Фаворит-3. Русский флаг

Глава 11

Порхай, как бабочка! Жаль, как пчела!

Мохаммед Али

Башкирские земли

2 сентября 1734 года

Дёргаю за голову соперника на себя, подбиваю его руку и захожу нырком в бок. Приседаю, одновременно несильно ударяю по ногам мощному башкиру, тяну его на себя, выгибаюсь…

— Бам! — глухой звук извещает о том, что мой соперник, что называется, поцеловал пыль.

Почти в прямом смысле мне удалось воткнуть его в землю, будто деревце.

Все башкиры что-то заулюлюкали — звучало враждебно. Казалось, что они против подобного обращения с их соплеменником, не одобряют мои действия. Однако уже скоро я правильно определил реакцию степняков. Нет, они не возмущаются — они восхищены. А мне даже в некотором смысле и приятно.

Такое честное общество, где прежде всего ценится не ложь, влияние и интриги, а сила и ловкость, импонирует.

— Ты грозный воин! — Алкалин подошёл и обнял меня.

И башкиры, и мои солдаты начали издавать звуки одобрения.

Старшина недолго обнимался, быстро отстранился, и было видно, что задумался. Неужели хочет предложить мне поехать с ним на курултай? Об этом шла речь. Чтобы я там, на собрании старейшин-старшин рассказал все то, о чем мы уже сколько времени разговаривали с Алкалином.

Вряд ли, конечно. Но то, что я подкинул ему поводов для размышлений — воз и маленькую тележку, несомненно. Надеюсь, что такой же повод пораскинуть мозгами добрался и до Петербурга. Я верю в то, что Фролов пробьется через заслоны и расскажет, что именно творится на башкирских землях.

Взяв тряпицу, которую использовал, как полотенце, я вытер и пот и песок на ногах и посмотрел вокруг. Башкиры стояли и смотрели на все мои действия. Они явно были задеты моими победами в их традиционной борьбе.

— Акай! — начали выкрикивать башкиры, определяя мне нового соперника.

Это должен был быть уже третий соперник. И, как я понял, чемпион в личной сотне ближних воинов старейшины Алкалина. Двоих других борцов я победил — причём сделал это где-то даже театрально.

Ну, не скрывать же мне свои умения, если они у меня есть?

Когда-то я даже проходил целый спецкурс по национальным видам борьбы народов Советского Союза. И конечно же, такой курс в рамках общей физической подготовки сотрудников Комитета не мог быть полноценным, если не включал в себя изучение правил, особенностей и основных приёмов борьбы куреш. Называют её немного по-разному, но эта борьба есть и в башкирской традиции, и в казахской, и у иных народов Средней Азии.

И пусть в отряде Алкалина правила были более вольные — или это они изменились со временем, — но в целом концепция оставалась той же. Главным тут оказывался пояс, повязанный на каждом из борцов. Вот только за пояс необязательно было браться — но и в ноги нельзя было заходить, как в вольной борьбе. И многие броски и приемы основывались на захватах рук или пояса.

Если дал опытному сопернику сделать добротный захват… Все, считай, что проиграл.

Ну а то, что базовая подготовка спецназа в Советском Союзе, хоть я и проходил её в ином теле, всё-таки состоит больше из боевого самбо или военно-прикладного рукопашного боя — как говорится, мне в помощь. Появляется дополнительная возможность для победы, удивляя соперников неожиданными ходами и приемами. Иногда и чуть жульничая, нажимая на нужные точки, или ударяя исподтишка в определенные места. Но жульничали все, в определенных рамках.

Скоро против меня вышел действительно гигант. Хотя, опять же, это смотря с кем сравнивать. Если с основной массой башкир — тогда он сущий Титан, что подпирает плечами небосвод. Но если рядом поставить меня, то борец будет лишь немного выигрывать по габаритам.

Моментально, по выработанному ещё в прошлой жизни рефлексу, я оценил своего соперника. Мощные руки с тренированными сухожилиями и явно рабочими мышцами. Развитый пресс, который и мне было бы сложно пробить. Но самое сложное — повалить этого человека: ноги у него мощнейшие, и упереться ими он может сильно. Для этого существует немало тактик и приёмов.

Но позволят ли мне их применить?

Я взглянул в сторону моих бойцов. Все они уже не сдерживались, искренне за меня болели. Сами уже проиграли свои схватки. Но я и не ждал, что они могут победить в таком экзотическом для нынешнего времени соревновании, не опозорились — и ладно. Тот же Кашин одержал убедительную победу, но вторую схватку проиграл чисто на классе и опыте вышедшего против него борца.

Антон Иванович Данилов, пусть и не хотел раздеваться до пояса, да и отнесся к идее такого мужского развлечения с холодцой (это я про развлечение борьбой, а не тем, что мужики друг перед другом раздеваются). Однако противнику Данилов сопротивлялся долго и даже провёл один из приёмов, которые мы когда-то отрабатывали. Вот только этого не хватило для победы. А сражался он с тем противником, которого я только что красиво воткнул в землю.

Отомстил я, стало быть.

— Кереш! [борьба] — провозгласил Алкалин.

Мой соперник с ходу попытался захватить инициативу. Он рванул ко мне, схватился за пояс, который я одолжил для участия в борьбе у старейшины. И уже через секунду лежать бы мне на земле.

Но нет — нас так просто не возьмёшь! Я схватил запястье соперника и выгнул его — не по правилам кереш, а, скорее, по системе айкидо. Не совсем честно? Но чёткого понятия «честного поединка» тут и не было. Лишь только нельзя было использовать ударную технику да руками в ноги не атаковать.

Акай, мой соперник, вынужденно согнулся. Я сделал шаг назад и рванул его в сторону, подставляя ногу, чтобы башкир упал.

Но и это не прошло так гладко. Я был удивлён, когда соперник разгадал мой манёвр: он поднял правую ногу — и моя подсечка прошла мимо. Мы вновь встали друг напротив друга. Башкир посмотрел на меня с уважением и с крайним интересом. Наверняка я поломал ему какую-то комбинацию, которая должна была повергнуть меня в пыль.

Теперь Акай стал ходить вокруг меня кругом, проделывая чёткие движения и глядя прямо мне в глаза. Он будто бы вызывал меня на ответные действия. Я же не спешил, предпочитая работать от обороны.

С рёвом, будто раненый зверь, соперник рванул вперёд, перехватывая мою правую руку в районе локтя. Этот башкирский медведь так сжал мою конечность, что я был готов заорать. Удивительная хватка! Такой, если возьмёт двумя руками за голову, может и смять черепушку, будто бы пустую банку из-под пива. Пиво… Сейчас бы холодненького.

Соперник сделал резкий захват пояса, и хотел было ответить, но, так как у меня правая рука была зажата в клещи, провернуть предыдущий трюк у меня теперь не получилось.

«Какое небо звёздное!» — успел даже я подумать, когда летел к земле.

— Бам! — глухой звук известил, что спина у меня не казённая, и я могу позвоночник себе сломать, если буду и дальше бороться с такими медведями.

Сопернику оставалось только закрепить результат. Я пока что окончательно не вышел из строя, и мог бы резко подняться. Да и не на спину я рухнул — всё-таки успел немного сгруппироваться и ударился о землю боком.

Акай рухнул сверху на меня, прижимая своим телом, чтобы зафиксировать «туше», то есть уложить меня на лопатки. Я резко встал в позу «мостик», упираясь головой в землю и выгибаясь неестественным образом. Успел услышать, как восхищённо отреагировали башкиры, как Данилов кричал, чтобы я не сдавался. Такие чудеса акробатики борцы не использовали. А зря, сильный мостик с крепкой шеей борца часто выручает.

— Урх! — с нечленораздельным звуком, напряжением всех сил, я поднял на мостик и себя, и этого гиганта, который пытался уложить меня на лопатки.

Акай явно растерялся. Он не ожидал, что такое вообще возможно. А возможно, да ещё как — если заниматься самбо и использовать техники вольной борьбы. Там подобные уходы от туше — дело обычное.

Я закинул ногу на соперника, резко перевернулся, подхватил ту его руку, что служила тому упором. Полностью перехватил инициативу. Автоматически начал уходить на болевой приём — но вовремя понял, что это может выходить за рамки правил.

Так что я подмял его руку под свою левую, а правой что есть силы потянул кверху, прижимая своей спиной Акая к земле. Вновь немного выгнулся, перекладывая максимальное количество массы тела на противника, буквально вминая его в землю.

— Урыстен емилә! — [победа русского] — явно находясь в почти что в шоке, провозгласил старейшина.

Я встал и подал руку сопернику, предлагая ему помощь. Акай с секунду подумал и принял мое предложение, протянул свою руку в ответ. Башкиры разразились криками одобрения. Не знаю, насколько я теперь для них свой, но то, что я в головах степняков лучший среди русских — думаю, да.

Дальше я немного отдышался, все же поединок был сложным, и подошел к Алкалину.

— У тебя достойные воины. Достойные борцы. Меня учили великие мастера, но сегодня я был ближе к поражению, чем когда-либо, — сказал я и почти не соврал. — Может быть, когда еще мы встретимся и поборемся. И я приведу лучших своих борцов.

Было бы интересно посмотреть, как справился бы с такой задачей Подобайлов. Он ведь всегда удивительно быстро схватывает все мои движения, и умеет очень резво думать в бою. Уверен: поручик выступил бы достойно.

Через полчаса мы сидели у костров и жадно уминали варёную с какими-то специями козлятину. Оказалось, что, когда ставили казаны на огонь, были отправлены люди на лошадях — и через полтора часа они вернулись сразу с пятнадцатью козами.

— И не жалко тебе этих коз поедать? — спросил я у Алкалина.

— А за что и почему их жалеть? — удивился и старшина, и переводчик, который переводил слова предводителя.

И вправду, охота была для него самым естественным делом, только дурак стал бы отговаривать кочевника от этого. Но я хитро улыбнулся и ответил:

— Шерсть! От этих коз может быть такая шерсть, которая озолотит тебя! Сделает самым богатым из башкир, или же, если пожелаете, весь ваш народ может жить богаче. Я бы нашел куда продавать нить из такой шерсти, — сказал я и махнул одному из своих бойцов, чтобы тот принёс небольшую, можно сказать, даже детскую копию прядильного станка.

Я прекрасно понимал, что если и договариваться с башкирами, то, как ни крути, для них это значительные уступки. В том числе и по землям, и в вопросе их обязательств по воинской службе в Российской империи.

Это неизбежно, иначе и я не смогу предупредить войну.

Это время жестокое, ещё не доросшее до гуманизма будущего. Если в этой реальности целесообразно убить двадцать тысяч человек, то это будет сделано. И разве так рассуждают только кочевники или русские императоры? Те же колониальные империи делают это постоянно.

Я даже уверен, что англичане, столкнувшись здесь и сейчас с башкирами, подготовили бы сперва полномасштабную войну с ними, уничтожили бы элиты, часть из тех, кто хочет жить, подкупили бы — и все… Проблема решена. Быстро и с холодным расчетом.

Я же всегда придерживался такого принципа: если в бочке с дёгтем будет хотя бы ложка мёда — это уже не будет просто дёготь. Мне нужно придумать, что башкирам предлагать, чтобы их хоть как-то заинтересовать, чтобы дать им возможность сохранить своё лицо при вероятном соглашении. Пусть даже это и будет, по сути, подчинение башкирских племён Российской империи — оно может быть выгодным и им самим.

— Смотри, Алкалин, как споро можно делать шерсть! — сказал я, указывая на миниатюрный прядильный станок.

Конечно, этот механизм, размерами метр на метр — ну или близко к тому — не может считаться промышленным образцом. Но умный человек всегда поймёт: если сделать станок раза в пять больше — он будет работать как надо.

И даже этот станок, едва я набросил шерсть и стал рукой приводить в движение привод, который на нормальном станке работает с нажатия ногой, заработал. Начало вращаться колесо, на шпиндели лежало немного шерсти. Станок почти моментально начал выдавать готовый продукт. Я даже подумал, что есть смысл делать станки и поменьше — ведь тут нитка выходила тонкая, а такая тоже будет нужна в ассортименте предлагаемой продукции.

— Вот это, — я указал на станок, когда закончил демонстрацию, — должно быть в несколько раз больше. И заменит три десятка прядильщиц. Уверен, что твоему роду, который постоянно кочует, такая нужна будет. Не так много времени остаётся у женщин, чтобы прясть, когда всех накормишь и обиходишь. А платки, пояса из шерсти этих коз, которых мы сейчас поедаем, в России будут покупать за хорошее серебро. И не только в России — моим словам можно верить.

Старейшина усмехнулся. Он обошел машинку, которую в иной реальности знали, как «прялка 'Дженни». В этой жизни… Даже не знаю, как теперь назовут. Это и не особо важно, если механизм получит в России распространение. Даже с учетом того, что уже через год, ну пусть два, такой станок будет и в Англии.

— Кто ты, Искандер? Воин, ремесленник или искуситель? Я ещё не решил, — смеясь, говорил Алкалин.

Но я видел, что смех этот был вымученным. Я дал этому старшине много, очень много поводов для размышлений. Я озвучил советы: какие кондиции можно предложить императрице, чтобы она не разорвала все договоренности в клочья.

Я был уверен, что если башкиры сами предложат выход из сложившегося положения, если они попросят урезонить некоторых русских чиновников, а при этом дадут и собственное обещание — например, участвовать в войне против Османской империи, — Анна Иоанновна примет предложенное.

Более того, я был уверен, что даже Иван Кириллович Кириллов, глава Оренбургской экспедиции, получит определённые выгоды со всего того, что может случиться, если не будет открытого восстания.

Всё достаточно просто… Башкиры могут стать своего рода казачеством. Да, в состав Оренбургского казачества, о формировании которого уже идёт речь, могли бы входить только православные. Но быт, как и служба башкирских мусульман, не обязательно должны подвергаться гонениям.

Я вообще считаю, что раз мы, Российская империя, начинаем экспансию на мусульманские земли, то нужно чётко выработать концепцию и особый подход к исламу. Нужно перехватывать систему образования. И почему бы в той же Уфе или Самаре не открыть медресе?

Обучение мулл может и должно быть под контролем государства. Если в религиозные вопросы не следует вмешиваться, то вот в вопросы обустройства общежития в большой и многонациональной Российской империи — вмешиваться государство обязано.

Устроить мирную жизнь — и есть наша задача.

— Я услышал тебя. Ты мудр, Искандер. Всем бы иметь такое понимание — как складывается наша жизнь, — он повёл рукой, как бы охватывая этим жестом всех своих людей, — и чего мы хотим. Скажу на курултае, что с Россией нужно дружить, что мы можем договориться. Поверь, мой голос будет звучать громко. У меня есть родичи, у меня есть соратники и друзья, которых я попробую также уговорить сказать одни слова со мной, — уже прощаясь, говорил мне башкирский старейшина.

Мы действительно с ним прощались, словно закадычные друзья. И я был даже огорчён, что он, мусульманин, теперь же не может войти в мою команду, да и его социальный статус таков, что он никогда не сможет подчиниться мне. Однако, может быть, это и к лучшему.

— Выполнишь ли ты мою просьбу? — спросил я у своего кочевого приятеля.

— Я пришлю к тебе в Уфу своего человека ещё до наступления больших снегов, — пообещал мне Алкалин.

Впрочем, он сам был более чем заинтересован в том, чтобы провернуть небольшую афёру и якобы продать мне земли в районе Миасса. Там были неподалёку селища башкир — с которыми у Алкалина связи, может, и есть, но весьма отдалённые.

Надеюсь, что у Кондратия Лапы хватит все же терпения не вступить с башкирами, которые живут у Миасса, в конфликт, сразу же, когда он придет туда. Что он дождется.разрешительной бумаги от меня и от башкир. Но Алкалин уже пообещал отправить своих людей к тем башкирам, у Миасса.

Прялку я не отдал. Сперва нужно выйти на договор, а после обсудить экономическое сотрудничество. Однако, мне пообещали по первому моему зову прислать козьей шерсти.

Оренбургский пуховый платок начнет, скорее всего, свое триумфальное шествие куда как раньше. Вот только называться он будет тоже несколько иначе. Может, башкирский платок. Да и не только платки я бы производил.

Многое впереди, и многое будет иначе.

Я покидал стойбище кочевников с чувством выполненного долга. Сделать еще больше, чем я, уже будет не просто сложно, тут потребуется изрядная толика везения. Но если даже один сильный род башкир не будет участвовать в будущем восстании, это уже некоторая победа. А еще… Нужен ответ из Петербурга. Вот если там будут готовы пойти на соглашение, то все может сложиться [в реальной истории, как только в Петербурге узнали всю картину, сразу же последовал приказ свернуть Оренбургскую экспедицию, но было уже поздно, лилась обоюдно кровь].

Ну а мне предстоит идти в Уфу. Так или иначе, но там придется встретиться и с Кирилловым и, вероятно, с Татищевым. То есть с тем человеком, который без всяких сомнений натравил на меня целый отряд подкупленных башкир.

Уважаемые читатели, друзья. Предлагаю вам посмотреть мои книги. На все большие скидки

Цикл «Внук Петра» (попаданец в тело Петра III)

https://author.today/work/288114/edit/content

Цикл «Сперанский» (попаданец в тело Михаила Михайловича Сперанского)

https://author.today/work/355683/edit/content

Цикл «Лжец на троне» (попаданец в тело Лжедмитрия 1)

https://author.today/work/317412/edit/content

Цикл из 2-х книг «Индоевропеец» (бронзовый век)

https://author.today/work/343657/edit/content

Книга «Экспедиция туда, но не обратно» (пропадает археологическая экспедиция в 9 век)

https://author.today/work/259212/edit/content

Постап. Приключенческий роман «Апокалипсис завтра»

https://author.today/work/293704/edit/content