Русский, красный, человек опасный.

Дворник.

Я работаю дворником.

Утром, в любую погоду, я выхожу из дома, в котором живу, сажусь на свой «Т-34» – это я так называю свой маленький дворницкий миникомбайн, на нем даже сбоку я нарисовал красную звезду с серпом и молотом и написал «Комсомолец Эстонии» – в память о наших предшественниках, которые на танках с красными звездами разгромили немецких фашистов (молодежь, увы, часто их путает с американскими фашистами, которых, правда, мы тоже разгромили, но попозже, в другом столетии) – и выезжаю из гаража на работу.

Если лето, я поливаю улицы, если осень или весна, то комбайн работает как пылесос, втягивая в себя грязь и мусор, зимой же я расчищаю им снег.

Во время работы ко мне подходят соседи. Чаще всего – старик Кротов, наш писатель. Он сейчас пишет роман о Революции 2022 года – и интересуется у меня какими-то деталями, отсутствующими во Всемирной Сети – ведь моя коллекция старинных бумажных книг знаменита среди знатоков. Хотя подозреваю, что иногда он просто хочет поговорить. Каждое утро после пробежки ко мне подходит другой сосед, Муталибов, физик-теоретик, очень славный и очень веселый человек, занимающийся при этом крайне мудрёными вещами. И, если все получится, то может еще при жизни нашего поколения корабли Коммунистической Федерации Земли достигнут ближайших звезд.

Если другой сосед, Гриша Степанов, в отпуске, то он обязательно приходит ко мне в течение дня. Тут уже я его больше расспрашиваю – Гриша летает на транснептуновых орбитах, в поясе Койпера, и именно он нашел там загадочный объект-18, о котором уже второй год кричат все средства информации. Так что у меня есть возможность узнать все новости из первых рук.

Композитор Левинсон выходит обычно к обеду – любит поспать наш композитор. Зато он всегда помогает мне с ручной работой – есть места, из которых старую листву или случайный мусор машиной не выковыряешь, а я человек отвественный, жена даже иронизирует и называет педантом. Да, есть такое дело – я привык все делать аккуратно. И вот мы с Яков Марковичем просто берем метелки или лопаты, – коль навалил снег- ну совсем как дворники из старых времен! – и на пару работаем, обсуждая наших детей, – его работают на Марсе, мои разъехались кто куда, хотя звонят каждый день, не забывают старика.

Профессию я свою люблю и удивляюсь, почему когда-то ее называли непрестижой. Конечно, космонавт или физик-теоретик занимаются более возвышенными вещами, но результат их труда не виден каждый день. Когда еще Муталибов раскроет тайну метапространственного взаимодействия, и полет Степанова даже до Юпитера длится месяц, а вот у меня все как на ладони: чистые улицы, подстриженный газон, свежепокрашенные игровые аттракционы и автоматы на детской площадке.

Недаром в прошлом году я вошел в число лучших дворников Евразийского сектора Федерации и был награжден экскурсией на Луну. Это был единственный раз, когда я летал в космос – и мне там не понравилось, хотя организовано было все просто прекрасно. Нет, я уж лучше поброжу с рюкзаком и палаткой по карельским лесам или порыбачу на тихих финских озерах. Ракеты, станции, мощь силовых установок – это все романтика для молодежи.

После обеда начинают приходить дети со школы. Час – это уже вынь да положь – я катаю малышню на своем славном «Т-34», а тем, кто отличился в школе, даю самим поуправлять. Дети визжат от восторга, я тоже доволен.

Когда ребятня разбегается, я ставлю свой «танк» в гараж, жена кормит обедом – аппетит после работы будь здоров, и отправляюсь на своем маленьком летающем «москвиче»-попрыгунчике на другую работу. Еще два года мне работать мэром Москвы – хотя, конечно, это называется не так, а председатель Городского Совета, но из Темных времен как-то прицепилось это дурацкое слово – «мэр». Да и работа дурацкая, я бы лучше переплетал старинные книги или гонял чаи с Кротовым, обсуждая с ним всякие исторические интересности. Но и такую работу надо делать – раз народ так решил. Ну и – ведь непрестижной работы не бывает.