Рваный бег

Глава 1

— Девочка, детский сад дальше по улице, а у нас заведение для взрослых.

Когда-нибудь Сплим добалагурит. Не сейчас, но уже скоро… Редкая сволочь мой бывший напарник. И если промаркировать все его отрицательные черты, длинный и невоздержанный язык пробьется в лидеры, готов на сотню-другую поспорить. Назвать девочкой подростка — это нажить себе непримиримого врага. Станет матроной, обремененной детьми и мужем-алкоголиком, а не простит и не забудет его довольную рожу. И припомнит при удобном случае. А шарик-то круглый, мало ли как прикатится…

— Мне нужно с Михасем поговорить.

А может и не прикатится. Сутулый ходок за счастьем сидел ближе к незваной гостьей в еле освещенной подвальной пивной, ему куда-как лучше было видно, кто к нам пожаловал: сиплый писклявый голос, уши на растопырку и две куцые рыжие косички из-под мокрого после дождя берета. Чудо в джинсовом костюме, сунувшее сжатые в кулаки руки в глубокие карманы. Вылитая Пэппи-Длинный-Чулок из книжки, стилизованной под современный шизанутый мир. Сколько ей? Двенадцать, или все же четырнадцать?

— Дядька Михась сегодня не принимает, — хохотнул Сплим, и повернулся ко мне, подмигивая: «Давай повеселимся! Вот умора будет, как я…»

Но улыбка пропала, будто ее и не было, когда к барной стойке выкатил толстое пузо хозяин заведения. Каким бы пьяным не был наш умник, а звериное чутье не растерял и никогда рот в присутствии «дядьки» не открывал. Потому как с бывшим карателем шутить себе дороже. Можно и бетонное покрывальце заработать. Зальют в глухом подвале бренные остатки, и все, никакая удача не поможет.

— Когда мне понадобится секретарь — дам знать. А пока — пшел вон, прощелыга… — Указав на освободившееся место девочке, Михась поставил пустой стакан и плеснул чуть-чуть апельсинового сока из пакета. — Что надо?

— Проводников до Хромого Полустанка, — чуть приглушенно прозвенел голосок, и кабак накрыло злой тишиной. Потому что это название понимающим людям просто кричало о пролитой крови и тысячах загубленных зря жизней. В проклятое место собралась гостья. И других с собой пыталась прихватить.

— Сок за счет заведения, потом можешь катиться следом за балаболом, — блеклые выпученные глаза бармена равнодушно пробежались от набухшего влагой берета до потрескавшегося дерматинового ремня на джинсах и вернулись назад, чтобы упереться в переносицу. — У меня совершеннолетние заказывают пиво, остальное — не по адресу.

Я крутнулся на скрипучем стуле и постарался рассмотреть незнакомку получше. До ночной прогулки оставалась еще прорва времени, надо было как-нибудь скоротать вечер, и нахальная пигалица с претензией на взрослость как нельзя лучше подходила для этой цели. Невысокая, курносая, с тяжелыми полувоенными ботинками и ржавыми клепками по рукавам видавшей виды курточки. Дворняга, сунувшая нос в кусты на краю леса. Гав-гав, аж самой страшно от дурной попытки пометить волчьи тропы. На секунду зазевалась — и нет больше пустобрешки. Даже косточек не найдут…

Но «Пэппи» никуда не собиралась уходить. Наоборот, ополовинив угощение, она вытерла рот и нахально ткнула пальцем в необъятное брюхо:

— Я сюда пришла, чтобы подписать контракт. И я его подпишу… Даже если вы попытаетесь разыграть из меня дурочку. Потому что мне в самом деле надо… И потому что я знаю правду, а не ваши сказки про пивной бар, в котором любят отираться костоломы из байкеров.

— И что же знает незваный посетитель? — изобразил вежливое подобие любопытства Михась. Я же стал слушать произносимую шепотом ответную тираду и с каждой секундой все больше жалел обладательницу худой шеи, на которой затянулась невидимая пока окружающим веревка. Дурочка, какая она дурочка…

— Я знаю, что вы бывший наемник, как и большинство здесь. Сколотили капитал и ушли на покой. Хотя и берете процент от заключаемых в баре сделок. Вы помогаете нанимателям с кандидатурами ходоков, можете подобрать штурмовую команду для той или иной задачи… Я знаю, что где-то рядом в подвалах высоток стоят ворота, по которым можно попасть на другой уровень, в Склизь или к Дымокурам. И это — совершенно другие миры, не Земля. Это — чужие страны, с чужими народами и чужими правилами выживания. И чтобы пройти по их территории, лучше завербовать проводника. А то можно и умереть в первые пять минут, нарвавшись на неприятности… И еще я знаю, что до Хромого Полустанка нужно пройти разными тропами, но как минимум побывать в трех мирах. И дорога займет больше двух недель в один конец.

Михась флегматично нацедил себе пива и сделал большой глоток. Ей-богу, когда разбогатею, обязательно обзаведусь своим собственным баром! Все радости мира не выходя на улицу! Не работа, а сплошное пенное удовольствие…

Фыркнув, бывший мастер удавки аккуратно поставил перед собой полупустой стакан и пожаловался мне, как единственному молчаливому участнику разговора:

— Что за гадость нынче в школе проходят? Начитаются фэнтези и прочего мусора, а потом бегают ошалелые по округе… Лучше бы математику и физику учили, там хоть свихнуться не жалко, все-ж как-никак мудрость веков, формулы и цифирь неразборчивая…

Я согласно кивнул, одновременно определив для себя пигалицу в четырнадцатилетние. Хозяин бара зажег дополнительное освещение в подвале, и в его слабом свете я сумел разглядеть крохотные холмики будущих грудей и тонкий пушок над верхней губой. Все же подросток, не совсем малолетка. Тем обиднее будет умирать, не успев познать, как хорошо просто жить на этом свете, жить, а не подыхать в грязи под чужими звездами. Хотя, обладатель лучшей в мире работы покойников так далеко не таскает. Здесь, в пределах города концы рубит.

— И не надо из меня идиотку делать! — вспылила гостья, отодвинув прочь стакан. — Я Типтопа выхаживала, когда он с рейда вернулся с располосованной спиной. В больницу ему было нельзя, вот и валялся в бараках у перекачки, а я за ним дерьмо убирала и повязки меняла… Он меня потом еще учил из «дырокола» стрелять, вот… И про чужих тварей рассказывал, и про бородачей смешных у Дымокуров. Я…

— Типтоп был наркоман. От передоза и сдох в итоге. Что он тебе…

— Он. Был. Моим. Другом… И умер, потому что подхватил какую-то заразу в очередном походе.

Михась согласился:

— Да, подхватил. Его сожгли заживо. Чтобы не заразил всю округу. Следом за ним хочешь?.. Или в психушку, про чужие миры рассказывать?

Девушка без имени насупилась, потом порылась в карманах и выложила на стол несколько мятых бумажек:

— Я знаю, как он умер. Приемный отец рассказал… И знаю, что у вас есть прикормленный доктор, который может «закрыть» ненужного человека в больнице. И про то, какими способами вы долги выбиваете, если кто сдуру платить не хочет… Но я хочу показать копии документов, которые еще Типтоп делал. Вот, описание товаров, цены на услуги в точках перехода. Вот фотографии с пляжей, где он на динозавров охотился. Вот мы с ним у мишени после стрельбы… А еще у меня есть гильзы от «дырокола». И конспект того, что услышала, почти дословно… Там много всего. Вполне хватит, чтобы комитетчики из Москвы возбудились, когда прочтут. И никакой доктор уже не поможет, если сюда нагрянут с проверкой… Есть желание заполучить неприятности, сорваться с обжитого места и снова мотаться по чужим мирам?

Бармен мельком глянул на бумажки и недобро усмехнулся:

— Крутая? Готова с серьезными парнями в серьезные игры потягаться? И силенок хватит?

Гостья неожиданно всхлипнула, потом смахнула крохотные злые слезинки и прошептала:

— Я у Снежанина Виталия приемная дочка. Они меня из детдома взяли. Типтоп там остался, потом в техникум ушел учиться, а меня взяли. И через три года малой родился, Сашенька. А Виталий с Типтопом торговали по мелочи с чужими. Не знаю, чем, но зарабатывали неплохо, отец даже из оперативников ушел, в ЧОПе подрабатывал… Потом свое дело открыл, бросил торговлю. И когда Топыч к нему пришел в последний раз, разругались по страшному…

— Снежанин? Помню, заходил сюда, — пробормотал Михась, думая о чем-то своем. Здоровый мужик как-то незаметно подобрался, из движений исчезла показушная вальяжность, и напротив нас теперь стоял настоящий, а не фальшивый хозяин бара: стремительный и опасный медведь-шатун, способный ударом лапы убить кого угодно. — И чем вся ругань закончилась?

— Виталий мешок с барахлом в гараже оставил, не выбросил. Какие-то гроши заплатил, чтобы Типтоп отвязался, но уничтожить содержимое пожадничал. А на днях Сашенька мешок нашел. И там коробка была, с такими загогулинами на крышке. Он ее открыть сумел и надышался… Только утром из реанимации выписали. А вся грудь в расчесах, и пятна по ногам… Характерные…

Худой палец изобразил корявые знаки на стойке, обрисовав те самые знаки с коробки. Наполненные слезами глаза уперлись в еще больше помрачневшего Михася, тот лишь неохотно кивнул:

— Крольчатка. Из ее спор наркоту гонят. Если противоядия не принять, малец к лету начнет кишки выхаркивать. Сейчас на поправку пойдет, месяц-другой побегает, а потом резко сгорит, будто и не было… Значит, ты дочка бывшего опера… Как хоть тебя?

— Настя… — Девушка скомкала бумаги обратно в карман и прошептала, вцепившись белыми от напряжения пальцами в полированную деревяшку: — Я как родная в семье. И пусть меня уже взрослой взяли, но любят меня там, как свою… А за Сашеньку я кому угодно горло порву!.. Я… Я по любой тропе до конца дойду, доползу, если надо… Без меня Типтоп не стал бы рядом с отцом ошиваться. А так… Из-за меня брат умрет…

— И без проводников ты отсюда не уйдешь…

— Нет… — Настя так отчаянно замотала косичками, что вокруг головы образовался оранжевый вихрь. — И документы все я на хранение нужному человеку отдала. Если что не так, прямиком в Москву уйдут… А боли я не боюсь, ни за что не расскажу, у кого спрятала…

Я решился приоткрыть рот. Все же девушку было жалко. Плевать Михасю на ее детские игры в шпионов. Надо будет — он шкуру за секунду сменит и всплывет где-нибудь уже в Латинской Америки с новыми документами и новым рестораном. Но…

— Ты же Снежка знаешь, он мужик серьезный. И наши расклады знает, и прижать всю братву из ходоков сможет. За девочку — не подпишусь, а за сына он с нас спросит, мало не покажется. Снежок и завязал с соседями общаться, как только пацан родился…

— Знаю, — поморщился бармен, потом убрал испачканный желтой гущей стакан и неохотно бросил гостье: — Отца твоего знаю. Поэтому расклад простой, как две копейки: приходишь с ним, он дает добро на твою прогулку. Чтобы когда подохнешь, с меня спросу не было. Сможешь это устроить — найду тебе людей. Не сможешь — катись к федералам, вместе с гильзами и макулатурой, мне плевать… И об оплате не забудь.

Настя помолчала, затем узкая ладошка нырнула в другой карман, и на стойку лег изогнутый кусок металла, блеснувшего тусклой зеленью в неярком свете плафонов:

— А так? Устроит как оплата? И чтобы без отца… Я ему письмо напишу, чтобы вас не трогал. Но договариваться с ним бесполезно. Это моя проблема, мой друг Сашеньку так подставил. Поэтому нечего семью и дальше впутывать, и без того по уши вляпались… Так как насчет оплаты?

Михась аккуратно достал снизу крохотный тестер, приложил контакт к бруску и подождал, пока не загорятся голубые цифры на дисплее. Потом что-то посчитал про себя и уточнил:

— Сколько шлама у тебя есть?

— Это образец. Еще пара килограммов и остатки капсулы дымарей в тайнике Типтопа. Он мне координаты рассказал… Пойдем в другие миры, я расплачусь.

— И ты считаешь, что здесь полно идиотов, которые поведут тебя на верную смерть на Полустанок за противоядием, имея на руках двести граммов товара и обещание «расплатиться потом»? Кхе…

— Только за этот кусок можно выручить столько, что хватит на команду боевиков и проводника. А…

— Тебе тонны не хватит, чтобы заплатить за Полустанок. Особенно сейчас, когда на путях Гон, когда война началась на Спорных Землях. Идиотов нет, подохнуть за других… А одной тебе не дойти.

Слезы медленно бежали по щекам, умыв солеными каплями лицо. Но прежде чем хозяин тайного клуба наемников успел сказать последнее слово, свое окончательное «нет», я открыл рот. Потому как был у меня должок к приемному отцу девушки. И очень не хотелось, чтобы маленький карапуз умер в страшных муках от чужой заразы… Не заслужил он, право слово…

— Есть такой идиот, Михась. Я подпишусь. За два кило — запросто. Да еще и ребят найду, чтобы отряд сколотить… Может, еще и не придется к хромоногим тащиться. Противоядие не только у них есть… Как, согласен нас к соседям пропустить?

Пустые глаза долго разглядывали мою мятую рожу, потом усталый голос обронил:

— Со Снежком сам разбирайся. До того, как подыхать двинешь.

— Согласен.

И у Насти появился проводник. Проводник в чужие миры…

Через час в крохотной комнате в конце коридора собралась сборная команда: двое проводников, включая вашего покорного слугу, один специалист по тяжелому вооружению и взрывчатке, один механик и два «мула» — носильщика разнообразного барахла на весь отряд и «мальчиков на посылках». Пнув попавшую под ноги пустую коробку, я накоротко познакомил нашего несовершеннолетнего нанимателя с «самородками»:

— Меня ты уже знаешь. Зовут Филин, иногда для друзей отзываюсь на Филю, но пока не этот случай. Хожу по всем мирам, кроме Дымокуров, их тропы не понимаю. Вот это — Яппи, или Японец. Он наоборот, у бородатых все закоулки разведал, а так же месил дерьмо рядом с рабскими кварталами у Полустанка.

Худой косоглазый мужчина в мятом полувоенном френче вежливо поклонился. Правда, каким образом потомок оленевода превратился в сына Страны Восходящего Солнца, я не знал, но прозвище к Яппи прилипло намертво еще задолго до моего первого выхода к соседям.

— Сергей у нас стрелок из всего, что способно исторгнуть «бабах». Ну и поджигает, что способно пылать, а так же взрывает, что не способно. Глуховат чуть-чуть, но зато из любимого обреза сшибет любую заразу, что вздумает вцепиться тебе в глотку.

Татуированный с ног до головы долговязый молодой парень усмехнулся. Я за полгода редких встреч так и не смог определить — действительно ли у него проблемы со слухом, или он ловко прикидывается. Но стрелял Сергей-Щепка шикарно — сто из ста из любого положения. Главное, держать его позади отряда, чтобы сдуру не снес башку кому не надо.

— Михалыч, — представил я мастера шестеренок, бомжеватого мужика в драном засаленном ватнике. — Типтоп с ним за музыкальной шкатулкой разок ходил.

— А, помню! — обрадовалась девушка, сидевшая на краешке зеленого ящика с мутной маркировкой. — Дядя До-Ре-Ми!

— Не люблю я это погоняло, — насупился обычно благодушно настроенный специалист по металлу, аккуратно дыша перегаром в сторону. — Михалыч я, запомни.

— Извините, — стушевалась Настя. Похоже, ее прилично трясло в преддверии похода в неизвестность, хотя виду и не подавала. — Просто Топыч говорил, что у вас золотые руки. И если бы не ваша идея с запуском воздушного парома, из той экспедиции никто бы не вернулся.

Теперь смутился бородатый механик. Он еще что-то бормотал, то ли извиняясь за предыдущую грубость, то ли отнекиваясь от нежданной славы, а я продемонстрировал наших культуристов:

— И сила и мощь отряда: Чук и Гек. Можно называть любого хоть одним, хоть другим именем, им без разницы. Способны копать или не копать, тащить, кантовать и бережно обращаться с любым грузом, живым или мертвым. Задать цель, прикрыть огнем — и парни доволокут добытую вакцину хоть из преисподней… Вопросы по личному составу?

Обладательница рыжих косичек задумалась на секунду, потом спросила, явно втайне лелея надежду на возвышенно-праздничный ответ:

— А кто у вас я? Кем я буду?

— Ты у нас, милая — груз. Объект доставки до точки «А», и оберегаемая особа для возврата в точку «Б»… Братья-почти-близнецы тебя страхуют, попутно не забывая тащить жратву и барахло отряда. Щепка с механиком постреливают с боков, коль вляпаемся. А мы с Яппи обеспечим возможность дойти кратчайшим безопасным путем до места. Как-то так вырисовывается.

Я аккуратно промолчал, что почти все собравшиеся в комнате сидели на мели: ни денег, ни шальных заказов. Проклятая война спутала все карты. И если контрабандисты еще изредка и бродили своими клановыми группами по округе, то вольные бродяги и просто любопытствующие идиоты попрятались по любым тихим местам, подобно нашему бару. Кто пойдет на беспокойные тропы, если шанс поймать пулю или нарваться на взбесившееся зверье вырос в тысячи раз? Только бедолаги, вроде нас — никудышные доходяги, не сумевшие скопить на долгое ожидание перемирия на Спорных Землях. Когда нечем оплачивать жратву и крышу над головой — ввяжешься в любое дикое предприятие.

— Нужную тебе вакцину можно достать в трех местах. Деревня на краю Склизи, там, где бывшие глиняные карьеры. Это — раз. Два дня пути. Если не повезет, двинем через бородатых дальше, к краю свалки жестянщиков. Там мотобригады зачастую болтаются, у них полно разных препаратов. При хорошем раскладе за два-три дня управимся. Это — два. Ну и последний вариант, так ухлопать неделю на кучу переходов и навестить Минотавра. Редкостный урод, но дурь бодяжит знатную. Если у него не будет нужных тебе химикатов, то ни у кого на обжитых землях нет.

— Еще есть на Полустанке, — наморщила курносый нос девушка. — Там точно есть, они раньше торговали со всей округой.

— Полустанок — это крайний вариант. Потому что сейчас он отрезан от других земель войной и зверьем, слетевшим с катушек из-за Гона. Потому — мы сначала проверим вполне нормальные варианты, постараемся обойтись малой кровью, а дальше будет видно. Как только на одной из трех точек добудем нужное, ты проводишь отряд к тайнику, и проводим расчет. Затем возвращаемся сюда. Все понятно?

— А оружие и припасы? Где брать?

Надо же, умная девочка, ничего не забыла.

— Если группа тебя устроит, заглянем к Михасю и на твой образец закупим необходимое. Он уже согласился. Собираемся и в путь… Тебе ничего не надо прихватить с собой?

Настя лишь приподняла лямку замызганного рюкзака. Судя по обилию карманов и тесьме, пущенной по низу, торбочка досталась от бывшего приятеля. Очень уж покрой характерный, на Земле так не шьют.

— Тогда пошли, время не ждет.

Уже в дверях девушка тронула меня за локоть и прошипела, косясь на оставшихся в комнате ватажников:

— Филин, я еще раз повторяю — без препарата мне назад нельзя. Никак. Я ради него на все пойду. Землю грызть буду, но достану. Понял? Хоть у твоего Минотавра, хоть в лабораториях Полустанка.

Я лишь ободряющее похлопал ее по плечу и выставил в коридор, шагнув следом. Ай-яй, а ведь глазки у девочки шалые совершенно. Похоже, в самом деле до конца пойдет. До самого конца… Ну да ладно, нам главное до захоронки Типтопа добраться, а там посмотрим. Тем более, что накопленные долги за ее счет мы уже покрыли. Даже на оружие и припасы хватило в поход. Очень неплохое начало. Так бы и дальше шло…

Уже когда гремя железками парни подгоняли снаряжение вместе с отчаянной амазонкой, я высунулся под желтушный фонарь выкурить последнюю сигарету перед походом. Никогда на чужих землях не дымлю, не позволяю себе. Как первый напарник у меня на глазах развалился пеплом после первой затяжки, так и не беру сигареты в рот. Только дома…

Возникший чертиком из табакерки, из прохода высунулся Сплим. Натянуто поулыбался и спросил:

— Говорят, вы за шламом идете? Чертова куча и дурная девка в придачу.

— Тебе то что? — недовольно поморщился я. Не люблю бывшего кореша, слишком плохо мы расстались в прошлый раз. Мне достался шрам на предплечье, а ему — простреленная задница. Жаль, второй патрон перекосило, а то бы так и остался там, у гнилых сараев.

— Я бы тоже сходил, ты же меня знаешь. Без дураков, все бы путем…

— Знаю. Поэтому и не позвал.

Сплим помолчал, пожевал тонкими губами, потом нехорошо улыбнулся и напутствовал на прощание, прежде чем раствориться в темноте:

— Ну, Филин, как хочешь. Только ты тогда за спину посматривай. А то ведь не ровен час, дурочка где оступится. Или провалится куда. А там и я могу оказаться поблизости. Подберу ее, да сам попользуюсь…

Я даже плевать ему в след не стал. Урод, не переделать… А за спину я всегда смотрю. Потому и живой пока…

Убедившись, что никого рядом нет, достал мобильник, набрал по памяти нужный номер и сказал, дождавшись сонный голос в ответ:

— Доброй ночи, Снежок, это я… Похоже, по долгам поквитаемся, даже ждать не придется… Твоя дуреха с парнями в поход пошла, очень ей приспичило. Так я присмотрю, чтобы все аккуратно было, туда и обратно… Мы туда, и я обратно… Настеньке от папочки привет передавать, или не надо?

И не слушая, что кричит в трубку бывший опер, я нажал кнопку «отбой». Ладно, топать пора, полночь уже разменяли. Самое время к воротам выдвигаться. Навстречу двум кило шлама, которые даже в местной валюте были способны озолотить любого. А уж где-нибудь в Аргентине, куда я собираюсь потом уехать, тем более…