Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Глава 17 Боевой выход

В этот день, двадцатого сентября, сразу после завтрака, в подразделение вошел капитан Воронин.

— Смирно! — заорал дежурный.

— Вольно! — скомандовал офицер. — Дневальный, строй роту!

— Рота, на центральном проходе, становись! — заорал Прохоров. — Форма одежды номер четыре.

Не прошло и минуты, как все подразделение уже стояло на «взлетке», спрашивая друг друга о причинах построения. Сейчас по распорядку должен быть отдых.

Антон Сергеевич осмотрел бойцов, прошелся вдоль строя.

— Товарищи солдаты, распоряжением командования части, с сегодняшнего дня в патрулирование начинает заступать наш молодой состав. Первое время мы будем разбавлять молодых и старослужащих, а дальше как пойдет. На сегодня нужно шесть человек. Желающие есть?

Почти все подняли руки. Даже Кольский, хотя ему уж точно ничего не светило. Как же без него родной лазарет? Градусники сами себя не разобьют.

Ротный двинулся вдоль строя, называя фамилии.

— Значит, в первое патрулирование пойдут… Лаптев, Самарин, Куртов. Рыскин, Стрельников. Так, Громов и ты тоже давай. Сейчас собираетесь у оружейной комнаты, старшина проведет инструктаж. Он же будет старшим машины.

Прапорщик Лось был в хорошем расположении духа, поэтому провел качественный и быстрый инструктаж, проверил знание правил применения оружия. На все ушло около тридцати минут.

— Ну, вроде бы все рассказал, да? Сейчас в оружейке получите бронежилеты, шлемы. Подсумки и боезапас. Автоматы и штык ножи в последнюю очередь. В каптерке возьмете свои ботинки, в кирзовых сапогах там делать уж точно нечего. Ко мне вопросы будут?

— А там опасно?

— Можно и в туалете поскользнуться, удариться головой о раковину и склеить ласты. Так что да, Рыскин, в патрулировании может быть опасно. Еще вопросы?

— Мы к ужину успеем?

— А вам лишь бы брюхо набить? Не о том, вы, товарищ солдат, думаете!

Повисла тишина. Вопросов не было.

— Ну и отлично, марш одеваться и получать экипировку…

Мне, как опытному бойцу, пришлось несладко.

В войнах «будущего» у меня была прекрасная экипировка, сшитая на заказ. Прочная, легкая и удобная, из специального дышащего материала. К ней полагался отдельный бронежилет, переделанный из стандартного «Ратника» строго под меня, хороший тактический шлем из какого-то хитрого забугорного углепластика, противоосколочные очки, очень легкие и качественные тактические ботинки. А здесь пришлось довольствоваться тем, что имелось.

Больше всего меня раздражали солдатские подсумки для магазинов. Неудобные, грубые и жесткие, то и дело болтались на ходу и сковывали движения. Застежка вечно вылетала, а ремешок тупо торчал то в одну, то в другую сторону. Пожалуй, в стандартных подсумках был только один плюс — хорошая износостойкость. Хоть что ты с ним делай, а ему по барабану.

За неимением лучшего, бойцы сами лепили разгрузки из подручных средств, а называли эти самоделки «лифчиками». Были и другие названия.

Вообще, Советский Союз поражал своей продуманностью и одновременно косячностью некоторых решений. Наклепать танков больше, чем во всей Европе — запросто. В кратчайшие сроки оснастить вертолеты защитой от навороченных американских «Стингеров» — да, пожалуйста. Экипировать всю армию в бронежилеты — сложно, но тоже сделали. А вот дать солдату копеечный лифчик фабричного производства, чтобы ему хоть немного полегче было — да хрен тебе. Держи дедовский подсумок и трахайся с ним как хочешь. Так и служили.

Если бы Советский Союз не распался, то наверняка и здесь бы все до ума довели. Но чего нет, того нет. Это уже потом, все переосмыслили и хоть как-то начали заботиться о солдатах. Впрочем, пока мы в Сирии были, я много раз видел молодых контрактников все с теми же советскими подсумками, только крепили их не на поясной ремень, а сразу на бронежилет, закрепляя куском проволоки.

По окончании подготовки, каждый из нас получил по четыре снаряженных магазина, которые пришлось распихивать по неудобным подсумкам, вверх приемником. В теории, эта нехитрая процедура помогала быстро определить, какие магазины еще полные, а какие уже пусты. Правда, в бою, никто не заморачивается пиханием пустого магазина обратно в подсумок, его проще выкинуть, чем судорожно пихать его туда, куда он лезть не хочет. Но это практично ровно до тех пор, пока в подсумке не станет пусто — вот тогда боец и проявлял смекалку… Чаще всего — неудачно!

Также мы получили уже устаревшие несуразные бронежилеты «6Б2», стальные шлемы «СШ-68». По сути, все они были техническим развитием легендарного «СШ-40» еще со времен Великой Отечественной. Автомат Калашникова образца семьдесят четвертого года, штык нож и саперную лопату. Все. Гранаты в этот стандартный комплект не входили. Ну, оно и понятно, наша задача не воевать с противником, а патрулировать местность. В случае чего отступить и доложить в штаб. А там уже сообразят, что делать и как реагировать.

К тому же, до того происшествия с отключением электроэнергии, боевиков в этих местах не было от слова совсем. Сороковая армия давно уже продвинулась вглубь республики, хоть и продолжала сосредотачиваться вокруг крупных населенных пунктов, а этот сектор просто был одной из многочисленных слепых зон. Не более. Так думало командование…

Всего в патруле было задействовано двенадцать человек, включая старшину. Остальные шесть человек были из «стариков», а командир третьего отделения, младший сержант Трофимов сел за руль. Загрузились в «Шишигу», УАЗ брать не стали, чего зря топливо жечь?

Нам следовало проехать по одной единственной дороге по холмистой местности до самого начала ущелья, где уже давно на руинах пограничного пункта развернули небольшой блокпост. В шутку звали его «кордоном». До него было примерно километров тридцать пять — дорога петляла туда-сюда, постепенно углубляясь в предгорье.

Маршрут состоял в том, чтобы добраться до кордона, проехать вдоль горной гряды на юго-запад, откуда видно границу с Ираном, затем развернуться и тем же маршрутом вернуться обратно и далее выдвинуться на северо-восток.

— Ну что, Макс! — обратился ко мне довольный Самарин, усевшись рядом. — Хоть какое-то дело, а то одни занятия, устав, да картошка. Уже в печенках сидит. Помнишь, сколько мы позавчера начистили? Целую ванну!

— Угу… — согласился я. Как раз я-то ее чистил меньше всех.

В общем, выехали мы в патрулирование. Наш ГАЗ-66 бодро гнал вперед по неровной дороге. Танки тут отродясь не ходили, а из тяжелой техники только иногда БТР и Уралы. И, несмотря на это, машину все равно нещадно трясло. Ну, а какая на военной технике амортизация? Правильно, военная — все для людей, но не для комфорта.

Деревянные борта противно скрипели и скрежетали, что даже на нервы действовало. Двигались мы в основном «в гору». Холмистая местность постепенно перешла в предгорье, дорога была усыпана мелкой каменной крошкой. На обочине тут и там попадались все увеличивающиеся в размерах валуны.

— Оружие держите наготове, проверьте предохранители! — напутствовал Лось, подготовив свой автомат. — Ну и по сторонам смотрите, может, что необычное увидите. Это понятно?

— Так точно! — дружно ответили несколько голосов.

Если попробовать описать нашего старшину, то тут все неоднозначно. Здоровый, коротко стриженный мужик, весом под сто килограмм. Такой если примет на грудь, будет пиндосов голыми руками гнуть. Возраст у него около сорока пяти лет, побитый жизнью и военной службой. Участвовал во многих конфликтах. Он был старше командира, но к бойцам относился хорошо. Старался по максимуму передать свой опыт и обучить молодой и зеленый состав. В общем, справедливый и лояльный мужик, простой как пять копеек. Ну а как прапорщик, в меру хитрый и пронырливый.

Когда вдоль дороги пошли первые скалы, мы резко сбавили ход, чтобы не налететь на мину. Конечно, весьма маловероятно что ее мог тут кто-то закопать, но все-таки. Излюбленная тактика афганских боевиков устраивать засады, минируя дороги самодельными взрывными устройствами. Я на такое насмотрелся вдоволь, правда в той же Сирии террористы пошли дальше, используя новые уловки, вроде джихад мобилей.

Сидеть в кузове «Шишиги» было неудобно. Спина быстро затекла, да и пятая точка от постоянной трясучки на жесткой деревянной лавке чувствовала себя неважно. Парни, что поопытнее, мигом соорудили из старых бушлатов подкладки, чтобы смягчить удары.

Из-за жары и духоты, кителя под бронежилетами быстро пропитались потом, что совсем не добавляло комфорта. Стандартные «6Б2» были довольно громоздкими и неудобными, совершенно не дышали. Но как ни крути, а со своей задачей они все равно справлялись. Правда и хватало их не везде.

Здешний климат настоящее испытание для организма. И это еще несмотря на то, что за столько времени мы уже более-менее акклиматизировались к местному климату. Как я уже говорил, днем жарко, а ночью становилось прохладно.

Прапорщик Лось ехал впереди с водителем, остальные сидели в кузове. Сверху на кунги был накинут старый, местами дырявый брезентовый тент, но если от прямых лучей солнца он защищал, то собственный нагрев люто поднимал температуру внутри кузова. Ветерок в процессе движения хоть немного, но помогал. Само собой там, где было посвежее, сидели старики, а молодые сгрудились в глубине кузова.

Пока что, скалы были не высокие и не слишком крутые, засаду с них организовывать бессмысленно, но поглядывать все равно было нужно.

Горная местность была однообразной, пустой. Все одного цвета.

— Почти приехали! — произнес ефрейтор Кириллов, выглянув сквозь щель в брезенте. — Вон, уже блокпост видно.

И верно. Впереди показались укрепления из камней, мешков с песком. Деревянная вышка и несколько хибар из светло-коричневой глины. Правда, крыша из жердей присутствовала только на одной. В ДРА почти все кишлаки сделаны из одного и того же материала. Дешево и сердито, а главное, материал прямо под ногами валяется. Три четверти земли в Афганистане не плодородные. Глина, пыль и песок, здесь почти ничего не растет.

Раньше, до войны, здесь действительно было что-то вроде пограничного поста. Но сейчас остались одни руины, которые более-менее подлатали.

На вышке вяло развевался красный Советский флаг. Там же стоял часовой. Было видно еще несколько человек с оружием — они явно услышали приближение нашего грузовика. Не прошло и двух минут, как мы подъехали к посту и остановились.

— Выгружаемся! — скомандовал Кириллов. — Перекур полчаса, потом дальше поедем. Хоть ноги разомнете.

И верно, от неудобного сидения страдала не только спина, но и ноги. Как ни крути, а обувь не дышала от слова совсем.

Блокпост располагался почти у самого входа в извилистое ущелье. По легенде, еще в шестидесятых годах дальше по дороге случился большой обвал, который намертво перегородил и без того хреновую дорогу. Расчищать не стали, так как нужной техники не нашлось, да и никому это было не нужно. Дорога вовсе не стратегического назначения, больше для местного населения и мелкой эторговли. Всего семьдесят километров северо-восточнее шла другая, куда более проходимая дорога, по которой частично снабжалась сороковая армия. Неподалеку от нее располагался населенный пункт Кушка.

— Здорова, дикари! — поприветствовал бойцов наш прапорщик. Их старший в аналогичном звании вышел переговорить. Мы попутно закинули им провизию и воду.

— Эй, молодые! — крикнул прапорщик Лось, снимая панамку. Каску он не носил, потому что под его крупную голову не нашлось нужного размера. — Все коробки и бидоны, что в кузове есть, выгружаем.

С задачей справились быстро, там и было-то всего ничего. Много ли нужно одному отделению⁈ Тем более, что снабжение было раз в три дня.

Несколько минут мы просто стояли, осматривая красоту вокруг. Горы хотя и не очень высокие, а все равно завораживали.

А прапорщики разговорились о чем-то своем. В какой-то момент, я услышал слова их старшего:

— Миша, а ты что, молодых привез? Что-то я раньше их с тобой не видел!

— Ну… — кивнул Лось. — Чего зря задницы в части просиживать, пусть тоже потихоньку привыкают. Да и тихо здесь.

— Ну не скажи… Вчера, на пятой отметке видели троих, шли на север. Неделю назад ещё двоих видели, но те даже не приближались.

— Духи? — удивился наш старшина.

— А кто их знает? — пожал плечами тот, закуривая. — Может местные, а может и духи. Какого только сброда по ту сторону нет. Оружия при них не заметили, но это ни о чем не говорит. Окликнули их, так они сразу скрылись. Хотя знали, что мы тут стоим. Близлежащую местность прочесали, но ничего подозрительного не нашли. Мы, конечно, после того случая бдим, но все тихо.

— А ближайший кишлак, что в пятнадцати километрах отсюда, еще стоит?

Собеседник кивнул.

— Раньше душманы только на своей территории воевали, за границу не лезли. Однако все меняется… Американцы их диверсионному делу учат на территории Пакистана, а потом они лезут и гадят. Не удивлюсь, если скоро они тут как тараканы начнут бегать. Наверное, потому вашу часть и расширяют. Парни думают, что с этой стороны дополнительные войска будут заходить.

Некоторое время они молчали.

— О! Бойцы! — вдруг окликнул нас их прапорщик, доставая сигарету. — Молодых касается. Кто-нибудь уже душмана видел?

Я отвечать не стал, да и остальные промолчали. Никто на территории Афганистана не был, а в здешней глухомани вообще людей практически не было. За два месяца я местных жителей видел только пару-тройку раз.

— Хотите, покажу? — поинтересовался тот.

Само собой парням было интересно. Ранее мы видели их только на фотографиях и учебных пособиях. Все для того, чтобы молодой боец хотя бы примерно понимал, кто перед ним и с кем можно столкнуться на поле боя. Все-таки другая страна, менталитет другой. Да все другое.

— Идите за мной! Тут недалеко! — тот двинулся ко входу в ущелье.

— Серега, опять ты за свое? Там же смотреть не на что! — проворчал Лось. — Только шум зря поднял.

— Это ты насмотрелся, а для них и так полезно! — ответил тот.

— Угу, не только насмотрелся, но и настрелялся. С восемьдесят первого года на этой проклятой земле, уже достало все. Считай перейти через вон ту гору и ты в Афгане.

— А какие они? — вдруг спросил Куртов.

— Дикие, не образованные! — усмехнулся один из постовых. — Они ж как партизаны. Ударят и бегут. Открыто воевать не хотят, потому что понимают, что их сметут. У нас танки, вертолеты, артиллерия…

— Коварные, твари! — не сразу, но все-таки ответил наш старшина. — Вроде смотришь, мирный житель, стоит и улыбается. Только отвернулся, а он автомат достает и тебе очередь в спину. И дети у них такие же. Особенно нужно подростков опасаться. Поэтому никогда не поворачивайтесь к ним спиной и всегда держите их в поле зрения.

— А из-за чего вообще война началась? — спросил Лаптев.

Повисла пауза. Немного подумав, старшина тактично ответил:

— А это ты у товарища Брежнева спроси. Или Андропова.

— Так они же уже того… ну… — замялся солдат.

— Стало быть, правды ты не узнаешь… И вообще, Лаптев, ты чего такой любопытный?

— Да я так, для кругозора.

— Интересно, а что они о нас думают? — вдруг спросил Куртов.

— А ничего хорошего. Когда наши войска вошли в Афганистан, оппозиция объявила о джихаде. Если перевести на наш язык, то против советских войск ведется священная война. Мы для них неверные. А так как они крайне религиозны, то обязанность каждого мусульманина бороться с неверными, до самой смерти. Поэтому, будь уверен, если ты не дай бог, встретишь в горах моджахеда, он захочет тебя убить, даже если сам при этом погибнет. Потому что ты для него враг.

Больше неуместных вопросов не возникло и дальше шли молча.

Прапорщик отвел нас за остатки строений, где среди камней оказалось что-то вроде расчищенного места. Немного пройдя вперед, мы вышли к небольшой пещере, вход в которую был завешен дырявым брезентом. У входа было кострище, над ним стояла тренога. Рядом закопченный чайник, какая-то погнутая тара из непонятного металла. В общем, все следы человеческой жизнедеятельности.

— Там кто? Пещерный человек? — пошутил Самарин.

— Эй, бача! — крикнул наш проводник. — Бача, выходи!

Некоторое время было тихо. Было ясно, что в пещере не советский человек. А учитывая условия проживания вокруг, сложно было сказать, кто именно там обитает.

— А что такое бача? — тихо спросил Самарин.

— Друг означает, — коротко ответил старшина. — Ну, это как пароль. Для тех, кто на нашей стороне, бача это друг и торговец. Еще шурави. Причем и они нас и мы их так называем.

Через несколько секунд полотно приподнялось и оттуда показался заросший седой старик. На вид ему было лет восемьдесят, а то и больше. Те, кто живет в горах — долгожители и для них восемьдесят лет это совсем не много.

На старике была традиционная одежда, светло-серый перахан тунбан. Это что-то вроде свободной туники и таких же брюк. На голове намотанный в несколько слоев тюрбан. Одежда, как и ее обладатель, тоже была старой, поношенной.

— Шурави? — вопросительно прохрипел старик, внимательно глядя на нас.

Глаза у него были бледно-голубые, казалось, что он и не видит ни черта. Но на самом деле все он прекрасно видел, по координации движений было понятно.

— Бача, где дукан? — помогая жестами, произнес тот. — Где? Покажи дукан!

Дед некоторое время соображал, потом показал пальцем куда-то вверх, потом взял левее, потом правее. При этом он бормотал что-то несуразное. Очевидно, что пытался что-то показать, но никак не мог сориентироваться.

— И что, это афганец? — неуверенно спросил Лаптев.

— Самый что ни на есть настоящий. Только старый. Ты знаешь, что у него тринадцать детей? Нет? Ну вот, а быть может, прямо сейчас его сыновья как раз с нашими парнями там воюют, — он указал на горы на востоке.

— Что вы у него спросили? — поинтересовался я.

— А-а, — прапорщик равнодушно махнул рукой. — Он по-нашему ничего не понимает, хотя, скорее всего, прикидывается. Про магазин у него спросил. Он раньше торговцем был, его года два назад хлопнули. Осла ранило, тот в ущелье упал, со всем товаром, а старик ногу вывихнул. Как раз неподалеку отсюда. Его чуть подлечили, сюда и подкинули. Так он тут теперь и живет, никому не нужный. Угрозы от него никакой, живет себе тихо-мирно.

— Прямо так, в пещере?

— Да, так и живет как дикарь. Подкармливаем его иногда.

— А вдруг он шпионит? — подал голос подозрительный от природы Куртов.

— Конечно, шпионит, — фыркнул кто-то из бойцов блокпоста. — А информацию передает с помощью почтовых голубей, да?

Все засмеялись.

Пока шла эта беседа, откуда-то с северо-запада послышался шум. Уже с первых секунд я понял, что это нарастающий вертолетный рокот. На него почти никто не обратил внимания, кроме меня и Кириллова.

— О, «вертушки»! Наши летят! — со знанием дела произнес прапорщик Лось, глядя на две маленькие черные точки в небе.

И верно. Быстро приближающиеся вертушки пролетели где-то в километре от нас, уходя за горы на восток. Один был «Ми-8», возможно даже тот самый, что привез нас к воротам воинской части, а второй вертолет сопровождения Ми-24.

Оба пролетели вперед и скрылись за скалами. Еще несколько секунд раздавался удаляющийся рокот, потом все стихло.

— Эх, красиво пошли! — мечтательно произнес Кириллов. — В Баграм, наверное?

— Вряд ли, в Герет скорее. До Баграма далеко.

Лось посмотрел на часы.

— Так все, перекур окончен. Грузимся обратно, у нас время.

— На юг поедете? — спросил Серега.

— Да, как обычно километров двадцать вдоль горной гряды проедем до границы с Ираном, на тропы посмотрим, потом обратно. Ну и на север нужно сгонять, все наше ведь.

— Хорошо.

Вновь загрузившись в «Шишигу», мы покинули блокпост и двинулись дальше по проложенному маршруту. Все двадцать километров прошли спокойно — ничего подозрительного не заметили, только горы, камни и скудная растительность. Делали пару остановок у горных троп — они были обозначены на карте специальными пометками. Там тоже никого не оказалось. Лишь с противоположной стороны, где виднелись холмы и редкие кустарники, различалось пасущееся на клочке зеленой травы стадо баранов.

— Глядите! — крикнул Кириллов. — Местные тут баранов иногда пасут.

— Откуда они здесь?

— Наверное, из поселения, что на железнодорожной станции стоит? — спросил я. — Хотя, поселений в этих краях много.

— А черт его знает. Тут много мелких кишлаков. У местных туркменов нормально уходить от дома за пятьдесят километров. У них кочевой образ жизни, вот и бродят. А то, что за горами война идет, их ни сколько не беспокоит. Здесь войны нет, а остальное их не особо волнует.

Развернувшись, двинулись по обратному маршруту. Мне удалось пересесть поближе к борту, поэтому обзор стал гораздо шире.

Несколько минут все было тихо. Потом я различил какие-то странные хлопки непонятного происхождения. По недоуменному лицу ефрейтора Кириллова я понял, что тот их тоже услышал и сейчас вертел головой по сторонам.

И тут внезапно по ушам вновь ударил вертолетный рокот. Причем, очень сильно.

Одновременно с этим, из-за горной гряды вылетела вертушка, сопровождаемая отстреливаемыми тепловыми ловушками. Из задней части фюзеляжа винтокрылой машины валил густой черный дым, различалось пламя.

— Глядите! — крикнул кто-то из сослуживцев.

Падающая вертушка не смогла закончить маневр и резко завалилась носом вниз. Не прошло и десяти секунд, как Ми-24 вышел за область обзора и рухнул куда-то на скалы, совсем недалеко от нас…