Рыбацкие страсти и Встречи

Котловский остров

Котловский остров… Сколько раз любовался я им начиная с первого приезда в Нижнекамск в 1964 году! Чудное создание природы. Я рассматривал его со всех возможных сторон: и с кручи, где обрывается Корабельная роща, и с берега, где построена гравийно-сортировочная фабрика, и с устья Зая, и с палуб теплоходов и «Метеоров», сновавших по Каме, и с высот за Котловкой и Сентяком, и даже с самолетов, взлетающих из Бегишево. И всякий раз он очаровывал мой взор, как живописное полотно знаменитого художника. Природа окружила его со всех сторон движущейся водной стихией. Да и внутрь острова она заманила огромные массы воды: там и озера, и озерца, и болота, и заливы, и лагуны.

В былинные времена, а возможно и раньше, могучая Кама, встретив возле котловской возвышенности непроходимое поначалу препятствие, сделала красивый левосторонний вираж и, подтачивая песчаный берег у Корабельной рощи, метнулась навстречу своему младшему брату – красавцу-Заю. Кама, нарисовав голубой водной гладью виртуозную петлю, подала пример Волге матушке. Она прямо подсказала, что надо сделать великой русской реке возле Жигулевских гор. И Волга реализовала эту подсказку во всем величии и грации: петля нарисовалась с большим размахом. Эти две петли красуются на географических картах как нерукотворное сказочное творение выдумщицы природы. Современная Кама пробила более прямой путь, оставив на Земле память о себе под названием Старая Кама. А нам, людям, она сделала тем самым волшебный подарок, создав Котловский чудо-остров!

Лет 25 я неустанно любовался им со стороны, оставляя на потом прямое свидание с островом. Я был наслышан о том, что там водится много мелкой и крупной дичи, что в озерах и заливах нерестится и кишит рыба, что заливные луга дурманят запахами целебных трав, что в раннюю летнюю пору весь остров благоухает цветами шиповника и ежевики. Дыши, человек, полной грудью – забудь про больницы и докторов!

И вот я впервые на острове: хожу, гляжу, рыбачу. Случилось так, что в самый первый раз оказался я на острове в зимнее студеное время. Зимой попасть туда проще: доедешь автобусом до гравийно-сортировочной фабрики, перейдешь по льду Старую Каму и – ты на острове. В первый же заход я возвратился с уловом: на самом большом и глубоком заливе в середине острова на жерлицы попадались щуки по 1-1,5 кг весом. Не сильно пуганые, они клевали охотно.

По пути на остров и обратно любовался заячьими тропами. Они все больше петляли возле зарослей шиповника. Там зайцы лакомились его плодами. Было видно, как они грызли ярко-красную кожицу и мякоть плода, рассыпая вокруг семена растения. Трапезой занимались зайцы, видно, в ночное время. Днем я их что-то не встречал. На снегу были заметны и следы лисы-Патрикеевны. Это она оставила следы-дорожки. Прошла и как будто снежное одеяло на машинке простегала…

На морозце попробовал я тогда пособирать и плоды шиповника. Нельзя было оторваться: уж больно красиво горели они на фоне белого снега. Позже дома мы всей семьей смаковали чай из отвара этих божественных плодов, наслаждаясь застольем у самовара. Шиповник, конечно, советуют собирать в сентябре-октябре, но я замечу, что и зимний он очень и очень хорош. Не зря ведь его дегустируют в эту пору зайцы.

Воодушевившись результатами первого захода на остров, я зачастил туда. И в субботу, и в воскресенье моя рыбалка, как правило, проходила там. Щуки более охотно клюют ранним утром и поздним вечером. Иногда прорыбачив целый день, вечером не очень хочется вынимать и собирать схваченные морозцем и ледком жерлицы. Походишь вокруг них и, махнув рукой, оставишь ночевать на острове, а сам укатишь в город. Утром следующего дня норовишь угодить на первый автобус и едешь в нем с заметным волнением. Все думаешь, что же там на сказочном острове произошло за твое отсутствие. Случалось, что одна, а то и две щуки уже попались. Довольный, снимаешь их и с приподнятым настроением продолжаешь рыбалку весь световой день. А в другой раз, приехав также утром, вовсе не заметишь никаких событий в районе своих снастей. И все равно с азартным настроением берешься за любимое рыбацкое дело. Тут, как говорится, надежды рыбаков питают.

Однажды, приехав очень рано к своим почивавшим жерлицам, я был сильно удивлен и даже взволнован. Ночью выпал свежий снег, и по нему из района, где стояли мои жерлицы, тянулись вдоль всего озера четыре борозды очень крупных следов. Ноги этих чудовищ проваливались на всю глубину лежащего на льду толстым слоем снега. К тому времени я уже знал, что все мамонты на Земле вымерли. И у меня возникло подозрение: не инопланетяне ли шастали ночью по острову? Подозрение подкреплялось передачей, которую я смотрел вечером накануне. В ней выступал очень уважаемый и даже любимый мной космонавт Г.Гречко. Так вот, космонавт, завершая передачу, прямо сказал, что во Вселенной мы не одиноки. В большом космосе – множество обитаемых планет. Мыслящие существа должны непременно встретиться. Вопрос состоит только во времени. Когда? Г.Гречко, пользуясь какими-то источниками, взял и назвал эту дату – 23 декабря 2012 года. Якобы в этот день инопланетяне посетят нашу Землю и привезут нам настоящий правильный календарь, который распутает все мыслимые и немыслимые заблуждения на нашей планете. Вот после этого мы по-настоящему и заживем!

Я, весь дрожа от страха, шагал по истоптанному инопланетянина-ми снегу и непрерывно думал: «Неужели предсказание космонавта осуществилось раньше и я – первый свидетель этому?». Я приглядывался к зарослям ивняка с надеждой увидеть пришельцев. Мне так и казалось, что летающую тарелку они удачно посадили в Корабельной роще, а сами пошли поглядеть, что же на самом деле происходит на гравийно-сортировочной фабрике. Их должно быть очень интересовал технологический процесс сортировки песка, гравия и щебня, которым сверх богата Земля. И как эти фракции используются при строительстве гладких дорог, особенно в России. Я так и думал, что они прилетели за изучением бесценного опыта, а календарь привезли, как говорится, по пути.

Рассуждая в таком ключе, я подошел к своим жерлицам. Первым делом я пересчитал их – все ли целы. И очень удивился, что инопланетяне не смотали ни одну из них. Я-то думал, что потехи ради они должны были захватить с собой мою жерлицу, чтобы наглядно продемонстрировать детям своей планеты, как нельзя издеваться над рыбой.

Я решил повнимательнее осмотреть территорию возле моих снастей. И очень скоро разглядел темноватую кучу, припудренную снежком. Когда я ее потревожил пешней – сразу остолбенел. Это была на самом деле куча обычного лосиного помета. Вот какие пришельцы из Корабельной рощи бродили ночью по острову. Но и эта проза жизни на Земле не перестала меня удивлять. Лоси – эти лесные великаны – оставили следы своих ног в 10-20 см от моих заснеженных лунок, коих насчитывалось с десяток, и ни разу не провалились. Неужели они, эти славные дети природы, даже ночью и под снегом чувствуют, где она злополучная дыра во льду?

Очень похоже на то, что чувствуют. И еще. Они не стали глодать любимые осиновые колышки моих жерлиц. Они не прикоснулись ни к одному из них, не задели ни одной лески, развевающейся на ветру. Лоси прогарцевали в непосредственной близости с ними. Нам, людям, есть чему поучиться у живой природы и в части культуры передвижения тоже.

А следующим летом я оказался на острове вместе с сыновьями. На этот раз мы попали на него уже со стороны Корабельной рощи, попросив услужливого лодочника перебросить нас через водную полосу Старой Камы. Был благодатный август. На острове закончился сенокос – стояли стога душистого сена. В неудобьях и кустарниках – повсюду темнела, отливая голубизной, ежевика. Мы с удовольствием лакомились ягодой, хотя появились на острове не ради нее. Рыбалка на острове неудержимо влекла нас сюда. У меня был отпуск, а ребята приехали из Москвы, где учились в вузах, на каникулы. Чудное, неповторимое время! Мы намеревались остаться на острове с ночевкой. Решили рыбачить на том самом водоеме, где зимой я ставил жерлицы на щук. До вечера мы поймали рыбы немного, но ее вполне хватило, чтобы сварить добротную ушицу с перчиком и лавровым листом. Пока я ее готовил, все время отшучивался: «Надо положить в котелок что-нибудь, добавить соли по вкусу и варить до готовности. Это рецепт приготовления блюд в любых условиях».

К вечеру вокруг нас загудели комары. Кровососы настоящие – каких поискать. Спасение от них мы нашли довольно быстро: зарылись в стог сена и, блаженствуя, скоро заснули. Никто до самого рассвета нас не потревожил. А утром принялись за рыбалку с новой силой. У нас была резиновая лодка. Сыновья поочередно плавали на ней, соблазняя щук блесной. Я же норовил поймать хищниц старым дедовским способом, стоя на берегу. Я насаживал на тройник с длинной леской живую рыбку, заплывал с ней на самую середину залива, где глубина составляла не менее 4 метров, и там оставлял плавать живую насадку. Противоположный конец лески привязывал на берегу к кустику и навешивал любимый колокольчик-сигнализатор. Щук много нам не попадалось, но рыбацкий интерес они подогревали и время от времени его утоляли, как жажду.

Что рыбы в заливе тогда было очень много, мы вскоре наглядно убедились, но не через свой улов, хотя и мы возвратились домой не с пустыми руками. Где-то в середине дня на поверхности воды показался еще один рыбак на резиновой лодке и тоже стал блеснить невдалеке от нас. Мои ребята быстро заметили, что дело у него поставлено на поток и сказочно ладится. Я тоже присмотрелся к нему с берега: пустых забросов блесны у него практически не было. Щук тягал он одну за другой играючи. За час-другой он сильно утомился и причалил к берегу перекусить и размять ноги. Мы, поздоровавшись, подошли к мужику взять рыбацкое интервью. Он первым делом показал нам свою блесну. Я не нашел в ней ничего особенного, а он рассмеялся: «Видите, на одной ее поверхности выдавлено в металле слово «щука», а на другой – «окунь». Когда я выхожу на щуку, бросаю ее одной стороной на воду, а когда на окуня – другой». После этих слов пришла очередь рассмеяться мне: «Как уследить, какой стороной она плюхнется на воду?» Мужик, конечно, лукавил. Он дал на минутку мне спиннинг, и я стал, закидывая недалеко, наблюдать за блесной. Она играла при движении в точности так, как плавает живая уклейка. Это достигалось размером блесны и ее хитроватым изгибом. В нашем рыбацком арсенале ни одной такой блесны не было. А дело, то самое рыбацкое дело, тоже, как известно, мастера боится. Перед нами как раз он и был.

После этой истории с мужиком-рыбаком я обошел все магазины города, где продавались товары для рыболовов, но точно такой блесны нигде не нашел. Я наказывал сыновьям поискать блесну «щука-окунь» в Москве, но и там точно такой не нашлось. Мы пришли к общему выводу о том, что мужик сам выточил ее из нержавейки по какому-то сверхсекретному чертежу. И за счет этого подобрал ключи к щукам на Котловском острове да, видимо, и на других водоемах тоже.