Рыбацкое счастье

Глава 7

— Это все, что у тебя есть сказать? Никаких извинений?

Он почувствовал, как она отодвинулась, и снова притянул ее к себе. Она сопротивлялась — не слишком, правда, решительно. Но ее глаза метали молнии.

— Тебе всегда наплевать на чувства других людей?

— Я тебя обидел? — Он попытался заглянуть в ее глаза. — Я не хотел тебя обижать.

Виола молчала. В тысячный раз за этот вечер она напомнила себе, что Никос не более чем яркая курортная интрижка. И все равно его слова ее больно ударили.

Ей показалось, будто она услышала предостережение: как только дело дойдет до чувств, наши пути разойдутся. Но она хотела быть с ним. Хотя бы еще одну, последнюю, ночь.

— Наше время ограничено, Никос. Это мы оба знаем, — с нарочитым безразличием произнесла она.

Он очаровательно улыбнулся. Это было похоже на улыбку очень красивого дикого хищника. Посмотрел ей в лицо. Нагнул голову, чтобы поцеловать. Ее сердце рванулось из груди. Она больше не думала, что вокруг люди. Все в ней устремилось ответить на его поцелуй. Но уголком сознания она все же отметила, что он, танцуя с ней, движется с танцпола в тихий садик, за которым определенно море.

«Будь осторожна», — шепнул ей голосок.

Но когда его рот коснулся ее губ, этот робкий голос рассудка умолк сам собой. Какая же радость, наконец-то он как следует прижал ее к себе, и она смогла почувствовать его явное возбуждение. Она безумно его хотела.

Оба как в тумане, они целовались и не могли остановиться. Весь мир вокруг исчез. Будь Никос чуть понастойчивее, Виола отдалась бы ему тут же, не сходя с места.

Помешал тетушкин голос:

— Виола, ты там, на улице?

Через миг и сама Бригитта вышла к ним через террасу. Они отпрянули в разные стороны, как дети, которых застали за воровством сладостей. Виола смущенно поправила волосы, одернула платье. Но Бригитту было не провести. Раскрасневшиеся лица слишком красноречивы.

— Вот вы где, — нарочито невинно произнесла Бригитта, подавив свое изумление.

Она смотрела на Виолу и ждала ответа. Но не успела Виола открыть рот, заговорил Никос:

— Добрый вечер, мадам. Я Никос. Вы были так любезны пригласить меня на ужин.

— Вы рыбак? — вырвалось у Бригитты. — Это ваша посудина стоит на якоре в бухте?

В глубине души она не могла не согласиться с племянницей. Мужчина что надо! И несмотря на дикую прическу и давно небритый подбородок, в черных мягких брюках и белой рубашке он выглядел исключительно элегантно. Она чуть потянула носом.

Парфюм у него не из дешевых. И ни малейшего намека на запах рыбы. Сомнения активизировались мгновенно. Никогда в жизни этот красавчик не зарабатывал свой хлеб ловлей рыбы! А если ловлей, то — доверчивых женщин или… Сейчас она попробует это выведать.

— Виола мне уже много рассказывала о вас. Жаль, что сегодня вам не удалось стать нашим гостем. Я бы с удовольствием пообщалась с вами подольше. Вы ведь вернули к жизни мою племянницу. — Бригитта зорко следила за его реакцией.

Так, изумлен. Здесь она ему верила.

— Бригитта! — воскликнула Виола.

И тем самым подтвердила ее подозрение, что Никос ничего не знает о Виолином прошлом. Бригитта испытала своего рода облегчение: тем, от кого не требуется ничего, кроме голого секса, не рассказывают о своей жизни.

Но она видела, как племянница смотрела на этого Никоса, когда думала, что они одни! Ее не обманешь. Племянница по уши в него влюблена.

— По-моему, я здесь лишняя, — сказала Бригитта и помедлила, прежде чем уйти. — Желаю хорошо повеселиться. — И, только уже взявшись за ручку двери, позволила себе обернуться.

Виола незаметно убрала руку Никоса со своего бедра.

«Они не могут друг от друга оторваться», — констатировала Бригитта.

— Я хочу спросить еще кое-что. Никос, ваше лицо кажется мне знакомым. Может быть, мы уже однажды встречались?

Задавая вопрос, Бригитта не играла. Необычные глаза, выразительный рот — они действительно показались ей знакомыми. Но откуда?

Правая бровь Никоса слегка дрогнула. Но в следующую секунду он уже опять контролировал себя.

— Честное слово, я не могу вспомнить вас, мадам. — Его белые зубы блеснули в свете фонариков. — Думаю, у меня просто очень распространенный тип лица. Вероятно, вы меня с кем-то спутали.

— Я бы удивилась.

«Красивый и очень опасный, этот мнимый рыбак».

Бригитта попрощалась улыбкой. И поспешила обратно в бар, чтобы разыскать Димитриоса. Пусть прямо завтра с утра задействует все свои связи и разведает об этом рыбаке в администрации острова.

«С этим красавчиком решительно что-то не так!»

Никос рвался наконец-то снова заключить Виолу в объятия. Но когда-нибудь страсть между ними утихнет, физическое притяжение утратит силу. Тогда их пути снова разойдутся. Поэтому совсем нехорошо, что уже столько народу знает об их интрижке. Те, кто знает, усложняют будущее расставание.

Он взял Виолу за руку и повел вдоль берега. Их молчание его не пугало. Оно не означало, что им скучно или не о чем поговорить. Оно не давило, а, напротив, волновало Никоса.

— Каким образом я вернул тебя к жизни? — Слова тетушки не шли у него из головы. — То есть ты меня обманула, что тебя не надо спасать? Ты хотела покончить с жизнью?

В следующее мгновение он уже понял, что это было ошибкой — ее расспрашивать. Любая мелочь, какую он сейчас услышит, крепче привяжет его к ней. А он не хотел знать о ней ничего. Чем меньше он знает, тем свободнее.

Виола выдернула руку. Она тоже сомневалась, стоит ли открывать ему сердце. Но вдруг почувствовала прилив радости: ему небезразлична ее жизнь! Она ему не просто партнерша по сексу! И повернулась к нему.

— Мне… еще тяжело говорить об этом, — начала она.

— Ты не обязана… — Эх, лучше бы он ее не спрашивал!

Но Виола остановила его энергичным движением руки. Если она когда-нибудь хочет преодолеть смерть Христиана, она должна о нем заговорить! И продолжила:

— Три года назад у моего мужа Христиана в море случился инфаркт.

— Там, где я принял тебя за мертвую?

Виола благодарно ему улыбнулась, потому что он понял ее мысли, понял почти без слов.

— После смерти Христиана я не смотрела на других мужчин. В принципе я вообще не особенно замечала, что вокруг происходит. — Она нарочно чуть-чуть помолчала. — А потом ты ворвался в мою жизнь.

Никос почувствовал, как ему делается окончательно плохо. Для него она всего лишь невинный флирт. Но она ведь не сумеет забыть его до конца своей жизни…

Как же это так у него с ней вышло? Он не должен был никогда ни дотрагиваться до нее, ни желать ее. Так или иначе, ему придется причинить ей боль. Ему стало тошно от этой мысли.

— Не волнуйся за меня. — Она правильно поняла его замешательство. — Я знаю, что у нас с тобой нет будущего. — Она провела рукой по его растрепанным ветром волосам. — Я благодарна тебе за все, что ты уже для меня сделал. — Она привстала на цыпочки и поцеловала его губы. — Давай радоваться нашей страсти, сколько получится. Исчерпаем ее до дна. Отдадимся ей с потрохами.

От нахлынувших чувств она едва владела голосом. Но слова «любовь» старательно избегала.

Никос был тронут.

— Подари мне эту ночь, koukla mou, — произнес он, притянув ее к себе. От возбуждения он горел. — Только давай переберемся на лодку.

На какое-то мгновение Виола заколебалась. Тетя будет волноваться, если она не придет ночевать, не предупредив ее. Но у Бригитты нет ни мобильного, ни автоответчика. И в тридцать четыре года Виола достаточно взрослая, чтобы принимать решения, не докладывая о каждом своем шаге, как ребенок. Поэтому она просто ответила:

— Да, — и заставила себя улыбнуться, чтобы не думать о дрожи в коленках.

Беспокойство в ней росло и удивляло ее саму. Самое разумное — немедленно распрощаться с Никосом. И никогда больше его не видеть: она вдруг пронзительно ясно осознала, что каждая минута с ним неумолимо приближает очередную катастрофу.

Никос заметил, что ее взгляд стал тревожно-задумчивым. В ней появилась какая-то трогательность. Он обнял Виолу и нежно поцеловал ее губы.

К его удивлению, между ними что-то неуловимо изменилось. Добавилось что-то новое. Он тут же дал себе слово держать свои чувства под контролем. Чувства усложняют самые простые вещи.

Целуя ее, он чувствовал, какие у нее замечательно теплые и зовущие губы. Если они не поторопятся на яхту, вряд ли он с собой совладает. Он оторвался от губ Виолы и оглянулся в поисках катера.

Через пару минут Никос все же нашел катерок-такси. Он уже хотел было вручить моряку требуемую сумму, но вовремя опомнился и попросил дать ему катер напрокат.

— Почему ты так сделал? — спросила Виола, когда моторка уже несла их сквозь ночь по темной воде. Справа и слева разлетались пенистые фонтаны.

— Береженого Бог бережет, — отозвался он и замолчал.

На мгновение Виола будто споткнулась о его молчание. Бережет? От чего или кого?

А Никос-то не особенно разговорчив, когда речь заходит о его жизни, подумала Виола. Неудивительно, что тетушка отнеслась к нему с подозрением.

Но когда Никос обнял ее за талию и принялся покусывать мочку ее уха, все разумные мысли испарились. Остались только чувства. Стоило Виоле лишь коснуться ногой надежной палубы яхты, она буквально обрушила на Никоса свою страсть. Прижав его к стене, она приникла к нему, жадно целуя его губы и обрывая руками пуговицы его рубашки. Вот ее руки заскользили по его груди, затем ниже, к застежке брюк. Пряжка на ремне слабо звякнула…

В страсти Виолы было что-то отчаянное, и Никос не мог объяснить себе причину этого. Она набросилась на него так, как если бы эта их встреча была последней.

Никос попытался несколько приглушить ее порыв. Вся эта ночь — их! Часы и минуты всей вселенной принадлежат им двоим! Он бережно взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза.

— Эта ночь принадлежит нам, koukla mou. Не спеши.

И с изумлением увидел, что она плачет.

— Я хочу тебя. Пожалуйста. Сейчас. Тыльной стороной ладони он вытер ей слезы.

— Я не меньше тебя этого хочу. Посмотри вверх.

Он рукой показал на небо. Оно было ясным и звездным.

— Видишь вон там Венеру, самую светлую точку в небе?! Планета любви будет этой ночью нашей путеводной звездой. — Отвлекающий маневр, но он подействовал. Виола чуть поутихла.

До сих пор секс между ними был бурным и диким. Сейчас же Никос торопиться не хотел. Он хотел наслаждаться каждым мигом их близости и каждой клеточкой ее тела, хотел целовать и ласкать ее всю, открывая заново, как неведомую звезду, и отдавая себя. А завтра они проснутся рядом, и он принесет ей в постель завтрак — легкий и изысканный, как первая игривая ласка.

Одной рукой он обнял ее за плечи, а другой подхватил под колени и поднял, будто она не весила ничего. Она счастливо прильнула к нему, и он понес ее, свою неведомую, неоткрытую звезду…