Рыцари Березовой улицы

Глава XVII

Из Ленинграда Сережкина мама прислала посылку, и бабушка пошла ее получать.

Сережка дождался, когда она завернула за угол, запер дверь на ключ, ключ положил себе в карман и побежал проведать, как там без него поживают Сенька и Алеша.

Он очень спешил, рассчитывая как ни в чем не бывало вернуться домой до прихода бабушки, но, увидев Нинку, не утерпел, чтоб не остановиться:

— Легче тебе стало? — едко спросил он.

— Легче, — ответила Нинка. — А в чем дело?

— А в том, что ты моей бабушке наговорила, будто мы убегать собираемся!

Нинка широко раскрыла глаза:

— Я этого не говорила… Мы со Светкой сами от нее узнали…

— Не ври!

— Правда, правда… Ты сначала узнай, а потом говори. Ты уж, наверное, и ребятам, Косте и всем остальным, насказал на меня, а я не виновата! Мы со Светкой слышали, как они с Анной Марковной разговаривали. Твоя бабушка говорит: «Ребята совсем одичали, что с ними творится, мой (это ты…) зачем-то продукты запасает…» А Анна Марковна: «Очень просто, говорит, это они хотят убежать из дому». У мальчиков образуется, она сказала, рефлектор, что ли… чтоб обязательно убежать куда-нибудь… Так, говорит, у всех нормальных мальчиков полагается… Если ненормальный — дома сидит, а нормальный обязан убегать… А твоя бабушка говорит: «Ах, какая беда, что же теперь делать?» А Анна Марковна говорит: «Надо им дать перебеситься». Так и сказала, не вру! Я тут ни при чем!

— Ладно, это мы еще проверим! — сказал Сережка и хотел бежать дальше, но Нинка его удержала:

— Постой, Сережка, важное дело, вас касается! У меня подружка живет на Козьем бугре… Так вот, их ребята хотят вас бить! Скажи Косте и всем остальным… Эти… как их… Чурилы, что ли?..

— Чу-ри-илы… — пренебрежительно скривился Сережка. — Этих мы…

— Да, — быстро перебила Нинка. — Но они не одни, к ним шестеро двоюродных братьев приехало… Из разных городов — гостить. Я сама их видела — знаешь, какие здоровые!

— Вообще не может быть у человека столько братьев! Ты что-нибудь спутала, — сказал Сережка. — Но ребят я предупрежу! А за нас не беспокойся!

Он беспечно помахал Нинке рукой, хотя на самом деле ее сообщение ничего доброго не предвещало: конечно, если соберется вместе такое количество двоюродных братьев, как же им не драться!.. Со столькими братьями любой драться начнет — надо же этих братьев чем-нибудь развлекать…

К удивлению Сережки, дверь трансформаторной будки была распахнута настежь, что строго-настрого запрещалось. Взволнованные березовцы толпились внизу, а среди них ораторствовал яростный Кот:

— Не имеете права! — кричал он, потрясая зажатой в кулаке папахой. — Всякие крокодилы!.. Они свободные граждане… Я дам!

Весь размокший от слез, Виктор Николаич всхлипывал, размазывая по лицу сопли:

— М-мы… т-только… на вело-сипеде… хотели… Н-на травке там… А он… И Алешку уве-о-о-ол!..

На Сережку никто не обратил внимания, но он сразу понял, что Михей Михеич взял и увел к себе обратно Сеньку и Алешу.

— Пошли! — взмахнул кулаком Кот и широко зашагал к Козьему бугру. За ним, полные решимости молча пошли остальные березовцы. Сережка забыл про бабушку и про ключ, помня только одно: Сеньку и Алешку надо выручить.

Он даже удивился, когда на Козьем бугре наперерез им вышла толпа незнакомых ребят, среди которых находились Горилла и оба Чурилы. Значит, не соврала Нинка, и шестеро двоюродных братьев действительно съехались сюда из разных городов.

— Эй вы, пошли с нами! — деловито сказал Кот, не замедляя шага. — Пацанов выручать!

— Каких это… там еще… пацанов? — от неожиданности растерялись Чурилы и машинально двинулись следом за березовцами.

— Наших пацанов! Сеньку и Алешу!

— Разве они нашлись? — удивился Горилла.

— Они и не терялись, — объяснил ему Зямка, — они у нас жили, а этот эксплуататор их обратно украл!

— Пошли быстрей, нечего разглагольствовать — торопил Кот. — Он их, может, бьет, тут каждая минута дорога!.. Так вы с нами, что ль? — обратился он к Чурилам.

— Поможем! — сказал один из них. — Ох, и досталось им!.. А что надо будет делать?

— Там увидим! — на ходу буркнул Кот.

— А что… с этими драться уже не будем? — тихо спросил Чурилу один из братьев.

Тот отмахнулся:

— Ладно… Как-нибудь потом…

Во дворе у Михей Михеича было тихо, калитка была как-то хитро заперта изнутри.

Кот изо всей силы начал колотить в калитку каблуками, часть армии залезла на забор, а на черепичную крышу полетели камни.

— Эт-то что же такое? — Михей Михеич выскочил во двор. — В милицию захотели, шпана?

— Отдавай ребят! — неистово закричал Кот. — Отдавай, говорят тебе!

— Ребят… Вам ребят… — дрожащим от злобы голосом бормотал Михей Михеич, гремя запором. — Ах вы, бандиты! Да я вас!..

Калитка распахнулась, и тотчас все, какие были, ребята — а Кот первым — ворвались в нее и рассыпались по двору.

— Это что… Это что… — дико озирался Михей Михеич, бросаясь то к одному, то к другому, но схватить никого не мог, потом, взбежав на крыльцо, загородил спиной, упираясь руками в притолоки, дверь, ведущую в дом.

Тут во двор вбежал каким-то чудом оказавшийся опять на улице Кот, растрепанный, без папахи и махнул рукой:

— Пацаны! Порядок! На улицу!

Березовцы выскочили из калитки и невдалеке увидели удирающих во всю прыть Сеньку и Алешу.

— К трансформатору! — скомандовал Кот.

Так быстро Сережке еще никогда не приходилось бегать. Да и остальным тоже.

К трансформаторной будке, верхняя дверь которой была полуоткрыта, а внутри почему-то громко играло радио, подбежали все вместе; один за другим быстро вскарабкавшись по лесенке, вбежали внутрь и обомлели: возле установленного вчера репродуктора сидел на корточках участковый милиционер, известный среди детворы под именем «дядя Петя», и задумчиво поворачивал регулятор.

Взглянув на растерянные лица ребят, он встал и весело ухмыльнулся:

— Жильцы явились? Так, значит, это вы будете хозяевами данного домовладения?