Рыцарь Огненной кавалерии

Глава 3.1

Людвиг опасался, что в Стурмкурсте они будут привлекать внимание и найдут новые неприятности. Они и привлекают внимание, но никаких неприятностей пока ещё не встретилось — никто не хочет связываться со странствующими рыцарями, за которых их принимают. Но для этого приходится надевать броню, а со сломанными рёбрами это больно.

— Опять всех девок попрятали, — шепнул Эйнар, наклоняясь поближе.

Он дёрнулся и едва не выпал из седла, но удержался. Людвиг отвернулся, чтобы нордер не увидел усмешки. Идущие навстречу крестьяне уступали дорогу и снимали шапки, глядя настороженными глазами. И да, опять ни одной молодой женщины, будто их в Стурмкурсте вообще нет.

— А почему их прячут? — спросил Людвиг.

— Местные говорят, что бродячему рыцарю нельзя давать повод зацепиться за что-то взглядом. Большинство из этих бродяг ничем не лучше разбойников, с которыми они якобы борются. Да и здешние бандиты в основном — те же самые бродячие рыцари. Будто они жребий тянут, кто будет бандитом, а кто рыцарем, а потом меняются.

Людвиг засмеялся, но рёбра тут же заболели. Он слышал, что странствующие рыцари побережья, которых местные тайком называют бродячими, отличались от рыцарей в остальном мире, но раньше не знал, чем именно.

— Фюрсты же постоянно воюют друг с другом, — продолжал Эйнар. — Кто погибает, у того рыцари становятся странствующими, пока не найдут нового хозяина. Ну или так и остаются бродягами, только с оружием и привилегиями. Вот крестьяне их и боятся, ну и тебя заодно. Кто знает, что у тебя на уме? Может, проедешь мимо, а может решишь разграбить эту деревеньку и попортить всех девок. Но я бы на твоём месте подождал с последним, пока не выздоровеешь.

Они засмеялись. Северянин стал намного разговорчивее, чем раньше. Тем лучше, не пришлось скучать в дороге за эти дни. Да и без помощи нордера Людвиг даже с коня не может спуститься сам.

Эйнар зажал поводья и обхватил своего мерина ногами.

— Слишком крепко держишься, — сказал Людвиг. — И ноги напряжены. Расслабься, ты так устаёшь ещё сильнее.

— Я себе всю жопу стёр, — повторил нордер неведомо какой раз. — Больше никогда в жизни на коня не сяду. Надо было их оставить возле пещеры. Хотя нет, пришлось бы тащить тебя на себе.

— Вот именно. На лошадях быстрее, но… ты говорил, что крюк небольшой, а мы потратили весь день, — Людвиг вернулся к утреннему разговору. — Зря я согласился. Это точно необходимо?

— Скажу тебе честно, — Эйнар держал поводья так сильно, что побелели пальцы. — Лодыжку я могу вылечить, перестанет болеть уже через пару недель. Рёбра заживут за месяц или два, а вот плечо так и будет вылетать до старости.

— Ты же умеешь вправлять.

— Сегодня оно вылетело, когда ты повернулся во сне. Я от хруста проснулся. Если сейчас ничего не сделать, дальше будет хуже.

Впереди возвышалась церковь. Белое каменное здание с витражами смотрелось на фоне небольших деревянных домиков слишком чужеродным. К церкви тянулись крестьяне.

— Во-вторых, — продолжил Эйнар. — Эти бродячие рыцари убивают друг друга чаще, чем кого бы то ни было. Если нам встретится один и ему приглянутся наши вещички… я вот с рыцарем не справлюсь, а на тебя в твоём состоянии не поставлю ни монетки. А в-третьих… Там, что толпа собирается?

Людвиг немного привстал на стременах.

— Служба, наверное, будет.

— Понятно. А в-третьих, тебе там понравится.

— Ты уже говорил, но не сказал почему.

— Увидишь. Вообще, я не должен тебя туда вести, но раз уж… — северянин выдохнул. — Раз уж ты меня спас от того… нечто, да и раньше тоже, — кажется, что Эйнар смутился. — Надо возвращать долги.

— Ты меня тоже спас, — Людвиг вспомнил перекошенное от ярости лицо Губерта.

— Знаешь, — Эйнар убрал руку от поводьев и почесал лоб. — Раз уж ты один из немногих людей, кто помог мне просто потому, что мог… я думаю, такими людьми нельзя разбрасываться.

— Ты обо мне слишком высокого мнения, — сказал Людвиг. — Я тот ещё трус. Я собирался сесть на коня, чтобы сбежать, а не атаковать.

— Ну и что? — Эйнар фыркнул. — Я собирался включить Стража, пока ты дрался с аниссаром, чтобы машина всех прикончила, а я бы слинял. А ещё я собирался бросить тебя тому зеленоглазому типу. Но ты бегаешь быстрее меня.

— Значит, мы квиты, — Людвиг хохотнул и сдержал кашель. — А тут, похоже, не служба, — он оглядел внушительную толпу, мимо которой проезжали. — Что-то другое.

— Казнь, — Эйнар мгновенно посерьёзнел.

Крестьяне обступили деревянный помост с виселицей. Наверху стояли двое, оба в чёрных плащах и шляпах, с длинными мечами на поясе. Один сидел на краю помоста и болтал ногами, второй крутил кольца на пальцах.

— Конгрегаторы, — шепнул Эйнар.

Крестьяне зашумели, когда из церкви вышла процессия. Во главе шёл священник, держа в руках посох с кольцом на верхушке. Человек в чёрном капюшоне, должно быть палач, вёл связанного с мешком на голове.

— Каво поймали? — спрашивали в толпе.

— Помойную крысу! Аниссара!

— Антрубера, ты кретин!

— Сам идиот!

— Да тише вы! Ничё не слышно!

Священник произносил речь, но доносились лишь обрывки фраз. Осуждённого подвели к краю и сняли мешок. В толпе кто-то вскрикнул. Красная кожа лица человека покрыта гниющими язвами, нет волос, только редкие чёрные колючки торчат из облезлого подбородка. Ужас в блестящих глазах виден даже с такого расстояния.

— Бедняга, — произнёс Эйнар. — Может, так будет лучше?

— Ты о чём?

Нордер не ответил.

— Этот человек нарушил волю Спасителя и принёс проклятый артефакт из Мёртвых Земель! — один из конгрегаторов показал толстый жезл с иглой, покрытый грязными наростами. — Старый мир не будет прощён, как не будет прощения тем, кто повторяет его ошибки.

— На месте этого идиота я бы не держал это в руках, — сказал Эйнар. — Хорошо, что ветер в другую сторону.

— А что это?

— Потом расскажу. Но если хочешь когда-нибудь иметь детей, держись от таких штук подальше.

— Чего-чего?

— Как Спаситель избавил нас от Вечного, так и мы должны бороться против зла и оставаться на Пути Света, — продолжил священник и поднял увешанную кольцами руку. — Тёмные времена проклятых технологий не повторятся, а те, кто хочет вернуть их, заслуживают смерти.

Эйнар не отрывал глаз от антрубера.

— Знаешь его?

— Может и знал, — ответил северянин. — Когда он ещё не был таким симпатягой.

Палач затянул петлю на шее антрубера.

— А что он принёс оттуда? Для чего та штука?

Людвиг прикусил губу. Любопытство сейчас не очень уместно.

— Лучше момента для вопросов и не придумать, — сказал Эйнар и фыркнул.

— Тебе смешно?

— Нет. Но ты посмотри на него. Ещё несколько месяцев и он предпочтёт костёр, чем жить дальше. В огне умирать быстрее.

Священник продолжал изобличать антрубера и требовал каяться. Тот соглашался со всем.

— В Стурмкурсте почти везде такой балаган, кроме Глазторна и ещё пары мест, — Эйнар отвернулся. — В Беллите за старинные теки вешают без лишних слов. В Грензене тоже вешают, но могут просто ткнуть ножом. В Робенланде или Винвалии отправят на костёр. А в Ангварене и у вас можно остаться живым. Иногда даже без штрафа.

Антрубер покаялся, и священник отпустил грехи. Но от казни это не спасло. Похоже, приговорённый ожидал чего-то другого и начал сопротивляться. Конгрегаторы держали его вчетвером, а палач накинул мешок и затянул петлю потуже.

Людвиг однажды видел, как вешают. Пьяница, устроивший пожар, в котором погибли люди. Тот человек долго умирал и страшно изгибался в петле, а потом ещё приснился ночью. Сейчас иначе. Палач дёрнул рычаг, и антрубер провалился в люк. Шея хрустнула. В толпе выдохнули, кто-то охнул. Тело медленно раскачивалось. Хорошо, что надели мешок, не видно безумных от ужаса глаз.

— Поехали, — Эйнар выдохнул. — Там есть конюшня, лошадей оставим.

— Зачем?

— Мы рядом, а в том месте их негде держать. Заберём на обратном пути.

Крестьяне расходились, переговариваясь между собой. Некоторые смеялись и шутили, кто-то помрачнел. Один мужчина смерил Людвига подозрительным взглядом и закрыл голову идущей рядом девушки платком.

— Хвала Спасителю, сэр рыцарь, — мужчина в чёрном плаще вынырнул из толпы и встал перед конём.

Мужчина почесал бородку с проседью и пристально посмотрел на Эйнара. Незнакомец одет в такие же плащ и шляпу, что и у конгрегаторов, но на поясе висело другое оружие — слегка изогнутый меч с длинной рукоятью и маленькой круглой гардой.

— Слава Спасителю, — ответил Людвиг.

Незнакомец посмотрел в глаза. От этого взгляда засосало под ложечкой.

— Долгий путь держите? И куда, если не секрет?

— Не могу сказать, — Людвиг поднял правую руку и показал колечко, которое по совету Эйнара стал носить на пальце. Врать нехорошо, но кольцо избавляет от лишних вопросов. — У меня обет.

— А этот человек с вами? — допытался мужчина. — Какой у него топор, необычный. Где ты его взял?

— Купил, — ответил Эйнар. — Подделка под старину. А что вам за дело до моего оружия?

— Да ни в чём, что вы, — мужчина засмеялся. — Просто такие топоры обычно…

— Что ты там застрял? — раздался голос с эшафота. — Иди сюда! Отправляемся!

Мужчина с бородкой нарисовал круг в воздухе.

— Благослови вас Спаситель. Не сбейтесь с Пути.

— Что ему от нас нужно? — спросил Людвиг, когда мужчина ушёл. — Это конгрегатор?

— Лишь бы не храмовник, — Эйнар посмотрел незнакомцу вслед.

Людвиг перехватил у него поводья, чтобы нордер ненароком никого не сшиб.

Глава 3.2

— Мы здесь были, — Людвиг увидел уже знакомый пенёк. — Думаешь, за нами следят?

— Может быть, — Эйнар долго всматривался в лес. — Но лучше перебдеть, чтобы не болтаться на виселице.

Людвиг хотел пожаловаться на болевшую лодыжку, из-за которой ему приходилось опираться на палку, но промолчал, да и горевшая грудь болела сильнее. Они то поднимались на холм, продираясь через заросли, то спускались, а потом опять поднимались. Ни следа преследователей. Хорошо хоть нордер понёс броню на себе.

— А в чём разница между конгрегатором и храмовником? — спросил Людвиг, убирая со лба мокрые волосы.

Эйнар задумался.

— Ну это как ополченец и рыцарь. Воюют оба, но кто опаснее, сам понимаешь. Конгрегатор может схватить какого-нибудь деревенского мужика, который нашёл старинный хлам, а храмовники следят за более опасными вещами.

— За какими?

— За оружием. Запрещено всё, что сложнее капсюльного мушкета, хотя запреты часто обходят. Но главное, чтобы тот бородатый тип не был храмовником, а то будут проблемы. Местные считают, что тут живёт могущественная ведьма, а конгрегаторы обычно тоже суеверные. А вот храмовники…

— А она не ведьма? — на всякий случай спросил Людвиг.

— Может быть, — Эйнар ухмыльнулся своей кривой ухмылкой и подобрал кирасу. — Пошли. Как ты эти железяки носишь?

— На плечах тащить удобнее.

Когда братья рассказывали байки о проклятых лесах, Людвиг представлял именно то, что видел сейчас перед собой. Лес настолько густой, что даже солнце не проникает вниз. От прелой листвы под ногами несёт гнильцой. Поблизости каркает ворона, а ветки деревьев угрожающе шелестят. А вот стоящий на пути забор из ржавых столбов, перемотанными проволокой с колючками, казался неуместным. Перед ограждением висят две таблички, совсем новенькие. Людвиг невольно шагнул назад.

— Нам надо уходить, — с трудом выдавил он из себя. — Это место проклято. Проклятие Старого мира!

На одной табличке нарисован череп с костями на красном фоне, на другой, жёлтой, изображены три чёрных лепестка, расположенных кругом.

Эйнар фыркнул и достал коробочку из стекла и металла. Межер, так она называется.

— Зелёный, видишь? Всё в порядке, это чтобы чужие не шастали. Но ты молодец, раз знаешь. Кто не знает, рано или поздно будет похож на того парня, что мы видели.

— А что случилось с тем антрубером?

— Его повесили, — произнёс Эйнар со скорбным видом, потом опять фыркнул.

— Нет, я про другое. — Людвиг едва сдержал неуместный смешок, — Он выглядел ужасно. Как…

— Как куча гнилого мусора? Вот потому антруберов и называют помойными крысами. Если много шастать по запретным местам, то будешь выглядеть тем ещё красавчиком, а вонять ещё хуже. Или бывает иначе, когда с виду в порядке, а в теле растёт что-то такое, что сжигает изнутри.

Эйнар пролез под проволокой и помог Людвигу.

— Об этом я знаю. Ещё я слышал байки, что иногда в деревнях близ Стеклянных Городов рождаются коровы с лишними ногами и головами, или без кожи… разные уроды. Иногда появляются такие дети, но совсем редко. Церковь говорит, что это гнев Спасителя за то, что Старцы продали мир. А что такое ракеты?

Эйнар задумался.

— Что-то вроде бомб, которые летали сами. А где ты это услышал?

— Да кто-то из проповедников рассказывал. Что бомбы и ракеты несли проклятие повсюду.

— Кое-что правдивое в этих россказнях есть. Внутри ракет было что-то ядовитое, оно и травит всё вокруг. Это называется радиация. Со временем она исчезает, но далеко не вся и не везде. А вообще, многие запретные места уже безопасны, времени прошло немало. Почти безопасны, как наше с тобой поле со Стражем, помнишь?

— Такое не забудешь.

— Местные по старой памяти ещё боятся, а антруберы проверяют, где уже можно. А некоторые проверяют там, где ещё нельзя. В тех местах есть по-настоящему дорогие вещи, но это опасно. Принесёшь какую-нибудь штуку, которая в темноте светится, сам умрёшь, так ещё и те, кто купят тоже.

Эйнар хмыкнул и перехватил кирасу поудобнее.

— Как кольцо короля Ларса?

— Что за кольцо? — спросил нордер.

— Ты не слышал? Король Ларс был самым могущественным королём Энгаланда, даже герцоги Эндлерейна ему подчинялись. Однажды он встретил колдуна и увидел у того кольцо, которое светилось в темноте. Король потребовал кольцо себе, но колдун отказался. Тогда Ларс приказал отрубить старику голову. Но когда палач сделал своё дело, голова сказала… что ты ржёшь?

— Голова сказала, — Эйнар засмеялся. — Что за чушь.

— Так рассказывают. Голова сказала, что кольцо проклято, а король и весь его род умрут, — Людвиг покосился на нордера. — Ларс не поверил и начал носить кольцо.

— Кажется, это была плохая идея, да?

— Ты прав. Через несколько месяцев у него выпали волосы, потом слезла кожа, а сам он блевал собственной кровью. Ну, в общем, король умер, а править стал его сын, который в проклятие не поверил. Он продержался целый год, а перед смертью приказал избавиться от кольца.

— И как?

— Бросили в колодец.

— Зря, — Эйнар засмеялся.

— Да. Умер не только новый король, но и все, кто жил в замке: семья, двор, гвардия, слуги, даже лошади. Проклятие свершилось, а королевство так ослабло, что до сих пор не оправилось. Может, передохнём? — Людвиг опёрся об дерево. — Я больше не выдержу.

— Да уже пришли, — Эйнар показал на густые заросли, за которыми видно вход в пещеру. — От меня ни на шаг, островитянин.

Внутри пещера казалась похожей на ту, что была в Грензене. Людвиг невольно вспомнил о той жуткой твари с зелёными глазами. Не хотелось бы встретиться ещё раз.

Нордер уверенно шёл через извилистые проходы, освещая путь огоньком из лихтера. Чем дальше они шли, тем меньше это походило на пещеру. Залы начинали напоминать комнаты, а запутанные проходы превращались в ровные коридоры. Огонь отражался в этих гладких, почти полированных стенах.

— Это кто-то прорыл? Будто высверлили.

— Может и так.

Коридор заканчивался входом в маленькую комнату, покрытую изнутри стальными листами. Эйнар нажал на какой-то рычаг, дверь закрылась. Пол дрогнул и в коленях появилось странное чувство, будто тело поднимается.

— Спускаемся, — сказал нордер.

— Куда? И как? Это подъёмная клеть?

Эйнар не ответил. Над головой что-то шелестело и поскрипывало. От несильного удара кабина покачнулась, а Людвиг от неожиданности чуть не потерял равновесие. Дверь открылась. Следующий зал настолько огромный, что свет лихтера не достаёт до потолка и дальней стены. Нордер погасил огонь.

— Ждём.

— А чего…

Наверху громко щёлкнуло и с потолка полился свет, почти такой же яркий, как дневной. Стены огромного зала покрыты сталью, потолок тоже стальной. Напротив входа располагались врата, размером чуть больше замковых. На их поверхности видна утопленная внутрь шестерня, а над ними написаны письмена старого наречия.

— Вот значит, куда в Старом мире уходило всё железо, — Людвиг вертел головой. — А что там написано?

— Парень, тебе пора учиться читать, — сказал Эйнар. — Сирайя Электроникс. Стой рядом.

Шестерня на воротах начала крутится. Внутри что-то стучало. Створки врат раздвигались, за ними свет ещё ярче. И в этом свете показался силуэт. Там стоит кто-то очень большой.

— Стой на месте, — напомнил нордер. — И не отходи от меня.

Незнакомец вышел вперёд, громко стуча при каждом шаге коротких толстых ног. Это рыцарь? Нет, это даже не человек. Существо приближалось. Мощное бронированное туловище венчала квадратная голова с массивной челюстью. В правой руке чудовище держало что-то, похожее на полевое орудие, из левой торчали толстые когти. Существо выше любого, даже самого высокого человека, и шире раза в два. Оно остановилось перед ними и Людвиг увидел отражение в сверкающей красной полосе на том месте, где у монстра должны быть глаза.

— Не шевелись, — сказал Эйнар.

— Это Страж?

— Да. Боевой. Стой на месте.

Раз нордер не пугается, значит, конструкт не нападёт. Но сердце всё равно готовилось разломить уцелевшие рёбра. Страж поднял оружие. Только это не полевая пушка, а что-то другое, будто десяток стволов калибром поменьше связаны вместе. Доспехи не тронуты ржавчиной, но и новыми они не смотрелись.

— ВЫ НАРУШАЕТЕ ГРАНИЦЫ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ! — взревел Страж очень громким голосом с металлическим эхом. — НАЗОВИТЕ ЦЕЛЬ ВИЗИТА!

— Проверь лицо, — сказал Эйнар, совсем не пугаясь гиганта. — Каждый раз одно и то же. Это гость, запомни его. Код три пятнадцать.

— КОД ПРИНЯТ! ЗАМЕРЫ УРОВНЯ ЗАРАЖЕНИЯ ПРОИЗВЕДЕНЫ! В НОРМЕ! ПРОВОЖУ ПРОЦЕДУРУ АУТЕНТИФИКАЦИИ ПОСЕТИТЕЛЕЙ!

Страж опустил оружие. Красная полоса на голове засветилась ярче, из неё вырвался луч, разделяясь на множество других. Эйнар чуть приподнял лицо и лучи скользнули по нему.

— С каждым разом всё дольше и дольше, — пожаловался нордер.

— СОЕДИНЕНИЕ С БАЗОЙ ДАННЫХ!

— Только не снова.

— НА ТЕРРИТОРИИ КОМПЛЕКСА ОБНАРУЖЕНЫ НАРУШИТЕЛИ! — Страж поднял пушку, стволы начали крутиться. — ПОКИНЬТЕ ОХРАНЯЕМУЮ ЗОНУ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ СЕКУНД ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

— Проверь ещё раз, — сказал Эйнар с усталостью в голосе.

— ДЕСЯТЬ! ДЕВЯТЬ! ВОСЕМЬ! СЕМЬ!

— Так и должно быть? — спросил Людвиг.

Ему стало дурно, но северянин не выказывал ни капли страха.

— Стой на месте.

— ШЕСТЬ! ПЯТЬ! ЧЕТЫРЕ!

— Что он сделает? — Людвиг шагнул в сторону, но Эйнар поймал его за локоть.

— Я же сказал, стой.

— ТРИ! ДВА! ОДИН!

Страж замолчал и опустил пушку.

— УСПЕШНОЕ СОЕДИНЕНИЕ С ЛОКАЛЬНОЙ БАЗОЙ ДАННЫХ! ОБНАРУЖЕН ПОДХОДЯЩИЙ ЛИЦЕВОЙ ПАТЕРН! ЭЙНАР АЙВАРСОН, ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО ДОСТУПА НА ТЕРРИТОРИЮ. ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО РАЗРЕШАТЬ ДОСТУП ДРУГИМ ПОСЕТИТЕЛЯМ! НОВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ ЗАНЕСЁН В БАЗУ ГОСТЕЙ! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

— И так почти каждый раз, — нордер усмехнулся. — Он должен сначала подключиться к базе, проверить, кто мы, а потом принимать меры, а он иногда путает порядок.

Людвиг ничего не понял, но кивнул. Страж развернулся и зашагал к воротам, припадая на правую ногу.

— А если бы он выстрелил?

— Тогда бы мы умерли.

— А почему ты сказал стоять на месте? Если бы я побежал, он бы кинулся за мной?

— Нет, но вредная баба будет припоминать это до самой смерти. Такого удовольствия мы ей не доставим.

Эйнар пошёл вслед за Стражем, но остановился, о чём-то задумавшись.

— Хочу тебя кое о чём попросить, Людвиг.

— Что угодно.

— Оставь свои рыцарские замашки снаружи.

— Не понял.

— Я вижу, что ты хороший парень и не выделываешься. Но Берна очень резкая на язык и может сказануть что-нибудь такое, отчего капризный дворянчик вроде тебя вспылит.

— Эй! Я не капризный дворянчик! — возмутился Людвиг.

— Вот и докажи. За этими вратами совсем другой мир, не тот, к которому ты привык. Договорились, да?

— Угу.

— Тогда добро пожаловать, — Эйнар знаком пригласил внутрь.

— Так это твой дом?

— Нет. Но больше возвращаться некуда.

Глава 3.3

— Когда ты уже починишь эту штуку, Берна? — Эйнар прошёл в зал, на ходу развязывая шарф. — Каждый раз одно и то же.

Нордер бросил кирасу Людвига на подвернувшийся стол и с размаху сел в круглое кресло, которое закрутилось.

— А если бы он вправду решил тебя пристрелить?

В центре большого зала стоял огромный полукруглый стол, за которым сидела пожилая женщина в чёрной мантии, как у судей, и курила трубку. Густой белый дым отражался в зеркальных линзах, надетых поверх глаз. Эйнар подкатил кресло, она подняла руку, и они хлопнули в ладони друг другу.

— Будто Страж это умеет. Просто пугало для любопытных.

— Как знать, как знать, — сказала женщина хриплым голосом и пошевелила плечами, на которых надеты массивные блестящие наплечники. — В прошлый раз ты так от него улепётывал, что… а это кто? И чего он так вырядился? — В её линзах, которые немного выдвинулись, видно отражение зала. — Или он не из наших?

Людвиг не знал, что отвечать. Настоящих глаз этой женщины не видно, но кажется, что она видит его насквозь.

— Не из ваших, — Эйнар выделил последнее слово. — У него несколько раз выбито плечо, треснуты пара рёбер и растянута лодыжка. И должно быть сотрясение, потому что по башке его били слишком часто.

— Оно и заметно.

Людвиг закашлялся. На столе стоят чёрные прямоугольные штуки, которые были в убежище в Грензене. Вроде Эйнар называл их мониторами. На них высвечиваются письмена и картинки, но женщина туда не смотрит.

— Неужели ты нашёл человека, согласного терпеть твоё общество больше десяти минут? А зачем вы пришли ко мне? Ты и сам умеешь лечить. Хотя я бы не доверила тебе даже вытащить занозку.

— Нужна та чудо-машина, — северянин полез в сумку.

— Лучше скажи, что в Святилище?

— Потом. Сначала помоги его залатать. Вот, кстати, подарок.

Эйнар достал круглый прозрачный предмет, который вытащил из черепа на том поле с вышками.

— Глаз, вроде целый.

Он швырнул стеклянную штуковину в женщину, но та даже не шелохнулся. Из правого наплечника вылез гибкий металлический отросток, похожий на щупальце Стража, разделился на несколько других и легко поймал брошенное. Из левого появился отросток поменьше и щупальце насадило глаз на него.

— Ух ты, цветная картинка, — сказала она. — Я уже отвыкла. Спасибо.

Глаз засветился и щупальце медленно вращало его вокруг. Женщина теперь смотрит через него? Выглядит немного пугающе, Людвиг отвернулся. Повсюду стоят такие же ящики, что и в том склепе. Как и там, все эти старинные вещи сверкали разными огоньками и гудели, а на мониторах над ними ползли бесконечные потоки древних букв. Но эти ящики не такие аккуратные, как в том месте, они будто собраны из разных предметов, не всегда сочетаемых друг с другом внешне и по размеру.

— Где ты нашёл имплантат? — спросила женщина. — В Святилище?

— Нет, — Эйнар опять зарылся в сумку. — Помнишь, ты говорила про то старинное поле с железными вышками. Там, кстати, до сих пор живой Страж и…

— Да хватит про это засранное поле! Что, мать твою, было в Святилище? Эйнар!

— Не даёшь рассказать, — нордер даже ухом не повёл из-за крика. — Святилище набито церковниками.

— И как эти идиоты конгрегаторы его нашли? Они…

— Это были храмовники, Берна, я их различаю. И в деревне, которая рядом, я тоже их видел, хотя лучше бы ошибся. Они взяли кого-то из ваших и повесили.

— Вот дерьмо, — она откинулась в кресле. Щупальце из наплечника подхватило трубку. — Ко мне приходил один антрубер, но от него так фонило, что я побоялась впустить. А его казнили. М-да… жаль. Надо было…

— Может, так и лучше, — произнёс Эйнар. — Ты же видела, что от него осталось.

— Да, — женщина выдохнула дым и развернулся к Людвигу. — И значит, раз в округе снуют храмовники, ты притаскиваешь сюда какого-то хлюпика с рыцарским мечом? Ты рехнулся? Если он расскажет…

— Не расскажет. Он не такой тупой, как выглядит.

Людвиг покашлял. Говорят так, будто его нет.

— А зачем ты его привёл? Из-за денег?

— Нет, — нордер сжал губы, собираясь с мыслями. — Он спас мне жизнь.

— Ну надо же, — Берна фыркнула и затянулась из трубки, которую всё ещё держало щупальце. — Он уже наверняка об этом пожалел. Чтобы какой-то человек помог тебе по собственной воле? Невозможно.

— Ты же меня спасла.

— Если бы не твой ключ, я бы тебя оставила, — они засмеялись. — Да и не каждый день на берег выбрасывает живого навигатора дрэка, особенно таких молодых красавчиков. Но ты достал, — женщина медленно поднялась из кресла и, опираясь на посох, подошла к Людвигу. — Надоело тянуть из него слова. Кто ты такой?

Стеклянный глаз на щупальце приблизился к лицу.

— Людвиг, — фамилию говорить не стал, на всякий случай. — Из Ривердаста. Рыцарь Огненной кава…

Берна отшатнулась.

— Ты притащил сюда красного плаща? Ты в своём уме? Эйнар Айварсон, я знала, что ты не самый умный человек в мире, но что ты настолько тупой… — женщина вернулась в кресло и злобно выдохнула через нос. — Из всех, кого сюда можно привести, ты привёл чокнутого пироманьяка.

Людвиг почесал шею, чувствуя, как горит лицо. Другой рыцарь за такие слова поставил бы старуху на место. Но другой рыцарь не сбежал бы из боя и не дал бы Губерту над собой издеваться. Кроме этого, Эйнар просил сдерживаться. Здесь другой мир, но неужели тут никто не слышал о вежливости?

— И что тебя так смутило? — спросил северянин. — Я не первый, кто приводит посторонних для лечения.

— Да ничего, Эйнар, всё в порядке, — издевательским тоном сказала Берна. — Ничего страшного. Всего-то вооружённый и помешанный на сожжениях фанатик, что может пойти не так?

— Ну раз ты так говоришь, — он фыркнул.

Старуха отмахнулась.

— Ты меня прекрасного понял. Он был в Святилище? А за ним не придут орды его сотоварищей? Я слышала, недавно как раз была битва…

— Нет, не в Святилище. Встретился с ним на пути оттуда, когда бежал от храмовников. Встал на ночлег, а неподалёку началась какая-то заварушка между пепельниками и островитянами.

— Заварушка? — Берна хохотнула. — Война за Беллитское наследство, а не заварушка. Впрочем, догадываюсь, чем всё кончилось. Новый герцог, конечно, не Одноглазый Демон…

О ком она говорит? Неужели о…

— …но с такой армией…

— Островитяне проиграли, а красные плащи, — Эйнар посмотрел Людвига. — Разбиты.

Может и уничтожены, кто знает. Он же сбежал и не видел.

— Ой, да не врите! — заявила Берна. — Красные плащи не проигрывают! Хм, неужели это правда? Паренёк выглядит расстроенным, — она улыбнулась, но прикрыла рот рукой. — Неужели, я дожила до этого момента? Значит, король Отто нашёл на них управу. Ну и что дальше?

— В общем, Людвиг наткнулся на то место, где я ночевал, а потом… потом вышло так, что я пообещал ему добраться до Лефланда.

— Зачем?

— Туда отступили островитяне.

— Хм, — Берна задумалась. — Странно. Ни Близнецы, ни Маленький Левиафан так явно не вмешиваются в дела других стран, а Бешеный Бык слишком далеко. Опять их бесконечные интриги. Но что-то вы оба заблудились.

— Я решил, что лучше пойти в обход, через Стурмкурст, будет безопаснее.

— Безопаснее? — старуха расхохоталась хриплым лающим смехом. — Красному плащу в Стурмкурсте?

Она так громко смеялась, что Людвиг подумал, что ей сейчас станет плохо. Они с Эйнаром переглянулись.

— Безопаснее? — Берна продолжала смеяться, его щупальца раскачивались вместе с ней. — Это всё равно, что ты пойдёшь в ближайшую церковь со всем своим барахлом и попросишься переночевать.

Она кашлянула и вытерла уголок рта.

— Ох, Эйнар, Эйнар. Я смеюсь не над ситуацией, а над тупостью. Ситуация-то не хрена несмешная. Ладно, вас двоих тут точно не было в прошлую войну, вы ещё слишком молодые. Раз ты просишь, — Берна задумалась. — Проводи его в операционную, я скоро. Но это твой друг, не мой. У тебя есть деньги? — Глаз уставился на Людвига.

— Деньги не понадобятся, — Эйнар достал из сумки металлическую капсулу. — Это покроет всё, что можно.

— Зачем мне пустой кантар?

— Он не пустой, — нордер протянул артефакт. — Я не смог скопировать карты, но… догадайся, где я был?

Эйнар попытался отдёрнуть капсулу назад, но длинное щупальце выхватило предмет.

— Некогда мне с тобой играть. Я бы сказала, где ты побывал, но коли уж тут дети, это будет неприлично.

— Мы были во Вратах!

Она замерла.

— Мы смогли попасть внутрь, Берна!

— Как ты их открыл?

— Он нашёл ход, — Эйнар показал на Людвига. — Но этот секрет он оставит при себе, чтобы ты поломала голову.

Всего-то провалился под пол. Людвиг — великий охотник за сокровищами.

— И что там было?

— Убежище, но пустое, не достроенное. Кроме одной комнаты, где был мейнфрейм помощнее твоего, — нордер кивнул на огромный ящик с мониторами.

— Ты всё забрал с него?

Берна что-то нажала на капсуле и оттуда выдвинулся длинный стержень.

— Подожди-ка, бабушка, ещё успеешь, — сказал Эйнар. — Сначала поможем Людвигу, да? А то я тебя знаю.

— Бабушка? Да мне всего сорок пять!

— Не ври, тебе было сорок пять, когда Левиафан пробудился, — нордер засмеялся. — Давай-ка, запускай свою машину.

— Ладно, — старуха положила капсулу на стол. — Но если кантар пустой…

— Там были люди, в каких-то круглых штуковинах, — сказал Людвиг. — У всех одинаковые лица. А когда мы уходили, один из них…

— Проснулся и напал, — продолжил северянин. — Едва нас не прикончил. У него глаза светились зелёным.

Старуха сложила руки перед собой, о чём-то раздумывая.

— Вы же не верите в эту муть с Вечным? — пробормотала она. — Это странно, но если это есть на капсуле, то мы узнаем. Веди парня в операционную! Подумать только, согласилась помочь красному плащу.

Глава 3.4

— Эйнар, если ему оторвёт руку, позови, я сделаю протез, — сказала Берна, хлопоча у очередной странной машины.

— Оторвёт руку? — спросил Людвиг. Продолжать как-то расхотелось. — Что значит…

— Она так шутит, — сказал Эйнар.

Стальное кресло неприятно холодило голую спину. Кроме кресла, обвешанного трубками и мониторами, и стоящего рядом стула в маленькой комнате нет ничего. Одна штуковина засветилась и прямо в воздухе появился силуэт Людвига, только прозрачный. Кожа и мышцы исчезли, остался один скелет. Голова, плечо, рёбра и лодыжка выделялись красным. Спинка кресла начала опускаться.

— Это же нам не понадобится, как ты думаешь? — Берна показала острый зазубренный диск. — Не хочешь увеличить уровень аугментации?

— Хватит придуриваться, — Эйнар зевнул. — Раньше начнём, раньше закончим. Я уже спать хочу.

— И долго так лежать? — Людвиг поёжился, он начал мёрзнуть.

— Так, ещё немного… — одно из щупалец на плече Берны полезло в изголовье, второе что-то тыкало на доске с кнопками. — И всё!

— Можно идти?

Ледяные оковы сомкнулись на запястьях. Прежде чем он успел возмутиться, другие гибкие металлические полосы зажали шею и ноги.

— Эй!

— Теперь ты в моих руках! — старуха издала неприятный смех, будто кто-то тряс длинную пилу.

— Берна, — укоризненно произнёс Эйнар. — Я знаю, что тебе скучно сидеть одной целыми днями, но не надо отыгрываться на парне.

— Зачем вы меня приковали? — Людвиг попробовал высвободить руку, но безуспешно.

— Чтобы не дёргался. Ведь анестезии нет.

— А что такое анестезия?

— Вот и испортил шутку, — старуха махнула рукой. — Дальше сами.

Она вышла быстрыми шагами.

— Торопится посмотреть, что на кантаре, — Эйнар опять зевнул и сел на стул.

— А что делает эта машина?

Кресло загудело и Людвиг начал согреваться.

— Восстанавливает кости, хрящи, много чего ещё. Я сам лежал в нём когда-то. Ноги были сильно изломаны. Думал, что не смогу ходить. Но повезло.

— А что тогда случилось?

— Неважно, — нордер отмахнулся.

— А это больно?

— Не-а.

Из ящика у изголовья выдвинулась длинная гибкая рука с иглами на кончиках пальцев и остановилась у плеча. Из неё светил красный луч, очень тёплый.

— Оно лечит светом?

Иглы с хрустом вонзились в тело, но острая боль уже через мгновение рассосалась. Осталось только ощущение тепла и желание почесать.

— Не скучай, — Эйнар потянулся. — Пойду, гляну, что она там делает.

— Может, останешься? Не хочу сидеть тут один.

Нордер о чём-то задумался.

— Опять будешь засыпать меня вопросами, да?

— Да нет, что ты. Мне же ни капли неинтересно. Что может быть интересного во всех этих непонятных штуках?

Эйнар засмеялся. Из кресла вылезали ещё руки. Одна обхватила лодыжку. Другая легла на грудь и, похоже, тоже воткнулась, но совсем без боли. А третья нажала на нос, до щелчка и сразу же стало легче дышать. Что-то массировало голову, довольно приятно.

— У меня всё онемело, — сказал Людвиг.

— Это нормально.

— Берна, кто она?

— Храмовница, только бывшая. Можешь спросить её сам.

— Думаешь? Она так орала, что…

— Она всегда такая. Но быстро отходит.

Воняло кисло-сладким запахом перегретого металла. Механизмы продолжали крутиться, делая что-то прямо на живом теле. Сколько же им лет?

— Я хотел спросить… даже не знаю, о чём, — Людвиг фыркнул. — Тут всё непонятно. А что значит…

— Давай-ка лучше я спрошу? — перебил северянин.

Людвиг попробовал повернуть голову, но оковы мешали.

— Хочешь спросить? Ну ладно. О чём?

— Ты и вправду не умеешь читать? Или придуриваешься?

— Ну вообще… я… если говорить об этом, — Людвиг откашлялся, что тут же отразилось лёгкой болью в рёбрах. — Я не очень долго учился. На слух понимаю Старое наречие, но наш язык же не сильно отличается от него. А вот чтобы читать, нет. Буквы запомнил, но никак не мог научиться складывать их в слова. Вот отец решил, что раз я не стараюсь, то учить меня дальше смысла нет.

— Сурово, — Эйнар хмыкнул.

— Он сказал, что я тупой и ленивый. Да и правда, я всегда был не очень сообразительным, сам видишь. Но я попросил отца, чтобы он разрешил мне готовиться к Огненной кавалерии. Я же мечтал об этом с самого детства. Он удивился, но позволил, вот я и начал изучать то, что должен уметь рыцарь. В первую очередь ездить на коне и рубить мечом, конечно же. Езда верхом мне хорошо давалась, а вот что касается фехтования… знаешь кто был моим учителем? Сам мастер Рейм!

— А кто это?

— Ты не знаешь, кто такой мастер Рейм? — если бы не оковы, Людвиг бы приподнялся от удивления. — Ты где вообще живёшь? Это же… он очень известный учитель фехтования. Обучал меня несколько лет, не знаю правда, как он это вытерпел.

— Ну не зря, ты же научился, — Эйнар опять хмыкнул.

— Ну как сказать. Отец приходил раз в месяц, смотрел, как я участвую в поединке с Реймом и постоянно проигрываю. И после каждого такого боя выговаривал мне, что я не стараюсь и так ничему и не научусь.

— Знакомая история, — нордер вздохнул. — Но у меня было немного… ладно. Ну и что дальше?

— Мне нравилось фехтование, очень нравилось, но отец гневался, говорил, что нечего тратить столько денег, раз мне не дано научиться. Но Рейм настоял на своём и продолжал уроки. Наверное, он хотел доказать, что способен обучить чему-то даже такого, как я. Если честно, Рейм был большим чудаком, но мне нравился. Много чего рассказывал, не только о фехтовании. Он в молодости был наёмником, хорошо разбирался в тактике, логистике, как готовить рекрутов, и учил всему этому, говорил, что пригодится. С ним было интересно. Помню, фехтуем мы с ним во дворе, а братья сидят над своими книгами и смотрят на меня из окна с такой завистью, ты бы видел.

Людвиг засмеялся и рёбра немного кольнуло.

— И долго учился?

— Пять лет. Два года назад он сказал, что настало время последнего урока. Провели с ним финальный поединок, даже задел его пару раз, но это он поддался, чтобы я не расстроился. А вечером его ударили ножом в спину. Глупая смерть для мастера фехтования, но редкий фехтовальщик доживает до такого возраста.

— А почему именно Огненная?

— Потому что это лучшая кавалерия мира! — воскликнул Людвиг. — Мы не как обычные рыцари, которые прорвут строй, а потом наперегонки бегут грабить обоз, насиловать маркитанток и хватать пленников побогаче. Эти войска устарели и не так сильны, как раньше. Сила Огня в дисциплине. Мы пробиваем фронт, перегруппировываемся и нападаем опять, пока враг не падёт. Ну и, само собой, у нас нет ничего важнее приказа командира, что он прикажет, то и будет выполнено, любой ценой. Мы лучше.

— Какая восторженная речь, — Эйнар засмеялся. — Так, когда ты успел туда попасть? Ты же ещё сопливый совсем.

Вообще, такое можно считать оскорблением, но Людвиг усмехнулся. Он понемногу привыкал к колким шуточкам нордера.

— Эй, мне восемнадцать! Для огненной да, молодой, но обычные рыцари могут воевать и раньше, с шестнадцати-семнадцати.

— Так когда?

— Два месяца назад. Вообще, я ещё не являюсь полноценным всадником Огня. После первой победы нужно выполнить обряд, чтобы закончить посвящение.

Обезображенный ранами и ожогами предвестник панцирной кавалерии пепельников знал об этом ритуале. Что же значили те слова?

— Какой?

— Цена Огня. Каждый рыцарь должен выплатить её после победы над врагом. Но я так и не узнал, что это значит.

Руки машины нагрелись и почти обжигали кожу на груди и ноге. Голова кружилась, в ней шумело так, будто он выпил кувшин пива.

— Но в Огненную тяжело попасть даже с моим происхождением, — продолжил Людвиг. — Лучшие рыцари Эндлерейна, берут только тех, кто отличился в бою. Я и не надеялся, что меня возьмут в ближайшие лет десять. Но тут началась война, король Беллита… как же его звали? Короче, он умер, не оставив наследника, Винвалия и Ангварен сцепились за его земли, а мы поддержали Винвалию. Я тоже должен был отправиться на войну, но обычным рыцарем, в хоругви старшего брата.

— Но ты носил красный плащ, — заметил Эйнар.

— Да, сейчас расскажу. После объявления войны устроили турнир, совсем небольшой. Я записался в пешие бои и знаешь, против кого выпал жребий? Против самого барона де ла Тристе!

— А это ещё кто?

— Да ты издеваешься! — Людвиг хохотнул. Рёбра уже почти не болели. — Это же лорд-командор Стальной Гвардии и командующий Огненной кавалерии. Да просто выйти с ним на поединок — большая честь. Я думал, что обоссусь от счастья.

Он замолчал, вспоминая момент недолгого триумфа.

— Ну и что? — не выдержал Эйнар.

— Я его победил. До сих в это не верю. Я его разоружил, повалил на землю и приставил меч к груди. А барон сказал, что сдаётся, представляешь? И зрители весь бой шумели, а потом, когда командор отдал мне меч, такая тишина… и сразу громкий рёв!

Людвиг улыбнулся. Сам поединок вымывался из памяти, осталось только ощущение радости. В отличие от поражения в бою, которое запомнилось во всех деталях.

— А после он подошёл и спросил, не согласен ли я вступить в Огненную? Будто о таком стоило спрашивать!

— Значит, ты победил командира гвардии, — Эйнар усмехнулся.

— Чистая удача. Он руководит целым войском, ему некогда регулярно практиковаться в фехтовании. В настоящем бою он бы меня сразу прикончил.

— А ты говорил, что в пеших поединках решает не удача, а навыки.

— Может быть. Де ла Тристе сам возглавил атаку. Был в первом ряду. А им досталось больше всех. Наверняка он погиб.

Сам барон и все остальные. Людвиг почти никого не знал, кроме Айрика, другого новичка, улыбчивого парня чуть старше. Он успел проявить себя в первых боях и его приняли в Огненную. Вряд ли бы они подружились, парень был слишком хвастливым и наглым. Но он погиб у Людвига на глазах.

— Всё же не зря ты учился, — сказал Эйнар, нарушая тишину. — Аниссара того чуть не оскальпировал. И тварь глазастую прикончил. Знать бы ещё, что это было. Может, Берна… эй, это не мусор! Тупая железяка!

Нордер соскочил со стула. Что-то небольшое и квадратное, на колёсиках, с двумя гибкими металлическими руками схватило куртку, валяющуюся на полу. Эйнар начал вырывать одежду назад, но существо сопротивлялось.

— Что это такое? — Людвиг невольно улыбнулся, глядя, как маленький конструкт злобно пищит на нордера.

— Машина для уборки, тоже своего рода Страж, — Эйнар держал куртку на вытянутой руке. — Тут полно таких, многие ещё целые, я тебе покажу. Моют полы, выкидывают мусор, чистят вентиляцию. Просто от твоего шмотья так несёт, вот он и ошибся.

Маленький Страж выдал длинную трель звуков и скрылся в отверстии в стене.

— Тут есть машина, которое может постирать твои вещи. Да и тебе самому пора помыться, — нордер притворно поморщился. — Или спать будешь в пещере.

— Я недавно мылся… что значит, спать в пещере? Разве мы не уходим сегодня?

— Когда это? В прошлом месяце?

— Не сходи с темы. Почему мы не уходим?

— Тебе надо отдохнуть, пока всё не заживёт.

Металлическая рука выдернула иглы из тела и медленно убралась назад. Плечо, всё ещё онемевшее, немного жгло. Оковы разжались.

— И сколько нужно ждать?

— Пару дней.

— Пару дней? — Людвиг опустил ноги на пол. — У меня нет этой пары дней! Мне нужно…

Он встал и тут же упал на колени. Невыносимо яркий свет выжигал глаза, а в голове шумело, будто он пил всё это время. Эйнар помог подняться.

— Ты в таком состоянии собрался идти, да? Отоспишься, отожрёшься и будешь ещё лучше, чем был. Тогда и пойдём.

— Если бы я знал раньше…

— Знаешь теперь. А кроме этого, — нордер снял со стены что-то, похожее на халат, и подал Людвигу. — Разве тебе не хочется тут всё осмотреть?

А вот это совсем не честно. Разумеется, нужно облазить здесь каждый уголок.

Глава 3.5

Берна стояла на коленях у огромного ящика с мониторами, но не похоже, что она молится. В зеркальных линзах на её глазах отражались внутренности устройства. Щупальца из наплечников что-то подкручивали.

— Что нашла? — спросил Эйнар.

Нордер сел за её стол и положил топор рядом.

— С ногами не лезь! — крикнула Берна, даже не оборачиваясь.

Эйнар поморщился, спустил ноги и катнул соседнее кресло к Людвигу. Странное, на колёсиках, но сидение удобное. Он с наслаждением откинулся на спинку и покрутился. Плечо совсем не болит, а рёбра только чешутся. Наконец можно вдохнуть полной грудью. Нос больше не хрустит, когда до него дотрагиваешься.

— У нас висела совсем другая, — сказал он, показывая на огромную карту, висящую на стене.

Карта очень подробная, есть даже Забытые Земли на западе и Великие Пустоши на востоке. Но вот очертания родного острова и материка непохожи на привычные.

— Наверняка у вас была наша. Только юты рисуют новые, — отозвался Эйнар. — На этой старая береговая линия, она давно изменилась. Да и государств таких больше нет.

— Это всё Старый мир, — Берна закряхтела и поднялась на ноги. — Названий тех стран никто и не помнит. А когда-то люди погибали, чтобы передвинуть те границы хоть на чуть-чуть.

— Ну и что по Вратам? — Эйнар зевнул.

— Очень много всего, — глаз на щупальце повернулся в сторону Людвига. — Операция, я вижу, прошла успешно?

— Да, спасибо. Я чувствую себя намного…

— Когда ты его выпроводишь? — глаз метнулся к Эйнару.

— Пару дней поживёт тут, пока не станет лучше.

— Этого ещё не хватало! Тогда отправь его спать. Обсудим, что ты мне притащил.

— Ладно, покажу комнату, — северянин поднялся, но тут же плюхнулся назад. Кресло скрипнуло. — Знаешь, а пусть остаётся. Парень мне всю кровь свернул своими вопросами о Старом мире. А ещё увидел столько, что нет смысла хранить что-то втайне.

— Значит, будем болтаться на виселице вместе, — Берна засмеялась.

— Тебе всё равно не с кем говорить, кроме своих машин. Вот и пообщаетесь, а я от вас двоих отдохну, — Эйнар усмехнулся и начал нажимать какие-то кнопки с буквами.

— Значит, ты интересуешь Старым миром? — Берна вытерла руки о полы мантии и повернулась к Людвигу. — А что ты знаешь о нём?

— Почти ничего. Всё, что было до Войны Старцев, мне неизвестно. Дедушка собирал вещи тех времён, часто разговаривал с разными людьми, но не всё успел рассказать.

— Какой хороший дедушка, — Берна ухмыльнулась. Кажется, в её словах нет злой иронии. — По правде, мало кто сейчас интересуется прошлым. Большинство повторяет вечную мантру про ошибки. А что ты знаешь о Старцах?

— К-хм… это люди, которые продали мир. Вечный обещал им бессмертие, но обманул. А потом…

— Достаточно! — прервала Берна и обошла мигающий разноцветными лампами ящик с другой стороны. — Сказка, которую придумала Церковь. Я сама верила в это в молодости, но потом узнала правду.

— И в чём правда?

— Уверен, что хочешь знать? За это тебя вполне могут сжечь.

— Ну, меня многие хотят отправить на костёр, — Людвиг пожал плечами. Наконец-то можно сделать это без боли.

— И неудивительно, — Берна хмыкнула, открыла крышку на ящике и залезла внутрь. Но её голос ещё слышно. — Правда в том, что Старцы хотели спасти свой мир, но он был обречён.

— Почему?

— Я не знаю. В Старом мире были настолько развитые технологии, что люди победили не только болезни, но и саму смерть. Не было никакой хвори, с которой бы не справилась медицина и не было проблемы, которую не могли решить теки. Мы видим лишь жалкие остатки, который чудом пережили само Очищение и панику после Войны Старцев, когда люди уничтожали всё, что было создано предками.

Её плохо слышно, и Людвиг затаил дыхание. Нордер это заметил и ухмыльнулся.

— Но главным чудом была Сеть. Хотя я не знаю, как это называли в прошлом.

— Сеть? Я думал, это сказка.

— Все так думают. Сеть давала возможность говорить с другими людьми на расстоянии, узнавать всё, что нужно, меньше чем за секунду. Доктор мог только посмотреть на больного, а Сеть уже подсказывала, как его лечить. И намного лучше и надёжнее, чем та железяка, на которой ты лежал. Истинное чудо. Сейчас машины говорят вслух, чтобы понимать друг друга, а раньше они объединялись через Сеть и могли делать такие задачи, на которые неспособны люди. Но Старый мир умирал даже с этими технологиями. Эйнар! Перезапусти четвёртый хост!

Нордер что-то высмотрел на мониторе и нажал на кнопку.

— Благодарю! — отозвалась Берна. Из ящика вылезли её ноги.

— Тебе может помочь?

— Нет, здесь тонкая работа, твои руки из задницы тут не нужны. На чём я остановилась? Ах да. Старцы хотели спасти мир и основали тайное общество. Терциум, так они назвались. Они строили огромные подземные города, чтобы укрыть там как можно больше людей.

— Убежища? — спросил Людвиг.

— Да, в них люди и пережили Очищение. А сами Старцы поместили свои тела в саркофаги, чтобы жить сотни лет. Они хотели дождаться, когда мир очистится и получится его восстановить. Но что-то случилось во время Очищения и Сеть перестала работать.

— Почему?

Берна вылезла наружу.

— Те ключи, что у них были, больше не подходили.

— А что там могут быть за ключи?

— Это не те ключи, к которым ты привык, — она отряхнула колени. — Вот, Эйнар, наконец-то познакомился с любознательным человеком.

— Угу, — буркнул нордер. — Всего час назад ты орала, что я привёл красного плаща.

— Что есть, то есть, — старуха расхохоталась. — В общем, их планы почти рухнули. Потом, через много лет, когда Убежища открылись, началась Война Старцев.

— Они воевали друг с другом?

— Нет, совсем нет! Не только Старцы продлили себе жизнь. Древние короли забытых стран хотели вернуть власть и готовы были воевать за неё. Первая война Нового мира, но велась она по правилам Старого.

Карта на стене начала моргать.

— Получилось. Сейчас-то и проверим!

— Что ты сделала?

— Увидишь, — Берна улыбнулась и села в ближайшее кресло. — Я услышала о Сети много лет назад, но до меня доходили лишь осколки былых знаний. Самое интересное — Сеть работала все эти годы и все устройства Старого мира видят её, но без ключей никто не может присоединиться. Так что мне оставалось только изучать старые зацепки, которые я нашла в Ордене, и места, связанные с этой тайной.

Она что-то нажала и на карте, нарисованной на стене, загорелись точки.

— Я осмотрел несколько таких мест, — нордер показал пальцем. — Вон там находится Святилище.

— Левиафан тоже искал ключи от Сети, он-то понимал её настоящую мощь, с ней бы он построил свою империю. А Церковь стремилась уничтожить любые данные о Сети. Но я успела забрать кое-что, — Берна показала на кантар, подключённый к самому большому ящику. — Карта, которую создал один из Старцев, пытавшийся разгадать эту тайну. И вот на ней были отмечены Врата Вечного со знаком вопроса. Но доступ туда был невозможен, так что я взялась за изучение остальных отметок.

— Ну и что? Там было хоть что-нибудь? — спросил Эйнар.

— Там не было упоминаний, где могут быть ключи, — сказала Берна.

— Значит, всё зря?

Она медленно улыбнулась.

— Ты принёс мне сами ключи!

— Ты уверена?

— Я не знаю, что это за место, но Врата работали с Сетью все эти столетия. Вижу это в записях, которые успела расшифровать. И в них есть ключи! Я уже подключилась к Сети и могу делать что угодно!

Она встала перед ящиком и начала нажимать кнопки. На поверхности монитора, стоящего на столе, поползли длинные столбцы текста.

— Подключение к спутнику, — медленно прочитал Эйнар. — Передача ключа. Ты понимаешь, что делаешь?

Берна не ответила. На карте, висящей на стене, засветилась точка. Вот это место, где они находятся сейчас. До побережья ещё далеко. Загорелась другая точка, прямо на острове, к северу от Эндлерейна, где-то в Тренланде. Неужели это Замок Паука?

— Смотри! — в углу огромной карты появился чёрный квадрат. — Мы видим, что сейчас происходит там!

— Да, ты меня убедила, — Эйнар усмехнулся. — Хорошая работа, Берна, мы увидели чёрный квадрат.

— Язви больше! А это узнаёшь?

На карте загорелась точка справа. А в углу показывался похожий по размеру зал, очень тёмный, с кучей мусора на полу.

— Моё старое убежище на востоке, куда я тебя тогда приволокла с перебитыми ногами.

Эйнар недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал.

— Я могу разрешить доступ любому устройству в мире и оно ответит нам, — продолжала радоваться Берна. — Да я могу включить их все! Будто сердце Старого мира вновь забилось!

Она нажимала кнопки на ящике. На карте начали загораться всё новые и новые точки, а в углу показывались разные места. В основном развалины, пыль и ржавчина, но на одном появились люди, чем-то испуганные. Они исчезли, теперь там была зелёная мутная вода и плавающие рыбы. Вскоре ушла и вода, вместо неё парил прямо в воздухе человек в толстом белом костюме и в круглом прозрачном шлеме. Лица нет, лишь голый череп скалил зубы. Точек на карте загоралось всё больше. Не только на земле, но и в море, даже на Великой Пустоши.

— Ну теперь вы мне верите? — Берна села на кресло с видом победителя. — Все эти годы прошли не зря. Сеть работает, как и раньше. Будто Старый мир остался жить.

— А что значит блокировка сигнала? — Эйнар вгляделся в монитор.

Она нахмурилась и подбежала ближе.

— Блокировка сигнала? Ключ недействительный? Запрет на подключение? Что это значит?

— Я первый спросил.

Карта погасла, по стене ползли письмена красного цвета.

— Нет, нет, нет, — Берна подбежал к огромному ящику, но он щёлкнул и погас. Капсула задымилась. — Нет!

— Сработала защита? — прочитал Эйнар. — Какая защита?

— Что-то случилось! — она полезла внутрь ящика.

Карта загорелась вновь, но ни один огонёк не светился.

— Что-то блокировало сигнал. Даже кантар расплавился.

— Всё было напрасно? — спросил нордер, не скрывая разочарования.

— Да, теперь тебе придётся вернуться в то место…

— Никогда в жизни! — заявил северянин.

Берна вылезла из ящика и засмеялась.

— Да за кого ты меня принимаешь? Я всегда делаю копии. Не сработал один код, попробуем другой. Их там миллионы. Надо только разобраться, что за блокировка.

— У меня уже голова пухнет, — признался нордер. — Я иду спать, разбирайся сама. Пошли, островитянин, а то ещё тоже свихнёшься.

Глава 3.6

Людвиг часто приходил в западное крыло дворца, хоть это и было запрещено. Именно тут находится комната с коллекцией дедушки, которую тот собирал всю жизнь. Когда вещи перетаскивали из главного зала, то сбросали всё в кучу, и пришлось посвятить немало времени, чтобы навести порядок.

Он очень бережно расправлял бумажные рисунки, настолько древние, что легко ломаются от неаккуратного прикосновения. Изображения на многих давно выцвело, но ещё можно различить людей в странной одежде. Книги требуют не менее бережного отношения. Дедушка говорил, что они старые даже для Старого мира. Эти чёрные коробочки из стекла, металла и неизвестного шершавого материала дедушка тоже называл книгами, но Людвиг думал, что он над ним смеётся. Были коробочки поменьше, про которые дедушка рассказывал, что люди с их помощью могли говорить с друзьями на любом расстоянии и мгновенно узнавать всё что угодно.

В кучу сбросано оружие, не такое тяжёлое, как здоровенные мушкеты. Когда-то оно плавило сталь и крушило стены, но сейчас из этих покрытых пылью несуразных штуковин давно нечем стрелять. А мечи и топоры Старого мира, которые легко пробивали доспехи, отец забрал в арсенал.

В центре находится главное сокровище. Это не часть коллекции, но для Людвига это дороже всего. Воронёная кираса, толстый тяжёлый доспех с выступающим вперёд ребром жёсткости и пристёгнутыми сегментированными набедренниками. Та самая, в которой дедушка победил армию Эйрика Убийцы Машин, легендарного короля нордеров, а затем подавил мятеж Паучьего Лорда. В ней дедушка сражался во время войны между Хрустальной и Сапфировой Звездой в Винвалии, и отбил вероломное нападение короля Энгаланда по возвращении. В ней он был, когда перехитрил Бешеного Быка, самого свирепого генерала Левиафана. В ней он командовал в своём последнем бою, когда наголову разгромил Старого Короля Пепла и его приспешников. За всю жизнь дедушка проиграл только однажды — своей болезни, которая сожгла его изнутри.

Дедушка говорил, что оставляет доспех внуку, но отец не разрешил хранить кирасу в оружейной. Людвиг тщательно протирал броню, покрывал маслом и заворачивал в чистое полотно, ведь без ухода даже воронёная сталь может заржаветь. Однажды он станет рыцарем Огненной кавалерии и пойдёт в этом доспехе в первый бой.

Он закончил чистку и увидел, как среди ещё не разобранных вещей что-то блестит. Эту маленькую металлическую коробочку Людвиг хорошо помнил. Крышка открывается, а под ней покрытый отверстиями кожух и ребристое колёсико. Дедушка так и не успел рассказать, для чего эта штуковина. На гладкой поверхности ещё оставались отпечатки его пальцев. Людвиг часто заморгал и отложил вещицу.

Он выглянул в коридор. Иногда тут ходит стражник и если ему попасться, то он скажет отцу. Здесь хорошо слышно все звуки. Он собрался уходить, но услышал плач, где-то совсем рядом, будто в соседней комнате. Этот плач слышался и в прошлый раз, но тогда Людвиг испугался и убежал. Кто же там? Он вышел в коридор, подошёл к той самой двери и толкнул её…

Давно он не видел этот сон. После него всегда остаётся чувство, что забыл что-то важное. А ещё грусть. Но этот сон лучше, чем те, что снятся в последнее время, где он скачет через дым, слыша выстрелы, а все вокруг умирают. Или как рыцарь Эммерик забрал Людвига с собой, ведь никто не пришёл на помощь. Или сон про человека, который отличается от человека чем-то совсем неуловимым, из-за чего кажется ещё более страшным. И дело не только в горящих зелёных глазах.

Людвиг повернулся на узкой, прикрученной к стене кровати. В груди легко кольнуло, плечо онемело. Очень хотелось есть.

Эйнар брился, сидя перед зеркалом. Лампа Старого мира освещала небольшую комнатку с двумя койками и столом. Нордер сидел в одних штанах, на голой спине столько узких старых шрамов, будто кто-то пытался порисовать на коже.

— Кошмары? — спросил он.

— Угу, — Людвиг с трудом разлепил слепившиеся губы. — Сколько я проспал?

— Крепись, парень, — Эйнар с хрустом провёл опасной бритвой по коже. — Такое тяжело узнать.

— Сколько?

— Да расслабься, — нордер засмеялся. — Час или два.

— Несмешно.

Людвиг присел на койке. Грудь чесалась.

— А что у тебя со спиной?

— Шрамы.

— Я вижу. А откуда?

— Когда раны заживают, на коже могут остаться шрамы.

— Да иди ты, — сказал Людвиг. Теперь зачесалось и плечо. — Слушай, а ты вправду нордер? Мне казалось, что они никогда не бреются.

— Я ют, — напомнил Эйнар. — Все думают, что северяне бородатые и волосатые. Поэтому и бреюсь, и стригусь. От акцента бы ещё избавиться. В этих местах лучше… кстати, тебе тоже надо помалкивать. Кто тебя просил говорить, кто ты такой?

— У неё какая-то проблема с Огненной?

— У неё со всеми проблемы. Но она никогда не злится долго. Я спать.

Нордер вытер лицо полотенцем и с размаху прыгнул на свободную койку. Та жалобно скрипнула.

— Всегда бы так, — сказал он в подушку. — Крыша над головой и горячая вода. А то приходится спать в развалинах и мыться ледяной водой. Брр! На столе сковородка. Жри. Жрать эти дни тебе надо до отвала.

— А откуда тут яйца? — Людвиг заглянул под крышку и отодвинул топор нордера, лежащий рядом.

— Были в хранилище.

— Им что, больше пятисот лет?

— Да я шучу, — Эйнар отвернулся к стене и продолжил говорить засыпающим голосом: — Берна иногда выходит на поверхность и лечит окрестных крестьян. Столько раз предупреждал, что это опасно, но упрямая баба не слушает, — нордер зевнул. — Крестьяне платят едой.

— Можно я возьму твою бритву?

— Тебе-то зачем?

— Сбрить бороду. Все три волоска.

Эйнар усмехнулся.

— Отмой потом.

Он засопел. Людвиг взглянул в зеркало и отвёл глаза. Что-то не так. Лицо всё-то же, разве что подбородок покрылся редкой щетиной, щёки чуть впали, да скулы выпирают отчётливее. От питания на сухарях и солонине худеют и посильнее. Но лицо всё равно кажется чужим, будто из зеркала смотрит другой человек. Он отвернулся. Какая-то чушь, как можно бояться своего отражения? Но брился наощупь, порезавшись всего три раза.

Он приступил к еде. Это поздний ужин или ранний завтрак? Без окон непонятно, сколько времени. Ещё неделю назад он бы не смог представить, что попадёт в древнее убежище в компании нордера и повидает множество чудес Старого мира. Вот только эти чудеса не совсем такие, как он мечтал…

Людвиг лёг на заскрипевшую кровать. Нужно спать на левом боку, чтобы не беспокоить правое плечо. Лампа на столе погасла сама. Но сон не шёл, зря он поспал раньше. Как же объясняться с отцом? Что его непутёвый сын, никогда не отличающийся ни умом, ни мужеством, сбежал из боя? Сколько же пройдёт времени, когда удастся вернуться? Конечно, его считают покойником. Хоть кто-нибудь обрадуется, что он жив? Братья да. Отец? Неизвестно.

— Людвиг, — раздался шёпот прямо в ухо.

Он дёрнулся, кровать скрипнула. Никого, Эйнар спит, да и голос не его. Сердце сильно стучит. Значит, успел уснуть.

Он лёг и лежал, не закрывая глаз. Если их закрыть, тут же появляется ощущение, что кто-то стоит совсем рядом. Только он засыпал, как тут же просыпался, потея и тяжело дыша. Так жутко ещё не было, в походе он выматывался и проваливался в сон быстро. Он понимал, что тут безопасно, но закрывать глаза всё равно страшно и Людвиг не мог понять, почему. Неужели из-за кошмаров, которых он боится увидеть?

— Рыцарь-предвестник хочет твоей смерти! — объявил глашатай.

Эммерик ухмыльнулся, показывая изломанные зубы, и закрыл забрало. Яркий зелёный глаз светит через щель шлема. Пепельник стоит у кровати и наклоняется всё ниже, продолжая свою жуткую неразборчивую речь, но слова всё равно понятны.

— Не думал, что придётся платить Цену Огня самому?

Он проснулся от стона. Пот бежал градом, плечо и грудь нестерпимо чесались. Неужели эти сны навсегда? Лучше спать днём, днём не так страшно. Людвиг вытер лицо и перевернулся, стараясь смотреть в стену.

Он скачет через лес, не видя ничего вокруг. Преследователи совсем рядом. Он пытается оторваться, но его хватают за правую руку и вырывают из плеча.

Людвиг вскрикнул.

— Тебе заняться нечем? — раздался недовольный голос Эйнара

— Нет. Извини, я не хотел.

Он сделал несколько глубоких вдохов. Страх сна проходил, но не страх уснуть снова. Одеяло и простыня вымокли от пота.

— Кошмары.

— Угу, — буркнул нордер и заворочался. — Опять.

— А для чего эта комната? — спросил Людвиг, пока северянин не уснул. — Что тут делали в Старом мире?

Эйнар зарычал и повернулся.

— Сам-то как думаешь? Спали, что ещё тут делать. Отдыхали, иногда выпивали. Нашёл здесь как-то раз древнюю бутылку, но та штука внутри загустела и я её выбросил. А знаешь?

Глаза привыкли к темноте и стало видно, как он приподнялся на кровати.

— Была ещё одна вещь, — продолжил Эйнар тоном заговорщика. — Но парень, если не дашь мне после этого поспать…

Нордер задумался.

— Ты когда-нибудь видел представления? Ну, в театре, например?

— Спрашиваешь! — Людвиг тут же сел на кровати. — Когда в Ривердасте начинались ярмарки, я…

— Да помолчи, — беззлобно сказал Эйнар и опустил ноги на пол. Лампа засветилась сама.

— Они устраивали тут представления?

— Да нет же, — он подошёл к столу и куда-то нажал.

Стена начала светиться, будто это большой монитор. Появились письмена, которые сменяли друг друга.

— Вспомнить бы ещё, как включать. Они не устраивали представления. Они их смотрели. А ты видел театр теней?

— Да! Это он?

— Не совсем

Стена погасла, потом из неё раздались ужасные звуки каких-то искажённых духовых инструментов, и начал тараторить громкий голос на старом наречии:

— Последние новости к этому часу… ошибка обновления. Срочная новость! Наш корреспондент взял интервью у лидера секты неоязычников-террористов, которые вот уже две недели удерживают заложников на военно-морской базе в… Карл Риттер до сих пор не найден. Акции Риттер Инкорпорейтед упали до рекордно низких значений, инвесторы в панике… Это не единственное исчезновение руководителя такого ранга за последний месяц. Высший совет интеркорпораций до сих пор не выступил с заявлением…

На стене появились картинки, которые быстро менялись одна на другую. Голова закружилась и Людвиг почувствовал тошноту.

— Совет Безопасности Организации Объединённых Наций осудил действия Арес Милитари Сервис в центрально-африканском регионе, — продолжал громкий голос. — Руководитель пресс-службы Эй-Эм-Эс в ответ заявил, цитируем, что внутренние дела компании не ваше собачье дело. Рекламная интеграция. Си-Ю-Эн-Ти модель пять, автомобиль, который соответствует требованиям высоких стандартов корпорации Сирайя Электроникс в области защиты окружающей среды. Только с этим автомобилем вы…

Изображение исказилось, моргнуло и исчезло. Странная мешанина из громкого голоса и бьющей по ушам музыки прекратился.

— Опять не то включил, — пробормотал Эйнар. — Я другое хотел.

— А что это было? Меня чуть не вырвало.

— Крепись, парень. Привыкнешь. Одень-ка вот это.

Нордер взял со стола что-то круглое, размером с ноготь, похожее на большую твёрдую капельку.

— Вставь в ухо. Да не так, другой стороной! Теперь молчи.

— А что это?

Стена погасла и в комнате стало темно. Из вставленной в ухо капли полилась музыка, тревожная, но очень красивая. Женский голос что-то рассказывал на Старом языке, но Людвига поглотило то, что он увидел на стене. Это не просто картинка, она двигалась, так же быстро, но больше так не тошнило. Там были люди.

— Что это? Это Старый мир?

— Нет.

Началась битва. Две огромные армии бились друг с другом. В одной воины в необычных доспехах, в другой странные существа, на людей мало похожие. Этот бой совсем не тот, в котором Людвиг участвовал. Здесь нет пушек и мушкетов, ровных построений пикинёров и тяжёлой конницы. Армии сражаются между собой в пешем строю, обстреливая друг друга из луков.

— Да что это? Кто они?

— Будешь кричать, выключу, — Эйнар уже лежал на кровати.

Люди побеждали, пока не прибыл вражеский полководец. Настоящий великан, в уродливых доспехах, вооружённый огромной булавой. Он носил кольцо и Людвигу показалось это знакомым. Будто кто-то рассказывал это, но кто и когда, он не помнил.

Великан без труда расправлялся с людьми, убивая десятки воинов за один удар, но один схватил обломок меча и срубил великану палец. Кольцо упало на землю, и великан исчез. Люди победили… или нет?

Кольцо досталось этому воину, и он носил его на груди, продёрнутое через цепочку, как аниссары. Он попал в засаду и прыгнул в воду, кольцо потерялось, и мужчина умер. Оно осталось на дне, но его должны найти. Да, это находит человек, но кольцо забирает его силы, превращая в монстра. Но и он вскоре теряет ужасную находку.

На стене появилась красивая, утопающая в зелени, деревня, а Людвиг точно понял, что когда-то слышал эту историю. И вспомнил, лишь когда увидел высокого бородатого старика, едущего в повозке.

— Я знаю об этом! — сказал он, чувствуя, как по щеке скатилась горячая слеза. — Мне мама рассказывала, перед тем… перед тем, как… давно, очень давно. Старик прибыл поздравить друга с днём рождения, но он не знал, что у него то самое кольцо. Да? Так же?

Эйнар застонал от досады.

— Если ты всё знаешь, я выключу.

— Нет, оставь, пожалуйста, — Людвиг сел поудобнее и обхватил колени руками. — Я не знаю, чем всё закончилось. Она не успела рассказать.

Глава 3.7

— Так это точно не Старый мир? — в очередной раз спросил Людвиг и зевнул.

— Я же тебе говорил, — Эйнар соединял толстые нити в ноге Стража-привратника между собой. — Просто сделано в те времена. Помоги-ка поставить пластину.

Вдвоём они подняли кусок брони и прикрутили к ноге конструкта. Древний монстр не шелохнулся.

— А что тут написано? — Людвиг провёл пальцем по письменам на машине.

— Нет уж. Тебе пора учиться читать. Ещё полно книг, в них много чего можно узнать о Старом мире.

— Я же говорил, что слишком тупой для этого. Если не смог раньше, то…

— Может, в этом зале ты и самый тупой, — Эйнар усмехнулся. — Но попытаться стоит. Думаю, в дороге и начнём, до побережья ещё идти и идти.

— Ты что, собрался учить меня?

— Почему бы и нет. Тебе пригодится, а мне несложно.

Нордер обошёл Стража сзади и откинул крышку на спине.

— Смотри, вот из-за такой же батареи повесили того беднягу, — Эйнар достал из машины толстый светящийся стержень.

— А это неопасно, так её держать?

— Нет, здесь целая оболочка. В наших дрэках стоят такие же, ещё такая же, только маленькая, в моём щите. Да почти в любом теке, который до сих пор работает, стоит подобная. Если они не используются, то остаются годными веками. Найти бы батарею для топора…

— А зачем она ему?

— Будет рубить лучше. Хотя он и так пробивает почти всё.

Он вздохнул и продолжил копаться в машине. Людвиг раньше считал, что любому нордеру прикончить человека так же легко, как плюнуть. Но не похоже, что Эйнару легко далось убийство Губерта.

— Дай ключ, вон тот!

— А ты вернёшься сюда, когда я сяду на корабль? — спросил Людвиг, протягивая инструмент.

— Больше некуда, — нордер что-то крутил внутри машины. — Хочется какой-нибудь уголок для себя. Но хоть есть, куда вернуться, это тоже неплохо.

Он встал и вытер лоб.

— Проверяем. Прикажи ему.

— Кому? Стражу? А можно?

— Да.

— А что приказать?

— Что угодно.

— Страж, подними ногу!

Внутри машины загудело, красная полоса на месте глаз засветились. Не похоже, что монстр рад выполнять чьи-то приказы. Вдруг он убьёт Людвига за дерзость? Но Страж заскрипел и поднял ногу.

— Он меня слушается!

— Ты теперь в базе сотрудников. Он будет тебя защищать, если понадобится.

— А что такое база со… а, потом! Страж! Обойди комнату!

Конструкт послушно прошёлся вдоль стен, громко топая.

— И даже не хромает!

Эйнар ухмыльнулся и вытянул кулак перед собой.

— А что надо сделать?

— Ударь по нему, но не сильно.

— А зачем? — спросил Людвиг, но осторожно стукнул своим.

— Так делали в старые времена, — сказал нордер. — Берна показала. Давай-ка приберёмся. Страж, на пост.

Древняя машина ушла, мягко шелестя суставами. Людвиг склонился, собирая инструменты в сумку.

— А как ты познакомился с Берной?

— Долго рассказывать. Если вкратце, то я вёл дрэк в Болотный город.

— Ничего себе! Он и вправду существует?

— Угу. И мы столкнулись с его обитателями, — Эйнар хмыкнул. — Не очень удачно. Корабль выбросило на берег, выжил только я. Итак случилось, что Берна была рядом и решила осмотреть останки дрэка. Из него, кстати, сделан её мейнфрейм.

— Значит, она тебя спасла?

Нордер засмеялся.

— Старая ведьма перешагнула через меня и пошла ковырять теки. А на обратном пути перешагнула ещё раз. Но потом передумала и вернулась. Пошли-ка ещё поработаем.

Берна присоединилась к ним за ужином, состоящим из сухарей и безвкусной каши.

— Что-нибудь получилось? — спросил Эйнар.

— Нет, — она ответила не сразу. — Какие бы ключи я ни вводила, ничего не работает. Дело не в них. Будто кто-то запретил нам подключаться. Вот только как бы проверить это?

Она зажгла трубку и закурила. Вонючий дым пошёл Людвигу в лицо, и он кашлянул.

— Когда на руках всё то, что нужно, обидно, что ничего не работает. Вот бы найти ещё одно место… Эйнар, у тебя же в клане есть дрэк, они могут подключаться к спутникам напрямую. Если бы ты вернулся и…

— Я не могу вернуться, — медленно сказал нордер. — Ни в свой клан, ни в какой-либо другой. Уже говорил об этом.

— Да, действительно. Я забыла, — она посмотрела в стену, потом вспомнила про кашу и начала есть.

— А вы расскажете, что произошло дальше? — спросил Людвиг. — О войне Старцев?

Берна взглянула на него с таким выражением, будто увидела впервые.

— Я уже и забыла про тебя, — она хмыкнула. — О чём я рассказывала?

— Что Старцы открыли убежища и начали войну с древними королями.

— А больше и нечего рассказывать. Хоть и самый могущественный член Терциума не пробудился, Старцы всё равно оказались сильнее древних королей. Но война была страшной.

Людвиг задумался, а как тогда сражались? Использовалась ли тяжёлая кавалерия, или воевали только машины? Надо спросить. Скорее всего, война была другая, не такая, которую видел он… когда скакал на коне, а пепельники, сидя за укреплениями, расстреливали всадников в упор. В этот раз воспоминание не такое явное и он не чувствует веса доспеха, запах дыма и крови, но не менее страшное. По спине потёк холодный пот.

— Ты живой? — спросила Берна. — Выглядишь как покойник.

Людвиг кивнул и вытер лицо, а она продолжила рассказ. Война Старцев, это же интересно, всегда же хотелось узнать об этом. Только беспричинный страх не проходил.

— Тогда и появилась Церковь. Откуда она взялась, никто толком и не знает. Во время той войны погибли многие, и люди боялись. А Церковь стала обещать, что больше не будет войн, что она поможет построить новый мир. Главное — не допускать ошибок прошлого. Так она и набрала влияние.

— И что случилось дальше? — спросил Людвиг. Приступ страха немного ослабел, но пот ещё бежал по лицу.

— Ты точно в порядке? — Берна нахмурилась. — Ну ладно. Древние короли проиграли и забились в свои норы. Некоторые живы до сих пор, но их никто не помнит.

— Призраки, — подсказал Эйнар.

— Да, так их называют. Но Терциум недолго праздновал победу, Церковь почувствовала силу и бросила вызов Старцам, а людям сказала, что они продали свой мир, продадут и этот. И люди поверили Церкви, а не тем, кто их спас.

— И Церковь победила?

Страх почти прошёл, и получилось погрузиться в рассказ.

— Да. Все Старцы были уничтожены, а Церковь начала строить новый мир, без ошибок Старого. А знаешь, что считалось за ошибки? Все технологии прошлого! Их запрещали, но не сразу, Церковь сделала хитрее. Сначала запретили оружие, ведь оно уничтожило Старый мир. Затем запретили разумные машины, потом что-то ещё. Вот так, понемногу, всего за несколько лет, они запретили все теки. Кто-то возмущался, но их была горстка по сравнению с морем фанатиков. Уже скоро за использование технологий сжигали на кострах, а людям стали говорить, что надо жить, как предки. Но никогда не уточняли, какие именно предки имеются в виду.

Берна засмеялась.

— Люди пахали землю, лепили горшки из глины и строили домики из дерьма. А ещё рвали зубы без анестезии и умирали лет в сорок глубокими стариками. А верхушка Церкви жила в роскоши и удобствах, которую давали оставшиеся теки. Но эту идиллию прервали нордеры.

— Юты, — поправил Эйнар.

— Первый набег? — предположил Людвиг.

— Именно! Северянам было плевать на запреты, они управляли самоходными кораблями, пользовались уцелевшим оружием Старого мира и ковали из стали новое.

— И тогда Церковь начала придумывать технологии, чтобы остановить их? — сказал Людвиг, вспоминая один из немногих уроков, которые он успел посетить.

Берна захохотала. Даже Эйнар фыркнул.

— Придумали? Да ничего они не могли придумать. Никто не был готов к этой войне и всё шло к тому, что нордеры победят. Но Церковь состояла не только из фанатиков. В одном монастыре вместо бездумного уничтожения сохраняли технологии. Те монахи предложили воспользоваться знаниями предков. Но понемногу, чтобы случайно не погубить мир ещё раз, — она усмехнулась. — Начали с малого. Обработка стали и ковка оружия, верховые породы лошадей, порох, пушки, много чего ещё. Это помогло, но не переломило ситуацию. Нордеров было мало, у них не было пороха, но они всё равно побеждали.

Что-то ударилось в ноги и Людвиг вздрогнул. Но это всего лишь Страж-уборщик, подметающий крошки с недовольным писком.

— Помимо оружия нужны люди, которые умеют им пользоваться. Но кто-то должен обрабатывать поля и собирать урожай, иначе начнётся голод. Тогда самым сильным и способным воинам выдали земли и привилегии в обмен на защиту побережья. Их назвали старым словом рыцари. Самые влиятельные из них становились новыми королями, а полученное оружие использовали друг против друга. Нордеры стали самой меньшей проблемой Церкви, ведь кто-то из правителей мог заполучить древние теки. Чтобы это не допустить, создали Орден Храмовников, которые следили за технологиями и укрывали лишнее. Тогда мир успокоился и люди решили, что ничего не изменится. Так и было до недавнего времени, пока не пробудился последний из Терциума.

— Левиафан? Он что, Старец?

— Да, самый могущественный среди них. Вы оба были сопляками, когда его убили, но в тот день многие выдохнули с облегчением. Левиафан едва не захватил мир и не уничтожил Церковь. Но ты сам должен знать о его Походе, нечего тут рассказывать.

— А вы видели его?

— Нет, но я видела Великого Дракона Запада, когда его сбили.

— Расскажите!

Людвиг сел поудобнее. Страх прошёл полностью. И чего он боялся? Трус. Но тревога оттого, что этот приступ не последний, засела в голове.

— А вот об этом я бы хотела забыть, — Берна помрачнела.

— Почему?

Она достала трубку и начала дымить.

— Левиафан отправил Бешеного Быка на юг продолжать завоевания, но после того, как армия машин ушла, взбунтовался Ангварен. Левиафан сам отправился его проучить, но король Пепла сумел восстановить древнее оружие и сбил Дракона. Он рухнула в Стурмкурсте.

— Я знаю об этом.

— Ещё бы ты не знал. Левиафан лишился своего главного козыря, а король Ангварена спешил добить врага, пока не вернулся Бешеный Бык. Тогда Левиафан призвал на помощь Одноглазого Демона из Эндлерейна…

— О ком это вы? — спросил Людвиг. Неужели она говорит о нём?

— О ком же ещё, как не о старом герцоге Сэджине Лидси, — Берна скривилась. — Он прибыл и разгромил союзную армию Ангварена и Стурмкурста. А то, что устроил потом, запомнят здесь надолго. В этих местах Одноглазым Демоном до сих пор пугают детей, если они не слушаются.

Это неправда. Она лжёт. Выдумывает, как и все остальные. От столь чудовищной лжи Людвиг даже не мог вдохнуть. Огонь выжигал грудь изнутри.

— Да что он тебе сделал? — спросил он, изо всех сил пытаясь не кричать.

— Мне ничего. Но я видела, что оставалось в тех местах, где прошли красные плащи. Уничтоженные деревни и заживо сожжённые люди! Не щадили никого. Жестокость всегда сопровождала войны, но после такого… даже ветераны приходили в ужас от увиденного. И это всё по приказу старого Демона.

— Ты лжёшь, — прошептал Людвиг.

Руки затряслись. Челюсть онемела, так сильно сжимались зубы. Он не видел ничего, кроме это врущей старухи.

— Следи за языком. Я смотрела на это своими глазами, когда они у меня ещё были. Говорят, что Одноглазый Демон мучился перед смертью. Он это заслужил.

— Заткнись!

Людвиг вскочил, едва не опрокинув стол. Почти невозможно дышать, сердце будто сжали в кулак, а в ушах стоит гул, из-за которого ничего не слышно. Лгунья. Он приближался к ней, но кто-то схватил за локоть.

— Ты чего это удумал? — спросил Эйнар. Людвиг попытался вырваться, но северянин держал крепко. — Сядь и успокойся!

— А это действительно красный плащ, — злорадствовала старуха, но отходила подальше. — Хотел меня сжечь, наверное. Чтобы я заплатила Цену Огня вместо тебя, да?

— Берна! Помолчи, — нордер вздохнул. — Заткнулись, оба. Что вы вообще устроили на ровном месте?

Людвиг сел. Так он никогда себя не вёл. Лицо горело. Настоящий рыцарь сразу бы зарубил старуху. Но она всё же друг человека, который спас жизнь, так нельзя. Она безоружная старая женщина. Только её слова били больнее кулаков. Она лжёт. Дедушка не мог быть таким. Он никогда не повышал голос, вежливо говорил даже с прислугой, знал имена почти всех стражников. Его любили. Людвиг помнил, с какой радостью дедушки встречали, когда он вернулся из Стурмкурста с победой. Помнил, как обрадовался, когда вновь увидел знакомое лицо с повязкой на левом глазу. А ещё помнил, как он кричал от боли, умирая от жуткой болезни. И как суровые рыцари, покрытые шрамами, рыдали на похоронах. А потом про него забыли. Но здесь помнят… нет, это ложь.

— Я же говорила, что…

— Берна, молчи.

— Если твой друг из банды пироманьяков будет помалкивать, то…

— Берна. Просто. Заткнись.

Людвиг поднял голову. Старуха стояла у двери, Эйнар рядом. Оба смотрели на него.

— Извините.

Извиняться после того, как она оскорбила его семью? Немыслимо. Но он обещал сдерживаться. Её слова не смогут изменить отношения к дедушке. А ещё Людвиг гость в этом месте и пришёл сюда за помощью. Извиняться — это не по-рыцарски, но сейчас нужно наступить на гордость. Это не его мир, а тот, о котором хотелось узнать. Да и какой из него рыцарь, в самом деле? Жаль, что не было такой ярости в бою, тогда бы он не сбежал.

— Ладно, бывает, — сказала Берна. — Могла и сама промолчать, раз началось. Так что не серчай, парень.

— Чтобы про красных плащей я больше не слышал, — буркнул Эйнар и вернулся за стол.

Глава 3.8

Людвиг не успел осмотреть все залы и познакомиться со всеми Стражами, да и назначение многих удивительных вещей останется загадкой. Неплохо бы увидеть историю о том сказочном мире ещё раз, ведь мысли о неведомых землях помогали уснуть без страха. Но пора возвращаться. Теперь он знает о Старом мире намного больше, чем раньше. Жаль только, что ничего не узнал про Очищение и том, как мир жил до него, но они с Берной старались держаться друг от друга подальше, пока не пришло время уходить.

— Я починила твою маску, — она протянула Эйнару прозрачный свёрток. — Не забывай чистить фильтры. Вот ещё мазь, но не трать её на каждую царапину, ингредиентов почти не достать.

— Ладно, до скорого, — нордер махнул рукой.

— Подожди, — Берна повернулась к Людвигу. — Можешь злиться, можешь не верить, но я должна предупредить. Ваших в этих местах ненавидят ещё сильнее, чем северян. Никому не говори, кто ты такой, и кто такой Эйнар. Лучше выдавай себя за очередного бродячего рыцаря, а его за оруженосца.

— Ни за что! — возмутился нордер.

— Если тут узнают, кто ты, тебе грозит костёр.

— Я учту, — пробурчал Людвиг.

— Это радует, — пробурчала Берна в ответ. — Теперь проваливайте.

— Скоро вернусь, — сказал Эйнар. — Так что постарайся протянуть до этого дня.

— Я ещё тебя переживу. Ладно, не попадай в неприятности, ты же мне всё-таки как сын, которого у меня никогда не было. Вернёшься, подумаем, как подключиться к Сети.

Она посмотрела в монитор на своём столе.

— А это ещё кто?

Свет в зале померк и загорелся красным, все экраны заморгали.

— Лифт? — спросил Эйнар. — Ты не починила в нём камеру?

— Нет. Наверное, какой-нибудь антрубер. Отправлю Стража посмотреть, — она нажала на кнопку.

На одном из мониторов высветился зал перед воротами. Напротив входа стояли несколько вооружённых человек в чёрных шляпах и плащах.

— Конгрегаторы научились пользоваться лифтом, — Берна поморщилась. — Сейчас их прогоним. Но как бы они ни привели кого поопаснее.

Врата открылись и Страж-привратник, уже не хромая, вышел навстречу незваным гостям. Но пришельцы не испугались машины. Один приготовил длинный мушкет со стеклянным стволом, другие вытащили мечи. Изогнутые клинки будто светились чёрным изнутри.

— ВЫ НАРУШАЕТЕ ГРАНИЦЫ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ! — металлический голос Стража шёл из монитора. — НАЗОВИТЕ ЦЕЛЬ ВИЗИТА!

— Это же сучьи храмовники, — проговорила Берна. — Они не следили за вами?

— Я проверял, — Эйнар задумался. — Но тот антрубер, которого повесили, мог сдать тебя.

— Скорее всего. Страж их не удержит. Надо уходить.

— Я знаю, что ты там, Бернадетта! — закричал один из мужчин и вышел вперёд. — Покажись!

Он поводил головой по залу и наконец нашёл то место, откуда они его видели. Казалось, что он смотрит прямо на них через монитор.

— Не прячься за своими камерами! И убери машину!

— НА ТЕРРИТОРИИ КОМПЛЕКСА ОБНАРУЖЕНЫ НАРУШИТЕЛИ! — Страж поднял оружие и стволы закрутились. — ПОКИНЬТЕ ОХРАНЯЕМУЮ ЗОНУ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ СЕКУНД ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

Храмовники стояли на месте.

— Это ты, Грегор? — спросила Берна, пододвинув к себе рычажок, стоящий на столе. — Что тебе здесь нужно?

— ДЕСЯТЬ! ДЕВЯТЬ!

— Убери свою игрушку или мы её сломаем! — крикнул мужчина.

Она нажала несколько кнопок.

— ПЕРЕХОЖУ В РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ! — заявил Страж и опустил оружие.

— Так-то лучше! Давай поговорим, Бернадетта!

— Так говори!

— Впусти нас или мы сами войдём.

— Как ты нашёл меня?

— После того, что ты устроила? Теперь весь мир знает, что ты здесь.

Берна вздохнула, зажгла трубку и затянулась.

— Значит, они поняли, откуда началось подключение, — тихо проговорила она. — В общем, отсюда вам не выйти. Идите через технический выход.

— А ты что собралась делать? — спросил Эйнар.

— Останусь. Грегор благоразумный юноша, он не тронет меня и пальцем. Но вот насчёт тебя и твоего друга я сомневаюсь.

Она подняла капсулу со стола и протянула нордеру. Такая же была у него раньше.

— Орден всегда хотел, чтобы тайна Сети осталась в прошлом. Поэтому я и ушла от них. Но ключи не должны исчезнуть. Тут копия того, что ты принёс, и всей моей работы.

Она всучила кантар Эйнару.

— Мне-то она зачем? — он покрутил старинную штуковину в руках. — Пойдём с нами, я тебя защищу.

— Ты? — Берна улыбнулась. — Из тебя неважнецкий вояка. Но если я сбегу, они будут преследовать меня и не успокоятся, пока не найдут. Лучше я сама отдам им всё, что есть. А ты уходи и постарайся не попасться.

— Если ты попадёшь к ним в руки…

— Меня они не тронут, я уже говорила. А вот тебе пересчитают все ногти и суставы. Беги, пока я их забалтываю.

— Но…

— Ты, парень, — она обернулась к Людвигу. — Выведи его, пока он играет в рыцаря. Мне одной проще.

— Тебе нужно идти с нами! — настаивал северянин.

— Я уже старуха и не могу бегать, — Берна дотронулась рукой до щеки Эйнара. — Давай, делай, что обещал, потом иди в восточное убежище. Я приду туда. Сохрани мою работу, чтобы не пришлось начинать сначала.

Она надавила кнопку и в стене открылась дверь, которую Людвиг не замечал раньше.

— Бегите уже.

— Хватит упираться! Пошли! — упрямился Эйнар.

— Вот ты зануда. Главное — сохрани капсулу и следи, чтобы она не попала в дурные руки. Беги же, ты невыносимый сукин сын. Всё будет хорошо, обещаю.

Людвиг прошёл в узкий грязный коридор, Берна запихала нордера следом. Дверь закрылась.

— Пошли, — сказал он, но, пройдя всего пару шагов, остановился. — Не нравится мне это. Совсем не нравится. Кончится бедой. Надо вернуться и забрать её.

Он нажал на кнопку у двери, но та не отреагировала. Северянин включил висящий рядом монитор. На нём появилось изображение зала, но откуда-то сверху. Берна садилась за стол.

— Входи, Грегор, но если будешь вредничать, то пожалеешь, — её голос звучит отчётливо, но ответа храмовников неслышно.

— Она заблокировала дверь, — прошептал Эйнар. — Я смогу открыть, но…

Он посмотрел на Людвига.

— Если всё пойдёт плохо, надо ей помочь. Но я не справлюсь с ними один. Помоги мне. Пожалуйста.

Даже не надо разбираться в людях, чтобы увидеть, как Эйнар подавлен и напуган. Сильнее, чем в Грензене. И такой молящей интонаций Людвиг от него не слышал раньше. Но нужно помочь. Оружие и доспехи при себе, а сражаться он умеет лучше нордера. Но вернулся страх, не страх перед грядущей схваткой, а страх того, что он опять сбежит, как только станет опасно. Сбежит и бросит человека, который молит о помощи.

— Разумеется, я помогу, — сказал он и прикусил высохшие губы. Мучительно засосало под ложечкой. Хоть бы не пришлось драться.

Эйнар улыбнулся и похлопал Людвига по плечу.

— Спасибо. Я открою дверь, и мы ворвёмся, если станет совсем плохо.

Глава 3.9

Храмовники выстроились перед столом, но лиц разглядеть невозможно, они кажутся мутными, будто та штука, через которую Людвиг их видит, чем-то заляпана. Можно различить только силуэты вошедших, чёрные и мрачные.

— Ты запачкал мне пол, Грегор, — сказала Берна.

— Виноват.

Главный храмовник демонстративно держал руки подальше от оружия. У него на поясе висит такой же топор, как у Эйнара.

— Думал, что ты умерла.

— Жива, как видишь, — Берна затянулась из трубки. — Как ты нашёл меня?

— Это было несложно. Ты представляешь, что наделала? Да, молодец, утёрла всем нам нос и показала, что Сеть работает. Каждая уцелевшая машина в этом мире услышала твой зов. Каждое убежище, каждая база. Все они видели, откуда началась передача, — храмовник показал на карту. — Я сразу понял, что это ты и тут же отправился в путь. Ехал без сна и отдыха.

— Бедняжка. Вот я, сижу перед тобой. Делай, что должен.

Эйнар выругался на незнакомом языке.

— Не открывается!

— Мы можем обойти? — спросил Людвиг.

— Слишком долго, — в голосе северянина слышалось отчаяние. — Не успеем. Попробую ещё раз.

— За те секунды, что длилось подключение, передалось очень много, — продолжил храмовник. — Знаешь, что это значит?

— Я в полной жопе? — лица Берны тоже не видно, но Людвиг не сомневался, что она улыбается.

— Мы все в полной жопе. Не только у нас есть такая карта. Сейчас сюда идут штурмовые отряды Маленького Левиафана и Близнецов! Да в любой момент тут может появиться сам Бешеный Бык на своём Пожирателе! О чём ты думала? Я знаю, что ты давно бредишь Сетью, но сейчас ты хватила лишнего. Это оружие, которое может уничтожить всё! Представляешь, что будет, когда один из Наследников заполучит его себе?

— А ты хочешь это уничтожить? Как и все остальные. Уничтожить всё, что не понимаешь?

— Нет, Берна. Я, как и ты, считаю, что мы должны сохранять все достижения Старого мира, — Грегор прохаживался перед столом. — Но если Наследники получат Сеть… Поход Левиафана покажется нам лёгкой разминкой. Его дети смогут восстановить боевые машины. Смогут построить новые. В их руках будет оружие, которое однажды уничтожило весь мир. Старые ошибки вновь повторятся.

— Избавь меня от этой пафосной ерунды, — Берна бросила трубку в стену. Маленького Стража-уборщика не видно на экране, но храмовники повернули голову на злобный писк. — Ваши любимые ошибки. Все говорят про них, но повторяют, одну за одной. И наша Церковь, и Левиафан, все, даже ты и я. Мы повторяем их, когда стремимся избежать. И этот мир будет обречён, с Сетью или без неё.

— А на что ты надеялась, когда включила её? Что всё сразу станет, как прежде?

— Нет. Я даже не знала, что из этого выйдет. Но это лучше, чем сидеть и боятся повторения ошибок. Если забывать и уничтожать прошлое, мы ничего не предотвратим. Ты всегда был самым сообразительным, Грегор, жаль, что ты никак не можешь понять самое главное. Ничего не будет, как раньше и не должно быть. Мир должен жить и развиваться, но он умирает вслед за Старым. А мы ничего не делаем, потому что забили себе голову ошибками, про которые ничего не знаем на самом деле.

Эйнар оторвал панель с помощью топора и начал соединять провода, пару раз порезал пальцы, но дверь никак не открывалась. Неужели он решил драться против десяти человек? Людвиг сомневался, что справиться хоть с одним.

— Я в твоих руках, Грегор. Делай что нужно.

— Нет, Берна. Я здесь с другой целью. Отец-покровитель готов простить тебя. Мы все прощаем тебя.

— А за что это меня прощать?

— Дезертирство из Ордена наказывается смертью, но для тебя будет сделано исключение. Ты нужна нам. Никто не обладает твоими знаниями. Наступают действительно трудные времена. Слишком многое выходит из-под контроля, слишком много в мире древнего оружия и слишком много тех, кто может им воспользоваться. Церковь слабеет. Мы слабеем. Помоги нам, Бернадетта. Вернись к нам и помоги выжить.

Она долго молчала. А Эйнар смотрел на монитор.

— Говорить ты всегда умел, — медленно произнесла Берна. — Знаешь, что сказать, чтобы убедить меня. Что ты хочешь?

— Отдай нам то, что есть по Сети. Скажи нам, откуда у тебя эти данные. Помоги нам уничтожить это. Мы не сможем подчинить эту технологию.

Берна подняла со стола кантар и нажала на кнопку. Капсула засветилась красным, а через несколько мгновений потухла.

— Всё стёрто. Остальное в том мейнфрейме. Но его вы не сжигайте, ещё пригодится. Просто почистите.

— Спасибо. Я знал, что ты сделаешь правильный выбор.

Эйнар отвернулся от панели.

— Может, всё будет хорошо? — спросил Людвиг. И им не придётся драться.

Нордер пожал плечами.

— Только я тебя знаю, — сказал Грегор. — Где резервная копия?

Людвиг почувствовал, как ёкнуло сердце.

— Какая резервная копия? Тут их нет.

— Я хотел по-хорошему, Берна. Если ты не скажешь, то расскажут твои друзья. Видишь ли, мы получили не только координаты. На какой-то момент показалось изображение из камеры, — храмовник показал на потолок, как раз туда, откуда Людвиг видел всё происходящее. — Тебя я узнал. Здесь были ещё двое. Кто они?

— Это не твоё дело, Грегор, — Берна медленно поднялась на ноги. — Не тронь его!

— Боюсь, что это не зависит от меня. Местное отделение Ордена недавно поймало крысу и она выдала тебя. Штурм назначен на сегодня, я едва успел до начала. За всеми выходами следят, так что твои приятели попадут нам в руки и сама знаешь, что будет дальше.

— Ты не посмеешь, — прошептала она. — Грегор, так нельзя. Он ни при чём. Отпусти его. Ты же можешь отдавать приказы.

— Могу, но не буду. Они расскажут всё, что ты утаила, даже если для этого их вывернут наизнанку. Ты сама вынудила меня. Если бы ты не была такой упёртой, то…

— Ещё немного! — крикнул Эйнар. — Готовься! Сейчас откроется.

Берна села в кресло и ударила рукой по столу. Тусклый свет в коридоре погас, но вскоре загорелся вновь, яркий и красный. Заревели боевые трубы или что-то на них похожее.

— ТРЕВОГА! — уши закладывало от чудовищно громкого стального голоса. — АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ ЭВАКУАЦИИ! ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ! НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ! ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ОХРАНЫ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ ОБЕСПЕЧИТЬ БЕЗОПАСНОСТЬ! КОД ШЕСТЬ ШЕСТЬ ПЯТЬ!

— Берна! — закричал храмовник. — Выключи тревогу или я заставлю тебя это сделать!

— Да пошёл ты на хрен, Грегор.

Всё произошло очень быстро. Берна ударила по кнопке. Стол поднялся вместе с ней. Из днища высунулась большая многоствольная пушка и закрутилась. Храмовники рассыпались по залу.

— Взять её живой!

Пушка начала стрелять. Яркие красные сгустки света оторвали одному храмовнику голову, второго перерезали почти надвое. Остальные пытались укрыться, но заряды находили их везде.

— Не открывается! — Эйнар пнул дверь. — Да что она…

Грегор прополз под стол и вытащил топор. Чёрное лезвие стало настолько чёрным, будто светилось или пожирало свет. Храмовник ударил и один из толстых столбов, удерживающих поднятый стол, сломался. Стол наклонился, Берна выпала и покатилась по полу. Один из церковников подбежал ближе, занёс ногу и начал бить по голове. Берна закричала, но после третьего удара крик стих.

Нордер замер, глядя в монитор. Ноздри раздуваются от частого дыхания.

— Зачем ты убил её, кретин? — взревел Грегор. — Только она может это выключить! Найти тех двоих! Немедленно!

Эйнар прерывисто вздохнул и ударил кулаком по монитору. Затем сел и уткнулся в колени. Правая рука дрожит, из посиневших костяшек побежала кровь. Экран продолжал показывать тело Берны. Вокруг её головы расплывается тёмное пятно.

Красные лампочки в коридоре ярко сверкали, а когда ревущие трубы ненадолго стихали, вдалеке слышался топот и ругательства.

— Эйнар, — Людвиг опустился рядом и положил руку на плечо. — Нужно уходить.

Нордер посмотрел затуманенным, ничего не понимающим взглядом.

— Идём, — хриплым голосом сказал он, тяжело сглотнул и вытер нос тыльной стороной ладони, размазав кровь из кулака по лицу.

Глава 3.10

Эйнар шёл по коридору, пошатываясь и иногда врезаясь в стены. Перед каждой развилкой он останавливался, то ли думая, куда идти, то ли пытаясь прийти в себя. Ржавчина повсюду только усиливала тревогу. Ещё нужно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об торчащие из пола металлические штыри и валяющиеся обломки.

— ОБЕСПЕЧИТЬ ЭВАКУАЦИЮ! СИСТЕМЫ УБЕЖИЩА ПОДГОТОВЛЕНЫ К ПРОЦЕДУРЕ ШЕСТЬ-ШЕСТЬ-ПЯТЬ!

Нордер открыл дверь на пути, приложив мизинец к панели, и зашёл внутрь, но остановился на пороге. Людвиг едва в него не врезался. Их ждали.

— Отец-командор приказал взять их живыми, — объявил высокий храмовник.

Остальные достали свои мечи с чёрными клинками, которые тут же засветились изнутри.

— Но если мы их немного пораним, он не обидится.

Эйнар достал топор и раскрыл щит. Лицо совершенно каменное. Людвиг медленно вытащил меч. Кончик заметно дрожал.

— Уберите оружие, детишки, — высокий ухмыльнулся. — Или мы вам что-нибудь отрежем.

Четыре врага в небольшой комнате. Почти нет шансов. Ноги так и тянули развернуться назад, хотя в том коридоре негде спрятаться. Вот только Эйнар сдаваться не собирался. Мрачная решимость нордера немного подбодрила Людвига.

— Ладно, не хотите по-хорошему…

Что-то ударилось в стену позади храмовников с такой силой, что с потолка посыпалась пыль. Они развернулись. Ещё один удар, намного сильнее, со стены отвалилась грязная плитка.

— Что там? — пробормотал высокий.

Послышались тяжёлые шаги. Дверь со скрипом открылась и в неё с трудом протиснулся Страж-привратник, пригибая голову. Красная полоса на месте глаз ярко светилась.

— ОБЕСПЕЧИВАЮ ЭВАКУАЦИЮ! — проревел он и его пушка начала крутиться.

— Валите его!

— ОБНАРУЖЕНЫ НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛИЦА! СОЕДИНЕНИЕ С БАЗОЙ ДАННЫХ… — красная полоса заморгала. — ИГНОРИРОВАТЬ! МАКСИМАЛЬНЫЙ ПРИОРИТЕТ ЗАЩИТЕ СОТРУДНИКОВ!

Пушка выстрелила из всех стволов разом, выплюнув яркие лучи с громким скрипящим звуком, будто кто-то провёл ржавым гвоздём по стеклу. Двух храмовников прожгло насквозь. Третий размахнулся мечом, но Страж разрубил его когтями в левой лапе и ударил пушкой последнего, отчего тот влетел в стену и сполз на пол. На стене осталось пятно крови.

— ОБЪЯВЛЕНА ЭВАКУАЦИЯ! — Страж повернулся к Эйнару. — НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ТЕРРИТОРИЮ КОМПЛЕКСА!

Привратник выбрался через дверь, в которую пришёл, и куда-то побежал, очень громко топая. Кто-то закричал и раздался скрежещущий выстрел. Нордер помчался следом, Людвиг за ним, стараясь не смотреть на останки и не поскользнуться в их крови.

— ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЭВАКУАЦИЯ! — гремел голос отовсюду. — ОБЕСПЕЧИТЬ ЗАЩИТУ СОТРУДНИКОВ!

Шёл бой, но Людвиг видел только последствия. По пути попадаются тела и сломанные машины, за стеной кто-то стреляет из чего-то громкого. За поворотом на них бросился храмовник, но в него врезался маленький Страж-уборщик, едва не опрокинув. Человек размахивал топором, а конструкт пищал и держал противника за ногу и бил в пах.

— Отцепись от меня! — служитель Церкви ударил так, что хватка разжалась, и Страж завалился набок, напоследок пискнув. — Стоять, суки!

С потолка упала несколько плиток и крышка люка, через отверстие свесилась ржавая пушка. От выстрела человека отбросило на пол. Пушка задымилась и опустилась, как сломанная ветка.

Они бежали дальше, за их спинами закрывались решётки и двери. Эйнар двигался одному ему известным маршрутом. Слишком быстро. Людвиг споткнулся и едва не упал, но, когда вернул равновесие, понял, что отстал. Перед ним три пути и нордера нигде не видно.

— Эйнар!

Раздался скрипящий звук и закрытая дверь за спиной начала краснеть. На ней появлялся круг, будто кто-то рисовал с другой стороны чем-то раскалённым. Кусок металла вывалился и упал на пол, а в дыру пролез храмовник со стеклянным ружьём. Внутри прозрачного ствола светилась красная проволока.

— Бросай свою зубочистку!

Людвиг пятился, пока не упёрся в стену. Сердце готовилось выйти наружу прямо через доспех. Воздуха не хватало, зато страха в избытке.

Храмовник сделал шаг вперёд. Сверху посыпались плиты, он поднял голову и что-то похожее на огромного ржавого паука свесилось и схватило мужчину. Он выронил оружие и дико заорал, а паук затащил его наверх. Через пару мгновений из дыры упал окровавленный сапог.

— Людвиг! — Эйнар показался впереди. — Сюда! Быстрее.

Они вбежали в лифт. Ржавый и грязный, но работающий. Он поднял их и выпустил в коридор. Здесь почти нет света, а стены заросли плесенью. Но бежать пришлось недолго. Последняя дверь распахнулась и закрылась следом. Яркий свет солнца слепит, а ветерок обдувает вспотевшее лицо. Но на пути ещё двое.

Верхняя часть Стража лежала на земле, а ноги стояли рядом, в окружении мёртвых храмовников. Из разрубленных проводов летели искры. Древняя машина развернулась и поползла к Эйнару, хватаясь за землю правой рукой. Левая валялась неподалёку.

— Задание провалено — Страж говорил слабым дребезжащим голосом. — Защита сотрудников не обеспечена. Продолжайте…

Храмовник наскочил на конструкта и воткнул светящийся чёрный меч в голову. Красная полоса на месте глаз погасла.

— Надоел орать. Дождёмся наших или берём их сами?

— Сами, — второй вскинул меч.

Храмовники подходили ближе, древние клинки шипели на ветру. Теперь боя не избежать. Людвиг взял правой рукой за кончик и несколько раз разогнул гибкое лезвие, чтобы успокоиться.

Он присмотрелся к своему противнику. Храмовник, носивший бородку с проседью, шёл лёгкой, уверенной походкой. Он держал чуть искривлённый меч двумя руками. Можно ли отбивать атаки, если он так легко разрезал Стража?

— А я помню тебя, — сказал бородатый. — Я видел вас обоих в деревне. Вы мне сразу не понравились. Надо было вас брать.

Людвиг сделал несколько вдохов. Эйнар уже начал драться с другим, но помочь пока нечем. Лишь бы продержался хоть немного.

Людвиг ударил первым и тут же отошёл. Храмовник бил, целясь в меч. Или он совсем новичок или хочет оставить без оружия. Чёрный клинок шипел, рассекая воздух, словно это горящая палка.

Бородатый наносил резкие, но всё же слишком размашистые удары. Если бы у него был обычный меч, то бой бы уже кончился. Всего-то отвести удар и ткнуть, у храмовника большие дыры в защите. Но с его оружием это может не сработать.

— Бросай меч, сопляк. Или отрежу ноги, — бородач оскалил зубы.

Людвиг отходил. Он пытался смотреть только на соперника, но иногда отвлекался на Эйнара. Нордер и его враг долго ходили вокруг друг друга, пока второму храмовнику это не надоело. Он ударил и Эйнар едва успел отбиться щитом. Звук был такой, будто что-то взорвалось. Меч погас и отлетел в сторону, а щит закрылся. Противник Людвига вздрогнул и обернулся, но сам Людвиг не растерялся и ткнул.

— Ай, сука! — вскрикнул бородатый.

Меч легко прорезал рукав и тело под ним. Храмовник с недоумением смотрел, как потекла кровь.

— Ты покойник, молокосос. Ты понял?

Он размахивал клинком, морщась при каждом ударе. Людвиг отходил. Он уже устал уклоняться. Он боялся. Он не сделал им ничего плохого, но они хотят его убить. За что? Это нечестно, он же просто хотел узнать хоть немного о прошлом. Берна помогла, а её убили. Теперь убьют их.

Людвигу надоело отходить. Его раздражает дурацкая бородка противника и тяжёлый запах пропотевшей одежды. Эти наглые серые глаза хочется выдавить. Дыхание сбивается. Это враг. И он должен умереть.

Храмовник слишком сильно размахнулся и Людвиг уколол. Острый клинок вошёл глубоко в живот. Бородач выпучил глаза, а Людвиг шагнул в сторону, не вынимая меч. Разрезаемая ткань камзола трещала, а рана становилась ещё больше. Храмовник замычал и уронил оружие.

Злость испарилась. Соперник упал и свернулся клубком, пытаясь зажать брюхо. Как же громко кричит. Кровь хлещет во все стороны. Людвиг отошёл. Что же он натворил? Этот человек страдает, мучается. Людвиг ударил, но раненый заорал громче. Нет, сделал ещё хуже! Он уколол, даже не поняв куда. Храмовник застонал и затих. Но ничего не кончилось.

Эйнар проигрывал. Соперник повалил его и пытается заколоть кинжалом. Нордер сопротивляется, но враг давит всем весом.

Людвиг побежал, перехватывая меч. Храмовник повернул голову. Он ещё совсем молод, на блестящем от пота лице видны прыщи и плохо сбритая щетина. Парень встал, отбросил кинжал и поднял руки. Но Людвиг понял это только после того, как ударил.

За такое кривое движение мастер Рейм бы не похвалил. Но острое лезвие легко рассекло плоть. Раздался отвратительный влажный звук, переходящий в шипение, храмовник зажал шею руками и упал. Он хрипел, а ярко-красная кровь била фонтаном. Глаза парня затуманились, ноги начали дёргаться.

Раненый в живот не шевелился. Лужа крови вокруг растекалась всё больше. Людвиг стоял между двумя покойника и держал в руке окровавленный меч. Это сон. Очередной кошмар. Сейчас проснётся в поту и будет бояться уснуть.

Кто-то больно сжал предплечье.

— Идём! — Эйнар крикнул ему прямо в ухо. — Людвиг! Бежим!

У него дикий взгляд, смотрящий куда-то перед собой, лицо перемазано в крови. Но совет дельный. Людвиг бросился следом. Ноги настолько ослабли, что он постоянно спотыкался. Но он бежал, боясь, что мёртвые захотят отомстить.

— ЭВАКУАЦИЯ СОТРУДНИКОВ ЗАВЕРШЕНА, — доносилось сзади. — РУКОВОДСТВО СИРАЙЯ ЭЛЕКТРОНИКС ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА. СВЯЖИТЕСЬ СО СВОИМ РУКОВОДИТЕЛЕМ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ РАБОЧЕГО ДНЯ. СОГЛАСНО ПРОЦЕДУРЕ ШЕСТЬ-ШЕСТЬ-ПЯТЬ ИМУЩЕСТВО КОМПАНИИ ПОДЛЕЖИТ УНИЧТОЖЕНИЮ.

Земля дрогнула и Людвиг упал. Он обернулся. Над холмом поднимался огромный столб дыма.

— Дальше! — крикнул Эйнар.

Бежали ещё долго, пока не рухнули без сил, забравшись куда-то в дремучую чащу. Людвиг лёг на землю. Он видит те два тела, как на картинке. Видит каждую красную каплю на их одежде, серые глаза и бородку с проседью у одного храмовника, прыщи на лице у второго. Он помнит, как пытался добить умирающего, чем причинил ещё больше боли. И помнит, что второй успел сдаться.

Он сел и посмотрел на свои руки. Его ли они? Перчатки измазаны в крови. Он снял их и зашвырнул подальше. Но кровь оставалась на пальцах и под ногтями, ею забрызганы доспехи и одежда. Ещё и меч, меч в крови, он бросил его на землю. Всё в крови. Будто кровь бежит из него самого. А эти руки не его, они чужие, где его собственные?

Людвиг зажмурился и попытался отдышаться. Только со второго раза он смог достать тонкое колечко и прижал его к груди. Дышать, пока голова не прояснится. Страх и отвращение к себе не уходили. И никогда не уйдут. Но ничего не кончено. Нужно скрываться. И не ему одному сейчас хреново.

Эйнар сидел, прислонившись к дереву и поджав колени к груди. Он хрипло и со свистом дышал, правая рука билась в судороге. Людвиг сел рядом и тронул его за плечо. Нордер поднял голову и посмотрел, будто не видя ничего.

— Эйнар, я понимаю, каково тебе… — выдавил Людвиг.

Понимает или врёт?

— Но надо идти. Подальше отсюда, где безопаснее.

— Теперь нигде небезопасно, — сказал Эйнар и откашлялся. — Некуда больше идти. — он достал капсулу из сумки и сжал её двумя руками. — Но надо. Хоть тебе есть куда вернуться.