Рыцарь Огненной кавалерии

Глава 4.1

Людвиг почти не спал прошлой ночью и не сомневался, что и в эту не сможет уснуть. Стоит закрыть глаза, как он видит тех людей. Помнит всё — куда ударил клинок, как искажались лица от боли, как хлестала кровь.

Не было и речи, чтобы возвращаться в конюшню. Они пошли пешком через лес и к вечеру пересекли реку вброд. Людвиг хотел идти и по темноте, но Эйнар молча остановился и лёг на землю, даже не разжигая костёр. Сегодня они не произнесли и десятка слов, просто шли вперёд.

Когда стемнело, северянин занялся костром на первой подвернувшейся поляне. Людвиг разглядывал ногти и надеялся, что под ними грязь, а не кровь. На одежде до сих пор остались следы, но если их оттирать, то становится ещё хуже.

Костёр затрещал, а Эйнар поменял повязку на разбитых костяшках.

— Надо поесть, — сказал он глухим голосом.

Людвиг не помнил, ел ли сегодня. Вроде нет. Идёт как во сне, возвращаясь мыслями к событиям вчерашнего дня. А храмовники могут идти по следам, как те аниссары, или устроить засаду впереди. Может, они уже окружили полянку и ждут, когда все уснут. За тех двоих пощады не будет. Хотя пусть нападают, он так боится, что не сможет сопротивляться. Он же трус. И если бы…

Послышались голоса. Кто-то приближался.

— Храмовники! — прошептал Людвиг и выхватил меч.

Эйнар встал рядом. Он тоже это услышал, значит, это не безумие. Судя по звуку, идёт несколько человек. Они в доспехах, шагают тяжело, постоянно раздаётся громкий смех. Кусты раздвинулись и на поляне показался здоровенный бородач в кольчуге и в стальном шлеме с полумаской. За спиной висит большая секира на ремне. Незнакомец улыбнулся, но улыбка погасла, когда он увидел, как его встречают. Бородач вскинул руки.

— Мы не враги, нет! — пробасил он. — Мы дорога… хотим дорогу… узнать, как идти.

Он говорил на общем наречии, но из-за тяжёлого выговора его сложно понять. Хотя выговор кажется знакомым. Вслед за бородатым показалось ещё несколько человек в кольчугах и пластинчатой броне, с топорами, копьями и круглыми щитами, но никто из них не готовился к бою. На храмовников они непохожи, как и на бандитов. Столько железа на себе могли носить рыцари, но на них путники походили ещё меньше.

Эйнар убрал топор и ткнул Людвига.

— Убери. Это не враги.

Незнакомцы одобрительно заулыбались.

— Мы идти не туда, а нам надо туда, — сказал бородач. — Как идти? Покажи!

Эйнар что-то спросил на чужом языке, и воины засияли. Каждый заговорил одновременно, пока их командир не прикрикнул и не начал спрашивать сам. Это нордеры. Поэтому и выговор показался знакомым, Эйнар произносит некоторые звуки точно так же.

Он подобрал палочку с земли и нарисовал карту. Бородач присел на корточки, тыкал в рисунок пальцем и задавал вопросы. Остальные сгрудились над ним.

— Это вандры, они шли в другую сторону, — пояснил Эйнар. — Вовремя на нас наткнулись.

Нордеры разом заговорили и засмеялись. Один достал фляжку и потряс, но Эйнар сначала помотал головой, потом сказал несколько слов. Всё изменилось. Смех внезапно стих, будто его не было. Командир, не говоря ни слова, плюнул на карту и пошёл в обратную сторону. Остальные молча ушли следом.

— Что случилось? — спросил Людвиг.

Эйнар сел у костра и обнял колени.

— Предложили выпить. Я сказал, что изгой. Я обязан это говорить.

— Что ты такого натворил? — Людвиг сел рядом.

— Неважно.

— Мы собирались поесть.

— Да, — Эйнар покопался в сумке и достал сухари и солонину.

Людвиг взял свою порцию.

— А ничего не осталось для тех, кто не умеет есть камни? — он постучал сухарём по доспеху.

Звук вышел неожиданно громким. Эйнар закусил губы, но не выдержал и засмеялся.

— По-моему, это твёрже, — нордер покрутил сухарь в руках. — А чего ты нос воротишь? Тебе же нравится Старый мир.

— И что?

— Этот точно сделан в те времена.

Людвиг прыснул в кулак, Эйнар расхохотался и взял кусок солонины, который разломился по волокну с громким хрустом, как деревяшка. Это рассмешило их ещё больше.

— Надо купить еды, — сказал нордер, просмеявшись.

— И лошадей.

— Только не лошадей. Я себе всю жопу стёр, пока ехал.

— Куплю тебе смирную. Научишься, все умеют ездить верхом.

— Но не мы, — Эйнар улыбнулся и проговорил, чуть изменив голос. — Настоящий ют должен твёрдо стоять двумя ногами на палубе и на земле, парень. А лошади пусть остаются южным неженкам.

— А кто это сказал?

— Мой отец. Старик не любил лошадей. Ладно, будет видно. Тут одни деревни по пути, до ближайшего города ещё несколько дней.

Он всмотрелся в костёр, его грустная улыбка медленно погасла. Похоже, ушёл в себя. Людвиг сидел, не зная, что сказать. Оттого, что только что смеялись, тишина стала ещё тягостнее. А в тишине всегда возвращаются воспоминания и страх.

— Пожалуй, выбрались мы благодаря тебе, — Эйнар завязал повязку потуже. — Так и не сказал спасибо.

— Не стоит, я…

— Нет, стоит. Если бы мы остались там… Она… она сделала всё, чтобы я выбрался живым. Кажется, что это не равноценно. Она многого добилась и многого достойна. А я? — Эйнар вздохнул. — А я только просрал свою и чужую жизнь. Опять.

Он отломил ещё кусочек солонины.

— Так что спасибо, Людвиг. По правде, когда тот храмовник едва меня не прирезал… я думал, что мне конец. Я даже оцепенел от ужаса. Скажешь, что странно слышать такое от нордера.

— Не скажу. Я боюсь постоянно, любого движения. А иногда вообще без причины.

— Да ну, не верю.

— Я боюсь засыпать, Эйнар. Даже страшно закрывать глаза. Это началось после боя, когда я сбежал, а сейчас становится только хуже. И снятся одни кошмары. Я боюсь, что сегодня ночью увижу их во сне.

Северянин задумался.

— А мне казалось, что рыцарю убить человека это раз плюнуть.

— Я то же самое думал о нордерах, — признался Людвиг.

— Значит, мы с тобой та ещё парочка убийц, которыми пугают детей, — Эйнар криво улыбнулся. — Хотя сами боимся всех остальных. Но всё же ты нас вытащил оттуда. Ты хороший человек, островитянин.

— Как и ты, нордер.

— То ещё дерьмо.

Людвиг поднял кулак и Эйнар слегка по нему стукнул.

— Мне мало кто приходил на помощь после изгнания, — сказал он. — Знай, что я обязательно отплачу когда-нибудь, будь уверен.

— Ты и так здорово помог.

— Мог и лучше.

Нордер лёг на землю и положил куртку под голову.

— Знаешь, — сказал он. — Если бы не ты, мы бы не нашли ключи от Сети. И Берна так бы и не увидела это. За всё время, что я её знал, она впервые выглядела такой счастливой. Так что спасибо и за это.

Людвиг улёгся с другой стороны костра.

— А что ты будешь делать с той капсулой?

— Я не знаю, — Эйнар ответил не сразу.

Он достал кантар. Красные письмена, появившиеся в воздухе, осветили лицо. Он что-то читал, а Людвиг смотрел в огонь, пока не уснул.

Проснулся оттого, что кто-то его душил. Маленький человек, состоящий из одной пыли, сдавил горло и упёрся коленями в грудь, а над ним стояли две тёмные тени. Людвиг даже не мог пошевелиться, только тихо стонать.

Получилось вскрикнуть и наваждение ушло. Здесь никого нет. Уже ночь, Эйнар спит, костёр догорает, освещая силуэты двух ближайших деревьев.

Такие кошмары снятся редко, но этот страшнее всего того, что было раньше. Людвиг сел у костра и просидел до самого утра, обхватив себя руками и вздрагивая при любом шуме.

Глава 4.2

— А для чего столько дужек на эфесе? — спросил Эйнар, разглядывая меч Людвига. — Для красоты?

— Не, с такой защитой не разрубят кисть и можно не носить латную перчатку. Рейм увидел такие кольца в старинной книге и показал кузнецу, как это сделать, когда мне меч заказывали.

Ветер поднял пыль с дороги. Людвиг сплюнул песок.

— Вот же дерьмо. Далеко до города?

— Уже рядом, — Эйнар вернул оружие. — Ну и сколько надо учиться, чтобы фехтовать, как ты?

— Будто я хорошо фехтую. Начал лет с пяти, но настоящее обучение настало, когда пришёл Рейм. Чем больше я учусь, тем больше понимаю, как мало умею на самом деле. Мастер говорил, что мы знаем только каплю, а того, чего не знаем, — целое море.

— А что ты вообще так возишься с этим фехтованием?

— В смысле? Я же дворянин, — Людвиг покрутил меч и убрал в ножны. Как же легко с его помощью оборвать чужую жизнь. — Все дворяне должны уметь сражаться. Дедушка говорил, что без умелого владения мечом оружием не возьмут в Огненную, вот я и старался. Он их очень уважал и полагался во всех битвах.

— Это о нём вы говорили с Берной? — Эйнар немного смутился. То ли от упоминания Берны, то ли от того, как она называла дедушку.

— Да. Он никогда не проигрывал, ни одного сражения. Она рассказывала о последней битве, но всё было совсем не так. Дедушка пришёл на помощь Левиафану, когда Дракона сбили. Ангварен и Стурмкурст собрали большую армию и поначалу побеждали, но дедушка во главе Огненной прорубился к королю Пепла и отрубил ему голову. Тогда враги бежали.

Величайший триумф старого герцога. Одноглазого Демона, как его прозвала Берна. Людвиг отогнал эту мысль подальше.

— А ещё, когда Левиафан только пробудился, он послал Бешеного Быка на захват нашего острова. Но дедушка выманил Быка в старинное место, где машины не могли работать, и взял его в плен. Левиафан был впечатлён и предложил союз. Ты не слышал об этом?

— Нет.

— Нет? А ты слышал про Эйрика Убийцу Машин? Про него-то ты должен знать.

— Конечно, — Эйнар ухмыльнулся. — Он, кстати, мой прадед. Его тоже убил твой дед?

— Твой прадед? Ничего себе! Нет, его убил кто-то другой, но то было первое сражение дедушки. Атака Огненной тогда изменила ход боя. Нас боятся, поэтому ходят такие нелепые слухи. На самом деле всё не так…

— Да передо мной-то не оправдывайся, — сказал Эйнар и задумался. — Погоди-ка, я понял. Твой дед — король Эндлерейна, да?

— Герцог. Эндлерейном правит герцог, он вассал короля Энгаланда, но только формально. Сейчас герцог — мой отец.

— Погоди? — нордер остановился. — Ты сын правителя Эндлерейна?

— Ну да. Я же сразу сказал, что я Людвиг Лидси. Я думал, ты понял.

— Будто я в этом разбираюсь, — Эйнар засмеялся. — То есть я хожу с наследником целой, мать его, страны и даже не знаю об этом. И ты молчишь! Вот почему Губерт заломил за тебя такой выкуп.

— Не путай, — Людвиг засмеялся сам. — Губерт ошибался и ты тоже. Я не наследник и никогда им не буду. Я не первенец. У первого сына уже есть три своих, они наследуют всё.

— И сколько детей у твоего отца?

— Так, сразу не скажешь… законных семь сыновей и шесть дочерей.

— Тринадцать? — вскрикнул Эйнар.

— Не считая бастардов.

— И какой ты по счёту?

— Шестой сын.

— Шестой? Он хоть по имени тебя помнит?

— Конечно, — Людвиг усмехнулся. — Хотя обычно он зовёт меня парень.

Они засмеялись.

— А ты не ведёшь себя, как сын герцога, — сказал Эйнар. — Имею в виду не только то, что ты руки после еды об штаны вытираешь.

— Не ври!

— Я к тому, что благородные всегда смотрят на других, как на дерьмо, а стоят так прямо, будто у них в жопе палка от копья.

— А ты прав, — Людвиг не выдержал и захохотал. — Только я хоть из знатного рода, но шестой сын при дворе значит меньше, чем кузнец или конюх. Такие, как я, больше обуза. Дочерей отец повыдавал замуж, а сыновей надо куда-то девать. Первый — наследник, второй в Церкви, третий генерал, четвёртый дипломат, а пятый… ну тот кретин ещё похлеще меня, стал наёмником.

— А ты не женат? Вас же рано женят.

— Был обручён, но брак сорвался. Повезло.

— Почему?

— Ей было тридцать пять.

— И что?

— Так она же старая! — воскликнул Людвиг.

— В тридцать пять? Парень, вот в женщинах ты совсем не понимаешь.

Они опять рассмеялись.

— И как мне к тебе обращаться? — спросил Эйнар. — Ваше высочество?

— Нет. Можешь говорить Ваша милость или милорд.

— Пошли дальше, милорд. Фоллерволт уже рядом. Там купим припасы.

— И лошадей?

Эйнар сплюнул.

— Ладно. Тогда, может, поедим горячего? А то эта солонина мне уже не лезет. Только ты платишь.

— А с чего это я?

— Если не будешь платить, — нордер ухмыльнулся. — То будешь рассказывать мне буквы по памяти.

— Нет! — протянул Людвиг. — Ты же видишь, что у меня не получается. Я не умею и не научусь.

— Научишься. Мы только начали, Виг.

Так Людвига назвали впервые, но имя ему понравилось.

— А может… по кружке пива? — спросил Эйнар. — Давно не пил.

— Слушай, Эйн, а вдруг там храмовники?

Нордер пожал плечами. Дорога поднималась в холм, и северянин начал немного запыхаться.

— Не думаю, мы почти пять дней идём. Если бы могли выследить, то уже бы поймали. Просто некому, те, кто видел нас в лицо, они…

Он провёл пальцем по шее и тут же смутился.

— Давай выпьем, я не против, — сказал Людвиг, пока у них обоих не испортилось настроение. — Так это и есть Фоллерволт?

— Ага, он самый, — ответил Эйнар. — Уже скоро почувствуешь его ни с чем не сравнимый аромат. Зато здесь варят хорошее пиво и неплохо кормят.

Вдали показался городок. Над деревянным частоколом с огромными дырами возвышались покосившиеся башни, которые не развалились только чудом. Чем ближе к стенам, тем отчётливее чувствовался запах гнилой воды, верный признак того, что ров никогда не очищают.

— Это место знало времена и получше, — сказал Людвиг.

— Не-а. Его таким и построили, грязным, вонючим и тесным.

Эйнар споткнулся о булыжник. Когда-то мощёная дорога превратилась в сплошную полосу препятствий из вывернутых камней. Остальные, похоже, пользовались проложенной рядом колеёй.

— Был здесь года три назад, вообще ничего не изменилось.

— Ворота кривые, хрен закроешь, — Людвиг помотал головой. — Даже таран не нужен, ломай всё руками. Зачем тут стены?

— Чтобы свиньи не убежали. А ты что, учился строить крепости?

— Нет. Но меня учили их разрушать.

Хотя можно пройти в город через любую дыру в частоколе, они пошли к воротам. Их охраняли два стражника, хотя охраняли — это громко сказано. Один облокотился на копьё и провожал взглядом каждую проходившую мимо горожанку. Второй жевал маленькое яблоко. Первый равнодушно посмотрел на путников, другой даже не повернулся.

— Настолько ленивых стражников я не видел, — сказал Людвиг, когда они прошли через ворота.

— Ты, главное, смотри под ноги.

— Да, свиней тут любят, — Людвиг пошёл за нордером, пытаясь обойти эту хлюпающую жижу под ногами.

— Милорд разбирается в навозе? — Эйнар хихикнул.

Местные шли через раскисшую улицу напрямик, будто не замечая грязи. Кто-то проехал на телеге, но, счастью, сбавил ход, чтобы не обрызгать рыцаря.

— А ты знаешь более приятный путь? — спросил Людвиг, когда увяз глубже, чем по щиколотку. Лишь бы не зачерпнуть жижи в сапог.

— Мы им и идём, — нордер умудрялся обходить глубокие места и даже не измазал обувь. — Пришли.

Эйнар остановился у покосившейся развалюхи с большой вывеской, на которой что-то нарисовано, но из-за слоя грязи не разобрать, что именно.

— В моей памяти она выглядела лучше. Ладно, поедим, выпьем и двинем дальше.

— Про лошадей забыл. Надо ещё найти конюшню.

Нордер забрался на крыльцо. К стене прибита щётка и Людвиг начал вытирать об неё сапоги.

— Ты иди, я скоро.

Но он остался не потому, что хотел почистить обувь. Вряд ли кому-то дело, что рыцарь ходит в грязных сапогах. Опять возникло знакомое, но всё ещё неприятное чувство тревоги, причину которого понять он не мог. Надо подождать, пока не пройдёт, обычно это недолго. Всё же идёт хорошо, они вырвались, продолжают путь и уже через неделю или около того он будет у своих. Странно, но все жители оборачиваются на него, когда проходят мимо. И это не равнодушный взгляд путника, идущего по своим делам. И не опасливый взгляд крестьянина, которым он встречает любого вооружённого человека. Это мрачное любопытство не очень добрых людей.

Опять боится какой-то ерунды. Людвиг обстучал ногу об стену. Трус умирает тысячу раз, как говорил отец. Мастер Рейм считал иначе, он…

Из трактира раздались голоса, достаточно громкие и неприятные. Ругань, угрозы и оскорбления. Только не это. Лишь бы обошлось без боя. Людвиг глубоко вдохнул, поправил меч и вошёл внутрь.

Глава 4.3

— И что происходит? — спросил Людвиг, сначала откашлявшись, чтобы голос не звучал пискливо.

Эйнар прислонился к стене и держал руку у топора, но оружие не доставал. Перед ним стояли трое, достаточно пьяные, чтобы задирать вооружённого человека, но недостаточно, чтобы не представлять угрозы.

— Это нордр, — из-за стойки выглядывал трактирщик, держа в руке здоровенный мясницкий тесак.

— И что вы собрались с ним делать?

В груди закипало. Несколько человек накинулись на одного. Нашли повод для ссоры меньше чем за минуту.

— Така проучить его, — сказал один из пьяных. Вонь чеснока и гнилых зубов чувствовалась даже у входа. — Неча тут нордрам шастать. Тут тока приличные люди.

Это он приличный?

— Он со мной, — Людвиг медленно подошёл к стойке.

Шаги получались тяжёлыми и громкими. Может, он и выглядит молодым, но вид рыцаря в броне должен остудить пыл забулдыг. Сработало, решимость проучить нордера их покинула. Но из головы не шла фраза про приличных людей. А эта пьянь приличные?

— Раз тако дело, — ближайший пьяница поспешно отошёл. — Пущай идёт. Мы ж не против. Мы ж тока поговорить.

— Тока поговорить, — согласился трактирщик и отложил в сторону тесак.

— Вот и поговорили, — сказал Эйнар. — А мы уходим. Да, Виг?

Людвиг стоял на месте. Хотели проучить? Дыхание сбилось.

— Постой! А если бы они напали? Кого они тут проучить хотели?

— Да никого, никого, — затараторил пьяный и начал отходить.

Но воняющий чесноком остановился.

— А господин рыцарь чегой-то хочет? — спросил чесночный. — Чегой-то он вступился за нордра? Мож он сам нордр?

— Непохож, — сказал трактирщик. — У него панцирь и меч.

— Нордры тоже носят панцири, — прошипел чесночный. — Проучить он нас хочет? А сможет?

— Да ты что делаешь? — шепнул Эйнар и взял его за локоть. — Уходим.

— Подожди.

Людвиг всматривался в пьяного. Он глаза не отводил. Худой и жилистый, может даже и сильный. У него что-то за пазухой, скорее всего нож. Но что можно сделать рыцарю какой-то ковырялкой?

— От нордров хорошего неча ждать, — пьяница посмотрел по сторонам. — Так говорил святой отец. Грабят только, людей убивают, дома жгут. И сюда явились. Неча им тут делать. Если ж им оборота не дать, их ж ещё больше станет.

Остальных заводила храбрость выступающего и Людвиг слышал, как отодвигаются лавки от столов. Десяток мужчин, которые хотят драться. Никто не боится. Зря. Всего один удар и чесночный будет верещать как свинья. Нет, конечно, не надо бить насмерть, только задать трёпку. Рука потянулась к мечу.

— Ещё раз вякнешь, — шепнул Людвиг, глядя, как глаза пьяного расширяются от страха. — Я тебя…

— И что тут, мать вашу, происходит? — раздался резкий окрик.

За спиной что-то тяжёлое грохнулось на пол. Людвиг обернулся. У входа стоял мрачный усатый мужчина в стёганой куртке, но совсем рядом, за спиной, находился другой. От него так разило выпитым, что можно опьянеть от одного только запаха. Как этот человек подошёл так, что его не услышали? На полу лежал грубый топор с царапинами от точильного камня. Пьяный уронил его после окрика. Ещё бы немного… Людвиг почувствовал, как волосы встают дыбом. Пока он думал о резне, ему чуть не пробили голову.

— Я спрашиваю, что тут происходит? — повторил вопрос стоящий на пороге мужчина.

Он медленно обвёл всех тяжёлым взглядом. Трое пьяных тут же расселились по столам, остальные уткнулись в свои кружки. Трактирщик сделал вид, что нашёл под стойкой что-то интересное и важное. А подкравшийся пьяница икнул и лёг на пол, свернувшись калачиком.

— Где мой топор? — крикнул он, пустил газы и захрапел.

— Все стали немыми? — мужчина прошёл в центр зала и тягостно вздохнул. — Я вас спрашиваю!

— Это всё поганые нордры, — сказал один из забулдыг.

— Заткнись, дурень, — сосед шлёпнул его по затылку. — Капитан Ингвар, это те двое начали!

— Сначала зашёл тот, со шрамом на морде, — подал голос чесночный. — Начал буянить. Тока собрались его прогнать, второй зашёл, грит, всех порублю нахрен.

— Я понял, — мужчина постукивал головкой окованной дубины по ладони. Он повернулся к Людвигу. — Ищешь неприятностей, сынок? Думаешь, твои железяки тебе помогут?

— Нет, всё не так, я… — начал оправдываться Людвиг.

От чувства, что только что едва не умер, затошнило. Колени чуть дрожали. Но в голове засела беспокойная мысль. Он что, собирался воспользоваться мечом против обычных людей?

— Я хотел взять пива, — сказал Эйнар. — А этим почтенным господам не понравился мой акцент.

Капитан пристально на него посмотрел и вздохнул.

— Опять? — он обратил свой взор на пьяниц, затем ткнул пальцем в кирасу Людвига. — Вы двое, ждите меня на улице, я с вами не закончил. А пока узнаю, кому там не нравятся акценты.

Он вздохнул и пнул лежащий на полу топор.

— Вы что, сраные говноеды, опять…

Эйнар вытянул Людвига наружу прежде, чем капитан закончил речь.

— Что это было? — зашипел нордер.

— Я не знаю, что на меня нашло, — Людвиг вытер пот с лица. — Я просто обозлился и…

— Надо было сразу уходить.

— Ты прав. Извини. Я не хотел так.

— Ладно, он идёт.

Капитан вышел на порог, похрустел шеей и вздохнул.

— Лучше бы тебе башку проломили, — он сплюнул. — Лежал бы сейчас с пробитой черепушкой в луже собственной мочи. Дирк мухи не обидит. Что ты там устроил, что даже он терпение потерял?

— Парень меня защищал, — сказал Эйнар. — Просто он с войны недавно вернулся, иногда сносит голову. А у вас тут дружелюбный народ, столько внимания мне уделили. Матушку даже мою вспомнили.

— С этим я разберусь, — мужчина вздохнул. — Я капитан Ингвар, командую стражей. Обеспечиваю порядок в городе.

— Да, спасибо за вашу работу, капитан, — Эйнар едва заметно ухмыльнулся, но Ингвар так пристально посмотрел, что нордер опустил глаза.

— И что вы забыли в Фоллерволте? Кто вы вообще такие?

— Я сэр Людвиг из… — он едва не ляпнул, откуда, но вспомнил, как договаривались себя вести. — Путешествую тайно. Дал священный обет, — Людвиг показал кольцо и капитан кивнул. — А это мой друг. Эйнар Айварсон.

Капитан что-то проговорил на незнакомом языке и нордер ответил.

— Я обязан сказать, что я изгой, — добавил он на общем наречии.

Ингвар пожал плечами и вздохнул.

— Мне до этого дела нет. Ты сам им сказал, кто такой?

— Нет, всего-то попросил пива. А они узнали выговор. Странно, был тут пару лет назад, никто не был против.

— Времена меняются. Я живу здесь лет двадцать, ко мне привыкли. А вот ты для них чужак. На ваше счастье, я знаю, что местные чужаков не любят и сами их провоцируют, а то бы вы уже сидели в яме.

— А вы ют? — спросил Людвиг.

— Варингар. Надо вам проваливать отсюда, пока вам зубы не пересчитали.

— Да, мы уже уходим…

— Я не про город. Здесь есть другая таверна, получше. Можете посидеть там. У вас они есть? — капитан потёр большим и указательным пальцем.

— Да, мы можем заплатить, — Людвиг едва не достал кошелёк, чтобы показать, но вовремя сдержался.

— Вот и отлично. Покажу-ка я лучше дорогу, чтобы вы по пути никуда не вляпались. И учтите, — капитан покачал головой и вздохнул. — Будь вы хоть дети фюрста Йонга, если будете выделываться в моём городе, буду гнать вас пинками в жопы до самого побережья. Понятно?

— Да, капитан, — сказал Людвиг.

— И в той таверне такие же гостеприимные люди, как здесь? — с недоверием спросил Эйнар.

— Тут Лесной район, народ крутой. В Старом городе люди к приезжим попривыкли. Не будете начинать сами, никто к вам не полезет. Идём быстрее, пока у меня обед не начался.

Капитан зашагал прямо через грязь. Людвиг переглянулся с Эйнаром и пожал плечами.

— Пошли, что поделать, — шепнул нордер. — Ты же платишь.

Людвиг изо всех сил пытался не утонуть в здешних водах, разлитых между мрачными грязными домами. Попадавшиеся по пути торговцы, будто нехотя, зазывали покупателей и лениво торговались. Носильщики проваливались в грязь чуть ли не по колено. Из лавки пекаря несло не вкусным ароматом свежевыпеченного хлеба, а горелым салом и прогорклым маслом. А туши, висящие у лавки мясника, выглядели так, будто висят со времён Похода Левиафана. Людвиг украдкой вздохнул, вспоминая Ривердаст. В портовом городе воняло не хуже, но было намного чище.

— Вообще, люди тут неплохие, — сказал капитан, храбро идя через лужу размером с небольшое озеро. — Ленивые, конечно, но в сезон работают, как проклятые. Добрые и наивные, но иногда отбиваются от рук.

Идущий навстречу добрый и наивный человек, похожий на атамана шайки разбойников, угрожающе посмотрел на Эйнара и смачно высморкался в лужу.

— Просто они боятся, а от страха они злятся.

— И кого они боятся?

Капитан вздохнул. Людвиг решил считать вздохи.

— Чужаков, — наконец ответил Ингвар. — Сегодня боятся нордеров. Недавно боялись красных плащей. Несколько лет назад боялись аниссаров. А когда был поход Левиафана, то боялись антруберов. Помню, как чуть одного парнишку насмерть не забили, когда увидели какую-то трубку, едва успел спасти. А вот между собой они хорошо уживаются.

Капитан вздохнул. Грязевые озёра закончились и показалась брусчатка, на удивление чистая.

— Даже до драк редко заходит, а последнее убийство было очень давно. Когда узнаёшь их получше, люди становятся поприветливее. Главное, избегать неприятностей. Кстати о них…

— Капитан Ингвар, какая встреча!

К ним спешил старик в чёрном кожаном плаще и широкополой шляпе, протягивая руку ладонью вниз. Но капитан, вместо того, чтобы приложиться губами к кольцам на пальцах старика, скрестил руки и сплюнул на землю.

— Святой отец, — буркнул Ингвар и вздохнул особенно тяжко. — То-то я думаю, чего у меня с утра геморрой разболелся.

— Как же я рад вас видеть, мой добрый друг, — старик похлопал капитана по плечу.

Он дёрнулся, будто обожгло.

— И что вы опять забыли в нашем чудесном городе? Только он уже перестал быть таким чудесным.

Священник засмеялся.

— Я люблю это место, — он благословил проходящих мимо улыбающихся мужчину и женщину, нарисовав круг в воздухе. — Тут живут добрые люди. Но им нужно наставление, чтобы не сойти с пути Света. Если им помогать, то они не допустят ошибок, однажды погубивших целый мир.

Капитан вздохнул ещё громче. Проходившие мимо жители, оглядывавшие Людвига и Эйнара колючими взглядами, начинали улыбаться, заметив священника. Он улыбался в ответ.

— Но не буду читать вам проповеди. Вы и так служите стороне Света и я этому рад.

— А уж я-то как рад, что вы рады, — пробурчал Ингвар.

Едва Людвиг подумал, что капитан не вздохнёт, как он разразился самым длинным и грустным вздохом, какой Людвиг только слышал в своей жизни.

— Скажите, капитан, я ищу Йону, кузнеца, а он куда-то запропастился. Вы его не видели?

— Разве я сторож ему? Ищите, да найдёте.

— Ладно, вижу, что вы заняты. Если увидите, передайте ему, пожалуйста, что я его искал.

Старик приподнял шляпу и пошёл дальше.

— Жуткий тип, — пробормотал Эйнар, глядя ему вслед.

— И не говори, — кивнул капитан. — Как его увижу, так у меня запор начинается.

Почему они так решили? Людвигу невольно понравился этот улыбающийся старик, да и окружающие его любят.

— В его возрасте пора бы и сдохнуть, — Ингвар смотрел, как священник кого-то благословляет. — Если его телега переедет или он свалится с лестницы, я даже в церковь схожу.

— А что он такого сделал? — спросил Людвиг.

Капитан вздохнул.

— Чего только не сделал. Мы пришли.

Он показал на другой конец площади, где стоял новый двухэтажный дом с террасой, украшенной живыми цветами.

— Я пошёл на обед. Вам туда, — капитан собрался уходить, но остановился, о чём-то думая. — Ты же рыцарь. Тебе нужен кузнец?

Людвиг посмотрел на доспех. На нём видны две вмятины от пуль, а ещё начала ржаветь внутренняя сторона кирасы, наверное, от пота. Приделанные к куртке кольчужные вставки давно потускнели. Да и ремни не мешало бы поменять, совсем истрепались.

— Пригодится.

— Старый пень его найти не мог. Анѝ! — крикнул капитан и махнул рукой. — Подойди, пожалуйста.

Стоящая на террасе высокая девушка помахала в ответ и быстро сбежала вниз.

— Ани, здравствуй! — мрачный капитан сделал немыслимое — улыбнулся. — Скажи, где твой брат?

— Привет, Ингвар, — она тоже улыбнулась. — Должен быть у себя. Тебя ждать сегодня?

— Нет, а то ещё наткнусь кое на кого, — капитан вздохнул. — Слушай, Ани. Вот это странствующий рыцарь, ему нужен кузнец, а потом они вдвоём хотят поесть в вашем чудном месте. Поможешь им найти Йону?

— Помогу, конечно, — Ани внимательно посмотрела на Людвига. — Вы правда рыцарь?

— Да, — сказал он и почувствовал, как горят щёки.

Она почти его роста. Обычно девушки намного ниже и ему приходилось наклонять голову, но если он сделает так сейчас, взгляд упрётся в достаточно глубокий вырез на платье. Придётся смотреть прямо. Слишком здесь жарко.

— Я провожу, — девушка улыбнулась. — Тут рядом.

Между передними зубами широкая щель, но улыбку это не портит. Ани поманила за собой. Людвиг посмотрел на её спину, вытер лоб и отвёл взгляд.

— Выглядишь как идиот, — шепнул Эйнар, попрощавшись с капитаном.

— Это проклятая жара.

Ани шла чуть впереди. Нордер без всякого смущения пялился ей на задницу, Людвиг же осматривал каменные дома вокруг. Тут они покрасивее, чем в том районе, но взгляд то и дело возвращался к девушке.

— Жара? — Эйнар усмехнулся. — Ну-ну.

— Я насчитал семь вздохов, — сказал Людвиг, пока нордер не продолжил издеваться.

— Я восемь.

Они переглянулись и рассмеялись. Ани остановилась у старого, но ещё крепкого дома. Во дворе стоял кузнечный горн под навесом.

— Опять куда-то пропал, я его приведу. Я быстро, — она умчалась между улочек.

— Не хотелось бы ещё встречать этого священника, — сказал Эйнар, прислоняясь к стене дома. — Жуткий тип. Так что чини броню, потом по пиву и уходим.

— По мне, так он добрый. А капитан какой-то злобный.

— Ингвар нормальный мужик, — нордер провёл рукой по наковальне. — А ты попробуй хоть немного присматриваться к людям. Они сами покажут всё, что нужно. Ты же наблюдательный, увидишь.

Глава 4.4

Людвиг ждал рослого бородатого мужика в фартуке на голый торс, но к кузнице торопился, опираясь на палку, низкорослый крепкий парень с торчащими ушами. На брата Ани, которая шла рядом с ним, он мало походил.

— Милорды, — кузнец неловко поклонился. — Извините, что заставил ждать, — он отпер дверь кузни и жестом пригласил войти. — Видел капитана Ингвара по п-пути, он рассказал, как вас приняли. Не злитесь на тех людей, они неплохие, но как выпьют…

Внутри это место походило как на кузницу, так и на мастерскую ювелира. Зачем кузнецу это хитрое устройство с маленькими весами и увеличительными стёклами? Устройство стояло на столе, вокруг него лежали мелкие щипчики и прочие тонкие инструменты. А вот на стенах развешаны топоры, пилы и что-то ещё, плотницкое. Парень протёр табуретки и предложил сесть. Левая нога у него сильно искривлена, видно даже через штаны.

— Его Йона зовут, — сказала девушка и улыбнулась. — А я Ани, если не помните.

Людвиг закашлялся, собираясь представиться, но кузнец перебил:

— Какой у вас хороший доспех! Такие стоят дорого. Отличная сталь, у островитян небось купили? Т-такой и пулю выдержит. Да и вижу, что выдерживал.

Он ткнул пальцем в одну из вмятин на кирасе, охнул и протёр рукавом.

— Простите меня, м-милорд, я не хотел.

— Пустяки, — сказал Людвиг. — Пулю выдерживает, но ещё раз проверять не собираюсь.

— Хорошо, что кираса воронённая, но ей всё равно нужен уход, раз вы постоянно в дороге, — тараторил кузнец. — Набедренники едва держатся. Ремни я бы поменял. Почистил бы, вмятины выправить надо. Кольчугу прочистить тоже.

Он не давал вставить ни слова. Только сейчас прервался, чтобы набрать в грудь воздуха.

— Йона, я пошла работать, — сказала Ани. — Не забудь про обед. Мики так и не заходил?

— Нет, — с грустью произнёс кузнец. — Совсем спивается, бедняга.

— У нас можно не только пообедать, — Ани посмотрела Людвигу в глаза. — Есть ещё купальня, хорошая.

— Да, конечно, — прохрипел он. — Мы…

— Мы подумаем, — Эйнар улыбнулся, повернувшись к девушке целой стороной лица.

— Меч тоже наточу, — продолжил кузнец, когда Ани ушла. — Вы не смотрите, что у меня тут топоры да подковы. Я и бо-бо-более сложные вещи делать умею. К-клинок наточу, будьте уверены.

— Не надо, — сказал Людвиг. Меч и так острый, в чём убедились те храмовники.

— Тогда ваш топор? — кузнец обратился к Эйнару.

— Нет, — ответил нордер. — Займись доспехами милорда, — северянин глянул на Людвига и хмыкнул.

— Через пару часов верну. Сделаю в лучшем виде.

Ну это недолго. Успеют поесть и купить коней.

— Ладно. Сколько будет стоить?

— Вы и вправду странствующий рыцарь? — спросил кузнец.

— Сейчас заломит, — едва слышно шепнул Эйнар.

— Нисколько я не возьму! — Йона возмутился. — Рыцари людям помогают, б-беззащитных спасают. Нельзя с них деньги брать.

Он помог Людвигу снять доспех. Без привычной тяжести на плечах стало неуютно.

— Неожиданно, — сказал нордер. — В окрестных деревнях крестьяне даже девок от нас прятали, а тут…

— Ну что с них взять? — Йона положил кирасу на стол и начал присматриваться. — Тёмные люди. Да, по-по… — его лицо скривилось, как от боли. — По-попадаются среди рыцарей негодяи, но большинство — добрые. Один тогда нас с Ани защищал, жизнью рискнул.

— От чего?

— В детстве ещё, мы с ней от к-красного плаща убегали. Я эту историю всем рассказываю, чтобы люди узнали о Спасителе и тех храбрецах, что ему служат.

— Несомненно, интересная история, — сказал Эйнар. — Но у нас много дел сегодня, в другой раз.

— Нет, расскажи, — попросил Людвиг.

Очередная небылица, какие красные плащи на самом деле плохиши и мерзавцы, но он послушает.

— Мне ник-к-кто не верит, но это чистая правда, — Йона протёр кирасу изнутри. — Спросите у моей сестры, она то же самое скажет. Это было после битвы, когда Одноглазый Демон победил наших фюрстов и короля Пепла. Не иначе как п-п-продал д-душу Вечному.

Людвиг сдержался, чтобы не перебить.

— Мы тогда услышали, что островитяне идут и по-по-побежали в лес, прятаться. Папа, я и Ани. Только отошли от деревни, видим, что д-дома уже горят. Все бегут, кричат. А папа медленно ходил, он лесоруб, ногу зашиблена. Сказал, чтобы мы шибче бежали. Больше я его и не видел.

Йона разбирал набедренники, срезая старые ремни.

— Ну и бежим мы, б-бежим. Далеко в лес забрались, а там на странствующего рыцаря наткнулись, а с ним священник бродячий, слепой как крот, и п-поводырь его. Кричим, что от к-красных плащей бежим. Священник говорит, не бойтесь, всё хорошо будет, Спаситель нас защитит. И рыцарь нас не прогнал, поесть дал, сказал, что по-по-поможет. Я думаю всё, спаслись. И тут конь из леса выскакивает! — кузнец сделал таинственный вид. — А на нём он сидит, страшный, как демон! У него ещё красная нак-к-кидка на плече, с огненным сердцем нарисованным, и панцирь. И булава тяжёлая. Увидал он рыцаря, достал булаву, говорит, убирайся и не мешай. А рыцарь говорит, что нас в обиду не даст, ибо клялся, что слабых защищать будет. И меч достал.

— И победил? — спросил Эйнар.

— Если бы, милорд, — кузнец вздохнул. — Бились они долго, но красный плащ руку рыцарю сломал, тот сознание потерял. А плащ к нам пошёл. Я на него накинулся, д-дурачок был, — он улыбнулся. — Он меня с ног сбил, да как даст булавой по ноге!

Йона показал на кривую ногу. Людвиг содрогнулся, будто сам получил этот удар.

— Говорит, чтобы не убёг, что я д-должен какую-то цену за него заплатить. Я лежу, кричу, чуть язык не откусил. Священник стал ему грозить, остановись, уходи, побойся Спасителя, но демон не испугался. Отпихнул он старика в сторону, пнул поводыря. Ани меня поднять пыталась, кричит, вставай Йона, бежим, а к-красный плащ её увидал, зубы скалить начал, да смотрит так страшно на неё. Сказал, что настало ей время кое-что узнать. Я ей говорю, беги, а она всё меня за руку тянет. Тут священник поднялся и кричит, мол, ты сукин сын и сейчас сам кое-что узнаешь. Что-то ещё сказал, обидное. Красный плащ тогда обозлился, замахнулся на старика б-булавой и тут…

Людвиг затаил дыхание. Лицо так горело, будто его засунули в кузнечный горн. С улицы доносились звуки ссоры, парень, пьяный судя по голосу, кричал на девушку, а та кричала на него в ответ.

— И тут его поразила молния! — выпалил Йона.

— Молния? — Эйнар посмотрел с недоверием.

— Молния! Яркая такая, аж глаза заболели, а уж громкая! Красного плаща прожгло вместе с доспехом. Насквозь! Тогда дождь шёл, так он аж испарялся, когда на панцирь капал, так сталь раскалилась! Дыра на груди размером с кулак! А слепой священник говорит, что красный плащ хотел великое зло совершить, но Спаситель не допустил этого.

Левая рука болела. Людвиг поднял её и увидел, что сжал так сильно, аж пальцы побелели, а ногти врезались в ладонь.

— А по-по-потом священник мне ногу забинтовал, а рыцарь, что нас защищал, очнулся, на коня посадил, сам пешком шёл, хотя и страдал от боли. В деревню отвёз, но её сожгли. Даже г-голубятни пожгли и скотину. И папу не нашли. Вообще никого из деревенских не было. Мы думали, в амбаре они, обгоревшем, но рыцарь посмотрел, сказал, что никого там нет. И повёз нас в Фоллерволт. Вот и живём тут с тех пор. Жаль только, что этого рыцаря и священника с поводырём больше не видели. Отец Мецгер говорил, что это сам Спаситель послал их на помощь. Говорит, что раз нам помогли, то и мы должны всем помогать. А если все будут помогать друг другу, то и зла в мире не останется, и старые ошибки не повторятся. Вот я с т-тех пор решил, что не буду брать плату со священников и странствующих рыцарей. И помогаю отцу Мецгеру в его нелёгком деле.

Йона улыбался и смотрел на Людвига, но Людвиг не решился взглянуть кузнецу в глаза.

— Так что милорд, всё сделаю в лучшем виде. Спасибо вам за всё, что вы делаете. Вы настоящие рыцари, людям помогаете. А эти к-к-красные плащи тоже себя рыцарями называют, но какие же они рыцари?

Глава 4.5

— А это место другое, — сказал Эйнар, усаживаясь за стол.

— Угу.

— Город грязный и мрачный, а тут наоборот, — северянин развязал шарф и положил топор рядом. — Чистенько и все улыбаются.

— Угу.

Из головы всё не шла эта история. Похожая на дурацкую шутку. Но не мог же кузнец придумать кривую ногу. Слишком тяжело ему даются слова, чтобы тратить их на ложь. И он сказал, что рыцарь требовал уплаты цены. Неужели вот это и есть Цена Огня?

— И вашего местного пива, — Эйнар разговаривал с девушкой.

Людвиг узнал сестру кузнеца, Ани. Значит, она тут работает. Даже не заметил, как подошла. А ведь если бы в детстве та история закончилась иначе, её бы тут не было.

— У нас ещё есть купальни, вам понравятся, — напомнила девушка и улыбнулась.

— Мы подумаем, — Эйнар улыбнулся в ответ.

Она продолжала стоять возле них. Нордер помахал рукой перед лицом Людвига и потёр пальцами.

— Точно, — он достал серебряный нобель.

Ани рассматривала монетку слишком долго. Вот же дерьмо Вечного, какой же идиот. Забыл, что с обратной стороны нарисован герб Эндлерейна — четыре ромба, образовывавшие один большой. Если Ани сейчас поднимет тревогу… Эйнар напрягся, похоже, он тоже это понял. Но девушка спрятала монету и ушла, беззаботно насвистывая.

— Пронесло, — сказал нордер. — Надо бы поменять деньги… — он посмотрел на Людвига. — Что это с тобой, Виг? Поверил в эту историю, да? Молния с неба, как же. Выдумка для недалёких простаков.

— Вроде меня. Не знаю, Эйн. Вдруг это правда? Берна говорила про Цену Огня, и рыцарь Пепла тоже. И кузнец её упомянул. Я не знаю, во что и верить. Я же мечтал служить в… в том отряде. Обещал дедушке.

Одноглазый Демон, как его здесь называют.

— Нам говорили о Цене Огня, но никогда, что это такое на самом деле. Если это то, что думаю…

— Знаешь что? — перебил Эйнар. — Ты забиваешь голову лишним дерьмом. Уже через неделю, а то и меньше, сядешь на корабль и поплывёшь к своим. Вот и задашь этот вопрос. Зачем сейчас-то себя терзать? Увидишь, что это просто страшилка, которую выдумали местные. Послушай, что они о нас рассказывают, вы нам в подмётки не годитесь.

— Ты прав, — ответил Людвиг. — Обязательно выясню.

Ани принесла пиво.

— Давно я такого не пил, — Эйнар отпил, на губах осталась пена.

— Подожди, — Людвиг поднял кружку. — У меня есть тост. За твоего друга и наставника. За Берну, да примет её Спаситель. Я её мало знал, но кажется, что она была хорошим человеком.

— Тяжёлой на язык и иногда совершенно невыносимой, — Эйнар тепло улыбнулся. — Но кроме неё у меня… никого нет.

Людвиг сделал несколько больших глотков. Прохладное пиво с горчинкой пилось легко. Ани принесла блюдо жареного мяса с лукой и свежий белый хлеб, ещё тёплый.

— Наконец-то не солонина, — нордер отправил в рот кусок мяса и закрыл глаза от удовольствия. — Такое я бы ел каждый день. Ты на лук не наседай! Мне с тобой ещё рядом идти.

Людвиг не послушался и съел полную ложку.

— Куда ты потом? — спросил он.

— Прожуй сначала. Ничего не понял.

— Куда ты потом?

— Опять не понял, — Эйнар вытащил мякиш из хлеба и накидал внутрь мяса. — С тобой же иду.

— Нет. Когда мы дойдём до порта, куда ты пойдёшь дальше?

Северянин вместо ответа начал старательно жевать. Людвиг огляделся. Кроме них посетителей нет, в зал иногда заходит Ани. Через окно слышно ссору, будто та парочка перешла от кузни сюда. Хватает же им дыхания для криков.

— Понятия не имею, — наконец ответил Эйнар.

— А вернуться не можешь?

— Куда? Там же всё взорвалось.

— Нет, я хотел сказать к своим. Откуда ты родом.

— Ты же слышал, что я изгой. Мне нельзя возвращаться.

— А что там случилось? Не расскажешь?

Эйнар замотал головой.

— А откуда шрам на лице? Только не говори, что от удара.

Нордер фыркнул и отпил из кружки.

— Вот так хотел сказать.

— Ты скрытный, — Людвиг фыркнул.

— Схожу отолью.

Он ушёл. Людвиг подпёр голову руками. Надо расслабиться. Они в уютном месте, едят вкусное мясо и запивают неплохим пивом. Нужно отдохнуть перед долгой дорогой. Но чем меньше неприятностей, тем скорее возвращаются непрошеные мысли. Хотя, на самом деле, они и не уходят.

Дети сбегали от одного из тех, кто носил красный плащ. Правда это или выдумка? Кривая, плохо сросшаяся нога — это то, что он видит. А своим глазам нужно верить, как говорил Рейм.

— Я тебя спрашиваю, ещё по одной? — Эйнар ткнул его в руку.

Рядом стояла Ани. Людвиг кивнул. Даже не заметил, как нордер вернулся.

— Всё думаешь о той истории?

— Угу.

— Даже если это правда, а это неправда, это же не ты совершил, да? Ты же не такой злодей. Хотя, конечно, закипаешь быстро.

Людвиг покрутил пустую кружку.

— Просто… сначала я не понимал, почему нас все ненавидят. И теперь кажется, что это за дело. Может, мы и…

— Виг, мне вот сегодня хотели отрезать яйца только за то, что у меня акцент другой, — сказал Эйнар. — Это я просто не стал тебе говорить, ты и так едва всех не изрубил. Нас с тобой ненавидят не за то, что мы совершили. Меня за то, что я нордер. А тебя… за то, что ты оттуда.

Он замолчал, когда подошла Ани с пивом.

— Так и есть, — Людвиг поднял кружку и они чокнулись. — Но ты не выбирал, где родится. А я… не знаю. Честно говоря, я никогда не верил, что меня туда возьмут.

— Да уж, при первой встрече на грозного рыцаря ты не тянул, — Эйнар усмехнулся.

— А чего ты тогда решил мне помочь? Всё хотел спросить.

Нордер пожал плечами и поковырял в зубах.

— Не знаю. Из-за денег, наверное. А уж сколько раз я об этом пожалел, ты не представляешь.

Они засмеялись и стукнулись кружками.

— Но сейчас об этом пожалеешь ты, — объявил Эйнар.

— Ты не посмеешь! Нет! Я лучше сбегу ещё раз!

Нордер ухмыльнулся и достал бумагу.

— Слишком ты расслабился, — он расправил листок, на котором нарисованы древние буквы. — Ну давай, как учили, весь алфавит, рассказывай. Тебе надо развеяться.

— Ну дерьмо Вечного, Эйн, в чём смысл?

— Какая буква? — Эйнар ткнул пальцем.

Людвиг ответил.

— А эта? Будешь выделываться, я буду показывать этим!

Нордер оттопырил мизинец на левой руке.

— Нет, всё сделаю, только спрячь эту штуку под ногтём!

— Давай-ка сначала.

Людвиг повиновался и прочитал всё — от первой до последней буквы.

— Ну вот знаешь же весь алфавит, милорд, — Эйнар засмеялся. — Самое сложное позади.

— Но отец…

— Я вместо него, — нордер отхлебнул пиво. — Это какая?

Людвиг сдался и начал называть буквы. Наконец, Эйнар стукнул пустой кружкой по столу.

— Надо отметить! Ещё по одной, да? Но это последняя. Точно последняя, потом идти тяжело будет.

— Да, по одной и хватит, — Людвиг расстегнул куртку и достал монетки.

Эйнар убрал дурацкий лист с буквами и покрутил в руках серебряный нобель.

— Ани! Нам ещё… — он осёкся.

Девушка тоже обомлела, увидев вошедшего, но через пару мгновений нацепила на себя улыбку.

— Добро пожаловать, святой отец.

— Благослови тебя Спаситель, дитя, — священник, которого они видели в городе, нарисовал круг в воздухе. — Рад, что ты жива и здорова, красавица. Молишься ли на ночь?

Он сбросил тяжёлый плащ, оставшись в чёрной рубахе с белым воротником и плотных ангваренских штанах. В чехле на поясе висел пистолет, но совсем небольшой. На груди скрещивались два ремня, покрытые кармашками с торчащими из них жёлтыми цилиндрами размером с палец.

— Да, молюсь, — ответила Ани.

Старик протянул руку, девушка коснулась её губами, с таким видом, будто поцеловала паука.

— У него опасная пушка, — шепнул Эйнар. — Револьвер.

— Да это же друзья капитана Ингвара, — священник прошёл к ним. Окованные сапоги громко топали.

Он выглядит очень крепким, несмотря на свои годы. От него несёт потом и луком, но ещё сильнее чувствуется угроза. Это из-за незнакомого оружия. Или хватит пить, раз начал пугаться священников.

— Рад вас видеть, святой отец, — Людвиг улыбнулся.

— Я отец-конгрегатор Отто Мецгер, — старик протянул руку с кольцами и Людвиг прижался к ней губами. Пальцы холодные. — А вы?

Отец Мецгер посмотрел на Эйнара и нордер отодвинулся на дальний край. Священник уселся.

— Я Людвиг, странствующий рыцарь.

Как же неприятно врать святому отцу.

— А это мой друг…

— Уже по топору на столе понятно, что он нордер, — отец Мецгер постучал пальцем по древку. — Странные у тебя друзья, сынок. Когда-то Церковь создала рыцарей, чтобы защищать людей от набегов северян. А теперь рыцари сидят с нордерами за одним столом. Времена меняются.

Ани принесла три кружки и подхватила лежащую монетку. Только Людвиг не помнил, лежала она гербом вверх или вниз? Отец Мецгер припал к кружке и сделал несколько жадных глотков, пролив немного на грудь.

— Я не знал, что священники ходят в трактиры, — Людвиг прикусил губу. Конечно же, ходят, они же тоже едят.

— Священник может нести слово Спасителя и карать врагов Его везде, куда придёт, — сказал отец Мецгер улыбаясь. — Наша Церковь не догматична и славить Спасителя можно разными способами. Кто-то даже скажет, что любыми.

— Вам что-нибудь ещё принести, святой отец? — спросила Ани.

— Я обыскался твоего брата. Куда он запропастился? Приведи его, пожалуйста, и приготовьте мне купальню. Да пожарче. И чтобы мне прислуживали там… сегодня месса, мне нужно отдохнуть перед ней.

Ани умчалась не дослушав.

— Вот молодёжь, — Мецгер покачал головой. — Я слышал, что к вам отнеслись не очень гостеприимно. Но вы должны простить тех людей. Они напуганы. Они боятся, что враги рядом, в одном городе с ними. Хорошо, что всё закончилось без…

Он не успел продолжить. В трактир влетел, запыхаясь, кузнец Йона.

— Рад вас видеть, отче, — сказал он, чуть отдышавшись.

— И я рад тебя видеть, мальчик мой, — Мецгер протянул руку для поцелуя. — Сегодня я за тобой побегал. Знаешь, в моём возрасте это тяжело. Да сядь отдохни. Ты бежал?

— Простите меня, отче, — кузнец вытер лицо и плюхнулся на скамью. — К-как узнал, что вы в городе, так со всех ног бросился вас искать.

Людвиг почувствовал укол совести, что не сказал Йоне о священнике. Он же слышал, что отец Мецгер его искал.

— А у входа Ани увидел, ск-к-казала, что вы меня зовёте… Ой, извините, милорд! Я сел без разрешения.

— Ничего страшного, — сказал Людвиг и отпил пива. — Сиди.

Священник положил сумку на стол, случайно задев локтем кружку Эйнара. Нордер её подхватил и негодующе поднял брови. Судя по его виду, он решил, что Мецгер сделал это специально. Людвиг сдержал смешок.

— Ты знаешь, что мне от тебя нужно, мальчик мой. Тут хороший порох, — священник передал Йоне мешочек. — Тут старые гильзы и заготовки для капсюлей, — Мецгер показал свёрток, в которых что-то звенело. — А тут…

Он осторожно достал чёрную баночку.

— Гремучая ртуть? — спросил Йона.

— Да. Свинец у тебя ещё должен остаться. Мне нужно четыре дюжины, запомни, не меньше. Столько я потратил.

— Д-да, отче, — кузнец прижал чёрную баночку к себе.

— Теперь ступай.

— Всё будет, отче

Йона ушёл, держа в руке мешочки. У выхода он поклонился.

— Хороший парень, — сказал Мецгер. — В детстве пережил большое зло, но узрел величие Спасителя. Теперь помогает мне на пути Света. И не берёт за это ни гроша.

Он громко рыгнул и поставил пустую кружку на стол.

— А для чего всё это? — спросил Людвиг и тут же выругался про себя за это. Ведь Мецгер уже собирался уходить.

— Это для моего верного друга, — священник достал оружие и положил на стол.

В отличие от привычных кавалерийских пистолетов этот целиком сделан из стали, только рукоять покрыта деревом. Спусковой крючок блестел, отполированный множеством прикосновений.

— Этот револьвер я зову Судьбой, — отец Мецгер взял пистолет и покрутил цилиндр с полукруглыми выемками. — Ему больше шести сотен лет. Он родился даже раньше, чем проклятые Спасителем Старцы. В барабане шесть патронов и их можно расстрелять за несколько мгновений.

Священник отжал шпильку под стволом, и барабан вывалился вбок.

— Перезаряжается намного быстрее, чем любой кремнёвый или капсюльный пистолет.

Он поднял ствол вверх и нажал на шпильку барабана. На стол высыпались жёлтые штуковины, таких же, что блестели в ремнях на его груди. Мецгер подобрал один и начал крутить между мозолистыми пальцами, всё быстрее и быстрее.

— А разве такие не запрещены? — спросил Людвиг. Он помнил, что была молитва, что-то там про патроны, ракеты и бомбы.

— Запрещены обычным людям, — святой отец зажал патрон в кулаке. — Боденские стрелки давно их используют, поэтому и стоят так дорого. Старый мир придумал патроны задолго до своей гибели. Порох изменил способ войны, но когда появились эти малыши… тогда битвы стали по-настоящему кровавыми. И кто знает? Кольцо делает очередной круг, как барабан этого револьвера, и скоро патроны вновь будут использоваться всеми. Осталось ещё много врагов, которых нужно уничтожить. Но в этот раз мы не допустим старых ошибок.

Мецгер вставил один патрон и резко вскинул кисть. Барабан со щелчком вернулся в раму.

— С ним я прошёл весь известный мир, неся слово Спасителя и ярость Его. С ним я сокрушал язычников и еретиков, тех хотел повторить ошибки Старого мира. Веруешь ли ты в Спасителя, мальчик?

Людвиг кивнул. Священник медленно провёл оружием по ладони. Барабан вращался с лёгкими щелчками.

— Я верую всем сердцем, — сказал Мецгер. — Спаситель совершал много чудес. Он превращал воду в вино и останавливал пули на лету. Он одолел Вечного и спас людей от гибели, а взамен попросил одного — не допускать старых ошибок. Но ещё я верю в судьбу. Если у человека есть судьба, то Спаситель остановит пулю и не даст погибнуть. А если у человека нет судьбы, — он взвёл курок револьвера, — Он умрёт. Смотрите сами. Судьба поразит только грешника.

Он приставил ствол к виску и закрыл глаза. Он что, решил выстрелить? Если старик умрёт, у них будут проблемы.

Он сжал указательный палец, и курок громко щёлкнул. Людвиг дёрнулся. Священник открыл глаза и улыбнулся.

— Судьба всегда даёт мне шанс, — он зарядил все патроны и поднялся, убирая револьвер в чехол. — После такого чувствуешь себя по-настоящему живым.

Отец Мецгер ушёл, захватив по пути свой плащ.

— Я видел много сумасшедших, но таких… — Эйнар хлебнул пиво из кружки Людвига.

— Я думал, что он сейчас застрелится, — Людвиг выхватил кружку назад и допил остатки. — Ты говорил, что он жуткий, я не поверил.

— Я всегда прав, — нордер усмехнулся. — Давай, Виг, ещё по одной и на этом закончим.

— Может, не надо? — неуверенно сказал Людвиг.

— Да когда посидим? Ты же скоро уплываешь.

— Ладно, ещё одну и убираемся отсюда.

Глава 4.6

— А он спрашивает Берну, что правда, Страж сделает всё, что я скажу? — Эйнар откинулся на стенку бадьи и выплюнул мыльную пену. — Она говорит да, теперь ты его полный хозяин. А он такой…

Нордер хихикнул и отхлебнул пива. Людвиг, сидевший в соседней бадье, потянулся за своей кружкой.

— А он такой ухмыльнулся и приказывает: Страж! Я твой хозяин! Убей этих двоих! А Берна посмотрела на него и говорит: неужели ты думал, что я такая дура? Кое-какую лазейку я себе оставила. Щёлкает пальцами, — он высунул руку из воды и попробовал щёлкнуть, но пальцы скользнули без звука. — Короче, этот идиот подумал, что раз Страж его, то нам платить не надо. А Страж так ему врезал, что можно было от стены отскребать.

Нордер захохотал.

— Ужасно, — сказал Людвиг, но смех поддержал.

— Да уж, с Берной не соскучишься, — Эйнар перевернул опустевшую кружку. — Опять кончилось.

— Ты пьёшь, как конь, — Людвиг засмеялся, чувствуя, что смеётся громче, чем нужно. Горячая вода слишком его разморила. — Поверить не могу, что ты меня уговорил. Собирались же уходить!

— В таком состоянии? — Эйнар фыркнул и потянулся за кувшином. — Нет, брат Виги, в таком состоянии даже до кровати непросто добраться.

Он налил пиво, пролив едва ли не половину.

— Да и когда ещё выпьем? Ты же покидаешь эти края.

— Буду писать письма, — пообещал Людвиг.

— Так ты же не умеешь!

Они захохотали.

— Писать письма он собрался, — прошептал Эйнар, вытирая глаз, и поднял кулак.

Людвиг легонько стукнул по нему своим.

— Не думал, что скажу это, остро… — нордер обернулся к двери, показывая шрамы на спине. — Чуть тебя не выдал. В общем, буду скучать, милорд.

Он хихикнул.

— Я тоже, Эйни, — сказал Людвиг. — Так всё-таки, что это за шрамы?

— Всё не отстанешь.

— Пока не расскажешь, нордер. О мне уже всё знаешь, а сам помалкиваешь.

— Эх. В той истории ничего интересного или героического, — Эйнар сделал глоток. — И мало смешного. Меня назвали в честь предка, который первым догадался, что раз у тебя есть самоходные стальные корабли, а у соседей нет, то почему бы этим не воспользоваться? Вот он и начал славную традицию грабежей южан.

— Значит, Первым Набегом командовал твой тёзка?

— Угу. Он всю жизнь провёл в походах, — нордер захихикал. — Поэтому его прозвали Эйнар Домосед.

— Не слазь с темы, — сказал Людвиг просмеявшись. — Про него ещё расскажешь, про себя давай.

— Ну про него интереснее, — нордер отставил кружку. — Но раз хочешь. Так уж вышло, что я на своего предка мало походил. Драться не любил и не умел, меня задирали все кому не лень. Любой отец махнул бы рукой, но Старик, — он выделил это особой интонацией. — Старик считал, что из меня ещё может получиться достойный водоход, нужно только приложить усилия. Поэтому он познакомил меня со своим другом.

— И кто это?

— Господин Кожаный Кнут, вымоченный в солёной воде.

Людвиг содрогнулся.

— И сколько же тебя били?

— Чаще, мне хотелось. Можешь сосчитать, — Эйнар повернулся спиной. Живого места почти нет. — Старик не терял надежды, что это поможет, — он невесело засмеялся. — Проиграл тренировочный поединок — кнут. Долго спал — кнут. Завёл котят… ладно, а то выглядит, будто жалуюсь. У нас так детей так и воспитывали. Правда, я виделся с Господином Кнутом чаще других, но остальные детишки надежды родителей оправдывали.

— Не завидую, Эйн, — пробормотал Людвиг. — Я ещё на своего отца жаловался. Мой, конечно, тоже не подарок и терпением не отличается, но… я тебе перебил, продолжай.

— Старик возлагал много надежд на порку, пока… — нордер задумался. — В общем, я ведь тоже вроде как из знати. Мой отец гайдер, это типа вашего лорда или барона.

— Ого! И молчишь.

— Наша знать не такая богатая, как у вас, и владений не так много. Есть земля, стак воинов-водоходов и дрэк. Клан мог отправляться в поход когда и куда хотел. Но однажды к власти пришёл новый конунг, вроде как у вас король, и захотел снизить влияние кланов. А дрэк же, он как живой, им может управлять только навигатор с ключом, как у меня, иначе корабль даже не выйдет из порта. Теки Старого мира, поэтому Левиафан так хотел их заполучить. Ну и конунг решил забрать всех навигаторов себе.

— И тебя тоже?

— Не, я тогда мелким был. У меня было два брата. Старший, Хенрик, наследник. Его уважали, он был хорошим человеком. И младший, Лейв, любимчик отца. Ну и я, ничтожество, о чём Старик напоминать не уставал, — Эйнар откашлялся и начал говорить низким грубым голосом: — Парень, да кто так делает? Ты слишком слабый, парень! Ты точно мой сын, слабак? Ты похож на девку! — он посмотрел в кувшин. — Пусто, надо сказать, чтобы тащили ещё.

— Да успеем. Что было дальше?

— Старик не хотел терять дрэк и восстал. Такую взбучку получил, что клан едва не погиб. Но конунг помиловал его, оставил все владения и корабль, без навигатора, конечно. Но взамен потребовал верности и заложника.

— Тебя?

— Нет, конунг хотел забрать наследника. Старик был готов принести любую клятву, но наотрез отказался отдавать Хенрика. В итоге конунг согласился на меня и забрал ко двору, а Старик даже не попрощался.

Эйнар улыбнулся и поднял руки в победном жесте.

— И больше я никогда не видел старину Кожаного Кнута. Я счастливчик!

— Ты так весело об этом говоришь, — Людвиг покачал головой.

— Сейчас-то по-другому вспоминается, но тогда было обидно. Я же любил Старика, до того дня, как… — он кашлянул и продолжил: — Ладно. При дворе конунга меня начали учить.

— Чему?

— Языки, старые и новые, медицина, потому что навигатор, чаще всего, единственный лекарь на корабле. Изучал устройство машин и теков, мореходство и навигацию по картам. Я всё мечтал, что вернусь в родной клан и меня начнут уважать, — Эйнар прыснул от смеха. — Ну и когда я прошёл испытание…

— Что за испытание?

— Сейчас расскажу. У конунга был самый большой дрэк, который разрешал управлять другими. Если ты отвечал на его вопросы и мог вывести его из порта без ошибок, то корабль дарил тебе ключ, — он показал мизинец с чёрной точкой под ногтем.

— Убери! — Людвиг отмахнулся. — Это же отвратительно.

— В общем, на следующий день после испытания, когда я баюкал свой бедный ноготок, пришли вести, что отец поднял новое восстание. Это было в том году, когда убили Левиафана. Конунг собрался в поход и захватил меня с собой, ведь я же своей жизнью гарантировал, что отец сдержит клятвы. Не самый лучший выбор для заложника.

Эйнар вздохнул.

— И что с тобой сделали?

— Так убили меня, видишь? — он вымученно улыбнулся. — А если без шуток, может, я и вправду тогда умер.

Северянин потёр горло и посмотрел с таким видом, будто что-то хотел сказать, но махнул рукой.

— Надо ещё выпить, — Эйнар набрал воздуха и гаркнул: — Пива!

Через несколько мгновений дверь открылась, впуская светловолосую девушку с кувшином в руках. Её платье не только не скрывало фигуру, но и подчёркивало то, что обычно не показывают.

— А милорды не хотят развлечься? — спросила она и провела рукой Людвигу за ухом.

Он тут же отдёрнулся. Эйнар захохотал.

— Не надо, парню хватит потрясений.

Девушка подала ему руку, и нордер провёл пальцами по ладони. Даже при слабом свете свечей видна огрубевшая от мозолей кожа. Но сами руки тонкие и красивые.

— Я никогда не видела других северян, кроме капитана, — она встала сзади и потрогала шрам на лице Эйнара. — Особенно таких привлекательных. Вы, должно быть, воин?

— Своего рода, — он хмыкнул. — Тут тесновато, но кое-кто ещё поместится.

Девушка улыбнулась и скинула платье через голову. Миг и она уже в бадье с Эйнаром. Людвиг кашлянул и отвернулся, но глаза упрямо косились на парочку.

— Вы должно быть много где побывали? — спросила она, обнимая нордера за шею. Вода смыла пудру на симпатичном лице, обнажив большой синяк на скуле.

— Я бы хотел побывать кое-где ещё, — он фыркнул и по-идиотски ухмыльнулся.

Девушка засмеялась, громко и неестественно.

— Я бы тоже хотела где-нибудь побывать. Желательно, подальше отсюда.

— Понимаю. Милый городок, но если уж хочется отсюда свалить…

Он вытянулся из бадьи и начал копаться в своих вещах. Девушка пощекотала его за бок, и Эйнар хихикнул.

— … то это можно устроить, — он протянул ей что-то в кулаке.

Девушка взяла это и внимательного рассмотрела. Её неестественная улыбка сменилась искренним удивлением, когда она разглядела золотую монету, один из нобелей, которыми Людвиг поделился при первой встрече с нордером.

— Это слишком много. Вы, должно быть, перепутали.

— Нет, всё верно.

— Вы так добры.

— Ошибаешься, — сказал Эйнар, откидываясь назад. — То ещё дерьмо. А завтра буду жалеть об этом.

— Не пожалеете.

Она вылезла из воды и помогла выбраться совсем опьяневшему нордеру. Он едва стоял, пока она вытерла его полотенцем и куда-то повела, держа за руку.

— Да завтра, — попрощался он. Дверь закрылась.

Людвиг откинулся назад. Вода уже остыла. Он посмотрел на сморщенную кожу на пальцах. Ну и что теперь делать? Идти спать? Ещё рано. Да и всё равно не сможет уснуть. Прогуляться? Только не в этом городе. На полу остались вещи Эйнара и его топор. Не забыть бы про это. Людвиг пересел поудобнее и закрыл глаза.

Он в Приюте, в старом грязном коридоре, и смотрит на монитор. Храмовник бьёт Берну ногой по голове до тех пор, пока крик не стих. Людвиг попятился, но наткнулся на кого-то и едва не вскрикнул. Это дедушка. Воронёную кирасу он надел поверх похоронного савана. Тёмная повязка на левом глазу смотрится слишком чёрной на почти белом истощённом лице.

— Её нужно сжечь, Людек. Она должна заплатить Цену Огня.

— Но ведь Эйнар просил, чтобы я сдерживался, — заспорил Людвиг. — А он мой друг.

— Она оскорбила меня, — дедушка начал злиться. — Разве ты не обрадовался, когда ей разбили башку?

— Нет!

— Не ври! Я видел, как ты улыбался при этом. Ты рыцарь Огненной кавалерии, такой же, как я, — дедушка оскалился. Осколки зубов царапают ему язык и губы до крови, а глаз под повязкой сверкает зелёным светом, настолько ярким, что его видно через ткань. — Ты тоже станешь Одноглазым Демоном.

Людвиг проснулся от скрипа двери. У порога стояла девушка. В полумраке не сразу узнать сестру кузнеца, Ани. Они и тут работает? Может это сон, ещё один кошмар? Он ущипнул себя. Нет, не спит. Холодно, вода совсем остыла и кожа покрылась мурашками.

— Милорду одиноко? — спросила Ани.

— Я… мне, — Людвиг закашлялся.

Девушка, к его ужасу, приблизилась к бадье. Он начал стремительно трезветь.

— Я днём работаю в таверне, а вечером тут. Если хотите, я могу остаться.

— Нет, спасибо.

— Тогда я позову кого-нибудь ещё, кто…

— Я не это имел в виду, — заторопился Людвиг. — Останься, да.

— Хорошо, милорд.

— Можешь звать меня просто Людвиг, без милорда.

— Хорошо, просто Людвиг, — Ани села рядом. — А вы такой красивый, когда смущаетесь.

Вот теперь он один, совсем голый, и прячется от неё в мутной холодной воде. Лучше бы ещё раз сразился против аниссара. Тогда он хотя бы знал, что делать.

— У нас бывает много гостей, и рыцарей тоже, — она провела пальцем в воде и Людвиг сжался. — Даже странно, что на вас напали в той таверне. Мы слышали. Обычно люди у нас так себя не ведут.

Она сказала фразу, теперь надо ответить, чтобы не выглядеть ещё большим кретином. Но в голову ничего не шло. Надо представить, что это поединок. Говорит один, потом второй, как удары мечом по очереди. Но как тогда сказал Рейм? Если доведётся фехтовать против женщины, с твоей стеснительностью ты покойник, старина.

— А вы давно здесь живёте? — Людвиг зажмурился. Какой же кретин. — Зачем я спрашиваю? Я же знаю, я же говорил с вашим братом.

Хотелось погрузиться в воду с головой. Нужна ещё попытка. Он же столько лука сегодня съел, как же, должно быть, несёт из пасти. Надо дышать в другую сторону.

— И как вам тут живётся?

— Отлично, — девушка не очень искренне улыбнулась.

— А если честно? Трудно?

— Когда мы приехали сюда, к нам относились лучше, чем если бы приехали сейчас, — пока девушка говорит, у Людвига есть передышка. — Йона был учеником кузнеца в деревне, ему нашлась работа сразу, как выздоровел. А мне досталась стирка, уборка, а когда подросла, то и это, — она показала на бадьи. — Но всё же люди тут неплохие.

Руки такие же мозолистые, как у той девушки, но красивые. И улыбка красивая. Вот только при виде отца Мецгера улыбка стала совсем другой.

— А этот священник, он…

— Не говорите про него! — зашептала Ани. — Он плохой человек.

— Почему? — Людвиг тоже зашептал.

Она придвинулась поближе, и он почувствовал её горячее дыхание. Грудь уткнулась в плечо. Хорошо, что вода мутная.

— Однажды он… нет, я не могу сказать, было так страшно. Я его боюсь, особенно когда он говорит про судьбу. Это опасный человек.

Ани подняла голову и огляделась, будто кто-то мог подслушивать.

— Мецгер хочет отомстить капитану Ингвару.

— За что?

— За то, что Ингвар знает, кто такой священник на самом деле. Но капитан — варингар, нордер, а Мецгер обвиняет их во всех бедах. И люди начали их бояться. Пока Ингвара уважают, но вдруг… мне так страшно за него…

Ани шмыгнула носом.

— Мецгер приходит к нам пару раз в год, за патронами. Говорят, что их делать очень дорого, но Йона делает бесплатно, а священник этим пользуется. Йона не видит, кто такой этот Мецгер. И город не видит, а священник льёт яд всем в уши. Сегодня, когда он достал пистолет, я молилась, чтобы он прострелил себе голову. Это грех, я знаю, но Спаситель почему-то хранит мерзавца…

Кто-то пинком открыл дверь. Ани вскрикнула. Людвиг потянулся за лежащим на полу мечом. Но на пороге стоял другой человек, не священник.

— Где эта шлюха?

Какой-то парень едва держался на ногах, от него сильно несёт дешёвым вином. На немытом лице хорошо видны дорожки от слёз.

— Где она? — крикнул он. — С кем она ушла? Мне сказали, что она здесь, трахается с нордерами!

— Мики? — воскликнула Ани. — Да что с тобой? Ты на себя непохож. Иди домой, проспись! Ты сколько выпил?

— Где эта шлюха? — ещё раз крикнул парень. Костяшки на руке ободраны.

— Пойдём-ка домой, Мики, — толстый охранник вошёл в комнату и обнял парня за плечи. — Тут люди отдыхают, а ты кричишь. Пошли.

— Не уйду без неё! — парень толкнул мужчину, который был раза в два шире и на голову выше. — Я этой шлюхе задам! Она будет знать, как…

Охранник ударил кулаком в живот без замаха, Мики согнулся и упал на четвереньки. Висящая на плече сумка слетела и со звоном грохнулась на пол.

— Извините, милорд, — сказал охранник. — Сейчас порешаем.

Он взял парня за ногу и потащил наружу. Мики громко верещал, но охранник был сильнее. Дверь закрылась, послышался ещё один хлёсткий удар, затем всё стихло. Охранник заглянул в комнату, извинился и забрал сумку.

— Кто это был? — Людвиг опустился в воду. Подумать только, стоял голый перед всеми. Хоть топись от стыда.

— Это Мики, плотник, — Ани зажимала рот рукой. — Такой хороший парень, но последние полгода сам не свой.

— А кого он искал?

— Он жених Габи. Бывший жених уже. Это та девушка, что ушла с вашим другом. Он всё требовал от неё, чтобы она работала прачкой, а не здесь, вот они и поссорились. Он молчал столько времени, мы думали, что они помирятся, а сегодня такой скандал был. Вы видели её лицо?

— Да, есть синяк.

— Тут тоже несладкая жизнь, — через минуту продолжила она. — Габи всё мечтает накопить денег и уехать отсюда. Я её понимаю. Уже не могу смотреть на эти грязные улочки. Если бы не один человек…

— Так ты же можешь уехать. Мир большой, найдёшь в нём своё место. У каждого должно быть такое.

— Спасибо за тёплые слова, Людвиг.

Ани пересела ближе и начала массировать плечи. Эти прикосновения уже не вызывали испуга, только приятную дрожь. Он откинул голову назад.

— Мир такой большой. Я боюсь его, — прошептала она на ухо. — Всегда боялась.

— Нечего бояться, — шепнул Людвиг.

— Вам нечего. Вы же храбрый.

Она раздвинула волосы на его лбу и потрогала щёку.

— В детстве мечтала встретиться с рыцарем, но видела лишь злобных мужчин в доспехах. Только однажды увидела настоящего. Он нас спас.

— Я слышал эту историю, — сказал Людвиг.

— Йона говорит, что сам Спаситель вступился за нас, но я не верю в это. Это был луч, такой яркий, что глаза болели. То ли Спаситель это был, то ли Вечный. Но это было потом, сначала на нашу защиту встал рыцарь.

— Вам повезло… наверное, или нет, — Людвиг запутался и уже не знал, что сказать.

Она придвинулась ещё ближе и положила руку ему на грудь.

— Как сильно бьётся сердце, — шепнула она.

Сердце чуть не разрывалось. Он не смог ответить, дыхание перехватило. Её рука опускалась всё ниже. Её щека прижалась к его. Людвиг замер, но не пытался отодвинуться. Впервые такие близкие прикосновения ему нравились.

— Я тоже благодарна странствующим рыцарям. И хотела бы кого-нибудь из них отблагодарить, — она тихо засмеялась.

Он выдохнул и улыбнулся. Но мысль, что пожирала его весь день, вернулась. Дети убегали от красного плаща, одного из всадников Огненной кавалерии. Рыцарь, который клялся помогать слабым и беззащитным, сломал мальчику ногу, а потом собирался сжечь заживо. А девочку… неужели Людвиг тоже когда-нибудь станет способен на такое?

Он отодвинулся. Желания будто и не было.

— Что-то не так? — встревоженно спросила Ани.

— Нет, всё в порядке, — Людвиг вытер пот со лба. — Мне надо идти.

— Что-то случилось?

— Всё нормально. Просто мне нужно… я много выпил, мне пора спать.

— Если вы…

— Я уйду.

Он возненавидел сам себя. Ани выглядит расстроенной. Всё из-за него. Она подала полотенце и Людвиг вылез из бадьи, неловко отворачиваясь. Едва натянув штаны, он пошёл на выход, держа в руках сапоги и рубашку.

— Людвиг, ваш меч, — Ани подала оружие. — Если вы хотите, я…

— Нет, спасибо. Я пойду.

— Тут ещё вещи вашего друга. Я их унесу, но это лучше взять вам, — она показала на топор Эйнара.

— Спасибо, я заберу.

Глава 4.7

— Что-нибудь хотите? — спросила незнакомая девушка в зале, стоящая у входа.

— Воды, — ответил Людвиг, с трудом разлепив слипшиеся губы.

Он почти не спал всю ночь, лишь изредка проваливался в жуткие кошмары, от которых тут же просыпался. Только под утро приснилась коллекции дедушки и плач в соседней комнате. Этот сон, несмотря на тревожность, казался облегчением.

Эйнар сидел на лавке, положив голову на руки. Даже не надел свой неизменный жилет.

— Живой? — Людвиг сел рядом и вытащил топор из-за пояса.

Нордер что-то пробурчал в ответ.

— Хорошо повеселился?

— Не помню.

От него несло перегаром.

— Какого хрена мы вообще остались? — северянин поднял голову. Ко лбу прилипли крошки. — Собирались же по одной выпить и идти. Зря я тебя послушал.

— Меня? Что? — Людвиг опешил от обвинения. — Вместе же пили.

— Если бы не ты… — Эйнар вытер лоб и увидел топор. — О, я думал, что потерял. Ладно, просто злой с похмелья, не бери в голову.

Принесли воду и Людвиг припал к кружке. Затошнило, но стало чуть легче. Зачем же так пить?

— Надо купить еды в дорогу, — буркнул северян.

— И лошадей.

— Не, нет, я пешком, а то укачает и буду блевать. Лучше бы не заходили в этот… — Эйнар обвёл зал головой, но рядом никого не было. — В этот сраный город. Ладно. Сам-то как, хорошо провёл ночку? — он хмыкнул. — Помнится, та долговязая девица собиралась к тебе зайти.

— Я… ну у меня… в общем, я спал. Пытался поспать.

— Зря. Она ничего, — Эйнар посмотрел с подозрением. — Или у вас эти дурацкие обеты безбрачия?

— Что? Нет! Нет, просто не получилось…я.

— Бывает, особенно если перенервничаешь.

— Нет, я не это хотел сказать.

— Да пошли уже, — нордер встал и потянулся. — А им тут что надо? Надеюсь, они идут выпить.

В зал вошли вооружённые стражники, громко топая и пыхтя. Один из них задел алебардой потолок и чуть не сбил висящий светильник.

— Это он! — вошедшие наставили оружие на Эйнара.

— Это я. А что, собственно…

— Берите его, парни, — вперёд вышел капитан Ингвар. — Ты арестован!

— Что? Почему?

Капитан вздохнул.

— Вытяни руки! — ближайший к ним стражник достал верёвку.

Людвиг выхватил меч. Стражник с верёвкой сделал шаг назад и врезался в капитана.

— Я собирался забрать только юта, но если ты меня вынудишь, — Ингвар прикусил ус. — Убери оружие! А то выколешь себе глаз.

— Вы не можете мне приказывать, капитан. Я рыцарь.

— Вообще-то, могу, — Ингвар вытащил окованную дубину. — Ещё могу тебя заставить, сопляк.

— Проверим? — шепнул Людвиг и встал в стойку левым боком вперёд.

Пять противников. Никаких шансов. Но вот так вот приходить и угрожать, будто эти запинающиеся об собственные алебарды дуболомы могут с ним справится? Он злился, и это беспокоило.

— Проверим? — спросил он ещё и глубоко вздохнул. Нужно сдерживаться, не получится перебить всех. — Или вы скажете, что случилось?

Надо контролировать свою злость. Если она притупляет страх, ничем хорошим это не кончится. В окна смотрели случайные зеваки, работающие здесь девушки собрались кучкой у двери. Чуть не устроил кровавое представление.

— А что, будешь драться против всего города? — капитан смотрел в глаза, но Людвиг выдержал взгляд. — Твой приятель сегодня ночью убил человека.

— Что? — почти одновременно выкрикнули Людвиг и Эйнар.

— Ну я вчера был мертвецки пьян, — нордер нервно улыбнулся. — Но с каких пор это считается убийством?

Кто-то из стражников загоготал, но заткнулся, когда Ингвар посмотрел на него.

— Сегодня во рву за стеной нашли девицу, она тут работала. Её зарубили топором.

— Кого? Кого убили? — спросила трактирщица, которая приносила воду.

Неужели Ани погибла? Её нет в зале. Она что, мертва?

— Её опознали. Это Габриэль, — сказал капитан.

Людвиг едва не выдохнул от облегчения, но успел сдержаться.

— Габи, нет! — одна из работниц закрыла рот рукой.

— Она вчера ушла с ним! — другая показала на Эйнара. — Это он убил её!

— Убийца!

— Тихо! — прикрикнул Ингвар. — Значит, она была с тобой?

— Но, — Эйнар побледнел. — Это не я… Я вчера… как мы… потом заснул, она была рядом. Просыпался ночью, её уже не было.

— Потому что ты убил её! — кричали из собирающейся толпы. — Нордер убил её.

Ингвар внимательно посмотрел на кричащих, и те заткнулись.

— Но я не мог…

— Капитан, это невозможно, — Людвиг наконец пришёл в себя. — Он вчера так упился, что даже стоять не мог. Я готов поручиться за него.

Окружающие недовольно загудели.

— Многие видели, как он убивал, — сказал Ингвар и повернулся к одному из стражников. — Обойди всех, чтобы приходили на суд.

— Хорошо, капитан.

— Если рыцарь за него поручится, то дело развалится, — он вздохнул. — А ведь всё же ясно. Появился новый человек и той же ночью происходит убийство, в городе, где убийств не бывает. Подумай, парень, стоит ли за него поручаться? Мне тяжело это признавать, но мораль людей из моих краёв отличается от местной. Он мог убить девицу из-за одного косого взгляда или смешка. Или из-за денег, которые пожалел.

Эйнар вчера отдал ей золотой и, может быть, наутро решил… да что за чушь лезет в голову?

— Это не он, — уверенно сказал Людвиг. — Я готов поручиться.

— Сам не знаешь, во что ввязывается, — капитан вздохнул, но сейчас не время считать вздохи. — Вечный бы побрал эти суды. Мы уводим твоего приятеля в тюрьму, вечером будем судить. Но если у нас появятся твёрдые доказательства, даже твоё слово не поможет.

— Я пойду, — сказал Эйнар и повернулся к Людвигу. — Убери меч. Хотя бы отлежусь.

Он подошёл ближе и зашептал:

— В комнате сумка, жилет. И кантар. Забери всё, это важно.

— Хорошо.

— Я готов, капитан, — Эйнар вытащил оружие и протянул Людвигу. — Пусть полежит у тебя.

— Постойте! Он вчера так напился, что забыл топор в купальне. Я его захватил, только утром вернул.

— Ты его выгораживаешь, — сказал Ингвар. — Я видел тело, там…

— Но это правда, — Ани вышла из-за спин собравшихся у входа зевак. — Я сама напомнила милорду об этом.

Капитан наморщил лоб и почесал усы.

— Он необязательно воспользовался своим. Это Фоллерволт, тут полгорода лесорубы и плотники.

Ингвар потёр лоб и вздохнул.

— В этом деле что-то не так…

— Да куда ты лезешь, шлюха? — крикнул один из зевак. — Понятно же, кто убил, и без…

— Кто это вякнул? — капитан обернулся на голос. — Милош, я тебе ноги из жопы выдерну, если ещё раз такое услышу!

Кричавший тут же сбежал. Ингвар вздохнул.

— Штефан!

— Да? — один стражник дёрнулся, как от удара.

— Возьми пару человек и обойди всех в том районе, поспрашивай. Нам нужно твёрдо знать, что случилось. Бегом! Убийца не уйдёт безнаказанным, это я обещаю всем. Пошли!

Эйнар ушёл вслед за Ингваром. Хоть не связали. Окружающие долго и пристально всматривались в спины нордеров. Похоже, уже решили, кто виновен. Когда стражники вышли, ледяные взгляды уставились на самого Людвига.

Он опустился на скамью и покрутил колечко на пальце. Надо было уходить из этого города ещё вчера. Не надо было вообще сюда заходить. Но нужно думать, что делать дальше. Даже странствующий рыцарь остаётся рыцарем, у него есть герб и привилегии, а отвечает только перед фюрстами и другими рыцарями. Но для этого надо назваться, а если он скажет, кто такой, то будет наблюдать с костра, как вешают Эйнара. Как же поступить? Смотри своими глазами, старина, говорил Рейм. Смотри и думай.

В соседнем зале тихо разговаривали работающие здесь девицы. Людвиг прислушался.

— Бедная Габи. Всё мечтала уехать отсюда.

— А ты слышала, что когда она была маленькая, на её деревню напали нордеры? Всех родных убили, а она чудом выжила.

— И вот нордеры её достали. Это судьба, как говорит святой отец.

Страшное дело, но Эйнар здесь ни при чём. Может устроить северянину побег? Нет, побег из тюрьмы не то же самое, что сбегать из боя, будет недостаточно скакать, скрючившись от страха. Нужно придумать, что говорить на суде.

— Не нордеры, а красные плащи. И это с Ани случилось. Габи-то всегда тут жила.

Надо поблагодарить девушку, что не побоялась сказать правду. Капитан мрачный мужик, но вчера он так просиял, когда её увидел. Он ей поверил, значит, попытается разобраться. Может, найдёт настоящего убийцу? Тогда не придётся выступать на суде. Если же не найдёт, то будет совсем плохо, от Людвига потребуют, чтобы он назвался. А ведь если бы он не был таким кретином и прилежно учился, то знал бы имена влиятельных фюрстов, их гербы, девизы, кто кому служит. Смог бы придумать убедительную легенду и требовал бы на суде, чтобы Эйнара выпустили. Ведь слово рыцаря знатного происхождения важнее любых свидетелей.

Ани стояла в зале, а все остальные сверлили её ледяными глазами. Неужели все так разозлились на неё? Она заметила взгляд Людвига и подошла сама.

— Бедная Габи, — она всхлипнула и вытерла слезу платком. — Простите.

— Ани, я хочу тебя поблагодарить, — Людвиг взял её за руку. — Ты очень помогла.

Она всхлипнула ещё раз.

— Лучше бы молчала. Меня ненавидят. Сказала, как было, а теперь мне угрожают. Говорят, что выгораживаю убийцу.

— Кто?

— Неважно, люди.

— Если кто-нибудь тронет тебя хоть пальцем, я его убью.

Он содрогнулся от своих слов. И оттого, что и вправду мог это сделать. Те храмовники узнали это на собственной шкуре.

Девушка уткнулась в платок. Она испугана, а Людвиг не знал, как её успокоить. А ведь она ему понравилась. Понравилось находиться рядом с ней вчера, понравились её прикосновения. Понравилось с ней говорить и даже тот парень, что прерывал их беседу…

Он вскочил со скамьи.

— Ани, пожалуйста, мне нужна твоя помощь. Тот человек, который вчера устроил скандал. Кто он?

— Мики? — Ани посмотрела с удивлением.

— Да. Ты говорила, что он её жених.

— Вы думаете…

— Помоги мне найти его. Если он имеет к этому отношение… нужно выяснить.

Ани утёрла слёзы.

— Он, наверное, дома или в мастерской. Йона с ним дружит, можем спросить у него.

— Ты мне покажешь дорогу? — Людвиг засунул топор Эйнара за пояс. — Всё равно надо забирать доспех.

Глава 4.8

Мики не было дома. Никто не открывал, а Людвиг побоялся выбивать дверь у всех на глазах. В мастерской же плотник бывает регулярно, но не похоже, что для работы. Инструменты покрылись пылью, в углу лежали сломанные табуретки и ножки стола, а посередине комнаты стоял шкаф с оторванными дверцами. Изнутри воняло чем-то кислым и Людвиг решил не проверять.

— Кто-то долго пил, — сказал он, борясь с собственной тошнотой от похмелья и здешнего запаха. — Но его здесь нет.

— Йона должен знать, где Мики, — Ани покрыла голову платком.

Зря он позвал её. Девушке не простят, что она ходит с ним, это видно по презрительным взглядам, которые посылает ей каждый встречный. Но пока Ани держится молодцом и не жалуется. К счастью, кузница недалеко.

— Милорд, доброе утро! Всё готово, — Йона показал на кирасу и кольчужные вставки. — Хотел вам п-принести сам, но с этими новостями, — он сел за стол и подпёр голову руками. — Бедная Габи. И бедный Мики. Милорд, а вы давно знаете этого нордера? Такой приличный с виду человек.

— Это не он убил её, — сказал Людвиг.

Он посмотрел на доспехи. Старых вмятин от пуль на кирасе будто и не было. Йона очистил всю ржавчину изнутри и поменял ремни. А куски кольчуги, привязанные к рукавам на куртке, вообще можно принять за новые, настолько они блестели. С привычной тяжестью на плечах пришла бы уверенность, но сейчас нужно разговаривать, а не пугать людей.

— Но ведь все г-говорят, что это он. Святой отец рассказывал, что нордеры двуличные, — Йона держал в руке один из жёлтых патронов, такой же, как у священника. — Кроме к-капитана Ингвара, он хороший человек.

— Эйнар не мог её убить! — воскликнул Людвиг. — Он вчера так напился, даже топор свой забыл. Чем бы он её убил?

— Может, другой нашёл.

На столе перед Йоной ровными рядами стояли патроны, рядом с ними открытая миска с порохом и баночка с порошком, похожим на крупную соль. Людвиг едва не спросил, как кузнец делает патроны. Но не время, совсем не время.

— Святой отец сказал, что нордерам нельзя верить, они всегда готовы убить.

— Уж кто бы говорил, — с неожиданной злостью произнесла Ани. — Помнишь, как Иви…

— У той бедняжки была т-такая судьба, отец Мецгер ни при чём, — Йона вздохнул. — Он д-добрый человек, учит людей следовать пути Света.

— Какой же ты дурак! Я с тобой не могу, — воскликнула Ани. — Простите, Людвиг. Мне надо подышать.

Она вышла наружу, хлопнув дверью. Через окно видно, как девушка стоит у порога и злится.

— А для чего священнику пистолет? — Людвиг хмыкнул. — Раз он такой добрый.

— Он воин Света и защищает людей, — с убеждением начал говорить Йона. Зря спросил. — Он учит, что ошибки Старого мира не должны повториться, а для этого надо идти путём Света. Иногда этот путь ведёт через тьму, но т-так Спаситель нас испытывает. Он всегда протянет руку, чтобы мы вернулись к Свету, нужно только сделать правильный выбор в нужный момент. Я помогаю святому отцу на этом пути, — Йона показал на патроны. — Их д-делать несложно, самое сложное, это капсюли. Если вы по-по-позволите, милорд, я хочу п-продолжить, ещё много работы.

Фанатик. Людвиг вздохнул и взял баночку с белым порошком.

— Осторожнее! — закричал кузнец, пуча глаза. — Не уроните! Это г-гр-гр-гремучая ртуть! Вам руку ото-то-оторвёт, если взорвётся.

Он очень аккуратно забрал банку. А Эйнар бы стукнул по ладони, чтобы Людвиг не лез, куда не просят. И был бы прав.

— Я этот п-по-порошок засыпаю сюда, — Йона показал капсюль размером меньше ноготка. — А его вставляю в па-патрон. От удара курком ртуть взрывается и поджигает порох. Патроны зап-п-прещены, но отец Мецгер мне разрешил. Кроме меня их т-только в Глазторне делают, — он гордо вскинул голову. — Но м-мои лучше.

— И что, хорошо горит? — спросил Людвиг и чуть не прикусил себе губу от досады. Дурацкое любопытство совсем не к месту. Надо выручать друга, а потом уже расспрашивать.

— Милорд смеётся? — Йона улыбнулся. — Баб-ба-бахает! Смот-т-трите.

Он кисточкой подобрал пару крупинок из банки и положил на маленькую наковальню.

— Только уши закройте, — предупредил он и замахнулся молотом.

Совет был нелишним. Хлопок такой же громкий, как выстрел. Людвиг отвернулся, чувствуя ледяной холод в животе и как прилипла рубаха к спине. Руки задрожали. Неужели он всегда будет бояться? Йона открыл дверь, чтобы выпустить густой вонючий дым наружу.

— Отец Мецгер покупает г-гремучку в Глазторне. Тамошние алхимики умеют её делать, но п-порох у них плохой. Он его б-берёт в другом месте, а латунь и медь заказывает у антруберов.

— Ты опять взрываешь? — вошла Ани и отогнала дым от лица. — Мы пришли спросить, где искать Мики.

Людвиг стукнул себя по бедру. Спрашивал всё, кроме того, что нужно. Как же он идиот.

— Мики? — кузнец удивился. — А дома или в мастерской его нет?

— Нету! Его нигде нету. Нам надо с ним поговорить. Он приходил вчера в купальню и скандалил. А до этого Габи ударил.

— Она разбила ему сердце, — расстроенным голосом сказал Йона и начал засыпать порох в гильзу. — Он её так любил. Когда она ушла от него, он… теп-п-перь точно сопьётся. А жаль, такой хороший парень. И отличный… п-п-п-п, — он зажмурился и закончил: — Плотник.

Порох просыпался через край гильзы.

— Нам нужно с ним поговорить, — сказал Людвиг.

— Мики такой грустный последние дни ходил, — кузнец смотрел перед собой. — Я ему новые инструменты сделал, хорошие очень, д-думал, может, в работу уйдёт, отвлечётся от п-плохих мыслей. Если его нет дома или в мастерской, то он или на лесопилке, или у пруда, г-где мы с ними познакомились. Их место, его и Габи, п-помнишь?

— Я помню, — девушка часто заморгала.

— Можно оставить это? — Людвиг показал на вещи Эйнара, которые захватил с собой, чтобы не украли в таверне.

— Конечно, милорд.

Топор, жилет, наруч-щит и сумка, в которой лежит ключ к оружию, способному погубить мир. Только сейчас это бесполезный хлам.

— А этот город всегда такой? — спросил Людвиг, когда они вышли за ворота.

— О чём вы?

— Да будто попал в какой-то кошмар. Каждый оборачивается вслед и смотрит, словно тычет ледяными иголками.

— Он всегда был холодным, но люди здесь неплохие, — Ани тяжело вздохнула. — Но, может, я привыкла?

Надо дать ей денег, чтобы уехала отсюда. Ей припомнят, что она ходит с ним. Вот только с деньгами из Эндлерейна у неё могут начаться ещё большие проблемы. Как не сделай, всё к худшему.

— Лесопилка дальше, — сказала Ани, когда они шли через ряды срубленных пеньков. — К нам приезжал мастер из Ангварена в прошлом году и поставил её у реки. Весь лес в Ангварен и продаётся.

— Королевство Пепла, — Людвиг улыбнулся. — Своего-то дерева нету.

Когда он увидел лесопилку, то понял, зачем нужна река. Вода крутила колесо и заставляла двигаться огромную пилу, распиливающую стволы деревьев. В другое время он остался бы посмотреть, всё-таки интересно, ведь лесопилка работает без помощи древних машин. Но времени нет и Людвиг шёл вслед за Ани, вдыхая по пути запах свежих опилок.

Работники обедали у костра, обсуждая новости.

— А ведь святой отец прав. Тока пришли нордры, так сразу убили девчушку.

— Но Ингвар тож нордр, а он нормальный мужик.

— Говорят, он не стал связывать убийцу.

— Я слышал, как кто-то говорил, что капитан сказал тому нордру, что отпустит его.

— Ну этому не бывать!

— Святой отец сказал, что…

— Привет, ребята! — девушка помахала рукой.

— Привет, Ани! — хором ответили работники.

— Давно тебя не видел, — худой мужчина поднялся и улыбнулся. — Совсем не приходишь.

А ведь это тот самый пьяница, что вчера чуть не проломил голову Людвигу.

— Рада тебя видеть, дядя Дирк. Всё некогда.

— Садись поешь. С этими новостями ты, наверное, жутко испугалась, девочка. А он с тобой? — мужчина посмотрел на Людвига, будто не узнавая.

— Нам нужно найти Мики. Дядя Дирк, ты его не видел?

— Утром видел, — Дирк покачал головой. — Бедный парень, жаль его. Он себя угробит этими переживаниями. На него и раньше то смотреть страшно было, а сейчас. Он к нам заходил, но не говорил ни с кем, а потом пропал.

— Спасибо, дядя Дирк — Ани улыбнулась.

— Счастливо, девочка моя. Ты, главное, не бойся. Этого ублюдка повесят и всё будет хорошо. Надеюсь, возьмут короткую верёвку, чтобы он успел понять, как сдыхает, — лесоруб улыбался, а вот улыбка Ани тут же потухла.

— Дирк нас приютил, как только мы приехали сюда, — сказала Ани, когда они углубились дальше в лес. — Он всегда добрым был, с нами возился, над Йоной хлопотал, пока у него нога не зажила. Но сегодня даже он какой-то другой.

— Я его вчера видел, — Людвиг почесал затылок и поёжился. — Пьяный был, на ногах едва стоял.

— Он любит выпить. Но он безобидный.

— Он чуть не проломил мне голову. Капитан успел остановить.

— Дирк? Да он же… — Ани приоткрыла рот. — Да что же с ними всеми случилось? Может, они всегда были такие, а я не замечала?

— Ну вчера я тоже неправильно себя вёл, мог бы и…

— Всё равно. У меня это всё в голове не укладывается. Пруд рядом. Мы с Габи и Мики там познакомились, ещё в детстве. Они и тогда друг с другом были, — Ани замолчала.

Пришлось пробираться через колючие заросли, но результат того стоил: красивое и тихое место будто сошло с картины. Вот только человек, лежащий на берегу кристально чистого пруда в луже блевотины, портил всё впечатление.

— Ох, Мики, что же ты с собой делаешь? — Ани поморщилась.

Людвиг подошёл ближе, и, борясь с чувством тошноты от вони, перевернул спящего на спину. Мики застонал, но даже не открыл глаза. Ани потрясла его за плечо, парень не откликался. Совсем не вовремя решил наклюкаться.

— Придётся по-другому.

— Что вы делаете?

Людвиг подтащил плотника к воде и окунул в воду, хотя можно было просто полить сверху. Зато парень проснулся.

— Что? Зачем? Где я? — Мики проморгался. — Кто ты? Ани? Это ты?

Он начал вставать, но Людвиг удержал. Парень пытался вырваться, но силёнок не хватало.

— Что происходит?

— Мики, нам надо поговорить, — сказала Ани.

— А кто это с тобой? Я сейчас не могу… мне плохо. Габи… её нет.

Он зарыдал. Ани начала его успокаивать. Людвиг вздохнул и поднялся. Может, парень и вправду ни при чём? Пьянчуга, ревнивец и любитель распустить руки, но рыдает совершенно искренне. Только потратили время.

Рядом с Мики лежала кожаная сумка с чем-то тяжёлым. С ней он ходил вчера.

— Габи мертва, — продолжал голосить парень. — Нордер убил её!

Нашёл ещё большего нытика, чем сам. Людвиг пнул сумку и отбил палец. Она опрокинулась, из неё высыпались инструменты, некоторые совсем новые, блестящие, но другие в чем-то измазанные. Он присмотрелся и его чуть не вырвало.

— Что это? — он бросил перед Мики топорик. Лезвие заляпано загустевшей кровью с прилипшими к ней длинными светлыми волосами. — Это ты её убил?

Ани охнула и зажала рот рукой. Плотник вскочил, но Людвиг ударил в лицо и парень упал.

— Ты её убил? Отвечай!

Людвиг замахнулся, но Ани схватила за руку. Он чуть не отпихнул девушку, чтобы вколотить несколько ударов в плотника, но сдержался. С трудом.

— Он так не скажет, — тихо произнесла она. — Не надо его бить, пожалуйста.

Вспышка ярости ушла так же легко, как и пришла. Остались только стыд и боль в отбитых костяшках. Ани опустилась перед Мики и положила руку на плечо. Парень заговорил, постоянно всхлипывая.

— Я любил её, а она меня нет. Ни во что не ставила. Сказала, что больше не будет прачкой. Сказал ей, что надо зарабатывать честным путём, а не трахаться за деньги.

Он опять зарыдал.

— Я вчера к ней подходил, а Габи даже не стала меня слушать. Я… ударил её, а она…

— Мы видели, — сказала Ани. — И то, что ты приходил потом. Что дальше?

— Она пошла с нордером. Я ждал её до полуночи, когда её закончили трахать. Габи вышла, я встал перед ней на колени. Сказал, что всё будет по-прежнему, если она вернётся, и что готов её простить. А она сказала, что знать меня не хочет.

Он затрясся от рыданий.

— Я спросил, какого это сосать мужикам за деньги. Она говорит… попробуй сам и узнаешь. Я стукнул её по лицу… Габи побежала. Я её догнал. Начал бить и топор нащупал в сумке. Она кричала… потом замолчала. Я её обнял, а она не шевелится. Только кровь льётся и льётся. Я понял, что всё. Что надо идти и говорить, что натворил. Но он сказал, что это не моя вина…

— Кто? — Людвиг сжал плотнику плечо. — Кто сказал?

— Он сказал, что это не я виноват…

— Кто?

— Святой отец.

— Мецгер? — Людвиг и Ани вскричали одновременно.

— Он сказал, что это не моя вина. Это всё нордер опутал меня и Габи, чтобы она отвернулась от Спасителя. Святой отец сказал, что всё будет хорошо, что сам разберётся с настоящим виновником.

Мики рыдал, заливаясь слезами и соплями. Причём здесь священник? Но это неважно, главное, что плотник признался в убийстве.

— Всё расскажешь капитану! — потребовал Людвиг. — От первого и до последнего слова.

— Я видел святого отца вечером, — прошептал Мики. — Он сказал, что Габи с нордером. И что она попадёт к Вечному за это, но я ещё могу спасти её душу.

Глава 4.9

— Это совсем меняет дело, — пробормотал капитан Ингвар. — Парень признался.

— Но ведь все свидетели твердят одно и тоже, — сказал эльтер, городской наместник, который вершил суд.

Они собрались в Зале Клятв в замке. Эльтер сидел на месте фюрста, хотя самого фюрста здесь, наверное, никогда и не было. Землевладельцы Стурмкурста любят роскошь, а старая полуразвалившаяся мебель мало походила на великолепие столичного дворца. По углам висит паутина. А ешё здесь очень душно, Людвиг обливался потом в доспехе, который надел для большей представительности.

Кроме эльтера и капитана Ингвара тут только пара стражников, заводившие свидетелей по одному. Людвиг может присутствовать потому, что рыцарь, а Эйнару здесь быть не положено. Такие суды в Стурмкурсте.

— Все как один кричат, что видели, как её убивали, но никто не бросился на помощь, — капитан вздохнул. — И ни один рассказ не совпадает с другим.

— Но они все говорят, что это сделал норд… — эльтер осёкся. — Человек с топором и шрамом на лице.

— И никто из них не может сказать, с какой стороны шрам. Зато рыцарь привёл убийцу и нашёл улику. Цвет волос подходит. Чем больше об этом деле узнаю, тем сильнее оно мне не нравится. И при чём здесь святоша? Надо выпускать того парня и садить на его место Мики. Хотя бы тут всё ясно.

— Вы правы, уважаемый капитан, — раздался голос отца Мецгера. Тяжёлые сапоги громко стучали по доскам, даже лежащая на полу солома не слишком приглушала звуки. — Всё ясно, но вы делаете неправильные выводы. Убийца должен быть наказан и все те, кто ему потворствовал, ответят перед Спасителем.

— И как ты с этим связан? — спросил капитан.

— Я видел, как свершилось злодеяние, — священник встал под бьющим из окна лучиком света и начал вещать торжественным голосом: — Бедная девица кричала, а язычник тащил её за волосы. Она просила пощады, а нордер смеялся. Он надругался над ней прямо в дорожной грязи. Несчастная смогла вырваться, но убийца бежал, размахивая топором, чёрным, как сама ночь. Вот что я узрел в момент злодеяния.

— Сегодня я это уже слышал и не раз, — сказал Ингвар и вздохнул. — Только про изнасилование не было, сейчас придумал? Ты и мутишь народ.

— Священник не может лгать, капитан. Сомневаться в словах праведника — ересь!

— Я послушал твою проповедь на площади, пока ты меня не видел, — Ингвар оскалился. — Ты говорил про волка, которого пустили к себе домой вместо собаки, и который съел ребёнка. А мне и в голову не пришло, что ты это меня имеешь в виду.

— Как же я могу говорить плохо о вас, капитан? — Мецгер открыл рот, будто удивляясь. — Пусть хоть одна душа скажет, что я упомянул ваше имя. Это же притча, неужели вы приняли её на свой счёт?

— Не надо срать мне в уши, — Ингвар сплюнул на пол. Эльтер покачал головой, но ничего не сказал.

— Мне очень жаль, что вас это оскорбило, — священник развёл руками. — Я готов принести свои извинения.

— Прошу вас, давайте по существу, — эльтер вспотел даже сильнее Людвига. — Вы утверждаете, что видели, как тот нор… как тот человек убил несчастную?

— Таковы мои слова, и я клянусь в их правдивости перед ликом Спасителя.

— А чего не помог ей? — спросил Ингвар.

— Я слишком стар, но бежал изо всех сил. Должно быть, сам Вечный взялся за это дело и довёл до конца, поэтому я опоздал.

— С твоей-то пушкой тебе и не надо бегать. Но ты проиграл. Мики признался, что убил свою бывшую невесту. Есть улики, детали сходятся. Всё понятно.

— Мне тоже всё понятно, — сказал Мецгер. — Этот, якобы, рыцарь замешан в деле. Он заставил бедного мальчика оклеветать себя, — он наставил палец на Людвига. — Этот человек— лжец! Хоть раз кто-то видел, как настоящий рыцарь сидит за одним столом с нордером? А, капитан?

— Заткни свой сраный рот! — взорвался Ингвар.

— Господа, прошу вас, — эльтер закрыл голову руками. — Мы в суде, который идёт именем и волей фюрста Йонга. Не забывайте об этом. Капитан, я знаю, что вы недолюбливаете отца-конгрегатора, но это не даёт права…

— Чего ты там лопочешь? — прошипел Ингвар.

Эльтер вздрогнул и начал перебирать звенья цепи на шее.

— Слово священника учитывается на суде и не может подвергаться сомнениям, — выдавил он.

— Слово рыцаря ценится больше.

Людвиг кивнул в благодарность. Хорошо, что суровый капитан на их стороне. Вот только это не поможет.

— А рыцарь назвал своё имя и герб? — спросил Мецгер.

Эльтер замотал головой.

— Тогда назовись, сын мой.

— Я… — Людвиг вытер лоб. — Я не могу сказать… у меня обет, — он показал кольцо. Не сработает.

— Мне можешь открыться, — Мецгер подошёл вплотную, обдав противным кислым дыханием изо рта. — Ты можешь доверить мне любую тайну, — прошептал он. — Расскажи свои тайны, мальчишка с эндлерейнским акцентом.

Священник начал перебирать пальцами и Людвиг чуть не охнул от испуга. Мецгер играл золотым нобелем. Наверняка тот самый, которым расплатился Эйнар.

— У меня нет времени заниматься тобой, но если придётся…

Людвиг не знал, что сказать. Если бы это помогло, он бы назвал имя, чего бы это не стоило. Но это только навредит.

— Он не может назвать себя, — объявил Мецгер. — Значит, он ненастоящий рыцарь. Стража, взять его!

Стражники наклонили алебарды.

— Стоять! — взревел Ингвар. — Вы чего это удумали? Я пока ещё капитан, а не он.

— Просто выполняю вашу работу, — священник улыбнулся. — Раз вы слишком ленивы и некомпетентны для неё. Иначе бы не допустили преступления.

— Если бы ты сдох где-нибудь по дороге, этого бы тоже не случилось! Надо было убить тебя ещё тогда.

— Надо было капитан, — у Мецгера задёргалось веко. Улыбка превратилась в кровожадную ухмылку. — Но теперь поздно. Я…

— Остановитесь! — эльтер ударил церемониальным молотком по столу и разбил чернильницу. — Прошу вас успокоиться! Это уже не по существу дела.

Он встал из-за стола, пока чернила не залили одежду.

— Я скажу по существу, — Мецгер вернул себе паршивую улыбочку и сел на стул. — Ложный рыцарь нашёл несчастного парня и побоями заставил взять вину. А капитан хочет освободить своего соплеменника.

А ведь Людвиг, хоть и чувствовал себя подавленным после открывшейся правды, предвкушал счастливый исход. Он вёл Мики на суд и думал, что сейчас-то всё откроется, Эйнара выпустят и можно будет рассказать ему о приключениях за день. Но всё стало ещё хуже. Зря они пришли в этот город.

— Меня терзает один вопрос, — Ингвар почесал небритый подбородок и вздохнул. — А если бы Мики одумался и не стал её убивать, то что? Ты убил бы её сам? Как ту несчастную девицу? Как её звали? Иви? А потом бы подставил меня?

— Господа, — простонал эльтер. — Уже нет сил на склоки с вами. Давайте заканчивать. У нас множество показаний свидетелей, которые говорят, что видели убийство.

— И ни одно из них не совпадает с другим, — вставил Ингвар.

— У нас есть слово уважаемого священника.

— А ещё у нас капитан стражи — нордер, — добавил Мецгер — Само его существование вредит процветанию нашего города.

— Нашего? — вскричал Ингвар. — Теперь он уже твой, да?

— Я достаточно стар. Я объехал весь мир и пора бы где-нибудь осесть. Нести слово Спасителя я могу и в Фоллерволте. Жаль, что в этом городе так плохо с преступностью, но это из-за ленивой стражи.

— Пока я жив, ты здесь не поселишься.

— Я думаю, что вы правы, капитан, — Мецгер рассмеялся.

— В защиту у нас есть только слова рыцаря, — усталым голосом продолжил эльтер. — Но поскольку он не назвал себя, его показания не учитываются. Суд не вправе обвинять его в обмане, но передаст дело фюрсту.

— А как же Мики? — Людвиг подошёл к столу. — Он же признался!

— Эти признания получены угрозами, — сказал священник. — Приведите его.

Не прошло и минуты, как стражники привели плотника и усадили на стул, будто ждали приказа заранее. Мецгер, словно змей-обманщик из старых сказок, припал к уху Мики.

— Мальчик мой, ответь. Рыцарь спрашивал о том, что произошло вчера?

Мики посмотрел на пол и сжался. От него всё ещё несло перегаром и блевотиной.

— Да.

— Он тебя ударил? — Мецгер ткнул в кровоподтёк на губе.

— Да.

— И ты ему рассказал, да?

— Да.

— Тогда скажи мне, — священник сжал парню плечо. — Он заставил тебя оговорить нас, да?

— Да, — плотник всхлипнул.

Мецгер развёл руками и улыбнулся.

— Приговор — виновен, — эльтер сглотнул и ударил молотком по столу. — Сегодня вечером убийцу повесят.

— Да ты в своём уме? — Людвиг потянулся к мечу.

— Ты угрожаешь наместнику, мальчишка, — сказал Мецгер. — Думаешь, что неуязвим?

Он откинул плащ, демонстрируя револьвер. Как быстро старик сможет вытащить оружие и выстрелить? А с мечом в брюхе?

Смотри своими глазами, говорил Рейм. Теперь Людвиг видел. Мецгер не похож на остальных священников. Он похож на убийцу. Неторопливые, но выверенные движения и тяжёлый безжалостный взгляд. Почему никто не замечал этого раньше? Старик показывал всё, что нужно знать о нём. Нужно было лишь увидеть.

— Значит, такое нынче правосудие, — сказал Ингвар. — Срал я на него.

— Как вы можете так говорить, капитан? — спросил эльтер. — Суд идёт от имени фюрста Йонга, никто не может оспорить его волю, кроме Совета фюрстов и самого Спасителя.

Ингвар устало кивнул и вздохнул. Теперь всё потеряно, не сможет же Людвиг упросить Совет отменить приговор? Где этот Совет вообще находится? И Спаситель не поможет, он же не спустится с небес, чтобы освободить Эйнара и надавать по шее Мецгеру… или поможет?

— В таком случае пусть всё решит Спаситель! — выпалил Людвиг. Как же он раньше не догадался? — Я вызываюсь на священный поединок от имени обвиняемого.

Мецгер побагровел. Капитан Ингвар поднял голову и просиял, мгновенно молодея лет на двадцать.

— Подтверждаю право сэра рыцаря, — объявил он. — Встать на сторону обвиняемого может любой человек. Ему даже не надо называться.

— После моей победы он будет освобождён, — продолжил Людвиг.

— Но ведь я уже вынес приговор, — промямлил эльтер.

— Вы противитесь праву на священный поединок?

— Нет. Поединок так поединок. Капитан, вы должны представлять обвинение.

— Боюсь, что нет, — Ингвар ухмыльнулся. — Ведь я в этом деле заинтересованная сторона. Я же нордер.

Мецгер смотрел на капитана так, будто хотел проколоть взглядом. На лбу вздулась вена, правое веко начало дёргаться. Потом старик повернулся к Людвигу. О Вечный! Он же сейчас скажет про монету и выговор. Ему даже необязательно доказывать, можно просто показать пальцем.

— Этот мальчишка… — Мецгер поднял руку, но замолчал. — Ладно, сыграем в вашу игру.

Он улыбнулся, ещё отвратительнее, чем раньше.

— Наверняка думаешь, Ингвар, что это моя месть за тот случай? Знай, ты ошибаешься, — священник направил палец вверх. — Спаситель говорил, что надо прощать ближних и я тебя давно простил. Но Спаситель велел уничтожать врагов Его, что я делаю с великим удовольствием.

Он гордо поднял голову и посмотрел на Людвига.

— Священный поединок, значит? В этом городе никто не сможет победить тебя в бою на мечах. Но это не пригодится. Сам Спаситель решит, кому жить, а кому умереть. Сегодня ты испытаешь свою судьбу, ложный рыцарь.

Мецгер похлопал по револьверу, висевшему на боку.

Глава 4.10

Замок лязгнул, дверь со скрежетом, от которого едва не заболели зубы, открылась, но Эйнар не проснулся. Нордер лежал на соломе под зарешечённым окном, положив руки под голову, и тихо похрапывал.

— Просыпайся, — Людвиг ткнул его в бок и сел рядом. — За тобой пришли.

Эйнар открыл глаза и потянулся. От него до сих пор несло запахом выпитого.

— Тебя тоже схватили? — пробормотал он и зевнул. — Если что, то это место моё. Или что ты тут забыл?

— Пришёл проведать и рассказать новости.

— Меня выпускают?

— Тебя признали виновным и приговорили к виселице…

— Отлично, — Эйнар зевнул. — Вижу по твоему не очень грустному лицу, что должно быть но.

— Но. Будет священный суд. И я твой чемпион.

— Значит можно собирать вещи, — нордер фыркнул. — Могу посочувствовать бедолаге, который выйдет против тебя. Но вижу, что должно быть ещё но.

— Но, — Людвиг вздохнул. — Мецгер сказал, что поединка не будет, вместо этого всё решит судьба.

Он вкратце пересказал приключения за день. Эйнар больше не улыбался.

— Ты же помнишь, что он так называет свою пушку? Куда ты ввязался, Виг?

— Спасти тебя.

— Это опасно. Уезжай.

— И бросить тебя на верную смерть?

Эйнар посмотрел в стену перед собой.

— Тебе осталось идти меньше недели. На север по дороге, потом садишься на корабль и плывёшь к своим. В моём жилете есть монеты Лефланда, тебе пригодятся.

— Так не пойдёт, Эйн. Ты рано сдаёшься.

— Ты слишком молод, парень, чтобы умирать в этой дыре.

— Я молод? Да ты меня едва старше. А кроме этого, — Людвиг сжал кулаки. — Я уже сбегал от опасности. Если сбегу ещё раз… то как с этим жить?

— Жить. А не гнить в земле.

— Это не жизнь. Я боюсь всего, что происходит вокруг. Иногда мне кажется, что лучше бы я умер. Если уйду сейчас… это никогда не кончится. Тогда мне доверились, а я сбежал. Если ещё раз сбегу, то брошу тебя. А ведь ты меня не бросал. Помог в той хижине, хотя мог оставить. Заступился перед аниссарами. Спас от Губерта. Увёл лечиться.

— Ты слишком хорошего мнения обо мне. Я всего лишь хотел получить награду. Всё просто.

— Не пытайся выставить себя таким расчётливым, — Людвиг легонько стукнул нордера в плечо. — Я, может, и не самый умный, но вижу, что ты не такой, каким хочешь казаться. Ты бы меня в этой ситуации не бросил. Только сначала бы ушёл, а потом вернулся.

— Когда ты это успел меня узнать? — Эйнар улыбнулся. — Убирайся отсюда. В сумке капсула. Утопи её. Пусть лучше она исчезнет, чем попадёт не в те руки.

— Но Берна…

— Она могла воспользоваться этим во благо, но для остальных это оружие.

Он похрустел пальцами и вздохнул.

— Знаешь, а ведь ты сейчас единственный человек, с которым я могу вот так поговорить, — сказал он тихим голосом. — Больше никого. Смотреть, как умирает друг… не хочу увидеть это ещё раз.

— Мы или останемся тут, или уйдём вместе. Доверься мне, как на том поле. И сейчас мы не одни. Если бы мне не помогли, я бы сидел в том трактире и рыдал от бессилия. Но если уйду, я не только тебя брошу, но и их. А им отомстят.

— Ладно, — Эйнар прислушался. — Кто там стучит на улице? Гроб мне колотят? Тот плотник, наверное, старается.

— Похоже на то, — ответил Людвиг и фыркнул.

Нордер замолчал, о чём-то думая.

— Когда начнётся суд, — сказал он. — Не надевай свою кирасу.

— Почему?

— Она не выдержит такую пулю. Надень-ка лучше мой жилет. Внутри… он усилен. Если Мецгер выстрелит в тело, ты выживешь. Хотя, скорее всего, он прострелит тебе голову, и я буду радостно болтать ногами на виселице, глядя на твой труп.

— Хорошо, — Людвиг задумался. — Надену.

Они молчали, прислушиваясь к стуку за решёткой. Уже скоро это начнётся. Ожидание страха хуже самого страха. Но выбор сделан.

— Расскажи, что тогда случилось, — попросил он, чтобы не сидеть в тишине.

— О чём ты?

— Ты говорил, что тебя взяли в заложники и…

— Погоди, я что, рассказывал тебе об этом? — Эйнар вскочил на ноги. — Неужели я так напился?

— А что тогда…

— Да я никому это не говорил. Никогда. Даже Берне, — он вытер мгновенно вспотевший лоб. — Дерьмо. Я не знал, на чью голову надет мешок, правда. Нет, стой. Сколько я успел рассказать?

Что это с ним? Таким напуганным Людвиг его не видел.

— Что твой отец поднял мятеж. И всё.

Эйнар выдохнул с облегчением.

— Хорошо.

— Так что всё-таки случилось? Что-то страшное?

Он задумался.

— Раз уж ты рискуешь жизнью из-за меня. В тот год убили Левиафана и начались войны между Наследниками. Проигравшие разбегались по всему свету. Погонщики разгромленных армий тоже не знали, куда деваться, ведь их преследовала Церковь. Некоторые пересекли Серое море и попросили помощи в наших кланах.

— А кто такие эти погонщики?

— Они управляли боевыми машинами Левиафана. Как навигаторы, но эта связь более полная и чувствительная. Они быстро сходят с ума, когда эта связь теряется, и становятся похожими на деревенских дурачков. Вот они и предложили свои услуги нам. Навигаторы конунга стали не нужны, и многие кланы взбунтовались. Старик был одним из лидеров восстания.

— И что случилось?

Эйнар замолчал и задумался. Правая рука едва заметно задрожала, капля пота сбежала по лицу.

— Ничего хорошего, — наконец сказал он. — Хенрик, мой старший брат… он погиб. Ему тогда было девятнадцать… Старик им очень гордился. Хенрик возглавил стак водоходов, но проиграл. После его смерти отец сдался. Погонщикам машин отрезали пальцы с ключами, из дрэков вытащили батареи, а кланы должны были платить тяжёлую дань. А я стал наследником, и конунг опять забрал меня с собой. А через несколько лет я узнал, что Старик умер и меня отправили назад в клан.

— И ты стал править?

Эйнар посмотрел в окно.

— Уже темнеет, Виг. Если уйдёшь из города, я пойму. Но ты не уйдёшь.

— Не уйду.

— Не забудь, что я говорил о жилете. Ещё увидимся.

Он вытянул кулак, Людвиг легонько стукнул по нему и улыбнулся, но внутри умирал от страха.

Глава 4.11

Людвиг едва не заблудился, пока искал кузницу, но, к счастью, других приключений не нашёл. Под навесом горна стояла Ани. Она надела плащ с капюшоном, но поможет ли такая маскировка?

— Люди как с ума посходили, — пожаловалась девушка, придерживая дверь. — В открытую обвиняют Ингвара в убийстве и хотят его смерти. Ещё утром такого не было.

Йона сидел за столом, держа в руках грязный промасленный свёрток. Патроны сдвинуты в сторону.

— Отец Мецгер говорил, что сегодня будет священный суд, — сказал кузнец. — Спа-па-паситель определит, кто виновен и покарает его.

— Хватит его слушать! — воскликнула Ани. — Это Мики убил Габи! А Мецгер это увидел и запретил ему рассказывать! А сам начал врать о нордерах!

Йона отложил свёрток, с удивлением глядя на сестру.

— Он же священник, он не может лгать. Зачем ему это?

— Мецгер хочет отомстить Ингвару!

— Но зачем? — кузнец нахмурил лоб. — Он же его уважает.

— Да почему ты такой тупой? — Ани опустилась на табурет. — Я так не могу.

— А что между ними случилось? — спросил Людвиг. — Ты так и не рассказала.

— Иви работала в купальне. Однажды туда заявился Мецгер и потребовал её к себе на ночь. А Иви… она занималась не тем, чем мы. Она записывала гостей… а не обслуживала их. И она отказала. Ему это не понравилось, сказал, что она испытывает его терпение и свою судьбу. Угрожал, и ей пришлось пойти. А потом, уже ночью, прогремел выстрел. Когда мы пришли, увидели, что ей голову разнесло, всё в крови было, — Ани высморкалась в платок. — Прибежала стража, а Мецгер начал говорить, что это судьба. Целую проповедь прочитал и его оставили. А он потребовал приготовить купальню, потому что его забрызгало. И чтобы туда другая девица пришла, не такая вредная.

— Да он же… — начал Людвиг, но не смог продолжить.

— Когда об этом узнал Ингвар, он пришёл и избил Мецгера, и едва не утопил в бадье. Ему помешали и священник сбежал. Пару лет его не было, а потом заявился, весь такой добрый, сказал, что очень виноват в том, что случилось, и всё это время замаливал грех. Даже попросил прощения. Горожане решили, что Мецгер изменился и простили его, но Ингвар всегда говорил, что священник выжидает, чтобы отомстить. Такой он человек. Он убийца.

— Но ведь это неправда, — сказал Йона медленным и нарочито спокойным голосом, будто объяснял непонятливому ребёнку. — Та девка сама оскорбила святого отца. Она г-г-говорила всякие непотребства, хотела в койку к-к нему прыгнуть и денег содрать, он не знал, как от неё отделаться. А потом она сама захотела испытать судьбу. И вот такая у неё судьба, иначе револьвер бы не выстрелил. Отец мне сам рассказал.

Ани зажала губы, подошла к брату и отвесила пощёчину.

— Этим ты меня н-не убедила, — кузнец потёр отбитую щеку. — Святой отец на такое неспособен.

— Ты такой же, как все, — сказала Ани. — Сегодня несколько человек умрёт, а вы только рады этому.

— Сучьи дети! — в кузницу влетел Ингвар, зажимая разбитый лоб. Из раны текла кровь.

— Что с тобой? — Ани подбежала к нему.

— Камень швырнули, суки! Думали, что я их не узнаю! Мельник! Он ещё умолял меня в прошлом году, чтобы я взял его сына на службу. Клялся, что всегда будет благодарен. И Густав! Я с ним выпиваю каждые выходные! Ещё кричали: сдохни, поганый нордер! Все меня бросили.

— Я тебя не брошу, — Ани прижалась к нему и поцеловала.

Людвиг отвёл глаза. Мог бы и догадаться. На какое-то мгновение он почувствовал раздражение к Ингвару, но успокоился. Капитан ему не враг.

— Но что случилось? — спросил обескураженный Йона. — Ведь вы же добрый человек, почему они на вас нападают?

Ингвар невесело рассмеялся.

— Спроси у своего друга, у драгоценного отца Мецгера. Ты не слышал его сегодняшние проповеди? Скоро он назовёт убийцей меня, а не того парня, которого грозят повесить. Или тебя, — он бросил взгляд на Людвига. — Ты у него тоже поперёк горла.

— Но это не неправда, — Йона вытер пот на лбу и начал ещё сильнее заикаться. — Священник не м-м-может врать. Суд Спа-пасителя п-покажет, к-кто прав.

— Да, доверять суд такому ублюдку, — Ингвар уселся на табурет. — Я хоть самый ленивый и бесполезный капитан стражи во всём Стурмкурсте…

— Не говори так, — сказала Ани, перематывая ему голову.

— …но самая большая моя ошибка в том, что я тогда не утопил сукиного сына. Теперь расхлёбываю.

— Спаситель помилует вас, вы не ведаете, что г-говорите!

— Йона, избавь меня хоть сегодня от твоей набожности, и так тошнит, — капитан потрогал лоб и охнул. — Пора собираться, скоро начнётся.

Людвиг подошёл к вещам Эйнара, лежащим в углу, и взял кожаный жилет. Не так давно северянин поймал пулю и вот на этом месте очередная заплатка. Нордер как-то говорил, что внутри кольчуга, но ни одна кольчуга не могла выдержать выстрел из мушкета почти в упор. Даже кираса дедушки на такое вряд ли способна. Людвиг осмотрел подкладку. Она достаточно поистрепалась, а под ней скрыто нечто другое: странное полотно, похожее на свитер крупной вязки, но не из обычной пряжи, а будто из стеклянной. Материал мягкий, покрыт чем-то прозрачным и гладким сверху. А ещё очень лёгкий. Продавливается пальцем, но стоит ткнуть посильнее, как нити каменели. Эта штука точно из Старого мира. А в Старом мире понимали в двух вещах — как убивать и как прожить столько, чтобы убить другого.

— Суд б-будет справедливым. А к-кто защищает убийцу? Вряд ли хоть один д-достойный человек в этом г-городе согласится. Какой-нибудь приезжий негодяй.

— Сегодня я этот негодяй, — сказал Людвиг, расправляя жилет.

Йона так резко вскочил, что чуть не опрокинул табурет.

— Милорд, нет, одумайтесь! Вы же рыцарь! Вы д-должны быть за добро, за пр-пр-правое дело. Вы д-должны следовать пути Света! Вы не должны п-противостоять святому отцу!

— Да что у тебя в голове? — Ани хохотнула, немного истерично.

— Но он же священник, — не унимался кузнец. — Он не может ошибаться.

— Если следовать пути Света — это обвинять других в том, что они не совершали, то я ему не следую, — Людвиг начал расстёгивать ремни на кирасе.

— Зачем снимаешь? Доспех может выдержать пулю, — сказал Ингвар.

— Если правое дело — это ненавидеть других за то, что они принадлежат какому-то народу, то это не для меня.

Кираса с грохотом упала на пол. Людвиг стянул куртку, оставшись в мокрой от пота рубашке, и через голову надел жилет Эйнара. Почти как раз.

— Если добро — это убить невиновного из прихоти, то я себя добрым человеком не назову, — он поправил оружие. Теперь он готов. Действительно готов. Лучше, чем к тому злополучному бою. — Знаешь, Йона. Тот человек, о котором ты рассказывал, тот, что в детстве принёс вам зло. Знай, что он верил, что делает всё правильно. Так и поступают все мерзавцы.

— Я не верю вам, — воскликнул кузнец и вытер слезу из глаза. — Вас п-послушать, так Мецгер хуже Вечного! У него наверняка к-к-какой-то п-п-п, — он скривился и не договорил. — Он не может т-творить злодеяния. Вы же хороший человек. Одумайтесь, п-прошу вас.

— Йона, Мецгер хочет убить человека, — с усталостью в голосе сказала Ани. — Потом посмотрит, как повесят другого. И будет смеяться, когда толпа убьёт Ингвара. И меня с ним.

— Уезжай отсюда, девочка моя, — сказал капитан и обнял Ани за плечи. — Тебе не нужно умирать сегодня.

— Только если мы уедем вместе.

— Я варингар, а варингары не бегут никогда. Да и рыцарь останется совсем один.

— Тогда и я останусь. Капитан стражи и шлюха. Разве можно придумать парочку лучше?

Ингвар вздохнул. Ани уткнулась ему в плечо.

— А когда-то мне нравился этот город, — сказал он. — Но Мецгер заразил его, испортил, наверное, чтобы чувствовать себя тут, как дома. А может город всегда был таким, а Мецгер прилетел сюда, как муха на говно? А мы это не видели.

— Вы все ошиб-б-баетесь, — Йона уже не вытирал слёзы. — Идти путём Света трудно, ведь иногда он скрывается во тьме. Но нужно продолжать идти и не сворачивать. И тогда Спаситель пошлёт испытание и д-даст шанс вернуться наверх. Главное, не потеряться в темноте, иначе упадёшь в б-бездну, а ошибки Старого мира повторятся и уничтожат всех.

Ингвар и Ани сидели в объятиях, не слушая кузнеца.

— А знаешь ли ты, какие ошибки погубили тот мир? — неожиданно для себя спросил Людвиг. — Странно, я столько раз это слышал, но только сегодня услышал. В чём эти ошибки, про которые все говорят? Ты знаешь, Йона?

— Я не слушаю, ибо вы б-блуждаете во тьме, — сказал кузнец и начал разворачивать свёрток из грязной ткани. Внутри был пистолет Мецгера. Судьба. — Отче попросил, чтобы я смазал это. Он говорил, что т-только чистое оружие не подведёт. Сегодня Спаситель проявит свою волю.

Он вставил один патрон в барабан револьвера и крутнул его об рукав. Барабан щёлкал при каждом повороте, Йона приподнял пистолет и взвёл курок, смотря на оружие, будто увидел впервые.

Всего один удар. Людвиг поёжился при этой мысли, но она не уходила. Один удар и священник станет беззащитным. Один удар и парень, который в детстве избежал чудовищной участи, умрёт. Красные плащи завершат своё дело. Людвиг отвернулся. Одежда прилипала к мокрому телу, а сердце начало молотить. На такое он неспособен. Но злобная мысль утверждала, что пока ещё неспособен.

Раздался выстрел. Пуля выбила щепки из потолка. Йона выронил оружие, а Людвиг от неожиданности присел. Даже не страх, ужас сковал все суставы. Что же он делает здесь? Нужно бежать из этого города как можно дальше. Просто бежать.

— Мать твою! — закричал Ингвар. — Я чуть не обосрался! Что ты делаешь?

Кузнец пытался что-то сказать, но так заикался, что понять его невозможно. Людвиг на деревянных ногах подобрался к ведру с водой, попытался зачерпнуть кружкой, но руки дрожали и не получалось. Он окунул голову в воду и выпрямился, фыркая и пытаясь отдышаться. Мокрые волосы лезли в глаза.

Ингвар вздохнул.

— Нам пора, скоро начнётся суд, — сказал он. — Вы готовы?

Людвиг не сразу понял, что капитан обращается к нему.

— Нет. Но я всё равно пойду.

Голос ослабел и дрожал.

— Вы храбрый человек..

— Разве? Я трясусь от страха.

— Так бывает. Выйти против того, кто сильнее, требует огромной смелости. Я не знаю, почему не сказали, кто вы на самом деле, я же вижу, что вы настоящий рыцарь. Но это ваше дело. Я рад, что познакомился с достойным человеком.

Людвиг протянул ему руку, нордер крепко пожал её. Ани обняла Людвига и чмокнула в щёку. Но если бы они знали, кто он такой на самом деле.

— Милорд, — наконец смог произнести Йона. — Извините. Я случайно по-посмотрел жилет вашего друга… Я не нарочно. Хорошо, что вы надели его. Он подойдёт лучше. Я по-по-молюсь Спасителю, чтобы он наставил вас на верный путь. И меня.

Глава 4.12

Во дворе крепости собралось не очень много людей, но шум стоял, как от целого моря. Жители волновались, перешёптывались, выкрикивали угрозы. Людвиг смотрел на них с эшафота и надеялся, что никто не заметит, как дрожат колени. Но стекающий по лбу пот спрятать сложно.

Эйнар стоял со связанными руками, будто не замечая ненавидящую его толпу.

— На мне мой жилет сидит лучше, — сказал он и хмыкнул. — Наверное, ты никогда не думал, что доведётся сразиться со священником за жизнь нордера?

— Если бы мне кто-то такое сказал, я бы принял его за идиота.

Они засмеялись, хоть и зажато. Толпа не слышала тихий разговор, но смех вызвал ещё больше злобы. Людвиг смотрел на людей и вспоминал свой неудачный бой. Тогда казалось страшнее? Он не знал. Страшно было тогда, страшно сейчас.

— Я бы пожал тебе руку, — сказал Эйнар. — Но они связаны. Рад был познакомиться.

— Я тоже, — Людвиг похлопал его по плечу.

Казнью распоряжался другой человек, не Ингвар. Капитан стоял чуть поодаль, смотря равнодушным взглядом в толпу. Кто-то кинул зелёный помидор, который ударился в грудь Ингвара. Он пожал плечами, подобрал остатки овоща и швырнул назад. Толпа загудела громче, но больше кинуть ничего не рискнули.

— Тяжело представить, что прожил тут двадцать лет, — он подошёл к Людвигу. — Я их не узнаю. Но, может, они всегда были такими, а я это не видел? Не хотел видеть. Вот и он.

Факелы осветили Мецгера, поднимающегося на эшафот. В толпе раздались радостные крики. Священник встал на краю, терпеливо ожидая, пока люди успокоятся. Когда шум начал затихать, Мецгер поднял руку и на площади перед крепостью образовалась мёртвая тишина. Кто-то покашливал, кто-то вздыхал, но никто не говорил.

— Друзья мои, — начал свою речь священник на удивление громким голосом. — Беда пришла в наш город. Я разговаривал со многими из вас и все поражены этой жестокостью. Бедная девочка убита. И это в Фоллерволте, где живут добрые люди и не бывает убийств! Это потрясло меня до глубины души. И знаете, кто виноват?

— Нордры! — закричали в толпе. — Нордр убил её! Нордры! Капитан Ингвар!

— Нет! — воскликнул священник. — Несчастная Габриэль погибла по моей вине!

Толпа вздохнула, все как один. Людвиг вздохнул вместе с ними. Мецгер стоял с таким скорбным лицом, будто и вправду решил признаться. Но такой, как он, не может считать себя виноватым.

— Я видел, на какую глубину она падает, но не смог вернуть её к Спасителю. Я видел, что Габриэль стала блудницей. Я должен был спасти её! Если бы я вернул её на путь Света, она бы стала любящей женой для Мики, нашего плотника, хорошего доброго парня. Но нет! Я не исполнил свой долг и несчастная девочка мертва.

Толпа не издавала ни звука.

— А вы? — Мецгер направил руку на людей. — Разве вы не видели, куда это идёт? Разве вы не понимали, чем это закончится? Почему никто из вас не помог? Но нет! Вместо того чтобы помочь, вы шли к ней, ведомые похотью! Вам не было дела до её души! Вы бросили её во тьме и не давали вернуться к Свету! Вы все виновны! И я, — добавил он и снял шляпу. — И я виновен вместе с вами. Её кровь на наших руках.

Кто-то в толпе шмыгал носом, а кто-то заплакал. Мецгер обводил всех взглядом с печальным выражением на лице.

— Мы должны принять вину и пообещать Спасителю, что больше недопустим эту ошибку. Ведь когда-то ошибки, одна за одной, погубили Старый мир. Спаситель отдал жизнь за нас, а взамен просил, чтобы мы не повторяли губительных ошибок. Но мы повторяем!

Мецгер надел шляпу и выпрямился.

— Нам предстоит большая работа! В наших силах не допустить зла. Каждый из нас должен заглянуть в себя и понять, что нужно сделать! Мы должны задаться вопросом, почему это произошло? Что мы должны были сделать? Кто допустил гибель девочки? Почему несчастную девочку били топором, а никто не пришёл не помощь? Что делала стража? Куда смотрел капитан? Почему в городе разгуливают нордеры?

Он показал на Эйнара, потом рука плавно перешла на Ингвара. Толпа, словно ожидая сигнала, начала галдеть.

— Почему мы не спросим с капитана стражи, как он допустил это злодеяние? — могучий голос священника легко перекрывал толпу. — Почему он, нордер и язычник, пытается выгородить своего соплеменника? Мы все знаем капитана многие годы, но он никогда не был для нас своим. Он чужак!

Люди закричали ещё громче. Откуда у них столько сил на крик?

— Нордеры — это слуги Вечного! Вы живёте далеко от побережья и только слышали про их жестокость. Но я видел, как язычники высаживаются на своих стальных кораблях, как убивают, насилуют, сжигают всех, кто оказался у них на пути. Мы все помним зло, что совершил Одноглазый Демон, когда пришёл на эти земли. Но северяне приносят ещё больше бед!

Толпа уже уставала, но с каждой новой фразой Мецгера они кричали громче.

— И сейчас, когда в городе появился нордер, он показал свою истинную сущность. Девочка погибла. А если завтра придут ещё нордеры? Что произойдёт? Они будут убивать и убивать, а капитан Ингвар не сделает ничего, чтобы их остановить! Он сам поможет им в их злодеяниях!

Капитан стоически терпел эти оскорбления. Людвигу до его храбрости далеко.

— А знаете, что произошло, когда мы нашли настоящего убийцу? — продолжал Мецгер. Старик уже хрипел. — Этот головорез, выдающий себя за рыцаря, угрозами и пытками заставил несчастного Мики признать вину! Чтобы выгородить нордера! Чтобы опорочить меня!

Теперь уже Людвиг сполна ощутил всё внимание толпы. Будто горячий ветер дует в лицо. Все эти люди, как же они ненавидят его. Хоть бы всё закончилось поскорее.

— Когда его замысел был открыт, он пошёл на новую подлость и потребовал священный поединок!

Толпа ахнула.

— Он сказал, что убьёт любого, готового встать за правое дело! Такие головорезы всю жизнь посвятили убийствам и их никто не остановит.

Люди роптали. Кто-то кинул камень, но он не долетел, упав в первых рядах толпы.

— Никто, кроме Спасителя! — крикнул Мецгер и поднял правую руку. — Они хотят священный суд, они его получат! Сам Спаситель нас рассудит!

Он перевёл дух. Люди кричали и бесновались, а священник подошёл к заднему краю эшафота. Всего один удар и старик упадёт вниз с высоты. Может, сломает шею. А толпа разорвёт Людвига на куски.

— Ты что так долго? — прошипел Мецгер. — Мне что, до утра бы пришлось тут говорить?

— Извините м-м-меня, отче, — внизу стоял Йона и протягивал свёрток. — Я зап-п-путался. Мне нужно было по-по-помолиться.

— Успел бы в другой раз! — священник не скрывал злости. Он развернул тряпку и взял в руки револьвер.

— Отче! Мне нужен ваш совет.

— Не сейчас! — Мецгер открыл барабан. — Всё и так затянулось. Не видишь, что ли?

— Тогда возьмите это! — Йона подал что-то мелкое и блестящее. — Я сделал это только что. Тот ложный рыцарь, — кузнец показал на Людвига. — У него кольчуга под жилетом. А этот па-патрон пробьёт её. Я специально такой сделал.

Мецгер зажал патрон в кулаке и ухмыльнулся.

— Ты добрый человек.

— Спаситель дал мне шанс, чтобы я вышел из т-тьмы!

— Спасибо тебе. Ты сделал правильный поступок.

— Теперь я это знаю, отче, — Йона отошёл назад, в темноту.

— Этот ритуал появился задолго до гибели Старого мира, — объявил Мецгер во всеуслышание. — Барабан револьвера будет крутиться, как круг нашей жизни и смерти. Судьба покарает только грешника!

Он медленно провёл револьвером по рукаву, внимательно смотря на оружие. Барабан крутился со щелчками.

— Храни вас Спаситель! — крикнули из толпы.

Священник взвёл курок и приставил ствол к голове. Все затихли. Раздался громкий щелчок и толпа ахнула.

— Видите! — ликовал Мецгер. — Судьба хранит меня и всегда даёт мне шанс!

Он ещё раз покрутил барабан и нажал на крючок. Потом ещё и ещё. При каждом щелчке толпа кричала всё громче.

— Вы узрели чудо! — выкрикнул священник. — Спаситель не допустил моей гибели. Теперь его черёд. Если этот человек невиновен, то он выживет. Пусть Судьба рассудит нас! Пусть виновный погибнет.

Мецгер покрутил барабан об рукав, намного медленнее, чем раньше, но прервал вращение, едва доведя оружие до локтя. Почему? Он что-то знает? Священник наставил револьвер на Людвига. В барабане виден кончик пули, она рядом со стволом, не напротив. Значит, выстрела не будет? Мецгер взвёл курок. Барабан повернулся, и патрон переместился наверх, к стволу. А вот теперь выстрелит.

Толпа замолчала. Людвиг смотрел в ствол револьвера. Из чёрного отверстия вылетит пламя, но он не успеет это увидеть. Он умрёт раньше. Во рту пересохло и он не может вздохнуть. Мецгер ухмыльнулся. Он что, знает, что будет выстрел? Он жульничает?

Все молчат. Слабый ветер тихо посвистывал в стенах крепости. Где-то лаяла собака. Очень тихо…

От взрыва зазвенело в ушах. Что-то ударило в грудь с такой силой, что Людвиг упал на спину. Из-за густого вонючего облака ничего не видно. Он вздохнул и откашлялся. Опять заболело правое плечо и когда-то сломанные рёбра. Но острой боли не было. Он набрался смелости и дотронулся до груди. Крови нет.

Кто-то стоял перед ним, скрытый дымом. Звон в ушах проходил. В толпе закричали от ужаса, но человек в дыму орал ещё громче. Ветер усилился и Людвиг увидел священника. Лицо так обожжено и ободрано, что его сложно узнать. Кровь хлестала из остатков правой кисти, заливая эшафот.

— Вот вам священный суд, говноеды! — Ингвар показал толпе окровавленную рукоять револьвера.

Кусок искорёженного ствола лежал перед Людвигом. Он дотронулся него и обжёг палец.

— Что-то не так, капитан! — кричал эльтер. — Так быть не должно!

— Суд свершился! — Ингвар швырнул остатки оружия на эшафот. — А сомневаться в исходе священного поединка — ересь!

Мецгер уже не орал, он хрипел и шёл к краю. Толпа паниковала, многие убегали, кого-то стошнило. Капитан внимательно смотрел, как священник свалился вниз и замолчал.

— Живо удирайте! — Ингвар достал нож и разрезал верёвки Эйнара.

— Меня уговаривать не нужно, — нордер поковырял ухо, потом помог встать Людвигу. — Бежим! Ты цел, брат?

— В грудь попало. Больно.

Эйнар присмотрелся.

— Не смертельно. Идём! Только куда?

— Бегите за мной! — из темноты показалась голова Йоны.

Людвиг неловко слез с эшафота и побежал за кузнецом, прямо по лужам. Толпа разбегалась и никому не было до них дела.

— Что произошло? — Ани ждала их в кузнице. — Где Ингвар? Я слышала какой-то хлопок.

— Долго рассказывать, — Йона отмахнулся. — Капитан велел соб-б-бирать вещи.

— Что случилось? Суд был? Вы все живы.

— Мецгер умер, — сказал Людвиг. — Я надеюсь.

Он снял жилет и посмотрел на тело. Место, куда прилетел кусок ствола, покраснело. Без той странной брони в подкладке последствия были бы хуже. Людвиг потянулся за своей курткой и взглянул на стол. Патроны так и лежали кучкой, но тёмная баночка открыта и порошка в ней почти не осталось.

— Йона, ты что, засыпал гремучую ртуть в патрон?

— И не только. Я ему ствол забил, чтобы п-пуля не вылетела. Не д-думал, что его оторвёт.

— Так Мецгер мёртв? — спросила Ани с недоверчивым видом.

— Если даже и не мёртв, то стрелять не сможет, — сказал Эйнар. — Но бахнуло будь здоров, аж в ушах зазвенело.

— Где он? — Ингвар открыл дверь. — Это ты сделал, мелкий засранец?

Он подбежал к Йоне и сжал его в объятьях.

— Было громко и очень кроваво, — сказал капитан и постучал парня по спине. — Старый хрен это заслужил. Без него мир уже не станет лучше, но такие, как он, делают мир ещё хуже. Но если кто-то поймёт, что ты что-то сделал с его оружием, тебе это не простят. Никому из нас не простят.

— Это неважно, — сказал Йона. — Жаль бросать кузницу, но построю ещё одну. В другом месте.

— Ты молодец. Но почему ты так решил?

— Я думал, что вы все ошибаетесь, — кузнец вытер слёзы. — Всё д-думал, как бы вас убедить, ведь вы неправы. Я помолился за вас. А когда я покрутил барабан револьвера, я п-понял. Когда взводится курок, барабан всегда поворачивается налево. И если патрон будет справа, значит, он встанет напротив ствола и оружие выстрелит. И этот патрон видно! Видно сзади. Видно сбоку, — он высморкался. — Святой от-т-тец… Мецгер всегда просил, чтобы на патронах донышко выступало сильнее и я так делал. И когда я пок-к-крутил сам, понял, что оружие выстрелит и оно стрельнуло. Мецгер всегда видел патрон и знал, буд-дет выстрел или нет. Он никогда не рисковал. Он обманщик, лжец, — добавил кузнец поникшим голосом. — Всегда им был. Как же я не понял это раньше? И мне пришлось так сделать… ведь если бы я сказал всем правду, м-м-мне бы никто не поверил, как и я не верил. Мне пришлось так сделать! Иначе бы свершилось зло.

Он сел за стол и закрыл лицо.

— Значит, ты спас мне жизнь, — сказал Людвиг. — Не только мне, но и своей сестре, Ингвару, Эйнару. Спасибо.

— Это вам спасибо, милорд, — Йона вытер лицо и начал сбрасывать инструменты в сумку. — Если бы не ваши слова, я бы так и бродил во тьме. Я думал, по-по-почему рыцарь заступается за убийцу? Почему он свернул не туда? Я пытался придумать, как б-бы помочь вернуть вас к Свету, но понял, что вы-то идёте верным путём, это я заблудился. А Мецгер держал меня во тьме. Он как тот красный плащ, что едва нас не убил, даже хуже. Это и было то испытание, что послал мне Спаситель. Это б-был шанс спасти вас, как когда-то рыцарь защищал нас от зла.

Людвиг потёр горящее лицо.

— Я не хочу, чтобы у кого-то были заблуждения насчёт меня, — сказал он. — Я…

— Очень благодарен, — громко объявил Эйнар и сжал Людвигу плечо. — Мы оба благодарны. Но лучше всё же покинуть этот милый городок как можно скорее.

— А куда нам ехать? — спросила Ани.

— Да куда угодно! — вскричал Ингвар. — В Ангварен, в Сугемию, да хоть в Робенланд. Лишь бы вместе. Поедешь со мной?

— Ты ещё спрашиваешь? — Ани засмеялась.

— Тогда идём в конюшню! — объявил уже бывший капитан стражи.

— Хочешь её ограбить?

— Уж за двадцать лет службы мне причитается. Да и я лучше других знаю, как всё это охраняется. Идём! Ох, как же мне надоел этот город, я даже не представлял!

— Может, лучше пойдём пешком? — шепнул Эйнар, когда они вышли из кузницы.

— Нет уж, нордер, придётся тебе учиться верховой езде, — ответил Людвиг.

— Жаль, — северянин посмотрел вперёд, где по улице бежали Ингвар и Ани, держась за руки, а следом за ними хромал кузнец. — А капитан выглядит радостным, даже ни разу не вздохнул. Настоящий варингар, стал счастливым только после смерти врага.

Людвиг засмеялся.

— Может, он нашёл, что искал.

Но смеяться расхотелось. Ведь если бы все знали, что он рыцарь Огненной кавалерии, всё сложилось бы иначе…