Рыцарь сновидений

Глава V

Сон имеет такое замечательное свойство, что за каких-нибудь пять минут в нем можно прожить целую жизнь. Повзрослеть, постареть и снова сделаться грудным младенцем. Время во сне не властно над человеком, и только там он может себе позволить сжимать его и растягивать, как обыкновенную гармошку.

На солнце набежала небольшая туча, ветер едва тронул листву деревьев, и они зашелестели, словно заговорили друг с дружкой. Тяжелые головки одуванчиков одновременно наклонились к земле, Андрей перевернулся на бок, положил ладонь под голову и засопел. Он не слышал, как к нему подошла еще одна бездомная собака. Она изучающе обнюхала мальчика, взглянула на свою спящую подружку и легла по другую сторону. Вздохнув, собака положила морду на лапы, закрыла глаза и вскоре задремала. И приснился ей отважный рыцарь в сером плаще, металлической кольчуге и стальном шлеме с открытым забралом. В одной руке он держал меч, а в другой — раскрытую книгу^{2}.

В страну Разноцветных Снов Андрей возвращался верхом на Аделаиде. По бокам за ним следовали почетным эскортом две бродячие собаки. Вид у них сейчас был совсем не такой, как в реальном мире. Они как будто стали выше ростом и шире в груди. Шерсть у обеих была густой и поблескивала, словно по ней бегали электрические искры.

Андрей обернулся, свистнул собакам и похлопал Аделаиду по спине. Кобыла немедленно взмыла вверх, сразу оставив далеко позади страну Розовых Снов с ее ухоженными мраморными мостовыми и великолепными яшмовыми дворцами.

Приземлились они рядом с уже знакомым дворцом Феи страны Разноцветных Снов. Когда Андрей соскочил с Аделаиды, кобыла опустила глаза и, отвернувшись, проговорила:

— Я пойду в конюшню, доем овес? Чего добру пропадать? А если понадоблюсь — зови, не стесняйся. Ты на меня действуешь как-то омолаживающе.

Андрей еще раз поблагодарил лошадь, поправил на себе камзол и шляпу, а затем, минуя стражников, вошел во дворец. Здесь он проследовал тем же длинным коридором, стараясь не смотреть на охотничьи трофеи, которые с надеждой дожидались взгляда, чтобы хоть на мгновение снова сделаться живыми.

В зале, где Андрей впервые познакомился с постоянными обитателями дворца, за это время ничего не изменилось. Его новые знакомые так же сидели на своих местах, лениво переговаривались и пили чай с вареньем. За столом не было лишь Синего Друга, но Андрей догадался, что тот, как всегда, лежит в своей ванне.

— О, тебя можно поздравить, мальчик! — воскликнула Фея. Она встала навстречу новоиспеченному рыцарю, взяла его за руку и усадила за стол.

Рыцарь Очень Печального Образа поставил на стол чашку и с уважением оглядел рыцарское облачение Андрея. А Флоринда нервно загасила папиросу и тут же закурила новую. И только Домовой равнодушно взглянул на гостя, сунул в рот конфету и запил ее чаем.

Усевшись на предложенный стул, Андрей долго рассказывал, что с ним приключилось в стране Розовых Снов, но не стал передавать заключительных слов Феи, которые прозвучали как приговор. Он твердо решил найти Книгу Судеб и узнать о будущем отставного рыцаря.

Пока он говорил, из ванной вышел окоченевший Синий Друг и присоединился к компании. При этом он громко лязгал зубами и все время пытался согреться горячим чаем.

Во время рассказа слуга внес в зал мороженое, поставил полную вазочку перед Андреем, и тот, прервав свою историю, спросил:

— А чем есть мороженое?

— Чем хочешь,— ответила романистка.— Можешь руками, если они у тебя чистые, а можешь мысленно приказывать шарикам, и они сами будут залетать к тебе в рот.

Первый шарик из-за неопытности Андрея в рот не попал. Он залепил ему глаз, и новоиспеченный рыцарь соскреб его пальцем.

— Есть мороженое глазами — оригинально,— выпустив струю дыма, прокомментировала Флоринда.

— Позвольте, юноша, я помогу вам,— предложил Рыцарь Очень Печального Образа. Он посмотрел на шарик мороженого, и тот, приподнявшись над вазочкой, пулей влетел Андрею в рот.— Не стоит благодарности,— сказал рыцарь, наблюдая, как гость давится угощением.— Продолжайте ваш рассказ.

Проглотив наконец мороженое, Андрей отодвинул от себя вазочку и сказал:

— Я не нашел там ни ключей, ни Книги Судеб.

— А зачем тебе Книга Судеб? — удивилась Фея.— Заглядывать в нее опасно.

— Рыцарь Очень Печального Образа попросил меня...— начал было Андрей, но рыцарь внезапно подался вперед и торопясь проговорил:

— Меня беспокоит судьба нашего водоплавающего друга, и я попросил молодого человека узнать, долго ли ему еще лежать одетым в холодной ванне. Во-первых, я волнуюсь за его здоровье, а во-вторых, не выношу зубного лязга.

— Мне, может, тоже не нравится, когда вы звякаете забралом,— обиженно проговорил Синий Друг.— Но за беспокойство — спасибо.

Андрей понял, что рыцарь не желает распространяться о своем желании вернуться в реальный мир, и не стал его уличать во лжи. А Синий Друг неожиданно сказал:

— Кстати, в прошлый раз я обещал нашему молодому рыцарю рассказать, как я разочаровался в людях и потерял смысл жизни.

— Ура,— захлопала в ладоши Фея.— Когда вы рассказываете свою трогательную историю, у меня на глаза наворачиваются слезы.

— Только не врите и не тяните резину, милорд,— пустив струю дыма в потолок, проговорила Флоринда.

— Не бойтесь, я расскажу только о первых и последних днях своей многострадальной жизни.— Синий Друг закинул ногу за ногу, прокашлялся и начал: — Родился я в семье обыкновенного короля. Мой папа был очень добрым правителем, а добрые короли, как известно, долго не правят, да и не живут. В детстве меня все очень любили и баловали, восхищались моей внешностью и умом, и я никогда не имел ни в чем отказа.

— Ну да, попробовал бы кто-нибудь не восхититься королевским отпрыском,— усмехнулась Флоринда.— Ваш добрый папаша-король сгноил бы его в тюрьме.

— Я действительно был необыкновенно умен и красив,— возразил Синий Друг, и от этих слов у Домового изо рта вывалилась конфета.— Моим успехам в самых разных науках и искусствах удивлялись и завидовали все именитые люди королевства.

— Ну да, попробовали бы они не удивиться,— выпустив струю дыма, сказала неугомонная романистка.— И ваш венценосный папуля...

— Флоринда, вы несправедливы к нашему Синенькому Другу,— перебила ее Фея.— У него абсолютно королевская внешность и очень умный вид. Я всегда говорила, что он человек нашего круга. Продолжайте, голубчик, мы вас внимательно слушаем.

— К пятнадцати годам я овладел всеми науками,— с некоторым вызовом проговорил рассказчик.— Я имел звание почетного академика всех университетов королевства, мои картины и скульптуры украшали лучшие музеи, а мою книгу стихов можно было купить в каждой книжной лавке.

— Вы забыли сказать про вашу симфонию, которую музыканты играли на губных гармошках на каждом углу,— снова перебила его Флоринда, но Синий Друг не обратил на это внимания.

— Кроме того, я стал магистром черной и белой магии, изучил алхимию^{3} и еще несколько тайных наук, названия которых я уже позабыл. Меня завалили дипломами и наградами, приглашали на все торжественные собрания и симпозиумы^{4}, которые случались в королевстве. Окружали меня исключительно благородные и умные люди, желавшие мне только добра. Я купался в роскоши и славе. О том, чтобы стать моей женой, мечтали все самые красивые девушки королевства, а некрасивые частенько накладывали на себя руки, поскольку знали, что у них нет ни малейшего шанса когда-либо войти во дворец в качестве будущей королевы.

— Вы забыли сказать, милорд, что при вашем появлении птицы замертво падали на землю и с деревьев опадала листва,— не унималась романистка, но Синий Друг, сжав зубы, продолжал рассказывать:

— Я по праву считал, что весь мир принадлежит мне, пользовался заслуженным уважением и сам частенько

устраивал во дворце балы и торжественные встречи, на которых делился с собравшимися, как быстро достичь моих высот в науках и искусствах. Да,— мечтательно произнес Синий Друг,— это было время нескончаемого праздника. Я был счастлив, считал, что это будет длиться вечно, и наслаждался жизнью.

— Следы этих наслаждений до сих пор не стерлись с вашего лица,— сказала Флоринда, а Андрей подумал: «С виду такой солидный, а хвастает, как мальчишка. И на короля совсем не похож. А может, Синему Другу все это приснилось, пока в ванне вода была теплой, но он не может отличить сон от яви?»

— А потом произошло следующее,— трагическим голосом продолжал Синий Друг.— Коварный первый министр захватил в нашем королевстве власть, а моего бедного папу упрятал в темницу. Меня же этот подлый предатель, который всегда лицемерно восхищался моими талантами, отпустил на все четыре стороны. При этом он злобно смеялся и говорил, что я и так с моими способностями сдохну под забором как последняя собака.

Нет смысла перечислять все оскорбления, которые этот негодяй мне нанес. Я не поверил ни одному его лживому слову и в тот же день отправился к своим друзьям. О Боже! Лучше бы я этого не делал! — Синий Друг достал из кармана большой носовой платок, хорошенько выжал его и громко высморкался.— Я приехал в дом к одному очень известному ученому, который всегда особенно громко хвалил меня.

— И за это был произведен в ученые,— вставила Флоринда.

— И этот недостойный человек встретил меня словами: «Ваше Королевское Величество, я не могу вас взять к себе даже слугой, поскольку вы ни черта не знаете и не умеете. Попроситесь в ученики хотя бы к сапожнику или булочнику. Научитесь ремеслу и тогда сможете сами прокормить себя».

Целую неделю я переезжал от одного бывшего почитателя к другому в поисках какого-нибудь убежища и везде получал один и тот же ответ. И тогда мне открылись

их настоящие лица и истинные цели. Я понял, что в этих людях нет и никогда не было благородства, что они лживы и корыстны. Что в их устремлениях не было ничего, кроме скучной борьбы за звания и должности, за кусок хлеба с ветчиной. Моя благородная, израненная душа трепетала от негодования. И тогда я разочаровался в людях и потерял смысл жизни. Продав то немногое, что у меня осталось, я навсегда покинул этот лживый мир и поселился в стране Разноцветных Снов. И только здесь...— Синий Друг всхлипнул, снова достал носовой платок и вытер подступившие слезы.— Только здесь я обрел наконец настоящий дом и друзей. Хотя Флоринда своей язвительностью часто напоминает мне о том жестоком мире. Но это так, к слову пришлось.— Синий Друг развернул конфету, сунул ее в рот и обратился к Анд­рею: — Вот так-то, молодой человек. А вы говорите — ключи.

— Очень печальная история,— всхлипнув, сказала Фея, когда Синий Друг закончил свой рассказ.— Но я надеюсь, что вы, Синенький Друг, не очерствели сердцем от всех этих неприятностей и проводите нашего юного рыцаря до ворот следующей страны? Кажется, вы утверждали, что он потерял ключи именно в стране Серых Снов?

— Совершенно верно,— вставая, ответил Синий Друг.— Я готов услужить нашему дорогому гостю. Вставайте, рыцарь, вас ждет не самое приятное путешествие.

До страны Серых Снов Андрей с Синим Другом добирались пешком, не торопясь, но потратили на дорогу столько же времени, как и до соседней страны Розовых Снов. Провожатый взял Андрея за руку и, не мешая ему разглядывать окрестные достопримечательности, задумчиво сказал:

— Я хочу предупредить вас, мой юный рыцарь. Для того, чтобы получить свои ключи, вам понадобится встретиться с Феей страны Серых Снов.

— Я знаю,— ответил Андрей.

— Да, но вы не знаете другого,— печально проговорил Синий Друг.— Чтобы совершить подвиг и попасть к Фее

на прием, мало одной храбрости. В этой стране надо быть еще и умным.— Провожатый постучал кулаком по своей голове и спросил: — Как у вас с этим? Я имею в виду, вы умный или не очень?

— У нас на улице хулиганы тоже иногда спрашивают: «Ты что, очень умный?» Если скажешь «да» — изобьют. А если прикинешься дурачком... тоже, скорее всего, отлупят.

— И что же вы отвечаете в таких случаях?

— Ничего. Какая разница, все равно надают по шее.

— Разумно,— проговорил Синий Друг. Сейчас он выглядел совсем не таким хвастливым и занудным, как во дворце во время рассказа. Лицо у него сделалось грустным и добрым, а речь простой и понятной.— У меня к вам просьба, рыцарь. Не могли бы вы заглянуть в Книгу Судеб и узнать, долго ли мне еще жить в этой стране?

— Вы тоже хотите проснуться? — удивился Андрей.

— Да,— отвернувшись, ответил Синий Друг.— Но страна Разноцветных Снов крепко держит тех, кто однажды добровольно в ней поселился. Для этого надо быть очень...— Синий Друг замялся, и Андрей закончил за него:

— ... сильным человеком.

— Да. Кстати, мы уже пришли.

Андрей с провожатым остановились у пыльных чугунных ворот, заросших паутиной настолько, что вблизи они казались живыми.

— Здесь, за воротами, начинается Путь Птиц или, как ее еще называют, Дорога Чуда,— сказал Синий Друг.

— Она и здесь так называется? — спросил Андрей.

— Она так называется везде, где можно чему-то научиться. Ступайте, только будьте осторожны и помните, что глупость непредсказуема. Договориться можно даже с врагом, если он умный. А глупость можно только победить.

— Как? — спросил Андрей.

— Вот этим.— Синий Друг еще раз постучал себя кулаком по голове.

Попрощавшись с провожатым, Андрей прошел в ворота и слева увидел огромную глыбу серого базальта, на которой нахохлившись сидела старая облезлая ворона. Она неприязненно посмотрела на Андрея одним глазом, затем чихнула и неожиданно произнесла:

— Чего надо, шалопай?

— Здравствуйте,— поприветствовал ворону Андрей и неуверенно кивнул в сторону горизонта, где едва виднелись крыши городских домов.— Мне нужно в страну Серых Снов.

— Нужно — иди,— равнодушно проговорила ворона и отвернулась.

Слова Синего Друга об этой негостеприимной стране несколько насторожили Андрея, и он решил хоть что-нибудь узнать о ней у пернатого стража.

— А вы не скажете...— начал он, и ворона, не оборачиваясь, ответила:

— Не скажу.

— Понимаете, мне нужна Фея,— как можно вежливее еще раз начал Андрей.

— Ну так и иди к ней,— грубо оборвала его ворона и крикнула куда-то в сторону: — Слышь, Василий, здесь какой-то розовый пришел.

— Поросенок, что ли? — послышался хриплый голос из-за камня.

— Да нет, вроде человек. Весь такой из себя расфуфыренный, в шляпе с пером, с мечом, тьфу! Какую-то фею требует. Выйди, что ли. Наваляй ему по шляпе, чтобы не шлялся. Я бы сама наваляла, да что-то кости ломит, насморк. Грипп, наверное.

Из-за базальтовой глыбы вышел огромный серый кот с заспанными слезящимися глазами и свалявшейся шерстью. Выгнув спину, он сладко потянулся, широко зевнул беззубой пастью и, обращаясь к Андрею, недовольно произнес:

— Чего тревожишь?

— Я только узнать хотел...— начал Андрей.

— А здесь тебе не справочное бюро,— ответил кот.— Нам за разговоры со всякими проходимцами не платят. Совсем люди наглость потеряли. Давай, давай, топай мимо. И не беспокой, а то мы тебя быстро вежливости научим.

— Вы, вежливости? — рассмеялся Андрей и, махнув рукой, вышел на дорогу, решив, что он все равно здесь ничего не сумеет узнать.

— Что? — возмутился кот.— Ты слышала, что он сказал?

— Невежа,— ответила ворона.— Даже не попрощался. А еще шляпу надел, рыцарь недоделанный.

До города Андрей решил долететь сам, тем более что идти по этой Дороге Чуда было не очень приятно. Она была усеяна глубокими рытвинами и канавами, тонкая серая пыль поднималась в воздух при каждом шаге и мешала дышать. Взмыв в небо, Андрей поднялся на большую высоту и посмотрел на землю. Под ним лежала ровная скучная гладь — страна Серых Снов, а едва различимая дорога походила на брошенную кем-то шерстяную нить.

Глава VI

Андрей приземлился в центре города на большой и совершенно пустынной площади со множеством, аптечных вывесок на мрачных фасадах домов. Город сразу произвел на него удручающее впечатление. Все здания в нем были построены из грубого серого камня разных оттенков. Давно не мытые темные окна были затянуты паутиной, с которой тяжелой бахромой свисала пыль. Улицы города были страшно загажены, и ветер гонял по ним мелкий мусор, словно пытаясь навести порядок, подмести все эти пыльные бумажки и давно пожухшие листья. Площадь то и дело пересекали жирные серые крысы, которые, похоже, не боялись здесь никого и ничего. А на редких чахлых деревьях и фонарных столбах стаями сидели вороны и громко между собой перекрикивались. И даже небо в этой стране было затянуто серой дымкой, отчего солнце казалось холодным и тусклым.

Пока Андрей разглядывал странный город, из подъезда дома, рядом с которым он стоял, вышел человек в сером пальто и такой же серой шляпе. Он посмотрел на Андрея пустыми глазами, тяжело вздохнул и скучающим голосом сказал:

— Кажется, сегодня будет нашествие. Мальчик, не мешайся под ногами.

— Я и не мешаюсь, я стою в стороне,— удивленно проговорил Андрей.

— А я как раз в ту сторону и хочу пойти.

Андрей отошел на несколько шагов, но человек в сером ткнул в его сторону пальцем и снова сказал:

— Нет, пожалуй, я пойду в эту сторону. Мальчик, ты опять стоишь у меня на пути.

— Да не стою я у вас на пути,— сказал Андрей и, оттолкнувшись от земли, взлетел метров на пять вверх, но человек в сером вдруг снял шляпу, задрал голову и почесал затылок.

— Полететь, что ли? — задумчиво проговорил он и крикнул: — Эй, мальчик, ну-ка отлети в сторону.

— Зануда,— прошептал Андрей и, взмахнув руками, начал набирать высоту. Сверху он увидел, как человек в сером надел шляпу, сунул руки в карманы и ссутулившись пошел по улице.

Заморосил противный мелкий дождь, и город сразу стал казаться еще более неуютным.

Полетав немного над пустынными улицами, Андрей не нашел ничего похожего на дворец Феи и решил спуститься, чтобы узнать дорогу у прохожих. Он заметил вышедшую из аптеки одинокую парочку, но вдруг увидел унылого мальчишку из страны Розовых Снов. Тот брел по улице, втянув голову в плечи и по-стариковски шаркая ногами.

Андрей окликнул его, мальчишка от неожиданности вздрогнул и хотел было убежать, но не успел. Андрей спикировал вниз и опустился прямо перед неудачливым кандидатом в рыцари.

— Привет,— поздоровался Андрей.— Ну что, произвели тебя в рыцари.

— Нет,— ответил мальчишка.— Я не стал стоять в очереди.

— Ну и правильно. Как тебя зовут?

— Павлик,— ответил мальчишка и шмыгнул носом.

— Тебя что, тоже выгнали из класса? Или ты уснул на уроке? — поинтересовался Андрей.

— Нет, я уже три дня болею и сейчас лежу дома с высокой температурой. Иногда я ненадолго просыпаюсь, но у меня так сильно болит горло, что я даже не открываю глаз и потом снова засыпаю.

— А зачем ты хотел стать липовым рыцарем? — спросил Андрей.

Мальчишка смутился, но после небольшой паузы все же ответил:

— Я всего боюсь. А говорящий фонарь пообещал мне, что если я стану рыцарем, то сразу перестану трусить.

— Во-первых, для этого надо стать настоящим рыцарем, а не фальшивым,— с некоторым превосходством начал объяснять Андрей.— А во-вторых, настоящие рыцари тоже боятся, но не показывают виду и не дают страху победить себя. Хочешь, я помогу тебе стать бесстрашным?

— А ты можешь? — одновременно и с сомнением и с надеждой в голосе спросил Павлик.

Андрей хотел было сказать: «Запросто», но вовремя осекся и ответил:

— Попробуем. Я пока еще не знаю, что придется для этого сделать. Давай начнем с дворца Феи. Полетим поищем его.

— У меня не получается летать, я болею...— Павлик кулаком вытер нос и, опустив голову, добавил: — И немного боюсь высоты.

— Хорошо, тогда пойдем пешком.

Они прошли одну улицу, затем свернули на другую, но так и не встретили никого, кто мог бы указать им дорогу. Улицы были совершенно пустынны, дождь то прекращался, то начинался снова, и только крыс стало почему-то больше. Они вылезали изо всех щелей, ничего не боясь, шныряли по мостовой, объединялись в стаи, и наконец перед следующим перекрестком мальчики уви­дели, что на них движется лавина серых зверьков. Их было так много, что мостовая представляла собой сплошной шевелящийся ковер.

— Бежим! — испуганно проговорил Павлик.— Они нас сожрут.

— Ну это мы еще посмотрим, кто кого,— вынув серебряный меч из ножен, хвастливо ответил Андрей, хотя уверенности в его словах было совсем немного.

Павлик бросился было к ближайшему дому, но двери в него оказались закрытыми. Следующий подъезд так же был заперт изнутри, но почти во всех окнах за пыльными стеклами можно было разглядеть лица жильцов. Они с интересом наблюдали за мечущимися между домами мальчиками и ничего не делали, чтобы помочь.

Крысы были уже совсем близко. Шуршание многих тысяч маленьких лапок напоминало морской прибой. Их крошечные блестящие глазки сверкали алчностью и зло­бой, усы беспрестанно шевелились, а ощерившиеся мор­дочки напоминали миниатюрные акульи пасти.

Мальчики бросились бежать вдоль улицы, но через несколько десятков метров остановились как вкопанные.

С другой стороны, заполонив всю улицу от дома до дома, на них надвигалось точно такое же крысиное войско.

— Мне такое часто снится,— сказал Павлик и заплакал.— Я пытаюсь убежать от них и не могу. Хочу проснуться — и не получается. Ты, если можешь, улетай. В последний момент я все равно проснусь.

— Никуда я не полечу,— пробурчал Андрей.— Нам надо раз и навсегда покончить с этим дурацким кошмаром.— Он со свистом рассек воздух мечом. И тут его осенило. Андрей хлопнул Павлика по плечу и завопил на всю улицу: — Эврика! Мы совсем забыли, где находимся! Никак не привыкну, что во сне можно исполнить любое желание. Сейчас мы с тобой ускачем от этого кошмарика с третьей космической скоростью.— Андрей тут же подумал об Аделаиде, по-разбойничьи свистнул, но кобыла почему-то не появилась. Озираясь кругом, он свистнул еще раз и снова не увидел своей старой знакомой.— Наверное, ее опять кто-нибудь разбудил,— растерянно проговорил он.

И с той и с другой стороны до крыс оставалось не более десяти метров. Павлик прижался спиной к стене и от страха закрыл лицо руками, а Андрей принялся лихорадочно соображать, что может их сейчас спасти.

— Броневик! Хочу броневик! — наконец громко выкрикнул он и представил большой железный бронетранспортер со сдвоенным пулеметом наверху.

Машина появилась сразу же, но на проезжей части, в нескольких метрах от мальчиков. Андрей схватил Павлика за руку, потащил к ней и уже на бегу понял, что забраться внутрь они не успеют. Первая волна крыс уже подкатывала к колесам броневика.

Это было даже хуже, чем турнир с Рыцарем Ночи. Там злодей был один, здесь же им предстояло схватиться с сотнями тысяч голодных хищных зверьков, которые одновременно нападут со всех сторон.

Авангард крысиного войска уже добрался до колес бронетранспортера. Несколько десятков самых крупных зверьков быстро вскарабкались на броню. Андрей оттолкнул Павлика от машины, чтобы крысы не напали сверху, взялся за рукоять меча двумя руками и несколько раз предупреждающе рубанул воздух. Ближайшие крысы испуганно брызнули в разные стороны, но сзади уже катило основное войско, которое нельзя было напугать ни мечом, ни даже сотней лучников.

Понимая, что им грозит, Андрей в отчаянии сорвал с себя шляпу, швырнул ее на землю и, размахивая мечом, двинулся на крыс.

Неожиданно на дороге образовалась кошка, затем еще одна, еще и еще. Вскоре они начали появляться десятками, потом сотнями и уже через несколько секунд заполонили все свободное место на улице.

— Кошки! — закричал Андрей.— Пашка, мы спасены!

— Я знаю,— вытирая мокрые глаза, ответил Павлик.— Это я их вызвал. Я стоял и все время про себя повторял: «Кошки, кошки, кошки».

Крысы по инерции продолжали наступать, но передние ряды уже дрогнули и замедлили ход. Задние с визгом

напирали, лезли через головы своих соплеменников, и этот серый визжащий вал рос перед кошачьим войском, набухал словно настоящая морская волна. А кошки все прибывали и прибывали. Не помещаясь на свободном пятачке, они вынуждены были идти на крыс, и с обеих сторон по краям уже завязалась смертельная схватка между кошками и их извечными врагами. Распушив хвосты, со вздыбленными загривками барсики и мурки разных мастей с воинственным воем бросались вперед. Самые здоровые коты врывались в ряды противника, словно разъяренные львы, и дрались в одиночку, расшвыривая крыс зубами и лапами.

Наконец под натиском котов крысы начали беспорядочно отступать. В смертельной панике они метались по головам и спинам поверженных и более слабых собратьев, спешили уйти подальше от неизвестно откуда взявшейся неприятельской армии.

— Здорово! — пытаясь перекричать многоголосый вой, воскликнул Андрей.— Как же я сам не додумался. Ведь кошки все время спят, поэтому их легко вызвать в страну Снов в любое время. Молодец, Пашка, отлично придумал!

— Я ничего не придумывал,— закричал Павлик.— Просто мне было очень страшно, и я подумал о кошках.

Люди за пыльными окнами с жадным любопытством наблюдали за побоищем. Андрей видел, как они спорят между собой, и готов был побиться об заклад, что они испытывают к этой битве чисто спортивный интерес: кто кого? Он понял, что они точно так же наблюдали бы за тем, как два мальчика пытаются отбиться от полчища крыс, и ни у одного из них не мелькнула бы мысль помочь незнакомцам, впустив их в дом.

«Странная страна,— подумал Андрей.— Люди и крысы здесь отличаются друг от друга только внешним видом. Такое может быть только во сне и только в кошмаре».

В этот момент посреди улицы появилась старая знакомая Андрея, и тут же послышался ее голос:

— Я здесь, рыцарь! Кого на этот раз будем бить? — Аделаида, как и в первый раз, ударила копытом о мостовую и снова обернулась молодой сильной кобылицей с развевающейся на ветру огненной гривой.

— Извини, что снова побеспокоил тебя,— подбежав к ней, сказал Андрей.— Здесь такое было!..

— Почему же было, когда оно есть,— сказала Аделаида и кивнула в сторону побоища.— Я, кажется, немного опоздала. Прости, рыцарь. Я сразу почувствовала, что ты меня зовешь. К старости я стала очень чувствительной, особенно после того, как конюх огрел меня поленом по голове. После этого я стала очень остро чувствовать, где и когда меня покормят. И вот стою я в своем стойле, дремлю и вдруг слышу твой свист. Но ты же понимаешь, мне понадобилось время, чтобы уснуть покрепче.— Кобыла перевела дух и закончила: — Садись, рыцарь, повезу куда скажешь.

Андрей позвал Павлика, помог ему забраться на спину к Аделаиде, затем с трудом залез туда сам и, устроившись поудобнее, обратился к кобыле:

— Ты знаешь, где дворец Феи?

— Не знаю, но если бы и знала, что толку? — ответила Аделаида.— Тебя туда все равно не пустят. Здесь рыцарство страны Розовых Снов недействительно. Может, лучше поедем туда, где можно совершить подвиг?

— А что, здесь есть такое место, где совершают подвиги? — с сомнением спросил Андрей.

— Нет, конечно. Я знаю только, что героический поступок можно совершить где угодно и когда угодно, если, конечно, ты готов к неприятностям. В мире так много несправедливости, что подвиги валяются у нас под ногами — их можно совершать не сходя с места.

— Как это?! — в один голос удивились мальчики.

— Да так. Вот, например, сейчас у вас есть шанс помочь крысам, которых ни за что ни про что душат коты. Крысы пока что не сделали ничего плохого ни им, ни вам. В данный момент они слабее, а долг рыцаря — помогать слабым.

— Они же противные,— сказал Андрей и поморщился.

— Ну, голубчик, мало ли кому ты кажешься противным. Это же не значит, что тебя нужно тут же задушить.

— Они хотели нас сожрать,— вступил в разговор Пав­лик.

— Крысы вам сами сказали об этом? — повернув го­лову назад, спросила Аделаида.

— Нет,— ответил Павлик.

— Тогда это всего лишь ваше предположение. Может, они вышли на прогулку или решили устроить демонстрацию, а вы оказались у них на пути,— заявила Аделаида.— Впрочем, это я так. Хотела показать, что рыцарь не должен руководствоваться только собственными чувствами. Для него куда важнее истина.

— Значит, сейчас мы будем помогать крысам? — по­ежившись, спросил Андрей.

— Нет,— сказала кобыла.— Оставим все, как есть.

— Какая умная лошадь,— шепнул Павлик Андрею на ухо, но Аделаида услышала его и ответила:

— Животные умнеют вместе со своими хозяевами. У дурака и кобыла — дура, у злого человека и собака — зверь. А сейчас мы поедем на поиски абсолютного под­вига. Такого, чтобы про него никто не мог сказать, что это не подвиг, а хулиганский поступок или недоразумение. Поехали?

— Поехали,— согласился Андрей, и Аделаида не спеша тронулась с места.

Глава VII

После того как нашествие крыс благополучно закончилось, на улицах появились редкие прохожие. Все они были в серых пальто, с высоко поднятыми воротника­ми, серых шляпах и с такими невыразительными физиономиями, будто в этой стране было стражайше запрещено появляться на людях с каким бы то ни было выражением на лице.

Аккуратно переступая через мертвых крыс, Аделаида не торопясь шла по улице мимо запертых подъездов и многочисленных аптек, выискивая для своих седоков хоть какую-нибудь возможность отличиться. Но кругом совершенно ничего не происходило. Все так же моросил дождь, ветер с непонятным упорством гонял мусор по пустынным улицам, и только один раз за углом дома кто-то придушенно вскрикнул. Аделаида сразу бросилась на крик, но оказалось, что это споткнулся и упал гражданин в сером пальто.

— Дрянная страна,— с досадой выругалась Аделаида.— Самое настоящее болото, только вместо лягушек — крысы. Одна грязь да сырость. Настоящему рыцарю развернуться негде.

Дождь пошел сильнее, и порядком промокший Андрей предложил:

— Давайте зайдем в аптеку, попросим горячего чайку. Может, угостят.— Павлик согласился раньше, чем Андрей закончил говорить, а кобыла остановилась у дверей очередной аптеки и сказала:

— Идите, я подожду вас здесь. Лошадей в аптеки не пускают.

Спешившись, мальчики открыли дверь и вошли внутрь. Это оказалось темное захламленное помещение, напоминающее скорее чулан, чем магазин по продаже лекарств. По стенам стояли пустые шкафы до самого потолка, на полу валялись аптечные пузырьки и толстые книги по медицине. За пыльным прилавком никого не оказалось, но мальчики увидели небольшую дверцу в самом углу комнаты. Постучав в нее, они вошли и очутились в темном коридоре, пахнувшем пылью и мышами. Все стены коридора были в знакомых надписях: «Здесь были Колька и Борька», «Танька дура», «Лешка + Нинка = любовь». С потолка и стен лохмотьями свисала старая пыльная паутина, которая при приближении начинала шевелиться, отчего казалось, что по коридору бродят какие-то тени.

«Откуда здесь столько пауков и что они едят? — подумал Андрей.— За все время мы не видели ни одной мухи».

Коридор повернул направо, но закончился не дверью, а таким же поворотом налево. Мальчики шли, постепенно ускоряя шаг, поворачивая то в одну сторону, то в другую. И наконец, после очередного поворота, они уперлись в обшарпанную дверь.

— Давай не пойдем туда,— испуганно прошептал Павлик, который все это время держался за рукав своего спутника.— Нас поймают.

— Кто? — удивленно спросил Андрей.

— Я не знаю. Наверное, те, кто здесь живет.

— Ну давай хотя бы посмотрим, кто будет нас ловить,— ответил Андрей и тихонько приоткрыл дверь.

Мальчики очень удивились, обнаружив за дверью ту же самую комнату с прилавком, из которой они попали в коридор. Здесь ничего не изменилось. На улице перед аптекой так же стояла Аделаида и жевала губами.

Андрей открыл дверь аптеки и сообщил кобыле:

— Здесь никого нет. Мы прошли по очень длинному коридору, но никуда не попали.

— А чего ты хотел,— спокойно проговорила Аделаида.— Это же страна Серых Снов. Здесь, даже если ты вошел в дверь, это не значит, что ты куда-то попал. Попробуй позвать хозяина.

Последовав совету Аделаиды, Андрей крикнул:

— Здесь есть кто-нибудь?

— Есть,— ответил голос из-под прилавка. Андрей обошел стойку, заглянул под нее и увидел лежащего человека в сером пальто и серой шляпе. Рядом с ним стоял бронзовый подсвечник с горящей свечой и десяток мышеловок со взведенными пружинами. Лицо у странного аптекаря было сонным и очень недовольным.

— Вы не могли бы угостить нас горячим чаем? — вежливо попросил Андрей.

— Не могу,— зевнув, ответил аптекарь.

— А просто горячей водой? Мы замерзли и хотим погреться.

— И водой не могу,— перевернувшись на другой бок, ответил аптекарь.— Если хотите, дам очень сильного яду.

— Зачем? — удивился Андрей.

— Подсыпете кому-нибудь или съедите сами, когда надоест жить.

— Нет, спасибо,— ответил Андрей.— А может, тогда скажете, как проехать ко дворцу Феи?

— А зачем тебе? — настороженно поинтересовался аптекарь. Андрей начал объяснять, что ему надо от Феи, но посреди рассказа хозяин аптеки вдруг громко захрапел.

— Он уснул,— растерянно проговорил Андрей.

— Здесь всегда так,— просунув голову в дверь, сказала Аделаида.— Зададут вопрос, вроде как интересуются, а потом оказывается, что ответ им и не нужен. Они и при встрече так же, спросят: «Как дела?» — и тут же уходят. Может, вежливость свою показывают или у них здесь все наоборот: «Как дела?» означает «Пошел ты к чертовой бабушке».

— Наоборот? — заинтересовался Андрей.— Сейчас попробуем.— Он еще раз разбудил аптекаря, и пока тот не уснул, сказал: — Только не говорите, как пройти во дворец Феи. Дорогу нам уже объяснили: надо идти по этой улице прямо, затем направо, потом налево...

— Вас надули,— перебил его аптекарь.— К Фее во дворец можно попасть только по этому коридору.— Он приподнялся и указал на дверь, откуда Андрей с Павликом вышли пять минут назад.

— Мы там уже были и вернулись сюда,— сказал Пав­лик.

— Правильно,— приняв прежнее положение, пробор­мотал аптекарь.— Если толком не представляешь, куда идешь, обязательно вернешься на прежнее место.

— Все понятно, нам надо представить дорогу во дворец,— обрадовался Андрей. Он собрался было уходить, но вспомнил о пауках и спросил у аптекаря: — Скажите, а почему у вас так много паутины и совсем нет пауков?

— Ушли,— ответил аптекарь.

— Куда? — не понял Андрей.

— Есть в стране стало нечего, мухи подались в сосед­нее государство, а пауки уползли за ними. Многие жите­ли страны Серых Снов ушли за пауками.

— А почему есть стало нечего? — не унимался Андрей.

— Потому что все, кто умел работать, ушли за паука­ми,— зевая, ответил аптекарь.

— Так вы сказали, что вначале есть стало нечего, а потом они ушли.

— Они ушли после того, как уползли пауки.

— А за ними ушли те, кто умел работать? — подсказал Андрей.

— Совершенно верно, они ушли — и есть стало нечего,— подтвердил аптекарь.

— Я совсем запутался,— сказал Андрей.

— Вот-вот, сам запутался и меня пытаешься запутать,— проворчал аптекарь.— Умные все стали, хоть святых вон выноси.

Андрей понял, что ничего не добьется от странного аптекаря и повернулся к Аделаиде. А кобыла вдруг забеспокоилась, начала озираться, а потом сообщила:

— Рыцарь, кажется, я сейчас пропаду. Опять кто-то в конюшню вошел.

— Но ты же еще появишься? — с надеждой в голосе спросил он.

— Конечно. Последнее время я только и думаю, как бы поскорее уснуть. В конюшне хотя и тепло, и даже кормят настоящим сеном, но там совершенно ничего не происходит. А так иногда хочется влезть в какую-нибудь заварушку, хочется приключений и даже неприятностей, если они не очень большие. Все... исчеза...— Не успев договорить, Аделаида растворилась в воздухе.

— Ей все равно нельзя в коридор,— попытался утешить друга Павлик,— Она слишком для него большая.

— Да,— согласился Андрей и раскрыл дверь в коридор.— Тогда вперед. Аделаида ошиблась, подвиги здесь под ногами не валяются, а значит, нам надо торопиться.

Едва за мальчиками закрылась дверь, как аптекарь повернулся лицом к стойке, засыпая, дрыгнул ногой и случайно задел подсвечник. Свеча упала, и пламя, прежде чем погаснуть, подожгло свисающее со стены полотнище паутины. Оно вспыхнуло как тополиный пух, огонь побежал дальше вверх, пожирая серые пыльные лоскуты. От паутины загорелись отставшие от стен обои, затем сами дощатые стены, шкафы и книги. Вскоре все помещение наполнилось едким дымом, хозяин аптеки с воплями выполз из-под прилавка и едва успел выскочить на улицу под моросящий дождь.

Ничего не подозревая, мальчики шли по коридору, читали настенные надписи и смеялись.

Дым они почувствовали почти сразу. Он полез из щелей в полу и потолке, быстро заполнил все пространство, а еще через минуту с громким хлопком в коридор влетело пламя. Набирая силу, языки огня поползли по сухим доскам. Они закручивались в спираль, гудели, словно в печной трубе, и вскоре позади мальчиков образовалась сплошная стена огня.

Андрей с Павликом бежали по коридору со всей скоростью, на какую были способны. Не приостанавливаясь, они врезались на поворотах в стены, отталкивались от них руками и бежали дальше. И все же ревущее пламя неумолимо догоняло их.

— Это еще один мой кошмар,— задыхаясь от дыма, крикнул на бегу Павлик.— Он мне снился уже много раз. Наверное, у меня опять сильно поднялась температура.

— Сколько же у тебя этих кошмаров! — тяжело дыша, сказал Андрей.— И что ты делаешь, когда тебе снится огонь?

— Прячусь,— ответил Павлик.

— Куда?

— Закрываю глаза и жду, когда все сгорит. От этого огня все равно не убежишь.

— Дурак! — в сердцах крикнул Андрей.— Тогда и жить не надо, все равно когда-нибудь умрешь.

— Сам ты дурак,— тихо огрызнулся Павлик.

Огонь уже был в нескольких метрах от мальчиков. Жар от него обжигал спины и затылки. Андрей почувствовал, что еще немного, и волосы на голове вспыхнут факелом. На бегу он попытался сообразить, что надо делать в таких случаях, но ни одно из средств не подходило: огнетушитель при таком сильном огне был бесполезен, а пожарная машина сюда просто не поместилась бы.

— Черт возьми! — закричал Андрей.— Когда-нибудь этот дурацкий коридор кончится?!

В этот момент на повороте он споткнулся об угол стены и кубарем покатился по полу. Павлик по инерции пробежал дальше, но, заметив исчезновение друга, остановился.

Андрей почувствовал острую боль в лодыжке и понял, что подвернул ногу. Несмотря на это, он с трудом поднялся на ноги и попытался бежать дальше, но наступать на больную ступню было невыносимо.

Языки пламени уже коснулись Андрея, когда на помощь к нему пришел Павлик. Он подставил своему спутнику плечо, обнял за талию и что было силы потащил по коридору.

— И где ты только берешь такие кошмары? — морщась от боли, проговорил Андрей.

— Представляй скорее, что коридор кончился,— кряхтя от непосильной ноши, с трудом проговорил Павлик.— Я не смогу тащить тебя долго. Еще немного, и я упаду.

— Я все время представляю,— ответил Андрей.— Но у меня ничего не получается. Наверное, твой подлый кошмар сильнее.

Ревущее пламя обдавало их жаром, толкало в спины, и Андрей чувствовал, как от раскаленного воздуха шевелятся на голове волосы. Мальчики бежали все медленнее и медленнее. Силы оставляли их, и когда Павлик хотел было остановиться и в изнеможении рухнуть на пол, впереди показалась спасительная дверь.

У мальчиков не хватило сил даже для того, чтобы обрадоваться. Собрав всю свою волю в кулак, они одолели последние несколько метров и одновременно плечами навалились на дверь. Та легко распахнулась, и на мгновение ребятам открылась унылая панорама страны Серых Снов. Равнинная земля цвета пепла тянулась до самого горизонта и терялась в такой же серой дымке. Ветер гнал по небу дождевые тучи, а между землей и небом серой кисеей висела пелена моросящего дождя.

Не успев остановиться, мальчики вывалились из коридора и с испуганным криком полетели вниз.

— Мама! — завопил Андрей, размахивая в воздухе руками. От неожиданности и страха он совершенно забыл, что умеет летать. Кувыркаясь в воздухе, мальчики с ужасом на лицах пытались разглядеть, что ждет их внизу, но перед глазами лишь мелькали то серые облака, то такая же серая земля.

Свалились мальчики в ледяную воду и сразу с головой ушли на дно.

Когда Андрей поднялся с глубины на поверхность, он увидел, что они упали в реку. Течение было таким быстрым, что мальчиков понесло мимо крутого, скалистого берега с невероятной скоростью. Вода буквально кипела вокруг. Натыкаясь на огромные подводные валуны, она взлетала вверх и с громким шумом опадала, напоминая барханы из грязного стекла.

На пути мальчикам то и дело попадались водовороты, способные утянуть на дно даже Аделаиду. Их швыряло по волнам, словно щепки, и вскоре разнесло в разные стороны настолько, что Андрей с Павликом потеряли друг друга из виду.

Полузадохшегося Павлика боковым течением постепенно прибило к берегу, закрутило на мелководье и очередной волной швырнуло на серую мокрую гальку. Андрею повезло меньше. Его вынесло на самую стремнину, и только умение хорошо плавать спасало его от верной гибели.

Андрей так долго боролся с волнами, столько раз вплавь уходил от ужасных воронок, что совсем выбился из сил. Он несколько раз пытался подплыть поближе к берегу, но вырваться из плена бешеного потока оказалось невозможно. Все его попытки лишь отнимали силы и веру в спасение.

Особенно много сил у него ушло на борьбу с гигантским водоворотом, в который его швырнуло прямо с гребня водяного бархана. Андрей почувствовал, что огромная неуправляемая мощь утаскивает его на дно, но вовремя вспомнил, что в таких случаях надо набрать побольше воздуха, нырнуть и уже под водой попытаться уйти в сторону.

Когда наконец Андрей вынырнул на поверхность и судорожно глотнул воздуха, он решил, что всякое сопротивление бесполезно. Он хотел уже плюнуть на эти бессмысленные попытки удержаться на плаву, но тут увидел на берегу своего друга. Тот бежал вдоль реки, на ходу размахивал руками, и пытался перекричать рев воды.

— Не могу,— слабо проговорил Андрей и махнул Пав­лику рукой. Тут он почувствовал, что сил у него осталось не больше, чем на несколько взмахов, и перевернулся на спину, но через его лицо перекатилась небольшая волна, и Андрей едва не захлебнулся.

Павлик далеко обогнал своего спутника. Он добежал до поворота реки, где Андрей должен был проплыть почти рядом со скалами, и нисколько не раздумывая прыгнул в воду.

Расчет его был верен. Мальчики снова оказались вместе, но сил у обоих совершенно не осталось. Андрей увидел, как его спаситель с широко раскрытыми от ужаса глазами в панике колотит руками по воде. Павлик пытался что-то крикнуть, но вода заливала ему рот, и у него получалось только бульканье.

Подплыв к своему незадачливому спутнику, Андрей ухватил его покрепче за воротник, а другой рукой начал грести к берегу. Он никогда и не предполагал, что в таком отчаянном положении желание спасти друга может дать человеку столько силы. Он знал сейчас, что должен выплыть во что бы то ни стало, греб, не обращая внимания на усталость, и лишь следил, чтобы дыхание было глубоким и ровным.

До берега оставалось каких-нибудь пять метров, когда Андрей понял, что это конец. После долгого, изнури­тельного бега по задымленному коридору, после изматывающей борьбы с течением и водоворотами он наконец почувствовал, что больше не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Павлик, который все это время бил ногами по воде, чтобы помочь другу выплыть, догадался об этом. Он вырвался из ослабевшей руки Андрея и, беспорядочно колотя руками, проплыл сам несколько метров.

В последний момент, когда берег был уже совсем рядом, но добраться до него казалось чем-то совершенно нереальным, мальчики вдруг почувствовали под ногами твердое дно. Прибрежное течение еще некоторое время тащило их по воде, мешая выбраться, но это уже их не пугало. Совершенно обессиленные и промерзшие до костей, они на четвереньках выползли из воды и рухнули на береговую гальку.

— Б-больше н-никогда не п-прыгай м-меня сп-па-сать,— отдышавшись, через некоторое время проговорил Андрей.

— П-почему? — громко выстукивая зубами дробь, спросил Павлик.

— П-потому ч-что т-ты м-меня ч-чуть н-не ут-топил,— ответил Андрей.— Т-тонуть я и б-без т-тебя ум-мею.

— Х-хорошо, б-больше не б-буду— Пытаясь согреться, Павлик подтянул колени к груди и обхватил их руками.— Эт-то тот же кош-шмар. Навер-рное, темп-пе- ратура п-поднялась ещ-ще вы-ше. М-меня с-сильно з- знобит.

— М-меня т-тоже, хот-тя у м-меня т-температуры н-нет,— сказал Андрей.— Кош-шмары вид-дишь т-ты, а д-достается п-поч-чему-то м-мне.

Глава VIII

Отдохнув, мальчики наконец поднялись и осмотрели берег. Темно-серые безжизненные скалы почти отвесно уходили вверх метров на десять, и лишь в одном месте справа в скале виднелась узкая расщелина, в которую можно было протиснуться только одному человеку.

— Я полезу первым,— сказал Андрей.— А то ты опять вызовешь какой-нибудь кошмар, и нас забросит в кратер действующего вулкана или на Северный полюс.

Карабкаться по мокрым камням было чрезвычайно трудно. Ноги скользили и срывались с уступов, замерзшие пальцы плохо слушались, и Андрею пришлось собрать все свои силы, чтобы не сорваться вниз. По пути он подумал о Павлике, сумеет ли он преодолеть подъем. Засомневавшись, Андрей остановился и крикнул:

— Полезай за мной! И внимательно смотри, куда я ставлю ноги! — И тут Андрей снова вспомнил, что во сне может летать. Он обрадовался, хотел было взмыть в воздух, но его спутник уже начал подниматься, и Андрей отказался от этой идеи. Павлику надо было показать, как это делается, проложить для него дорогу и ободрить собственным примером.

— Я лезу. Я лезу. Я лезу,— бормотал Павлик, стараясь не смотреть вниз. Ноги его несколько раз соскальзывали с уступов, он разбил локоть и ободрал колени, но не жаловался, а упорно карабкался наверх.

Когда Павлику оставалось каких-нибудь полметра, Андрей лег на землю и протянул ему руку.

— Я сам.— Павлик упрямо мотнул головой, попытался уцепиться за выступ и вдруг сорвался. На счастье, Андрей успел схватить его за рукав, и Павлику удалось удержаться.

Когда ребята наконец поднялись на ноги и осмотрелись, невдалеке, в пелене дождя, они увидели огромный мрачный замок, который стоял на высоком холме и упирался своими квадратными башнями в серое небо. Его высокие глухие стены с редкими бойницами были сложены из гигантских каменных плит, покрытых серым лишайником.

— Это замок Феи? — зачарованно глядя на грандиозное сооружение, спросил Павлик.

— Наверное.— Андрей пожал плечами и добавил: — Но пока ты не избавишься от своих кошмаров, дальше идти нельзя. С ними мы не сможем добраться до Феи.

— А как от них избавиться? — спросил Павлик.

— Ты должен победить свою болезнь,— ответил Анд­рей.— Я слышал, что во сне это сделать гораздо легче. Здесь ты можешь вызвать ее на бой. Надо только представить ее, выгнать из себя и не впускать обратно. Попробуй.

Павлик крепко зажмурился, сжал кулаки и даже по­краснел от напряжения, но болезнь не появлялась.

— Смотри не лопни,— сказал ему Андрей.

— Я не знаю, как она выглядит,— открыв глаза, расстроенно ответил Павлик.

— Наверное, ты неправильно делаешь. Надо мыслен­но заглянуть внутрь себя. Там ты обязательно увидишь что-то неприятное и подлое. Это и будет твоя болезнь. Схвати ее и мысленно выволакивай наружу. Здесь ей будет труднее с тобой справиться.

Павлик попробовал еще раз. Андрей увидел, как он погружается в себя, как бледнеет и покрывается испари­ной его лицо. И в следующий момент что-то темное, бесформенное, похожее на глубокую ночную тень, отделилось от Павлика, заклубилось над землей, словно черный дым, и постепенно начало приобретать очертания живого существа. Оно раздавалось и вверх, и вширь, становилось все более плотным, и вскоре мальчики увидели перед собой отвратительного шестирукого гиганта. Лицо у него было синим, изо рта вырывалось пламя, налитые кровью глаза горели ненавистью и зло­бой. На голове у чудовища вместо волос извивались ядовитые змеи. Чудовище крепко стояло на четырех ногах и в каждой руке держало какое-нибудь оружие. В левых у него было: палица, кистень и праща, в правых: обоюдоострый меч, сабля и кинжал.

Павлик открыл глаза и, вскрикнув от ужаса, снова закрыл их. Не меньше испугался и Андрей. Он и не предполагал, что болезнь может выглядеть так страшно. Отшатнувшись назад, он чуть не свалился с десятиметровой высоты вниз.

— Зачем ты меня вытащил на свет? — громоподобно спросило чудовище, и от его голоса в нескольких местах с грохотом обрушился берег.

— Ты не бойся,— замирая от страха, сказал Андрей своему спутнику.— Видишь, какая гадость в тебе обосновалась?

— В-вижу,— дрожащим голосом ответил Павлик, за­одно поглядывая, куда можно убежать.— А ч-чего с ним теперь д-делать?

— Побеждать,— неуверенно ответил Андрей, и в ответ на его слова чудовище расхохоталось. Раздувая широкие синие ноздри и сверкая глазами, оно двинулось на мальчиков, размахивая страшным оружием, словно дьявольская машина. Широко расставив руки, оно теснило мальчиков к обрыву, злорадно усмехалось и уже торжествовало победу, когда Андрей вдруг вынул из ножен свой меч и закричал:

^

— Кошмару — кошмарья смерть! Ур-ра-а-а! — Он смело бросился на болезнь, но больная нога подвела его в самый неподходящий момент. Андрей оступился, пролетел вперед прямо сквозь ужасного гиганта и совершенно невредимый оказался у него за спиной.

— Он ничего не может сделать! — падая на землю, закричал Андрей.

— Это он тебе ничего не может сделать,— жалобно ответил Павлик.— Это же моя болезнь.

— Твоя, твоя,— удовлетворенно заурчало чудовище. Оно вдруг начало бледнеть, терять свой ужасный облик и вскоре снова обратилось темным клубящимся облаком. Окружив свою жертву, оно вошло в него все без остатка, словно Павлик всосал облако в себя.

— Ну вот,— поднимаясь на ноги, с упреком проговорил Андрей.— Только мы его раскусили, а ты разнюнился. «Моя болезнь, моя болезнь»,— передразнил он.

— А что, твоя, что ли? — обиделся Павлик.

— Ладно, попробуем еще раз,— примирительно сказал Андрей.— Но запомни, победить свою болезнь можешь только ты. И, насколько я понимаю, оружием ее не возьмешь. Ты должен поверить, что сильнее ее, тогда она уйдет. Тебе для этого нужно только поверить в собственные силы. Понял?

— Понял,— проворчал Павлик.— Ладно, сейчас поверю.

Андрей случайно взглянул на мрачный замок и увидел стоящую на стене маленькую тонкую фигуру в развевающемся плаще. Из-за расстояния он не мог разглядеть ее лица, но чувствовал, что незнакомка смотрит на них.

— Давай скорее, у нас еще куча дел,— торопил он друга.

Павлик опять зажмурился, крепко стиснул зубы и через некоторое время то же самое черное облако отделилось от него, отплыло в сторону и постепенно приняло очертания ужасного шестиголового дракона. Его длинные сморщенные шеи, словно змеи, беспрестанно извивались, отвратительные головы разевали пасти с тремя рядами кривых зубов, а четырьмя мощными когтистыми лапами зверь в бешенстве рвал землю, будто пытался закопаться поглубже.

— Зачем ты вытащил меня на свет? — одновременно прорычали все шесть голов, обдавая мальчиков горячим смрадным дыханием.

— А ты как будто не знаешь зачем,—крикнул ему Андрей, который во второй раз почти совсем не испытывал страха перед огромным чудовищем.— Или ты сам уйдешь подобру-поздорову, или мы поотрываем тебе все твои поганые двенадцать ушей.— Андрей повернулся к Павлику и ткнул его в бок.— Ну, что ты молчишь?

Чудовище громоподобно расхохоталось, ударило о землю страшным хвостом, да так сильно, что в нескольких местах прибрежные скалы осыпались в реку, а две пролетавшие мимо вороны замертво упали на землю.

— И... и...— Павлик тоже хотел было как-нибудь похлеще ответить дракону, но у него получилось не очень внушительно и совсем не страшно: — И вообще вали отсюда,— с трудом выдавил он из себя.

Из всех шести пастей чудовища как из огнемета вылетело пламя, зверь подался назад, сжался как пружина, приготовившись к прыжку, и тут Андрей увидел, как Павлик словно бы обрастает железными латами. Вначале на нем появилась кольчуга и нагрудный панцирь, затем тяжелый кованый шлем и наколенники. Павлик на глазах превращался в воина: лицо его сделалось спокойным и сосредоточенным, изменилась осанка, он как будто немного вырос, и по мере того, как он преображался, гигантское чудовище становилось меньше и слабее.

— Молодец, Пашка! — крикнул Андрей и, чтобы дать Павлику полностью завершить свое превращение, бросился на дракона.— Долой инфекцию! — вопил он, размахивая мечом.

И все же дракон прыгнул. Он опустился прямо на то место, где стоял Павлик, но в последний момент мальчику удалось выскочить из-под брюха чудовища. В одной руке у него появилась кованая палица, в другой — круглый щит.

Андрей, словно заводной, крутился вокруг дракона, нанося ему бесполезные удары мечом. Обоюдоострый клинок лишь со свистом рассекал воздух.

— Собери все свои силы,— кричал Андрей.— Сосредоточься и сбрось его в реку. Представь, как ты это делаешь, и он сам свалится туда.

Но Павлик, бестолково размахивая палицей, лишь уворачивался от драконьих зубов и мощного хвоста, скакал вокруг него, словно блоха, загораживаясь щитом от пламени.

— Нападать надо, а не защищаться! — подсказывал Андрей.

И тут Павлик бросил тяжелое оружие на землю, сорвал с себя шлем и кинулся прямо в ноги дракону. Он обхватил его огромную лапу, вцепился в нее зубами и даже зарычал от злости. Сразу ослабевший от ярости противника дракон покачнулся, изо всех сил тряхнул укушенной лапой, и Павлик, кувыркаясь в воздухе, под­летел метра на три, а затем шлепнулся рядом с обрывом.

Похоже было, что приступ храбрости у Павлика начал проходить. Это было видно по тому, как полиняли и истончились воинские доспехи. Они сделались почти прозрачными и висели на нем грязными серыми лохмотьями.

Стряхнув Павлика, чудовище снова приняло свои прежние размеры. Оно растолстело и залоснилось, глаза у него загорелись ярким огнем, а на всех шести мордах появилась самодовольная ухмылка. Дракон медленно, лениво, будто уверенный в победе, подошел к Павлику и склонил к нему все шесть голов.

— Тебе меня никогда не победить,— прорычал он.

Андрей бросился к другу, помог ему подняться и подтолкнул вперед, прямо к драконьим мордам.

— Ну иди же! Ты его уже почти победил. Только зубами не надо...

— Я сам знаю, что надо,— вытирая кулаком нос, ответил Павлик.— Я свою болезнь лучше знаю.

— Правильно,— обрадовался дракон.— Я твоя, твоя болезнь! — Как и в первый раз, чудовище начало вдруг таять, превратилось в черное облако и, окружив свою жертву, исчезло.

— Ну что, съел? — раздосадован но сказал Андрей.— Зачем ты все время всякую гадость называешь своей? Вот она к тебе и липнет.

— Я устал,— опустив голову, глухим голосом проговорил Павлик.

— Ты не устал,—раздраженно сказал Андрей.—Ты ленивый дундук.

— Я ленивый дундук? — возмутился Павлик.— Это я ленивый дундук?

— Ты,— спокойно ответил Андрей.— Ленивый дундук, сопливый шкет и трусливая размазня.

— Сам ты...— задыхаясь от возмущения, закричал Павлик и, сжав кулаки, пошел на Андрея.

— Ну что «сам ты...»? Что ты можешь? Зажмуриваться от страха да плакать.

— Ну ладно,— с какой-то пугающей решимостью проговорил Павлик.— Сейчас посмотрим.

Побледнев от злости, он в одно мгновение с ног до головы покрылся воинскими латами, в правой руке у него возник огромный шприц, а в левой — таблетка величиной с большую суповую тарелку. Павлик спокойно, с презрительной улыбкой смотрел прямо перед со­бой, пока от него не отделилось черное облако. Оно сразу шарахнулось от Павлика, начало принимать вид гигантской хищной птицы, но даже не успело как следует оформиться. Под пристальным взглядом Павлика птица корчилась, хлопала всеми шестью крыльями, но лишь теряла перья, которые с жестяным шелестом опадали с нее, словно гигантские листья.

Шестикрылая птица стремительно уменьшалась в размерах, лысела и постепенно меняла свой зловещий хищный облик. Жалобно вскрикнув, она взмахнула облезлы­ми крыльями, но не сумела даже взлететь. Птица лишь подпрыгнула вверх, как лягушка, и шлепнулась назад. Вид у нее с каждой секундой становился все более чахлый, а Павлик вдруг метнул в нее шприц и, словно копьем, пригвоздил болезнь к земле.

— Ну вот, видишь? — рассмеялся Андрей.— Здесь всех дел-то на одну минуту.

Павлик подошел к поверженной болезни, присел рядом с ней на корточки и с размаху ударил ее таблеткой по голове.

— Вот так я сделаю и в следующий раз,— сказал он.— Теперь ты поешь таблеток.

Голос у него сразу сделался сильным и звонким, щеки порозовели, а воинские доспехи почему-то не пропали, когда он поднялся. Кольчуга тоненько и мелодично позванивала на нем, латы бряцали при каждом шаге, и в своей серой стальной броне он, как никто другой, походил сейчас на рыцаря страны Серых Снов.

Глава IX

Немного отдохнув, мальчики отправились к замку, на стене которого все так же стояла маленькая серая фигурка, похожая в своем развевающемся плаще на флажок. Ветер хлестал им в лицо водяной пылью, и чем ближе они подходили к стенам резиденции Феи, тем сильнее неистовствовала непогода. С непривычки Павлику было нелегко в тяжелых железных доспехах, а у Андрея на полпути унесло широкополую шляпу с пером фламинго, но он не стал догонять, а лишь помахал ей на прощание рукой.

Вначале, когда мальчики увидели волка, он не показался им сколь-нибудь страшным. Но когда зверь при­близился на несколько шагов и они смогли наконец разглядеть его, ребята сильно перепугались.

— Это тоже твой кошмар? — тихо спросил Андрей у своего спутника.

— Нет, у меня такого никогда не было,- не спуская глаз с хищника, ответил Павлик.— Наверное, он местный.

Огромный серый зверь остановился и плотоядно облизнулся.

— Уходи,— дрогнувшим голосом сказал Андрей.— Мы тебя не тронем.

— Зато я вас трону,— хрипло ответил волк.— Я охраняю подходы к замку, и до сих пор мало кому удавалось проскочить мимо меня.

— Нам надо к Фее страны Серых Снов,— просительно проговорил Андрей и положил ладонь на рукоять меча.

— Это вам пока надо. А после того, как я вас растерзаю, вам уже ничего не надо будет. Раздевайтесь, а то я в прошлый раз ел одетого и чуть не сломал о пуговицу зуб.

Немного оправившись от испуга, Андрей достал из ножен меч и еще раз предложил зверю:

— Может, ты все-таки уйдешь? Нас двое. А Пашка вон весь в железе. Пока ты будешь выколупывать его оттуда, все зубы поломаешь.

— Не беспокойся,— ответил волк.— Твой дружок уже растерял свои доспехи.

Андрей взглянул на Павлика и увидел, как тают на нем металлический панцирь и кольчуга.

— Что ты делаешь? — закричал он.— Это же твоя единственная защита!

— Они сами...— промямлил Павлик.

— Да не сами! — заорал на него Андрей.— Ты испугался, они и исчезают!

Оскалив огромные желтые клыки, волк двинулся на мальчиков. Шерсть на его загривке встала дыбом. Шел он медленно, пригибаясь к земле. Из пасти зверя капала слюна, а глаза горели таким голодным алчным огнем, что и у Андрея, и у Павлика мурашки добрались до самого затылка, а внутри все как будто покрылось инеем.

«Эх, сейчас бы парочку хороших собак»,— с тоской подумал Андрей, и тут же рядом образовались два здоровенных школьных пса. При виде гигантского волка дворняги злобно оскалились, выскочили вперед и отважно бросились на хищника. Они нападали на него с обеих сторон, и волку приходилось вертеться волчком, чтобы не дать противнику вцепиться в незащищенный бок. Вверх клочьями летела шерсть, брызги слюны и комья грязи. Визг поднялся такой, будто здесь дрался по меньшей мере собачий полк.

Размахивая мечом, Андрей бросился собакам на подмогу, но те так быстро и яростно вертелись вокруг хищника, что подойти к нему не было никакой возможности. С обратной стороны Андрей заметил Павлика, который обошел место схватки, но так же не знал, что делать.

— Расступитесь! — закричал Андрей собакам.— Сейчас я его по башке шмякну! — Но в запале его никто не услышал, и мальчикам оставалось толь­ко наблюдать за смертельным боем.

— Спасибо, собачки, вы нам очень по­могли,— наконец сказал Андрей на прощание своим спасительницам.— Пойдем, Пашка. Пока они дерутся, мы доберемся до замка.

Воспользовавшись свалкой, ребята побежали дальше и вскоре оказались у стен замка. Правда, старый замок по всем правилам средневекового строительства был

окружен широким рвом с грязной, застоявшейся водой. Вход, скорее всего, находился с противоположной стороны, и ребята, увязая в разбухшей глине, двинулись вдоль рва.

Дорога была очень трудной, и Андрей не раз вспомнил Аделаиду, но кобыла, по-видимому, бодрствовала, а значит, вызвать ее было никак нельзя. Наконец Андрей, которому до смерти надоело месить ногами глину, спросил:

— Послушай, а может, ты сумеешь взлететь на стену? А то мы так никогда не доберемся.

— А что нужно делать, руками махать? — спросил Павлик.

— Если хочешь, маши хоть ушами, но главное — надо представить, что ты летишь. Вот смотри.— Андрей за­крыл глаза и с блаженным выражением на лице попытался подняться в воздух, но то ли он сильно намок, то ли отяжелел от глины, которая облепила ноги. В общем, взлететь ему не удалось. Он изо всех сил тянул вверх шею, привставал на цыпочки и даже взмахнул несколько раз руками, но земля не отпускала его.

— Черт,— открыв глаза, выругался он.— С тобой я совершенно разучился летать.

— А давай я столкну тебя в ров,— предложил Пав­лик.— Может, тогда получится. Так птицы учат своих птенцов: сбросят их с дерева, те и летят.

— А если не получится? — Андрей с отвращением посмотрел на холодную грязную воду и добавил: — Давай лучше я тебя. У тебя вес ближе к птичьему.

— Я плохо плаваю,— ответил Павлик.

— Так ты же не плавать будешь, а летать.

Павлик взглянул вниз и решительно проговорил:

— Нет, я уже в реке налетался. Больше почему-то не хочется.

— Мне тоже,— сказал Андрей.

Неожиданно из-за дальнего угла замка показались четыре вооруженных всадника в стальных доспехах и с серыми султанами на кованых шлемах. На всем скаку они обогнули ров и направились к мальчикам.

Когда Андрей с Павликом поняли, что встречи с рыцарями не избежать, они остановились и стали ждать.

— Слушай, Пашка, давай снова обрастай доспеха­ми,— тихо проговорил Андрей.— Они у тебя такие же, как и у них. Может, за своего примут. Мы же с тобой опозорились с этим волком. Вызвали собак, а сами сбежали.

— Не мы вызвали, а ты вызвал,— ответил Павлик.

— Не важно. На стене замка все время стояла Фея. Она же все видела.

— Если видела, значит, не поверит, что я рыцарь,— резонно заметил Павлик.

— Поверит, я подтвержу. Понимаешь, мне очень нужно к Фее, а я так и не совершил никакого подвига. Меня она точно не примет. Поэтому запоминай: во-первых, спросишь у нее, где мои ключи от квартиры. А во-вторых, постарайся все разузнать про Книгу Судеб. Мне надо в ней кое-что посмотреть. Понял?

— Понять-то я понял,— ответил Павлик и, опустив голову, добавил: — Только давай лучше я подтвержу, что ты настоящий рыцарь. А то я никогда не разговаривал с феями.

— Это просто,— сказал Андрей.— Ты фильмы про рыцарей смотрел?

— Смотрел,— уныло ответил Павлик.

— Значит, у тебя получится. Шаркнешь ногой и скажешь: Ваше Величество, нет ли у вас Книги Судеб? И все. А теперь давай обрастай доспехами, пока они не подъехали.

Павлик зажмурился, сжал покрепче кулаки и даже закряхтел от натуги, но латы так и не появились.

— Не могу, не получается,— виновато проговорил он.

— Ну что, тебя опять дундуком обозвать, чтобы ты разозлился? — кипятился Андрей.— Пять килограммов металлолома не можешь представить.

Всадникам оставалось до мальчиков каких-нибудь двадцать шагов, когда они остановили лошадей и спешились. Один из закованных в латы рыцарей вышел вперед, поднял забрало и крикнул:

— Я приветствую вас, храбрые рыцари! — Он снял железную перчатку и показал мальчикам открытую ладонь.— Павлик на всякий случай огляделся, нет ли еще кого поблизости, но ровное как блин поле было совершенно пустынным.

Убедившись, что рыцарь обращается именно к ним, мальчики воспрянули духом, и Андрей бодрым голосом ответил:

— И мы приветствуем вас, доблестные рыцари страны Серых Снов.

— Да, мы приветствуем,—промямлил Павлик и с испугу попытался по-военному щелкнуть каблуками, но из-за налипшей грязи щелчок не получился, а Павлик, поскользнувшись, едва удержался на ногах.

— Нас послала за вами Фея страны Серых Снов,— сказал рыцарь.— Она счастлива будет принять в своем дворце двух отважных странствующих рыцарей. Не многие до сих пор добирались да замка Феи.

В сопровождении четверых могучих всадников мальчики без приключений добрались до подъемного моста через ров, перешли его и очутились во внутреннем дворе замка. Здесь рыцари спешились, вручили поводья коню­хам и повели гостей внутрь.

Они долго шли темными мрачными коридорами, пока мальчики совершенно не перестали ориентироваться в этом огромном здании. Наконец вся процессия вышла к высоким резным дверям с облупившимися гербами на филенках. При появлении рыцарей двери с пронзительным скрипом растворились, и за ними открылся огромный, как стадион, тронный зал.

Вид у главного дворцового зала был до невероятности запущенный. Как и везде в этой стране, с потолка большими лоскутами свисала паутина, на всем лежал толстый слой пыли, и даже бронзовые канделябры казались будто только что вытащенными из-под земли: на них толстым слоем лежала зеленовато-серая патина.

Напротив дверей на высоком базальтовом троне сидела Фея страны Серых Снов, и, хотя Андрей видел хозяйку замка издалека, он сразу узнал ее. Фея была маленького роста, с бледным узким лицом, на котором лежала печать смертельной скуки.

Вокруг трона почетным караулом расположились десять закованных в латы рыцарей, а вдоль стен, увешанных старыми потрескавшимися зеркалами, стояли придворные, одетые, как и подобает в этой стране, во все серое. Серым здесь казался даже свет от множества свечей, отраженный мутными зеркалами бесчисленное количество раз.

— Здравствуйте, рыцари,— поприветствовала мальчиков Фея и поднялась им навстречу.— Я всегда рада гостям, тем более храбрым воинам, проделавшим такой трудный путь.

Андрей засмущался, пожал плечами и неуверенно ответил:

— Да, мы такие...

— Приятно слышать, как вы так скромно и неизобретательно хвастаете,— сказала Фея и улыбнулась.— Зато я видела вас в деле. Вы умеете постоять за себя. У нас здесь есть хорошая традиция: прежде чем посвятить воина в рыцари страны Серых Снов, мы испытываем его. Я почему-то уверена, что вы выдержите любой экзамен.

— Попробуем,— без всякого энтузиазма проговорил Андрей, вспомнив огромного серого волка, охраняющего подступы к замку.

— Да уж, пусть покажут себя,— выступила вперед маленькая худосочная девчонка в непомерно большом сером парике. Ручки и ножки у нее были похожи на сухие ветки, лицо — пепельно-серое, губы тонкие и злые, зато глаза горели словно тлеющие угли.— Пусть сразятся с Рыцарем Ночи,— проскрипела девчонка.— Тогда посмотрим, какие они рыцари.

— Кто это такая? — удивленно спросила Фея у своих стражников, но ни один из них не сумел дать ей ответ.

— Один раз я уже встречался с Рыцарем Ночи,— вызывающе сказал Андрей, который сразу заподозрил, что девчонка эта не простая.— Если этот злодей мало получил, я могу добавить. Вернее, мы можем,— тут же поправился он и посмотрел на своего спутника.

— Попробуйте,— вдруг грубым мужским голосом рявкнула девчонка и прямо на глазах у изумленных зрителей начала стремительно расти.— Я и есть Рыцарь Ночи. И если ты, сопливый мальчишка, случайно победил тогда, во второй раз пощады от меня не жди.

— А я и не жду,— несколько красуясь перед придворными и Феей, ответил Андрей.

За считанные секунды худосочная девчонка превратилась в могучего рыцаря, облаченного в черные одежды с серебряными звездами. Рыцарь Ночи взмахнул полой черного плаща, и все свечи разом погасли, будто по залу промчался сильный порыв ветра.

Когда в зале наконец улеглась паника и кавалеры принялись приводить в чувство упавших в обморок дам, Андрей огляделся и увидел, что стоят они в чистом поле под звездным небом. Фея в окружении своей свиты сидела несколько в стороне и молча ожидала предстоящий поединок. А прямо перед ним на гигантском черном коне гарцевал Рыцарь Ночи. В одной руке он держал турнирное копье, в другой — круглый щит со светящейся надписью: «Тухлыми яйцами бросаться запрещено!» Кроме того, на боку у злодея висел двуручный меч таких внушительных размеров, что конец его едва не доставал до земли.

— А ты правда победил этого громилу? — шепотом спросил Павлик.

— Правда,— ответил Андрей и немного свысока по­смотрел на друга.— Пока ты стоял в очереди за рыцарским званием, я делал из него свиную отбивную.

— Значит, тебе моя помощь не нужна? — с надеждой в голосе спросил Павлик.

— Нужна,— ответил Андрей.— На этот раз драться с ним будешь ты. Я же обещал сделать из тебя настоящего рыцаря.

— А может, в следующий раз? — спросил Павлик.— Мне что-то сейчас не хочется.

— Когда все откладывается на следующий раз, он может вообще никогда не наступить,— ответил Анд­рей.— Или сейчас, или никогда. А я помогу тебе.

— Понятно,— печально сказал Павлик.— Он меня будет бить, а вы будете хором кричать мне: «Давай! Давай!» Мне уже так много раз помогали.

— Никто не собирается кричать тебе: «Давай! Давай!» Я буду помогать тебе советами. Сейчас тебе нужна хорошая лошадь, но в том-то и дело, что все стоящие скакуны сейчас или пашут землю, или пасутся на лугу. Явится какая-нибудь неопытная кляча, она прямо здесь от страха и умрет.

— А может, вызвать из зоопарка спящего слона? — предложил Павлик.— Я читал, что раньше воевали на боевых слонах.

— Это было давно и очень далеко отсюда,— авторитетно заявил Андрей.— Кажется, в Индии.

— Наверное, в Африке, там слоны больше,— сказал Павлик и вдруг спросил: — А может, вызвать Танк?

— На танке биться на турнире не положено. Засмеют,— ответил Андрей.

Неожиданно Павлик начал озираться, затем схватил Андрея за рукав, словно пытаясь удержаться на месте, и вдруг быстро заговорил:

— Ты не думай, я не струсил. Меня, кажется, будят. Наверное, пора принимать лекарство.— Он еще пытался сопротивляться пробуждению, но успел лишь крикнуть Андрею на прощание: — Я вернусь! Проглочу таблетки и сразу...

Не успев договорить, Павлик растворился в воздухе, и Андрей остался один на один с ужасным противником.

— Один уже сбежал,— крикнул Рыцарь Ночи и расхохотался.— Я готов, мальчишка.

— И я готов,— обреченно вздохнув, ответил Андрей.— Но внезапно лицо его озарилось надеждой, и он тихо пробормотал: — Эх, попробую.

Почти сразу после этого рядом с мальчиком образовался высоченный двугорбый верблюд, меланхолично жующий жвачку. По рядам зрителей пронесся изумленный шепот, а верблюд непонимающе взглянул на Андрея и спросил:

— Куда это я попал?

— Понимаете,— торопливо проговорил Андрей.— Мне нужна лошадь, но моя знакомая кобыла проснулась, и мне совершенно не на чем драться.

— Драться? — удивился верблюд.— А при чем здесь я? Я что тебе, лошадь, что ли?

— Вы не могли бы помочь мне? — опять начал Андрей.— Рыцарь Ночи вызвал меня на турнир, и мне обязательно надо его победить. А вы такой большой и сильный.

— Что правда, то правда,— польщен но ответил верблюд.— Но все-таки при чем здесь я?

Почти безвыходное положение Андрея спасла грубость Рыцаря Ночи. Он нетерпеливо постучал копьем о щит и крикнул:

— Ты собираешься выступать на турнире на этом горбатом уроде?

— Что?! — опешил от такой вопиющей наглости верблюд.— Он меня назвал уродом?!

— Да,— ответил Андрей и охотно подтвердил: — Конечно, назвал. Я же говорил, что его надо обязательно победить.

— От урода слышу,— запоздало крикнул верблюд Рыцарю Ночи.— Наверное, придется поучить тебя вежливости.

— Именно это я вам и предлагал,— обрадовался Андрей.— Мы его проучим, но для этого мне придется забраться к вам на спину.

— Залезай,— скомандовал верблюд.— Но предупреждаю, я не какой-нибудь там пони из зоопарка, в запале могу и скинуть. Как, ты говоришь, его зовут?

— Рыцарь Ночи,— кряхтя, ответил Андрей, взбираясь на своего скакуна. А верблюд, не обращая внимания на неловкого наездника, повернулся к невежливому противнику, внимательно осмотрел его и уверенно пообещал:

— Ну я тебе сейчас дам. Ты у меня сразу из ночного рыцаря превратишься в утреннюю яичницу.

— Драться с ним не надо,— устроившись между горбов, зашептал Андрей на ухо верблюду.— Он сильнее, но у меня есть отличный план.— И Андрей вкратце изложил своему скакуну идею.

Трубачи сыграли начало турнира. Всех посторонних попросили удалиться с поля, и, когда распорядитель взмахнул флажком, участники турнира разъехались в разные стороны.

Отъехав подальше, противники развернулись и на мгновение застыли, примериваясь друг к другу. Затем Рыцарь Ночи закрылся шитом, взял копье наперевес и пришпорил своего могучего скакуна. Черный конь зловещего рыцаря встал на дыбы, заржал, а затем с места бросился вперед. Андрей же достал из ножен меч, пару раз крутанул им над головой, снова убрал и сказал верблюду:

— Вы все поняли?

— Я что, похож на идиота? — обиженно проворчал верблюд.— Конечно, понял. Я вот только одного не понимаю: почему мне все время снится всякая дрянь. Вчера во сне за мной всю ночь гонялся какой-то сумасшедший погонщик. Хотел заставить меня перетаскивать песок с одного бархана на другой. Сегодня и того хуже — втянули в драку. А ведь я мирное вьючное животное, работящее, как трактор — По­вернув голову к своему наезднику, верблюд медленно по­шел на Рыцаря Ночи, который уже несся вперед на полной скорости.— Как с детства повелось, так всю жизнь и не везет,— продолжал болтать верблюд.— Когда я был совсем маленьким, на меня с маминой спины свалился огромный тюк. Удар был таким сильным, что у меня на спине чуть не вырос третий горб.

— Вы не могли бы смотреть вперед! — попросил Андрей.

— Не беспокойся, мальчик, во сне я обычно не спотыкаюсь. Я вообще спотыкаюсь редко, да и на здоровье не жалуюсь. Вот только иногда побаливают зубы. Особенно после того, как наемся верблюжьих колючек. Они такие жесткие и колючие, тьфу. И кто это придумал, что верблюды их любят? Это же вранье. Просто в пустыне, кроме этой гадости, почти ничего не растет.

— Он уже рядом! — перебил Андрей словоохотливого скакуна.— Пожалуйста, смотрите вперед, иначе конь Рыцаря Ночи нас растопчет.

— Я тебе не какой-то там пони или зебра. Меня растоптать невозможно,— хвастливо ответил верблюд, но все же отвернулся от седока и с испугу даже присел на задние ноги. Через все небо огромным слепящим деревом полыхнула молния, и сразу за ней оглушительно прогремел гром. Прямо на них, словно черная грозовая туча, летел страшный всадник на таком же страшном коне. Глаза у обоих горели красным огнем, из-под копыт скакуна клубами поднималась черная пыль, вороненая сталь доспехов тускло поблескивала, а черный плащ тянулся за ним длинным шлейфом, словно клубы дыма.

В последний момент перепуганный верблюд заметался из стороны в сторону, затем остановился как вкопанный, надул щеки и как можно дальше плюнул. Эффект превзошел все ожидания Андрея. По рядам высокопоставленных зрителей прокатился одобрительный ропот: верблюжья жвачка попала Рыцарю Ночи точно в шлем и залепила его от лба до подбородка, совершенно закрыв смотровую щель.

Верблюд едва успел отскочить в сторону, как мимо него пулей пронесся черный всадник, чуть не сбросив Андрея развевающимся плащом.

Завывая от обиды и негодования, Рыцарь Ночи ускакал далеко в поле, а Андрей, оправившись от испуга, с упреком обратился к своему скакуну:

— Он же нас чуть не сшиб.

— Во-первых, не нас, а тебя,— поправил его верблюд.— А во-вторых, ты ничего не понимаешь в тактике и стратегии боя. Это был отвлекающий маневр. Положись на меня, мальчик. Я старый вояка, знаю, почем фунт лиха и как бороться со всякими темными личностями вроде этого невежи.— Верблюд медленно развернулся и мелкой рысью засеменил вслед Рыцарю Ночи.— Сейчас я его догоню и окончательно победю,— заявил он.

— Вообще-то победить его должен я,— возразил Анд­рей.

— Да? — искренне удивился верблюд и в нерешительности остановился.— Тогда зачем ты вызвал меня? Покататься?

Пока Андрей объяснял верблюду, что его привело в замок Феи, Рыцарь Ночи вернулся и выехал на середину площадки.

— Во второй раз этот гнусный мальчишка отказывается драться со мной честно! — закричал он, от возмущения приняв нормальные человеческие размеры.— В прошлый раз он закидал меня тухлыми яйцами, теперь — оплевал с ног до головы! Это же совершенно не по-рыцарски! Он же нарушает правила ведения турнира! На плюющихся горбатых кобылах отродясь никто не выходил на поединок!

— Если он еще раз непочтительно отзовется о моих горбах, я за себя не ручаюсь,— угрожающе проговорил верблюд.

Зато Андрей, уличенный в нерыцарском поступке, застыдился и, тяжело вздохнув, сказал:

— Он прав. Я не должен был использовать новое оружие. Это нечестно.— Андрей сполз с верблюда на землю, попрощался с ним и пошел к оскорбленному противнику— Простите, рыцарь,— обратился он к Рыцарю Ночи.— Я готов сразиться с вами в честном бою.

— Ну и зря,— крикнул ему вдогонку верблюд.— Он же тебя обдурит как маленького. Подлый всегда только и ждет, когда честный начнет выказывать свое великодушие. Тут-то он его и берет голыми руками, без всякого благородства и душевных переживаний.

Андрей остановился на полпути, подумал и ответил:

— Каждый сам выбирает, подлым ему быть или честным. Я нарушил правила турнира и теперь хочу все исправить.

Никто и не заметил, как рядом с верблюдом снова образовался Павлик. Его воинственный вид и рыцарское облачение красноречиво говорили о том, что он собирается делать. Тускло поблескивая старым серебром, на нем как влитые сидели тяжелые доспехи. Огромный султан из серых страусиных перьев покачивался у него на голове, словно куст на ветру. А в руках он держал кованую палицу величиной с добрую виолончель.

— Стойте! — закричал Павлик.— Я сам буду с ним сражаться.

— Ты вернулся? — удивленно воскликнул Андрей.

— Да,— радостно ответил Павлик.— У меня больше нет температуры и почти не болит горло. Наверное, я победил болезнь.— Он снизу вверх с уважением посмотрел на верблюда и спросил, обращаясь к своему другу: — Это мой скакун?

— Как же, твой,— презрительно ответил верблюд.— Много здесь таких сопляков шляется. Наденут на голову черт-те что и думают, что им все позволено.

— Ну тогда я и так справлюсь,— сказал Павлик и взмахнул над головой своим ужасным оружием. Воздух от богатырского взмаха загудел как колокол, а Рыцарь Ночи, до сих пор молчаливо наблюдавший за невесть откуда взявшимся противником, поежился и еще немного уменьшился в размерах.

— Давай, Пашка! — подбодрил его Андрей.

— Даю,— ответил Павлик и с криком «А-а-а-а!» кинулся на врага.

Палица крутилась у Павлика над головой, словно вертолетный винт, доспехи звенели на нем литаврами, и этот звон плыл над землей, разносясь по всей округе.

Черный конь Рыцаря Ночи закрыл от ужаса глаза, попятился назад и жалобно заржал. Его хозяин еще пытался как-то совладать со своим скакуном, но паника уже овладела обоими. Павлику оставалось до противника всего несколько метров, когда конь с рыцарем вдруг резко взмыли в воздух и почти мгновенно исчезли в низких черных тучах. И тут же все присутствующие снова оказались в тронном зале замка. Фея сидела на своем монументальном троне, на губах ее играла удивленная улыбка, а в глазах можно было прочитать уважение к новому рыцарю страны Серых Снов.

Церемония принятия Павлика в рыцари была как две капли воды похожа на ту, которую прошел Андрей в стране Розовых Снов. Все происходило в торжественной тишине, а уютное потрескивание пламени множества свечей делало церемонию лишь таинственней и значимее для новоиспеченного рыцаря.

— Отныне ты являешься рыцарем страны Серых Снов,— произнесла Фея.— Доблестью и отвагой ты вполне заслужил этот почетный титул. Но помни, что бы с тобой ни случилось в твоем мире, ты должен соблюдать кодекс рыцарской чести и хранить в тайне все, что здесь увидел.

— И я никому не могу рассказать, что со мной произошло? — спросил Павлик.

— Никому,— подтвердила Фея.— Тот, кто много болтает, уже никогда не найдет дорогу сюда. Либо не

вернется отсюда. А теперь, по закону моей страны, ты можешь попросить меня о чем угодно, и я исполню любое твое желание.

— Да? — обрадовался Павлик и, задумавшись, произнес: — Я хочу... Я хочу...— Затем он посмотрел на Андрея, вздохнул и добавил: — Я много чего хочу, но я обещал своему другу...

— Чего же хочет твой друг? — спросила Фея.

— Понимаете, Ваше Величество,— выступив вперед, сказал Андрей.— Я где-то потерял ключи от квартиры, но если их здесь нет...

— Их здесь нет,— перебила его Фея.

— Тогда мне нужна Книга Судеб,— проговорил Андрей и вкратце пересказал Фее историю Синего Друга.

— В моей стране нет Книги Судеб,— выслушав историю, сказала Фея.— Но я знаю человека, о котором ты говоришь. Каждому встречному он рассказывает о том, как разочаровался в жизни, а значит, обречен жить в стране Снов потому, что не понимает, что смысл жизни в самой жизни, а смысл жизни человека — в служении истине.

Как известно, возвращение домой не менее приятная вещь, чем само путешествие, даже если оно проходило во сне.

Обратно Андрей с Павликом возвращались по Дороге Чуда пешком. Они шли молча, каждый обдумывал слова Феи и по-своему пытался их себе объяснить. Рядом с рыцарями бежали две красивые сильные собаки, и когда маленькая процессия приблизилась к воротам, собаки вдруг громко залаяли. Именно от этого Андрей и проснулся.