Рыцарь сновидений

Глава XVI

На этот раз возвращение в страну Разноцветных Снов было для Андрея и Аделаиды особенно приятным. После стольких пережитых страхов и неприятных приключений, после беспросветного мрака, который царил в стране Черных Снов, яркие, сочные краски радовали глаз и душу, и Андрей понял, что все действительно познается в сравнении: красивое выглядит еще более красивым, когда долгое время имеешь дело только с уродливым, а белое становится ослепительно белым после лицезрения мрачного и злого.

«И все же,— подумал Андрей,— лучше никогда не бывать в стране Черных Снов».

До дворца Феи страны Разноцветных Снов они добрались быстро и без происшествий. По дороге Андрея мучила мысль, что произошло с его любимой кошкой, но он успокаивал себя, что это всего лишь сон, и Леля давно

уже бродит где-нибудь по живописным джунглям Африки, представляя себя пантерой или даже львицей.

На ступеньках дворца Феи Андрей спешился, погладил Аделаиду по тощему боку и извиняющимся тоном сказал:

— Прости, я не могу взять тебя с собой. Это не мой дворец.

— Почему ты каждый раз извиняешься за это? — ответила кобыла.^- Я бы и сама туда не пошла. Ступай и не мучайся по таким пустякам. Узнаешь дорогу в страну Белых Снов — позови, я тут же появлюсь. А я пока схожу в дворцовые конюшни, послушаю последние лошадиные сплетни.

Минуя стражников, Андрей прошел во дворец, быстро проскочил по коридору с охотничьими трофеями и перед дверью остановился, чтобы обзавестись гостинцами для обитателей дворца.

За его отсутствие в зале ничего не изменилось, а его появление никого не удивило. Андрея встретили как старого знакомого, усадили за стол, налили чаю, и Фея потребовала, чтобы он поведал о своих злоключениях в стране Черных Снов. Но едва он собрался рассказывать, как из ванной донесся громкий плеск воды, а затем голос Синего Друга:

— Погоди, рыцарь. Сейчас я выйду, тогда и начнешь.

История Андрея тронула всех, и даже невозмутимый Рыцарь Очень Печального Образа в продолжение всего рассказа частенько восклицал:

— Эх, меня там не было!

— Конечно,— с улыбкой сказала Флоринда, прикуривая новую папиросу.— Вы бы преподали этим неблагодарным кошмарам урок настоящего мужества.

Особенно возмущался Рыцарь Очень Печального Образа, когда Андрей рассказал о трех отвратительных сестрах, живущих на болоте «Несбывшееся желание». Он в сердцах стукнул древком копья в пол, захлопнул забрало и забормотал себе под нос:

— Так я и знал. Они еще живы. Неужели за пятьсот лет мир совершенно не изменился? Ничего, я еще покажу этим злодейкам.

— За столько лет сна вы так ничего и не поняли, уважаемый Рыцарь,— снова обратилась к нему Флоринда.— Мир можно изменить, только изменив самого себя. Вы так возмущаетесь потому, что засиделись за этим столом.

Рыцарь Очень Печального Образа резко открыл забрало, удивленно посмотрел на романистку и вдруг с горечью признался:

— Да, засиделся. Но речь сейчас не обо мне. Простите, рыцарь, что перебил вас. Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ.

Когда Андрей дошел до эпизода с Книгой Судеб, все, кроме Феи и Флоринды, сделали вид, будто эта часть рассказа их совершенно не интересует. Рыцарь Очень Печального Образа неожиданно сделался рассеянным и зачем-то начал напевать простенький мотивчик. Синий Друг принялся слишком громко прихлебывать чай, а Домовой и вовсе уронил ложечку и полез под стол.

Андрей не стал выдавать своих друзей, но своими словами пересказал то, что он там прочитал.

— Ну правильно,— прекратив петь, как можно равнодушнее сказал Рыцарь Очень Печального Образа.

— Это и ребенку понятно,— поддержал его Синий Друг. А Домовой достал ложечку, вытер ее о скатерть и пробубнил:

— Стоило ли ходить так далеко, чтобы узнать такую простую вещь.

— Конечно, не стоило,— язвительно проговорила Флоринда.—А тем более посылать в опасное путешествие мальчика, пусть даже и рыцаря. От ваших разочарований в жизни, людях и еще черт знает в чем никому нет покоя. Вот я никогда не разочаровывалась, хотя моя история очень похожа на ваши.

— Расскажите, дорогая Флоринда,— попросила ее Фея.— Когда я слушаю ваш рассказ, мне хочется плакать. Только не пойму отчего.

— Вы определенно очень чувствительны, Ваше Величество,— сказал Синий Друг, явно радуясь, что Фея поменяла тему разговора.— Вам обязательно надо при­нимать холодные ванны. Они очень укрепляют нервную систему.

— Да? — удивился Рыцарь Очень Печального Образа.— Я бы не сказал, что постоянное лежание в ледяной воде сделало ваши нервы крепче.

— Вы же не знаете, какими бы они были, если бы я все время сидел за этим столом,— парировал Синий Друг.

— Вам надо больше путешествовать, Ваше Величество,— сказал Рыцарь Очень Печального Образа.— Путешествия расширяют кругозор и укрепляют дух.

— Не слушайте их, Ваше Величество,— влез в разговор Домовой.— Со слабыми нервами лучше всего сидеть дома, и желательно рядом с печкой.

— Хорошо, что между нами нет обжоры,— усмехнувшись, сказала Флоринда.— Он бы порекомендовал Ее Величеству побольше есть на ночь вермишели с мясом.

Андрей рассмеялся и добавил:

— А моя знакомая лошадь, наверное, посоветовала бы Фее спать стоя.

— Так мы будем слушать Флоринду? — постучав ложечкой по чашке, строго спросила Фея.

Все сразу замолчали и изобразили на лицах неподдельное внимание. А Флоринда выпустила в потолок струйку дыма и начала:

— Я, как и многие из вас, родилась во дворце, в семье самого обыкновенного первого министра.

«Опять этот первый министр,— подумал Андрей.— Как будто они рассказывают одну историю, только с разных сторон».

— Детство для меня прошло совершенно незаметно,— продолжала Флоринда.— Как и все девочки, я училась музицировать, петь, танцевать. Играла в куклы, гуляла по великолепному королевскому саду, но... в тайне от родителей с малых лет я начала сочинять и делала это с упоением. Мои дорогие родители ни о чем не догадывались. Видя меня в саду на скамейке с затуманенным взглядом или за столом с пером и бумагой, они думали, что я, как и все мои сверстницы, мечтаю о заморских принцах или отвечаю на любовную записку своего юного воздыхателя. Им и невдомек было, что в этот момент я обдумываю сюжет очередного рассказа или выстраиваю сложную интригу для романа.

Но вот как-то мой дорогой отец — первый министр короля — захватил власть и сам стал править королевством.

После этих слов Андрей с недоумением по очереди посмотрел на всех присутствующих и тихо спросил:

— Так, значит, вы все из одного дворца?

— С чего ты взял, мальчик? — удивилась Флоринда.

— В каждой вашей истории первый министр обязательно захватывает власть,— ответил Андрей.

Рыцарь Очень Печального Образа закрыл забрало и застыл, словно изваяние. Синий Друг уткнулся в чашку с чаем, а Домовой снова полез под стол, только на этот раз завязывать несуществующие шнурки на сапогах.

— Просто в этом мире все очень похоже,— печально ответила Флоринда. Тебя же не удивляет, что все твои друзья и знакомые по утрам завтракают, днем — обедают, а вечером — ужинают.

— Это совсем другое дело,— попытался возразить Андрей.

— Запомни, рыцарь,— ответила Флоринда.— Не бывает «тех» и «других» дел. Все дела одинаковы. Мой дорогой папочка должен был захватить власть у слабого короля. И если бы он этого не сделал, то в конце концов пришел бы другой король и выгнал бы первого министра к чертовой матери, а себе взял бы нового. Поэтому первые министры вынуждены совершать перевороты. Хорошо это или плохо, но сильные всегда забирают власть у слабых. Таков закон.

— Вы увлеклись, дорогая Флоринда,— капризно сказала Фея.— Мы ждем продолжения истории.

— Да, Ваше Величество. Итак, захватив власть, папа первым делом посадил бывшего короля в темницу, пере­нес тронный зал в другое место, разогнал всех рыцарей, которые отказались ему присягнуть, и начал наводить в

королевстве порядок. Надо заметить, что прежний король был ужасно ленивым и совершенно запустил дела. Я к тому времени уже закончила свой пятый... нет, шестой роман и подумывала о следующем. Но папа вдруг решил выдать меня замуж за принца соседнего государства. Таким образом он хотел устроить мое будущее, сделать меня счастливой. Но мои мысли были слишком далеки от замужества. Мне не нужен был принц, который к тому же оказался глупым и жестоким.

Целый месяц меня держали взаперти, кормили одним луковым супом, который я ненавижу, и жареными куриными ножками — их я ненавижу еще больше. Но я не сдалась, и когда была назначена помолвка и к нам во дворец приехал мой жених, я вылила на этого расфуфыренного дурака целую тарелку лукового супа. Между нашими королевствами чуть не разгорелась война, но скандал уладили, а меня мой дорогой папочка заточил в башню и сказал, что, пока я не дам согласия, он ни за что не выпустит меня из этой тюрьмы.

— Да, не повезло вам с папочкой,— неумело посочувствовал Андрей, пока Флоринда прикуривала новую папиросу.

— Не повезло? — искренне удивилась романистка.— Почему?

— Ну...— засмущался Андрей.— Собственную дочь посадил в башню.

— Ты еще слишком мал, чтобы судить об этом, мальчик. Мой дорогой папочка пусть по-своему, но желал мне добра. Может, он неправильно понимал, что такое добро, но я уже тогда знала, что им движет исключительно любовь к своей дочери, и не сердилась на него. Тем более что эта тюрьма стала для меня той самой башней из слоновой кости^{6}, о которой я всю жизнь мечтала.

Все свое время я отдавала мечтам и сочинительству. Когда ко мне в башню наведывался мой дорогой родитель, я делала вид, что ужасно страдаю, хотя страстно мечтала,

чтобы мое заточение продлилось как можно дольше. У меня отлично получалось — папа рыдал при виде моих фальшивых страданий, но от своего не отступал.

Но однажды терпению папочки пришел конец. Он дал обещание королю соседнего государства, что выдаст меня за его сына насильно. Так оно и произошло.

— Сейчас выяснится, что вы подсыпали своему жениху в свадебный кубок яду,— прихлебывая чай, сказал Синий Друг.— Или сунули ему под подушку живую кобру.

— Фу,— поморщилась Флоринда.— Я талантливая писательница, а как вам, наверное, известно, гений и злодейство несовместимы. Я сбежала во время свадьбы. Жениху сказала, что у меня разболелась голова, и будто бы ушла в свои покои. А сама переоделась в мужское платье, которое приготовила заранее, села на коня и спешно покинула дворец отца.

— Дворец бывшего короля, у которого ваш дорогой папаша его отобрал,— поправил романистку Синий Друг.

— Я с вами согласна,— ответила Флоринда.— Но это очень длинно звучит, поэтому я буду называть его «дворец моего отца».

Разъезжать по дорогам королевства было опасно даже в мужской одежде. За мою поимку было назначено огромное вознаграждение, повсюду шныряли агенты тайной полиции королевства, так что рано или поздно кто-нибудь обязательно меня узнал бы и выдал. Поэтому я покинула реальный мир, удалилась сюда, в страну Разноцветных Снов, и нисколько не жалею. Это единственное место, где я могу спокойно заниматься любимым делом. В общем, меня привело сюда не разочарование, как моих уважаемых друзей, а естественное желание жить в стране Снов.

— И вам никогда не хотелось вернуться домой? — спросил Андрей.

— Никогда,— ответила Флоринда.— Я вообще стараюсь не выходить из дворца. Правда, иногда, раз в пятьдесят лет, я навещаю Фею страны Белых Снов.

— Белых Снов! — повторил Андрей и вдруг вскочил на ноги.— Ей грозит опасность! Рыцарь Ночи со своей

армией кошмаров напал на страну Белых Снов! Я и вернулся сюда, чтобы узнать туда дорогу­

— О Боже! — испуганно воскликнула Фея.— Он ее погубит!

— Что же ты молчал, мальчик? — Флоринда нервно закурила новую папиросу.— Ты сидишь здесь, пьешь чай, а там этот черный злодей уничтожает самое светлое, что есть в мире снов!

— Я хотел рассказать и... забыл,— виновато ответил Андрей. Он направился было к двери, но его остановил Рыцарь Очень Печального Образа. Он встал из-за стола, открыл забрало и торжественно проговорил:

— Я иду с тобой, мальчик! Более пятисот лет я сидел здесь, пил чай и слушал одни и те же истории. Видно, пришло время подтвердить, что я не просто болтун, напяливший на себя эти проржавевшие доспехи.— Он посмотрел на Синего Друга и спросил: — А вы, милорд?

— А как же моя ванна? — поежившись под взглядом рыцаря, сказал королевский отпрыск.

— В стране Белых Снов много озер и рек,— сказала Флоринда.— В свободное от битв время вы сможете отмокать в них хоть до посинения.

— Я, пожалуй, тоже пойду,— неожиданно заявил Домовой.— Рыцарь Ночи приходится мне дальним родственником, но я так давно живу среди добрых людей, что совершенно очеловечился, совсем отвык от мрака и не хочу, чтобы он наступил везде. Я готов.

— Тогда торопитесь,— сказала Фея.— Если Рыцарь Ночи успеет занять всю страну, она исчезнет с лица земли, и на ее месте образуется бесплодная пустыня. И тогда пройдет не одна тысяча лет, прежде чем на этом месте снова появится что-то живое и светлое. Коней вы можете взять в моей конюшне.

— Я на своей Аделаиде,— сказал Андрей, и в зале тут же появилась жующая кобыла. Она испуганно посмотрела на Фею, торопливо проглотила пучок сена и поздоровалась:

— Здравствуйте, Ваше Величество. Простите, ужинаю. Но вы не беспокойтесь, я доделаю это на улице.— Аделаида попятилась задом и вскоре исчезла за дверями.

— Я, пожалуй, тоже на своей,—проговорил Синий Друг. Он хлопнул в ладоши и засвистел, будто подзывая собаку. После этого дверь в ванную комнату отворилась, и оттуда медленно выехала большая эмалированная ванна, полная воды.— Может, не так красиво, зато удобно.— С этими словами Синий Друг залез в свою мокрую постель и по самые ноздри погрузился в воду.— Вперед! — пробулькал он, и ванна, толкнув двери, выехала из зала. Следом за Синим Другом зал покинули и все остальные.

В коридоре с охотничьими трофеями Андрей случай­но задержался взглядом на голове кабана, и та вдруг ожила, сверкнула глазами и взмолилась хриплым басом:

— Освободи! Оживи до конца!

Вначале Андрей испугался и отвел взгляд, но затем подумал, что звери могут помочь им в сражении с огромным войском Рыцаря Ночи и снова взглянул на кабанью голову.

— Оживай,— сказал он. И тут же голова сорвалась со стены, и внизу возник могучий секач^{7} со страшными, закрученными клыками. Кабан посмотрел на Андрея маленькими красными глазками, ударил раздвоенным копытом в мозаичный пол и сказал:

— Спасибо, рыцарь. Я перед тобой в долгу.

— Оживайте все! — крикнул Андрей.— Мы идем освобождать страну Белых Снов! — Он пошел по коридору, внимательно вглядываясь в глаза каждой голове, и посте­пенно все звери сошли со стен и устремились к выходу.

Стражники, охранявшие вход, с криками разбежались, когда из дворца сплошным потоком пошли кабаны и тигры, медведи и волки, олени и лоси. Следом за звериным войском из дворца вышли Фея с Флориндой, и хозяйка страны лично открыла дворцовые конюшни.

Домовой выбрал себе низкорослую крепкую лошадку с длинной льняной гривой почти до самой земли. Рыцарь Очень Печального Образа оседлал красивого скакуна арабских кровей, а Андрей забрался на Аделаиду, и та тихо спросила:

— Что это за зоопарк? Откуда здесь столько зверья?

— Это наша армия,— ответил Андрей.— Вдвоем с тобой мы ни за что бы не справились с Рыцарем Ночи, а вместе мы одолеем кого угодно.

Глава XVII

Через несколько минут, попрощавшись с Феей и Флориндой, войско тронулось в путь. Впереди ехали Андрей с Рыцарем Очень Печального Образа, за ними Домовой с Синим Другом, а следом, растянувшиеся на добрые двести метров, ожившие охотничьи трофеи. Огромные полосатые хищники шли рядом с оленями, мед­веди с лосями, а волки с кабанами. Такого шествия зверей Андрей не видел ни разу в жизни. Он часто оборачивался, чтобы полюбоваться своим войском, и, чтобы скрыть любопытство, делал вид, что следит за порядком.

— Не отставать! — громко командовал он, держа руку на рукояти меча.

Вход в страну Белых Снов Андрей увидел издалека и сразу понял, что несчастье уже накрыло эти земли. Большие ажурные ворота из белого металла были рас­крыты настежь и заляпаны густой черной грязью. По дороге брели жители страны Белых Снов в испачканных одеждах. На лицах у них были написаны страх и отчаяние, а между ними иногда появлялись какие-то черные личности, которые, похоже, подгоняли беженцев.

Когда голова колонны въехала на территорию страны, Андрей увидел огромную глыбу когда-то белого как снег кварца, на котором не оказалось стражника. Скала была так же сильно выпачкана, как будто грязь вылили на нее сверху, и чистым осталось только основание камня.

— Раньше здесь сидел белый голубь,— с грустью сказал Рыцарь Очень Печального Образа.

— Если сидел раньше, значит, будет сидеть и потом,— твердо ответил Андрей.

— Если мой хозяин сказал, так оно и будет,— подала голос Аделаида.— Мы этого Рыцаря Ночи уже не раз били. И сейчас я намылю ему шею собственными копытами.

Пока подтягивался хвост колонны, Андрей оглядел открывшуюся перед ним равнину. Прямо от ворот к горизонту вела широкая дорога из белых мраморных плит, и здесь видны были следы прохождения черного войска. Небо над равниной затянуло тяжелыми свинцовыми тучами, белые цветы на полях, будто после урагана, полегли и увяли, а над видневшимися вдали белыми крышами и шпилями домов виднелись клубы черного дыма.

Неожиданно из низких грозовых туч вынырнула маленькая белая точка, которая вскоре оказалась голубем. Бывший страж страны Белых Снов спланировал на кварцевую глыбу, внимательно оглядел пришельцев и обратился к Андрею, который среди всех выделялся своей одеждой рыцаря страны Розовых Снов.

— Если вы к нам в гости, то не вовремя,— сказал голубь.— Нашу страну коварно захватил Рыцарь Ночи.

— Поэтому мы и здесь,— ответил Андрей.— Я и мои друзья пришли помочь вам победить этого злодея.

— Если это так, то вам придется не помогать, а драться самим,— ответил голубь.— В стране Белых Снов нет войска, поэтому она так уязвима и беззащитна. Рыцарь Ночи захватил уже почти полстраны, жители бегут оттуда, где он появляется. И никто не может дать ему отпор, потому что у нас живут только самые безобидные и добрые существа. Злодеи всегда имеют преимущество в войне, так как они жестоки, коварны и неразборчивы в злых делах.

— Тогда вперед! — скомандовал Андрей. Он вынул из ножен меч, поднял его над головой и так вступил на белую мраморную дорогу. Едва это произошло, как Анд­рей заметил, что его рыцарское одеяние сделалось совсем белым. То же самое произошло и с доспехами Рыцаря Очень Печального Образа. С них сошла ржавчина, и они заблестели словно начищенное серебро, а на шлеме непонятно откуда взялось белое как облачко страусовое перо, которое сразу придало ему величественный и благородный вид. Примерно такая же метаморфоза произошла и с животными: тигры и медведи, волки и кабаны, олени и лоси — все словно поменяли свои летние разноцветные шкуры на белоснежные искрящиеся шубы.

— Что это со мной, я поседела? — испуганно воскликнула Аделаида, скосив глаза на собственный побелевший бок.

— Успокойся,— сказал ей Андрей.— Вернешься из страны Белых Снов, снова станешь пегой, какой и была. Хотя, надо сказать, эта масть тебе идет куда больше.

— Да? — засмущалась Аделаида.— Спасибо за комплимент. Это слова не мальчика, но настоящего рыцаря.

Уже неподалеку от города Андрей увидел довольно большой отряд отвратительных кошмаров, которые при появлении белых рыцарей с воплями разбежались в разные стороны. А когда войско вошло в столицу страны Белых Снов, несколько огромных иссиня-черных монстров попытались напасть на колонну. Один из них, самый крупный и мерзкий, с рычанием бросился на Андрея. От

неожиданности кобыла испуганно шарахнулась в сторону и едва не сбросила своего седока.

— Аделаида! — вцепившись в уздечку, закричал Андрей.— Что ты делаешь! Глядя на тебя, разбежится вся наша армия!

— Прости, рыцарь,— обходя чудовище слева, пробормотала лошадь.— Задумалась маленько. А этот — уж очень страшный попался.

Андрей покрепче ухватил меч двумя руками, пятками пришпорил Аделаиду и, поравнявшись с монстром, изо всех сил рубанул клинком. Чудовище раскрыло пасть, в которой вполне мог поместиться велосипедист, завыло от ужаса, съежилось и попыталось увернуться от следующего удара. Но Андрей молодецки гарцевал вокруг кошмара, не давая ему спастись бегством. Он со свистом рассекал мечом воздух, всякий раз отрезая кошмару путь к отступлению. И все же противник ушел. Он просто разлился по белой мостовой огромной кляксой и просочился в щели между плитами. После него осталась лишь черная грязь на полированном мраморе да неприятный запах в воздухе.

С остальными кошмарами так же быстро разделались звери. Синий Друг на время этой короткой схватки с головой погрузился в воду, а когда у него кончился воздух, он высунулся и спросил:

— Все в порядке? Мы победили?

— Победили,— усмехнулся Домовой, который тоже не принимал участия в стычке.— Я бы на вашем месте давно вживил себе рыбьи жабры и приобрел большой аквариум. С золотыми рыбками жить куда безопаснее и прият­нее. Не понимаю, зачем вы пошли на войну?

— Ну как же, надо ведь помочь Фее страны Белых Снов,— ответил Синий Друг.— Вы не думайте, когда-то я был очень храбрым воином, но за пятьсот лет лежания в ванне я совершенно разучился драться. Правда, если понадобится, я...

— Лежите уж,— махнул рукой Домовой.— Когда появятся боевые ванны противника, я вас позову.

Город встретил белое войско полнейшей тишиной. Только ветер по-звериному завывал в разбитых окнах зданий и кронах деревьев. Сверху над самыми крышами домов неслись грозовые тучи, пригнанные Рыцарем Ночи из страны Черных Снов. Из-за них на улице было темно, словно на землю опустились вечерние сумерки. Мостовые города казались неестественно безлюдными, а еще недавно белокаменные здания, кварцевые фонтаны и мраморные мостовые выглядели такими заброшенными и грязными, словно жители покинули этот город не один десяток лет назад.

— Во что они превратили эдакую красоту,— возмущенно проговорил Рыцарь Очень Печального Образа, засмотревшись на разрушенный фонтан.— Для того что­бы сделать такую скульптуру, нужно не меньше года, зато, чтобы разбить ее, достаточно одного удара. Нет, я больше никогда не вернусь во дворец Феи. Во всяком случае до тех пор, пока на земле есть вот такие черные силы. Так что вперед! — Он пришпорил своего арабского скакуна, и тот, взвившись свечой, пустился в галоп.

Дворец Феи страны Белых Снов оказался не в лучшем состоянии, чем и весь остальной город. Белое войско подошло вовремя: около сотни кошмаров разных размеров безумствовали вокруг этого белоснежного грандиозного здания. Одни разбивали колонны, другие громили беседки дворцового парка и фонтаны, третьи валили деревья, ломали кусты и вытаптывали цветы. Через оконные проемы было видно, как внутри дворца орудуют монстры поменьше, поскольку размеры комнат не позволяли большим чудовищам пролезть в двери.

При виде въезжающего в ворота белого войска кошмары на секунду замерли, а затем с воплями начали сбегаться к главному входу. Там на загаженных ступеньках важно восседала гигантская зверюга, напоминающая черную жирную гусеницу с рогатой головой и множеством длинных щупалец. Чудовище занимало всю дворцовую лестницу и своей отвратительной головой почти доставало до резного фронтона, который орудующие на крыше кошмары так же успели замарать грязью.

Кошмары быстро собрались вокруг гиганта и даже построились в подобие шеренги, закрыв собой предводителя. По белым колоннам, оставляя грязные следы, с крыши съезжали все новые и новые чудовища. Из окон выпрыгивали кошмары поменьше, и вскоре вся площадь перед дворцом заполнилась безобразными уродами. Они яростно визжали, скалили зубы и грозили щупальцами белому войску.

— Да, нелегко будет справиться с такой ордой,— остановив коня, задумчиво проговорил Рыцарь Очень Печального Образа.— Никогда не видел столько мрази в одном месте.

— Как вы думаете, они могут летать? — спросил Андрей.

— Сомневаюсь. Они и ползают как-то противно,— ответил рыцарь.— Небо рухнет, если такая дрянь поднимется в воздух.

Звери заходили в дворцовый парк и сами, без всякой команды, становились в шеренгу напротив неровного строя беснующихся кошмаров. Домовой на своей низкорослой кобылке встал рядом с Рыцарем Очень Печального Образа, и со стороны они очень напоминали известную пару: Дон Кихота и его верного оруженосца Санчо Пансо. Синий Друг въехал в ворота одним из последних. Увидев войско Рыцаря Ночи, он плеснул в их сторону водой и крикнул:

— Ну что, чумазые, может, помоемся? — Ответом ему был громкий протяжный вой, и Синий Друг с удовольствием сказал друзьям: — Не хотят. Придется умывать насильно.

— Надо спешить спасать Фею,— проговорил Рыцарь Очень Печального Образа.— Я уверен, она во дворце.— Он внимательно оглядел ряды белого воинства, взял копье наперевес и хотел было скомандовать «вперед!», но Андрей удержал его.

— На земле нам будет очень трудно победить,— сказал он.— Их намного больше. Если они не умеют летать, может, нападем на них сверху? Тогда они не смогут нас достать.

— Что ж, действуй, рыцарь,— ответил Рыцарь Очень Печального Образа.— Я ждал, когда ты начнешь командовать, и коль это произошло, веди нас в бой, ведь это твоя армия.

Перед боем в душе Андрея творилось нечто невообразимое: его переполняли гордость и страх, справедливое негодование и жалость к этой замечательной стране, которую черные силы превратили в развалины. Единственное, что он упорно гнал от себя,— это ненависть, поскольку уже знал, что она ослепляет и ожесточает сердце.

Люди и звери давно уже ожидали команды новоиспеченного рыцаря страны Белых Снов. Противостояние двух армий затянулось, и кошмары постепенно начали наглеть, приняв заминку за нерешительность белого войска. Передние ряды кошмаров принялись разбирать мраморную мостовую и наваливать плиты перед собой. Задние запасались снарядами, вытаскивая из дворца все, что можно было швырнуть в противника. Некоторые, особенно дерзкие, даже пытались напасть на фланги белого войска, и по краям то и дело вспыхивали небольшие побоища.

Наконец Андрей поднял меч над головой и громко скомандовал:

— Все взлетаем! Будем драться в воздухе! Ни один кошмар не должен остаться в стране Белых Снов!

— Мы хотя и не пегасы, но во сне летаем не хуже,— с удовольствием проговорила Аделаида.— Сейчас мы по­кажем этим страшилкам...

— Нам лучше остаться внизу,— вдруг послышался голос кабана.— Зверь — не птица и привык драться на земле. Ну что олень может сделать своими рогами сверху? И как мне орудовать клыками?

— Да, ты прав,— смутившись от того, что не подумал о таких важных вещах, согласился Андрей.— Значит, все сражаемся на земле.— Он быстро совладал с растерянностью и дал другую команду: — За мной!

— Что, пешком будем драться? — разочарованно спросила кобыла, но Андрей уже ударил ее пятками по бокам, и Аделаида рванулась с места.

Два войска сошлись на дворцовой площади, словно кто-то смешал гигантские шахматные фигуры. Белое и черное слилось в этом бою, но не слышно было ни звона клинков, ни свиста пуль. Тигры и медведи бросились на противника, разрывая кошмары клыками и когтями, да так, что в воздух летели зловонные ошметки, которые, упав на плиты, моментально превращались в грязные кляксы. Волки клином врезались в стаю черных псов, быстро рассеяли их и принялись яростно уничтожать злобных собак. Олени и лоси врезались в чудовища рогами, прижимали их к земле, и те с воплями таяли на глазах словно грязный снег, а затем исчезали в щелях между плитами. Один белый как снег тигр бросился на помощь медведю, который слишком углубился во вражеское войско, но не успел добраться до своего собрата. Гигантский кошмар проглотил медведя целиком. Могучая кошка прыгнула злодею на спину, повалила его на плиты, и тут же на нее навалились с десяток черных уродов. Вверх полетели клочья белой шерсти и вскоре от тигра не осталось и следа.

Люди же сражались мечами, и вскоре Андрей с Рыцарем Очень Печального Образа пробились сквозь плотный заслон и добрались до страшного гиганта, восседавшего на ступенях дворца. Вокруг кипела битва, вопли кошмаров и рычание зверей слились в один нескончаемый вой, от которого дрогнул бы даже самый отважный воин, но в пылу сражения этот ужасный аккомпанемент лишь подстегивал рыцарей.

Поднявшись на две ступеньки, Андрей с Рыцарем Очень Печального Образа на секунду остановились, чтобы перевести дух, и Аделаида задиристо крикнула чудовищу:

— Ну что, жирная образина, сам в щель полезешь или тебя туда копытом втоптать?

— Я самый большой кошмар, какой только мог создать пугливый человеческий разум,—раздался густой протяжный бас.— Никому еще не удавалось загнать меня в щель, а уж тем более такой дохлой кобыле, как ты.— Чудовище вдруг начало стремительно расти и пухнуть. Отвратительная голова его нависла над всадниками, огромная пасть, усеянная кривыми черными зубами, раскрылась, и оттуда так пахнуло гнилью, что лошади с всадниками вынуждены были отступить назад. А гигантское чудовище все росло и вширь, и в высоту, пока голова не поднялась выше дворцовых шпилей. По его скользкому, в жирных складках телу судорожно пробегали волны, из огромной, будто пещера, пасти дождем лилась зловонная слюна. Щупальца монстра вытягивались, словно шланги, и, извиваясь, раскачивались над головами рыцарей белого воинства.

— Сожру! — рычало чудовище, наклоняясь все ниже и ниже.— Никому еще не удавалось...

В этот момент что-то ударило гиганта по голове и на его страшную морду неожиданно выплеснулась чистая вода. Синий Друг, облетев в своей ванне страшилище, спикировал ему прямо на голову и так врезал чудовищу между рогов, что то с громким шумом захлопнуло пасть и даже зажмурилось.

— Я и не знал, что в ванне так приятно летать,— крикнул Синий Друг своим товарищам.— Хотя бы одно­го чумазого умыл. Наверное, в своей жизни он не делал этого ни разу.

— Врежь ему еще разок, да посильнее,— завопила Аделаида.— Он меня дохлой кобылой обозвал.

Синий Друг резко взлетел над головой кошмара, сделал крутой вираж и застыл в воздухе, выбирая, в какое место протаранить гиганта, чтобы оглушить его раз и навсегда. А тот, быстро оправившись от удара, снова разинул чудовищную пасть и склонился над рыцарями.

Никогда в жизни Андрею не снились такие ужасы. Он вдруг увидел, как сверху к нему приближается бездонная черная глотка. Глаза чудовища горели безумным огнем и словно гипнотизировали юного рыцаря, зубы величиной с человеческую руку напоминали обгоревшие колья. Что­бы защититься, Андрей схватил рукоять меча обеими руками, поднял его над собой и на всякий случай попрощался с жизнью. Он чувствовал, как задрожала под ним Аделаида, слышал, какая наступила вокруг тишина. И белое воинство, и остатки черной армии вдруг замерли в ожидании развязки. И все же Андрей нашел в себе силы, чтобы не сбежать и не зажмуриться от страха. Он прямо смотрел страшному противнику в глаза и ждал момента для решающего удара.

Когда до страшной смердящей пасти оставалось не более трех метров, Андрей вдруг услышал позади себя всплеск. Он не успел обернуться, как Синий Друг пролетел у него над головой. В последний момент бывший принц успел выскочить из ванны, направив свой наполненный водой чугунный снаряд прямо в пасть чудовищу.

Ванна влетела в пасть с такой скоростью, что чудовище проглотило ее и как-то разом осело. Глаза у монстра помутнели, щупальца безвольно повисли вдоль гигантского туловища, и он начал медленно сдуваться, словно воздушный шар, из которого выходил воздух.

Белое воинство уже рассеяло вражескую армию, многие кошмары исчезли, и лишь черные псы да несколько наиболее крупных чудовищ продолжали схватку.

Андрей еще не успел осознать, что произошло, а его войско уже праздновало победу. Синий Друг, в последнюю секунду выпрыгнувший на землю, важно расхаживал среди зверей и победоносно поглядывал на Домово­го. Когда тот наконец обратил внимание на бывшего принца, Синий Друг кивнул в сторону главного кошмара и с гордостью проговорил:

— Ну как, уважаемый, кто победил этого урода?

— Нет слов, милорд. Клянусь, я с самого начала верил в вас, но никак не мог понять, зачем вы взяли с собой ванну. Кто же знал, что на войне ее можно превратить в самодвижущийся снаряд огромной убойной силы. Снимаю шляпу, милорд. Только что вы теперь будете делать без ванны? Кажется, чудовище переварило ее, будто это какой-нибудь бутерброд.

— Она мне больше не понадобится,— ответил Синий Друг. Он подошел к Рыцарю Очень Печального Образа и громко сообщил ему: — Я твердо решил проснуться, и если вы не возражаете, рыцарь, мы вместе отправимся на поиски приключений. Я назначаю вас своим оруженосцем.

— Благодарю вас, милорд,— удивленно ответил Рыцарь Очень Печального Образа.— Но я странствующий рыцарь, а не оруженосец и нуждаюсь не в хозяине, а в помощнике. Может, все-таки вам вернуться во дворец к нашей гостеприимной Фее?

— Ни за что,— сказал Синий Друг.— Если вы не желаете быть моим оруженосцем, тогда я согласен стать вашим.

— О, милорд, это слишком большая честь для меня! — воскликнул Рыцарь Очень Печального Образа.— Но я согласен и обещаю обращаться с вами подобающим вашему сану образом.

Звери быстро разогнали остатки черного войска. Главный кошмар совсем сник и превратился в большую черную лужу, которая стекла по ступеням и просочилась между плитами.

Путь во дворец был открыт. Андрей со своими друзья­ми по ступенькам поднялись к высоким белым дверям. Они вошли во дворец и поразились тому, как кошмары успели разрушить и загадить его изнутри. Когда-то роскошная лестница была залита черной грязью, и только по отдельным местам можно было понять, что она сделана из ослепительно белого кварца. Резные каменные перила оказались по большей части разбиты, матовые стены покрылись трещинами и выбоинами, а великолепный мозаичный потолок местами обрушился и являл собою жалкое зрелище.

Рыцари поднялись по ступеням наверх, вошли в рас­крытые двери тронного зала, и, как оказалось, вовремя. На белом как снег троне из лунного камня восседал Рыцарь Ночи в окружении своих отвратительных подчиненных. Несколько десятков кошмаров вертелись вокруг мраморных колонн, к которым тяжелыми цепями были прикованы дворцовые обитатели в белых одеждах. Все они были одинаково напуганы, и лишь одна — высокая красивая девушка с бриллиантовой диадемой на голове — сохраняла гордый, независимый вид. Ее прекрасное лицо не выражало ни гнева, ни растерянности, и Андрей сразу понял, что перед ним Фея страны Белых Снов.

— Это опять ты! — не вставая с трона, злобно проговорил Рыцарь Ночи.

— Да, я,— спокойно ответил Андрей.— И на этот раз собираюсь проучить вас так, что вы надолго забудете дорогу в соседние страны. Немедленно отпустите Фею и ее свиту, или я здесь же разделаюсь с вами.

— Ты мне надоел, мальчишка,— сказал Рыцарь Ночи. Лицо его потемнело от ненависти, он подался вперед и так вцепился в трон, что пальцы его сделались такими же белыми, как и камень, из которого был вырублен этот символ королевской власти.— Последнее время я слишком часто тебя вижу. Пришло время положить этому конец.

— За этим я и пришел сюда,— ответил Андрей. Он хотел было подойти к Рыцарю Ночи, но его черные

слуги обступили хозяина плотным кольцом и обнажили мечи.

— Не торопись, сопляк,— сказал Рыцарь Ночи.

— Вы не хотите со мной драться? — насмешливо спросил Андрей.

— Хочу и даже мечтаю,— ответил злодей,— Но не раньше, чем моя доблестная армия разгонит твой зоопарк. После этого я лично примусь за тебя.

— Вашей армии уже не существует,— сказал Андрей.

— Глупый, наивный мальчишка,— громко рассмеялся Рыцарь Ночи,— Мои воины всего лишь отступили, но теперь я снова вызову их.— Предводитель черного войска поднялся с трона и в окружении отряда кошмаров вышел из зала. Рыцари белого воинства последовали за ним, и

лишь Андрей задержался на минуту, чтобы освободить пленников от цепей. Для начала он отогнал от Феи двух черных уродцев, оставшихся охранять хозяйку дворца. Затем осторожно размотал цепь и, поклонившись Фее, учтиво проговорил:

— Вы свободны, Ваше Величество. Обещаю, что сегодня мы проучим злодеев так, чтобы они больше никогда здесь не появились.

— Ты настоящий рыцарь, мальчик,— ответила Фея. Она достала из рукава маленький серебряный жезл и протянула его Андрею.— Возьми, он сделает тебя неуязвимым в битве.

— Спасибо, Ваше Величество,— поблагодарил Андрей.— А почему же вы сами не воспользовались им?

— Правительнице страны Белых Снов не пристало драться с кошмарами. А кроме того, те, кто навсегда поселился в моей стране, никогда не принимают правил игры бандитов, даже если им грозит смерть. Здесь живут только те, кто навсегда отказался от насилия, кто дал обет никогда в жизни не брать в руки оружия. А теперь иди, твои друзья ждут своего предводителя.

Глава XVIII

Когда Андрей выскочил из дворца, почти вся площадь уже была запружена кошмарами, а из щелей между мраморными плитами лезли все новые и новые чудовища. Они вылезали, принимали прежний вид и становились в строй. По другую же сторону он увидел белое воинство, и оно показалось ему таким маленьким по сравнению с вражеской армией, что Андрей испугался за своих друзей.

— Ну что, мальчишка? — крикнул Рыцарь Ночи, который для наблюдения за битвой забрался на крышу одного из дворцовых флигелей.— Мои воины неуязвимы,— хвастал он.— Их можно загнать в щель только на время, но невозможно уничтожить совсем.

Последним появился главный кошмар. Он вырос из щели словно аэростат, раскрыл свою бездонную пасть и расхохотался, да так громко, что с фронтона дворца посыпалась лепнина.

— Выходит, я зря скормил этой образине свою ванну,— с сожалением сказал Синий Друг.— Он, по-моему, от этого стал еще больше.

— Не расстраивайтесь, милорд,— ответил ему Рыцарь Очень Печального Образа.— Когда мы доберемся до моего королевства, я подарю вам большую дубовую лохань, в которой меня купали ребенком. Если, конечно, мое королевство еще существует.

— Сомневаюсь, что мы вообще куда-нибудь доберемся после этого боя,— ответил Синий Друг, указывая на огромное войско Рыцаря Ночи.

Андрей спустился по ступенькам к белому воинству и занял свое место перед шеренгой.

— Позвольте, рыцарь, задать вам вопрос,— немного льстиво обратился к нему Синий Друг.— Вы думаете, мы сможем справиться с такой оравой?

— Я не думаю,— ответил Андрей.— Я собираюсь это сделать, а там будь что будет.

— Похвальный ответ,— сказал Синий Друг и собрался было отойти, но Андрей задержал его.

— Вот, возьмите,— сказал он, протягивая ему волшебный жезл Феи.— Это сделает вас непобедимым воином.

— А как же вы? — растерялся Синий Друг.— У вас что, их много?

— Нет, но я вижу, что вам он нужен больше.

В этот момент посреди площади между двумя армиями вдруг возник Павлик на великолепном арабском скакуне. Он растерянно огляделся, затем направил коня к Андрею и на скаку закричал:

— Что, и здесь кошмары?

— И здесь,— мрачно ответила Аделаида и тихо добавила: — Хоть не засыпай вовсе.

— Я вижу, вашего полку прибыло,— громогласно рас­смеялся Рыцарь Ночи и с издевкой добавил: — Вот теперь вы точно победите.

Павлик подъехал к Андрею и затараторил:

— А я тебя по всем снам ищу. В стране Черных Снов даже к Фее попал — вредная такая, еле убежал от нее.

— Пашка,— перебил его Андрей.— Здесь сейчас очень жарко будет. Если хочешь, уезжай, пока не поздно.

— Я? — оторопело спросил Павлик.— Ты что, меня трусом считаешь?

— Нет, но...— Андрей не нашелся, что сказать, и здесь он заметил, как на Павлике появились белые рыцарские доспехи. В его серебряный панцирь можно было глядеться будто в зеркало, а белое перо на шляпе ничуть не уступало перу Рыцаря Очень Печального Образа.— Извини,— сказал Андрей,— Это я так, на всякий случай.— Он немного по­двинулся и дал Павлику возможность встать рядом.

Вражеская армия уже готова была выступить. Передние ряды кошмаров бесновались и выли как голодные волки. С флангов к белому воинству начали подступать черные псы, и немногочисленная армия Андрея приготовилась к бою. И тут Андрея словно осенило. Он обернулся к Рыцарю Очень Печального Образа и, сияя, тихо проговорил:

— Кажется, я знаю, что с ними надо делать.

— Известно что — бить,— спокойно ответил рыцарь, беря копье на изготовку.

— Послушайте, рыцарь,— обратился к Андрею Синий Друг, постукивая жезлом по ладони.— А как этой штукой пользоваться? У меня никогда не было волшебных жезлов.

— Лупи им кошмаров по головам,— проворчала Аделаида.

— Если у меня получится, то и жезл не понадобится,— ответил Андрей и посмотрел на Рыцаря Ночи, который уже отдавал распоряжение своим войскам.— Больше я не позволю им просочиться сквозь плиты.

Андрей вообразил огромную металлическую платформу, на которой поместилась бы вся вражеская армия. Кошмары и не заметили, как под ними образовалась монолитная блестящая плита. Они слушали своего предводителя, размахивали оружием и вопили ругательства своему противнику.

— Рыцарь, я поняла, что ты хочешь сделать,— вдруг весело сказала Аделаида.— Только торопись, они уже собираются нападать. Если Рыцарь Ночи увидит плат­форму, он уведет с нее войско.

— Значит, будем делать вид, что готовимся к нападению,— ответил Андрей и поднял меч.— Приготовиться! — закричал он и тут же вообразил вторую такую же плиту, но в виде стены за вражеским войском. Когда сзади появилась преграда, кошмары взвыли еще громче и подались вперед, но Андрей уже повел белое войско навстречу.

— Рыцарь, делай скорее, нас же раскусят,— не оборачиваясь, прошептала Аделаида.

— Я не могу скорее,— так же тихо ответил Андрей.— Очень большие стены.

Вслед за этим по обе стороны от кошмаров Андрей представил две такие же металлические стены, и армия противника оказалась в загоне с выходом в одну сторону. Кошмары заметались между преградами, Рыцарь Ночи, поняв, что готовит противник его войску, страшно перепугался. Он взмахнул полой черного плаща и хотел было выкрикнуть команду, но Андрей опередил его. Он вообразил четвертую стену и сразу же — крышку для этой гигантской коробки.

— Все! — радостно закричал Андрей.— Они в ловушке!

— Ты гений,— сказал ему Павлик и похлопал по плечу —Теперь представь под ними такую же гигантскую керосинку. Пусть поджарятся.

— Зачем? — ответил Андрей.— Они и так больше оттуда никогда не выберутся.

— Это не по правилам! — истерично закричал Рыцарь Ночи с крыши.— Честные рыцари так не воюют!

— Честные рыцари не нападают на беззащитных,— ответил ему Андрей.— Вашей армии больше не существует. Так что спускайтесь, я готов с вами сразиться.

Пока предводитель черного войска в панике метался по крыше, Андрей представил, как огромная металлическая коробка с кошмарами стремительно уменьшается в размерах, и уже через несколько мгновений на плитах перед дворцом осталась небольшая блестящая коробочка, в которой была заключена вся армия Рыцаря Ночи.

— И здесь все ваше хваленое войско? — спустившись с Аделаиды, сказал Андрей. Он поднял коробочку, приложил ее к уху и услышал мушиное жужжание.— Я закопаю ее глубоко-глубоко в землю или брошу в реку, чтобы больше никто никогда не смог ее достать.

— Ты глупый щенок! — в ярости заорал Рыцарь Ночи,— Неужели ты думаешь, что это все кошмары страны Черных Снов?

— Конечно, не все,— ответил Андрей.— Но их стало меньше, а значит, стало меньше зла на Земле.

— Ты ничего не понимаешь в этой жизни,— злобно крикнул Рыцарь Ночи.— Зла не бывает меньше или

больше. Его всегда ровно столько же, сколько и добра, и поколебать это равновесие никому не под силу.

— Наверное,— сказал Андрей.— Но я же не уничтожил зло, а просто упрятал его в коробку. Так что пусть оно будет для равновесия, но только здесь, взаперти.

— Не спорьте с ним, рыцарь,— влез в разговор Синий Друг.— Какой смысл объяснять волку, что зайцев есть нехорошо, если он ими питается. Кстати, возвращаю вам этот волшебный жезл. Красивая штучка. Жаль не пришлось попользоваться.

— Я поздравляю вас.— Рыцарь Очень Печального Об­раза подъехал к Андрею, слез с коня и крепко пожал ему руку.— Это настоящая победа, и одержать ее мог только опытный полководец. Будете в моем королевстве, заезжайте в гости. Окажу вам такие почести, какие не оказывал даже старым опытным рубакам.

От радости люди и звери белого воинства принялись обниматься и поздравлять друг друга с неожиданной победой. Тигры братались с кабанами, волки с оленями, медведи с лосями, и все по очереди подходили к Андрею, чтобы высказать свое восхищение сообразительностью юного полководца и посмотреть на металлическую коробочку, ставшую тюрьмой для армии кошмаров. Никто и не заметил, как Рыцарь Ночи спустился с крыши флигеля и проскользнул во дворец. И только когда оттуда выскочил испуганный дворецкий, Андрей понял, что в суматохе позабыл об опасном враге, который и воспользовался общим ликованием.

— Злодей захватил Ее Величество! — закричал дворецкий.— Скорее! Жизнь Феи в опасности!

Андрей с Павликом, Рыцарем Очень Печального Образа и Синим Другом кинулись во дворец, быстро поднялись по ступенькам и ворвались в тронный зал. Здесь они не нашли ни Рыцаря Ночи, ни Феи страны Белых Снов. По залу, заламывая руки, бродила одна лишь фрейлина, которая при появлении рыцарей бросилась к ним и начала сбивчиво рассказывать, как злодей ворвался в зал и буквально утащил Фею.

— Он увел ее через этот проход,— показала фрейлина на маленькую дверцу позади трона.— Торопитесь! От этого бандита можно ожидать чего угодно!

За едва заметной дверцей оказался длинный коридор со множеством отходящих от него проходов и комнат. Но сколько рыцари ни искали, ни в одном из помещений никого не оказалось. Тогда Андрей бегом вернулся на дворцовую площадь и приказал белому воинству обыскать

каждый уголок дворца Феи. Без лишних вопросов и промедлений звери бросились исполнять приказ. Они облазили все комнаты и закоулки, подвал и чердак, но нигде не было видно никаких следов злодея и его жертвы.

Когда так же тщательно были обследованы дворцовый парк и прилегающая к нему пальмовая роща, у рыцарей опустились руки. Они вернулись во дворец, собрались в тронном зале и, не зная, что делать дальше, расселись на диванчиках для королевской свиты.

Рассеянно глядя на коробочку с кошмарами, Андрей печально сказал:

— И какой смысл в том, что я их упрятал в эту коробку, если страны Белых Снов больше не существует?

— Ну не могли же они провалиться сквозь землю! — в сердцах воскликнул Рыцарь Очень Печального Образа и сильно ударил древком копья в пол, отчего дворецкий испуганно вздрогнул. И вдруг старый слуга Феи словно пробудился ото сна. Он взглянул на рыцарей и удивленно переспросил:

— Сквозь землю? Правильно, именно под землю! Рыцарь Ночи воспользовался подземным ходом, в который всем нам входить было запрещено! Это подземелье ведет в страну Глубокого Сна. Я никогда там не бывал, но говорят, что в этой стране нет ни черного, ни белого. Там могут происходить самые невероятные вещи, и никто никогда не знает, куда он попадет и что с ним случится в следующий момент.

— Что же ты молчал! — рявкнул Рыцарь Очень Печального Образа.

— Я не молчал,— с виноватым видом ответил дворецкий.— Просто об этом подземелье вспоминают не чаще одного раза в пятьдесят лет. Вот я и забыл о нем.

— Тогда вперед! — воскликнул Андрей.— Показывайте, где это подземелье.

Рыцари толпой устремились в маленькую дверцу за дворецким, который не переставал на ходу рассказывать о входе в загадочную страну Глубокого Сна.

— Можно понять, почему ваши звери его не нашли,— бормотал он.— Наверное, никому не пришло в голову

осмотреть пол. В детстве я видел, как этот люк открывали. Бр-р-р.— Дворецкий поежился и продолжил: — Очень необычные ощущения, когда заглядываешь в этот колодец. Кажется, будто залез в собственную душу и рассматриваешь ее через увеличительное стекло. Представляю, что бы я почувствовал, если бы спустился в подземелье.

Процессия быстро проследовала в самый конец коридора, словоохотливый дворецкий услужливо распахнул дверь в маленькую темную коморку и показал:

— Вот он этот вход, но один я вряд ли смогу открыть крышку.

Войдя в комнату, Андрей действительно увидел большую чугунную плиту размером с обеденный стол и украшенную непонятным вензелем. Она была покрыта толстым слоем пыли, но в нескольких местах виднелись следы, подтверждающие предположение старого слуги.

Вчетвером рыцари открыли люк легко и быстро. Когда немного осела пыль, их взорам открылся глубокий колодец, который был освещен желтым пульсирующим светом, исходившим от стен. Проход оказался не вертикальным, он полого уходил в сторону, а потому не видно было, куда он ведет.

На какое-то время рыцари замерли над квадратным отверстием. Оттуда, будто из огромной кухни, доносились странные булькающие звуки и завывание, похожее на вой ветра в печной трубе. Чем-то пугающе-таинственным повеяло на них из подземелья, словно в конце светящегося тоннеля их ожидала разгадка самой главной тайны жизни.

— Надо спускаться,— наконец хрипло сказал Рыцарь Очень Печального Образа.— Он же утащит Фею так далеко, что мы не найдем ее.— Он посмотрел на дворец­кого и спросил: — А что, уважаемый, за страной Глубокого Сна есть еще какие-нибудь страны?

— Говорят, есть,— после некоторой паузы ответил старый слуга.— Но мне ничего не известно о них. Прав­да, когда-то очень давно я слышал, что живым туда путь закрыт... До поры до времени.

— Значит, тем более надо торопиться! — С этими словами Андрей первым спрыгнул в колодец и, придерживая одной рукой шляпу, другой — меч, заскользил по на­клонному проходу, словно по ледяной винтовой горке. Следом за ним в подземелье нырнули и его друзья.

Глава XIX

Чем дальше Андрей катился по тоннелю, тем шире становилось подземелье. В самом начале у него появилось ощущение, будто он стремительно погружается в глубокий сон, но по мере приближения конца спуска в голове у него прояснялось, а лицо становилось все серьезней и сосредоточенней.

Андрей давно потерял счет времени и совершенно позабыл о том, куда он спускается. Позабыл он и о друзьях, и лишь одна мысль — о спасении Феи страны Белых Снов — не покидала его.

Наконец тоннель закончился, и Андрей очутился на залитом мягким желтым светом дворе, очень похожем на тот, что находился перед его домом. Разница была лишь в том, что все предметы выглядели почему-то живыми. Дома, деревья, качели и скамейки напоминали ему фантастические существа, которые, затаившись, смотрели на Андрея и словно ожидали, что принес с собой гость.

Люди во дворе и на ближайшей улице по большей части оказались знакомыми. Здесь были его тетушки и дяди со своими детьми, соседи по дому и одноклассники с учителями. Он даже разглядел несколько лиц умерших родственников, которых знал только по фотографиям. Но самым удивительным было то, что все они были очень похожи друг на друга. Все одеты в желтые одежды, и у всех на лицах было написано одно и то же — абсолютная безмятежность и покой. Люди ходили по улицам и двору, переговаривались между собой, но все это напоминало музей восковых кукол, в котором внезапно ожили экспонаты.

С любопытством разглядывая знакомых, Андрей прогуливался между ними, но на него никто не обращал никакого внимания. Поэтому он очень удивился, когда кто-то позвал его знакомым голосом:

— Андрюша!

Андрей обернулся и увидел молодую красивую женщину, очень похожую на маму, но с таким отрешенным лицом, что он с трудом узнал ее. Знакомые черты ее почти неуловимо менялись, и Андрей никак не мог ухватить то единственное ласковое выражение, к которому он привык с пеленок.

— Мама, я ищу Рыцаря Ночи и Фею страны Белых Снов. Ты не видела их?

— Зачем тебе? — бесстрастно спросила мама.

— Я хочу спасти Фею. Рыцарь Ночи подло украл ее, и, если я не помогу ей, страна Белых Снов исчезнет с лица земли.

— Это не так, мой мальчик,— ровным голосом ответила мама.— Все, что здесь с тобой происходит, лишь сон. Страна Белых Снов не может исчезнуть, потому что она — плод твоего воображения. Ты создал ее сам, сынок. Люди так устроены: каждый придумывает свой мир. Злобному человеку кажется, что он живет в окружении таких же злобных людей, и весь мир только для того и существует, чтобы портить ему жизнь. Добрый человек во всем прежде всего видит доброе, и мир отвечает ему тем же. Глупый до конца жизни обретается в мире, который он не может себе объяснить. Зато герой — самый беспокойный из людей — живет иллюзией, что может спасти мир от зла. Силой своего воображения он создает себе противника, который и носит это имя — Рыцарь Ночи. Знание этой истины делает чело­века свободным, мой мальчик.

— Хорошо, я запомню это, мама,— ответил Андрей.— Но сейчас я тороплюсь, мне надо спасать Фею.

— Но она же существует только в твоих фантазиях,— сказала мама.

— Пусть! — упрямо проговорил Андрей.— Пусть я спасу ее в воображении, но я обязан это сделать!

— Ты выбрал себе самую трудную и беспокойную судьбу,— с печалью в голосе сказала мама.— Ты будешь делить людей на хороших и плохих, на тех, кто тебе

нравится и кто — нет. Ты будешь судить их по словам и поступкам и сам решать, кто прав, а кто виноват. Делая это, ты будешь совершать много ошибок: обижать невиновных и славить негодяев. А когда твои ошибки станут для тебя очевидными, тебя замучает чувство вины. И чем дальше, тем больше сомнений и разочарований ждет тебя на этом трудном пути.

— Пусть,— нетерпеливо повторил Андрей, не переставая удивляться, как незаметно изменяется лицо мамы, порой становясь похожим на все лица знакомых ему людей.— Скажи, в какую сторону они пошли.

— Я знаю, ты добрый мальчик,— сказала мама.— И ты сам выбрал, каким тебе быть. Не торопись. Ты успеешь спасти Фею. Время здесь стоит на месте, вот оно.— Мама подняла открытую ладонь кверху и пошевелила пальцами, будто щупая густой желтый воздух.— Вначале я хочу показать тебе зло, с которым ты собираешься бороться, и уже потом ты решишь, что делать. Согласен?

— Конечно, согласен,— немедленно ответил Андрей.

Мама взмахнула рукой, и они очутились посреди бескрайнего поля под таким же бескрайним желтым небом. Она указала вперед, и Андрей увидел, как из-за горизонта выплыла огромная желтая туча, которая по мере приближения начала приобретать очертания трех всадников. И вскоре Андрей увидел гигантских желтых воинов на таких же огромных, как и они сами, конях. Воины ехали медленно, плечом к плечу и издалека почти не отличались друг от друга. На всех на них были надеты желтые доспехи, все трое ехали с непокрытыми голова­ми, и только когда они достаточно приблизились, Андрей разглядел разницу между тремя всадниками. Правый воин смотрел прямо вперед, и лицо его выражало твердую уверенность и спокойствие. Средний, как оказалось, имел два лица. Одно было обращено к правому соседу, другое — к левому. Но самым поразительным оказался третий всадник. У него вообще не было лица, и этот громадный безликий воин напугал Андрея.

— Вот оно! — выкрикнул он, указывая пальцем на безликого.— Он повернулся к маме и спросил: — Я угадал? Это и есть мой Рыцарь Ночи?

— Да,— ответила мама.— Ты готов с ним сразиться?

Андрей еще раз взглянул на безликого колосса, собрался с духом и ответил:

— Готов. За этим я сюда и пришел.

— Тогда тебе понадобится конь,— сказала мама.

— Я знаю,— ответил Андрей и громко закричал: — Аделаида!

Роскошная кобылица, которая явилась на зов, ничем не напоминала старую заезженную лошадь. Это было сильное молодое животное золотистого цвета, с развевающейся гривой и огромными желтыми крыльями на спине.

— Я здесь, рыцарь,— проговорила Аделаида и, не веря своим глазам, осмотрела себя.— Кто это? Неужели я? — Она закружилась на месте, пытаясь получше разглядеть великолепные сильные крылья.— После такого

превращения мне не захочется возвращаться в реальный мир, в свое старое изношенное тело.

— Не беспокойся,— сказала ей мама.— В твоей памяти не сохранится ничего, что ты увидела в стране Глубокого Сна. Именно здесь хранятся все тайны мироздания, и никому еще не удавалось вынести хотя бы одну из них.

— Значит, и я не запомню, как сражался со злом? — с сожалением спросил Андрей.

— Конечно,— ответила мама.— Но ты почувствуешь, что стал лучше, а значит, сильнее.

Андрей легко вскочил на Аделаиду и посмотрел на небо, где совсем недавно появились гигантские всадники. Но вместо трех он увидел лишь одного воина. Безликий молча гарцевал над полем, и от того, что у него не было лица, Андрею снова стало не по себе. Он привык смотреть противнику в глаза, по которым можно было определить и возможности, и душевный настрой неприятеля, угадать намерения и рассчитать собственные силы. Здесь же перед ним предстало нечто огромное и абсолютно непредсказуемое.

И все же Андрей похлопал кобылу по спине и скомандовал:

— Вперед!

Аделаида птицей взмыла в небо, и только сейчас, приблизившись к безликому всаднику, Андрей до конца понял, с кем ему предстоит сражаться. Колосс превосходил его размерами в тысячи и тысячи раз. Он заполонил собой половину неба, и Андрею пришлось подняться к самой голове недруга, чтобы иметь хоть какую-то возможность нападать.

Противники одновременно достали из ножен мечи. Анд­рей взялся за рукоять двумя руками и приготовился к битве.

— Честно говоря, я не понимаю, как с ним можно драться,— тихо проговорила Аделаида, порхая бабочкой на уровне головы безликого.— Он же сшибет нас одним плевком.

— Ему нечем плевать, у него нет рта,— заметил Андрей.

— Все равно,— упрямствовала Аделаида.— Что ты можешь ему сделать?

— Я могу с ним сразиться.

— И проиграть,— усмехнулась кобыла.

— Может, и проиграть,— ответил Андрей.— Но зато я буду точно знать, что зло — мой враг, а не друг. А теперь берегись!

Безликий широко взмахнул мечом, и его тускло поблескивающий кончик огненной дугой пронесся от горизонта до горизонта. Ветер от удара поднялся такой, что в его свисте потонул громкий испуганный вопль кобылы. Аделаида едва успела нырнуть вниз, а Андрей ударил ее пятками по бокам и что есть силы закричал:

— Быстрее вверх! Залетай к нему сбоку, к правой руке. Я попытаюсь выбить у него меч.

— Сумасшедший,— пробормотала Аделаида, но послушалась и стремглав взлетела, куда ей было приказано.

Безликий как раз завел руку для следующего удара, когда Андрей с Аделаидой оказались прямо над его плечом.

— Защищайся! — крикнул ему Андрей, направляя кобылу к рукояти меча, но гигант не обращал на них никакого внимания. Он еще раз разрубил пустоту перед собой и снова приготовился к удару.

— Он же слепой! — пораженный открытием, проговорил Андрей.— И, по-моему, глухой.

— Ну, если он не может плюнуть из-за того, что у него нет рта, как он может что-то увидеть, когда у него нет глаз? — резонно заметила Аделаида.— Да и ушей я что-то не наблюдаю. Все правильно. Он же — воплощение зла, а оно всегда слепо и глухо. Пора бы знать.

— А чего же ты тогда так испугалась, если знала? — спросил Андрей.

— Я?..— растерялась кобыла.— Я знала только теоретически, а теперь убедилась и на деле. Но ты со своей булавкой,— она кивнула на меч Андрея,— все равно ничего ему не сделаешь. Разве что уколешь.

— А это мы посмотрим. Как только он заведет руку для нового удара, бросайся к рукояти меча. Я попытаюсь его выбить.

В то время как безликий всадник впустую размахивал перед собой мечом, Аделаида осторожно опустилась в указанное место и, хлопая крыльями, зависла в воздухе. Ждать пришлось недолго. Когда колосс снова размахнулся, Аделаида подлетела к кисти, сжимавшей рукоять меча, и Андрей спрыгнул прямо на руку безликому.

— О Боже! — воскликнула Аделаида.— Похоже, возвращаться мне придется одной.

Андрей едва не свалился, когда гигантский всадник в очередной раз взмахнул рукой. Ветер поднялся такой сильный, что Андрей вынужден был упасть плашмя и вцепиться обеими руками в палец противника. При этом у него из-за пояса выскользнула металлическая коробочка с кошмарами и полетела вниз. Андрей даже не сумел проводить ее взглядом, чтобы сверху запомнить место падения. Он лишь вздохнул, покрепче обнял палец гиганта и приготовился. Клинок еще раз прочертил гигантское полукружие, рука на мгновение замерла, и в этот момент Андрей попытался подняться, но ему не хватило времени.

Не менее десяти раз Андрей пробовал встать на ноги и снова падал. Внутри у него каждый раз холодело, когда он готовился к решающему броску. Сердце Андрея замирало от страха, и он шепотом себя уговаривал:

— Я смогу. Вот сейчас я смогу. Все будет хорошо.

И только с одиннадцатой попытки, когда рука безликого вернулась в первоначальное положение, он резко вскочил и не мешкая вонзил меч между большим и указательным пальцами гиганта.

Удар оказался точным, а потому последним. Безликий вскинул от боли голову, разжал пальцы, и огромный клинок полетел на землю. Затем Андрей успел заметить, как сверху на огромной скорости на него надвигается вторая рука противника. Чудовищная ладонь совершен­но закрыла небо, и Андрей понял, что через секунду безликий всадник прихлопнет его как муху. Времени на раздумья у него не было, и тогда он решился. Андрей разбежался, как можно сильнее оттолкнулся от кисти безликого и прыгнул вниз.

Глава XX

Полет, казалось, длился бесконечно. Андрей попытался было представить, что он летит над землей, а не к земле, но очень скоро убедился, что в стране Глубокого Сна это невозможно. Он продолжал падать с мечом в руке, и вскоре его охватил леденящий душу страх. В панике Андрей начал перебирать все варианты спасения, но от волнения на ум ничего не шло, мысли скакали, словно маленькие обезьянки, а в голове молоточком стучало: «Конец, конец, конец». И только перед самой землей, когда он вспомнил о своем друге — Аделаиде, крылатая кобыла пришла ему на выручку. Она бросилась прямо под своего хозяина, слегка затормозила, и Андрей уселся точно ей на спину.

— Привет, победитель,— повернув голову к своему седоку, радостно сказала Аделаида.— Ловко ты его обезоружил, поздравляю.

Еще не до конца придя в себя от страха, Андрей машинально вложил меч в ножны и пробурчал:

— Какой там победитель.

— А ты посмотри. Смотри, смотри, пока не поздно,— сказала Аделаида и развернулась так, чтобы ее друг мог видеть побежденного колосса.

Конь безликого за время падения Андрея успел ускакать довольно далеко, а потому на расстоянии хорошо было видно, как гигантский всадник вместе со своим скакуном вдруг начал распадаться на части. Вначале и безликий и конь покрылись сетью трещин. Затем вся эта махина как-то разом осыпалась и рухнула вниз. На землю полетели куски того, что еще совсем недавно казалось ужасной, непреодолимой силой, непобедимым воином, способным сокрушить любое препятствие. А потому Андрей смотрел на рухнувшего колосса и не мог поверить, что это он — одиннадцатилетний мальчишка — сломил эту чудовищную мощь.

Неожиданно Андрей заметил, что куски, на которые рассыпался безликий, начали приобретать контуры всадника на коне. И вскоре все эти обломки превратились в тысячи и тысячи маленьких безликих воинов. Целая армада за­полонила собой небо, пока не скрылась за горизонтом.

— А ты говоришь — победил,— тяжело вздохнув, сказал Андрей.

— Не победил, так узнал,— ответила Аделаида.— А это тоже дорогого стоит.

— Что узнал? — не понял Андрей.

— Узнал, что большое зло, если его одолеть, рассыпается на огромное количество маленьких зол.

— Тигр развалился на миллион ядовитых пауков,— задумчиво проговорил Андрей.— И неизвестно, что хуже.

— Наверное, хуже, когда на зло смотрят сквозь пальцы,— ответила Аделаида.— А ты, по крайней мере, его рассеял, и теперь оно будет не так заметно.

— А где же Фея? — вдруг вспомнил Андрей,— Если мы победили, значит, Фея должна быть где-то здесь.

— О, тебе еще предстоит выслушать от нее столько благодарностей,— сказала Аделаида.— Глядишь, и орденом наградит. А может, полстраны подарит.— Глаза у кобылы затуманились, и она мечтательно проговорила: — А мне — два мешка овса. Нет, пожалуй, три. Хотя я не отказалась бы и от четырех.

— Мы победили с тобой вместе,— горячо сказал Андрей.— Если бы не ты, я бы ничего не сумел сделать. Значит, и почести надо разделить пополам.

— А зачем кобыле почести? — вздохнув, спросила Аделаида,— Что я с ними буду делать? Конюшню из них не построишь, съесть их невозможно, а своим подружкам я и так расскажу, как во сне метелила этого здорового балбеса. Так что давай так: почести — тебе, а овес — мне.

— Я согласен,— рассмеялся Андрей.

Аделаида легко опустилась на землю, сложила крылья, и Андрей вдруг обнаружил, что они находятся в стране Белых Снов, перед дворцом Феи, где еще совсем недавно произошло сражение с армией кошмаров. Но теперь здесь все выглядело иначе. Небо и воздух очистились от черных туч и гари. Здание дворца и прилегающий к нему парк словно омылись от черной грязи завоевателей и засияли в своей первозданной чистоте. Из ослепительных кварцевых фонтанов била хрустально чистая вода, молочно-белые плиты площади блестели, словно зеркала, а величественный дворец напоминал сказочное произведение кулинарного искусства. Он словно был вырублен из цельного куска сахара и украшен белыми тюрбанами из взбитых сливок. От всей этой неимоверной белизны Андрей на какое-то время совершенно ослеп и, только хорошенько протерев глаза, удивленно спросил:

— Как, мы снова здесь? А где же страна Глубокого Сна?

— Наверное, где ей и подобает быть,— ответила Аделаида.— В глубоком сне. С благополучным пробуждением, рыцарь.

Здесь же, у входа во дворец, Андрей увидел друзей, которые рассказывали друг другу о своих битвах со злом в стране Глубокого Сна. Андрей подоспел к самому началу рассказа Рыцаря Очень Печального Образа, и, как оказалось позже, противник каждого выглядел иначе, чем тот, с которым пришлось сразиться Андрею.

— Я попал в собственное королевство, в котором не был более пятисот лет,— подняв забрало, начал рассказывать Рыцарь Очень Печального Образа.— Там я встретился с матушкой и батюшкой. Они-то и благословили меня на бой с Рыцарем Ночи. Но этот злодей превратился в гигантского стоглавого дракона со скорпионьим .жалом на хвосте. Он был таким огромным, что от его поступи земля дрожала как при землетрясении, дракон заслонил собою половину неба, а его крылья в обе стороны уходили за горизонт.

Бились мы очень долго. Я отрубил ему половину голов, но на их месте тут же вырастали новые. Я весь покрылся черной драконьей кровью. От усталости руки мои едва держали меч, а у коня начали подгибаться ноги. И тогда я понял, что такое чудовище обычными способа­ми не одолеешь.

Отъехав подальше, я задумался, что делать дальше, и это едва не стоило мне жизни. Одна из голов дракона напала на меня сверху. Она разинула огромную пасть, а я, улучив момент, вскочил этому чудовищу прямо в глотку и дал себя проглотить вместе с конем.

То, что я увидел внутри, поразило меня до глубины души. Чрево этого воплощения зла оказалось обиталищем сотен тысяч злодеев: убийц и воров, насильников и грабителей. Там они вынашивали свои страшные планы, чтобы потом дракон выплюнул их в реальный мир. Грязь, слякоть и тусклый серый свет наводили беспросветную тоску, а соседство преступников рождало в душе чувство безысходности и жалости к этим несчастным «детям зла».

Только там, внутри чудовища, я понял, какую непосильную ношу взвалил на себя. Один против целой армии носителей зла я не мог ничего сделать. От этих мыслей у меня опустились руки, и я собрался было покинуть эту преисподнюю, но один из обитателей драконьего чрева, сам не зная того, помог мне. Преступники — они всегда преступники, даже по отношению к своим, и в первую очередь — к себе. Он принял меня за одного из собратьев и из озорства сказал мне, что, если пригвоздить скорпионий хвост дракона к земле, чудовище на какое-то время лишится возможности жалить. Что я и сделал. Я выскочил из раскрытой пасти дракона и устремился к его хвосту. Словно почувствовав неладное, он размахивал им так сильно, что я долгое время не мог к нему подойти. Когда же я оседлал хвост, мне стоило огромных усилий удержаться на нем. И только после десятой попытки мне удалось вонзить меч и пригвоздить жало к земле. Дальше же произошло нечто очень странное: неожиданно дракон покрылся сетью трещин и вскоре рассыпался на бесчисленное множество кусков.

Я уже праздновал победу, когда вдруг увидел, что каждый кусок превратился в ядовитую змею. Все эти гады тут же расползлись по земле, а я вернулся сюда.— Рыцарь Очень Печального Образа тяжело вздохнул, по­жал плечами и закончил: — Уж не знаю, есть ли какой-нибудь толк от подобных побед?

— Толк есть всегда,— со знанием дела уверенно заявил Синий Друг.— Если злу давать абсолютную волю и не трогать его, оно вырастает до невероятных размеров и накрывает собою землю. Я, например, в стране Глубокого Сна боролся с многоруким гигантом. Он шел по земле и уничтожал все живое, что ему попадалось на пути. Там, где он проходил, оставалась безжизненная пустыня. Я попытался было его остановить, но у меня ничего не вышло — гигант не обратил никакого внимания на мои комариные уколы.

Самое интересное, что кругом стояли люди. Они равнодушно смотрели, как многорукий с корнями вырывает деревья, вытаптывает траву, уничтожает зверей и птиц. Единственное, что я смог сделать — это уговорить несколько человек идти следом за злодеем и засаживать пустыню новыми деревьями и кустарниками, выпускать на волю животных и птиц. И когда многорукий гигант обернулся и увидел людей, возвращающих земле жизнь, он затрясся от злобы, покрылся черными трещинами и рассыпался на тысячи и тысячи кусков, которые потом превратились в саранчу и разлетелись по всему свету. Зато люди с удвоенной силой принялись засаживать землю деревьями и травой. За этим занятием я и оставил их, а сам вернулся сюда.— Синий Друг снисходительно посмотрел на Рыцаря Очень Печального Образа и добавил: — По-другому противостоять этому злу никак не возможно.

— А я попал в такую темень,— начал свой рассказ Павлик,— что не увидел даже, куда попал.

— Хорошее начало,— рассмеялся Синий Друг.— Он увидел, что ничего не увидел.

— Такое бывает,— сказал Домовой.— Когда Флоринда читает свой роман, я понимаю, что ничего не понимаю.

— Да ты же почти Сократ, дорогой Домовой! — воскликнул Синий Друг.— Правда, он сказал: «Я знаю, что ничего не знаю». Столько лет прожил с тобой и даже не подозревал о твоих выдающихся философских способностях.

— Нехорошо,— перебил его Рыцарь Очень Печального Образа.— Дайте же рыцарю дорассказать свою историю.

Все немедленно замолчали, и Павлик продолжил:

— Вначале я не знал, что нужно делать. Я боялся сойти с места, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму. Боялся пошевелиться и выдать себя, ведь рядом могли оказаться злобные чудовища. Мне было страшно даже дышать и моргать. Темнота была густая, как кисель, и мне казалось, что она живая. Отовсюду раздавались какие-то стоны и вопли, и вскоре я почувствовал, как в голове у меня тоже постепенно наступает такая же темень. Это еще больше напугало меня. И тогда, чтобы отвлечься, я начал вспоминать все, что проходил в школе: повторил таблицу умножения, вспомнил последний урок географии, потом начал вспоминать книжку, которую недавно прочитал. И чем дальше я вспоминал, тем светлее становилось вокруг меня. И тогда я понял, как бороться с этой темнотой. Добил я ее стихотворением, за которое на уроке получил четверку. После этого темнота развалилась на многие кусочки, и эти черные тени расползлись по всей земле, а я вернулся сюда.

— Достойная победа,— одобрил Рыцарь Очень Печального Образа, и все обернулись к Домовому, чтобы послушать его историю, но тот лишь пожал плечами и смущенно проговорил:

— Я не рыцарь и никакого такого подвига не совершил. В стране Глубокого Сна я попал в обычный крестьянский дом и успел только расчесать двум старым клячам гривы да заплести их в косы.

В это время из дворца вышел дворецкий в белой ливрее, и, увидев его, все замолчали.

— Пройдите во дворец, рыцари,— обратился к ним старый слуга.— Фея страны Белых Снов ждет вас.

Когда вся процессия поднялась по белой дворцовой лестнице и вошла в тронный зал, Фея поднялась им навстречу и добросердечно сказала:

— Здравствуйте, рыцари. Рада вас видеть у себя целыми и невредимыми.— Присутствующие нестройно ответили на приветствие, и Фея продолжила: — Вы избавили мою страну от нашествия кошмаров, и я хочу отблагодарить вас за доблесть и преданность добру.

— Не стоит беспокоиться, Ваше Величество,— пролепетал Синий Друг.— Уже то, что мы имеем возможность лицезреть вас, для нас большая награда.

— Да, Ваше Величество,— поддержал его Рыцарь Очень Печального Образа.— Лицезреть вас — уже большая награда, так что не стоит беспокоиться.

— Да не беспокойтесь вы, Ваше Величество,— вторил им Домовой.— Лицезреть вас уже есть большая награда, но если вы настаиваете...

Андрей с Павликом переглянулись, одновременно рассмеялись, а Фея, улыбнувшись, ответила:

— Я бы наградила всех вас рыцарским званием, но в этом нет никакой необходимости — вы уже рыцари и неоднократно подтверждали это. Поэтому я исполню по одному вашему желанию. Просите что угодно.

— Любое желание? — недоверчиво переспросил Домовой и тут же получил от Синего Друга локтем в бок.

— Абсолютно любое,— подтвердила Фея.

— Лично я хочу проснуться,— не раздумывая сказал Рыцарь Очень Печального Образа.— И оказаться в своем королевстве. Только вначале мне хотелось бы попрощаться со своей хозяйкой — Феей страны Разноцветных Снов и с Флориндой. Мы так долго прожили вместе.

— Это легко выполнимое желание,— ответила Фея.— Но я советую вам подумать, рыцарь. Ведь прошло столь­ко лет, и ваше королевство давно могло исчезнуть с лица земли. Стоит ли возвращаться, если не осталось даже следа от той жизни, которую вы когда-то покинули?

— Стоит,— ответил Рыцарь Очень Печального Образа.— Хотя бы для того, чтобы убедиться, что там уже течет другая жизнь.

— Кроме того, здесь, в стране Снов, время не властно над вами,— сказала Фея.— Но там вы снова станете смертным.

— Я готов,— ответил Рыцарь Очень Печального Об­раза.

— Что ж, будь по-вашему, рыцарь. Каким будет ваше желание, милорд? — обратилась Фея к Синему Другу.

— Я...— заволновался Синий Друг.— Я тоже хочу проснуться вместе с Рыцарем Очень Печального Образа. Мы с ним уже обо всем договорились.

— Что ж, желаю вам счастливого возвращения,— сказала Фея.— Прощайте, милорд.

— А я, если можно, хотел бы проснуться в доме с хорошей печкой и добрыми хозяевами,— попросил Домовой.

— Это очень просто,— сказала Фея.— Ну а вы, юные рыцари,— обратилась она к мальчикам.— Назовите ваши желания.

В голове у Андрея все перемещалось, он никак не мог придумать, что попросить у Феи, а Павлик в этот момент выпалил:

— А можно?.. Я хочу...

— Ну? — рассмеялась Фея.— Ты хочешь...

Но Андрей все же сказал первым:

— Нам сказали, что когда мы проснемся, то сразу забудем все, что произошло с нами в стране Глубокого Сна. А может, даже и весь сон. Можно сделать так, чтобы я все помнил?

— И я! — быстро сказал Павлик.

— Конечно, можно. Но для этого, как только проснешься, ты должен будешь три раза повторить: «Я все помню. Я все помню. Я все помню»,— ответила Фея и очень знакомым голосом добавила: — Просыпайся, герой. Пора вставать.

Андрей открыл глаза и увидел склонившуюся над ним маму.

— Ну, где ты на этот раз путешествовал? — спросила она.— По Африке или в лесах Амазонии?

— Доброе утро.— Андрей потер глаза кулаками и ответил: — Если бы ты только знала, какой мне приснился сон. Я был... Я был...— Он посмотрел на кошку Лелю, которая, свернувшись калачиком, лежала у него в ногах, но так ничего и не вспомнил.— Я был...

— Вставай завтракать,— рассмеялась мама.— Чтобы не забыть сон, надо, проснувшись, тут же три раза повторить: «Я все помню. Я все помню. Я все помню». Если не сделать этого сразу, сон улетучивается. Но самое трудное как раз — не забыть это сделать.

Глава XXI

Шел третий день школьных каникул. Дело близилось к вечеру, но духота стояла невыносимая. На следующее утро Андрей с папой и мамой собирались уезжать на дачу, и квартира походила на вокзальный зал ожидания — в прихожей, комнатах, кухне и даже в ванной стояли чемоданы, сумки, узлы и авоськи. Между вещами, радостно повизгивая, бегала Линда, отчего мама сильно нервничала, покрикивала на нее и ставила Линде в пример кошку Лелю, которая забралась на шкаф и иногда поглядывала оттуда одним глазом. Остальное же время она спокойно дремала.

— Ну что ты ходишь по квартире как неприкаянный? — раздраженно сказала мама Андрею.— Пойди погуляй с собакой. Вы мне здесь только мешаете. И вообще, у меня такое впечатление, что вы специально не даете мне собирать вещи.

Папа, забравшись в холодную воду прямо в шортах и майке, хмыкнул из ванной, пошелестел газетой и тихонько возразил:

— Мне казалось, что все уже собрано и упаковано.

— А мои щипцы для завивки волос ты упаковал? — спросила мама.

— Щипцы? — задумчиво проговорил папа.— Щипцы, кажется, нет.

— Вот! — победно воскликнула мама.— А говоришь, все собрано! Да иди же ты на улицу! — снова накинулась она на Андрея.— Собака не гуляла целый день. И не забудь, что через час мы идем пить чай к соседям.

Решив окончательно не расстраивать маму, Андрей надел сандалии, прицепил Линде поводок и вышел из квартиры. На лестничной площадке он поздоровался с соседями — Романом Олеговичем Патрикеевым-Ойунским и его женой тетей Флорой. Отчества соседки Андрей, как ни старался, запомнить не сумел.

Роман Олегович частенько надоедал Андрею нравоучениями и рассказами о том, каким послушным мальчиком он был в детстве. Зато его жена после таких вот скучных лекций тихонько говорила Андрею: «Не слушай его, он сам в детстве был хулиганом. Правда, учился хорошо». Тетя Флора работала в издательстве и всю жизнь писала роман о благородном пожарном, но никак не могла его дописать. Этим пожарным был ее папа, и, чтобы не исказить его светлый образ, ей пришлось описывать всю его жизнь.

— Ну, здравствуй, рыцарь,— поприветствовал Андрея Роман Олегович.— Как, девочек не обижаешь?

— А чего их обижать? — пожал плечами Андрей.— Вчера Светка Мурзина...

— Не Светка, а Света,— поправил его Роман Олегович.

— Вчера мне Света Мурзина так по уху кулаком врезала... а я ей не ответил.

— Молодец,— одобрил Роман Олегович.— Терпи, но девочек не трожь.

— Лучше ухо тренируй,— посоветовала тетя Флора.

— Ладно,— ответил Андрей.

— Папа где? — спросил Роман Олегович.

— В ванне, делает вид, что читает газету, но, по-моему, спит,— ответил Андрей и прошмыгнул мимо соседей на лестницу.

Уже на улице Андрей столкнулся с аккуратным седым человечком — председателем домового кооператива. Его все звали Домовой, он знал об этом и не обижался.

— Здравствуйте,— поприветствовал его Андрей.

— А, привет, рыцарь,— радостно ответил Домовой.— Как закончил школу?

— Как все,— ответил Андрей.

— Тоже неплохо. Папа где?

— В ванне газету читает. Мы сегодня идем пить чай к Патрикеевым-Ойунским. Тетя Флора написала еще одну главу, будет читать.

— Опять? — Домовой посмотрел на небо, вздохнул и добавил: — Но ты скажи, что я обязательно зайду. А вы...— Он хотел было что-то спросить, но Андрей вос­пользовался тем, что Линда нырнула в кусты, и последовал за ней.

Гулять с собакой Андрей любил в соседнем скверике, где можно было встретить кого-нибудь из знакомых мальчишек, так же выгуливающих своих питомцев. Но в сквере никого не оказалось. Лишь на лавочке сидел мальчишка с унылым лицом. Он старательно ковырял носком сандалии землю и смотрел в им же проделанную лунку. Возможно, он ожидал, что оттуда вылезет червяк или жук, но лунка росла, а из нее никто не появлялся.

Андрей прошел мимо, посмотрел на мальчишку, и тот почему-то показался ему знакомым. Андрей попытался вспомнить, где его видел, но у него ничего не выходило.

Мальчик тоже взглянул на Андрея и шмыгнул носом. Он опустил глаза, но затем вдруг резко поднял голову и внимательно всмотрелся в лицо мальчика с собакой.

Они долго изучали друг друга, а затем мальчишка с унылым лицом неуверенно поинтересовался:

— Тебя Андреем зовут?

— Да. Ты из тридцать восьмой школы?

— Нет,— ответил мальчик.— Я вообще не здесь живу. Мы приехали в гости.

— Тогда где я тебя видел? — спросил Андрей.

— Я тоже тебя видел,— понизив голос до шепота, ответил мальчик.— Я все запомнил.

— Что все? — не понял Андрей.

— Все, все,— ответил мальчишка.— Когда проснулся, я три раза повторил: «Я все помню. Я все помню. Я все помню».

— Что ты мелешь? — спросил Андрей, силясь понять слова странного мальчишки.

— Фея страны Белых Снов сказала...— начал было мальчик, и тут у Андрея в голове словно открылась дверца, и он вспомнил все, что с ним произошло во сне.

— Пашка?! — потрясенно воскликнул Андрей.

— Да,— ответил Павлик.

В этот вечер тетя Флора почему-то отказалась читать очередную главу из своего бесконечного романа, и все просто пили чай и разговаривали. Роман Олегович

совершенно не докучал Андрею нудными нравоучениями, а председатель домового кооператива пришел в гости с большим тортом и банкой варенья, чего раньше за ним не водилось. И даже папа как будто забыл в сотый раз порекомендовать тете Флоре принимать холодные ванны от нервов. В конце вечера Андрей вспомнил старую лошадь, на которой катали детей вокруг цирка, и его даже прошиб пот. «Аделаида!» — подумал он, сунул руку в карман и убедился, что грязная картонка с нацарапанным Пашкиным телефоном лежит на месте.