Рыжая бестия нарасхват (СИ)

Глава 1. Диана

— Диана, не волнуйся так! Все будет хорошо! Завещание было составлено профессионалом — самым дотошным нотариусом. Все на законных основаниях. Бизнес перешел к тебе еще при жизни Виктора, когда он полностью отдавал себе отчет в том, что делает. У них ничего не выйдет! Это глупая попытка прижать тебя к стенке, — произносит уверенно в трубку мой адвокат Катарина.

— Ага, а еще это попытка подпортить мне нервы! Я все понимаю и чувствую себя спокойно, без каких-либо угрызений совести. Я никого не обманывала, но я также понимаю, что если они обратятся в суд, то судебные тяжбы в этой стране могут длиться годами. А это значит, что мне придется тратить деньги, которых у меня сейчас нет; плюс время и нервы. А я и так устала от кошмара последних месяцев.

Проживая уже восемь лет в Португалии — прекрасной теплой стране, где солнце светит триста сорок дней в году, — честно могу сказать: она стала мне вторым домом. Но также я знаю и не о лучших ее сторонах. Бюрократия — одна из них! Здесь все госслужащие словно живут в другом измерении. Они не спеша наслаждаются каждым листочком бумаги, а если чего-то не хватает и необходимо сделать запрос в другом департаменте — это вообще идеально. С моим умением терпеть нерасторопность людей бумажная волокита превращается в эмоциональную казнь.

Но! Бесполезно расстраиваться по этому поводу. Не просто так появилась правильная фраза: «Хорошо там, где нас нет». Несмотря на некоторые недочеты этой страны, именно здесь я обрела спокойствие и счастье, так недостающие мне в Москве. Я люблю родину и всегда буду уважительно относиться к своим корням, но не могу сказать, что была там счастлива. Там пережито много моментов, и почти все они связаны с грустью, болью потери, предательством и разочарованием во всех и каждом.

А еще… Вам когда-нибудь казалось, что смерть ходит за вами по пятам? Нет, не за вами лично, а за всеми любимыми вами людьми? Будто как только вы начинаете кого-то любить, тут же противная старуха с косой появляется и забирает этого человека. Вот такое ощущение частенько закрадывалось мне в голову. И только здесь, как мне казалось, я избавилась от него и начала дышать полной грудью.

Когда-то очень давно у меня было все: родная семья — любящие добрые родители, не чающие во мне души, обожающие бабушки и дедушки, постоянно балующие свою единственную принцессу-внучку, и большой уютный дом. Путешествия в разные страны, собака, купленная по первой моей просьбе — все как в мечтах, словно картинка из рекламного ролика про большую и счастливую семью.

До восьми лет у меня было все… и мне казалось, так будет всегда! Однако в жизни всегда есть свои «но».

На праздновании дня рождения папы произошел ужасный несчастный случай. Из-за глупой случайности — утечки газа — наш дом взорвался. В тот день погибло много людей: мои родители, бабушки, дедушка и десятки гостей. И должна была погибнуть я. Так вышло, что я оказалась в дальнем углу дома, и мне досталось меньше всех. Меня вытащили из-под обломков едва живой. Доставили в больницу без особых надежд на то, что я выкарабкаюсь. Врач — бывший военный, в годах — оказался очень упрямым, но настоящим гением с золотыми руками. Он долгие часы делал мне операцию. А после, переживая, еще не одни сутки сидел возле моей кровати. И вздохнул с облегчением, только когда я открыла глаза. Меня ожидали долгие месяцы реабилитации, а когда я сделала первые шаги, мой спаситель заулыбался своему успеху и моему светлому будущему. Всем казалось, если я начну ходить снова, я стану как и прежде — обычным жизнерадостным ребенком. Но нет.

Правда, я очень благодарна врачу за его старания. Порой мне казалось, что именно мои ангелы-хранители давали ему сил не сдаваться и надежду на благоприятный исход. В те времена подобные травмы становились приговором, обеспечивая инвалидность. Я стала своего рода первым удачным экспериментом. Но как только меня выписали из больницы, единственный оставшийся родственник — дедушка, генерал — не захотел видеть меня и отправил на воспитание к пожилой дальней родственнице, в деревню под Москвой.

Я любила и уважала Анну Андреевну. Она стала мне как бабушка, хотя, пожалуй, по возрасту была ближе к прабабушке. Не имея собственной семьи, женщина любила меня как родную. Была добра и старалась воспитывать, заменяя мне всю семью. Как могла, внушала мне надежду на лучшее, семейные ценности и любовь к ближним. Но трудно верить в лучшее, когда родные люди покидают тебя. Также в моей душе не находилось понимания и оправдания для предательства деда. Не укладывалось в голове, как горячо любящий дедушка смог отказаться от единственной выжившей внучки. Я помню, как он любил меня и баловал до происшествия, а после него все изменилось. Он словно наказал меня. Почти не навещал в больнице. Сменил мне фамилию. Практически полностью исключил меня из своей жизни, не считая редких приездов в деревню раза так… три в год. Он обеспечивал нас, и финансово мы ни в чем не нуждались. Смотрел на меня блестящими от слез глазами, но никогда больше не брал меня к себе домой и не проводил со мной времени лично.

Даже сейчас, заглядывая в прошлое, я стараюсь понять его. Пожалуй, ему было сложно смотреть на меня, потому что я напоминала ему его дочку. Погибшую. Внучка любящей жены — единственная выжившая в тот день по чистой случайности. Но неужели ему не было ясно, что мне больно не меньше, чем ему? Может, в своем юном возрасте я потеряла гораздо больше, чем он. А потом всю жизнь росла и осознавала, что меня бросили. И я больше никому не нужна.

Пока я жила со своей воспитательницей в деревне, покинутая всеми, по своей воле или нет, я превратилась в маленького злобного волчонка. Или лучше сказать, лисенка. Мои волосы ярко рыжего цвета стали первой причиной постоянных издевательств в школе. Плюс я сирота — просто прелестный объект для непрекращающихся злых шуток и насмешек.

Если вы живете в маленькой деревне, вас знают все. Когда становишься любимой грушей для битья, это надолго. Мне пришлось очень рано научиться стоять за себя. Анна Андреевна поначалу ругалась с соседками за неподобающее поведение мальчишек и девчонок в окрестности. Но чуть поднабравшись сил и уверенности в себе, я начала давать хороший отпор. Ситуация изменилась: все соседские родители толпами ходили жаловаться на меня. Говорили, что я неуравновешенная. Моя любящая «бабушка» вежливо, с серьезным и понимающим лицом отвечала им: «Я обязательно с ней поговорю!» Но как только мы оставались одни, подмигивала мне, широко улыбаясь, проводила морщинистой рукой по моим волосам и добавляла: «Молодец, мой хороший лисенок! Никогда не позволяй себя обижать! За добро нужно платить добром. Ну а если хотят иначе — пускай не жалуются».

Воспитывалась я, можно сказать, в спартанских условиях, но вскоре поступила в университет. Думала: «Вот начнется новая жизнь, и все у меня будет хорошо». Только снова это проклятое «но». Увы, когда я попала в общество людей постарше, мне не стало лучше. Я надеялась, что студенты не будут похожи на злых и ничего не соображающих деревенских школьников. Но непонимание и насмешки одногруппников продолжали ходить со мной рядом, словно это моя судьба и с ней ничего нельзя поделать. Вдобавок очень скоро не стало единственной любящей меня пожилой женщины, посвятившей мне свои последние двенадцать лет жизни. И эта потеря далась мне сложно.

Когда я училась на третьем курсе, в желании быть любимой я совершила одну опрометчивую ошибку. Не знаю, как дед узнал о ней, но разгорелся огромный скандал, из-за которого меня фактически силой выслали в Португалию, к его близкому другу. На тот момент, желая разобраться в себе и набраться сил, я решила провести там летние каникулы. Имея возможность подработать, я думала, стоит ли возвращаться в Москву. В конце концов пришла к мысли: как только насобираю денег, вернусь к своей старой жизни и уже совсем перестану слушать деда. Раз он однажды смог выкинуть меня из своей жизни, то и я смогу забыть о нем и счастливо жить дальше.

Но судьба опять распорядилась по-своему. Вереница случайностей перевернула все с ног на голову. Выбила из легких воздух и убила последнюю частичку надежды на личное счастье. И к осени я точно решилась: я должна начать жизнь с чистого листа, даже если мне придется остаться на чужбине.

Вскоре и дедушки не стало, и в Москву я больше не возвращалась.

— Диана, я тебе еще раз повторяю: не переживай! — заверил адвокат, вырывая меня из водоворота грустных воспоминаний. — Я рядом, и я тебя не оставлю.

— Ладно, посмотрим, что будет дальше, — ответила я, хотя слова девушки, приходившейся мне еще и хорошей подругой, меня совершенно не успокоили.

— Отходя от темы. На следующие выходные собираемся? Выступает твоя любимая группа. Знаешь, Виктор был бы первым человеком, кто не позволил бы тебе горевать в заточении и заставил выйти из дома, надев красивое платье и обворожительную улыбку.

— Посмотрим, — задумчиво повторила я, чтобы она сходу не начала меня уговаривать. Ведь настроение у меня для «выхода» ниже нуля.

— Хорошо, я в конце недели еще позвоню. Не смей унывать, а то я тебя не узнаю. Хорошего дня, — произнесла девушка и положила трубку.

Я еще минутку посидела, раздумывая над ситуацией, затем вышла из машины и отправилась в садовый центр — место, где я работала уже почти восемь лет.

Когда я приехала в Португалию, то осталась жить у Виктора — хорошего друга семьи и моего крестного. Он заботился обо мне как до, так и после ухода из жизни моей так называемой бабушки. Виктор старше моих родителей, они были дружны при жизни. После того несчастного случая он тоже сильно изменился и уехал из страны. Но каждый раз, когда посещал родину, наведывался к нам с Анной Андреевной и привозил большие сумки подарков и занимательные рассказы о прекрасной Португалии с ее неописуемой красоты пляжами и добродушными людьми. Он стал моим личным Дедом Морозом — частичкой волшебства с чуткой заботой о ближнем. Только прилетающим с далекого юга, а не из Лапландии.

Когда разъяренный дед в приказном тоне отправил меня к нему, подумать о своей жизни и о будущем, я поехала, так как знала, что меня там не обидят. А потом меня и вовсе подкупила эта спокойная и размеренная жизнь.

Работая в месте, заполненном цветами, я получила необычайное успокоение и душевное равновесие. От искренней заботы и поддержки в любом вопросе я совсем расслабилась и захотела остаться здесь навсегда.

Виктор был доволен моей компанией и с радостью заверил, что я ему не мешаю, даже наоборот… Только помогаю. А помощь ему действительно была нужна.

Мужчина без семьи и детей, в прошлом удачный адвокат, бросил свою хорошо налаженную жизнь и работу в Москве. Приехал в новую страну, купил большой дом, затем открыл совершенно необычный для себя бизнес. Он создал садовый центр, не имея никаких, даже самых маломальских знаний в этой сфере. Я, как и мама, будучи агрономом по защите растений, начала работать и помогала ему как специалист. Жизнь — интересная штука: доучившись на родине, я, совершенно не планируя этого, стала работать по профессии за границей. И должна признать, я обожаю это дело. Каждый день приходить на работу первой и уходить последней мне по душе. Здесь я с первого дня почувствовала, что нахожусь в своей тарелке.

Жизнь в деревне научила меня любить землю. Огороды, прополка и уход за растениями в детстве казались пыткой, но со временем, успокоив подростковый нрав, я осознала, что именно это — мой лучший антистресс. Когда все мои ровесницы бегали на дискотеки, я ковырялась в земле: создавала чудные клумбы и следила за урожаем. Я никогда не была городской девушкой и модницей, следящий за трендами и последними коллекциями. Да, я ухаживаю за своей внешностью и общим видом, но жизнь в мегаполисе явно не по мне.

Моя жизнь была замечательной, почти идеальной. Но три месяца назад Виктору поставили страшный диагноз, и мой мир снова пошатнулся. Его самочувствие очень быстро ухудшалось, и мы со страхом осознали, что его время на исходе.

Виктор всегда был для меня кем-то особенным. Он любил меня всем сердцем. Поэтому, когда он переписал на меня садовый центр, я была признательна за такой дар. Но слезы грусти не переставали проступать у меня на глазах. Не хотелось думать, что единственный любящий меня в этой жизни человек готовится к своему последнему дню.

Вскоре противная старуха с косой забрала у меня последнего близкого человека.

Ни один из родственников Виктора так и не появился на его похоронах. Хотя я сама лично позвонила и сообщила его брату о случившемся. Они почти не общались при жизни, и меня трясло от раздражающей мысли, что «любящие близкие» решили не уделить ему внимание и после. От обиды за их безразличие сердце рвалось пополам. Виктор не заслуживал такого обращения. Он был самым добрым и отзывчивым человеком, встретившимся на моем жизненном пути, всегда готовым протянуть руку помощи нуждающимся.

Но это цветочки! Ягодки созрели чуть позже. Родственники Виктора все же зашевелили своими двуличными булками, когда узнали об «ушедшем» от них садовом центре и о завещании, оформленном на мое имя. Называя меня обманщицей, мошенницей и охотницей за богатствами, они заявили, что добьются правды чего бы это ни стоило и опровергнут завещание в суде. Отнимут у меня все до последней нитки, даже трусов не оставят.

Меня охватила дикая ярость, и раздражение росло с каждым днем! Серьезно? Это я мошенница? Как такое можно говорить, даже не зная и одной десятой жизни брата?! У меня в голове не укладывалось, какими высокомерными, циничными и алчными могут быть люди и на что они готовы пойти ради денег.

Ну что ж… Вспоминаются слова, которые я так часто слышала в детстве: «За добро нужно платить добром. Ну а если иначе — пускай не жалуются».