Рысюхин, наливайте на всех!

Глава 15

В конторе кроме Пробелякова был ещё и привезённый им из Тальки инженер-строитель, который и занимался проектированием наших дорог — сперва на правах «личной услуги», а потом и официально. Влад привёз его специально для разговора, чтобы избежать эффекта искажения сказанного или недопонимания.

— Добрый день, господа. Владислав, господин Каллифорский[1].

— Можно Андрей Эмильевич. Да, дед был тот ещё затейник: сыновей назвал Руперт, Эмиль и Леонардо, дочерей — Лукреция и Иоланта. Думаю, в семье ещё пару поколений не будет заковыристых имён — очень уж всех достала эта экзотика.

— Как вам будет угодно. В любом случае не хуже, чем какие-нибудь Афиноген или Пафнутий и Прозерпина. Тогда и ко мне лучше обращаться аналогично.

«Ага, или Лагшминальд с Даздрапермой. Вот как надо ненавидеть свою родную дочь, чтоб обозвать её Даздрапермой⁈»

— Да уж, Афиногенович было бы ещё суровее, чем Эмильевич.

— Юрий Викентьевич, может, пообедаем, или хотя бы чаю? — Вмешался в обмен репликами Влад. И привести себя в порядок после дороги? Мы сами приехали буквально десять минут назад.

— Получается, к мосту мы подъехали почти одновременно — если бы не лес на южном берегу, я бы вас увидел. А так немного остановился, чтобы осмотреть стройку. Кстати, материалы не украдут?

— Нет, там охранная сигнализация.

— Артефактная? Она же стоит дороже всего, что на берегу! Тут надо бояться, чтобы её не украли!

— Нет-нет, вполне дешёвая, для установки на двери, окна или автомобили, кстати. Очень громко и мерзко воет, на вой прибегает мужик из Рудни, которому приплачиваем за охрану. А ещё мы пустили слух, что там заключён злой дух, так что местные к материалам ближе десяти метров не подходят.

— И где такое чудо нашли?

— Реклама была в газетах. Производство питерской фабрики Кротовского.

«О, ещё один заводик „разорившегося“ графа нашёлся. Интересно, сколько таких ещё по империи?»

«И не говори, дед. И не говори…»

— Ну, в дороге я не запылился и не вспотел, так что умыться будет достаточно. А вот пообедать было бы неплохо.

— Ох, ваши автомобили, Юрий Викентьевич, это просто чудо! Совершенно несравнимо с обычными грузовиками! Комфорт на уровне как бы не лимузинов!

«Фуфел эти лимузины — никакого климат-контроля, кроме открытой форточки!»

«А вот и спорить с тобой, дед, не буду!»

— Я как раз и просил приготовить на троих примерно к двум часам пополудни. Пока вы умываетесь, я распоряжусь накрывать на стол.

В этом случае обедать всем вместе было вполне допустимо по любым канонам, даже бабушка вряд ли бы смогла придраться: Влад был хоть и простолюдином (надеюсь, только пока), но одним из моих управляющих и хозяином дома. Максимум можно было сказать, что ему «оказали честь» принимать за столом двух дворян, но мы со строителем предрассудками особо не страдали. Правда, не настолько мы пренебрегали приличиями, чтобы за обедом разговаривать о делах. Андрей Эмильевич продолжал восхищаться удобством грузовика, а Влад подлил керосина в костёр, рассказав в подробностях про пикап, на котором ездит дядюшка, включая варианты оснащения кузова. Каллифорский вздыхал и стонал, но разговор о заказе, к счастью, завести не захотел или не рискнул. Наконец, перешли к обсуждению второй дороги.

— Во-первых, проект объездной дороги. Там возникли административные сложности.

— Как так⁈ Мы же ведём строительство именно из-за этих самых «административных требований»!

— Всё дело в границе между губерниями, Минской и Могилёвской. Вблизи наших владений она идёт от железной дороги по реке Талька до дороги на Сутин, потом по этой дороге. Но на выходе из перелеска сворачивает резко налево — ну, если по карте — то направо, так, что поля и кусок леса оказываются в одной губернии с селом, которое их обрабатывает — тем самым Сутином. Короче говоря, граница выходит на край бывшего озера и идёт вдоль болота. Конечно, вешки там не стоят, но исходя из размеров на кадастровых картах — практически по берегу. А от берега — почти строго на юг до Слуцкого тракта, дальше по нему, но нам это уже не интересно.

— Забавный зигзаг, хотя в принципе объяснимый. Но при чём тут дорога⁈

— При том, что она выходит на территорию Минской губернии. А программа развития у нас завязана на Могилёвскую, и все разрешения на строительные работы, включая необходимую при этом вырубку леса. Для Минской мы никто. Хорошо, что при поездках мы ничего не вырубали и даже не подсыпали. Стоит начать стройку — и мы можем влететь на крупные штрафы за самовольное строительство и незаконную рубку леса. Оформить разрешение в Минске — я не знаю, сколько это займёт по времени и по деньгам, вообще, даже приблизительно. Но опыту — до трёх лет запросто. Хорошо, что при работе на моего основного заказчика таких проблем нет — Императорской армии и военному ведомству глубоко и искренне плевать на такие мелкие подробности.

— Нет, три года на проектирование — этого мы себе позволить не можем, есть риск вылететь из программы. Хоть одна из дорог уже почти закончена…

— О, нет, что вы! Должна ещё пройти консолидация грунта насыпи, так сказать — стабилизация структуры. С учётом её высоты, типа дороги и характера подстилающего грунта — это от полугода до года, если не пользоваться услугами владеющего стихией Земли строителя. После этого нужно провести промеры параметров полотна и выправить выявленные искажения геометрии — просадки, сдвиги, уклоны и прочее. В основном — подсыпать и укатать, но возможны и варианты с изменением системы дренажа, например, или со строительством дополнительных подпорных стен. Зимой не все эти работы можно проводить, так что работы будут закончены в любом случае лишь в следующем году.

— Спасибо, я этого не знал. А на болоте?

— Зависит от массы факторов, от того же полугода и до трёх лет.

— Опять до трёх лет⁈

— Это для дорог с твёрдым покрытием, проходящих по сапропелевым или сплавинным болотам глубиной более четырёх метров. Для грунтовых дорог самый худший случай — это два года, причём можно ускорить не только при помощи одарённых со стихиями воды и тверди, но и чисто техническими средствами — хотя в данном случае использование стихий будет и быстрее, и дешевле.

— Так, подождите, я запутался. Давайте про строительство на болоте сначала и по порядку.

— Как скажете, Юрий Викентьевич, вы заказчик, да так и правильнее будет. Но если совсем по порядку — то надо начинать с классификации болот. Не вдаваясь в лишние подробности, их можно разделить на три типа, которые зависят в первую очередь от происхождения и условий образования. Первый тип — это болота, состоящие из слоёв торфа разного состава в устойчивой форме, образуются при заболачивании суши. Самые удобные и приятные для строительства, требуют минимального усложнения проекта и удорожания работ, но это, увы, не наш вариант. Второй — сапропелевые. Верхний слой стабильного торфа лежит на слоях нестабильных торфов и на плотном, слежавшемся иле — сапропеле. Тут всё несколько сложнее, но тоже много вариантов. И третий тип — это сплавинные болота. Корка торфа плавает на жидкой или полужидкой смеси торфа с илом. Чистый третий тип — это чистая беда, тут, если нельзя обойти, или полная выторфовка до минерального основания со строительством погружённой подушки и обеспечивающей обвязки или прокладка дороги по эстакаде. Ещё очень многое зависит от глубины болота: менее двух метров, до четырёх или свыше четырёх.

— Очень интересно, но не всё понятно. Однако с терминами разберёмся позже. У нас какой тип?

— Скорее всего — переходный между вторым и третьим. Верхний слой достаточно прочный и плотный, чтобы до сих пор — в том числе весной — никто не замечал заболоченности, вода дренировала сквозь торф, и корка держала гужевые повозки, тем более, что они, во всяком случае — с грузом, проезжали тут далеко не каждый день. Как началось сравнительно интенсивное движение гораздо более тяжёлого транспорта — корка стала разрушаться, так же упругие деформации вызвали движение и смещение насыщенных водой горизонтов, особенно когда вы по этому болоту локомобиль прогнали. Итог — первый же достаточно длинный и сильный дождь вызвал затопление дороги и прилегающей зоны. Так что или третий с очень хорошей сплавиной, или второй с нестабильным слоем ила.

— Так, понятно, теперь давайте к проектам.

— Ну, это пока не проекты, а только наброски к ним. Первый вариант — строить по той трассе, что провесили по весне. Общая длина дороги, округлённо, семь с половиной километров, при этом дважды пересекаем болото: один участок длиной две тысячи шестьсот семьдесят метров и один — около семисот. Причём первый проходит практически через центр предполагаемого древнего озера, и какая там будет глубина — неизвестно.

Каллифорский, извинившись, отпил чая и продолжил.

— Второй вариант: не доходя до берега болота, по песчаному холму, на котором и стоит село, уходим восточнее. Выход на тракт практически прямо напротив Мезовичей. Общая длина маршрута девять с половиной километров. Тут тоже две насыпи через болото, одна около двухсот метров до бывшего острова, вторая — семьсот пятьдесят до южного берега.

— Вторая, считай, такая же по длине, а первая в тринадцать раз короче?

— Да, правда, остров тоже не внушает доверия, боюсь, по нему придётся идти как по болоту первого типа, без выторфовки — это удаление болотного грунта — но с более массивной насыпью. Можно считать как одну изогнутую насыпь длиной примерно тысяча двести метров. И третий вариант — продолжаем вашу главную улицу на восток, немного уклоняясь к югу, потом поворачиваем сперва здесь и вот здесь, проходим между краем болота и пашней и выходим на тракт в этом вот месте. Общая длина маршрута тринадцать километров, нужно будет перепрыгнуть через низину шириной около двухсот пятидесяти метров — похоже не протоку, соединявшую «наше» озеро с большим болотом на севере, которое когда-то, возможно, было ещё большим озером, размером с половину Нарочи, а то и больше. Ну, и возможно, если не впишемся в зазор между болотом и полем, придётся пройтись по его краю. Но там ерунда, глубины явно будут в районе метра и выторфовка почти наверняка не понадобится.

— Для сравнения вариантов надо знать цену работ.

— Справедливо. Если не использовать услуги одарённых профильных стихий, то есть — делать всё своими силами, то расклад такой. Принимаем стоимость километра насыпи по твёрдому грунту за сто единиц. Тогда насыпь по болоту первого типа — то есть, по острову или вдоль берега, будет стоить сто сорок, по второму типу, с частичной выторфовкой — сто шестьдесят. По третьему типу, если использовать метод погружения сплавины на дно с вытеснением жидких слоёв и массивной насыпью — от ста семидесяти до двухсот, если по третьему типу делать полную выторфовку и вообще «все удовольствия сразу» — сказать не могу, сильно зависит от глубины, характера грунта и наличия поперечного уклона минерального дна, от ста восьмидесяти до трёхсот. Это с использованием специальной строительной техники, подручными средствами будет дольше, а потому дороже. Использование магии может в некоторых случаях ускорить работы в два раза и более и при этом удешевить до трёх раз.

Все задумались, погрузившись в расчёты и сравнения. Инженер спохватился:

— Ах, да! На болотах второго типа и переходных можно в качестве основы для насыпи использовать бревенчатый настил. Это удешевит и ускорит работы, понадобится много длинных брёвен, но меньше песка. На третьем типе можно вместо настила, похожего на гать, ставить погружённые или полупогружённые срубы с фильтрующим грунтом внутри и с вертикальными дренинами между ними. Своего рода опоры, как у моста, но висящие в толще болота и идущие вплотную друг к другу. Тут зависит от цены и доступности брёвен, но в целом цена в наших условных единицах будет от ста шестидесяти до ста восьмидесяти.

Минут пятнадцать сидели, считали, думали. Наконец, я отложил карандаш в раздражении — ничего не получалось, даже с учётом помощи от деда.

— Ерунда эти коэффициенты. Во-первых, у нас нет техники, и удастся ли арендовать, а также — за какую сумму — неизвестно. Во-вторых, непонятно, какие всё-таки там грунты и глубины. Ну, и с лежневой дорогой как считать необходимый для неё лес: для нас это сырьё для лесопилки, брус и доски можно или продать существенно дороже, чем кругляк, или самим использовать — в Викентьевке ещё строить и строить.

Влад активно начал кивать, соглашаясь, а строитель задумался ещё и над этим.

— Одно могу сказать — самый длинный вариант получается самым длинным даже если считать насыпи через болото с коэффициентом два., но главное даже не в этом. Я сильно сомневаюсь, что в Могилёве утвердят проект, предусматривающий вырубку такого количества леса — имею в виду нормального леса, деловой древесины. Могут заставить переделывать, сдвинув трассу к югу или на склон холма, где мы за… кхм… замучаемся подпорные стенки ставить или вовсе на самый берег болота, где весь путь придётся, во избежание затопления и размыва, класть по насыпи, как по болоту первой категории.

— Первого типа.

— Да хоть субъекта, — отмахнулся я от уточнения. — Ну, и превращение улицы в проезжий тракт не сильно понравится жителям, да и мне тоже. Придётся от лесопилки идти на юг по старой трассе, а там уже за огородами поворачивать на восток по границе арендных земель. В общем, хоть технически проект выглядит самым простым — административно он как бы не самый сложный. Ну, и пользоваться будет потенциальным путешественникам не слишком удобно: выводит в сторону Осипович, куда из Тальки быстрее и проще на поезде добраться, а по пути из Тальки в Слуцк придётся делать здоровенную петлю вокруг почти всего болота.

— Согласен, к рубке леса могут прицепиться, и вариант с прокладкой по берегу могут попытаться навязать тоже.

— А два оставшихся варианта… При коэффициенте два получаются равнозначными по цене, хоть более длинный и проще технически. Однако без знания о типе и глубине болота на обеих трассах, и без хотя бы примерной оценки стоимости метра дороги там и там — ничего решить нельзя.

— Тут ещё один момент есть, — решился всё же озвучить свою мысль Влад, который давно уже мялся, но никак не мог собраться с духом. — Эта ваша выторфовка. Для нас это не увеличение цены, точнее, конечно, трудоёмкость вырастет, но…

Влад почти сбился, перенервничал, но взял себя в руки и продолжил:

— В общем, для нас это не только дополнительный объём работ — но и добыча сырья для торфозавода. Можно как раз его работников привлечь к выемке торфа — какая разница им, где копать? Тогда вообще непонятно, как эти работы считать и куда торф добытый учитывать.

— Кстати, очень здравая мысль! — подбодрил моего «младшего управляющего» строитель.

В общем, за последующие полчаса решили провести разведку болота на обоих маршрутах и примерно набросать трассу по суше для второго варианта — уже не только по карте, но и по местности.

Дела вроде как закончились, ехать дальше вечером — смысла нет. Вот интересно, мы сейчас в Могилёвской губернии, но до Смолевичей или того же Минска доехать через Тальку нужно шесть часов, причём чистой езды от дома всего пять, или даже четыре с половиной, а до Буйнич — никак не меньше восьми часов чистой езды! Вот, кстати, ещё задача — посмотреть по карте маршрут. Тем путём, как мы ехали сюда с Машей, воспользуюсь только частично — на левобережье Днепра мне лезть никакого смысла, как и в сам Могилёв, значит, где-то в Быхове надо будет свернуть на ту дорогу, которой уже не раз планировал воспользоваться, но всякий раз что-то мешало. Нет, если бы «прямой путь», показанный Подрепейницким, не был по выражению деда «противотанковым» как минимум от Чечевич до Буйнич, то по этой дороге получается… получается около ста восьмидесяти километров, шесть часов чистой езды. Но по факту я там на своём фургоне могу вообще не проехать.

[1] Красноголовая каллифора — она же синяя мясная муха.