Рюмка студеного счастья

Глава 13

— Тимофей Тимофеевич… — к Тиму подкрался начальник охраны. — Тут такое дело. Вся добытая дичь сначала идет на экспертизу, а только потом на кухню. Таков порядок. Но у нас есть в холодильнике охлажденное мясо с прошлой охоты, уже проверенное. Из него можно готовить. Но опять же… не принято гостям куховарить. Может, оставите эту затею? Ей-ей, не к месту.

Тим согласно кивнул.

— Не вопрос. Я поговорю с госпожой Нболе. Скорее всего, до готовки и не дойдет.

Начальник охраны облегченно выдохнул и убрался.

Тем временем, все собрались за столом в беседке, пропустить по маленькой. Брежнев воодушевленно рассказывал, как добыл своих кабанов, Тереза сидела рядом с ним и очень умело дополняла его рассказ, отчего генсек просто млел от счастья. Питер ван дер Бил совершенно освоился среди членов Политбюро и полностью сливался с окружением. Даже начал пить на русский манер. Правда, в этот раз, беседовал с помощью переводчика, потому что Тимофей ленился ему помогать.

Все уже довольно сильно поддали, поэтому Тим сегодня уже не надеялся на серьезные переговоры. Он немного посидел со всеми, а потом отошел к егерям, разделывающим добычу в сторонке.

— Помогу? — Тимофей, не дожидаясь ответа, взялся за торчащий из колоды нож.

— Может, отдохнете лучше, мистер? — смущенно прогудел в вислые усы огромный детина, руководящий процессом. — Мы как-то сами справимся. Дело-то привычное.

— Так и мне дело привычное, — улыбнулся Тим. — Хватит сиськи мять. Заодно поучусь у профессионалов.

Егеря помялись, но возражать не стали. Но только Тимофей втянулся в работу, как рядом раздался хрипловатый голос Брежнева.

— А чего, парень, не с нами? — иронично хмыкнул генеральный секретарь. — Гнушаешься, что ли?

— Да я привык на охоте сам дичь разбирать, — пожал плечами Тимофей. — Уж извините, Леонид Ильич.

— И это правильно! — одобрил Леонид Ильич. — Узнаю настоящего охотника. Свой парень, я сразу сказал. Отойдем, поговорим…

Тимофей вытер руки тряпкой и пошел рядом с Брежневым по тропинке. А за ними, позади, метрах в десяти, топали крепкие парни из охраны. Бубон пасся возле дичи и от прогулки отказался.

— Много мне про тебя рассказывали, — генсек с наслаждением затянулся сигаретой. — Ну что тут скажешь, правильный ты человек, хоть и на чужбине обретаешься. Свой, так сказать. Награды вручили тебе, кстати?

— Вручили.

— Заслужил! — Брежнев крепко пожал руки Тиму. — Надо будет — дадим еще! Но это так, не главное. Главное — мы тебя за своего принимаем. Понял? Мы умеем ценить правильных людей. Хотя, насколько я понимаю, награды для тебя не главное. Угадал?

— Дело не в наградах, — согласился Тимофей. — Так учен родителями. Держава всегда главней всего.

— Слышал как с ними получилось, — генсек нахмурился. — Соболезную. И спасибо тебе, что не озлобился, уважаешь родину предков, корни, так сказать.

— Благодарю.

— Но не будем тянуть, — решительно заявил Брежнев. — Значит, докладывай, чего ты там удумал, Вот объясни мне, нахрена нам твоя Родезия сдалась?

Тим выудил из кармана пачку сигарет, тоже закурил и спокойно поинтересовался:

— Можно я по-простому буду рассказывать, Леонид Ильич?

— Так и надо! — одобрил Брежнев. — А то разведут, понимаешь, казенщину.

— Первое… — Тим для наглядности оттопырил палец. — Смотрите, как только не возятся с нами, ничего не получается. Санкции, эмбарго, негров вооружили — один хрен, Родезия как стояла, так и стоит на своем. И ничего нам не сделается в ближайшей перспективе, пусть даже весь мир ополчится.

— Ну, не тяни, — нахмурился Брежнев.

— А тут… — Тим широко улыбнулся. — Леонид Ильич Брежнев взялся и все разрулил. Разрулил по уму, без крови. Все останутся довольные, но, в первую очередь, Родезия и Советский Союз. А американцам и бриттам останется только локти кусать. Грандиозный дипломатический успех.

— А как с вашими неграми быть? — вздернул бровь генсек. — Расизм, апартеид и все такое. Или вы думаете тихой сапой продолжать угнетать? Не пойдет. Мы за справедливость. Все люди равны, на том и стоим.

— Да никто их не угнетает! — в сердцах бросил Тим. — Но ладно. Разработаем кучу социальных программ, введем в парламент чернокожих, мало того, на выборах в этом году, вице-премьером станет чернокожая представительница. Вы с ней сегодня охотились вместе.

— Тереза, что ли? — Брежнев довольно улыбнулся. — Умная баба, прямо на загляденье. И стреляет знатно.

— Она. Но, главное, все изменения пройдут поэтапно. Если отдать чернокожим власть сразу, страна утонет в крови. Примеры на лицо. Пользы от такого, ни вам, ни нам, только хуже сделаем.

— Продолжай, — строго потребовал генеральный секретарь.

— Вдобавок, Советский Союз получит в Африке надежного союзника. Не нахлебника, а союзника. А вам такой на границе с ЮАР совсем не помешает. И заодно мы приструним зарвавшихся африканских царьков, которые беззастенчиво выманивают у вас миллиарды рублей.

— Дело говоришь, — задумчиво ответил Брежнев. — Подумаю я. Но ладно. Холодает уже, перейдем в дом. Тут мне шепнули, что вы подарок мне привезли? Когда предъявить собираетесь?

Тимофей развел руками.

— Так как разрешат, так и предъявим. Мне как тому татарину.

— Это как? — озадачился генсек.

— Что самому оприходовать, что оприходованных оттаскивать.

— Ха! — хохотнул Брежнев и тут же махнул рукой. — Разрешат, конечно. Идем…

Тим вернулся к себе в номер, быстро принял душ и переоделся. Белая льняная рубаха в серую полоску, тонкий джемпер, свободные брюки из тонкой шерстяной ткани и мягкие туфли из крокодильей кожи. Из аксессуаров обошелся только своими золотыми часами, которые, к счастью, вернули комитетчики.

Глянул на себя в зеркало и довольно хмыкнул:

— Вылитый джентльмен, мать его ети…

Вышел в коридор и столкнулся с Терезой.

Негритянка в своем брючном костюме, туфлях на высокой шпильке и комплекте украшений в африканском стиле выглядела просто шикарно.

— Ну как? — Тим подмигнул бывшей няне. — Раззнакомилась? Видать очаровал тебя старикан.

— Нормальный мужчина, — язвительно протянула Тереза. — Зрелый и мудрый. Не люблю молокососов.

— Сама ты, того… — обиделся Тимофей. — Ишь, язва…

Тереза с превосходством улыбнулась и пошла по коридору модельной походкой.

«Я бы сам на тебя запал…» — с ревностью подумал Тим и потопал за ней.

Все уже собрались за столом в холле главного здания. Столы ломились от снеди, в камине потрескивали поленья. Обстановка выглядела очень уютно.

— Опаздываете! — весело закричал Брежнев. — Штрафную пить придется! Налейте им живо.

Гречко услужливо подсунул Тиму большую рюмку заполненную слегка коричневатой, пахнущей ржаным хлебом жидкостью и тихо пояснил:

— Старка. Выпей за хозяина, он это любит…

Тим встал, немного помедлил, а потом строгим голосом отчеканил:

За столом наступила мертвая тишина, а министр обороны неприязненно скривился.

Брежнев пристально посмотрел на Тимофея, а потом сам встал и тихо сказал:

— Ай, хорошо сказал, парень! Любо! Любо мне! Выпьем! Хороший тост, учитесь.

Все повскакивали и бурно одобрили тост.

— Хорошо сказал!

— Не наш, а умеет!

— Молодец! Правильно сказал!

Тим выпил, взял с подноса горбушку бородинского хлеба с наслаждением занюхал.

Косыгин показал на свободное место рядом с собой.

— Присаживайтесь Тимофей Тимофеевич.

Тим понял, что его неспроста приглашают и охотно присел. Терезу, очень ожидаемо разместили рядом с Леонидом Ильичом Брежневым. Питер ван дер Бил соседствовал с Громыко и Черненко.

В зал начали вносить на огромных подносах приготовленную кабанятину. Главный егерь вышел в середину зала и громко объявил:

— Минутку внимания, надо объявить итоги охоты по нашей традиции.

— Давай, валяй! — весело одобрил Брежнев.

— На первом месте у нас Леонид Ильич Брежнев — кабан весом двести двадцать килограмм! — торжественно и даже гордо, отрапортовал егерь.

Все зааплодировали, многие даже встали. Брежнев со снисходительной улыбкой принимал поздравления.

Сразу же налили и выпили за победу.

Егерь смущенно кашлянул и промямлил.

— Второе место за нашим гостем, мистером Бергером — он добыл кабана весом в сто восемьдесят килограмм!

Тим скромно склонил голову. Он прекрасно знал, что застрелил самого большого вепря сегодня, но огорчаться не собирался. Ради дела, он был готов вообще отказаться от трофеев.

Поздравления оказались пожиже, но, в целом, тоже вполне на уровне.

Дальше Тим сосредоточился на старке и запеченной со шкварками и гречневой кашей кабанятине и воспринимал шум за столом, просто как фон.

Косыгин вел себя непринужденно, но с разговорами не навязывался. Его манеры очень напоминали высокосветские английские. К примеру, в компании родезийских джентльменов он вполне сошел бы за своего. Тим даже начал подумывать, что ему их специально поставили.

А потом, к Тимофею подошел генерал Григоренко и шепотом подсказал:

— Самое время дарить подарки.

Тим переадресовал его к Питеру.

— Это не ко мне. Главный в нашей делегации, мистер ван дер Бил. Пусть он и дарит. А я так, подай, принеси.

По сигналу генерала принесли шикарный кейс из кожи бегемота с золотым тиснением.

Тим с Питером долго ломали голову над тем, что подарить Брежневу и сошлись на том, что без оружия тут не обойтись. Возможность купить стволы напрямую у британской оружейной фирмы отсутствовала из-за санкций, поэтому пришлось искать на месте. К счастью, в Родезии жило много богатых охотников, правда за этот штуцер знаменитой британской фирмы Holland Holland под калибр 375 НН Magnum пришлось заплатить столько, что Питер чуть не плакал и успешно стряс компенсацию из бюджета Родезии.

Но оружие стоило того. Штуцер был в прекрасной сохранности, несмотря на то, что изготовлен в 1908 году и являлся почти точной копией ствола, который подарили в свое время президенту США Теодору Рузвельту.

Питер встал и толкнул патетическую речь, после чего вручил оружие адресату.

Было видно, что подарок очень понравился генеральному секретарю, но отреагировал он очень скупо: одобрительно покивал, скромно одобрил, а потом… совершенно неожиданно отдарился. Судя по всему, ответные подношения приготовили заранее.

Тим и Питер получили карабины штучного исполнения МЦ-19–09 под патрон 9,3×64 мм. Если честно, советское оружие по внешнему виду ничем не проигрывало хваленым английским стволам высокого разбора. Просто идеальная подгонка деталей, очень искусно, но скромно украшено — в общем, высший класс.

Позже, Питер придирчиво осмотрел подарок и даже растерялся, так как не нашел к чему придраться.

А вот Терезе приготовили особый презент — изящное комбинированное ружье штучного изготовления МЦ 5–27 под гладкоствольные патроны 20 калибра и нарезные 7,62×54 мм.

А вот как раз тому, что получилось отдариться, Брежнев очень радовался. Конечно же, в ответ родезийцы не преминули показать, что подарками очень довольны. Ну а как по-другому. Доставить удовольствие хозяину незазорно. Хотя подарки, действительно оказались великолепными.

В общем, вполне прогнозировано, застолье шло своим чередом. Гостей принимали очень хорошо, можно сказать, душевно, но Тимофей начал понемногу беспокоиться, потому что за столом никто так и не пытался с ним поговорить по существу.

Но опасения оказались беспочвенными, ближе к концу застолья Брежнев отправился на прогулку с Терезой, а Тима пригласили покурить на застекленную веранду Андропов и Косыгин.

Начался непринужденный разговор, как говорится, обо всем и ни о чем. Но во время него Косыгин неожиданно задал вопрос.

— Не буду скрывать, Тимофей Тимофеевич, ваши предложения не лишены рационального зерна и, в некоторой степени, заинтересовали нас. Но, как вы видите, с чего может начаться наше сотрудничество?

— С создания межправительственной комиссии, — спокойно ответил Тимофей. — Увы, я специалист лишь в узком круге вопросов, а в комиссию войдут профессионалы. И лишь только после того, как комиссия определит точки сотрудничества и все ответы на вероятное противодействие западных стран, можно будет говорить о… — он улыбнулся. — О глобальной перезагрузке отношений. А если в частности… к примеру, генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев выступит с речью, в которой определит необходимость урегулирования внутреннего конфликта в Родезии и предложит посредничество Советского Союза.

— Вы говорите о противодействии? — насторожился Андропов.

— Увы… — Тим встал и подошел к приотрытому окну. — Экспансия Советского Союза куда-либо, в любом виде, всегда встречает противодействие ваших геополитических врагов. Ваши любые действия, как красная тряпка для западного мира… — Тим немного помедлил и резко поинтересовался. — Кстати, что вы собираетесь делать в Чили?

— В Чили? — Косыгин и Андропов дружно уставились на Тима. — А что происходит в Чили?

— Насколько я помню, не так давно в Чили пришел к власти большой друг Советского Союза Сальвадор Альенде? — Тим неспешно закурил. — Не так ли? Меня интересует, как вы его будете спасать?

— Его надо спасать? — Андропов прищурился.

— Наши аналитики пришли к выводу, что очень скоро придется… — Тимофей пожал плечами. — Альенде победил с небольшим перевесом голосов, но успел ввести ряд социальных программ для населения, что даст ему на следующих выборах около восьмидесяти процентов голосов. Неужели вы думаете, что ему дадут выиграть эти выборы? Начнется все с санкций, как всегда. Основную валютную выручку чилийцы получает от продажи меди. США организуют бойкот продажам, заморозят средства Чили, остановят все международные трансакции и так далее и тому подобное. Бедственное экономическое положение выльется в народные протесты, подогретые американскими спецслужбами. А дальше…

Тим затянулся, выпустил дым колечком и замолчал.

— Продолжайте, — первым не выдержал Косыгин.

— А дальше Альенде будет бороться, — спокойно продолжил Тим. — Но проиграет. Наши аналитики ставят на военный переворот. Альенде осталось максимум пара лет, но в целом, он уже обречен. Я уверен, если вы внимательно проанализируете происходящее в Чили, то сами придете к тому же выводу. США уже тратят огромные деньги на дестабилизацию обстановки там.

— И много у вас таких аналитических выкладок? — осторожно поинтересовался Косыгин.

— Достаточно много, — вежливо отрезал Тимофей. — В случае если мы найдем взаимопонимание, я охотно поделюсь ими. Так вот, мне абсолютно безразлична судьба чилийского президента. Тогда к чему я рассказал о Чили и судьбе Сальвадора Альенде? К тому, что, в отношении Родезии, подобные приведенному примеру действия западных стран не сработают, даже если мы примем курс на плотное сближение с Советским Союзом. Пользуйтесь редкой возможностью.

— Почему? — быстро поинтересовался Андропов. — Почему не приведут?

— Мы и так в плотном эмбарго, — пожал плечами Тимофей. — Но при этом, умудряемся сохранить благосостояние населения. То есть, экономический фактор, как причину для внутреннего конфликта, уже можно исключить. Военный переворот тоже отпадает, так как армия в Родезии есть плоть от плоти страны. К тому же, она под тщательным контролем правительственных органов, а саму армию возглавляют наши единомышленники. Остается только прямое военное вмешательство, но оно тоже имеет мало шансов на успех по определенным причинам…

Разговор продлился до поздней ночи, а после его окончания, Тимофей впервые за весь визит в Советский Союз начал думать, что шансы на успех у него все-таки есть.

Перед сном он долго стоял перед окном и размышлял о разговоре.

Неожиданно внизу появились Брежнев и Тереза.

Генеральный секретарь чопорно вел негритянку под ручку. Чуть поодаль, мелькали охранники.

Перед расставанием, Брежнев и Тереза долго разговаривали.

«Рано еще, рано давать!.. — хохотнул Тимофей про себя. — Пусть заглотит крючок полностью. Ты смотри, воркуют, как юные влюбленные. Неужто влюбился? Но что-то мне кажется, кое кто в СССР сильно будет против, если генсек втюрится до ушей. Хотя… думаю, он сам мужик не дурак, умеет отделять личное от государственного. Но симпатию никто не отменял, а это уже для нас очень много…»

Закончилось все тем, что Брежнев поцеловал руку Терезе и убрался. Тим хотел сходить к ней в номер, поболтать на эту тему, но передумал.

В дверь кто-то поскребся. Тимофей открыл и увидел похожего на колобка Бурбона. Медоед буквально превратился в шар.

— Обожрался?

— Пи-пихуй… — обессилено пропищал медоед и улегся прямо на пороге.

— Горе ты мое, — Тим взял его за шиворот и отнес в кресло. — Лопнешь же дурачок.

— Пихуй… — уверенно проскрипел Бурбон.

— Ну-ну…

Утром предстояла охота на лося. Но еще до ее начала, Косыгин сообщил Тимофею, что пришла пора договариваться на уровне межправительственных комиссий…