С графом Мирбахом в Москве

Сегодня воскресенье. С утра ко мне пришел представитель одной петербургской фирмы. Его предложение я хочу привести в качестве примера, чтобы показать, какими невероятными предложениями нас осаждают почти ежедневно. Германия должна помогать всем страждущим, поддерживать все партии, и в первую очередь, должна наполнять чужие кошельки. Выиграть на войне или на революции - это прекрасный бизнес и в советской России. За 10-20 миллионов рублей этот молодой человек хочет создать своего рода пароходную компанию "Звезда", которая должна заниматься перевозкой пленных. Несмотря на его желание получить деньги авансом, а не за фактический результат, и несмотря на техническую неосуществимость самого проекта, создалось впечатление, что имеющихся средств для вывоза пленных у него достаточно.

Хотели пойти в музей Щукина33, но он был закрыт, так как все его экспонаты из-за опасности артиллерийского обстрела были упакованы. На дворе в беспорядке валяются несколько орудийных стволов, спасенных от злых немцев и вывезенных сюда русскими. Я приметил три особенно бросившиеся мне в глаза бронзовые пушки. По-видимому, они были раньше собственностью старого ганзейского города Риги, который их скорее всего уж больше не увидит. Две из них с особенно богатым "украшением": на одной значится "No 2 - 7 фунтов", на другой - "No 42 - 8 фунтов", на обеих - гербы Риги и Швеции и надпись "Кристина - моя королева шведская принесла меня в дар городу Риге для его защиты и назло всем врагам. 1639". Третье орудие - "No 9 - 6 фунтов" - с гербом Риги и надписью: "Иоганнес четвертый и последний, лучшее орудие против еретиков. Я скор, подобно орлу, служу защитой городу, стенам и валам, меня отлил Ганс Майер в 1600 г.".*

13 мая.

Посещение выставки и магазина товаров бытовой промышленности и изделий прикладного искусства. Большой выбор интересных и красивых вещей. Несмотря на нехватки во многих областях, здесь можно просто и дешево сделать необходимые для дома покупки, например, кофе, чай, какао, шоколад, мыло, льняное полотно, шерстяные ткани, рис, масло, колониальные товары - для нас, немцев, очень выгодные в пересчете на валюту. Мы покупаем царский рубль за 1,25 марок, послереволюционный, так называемый думский, или керенский рубль - за 0,55--0,7 марки. Поскольку керенские рубли имеют общее хождение, правительство выпускает эти деньги в большом количестве в виде 20 и 40-рублевых купюр по 100 штук на больших листах, от которых при оплате отрезается необходимая сумма. В особой цене здесь самые различные немецкие изделия, особенно сельскохозяйственные машины и утварь, среди которых особым спросом пользуются косы. На одном вагоне кос можно сделать здесь большие деньги. То же самое относится к краскам, продуктам химии и фармацевтики.

О безнадежности перспективы официального товарообмена я еще скажу позже. Незаконная торговля, которая ведется по демаркационной линии, хотя и необходима, не способна помочь ни той, ни другой стороне. Брестский договор в этом отношении остается, похоже, только печальной теорией. Он предполагает, что русские будут верны его положениям, в то время как следовало определить в нем конкретные обязательства сторон. В подкомиссии по вывозу военнопленных я внес предложение отсрочить решение вопроса на неделю, в течение которой обещал подготовить проект договора с предложениями о путях его исполнения. Мое предложение было сразу принято.

Вечером - интересное сообщение крупного торговца немецкого происхождения, прибывшего из Туркестана. И здесь снова можно было увидеть, как переоцениваются возможности вмешательства немцев и недооцениваются время и место. Можно лишь пожалеть, что мы не можем добраться до Туркестана и должны оставить его Англии и Афганистану.

15 мая.

Вчера русские начали ожидавшееся нами наступление в вопросе допуска их комиссий попечения о пленных в Германию. Выступали Исаев и Жданов. Исаев обосновывал требования русских в любезной форме, видимо, заранее подготовленной речи. При этом он взывал к нашим чувствам справедливости и гуманности, подчеркивал лояльность советского правительства в отношении положений Брестского мира, которые дают Германии полномочия контролировать работу этих комиссий. Геннинг отвечал весьма искусно, отклонив с самого начала любой официальный подход, подчеркнув, что положения мирного договора хорошо продуманы и их не так-то просто изменить. Затем Гиллерсон остроумно, но довольно резко и раздраженно говорил в защиту русских требований.

Конфликтный материал накапливается, так как спорные вопросы не решаются. Позавчера из Германии прибыло семнадцать подкомиссий, которые отсюда должны разъехаться в ближайшие дни по всем частям России, находящимся под властью советского правительства. Этих немцев можно встретить в Москве повсюду. Их прибытие послужило, видимо, сигналом к тому, чтобы начать выдвижение аналогичных требований в отношении русских комиссий. В интересах наших пленных мы должны попытаться затянуть с ответом, так как в противном случае они могут отдать местным властям негласный приказ пассивным, скрытым сопротивлением парализовать работу наших комиссий.

17 мая.

Вчерашний день был полностью занят. Сначала участие в беседах с подкомиссиями, после обеда заседание и продолжение борьбы в вопросах, касающихся требований русских. С заседания - сразу в ресторан "Прага" на торжественный обед по поводу отъезда подкомиссий. Кроме членов главной комиссии и нас, офицеров, присутствовали граф Мирбах, шведы и несколько балтийцев. Каждая подкомиссия состоит из офицера, врача и медсестры. В некоторые из них вошли также священники.

Конфликт, возникший при передаче функций между шведами и нашей Главной комиссией, был улажен благодаря обоюдной воле сторон. Причина конфликтов заключалась, с одной стороны, в том, что Главная комиссия без соблюдения особых дипломатических форм, по-военному, быстро взяла на себя всю инициативу, с другой стороны, все объяснялось излишней чувствительностью шведов.

Речь держали Милецкий и шведский генеральный консул. Мне досталось приятное соседство между пастором из Гамбурга профессором Гунцингером и довольно молодым шведским историком доктором Лундбергом.

Особого восхищения заслуживали сестры, согласившиеся работать в таких условиях во имя наших военных и гражданских пленных. Часть комиссий едет в районы, где ситуация далеко не безопасна в связи с волнениями и близостью повстанческих территорий.

19 мая.

Несколько дней назад начались также заседания немецко-русской комиссии по вопросам возобновления железнодорожной, почтовой и телеграфной связи. С нашей стороны в комиссии работают кроме меня советник по делам почт Шенк и Геннинг. Русские представлены таким большим количеством служащих соотвествующих комиссариатов, большинство из которых говорит только по-русски, что работать быстро и дельно не представляется возможным. Поэтому и здесь мы установили такой порядок, что предварительно работают специальные комиссии, а пленум собирается время от времени, окончательно обсуждая готовые разделы различных соглашений. Русские представители в значительной массе являются мелкими чиновниками, что приводит зачастую к неплодотворной и утомительной трате времени на разговоры.

21 мая.

Наконец-то прибыл генеральный консул Германии. Для дилетанта не вполне понятно, почему это ведомство при создавшемся положении дел не выехало раньше нас. Еще менее понятно, почему оно не приступило к работе спустя месяц после нашего прибытия. В результате, наша дипломатическая миссия была перегружена, не свойственной ей работой. Многие срочные дела, главным образом касающиеся местных немцев и тех, кто хотел бы остаться здесь, оставались совершенно без движения.

Совершенно естественно, что за три с половиной недели нашего здесь пребывания не просто было ответить на вопрос о том, насколько прочно положение правительства. Значительная масса людей его не поддерживает, что подтверждается хотя бы тем фактом, что это так называемое народное правительство не решается созвать на основе общих и прямых выборов Учредительное собрание, которое дало бы ему законное право на существование.

Я склонен даже полагать, что за Лениным стоит только некоторая часть народа. Среди них большинство тех, кто надеется получить материальные и социальные привилегии, и определенное, не очень большое, число тех, кто действительно верит в коммунизм, и конечно же, сам Ленин. Опасными противниками без поддержки извне, которую можно было бы ожидать только от немцев, являются только социалисты-революционеры, поддерживающие своеобразный союз с умеренными социал-демократами (меньшевиками), но занимающие в нем ведущую роль.

Худшим врагом Советов является голод. Быстро нарастает понимание, что Свердлов, Ленин, Троцкий34 и товарищи не могли и не смогут улучшить экономическое положение в стране; число их приверженцев сокращается. Фактическую власть правительства представляют, так сказать, главным образом, промышленные рабочие и красногвардейцы и, в первую очередь, финские и латышские стрелки. Из них здесь в Москве новым большевистским правительством создан 1-й гвардейский полк. Правительство Советов старается укрепить эту свою опору хорошей оплатой и улучшенным снабжением гвардейцев.

Похоже, что теперь полностью осознана ошибочность решения об упразднении офицерского состава, об отказе от любой воинской субординации, о замене силы приказа решениями Советов солдатских депутатов. Поэтому предпринимаются попытки высокой оплатой и предоставлением соответствующих мест привлечь бывших офицеров царской армии в создаваемую Красную армию, снова поднять воинскую дисциплину и послушание.

Очевидно, что для достижения этой цели потребуется намного больше времени, чем было затрачено на то, чтобы полностью развалить гордую русскую армию. Огромная недостача военного имущества вследствие нашего быстрого наступления и вследствие демобилизации, выразившейся в бегстве из армии; хищения и разбазаривание военного имущества, зачастую просто брошенного на произвол судьбы - все это создало не лучшие условия для того, чтобы в ближайшее время можно было создать действенную армию.

Помимо всех этих трудностей ближайшего порядка возникают очень серьезные проблемы иного характера, которые должны стоить советскому правительству бессоных ночей. Если здесь, на месте, власть может быть довольно надежно утверждена, благодаря непосредственному влиянию и концентрации преданных ей воинских частей, то по мере удаления от Москвы с каждой следующей верстой влияние центрального правительства ослабевает. Не будь Россия в течение нескольких лет нашим заклятым врагом и не будь большая часть революционного правительства нам столь несимпатична, можно было бы разве что посочувствовать России - этому живому трупу.

На страну, полностью разбитую в мировой войне, почти окончательно парализованную внутренней борьбой, теперь надвигаются все новые опасности с периферии. При этом ее фактические размеры в настоящее время едва ли равны размерам России при вступлении на престол Петра Великого. Балтийские провинции в руках немцев, Финляндия отделена, на мурманском побережье и в Архангельске - Антанта, восточная часть Сибири занята японцами и китайцами, остальная часть еще относится к великой России и сохраняет достаточную независимость. В находящемся под угрозой афганцев и англичан Туркестане идет война между сартами и партией большевиков. Закавказье - самостоятельная республика, раздираемая войной между большевиками, армянами и мусульманами. В стране между южным Поволжьем, Кавказом, Черным морем и южным Доном продолжаются выступления казаков. Украина и Крым в руках немцев, Бессарабия для России потеряна. И хотя мною упомянуты далеко не все районы внутренней борьбы и успешных устремлений к самостоятельности в бывшей достойной империи Романовых, тем не менее это дает ясное представление о трагических результатах мировой войны для страны, которая при условии разумной политики теперь вместе с нами могла бы овладеть миром.

Буржуазные партии, в том числе и относившиеся к нам враждебно группировки, видят теперь в Германии свое спасение. Разумеется, не потому, что мы им очень нравимся, а потому, что рассчитывают на нашу действенную помощь, ввиду нашего географического соседства. Многие монархисты полагаются скорее всего на то, что мы, как и на Украине, однажды сможем бросить на чашу весов немецкие штыки. То, что такой расчет абсурден, пока за монархической партией не встанет действительно большая часть России, эти люди не понимают. Я не могу определить, насколько сельское население сыто большевистской властью, несмотря на перераспределение имущества и т. п. Как показал ход революции, враждебным по отношению к большевикам, но не достаточно энергичным, является духовенство.

Я считаю, что большая масса недовольных советским правительством людей вообще не имеет никаких определенных планов. В решающий момент она примкнет к тому направлению, которое сбросит теперешнее правительство, по крайней мере на какое-то время покончит с нынешним ненавистным положением и хотя бы даст надежду на что-то лучшее.

Вполне очевидно, что для Германии большое значение имеет то, что произойдет, если нынешнее правительство уйдет со сцены. Придет ли ему на смену Антанта, или руководство в свои руки возьмут люди, дружественно настроенные по отношению к Германии? По моим наблюдениям, лучшим оплотом большевиков являются безволие и трусость масс, которым, по русскому обычаю, нужно время, чтобы не только принять верное решение, но и осуществить его. Вне всякого сомнения, большевики располагают важнейшим фактором беспощадной, жестокой диктатурой, какой не знала царская Россия, осуществляемой решительными и энергичными людьми.

22 мая.

Многочисленные сообщения свидетельствуют о том, что волнения на Украине против гетмана и немецких войск и беспорядки происходят не только с одобрения правительства советской России, но подстрекаются этим правительством и поддерживаются им. Сегодня большой церковный праздник Николин день. Ожидая политических демонстраций всех приверженцев старого времени, которые могли быть приурочены к процессиям и шествиям, заполнявшим весь день улицы города, правительство приняло предупредительные меры. На всех углах было развешано обращение приблизительно такого содержания: "Тот, кто вопреки приказу советского правительства посмеет использовать этот церковный день в политических целях, будет без пощады сметен с лица земли". День прошел тем не менее спокойно.

Вчера на заседании началась борьба с Гиллерсоном в вопросе о сроках возвращения полутора миллионов русских. Сегодня вечером мы провели у себя свое совещание, чтобы сформулировать наше предложение.

При получении гарантий мы должны попытаться насколько возможно ускорить принятие такого толкования Брестского договора, которое позволило бы русским согласиться с ним. К этому нас подстегивало чрезвычайно напряженное положение на наших железных дорогах в связи с нашими боевыми действиями на западном фронте.

Я сильно загружен работой в трех различных комиссиях и подкомиссиях, текущими делами в Главной комиссии, где мне приходилось много писать. Свободными были только обеденные часы в кругу всегда новых, увлекательных собеседников. После обеда еще час с сигарой в спокойной обстановке, если, как часто бывает, не нужно спешить на новое заседание или переговоры.

Несмотря на распространявшиеся перед 1 мая слухи о том, что правительство, осознавая опасность, грозящую всякому духу предпринимательства, учитывая застой в торговле и промышленности, готово пойти на уступки, муниципализация, или, как здесь говорят, национализация, продолжается. Банки, речное судоходство, внешняя торговля, часть промышленных предприятий национализированы безвозмездно. В акционерных обществах и компаниях, на предприятиях частных владельцев вводится власть комитетов. Результат - бесхозяйственность, дезорганизация, остановка производства. Положение усугубляется нехваткой сырья, топлива и плохим состоянием транспорта.

24 мая.

Вчера долгая беседа с участием Геннинга и Исаева. Речь шла о том, чтобы, как того желают обе стороны, попытаться неофициальным путем устранить препятствия для работы смешанной комиссии. Исаев во время войны был офицером запаса на Кавказе. Он охотно делится своими воспоминаниями о тех временах, похоже, что восхищается немецкой наукой и нашей армией. По профессии он учитель права. Подтвердились мои первые впечатления, что на службу этому правительству его привели идеалистические идеи. Но мне кажется, что он глубоко разочарован и, в первую очередь, ему ненавистен кровавый террор.

Во второй половине дня - официальное заседание. Русские были положительно обрадованы решению военного министерства, допускавшему при определенных условиях в Германию несколько комиссий попечения о пленных, и ответили на это заявлением о возможной приемлемости нашего предложения о сроках обмена; и, во всяком случае, изъявили готовность внести это предложение на рассмотрение правительства. Впрочем, хотелось бы надеяться, что в Германии отдают себе отчет в том, что русские комиссии - опасные гости, за которыми надо строго следить.

25 мая.

На сегодняшнее заседание русские явились с нашим переработанным предложением, которое по нескольким пунктам было для нас совершенно неприемлемо. Мы откровенно высказались по этому поводу, указав, что, если в Бресте мы пошли на уступки, хотя и могли выставить совершенно другие условия, то это не значит, что теперь нам можно навязывать невозможное. Было особенно подчеркнуто, что терпимость правительства к разжигаемым прессой настроениям за продолжение войны, а также официальные высказывания некоторых его членов против Германии, вряд ли позволят нам, даже при наличии транспортных возможностей, в спешном порядке отправить на родину полтора миллиона солдат.

Мы указали также, что не имеет смысла постоянно ссылаться на то, что обязательства России соблюдать нейтралитет не позволяют ей согласиться оставить рабочую силу в Германии, поскольку мы требуем всего-навсего права возвратить русских столь быстро, сколь это возможно технически, но по принципу обмена, по меньшей мере, "транспорт на транспорт". Затем мы потребовали перенесения заседания, чтобы обсудить ситуацию между собой и с графом Мирбахом. Наше заявление было встречено хмурыми лицами.

На утреннем заседании подкомиссии по железным дорогам и почтовому сообщению представитель Троцкого - бывший офицер - привел такие противоречащие всем фактам данные о состоянии железнодорожного транспорта, отметив неспособность его быть использованным в случае возможного нападения немцев, на что я был вынужден заявить резкий протест. Я предложил также, чтобы русская делегация либо предварительно приходила к единому мнению, либо, как и Германия, направляла только двух представителей, поскольку мы слишком заняты, чтобы каждый раз присутствовать при разрешении их внутренних споров. На лицах замешательство, чиновники старой школы довольны и одобрительно кивают в знак согласия. Может быть, теперь работа пойдет на лад, как в подкомиссии по вывозу пленных, где переговоры на основе моего проекта договора почти завершены.

26 мая.

Обеспокоенность правительства усиливается теперь еще поведением чехословаков. Обращение с бывшими австро-венгерскими военнопленными и примкнувшими к ним различными элементами во время войны было очень хорошим ввиду их враждебного отношения к Габсбургской монархии. Частично они в составе специальных отрядов выступали даже против своего отечества. В восточном Поволжье и в Сибири чехословаки удерживают в своих руках большие территории, представляют внушительную силу и выдвигают требования, невыполнимые для Кремля.

Возвращение домой в составе вооруженных корпусов через западные границы исключено, так как там находятся войска стран Центральной Европы. Через Дальний Восток - тоже исключено, поскольку власть Советов на эти территории не распространилась. Антанта могла бы предоставить морской транспорт только для тех соединений, которые готовы послужить пушечным мясом во Франции. Похоже, что чехословаки предпочитают остаться в России в роли свободных наемников. Есть также явные признаки того, что Антанта намерена использовать это движение в своих интересах. Такую возможность Антанта могла бы использовать как против большевиков, так и, например, против Финляндии, Украины, а также для срыва вывоза на родину наших пленных.

27 мая.

Вчера в автомобиле поездка с семьей упомянутого выше прибалта за город, чтобы посмотреть, как выглядят дачи. Это наша первая вылазка из города. Осмотр небольшого дворца вскоре прервали представители Красного деревенского комитета, несмотря на то, что нас сопровождал владелец дворца барон фон Ропп. Национализация крупных поместий начинает сказываться. Затем нам все-таки было разрешено осмотреть великолепный дворец, подаренный в свое время императрицей Елизаветой одному из ее многочисленных друзей. Несколько часов мы провели в великолепном дворцовом парке.

Сегодня нам стало известно об аресте барона фон Роппа, который "вторгся" в свои бывшие, теперь "национализированные", владения. Мы сможем, наверное, вступиться за него, как совершившего это преступление для членов германской миссии.

28 мая.

Признав правительство большевиков и заключив Брестский мир, мы, по крайней мере внешне, определили здесь свою политику. Поэтому мы должны смириться с последствиями этого шага, который в нашем положении был необходим и верен. В целях ликвидации восточного фронта были, скорее всего оправдано, использованы такие опасные средства, как доставка в Россию вождей большевиков и позже признание их правительства.

Я считаю в нашей нынешней политике необходимо учитывать следующие факторы: 1) Россия и проводимая ею агитация представляют большую опасность распространения "инфекции"; 2) признать, что многие положения Брестского мира могут быть действенными только как военные меры, т. е. до заключения всеобщего мира, так как в противном случае они исключают столь необходимые нам хорошие отношения с Россией, независимо от того, будут ли ею править большевики, социалисты-революционеры или другая партия; 3) большая вероятность, даже уверенность в том, что коммунизм рано или поздно исчерпает себя; если Германия утвердится, то ей, как я уже писал, нужно будет позаботиться о том, чтобы к управлению в России пришли те силы, которые захотели бы сотрудничать с нами.

В такой ситуации действительно нелегко проводить четкую политику, которая, с одной стороны, учитывала бы условия, создавшиеся в результате заключения мира и, с другой стороны, уже сейчас принимала бы в расчет будущее развитие отношений. Меня часто берут сомнения, что у графа Гертлинга и фон Кюльмана35 с Фридрихштрассе достаточно силы и воли вести активную политику, влиять на развитие событий в восточных вопросах. В общем, здешняя пресса настроена враждебно по отношению к Германии. В настроениях прессы находят свое выражение деньги Антанты, взбешенность по поводу решений Брестского мира по территориальным вопросам, украинский вопрос, прежде всего, и враждебное отношение всех приверженцев революции к кайзеровской Германии.

Против стран Центральной Европы и германской миссии в Москве выступает в первую очередь эсеровская пресса. Дело доходит до открытых угроз. Члены правительства в своих выступлениях и статьях в газетах также подчеркивают свою непримиримость с "империализмом", необходимость распространения революции на Германию, угрожают в случае нашего дальнейшего продвижения в восточной Украине. Одна из статей газеты "Заря России" от 25 мая дает наглядную картину бытующих настроений и едва скрытого подстрекательства.

Выдержка из моего отчета Верховному главнокомандованию от 27 мая

Волей к власти в настоящее время обладают только большевики. Ничто не указывает на то, что в ближайшее время может произойти переворот. Тем не менее никто не верит, что нынешнее правительство действительно долго удержится у власти. Это находит свое отражение даже в высказываниях многих его членов.

Я не считаю, что такая смена в недалеком будущем должна произойти, хотя сейчас нельзя еще сказать, какая партия придет ему на смену и когда. Ни одна из партий, враждебно настроенных к нынешнему правительству, не в состоянии действовать. Они сейчас организуются и готовятся к решающему часу. Не выступая явно против существующего правительства, Антанта со своей стороны скрыто поддерживает эти внутренние брожения. При этом она руководствуется двумя моментами. С одной стороны, Антанта хотела бы заставить нынешнее правительство отказаться идти в фарватере Германии, поскольку, учитывая нынешнее положение дел, нельзя не считаться с тем, что какое-то время это правительство удержится у власти. С другой стороны, она хочет поддерживать партии, которые враждебно настроены против Германии, т.е. социалистов-революционеров, меньшевиков и определенную часть кадетов. Проводя такую тактику, Антанта создает дополнительные трудности советскому правительству, угрожает принудительными мерами, когда появляются признаки смягчения в отношениях между Россией и Германией. В то же время проявляет дружелюбие и готовность к помощи, когда возникают расхождения между ними. Работа против Германии с использованием всех средств - цель Антанты, перед которой ее другие задачи отступают на второй план.

В соответствии с двойственностью своих задач Антанта и работает в двух направлениях. Любыми мыслимыми средствами политического давления, обещаниями и подкупом Антанта хочет принудить нынешнее правительство, если не к открытой войне, для которой оно слишком слабо, то хотя бы к ухудшению отношений с нами, иными словами, принудить нас к контрмерам.

Есть по всем признакам достоверные сообщения о том, что отсюда ведется подготовка к восстаниям в занятых районах и на Украине. Не подлежит сомнению, что Антанта имеет большое число друзей в правительстве, а также содержит на свои средства целый ряд влиятельных в правительстве лиц. Двойственную роль играет прежде всего, кажется, Троцкий, который тоже, по достоверным источникам, должен иметь связи с эсерами. С этой партией наши противники, несомненно, поддерживают тесные связи, так как видят в ней единственного желательного для них преемника советского правительства. Придет момент, когда они увидят, что большевики больше не способны удерживать власть, и дадут разразиться контрреволюции, поддержат ее и затем признают новых людей как законное правительство. Можно предположить, что уже сейчас Антанта заручается их заверениями относительно позиций России в отношении к нам и к Брестскому миру.

Как раз в последнее время Антанта, по сведениям дипломатической миссии, действует особенно энергично, но с переменным успехом. В зависимости от этого меняется отношение русского правительства к нам и отношение Антанты к России.

По всей видимости, Антанта действует сейчас следующим образом. 1) Угрозы в наш адрес и, если нужно, в адрес России начать операции на Мурманском побережье и в районе Архангельска. 2) Угроза России в Сибири в виде акций по оказанию помощи или предупреждений о возможности таких акций. 3) Подготовка всеобщего восстания в тылу и на территории перед нашими фронтами; несомненно при поддержке, по меньшей мере, части правительства. 4) Сотрудничество с партией социалистов-революционеров, которая готова порвать с Германией, если она придет к власти. Работа немецкой дипломатической миссии в этих условиях чрезвычайно затруднена, особенно в связи с тем, что необходимость продвижения наших войск через восточные границы Украины существовала еще до возобновления дипломатических отношений, что значительно облегчало задачу Антанты настраивать русское правительство против нас. Поэтому наши отношения здесь колеблются от почти нормальных до очень напряженных. Порой нашей миссии приходилось взвешивать вероятность разрыва отношений со стороны России. Я считаю, однако, что большевики, по крайней мере внешне, будут пытаться сохранить мир в наших отношениях, даже если к их "большому сожалению и совершенно против их воли" к западу от демаркационной линии произойдут восстания. Однако советское правительство как само по себе, так и в отношении народа, чувствует себя слишком неуверенно для того, чтобы резко изменить свою политику по отношению к нам, поскольку это, очевидно, приведет к власти социалистов-революционеров.

Разрыв отношений между Россией и Германией мог бы не только означать победу социалистов-революционеров над большевиками, но и полное поражение монархистов, правого крыла кадетов и других группировок. Поэтому ориентацию монархистов [на Германию] можно объяснить, в первую очередь, отношением Антанты к другим политическим партиям в России и лишь в меньшей мере их действительными симпатиями к нам. Эта партия надеется найти в нас опору и даже рассчитывает на поддержку, особенно после того, как в результате событий на Украине у них появилась надежда на изменение политики Германии. Монархическая партия уже неоднократно пыталась установить контакт с нами как в дипломатической миссии, где их ждало определенное разочарование, так и с другими членами немецкой делегации, которые тоже ограничивались, естественно, только выслушиванием намерений и желаний монархистов, что давало нам возможность при необходимости установить более тесные контакты, не компрометируя при этом официальное представительство Германской империи. Главой всего этого движения является проживающий в Москве бывший министр Кривошеин, который действует очень скрытно, но дал о себе знать через посредников. Определенные круги партии кадетов высказываются откровенно за ориентацию на дружбу с Германией в союзе с монархистами.

Я считаю, что в настоящее время число приверженцев собственно монархической партии не очень велико. Необходимо в то же время иметь в виду, что значительные круги состоятельного населения все надежды связывают с Германией и готовы примкнуть к тому, кто первым свергнет правительство большевиков, для начала хотя бы в Москве. Характерной особенностью всей ситуации вообще является то, что недовольство нынешним положением и революционная усталость создали огромную партию тех, кто откроет свои карты только тогда, когда увидит, какая из трех партий, социалисты-революционеры, кадеты или монархисты проявит больше энергии.

Значительно изменились настроения среди сельского населения, так как крестьяне озлоблены и обеспокоены проводимой правительством армейскими силами реквизицией и осуществляемыми экономическими мерами. Так что и здесь на значительную поддержку может рассчитывать та партия, которая первой придет к власти и будет придерживаться разумной экономической политики.

Как мне стало известно из сообщений дипломатической миссии, Германия намерена продолжать поддерживать власть большевиков, поскольку она до заключения всеобщего мира будет той силой, благодаря которой Россия будет оставаться слабой, во всяком случае, не усилится. Большое значение для нашей политической ориентации имеет, насколько мне стало известно, также тот факт, что заключившее Брестский мир нынешнее правительство не имеет права потребовать его ревизии при заключении всеобщего мира.

Мое личное мнение заключается в том, что, учитывая двойственную политику Антанты, мы также должны стремиться к тому, чтобы к власти могла прийти такая партия, которая хотела бы иметь с нами хорошие отношения. Я считаю, что монархическая партия, почувствовав с нашей стороны отсутствие заинтересованности в ней и поддержки, уступит место социалистам-революционерам.

И хотя я тоже считаю, что ускорить свержение большевиков искусственным путем невозможно, но все-таки придерживаюсь того мнения, что Германии нельзя уходить от вопроса, касающегося ее позиций в отношении дальнейшего развития событий в России. По выражению одного из членов дипломатической миссии, положение в стране настолько "запутанное и замшелое", что целью нашей работы здесь не может быть ничто иное, как свержение власти большевиков. Из этого я делаю вывод, что наша цель должна заключаться в том, чтобы не упускать из виду царящий здесь беспорядок.

* * *

Хлебом нас снабжает уже давно каждый курьер, прибывающий из интендантства, размещенного на занятой территории. Это стало единственно возможным способом нашего обеспечения продуктами в России, столь богатой зерном прежде.

29 мая.

Переговоры смешанной комиссии по делам о военнопленных не двигаются с места. Гиллерсону известно, что у нас есть повод задержать его соотечественников до заключения всеобщего мира. В то же время мы знаем, что в ответ на это Россия захочет задержать выдачу немецких пленных, в виде залога. Из наших секретных источников (рубль - все еще надежный ключ ко всем воротам) стало известно со всей определенностью, что сообщаемые нам официальные декреты частично тайно отменяются, что выделенные для работы с нашими подкомиссиями комиссары на деле затрудняют эту работу.

Различные служащие и офицеры русского отдела по вопросам военного транспорта в настоящее время совершают поездку вместе с Редерсоном и Милецким и должны посетить расположенную на занятой территории дирекцию войсковых железных дорог. Эта поездка была предложена и подготовлена мною, чтобы наладить действительно хорошее сотрудничество с русскими работниками отдела в интересах наших пленных и чтобы опровергнуть утверждения русских о плохом содержании пленных в наших пересыльных лагерях и плохих условиях в эшелонах для военнопленных.

30 мая.

Обеспокоенность в советском правительстве растет. Состояние войны с чехословаками уже не удерживается в тайне. Похоже, что это было вызвано приказом об их разоружении перед отправкой на родину. Число чехословаков, часть которых возглавляют, как здесь полагают, французские офицеры, составляет около 30 тыс. человек. Троцкий должен считаться с возможностью быстрого усиления противника за счет находящихся в других лагерях людей, настроенных антибольшевистски и контрреволюционно.

Сегодняшняя пресса опубликовала следующий указ, согласно которому для буржуазных кругов должны настать еще более тяжелые времена.

Постановление Совета народных комиссаров

об объявлении Москвы на военном положении

29 мая 1918 г.

Ввиду обнаруженной связи московских контрреволюционных заговорщиков, в центре коих стоят правые социалисты-революционеры, с восстанием погромных банд в Саратове, мятежом казачьего генерала Краснова36 на Дону и восстанием белогвардейцев в Сибири, а также ввиду разнузданной агитации контрреволюционеров, стремящихся использовать продовольственные затруднения народа в интересах восстановления власти капиталистов и помещиков, Совет народных комиссаров постановляет: объявить Москву на военном положении. На Н. И. Муралова37 возлагается обязанность принятия всех вызываемых обстоятельствами чрезвычайных мер в интересах поддержания революционного порядка.

Председатель Совета народных комиссаров

В. Ленин (Ульянов)

Народный комиссар по военным и морским делам

Л. Троцкий

* * *

По нашим сведениям, аресты начались еще до объявления чрезвычайного положения, в первую очередь арестовывали правых социалистов-революционеров. Повсюду домашние обыски; "чрезвычайность" мер - свидетельство их необходимости.

На улицах внешне ничего не изменилось, заметно лишь уменьшающееся число прилично одетых людей, увеличилось число нищих и уличных торговцев. Все чаще можно встретить дрожки, в которых люди с печальными лицами везут на продажу дорогие предметы быта, картины маслом и прочие предметы искусства. Голод стучится в двери, за которыми раньше нередко скрывался мир богатства. Среди буржуазии хорошо живут пока еще те семьи, которые своевременно вложили крупные капиталы в наличные деньги и сумели сохранить их, несмотря на многочисленные обыски.

В Петербурге, говорят, прошли мятежи. Здесь, в Москве, совершен уже ряд расстрелов; судя по их продолжительности, число расстрелянных было значительно больше обычного. Правительство, похоже, поняло, что его позиции требуют снова усиления, а для противника необходимо устрашение. В других государствах правительство подает в отставку, если за ним не стоит правда, если оно не совершило дел для блага народных масс. Здесь же прибегают к усилению террора, пользуются силой принуждения как доказательством права на свое существование.

Вчера мы с Геннингом обедали у народного комиссара финансов38, который после обеда предложил нам из-под полы платину на 40-50 млн. марок. Небольшой человек еврейского типа с хитрым выражением лица, бывший раньше биржевым агентом или чем-то в этом роде. Оплату он хотел бы иметь в товарах, крайне необходимых России, но запросил такие цены, которые Берлин сможет принять только в случае особой заинтересованности в платине. Своими вопросами мы пытались узнать о планах финансовой и торговой политики правительства Советов, но в итоге у нас создалось впечатление, что рассчитывать на позитивные творческие действия не приходится. Пуск в ход печатного станка для эмиссии бумажных денег, конфискация частной собственности и национализация - это не путь, необходимый для того, чтобы снова наладить развалившееся народное хозяйство. Аннулирование государственного долга хотя и поправило бюджет на долю выплаты процентов по займам, но в то же время нанесло ущерб экономике, который превысил выгоду во много раз. Я все еще пытаюсь найти заслуживающие признания дела или признаки дел, которые свидетельствовали бы о процветании или хотя бы обещали такое процветание. За пять недель моего пребывания здесь я ничего подобного не нашел. Никакого следа превозносимых идеалов революции - ни свободы, ни равенства, ни братства. Но ради справедливости одно из завоеваний я не могу не отметить.

Наложенный с началом войны запрет на водку, распространенный нынешним правительством также на вино и пиво, соблюдается с такой неукоснительностью, что с пьянством здесь, похоже, покончено. На улицах я не видел еще ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминающего пьяного.

1 июня.

Все попытки добиться обходным путем договоренности относительно обмена пленными по принципу "транспорт на транспорт" провалились на вчерашнем заседании, когда мы были, казалось, почти у цели. Русские настаивают на том, чтобы получить окончательное право отправлять на родину меньшее число пленных, чем возвращается от нас. Мы считаем, что с таким требованием можно согласиться в случае временных обстоятельств, когда на то есть особые причины. В долгосрочном плане мы имеем право сокращать количество пленных, отправляемых в Россию.

Мы заявили вчера, что отказываемся идти на большие уступки; русские намерены к очередному заседанию получить окончательное решение своего правительства. При этом было сказано, что вряд ли можно ожидать согласия на принципах "временных обстоятельств".

После этого заседание было отложено. Если мы не настоим на своем и если Берлин нас не поддержит, то груз печальных последствий придется нести нашим пленным соотечественникам. Из собственных источников нам известно, что как только мы откажемся от принципа "транспорт на транспорт", большевики начнут использовать наших пленных соотечественников в качестве объектов обмена, которых они будут отпускать или задерживать, тем самым поощряя или наказывая нас за тот темп, с которым мы будем освобождать русских пленных.

3 июня.

Вчера во второй половине дня мы с Геннингом и еще двумя представителями комиссии по делам о военнопленных срочно выехали на призыв о помощи на один из вокзалов, где уже три дня стоят четыре русских санитарных поезда с военными и гражданскими пленными, в основном австро-венграми, которых не пропускают дальше, так как потребовалось еще раз, как и на месте отправки, установить, действительно ли пассажиры являются инвалидами. Питание для них при этом сквернейшее. Проезд и загрузку таких поездов мы наблюдаем часто, всегда это связано с большими трудностями, что частично вызывается плохой организацией, а по большей части - халатностью и небрежностью. Мы замечаем, что русские, несмотря на договоренность, пытаются задерживать боеспособных пленных. По этому поводу происходили трения с русскими врачами и чиновниками.

Затем мы с балтийскими друзьями посетили Воробьевы горы в южной части города, откуда открывается красивейший вид и откуда Наполеон увидел цель своего великого, но безумного похода. Элегантный в свое время ресторан, на террасе которого богатые люди проводили летние вечера, сейчас пришел в упадок, наполнен подозрительным людом.

С особым нетерпением мы ожидаем теперь сообщения из войск. Если телеграфная связь в порядке, то новости нам становятся известны уже после обеда, и я наношу сведения на карту, вывешенную в вестибюле.

Достигнем ли мы нашей цели еще в этом году, сможем ли навязать готовность к переговорам? Сможем ли мы в противном случае продержаться дольше? Последнее мне представляется весьма сложным делом, в первом я сомневаюсь, так как опыт, например Вердена, показывает, что успех после первого перемирия хотя и возможен, но он никогда не приводил к решающим крупным победам. Даже если противник не будет побит, мы утвердимся настолько, что может быть заключен мир на сносных для нас условиях. Именно тогда восточные вопросы будут иметь решающее значение. Возможные потери на западе будут более чем компенсированы полной свободой действия на востоке с использованием там открывающихся перспектив.

4 июня.

29 мая чехословаки взяли Пензу, Советы скинуты. Наша комиссия No 3 по делам о военнопленных частично арестована. Из ее отчета я привожу некоторые выдержки, поскольку они свидетельствуют о возникновении восстания и его целях:

Затем нас всех в закрытой машине доставили на станцию Пенза Рязанско-Уральской железной дороги. Оттуда нас направили пешком на станцию Пенза II, где проживает командир 1-го Чехословацкого Гуситского стрелкового дивизиона Чечек. Отношение чешских солдат и офицеров к нам было враждебным, но сдержанным. В штабе нам заявили, что, по сообщениям различных лиц, руководитель немецкой комиссии лейтенант Лессинг руководил большевистскими войсками и приказал военнопленным участвовать в боевых операциях. Мы отнесли эти утверждения в разряд домыслов. В действительности, в боевых действиях участвовали только те немецкие и австрийские военнопленные, которые входили в состав Красной армии и которых, таким образом, нельзя рассматривать как военнопленных.

В ответ на это нам было предложено предъявить документы. Чехи принесли извинения по поводу ареста, объявили дело как недоразумение и долго говорили о том, что мы должны сообщить графу Мирбаху. Среди выступавших перед нами, кроме командира Чечека, был председатель чехословацкого революционного комитета д-р фон Ленфельд. В основном, содержание их выступлений сводилось к следующему.

Чехословаки считают, что требование о разоружении исходит от графа Мирбаха. Они советуют отказаться от этого требования, иначе немецкие военнопленные и через два года не покинут Сибирь. Их около 60 тыс. человек, первые эшелоны стоят уже вдоль Сибирской железной дороги. Сами они являются арьергардом. Как показали события в Пензе, русское правительство не сможет произвести их разоружение. Их план - пробиться к Владивостоку. По-доброму с чехами можно договориться, по-плохому - нет. Они будут защищаться до последнего. Их политическая программа получена ими от чешского правительства в Париже. Они антимилитаристы и антиимпериалисты. (В Пензе они показали себя хорошими солдатами.) Нас просили передать об их доблестном поведении в Пензе, и что они представляют народ, который заслуживает свободы. К Германии они не испытывают вражды, но относятся враждебно к устаревшим порядкам в Австрии. Их идеал - возвращение в свободную Чехию, которая должна стать такой же самостоятельной, как Венгрия. Только в такую Чехию они могут вернуться, иначе - борьба до последнего солдата.

Они производят впечатление несчастных людей, которые не находят практического выхода из запутанной ситуации.

* * *

Вчера Геннинг, Петерсон, прибалт фон Раутенфельд и я явились к председателю Центральной комиссии по делам о военнопленных г-ну Уншлихту39, малосимпатичному и довольно бесцеремонному еврею, чтобы изложить жалобы по поводу установленных в воскресенье недопустимых фактов обращения с военнопленными в санитарных эшелонах. Уншлихт, не называя причин и несмотря на наши неоднократные предупреждения, заставил нас ждать полчаса в коридоре. После чего мы направились непосредственно в народный комиссариат по иностранным делам, нашли там только Радека и заявили ему, что мы прекратим общение по службе с ведомством по делам о военнопленных до тех пор, пока Уншлихт не принесет официальные извинения. Радек вызвал по телефону свою жену40, которая работает в Центроплене рядом с Уншлихтом - понятливая и предупредительная личность. Разговор в кабинете Чичерина был по всем спорным пунктам.

Расстрелы продолжаются; теперь среди арестованных много бывших офицеров, много священников. За последние дни по нашим сведениям расстреляно около ста офицеров.

5 июня.

Вчера снова встреча в кабинете Чичерина с Уншлихтом и с супружеской парой Радеков по урегулированию вопросов, связанных с нашими жалобами. Типичная картина: мы, немцы, длительное время находились в кабинете министра иностранных дел, кипы актов, повсюду открытые конверты с письмами. Появившийся во время беседы Чичерин извиняется и снова уходит, чтобы не мешать нам, хотя мы, немцы, хотим освободить кабинет и перейти в другое помещение.

Радек занят выкладыванием книг из ящиков, доставленных из Берлина Иоффе41, в том числе социалистических журналов, брошюр по экономике, книг по юриспруденции. Случайно я заметил также книгу "Великая Германия". Радек заметил, что в России ощущают острую нехватку в немецких научных книгах и журналах. Перед нами, офицерами, Радек рисуется своей начитанностью и знаниями военной литературы и проявлением интереса к нашей профессии. Если он ожидает нашего прихода, то на его письменном столе всегда можно увидеть работу какого-нибудь известного немецкого автора военной литературы.

Во второй половине дня заседание смешанной комиссии, которое, похоже, будет последним. Состоялся только обмен заявлениями, смысл которых заключается в том, что ни та, ни другая сторона не намерена уступать в вопросе обмена военнопленными по принципу "транспорт на транспорт". Мы одновременно заявили о нашем требовании перенести заседание до принятия окончательного решения, поскольку рассмотрение второстепенных вопросов теряет смысл.

До этого граф Мирбах дважды безуспешно пытался добиться уступок у Чичерина. Позавчера комиссариат по иностранным делам направил в нашу дипломатическую миссию ноту Иоффе. В ней была изложена позиция русских в этом вопросе и их просьба передать его решение в комиссию, которая в ближайшее время должна заседать в Берлине для решения ряда экономических, финансовых и юридических вопросов, касающихся Брестского мира.

Это предложение не что иное, как затяжной маневр, вместе с тем оно показывает, насколько точно ориентировано советское правительство, рассчитывающее на то, что в Берлине скорее могут пойти на уступки. Не исключено, что оно надеется также путем возможных уступок добиться преимуществ в других вопросах. У нас уже неоднократно возникали подозрения, что в правительственных кругах могут вестись закулисные политические сделки.

Позавчера в военное министерство и Верховному главнокомандованию по телеграфу нами отправлено сообщение, содержащее нашу точку зрения, так как мы уверены, что оба эти ведомства твердо стоят на наших позициях. Предложение русских должно быть отклонено, иначе вопрос не будет решен и через несколько недель. За это время положение с нашим транспортом будет еще более затруднено, все большее число наших пленных будет отрезано чехословаками в восточной части России и в Сибири.

Русские вне всякого сомнения пойдут на уступки, если сейчас отклонить их предложение и дать им ясно понять, что наше правительство полностью поддерживает нас. Всякое иное решение, собственно, исключено, так как мы действуем согласно неоднократно подтвержденным приказам. Если в Берлине сдадут позиции, то Геннинг и я вряд ли найдем возможным продолжать работу с русскими, мы постоянно повторяем, что мы не можем отойти от принципа "транспорт на транспорт" и не можем допустить здесь своего провала. Перенесение переговоров по этому единственному вопросу в Берлин при условии неизменного отстаивания своих позиций лишь затруднит положение нашей комиссии и серьезно повредит работе нашей Главной комиссии. В то же время судьба наших военнопленных не должна стать объектом сделки в решении споров по экономическим вопросам.

Выдержка из донесения Верховному главнокомандованию от 4 июня

Объявление военного положения в Москве, приказы от 30 мая о проведении арестов в ряде промышленных и зерновых губерний, а также сообщения правительства об обнаруженных заговорах контрреволюционеров и мерах подавления чехословаков свидетельствуют со всей очевидностью о том, насколько шатко положение власти большевиков.

За последние шесть дней арестованы тысячи людей. Это, прежде всего, социалисты-революционеры, меньшевики и кадеты, но правительство не преминуло в этих условиях арестовать также целый ряд монархистов и большое число священнослужителей. Состоялись многочисленные казни. Особенно жестоко преследуются бывшие офицеры, которые не находятся на службе у большевиков. Те, кто не арестован, обязаны ежедневно являться на проверку. За последние дни, по неопровержимым сведениям дипломатической миссии, расстреляно больше сотни офицеров.

По беспощадности и бесцеремонности правительство Советов далеко превосходит русское самодержавие в худшие времена его истории. Действия комиссариата по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией разнузданы и не руководствуются никакими законами. Смертные приговоры выносятся простым решением комиссариата. Его произвол и негласные действия тяжелым гнетом легли на Москву, так как никто не гарантирован от обысков и ареста. Решительные меры последних дней снова подтверждают, что большевики все еще владеют ситуацией, однако ненависть к ним и общее недовольство настолько велики, что последствия не заставят себя долго ждать. Именно в последние дни вера в то, что нынешнее правительство еще долго удержится у власти, сильно пошатнулась не только у его противников, но и среди самих его членов, чему есть определенные свидетельства. Уверенность в надежности власти большевиков пошатнулась и у работников немецкой дипломатической миссии. Но пока еще вряд ли можно предсказать момент смены власти, поскольку положение слишком запутанное. Если большевикам действительно удастся мерами арестов, проведенных в последние дни, существенно нарушить организацию их противников, то, несмотря на возрастающее общее недовольство, они сумеют выиграть время.

Советское правительство озабочено также поведением Балтийского флота, руководство которого было приглашено в Москву и тут же арестовано42, а также беспорядками в Петербурге, которые еще, однако, не приняли серьезной формы.

* * *

6 июня.

Вчера Чичерин сообщил графу Мирбаху, что 4 июня представители Антанты, кроме Японии, заявили правительству, что с этого дня чехословацкие части рассматриваются как союзнические и в этой связи любая новая попытка к их разоружению будет расцениваться как враждебная Антанте акция. Нарком добавил также, что русское правительство тем не менее будет продолжать начатую акцию, однако, при условии, что немецкие войска немедленно остановят повсюду свое продвижение и будут соблюдать демаркационную линию.

Это последнее требование русских в последнее время высказывалось неоднократно; при этом подчеркивается, что при дальнейшем продвижении из Украины на Донецкую и Воронежскую области весьма велика вероятность всеобщего восстания великорусских крестьян, отличающихся своенравным характером.

Позиция Антанты в отношении действий русского правительства против вооруженных соединений чужестранцев в России противоречит, само собой разумеется, международному праву и есть не что иное, как большая наглость, но неожиданной ее считать нельзя. Один из представителей Антанты заметил в комиссариате, что в России теперь уже снова есть армия, и она не позволит относиться к себе так плохо, как это делалось до сих пор.

В сообщениях о действиях и намерениях Антанты в России уже не раз говорилось, что Антанта стремится образовать на востоке против Германии новый фронт и что эти намерения могут быть осуществлены. Об этом свидетельствуют восстание чехословаков, которое дало возможность захватить важные железнодорожные станции в Среднем Поволжье и в Западной Сибири, события в Центральной и Восточной Сибири, на мурманском побережье и под Архангельском.

Похоже, что территориям, занятым большевиками, угрожают со всех сторон и хотят перекрыть основные источники их снабжения. Подобное использование чехословаков должно принести Антанте больше пользы, чем если бы за счет них на несколько полков пополнился бы западный фронт. Тем самым Антанта строит фундамент для всех врагов большевизма.

Такой же силой могли бы стать и страны Центральной Европы, но они связаны признанием правительства террора и мирным договором и находятся поэтому в нелучшем положении. Надежда на нас, которая во всех кругах, надеявшихся на поворот событий, была поначалу очень большой, постепенно, но явно убывает. В этих кругах приходят к убеждению, что наш совместный путь с Лениным не был временной военной мерой. Опасаются, что у нас не хватит сил и энергии для проведения активной политики, в то время как наш противник, как им кажется, снова развивает решительную и целеустремленную деятельность.

Весьма сомнительно, что у Антанты достанет сил для установления стратегической связи северных войск (Мурманск-Архангельск) с Восточным фронтом, но это и не имеет большого значения. Целью, достойной усилий и средств, могло бы стать отделение Сибири и по возможности овладение ею. Значительная часть наших военнопленных уже сейчас отрезана, и в случае длительных военных действий их доставка из русской части Сибири может быть серьезно затруднена.

Из высказываний графа Мирбаха несколько дней назад следует, что на Вильгельмштрассе взгляды несколько изменились. Похоже, что там поняли, что настоящее сотрудничество с советским правительством невозможно, что оно долго не продержится, и что отвернуться от всех буржуазных партий означало бы в перспектике нанести большой вред нашей политике, несмотря на диктуемые необходимостью задачи текущего момента. Насколько повлияло на министерство иностранных дел мнение Верховного главнокомандования и повлияло ли оно вообще - судить не могу.

Приходится сожалеть, что и наши здешние искусные политики с недоверием относятся к проявляемому нами интересу ко всем происходящим событиям, к будто бы существующему нашему стремлению проводить свою собственную политику, к нашему донесению, сделанному по приказу свыше. Но подозрительность, видимо, в традициях нашего министерства иностранных дел. По-моему, единственный человек, стоящий над этим - граф Мирбах. Наше согласие не только в совместном проживании, но и в совместной деятельности могло бы лишь способствовать интересам дела. Достигнутое теперь сходство позиций, вероятно, как раз и послужит этим интересам.

Наши дипломаты находятся в плену идей английской ориентации, которая до сих пор считается единственным спасением. У меня уже не раз были оживленные дискуссии по этому вопросу, особенно с Рицлером. Я согласен, что еще 30 лет назад Германия ввиду сложившейся тогда ситуации вынуждена была решать, с кем идти на тесное единение - с Россией или Англией. В зависимости от решения предстояло затем на годы вперед чем-то жертвовать: в случае ориентации на Англию - созданием собственного флота; при ориентации на Россию определенными уступками в отношении стран Ближнего и Среднего Востока, получив за это взамен какие-то преимущества. Думаю, что договориться с Россией нам было бы легче, если бы мы убедили Австро-Венгрию в необходимости пойти на уступки в угоду кайзерскому союзу и решали турецкий вопрос вместе с царем, вместо того чтобы брать под защиту султана.

В ориентации на Англию даже при том, что было бы найдено согласие в вопросе о флоте, всегда присутствовал бы призрак зависти к нашим торговым делам. Мы были и оставались всегда сильнейшим государством на континенте, т.е. в принципе традиционным противником Англии. Мне совершенно не понятно, почему и сейчас еще существуют надежда и мнение, что Англия не ставит своей целью уничтожение Германии и выбранная в свое время ориентация на Англию восторжествует, а политика Бетман-Гольвега блестяще оправдается.

8 июня.

С Чичериным давно ведется полемика по поводу присутствия сил Антанты на мурманском побережье и их продвижения на юг, а также по поводу того, как Россия намерена такие действия на ее территории привести в соответствие с ее нейтралитетом. Чичерин отрицает эти очевидные факты. Наконец, он заявил, что немецкий представитель может сам на месте проверить действительное положение дел. Сегодня получена телеграмма из министерства иностранных дел, в которой говорится, что по поручению Верховного главнокомандования мне предписывается совершить поездку вместе с русским комиссаром. Такая командировка может оказаться интересной, и, надеюсь, она не закончится для меня в завершающей стадии войны английским пленом. Но я думаю все-таки, что Россия откажется от своего предложения, поскольку она не может представить требуемых нами доказательств.

В последнее время монархистские круги особенно энергично ищут возможностей контактов с нашими офицерами. Не выслушивать их нет никакого основания, тем более что мы сочувствуем этим людям. Такие встречи организуются разными путями, места встречи постоянно меняются. На таких встречах я познакомился со многими симпатичными и благородными людьми (сейчас все они за границей). Все их высказывания сводятся к тому, что без нас они ничего не могут сделать, что мы должны наступать, тогда они смогут начать движение. Если они, отметя диктатуру, придут к конституционной монархии, то мы в качестве возмещения должны вернуть им Прибалтику или по меньшей мере Эстонию, Лифляндию и Украину.

Их планы были бы верны, не будь мы полностью связаны тяжелыми боевыми действиями на западе. Обстоятельства и без того вовлекли нас в такую авантюру, что наша стратегия пришла в чахоточное состояние. Будь у нас ощущение, что в России организованы достаточные силы и небольшого толчка с нашей стороны было бы достаточно для создания такой России, которая снова пришла бы к законным формам правления, т. е. конституционному правительству, наше вмешательство, по моему мнению, было бы нашей обязанностью. "В противном случае, мы должны искать помощи у Антанты", - заявляли наши русские собеседники в ходе наших встреч. Для оказания такой поддержки потребовалось бы от шести до восьми дивизий и сильная кавалерия.

11 июня.

Предположения сбылись! Русское правительство попросило временно отложить намеченную контрольную поездку ввиду полученных сведений о предстоящей высадке на мурманском побережье английских войск. Таким образом, определенная ясность в этом вопросе достигнута. Русская комиссия вернулась из инспекционной поездки, очень довольная ее результатами и несколько обескураженная увиденным у нас порядком и хорошей организацией. Позавчера в доме Берга меня посетили (здесь это заметное событие) бывший генерал Савченко-Мазенко и инженер железных дорог Блюмберг, чтобы поблагодарить за оказанное им внимание со стороны немцев. Кремлю такие естественные формы не ведомы. Блюмберг с некоторых пор стал душой обеих комиссий по вопросам железных дорог, в его задачи входит облегчить контакты между мной и русскими властями. Умный, деловой и приятный человек, мне нравится работать с ним.

13 июня.

Конфликт по вопросу обмена военнопленных "транспорт на транспорт" не решен. Мирбах доложил об этом в наше министерство иностранных дел. Ответ не получен. Русские уже выпускают щупальца в лице господина Навашина, но сами на уступки не идут. Чтобы выиграть, было бы достаточно энергичной ноты из Берлина.

Сначала были признаны недействительными все достигнутые с таким трудом договоренности, облегчающие вывоз немецких пленных, основанием чему послужило правовое заключение, составленное Исаевым. Чичерин на переговорах изворачивается, сначала все обещает, на следующий день под влиянием Гиллерсона, Радека и других все сказанное берет обратно. Если Вильгельмштрассе не проснется, дело окажется непоправимым. Несколько дней назад Троцкий сказал одному из работников дипломатической миссии: "Мы уже фактически покойники; теперь дело за гробовщиком". Однако положение советского правительства еще не настолько плачевное. Гробовщиков нашлось бы много, но до сих пор ни у кого не хватает решимости и силы. Большевики выигрывают именно потому, что среди этих гробовщиков нет единства.

Вчера во второй половине дня в течение пяти часов наблюдали на Николаевском вокзале от начала до конца процесс погрузки и отправки санитарного эшелона с нашими пленными. Сначала был загружен эшелон москвичами (около 1000 чел.) - беднейший люд, в основном, женщины и дети отправляемыми на восток, чтобы тем самым облегчить положение с продовольственным положением в Москве. Такие поезда теперь отправляются часто. Затем, через несколько часов ожидания, пришла очередь отправки наших 300 гражданских пленных и угнанных и 250 военнопленных. Выдержка и дисциплина последних были особенно заметными. В целом, все происходило сносно, создавалось впечатление, что наши жалобы возымели успех. Затем посадка во все вагоны красногвардейцев и проверка с целью предотвращения вывоза денежных сумм и товаров свыше разрешенных норм.

С этим поездом уезжала вдова бывшего русского посла в Берлине43, которая обратилась к кайзеру за разрешением проживать в ее прибалтийском имении. Большевики официального разрешения ей не дали, но в присутствии немецкой дипломатической миссии сделали вид, что они смотрят на это сквозь пальцы. Но не настолько, чтобы не заметить и не отметить для себя, что графиня помимо слуги и двух камеристок имела при себе девятнадцать больших чемоданов. Понятное желание спасти что-нибудь из своего имущества. По нашей просьбе контроль ее багажа ограничился простым открытием чемоданов. Русские комиссары ни во что не вмешивались, но несколько раз повторили нам, что, по их сведениям, в поезде находятся пассажиры, не имеющие разрешения на выезд. Уже сегодня нам сообщили, что поезд был остановлен на одной из пригородных станций, багаж графини был основательно проверен и облегчен. Пример этого отъезда свидетельствует о том, что приспосабливаться к создавшимся условиям здесь еще не научились.

Когда поздно вечером, стоявший во главе комиссаров начальник решил еще раз обыскать поезд, фон Раутенфельд и я стали внушать ему, насколько приятнее возвращаться домой в автомобиле, чем пешком. Это подействовало. По пути домой молодой человек много политизировал, отметил среди прочего, что наш комиссар, товарищ (геноссе) Вильгельм, делает свое дело все-таки хорошо, что Россия очень нуждается в немецком порядке.

17 июня.

В последние дни мне приходится много ездить по Москве, чтобы сдвинуть с мертвой точки безнадежные переговоры с администрацией железных дорог. При этом я познакомился с наркомом путей сообщения Ревским44, малообходительным человеком, ранее мелким железнодорожным чиновником.

Понятие равенства и непонимание необходимости организованности приводят в одинаковой мере к странным явлениям; например, Чичерин самолично подписывает паспорта, заявки на железнодорожные купе для наших курьеров и выполняет другие такого рода мелочи. Вполне понятно, что на большие дела времени не хватает, немногочисленные добросовестные члены правительства быстро переутомляются. Насколько я убежден в необходимости вливания свежей крови в систему у нас дома (нам нужен менее величественный и менее тайный Тайный совет), настолько на основании моих наблюдений я убедился в необходимости планомерной учебы здесь для массы чиновничьего аппарата.

В последнее время я стал вхож во многие русские и русско-немецкие семьи; с одними меня связывает знакомство по политическим делам, к другим я прихожу, выполняя поручения их немецких родственников. Повсюду заботы и нужда или же жизнь с ограничениями и в постоянном страхе попасть под подозрение "чрезвычайки". И при всем при этом всюду, где мне приходится бывать, пытаются показать русское гостеприимство. По возможности мы помогаем всем, кому находим нужным, с получением документов, разрешающих въезд на оккупированную нами территорию, а также в других вопросах, если это только возможно по нашим официальным каналам.

Неожиданно настали жаркие дни, на улице бывает душно, нередки дожди с грозами. Недавно часы здесь были переведены на два часа вперед, чтобы полнее использовать дневной свет. И поскольку белые ночи стали заметнее, мы можем по вечерам почти до полуночи читать без лампы в прекрасном саду нашего дома.

Вместе с Геннингом я часто бываю по вечерам и воскресным дням в гостеприимном доме нашего прибалтийского знакомого в Трубниковском переулке, который находится в нашем квартале. Это бывший аристократический квартал, где дворянство имело свои городские усадьбы, в которых они жили блестяще, хлебосольно и порой расточительно. Еще можно встретить эти старые просторные господские дома, окруженные постройками для крепостного люда и прекрасными садами. Когда я здесь брожу, мне часто вспоминаются образные описания в книге князя Кропоткина45 "Записки революционера" и в "Войне и мире" графа Толстого46. Местами встречаются деревянные дома, внутри, наверное, не столь уютные, как снаружи.

18 июня.

Наши три комиссии попечения о военнопленных возвращаются назад. Попасть в Сибирь им не позволили чехословаки, успехи которых растут. По новым сведениями их численность составляет 60-80 тыс. человек.

Из министерства иностранных дел нет ни слова. Прошло уже две недели как мы перенесли очередное заседание. И там еще удивляются, когда у солдат лопается терпение! Мы направили телеграфом в Верховное главнокомандование и военное министерство пространные и очень резкие жалобы. Бюрократы на Вильгельмштрассе, видно, не представляют, что на душе у наших пленных, хотя мы свое мнение по этому поводу им высказали.

Мне вдруг пришло в голову, что чем меньше дипломатическую миссию информируют, тем бесцеремоннее с ней обращаются. Но не могут же в самом деле в министерстве иностранных дел полагать, что наше представительство здесь должно только выполнять поручения, не принимая никакого участия в умственной политической работе.

Русские хорошо знают от Иоффе, что происходит в Берлине, об этом нам известно по их косвенным высказываниям.

20 июня.

Вчера интересная беседа с бывшим генералом, который пытался обрисовать нам возможные перспективы. Старая песня: считают, что немцы могли бы еще перейти к решительным действиям, но воли к этому у них теперь уже нет. Террористические акции последних недель нанесли серьезный удар по буржуазии, их организациям нанесен урон, некоторые полностью разбиты. Угрозой для большевиков изнутри могли бы быть объединенные силы всех их врагов, но такого единения ожидать не приходится. Другой возможностью мог бы стать переход значительной части Красной армии в другой лагерь. Правые обеспокоены тем, что чехословаки и Антанта могут сбросить правительство Советов, что в результате к власти придут другие левые, полностью отстранив правых.

По средам (вчера во второй раз) в Калашном переулке в доме Главной комиссии теперь проводятся вечера для немецкой колонии. Это хорошая идея. В них принимают участие также московские немцы, шведы и военнопленные офицеры. Идея проведения таких вечеров принадлежит графине Юкскюль, Петерсону и Милецкому, которые выступают в роли хозяев и которым мы все очень благодарны за это изобретение. Музицирование, несколько игральных столов и разные увеселительные развлечения.

Выдержка из донесения Верховному главнокомандованию от 20 июня

Распространение чехословацкого восстания, которое за некоторым исключением развивается успешно, кажется, существенно усложняет положение правительства. Чехословацкие части представляют собой ядро для всех контрреволюционных элементов, вливающихся в них. Во многих местах заметно оживление оппозиции, в ряде мест большевистское правление уже свергнуто. По еще не подтвержденным сообщениям в Рязани правительство Советов изгнано. Похоже, что должно подтвердиться сделанное ранее сообщение о взятии Казани. Пермь уже в руках чехословаков. Вся Сибирь вышла из-под власти советского правительства. Чехословаки выступают в тесном взаимодействии с казаками генерала Дутова47 и адмирала Колчака48. В Западной Сибири ими руководит французский генерал. Немецкие комиссии по делам о военнопленных, направленные в Сибирь, вернулись ни с чем, так как их попытки продвинуться дальше были пресечены. При попытке попасть в Омск они были остановлены спасающимися бегством большевиками и были вынуждены вернуться в Екатеринбург, который в настоящее время является единственным городом восточнее Урала, находящимся еще в руках большевиков, но падение которого ожидается со дня на день, если он уже не пал.

Вернувшиеся из поездки наши люди дают следующую характеристику состоянию дел в Западной Сибири. Почти все население настроено против большевиков, крестьяне хотят иметь старую Россию, господина, как они говорят, перед которым они могли бы снять шапку. Население Сибири хочет иметь самостоятельность и независимость не от России, а только по отношению к революционному правительству. В Сибири хотят возрождения буржуазной государственной формы правления, очень многие предпочли бы монархию. В целом, охотно была бы принята помощь Антанты, но нет никакого желания терпеть дольше американское и японское господство. В Пермской губернии преобладает мнение присоединиться к самостоятельной Сибири.

Чехословаки и сибиряки беспощадно расправляются со всеми советскими работниками, попадающими им в руки. Многочисленные смертные казни оказали свое воздействие на большевиков, так что настоящее сопротивление было оказано лишь в отдельных случаях. Похоже, что спасение для них только в бегстве на Запад.

Вне всякого сомнения, позиции правительства в Москве в последнее время стали менее надежными. Среди правительственных кругов мне неоднократно приходилось встречаться с мнением, что конец этому удовольствию близок. Из надежных источников нам известно, что очень влиятельные члены правительства уже на всякий случай запаслись иностранными паспортами с визами иностранных консульств. Во враждебных для большевиков кругах в основном надеются и верят, что ненавистное правительство скоро будет свергнуто. Считают, что свержение будет осуществлено непосредственно чехословаками, или правительство падет вследствие перекрытия доставки продовольствия с востока. Значительно упала уверенность в том, что падению власти могло бы способствовать наступление немцев.

Победа чехословаков и как следствие смена правительства может привести к управлению только группировки социалистов-революционеров и меньшевиков, стоящих на стороне Антанты. Поэтому правые партии с большой озабоченностью следят за развитием событий.

* * *

21 июня.

Сегодня прибыл назначенный три недели назад на должность военный атташе майор Шуберт, хорошо знающий Россию, посещавщий ее много раз в мирное время и в совершенстве владеющий русским языком. Для меня это большая помощь, поскольку я сильно загружен работой, необходимостью присутствовать на многочисленных заседаниях и, кроме того, ежедневно по нескольку часов провожу в бюро Главной комиссии. Дипломатическая миссия разделяет наше мнение, что успехи чехословаков, занявших по последним данным Сызрань, Кузнецк, Тамбов, Козлов, Рязань, продвижение Дутова, захватившего Оренбург, вполне могут привести к повороту событий в России. Падение большевиков может означать победу Антанты. Красные части не оказывают достойного сопротивления чехословакам, население приветствует их как освободителей. Для министерства иностранных дел, разумеется, очень сложно принять решение об изменении восточной политики на основании этих сообщений, так как в случае ошибки ее последствия будут означать новую войну на востоке и еще большую напряженность общей обстановки. Я же считаю, что в случае нашего продвижения мы встретили бы еще более слабое сопротивление, чем в марте, и что оно привело бы к немедленному падению Кремля.

23 июня.

Вчера очень интересная встреча с несколькими господами, прибывшими из Сибири. Один из них - бывший русский офицер высокого ранга, при Керенском был направлен в Сибирь, боролся там с большевиками против правительства Керенского, затем входил в состав местных органов власти. Похоже, честолюбивый и энергичный человек, лишь внешне придерживающийся правящей ориентации до тех пор, пока не достигнет своих собственных целей другими путями. Если он переживет эти времена, то я не удивлюсь, если еще не раз услышу о нем49. Только Восточная Сибирь, примерно до Красноярска, пока еще в руках большевиков, но она отрезана от остальной азиатской части России контрреволюционными частями Семенова50 и Колчака, а также чехословаками.

На Дальнем Востоке во внутренние дела бывших своих союзников вмешиваются также китайцы и японцы. У меня создалось впечатление, что в Сибири идеальное поле деятельности прежде всего для авантюристов и жадных до добычи людей.

Об обеспокоенности правительства Советов свидетельствует тот факт, что они негласно предложили нам согласиться с вооружением наших военнопленных в Сибири и восточной части России и с использованием их против чехословаков. После успешного окончания боевых действий наши пленные смогут тогда немедленно выехать на родину. Не говоря уже о том, что такое разрешение требуется от нас немедленно и что мы вовсе не заинтересованы в подобной поддержке большевиков, тысячи наших земляков должны будут испытать на себе весьма оправданную месть чехословаков.

25 июня.

Сегодня познакомился с Троцким-Бронштейном. Мы навестили его в военном комиссариате, чтобы потребовать его вмешательства для организации вывоза наших пленных из областей, занятых чехословаками. Он обещал - внешне вежливо и любезно - помочь, если наркомат по иностранным делам не будет возражать. Вот так одни органы власти прикрываются другими с тем успехом, что в конечном итоге ничего не происходит. Троцкий - типичный представитель своей нации, с гривой волос, в глазах - ум, решительность и лукавство.

Из Берлина все еще нет сообщения по урегулированию вопроса об обмене пленными "транспорт на транспорт". Из частного сообщения следует, что директор юротдела министерства иностранных дел Криге намерен изменить свою прежнюю позицию в этом вопросе. Я в это не верю, несмотря на то, что кое в чем я этому отделу доверяю. Полученный недавно ответ от Людендорфа51 на одну из моих телеграмм однозначен: "С Вашей позицией согласен. Уступать нельзя!"

28 июня.

Наконец-то решение принято! Иоффе согласился с принципом обмена "транспорт на транспорт" и даже признал наше право временно не связывать себя сроками окончательного возврата всех немцев из России. Если этот результат и удовлетворяет, то факт остается фактом, что это могло произойти и три недели назад, что за последние 24 дня вследствие действий русских и успешных выступлений чехословаков были захвачены тысячи немцев, которым теперь несколько лет уготована судьба находиться в плену.

Похоже, что в Берлине со спокойной совестью отодвигали это решение до того момента, пока не представился случай связать его с какими-нибудь экономическими уступками. Еще 5 июня министерство иностранных дел должно было передать Иоффе следующее:

"1) Требования московского представительства не только не соответствуют полученной инструкции, но и выходят за ее рамки в пользу России. Они являются последним пределом уступчивости.

2) Смешанная комиссия в Москве является по-прежнему вполне компетентной".

Но, по-видимому, этот вопрос не обсуждался до определенного момента, хотя в качестве запасного варианта он не годился, так как ход событий требовалось ускорить всеми возможными средствами. Об этом в министерстве иностранных дел знали хорошо из телеграммы графа Мирбаха, которую он с нами обсуждал и просил отправить ее через нас; знали в министерстве о положении вещей также наверняка от Верховного главнокомандования и военного министерства.

Возобновить заседания не удается теперь из-за позиции русских, которые раздражены поражением в решающем вопросе. Гиллерсон и Исаев грозят уходом в отставку; меры русских против вывоза пленных пока остаются в силе, их отмены в Берлине, похоже, не требуют.

Нападки прессы против Германии усиливаются, нередки угрозы в адрес нашей дипломатической миссии. Уже поступали сигналы о готовящемся покушении на нашего посланника, который воспринимает все это с большим самообладанием. Обстановка достаточно напряженная. Душно не только в воздухе, вся политическая атмосфера наэлектризована. Антанта и ее приверженцы работают лихорадочно, в то время как мы ввиду проводимой нами политики неопределенности, о которой я уже неоднократно говорил, и склонности нашей дипломатии к признанию "богом желанной зависимости" (цитируя Бетман-Гольвега), смотрим на происходящее довольно бездеятельно.

С нынешним правительством едва ли возможно взаимодействовать в политике. Против него вместе с его противниками мы действовать не хотим и, пожалуй, не можем, если не стремимся к коренной смене системы. Воодушевление, которое здесь было связано с надеждой на Германию, идет заметно на спад. Об этом свидетельствует поступившее сегодня сообщение из лучших кругов Москвы, в котором говорится:

"От дружественно настроенных по отношению к немцам октябристов поступают сведения, что среди всех слоев населения в последнее время особенно широко развернула свои действия агентура Антанты, цель которой склонить их на свою сторону и на сторону чехословаков. В результате этого, а также вследствие бездеятельности немцев, значительная часть бывших приверженцев Германии перешла на сторону Антанты. Вследствие активной деятельности агентов Антанты влияние немцев с каждым днем убывает".

1 июля.

Взвешивая вероятность возможного дальнейшего продвижения наших войск, нужно учитывать, что взятие Петербурга поставит нас перед неразрешимой проблемой снабжения населения продовольствием. Я могу понять большую осторожность при принятии новых решений в отношении проводимой политики. Мне только не ясно, как можно верить тому, что это правительство действительно намерено выполнять условия Брестского мира, что оно готово гарантировать нам экономические преимущества. На словах оно будет обещать все, на деле же своей подспудной деятельностью будет всюду чинить нам препятствия, не остановится в своих устремлениях распространить революцию на Центральную Европу, которая позже должна будет играть роль моста для мировой революции.

Поэтому я не могу понять необходимость поддержки существования такого правительства. Русская буржуазия инстинктивно чувствует, что Брестский мир послужил важной поддержкой коммунизма не столько в силу принятых условий, которые, кстати, основной массе населения непонятны и безразличны, сколько в силу того, что он означал конец ненавистной войны. Тому же способствуют наше признание большевистского правительства и наши официальные хорошие отношения с ним.

Вопрос о хлебе все больше беспокоит правительство, что нашло свое отражение в речи Ленина на конференции фабрично-заводских комитетов. Многоречивое описание всеобщей нужды, желание свалить нужду на "других" показывают, насколько осознана опасность в связи с тем, что пролетариат разочаровался в своих надеждах. Для стороннего наблюдателя нет сомнения, что причина голода кроется прежде всего в отсутствии должной организации, в ежедневно нарастающем развале средств связи, отсутствии доверия крестьян к средствам платежа.

Речь Ленина - наглядный пример того, как неправо министерство иностранных дел Германии, рассчитывающее на лояльность правительства Советов и полагающее, что только оно способно гарантировать мир и сырье. По крайней мере, наша пресса должна прекратить пускать пыль в глаза нашему народу, так как разочарование после того, как туман рассеется, может оказаться весьма болезненным. Если русский премьер-министр и его коллеги, особенно Троцкий, в своих официальных выступлениях допускают такие высказывания в отношении своего соседа, с которым они обещали жить в "мире и дружбе" (см. Брестский договор), то резкий протест с угрозой отзыва дипломатической миссии был бы более достойным ответом и более соответствовал бы нашим интересам, чем подтверждение намерений поддерживать хорошие отношения.

2 июля.

4 июля в Большом театре открывается 5-й Всероссийский съезд Советов. Среди примерно 400 уже прибывших делегатов около 200 большевиков и 160 левых эсеров. Такое значительное правящее большинство вовсе не свидетельствует о популярности советской власти, поскольку правом голоса обладает только революционно-организованное население. Эсеровская пресса полна ненависти к Германии и подстрекательств против Мирбаха. Недавно Троцкий открыто говорил о "действиях всякого рода врагов - немцев, чехословаков, японцев и англичан". Звон должен был раздаваться в ушах сидящих на Вильгельмштрассе от таких слов военного министра страны, с которой мы живем в "корректных и хороших отношениях".

3 июля.

Вчера у меня была длинная беседа с одним из русских, который работает в одном из комиссариатов, но только как специалист, имеет представление о многом, не большевик. Я давно знаю его как добропорядочного человека, хорошо относящегося к немцам. Его мнение всегда было безошибочным. Поэтому встреча с ним была очень важна. Приведу вкратце содержание сказанного им во время нашей долгой совместной прогулки.

От своего человека он узнал следующее. Вчера он прочитал только что поступившее донесение Антонова, начальника штаба одной из частей, выступающей против чехословаков, в которой дается картина общего положения и его оценка командованием войск. Антонов оценивает ситуацию как весьма неблагоприятную для русского правительства. Красная армия располагает силами примерно в 18 тыс. человек, из числа которых лишь часть можно считать надежными, в то время как противник особенно в последнее время снова добился определенных усехов. Дело усложняется тем, что железнодорожники не настроены пробольшевистски. По приказу об их мобилизации немедленно явились все служащие железной дороги Вологда--Вятка--Пермь с явным намерением заполучить таким образом в свои руки оружие. После этого приказ о мобилизации был отменен. Положение в Сибири, по оценке Антонова, безнадежное, несмотря на то, что в центральной части Сибири, примерно от Читы до Томска, власть в основном в руках максималистов. Но и там железнодорожники оказывают по меньшей мере пассивное сопротивление, но нарушить железнодорожное сообщение им не удалось. Антонов сообщает, что радиотелеграфная связь с центральной частью Сибири еще функционирует.

О намерениях Антанты и чехословаков Антонов сообщает следующее: захват всей Сибири, одновременное усиление позиций в Поволжье и постепенное перемещение правого фланга на северо-запад. Им навстречу в южном направлении должны продвигаться силы Антанты от Архангельска, где стоит пока еще не высадившийся транспортный флот, и от Мурманской железной дороги, где недавно высадился новый десант. Таким образом, Антанта намеревается образовать новый фронт против Германии, используя для этого минимально свои собственные силы, и одновременно захватить политическую и экономическую власть в России.

Поступившие сообщения из Киева (от казачества) свидетельствуют о том, что казаки намерены примкнуть к этому движению, поскольку оно направлено против большевиков. Это то, что касается сообщения Антонова.

Господин Х. сообщил также, что русская делегация сообщает из Киева, будто руководящие круги в отношении контрреволюционных выступлений чехословаков и казаков заявили: "Мы ничем не хотим связывать себя, но должно быть ясно, что великая Россия для нас важнее локальных украинских вопросов".

На заданный мною вопрос, каково мнение самого господина Х. относительно положения дел, он ответил следующее:

"Правительство скорее всего пришло к финишу, оно еще, пожалуй, продержится, но не долго. Большие надежды на Германию значительно ослабевают среди всех, кто хотел порядка и спокойствия, в том числе и среди рабочих. Продолжают ходить слухи, что Германия идет рука об руку с большевиками и во всяком случае не хочет, да и не может принести с собой порядок. Я думаю, что не может, так как считаю, что Германия не в состоянии выступать активно одновременно на западе и здесь, в России. Мне очень жаль, но я ясно вижу, что вскоре Германия будет вынуждена выйти из игры, так как Антанта приведет здесь к власти своих друзей. Во всяком случае, бывшие друзья Германии отвернутся от нее. Я Вам предсказываю, что Ваша дипломатическая миссия скоро либо покинет страну, либо ее пребывание здесь окажется бессмысленным. Я Вам говорю все это, стараясь помочь Германии уяснить для себя ситуацию и сделать необходимые выводы".

Он постоянно спрашивал меня, удержимся ли мы на западе. Его очень беспокоят правительственные сообщения.

6 июля.

Заседание съезда началось. Эсеры уже выступили с бурными речами против Германии, потребовали даже объявления войны. Требование было отклонено большинством голосов. К лидерам приверженцев Антанты относятся источающая ненависть, похожая на полусумасшедшую Спиридонова52, Камков53, Карелин54, Александрович55 и Черепанов56. В некоторых речах на съезде звучали угрозы в адрес графа Мирбаха; в адрес ложи, предоставленной нашей дипломатической миссии, раздавались оскорбления, сопровождавшиеся угрожающей жестикуляцией.

Сегодня вечером мы с Геннингом должны присутствовать на заседании. Граф Мирбах неохотно отказался от такого же намерения только после того, как ему растолковали, что он, как первый представитель империи, не имеет права подвергать себя подобного рода оскорблениям. Напоминание об угрозах покушения и возможность их простого исполнения в театре на него до сих пор не действовало.

7 июля (воскресенье).

Убит граф Мирбах! Это для всех нас трагическое событие, политические последствия которого для Германии и России оценить пока невозможно; произошло это вчера в 3 часа (местного времени). Страшная война народов, пробудившая к нам ненависть и зависть, стоила уже жизни сотням тысяч. Для нас, солдат, привыкших видеть смерть, она стала за четыре года естественным явлением, сопровождающим наше каждодневное существование. Вчера наш начальник был убит рукой трусливого убийцы, но его смерть можно рассматривать, как если бы он пал, находясь во главе эскадрона вестфальских кирасиров, к которым он принадлежал. Здесь, как и там - геройская смерть перед лицом врага! Нас же, оставшихся в живых, его кончина и все пережитое за последние сутки потрясло совершенно.

Граф Мирбах был благородным человеком в самом высоком значении этого слова, уравновешенная и волевая личность. Уверенность, чувство собственного достоинства, корректность манер, не изменявшая ему даже в моменты сильных разногласий и споров, были чертами личности, которая как бы была создана для роли руководителя и очень быстро завоевала уважение и любовь его сотрудников. Мне неоднократно приходилось восхищаться тому, с каким самообладанием, спокойствием и благородством графу удавалось разрешать сложные проблемы. Он был врожденным дипломатом во многих отношениях. Его смелость, умение не отступать ни перед какой опасностью и ответственностью в сочетании с ясным лишенным всякой искусственности умом были теми качествами, которые делали его фигуру особенно подходящей, чтобы представлять Германию и ее авторитет за рубежом в сложных условиях. Успешной его деятельность была тогда, когда на Вильгельмштрассе за ним стояли люди, проводившие сильную и разумную политику и в трудные моменты не отступавшие от нее, а создававшие надежную опору для иностранного представительства.

Все мы, работавшие под руководством графа Мирбаха в Москве, будем всегда чтить его память.

Пока еще у нас нет четкой картины происшедших событий. Сначала я изложу только свои собственные наблюдения. Последующие дни, если большевики останутся у руля, что я считаю вероятным, дадут возможность ответить на некоторые вопросы. Многое никогда не станет известным. В эти минуты слышны издали пулеметные очереди, время от времени - пушечные выстрелы. Когда огонь ведет гаубичная батарея, расположенная возле Храма Христа Спасителя, непосредственно перед военным министерством Троцкого, в окнах звенят стекла. Впечатление такое, будто находишься в дивизионном штабе на западном фронте, пусть даже спокойном. Похоже, что в Москве и в некоторых других местах России начались бои между революцией и контрреволюцией. Если эсеры победят, то нам, наверное, не удастся расследовать убийство. Миссия немедленно будет выведена за демаркационную линию. Но все может обернуться иначе: стоит вспомнить хотя бы Кеттелера и Пекин57.

Вчера, когда мы сидели за столом, было доложено, что с посланником хотят говорить двое из уже не раз упоминавшейся здесь Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и т.д., сокращенно ЧК. Господам пришлось довольно долго ждать, пока мы не разошлись после обеда. Все это время они сидели со своими толстыми портфелями вместе с другими ожидающими приема в вестибюле. Учитывая многочисленные предупреждения о предстоящем покушении, было решено, что людей из ЧК примет не граф Мирбах, а д-р Рицлер и лейтенант резерва Мюллер в качестве переводчика. После обеда мы, как обычно, разошлись в основном по своим комнатам. Я недолго пробыл в своей жилой комнате на втором этаже, как вдруг работавший возле меня на пишущей машинке унтер-офицер Беркигт подошел к окну со словами: "Вам не показалось, будто на улице стреляют?" После того как он сказал, что, наверное, ошибся, под нами раздался сильный взрыв, послышались крики, звон стекла. Я схватил со стола пистолет и ринулся вниз и уже на лестнице встретил Геннинга. Снизу поднимались двое из миссии, один из которых возбужденно воскликнул: "Кажется, наш граф убит! Мы идем за оружием!"

Внизу невообразимая сумятица. Стеклянный потолок вестибюля почти полностью обрушился, несколько вестовых задержали подозрительного молодого человека. Все покрыто пылью и заполнено дымом, особенно танцзал, в котором мы нашли лежащего в крови графа Мирбаха. Здесь уже был "прибывший на канонаду" военный атташе Шуберт. Первая надежда на то, что с улицы в окно была брошена бомба, которая кроме разрушения и наведенного страха ничего не достигла, к сожалению, не оправдалась. Мы сразу поняли, что надежды на спасение жизни нашего посланника не было. Когда его несли в спальню еще можно было почувствовать слабые движения, но смерть, должно быть, наступила уже через несколько минут после пистолетного выстрела, пуля прошла сзади через горло и вышла в области носа.

В большом танцевальном зале хаос. Все окна выбиты взрывом бомбы, других пострадавших не было; штукатурка и мрамор с потолка и стен покрыли пол, разрушенный в середине зала взрывом бомбы. На полу под одним из столов лежало еще одно такое же не взорвавшееся смертоносное устройство, играющее с давних пор такую важную роль в священной матушке России: заполненный взрывчаткой металлический шар, из которого выступал запальник в виде стеклянной трубки, наполненной кислотой. Убийцы исчезли. Они скрылись через окно, палисадник, забор, высотой около 2,5 метров, и затем беспрепятственно уехали на ожидавшем их автомобиле. Латышский постовой из красной стрелковой охраны, несмотря на выстрелы и взрыв, не стрелял в убийц, перелезавших в нескольких шагах от него через забор, и не пытался разоружить их. При этом живущий в доме напротив капитан резерва Лессинг, подбежавший на грохот взрыва к окну, по-русски кричал, требуя, чтобы караульный не бездействовал.

Первые четверть часа прошли довольно суматошно. Подняты по тревоге все обитатели дома, закрыты все входы и выставлены у них наши люди, безуспешные попытки связаться по телефону и поставить в известность русское правительство, поверхностная констатация фактов. Шуберт как старший по званию офицер принял командование нашей маленькой крепостью. Затем я с лейтенантом Мюллером в качестве переводчика еду к наркому иностранных дел в гостиницу "Метрополь" передать сообщение и распорядиться, чтобы Чичерин и Карахан, возможно и Радек, появились в дипломатической миссии. На Театральной площади много людей и красногвардейцев, пеших и на лошадях, в связи с заседанием 5-го Всероссийского съезда Советов. Гнетущая душная атмосфера нависла над городом. Надвигалась сильная гроза, как бы предвещая нарастающие события, вызванные убийством, которая вскоре разразилась с зловещей силой.

В гостинице "Метрополь" я нашел только Карахана, очень умного, осторожного и весьма неблагосклонно относящегося к немцам помощника Чичерина. Встреча с ним по поводу такого серьезного и трагического события началась почти комически, поскольку большевистский дипломат, приняв нас, видимо, за покушающихся на его жизнь, при нашем появлении ринулся с какой-то дамой в соседнюю комнату, заперся в ней и вышел только после длившихся некоторое время увещеваний. Наше известие его явно потрясло. Он обещал сообщить о случившемся во все необходимые инстанции и затем сразу прибыть в дом Берга.

Там я увидел прибывшее уже подкрепление латышской охраны, прибывали также все новые и новые немецкие военнопленные. Первым из прибывших представителей советского правительства был Радек, который, как я позднее услышал, даже в этой обстановке не смог скрыть свой малоприятный характер. Следом за ним появились Чичерин и Карахан. Войдя в дом, Чичерин сказал мне, что эту весть он воспринял с глубоким прискорбием, но он убежден, что этот удар был нацелен в первую очередь против правительства, а не против нас. На это я не мог не заметить: "Ваша скорбь теперь не поможет, правительству следовало принять более серьезные меры против открытых подстрекательств и для защиты посланника".

Вскоре прибыли Свердлов, Ленин и пользующийся дурной славой председатель Чрезвычайной комиссии Дзержинский58. Прибыли также судебные комиссии, тайная полиция, солдаты, несколько сомнительного вида матросов. Беспорядочная сутолока под непрерывные грозовые раскаты. Большая столовая превращена в трибунал, перед которым один за другим представали свидетели. Д-р Рицлер и Шуберт провели политические прения с представителями Советов. Общее впечатление: правительственные круги обеспокоены и напуганы тем, что германская империя может сделать очень серьезные выводы и что, кроме этого, это политическое убийство развяжет внутреннюю борьбу. Нарком юстиции Глушко59 самолично ведет расследование. Задержанный сразу после убийства человек (русский немец), утверждавший, что он ждал в вестибюле приема в качестве просителя, был для нас подозрителен, так как он один раз выходил и снова появился незадолго до взрыва. Вполне можно было предположить, что он должен был прикрывать убийц в случае их отхода через вестибюль. Но человека отпустили и должны были держать под наблюдением. Будут ли наблюдать? Описание обстоятельств убийства я откладываю до прояснения картины.

После происшедшего события удалось очень быстро связаться по телеграфу с Берлином. Обращение с соболезнованием ко всем близким немцев в Москве подействовало успокаивающе. Уже вечером была получена первая партия потребованного у правительства оружия для военнопленных; нам сообщили имена убийц, членов партии левых социалистов-революционеров, Блюмкина60 и Андреева61, а вскоре было названо даже место их убежища в Москве.

Распределение караулов, учебные сборы по тревоге, подготовка к обороне - все это длилось далеко за полночь. Поздно вечером стало известно о начале выступления левых эсеров против большевиков. Мы должны были быть готовыми ко всему. С 4 до 6 часов утра я должен был нести караульную службу в саду и на улице перед домом миссии. Дождь прекратился. Далекие выстрелы свидетельствовали о том, что в Москве не все думали о сне. На нашем участке и в Денежном переулке полно красногвардейцев, большое количество пулеметов. Но чувство нашей безопасности от этого не повысилось. Наш импровизированный собственный караул, несмотря на утраченную дисциплину военнопленных, лучшая наша защита.

Около 5 часов утра - я как раз находился на улице - прибыло несколько грузовиков с красногвардейцами с пулеметами в боевом положении, за бронированными щитами, под командованием Радека в военном облачении, на котором особенно выделялся подвешенный на поясе пистолет размером с небольшое осадное орудие. Он привез ящики с ружьями и патронами для немецкого караула. Радек уделил мне немного времени, рассказал о делах в городе и о своих взглядах на суть происходящего. Социалисты-революционеры окопались в отдельных частях города, захватили Центральный телеграф, который, как он надеется, теперь снова отбит. Убийство организовано партией левых социалистов-революционеров и послужило, как он полагает, сигналом к началу выступления, которое, однако, очень скоро окончится для них провалом. Рано утром начнется наступление, убийцам и повстанцам уйти не удастся. Он надеется, что Германия поймет, что русское правительство не только не виновато в случившемся, но само, скорее, является мишенью еще в большей степени, чем мы, немцы. Цель левых эсеров - ввергнуть Германию и Россию в новую войну. Он высказался также в том духе, что нельзя же в самом деле ожидать, что мы, немцы, своими требованиями или наступлением наших войск не будем лить воду на мельницу врагов большевизма в России.

Я дал ему высказаться, отметив лишь мое личное мнение по поводу того, что прямая вина правительства в его терпимости, тем более, что левые социалисты-революционеры входят в правящую группировку. Я как солдат должен надеяться, что Германия в качестве возмездия за убийство имперского посланника и для своей безопасности на будущее выдвинет далеко идущие требования.

Ночь в кресле дипломатической миссии провел нарком торговли Бронский (Браунштейн)62.

8 июля.

Сегодня во второй половине дня отслужили панихиду у гроба покойного; за неимением немецких католических священников панихиду совершили два польских священнослужителя. Обстоятельства убийства выяснены настолько, насколько это, видимо, вообще возможно. Поскольку обстоятельства еще свежи в памяти, я изложу их, не откладывая. Политическая обстановка в Москве и в Германии еще не ясна, поэтому о ней я пока писать не стану. Бои в городе почти закончены, эсеры разбиты, убийцам, естественно, не удалось скрыться.

За два дня до убийства, поднявшись из-за обеденного стола и войдя в большой обеденный зал, мы увидели там двух человек в рабочей одежде, которые чем-то занимались без присмотра. Они объяснили, что должны проверить всю осветительную систему и затем показали допуск. Хотя у нас не возникло подозрения на их счет, тем не менее ввиду небезопасности и неоднократных угроз покушений, были даны строгие указания никого не пускать без проверки допуска, оформляемого компетентными органами, не допускать работу в здании без надзора. Следственная комиссия установила, что оба эти человека, один из которых был в числе убийц, изучали ситуацию в доме, расположение помещений и т.п. Незадолго до убийства Чрезвычайная комиссия арестовала военнопленного австро-венгерского офицера графа фон Мирбаха, дальнего родственника нашего посланника, за шпионаж и после этого несколько раз обращалась в немецкую дипломатическую миссию по этому вопросу, якобы любезно учитывая родственные отношения двух графов. Теперь стало ясно, что сам арест был началом всего дальнейшего.

Оба указанных русских перед началом переговоров с доктором Рицлером предъявили документ за подписью Дзержинского, удостоверяющий, что они являются работниками Чрезвычайной комиссии. У них были с собой акты, касающиеся австрийского графа Мирбаха. Они приехали в служебном автомобиле этого учреждения. Последующему утверждению, что удостоверение было поддельным, что оба эти лица по подозрении в неблагонадежности несколько дней назад были выведены из Чрезвычайной комиссии, не верит никто. Можно понять, что правительство, насколько это возможно, отделается от них обоих. Переговоры проходили в красном салоне, соединяющемся с танцевальным залом, который в свою очередь широким открытым проходом соединяется с вестибюлем. Дверной проем в жилую комнату был закрыт только шелковой портьерой. Вскоре после начала переговоров Блюмкин настоятельно просил, чтобы в них принял участие посланник, так как положение арестованного графа Мирбаха весьма серьезное. В отличие от первоначальных намерений, граф появился сразу, как только ему была передана просьба русских. Блюмкин продолжал свой доклад стоя, видимо, чтобы иметь возможность перебирать свои документы. В контексте сказанного были произнесены при этом примерно следующие слова: "Дело очень серьезное, речь идет о жизни и смерти графа Мирбаха". Вслед за этой репликой Блюмкин выхватил из портфеля браунинг и произвел несколько выстрелов, пять или шесть, в графа и других немцев, не попав ни в кого из них. Сомнительно, чтобы стрелял и Андреев, который как бы из скромности, а в действительности, чтобы прикрывать от возможного нападения и обеспечить отход, находился у прохода в зал.

Подробности событий после первого выстрела в точности установить уже никогда не удастся. Не исключено, что русский, угрожая пистолетом или предупредительными выстрелами, удерживал Рицлера и Мюллера на месте или принуждал их отойти. В это время граф Мирбах - к сожалению, как и сопровождавшие его, безоружный - чтобы не находиться между двумя врагами, бросился в зал. Там его и настигла смертельная пуля, выпущенная, видимо, Андреевым. Все произошло за несколько секунд. Стечение трагических обстоятельств было столь молниеносным, что другие обитатели дома, из которых несколько человек находились в вестибюле, а один - в жилой комнате, вмешаться в ход событий не могли. Убийцы весьма искусно прикрыли свой отход. Прежде чем выпрыгнуть через окно в палисадник, они бросили две упомянутые бомбы, отсекая тем самым путь возможной погони. Первым в двери оказался камердинер графа Мирбаха, верно служивший ему в течение 24 лет; взрывом он был отброшен назад. Побег убийц я уже описал выше. Преодолевая забор, Блюмкин, должно быть, поранил руку, о чем газеты его партии сообщили с такой гордостью, будто эта рана была добыта в рыцарском бою.

9 июля.

Вчера, в понедельник, в 3 часа дня состоялась панихида по нашему мужественному графу Мирбаху. Русское правительство из-за невыясненных отношений не только не было приглашено участвовать в панихиде, но даже не поставлено официально в известность о предстоящей отдаче почестей доблестному человеку, ставшему жертвой ничем не оправданной ненависти. Мы не желали видеть среди нас в этой обстановке народных комиссаров, не принявших никаких мер для пресечения разнузданной травли и неоднократных угроз применения насилия в отношении ненавистных немцев. Не прошло незамеченным и то, что в день совершения убийства пресса правых и левых социалистов-революционеров открыто отмечала, что оно произошло не только с ведома, но и по указанию партийного руководства.

Таким образом, собрались только члены немецкой колонии, представители союзных стран, нейтральных генеральных консульств, проживающих в Москве балтийцев и русские немцы. Было также много шведов, так много сделавших до нашего приезда для разрешения вопроса о наших военнопленных.

После окончания панихиды, совершенной польскими священниками, Рицлер зачитал краткую траурную речь со словами скорби по убитому посланнику, отдав должное его заслугам. Не скрою, что, на мой взгляд, здесь было бы уместно сказать крепкое немецкое словечко перед лицом врага в адрес жалких убийц и их подстрекателей. Но я всего лишь солдат и мне, наверное, не достает дипломатии. Однако многие из присутствующих позже высказали такую же мысль. Затем с короткой речью на французском языке выступил турецкий посланник Кемали-бей. Он сказал хорошие слова и закончил так: "Я могу только желать, чтобы моя жизнь закончилась такой же геройской смертью за свою отчизну".

Выразительной была речь последнего из выступивших - главного пастора Гамбурга, проф. Гунцингера (из комиссии попечения о военнопленных). Его слова запали всем нам в душу. Никто из нас, немцев, не забудет, наверное, эту панихиду по нашему руководителю в далекой Москве, в таких необычных условиях. Не было среди нас, наверное, и тех, кто в этот час не задумался бы серьезно о судьбе своей страны. Что принесет будущее странам Центральной Европы на восточном фронте, может ли успешно закончиться война на западе, если, несмотря на удачное наступление, цель не достигнута?

Мы, офицеры, хотели, чтобы гроб был доставлен на Александровский вокзал на катафалке, запряженном четверкой лошадей в пешем сопровождении всех немцев и их друзей, несмотря на не близкий путь. В городе было снова спокойно и вряд ли можно было ожидать каких-либо эксцессов. Можно было согласиться и на иной вид транспорта. В инстанциях посчитали, однако, что такая процессия будет слишком заметной и вызывающей. В итоге, мы проследовали пешком 500 метров за убранным в траур грузовиком до Арбата, мимо французской военной миссии, представителям которой достало такта не показываться на глаза траурной процессии.

От Арбата тело покойного сопровождали лишь несколько человек в легковом автомобиле. Впереди и сзади по одному грузовику с красногвардейцами, которым было дано указание держаться на расстоянии в несколько сот метров. Они должны были обеспечить безопасность и на вокзале. К нашему удивлению примерно в середине пути следования нас ожидал, стоя в машине, нарком иностранных дел Чичерин, чтобы хотя бы неофициально проводить в последний путь графа Мирбаха. Это еще раз доказывало, что он, как я уже не раз говорил, не забыл той старой школы, из которой он вышел, и является, действительно, приверженцем мира и хороших отношений с Германией.

Многочисленные прохожие на бульварах и любопытствующая публика вблизи вокзала вели себя совершенно спокойно и порядочно. Многие из них стояли у края проезжей части со снятыми головными уборами.

У вокзала, где подразделением красногвардейцев были отданы воинские почести, мы снова образовали почетное сопровождение. К нам присоединился Чичерин, возложивший затем венок с белой, а не красной, как обычно, лентой с надписью: "Смерть графа Мирбаха - тяжелая утрата и для нас. Он пал, отстаивая идею мира".

До демаркационной линии гроб сопровождали граф Бассевиц и господин Левин из комиссариата иностранных дел. Совершенно очевидно, что убийство посланника должно было послужить сигналом выступления левых социалистов-революционеров против большевиков. Очевидно также, что правительство по всему фронту одержало верх, хотя борьба еще в отдельных местах не закончилась. Правительство Советов действовало энергично, поскольку дело шло о его существовании. Однако тот факт, что убийцам дали возможность уйти, что расследование не дало никаких результатов, свидетельствует о том, что по отношению к нам оно такой энергии не проявило. Хотя внешне было сделано все, что можно было ожидать и что требовалось сделать.

Как уже упоминалось, 6 июля повстанцы захватили Центральный телеграф и возвестили вслед за этим по телеграфу о совершенном убийстве и победе над большевиками, призвав своих единомышленников к таким же действиям. Эсеры завладели временно также служебным зданием Чрезвычайной комиссии - Лубянкой II - и несколькими вокзалами. Но уже утром 7 июля в их руках оставался небольшой район в восточной части города, недалеко от лютеранской церкви Петра и Павла. Там они организовали оборону в Покровских казармах и на крупной фабрике Морозова, куда после совершенного убийства скрылись Блюмким и Андреев. Эти здания были окружены большевиками той же ночью, но не настолько надежно, чтобы оттуда нельзя было выскользнуть. Внушающий страх Дзержинский отправился на фабрику еще вечером 6 июля для переговоров, чтобы побудить повстанцев сдаться. И если наше недоверие к возглавляемым Дзержинским органам оставалось прежним, то по отношению к нему самому оно значительно поубавилось, так как он был арестован повстанцами и подвергнут плохому обращению.

7 июля был начат артиллерийский обстрел укреплений эсеров. На штурм войска, видимо, не отважились. К середине дня осажденные, руководимые Поповым63, ввиду серьезных потерь, попытались вступить в переговоры. На требование безоговорочной капитуляции началось общее бегство, в основном успешное, бежать удалось прежде всего всем руководителям. Убийцы, как утверждают, сбежали на Украину, где весьма благоприятное поле деятельности для каждого, выступающего против Германии. В качестве пленного среди осажденных находился один из членов московской комиссии по делам о военнопленных

О. Шнак, так что у нас были надежные сведения.

Выдержка из сообщения О. Шнака

В субботу вечером 6 июля, в 8 часов, я направился из 1-й немецкой миссии по делам о военнопленных домой. Около 11 часов по дороге из дома на Главный почтамт я был остановлен четырьмя вооруженными матросами, потребовавшими мое оружие и документы. Оружия у меня не было, я показал им свои документы, согласно которым я был служащим подкомиссии. Меня арестовали и отправили в штаб-квартиру эсеров на виллу Морозова, недалеко от церкви Петра и Павла. Там у меня снова потребовали оружие и документы. После их проверки мне заявили, что я нахожусь не в руках большевиков, которые стоят на коленях перед немцами, а у социалистов-революционеров, по приказу которых сегодня был убит посланник граф Мирбах, и что мне как представителю немецкого империализма грозит та же судьба.