Глава 9

Сведения о некоторых экспериментах Гелия в конце концов просочились. Возможно, в этом был виноват сам ученый — шимпанзе, не удержавшийся, чтобы не похвастаться своими успехами. В городе говорят, что одному из исследователей удалось заставить заговорить людей. Мало того, находки, сделанные в погребенном городе в пустыне, несмотря на все вранье, появившееся в печати, вызывают волнение. Некоторые журналисты путем логических умозаключений подбираются к истине. Все это вызывает у обезьян чувство тревоги и неуверенности, которое в первую очередь отражается на мне. Власти смотрят на меня с растущим недоверием, а мои отношения с населением становятся все более напряженными.

У Корнелия полно врагов. Поэтому он не осмелился прямо объявить о своем открытии. Да и хочет ли он этого, зная заранее, что власти будут против? Клан орангутангов во главе с Зайусом ляжет костьми. Уже идут слухи о заговоре против обезьяньей расы, и меня уже объявляют более или менее открыто одним из главных организаторов этого заговора. Гориллы пока не приняли никакого официального решения, но они, несомненно, выступят против всего, что может повлиять на стабильность существующего строя.


Сегодня я испытал глубокое потрясение. Свершилось то, чего все мы с нетерпением ожидали. Сначала меня охватила неудержимая радость, но затем, поразмыслив, я содрогнулся от предчувствия надвигающейся опасности. Нова родила мальчика.

Итак, у меня есть ребенок, на планете Сороре у меня родился сын. И я его уже видел. Это оказалось совсем не просто. Стремясь сохранить тайну, институтские власти окружили Нову всевозможными строгостями, и в последнюю неделю перед родами мне не удалось ее посетить ни разу. О том, что все разрешилось благополучно, мне сообщила Зира. По крайней мере на нее-то можно положиться: она останется верным другом. Я так разволновался, что Зира сама решила устроить мне свидание с новым членом нашего маленького семейства. Но ей удалось это сделать лишь через несколько дней, да и то глубокой ночью, потому что днем с ребенка не спускают глаз.

И я его видел!.. Какой чудесный малыш! Он лежал на соломе рядом с матерью, как новый младенец Христос. Мальчик похож на меня, но одновременно он унаследовал красоту Новы. Кстати, когда я только приоткрыл дверь, Нова встретила меня грозным рычанием. Она тоже чует опасность и волнуется. Выставив перед собой скрюченные пальцы, она вскочила на ноги, готовая растерзать любого врага, но потом узнала меня и постепенно успокоилась. Я убежден, что, став матерью, Нова сразу поднялась на несколько ступеней эволюции. Мерцающая искра разума в ее глазах сменилась неугасимым огнем. С восторгом и нежностью я целовал сына, стараясь не думать о тучах, уже собирающихся над нашими головами.

Он вырастет человеком, настоящим человеком — в этом я не сомневаюсь. Разум светится в каждой его черточке, в каждом взгляде. Мне удалось вновь зажечь священное пламя мысли. Благодаря мне человеческая раса этой планеты возродится и снова достигнет расцвета. Когда мой сын вырастет, он станет основателем целого рода…

Когда мой сын вырастет! Меня начинает трясти при одной мысли о том, что сейчас он лежит на соломе в клетке… А сколько препятствий еще встанет на его пути! Но мы победим, мы втроем справимся с любыми препятствиями, я уверен. Да, именно мы втроем, я не оговорился, потому что Нова теперь перешла в наш лагерь. Чтобы в этом убедиться, достаточно понаблюдать за ней, когда она любуется своим ребенком. Правда, она его еще вылизывает, как все матери на Сороре, но лицо у нее при этом вполне осмысленное.

Я положил младенца на солому. Теперь я о нем больше не беспокоюсь — это настоящий человечек. Правда, он еще не разговаривает — впрочем, Господи, ведь ему всего три дня от роду! — но он обязательно будет говорить. Он уже плачет тихонько, именно плачет, как земной ребенок, а не скулит, как звереныш. Нова это прекрасно понимает и не сводит с малыша восхищенных глаз.

Однако и Зира тоже почуяла необычное. Она приблизилась к нам, насторожив волосатые уши, и долго внимательно рассматривала младенца с озабоченным видом. Затем она дала мне понять, что я должен поскорее уйти. Если бы меня застал здесь кто-нибудь из посторонних, это могло бы кончиться плохо для нас всех. Впрочем, Зира обещала позаботиться о моем сыне, и я знаю, что она сдержит слово. Но в то же время мне небезызвестно, что её саму уже подозревают в сообщничестве со мной. Я трепещу от одной мысли, что ее могут в любой момент уволить, если не хуже. Нет, я не имею права подвергать ее подобному риску!

Горячо попрощавшись с матерью и ребенком, я иду к выходу. У двери еще раз оглядываюсь и вижу, что шимпанзе тоже приблизилась к маленькому сыну человеческому, моему сыну, тихонько прикоснулась обезьяньими губами к его лобику и только после этого вышла из клетки. И Нова даже не запротестовала! Она увидела в этом проявлении нежности к ее ребенку нечто вполне естественное. Помня, с какой ненавистью она относилась к Зире раньше, я воспринял это как настоящее чудо.

Мы вышли из комнаты. У меня дрожали руки и ноги, и я видел, что Зира взволнована не меньше меня.

— Улисс! — воскликнула она, вытирая слезы. — Иногда мне кажется, что это и мой ребенок.


Загрузка...