С широко открытыми глазами

Глава 7

— Что могло привести к тому, что ее таблетки не подействовали? Брианна говорила, что принимала их в течение нескольких лет. Объясни мне, — потребовал я.

Фредди сочувственно на меня посмотрел.

— Расслабься, приятель. Это не конец света. Ее ни к чему не принуждают. Мы живем в 2012 году. Есть варианты.

— Ох, черт! — В данный момент мысль о том, что она могла быть беременна, давала немало пищи для размышлений, но вот мысль о том, на что намекал Фред, была намного хуже. — Ты имеешь в виду прерывание?

— Да. Она в праве это сделать, и это один из вариантов. Другой вариант — принять случившееся, — мягче произнес он.

Я плюхнулся в кресло, упер локти в колени и уткнулся лбом в свои руки. Я просто сидел и дышал. Как бы я не был шокирован, я знал, что о прерывании беременности не может быть и речи. Такая возможность исключена, черт возьми. Я ни в коем случае не позволю убить моего ребенка или как-то избавиться от него. Я надеялся, что Брианна будет чувствовать то же самое, что и я. А что если нет?

— Вам двоим нужно поговорить, а затем она должна сделать тест, чтобы знать наверняка. Если ты хочешь, чтобы я сам это сделал и поговорил с ней, я согласен, но сначала, И, вы должны обсудить все наедине друг с другом.

Я кивнул опущенной на руки головой и поднял задницу с кресла. Фред похлопал меня по спине в знак поддержки.

— Но как? Если она принимает таблетки, почему это произошло? — настаивал я. Возможно, в жалкой попытке отрицания я надеялся, что прозвенит будильник, оповещая о том, что пришло время проснуться.

Фредди улыбнулся и покачал головой.

— Все возможно. Определенные лекарства снижают действие контрацептивов, презервативы рвутся, люди напиваются и пускают все на самотек, или заболевают, после чего способность их организма усваивать лекарства меняется, и, самое главное, ничто не гарантирует стопроцентной эффективности. Единственный вариант — воздержание от занятия сексом. — Он посмотрел на меня. — Презервативы?

Я отрицательно покачал головой и опустил взгляд на пол.

— Ааа, ну, в таком случае, приятель, если ты кончал в нее, это могло произойти очень легко.

Я поморщился.

— Как я смогу подняться наверх и сказать ей, что, скорее всего, я ее обрюхатил, и она должна сделать тест? Как?!

Фредди подошел к домашнему мини-бару, налил двойную порцию водки и передал мне.

Я залпом осушил стакан, и он опять похлопал меня по спине.

— Не думаю, что тебе придется подниматься наверх, чтобы сделать это, — произнес Фред.

Я вскинул голову, чтобы спросить, что он имел в виду, и снова почувствовал слабость в коленях.

Зара и Брианна вошли в комнату, держась за руки и широко улыбаясь. Она выглядела такой счастливой… красивой… и… беременной.

♥

— Привет. — Я улыбнулась Итану и удивилась тому, почему он смотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова. — О чем вы, ребята, здесь сплетничаете? Мужские разговоры?

Итан нервно усмехнулся и немного побледнел. На самом деле, он выглядел напуганным. Это очень странно.

— Все в порядке? Тебе звонил Нил? — спросила я, начиная испытывать тревогу. — Он выяснил, кто прошым вечером послал то сообщение? — Я подняла свободную руку к шее и попыталась унять внезапно охватившую меня панику.

Дело в том, что Итан — незыблемая основа нашей пары. Он именно тот, кто источает уверенность на каждом шагу. С ним я чувствую себя в безопасности, поэтому, увидев его в тот момент таким… взволнованным… я испугалась до ужаса.

Он подошел и притянул меня к своей груди.

— Нет. Ничего такого. — Он поцеловал меня в лоб и удерживал в ладонях мое лицо, выглядя как Итан, которого я знаю и люблю. — Он все еще работает над твоим телефоном. — Он покачал головой. – Даже не думай об этом проклятом сообщении, ладно? Ты хочешь пить? Хочешь воды? Как насчет того, что ты сядешь и дашь отдых своим ногам. — Он подвел нас к дивану и практически усадил меня на него.

— Эм… хорошо. — Я качнула головой, подозрительно на него взглянула и, беззвучно шевеля губами, произнесла: — Какого черта?

— Пустяки, детка. Просто ты выглядишь уставшей. Как ты вздремнула? – Его голос звучал странно.

В ответ я нахмурилась.

— Я прекрасно поспала, но сон длился недолго. — Зара забралась ко мне на колени, и я начала гладить рукой по ее длинным локонам. — Пока вы ели мороженое я совершила экскурсию по Хэлборо и сделала несколько фотографий портрета Маллертона — с сэром Джереми и его Джорджиной — для Габи… и отправила их ей.

— Это здорово, — сказал Итан, проводя рукой по своим волосам.

— Да… это было здорово. — Я посмотрела на Фредди и тоже почувствовала непонятные вибрации, исходящие от него. У нас был долгий разговор до этого, пока другие отсутствовали и он устроил мне экскурсию по дому. Теперь он выглядел так, словно просто хотел сбежать из комнаты к чертовой матери. — Что происходит? Почему вы оба себя так странно ведете?

Итан пожал плечами и в бессилии выставил перед собой руки.

— Детка…

Фредди подошел к тому месту, где сидела я, и потянулся к Заре.

— Пойдем с папой, крошка. Дяде Итану нужно поговорить с Брианной.

— Оу, хорошо, — сказала я, неохотно передав ее. — Я хотела послушать о твоей поездке с дядей Итаном за мороженым. — Я специально для Зары изобразила грусть на лице.

— Мороженое было вкусным, — сказала она, оказавшись на руках своего отца. — Мамочка сказала дяде Итану, что она поставит дом на то, что ты беременна и что вы станете родителями, нравится вам это или нет. — Она мило улыбнулась. — Я поделилась с Рэгсом, поэтому дядя Итан и мама кричали о твоей беременности.

Дальше произошло сразу несколько вещей. Я уже не сидела на диване, а была на ногах, но не имела ни малейшего понятия, как так получилось. Я видела, что стою посреди прекрасной отделанной в георгианском стиле гостиной Хэлборо, с изысканной мебелью, картинами и коврами. Я видела красивое лицо Итана и полуденное солнце, проникающее через высокие окна. И все те пылинки, что кружили в воздухе, которые обычно не видны, но когда на них падает солнечный свет, только тогда вы можете увидеть их лениво парящих, зависших как по волшебству. Задумавшись об этом, я тоже будто воспарила. Потолок удерживал меня, не позволяя взмыть в небо, а может и в сам космос. Я продолжала воспарять все выше и выше. Я знаю, меня бы унесло, если бы не потолок.

Итан выругался и кинулся ко мне. Я продолжала слышать свое имя. Снова и снова я слышала, как меня зовут по имени. Я все видела. Я стояла там. Итан летел ко мне. Фредди выбегал из комнаты вместе с Зарой так быстро, что это походило на расплывчатые кадры кинофильма в быстрой перемотке. В комнате вдруг стало тепло; нет, в ней стало жарко. Как в духовке. Я смотрела с потолка на Итана, который спешил ко «мне», стоящей в гостиной. Он протянул руку, но потом все замедлилось. Реальность замедлилась. Итан продолжал двигаться, но его скорость резко упала. Мне казалось, он никогда до меня не дотянется. Я моргнула и попыталась разобраться в том, что сказала Зара. Фредди уже вывел ее из комнаты, поэтому я не могла спросить ее об этом. Хотя я слышала, как ее тоненький голосок спросил Фредди:

— Папочка, а что значит беременна?

♥

— Я люблю тебя. — Я очнулась от этих слов, слетающих с губ Итана. Я снова была на диване, но на этот раз лежала. Итан стоял на коленях на полу, гладя меня по голове и волосам с огромной обеспокоенностью во взгляде. — Ты вернулась… — Итан закрыл глаза, а затем снова их открыл. Он выглядел довольно потрясенным, наверное, во многом также как и я. Встань в очередь, приятель. Я только что испытала, каково это, когда душа отрывается от тела. Теперь я смело могла отметить галочкой этот пункт в своем списке заветных желаний.

Я вспомнила.

Тяжесть понимания сжала мне грудь, пока я не втянула в свои легкие огромную порцию кислорода и не приложила все усилия на то, чтобы сесть. Итан удерживал меня и не давал подняться. Стремление сбежать было невероятно сильным. Словно мое подсознание знало, что паника не поможет, но, как и в случае с зависимостью, вы, так или иначе, делаете это, даже если знаете, что будет только хуже.

Я покачала головой, глядя на него.

— Нет, Итан. Я не беременна. Я принимаю таблетки и никогда не пропускала ни одного дня…

Он просто продолжал гладить рукой по моим волосам, положив другую руку на мое плечо.

Он боялся, что я сбегу. Я знаю Итана и иногда мне не сложно предугадать ход его мыслей. Он удерживал меня на этом диване так, что я не могла уйти от него, убежать, улизнуть или броситься наутек. Вы очень умный мужчина, Итан Блэкстоун.

Поскольку это именно то, что я хотела сделать.

— Помни, что я тебе сказал, Брианна. — Его голос был твердым, но еще и ранимым. Я уловила в нем нотки беспокойства.

— Что ты любишь меня?

Он медленно кивнул, не отрывая от меня своих рук.

— Но я не беременна, — настаивала я. — Выпусти меня.

— Брианна, тебе нужно сделать тест, и тогда мы будем знать наверняка. Ханна и Фред думают, что ты можешь быть… — Он замолчал, его голос звучал слишком неуверенно. — Ханна помогла мне купить для тебя кое-какие тестовые наборы для определения беременности, чтобы…

Я резко его оттолкнула.

— Отпусти меня!

— Брианна… детка, пожалуйста, просто послушай…

— Отпусти. Меня. Сейчас же!

Он отстранился. Я села и скрестила руки под грудью. Мне было слишком жарко и хотелось пить, в данный момент мне просто-напросто было дурно, и я не могла в полной мере оценить ситуацию.

— Не злись, ладно? Мы должны обсудить всё, как взрослые люди. — Он так стиснул челюсть, что послышался скрежет зубов.

— Ага, — произнесла я с издевкой. — Обсудить. Это было бы неплохой идеей, до того как ты поговорил со своей сестрой и Фредди обо мне. Итан!? Почему ты так поступил? Почему?

— Я ничего такого не делал. Я понятия не имел. Ханна завела со мной этот разговор, а затем подключился Фред. Они думают, что ты беременна. Тошнота прошлой ночью, постоянная сонливость и… другие детали.

— Какие еще детали?

Итан выглядел так, словно охотнее бы проглотил кусок стекла, нежели обсуждал это со мной прямо сейчас.

Он поморщился.

— Не могла бы ты просто сделать тест?

— Нет! Я не сделаю тест только потому, что ты и твоя семья думают, что я должна его сделать! Какие еще детали?!

Я знала, что не должна была позволять всему этому абсурду одержать над собой верх, но ему удалось просочиться сквозь шаткую защиту моего организма. Добро пожаловать в Царство Ужасов, пожалуйста, припаркуйтесь в зоне Вы-Колоссально-Облажались и следуйте к главным воротам, где вас встретит ваш наихудший кошмар.

Он поднес обе руки к моей груди, обхватил каждую и сжал. Я вздрогнула от боли и паники, которые указали на очередную деталь. Я вспомнила эту боль. Я чувствовала ее раньше. Нееееет!

Я резко оттолкнула его руки.

— Ты говорил с ними об этом?! О, Боже мой!

— Все было совсем не так Брианна. Я не говорил о тебе. Ханна просто кое-что предположила, и когда я потребовал объяснений, она рассказала мне о… симптомах. — Он понизил голос. — У тебя есть все эти симптомы. Ты плохо себя чувствуешь, тебя клонит в сон, и они болят… — Он указал на мою грудь и затих, от настороженности в его голосе я вновь почувствовала себя сучкой. Я знала, что вела себя чересчур стервозно, когда этого требовали обстоятельства. Можно считать, что сейчас самое подходящее время для такого поведения.

Я наклонилась вперед и запустила руки в волосы, просто сидела и пыталась все осмыслить. Итан отпустил меня, что было чертовски хорошо, потому что я хотела наброситься на него и укусить, как сделало бы загнанное в ловушку животное. Симптомы… Мои месячные всегда шли слабо, к тому же они и раньше не приходили точно в срок. Мой лечащий врач заверил меня, что это нормально после приема определенного вида противозачаточных таблеток, так что я не волновалась по этому поводу. Честно говоря, я и не должна была волноваться, потому что когда вам не с кем заниматься сексом, вы не должна беспокоиться, что залетите! До Итана секс был не частым явлением и всегда защищенным. Я не настолько глупа, чтобы позволять парню трахать меня без презерватива, когда мы едва знаем друг друга. Так почему же Итану позволила, тупица? Черт, Итан использовал презерватив только один раз. Один. Огромное количество возможностей для его маленьких головастиков, чтобы найти путь в нужное место. Повторюсь, я беспросветная грандиозная тупица.

Прошлым вечером мое болезненное состояние показалось мне очень странным, потому что, как только меня стошнило, такое чувство, что никакого недомогания и в помине не было. То же самое произошло этим утром за завтраком. Я была очень голодна, а затем, когда принесли еду, я осилила только тост. Стоило мне сейчас подумать об этом, мой желудок тут же взбунтовался. Поздний ланч из сэндвича с ростбифом не усвоился как следует. У меня болела грудь. Последние два дня я дремала в обеденное время.

Все разъяснилось и сошлось в проблеске понимания и ужасной тревоги. Почему Итан был так спокоен? Если все это правда, он тоже должен быть потрясен.

— Это не правда. Этого просто не может быть, — сказала я, ни к кому в частности не обращаясь.

— Помни, что я тебе сказал, Брианна, — произнес он с надрывом в голосе.

Я протянула руку, которую он моментально схватил, слишком потрясенная, чтобы ответить ему. Что я могла ему сказать? Извини, мои противозачаточные таблетки дали сбой? Я – бестолочь и всегда ею была, я с тем же успехом могла залететь, чтобы испортить свою жизнь еще больше? Или, я знаю, Итан, это осложнит твою напряженную жизнь, я действительно, действительно сожалею об этом, но мы станем родителями.

Я судорожно сглотнула. К горлу начала подкатывать желчь. Она продвигалась все выше и выше, я знала, что меня снова будет жутко выворачивать наизнанку. Я изо всех сил старалась подавить приступ тошноты, которая так неожиданно застала меня врасплох.

Я проиграла.

Покачнувшись, вскочив на ноги, я побежала к ближайшей ванне, мой разум отчаянно пытался вспомнить план этажа этого огромного дома-лабиринта. Прижимая руку ко рту, я наткнулась на дамскую туалетную комнату рядом с террасой и бросилась к унитазу. Я выворачивала наизнанку свои кишки, пока в них ничего не осталось.

Мне хотелось убежать.

♥

Не прошло и двадцати четырех часов, как я оказался здесь со своей девочкой во второй раз, и этот раз был отстоем. Особенно для нее. Разговор казался бессмысленным занятием, поэтому я не проронил ни слова. Я просто держал ее волосы и дал ей возможность опустошить содержимое ее желудка. В раковине я намочил небольшое полотенце холодной водой и отдал ей. Она взяла его у меня, прижала к своему лицу и застонала. Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Ты сделал это с ней, и она ненавидит тебя за это.

Фред постучал в открытую дверь.

— Вызов на дом, — сказал он добродушно.

— Ты можешь ей что-нибудь дать, Фред?

Брианна убрала ткань с лица, бледная и вот-вот готовая расплакаться. Фред улыбнулся ей.

— Я могу дать тебе средство против тошноты, но оно только снимет симптом.

— Пожалуйста, — ответила она, кивнув головой.

— Что значит «только снимет симптом? — спросил я.

Фред обратился к Брианне.

— Милая, я не вправе назначать тебе лечение, если у нас нет подтверждения диагноза. Ты готова сделать тест на беременность? — Он говорил ласково. — Тогда мы будем знать наверняка, и вы с И решите, что лучше для вас двоих. Нам действительно, прежде всего, нужно сделать этот тест. — Он быстро кивнул.

— Хорошо. — Это всё, что она сказала, и она говорила с Фредом, даже не глядя на меня. Она казалась довольно безучастной и какой-то отстраненной, словно в данный момент мы были чужими людьми. Это больно. Я отчаянно хотел, чтобы она посмотрела мне в глаза, но она этого не сделала. Она только прижимала влажную ткань к своему лицу и не спускала глаз со стены.

Фред положил два тестовых набора определения беременности на столешницу раковины. Ханна помогла мне их выбрать, когда мы были в деревне, потому что я, само собой, был чертовски растерян. После того разговора с сестрой, она убедила меня, что я должен купить тесты на беременность. Это было нереально. Это действительно было нереально. Вот мы втроем стоим в ванной комнате, пытаясь сделать вид, что это обычная процедура, когда, на самом деле, это был полный дурдом. Моя Брианна, образно выражаясь, под дулом пистолета вынуждена делать тест на откуда ни возьмись взявшуюся беременность со мной, прекрасно осведомленным о ее прошлом и том времени, когда она была беременна.

ЧЕРТ! Я снова захотел пробить стену кулаком, но не решился в этом месте. Эти стены стоили чертовски дорого.

Множество безумных мыслей затопило мой разум. Что, если она ненавидит меня за то, что обрюхатил ее? Что, если это сломает нас? Что, если она захочет прервать беременность? Что, если она вовсе не беременна, и все произошедшее спугнет ее? Я был в ужасе, но все равно хотел знать правду. Сейчас же. Мне нужны ответы.

— Хорошо, — сказал Фред, — мы немного поговорим и сделаем все, чтобы ты чувствовала себя лучше, милая. — Он начал отступать, чтобы выйти из маленькой комнатки, но вернулся, чтобы сказать что-то еще. Брианна стояла неподвижно, опустив глаза в пол, как загнанное в угол животное. Эта картина разбила мне сердце. Вдребезги, черт возьми. — Брианна, в любом случае, мы здесь для того, чтобы помочь и поддержать тебя. Я сделаю все возможное, и знаю, что Ханна сделает то же самое.

— Спасибо, — ответила она слабым голосом.

Фред ушел, оставив нас наедине друг с другом. Брианна не двигалась, она просто неподвижно стояла. Было как-то неловко. Я хотел прикоснуться к ней, но боялся.

— Брианна?

Она подняла на меня взгляд и сглотнула, выглядя несчастной и бледной. Как только я двинулся к ней, она отступила на шаг и выставила перед собой руку, чтобы держать меня на расстоянии.

— Я… Мне нужно побыть одной…

Ее нижняя губа дрожала, когда она выдавила из себя эти слова. Разительное отличие по сравнению с тем, когда эти губы растягивались в сексуальной улыбке. Брианна обычно улыбалась намного больше, чем я. Все ее лицо озарялось, когда она это делала. Всякий раз, когда она улыбалась, мне хотелось улыбнуться в ответ. Она пробуждала во мне желание ко многим вещам, которые никогда прежде меня не заботили. Но сейчас она не улыбалась. Она была напугана до смерти.

Мне было невыносимо видеть ее такой.

— Детка, помни о том, что я сказал.

Я вышел из ванной при всем своем нежелании. Я хотел быть рядом с ней, когда она узнает результат. Я не хотел оставлять ее одну. Я хотел держать ее в своих объятиях, чтобы она сказала о том, что любит меня, и что мы справимся с этим. Мне нужно услышать это от нее сейчас, но я знал, что не получу этого.

Она встретилась со мной взглядом, когда начала медленно закрывать дверь.

— Не забудь, — только и успел сказать я, прежде чем она отгородилась от меня, и я оказался лицом к лицу с изящной резной дверью вместо моей девушки, которая вела отчаянную борьбу по другую ее сторону.

Время тянулось нестерпимо медленно, пока я ждал, когда она выйдет. Спустя несколько минут мой страх стал возрастать в геометрической прогрессии. Я проверил свой мобильник на наличие сообщений и ответил на некоторые из них, пока не добрался до сообщения от Нила: «Есть новости о Филдинге. Пропал без вести».

Я набрал номер и ждал соединения, уставившись на дверь ванной и задаваясь вопросом, что происходит внутри. Мой разум пришел в полную боевую готовность, когда я включил режим защиты.

— Босс.

— Пропал без вести? Филдинг исчез? Пожалуйста, скажи, что это не так.

Нил вздохнул.

— Ну да, заявление было подано всего несколько дней назад его родителями, которые живут где-то на северо-востоке; Пенсильвания, кажется. Последний раз его видели тридцатого мая. Согласно заявлению он не показывался на работе. Его квартиру проверили. Паспорт оставлен и никаких следов поспешного бегства. В консульстве, разумеется, нет никаких записей о поездке за пределы Соединенных Штатов.

— Черт, это плохие новости, приятель.

— Знаю. Варианты бесконечны. Его отец считает, что это убийство, он так и сказал в интервью газетам.

— Держу пари, штабу Оукли понравилась пресса, — саркастично заметил я.

— Никаких обвинений. Сенатор Оукли не упоминается, так что никакой связи между Монтрозом и Филдингом с Лэнсом Оукли нет.

— Итак, давай подытожим. Самолет конгрессмена Вудсона падает в начале апреля. Имя Оукли почти сразу появляется в качестве замены. Монтроз ввязывается в драку в баре и получает несколько ножевых ранений в шею и грудь двадцать четвертого апреля. Ублюдок умирает через два дня в больнице. Подозреваемый неизвестен. Том Беннет связывается со мной, и я встречаюсь здесь третьего мая с Брианной в галерее Андерсена. Последний раз Филдинга видели в конце мая. Все затихло на месяц. Сообщение от ArmyOps17 пришло на мобильный Брианны прошлой ночью, двадцать девятого июня.

— Да.

— Ну, так что подсказывает тебе интуиция о Филдинге? Ты видел отчеты.

— Думаю, его зарыли в какой-нибудь яме, или, возможно, он кормит рыб в Тихом океане.

— Думаешь Оукли причастен к этому?

— Трудно сказать. У Джастина Филдинга были проблемы с наркотиками. Кокаин, судя по всему.

Одна из причин, по которой мы с Нилом так хорошо сработались, заключалась в том, что наши мыслительные процессы идеально совпадали. Нил был не из болтливых. Он говорил по существу и не перегружал разговор бесполезным дерьмом. Только факты. У него была потрясающая интуиция, поэтому, когда он затруднялся с ответом, это означало, что все еще оставались кое-какие сомнения.

— Ладно. У нас имеются двое преступников с видео, которые сошли со сцены: один мертв, а другой по подтвержденным данным пропал без вести. Третий проходит службу в Ираке и не тянет на подозреваемого. Сообщение пришло с территории Великобритании, от тех, кто успел посмотреть видео, потому что они знали песню, которая звучала в оригинале.

— Как-то так.

— Как ты относишься к небольшой поездке в Калифорнию?

— Почему бы нет. Поработаю над своим загаром и убью двух зайцев одним выстрелом.

— Вот и хорошо. Фрэнсис заменит тебя в начале следующей недели. Я не могу тебя отправить, пока не вернусь в город.

— Как себя чувствует Брианна? Надеюсь, ей лучше? — поинтересовался Нил участливым голосом.

Я тяжело выдохнул в телефонную трубку и стал гадать, что ответить. Я ничего не скажу, черт возьми!

— Эм… она все еще чувствует себя неважно. Фред помогает ей. — Я быстро попрощался и тут же завершил наш разговор. Я целый день мог говорить о работе, но у меня не было опыта в раскрытии деталей личной жизни, как и не было желания начинать ее обсуждать.

Я сверился с часами и направился к двери. Прошло двадцать минут, с тех пор как она закрыла передо мной дверь. Казалось, вечность тому назад. Я пару раз постучал костяшками пальцев.

— Брианна? Я могу войти?

Ничего.

Я загремел дверной ручкой и снова позвал ее по имени, на этот раз громче.

Тишина.

Я прижался ухом к двери и прислушался. Я не слышал, что происходит в ванной, и начал рисовать в уме план комнаты. В конце концов, это часть моей военной подготовки понять структуру зданий и определить кратчайший путь, чтобы выбраться наружу. Временами, когда нечто важное приходит к вам в минуты внезапного прояснения сознания, становится по-настоящему страшно. Это был тот самый случай. Терраса примыкала к ванной с другой стороны дома.

Я знал. Я все понял, прежде чем мгновение спустя на мой мобильный телефон пришло сообщение от нее: «Мне… очень жаль. ВАТЕРЛОО».

Глава 8

Пожалуйста, дай мне силы сделать это, молилась я. Все, что я видела это выражение лица Итана, прежде чем я закрыла перед ним дверь. О чем он сейчас думал? Наверное, он ничего не хотел обо мне слышать. Мне было очень стыдно, я чувствовала себя глупо. Но это не изменило моих чувств к нему. Я любила его так же, как и раньше. Я просто не знала, как мы пройдем через нечто подобное и выживем как пара. Сможем ли мы?

Я открыла кран и выпила примерно литр воды прямо из-под него, прополоскала рот и умылась. Я выглядела как невеста Франкенштейна из старого черно-белого фильма. Мои глаза выглядели устрашающе, также широко распахнутые, как у Эльзы Ланчестер в том фильме. Я хотела притвориться, что всего этого не происходило, но понимала, что не смогу. Так мыслит дитя малое, а я не ребенок! Мне стукнет двадцать пять через два месяца. Как человек может сделать столько ошибок в двадцать пять лет?

Я потянулась за упаковкой с тестом и открыла ее. Мои руки дрожали, когда я держала палочку теста с простым и понятным определителем на одной из сторон. Знак минус — «ты не беременна», знак плюс — «ты стопроцентно залетела, безответственная шлюшка». Я снова испытала то чувство, когда мое тело, казалось, вот-вот унесет ветром. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться на стоящей передо мной задаче, а потом я услышала за дверью тихую методичную речь Итана. Он разговаривал по телефону, скорее всего, обсуждая какие-то рабочие моменты. Глупо, но мне хотелось посмеяться над абсурдностью ситуации. Я здесь делаю тест на беременность, а он с другой стороны двери спокойно занимается своими делами. Как, черт возьми, у него это получалось?

Я осмотрела свою тюрьму с красивыми стенами и именно тогда заметила ее. Дверь. Не думаю, что они ею пользовались, но это не значит, что ее нельзя открыть. Я не думала, я просто сделал то, что хотела сделать, как только Зара выложила мне все как на духу.

Я убежала.

Такое чувство, что прошло от силы несколько минут, но оказывается, я приблизилась к скалистому берегу, вдоль которого мы пробегали вместе этим утром, и поняла, что потратила на это немало времени. Чем дальше я убегала, тем больше чувствовала себя виноватой, что ушла, не сказав ни слова. Итану будет очень больно. Больно? Он будет чертовски зол! Мне мало не покажется. Я задумалась, знал ли он уже, что я сбежала. Я закрыла глаза при мысли о том, как он обнаружит мое исчезновение и поняла, что мне нужно с ним связаться. Я вспомнила, что он сказал мне давным-давно, когда попросил меня выбрать для себя безопасное слово. Итан сказал, что это слово на тот случай, когда мне понадобиться некоторое пространство и что он с уважением отнесется к моему решению. В прошлый раз он сдержал свое обещание, когда я применила это слово к нему.

Итан был честен со мной. Я верила, что он сдержит свое слово, поэтому послала ему сообщение, отключила звук на телефоне и снова побежала. Не знаю, чего я надеялась добиться, но физическая нагрузка помогла мне. Адреналин нужно было как-то сжечь, а с этим я, по крайней мере, могла справиться.

Я остановилась в конце пирса, прямо у кафе «Морская птица», где мы ели несколько часов назад. Как быстро все может измениться за один день.

Итан произнес: «Помни, что я тебе сказал, Брианна». Он повторил эту фразу несколько раз. Он хотел, чтобы я знала, что он любил меня. В этом был весь Итан, всегда успокаивающий меня, когда я теряла здравый смысл. Но это… Просто слишком много всего нужно было обдумать, и я не хотела с этим разбираться. Я не хотела смотреть правде в глаза… но я знала, что должна. Бегая, как дура по приморской деревушке, я ничем себе не помогу.

Возьми себя в руки, Беннет.

Это придало мне сил, я толкнула дверь кафе и зашла внутрь. Я подошла к первой попавшейся мне на глаза сотруднице и сказала ей, что завтракала здесь этим утром и, по всей видимости, оставила свои солнцезащитные очки в туалете. Она приглашающим жестом махнула мне рукой, и я прошла в туалет.

Я вытащила тест-палочку из кармана и сделала дело, злясь на себя за то, что сделала это в общественном туалете, а не в доме, с Итаном, ожидающим меня. Поддерживающим меня. Его последние слова — весьма настойчивое «Не забудь». Его способ заверения, что он меня не бросит. Я такая идиотка.

Я пыталась удержаться от рыданий, которые так отчаянно хотела выплеснуть наружу, и даже не посмотрела на индикатор. Я надела на тест-палочку колпачок и просто запихнула его обратно в карман джинсов, вымыла руки и вышла из кафе. Я никогда не чувствовала себя такой необычайно слабой, жалкой и потерянной. Нет, вообще-то чувствовала. Семь лет назад было гораздо хуже.

Послеполуденное солнце уже не так согревало, да и ветер поднялся, но я не замерзла. Нет. Я вспотела, пока возвращалась обратно тем же путем, которым меня вел этим утром Итан. Я знала, куда хотела пойти. Я бы могла посидеть там и подумать какое-то время… а потом… Что потом? Что я буду делать потом?

Лесная тропинка была не так ярко освещена, как этим утром, и определенно лишилась небольшой доли сказочности, но я спешила к своей цели и едва обратила на это внимание. Замок на металлических воротах открылся также как и раньше, и громко лязгнул позади меня, как только я сделала пару шагов. Я побежала по длинной гравийной аллее, поднимая вверх мелкие камешки, когда отталкивалась ногами от гравия. Я торопилась, мне необходимо было увидеть ее снова. Я вздохнула с облегчением, когда в поле моего зрения возникла статуя ангельской сирены. Да. Она по-прежнему была там. Я отчитала себя за мысли о том, что могло быть иначе. Она была настоящей, а не плодом моего воображения. Ты рехнулась.

Я сидела прямо у подножия статуи и чувствовала, как бешенно колотится мое сердце. Оно билось так сильно, что я уверена кожа над ним дергалась с каждым ударом. Я не была одета для бега, но, по крайней мере, у меня была подходящая обувь.

Я сидела там долгое, долгое время.

Море выглядело темнее, насыщенного синего цвета по сравнению с тем, каким оно было этим утром. Ветер стал более порывистым с намеком на дождь, о чем можно было догадаться по легкому бризу. Запах был мне приятен; смесь земли, воды и свежего морского воздуха. Запах жизни.

Жизнь.

Неужели во мне зарождалась маленькая жизнь? Похоже, все так думали. Мысль о том, что они втроем обсуждали меня как какую-то лабораторную крысу, все еще застилала мне взор красной пеленой. Снова секреты. Итан знал, что я на дух не переносила тайны. Я просто не выношу их и сомневаюсь, что когда-нибудь смогу вынести. Когда я последней узнавала о чем-то, даже если это был пустяк, меня переносило в прошлое, к тому моменту, когда я впервые увидела видео, где меня… трахали на том бильярдном столе, словно я была мусором. Бесполезным. Гадким. Омерзительным. Мусором.

Это мое мучение. Крест, который я несу. Надеюсь, наступит день, когда я смогу захлопнуть крышку на этом ящике Пандоры и никогда больше не открою его, но до этого еще далеко. С тех пор как я встретила Итана, крышку снимали несколько раз.

Впрочем, это не его вина. Я все прекрасно понимаю. Это моя вина. Я сделала выбор, как делает каждый из нас. Я должна с этим выбором жить. На самом деле избитая фраза «что посеешь, то и пожнешь» абсолютна верна.

Я все еще была не готова взглянуть на тест. Я просто была не готова. Думаю, это служило доказательством моей слабости, но я не утверждаю, что в голове царила полная безмятежность. Это работа доктора Розуэлл, и за последние несколько лет я обеспечила бедную женщину немалым количеством пищи для размышлений. У нее будет прекрасная возможность посмаковать эти новости. Мне понадобиться третья работа, чтобы заплатить за дополнительную терапию.

Итак, вернемся к тому, что может подтвердиться. Беременность. Младенец. Ребенок. Малыш Итана. Мы — родители… Я нисколечко не сомневалась, что, когда Итан предложил нам пожениться, у него и в мыслях не было стать отцом. Хотя из него вышел бы замечательный отец. Я видела его с Зарой и мальчиками. Он был таким милым с ними. Игривый, но в пределах разумного. Он будет таким же отцом, как и мой. Лучшим. Если это то, чего он хотел. Я была в ужасе, потому что не знала ответа на этот вопрос.

Представив Итана в роли папы, я сломалась. На глаза тут же навернулись слезы, и я не могла их сдерживать ни секундой больше.

Я плакала, сидя на газоне прекрасного каменного поместья, воздвигнутого на побережье Сомерсет, у подножия ангельской сирены, обращенной к морю. Я плакала, пока у меня не осталось больше слез, и не пришла пора перейти к следующей фазе в этом процессе. Я уже прошла стадию отрицания и гнева. Что дальше? Ведение переговоров? Итан бы нашел, что сказать в этом случае. Я снова почувствовала себя виноватой за то, что оставила его в доме. Он меня возненавидит…

Как ни странно, приступ непрекращающегося плача помог, потому что я почувствовала себя немного лучше. Правда, мне ужасно хотелось пить.

Я нуждалась в воде и полагала, что всему виной обезвоживание. Вся эта тошнота и беготня тебя добьет. Я осмотрелась вокруг в поисках водопроводного крана и заметила один. Я подошла и повернула вентиль, позволив воде немного стечь, после чего сложила руки чашечкой и поднесла воду ко рту. Она была такой приятной на вкус, что я пила горстку за горсткой, пока не утолила жажду. Вдобавок я привела в порядок лицо, стараясь смыть все слезы, сопли и полное безобразие, которые были на нем в настоящий момент.

Я вернулась к своему месту у подножия ангельской сирены и вновь какое-то время наблюдала за морем. Мое мокрое лицо ощущало на себе прохладу морского бриза, пока не высохло на ветру.

Сейчас самое время посмотреть.

Самое время посмотреть, какие мне выпали карты. Я была готова как никогда, я решилась. Когда я полезла в карман за тест-палочкой, я почувствовала, как меня накрывает еще одна волна тошноты ,и задумалась, что еще я могла из себя извергнуть.

Видимо, в моем животе не были рады даже воде, потому что я упала на колени, склонившись над скалами, и снова испытала все «прелести» рвотных позывов, пока эта чудесная, освежающая вода искала выход наружу.

♥

Все это время я оставался в тени. Я дал ей пространство, о котором она меня просила, и с уважением отнесся к ее желаниям.

До тех пор, пока ее снова не стошнило.

Я не мог позволить ей страдать в одиночку. Не моей девочке. Не тогда, когда ей нужна помощь и сострадание от того, кто ее любил. Мне было тяжело наблюдать за тем как она сидит под статуей сирены, а затем слушать, как она надрывно рыдает. Впрочем, у меня не было другого выбора. Я не позволю ей слоняться в одиночку по улицам, где она подвергалась опасности. Подобное просто не приемлемо. Я убедился, что на ее мобильном телефоне был активирован GPS после того утра, когда она пошла за кофе и встретила на улице Лэнгли. Гаденыш. С тех пор как ее мобильный был при ней и включен, я мог отследить почти весь путь ее передвижений. Меня удивила остановка в кафе «Морская птица». Мне было любопытно, почему она это сделала. В остановке у статуи было куда больше смысла. Здесь было очень спокойно. Я мог сразу понять, почему она вернулась сюда, чтобы побыть одной.

— Я с тобой, — произнес я, когда коснулся ее спины и собрал ее волосы – снова – больше раз, чем хотелось бы подсчитывать.

— Ох, Итан… — выдавила она в промежутке между рвотными позывами, — мне жаль… Извини меня…

— Шшш, все хорошо. Не мучай себя, детка. – Я гладил ее по спине одной рукой, и придерживал ее волосы – другой. — Сейчас из тебя просто выходит вода.

Когда она, наконец, закончила, она поникла как увядший цветок, сгорбившись над землей и выглядя очень болезненно. Я знал, что необходимо как можно скорее вернуть ее домой. Она отчаянно нуждалась во врачебном осмотре Фреда и отдыхе.

Я поднял ее с колен и поставил на дрожащие ноги, ее ужасное состояние кромсало меня изнутри. Я просто не мог не испытывать жуткую вину за то, что сделал это с ней.

— С-с-спасибо за то, что н-н-нашел меня, — пробормотала она, ее губы приобрели ни на что не похожий синий оттенок. Она замерзла и дрожала, так что я снял рубашку и надел на нее, надеясь, что дополнительный слой одежды хоть немного ее согреет.

Она была послушна, позволив мне взять бразды правления в свои руки, и это стало огромным облегчением. Забота о ней была тем, что я мог сделать. Мне не требовалось многого, только уверенность в том, что она хотела моей помощи. Хотела меня.

— Я всегда найду тебя. — Я взял ее на руки и начал спускаться по длинной аллее поместья Стоунвел туда, где за воротами была припаркована моя машина. Она закрыла глаза и положила ладонь мне на грудь.

Прямо на мое сердце.

Меня всегда поражало, как легко было ее нести. Я знал почему. Потому что она несла с собой мое сердце, куда бы она ни держала путь. Мое сердце было в ее руках, и нести ее, возможно, было свое рода самосохранением. Удерживая ее, я поддерживал себя.

Я не мог это объяснить, но я понимал это. Для меня все было предельно ясно.

Я снова повторил.

— Я всегда найду тебя, Брианна.

Как только я привез ее обратно в Хэлборо, Фред сказал мне отнести ее наверх в нашу комнату и уложить в постель. Она спала, когда я укладывал ее. Она даже не проснулась, когда я снял с нее обувь и закутал в одеяло.

Моя малышка выглядела ужасно. Я никогда не скажу об этом вслух, но она выглядела очень плохо. Впрочем, это ничего не значило, она по-прежнему была самой красивой женщиной в мире. Для меня она была красавицей. Моя прекрасная американская девочка.

Фред занял другую сторону кровати и несколько раз пощупал кожу на ее руке. Он померил ее пульс на шее, а затем ее температуру через ухо.

— У нее сильное обезвоживание и повышенный пульс. Я хотел бы поставить ей капельницу. Она срочно нуждается в жидкости, иначе ей станет плохо. У нее низкая масса тела, она не может позволить себе…

— Ты можешь сделать все это здесь, чтобы ей не пришлось ехать в больницу?

— Могу, но я должен съездить в клинику и взять все, что мне может понадобиться, а кто-то все это время должен будет за ней наблюдать.

— Я сделаю это. — Я снова взглянул на ее спящую фигурку, надеясь, что по крайней мере ей снился хороший сон. Она это заслужила. — Я не оставлю ее.

— Ну, так каков вердикт? Я стану дядей или нет?

— Не знаю, Фред. Она ничего не сказала. Мы до сих пор не знаем… — Я бы хотел знать, безумно хотел.

Как только Фред ушел, я откинул одеяло, чтобы вытащить ее из джинсов. Я хотел, чтобы она комфортно чувствовала себя в этой постели, с тех пор как она собиралась провести в ней довольно продолжительное время. Черт, да она его в ней и проведет! Она отдохнет, даже если мне придется привязать ее к этой чертовой кровати.

Я нашел приятные на ощупь леггинсы на смену джинсам и пару пушистых фиолетовых носков, которые ей нравилось одевать на ночь. У Брианны были красивые ноги, и ей нравилось за ними ухаживать. Я видел, как она по вечерам наносила на свои ножки обильный слой лосьона, а затем надевала похожие носки. Она говорила, что именно по этой причине они были такими мягкими.

Я расстегнул ее джинсы и стянул их с ее длинных, сексуальных ножек одним плавным движением. Синие трусики последовали вслед за джинсами. Я видел ее тело и видел его много, много раз, такое идеальное и невообразимо пленительное, но я не думал сейчас о сексе. Вместо этого я смотрел на ее живот, такой плоский и впалый, и задумался о том, что возможно уже растет внутри него.

Неужели у нас будет ребенок?

Брианна могла быть до смерти напугана такой перспективой, но если это правда, в моей голове не возникло ни тени сомнения, что она станет прекрасной матерью. Моя девочка была идеальна во всем, что делала.

Она беспокойно дернула головой на подушке, но не проснулась. Я зашептал ей на ушко нежные слова, надеясь, что она сможет меня как-то услышать. Надев на нее леггинсы, я быстро то же самое проделал с носками, благодарный за то, что мои руки, прикасаясь к ее коже, в какой-то степени сыграют полезную службу.

Самым важным было вернуть ее обратно в целости и сохранности; несмотря на это, «Ватерлоо», направленное на меня во второй раз за время наших отношений, было неприятно получить. Но, в конце концов, я был рад, что она воспользовалась им, когда посчитала нужным. Она даже добавила «Мне жаль», прежде чем ввела слово в сообщение. Я вздохнул. Я знал, Брианна старалась изо всех сил и, по крайней мере, честно призналась, когда ей потребовалось некоторое пространство и немного времени. Я чувствовал, что выбрал единственный приемлемый для меня способ. Я не знал, мог ли поступить иначе.

Надеть на нее просторную футболку было чуть более сложным делом. Я остановил свой выбор на ее футболке с Джими Хендриксом, потому что ткань была невероятно мягкой, а я хотел, чтобы Брианна чувствовала себя как можно более комфортно. Слава Богу, застежка лифчика располагалась спереди, я расстегнул ее, обнажая ее прекрасные сиськи, и мне показалось, они выглядели точно так же, как и раньше. Просто совершенство, вот и все. Но внешность может быть обманчива, и я видел, как она отреагировала, когда я прикасался к ним до этого. Как, вашу мать, она могла забеременеть, когда так осторожничала с приемом своих таблеток?

Несмотря на все, мой «похотливый дружок» моментально отреагировал на открывшийся вид ее обнаженной плоти. Я хотел оторвать эту хреновину за то, что поставил нас в такое неудобное положение, но знал, что это бессмысленно. Единственный способ держать этого мудака подальше от нее — загнать меня в могилу, которая в ближайшее время может мне понадобиться из-за той скорости, с которой мы мчались. Клянусь Богом, я едва держался и чувствовал, что за последние двадцать четыре часа постарел на год.

Торопясь поскорее ее одеть, я осторожно приподнял ее с кровати, чтобы натянуть футболку через голову и прикрыть спину. Я расправлял футболку до тех пор, пока ее красивая обнаженная кожа снова не оказалась под одеждой.

Я не мог удержаться и поцеловал ее в лоб, прежде чем просунуть ее руки в рукава футболки. Она даже не проснулась во время всего этого процесса, что меня немного обеспокоило. Я не хотел, чтобы ее тошнило, но мне необходимо было вернуть ее обратно. Непременно. Я пытался сдерживать свои эмоции, но это было нелегко, особенно, когда моя Спящая Красавица не собиралась пробуждаться ото сна только потому, что я ее поцеловал. Так с какого же момента этот уик-энд пошел наперекосяк? На самом деле, если разобраться, то сказки — это полное дерьмо.

Когда я натягивал одеяло, чтобы укутать ее в него, что-то упало к ножке кровати с приглушенным стуком. Ее телефон? Скорее всего, мобильник Брианны выпал из кармана джинсов. Я нагнулся, чтобы поднять его с пола и увидел, что из кармана выскользнуло кое-что еще. Это что-то просто лежало там в кучке синей ткани. Белая пластмассовая палочка с фиолетовым колпачком на конце, которая должна была предсказать наше будущее.

Я знал, что это за белая пластмассовая палочка, но я все еще не знал ее секрета. Окно индикатора теста смотрело в пол.

Глава 9

Я открыла глаза и обнаружила Итана, дремавшего в удобном кресле рядом с кроватью. Его руки были скрещены на груди, а длинные ноги вытянуты и размещены на пуфике для ног. Он был так прекрасен, что я практически испытывала боль, долго и неторопливо его разглядывая. Я по-прежнему была поражена, что он поехал искать меня. Как он мог хотеть этого? Как такое вообще возможно? Почему он не сбежал от меня без оглядки?

С моей левой рукой было что-то не так, и я поняла почему, когда увидела присоединенную к ней трубку, которая вела к капельнице, висящей на одном из этих шестов на колесиках.

Я приподнялась, взглянув на часы, чтобы проверить время. Как долго я спала? Часы только-только перевалили за отметку 22:30. В памяти всплыли события второй половины дня, окатив меня взрывной волной, и я приготовилась получить очередную порцию боли и страданий, но этого не произошло. Думаю, пробежки, слезы и тошнота высосали из меня все соки. Вместо этого, я грелась в мягкой постели с присматривающим за мной Итаном и капельницей в руке. Ладно, это было страшновато. Я, наверное, была в ужасном состоянии, когда Итан привез меня сюда, если мне понадобился внутривенный «коктейль».

Я снова забралась под одеяло и не отказала себе в удовольствии понаблюдать за спящим в кресле Итаном. Ему наверняка в нем не особо удобно. Бедняга. Должно быть он измучен всем произошедшим и всем, что мы делали в течение последних практически двух дней.

Я еще не была готова столкнуться со всем этим лицом к лицу, но чувствовала себя намного лучше, чем несколько часов назад, и… в безопасности. В полной безопасности благодаря заботе Итана, ведь именно такие чувства он во мне пробуждал с той самой ночи, когда я встретила его и он отвез меня на своей машине домой. Я вновь погружаюсь в сон, удовлетворенная осознанием того, что, по крайней мере, сейчас я не одна.

Когда я проснулась в следующий раз, кресло Итана оказалось пустым. Прикроватные часы показывали чуть больше 01:15 ночи, поэтому я предположила, что он, скорее всего, пошел спать. В другую кровать. В другое место. Я сделала глубокий вдох и попыталась смириться с этим. Превратившись в размазню, я бы себе ни на йоту не помогла. Но иной раз, безусловно, можно себе позволить потерять голову, особенно, когда есть тот, кто тебя подхватит. Как Итан...

Я поняла, что мне нужно в ванную, поэтому откинула одеяло и осторожно выбралась из постели. Ноги были немного ватными, мышцы очень болели, особенно в ногах и в области брюшного пресса, но я улыбнулась, заметив на ногах носки. Наверное, Итан надел их на меня. Он действительно меня любит. Я искренне в это верила, но думаю, я боялась, что беременность убьет эту любовь во всей ее новизне и хрупкости. Мы двигались слишком быстро, чтобы как-то со всем этим справиться. Верно?

Шест с капельницей нужно было катить рядом с собой, иначе я рисковала выдернуть иглу, вставленную в мое запястье. Я вздрогнула при виде уродливой хреновины, радуясь, что не помнила, как ее в меня воткнули. Шест был немного неудобным, но мне удалось протащить его и позаботиться о насущных проблемах.

Первое, что я сделала, это почистила зубы. Я фактически застонала от божественного вкуса зубной пасты и ощущения мятной свежести во рту после нескончаемого числа отвратительных приступов тошноты. Это мелочи...

Затем я занялась своими волосами, которые, должна признаться, выглядели довольно-таки ужасно. Я даже не хочу думать о том, что в них могло засохнуть. На самом деле я хотела принять душ, но знала, что не способна справиться с этим в одиночку, когда я все также подсоединена к капельнице. Расчесав и заплетя волосы в длинную косичку сбоку, ситуация более-менее улучшилась, но я по-прежнему выглядела хреново. Я бросила взгляд на ванну.

— Почему ты не в постели? — рявкнул Итан, стоя в дверях, с хмурым выражением на прекрасном лице.

— Мне нужно было сходить в уборную.

— Ты закончила?

Я кивнула и с тоской взглянула на великолепную мраморную ванну.

Он проследил за моим взглядом, направленным в сторону ванны.

— Даже не думай об этом. Ты возвращаешься обратно в постель.

Он подчеркнуто выделил каждое слово, по-прежнему грозно сверкая глазами.

Я вздернула брови.

— Ты указываешь мне куда идти?

— Ага. И это не обсуждается. — Он для пущего эффекта ткнул пальцем в направлении кровати и с важным видом подошел ко мне, без усилий оторвав меня от пола. — Возьмись за шест, детка, он тоже пойдет.

Я взвизгнула и ухватилась за шест. От его одежды повеяло холодом, когда он прижал меня к себе.

Итан, не теряя времени, вернул меня обратно в постель вместе с прикрепленной ко мне капельницей.

— Зачем мне нужна эта штуковина? – спросила я.

Он наклонился, приблизив свои губы к моим губам.

— Потому что, по словам Фреда, ты была настолько обезвожена, что в том состоянии, в котором я тебя нашел, тебя бы уже положили в больницу. – Его взгляд был суровым, а голос мягким, пока он говорили мне жестокую правду.

— Ох…

Я не знала, что еще ответить, но почувствовала, как меня начали переполнять эмоции, которые угрожали пошатнуть мое хрупкое самообладание. Я поднесла ничем не скованную руку к его щеке и коснулась щетины его бородки, гармоничное сочетание мягкости и жесткости так хорошо мне знакомое к настоящему времени. Итан закрыл глаза, словно он наслаждался моим прикосновением, и это вызвало во мне грусть. Ему тоже необходимо было какое-нибудь успокоение.

— Ты выходил покурить, да?

Он кивнул, и я заметила какой-то отблеск в его глазах, похожий на сожаление, возможно, даже на стыд. Я почувствовала себя еще хуже. Разумеется, ему сейчас не нужно мое осуждение. Из-за меня этому бедолаге пришлось разбираться с вызовами, поступившими на мой телефон прошлым днем и вечером, и он все еще был здесь, рядом со мной. Он пришел, чтобы забрать меня, сказал, что любит, и позаботился обо мне, когда мне было плохо. Он сделал для меня всё, что мог, и чем я ему отплатила? Я сбежала, утопая в жалости к себе, и настолько ухудшила свое состояние, что сейчас оказалась бы в больнице, не будь Фредди дипломированным врачом.

— Мне очень жаль… — прошептала я. — Я снова причинила тебе боль… мне очень, очень жаль, что я так поступила.

— Тише. — Он потянулся к моим губам и нежно меня поцеловал, источая аромат мяты и специй, и сообщая мне тем самым, что он все еще со мной. Моя нерушимая опора.

— Я рада, что ты здесь… я уже просыпалась перед этим и видела, что ты спишь в кресле… а когда проснулась в следующий раз, тебя не было…

— Где же мне еще быть, детка? — Он провел большим пальцем по моим губам.

— Подальше от меня?

Он медленно покачал головой.

— Никогда.

— Но я по-прежнему не знаю, что показал тест, потому что так на него и не посмотрела.

Я начала распадаться на части.

— Я тоже, — сказал он в ответ, гладя меня по голове.

— Как ты можешь не знать?

— Я не знаю, — ответил он тихо. — Когда я стянул с тебя джинсы, тест упал на пол.

— И ты не взглянул на него? – спросила я недоверчиво.

Он покачал головой и улыбнулся.

— Нет. Я хотел дождаться тебя, и сделать это вместе.

Я бросилась ему на шею и потеряла последние остатки самообладания. По крайней мере, я старалась вести себя тихо. Итан просто держал меня и гладил по спине. Он действительно был слишком хорош для меня и, по правде говоря, я задавалась вопросом, что я такого сделала, чтобы заслужить кого-то вроде него.

— Ляг со мной, — сказала я, прижимаясь лицом к его плечу.

— Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь?

— Да, я уверена, что это именно то, чего я хочу! – ответила я, всхлипывая от нескончаемого потока слез.

Итану, должно быть, понравился мой ответ, потому что он, не теряя времени, готов был ко мне присоединиться.

Я старалась утереть слезы, пока Итан срывал с себя джинсы. Впрочем, он остался в боксерах. Не то, чтобы они когда-либо являлись серьезным сдерживающим фактором, если мы хотели друг друга раздеть, но я не думаю, что сейчас кто-либо из нас был способен на нечто большее, нежели сон. Мы оба ступали по земле, которая, казалось, полностью состояла из яичной скорлупы.

Итан забрался под одеяло и положил под меня руку, как он часто делал. Я улеглась на бок и прижалась к его телу так, что частично смогла устроиться на его груди. Моя левая рука была соединена с капельницей, поэтому мне приходилось следить за ней, но я все равно выводила круги на его груди поверх рубашки. Я спрятала лицо у него на груди и вдохнула его восхитительный аромат.

— Ты так хорошо пахнешь. А от меня наверно несет как от помоев.

— Ну, на самом деле я затрудняюсь с ответом, моя красавица, потому что никогда не оказывался в такой близости с помоями, так что я не знаю, как они пахнут. – Я уверена, что он ухмылялся. — А когда ты успела насладиться их запахом?

Я усмехнулась и пробормотала:

— Я говорю о помоях образно, но смысл тот же. Даже лучше, наверное.

— В этом я с тобой соглашусь. Меня устроят образные помои вместо реальных в любое время дня и ночи. — Он массировал мне затылок и дразнил меня. — Если ты действительно пахнешь как помои, то это очень приятный аромат. Фактически, я бы даже сказал, что мне чертовски нравится запах помоев.

Это сработало. По крайней мере, он меня немного рассмешил, мне это помогло найти в себе мужество и признаться ему, что я готова столкнуться с тем, что приготовила мне судьба.

— Итан?

— Да, детка?

— Как ты узнал, что я вернусь туда… к ангельской сирене?

— Не так давно я установил GPS на твой мобильный телефон. — Его мускулы, сомкнутые вокруг меня, чуть напряглись. — Хотя мне было неприятно видеть «Ватерлоо» в том сообщении, — сказал он, прервавшись, чтобы перевести дыхание, — я рад, что ты сделала то, что посчитала нужным. — Он поцеловал меня в лоб. — И рад, что ты имела при себе мобильный и не выключила его. Я вынужден настаивать на том, чтобы ты всегда держала его при себе, когда мы не вместе. К тому же мы снова должны поговорить о безопасности.

— Зачем? Что случилось?

Он уклонился от моих вопросов еще большим количеством поцелуев, после чего весьма решительно пробормотал напротив моих губ «Позже».

Я с уверенностью могла определить по его тону, что он не шутил, поэтому не стала спорить. Он в любом случае был прав. У нас хватало других проблем, с которыми необходимо было разобраться в первую очередь.

— Я… Я хочу посмотреть на тест.

— Прежде чем ты посмотришь, мне нужно кое-что сказать. — Теперь уже Итан казался встревоженным. Я почувствовала, как напряглось его тело, и мне не понравилось эта небольшая перемена. Меня пугало то, что он мог сказать. Если он произнесет те слова, которых я боялась, значит это, несомненно, станет концом наших отношений. Существовала всего одна вещь, которую я просто не могла сделать. Знала, что не смогу. Несколько лет назад я уже шла по этому пути, я не смогу пройти по нему снова и выжить.

— Хорошо. Говори. — Я чувствовала, как мой желудок сжался, превратившись в комок нервов, но я была настроена его выслушать. Я должна была знать. Я закрыла глаза.

— Посмотри на меня. — Он провел пальцем по моей щеке и остановился на моих губах. — Мне нужно, чтобы ты смотрела мне в глаза, пока я буду говорить.

Я открыла их, обнаружив, что он сосредоточил на мне все свое внимание. Интенсивность того как он озвучил свои потребности практически сбивала с толку.

— Брианна, я хочу, чтобы ты знала… нет, мне нужно, чтобы ты верила… независимо от того, что покажет тест, это не изменит моих чувств. Может быть, беременность и не входила в план, который я строил в отношении тебя, но если нам уготован этот путь… то я с него не сверну. Я знаю, какое будущее я хочу и кого я хочу видеть в нем рядом с собой. — Он положил руку на мой живот и удерживал ее там. — Ты и тот, кого, возможно, мы создали, отправитесь в это будущее вместе со мной. — На его лице отражалась необычайная решимость, но в то же время я видела в его глазах некоторую уязвимость, почти что страх.

Его слова были беспрекословны, даже немного суровы. По-моему, я поняла, что он мне говорил, но хотела убедиться. В моем сердце начала разгораться искорка надежды, и я копнула глубже, даже глубже, чем когда-либо прежде, чтобы найти в себе мужество и задать ему следующий вопрос.

— Значит… значит, ты не попросишь меня сделать або…

— Черт, нет! — перебил он меня. — Я против прерывания беременности, Брианна. Для меня это было бы неприемлемо… я очень надеюсь, что и для тебя тоже.

Я с облегчением выдохнула.

— Ох, слава Богу! — Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами. — Потому что я знаю, я бы не смогла пройти через аборт, даже если бы ты потребовал его сделать. Моя мама пыталась заставить меня пойти на этот шаг несколько лет назад, и это просто… это просто раздавило меня. Я знаю, я бы не смогла…

Он заглушил меня поцелуем, не дав мне закончить, а затем уткнулся своим лбом в мой.

— Спасибо, — прошептал он, лаская мое лицо своими мягкими губами.

Я задышала свободнее и позволила ему прижать меня ближе к его телу. Мне следовало поверить всему сказанному и понять его чувства, чтобы я, наконец, обрела спокойствие.

— Выходит, ты был бы… рад?

Он даже не колебался.

— Я не знаю, подходит ли слово «рад», чтобы описать какие чувства меня переполняют от перспективы того, что мы станем родителями, но я знаю, что говорит мне моя совесть и если у нас будет малыш… значит так начертано судьбой и мы просто должны это принять.

Глаза Итана в тот момент были необычайно синими, я не сомневалась в том, что могу в них утонуть.

— Ты веришь в судьбу?

Он просто кивнул. Никаких слов; вместо них он ответил жестом, который был более интимным, чем все невысказанные им слова.

— Хорошо, где он?

— Где что?

— Мой тест. Он был в переднем кармане моих джинсов.

На мгновение его взгляд стал задумчивым, а затем он начал смеяться. Это было довольно нетипично даже для Итана, учитывая обстоятельства.

— Что тут смешного? — потребовала я.

— Я просто понял, что у меня его больше нет. Фредди знает. Он единственный, кто знает правду.

— Почему он знает, а ты нет?

— Ну, ему пришлось съездить в клинику, чтобы взять все необходимые материалы для твоей капельницы, и пока он отсутствовал, я обнаружил, что тест лежит на полу. — Он поцеловал меня в висок. — Когда вошел Фред, я просто стоял и пялился на тест. Он спросил меня, хочу ли я взглянуть на него. Я разрешил ему узнать результат, но не сообщать его мне. Он так и сделал. Он посмотрел на тест, а затем, кажется, положил его в карман рубашки. На самом деле, он был сосредоточен на том, чтобы влить в тебя жидкость и, честно говоря, я тоже. Ты была в полной отключке. Ты не проснулась, даже когда я тебя раздевал. Ты напугала меня до смерти. — Он слегка меня сжал. — Никогда так больше не делай, пожалуйста.

— Поверь, я не хочу снова испытать такое недомогание, огромное тебе спасибо. Это ужасно… — Я затихла, понимая, что у нас по-прежнему не было ответа на вопрос, в котором мы так нуждались.

— Подожди-ка, второй тест… — напомнила я ему.

— Да, я сам только что о нем подумал. Интересно, по-прежнему ли он внизу, в дамской комнате? — Итан сел и потянулся за джинсами. — Я реально надеюсь на это ради Фреда, потому что сомневаюсь, что разбуди мы его в два часа ночи, он это оценит и отдаст нам первый тест.

— Ты собираешься спуститься вниз и попробовать его найти?

— Ммм-хмм, — произнес он, — я ждал несколько часов, чтобы узнать правду, я не хочу больше ждать. — Он одарил меня еще одним пылким взглядом, пока натягивал штаны. — Ты согласна?

Я кивнула и сделала еще один глубокий вдох.

— Я тоже хочу узнать.

Он встал и проверил мою капельницу, после чего наклонился, чтобы быстро чмокнуть меня в губы.

— Никуда не уходи, детка.

— Ох, я не уйду, — язвительно заявила я. – Мне бы хотелось вытащить это из себя. — Я указала на свое запястье.

— Утром. Он сказал, что уберет это утром. — Он провел рукой по моим волосам в своей нежной и успокаивающей манере. — Сейчас жидкость поступает очень медленно. — Он одарил меня самой что ни на есть очаровательной улыбкой. Мне нравилось ею любоваться. Мне нравилось, когда Итан улыбался, и точка. Потому что улыбка так преображала все его лицо, что он выглядел по-настоящему… счастливым.

— Тогда я буду ждать тебя здесь, — кивнула я.

Он согнал с лица улыбку и снова стал серьезным, но повернулся в дверях, стоя в джинсах и босиком, с взъерошенными волосами из-за того что запускал в них свои пальцы и с бородкой, которая заметно отросла.

У меня от его вида просто дух захватило.

♥

Спускаясь по главной лестнице, я смог впервые за несколько часов спокойно вздохнуть. Ну, возможно, спокойно — не совсем точное определение, но страх, который обрушился на меня как наковальня на грудь, немного спал, и теперь я мог дышать без физической боли.

С одной стороны, она вернулась в мир живых. С другой стороны, мы находились на той же странице, незапланированная беременность никуда не делась. Остальное придется решать шаг за шагом.

Шаг первый: найти неиспользованный тестовый набор для определения беременности.

Его не оказалось в дамской комнате, где я видел его последний раз, и это понятно, ведь этот дом большую часть времени был функционирующим отелем. Ханна не оставит что-то подобное в комнате, где тест-набор могут обнаружить гости. В принципе я и не ожидал, что он по-прежнему будет там.

Следующим местом, куда я направился, была кухня. Меня осенила идея, куда она могла его положить, и я пошел включить свет. Кладовка была огромной. Одну из стен полностью отвели под непродовольственные товары и принадлежности для бизнеса. Я просмотрел каждую полку, а затем — бинго — обнаружил искомое. Коробочка, которую я днем приобрел в аптеке «Килв», лежала на полке вместе с мылом. Я снова ознакомился с упаковкой. «Точность свыше 99%» и «Так же точно, как тест у врача» должны были что-то означать, верно?

Когда я возвращался обратно, намереваясь выбраться из кухни, я проходил мимо полки с фотографией, на которой были изображены моя мама, Ханна и я. Я остановился и поднял рамку. Пока я изучал фотографию, я понял, что именно такой я всегда ее и представлял. Ее красота, запечатленная на этой фотографии в последний раз, прежде чем она умерла, несла в себе что-то еще. Я посмотрел на себя в четырехлетнем возрасте, на то, как я прильнул к ней, как она касалась меня, как моя рука лежала у нее на ноге, и задумался, говорил ли я когда-нибудь, как я ее любил. В своих снах и молитвах, конечно, говорил, но мне хотелось знать, слышала ли она когда-нибудь эти слова лично от меня. Впрочем, мне некого было спросить. А даже если и было, не думаю, что я мог задать им этот вопрос. Было бы жестоко заставлять папу и Ханну вспоминать нечто подобное.

Я думал о том, куда держал путь, и что мы с Брианной будем делать дальше. Я безумно хотел, чтобы моя мать знала о нас. Чтобы я мог позвонить ей и сказать: «У меня есть новости, мам, и я надеюсь, ты будешь рада их услышать».

Я провел пальцем по изображению ее прекрасного лица и поставил фотографию обратно на полку, так или иначе, чувствуя, что связь между нами не оборвалась и что, вполне вероятно, она все обо мне знала. Я держал эту надежду у самого сердца, пока выключал свет и шел наверх к моей девочке.

Брианна сидела на кровати, красивая и встревоженная, и желание ее защитить, исходящее из самых глубин, было настолько сильным, что заставило меня замереть на месте. Я понял кое-что важное. В тот момент я знал, что каждому, кто осмелится причинить боль ей или нашему не рожденному малышу, кто попытается добрать до них обоих, придется сначала убить меня. Вау. Я отмахнулся от этих мыслей, потому что, как бы там ни было, для меня это было не важно. Если с ней что-то случится, я умру.

Это было моей правдой.

— Ты нашел его? – спросила она своим сладким голоском.

Я потряс перед своим лицом упаковкой, когда направился в ее сторону.

— Один пропавший без вести тест.

— Хорошо, я готова, — тихо произнесла она и вытянула руку.

Я положил упаковку с тестом ей на колени и взял ее правую руку. Вместо того, чтобы поцеловать тыльную сторону ее ладони, я перевернул ее руку и прижался губами к ее запястью. Я чувствовал, как бьется ее пульс. Ее глаза наполнились слезами и готовы были затопить все вокруг, так что я улыбнулся и сказал ей правду.

— Все решится так, как предначертано судьбой. Я не сомневаюсь в этом.

— Как ты можешь быть так уверен?

Я пожал плечами.

— Я просто знаю, что мы будем вместе, и если всё это часть нашего будущего, то нам лучше следовать по этому маршруту.

Я откинул одеяло и помог ей выбраться из постели.

— Я сама могу передвигаться, — сказала она мне. – И я обещаю, что выйду из той же двери, в которую войду.

Она пристыжено опустила взгляд на пол.

В данную минуту я мог позволить себе дерзость, поэтому ухватился за такую возможность, хотя это превращало меня в подонка.

— Да, я более чем уверен в этом, моя красавица. Тебе было бы ой как непросто спуститься по лестнице с этим шестом, к тому же незаметно от меня.

С ее лица моментально исчезли все признаки стыда, и она посмотрела на меня своими красивыми глазками.

— Я бы придумала достойное применение для шеста.

— Вот это моя девочка. — Я привел ее в ванную, закатывая следом за ней шест, не в силах держать свой «шибко умный» язык за зубами. — Знаешь, это действительно очень хороший шест. Вероятно, ему найдется немало практических применений…

Она закрыла дверь ванной у меня перед носом и во второй раз оставила меня стоять по другую сторону, в ожидании информации, которая, я надеялся, все подтвердит. Странно, но с самого начала я почти сразу принял предположения об отцовстве, как только они прозвучали. Конечно, мысль о ребенке несла в себе пугающую перспективу, но мы были разумными людьми и обладали значительным количеством преимуществ, по сравнению с другими, когда они только-только начинают создавать свою семью. Наш ребенок скрепит нас более прочными узами, поэтому, на мой взгляд, нам выпал прекрасный шанс. Я все для себя решил, даже если не мог признаться в этом ни единому человеку на планете. Если моя девочка беременна, если мы зачали ребенка, и он сейчас растет внутри нее, то я никогда не потеряю ее, она никогда не оставит меня, ничто и никогда не отнимет ее у меня.

Я не представлял, что кто-нибудь или что-нибудь оспорит мою логику. В который раз для меня все было предельно ясно.