С широко открытыми глазами

Глава 10

Когда я открыла дверь ванной, чтобы выйти, держа при этом тест в руке, Итан по-прежнему был там, где я его оставила, когда захлопнула дверь перед его ухмыляющейся физиономией. Бог свидетель, как я люблю его за то, что старается меня подразнить и помогает проще относиться к стрессовой ситуации. Если бы мне нужно было истолковать его поведение, я бы сказала, что перспектива стать отцом была воспринята им на ура.

Как ни странно, казалось, он надеялся, что я окажусь беременна. Мне было интересно почему, но я с уверенностью могла сказать, что в этом вопросе мы с ним совершенно не сходились во взглядах. Совсем. Итан был намного старше. На восемь лет. Годы, которые указывали на существенную разницу в возрасте, когда сталкиваются с неизбежной перспективой брака и семьи. Жизнь неслась с бешеной скоростью, и это приводило меня в ужас. Единственное, что удерживало меня от полного помешательства, так это его отношение к ситуации в целом и тому, что мы могли с этим справиться.

Я до сих пор не понимала, как я вообще умудрилась залететь. У меня имелись серьезные вопросы к моему лечащему врачу, и я знала, что их немало. Например, как, черт возьми, противозачаточные таблетки просто взяли и не сработали, когда их прием ни разу не пропускали и неукоснительно принимали в течение нескольких лет?

Он приобнял меня и повел к кровати вместе с моим шестом.

— Ты ждал меня прямо здесь? — Я взглянула на него украдкой.

— Конечно, — сказал Итан, взяв меня за подбородок и приподняв его вверх, навстречу его губам в медленном, томном и опьяняющем поцелуе. Мне нужно это. Казалось, он всегда знал, когда мне нужна любовь и утешение, и был очень щедр, отдавая мне все необходимое.

Я вложила тест в его руку и заметила, как расширились его глаза.

— Я хочу, чтобы ты первый взглянул на него. Посмотришь, а потом скажешь мне. Потребуется несколько минут, чтобы получить результат. – Мой голос звучал почти также взволнованно, как я себя и чувствовала.

Он улыбнулся мне.

— Хорошо. Я могу это сделать. Но сначала давай-ка вернем в постель мою девочку.

Сначала Итан поцеловал меня в лоб, затем положил тест на прикроватный столик и оставил его там. Он уложил меня в постель, снова сбросил джинсы и подполз ближе, устраиваясь рядом со мной. Он привлек меня к себе и расположил нас так же, как мы лежали раньше. Я снова положила голову ему на грудь и опустила ладонь на твердые мускулы. Я многое хотела сказать, но не знала с чего начать. Лучше начать с наиболее важной части моего выступления.

— Итан?

— Да?

— Я очень тебя люблю.

Как только я прошептала эти слова, всё его тело расслабилось. Я почувствовала, как напряжение в нем спало, и поняла, что он ждал от меня этого откровения, вероятно, какое-то время, на протяжении многих часов этого полного ужасов дня. Я знала, что не могла признаваться в любви так часто и легко, как Итан, и даже при том, что пыталась показать ему свои чувства, я понимала, что самую малость всё же утаивала от него, и мне не следовало этого делать. Я бы могла попытаться приложить усилия ради его душевного спокойствия.

— Я тоже тебя лю…

Я заставила его замолчать, прижав пальцы к его губам, и подняла голову вверх.

— Я знаю, что любишь. Ты говоришь мне это все время. Ты лучше меня выражаешь свои чувства, и я хочу, чтобы ты знал, что я это вижу. Я вижу это в том, как ты заботишься обо мне, как ты прикасаешься ко мне и как ты относишься ко мне, неустанно проявляя свои чувства и просто… оставаясь рядом со мной. — Я сделала глубокий вдох.

— Брианна… это единственный способ, которым я…

— Пожалуйста, дай мне закончить. — Я снова прижала пальцы к его губам. — Мне нужно сказать это, прежде чем мы посмотрим на тест и я умом тронусь, потому что уверена, что так и будет, независимо от того, что он покажет.

Его голубые глаза сказали о многом, хотя его рот так и остался закрытым. Он поцеловал мои пальцы, которые до сих пор накрывали его губы и стал ждать, когда я продолжу.

Я еще один раз глубоко вздохнула.

— Я убежала от тебя в последний раз. Больше я тебя не раню «Ватерлоо». Было ужасно вот так взять и сбежать, и мне очень стыдно, что я была настолько слаба и эгоистична. Я вела себя как ребенок, и я даже представить себе не могу, что сейчас твоя семья думает обо мне. Они, должно быть, молятся, чтоб я не оказалась беременна, а просто подхватила какой-нибудь жуткий грипп, потому что я уверена, что кажусь им неуравновешенной американской чудачкой, которая пытается заманить тебя в ловушку…

— Нет. Нет, нет, нет, нет, они так не думают, — перебил он меня, его губы отыскали мои и окончательно заглушили мое признание. Он перекатил меня под себя, уделив особое внимание моему левому запястью, потянув мою руку вверх и расположив ее так, чтобы не задеть. Очень по-Итановски. Взять надо мной контроль единственным способом, который ему был знаком и в котором я нуждалась. Как так получалась, что он всегда предугадывал мои желания?

Он целовал меня с необузданной жадностью, подмяв под себя и выискивая возможность глубже погрузить в меня свой язык, вновь и вновь описывая широкие круги вокруг моего языка. Меня переполняло удивительное ощущение того, что мною обладали, и это ощущение возникало, когда мы были вместе. Его потребность быть во мне сочеталась с моей потребностью чувствовать его внутри себя.

Он отвел голову назад и удерживал меня под собой, одной рукой помогая своему телу оставаться навесу, а другую руку положив мне на щеку. Сейчас у него было серьезное выражение лица.

— Я знаю правду, Брианна. Я был рядом со дня нашей близости, помнишь? Я помню, как упорно я старался заполучить тебя. — Он опустил голову и мучительно медленно провел своей бородкой по моей щеке до шеи, чтобы облизать кожу чуть ниже моего уха. — Я хотел тебя тогда точно так же, как я хочу тебя сейчас, как я всегда буду тебя хотеть, — прошептал он, пощипывая и покусывая губами кожу у самого уха и на горле, продвигаясь назад к моему рту, чтобы он мог вновь меня поглотить.

Я расцвела под его интимными ласками, обнаружив, что мне это было необходимо.

Он отстранился, его красивые, суровые черты лица зависли надо мной, отражаясь в приглушенном свете единственной включенной в комнате лампы. И тут в первые часы ночи, с головой окунувшись в пучину нового жизненного опыта, которому ничего не стоило изменить нашу жизнь навсегда, мой Итан произнес самые прекрасные слова.

— Я хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Сию же минуту. Прежде чем мы узнаем результат теста… потому что он не изменит того, что я к тебе чувствую…здесь. — Он взял мою правую руку и приложил ее ладонью к своему сердцу.

— Да, пожалуйста, — удалось выдавить мне до того момента, как, занявшись с ним любовью, я бы отдала ему себя без остатка и оказалась бы полностью обнаженной. Стоило только оказаться с ним в таком положении, и я уже не могла ему отказать.

Он поднялся с меня и сел на колени. Его пронзительные голубые глаза просили разрешения, потому что он, таким образом, поддерживал со мной связь. Итан знал, что ему нужно, и взял бы это у меня, но ему необходимо было знать, что я готова.

Я была готова. Никаких слов не прозвучало, потому что они были не нужны. Вообще ни к чему.

Я медленно подняла другую руку под стать левой руке и выгнула спину, предлагая ему себя в таком положении, которое я знаю, он любил. Подчиняясь его воле и понимая, что он сделает все возможное, чтобы наши тела оказались в таком положении, при котором мы достигали лучшего взаимопонимания.

Он снял футболку и отшвырнул ее от себя. Мои глаза впились в кубики брюшного пресса и сплошные кривые его дельтовидных мышц и бицепсов. Я могла смотреть на него часами напролет, но, как правило, не могла наглядеться.

Он потянул мою рубашку вверх и снял через голову, оставив ее обмотанной вокруг моей левой руки. Она должна была оставаться там, потому что я по-прежнему была подключена к капельнице. Он стал передвигать свои руки вниз, удерживая их на весу чуть выше моей кожи, не касаясь, но жадно скользя взглядом по моему телу. Это напоминало мне пианиста, руки которого зависали над клавишами перед самым началом исполнения музыкальной пьесы. Наблюдать за ним было действительно интересно.

Он склонился надо мной, начав с впадинки моего горла, и постепенно перемещая свой язык все ниже и ниже, насколько было возможно. Он мучительно медленно передвигал его по центру груди, спускаясь к моему животу и пупку, где он уделил особое внимание маленькому углублению. Он ни разу не коснулся моих сисек, и столь явное уклонение лишь подхлестнуло мое желание, мое тело уже горело в огне, жаждая его прикосновений.

Он поднял голову, оторвавшись от моего пупка, после чего сразу же потянулся к поясу леггинсов. Его язык передвинулся ниже, пока его руки стягивали с меня штаны, оказавшись прямо у меня между ног, чтобы облизать мое лоно. Его язык протолкнулся между складочками, отыскав припухший и истосковавшийся по нему клитор. Я изогнулась и застонала, пока он терзал меня губами и языком, подводя к оргазму.

— Пока нет, моя красавица, — хрипло произнес он напротив моей киски, сдержаннее орудуя своим языком, чтобы удерживать меня на грани оргазма без всяких осечек. Он прижал ладонь к моему животу, пока другой рукой умудрялся стягивать с меня леггинсы, полностью освободив мои ноги от них благодаря небольшой помощи моих приподнятых бедер.

Он отвел одну мою ногу в сторону и поднял ее вверх, зарычав в порыве истинного плотского вожделения, глядя на мое распростертое тело и по-прежнему прижимая ладонь к моему животу. Я лежала перед Итаном открытая и обнаженная, крепко удерживаемая его руками, когда он в очередной раз опустил голову и ввел в меня свой язык, проникая настолько глубоко, насколько только возможно. Он творил магию своим языком, и я почувствовала приятную слабость, словно каждая частичка моего тела стремилась к освобождению. Я бы умерла, если бы он не дал мне кончить.

— Скажи мне это сейчас, — приказал он, обдав мою чувствительную плоть резким порывом своего дыхания.

И вновь я поняла его. Я точно знала, что он хотел услышать.

— Я люблю тебя, Итан! Я люблю тебя. Я очень тебя люблю… — призналась я сквозь всхлипы, с трудом произнося слова вслух.

И все же он услышал меня.

Итан кружил своим восхитительным языком по моему клитору, а затем жестко его всосал. Я взорвалась как ядерная бомба, поначалу поразившая самый эпицентр, а затем накрывшая всё вокруг оглушительной тишиной, как раз перед обжигающей ударной волной, которая разорвала меня на бесчисленное количество фрагментов. Те кусочки, которые от меня остались, мог собрать и соединить лишь один человек. Только Итан мог это сделать. Эту истину я не подвергала сомнениям. Тот, кто обладал властью расколоть меня на кусочки, был также тем единственным, кто обладал властью вновь собрать меня в единое целое.

Голубые глаза Итана нависали надо мной, когда я распахнула свои глаза. Он переместился, снова накрыв собой мое тело, его рука оказалась там, где только что были его губы, его длинные пальцы медленно скользили во мне, его большой палец надавливал на комок нервов, даря невероятное чувство наслаждения.

Я была на седьмом небе от счастья, по-прежнему тяжело дыша, глядя на него снизу вверх, принимая его поцелуй и его интимные прикосновения. По какой-то причине от моего вкуса на его губах я всегда чувствовала себя желанной. Словно он хотел поделиться со мной своим чувственным опытом. Он поднял руку, убрав пальцы с того места в которое они были глубоко погружены и прижал их, согнув, к моим губам, скользя ими туда-сюда по моему языку. В этой близости было сверх много интимности. Итан шептал мне эротические вещи о том, как я ощущалась и выглядела, какой была на вкус и как пахла, а также о том, что он собирался делать со мной дальше.

Я с нетерпением ждала большего, особенно чувствуя, как его огромный и твердый член трется о мою ногу и, осознав, что в какой-то момент он снял боксеры. Я попыталась придвинуться ближе, вращая бедрами напротив его жесткой длины. Он усмехнулся и прошептал что-то о том, что даст мне это, когда посчитает нужным.

Я вернулась к мысли, что к тому времени как он сжалится надо мной, я буду мертва.

— Мой Итан… — Я попыталась прикоснуться к нему рукой, но он отвел мою руку назад, подняв ее над моей головой, и одарил взглядом, которому не требовался перевод. Я мотала головой из стороны в сторону, нуждаясь в большем и испытывая отчаяние.

— Скажи мне, что ты хочешь, — тихо мурлыкнул он возле моей шеи.

Я снова прогнулась в спине, пытаясь соединить наши тела, но Итан контролировал процесс.

— Я хочу… я хочу почувствовать тебя внутри, — умоляла я его.

— Мммм… почувствуешь, детка, — хрипло протянул он. – Сейчас почувствуешь. Я буду вводить в тебя мой член… очень…очень... медленно. Так медленно и до тех пор, пока ты не почувствуешь внутри себя… каждую частичку меня.

Я умру.

Я почувствовала, как он устроился у меня между ног, широко раздвинув их в стороны, его твердая длина уже касалась меня и медленно покачивалась напротив моей истекающей влагой плоти, но он не торопился в меня войти. Я знала, что он делал. Он наслаждался, растягивая удовольствие, балуя меня едва ощутимыми прикосновениями и возбуждая так медленно, словно в запасе у нас была целая вечность. Этим вечером я занималась любовью с нежным и очень терпеливым Итаном.

Он перенес свой вес на руки и с каждым разом покачивал бедрами все интенсивнее, по-прежнему не увеличивая темп и контролируя ситуацию, пока наносил сверхчувствительные удары кончиком пениса, едва касаясь горячей плоти моей киски снова и снова, нескончаемое количество раз. Его тело пульсировало поверх моего, наши взгляды встретились и впились друг в друга, когда он опустил голову вниз, чтобы прикоснуться своим лбом к моему. Стоило только установить эту связь, как он вошел в меня на всю длину, наконец –то согласившись подвести нас к освобождению, погрузившись в меня по самые яйца и издав самый эротичный хрип, который вышел из глубины его горла.

Я закричала от неземного блаженства.

Итан вновь отыскал мои губы и стал проталкивать в меня свой язык в тандеме с несравненными плавными толчками своего члена, не торопливо подводя меня к пику наслаждения. Я знала, что он будет сдерживаться либо до тех пор, пока я снова не кончу, либо до тех пор, пока я не начну кончать.

Его темп неуклонно нарастал, и я сжала внутренние стенки своего влагалища, чтобы обхватить его так сильно, как только могла, стараясь заполучить каждый кусочек его плоти. Я знала, что это сработает, когда он еще больше увеличился в размере и с каждым толчком из него начали вырываться резкие вдохи. Издаваемые им звуки были песней для меня и оседали в моей голове наряду с острой пульсацией пронзающей мою сердцевину, подталкивая меня к очередной кульминации.

Когда он обхватил ртом мой сосок и потянул за другой, нежно зажав его между пальцами, меня внезапно накрыл оргазм, безудержно прокатившись по всему телу, как приливная волна, сметающая все на своем пути. Итан не отрывал от меня взгляд. Он взорвался во мне с дрогнувшим ревом и наполнил меня горячим семенем, с особым неистовым напором протолкнувшись в меня еще пару раз, после чего скорость его движений замедлилась вплоть до легких вращений, которые растягивали последние мгновения нашего удовольствия до тех пор, пока мы не замерли.

Сейчас я была наполнена им и не хотела терять это чувство. Я хотела остаться с ним в этом положении навсегда. В этот момент вечность казалась идеальной перспективой.

Но он перекатился на спину и потянул меня за собой, пока я не оказалась на нем, мое левое запястье ни капельки не пострадало от всего того, что мы только что проделали. Теперь он позволил мне использовать руки, чтобы прикоснуться к нему. Я переместила их к его груди и растопырила пальцы, чувствуя биение его сердца напротив своих ладоней.

Он обхватил ладонями мое лицо и какое-то время целовал меня, нашептывая еще больше слов о том, как сильно он меня любит, и что я его, чтобы ни случилось в нашей жизни, что он никогда не перестанет меня любить. Он водил рукой по моей спине, медленно перемещая ее вверх и вниз по моему позвоночнику.

Проведя в его руках еще несколько сокровенных мгновений, он пробормотал, нежно касаясь губами моих губ:

— Не засыпай пока.

— Не засну.

— Ты готова?

Я кивнула и прошептала:

— Да.

— Ничто не изменит нас.

— Ничто не изменит того, что мы любим друг друга, — уточнила я.

— Я знал с самого первого нашего разговора, что ты не только красива, но и умна, — сказал он мне, подмигнув.

Он потянулся за тестовой палочкой, лежащей на прикроватном столике, и поднес ее к свету.

Мой пульс участился, но потрясающие оргазмы не были тому причиной.

— Знак минус показывает отрицательный результат, знак плюс – положительный, — выпалила я.

Итан, взглянув на меня, резко вздернул бровь.

— Спасибо за разъяснения. Думаю, эта часть мне более-менее понятна, детка.

Он искоса взглянул на палочку теста.

Я прижалась щекой к его груди и постаралась привести дыхание в норму.

Он просто глядел на вещицу, а затем его рука начала медленно скользить вверх и вниз по изгибу моего позвоночника, как раньше.

Такое чувство, что прошли столетия, но он молчал, только рассеянно гладил меня рукой по спине, по-прежнему не разрывая нашу связь, по-прежнему оставляя свой член глубоко погруженным в мое тело, даже в полувозбужденном состоянии до тех пор, пока я уже не могла вынести ни секунды ожидания.

— Что он показывает? — прошептала я.

— Ты должны посмотреть на меня.

Неуверенность в себе, которая была мне знакома на протяжении многих лет, и та, с которой у меня были близкие, личные отношения, вновь подкралась ко мне, чтобы разрушить все те прекрасные чувства, которые мы только что разделили друг с другом. Страх почти парализовал меня, но Итан не допустил бы этого. Он продолжал гладить меня и даже легонько подтолкнул локтем, чтобы привлечь мое внимание и освободить от страха, сковавшего мое тело.

— Забудь обо всем остальном и посмотри на меня, Брианна.

Я нашла в себе мужество и подняла глаза.

С первого момента как я узнала Итана, его чувства всегда были очевидны — от выражений на лице и интонаций голоса, до языка тела. Было легко догадаться, когда он был доволен, раздражен, расслаблен, возбужден или даже счастлив. Радостное выражение на лице Итана было не частым явлением, но я видела его немалое количество раз и ни с чем бы не перепутала.

Когда я посмотрела на то выражение, которое было на его лице сейчас, у меня не возникло сомнений в одном.

Мой Итан был счастлив… по-настоящему счастлив, что станет отцом.

Глава 11

— Ознакомившись с записями отправленными доктором Греймонтом, я склонен согласиться с его выводами о том, что вы приблизительно на седьмой неделе, мисс Беннет.

Доктора спасал его преклонный возраст и тот факт, что меня учили уважать старших, потому что я уверен, что мне не нравилось, где в данную минуту находились его руки. Доктор Тадеус Бернсли с помощью обтянутого презервативом ультразвукового зонда проводил обследование ее половых органов и был решительно настроен отыскать бьющееся сердечко нашего малыша.

Хорошо, что он был сосредоточен на мониторе, а не на ее влагалище. Было довольно неловко, но, черт возьми, обследование — часть процесса, так что мне лучше запастись терпением. Понятия не имею, кто вообще мог выполнять такую работу. Целый день разглядывать в мониторе внутренности беременной женщины? Господи, мужик должен быть крепким как бык. Фред направил нас к нему, так что это был наш первый прием. Итан Блэкстоун и Брианна Беннет – будущие родители Малыша Блэкстоуна, который должен появиться на свет где-то в начале следующего года.

— Значит, это была середина мая? – Брианна посмотрела в мою сторону. Я подмигнул ей и послал воздушный поцелуй. Я знал, о чем она думала. Она подсчитала в уме, что залетела от меня почти сразу же. И в какой-то степени она окажется права. Пещерный человек во мне был так горд собой, что мысленно я вошел в образ Тарзана колотящего себя по груди. Хорошо, что я был достаточно умен и не заорал во всю глотку.

— По всей видимости, так, милая. Ааа, вот мы где. Им нравится прятаться, когда они такие крошечные. Вот тут. — Доктор Бернсли указал на маленький белый комочек в центре большого черного размытого пятна на экране, сердцебиение которого неслось с бешеной скоростью, и он плавал в своей водной среде, тем самым извещая о своем присутствии.

Брианна чуть заметно ахнула и я сжал ее руку. Мы оба зачарованно уставились на грандиозность того, что предстало перед нашими глазами. Одно дело, когда о результате вам сообщает тест на беременность, и совсем другое, когда вы можете все увидеть своими глазами, и даже услышать своими ушами. Я смотрю на другого человечка. Того, которого мы создали вместе. Я стану папой. Брианна будет мамой.

— Такой крошечный, — произнесла она еле слышно.

Я не представляю, как все это воспринимала Брианна, но я уж точно чувствовал себя более чем офигевшим. Я не знаю, почему, но меня внезапно поразило осознание, что все это было реальностью, и мы станем родителями, нравится нам это или нет. Точные слова Ханны.

— Размером примерно с чернику и по всем показателям весьма здоровый. Устойчивое сердцебиение, да и размеры соответствуют норме. — Он нажал кнопку, чтобы распечатать изображение и удалил зонд. – Судя по всему, дата родов выпадает на первые числа февраля. Вы можете одеваться, а затем встретимся в моем кабинете. Мы еще немного поговорим.

Добрый доктор передал снимки Брианне и оставил нас.

— Как ты, любимая?

— Стараюсь переварить информацию, — сказала она. — На самом деле как-то необычно видеть его… или ее … — Она сидела на смотровом столе и разглядывала снимки, изучая их. — Я до сих пор не могу в это поверить. Итан, почему ты так спокоен?

— На самом деле я волнуюсь, — честно признался я. – У меня поджилки трясутся. Я хочу покурить и выпить, но я убежден, что ты блестяще справишься со всеми проблемами, а я буду абсолютно бесполезным кретином.

— Вау. Это огромная перемена с прошлых выходных. — Она улыбнулась мне. Мы уже прошли через это с Фредом. Я знал, что она не сошла с ума. Мы все обсудили, оба в свое время впали в истерику и двинулись дальше. Это было первое официальное посещение врача, а планировалось еще больше. Мы оба признали, что солнце продолжало всходить, а земля вращаться, так что лучше всего просто двигаться вперед.

Я подошел ближе и присмотрелся к снимкам.

— Значит, размером с чернику, да? Поразительно, что такому мелкому паршивцу под силу испортить твое самочувствие.

Она легонько стукнула меня по руке.

— Ты только что назвал нашего ребенка мелким паршивцем? Пожалуйста, скажи, что я просто ослышалась! — насмешливо произнесла она.

— Видишь? Я уже делаю это. Абсолютно бесполезный кретин, оскорбляющий нашего размером-с-чернику ребенка. – Я ткнул большим пальцем себя в грудь.

Она засмеялась и потянулась ко мне. Я обнял ее и приподнял ее подбородок, безумно радуясь, что вижу блеск в ее глазах. Если мне удавалось ее рассмешить, я знал, что она смеялась от души. Брианна не смогла бы подделать своих чувств ко мне. Если бы она была расстроена или по-настоящему переживала, я определенно знал бы об этом. Черт, мы оба были чертовски напуганы, но я знал наверняка, что в материнстве ей не будет равных. В мой разум не закрадывалось ни капли сомнений, что будет иначе. Она станет идеальной мамой.

— Я люблю тебя, мама нашего размером-с-чернику малыша. — Я поцеловал ее, проведя большим пальцем по ее щеке, мысленно отметив, что сейчас она выглядела необычайно радостной и сияющей от счастья.

— Спасибо за то, что ты со мной. Если бы ты отнесся как-то по-другому… не думаю, что смогла бы любить тебя, как сейчас. Понимаешь? – спросила она, в самом конце перейдя на шепот.

— Понимаю, — прошептал я в ответ и кивнул.

Она спрыгнула на пол и натянула свои кружевные трусики, затем бежевые брюки и туфли.

— Я посмотрю, что можно сделать, чтобы наладить твои отношения с черничкой, — она указала рукой на свой живот. — У меня есть связи.

Теперь она меня рассмешила.

— Ладно, дерзкая штучка, пойдем и пообщаемся с доктором Банановый Зонд, чтобы мы могли поскорее выбраться отсюда.

— Забавно. Я когда-нибудь упоминала, как сексуально вы британцы произносите слово «банан»?

— Ты только что это сделала. – Я ухватил ее за попку и снова поцеловал. – Я дам тебе свой банан, если хочешь.

Ее рот открылся от удивления, но она умело меня переиграла. Моя девочка протянула руку и накрыла ладошкой мой член и шары. Она хорошенько потянула за мое хозяйство и прижалась своими восхитительными сиськами к моей груди.

— Твоему банану придется немного потрудиться, если ты сделаешь что-нибудь приятное с этими девочками.

— Черт возьми, моя сестра была права. Из-за гормонов вы — беременные женщины — одержимы членом. Я могу умереть от такого количества секса.

Она пожала плечами и повернулась, чтобы выйти из смотровой комнаты.

— Да, но это была бы забавная смерть, ты не находишь?

Я взял ее за руку и последовал за ней, благодаря богов за гормоны беременных женщин и нацепив на свое лицо то, что — я абсолютно уверен — классифицировалось как улыбка идиота.

— Все выглядит очень хорошо. Я хочу, чтобы вы начали принимать витамины для беременных, и я одобрил таблетки от тошноты, назначенные доктором Греймонтом, так что продолжайте их прием по мере необходимости. Вы перестали употреблять другие лекарства? – спросил доктор Бернсли в свойственной ему профессиональной манере.

— Да, — ответила Брианна. – Доктор Греймонт сказал, что мои антидепрессанты, вероятно, повлияли на противозачаточные таблетки и из-за этого...

— Да, они могут воздействовать друг на друга. Именно поэтому инструкции рекомендуют двойные меры предосторожности. Я удивлен, что в аптеке вам не предложили другое лекарство.

— Я не помню, предлагали они или нет, но для меня не безопасно принимать их, если я беременна, верно?

— Именно. Никакого алкоголя, курения и никаких лекарств, кроме витаминов и таблеток против тошноты, чтобы продержаться следующий месяц. Спустя какое-то время вы заметите, как улучшится аппетит и станет меньше проблем с токсикозом, так что вам больше не придется принимать противорвотные таблетки. Мне бы хотелось, чтобы вы немного прибавили в весе. Вы очень худенькая. Постарайтесь набрать несколько килограмм, если сможете.

— Хорошо. А что на счет физических нагрузок? Мне нравится пробегать по утрам несколько миль.

Верно подмечено. И без того впечатленный ее разумными и продуманными вопросами, когда она начала обо всем расспрашивать доктора, я просто сидел, слушал и старался не выглядеть слишком глупо. Я не упустил часть разговора о курении. Я услышал это сообщение громко и четко. Я должен был бросить курить. Было чертовски важно избавиться от этой вредной привычки. Я не мог курить рядом с Брианной или малышом ради их благополучия. Так какие же выводы следует сделать из того, что я до сих пор курю? Мне было понятно, с чем я должен столкнуться, просто не знал, как мне справиться с этим.

— Сейчас вы можете продолжать вести привычный образ жизни, в том числе заниматься сексом.

Затянувшаяся пауза врача в этом моменте навела меня на приятные мысли о моей гормонально-нестабильной возлюбленной и дала возможность призадуматься о всех тех способах, которыми я мог ей помочь. Она в свою очередь очаровательно покраснела, возбудив меня и гарантируя, что остальная часть моего рабочего дня в офисе будет тянуться невыносимо медленно, пока я буду терзать себя несметным количеством эротических мыслей о том, чего мне ждать по возвращении домой. Я — везучий сукин сын.

— Умеренные физические нагрузки всегда полезны.

Ох, я предоставлю ей кучу физических нагрузок, доктор.

Доктор Бернсли снова заглянул в ее медицинскую карту.

— Я вижу, вы работаете в галерее по сохранности картин. Вы контактируете с растворителями, химикатами и другими веществами подобного рода?

— Да. — Брианна кивнула и взглянула на меня. — Постоянно.

— Ох, что ж, это проблема. Для развития плода вредно, если вы вдыхаете пары, содержащие свинец, а так как вы работаете с очень старыми произведениями искусства, то определенно контактируете с ними. Современные бытовые краски — не проблема, это не старые химические соединения, которые вызывают тревогу. Вам следует незамедлительно прекратить с ними всякий контакт. Вы можете на время беременности попросить перевести вас на другую работу?

— Я не знаю. — Теперь она выглядела обеспокоенной. — Это моя работа. Как я скажу им, что не смогу прикасаться к растворителям следующие восемь месяцев?

Доктор Бернсли вздернул подбородок и попытался изобразить на лице добродушие, которое не одурачило нас ни на миг.

— Вы хотите, чтобы ребенок родился здоровым, мисс Беннет?

— Конечно, хочу. Я просто не ожидала… — Она ухватилась за подлокотник кресла и глубоко вздохнула. – Как бы там ни было, я разберусь с этим. В смысле, я наверняка не первый реставратор в положении. – Она взмахнула рукой и провела ей по своим волосам. – Я поговорю с моим куратором в университете и посмотрю, что они мне предложат.

Брианна одарила его притворной улыбкой, которая подсказала мне, что она не особо обрадовалась такому повороту событий, но она не собиралась спорить с его медицинской рекомендацией. Моя девушка разумно подходила к тому, что имело принципиальное значение.

Я знал, как важно для нее то, чем она занималась. Она любила свою работу. Она была блестящим специалистом. Но если существовала опасность взаимодействия с химическими веществами, то на некоторое время от работы придется отказаться. Деньги для нас с ней никогда не были проблемой. Мы вообще никогда о них не говорили. Для воплощения всех намерений и целей она уже переехала в мою квартиру, и даже вопроса не возникало, по какому пути мы пойдем. Она будет моей женой, и то, что было моим, станет ее. У нас родится ребенок. Наша судьба была ясна, но основные организационные моменты все еще необходимо было прояснить. Я знал, чего хотел, но выбор времени был чертовски неподходящим, не было буквально ни одной свободной минуты, чтобы заняться разработкой планов. По крайней мере, до тех пор, пока не пройдет Олимпиада.

После выходных, во время которых на наши головы была сброшена бомба о беременности, мы помчались обратно в Лондон и вернулись на работу. Мы даже пока не сообщили новость нашим родителям, но посвятили в тайну мою сестру и Фреда, пригрозив им смертью, если они разгласят новости раньше нас.

Вдобавок мы пытались подстроиться под громаднейшую кучу дел, скопившуюся у меня на работе в связи с Играми, которые продлятся всего двадцать один день. Даже на эту встречу едва удалось выкроить время. Мне хотелось выкурить сигарету. Или три.

После того как мы вышли из кабинета врача, я обнял ее и поцеловал в макушку.

— Было забавно, детка. Доктор Бернсли — очаровашка, ты не находишь?

— Ага, он потрясающий, — саркастично произнесла она, скрестив руки под грудью.

— Ой, да ладно, он был не так уж плох, — умасливал я ее. – Он использовал на тебе банановый зонд.

— О Боже, какой же ты болван! – Она толкнула меня в плечо и тихо рассмеялась. – Только ты можешь подшутить над такой ужасной ситуацией и обратить все в смех!

— Но это сработало, вот в чем суть, — сказал я ей, пока мы шли.

— Я беспокоюсь по поводу своей работы. Никогда не думала, что мне придется отказаться от нее. — Ее голос скатился до шепота.

— Возможно, отпуск был бы удачным вариантом. Он даст тебе время подготовиться к тому, что мы ожидаем. – Я опустил взгляд на ее живот и постарался оставаться оптимистичным и беззаботным. Лучше не слишком углубляться в эти дебри и не напоминать Брианне, что в ближайшие месяцы ей придется бросить любимое дело. — Я знаю, что мне было бы приятнее видеть тебя дома, ведь тебе нужно будет больше отдыхать. Может, в таком случае ты сможешь начать проект или то, ради чего ты хочешь продолжать работать, то, на что раньше у тебя не было времени.

— Да, — уклончиво ответила она. Мне показалось, что я видел, как крутятся винтики в ее симпатичной голове, перебирая идеи. Трудно сказать какие именно, потому что если Брианна не в настроении, то предугадать мне их точно не удастся. – Я выясню это.

— Конечно, выяснишь. – Я приобнял ее, прижав чуть ближе к себе, сожалея, что должен был оставить ее и вернуться в свой офис. Я хотел часами валяться с ней в постели просто потерявшись друг в друге. Это действительно было всем, что я хотел.

Я резко остановился и повернул ее к себе.

— Пожалуйста, не переживай так об этом. Я позабочусь о вас двоих. – Я положил руки на ее живот. – Ты и маленький парши…эм, то есть… черничка, в настоящее время мои главные приоритеты.

Она улыбнулась, ее нижняя губа задрожала, а ее прекрасные глаза, которые под летним небом приобрели насыщенный зеленовато-карий оттенок, наполнились слезами. Она накрыла рукой мои руки. Я заметил, как одна одинокая слезинка скатилась по красивому личику моей девочки.

Я почувствовал, как мой рот растянулся в улыбке. Я любил ее такой. Мне необходимо было заботиться о ней и знать, что она позволит мне это сделать. В действительности мне не нужно многое. Только ее любовь и принятие меня вместе с моей заботой.

Она смущенно закатила глаза.

— Посмотри на меня. Я такая эмоциональная чудачка!

— Я смотрю, но ты кое-что забыла, детка. Ты обаятельная эмоциональная чудачка. – Я смахнул ее слезинку большим пальцем и облизал его. – То есть, если ты слетишь с катушек и станешь чудить, то сделаешь это со всем присущим тебе обаянием.

Я вызвал у нее смешок.

— Слушай, как насчет сэндвича на обед? – Я взглянул на часы. – Мне жаль, что нет времени на что-то получше, чем еда на вынос.

— Нет, все нормально. Я тоже должна вернуться. – Она вздохнула и улыбнулась мне. – Кажется, мне предстоит сделать объявление на работе. – Она взяла меня под руку, и мы двинулись дальше.

Мы оказались прямо через дорогу от магазина аквариумов с морскими обитающими, когда вышли из кулинарии с нашими сэндвичами и сели на скамейку, чтобы перекусить. Я указал ей на магазин и спросил, можем ли после того как закончим есть, ненадолго заглянуть туда, чтобы я мог договориться о технической проверке состояния моего аквариума приобретенного полгода назад.

Брианна бросила еще одни взгляд на магазин и усмехнулась.

— «Аквариум Фаунтина».

Ее ухмылка стала еще шире, когда она откусила от своего сэндвича с индейкой.

— Что? Почему ты улыбаешься как Чеширский кот?

Она не ответила на мой вопрос, а вместо этого задала свой собственный.

— Итан, когда ты купил Симбу?

— Шесть месяцев назад, я же только что сказал.

— Нет, в какой день ты его забрал?

Я на мгновение задумался над этим.

— Ну, сейчас, когда ты спросила, полагаю, это был канун Рождества. – Я посмотрел на нее и вопросительно склонил голову набок.

— Это был ты! Точно! — Все ее лицо озарилось светом. — Я ходила по магазинам в поисках подарка для своей тети Мари, но на улице было очень холодно. Можно сказать, что я просто прогуливалась, так что юркнула туда, чтобы на несколько минут скрыться от холода, к тому же внутри оказалась приятная атмосфера. Темно и тепло. Я изучила всех рыб, а потом увидела Симбу. – Она посмеялась себе под нос и покачала головой, словно в недоумении. — Я даже разговаривала с ним. Продавец сказал мне, что он продан и что владелец придет его забрать.

Внезапным порывом на меня снизошло озарение.

— Шел снег, — произнес я в изумлении.

Она чуть заметно кивнула.

— Я подошла к двери, чтобы выйти наружу и снова храбро встретиться с холодом, и именно в этот момент зашел ты. От тебя так приятно пахло, но я даже не посмотрела на тебя, потому что не могла оторвать взгляд от снега. Он начал падать, пока я отогревалась в магазине…

— Ты была потрясена, когда выглянула за дверь и увидела снег. Я помню, — прервал я ее рассказ, — ты была в фиолетовом. На тебе была фиолетовая шапка.

Она только кивнула, выглядя красиво и, возможно, чуть-чуть самодовольно.

Клянусь, Брианна могла уложить меня на асфальт мизинцем, если бы захотела, поскольку я был поражен тем, что она только что мне сказала, заведя разговор о божественном провидении судьбы.

— Я видел, как ты вышла в снег и прихорашивалась, глядя на свое отражение в окне моего «Ровера», прежде чем ушла.

— Да. – Она поднесла руку к губам. – Не могу поверить, что это был ты… и Симба, и мы на самом деле разговаривали друг с другом, два незнакомца в канун Рождества.

— С трудом вериться, что мы завели ту беседу, — повторил я, в моем голосе до сих пор улавливалось столь явственное изумление.

— Когда я вышла на улицу, там было сказочно красиво. – Она светилась, глядя на меня, пока вспоминала. — Я никогда не забуду, на что это было похоже.

— К тому же я приятно пах, да?

— Очень. – Она чуть заметно кивнула головой. – Помню, я подумала, что кто бы ни наслаждался твоим ароматом, она – счастливица.

— Черт, я упустил столько месяцев, на протяжении которых ты могла нюхать меня нон стоп. Не знаю, радоваться ли мне этим новостям или нет, — пошутил я, но на самом деле был довольно серьезен. Было бы приятно встретиться до всей этой свистопляски. Возможно, мы были бы уже женаты…

— Оу, малыш, это так мило, — сказала она мне, покачав головой в ответ на мои слова, словно я сумасшедший, но она, так или иначе, меня любила.

— Мне нравится, когда ты зовешь меня малышом.

— Знаю, что нравится, вот поэтому и зову так, — тихо произнесла она в этой присущей ей нежной манере. Той, которая сводила меня с ума от желания обладать ею и иметь ее распростертое обнаженное тело подо мной, где я мог без спешки и суеты проникнуть в нее, заставляя ее кончать бесконечное количество раз и выкрикивать мое имя…

— О чем ты задумался, малыш? – спросила она, оборвав тем самым мои сокровенные эротические фантазии.

Я сказал ей чистую правду, шепотом, разумеется, чтобы никто больше не мог меня услышать.

— Я размышляю о том, сколько раз я смогу заставить тебя кончить, когда вечером приду домой с работы, заполучу тебя голой и накрою своим телом.

Брианна не отозвалась на мою маленькую речь ни единым словом. Вместо этого у нее перехватило дыхание, и она с трудом сглотнула, от чего ямка на ее шее и мышцы на ее горле пришли в движение в тандеме с румянцем, который начал медленно распространяться по ее лицу. Очень соблазнительно...

Легкий ветерок время от времени играл с ее прекрасными каштановыми волосами, позволяя прядям кружиться в танце и вынуждая ее чаще их смахивать. В Брианне определенно было нечто особенное… некая жизнерадостность, которую замечали окружающие. Когда она представала передо мной такой, как сейчас, было невозможно отвести взгляд. Я знал, что посторонним наблюдателям это тоже тяжело давалось. Мне не нравилось, когда другие люди замечали ее и разглядывали. Это приводило меня в ужас, и я знал почему. Их внимание делало ее уязвимой мишенью, и становилось чем-то совершенно неприемлемым для меня.

Я по привычке окинул взглядом внутренний двор, сканируя посетителей кулинарии, когда они заходили и уходили. Это был приятный июльский денек, поэтому везде сновало огромное количество народа. Олимпийские Игры превратят это место в столпотворение безбожных размеров. Меня беспокоило такое положение вещей. В настоящее время в Лондон приезжали тысячи туристов. К тому же каждый день прибывали спортсмены и сборные. Слава богам, черт возьми, не на мои плечи лег весь этот груз. Мне будет достаточно хлопот и головной боли от VIP клиентов.

Гуляя с Брианной, я по-прежнему оставался настороже, и у меня на то была веская причина. До тех пор пока я не знал, кто посылал сообщения на ее телефон, я не собирался рисковать. Особенно пока Нил находился в Штатах. Он возвращался в субботу, и я надеялся на какие-нибудь зацепки о том, кем был этот ублюдок. Если след вел к лагерю сенатора Оукли, значит, с этим дерьмом нужно будет покончить. Я знал кое-кого в правительстве и воспользовался бы связями, если бы до этого дошло. Провоцировать меня угрозами, направленными в сторону Брианны, все равно, что тыкать в гремучую змею палкой. Я был готов сделать все что угодно, чтобы защитить ее.

— Ты закончила? – спросил я, заметив, что она перестала откусывать от своего сэндвича.

— Да. Сейчас это небольшой прогресс. – Она положила ладонь на живот. – В прямом смысле слова.

— Знаю, но ты должна есть. Так сказал доктор Банановый зонд. Я четко его слышал, и он абсолютный авторитет в таких вещах. – Я вздернул брови.

— Ну, что-то мне подсказывает, добрый доктор тоже избегал бы приемов пищи, если бы провел столько же времени, сколько и я, зависая над унитазом и выворачивая свои кишки после чего-нибудь съеденного.

— Бедняжка… у тебя довольно весомые аргументы, моя красавица. – Я наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. — Что я сделал не так?

Она усмехнулась и ответила на мой поцелуй.

— Полагаю это и так очевидно, учитывая, где мы только что провели последний час.

— Но лекарства помогают, верно? — Я коснулся ее щеки, приблизив наши лица друг к другу. Я действительно не мог смотреть на то, как страдает моя девочка.

Она кивнула.

— Да, лекарства творят чудеса. – Она встала, чтобы выбросить обертку от сэндвича в урну, но даже такой маленький подвиг привлек к себе внимание тех, кто находился в непосредственной близости. Я заметил, как на нее глазели, по крайней мере, трое мужчин и одна женщина. Неудивительно, что фотографы хотели ее для своих фотосессий. Гребаные говнюки.

Брианна не обращала внимания на эти мелочи, что лишь сильнее подчеркивало ее уникальность.

Мы вошли в «Аквариум Фаунтина» и улыбнулись друг другу, когда переступили порог, вспомнив тот день, в который мы перекинулись парой слов, будучи незнакомцами, и судьба ответила на это несколькими событиями. В магазине было полно покупателей, нам пришлось встать в очередь и ждать пока на помощь не подойдет другой сотрудник.

Кроме нас там стояла женщина с ребенком, который был помещен в специальный рюкзак в виде хитроумно переплетенных ремней. Помнится, Ханна использовала аналогичное приспособление для Зары, когда та была крохой. Однако этого ребенка не радовало такое положение вещей. Нисколечко. Я был совершенно уверен, что если бы паренек мог говорить, в магазине уже давно бы звучали ругательства: «чтоб вас всех» и «катитесь к черту». Он кричал и дрыгал ногами, пытаясь освободиться. Мать этого создания просто игнорировала его, как будто не было ничего плохого в рыдающем и извивающемся на ее спине маленьком человечке, орущем достаточно громко для того, чтобы разбить оконное стекло.

Я взглянул на Брианну и увидел ее широко распахнутые глаза. Она думает о том же? Наш ребенок тоже будет такое вытворять? Пожалуйста, Боже, нет.

Наша очередь сдвинулась с места, и продавцу оставалось обслужить только одного человека впереди нас, когда покрасневший миньон с безразмерными легкими начал использовать их на полную мощь. Я думал, у меня голова лопнет. Женщина отошла назад, фактически пихнув маленького дьяволенка прямо мне в лицо. Магазин была таким тесным, что я оказался загнанным в угол у прилавка без возможности выбраться оттуда. Я как только мог отвел голову назад, размышляя над тем, что, скорее всего, будет лучше позвонить в магазин, чтобы договориться о техосмотре аквариума.

Брианна очень старалась не рассмеяться надо мной, когда ситуация ухудшилась настолько, насколько и представить себе было невозможно. Ох, еще как возможно. Существо выпускало газы меньше чем в футе от меня. Мало того, что эта вонь обладала силой содрать краску со стен, так ей еще аккомпанировали весьма смачные звуки, подтверждающие, что для него это был не просто пердеж. Этот мальчонка извивался в куче дерьма, к которому я сейчас был слишком близко притиснут. Его мать обернулась и зыркнула на меня так, будто я это сделал. Черт возьми, вытащите меня отсюда!

Брианна сотрясалась рядом со мной, прикрывая рот рукой, когда продавец спросил, чем он может мне помочь. Я удержался от соблазна перепрыгнуть через прилавок и попросить его о кислородной маске. Я не знаю, как мне удалось изложить суть своей проблемы сквозь крики и отвратительную вонь, но не прошло и пары секунд, как Брианна бросилась к входной двери, сказав, что будет ждать меня снаружи. Да, спасайся, детка, прежде чем задохнешься. Беги и не оглядывайся! Мне досталась умная девочка, вне всяких сомнений.

Когда мне удалось сбежать из магазина, Брианна стояла на тротуаре, наблюдая за потоком прохожих. Она заметила меня и разразилась хохотом. Я провел рукой по своим волосам и втянул в легкие огромную порцию кислорода. Свежий, чистый лондонский воздух. Ну, может быть, не совсем чистый, но, по крайней мере, мои глаза больше не слезились. А может и слезились… мое зрение оставалось размытым, и я безумно хотел покурить.

— Ты в порядке? – спросил я ее, задаваясь вопросом, не был ли этот побег из магазина связан с ее недомоганием.

— А ты? — она рассмеялась, взглянув на меня.

— Ради всего святого, это было ужасно. Скажи мне, что там было воплощение сатаны! — кивнул я. – Так ведь?

Продолжая смеяться, она взяла меня под руку и повела нас к машине.

— Бедный Итан столкнулся с вонючим малышом, — захихикала она.

— Это был не вонючий малыш! – Скорее, чертовски не эффективный контроль над рождаемостью. – Боже милостивый, не думаю, что найдутся адекватные слова, что бы описать, что это было.

— Оуу, ты боишься. — На ее лице отразилась поддельная обеспокоенность.

— Черт, да, я боюсь. А ты разве нет?

Брианна практически надрывалась от смеха.

— Пожалуйста, скажи, что наша черничка никогда не будет так себя вести.

Сотрясаясь от смеха, она потянулась, чтобы поцеловать меня и снова сказала как сильно она меня любила.

— Думаю, мне стоит запечатлеть эту картину, малыш. Улыбнись мне.

Она достала свой мобильник и сделала фото, все еще смеясь в свойственной ей завораживающей манере, напомнив мне о том, какой подарок я заполучил, когда она решила ответить на мою любовь взаимностью.

Глава 12

Когда доктор Розуэлл оставляла пометки в своей записной книжке, ее красивая бирюзовая авторучка издавала очень приятный звук.

— Итак, университет не может изменить для меня программу. Я все еще должна буду в определенное время выполнить практикум на тему сохранности. Но они были рады дать мне отдохнуть от работы в Ротвейле и одобрили мою замену в кое-какой научно-исследовательской работе.

— И как ты к этому относишься?

Я знала, что она спросит меня об этом.

— Хм… Конечно, я разочарована, но у меня нет другого выбора. – Я пожала плечами. — Странно, но даже при том, что я до смерти напугана рождением малыша, больше всего я боюсь сделать то, что может навредить моему ребенку.

Доктор Розуэлл улыбнулась мне.

— Ты станешь замечательной мамой, Брианна.

Ну, это еще неизвестно.

— Понятия не имею, как я справлюсь с материнством, как я вообще попала в эту ситуацию. — Я взмахнула руками. — Я даже не узнаю свою жизнь по сравнению с тем, какой она была два месяца назад. Я не знаю, удастся ли мне когда-нибудь получить ту работу, которой обучалась все эти годы. Я слишком многого не знаю.

— Это сущая правда, но я могу заверить тебя, что такая правда свойственна всем и всюду.

Я задумалась над ее весьма мудрым и убедительным заявлением. Эта женщина могла всего несколькими словами выразить многое. Как вообще мог кто-либо из нас предсказать будущее или знать, что мы можем, или будем делать? Такое предугадать невозможно.

— Да, пожалуй, — в конце концов, призналась я.

— А Итан? Ты не сказала о том, что он хочет.

Я задумалась о нем и о том, чем он мог сейчас заниматься. Упорно работал, чтобы обеспечить безопасность всех этих знаменитостей на Олимпийских играх, отдавая распоряжения на встречах, еще больше распоряжений на селекторных совещаниях и подвергаясь неимоверному стрессу. Я беспокоилась о нем, хотя он ни слова не хотел слышать от меня об этом. Он просто не распространялся о небольших неурядицах в делах и никогда не жаловался. Но ему продолжали сниться кошмары, ведь так?

— Охх, Итан в этом весьма прозаичен. С первой нашей встречи он всегда и во всем меня поддерживал. Он не казался испуганным, загнанным в ловушку или... что-то в этом роде. Я буду честна, я ожидала, что он именно так себя будет чувствовать. Мы знали друг друга всего ничего, а ведь большинство мужчин не чуя ног убегают в другом направлении, когда сталкиваются с незапланированной беременностью, но не он. — Я покачала головой. — Он был непреклонен насчет прерывания беременности. Он сказал, что не допустил бы этого. Сейчас я и наш малыш являются для него приоритетом.

Она снова улыбнулась.

— Похоже, он в предвкушении радостного события, и от этого ты должна чувствовать себя в полной безопасности.

— Так и есть. Он хочет жениться, как только мы сможем заняться организацией свадьбы, сразу после окончания Олимпиады. К тому же он хочет публично объявить о помолвке. — Я опустила взгляд на свои колени. — Я не согласна с ним в этом вопросе, и его это не радует.

Она что-то записала и, не поднимая головы, задала следующий вопрос.

— Почему ты считаешь, что не готова к объявлению о помолвке?

— О, Боже... Я не знаю. Единственное объяснение этому – чувство беспомощности, отсутствие контроля в моей жизни. Словно меня сносит бурным течением. Я даже не пытаюсь удержаться на плаву или избежать риска утонуть, но я не могу из него выбраться. В настоящее время меня несет вперед и заносит в такие места, где я никогда не рассчитывала побывать. – Я начала ощущать небольшой эмоциональный раздрай и пожалела, что не промолчала, но было слишком поздно. Сейчас переполнявшие меня признания буквально вырывались наружу. – Я не могу вернуться к началу. Мне остается только плыть вперед, хочу я этого или нет.

— Ты хочешь сойти на берег? — Доктор Розуэлл стала предлагать варианты, в точности так, как я и ожидала. — Потому что тогда тебе не придётся вынашивать ребёнка, объявлять о помолвке, выходить замуж или делать что-то из вышеперечисленного. Ты знаешь это, Брианна.

Я покачала головой, глядя на свой живот. Я подумала о том, что мы создали, и почувствовала себя виноватой, даже из-за того, что всего лишь озвучила свои тревоги.

— Я не хочу сходить на берег. Я люблю Итана. Он постоянно говорит о том, что любит меня. Он мне нужен... сейчас.

— Брианна, ты осознаешь, что ты только что сказала?

Я посмотрела в ее улыбающиеся глаза и поняла, что выложу как на духу все остальное.

— Мне нужен Итан. Мне он нужен для всего. Мне нужно, чтобы он был счастлив, чтобы он стал отцом ребенка, которого мы зачали, любил меня и заботился обо мне…

Мой голос затих, перейдя в хныканье, которое звучало так жалко, что в тот момент я себя возненавидела.

Доктор Розуэлл очень мягко произнесла:

— Довольно страшно, не правда ли?

У меня начали слезы наворачиваться на глаза, и я потянулась за платком.

— Да, — зарыдала я, прервавшись на мгновение, перед тем как произнести следующие слова. – Мне он так нужен… но от этого я становлюсь чересчур уязвимой… Что я буду делать, если однажды он решит, что больше меня не хочет?

— Это называется доверие, Брианна, и, безусловно, такой подарок очень тяжело кому-то преподносить.

В этом она была права.

♥

Ужин в одиночестве — тот еще отстой. Впрочем, я не стала бы сетовать на Итана. Я понимала, как он был занят на работе, в последнее время у него было много вечерних встреч. Я подчистую расправилась с овощным супом и французским хлебом на ужин, которые до сих пор оставались в моем желудке. Спасибо Богу за таблетки от тошноты, иначе к этому времени я бы была уже мертва. Похоже, тошнота по большей части не беспокоила меня, если я употребляла простую пищу и регулярно принимала лекарства. Фредди и доктор Бёрнсли сказали, что у меня так называемый гиперемезис беременных, или на простом английском наречии – тяжелое утреннее недомогание, то есть токсикоз. В моем случае это началось с вечерней тошноты и серьезного обезвоживания, а, в конечном счете, могло привести к истощению, если оставить это без лечения. Чудесно. Достаточно будет отметить, что я с трудом запихивала в себя еду.

Примерно час назад Итан прислал СМС, в котором сообщил, что дома будет поздно и поужинает в своем офисе. Я все прекрасно понимала, но это не означало, что мне нравилось такое положение вещей. Олимпиада была грандиозным событием и захватывающим, поскольку подготовка к церемонии открытия набирала обороты. Я действительно понимала, что у Итана была куча обязанностей, и я чувствовала себя лучше от осознания того, что он ненавидел их так же сильно, как и я, если не больше. Он все время говорил мне, как отчаянно ему хотелось просто остаться дома, съесть один из приготовленных мною ужинов и в обнимку усесться перед телевизором, а на десерт заняться сексом.

Да, я тоже этого хочу.

Я была эмоционально подавлена и понимала это. В данный момент я была одинока, гормонально нестабильна и испытывала острую нужду. Я терпеть не могла в чем-то нуждаться.

Я с тоской взглянула на кофеварку «Миле», которая стоила больше, чем моя коллекция обуви и надулась от раздражения, озлобленно протирая гранитную столешницу. Никакого качественного кофе в течение следующих семи месяцев, и эта перспектива стала почти такой же отстойной, как и ужин в одиночестве. Я не готовила кофе без кофеина, поэтому полагала, что не стоило затрачивать усилия, мучая себя всего одной чашечкой в день.

Вместо этого я обрела свой внутренний Дзэн и стала налаживать близкие отношения с травяными чаями. Должна признать, что малиновый и мандариновый чай фирмы «Зингер» были приятным сюрпризом. Я заварила чашечку малинового чая «Зингер» и набрала номер Бенни.

— Привет, красавица моя.

— Я скучаю по тебе. Какие планы на вечер? – поинтересовалась я, надеясь, что мой голос не звучит чересчур жалобно.

— Риккардо здесь, и мы только что поужинали.

— Ооох, зачем же ты подошел к телефону? Ты явно другим занят. Извини, что помешала, я просто хотела передать тебе сердечный привет.

— Нет, нет, нет, милая. Не так быстро. Что с тобой? — Бен, без сомнения, обладал самой чуткой интуицией в мире. Он мог учуять малейшую недомолвку и свести с ума всевозможными предположениями. Я не раз видела его в действии, чтобы знать наверняка.

— Cо мной ничего, — солгала я. — Ты занят, у тебя компания. Позвони мне завтра, хорошо?

— Нет. Рикардо разговаривает по своему телефону, улаживая какие-то рабочие моменты. Рассказывай.

Я вздохнула в телефонную трубку. Зачем я снова позвонила Бену?

— Я жду, дорогуша. Что с тобой происходит?

— Бен, я в порядке. Все хорошо. Я переехала к Итану, но он завален работой, ведь Олимпиада не за горами. Я просто занимаюсь своими делами.

— Так значит ты сегодня одна? – Бен собирался выспросить у меня каждую деталь, одну за другой, поскольку временами я бываю немногословна.

— Да. Он сейчас очень занят, организуя прибытие клиентов.

— Что же ты мне раньше не позвонила? Я бы взял тебя с собой развлечься.

— Нет, у тебя планы с нереально красивым Риккардо, помнишь? В любом случае, в последние дни я не горю желанием выходить куда-нибудь и развлекаться.

— Ты плохо себя чувствуешь?

Черт.

— Нет, Бен, я в порядке, правда. Просто была дома одна, скучала по своему другу и хотела услышать твой голос, вот и все. Мы не разговаривали с тех пор, как ты делал фотки с обувью.

— О, Боже, они великолепны. Я пришлю тебе несколько пробных экземпляров по электронной почте.

— Не могу дождаться, когда увижу их. — Я-то не могла дождаться, а вот Итан точно мог. Он по-прежнему выражал свое недовольство тем, что я подрабатывала моделью, но я не собиралась уступать ему в этом вопросе. Особенно сейчас. Если я не могла работать в Ротвейле над картинами, то я, безусловно, собиралась уделить больше времени другой своей работе – в качестве модели. По крайней мере, сейчас, прежде чем мое тело разнесет. Я даже надеялась сделать несколько снимков на тему беременности. Несмотря на то, что меня посетила такая идея, я ни с кем не могла поделиться своими новостями. Бен пока ничего не знал, также как и Габи.

Они оба убьют меня за то, что ничего им не сказала.

— Итак, ты переехала к Блэкстоуну, да?

— Да, Бен. Переехала. Вообще-то, Итан на этом настоял. После того, что произошло в Национальной галерее на мероприятии, посвященном Маллертону, он вроде как занял твердую позицию. Я продолжаю платить за мою квартиру, чтобы облегчить положение Габи до конца года, но да, мы сейчас живем вместе.

— Когда свадьба? — мечтательно поинтересовался Бен.

Я посмеялась над ним.

— Прекращай!

— Я серьезно, девочка. Все в твоих руках, если я вообще хоть что-нибудь понимаю, так это то, что Блэкстоун безумно тебя любит, моя милая.

— Ты действительно так считаешь?

Бен усмехнулся.

— Мужик должен быть мертвецом, если не испытывает к тебе таких чувств. Я рад за тебя. Ты заслужила это, и даже больше.

Ох, мы сейчас как раз в ожидании большего.

— Я разрыдаюсь, если ты произнесешь еще хоть слово, Бен, я серьезно. – На сей раз я не лукавила.

Он, похоже, уловил мое эмоциональное состояние и сменил тон на более беззаботный.

— Ты должна позволить мне помочь тебе выбрать платье. Обещай мне, — взмолился он. – Винтажное, облегающее, с кружевом ручной работы… — В его голос вернулись мечтательные нотки. – Знаешь, ты будешь выглядеть как богиня, если позволишь мне позаботиться о тебе.

Я улыбнулась и задумалась о том, как удивился бы Бен, узнав, что в плане свадьбы они с Итаном были в одной команде.

— Ничего не обещаю, дружище. Я должна идти, но мне было приятно услышать твой голос. Я так давно его не слышала.

— Я тоже, дорогая. Чиркани мне сообщением, когда у тебя будут свободные дни, и позволь мне на следующей неделе сводить тебя на обед.

— Договорились, Бен. Люблю тебя.

Ничего себе, чуть не проговорилась, подумала я, когда нажимала на «завершить вызов». Лучше не звонить Габи. До тех пор, пока я не позвоню папе, маме и тете Мари. Всего лишь разок взглянув на меня, Габи распланирует мою беременность и выберет больницу. Я знала, что не удастся долго утаивать такую новость. Итан настаивал на объявлении нашей помолвки, и я знала, что особенностью Итана являлось то, что он обычно добивался желаемого.

Будучи человеком падким на самоистязания, я вошла на свою страничку в Facebook.

В почтовом ящике меня дожидалось сообщение от моей школьной подруги Джессики. Мы поддерживали связь через Facebook с тех самых пор, как я переехала в Лондон. У меня в профиле не числилась тонна друзей, поскольку доступ в него был закрыт. Итан тщательно его изучил и дал добро. Он сказал, что угроза исходила от людей, которые уже знали меня, знали, где я жила и работала, так что страничка на Facebook, в любом случае, роли не играла.

Джессика Веттнер: Привет, милая. Как дела? У меня все по-прежнему как в работе, так и в жизни. Ты никогда не догадаешься, с кем я сегодня столкнулась. Карл Уэстмен из Бэйсайда. Помнишь его? Он по-прежнему мега сексуальный!!! ЛОЛ. Он спросил мой номер телефона. :D Карл работал в Сиэтле и только что перевелся обратно в Марин. Я столкнулась с ним не где-нибудь, а в тренажерном зале. Я до сих пор хожу в самый лучший фитнес-центр на Хэмлок. Иногда я вижу там твоего отца, у нас с ним один и тот же персональный тренер! Твой папа — такой душка, и он действительно гордиться тобой. Он все время не переставая говорит о тебе; сказал, что ты часто снимаешься в фотосессиях и тебе это нравится. Я рада за тебя, Бри. Я бы хотела снова тебя увидеть! Когда ты приедешь в Сан-Франциско?? ♥ Джесс

Вау. Это был неожиданный взрыв из прошлого. Не из-за Джессики, а из-за Карла. Не думаю, что она помнила, а вот я точно не забыла. Карл был тем парнем, с которым я некоторое время встречалась, когда Лэнс уехал в колледж. Лэнс безумно приревновал меня к Карлу, когда узнал, что я не дождалась его возвращения домой из университета, и трахнул меня; по крайней мере, это была та история, которую я знала. Та самая причина, по которой Лэнс и его приятели изнасиловали меня на бильярдном столе и подумали, что будет весело снять все это на видео.

Я никогда больше не видела и не разговаривала ни с Лэнсом, ни даже с Карлом. Я знаю, Карл несколько раз пытался связаться со мной до того, как меня отправили в Нью-Мексико, но я бы не встретилась ни с ним, ни с кем-то из моих старых друзей, кроме Джессики. Я просто не могла вспоминать о том, что случилось; по той же причине я не могла вернуться в свой родной город в течение четырех лет. У меня не было намерения когда-нибудь туда вернуться.

Странно вновь обо всем этом размышлять. У меня к Карлу не было никаких обид, не было никаких чувств. На самом деле Карл очень хорошо ко мне относился, учитывая мою репутацию в средней школе, но после инцидента я замкнулась и не могла смотреть в глаза никому, кто видел меня на том видео. Интересно, что подумал Карл, когда его посмотрел. Попытался бы он меня успокоить, потому что чувствовал вину за случившееся, или надеялся бы получить от меня больше действий? Кто знал? Разумеется, я в то время ничего не понимала, и меня мало что заботило. Я была слишком занята, пытаясь найти способ уйти из этой жизни.

В ответ я написала Джесс счастливое-пресчастливое, слащавое-преслащавое сообщение, пожелав ей удачи с Карлом, и вышла из Facebook.

Теперь у меня была новая жизнь. В Лондоне… с Итаном… и ребенком, которого я носила под сердцем.

♥

Нил сидел напротив меня и выглядел более ошеломленным, чем когда-либо на моей памяти.

На самом деле, я его не винил. Сообщив ему, что нам больше не нужно беспокоиться о том, что Брианне могли что-то подсыпать в еду или напиток на том мероприятии, я вогнал его лишь в первую стадию шока.

— Черт меня побери!

— Я ждал неделю, чтобы тебе рассказать. Мы еще даже не поделились этой новостью с нашими родителями, к тому же она борется с сильнейшим токсикозом.

Он склонил голову на бок и нахмурился.

— Это ты, И? Тебе нужно послушать себя со стороны.

— Что? – Я не мог дождаться, когда Нил окажется на моем месте. Черт, он женится через несколько месяцев, и, держу пари, пройдет не так много времени, прежде чем он заявится в мой офис с таким видом, будто треснул себе по башке огромной дубиной.

— Ты говоришь так, словно в этом нет ничего особенного. Ты станешь отцом, приятель.

— Ну и, что ты хочешь, чтобы я сказал? Мы не рассчитывали, что ее таблетки дадут сбой, и, в конце концов, это ничего не меняет, — сказал я, ухмыляясь. – Так что спасибо за напоминание. Я в курсе.

Лицо Нила расплылось в улыбке.

— Ты рад. – Он засмеялся и покачал головой. – Ты в полном восторге от такой перспективы, не так ли?

Я был в восторге и не видел причин ему лгать.

— Да, я вне себя от радости. К тому же я женюсь на ней. И это произойдет до вашей свадьбы с Элейн, — заявил я, на что он осмелился повести бровью. – Послушай, чем раньше объявление о помолвке станет достоянием общественности, тем лучше. Пусть сенатор и его головорезы прочитают об этом в светской хронике о знаменитостях. БЛЭКСТОУН ЖЕНИТСЯ НА АМЕРИКАНСКОЙ МОДЕЛИ, И ОНИ В ОЖИДАНИИ ПЕРВЕНЦА. Пойми, чем больше публичности, тем лучше. Как насчет: БЕРЕМЕННАЯ АМЕРИКАНСКАЯ МОДЕЛЬ КРАСОТЫ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА БЫВШЕГО КАПИТАНА ВОЙСК СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩЕГО БЕЗОПАСНОСТЬ КОРОЛЕВСКОЙ СЕМЬИ? По-моему, это звучит получше. Список гостей будет впечатляющим, это я тебе гарантирую. Каждая известная мне знаменитость получит приглашение. Чем выше ее статус, тем больше слоев им предстоит преодолеть, чтобы добраться до нее. Можешь себе представить, чтобы какой-нибудь американский чиновник посмел навредить ей при таком раскладе? Да они, скорее всего, наживут врагов на свою голову. Чем сильнее возрастет ее популярность, тем сложнее будет сделать ее мишенью. Это раскроет их карты, и тогда я отымею их по полной программе в довольно грубой форме, — злобно усмехнулся я.

Нил кивнул.

— Я рад за тебя, И. Брианна – твое лекарство, любой, у кого есть глаза, это видит. — Он выдержал паузу, прежде чем спросил: — Как она относится к тому, что станет матерью?

Я ничего не мог поделать, меня распирало от необычайного всплеска гордости, стоило Нилу задать последний вопрос.

— Ты же знаешь Брианну. Очень разумна в важных деталях и это одна из них, но я знаю, что она напугана, как любой в подобной ситуации. Черт меня подери, это страшно! – Я потянулся за сигаретой «Джарум Блэк» и поджег самый кончик.

— Да, но я уверен, вам двоим удастся справиться с этим, — сказал Нил, после чего сменил тему. — Как справился Лен, пока меня не было?

— Хорошо. Серьезный, надежный, Лен. Собственно, он сейчас в квартире, и полагаю, поскольку мы подбираемся все ближе к церемонии открытия, Лен будет охранять ее большую часть времени. В мое отсутствие мне нужно будет, чтобы ты здесь всем управлял.

Лен замещал Нила, взяв на себя обязанности по охране Брианны. Он отвозил ее туда, куда ей было нужно, но в основном охранял вход в квартиру, когда меня не было рядом. Я не мог и не собирался рисковать, когда она была так уязвима. Чем глубже мы копали под лагерь сенатора Оукли, тем больше улик указывало на возможную причастность сенатора к тому, что, по моим убеждениям, было ловко замаскированным нападением на Монтроза и Филдинга. Улики указывали на то, что Филдинг был мертв, но трудно предугадать, когда его труп всплывет, если всплывет вообще. Нил выяснил, что Секретная служба, безусловно, вела скрытое наблюдение за заброшенной квартирой Филдинга в Лос-Анджелесе. Этого ублюдка замочили, готов поставить на это свой Крест Виктории.

— Пора уходить, босс. Слишком поздно, нечего здесь околачиваться, к тому же твоя женщина дома одна, — сказал Нил.

— Согласен с тобой. – Я вздохнул при мысли об ожидающих меня в ближайшие недели задержках на работе, втянул в свои легкие дым от сигареты и погасил ее. Я делал успехи на пути к отказу от сигарет. Иногда я просто позволял им гореть, не выкуривая их.

Нил хлопнул меня по спине, когда мы вышли.

— Итак, папаша, мы при первой возможности должны отпраздновать это событие, хорошенько тебя напоив. Ты обрюхатил свою девушку и вдобавок намерен позволить окольцевать тебя. – Он снова покачал головой, словно до сих пор пребывал в шоке. — Ты не ищешь легких путей, не так ли?

— Не ссы, — проворчал я.

♥

Когда я вошел в квартиру, в ней было темно и тихо. Все, чего я хотел, — это прикоснуться к Брианне. Меня всегда охватывала паника, если я приходил домой, а в квартире — никого. Но было глупо паниковать, ведь я пришел с работы чертовски поздно, к тому же только что освободил Лена от его обязанностей у двери. Само собой, она была в квартире! Она спит, поэтому так темно.

Я сбросил пиджак и начал развязывать галстук по пути в спальню. Я рад, что не дошел туда, иначе, если бы обнаружил нашу кровать пустой, у меня бы произошел сердечный приступ.

Я остановился как вкопанный, когда увидел ее растянувшейся на диване с электронной книгой, лежащей у нее на животе и iPod, проигрывающим музыку, и просто засмотрелся на нее. Ее длинные ноги запутались в наброшенном сверху пледе, рука была вытянута над головой, а волосы разметались под ее телом.

Комнату освещал только отсвет городских огней, проникающих через панорамные окна, но для меня этого было достаточно, чтобы разглядеть ее. Она была в моих черных шелковых боксерах и зеленом топике, который выгодно подчеркивал ее мягкие изгибы, достаточно чтобы у меня встал. Впрочем, чтобы возбудить меня, многого и не требовалось. Чем больше мы вынуждены были проводить время порознь друг от друга, тем хуже я справлялся с иррациональной потребностью. Я хотел ее. Все время. Желал. Нуждался. Жаждал. Я сходил с ума, не сомневаюсь, что Брианна знала это. Она волновалась обо мне, и от этого осознания я любил ее еще сильнее. Я наконец-то нашел того, кто заботился обо мне таком, какой я есть, а не из-за того, как я выглядел или сколько бабла имел.

Ее глаза распахнулись, и она заметила меня.

Я остановился примерно в семи футах от нее и начал скидывать ботинки. Она села и потянулась, выгнув спину и выпятив навстречу мне грудь в своеобразном приглашении.

Мы до сих пор не обмолвились ни словом, но столько всего уже было сказано. Мы собирались заняться сексом как животные, и это было бы мучительно приятно. Как всегда. Итак… как насчет взаимного стриптиз-шоу, а?

Звучит чертовски идеально для меня.

Сначала я. На мне было больше одежды, от которой предстояло избавиться, чем на ней. Кажется, я улыбался. Если это не было заметно внешне, то внутренне я лыбился как чертов клоун.

Я медленно расстёгивал пуговицы на моей рубашке, наблюдая за тем, как она следит за каждым моим движением и как ее глаза заволакивает легкой дымкой. Я повел плечами и позволил рубашке упасть на пол, отпихнул ее ногой в сторону и уставился на Брианну.

Твоя очередь, моя красавица.

Она сделала движение, которое я обожал и которое она делала настолько хорошо, что оно должно быть незаконным. Она подняла руки вверх, скрестила ладони за шеей и немного взлохматила волосы, между делом изогнув шею, после чего снова переместила руки вниз к нижней кромке ее облегающей зеленой майки. Она взглянула на меня и замерла.

В моем горле зародился низкий рык. Чисто инстинктивный, сдержать который было совершенно невозможно. Мне сейчас же необходимо ее поглотить.

Она медленно потянула зеленый клочок материи вверх, обнажая атласную кожу живота чуть помедлив в области груди, а затем легким рывком сорвала с себя топик и послала его в свободный полет. Она выпрямила руки и оперлась ладонями в диван.

Я подошел ближе, на ходу вырвав ремень из петель и с лязгом отбросив его на пол. Я облизал губы, когда представил, как буду пробовать ее идеальные сиськи на вкус, как только доберусь до них. Такие чертовски сладкие.

Я расстегнул пуговицу и молнию, позволив моим брюкам упасть на пол. Они удостоились того же пинка ногой, что и моя рубашка.

Брианна засунула два пальца в рот и медленно вытащила их наружу, покружив ими по одному из сосков, который теперь стал набухшим и темно-розовым.

Боже милостивый, я точно сегодня умру.

Я оценил степень её возбуждения, желая, чтобы она поняла каково мне.

Мне нужно, чтобы ты прикоснулась ко мне своим ротиком, детка.

Она взглянула на меня полуприкрытыми от страсти глазами и перехватила моё сообщение. Она просунула пальцы под резинку на поясе моих трусов, которые она любила и часто надевала, и стала спускать их по своим ногам, приподняв бедра вверх. Она отбросила чёрный шелк, который удерживала кончиками пальцев, и откинулась назад, как богиня на возвышении, чуть разведя ноги в стороны, одну руку вытянув, а другую согнув в локте. Это была поза мало чем отличающаяся от одной из тех, что она могла сделать для фотосессии. Но эта поза была сделана только для меня.

Она была такой красивой, что мне даже двигаться не хотелось. Для начала мне нужно впитать в себя ее образ. Мне нужно напиться ею. Я никогда не мог в полной мере налюбоваться на мою Брианну.

Я сделал шаг вперед и избавился от носка. Еще один шаг и избавился от второго. Теперь на мне остались только трусы.

Брианна облизнула губы, когда я подошел к самому краю дивана и стал ждать, когда она ко мне прикоснется.

Моё тело ныло от перевозбуждения, а яйца болели, когда я подходил к ней, но это единственное, на что я был способен, дабы не ринуться вперёд и не вонзиться в её тело.

Она подалась мне навстречу и коснулась моего члена через шелк трусов. Я толкнулся в ее руку и откинул свою голову назад. Я чувствовал, как трусы стянули вниз по моим бедрам и быстро вышел из них. Мой ствол был в обхвате одной ее руки, а мои яички – в другой. Затем я почувствовал, как меня коснулся ее мягкий язычок.

— Чееееееерт, детка… — выдохнул я, когда она взяла мой член и стала глубоко втягивать его, а затем вынимать изо рта. Она подняла свои прекрасные глаза и встретилась со мной взглядом, пока отсасывала мне, снова и снова заглатывая мой член вплоть до задней стенки своего горла. Сексуально. Глубоко. Искусно. Я хотел отсрочить свой оргазм, но знал, что мне это не по силам, если учесть, как она трудилась над моим «дружком». Это было чертовски приятно, и я слишком сильно в этом нуждался. Я был потерян в ней и чувствовал себя так охеренно, что не хотел, чтобы меня нашли. Я хотел потеряться с ней навечно в этом моменте. Сейчас я мог бы умереть счастливой смертью и, безусловно, с улыбкой на губах.

— Аааа, черт, я сейчас кончу!

Она вытащила мой член изо рта и перешла к моим шарам, облизывая их и сдавливая. Я зажал в кулаке основание своего члена и жестко дернул за него. Один раз. Второй раз. Третий раз, и я начал кончать прямо в ее открытый рот. Чертовски сексуальная вещь из всех мною виденных. Моя девочка принимает меня с открытым ртом и высунутым языком в стремлении заполучить мое семя.

Черт возьми, я сейчас снова кончу.

Из меня вырвался судорожный рев и в тот же момент я взорвался и выплеснул очередную порцию своего освобождения.

Когда я снова пришел в сознание, то понял, что стоял на коленях, Брианна гладила меня по волосам, а моя щека покоилась на ее коленях. Мне потребовалась минута или две, чтобы вернуться с небес на Землю.

— Ты знаешь, как встретить своего мужчину, вернувшегося домой после дерьмового дня, — пробормотал я, ведя рукой вверх по ее гладкой ноге.

— Я скучала по тебе этим вечером, — тихо произнесла она, продолжая гладить меня по голове. Ее прикосновение всегда дарило чувство блаженства.

— Я скучал по тебе больше, — хрипло пробормотал я. – Ненавижу поздними вечерами находиться вдали от тебя.

Она немного расслабилась. Я почувствовал в ней перемену, когда она обмякла подо мной. Я глубоко вздохнул, втягивая в легкие ее цветочный аромат, смешанный с ароматом ее кожи, который настолько меня одурманил, что, безусловно, частично лишил человечности. Мой внутренний зверь вырвался наружу, почуяв запах ее возбуждения. Мне захотелось сделать с ней очень извращенные вещи.

Я приподнял голову и переместил руки на ее колени. Я раздвинул перед своим лицом ее бедра и уставился на ее гладкую киску. Она была прекрасно мне продемонстрирована. Только мне? Я отложил эту болезненную мысль в сторону и в данный момент сосредоточился на моем сокровище.

— Боже, ты течешь, моя красавица. Тебе нужно уделить внимание, не так ли?

— Да… — прошептала она. Ее рот широко распахнулся, поскольку она начала тяжело дышать.

— Я был невнимателен. — Я резко дернул ее бедра к краю диванной подушки, удерживая ее полностью раскрытой. — Ты должна простить меня. — Я подул на ее щелочку и мне понравился ответ, который я получил — волнообразные движения ее бедер и нежный, сексуальный стон. Звуки, которые она издавала...

Мой член был готов к большему, просто услышав это гортанное мурлыканье. Я погрузился в неё своим языком и прошелся им по её киске, раздвигая половые губы, чтобы добраться до ее клитора и доставить действительно приятные ощущения. Она снова поддалась бедрами вверх и одарила меня ещё более сексуальными звуками.

Я пировал. Нет иного способа, чтобы описать это. Я всасывал и облизывал, щипал и покусывал, и я мог бы продолжать это делать бесконечно долгое время. Ее вкус всегда сводил меня с ума.

Когда я почувствовал, как она сжимается вокруг моего языка и двух пальцев, которые в определенный момент нашли дорогу в ее райское лоно, я приготовился к тому, что не заставит себя долго ждать. К тому, как она кончит на меня.

— Ты готова, детка? – удалось спросить мне, прильнув ртом к ее половым губкам.

— Дааааа...

Из-за прерывистого дыхания её крик вышел тихим и идущим из самых глубин. Такой идеально совершенный для меня, что мне было практически ненавистно продолжать подводить её к оргазму и лишиться этого звука.

— Кончи для меня. — Я сосредоточился на её клиторе и прикусил его зубами. — Прямо. Сейчас!

Это был приказ, и, как и прошлые приказы, она выполнила его беспрекословно. Все ее тело изогнулось дугой, а из глубины ее горла вырвался низкий, дрогнувший крик, когда я протолкнул и согнул внутри нее свои пальцы.

Я наблюдал своими глазами, пробовал своим языком, слышал своими ушами и чувствовал своими пальцами, как моя красивая девочка достигала своей кульминации. Единственное чувство, которое я не использовал, когда она распадалась на кусочки, было тем, что отвечало за речь. Не было слов, чтобы описать её, в данный момент я не мог связно мыслить, она была произведением искусства, и я потерял дар речи.