Акватория. Часть 3. Саботаж

Глава 3. Рус

Он забрался в постель, когда она уже спала. Осторожно погладил любимую по животу. Мать и Ларо остались на ночь. Тащить правителя домой в таком состоянии было бы глупо. Рем напряжённо думал. Выглядела Мари не плохо, если бы, конечно, не постоянные слёзы и печаль на лице. Он и представить не мог, как ей сейчас тяжело. Неспособный унять беспокойство, ускользнул в коридор, и набрал Дана. Достучался до Главы не с первой попытки. Гаденыш опасался обвинения в болтливости, и не без причины.

– Что нашёл?! – рявкнул Рем вполголоса, чтобы никого не разбудить.

– Протестировал кровь Мари. Ничего не понимаю, – бесцеремонно сморкнулся тот в руку.

– Что это значит?

– Я не могу понять, как такое возможно. У Магнусов особый вид генетического кода. У Минимусов он отличается, но не разительно. У Мари я обнаружил лишние элементы. Возможно, из-за них организм пытается уничтожить младенца, – рассуждал Дан, прерываясь на чиханье и кашель. – Я попросил Шая помочь. – Рем сжал руку в кулак и ударил по стене. Кто-то проснулся, и загрохотал в гостевой спальне. Скорее всего, мать. – Я не скажу, кому принадлежит код. Мне нужны свободные руки, а с парнишкой мы отлично сработались, – снова чихнул.

– Хорошо, – выдохнул Рем. – Не затягивай с этим. – Дан хмыкнул и оборвал связь.

Он маялся всю ночь напролёт, снедаемый кошмарами. Видел один и тот же сюжет, который заканчивался смертью Мари, или ребёнка. Не хватало воздуха, болело в груди, несколько раз просыпался. Ближе к рассвету лежал опустошенный и очень уставший, разглядывая потолок. Она повернулась, слюна вытекла изо рта, волосы разметались по подушке. Открыла припухшие глазки, протянула руку и коснулась его щеки. Рем повернулся, в карих глазах притаилась неимоверная боль, они пронзали насквозь. Мари захлюпала носом, зная, что чувствует любимый.

– Не начинай. Этим делу не поможешь, – его голос прозвучал отстранённо, но ласково. – Я…

– Знаю, я слышала разговор. Делия нам не поможет, – таращила она глаза, не давая слезам пролиться.

Молчание затянулось. Мари монотонно вплетала пальцы ему в волосы, то и дело, падавшие на лицо. Они целовались, и поцелуи становились агрессивнее, горячее. Вскоре он перешёл в наступление, и влюбленные утонули в объятиях, наслаждаясь каждым моментом. Правда, теперь это было не так просто, но он всё-таки умудрился найти максимально удобную позу, и доставил ей удовольствие. А позже она лежала у него на груди, отсчитывая удары сердца.

– Дан ищет способ помочь, – пробасил он над ухом. – Не теряй надежду. – Она хмыкнула в ответ. – Может, поедем к Оли? – Мари подняла на него глаза. – Он звал в гости. Поездка поможет развеяться, и не думать о плохом. Аква уже поперёк горла. – Она молчала. – Подумай над этим, – чмокнул, и стал собираться.

К завтраку в дом влетела Амина. Она уронила что-то в коридоре, споткнулась, налетела на Мари, и гневно сверкнула на Рема глазами. Девушку разрывало от эмоций, причиной возникновения которых послужило сухое отношение друга к бесконечной любви и предстоящей свадьбе. Из длинной тирады, приправленной обидными словечками, он понял, что должен был извиниться, но она не выдержала и пришла выбивать прощение силой. В этом была вся Амина. Тихоня, полыхавшая огнём души. Рем расхохотался, словно сумасшедший, и она возмущённо выбежала прочь. Мари присела напротив, накладывая в тарелку блины.

– Пожалуй, ты прав. – Ида как раз вошла в кухню и навострила уши.

– А? – переспросил он с набитым ртом.

– Поехали к Оли. – Птички запели за окном, а день стал светлее, вопреки тяжким ударам судьбы.

– Серьезно? – не верил он своему счастью. Она кивнула.

– В Рус? – переспросила Ида, на лице отразилась идея. – Мы с вами. Правда, Ларо?! – воодушевилась она. Рем закатил глаза, поднимая любимой настроение.

– У меня много дел, – буркнул правитель. Рем только расслабился, как вдруг он продолжил. – Поезжай, а я буду позднее. – Мари прыснула со смеху и порозовела.

Сборы окончили к обеду. Он передал бразды правления Тине. Не было ни капли сомнений, что она справиться. Девушка пожелала им доброго пути. Ян пожал руку и обнял. Оли просиял и забегал, теряя нить разговора, когда он сообщил ему о путешествии в Рус. Мари выглядела чуточку счастливее, и это всё, чего он когда-либо желал. Откланявшись Ларо, они взобрались на борт летательного корабля. Прощаться с Аминой он не стал, ни к чему хорошему бы это не привело. Отношения между друзьями оставляли желать лучшего. И все же, Рем считал, что абсолютно прав. Стоило проверить друг друга временем, а потом связываться священными узами. К сожалению, у них с Мари такой благости, как время, не было. В любой момент история могла оборваться, расколов на куски душу.

Корабль рассекал пространство, за бортом свистел ветер. Наверное, негодник пробрался под каркас. Обычно полет был лишён посторонних звуков. Рем любовался любимой, с лёгкостью управлявшей громадиной. Пальцы перемещались по сенсорной панели, исполняя завораживающий танец. Они чётко знали, куда им направиться, и с какой силой нажать. Животик торчал, выпирая с одной стороны больше обычного. Он присмотрелся внимательнее, и сквозь балахон сумел заметить маленькую ножку. Улыбка застыла на суровом лице, а ножка дёрнулась, исчезая. Мари неосознанно погладила то место. В этот момент в голове Рема начал созревать отчаянный план.

Час не напряженного полёта, и они в Русе. Корабль посадили на черте города. Трап отъехал, впустив свежий, бодрящий воздух. Ида командовала, подгоняя. «Напомни, зачем мы взяли её с собой?», – проворчала любимая у него в голове, и он театрально закатил глаза. Рус был со всех сторон окружён лесом. Деревья разных видов сочетались гармонично. Появилось желание перенести картину на холст. Если бы умел, обязательно этим занялся. Поймал себя на мысли, что многое хотел бы попробовать в жизни, перед тем, как… Поток прервался острым взглядом Мари, и он переключился на зрительное восприятие. Высокие, остроконечные здания с множеством окон открылись их взору. Облака обволокли пики, скрывая от глаза. Такие пушистые он видел впервые.

На границе города встретили двоих ловцов. Узнав своего предводителя, они дружелюбно сопроводили их к дому Оливера. Продираясь сквозь толпу, они, наконец, достигли порога. Рем топтался на месте, предвкушая встречу. Мать нетерпеливо подгоняла, ёжась от холода. Погодка стояла прохладная. Здесь, к северо‑востоку от Аквы температура понижалась на несколько градусов. Подул сильный ветер, раздувая полы балахонов. Через мгновение он усилился, видимость стала нулевой, глаза заслезились, и начало сдувать с места. Передумав звонить, Рем широко распахнул дверь и ввалился внутрь, затягивая за собой Мари.

Оли выбежал, тряся рыжей бородой, и помог её захлопнуть, борясь с назойливой стихией. Подперев дверь тяжелым засовом, он обернулся на друга и бросился в объятия.

– Что это было? – выдавил Рем.

– Не знаю, дружище. Началось утром и дует день напролёт, – пожал вояка плечами, улыбка не сходила с лица. – Как добрались?

– Нормально. Только за бортом свистело, – начал складывать пазл, связанный с природным явлением. Оли хохотнул.

– Идём! Я покажу ваши комнаты! – оживился хозяин, и они отправились на маленькую экскурсию.

По сравнению с аккуратными строениями Аквы, дом оказался громадным. Первый этаж был напичкан множеством комнат и имел большущую залу. Второй состоял из нескольких спален, не считая детских. Наверху имелся чердак. Оли бубнил, что он не лучшее место для отдыха, нечем дышать, и пыль оседает в носу. Рем же с восхищением осматривал строение, ведь у них такого не было. Удивительно, как жители столицы не обзавелись столь потрясающим сооружением. Вспомнил балконы Унды. Даже у морских обитателей была продвинутая архитектура.

Ида удалилась на покой, и они облегченно вздохнули. С тех пор, как она узнала об опасности для Мари, всё время жужжала над ухом. Видимо, не могла сохранять спокойствие. Оли на её выпады внимания не обратил.

Переодевшись в удобную древнюю одежду, он спустился вниз, и обошёл этаж в поисках гостиной. Чертыхнулся, обнаружив, что она выполнена в форме круга, к которому пристроились другие комнаты. Колотилы, наверняка, посмеивались, конструируя изваяние. Мари заняла место в уединенном кресле, попивая из фарфоровой чашечки, Оли заботливо порхал вокруг. Эдакая бабочка над цветком, только квадратная, рыжая, и довольно устрашающая. Она виновато на него поглядывала. «Не дергайся, – громко подумал Рем, – я разберусь». Девушка облегченно кивнула, и продолжила чаепитие, а он погрузился в болтовню с другом. Тот рассказывал о похолодании, которое жители не сразу заметили, об обеспокоенности жены, о драках сына в школе, и первом свидании дочери. Рот вояки не закрывался, и Рем пропускал большую часть повествования, думая о своём.

Вскоре в доме появились дети, но Оли быстро от них избавился, ссылаясь на взрослые темы для разговора. Он слишком соскучился, чтобы делиться вниманием. Особенно сегодня. Агата появилась следом. Уставшая, осунувшаяся женщина рухнула на диван. Волосы сплелись в гнездо. В таком могла поселиться какая-нибудь зверушка, или семейство птичек. Оли сбегал за бутылкой вина, и она благодарно кивнула, потрепав его по броде, топорщившейся в разные стороны.

– Плохой день? – спросил муж осторожно. Умиляло, как разительно менялся серьезный мужчина рядом со своей женщиной.

– Порывы усилились, – пристально посмотрела на Рема. – Холодает. Планета, словно остывает, – считывала информацию, – и вода не исключение. – Он тут же блокировал мысли. – Что ты делал в Унде? – брови собеседницы поползли вверх.

– Возвращал свой клинок, – бодро откликнулся Оли.

Агата сверлила взглядом, чёрные зрачки погружали, затягивали. На сопротивление не оставалось сил, он вскочил и отвернулся, но она успела копнуть глубже. Усталость, как рукой сняло. Рем предупреждающе зыркнул, и передал мысль: «Не смей!» Агата поджала нижнюю губу и промолчала. Оли заподозрил неладное, но расспрашивать постеснялся.

***

Амина второй день была сама не своя, места себе не находила. Девушку возмущало поведение друга. Она останавливалась, прерывая метания, вспоминала его обескураживающий смех, и вновь начинала ходить. В голове не укладывалось, как он мог поступать с ней так отвратительно! Зажмурилась, морща нос. «Ну, хоть Мари меня поняла». В памяти всплыло её лицо, выдававшее беспокойство. Подруга умело замаскировала его напускной радостью. «Черт!» Она списала наблюдение со счетов, предпочитая не вовлекать в ситуацию ещё одного человека. Иначе, получилось бы, что уже двое друзей считают её решение опрометчивым. Передатчик заморгал, издавая противный, прерывистый писк. Нажала на кнопку, и в синем спектре начала проигрываться запись. Файл картинку не содержал, просто небольшое сообщение от матери, которой она на днях отправила счастливую весть.