Сад смерти

4

Огонь в очаге уже почти погас, когда Ировар закончил свой рассказ. Map подбросил еще хвороста, пламя снова вспыхнуло, шипя и потрескивая, и в хищных глазах Мара отразился огонь.

Секунду вокруг Ировара было тихо. Тысяча вопросов как бы витала в воздухе, но никто не знал, с чего начать. Даниэль не хотел говорить ничего, он думал о чем-то своем и отказался от кусочка волшебного стимулирующего корня, которым Сармик хотел угостить его. Довольно! Он украдкой взглянул на Ширу, которая сидела, наклонив голову и спрятав лицо. И хотя ему очень не хотелось признаваться в этом, он не мог отрицать, что в ней действительно было что-то неземное… Что-то… потустороннее.

Наконец Орин нарушил молчание.

— Этот человеческий выродок не может быть не кем иным, кроме Тангиля.

«Тенгель Злой, — подумал Даниэль. — Нет, у меня голова идет кругом. Мы всегда считали себя особенными, думали, что у нас в роду есть сверхъестественные способности, но что все это в сравнении с тем, что здесь рассказано? Сейчас мы перешли границу, границу того, что человек может понять и принять. Нет, здесь должен был бы быть Ульвхедин. А не я — обычный человек!» Тем не менее он внимательно прислушивался к тому, что они говорили. Разве не ради этого он был здесь? Узнать, как можно обезвредить проклятие, тяготеющее над их родом.

Ировар сказал:

— В роду Даниэля и Венделя верят, что Тангиль по-прежнему жив…

— Это кажется вполне вероятным, — сказал Сармик. — Теперь, когда мы услышали твою историю, мы тоже верим в это. Но где он живет? Наверное, не здесь?

— Нет, — вмешался Даниэль. — Мой отец пытался однажды идти по его следу и забрел довольно далеко на юг Европы. Это очень далеко отсюда. В стране, где всегда тепло.

Это произвело впечатление. Страна с вечным теплом должна была находиться явно далеко от их собственной зимней страны. Даниэль продолжал:

— Мы также знаем, что Тангиль что-то спрятал в нашей стране, где он и обосновался. Но найти это невозможно, потому что дух его сторожит это место.

Сармик задумчиво произнес:

— Этот молодой человек, родственник Венделя… А он какое отношение имеет ко всему этому?

— Он — тот незнакомец, появление которого означает, что время пришло, — ответил Ировар.

— Ты говорил о том, что у него могущественный защитник. Кто это?

— Не кто, а что. Покажи им, Даниэль, — сказал Ировар, подмигнув. — Покажи им всем!

Даниэль бросил быстрый взгляд на Мара и Мило.

— А стоит ли?

— Ты нас заинтриговал, — сказал Сармик. — Мы тоже должны знать!

Даниэль, поколебавшись, снял с шеи цепочку и осторожно положил корень на ладонь. Другие, взволнованные, подошли поближе, чтобы рассмотреть лучше. Он рассказал о цветке виселицы и его происхождении.

Мило потянулся к корню, но Даниэль быстро засунул его назад. Map незаметно отошел, его зубы блестели в ухмылке.

— Откуда он у тебя? — почтительно спросил Сармик.

— Он уже много сотен лет принадлежит нашей семье. Говорят, что когда-то он принадлежал Тангилю, но приносил ему только несчастья, и он предпочел от него отделаться. Всех проклятых в нашем роду, которым он принадлежал, постигла печальная кончина. Он был похоронен вместе с одним из них, но снова возник из-под земли, и его нашла моя мать. И когда она поняла, что он приносит удачу только мне, она его мне отдала. Он хранил меня на моем пути сюда, а это путешествие было отнюдь не безопасным.

— Тогда он предназначен тебе, — сказал Сармик. — Это говорит о том, что ты — именно тот, кого ждала Шира. Время пришло!

Остальные кивнули. За исключением Мара. Он отвернулся, злобно оскалившись. Подручный Шамы. Один из тех, с кем Тангилю или Тенгелю Злому действительно повезло. А значит — враг Ширы.

— Тогда нам остается только отыскать источники жизни, не так ли? — спросил Вассар.

— Я тоже так считаю, — заметил Сармик. — Правда, Ировар? Ведь ты же не получил в ту ночь от духов более подробных сведений? О том, что на самом деле предстоит исполнить Шире?

— Нет. Они сказали только, что она поймет это сама.

Все посмотрели на Ширу. Она в замешательстве потерла лоб.

— Я не знаю, — сказала она. — Но полагаю, вы правы. Если бы нам только знать чуточку больше!

— А после того раза вы больше никогда не встречали духов? — спросил Сармик.

— Никогда, — ответил Ировар. Он опустил голову на руки. — Иногда мне казалось, что это был лишь сон. Постепенно я убедил себя в том, что мне все это приснилось. Но Шира несколько раз видела Шаму, он как будто поджидал ее. Так что мы должны верить, должны! Самое печальное то, что я знаю совсем мало — только то, что когда-то давным-давно существовала легенда об источниках. Но я не могу ее вспомнить. Тун-ши знала ее, и она рассказывала мне ее в ту ночь, когда я настолько устал, что ей пришлось несколько раз будить меня. Это было в самом начале нашей совместной жизни, но потом легенда забылась. А она была настолько древняя, что никто другой ее просто не помнит.

— Прошу прощения, — смиренно заметил Даниэль. — Но мне кажется, что я могу догадаться, где находятся эти источники жизни.

Ировар дружески кивнул ему:

— И у меня есть кое-какие мысли о том, где они могут быть. Расскажи сначала ты!

Даниэль почувствовал себя немного неловко из-за всеобщего внимания.

— Хорошо. По пути в Нор мы проплывали мимо скалистого острова «Гора четырех ветров», который находится у берегов Таран-гая. Этот остров отбрасывал холодную, давящую тень на нашу лодку, и мне стыдно в этом признаваться, но мне показалось тогда, что кто-то там наблюдает за мной с вершины скалы.

Ировар кивнул:

— Мы полностью с тобой согласны, Даниэль. Если эти источники существуют, искать их следует именно на «Горе четырех ветров». Но поскольку мы не знаем легенду, бессмысленно было бы отправляться туда наугад. Кстати, был ли кто-нибудь из вас на острове? — спросил он таран-гайцев.

— Я пытался однажды, — ответил Орин. — Вместе с несколькими товарищами. Но на вершине мы не были. Мы могли разглядеть расселину в скале, по которой, возможно, и можно было бы взобраться наверх, но она находилась слишком высоко, и подняться к ней мы не смогли. Остров неприступен, это совершенно точно.

Ировар вздохнул:

— Тогда нам остается полагаться на слова духов о том, что, когда Шира начнет борьбу с человеческим выродком, когда это время наступит, ею будут руководить. Пока же нам остается только ждать.

— Да, — сказал Сармик. — Тогда я предлагаю вместо этого сконцентрировать усилия в борьбе с этим отродьем, которое пытается уничтожить наш народ. С этими беглыми каторжниками, о которых и говорить-то противно, настолько они мерзкие.

— Но их так много, а нас так мало, — убито сказал Вассар.

— Да, возможно, нас и немного, — резко ответил Сармик. — Но на самом деле — у них опасные противники. Ты не забыл, сын мой, что у одного из нас за спиной четверо духов, которые помогают ему? А у другого есть Шама. А у третьего — этот волшебный амулет! Это почти непобедимое сочетание.

— Здесь я должен тебе возразить, — предостерег Ировар. — Шама и остальные духи никогда не бывают заодно. То есть на самом деле мы не стали сильнее оттого, что Шира и Map в одной связке. На самом деле они жестокие противники.

— Но ведь в данном случае они будут бороться против одного врага!

— Да, но настолько по-разному, что ничего хорошего из этого не выйдет. Мы также не должны забывать, что у Ширы и Даниэля совершенно другие задачи, а Шама охотится за Широй. Ведь она олицетворяет собой все то, что ненавидит он. Свет, надежду, доброе и хорошее. Он хочет поглотить это, уничтожить. Сейчас мы не можем подвергать ее такой опасности!

Шира взглянула на существо, сидящее у очага, и встретилась взглядом с парой непримиримых глаз, в которых горел холодный, зловещий огонь. Перед глазами у нее все поплыло, она не могла больше это выдерживать и отвернулась.

Орин энергично произнес:

— Если бы мы только могли перегородить перевал теми каменными глыбами, которые нависают над ним! Но для этого надо туда забраться, вскарабкавшись по отвесной скале. Это мало кому по силам.

— Шира сможет, — сказал Вассар. — Если она освободилась от льда, она сможет и это.

— Я и слышать об этом не хочу, — запротестовал Ировар.

Но Сармик испытующе посмотрел на девушку.

— Она сможет, — тихо сказал он. — A Map безо всякого труда двигается по скалам, поскольку именно камень — царство Шамы. Map может перемещаться по почти отвесной стене. А как же быть с нашим молодым гостем из другой страны? С таким талисманом ты тоже можешь творить невероятное.

— Не думаю, что мне следует слишком злоупотреблять моим талисманом, — улыбнулся Даниэль. — Да и Ширу следует поберечь для выполнения ее миссии. Не сможет ли Map сделать все один?

— Нет, ему нужна будет помощь, чтобы сдвинуть валуны.

Ни Ировар, ни Даниэль не хотели отпускать Ширу вместе с этим монстром. Ировар сделал последнюю попытку.

— Мы строим планы. Но спросил ли кто-нибудь из вас, что думает Шира? Ведь она за все время и слова не сказала.

Наступила тишина, все ждали, что ответит Шира. Она улыбнулась сдержанной, грустной улыбкой.

— Всю жизнь я знала, что меня что-то ожидает. И мне кажется, я даже чувствую облегчение оттого, что мне уже больше не надо ждать. Признаю, что это меня пугает. Меня страшно пугает мысль о Горе четырех ветров и о том, что меня там ожидает. И особенно то, что и потом никакого просвета не будет. Но как вы и сказали: давайте начинать сразу. Таран-гайцы — это и мой народ, и если я могу быть полезной, я согласна. Мысль перегородить проход валунами кажется мне разумной. Я готова.

В комнате раздался вздох облегчения.

— Пошли, — мягко сказал Сармик. — Я немного провожу вас. Даниэль! Не хочешь ли составить мне компанию?

Он открыл дверь, и они увидели холодную, освещенную луной равнину, а потом и злобную улыбку Мара — он смотрел на Ширу, когда она проходила мимо него. Наконец она скользнула за дверь, при лунном свете похожая на тень, ее способность сливаться с природой вокруг себя была поистине удивительной. И никогда еще эта способность не казалась столь очевидной, как этой ночью.

Они стояли высоко на гребне скалы, неподвижные и серые — как камни вокруг: Сармик, Map, Шира и Даниэль. Сармик что-то говорил Мару. Шира и Даниэль стояли чуть поодаль.

Даниэль обратил внимание на то, что она все время робко посматривает на Мара. Непостижимый таран-гаец действительно приковывал к себе внимание. На голову выше Сармика, с раскосыми глазами, как бы светящийся голубоватым светом — вокруг него было облако холода, с острыми ушами, торчавшими в черных спутанных волосах. Хищник на двух ногах.

Он слушал Сармика с холодной, равнодушной ухмылкой, отвернув лицо в сторону, как будто предостережения вожака ничего не значили. Прекрасно сложенное кошачье существо, в полном покое, но постоянно готовое к прыжку…

Как демон, полузверь, получеловек.

— Он заворожил тебя, Шира.

Спокойное утверждение Даниэля заставило ее вздрогнуть.

— Нет, совсем наоборот! Он вызывает у меня отвращение.

— Иногда это одно и то же, — пробормотал Даниэль. Шира отогнала от себя образ Мара и застенчиво улыбнулась Даниэлю.

— А ты, Даниэль? Ты мало рассказал мне о себе. У тебя есть невеста?

— Нет, у меня пока не было на это времени.

— Ну ведь мы примерно ровесники, ты и я. И большинство мужчин твоего возраста уже давно обзавелись женами.

Даниэль пожал плечами.

— Ну, я, конечно, иногда болтал с девчонками, может, кто-то из них меня и интересовал. Иногда мечтал о ком-то… Но серьезно никогда не влюблялся.

Она кивнула, как бы пытаясь понять.

— А девушки в твоей стране… Они красивые?

Он пожал плечами:

— Что я должен тебе ответить? Что по сравнению с тобой они кажутся большими и неуклюжими и чересчур земными? Да, действительно, но было бы несправедливо по отношению к ним думать так. Ведь Шира только одна на свете.

Она ничего не ответила, но лицо ее вновь стало печальным.

Она была несказанно красива в своей хрупкости, настоящее эфирное создание. Кто сказал, что красота часто производит болезненное впечатление? Кто-то из его родственников. Он не помнил точно. Теперь он понимал, насколько это верно. Чувствуешь боль, когда видишь таких, как Шира. Хотелось плакать, он чувствовал, что вот-вот лопнет от бессилия, он хотел бы поднять ее перед всем миром и показать это чудо — и все равно хотел бы сохранить это сокровище для себя. Он знал, что запомнит этот миг навсегда, он хотел сохранить воспоминание о ее удивительных миндалевидных глазах, которые так беззащитно, с мольбой смотрели на него, он мог бы отдать жизнь за то, чтобы она смогла избежать ожидающую ее неизвестность.

Но он был никто.

— Шира, хочешь, я дам тебе мой амулет?

Она поблагодарила, но покачала головой:

— Нет, он твой и только твой. Я не думаю, что тебе стоит оскорблять его, отдавая кому-то, даже на короткое время. Я не очень боюсь того, что мне предстоит сделать. — Она помолчала и вновь бросила застенчивый взгляд на Мара. — Если бы только я могла пойти одна… Он пугает меня до безумия, Даниэль. Я не знаю, почему.

«Я знаю, — подумал он. — Ты боишься неизведанных сторон в себе самой. Твоего смешанного со страхом очарования».

Их окликнули. Они отважились подойти к краю головокружительного обрыва.

— Там вдали вы видите перевал, — сказал Сармик и показал на горный гребень. — Валуны же наискось под вами. Вы видите, что они нависают над перевалом. Даниэль и я проводили вас сюда, но дальше мы не пойдем. Вам придется рассчитывать на собственные силы.

Все выглядело совершенно безнадежным. Голая отвесная стена, по которой надо было спуститься.

Map ничего не сказал, только злобно посмотрел на Ширу. Она ощутила идущий от него холод.

— Мы сделаем все, что сможем, — непринужденно сказала она. — Это пугает меня меньше, чем моя подлинная миссия.

— Она действительно тебя пугает? — спросил Сармик. — Хотя ты и не знаешь, в чем она заключается?

— Может быть, именно поэтому. Я очень боюсь, что мне придется погрузиться на неизвестную глубину.

— Да, — произнес он задумчиво. — Предупреждение: не ищи слишком глубоко!

Наконец он и Даниэль оставили их, чтобы не мешать.

«У меня, конечно же, хватит мужества, — снова подумала Шира. — Но только бы мне не идти вместе с этим!» Она с ужасом посмотрела на Мара, который готовился к спуску.

Он был одет в меховую куртку, тесные брюки и обут в низкие, широкие кожаные сапоги. На этот раз он был без своего лука. Вместо него он засунул за пояс какие-то грубые инструменты. У Ширы не было с собой ничего.

Взгляд Мара сказал ей, что он не собирается ее щадить. И если он сможет причинить ей боль, сделать спуск в пропасть кошмаром, то он это сделает. Они не были связаны веревкой. Если она не будет поспевать за ним, ему все равно.

— Мы… мы не можем спускаться здесь, — заикаясь, проговорила она, глядя на гладкую отвесную стену.

Map бросил на нее мимолетный презрительный взгляд и начал спускаться, не обращая внимания, идет она за ним или нет.

Он прошел несколько шагов по направлению к краю и внезапно спрыгнул на невероятно маленький выступ, примерно в четыре локтя, чуть ниже на горе. Теперь под ними была пропасть, склоны которой переходили в тайгу, и Шира на секунду закрыла глаза, она почувствовала паническое головокружение и сразу же осознала, что она самая обычная девчонка, которая играла среди надежных жилищ в Норе и в глубине материка зимой. «Камень не дает мне никакой защиты, — подумала она испуганно. — Map не ждет. Если я сейчас не спрыгну, то потеряю его из вида и не смогу найти дорогу».

Дорогу? Какую дорогу?

Нет, камень не защитит ее, но воздух! Она повернулась к горе, нацелилась на пугающе маленький выступ внизу и заставила себя упасть вниз. Несколько бездыханных секунд ей казалось, что она летит на самое дно пропасти, но вот она ощутила под ногами неровную поверхность и крепко вцепилась в скалу. Еще секунду тело ее шаталось, она пыталась обрести равновесие, но уже прочно ухватилась.

Шира встретилась взглядом с Маром, который был почти разочарован. Она заставила себя улыбнуться ему, улыбка получилась немного кривая, он ответил ей гримасой. Потом она сконцентрировалась на сложной задаче: следовать за ним.

Шаг за шагом спускались они вниз по склону горы. Потом совсем отвесно к валунам над перевалом. Им все чаще приходилось пускать в ход не ноги, а руки, часто Шира не могла разглядеть ни малейшей трещины в скале, за которую можно было бы уцепиться, но Map находил их все время. Под ними лежали красивейшие склоны Таран-гая, и все, о чем она могла думать, это то, что ее самая лучшая одежда, с такой тщательностью сшитая, может порваться. Поверхностная, чисто женская мыслишка — или же, может быть, неосознанная попытка забыть об опасности?

Эта короткая мысль на десятую долю секунды отвлекла ее, и с ужасом, который, казалось, выжал весь воздух из ее легких, она почувствовала, как скользят ее ноги. Она упала — повисла лишь на кончиках пальцев. «Я смогу пролететь по воздуху, и земля мягко примет меня, — думала она. — Но я должна остаться здесь. У меня нет возможности терять время. Я должна, должна висеть!»

Помощи ей сейчас ждать было неоткуда. Скала, камень — это была настоящая смерть под подушечками пальцев, которые нестерпимо болели. Map мельком глянул на нее, и во взгляде его было столько злорадного торжества, что Шира чуть было совсем не пала духом. Но потом разозлилась. Ему не удастся одержать победу. Она сжала зубы, и ей удалось поставить ногу на крохотную впадину в скале, потом она, хорошенько отдышавшись, нашла место и для другой ноги, и давление на пальцы уменьшилось. На этот раз она была спасена.

Внезапно Шира к ужасу своему обнаружила, что Map собрался проскользнуть под выступ скалы, который едва-едва выдавался — явно безнадежная затея. Она хотела крикнуть ему, чтобы он не делал этого, но не осмелилась. Он был уже далеко впереди, он даже не давал себе труда взглянуть, идет ли она за ним. Мгновение, долгое, как год, он висел на руках на выступе, потом он начал медленно раскачивать тело, пока его ноги не коснулись невидимого края под выступом. Руки его оторвались, и он исчез.

«Где он? — подумала Шира. — Должна ли я идти за ним?» С мужеством отчаяния она поползла по отвесному уступу под холодным светом ночной луны и ярким светом полуночного солнца за горами. Она ухватилась руками за край, как и он, и дала себе соскользнуть вниз. Кошмарно было висеть между небом и землей и не знать, куда девать ноги, но она заставила тело двигаться, и когда взглянула вниз, увидела Мара, который, скрючившись, сидел в небольшой нише под выступом. Наконец и ее ноги дотронулись до края ниши. Пока все шло хорошо, но как туда спуститься, когда висишь, откинувшись назад, над пропастью? Map ей не помощник, скорее, наоборот. Его презрительная ухмылка больно била по остаткам мужества, которые она пыталась сохранить, и почти убила их. Одна рука ее пыталась найти опору ниже, она наконец нашла ее, слегка опустила другую и рухнула на колени на выступ. Наконец она была в безопасности. Еще никогда нервы ее не подвергались такому испытанию, она дрожала всем телом, когда смогла прилечь, прислонившись к горе.

— Нам долго еще? — спросила она.

Он не ответил, но когда она оглянулась, то увидела неожиданно, что они близки к цели.

Map тряхнул головой, взвешивая, что им делать дальше. От него исходил леденящий холод, почти невыносимый, когда они находились так близко друг от друга. Но тут Шира увидела, что по склону там, внизу, что-то движется.

— Смотри! Ой, они уже идут! Как их много! Нам надо торопиться!

Она не ждала никакого ответа, но он впервые заговорил, и голос его не был голосом, это был мертвый, однотонный выдох.

— Нет! Подожди!

Она посмотрела на него и содрогнулась, до чего же ужасно он выглядел вблизи. Он совершенно не заботился, что она станет делать, и продолжал двигаться к валунам. Сейчас Шира увидела, насколько опасно камни нависали на маленьком выступе над перевалом. Для того, чтобы раскачать их, большой силы не требовалось.

Она понимала, что стражи гор все тщательно изучили. Один человек не смог бы перебросить камни через край скалы, это надо было сделать одновременно с двух сторон.

Однако сможет ли она это сделать? Лучше бы здесь был помощник-мужчина. Но, конечно, он не смог бы спуститься по отвесной скале.

Map приказал ей встать у ближайшего края. Он протянул ей короткий, тяжелый инструмент, похожий на лом, и рукой показал ей, куда она должна его подсунуть — когда он подаст знак. Сам он преодолел невероятно опасный путь через самые огромные камни и оказался по другую сторону их.

— Скорее, скорее, сейчас они уже подойдут к перевалу, — просила Шира. — Мы должны перегородить его, пока они не поднялись!

— Замолчи! — жестко сказал Map.

Она посмотрела вниз, нервничая, почти теряя сознание. Масса людей там, внизу, была похожа на муравьев, ползущих вверх. Они явно решили расправиться с последними таран-гайцами этой ночью.

— Как их много, — простонала Шира.

— Здесь все, — ответил Map своим безжизненным голосом.

— Но они вот-вот поднимутся, — едва могла вымолвить она. — Мы же не можем дать им пройти!

— Они не пройдут.

— Да, но…

— Заткнись, — прошептал он яростно.

Она поборола приступ тошноты. В отвратительных щелочках глаз она видела необузданную злобу, он скалил зубы, как хищный зверь!

— Давай, поднимай камень!

Это был камень, который должен был повлечь за собой целый обвал. Шира так нервничала, что руки ее дрожали. Вместе они подняли камень так, что он мог раскачиваться.

— Хватит, — просипел Map голосом, который нельзя было назвать голосом. — Об остальном я позабочусь сам.

Она видела, что он говорит правду, она уже сделала свое. Остальное он должен был делать сам.

Но он медлил.

— Торопись, — простонала она.

Он сделал вид, что не слышит. Его взгляд был прикован к тем, кто полз там внизу. Внезапно она поняла, что он задумал.

— Нет! — прошептала она.

— Не вмешивайся не в свое дело!

— Но ведь ты убьешь их!

— Ну и что, маленькая ходячая добродетель!

— Нет, нет! — закричала Шира и попыталась перебраться к нему, что остановить.

Map смеялся над ее страхом. Это был самый отвратительный смех, который ей когда-либо приходилось слышать. Она была вне себя от отчаяния и бросилась на него — как раз в тот момент, когда он пустил в ход короткий лом. Толпа была сейчас прямо под ними.

— И ты туда же! — прокричал он, торжествуя, схватил ее за руку и бросил вниз. Но Шира отчаянно вцепилась в него, он потерял равновесие, и они упали вместе под аккомпанемент чудовищного грохота падающих камней.

Она услышала злобный, ужасный вой Мара, пытавшегося как-то уцепиться за скалу. Шира заметила, что ее красивая куртка царапала гладкую стену, пока она на головокружительной скорости скользила вниз. Все, что она видела — это гора, молнией проносящаяся перед ее глазами, все, что она чувствовала, это жжение в ладонях, когда они безуспешно пытались за что-то зацепиться. Map был совсем рядом, но она не могла увидеть его, она лишь чувствовала его близость — и наконец услышала, как вокруг них на землю падают камни, услышала, как кричат от ужаса другие люди, поняла, что они уже внизу и что ничто не может их спасти.

Шира смогла увидеть, как прямо им на головы летит огромный валун. Он раздавит нас, автоматически подумала она с горьким бессилием. Теперь они были внизу, теперь конец. Все было кончено.

Внезапно вокруг стало тихо. Странная, звенящая тишина, как взгляд в вечность. К своему большому удивлению они увидели, что огромный камень повис над их головами, каменная пыль застыла в воздухе, а сами они стоят внизу, вокруг них были упавшие камни, их руки были по-прежнему прижаты к горе. Они добрались до земли, но не заметили, как.

Неподалеку она увидела одного из захватчиков. Он был как раз в падении, руки его были широко раскинуты, лицо выражало боль и смертельный ужас. Но он еще не упал. Он был как бы заперт между жизнью и смертью, между вертикальным и горизонтальным положением.

Издалека, из-за горной страны Таран-гай, в заблокированный перевал двигалось какое-то огромное существо. Оно медленно приблизилось, карабкаясь по валунам удивительной, перекатывающейся походкой, как будто бы бедра его были вообще без суставов. Он был огромный и ужасный, серый, как высохшая земля, с гладко выбритой головой, в одной лишь набедренной повязке. Он перелез через груды камней, с улыбкой взглянул на разрушения вокруг себя, походил от одного трупа к другому и наконец подошел к Мару и Шире, стоявшим у горы.

«В конце концов он победил, — подумала Шира. — Мое время истекло. Это смертный миг».