Садок для рептилий Часть I

Ивэн Хантер МЕРЦАНИЕ(Пер. с англ. Ф.Соломатина)

Продавец с аккуратно подстриженными рыжими усиками, одетый в костюм из серого твида, был в высшей степени любезен. Эдди слушал его внимательно, изредка поглядывая на Мэри: разделяет ли она его интерес?

— Вы должны понять, — продолжал продавец, — вы не первая бездетная пара, которая пользуется услугами нашей фирмы. Собственно говоря, я могу назвать вам людей, которые сделали то же самое, что намереваетесь сделать и вы.

— Простите, но мы еще не сказали вам, что мы намерены сделать, — заметил продавцу Эдди.

— Конечно, мистер Стивенс, я понимаю вас. Но мне кажется, что и вам не следует забывать мою откровенность с вами. Вы пожалеете, если не сделаете этого.

Нахмурив брови, Мэри кивнула в знак согласия.

— Вы сказали, что мы можем выбрать цвет волос и глаз? Это правильно?

— Безусловно, — подтвердил продавец. — Принимая во внимание ваш собственный цвет, мне кажется, вам надо выбрать блондина с карими глазами. Впрочем, это всецело зависит от вашего желания.

— И цвет лица мы можем выбрать? — спросил Эдди.

— Разумеется, мистер Стивенс. Цвет лица мы можем также подобрать под ваш или предложим вам самим выбрать любой, какой вы захотите.

— Это уже звучит хорошо! — сказала Мэри.

— Не знаю, право… — с сомнением ответил ей Эдди.

— И он действительно будет расти? Точно так же, как и настоящий? — спросила Мэри продавца.

— Конечно, миссис Стивенс. В этом-то и заключается исключительная особенность нашей фирмы. Она также является и одной из причин популярности нашей модели. Мы поставляем вам модель в состоянии, сравнимом с первой неделей жизни. Модель растет автоматически. На протяжении многих лет металл увеличивается в объеме на много дюймов. Легкий и эластичный пластик очень быстро приспосабливается к металлу. С годами выражение лица модели будет также изменяться.

— И это все включается в первоначальную стоимость модели?

— Совершенно верно, мэм.

— Как… как высоко он вырастет?

— Это опять-таки зависит от вашего желания. Большинство людей выбирают рост в шесть футов — или около этого — для мальчиков и около четырех-пяти — для девочек.

— Нам бы хотелось мальчика, — быстро сказал Эдди.

— Да, — согласилась с ним Мэри.

— Ну, в этом нет никакой сложности, — смеясь, ответил продавец. — Если вы хотите, то сегодня можете взять мальчика, а в следующий раз девочку.

— Нам хотелось бы взять мальчика, — твердил Эдди.

— В таком случае, мистер Стивенс, у вас будет мальчик. Желаете уточнить и другие особенности модели?

— Ну… — сказала Мэри и замолчала. — А как насчет… его характера? Я хочу сказать…

— Характер у него прекрасный! Вы получите совершенную машину с абсолютно ясным разумом. Модель снабжена запасом консервированной крови и электронной памятью. Устройство электронной памяти искусно соединено с механизмом мозга. Иначе говоря, он будет знать только то, чему вы его обучите. Поверьте мне, это превосходно точная машина, и вы сами не сможете отличить его от настоящего мальчика.

— Вы уверены?

— Простите?

— Вы уверены… что его нельзя будет отличить от настоящего? Я имею в виду… соседи-то будут знать, что он робот… а не настоящий ребенок?

Продавец громко рассмеялся.

— Мистер Стивенс, я уже говорил вам, что многие ваши соседи имеют роботов вместо настоящих детей, а вы мне все не верите. Теперь это стало в порядке вещей. Даже те супружеские пары, которые могут иметь своих собственных детей, предпочитают покупать наши модели. Уверяю вас, вы не одиноки.

Эдди нерешительно посмотрел на Мэри. Мэри нервно покусывала свою толстую нижнюю губу и, взглянув на мужа, кивнула.

— Мы согласны, — поспешно сказал Эдди.

— Прекрасно, прекрасно! — Продавец поспешно вынул бланк контракта и начал отвинчивать колпачок авторучки. — А теперь давайте посмотрим. Какой же цвет волос вы желаете иметь в своей модели?

Меньше чем через две недели модель была доставлена на квартиру Стивенсов. Она выглядела как настоящий ребенок. Супруги были несказанно рады и счастливы. Первые несколько дней их ребенок не плакал, но Эдди быстро устранил этот недостаток. Он подал на электронную память модели соответствующую информацию, и она немедленно усвоила большую часть мальчишеского рева. Теперь модель стала реветь всегда, когда бы ее ни побеспокоили.

— Мы должны быть очень осторожны, — сказала Мэри.

— Почему ты так думаешь?

— Мы должны быть очень осторожны с подбором информации, которую вводим в память. Ведь для ребенка в шесть месяцев он выглядит прекрасно. Того и гляди, он скоро начнет говорить, как ты думаешь?

— Да. Об этом я не подумал.

— Как ты думаешь, наши соседи догадываются?

— По-моему, нет.

— Откуда ты знаешь?

— Просто мне кажется, что они не удивлены, вот и все.

— Но я не была в… положении.

— Знаю. Но они пока не удивляются. Впрочем, не спрашивай меня об этом. Пусть будет, как будет.

Мэри посмотрела на неподвижного ребенка, спокойно лежавшего в кроватке.

— Но ведь все будет в порядке, Эдди?

— О да. Конечно, дорогая.

— Я хотела сказать… мы будем любить его как настоящего? Ведь он… ты же знаешь, он просто машина.

— Мы будем любить его, дорогая, — ответил Эдди задумчиво.

— Ты уверен? Ты так действительно думаешь?

— Да. Я действительно думаю так.

Мистер Джеффрис, живущий по соседству со Стивенсами, был чертовски хорошим парнем. Он видел Эдди насквозь. Когда он узнал о ребенке, он пригласил к себе Эдди и предложил ему рюмочку портвейна.

— Нет ничего прекраснее, чем портвейн, Эдди. И нет ничего подобного ему. Вы понимаете, Эдди, он вам понравится.

— Он мне уже нравится, — ответил Эдди.

— Подождите, вот когда он станет настоящей личностью…

У Эдди задрожали губы, и он опустил рюмку на стол.

— Ч-чт… что?

— Вы знаете, когда он начнет ходить, разговаривать и смеяться, вот тогда вы действительно начнете наслаждаться им.

— Пожалуй, так, — ответил Эдди с облегчением.

— А как вы собираетесь назвать этого маленького мошенника? — спросил мистер Джеффрис и хитро улыбнулся.

— Робертом, — быстро ответил Эдди.

— Робертом, — повторил мистер Джеффрис. — Это хорошее имя, Роберт.

— Моего отца тоже звали Робертом.

— Очень, очень хорошее имя, — вновь повторил мистер Джеффрис.

— Ну, мне пора, а то Мэри будет сердиться.

— Вам будет гораздо легче, когда он подрастет, — смеясь, сказал мистер Джеффрис. — Понимаете, Эдди?

Эдди заметил одну странность в глазах Роберта, которая его немного обеспокоила. Он никому не говорил об этом до тех пор, пока Роберту не исполнилось пять лет. Как-то вечером он сидел на диване и читал книгу. Неожиданно он поднял глаза и увидел своего сына, пристально следившего за ним.

— Что с тобой, сынок?

— Ничего, папа. Я только немного думал… — Слова, слетавшие с губ Роберта, были идеально правильными и соответствовали хронологическому возрасту машины.

— О чем же ты думал, сынок?

— О, о многих вещах, папа.

Эдди пожал плечами. А потом он увидел в правом глазу Роберта яркое мерцание света.

— Подойди ко мне, сынок.

Роберт послушно встал и подошел к отцу. Эдди тщательно изучал лицо Роберта. Изредка в правом глазу он видел слабое мерцание света. " Несомненно, это трубка. Как же я раньше не догадался, ведь сын-то мой — робот».

— В чем дело, папа? — спросил Роберт.

Эдди не хотел лишний раз беспокоить его.

— Ничего особенного. Так, пустяки, мой мальчик. Мне просто показалось, что у тебя небольшая царапинка под глазом. — Он похлопал по гладкому и эластичному плечу Роберта.

Эдди и Мэри полагали, что их мальчик делает только все хорошее. Они старательно обучали его этому и верили, что он станет честным и правдивым человеком. Но они опасались постороннего влияния, которое могло испортить их сына. Они знали, что до тех пор, пока они регулируют его механизм, постороннее влияние может быть исключено. До того, как Роберт пойдет в школу, они надеялись окончательно сформировать его характер. До сих пор Эдди и Мэри были вполне довольны собой, Они растят прекрасного мальчика; и, оглядываясь назад, они рассматривали свою покупку как настоящее начало их жизни. Они любили своего сына и испытывали необыкновенное чувство гордости за него. Мистер Джеффрис, мистер Андерсон, молодая пара Кларков, д'Аллессоны, Маккарти, полицейский, портной и булочник — все они знали Роберта, и все любезно улыбались, когда бы он ни проходил по улице.

Эдди совсем забыл о мерцании света в правом глазу Роберта. В последнее время оно было совсем незаметным. Об этом он рассказал Мэри, и она тоже забыла и перестала беспокоиться. Супруги с усердием продолжали воспитание и образование Роберта с помощью его электронной памяти. Они страстно желали, чтобы их сын стал честным и хорошим человеком. Только таким они хотели видеть его.

Но они были страшно удивлены, когда обнаружили, что их сын стал злым и бессердечным. Первым, кто сделал это открытие, был Эдди. Как-то, возвращаясь с работы домой, он не спеша поднимался вверх по улице. Направляясь к своему маленькому домику, он на ходу поклонился Джоси д'Аллессон, развешивавшей белье во дворе, поздоровался с Маккарти, помахал рукой своему ближайшему соседу мистеру Джеффрису, вошел во двор и легко закрыл за собой дверь.

— Мэри! — позвал он жену. Ответа не последовало. Он недоуменно пожал плечами. — Роберт!

И на этот раз он не получил никакого ответа. Эдди не на шутку забеспокоился. Вдруг из-за гаража он услышал голос Роберта. Он подошел к гаражу.

— Убить это! Убить это! Убить это живое существо!

По спине Эдди пробежали мурашки, он остановился как вкопанный и закрыл глаза. Его сын Роберт с диким ожесточением прижимал лягушку к земле. Из проколотого тела лягушки лилась кровь. С безумным остервенением он колол ножом, взятым из ящика кухонного стола, в зеленую и темно-красную массу. Пальцы рук Роберта были все испачканы кровью. Хрипло и монотонно он повторял:

— Убить это! Убить это живое существо!

Эдди не смог вынести неприятного зрелища, повернулся и тихо ушел. Он прошел в ванную комнату, вымыл руки и после этого сел и стал дожидаться Мэри. Когда она пришла домой, он рассказал ей все, что видел и слышал.

— Я не знаю что и делать… Где он мог научиться убивать? От кого он подхватил это? Ты ругал его?

— Ругать его? Нет. Конечно же, нет.

— Кто-то оказывает на него тайное влияние. В его душу ввели что-то нехорошее, и теперь он может легко воспринимать посторонние впечатления.

— Кто-то научил его убивать, — произнес Эдди.

Вечером, когда Роберт пришел ужинать, его руки были чистыми, а на лице сияла ангельская улыбка.

— Добрый вечер, сынок! — сказал Эдди. — Где ты прятался весь день?

Улыбаясь, Роберт занял свое место за столом.

— Гонял мяч по парку. Ребята и я играли в мяч.

Эдди с ужасом открыл глаза и посмотрел на Мэри. Лицо Мэри сморщилось, и она подумала: «Ведь это говорит мой двенадцатилетний сын, он говорит неправду». В тот вечер они с Эдди решили бороться с его злобой и враньем и задавать ему вопросы в более тактичной форме. Они не хотели, чтобы кто-нибудь из соседей узнал о том, что их Роберт был робот. И в то же время они страстно желали выяснить, кто же из них ввел в память сына такой яд. Разделив между собой все соседние дома и магазины, они решили обойти их и выяснить, кто же из соседей оказывает дурное влияние на Роберта. Однако соседи были чрезвычайно любезны и охотно отвечали им на все вопросы. Нет, никто из них не вел себя плохо с Робертом. Нет, никто из них не обучал его дурным поступкам. Нет, они никогда не видели и посторонних лиц с Робертом.

«Кто же все-таки ввел в память Роберта яд? Зачем? Почему?» — задавал сам себе вопросы Эдди и не мог ответить на них. Наконец он завел разговор о своем сыне с мистером Джеффрисом.

— Вы беспокоитесь о своем мальчике, а?

— Да. Я чувствую… Я думаю, кто-то его портит.

— Ну, ну, Эдди, это же глупо.

— Нет, не глупо, — настаивал Эдди. — Кто-то исказил его разум. Кто-то учит его убивать.

Мистер Джеффрис раскрыл глаза от изумления, и Эдди пристально взглянул в его зрачки.

— В самом деле?

— Да, да, — заикаясь, ответил Эдди.

— Вы говорите, его научили убивать? — повторил свой вопрос мистер Джеффрис.

Эдди, продолжая смотреть в глаза мистера Джеффриса, тихо ответил:

— Да. Убивать живое существо!

— Ну, не беда, теперь мы все живые существа! — воскликнул мистер Джеффрис и громко рассмеялся.

Эдди повернулся и вышел. В глубине глаз мистера Джеффриса он увидел точно такое же мерцание света, какое он наблюдал у своего сына. Широко распахнув входную дверь, он с порога громко закричал:

— Мэри! Мэри! О мой бог, Мэри!

Мэри сидела на кушетке, закрыв голову руками. Она только что вернулась домой после того, как обошла свою часть соседних домов. Когда Эдди вошел в комнату, она подняла на него печальные глаза.

— Мэри, — сказал он, — мы должны немедленно отсюда уехать. Мистер Джеффрис, д'Аллессоны, Кларки…

— Маккарти, полицейский и Стейны, бакалейщик и… — Она вновь закрыла лицо руками. — Это все бесполезно, Эдди. Бесполезно!..

— В глубине правого глаза мерцание света… Мерцание!

— Да, да… — сказала Мэри упавшим голосом.

— Роботы. Все, они все роботы! Каждый из них робот.

Эдди упал к ногам Мэри и спрятал свое лицо в ее коленях. Никто из них не слышал, как в комнату вошел Роберт. Глаза его блестели, а в крепко сжатом кулаке он держал ножницы.