Сага о копье: Омнибус. Том II

Дуглас Найлз Яйца Авроры

Повсюду воздух был наполнен черным дымом; над изуродованной землей поднимались десятки его струй, похожие на лес туманных деревьев невероятной высоты. Эти безобразные стволы расплывались и сливались в сплошную пелену, гнетущим покровом нависшую над просторами Кринна.

Затянут пеленой был весь край, доступный взору пролетавшего высоко Фурийона. Красный дракон скользил под облаками, легко делал виражи вокруг колонн взлетающего пепла и дыма, парил на восходящих потоках. Над вулканами Центрального Ансалона столбы дыма и пепла были черными и огромными. С высоты Фурийону открывался вид на сотни вершин, извергавших в небо содержимое своей пламенной утробы.

Земля была обезображена глубокими ущельями и оврагами; в одних бушевали белые ленты турбулентных потоков, в других пугающим красным огнем светились реки расплавленного камня. Изломанную линию горизонта образовывали острые конусы темных гор, вознесшихся из безжизненного каменного ложа; здесь и там пики образовывали массивы в шесть-восемь вершин, из кратеров которых валил дым и пар, извергалась лава. Другие горы были намного выше своих соседей, и на много миль вокруг окружали их пирамиды застывшей магмы.

Над одной из таких колоссальных вершин Фурийон пролетел, огибая кратер по самой кромке. С холодным любопытством разглядывал он сеть пылающих трещин, проходящих по дну глубокого жерла среди темных глыб остывшей лавы. Через несколько мгновений дракон унесся уже далеко, медленно и размеренно взмахивая сильными пурпурными крыльями. Обжигающие восходящие потоки, в которых Акис, белый дракон, спалил бы всю чешую, могучему красному лишь помогали подняться выше, так что ему не приходилось лишний раз взмахивать крыльями.

Показались еще более высокие горы, но рядом с одним огромным пиком даже самые громадные выглядели совсем крошечными. Вулкан-прародитель, массивный конус из древнейшей породы, способен был бы, дай он волю, уничтожить всю окружавшую горную цепь. Внизу, где со всех сторон подножия утесов скрывались в сумрачных ущельях, склоны могучей горы казались черными, но выше черноту постепенно сменял ржаво-красный цвет. Кое-где неровными зубцами выступали пласты породы; на них не росло ни травинки. Лишь эти выступы нарушали гладкую поверхность колоссальных отвесных склонов.

У этой горы, при всем ее огромном размере, кратер был удивительно маленьким, из-за чего пик казался очень острым. Он будто касался черных слоистых облаков. Необычно было то, что из этого глубокого жерла не вылетал ни пепел, ни дым, ни пар, ни огонь, — но кратер все же светился от жара, и багряное сияние глубинного огня очертило на облаках светлый круг.

Фурийон в этом уже однажды убедился, пролетев почти над самым кратером. Жар от пузырившейся лавы исходил столь неистовый, что древнему красному дракону пришлось повернуть в сторону у самого края жерла; он почувствовал, что не вылетит живым из этих обжигающих восходящих потоков.

Но красный все же успел мельком заглянуть в жерло и увидел, на какую невообразимую глубину уходит оно в сердце Кринна.

Глаза Фурийона засверкали, когда он опустился на один из самых высоких выступов на изрезанном трещинами лике голой скалы. Широко раскрыв пасть, он вытянул в небо покрытую алой чешуей шею и изрыгнул огромное облако пламени. По склону горы с шипением и грохотом скатились испепеляющие все на своем пути сгустки пламени: так могущественный красный известил о своем прибытии.

С каменного выступа, располагавшегося лишь немногим ниже того, на который взгромоздился Фурийон, раздался треск, и небо рассекла молния. Лежавший, свернувшись на камнях, древний синий дракон Аркан выпрямился и склонил голову, приветствуя своего красного брата. Фурийон тоже поклонился, блеснув желтыми глазами. Багровый дракон с завистью смотрел на ожерелье из серебряной чешуи, сверкавшее на синей шее Аркана. Это был трофей, напоминавший о победе синего над серебряным драконом Паладайна.

В ноздрях у Фурийона защипало от едкого зловонного газа; глянув вниз, он увидел проплывающее вдоль склона зеленовато-желтое облако. Снизу на Фурийона, подняв голову, смотрел Коррил, изумрудно-зеленый дракон. Кожистые веки нависали над темными, обманчиво кроткими глазами зеленого, устремившего бесстрастный взор на двух высших змеев; из его широко раздувающихся ноздрей вылетали струйки ядовитого дыхания.

Внутри у Фурийона все еще сильнее запылало, когда он увидел на шее Коррила цепочку латунных чешуек. Вот и зеленый уже успел одержать победу в войне против дочерей Паладайна.

Фурийон поднял взгляд в небо, ожидая появления остальных. Следующим показался черный Коррозус; скользнув вдоль плеча огромного вулкана, он опустился на истертую поверхность каменного выступа. Черный дракон известил о своем прибытии, изрыгнув целый поток темной кислоты; едкая шипящая струя стекла по склону, и лишь далеко внизу жгучая пена впиталась в пористую породу. Фурийон, хотя и сидел намного выше, все же заметил на змеиной шее Коррозуса ожерелье из медной чешуи.

Последним показался огромный белый дракон Акис, старавшийся лететь как можно выше над пылающими вершинами. Подлетев к своему обычному месту, располагавшемуся еще ниже на склоне, Акис дохнул на окружавшие его камни, и окутавшее скалы огромное облако остудило их и убелило инеем. Только после этого бесцветный змей опустился на свое каменное ложе. Подняв заостренную голову, Акис выдохнул еще одно морозное облачко, и его обдало прохладным бризом.

Фурийону было горько видеть, что даже быстрокрылого Акиса, который, как отлично знали его братья, с трудом выносил царившую в этих местах жару, украшал символ боевых успехов: на шее у него висела цепь из бронзовой чешуи, напоминавшая еще об одной поверженной металлической драконице.

— Чувствуй себя как дома, брат мой, — с нескрываемой издевкой обратился Фурийон к снижавшемуся белому дракону.

— Смейся-смейся! — ухмыльнулся Акис. — Сердце Халькистовых гор лежит слишком далеко от царства снегов и льдов. Ты заговорил бы по-другому…

— Молчать! — рявкнул Аркан, и эхо разнесло этот приказ по горным склонам. Фурийон, рассвирепевший оттого, что их осмелились прервать, метнулся было к дерзкому синему, но лазурный змей прошипел слова, которые оказались более убедительны: — Говорит наша госпожа!

Могучий красный дракон умолк; его поза свидетельствовала о том, что он приготовился внимательно слушать. Грохот, доносившийся из глубины горы, перерос в ощутимое дрожание. Камень пульсировал с такой силой, что Фурийону пришлось когтями вцепиться в край выступа, иначе его запросто стряхнуло бы со скалы. Срывались с места и летели вниз со склона камни, но троны пяти драконов были выбраны весьма продуманно: оползни ревели по сторонам, но ни один камешек не задевал ни одного из сынов Владычицы.

Дым и пепел резко вырвались из кратера в небо, а потом опустились и вихрем окутали драконов, расположившихся ближе к вершине. Сквозь непроглядную тьму хлестали огненные языки, и брызгала на камни, шипя и рассыпая искры адского пламени, раскаленная лава. Бледный дракон Акис снова испустил морозное облако, стараясь защитить себя от невыносимого жара. Остальные драконы лишь щурились, чувствуя некоторое неудобство; по силе извержения всем им было ясно, что на этот раз их Владычица собирается сообщить нечто чрезвычайно важное.

Прижавшемуся к своему трону Фурийону пришлось еще долго сидеть в облаке дыма и пепла; в ноздрях у него щипало, а из-за каменной крошки он вынужден был щуриться. Ему было забавно думать о том, как, должно быть, мучается сейчас белый Акис; трон бледного дракона, как менее могущественного, располагался ниже всех остальных, и это спасало его от самых яростных вспышек их Владычицы.

Наконец пепел и дым сменило чистое пламя, синим цветком взмывшее из утробы вулкана. Огненный столб, прожигая облака, прорвался высоко в бледное небо, и ввысь понеслась мерцающая от неумолимого жара волна. Облака вокруг прорехи лежали сплошной пеленой, как мрак вокруг раскаленной печной трубы.

Губительный жар отступил, и засияла во всем великолепии Владычица Тьмы; сильный ветер очистил склон горы от пепла и мелких камешков. Фурийон и его братья все так же крепко держались за каменные выступы, отвернувшись от жгучего ветра; они устремили взоры вверх, чтобы видеть свою могущественную повелительницу во всем блеске.

Лишь тогда, когда огонь почти погас, а пробоина в покрывале темных облаков начала затягиваться, услышали дети Владычицы ее слова:

— Приветствую вас, могучие сыны… знайте, что я довольна вашими деяниями, и я награжу вас за храбрость, лютость и непреклонность в битвах.

— Приветствуем тебя. Царственная Мать, — пробормотал Фурийон, вторя остальным. Его охватило тепло и любовь к великой повелительнице хаоса, Богине, породившей его и братьев.

— Наши яйца, драгоценные сферы, которые сотворила я вместе с каждым из вас, лелеемы в сердце Бездны. Внутри них набирает силу наше славное потомство… и однажды оно появится на свет. И тогда весь лик Кринна будет населен нашими детьми.

От мыслей о потомках Фурийон затрепетал от восторга и с подобострастным обожанием склонил багровую голову.

— Мы недостойны твоей милости, о Царственная Мать, — произнес он скрежещущим голосом, извергая из ноздрей пар и дым. — Красные драконы будут править миром во славу тебе!

— О да, самый дерзновенный и могучий из сынов моих. Синие и черные, зеленые и белые драконы будут помогать и служить им, — да, я желаю, чтобы в принадлежащем мне мире властвовали огненные драконы!

С ликующим криком поднял Фурийон морду к облачному небу, изрыгнув раскаленный, шипящий огненный шар.

— Но вы должны знать и то, дети мои, что на Кринне все еще таится опасность.

Когда прозвучало это предостережение, остальные четыре змея еще смотрели на могущественного красного, стараясь ничем не выдать зависти, недовольства и переполнявших их злобных мыслей.

— Но, госпожа… — заговорил Аркан, могущественный змей с бирюзово-голубой чешуей. — Я же убил серебряную драконицу. Смотри, вот у меня на шее ожерелье из чешуи, которую я сорвал с поганого трупа этой жалкой змеюки.

— Да, сын мой.

— Я тоже! — Зеленый Коррил не мог позволить себе показаться менее удачливым. — Сокрушительными ударами когтей, свирепыми укусами расправился я с ненавистной латунной змеей. И я ношу теперь на шее ее чешую как напоминание о том, что наш враг убит.

— И у меня есть трофей, о Мать! — выкрикнул Коррозус, тряхнув гибкой шеей так, что зазвенело ожерелье из медной чешуи. — И я убил одного из драконов Паладайна.

Потом похвастался и Акис, шею которого украшало ожерелье из бронзовых чешуек.

— Я вижу ваши победы, сыны мои, — и моя гордость огненным ливнем снисходит на вас с небес.

В ответ на похвалу четыре дракона поклонились. Один лишь Фурийон смотрел на остальных, и внутри него все бурлило, и его поочередно переполняли то зависть, то ярость.

— Но опасность все еще остается, и вот поэтому я вас и собрала.

— Нам известно, что жива еще золотая драконица Аврора, но и ей, конечно, недолго удастся скрываться от нас, — обнадеживающе ответил Владычице Тьмы Аркан.

— Да, но нам грозит и другая опасность, сыны мои. Драконицы Паладайна чуть было не провели нас, хотя мои верные сыны и перебили их одну за другой.

— Как же такое возможно? — спросил Фурийон, втайне теша себя надеждой, что все старания его братьев закончились позорной неудачей.

— Аврора держалась поодаль, когда убивали ее сестер. Все это время она оберегала будущее металлических драконов.

— Ты хочешь сказать, что драконы Паладайна тоже создали яйца? — прошипел Коррозус. Остальные змеи молчали, похолодев от такой догадки.

— О да, черный сын мой. Они отложили яйца и поручили Авроре охранять их.

— Скрыл ли Паладайн свое отродье в надежном месте?

Задав этот вопрос, Фурийон боялся услышать ответ. Так близка была их окончательная победа, и они надеялись, вместе со своими потомками, совсем скоро обрести неограниченную власть над миром. Но если яйца охраняет Платиновый Отец, подобно тому, как Такхизис оберегает в Бездне будущее потомство злых драконов, то планы цветных драконов могут и не увенчаться успехом.

— Нет. Они допустили ошибку, — сказала Владычица. — Они оставили яйца на Кринне.

— А здесь мы можем их найти и уничтожить! — заверил ее Фурийон, давший себе слово украсить шею цепью из золотой чешуи.

— Да, сыны мои. Вы должны убить Аврору и уничтожить яйца металлических дракониц. Только тогда мы можем рассчитывать на безопасное будущее, когда нам не будут угрожать драконы Паладайна.

— Эта рассеянная мечтательница — золотая станет легкой добычей! — хвастливо заявил Коррозус. — Я буду рад, когда от моего жгучего дыхания с ее боков осыплется золотая чешуя!

— Мы вылетим немедленно, о, Владычица! — пообещал Фурийон, расправив огромные, похожие на паруса, крылья. Красному было досадно, что черный брат успел дать свое хвастливое обещание раньше него.

— Но скажи нам, — спросил Акис, — где нам найти яйца металлических драконов?

— Вы должны их поискать, сыны мои. Они скрыты в горах на западе, и, о могущественные сыны мои, я повелеваю вам, всем пятерым, полететь туда, найти кладку и уничтожить ее, не оставить от нее и следа. Сделайте это, и тогда никогда больше не появятся в этом мире металлические драконы!

Сыны Такхизис подняли головы, и небеса огласили пять гордых криков. Широко разинув пасти, драконы извергли свое смертоносное дыхание. Огонь и молнии, кислота, мороз и ядовитый газ перемешались и взвились ужасающим столбом.

Воцарилась тишина. Фурийон весь трепетал на самом краю своего высокого трона. До западных гор было далеко; от них драконов сейчас отделяла обширная равнина Центрального Ансалона. Но он знал, что сможет преодолеть это расстояние всего за несколько дней. А стоит ему оказаться там, на западе, над дальней горной цепью, как он, воспользовавшись силой магии, а может, даже благодаря одному лишь своему острому зрению, обнаружит охраняемую Авророй кладку.

Аркан и Акис с яростными боевыми криками поднялись в воздух. Фурийон напрягся, но замер на месте, услышав, как в сознании прозвучал голос его госпожи:

— Подожди, мой багровый сын… Я хочу поговорить с тобой наедине.

Фурийон почувствовал что-то вроде покалывания и замер, провожая взглядом взлетевших Коррозуса и Коррила. Весь в напряжении, он подождал, пока черный и зеленый змеи вслед за своими братьями не улетели на запад, вдоль спускавшихся в долину ущелий.

— Я желаю, Фурийон, чтобы ты одержал в этой битве блистательную победу. Все слышали, что я объявила повелителями мира красных драконов, — но ты должен заполучить трофей, который подтвердит, что ты по праву занимаешь место выше братьев, и покажет, что я не ошиблась в своем выборе!

— О да, Царственная Мать. — Фурийон был полон решимости и уверенности; он уже приготовился пойти на все, лишь бы только самому уничтожить Аврору. — Мою шею украсит ожерелье из золотой чешуи, и этот трофей многие века будет возвещать о моем величии! Я когтями и клыками разорву Аврору на кусочки!

— Это смелые слова. Так и будет. Но остерегайся и не трать напрасно свои магические силы, сын мой. Я даровала тебе самые могущественные из заклинаний, самые действенные чары, которые только могла тебе дать. Воспользуйся ими!

Красный дракон уже воображал, как разделается с золотой Авророй, полагаясь на грубую силу, но тут он услышал совет Владычицы: он должен силой магии лишить золотую способности двигаться, а потом задушить так, чтобы она даже не поняла, что на нее напали.

С ликующим криком рвущегося в бой Фурийон расправил алые крылья навстречу восходящим потокам и устремился на запад, навстречу судьбе, которая определит будущее мира.

Аврора лежала, свернувшись, на самом верху огромного пика. Она высоко держала золотую голову и напряженно вглядывалась в горизонт на востоке; вот уже многие дни напролет смотрела она туда. На небе не было ни облачка, солнце стояло высоко, но на далеком горизонте так и не блеснуло ни одного пятнышка.

Осознание того, что она осталась одна, пришло к могущественной золотой драконице постепенно: она будто медленно проснулась от глубокого сна. А потом эта мысль прочно укрепилась в ее сознании, и ей открылась правда: ее сестры убиты. Пали жертвами коварной Владычицы Тьмы.

Существо не столь великое могло бы предаться отчаянию и даже прийти в ужас; для Авроры же это была просто задача, требовавшая сосредоточенного обдумывания. Когда она приняла эту новую, вселяющую тревогу реальность, в ее древнем мозгу промелькнуло множество самых разных мыслей.

На некоторое время она позволила себе отвлечься, как когда-то раньше, в мирные времена. Что же на самом деле значит оказаться в полном, совершенном одиночестве? Аврора всегда держалась одна, поодаль от остальных дракониц Паладайна, не разделяя их ограниченных интересов. Латунная, медная и бронзовая были жадны и полны мелочной зависти, а нетерпеливая серебряная была слишком недальновидной и непоседливой, так что вести с ней беседы дольше чем в течение нескольких дней никак не удавалось.

Уединенное существование устраивало Аврору, ибо давало ей достаточно времени для ее самого любимого занятия — размышления. Ей было приятно проводить дни в раздумьях о поэзии или истории, постоянно приобретать новые знания самого разного рода. А еще она, конечно, уделяла время магии; золотая любила сплетать нити заклинаний — Паладайн одарил ее исключительными способностями. Аврора уже освоила много заклинаний, но для того, чтобы чего-то достичь в волшебстве, как и вообще в жизни, стоит побольше времени уделить занятиям, созерцанию и размышлениям.

А была ли она, в сущности, по-настоящему одна, даже сейчас? По сути, нет — ведь внизу, в огромной пещере, своды которой нависали над обширным подземным Озером, были скрыты яйца. Этот клад лежал в самом сердце горной цепи, и над ним поднимались целые мили каменных глыб. Добраться туда можно было лишь из долины Паладайна, которую было отлично видно с вершины, где уже бессчетные дни лежала золотая драконица.

Подумав об этом, она вспомнила, что давно ничего не ела. Драконица окинула взглядом богатую дичью долину, подыскивая, чем бы подкрепиться. Далеко внизу, у подножия огромного пика, что-то зашевелилось, и Аврора почувствовала, что проголодалась очень сильно. Тратить время на долгое преследование добычи ей не хотелось, так что она решила воспользоваться магией. Драконица произнесла заклинание, позволяющее принять новое обличье, и ее золотое тело стало уменьшаться; она превращалась в орла. Золотая чешуя на груди стала перьями; перьями покрылись и сияющие кожистые крылья, и с горы слетела ловкая хищная птица с проницательными глазами; легко описывая круги, она плавно опускалась ниже и ниже.

Теперь Аврора уже ясно видела, что шевелилось у подножия горы. Там, на лугу, заросшем высокой травой, паслось стадо оленей. Горделивый самец стоял на страже, а самки пощипывали сочный клевер. Еще несколько крупных мохнатых оленей стояли возле родника и пили.

Обратившаяся в орла Аврора снизилась чуть поодаль от лужайки, чтобы не спугнуть вожака. Когда вершины деревьев оказались под самым брюхом огромной птицы, она взмахнула крыльями и быстро понеслась туда, где паслось стадо.

Теперь, когда ее уже не скрывали деревья, Аврора возвратилась к своему истинному обличью. Золотые крылья отбросили пугающую тень, накрывшую половину лужайки, и крупный самец заревел, оповещая остальных об опасности. Олени тут же бросились врассыпную, к лесу. Но золотая драконица уже выбрала свою жертву, олениху с седой мордой, тяжёлая, неуверенная поступь которой выдавала весьма преклонный возраст. Олениха, пронзительно крича от ужаса, захромала вслед за молодыми, но ее уже накрыла огромная крылатая тень.

Аврора по-кошачьи набросилась на добычу, прижала олениху к земле и одним сокрушительным движением челюстей сломала мускулистую шею зверя. К тому времени, когда остальные олени скрылись в лесу, драконица уже устроилась на земле над свежим мясом, и от запаха крови у нее заурчало в животе. Лужайка оказалась местом очень приятным. Ноздри золотой драконицы ласкало благоухание множества цветов. Замечательно было бы пообедать среди этого пасторального пейзажа, под сенью пышных крон сосен, возле безмятежной воды. Но Аврора помнила о своей единственной обязанности: она должна оберегать яйца. Драконица знала, что не может долго оставаться в низине, как бы приятно здесь ни было, потому что долины Паладайна отсюда не видно. Схватив в зубы оленью тушу, она поднялась в воздух и с силой взмахнула перепончатыми крыльями. Золотая стала подниматься кругами, постепенно набирая высоту, а потом направилась к своей огромной вершине.

Когда драконица подлетела к склону горы, солнце на западе висело уже над самым горизонтом. Аврора, все еще держа в зубах оленью тушу, внимательно осмотрела склоны горы и небо вокруг нее; после этого она опустилась на камни на огромной высоте. Склонившись над еще теплой тушей, золотая драконица собиралась уже приступить к трапезе, но что-то заставило ее остановиться. Она прищурилась и вгляделась туда, где в небе что-то мелькнуло: с севера подлетало какое-то крылатое существо.

По размеру летевший был явно крупнее любой птицы, но для дракона у него был слишком неяркий, какой-то буроватый оттенок. Прижав свежее мясо двумя валунами, золотая змея подняла голову и стала, прищурившись, всматриваться в сумерки среди горных склонов, стараясь понять, что за существо летит к ней.

Вскоре Аврора разглядела сильное тело и широкие крылья, покрытые перьями: грифон. Обычно эти хищники с соколиными головами избегали встречи с драконами, так что она удивилась, видя, что грифон подлетает все ближе к пику. С терпением, присущим таким, как она, почти бессмертным существам, золотая ждала, когда грифон поднимется к священным камням ее вершины: взлететь на такую высоту ему было непросто. Теперь она уже могла разглядеть гордую соколиную голову с крючковатым клювом и черно-белый узор на перьях грифона. Наконец летучий хищник с кошачьим телом и мускулистыми ногами опустился на выступ скалы чуть ниже того места, где лежала золотая драконица.

— Приветствую вас, достопочтенная древняя, — вежливо обратился к ней грифон. Он говорил на своем языке, но Аврора его понимала, — собственно, она умела понимать речь всех разумных существ, обитающих на просторах Кринна.

— Добро пожаловать, Пернатый Охотник, — ответила золотая драконица, соблюдая приличествующие церемонии, и замолчала, терпеливо ожидая, когда грифон объяснит суть дела, с которым он к ней явился.

— На много миль вокруг небеса над равнинами пусты, — расплывчато заметил хищник. Когда Аврора в ответ лишь что-то безразлично проворчала, сокологоловый продолжил: — Я скорблю о гибели ваших отважных сестер.

— Как уверенно ты говоришь о том, что мне самой до сих пор еще было неизвестно, — ответила золотая драконица, хотя уже и раньше догадывалась о случившемся.

— Одна за другой металлические драконицы были безжалостно уничтожены змеями Владычицы, — повествовал грифон, печально покачав соколиной головой. — А недавно, как рассказали мне сородичи, змеи Такхизис вылетели из Халькиста. Они хотят расправиться с последним из своих врагов.

Полуприкрыв глаза, Аврора задумалась над услышанным. Слова грифона явно давали понять, что в сложившейся ситуации она должна срочно что-то предпринять. Не было никаких сомнений, что драконы Владычицы Тьмы будут здесь в самом скором времени, — Аврора знала, что не в их привычках было тратить время на созерцание и философские рассуждения. А еще золотая драконица понимала, что она должна будет самостоятельно принимать решения и продуманно отвечать на действия своих врагов. Наверно, придется пока обойтись без глубоких размышлений.

Аврора резким движением оторвала от туши оленя заднюю ногу и, держа ее одной лапой, поднялась в воздух; она указала на мясистую тушу.

— Угощайся… и спасибо за то, что ты мне поведал, — сказала она сокологоловому.

Грифон низко поклонился, в знак почтения к золотой драконице расправив крылья.

— Благодарю вас за щедрость, о, древняя. Мои малыши уже несколько дней ничего не ели.

— Накорми же их как следует.

Аврора взлетела в воздух, и солнце сверкнуло на ее золотой чешуе. Довольный грифон остался на камнях; он начал разрывать тушу на куски поменьше, которые ему под силу будет унести. Драконица облетела высокий пик, вглядываясь в небо на востоке и на севере, чтобы убедиться, что змеи Такхизис еще не успели явиться прямо к ней. Жадно съев, прямо в воздухе, оленью ногу, она сложила свои широкие крылья и нырнула вниз, туда, где простиралась долина Паладайна.

Управляя своим телом, будто кораблем, она пролетела между отвесных скал, поднимавшихся на тысячи футов над узкой затененной долиной, — лишь существа, способные подняться над землей, могли попасть в эти места, окруженные сплошным кольцом крутых гор. Опустившись на дно долины, Аврора встала на землю и, сложив крылья, вошла в темное отверстие с зазубренными краями, зиявшее в склоне горы.

Отсюда начинался очень длинный туннель; неподалеку от входа он заметно расширялся, и Аврора снова расправила крылья и полетела к огромной пещере, скрытой глубоко в сердце гор.

Она всегда испытывала потрясение, прилетая сюда: еще секунду назад ей приходилось делать вираж за виражом в петляющем пещерном коридоре, и вот она уже в просторном зале. Внизу плескались тихие воды громадного подземного озера. Своды зала были где-то очень высоко; они будто заключали в себе целое небо. В далеком будущем на берегах этого огромного водоема вырастут целых пять многолюдных городов, но сейчас здесь обитали лишь миллионы летучих мышей. А еще в этом зале располагалось драгоценное гнездо.

Золотая драконица летела прямо к своей цели. Приблизившись к высокой каменной колонне, поднимавшейся из вод озера до самого свода пещеры, Аврора резко повернула, облетела каменный ствол и оказалась там, где на отвесной поверхности был широкий уступ.

Золотая драконица приземлилась на каменной площадке, сложила крылья и прошла в сумрачную нишу, едва не касаясь стен. Ее ноздри наполнил влажный, ласковый воздух грота; Аврору тут же охватило светлое блаженство, присущее этому священному месту.

В центре круглого зала она увидела гнездо — огромную чашу из крупных драгоценных камней, сплавленных огнем и морозом, которыми дохнули на них золотая и серебряная драконицы. От яиц исходило мягкое свечение, отражавшееся в мириадах граней агатов и изумрудов и в сверкавших струйках сотен маленьких водопадов на зеркально-гладких стенах грота.

Аврора знала, что в кладке было двадцать яиц, по четыре каждого цвета: светлые латунные и бронзовые; темные шары из чистой меди; серебряные, сиявшие, как лучи прозрачного света; безупречно гладкие золотые. Золотые яйца снесла сама Аврора, остальные — ее четыре сестры, за неисчислимые времена до своей гибели; отцом был сам Паладайн. В этой кладке скрыта была надежда на то, что и в будущем в мире будут обитать металлические драконы Платинового Отца.

Как изменится мир, если змеи Такхизис проникнут в грот и уничтожат драгоценное гнездо? Над этим вопросом Аврора могла бы размышлять очень долго, но она понимала, хотя от этого ей было немного грустно, что время философствовать уже прошло и теперь она должна стать воительницей, достойной своего рода. Ей придется пустить в ход смертоносную силу когтей и клыков, мощь мускулов и огненное дыхание.

А еще она должна прибегнуть к магии. Аврора понимала, что одержать победу ей способны помочь в первую очередь не уступающие губительному огню заклинания, освоенные ею, — этот неистощимый кладезь силы она и обратит против врага.

Покинув грот, Аврора снова полетела над водой; драконица начала строить план. Она встретит змеев Владычицы Тьмы заклятиями, а потом воспользуется всеми видами оружия, которыми обладало ее тело. Она станет действовать терпеливо и четко, а ее противники, как она искренне надеялась, будут находиться под влиянием беспорядочных порывов своей бессмертной повелительницы.

Вылетев, наконец, из длинного туннеля, она поднялась на вечернем бризе и направилась к вершине. В полночь Аврора уже расположилась на своем месте, холодея от предчувствия надвигающейся опасности. Устремив взгляд в сторону равнин, она тихо пропела заклинание, призывающее силы магии, и обрела возможность видеть все вокруг в истинном свете.

Аврора сразу же заметила их: на горизонте с северо-востока показались пять разноцветных точек, предвещавших недоброе. Первым летел, опережая остальных, похожий на привидение белый дракон. В нескольких милях позади него следовали красный и черный. Вдалеке изо всех сил старались нагнать братьев синий и зеленый.

Аврора спустилась с вершины с той стороны, откуда приближался враг. Окинув взглядом гладкую каменную стену, она выбрала на отвесном склоне наиболее подходящее место. Не так уж просто силой заклинаний создать мираж, но золотая драконица призвала магию умело и безукоризненно правильно, и на склоне гор, подчиняясь ее воле, проявилась призрачная картина. Мираж выглядел настолько правдоподобно, что рвущийся в бой нетерпеливый белый дракон почти наверняка обманется. Завершив необходимые магические действия, Аврора полюбовалась появившимся пейзажем. Потом она поднялась обратно на вершину и свернулась калачиком за каменным гребнем, из-за которого могла, оставаясь незамеченной, следить за приближающимся бельм драконом.

Наводящий ужас дракон летел вперед с бешеной скоростью; еще до рассвета он добрался к подножию Западной гряды. Когда взошло солнце, Аврора уже могла видеть его даже без помощи магии. Золотая пристально следила за ним; хотя скалистый хребет скрывал ее почти полностью, она все же на всякий случай пустила в ход заклинание, делавшее ее невидимой.

Без этого заклинания она вполне могла бы и обойтись, поскольку белый не сводил глаз с миража, нарисованного силой магии. Бледные губы злобного змея растянулись в жестокой улыбке, когда он, не проронив ни звука, сложил крылья и стремительно начал пикировать к картине, созданной Авророй.

Золотая чувствовала, каким жгучим желанием убить веяло от белого, который несся туда, где, как ему казалось, беспечно дремала на широком уступе золотая драконица.

Белому не терпелось наброситься на свою жертву; он рвался прокусить своими острыми, длинными клыками ее золотые чешуйки. Бледный змей без всяких колебаний спикировал, вытянув вперед длинную шею; резко снижаясь, он набрал огромную скорость и со всего размаху врезался в невидимый горный склон. Аврора, хотя и сидела намного выше, услышала хруст позвонков и тяжелый глухой звук: это, рухнув с высокой гладкой скалы, ударилось о камни уже безжизненное огромное тело.

Золотая драконица поднялась в воздух и пролетела над обрывом; внизу, на мелких камнях у подножия скалы, лежало распростертое тело бледного дракона. Убедившись, что ее враг мертв, Аврора громко крикнула, и ее возглас эхом пронесся по сжатым стенами гор долинам; потом она расправила крылья и стала подниматься.

Снова оказавшись над каменным выступом, она увидела красного и черного драконов; теперь можно было уже легко разглядеть их тела и большие крылья. Чуть подальше, с трудом набирая высоту, летели синий и зеленый змеи. Тогда Аврора приступила к выполнению следующего пункта своего плана: планируя над горами, она поднялась над самым высоким гребнем Харолиса, где оказалась отлично видна драконам Владычицы Тьмы.

Красный и черный немедленно повернули в сторону Авроры, а следовавшие позади синий и зеленый полетели по длинному глубокому ущелью, чтобы обогнуть огромную гору, не поднимаясь для этого на высоту вершины.

Скользя по восходящим потокам, Аврора летела к южному пику колоссального массива, дав возможность двум летящим поближе драконам быстро сократить разделявшее их расстояние. Когда врагам оставалась до нее всего миля, золотая резко нырнула и исчезла из виду, скрывшись за западным склоном горы. Устремив взгляд в долину Паладайна, Аврора полетела над самыми камнями, делая резкие виражи или поднимаясь немного выше, когда путь преграждали холмы или утесы.

Вскоре она услышала доносившиеся сверху яростные крики и поняла, что красный и черный уже пересекли хребет и заметили ее. Аврора не стала оглядываться, чтобы не потерять скорость, — она и без этого чувствовала, что цветные драконы устремились вниз вслед за нею; вскоре это подтвердил еще один пронзительный вопль, прозвучавший значительно ближе, чем предыдущие крики.

В голосе красного была отчетливо слышна необузданная ярость. Понимая, что бешенство врага может сыграть ей на руку, Аврора решила сохранять спокойствие и разжечь в красном такую дикую ненависть, чтобы он потерял над собой контроль. Не время еще было развернуться и вызвать на бой самого крупного и сильного из ее врагов, багрового змея. А еще золотая знала, что красному, как ни одному другому из змеев Владычицы Тьмы, подчинялись магические силы, и она решительно приготовилась немедленно обезопасить себя от возможной магической атаки.

Действуя согласно своему плану, Аврора, наконец, опустилась на землю перед хорошо знакомым входом в подземный коридор. Сердце ее замерло при мысли о находившемся внутри сокровище, но Аврора, не мешкая бросилась внутрь, взмахнув золотым хвостом.

Почти сразу же драконица остановилась, развернулась и стала обдумывать следующее заклинание, устремив взгляд на освещенную солнцем площадку у входа в пещеру. Она знала, кого совсем скоро там увидит; и вот, сверкнув красной чешуей, показался багровый дракон, уже приготовившийся наброситься на ненавистную ему золотую.

Аврора изрыгнула заклятие слабоумия, поразившее красного в самое средоточие бурлившей в нем магической силы. От ее разящих слов багрового змея слегка отшвырнуло назад; толчок показался ему слабым, но в ту же секунду из памяти красного дракона исчезли, будто стертые тряпкой с доски, все известные ему сокровенные заклинания и магические приемы.

Разъяренный змей, взревев, изрыгнул трещащий огненный шар, который со свистом полетел в туннель. Аврора, произнеся магические слова, сразу же развернулась и понеслась в глубь пещерных коридоров. Ей лишь слегка опалило кончик хвоста: золотая драконица, как и ее кровавого цвета враг, могла почти без всякого вреда для себя переносить адский огонь драконьего дыхания, обрекавший на гибель большинство других существ.

Аврора стремительно мчалась по темным подземельям: каждый поворот туннеля был ей хорошо знаком, а зрение золотой Драконицы в темноте было столь же острым, как и при свете. Шагов через сто она оказалась в просторной пещере; развернувшись, Аврора стала смотреть в сторону узкого туннеля, из которого только что выскочила. Драконица ощущала, как оттуда веет злой силой: враги приближались.

Но время сражаться все же еще не наступило. Аврора прошептала другую мощную магическую формулу и почувствовала, как сила заклинания струится из ее тела и пропитывает скальную породу. Выгибаясь, своды потекли вниз, а пол туннеля взмыл им навстречу, и подземный коридор перегородила сплошная каменная стена. Несколько томительных мгновений золотая драконица надеялась услышать, как с грохотом врежется в стену массивный красный; она рассчитывала, что ее рассвирепевший враг, несущийся с огромной скоростью, будет, по меньшей мере, сильно искалечен.

Но вместо грохота она услышала лишь вопль негодования. Золотая почувствовала, как нагревается стена, опаляемая с той стороны огненным дыханием змея. «Зря старается», — подумала Аврора, знавшая, что стена сможет выдержать даже самое раскаленное пламя, которое способен изрыгнуть багровый змей.

Двух сынов Владычицы Тьмы ей удалось задержать, пусть на какое-то время. Если обстоятельства сложатся в ее пользу, то она успеет разобраться с двумя другими врагами, но нужно действовать быстро. Решив, что зеленый и синий, скорее всего, все еще летят по глубокому ущелью, Аврора окинула местность мысленным взором, чтобы определить, где именно они находятся. Она быстро проговорила простенькое заклинание телекинеза, и не успело еще повторить его эхо, отражавшее звуки от дальних стен пещеры, как золотая драконица внезапно возникла прямо в воздухе, высоко над пенистой речушкой, глубоко пробившей свое русло в теле скал.

Совсем недалеко, чуть пониже нее, парил, широко расправив крылья, зеленый дракон. Внезапного появления своей соперницы он не заметил. Быстро оглядевшись, Аврора увидела, что синий летел далеко впереди; судя по всему, он, как и зеленый, не заметил внезапного появления своей золотой соперницы. Драконица бросилась вниз, отведя крылья назад: это позволяло ей набрать максимальную скорость, почти не производя шума.

Приблизившись к намеченной жертве, Аврора заметила, что над хвостом зеленого дракона плывет в воздухе светящееся пятнышко перламутрового цвета, похожее на большой драгоценный камень. Драконица уже открыла было пасть и приготовилась дохнуть смертоносным пламенем, но тут она почувствовала какой-то сверхъестественный тревожный трепет. Что-то в этой перламутровой бирюльке настораживало, заставляло заподозрить, что здесь не обошлось без магии. Подлетев совсем близко, золотая увидела, что из парящего в воздухе шара на нее смотрит окруженный белым ободком зрачок. За ней уже некоторое время следят, поняла она.

Зеленый развернулся ошеломляюще быстро, обратив изумрудную морду навстречу мчавшейся на него Авроре. Получив предупреждение от своего магического глаза, крылатая рептилия взревела и описала в воздухе отчаянную крутую петлю. Золотая почувствовала, что брюхо ее уже распирает от огня, и изрыгнула испепеляющий сгусток. В тот же момент ее окутало облако ядовитого газа; защипало ноздри и веки, и нежную кожу обожгла острая боль.

И вот два могучих дракона столкнулись в облаке пламени и газа. Задыхаясь, Аврора старалась вонзить клыки в шею зеленого. Его обгоревшие крылья оторвались, не выдержав ударов когтистых лап золотой, и рассыпались пеплом, но тут и ей пришлось дернуться от резкой боли: в тело вонзились когти изумрудного дракона. Враг чуть было не распорол ей брюхо клыками, но Аврора успела увернуться… Наконец на шее зеленого дракона сомкнулись сокрушительные золотые челюсти, и враг был уничтожен.

Бросив обгоревшее и окровавленное тело в реку, Аврора расправила крылья и стала набирать высоту. Перед глазами у нее все расплывалось. Она стала искать взглядом синего и увидела, что лазурный змей, услышавший звуки схватки, развернулся и теперь быстро летит в ее сторону.

Неожиданно синий дракон исчез, и Аврора потеряла драгоценную секунду в раздумьях о том, не применил ли ее враг заклинание невидимости. Мгновение спустя все стало ясно, но промедление чуть было не стоило ей жизни. Золотая инстинктивно развернулась и увидела, что враг скопировал ее тактический прием: телепортировался на наиболее удобную для атаки позицию. Теперь синий пикировал на нее. Пронзительно вскрикнув, Аврора, вокруг которой еще не совсем развеялось удушающее облако ядовитого газа, попыталась вдохнуть побольше воздуха, чтобы снова разжечь смертоносный огонь, притаившийся у нее внутри, но лишь зашлась мучительным кашлем.

Из пасти синего вырвалась обжигающая молния, удар которой оставил золотую драконицу без одного крыла. Авроре удалось лишь ударить пронесшегося мимо синего по хвосту, после чего он стал пикировать на нее, но она увернулась. Золотая сильно накренилась и инстинктивно взмахнула единственным крылом, отчего ее сильно закружило, и беспомощная драконица стала падать в глубокое ущелье.

Оборвав болтавшиеся лохмотья, оставшиеся от крыла, Аврора выгнула шею и хвост. С ее губ слетело еще одно заклинание, и сила левитации остановила стремительное падение. Золотое тело начало плавно подниматься выше и выше в небо. Синий дракон восторженно заревел и полетел прямо к Авроре. Пасть его была широко разинута, и было видно, что в утробе у него сверкает еще одна молния, уже готовая вырваться.

В этом беспощадном оскале золотая драконица увидела неотвратимую гибель, грозившую ей и всему ее роду, — и она знала, что не имеет права обмануть возложенные на нее надежды. Самое сильное из известных ей заклинаний Аврора надеялась пустить в ход только в самом конце битвы — или вовсе обойтись без него, потому что это была магия, обращавшаяся к мрачным сферам, привычная Владычице Тьмы, а не Платиновому Отцу. Но теперь у нее уже не было выбора, и Аврора отчеканила навстречу несущемуся на нее змею сумрачные смертоносные слова.

Губительное заклятие сдавило все внутренности синего дракона и скрутило его в извивающийся комок. Молния погасла, так и не успев вырваться из пасти, и жизненная сила перестала пульсировать в лазурном теле. Бездыханный дракон рухнул вниз, вслед за зеленым братом, и исчез в неистово бурливших водах горной речки.

Стараясь не обращать внимания на обжигающую боль, охватившую кусок плоти на месте ее левого крыла, Аврора, по-прежнему левитировавшая под действием заклинания, произнесла еще одну магическую формулу. Чары заставили подняться вихрь, на котором ее тело, ставшее почти невесомым, понеслось в сторону горы. Увлекая с собой огромную всадницу, воздушный поток обогнул могучий пик и доставил драконицу на каменный выступ на самом верху неприступного отвесного склона.

Приземлившись на выступе, Аврора рухнула как подкошенная; золотое тело дернулось от судорог, и на мгновение ее охватила слабость. Понимая, что медлить нельзя, она, превозмогая боль, поползла по гладкой поверхности скалы туда, где были в беспорядке навалены огромные камни. Тело ее было готово разорваться от боли. Постанывая, золотая драконица передними лапами откатила валуны в сторону.

Вскоре ей удалось расчистить скрытое завалами устье пещеры. Это был один из потайных входов, ведущий в огромный зал под горой. Аврора проползла по усыпанному, каменными обломками ходу и вскоре оказалась на выступе, за которым разверзлись сумрачные просторы пещеры; в ста футах ниже смутно поблескивало подземное озеро.

Без всяких колебаний Аврора прыгнула с выступа и нырнула в глубокие холодные воды. Задними лапами она гребла, а передними поворачивала; ей нужно было приплыть к другому сумрачному коридору, ведущему в этот огромный зал. Грести было тяжело, но зато холодная вода приглушала боль в ранах. С непоколебимой решимостью плыла золотая драконица к своей цели.

У подножия утеса, снова прибегнув к магической левитации, золотая поднялась из воды. С ее тела в озеро обрушивались целые водопады. Плывя по воздуху наверх, к входу в знакомый длинный коридор, Аврора пыталась утешить себя надеждой на то, что каменная стена все еще стоит, преграждая красному и черному путь в эту священную пещеру.

Но уже на входе в темный туннель ноздри ее уловили маслянистый запах рептилий, и она все поняла. Аврору охватил ужас. Она решила не тратить время даром и не возвращаться к препоне, возведенной ее чарами. По зловонию она поняла, что два змея Владычицы Тьмы были уже внутри. Значит, они проломили каменную стену и были теперь уже в пещере, над водами подземного моря.

Аврора снова бросилась в холодные воды, нырнула поглубже и поплыла к середине озера. Она старалась не думать о яйцах в благословенном гроте, которые сейчас так легко мог уничтожить враг. Золотая драконица напомнила себе, что вход в пещеру достаточно хорошо скрыт. Ей оставалось лишь надеяться, что змеи Владычицы Тьмы ещё не отыскали бесценный клад металлических драконов.

Наконец золотая драконица увидела огромную каменную колонну, отвесно поднимавшуюся из вод озера и исчезавшую в темноте под зубчатым сводом. Вглядываясь в сумрак. Аврора искала глазами черного или красного драконов, но тех нигде не было видно. Тогда она снова начала левитировать, поднимаясь вверх вдоль отвесной стены, к заветному уступу, Переведя дыхание, она почувствовала, как бурлит у нее в брюхе смертоносный жар. Описывая спираль, Аврора старалась разглядеть, не шевельнется ли что-нибудь во мраке. Тут она выдала себя шумом, который змеи Зла не могли не услышать.

Черный подлетел к ней так стремительно, что Аврора могла бы и не увидеть его в темноте: приближавшегося чудовищного змея выдавали лишь белые зубы, кинжалами блиставшие в широко раскрытой пасти. Реакция золотой драконицы последовала немедленно, и в темной пещере все зашумело и закипело от жаркого, оранжево-красного, как взрыв, огненного потока, который выдохнула Аврора. С шипением поднялся пар, и пронзительный от боли вопль черного дракона зазвенел в темноте, эхом отражаясь от дальних стен над берегами подземного моря.

Пылавший огненным шаром дракон изрыгнул обжигающую струю кислоты, расплескавшуюся по боку Авроры, и золотые чешуйки прожгло насквозь.

Черный, как полуночная тьма, змей, уклоняясь от сверкающего потока огня, метнулся от своей противницы вниз, и тогда Аврора по-кошачьи прыгнула ему на спину. Быстро отыскав выступавший у основания его шеи позвоночник, золотая драконица с хрустом перекусила своему врагу хребет.

Аврора выпустила безжизненное тело, и оно с плеском упало в воду; сама она все еще парила, удерживаясь в воздухе силой заклинания. Направляя себя хвостом, она поднялась на край каменного выступа возле грота. Кислота с шипением проникала все глубже под кожу, и чешуя на боку стала осыпаться, а по телу покатились огненные реки боли. Золотая медленно проползла вперед — левая передняя лапа почти не слушалась ее — и сунула голову в неярко фосфоресцировавший грот.

Она почувствовала слабость и облегчение, увидев, что выложенное из драгоценных камней гнездо в центре круглого зала было нетронуто и драгоценные шары по-прежнему сияли чистым металлическим блеском.

Фурийон скользил под самым сводом огромной пещеры. Он был взбешен выходкой золотой драконицы, стершей своим заклинанием в его памяти все известные ему магические слова. Переполняясь досадой, он чувствовал, что гнездо с металлическими яйцами совсем рядом, но никак не мог отыскать его.

Но он говорил себе, что скоро все же одержит победу.

Он видел, как пал белый, слышал, как был убит черный. По долгому отсутствию золотой он догадался, что Аркан и Коррил тоже не устояли перед губительной силой Авроры.

Но сейчас могучая золотая змея сильно пострадала — в воздухе стоял сильный запах крови и обожженной молниями плоти; было ясно, что Аврора получила множество ран. Сейчас она, ослабевшая и легко уязвимая, совсем рядом с ним; вот он и увидел ее: измученная, она растянулась на узком выступе, высоко над черными водами моря.

Фурийон представил, как будет плясать и позвякивать у него на шее ожерелье из золотой чешуи, и сердце его переполнилось гордостью; он уже предвкушал, как будет благодарить его Владычица.

Этот трофей он всегда будет носить на шее, решил он, сложив багряные крылья, и спикировал на беспомощную золотую драконицу.

Все тело Авроры было сплошной раной. Страдая от невыносимой боли в искалеченных конечностях, она смотрела прямо перед собой. Золотая драконица понимала, что красный не может быть далеко, так что прокатившийся по пещере яростный вопль, возвестивший приближение чудовищного змея, не стал для нее неожиданностью.

Багровый дракон, блестящий и полный сил, бодрый, без единой раны, пикировал на Аврору сверху. Огоньки, догорая, все еще пульсировали у нее в брюхе, но золотая понимала, что против такого врага смертоносный огненный шар будет почти бесполезен.

Аврора знала, что теперь, когда она уже истратила все смертоносные заклинания и лишилась крыла, а все тело покрывают кровоточащие раны, ей уже не одолеть несущегося на нее врага. Она мрачно простонала, подумав о кладке… Яйца, конечно, будут обречены, если она погибнет: алый змей разорит гнездо и уничтожит их все до единого.

Красный дракон был уже рядом. Он разинул пасть и выставил вперед когтистые лапы, готовясь вцепиться в тело золотой. За мгновение до столкновения Авроре в голову пришла мысль, и драконица решила действовать, не взвешивая все свои опасения и ни о чем не жалея. Философствовать не было времени — она знала, что должна сделать.

В тот момент, когда красный вихрем взлетел на выступ, золотая драконица вскочила. Аврора выставила перед собой сильную лапу и со всей силы вцепилась в своего врага. Змей Такхизис, не ожидавший от золотой таких действий, с размаху врезался в нее, и два змея тут же переплелись, превратились в клубок из хвостов, шей, ног и когтей. Оказавшись на самом краю выступа, драконы потеряли равновесие и свалились вниз.

Они падали прямо в воды озера, и Аврора потрясенно, с ужасом осознала, насколько силен красный. Грозный змей извивался и корчился, пытаясь вырваться, — еще несколько секунд, и ему это непременно удастся.

— Ты достанешься мне, — яростно прошипел Красный, и голос его был властным и пронзительным, — Ты будешь моей добычей! Я буду носить ожерелье из твоей чешуи!

Аврора судорожно обдумывала, как ей следует поступить. В ее распоряжении осталось единственное заклинание, которое она опасалась применить против своего противника, потому что на извивающегося, сопротивляющегося дракона оно могло и не подействовать. Но если она направит магическую силу против себя самой, то действие будет немедленным, неизбежным… и смертельным.

Она припомнила слова красного. Так, он намерен носить ожерелье из ее чешуи? Будто исполняя его желание, она одним движением, похожим на удар кнута, тугими кольцами обвила свою шею вокруг шеи багрового. Спокойные темные воды окружили драконов. Аврора пропела могущественное заклинание и почувствовала, как сознание покидает ее, уступая место суровому холоду навлеченной ею на себя гибели. Магическая сила потекла по ее телу, превращая покрытую золотой чешуей плоть в безжизненный камень.

Вокруг туловища красного по-прежнему тугой спиралью обвивался твердый, как скала, хвост, а превратившиеся в камень лапы и шея навечно сдавили окоченевшим ожерельем горло безжалостного красного дракона. Золотая драконица, дочь Паладайна, обратилась в недвижный камень, всего лишь статую, украшение или памятник. Но нет… она стала еще и якорем. Аврора уже не почувствовала, как окружила ее холодная вода и как корчился и извивался, утопая, ее враг, когда два чудовища погрузились в темные глубины подземного озера. Не почувствовала она и наполненного ненавистью последнего выдоха красного дракона, от которого поднялась над холодной водой струя пара. Багровый змей еще долго извивался, погружаясь все глубже и глубже, и наконец, навеки лег на дне тайного моря и обратился в камень, как и его соперница.

Казалось, что ее окаменевшая чешуя даже там, на недосягаемой для лучей света глубине, сияет слабым золотым светом.

В приглушенном свете пещеры поблескивало гнездо с яйцами. Вот уже целые эоны стекали по стенам струйки воды, которым предстояло журчать еще много веков.

Металлические шары, окруженные сплавленными друг с другом драгоценными камнями, излучали неяркое сияние, и этот бледный свет выхватывал из мрака призрачного стража, кольцом свернувшегося вокруг кладки. Туманное тело его, хотя и воздушное и эфемерное, имело заметный платиновый оттенок.

Через неисчислимое время поверхность двух яиц начала пульсировать. Золотая оболочка с влажным треском лопнула, и наружу выглянула острая золотая мордочка; извиваясь, выбралось через отверстие существо с гибким змеиным телом. Дракончик заморгал, потянулся и попытался сделать первые, неуверенные шаги.

Вскоре после этого треснул серебряный шар, и показалась другая мордочка. Даже тогда платиновое нечто едва шевельнулось — лишь вытянуло изогнутую шею, гордо подняв похожую на туманную дымку голову над драгоценными потомками.

— Я назову тебя Ауриканом, — прошептал низкий голос; звук доносился извне, не из этого мира, и струей ветра кружился над золотым детенышем. Дуновение пролетело возле серебряного существа, и снова гортанный голос произнес слово, которое стало именем малютки Дарлантана.

Так на Кринне снова появились добрые металлические драконы.