Саламандра. Противостояние страсти

Век бы тебя не видеть

Морской круиз начался в 10:20. В бирюзовых волнах то и дело появлялись дельфины, выныривающее на поверхность, а потом снова скрывающиеся под толщей воды. С верхней палубы теплохода за ними с любопытством, радостью и восторгом наблюдали дети. Ангелина и Света, кроме стай дельфинов, рассматривали и причудливые ландшафты крымских гор, санатории и дачи известных личностей. Они негромко разговаривали об увиденных красотах и достопримечательностях, обсуждали интересные факты, доносящиеся мелодичным голосом экскурсовода.

На восточном склоне горы Могаби, среди виноградных плантаций и удивительных парков с ярко-насыщенной зеленью, в черноморской жемчужине — поселке городского типа Ливадии царила умопомрачительная умиротворенность. Красота, блаженство, рай! Туристы с фотоаппаратами гуляли среди роскошных пальм и кипарисов. Никто никуда не спешил. До определенного времени — никто. Но вскоре Ангелине захотелось как можно скорее покинуть это место, убежать, спрятаться самой и спрятать от чужих назойливых глаз своего сына.

Меньше всего она ожидала встретиться лицом к лицу, здесь за сотни километров от родного дома, с человеком из прошлого. Еще в столовой за завтраком этот «кто-то» не спускал с нее глаз, следил за каждым жестом, мимикой, взглядом, шел за ней по следам и в продуктовый магазин, и на детскую площадку, поднялся следом на борт теплохода и ходил по Ливадийскому парку, длительное время оставаясь незамеченным.

Широкоплечий блондин в голубой майке с изображением британского флага, загорелый, в меру подкачанный, в коротеньких шортиках, обтягивающих плоский зад, все ходил вокруг да около, не решаясь подойти на близкое расстояние. Под солнцезащитными очками и козырьком кепки он скрывал хитрый взгляд, направленный не только на Ангелину, но и на мальчика девяти лет рядом с ней. Саша был его сыном.

Когда Артему надоело чувствовать себя Шерлоком Холмсом, он подошел к Ангелине сбоку и, решительно схватив за талию, притянул к себе, за что, неожиданно для себя, получил смачную оплеуху.

— Ну, здравствуй, женушка! — с надменной самодовольной физиономией процедил он сквозь зубы, даже не глядя по сторонам, ни на сына, ни на остальных, до которых ему и дела не было. — Как я погляжу, судьбой ты не обижена. Все такая же вызывающая, самоуверенная и чертовски красивая! — он ослабил железную хватку, позволив Ангелине высвободиться из своего плена.

— Ты с ума сошел? И не называй меня «женушкой», — бросила в ответ Ангелина, как камень, собираясь развернуться и уйти, все еще не веря, что эта встреча произошла на самом деле.

— Нет уж постой, дорогая! Позволь мне, что ли, познакомиться с сыном. Я ведь имею на это право, не так ли? — он снял очки и его глаза сузились, превратившись в две створки, излучающие только негатив и агрессию.

— Не слишком ли поздно ты вспомнил о сыне? — в этот момент Ангелине больше всего хотелось сжать кулак и хорошенько заехать ему в нос, но она держалась спокойно, не желая устраивать на людях сцен. Тем более не на глазах у сына. — Оставь нас в покое. И запомни, Саша только мой сын.

Светлана искоса посмотрела на Артема. Он вызывал неприязнь и отвращение. Но вмешиваться она не стала. Только попыталась увести детей подальше, но Саша стоял на месте, как вкопанный. Он поднял голову вверх, всматриваясь в черты человека, называющего себя его отцом.

— Ты не мой папа, — твердым голосом сказал Саша. — Моего папу зовут Петя, а ты чужой дядька!

— Света, уведи детей! — Ангелина не сдержалась и повысила голос.

— Нет, Сашенька, ты еще слишком мал и ничего не понимаешь. Это я твой настоящий отец. Я! — он едва ли не бил себя в грудь, стараясь доказать ребенку, что он не врет.

— Мама, идем, не нужно разговаривать с посторонними! — Саша взял Ангелину за руку, сверля глазами незнакомца.

— Что? Да как ты разговариваешь со старшими? Тебя разве мама не научила уважению? — закричал Артем, напугав ребенка.

Саша спрятался за мамину юбку.

— Закрой рот! И не смей орать на моего сына. — терпению Ангелины пришел конец. — Света, забери детей. Дай мне поговорить с этим «жаждущим познакомиться».

Артем не сдавался. Он опустился на колени и слезно умолял Сашу выслушать его:

— Сашенька, мой мальчик, я всегда тебя любил… Это твоя мама не разрешала мне видеться с тобой… Она бросила меня и забрала тебя…

— Прекрати! — Ангелина обняла сына, угрожающе смотря в глаза бывшему мужу. — Чего ты хочешь добиться? Силой заставить ребенка полюбить тебя? Ты ему никто. Никто! Понимаешь? Твой поезд ушел. Не лезь в нашу жизнь. Живи своей.

— Нет, ты ошибаешься. Никогда не поздно исправлять ошибки. Я хочу знать своего сына, и хочу, чтобы он знал, кто его настоящий отец.

— Эта мысль тебе пришла в голову только сегодня? А о чем ты думал все эти годы?

— Ты думаешь, я никогда не вспоминал о вас?

— Можешь и дальше вспоминать, сколько тебе заблагорассудится. Только не мешай нам жить спокойно. Будь мужчиной, не устраивай спектаклей. Уйди.

Саша стоял молча, слушая, о чем говорят старшие. Даже если бы он и хотел что-то возразить, то ему не удалось бы вставить и слова.

— Прекратите оба. На вас уже смотрят люди. Ваши крики привлекают слишком много внимания, — Светлана одернула Сашу и вместе с Максимом повела в сторону кафе, оставив Ангелину наедине с бывшим мужем.

— Почему ты такая жестокая? — Артем немного смягчился, умоляюще призывая к состраданию. — У меня больше нет детей. Саша единственный. А ты не разрешаешь нам даже поговорить?

— Ты знаешь наш адрес? Знаешь. Почему не приезжал? Слишком далеко живешь? Нет. Не было времени, денег, не хотелось? А? Что молчишь? Ты помнишь, когда у Саши день рожденья? Почему же ты даже законные алименты не платишь, не говоря уже о подарках? А я тебе отвечу. Потому что у меня есть муж, который заменил моему сыну отца. Так? Зачем же тебе лишний раз беспокоиться, еще и деньги на него тратить? Есть второй папа. Он растил Сашу, воспитывал, водил и забирал из садика, потом из школы. Он научил его играть в футбол и кататься на велосипеде. Он, а не ты, вставал по ночам и поправлял одеяльце на его кроватке, когда Саша был маленький. Он любит его как родного. И Саша тоже любит его. Он его единственный настоящий отец, а не ты.

— Но в нем течет моя кровь. Он мой!

— Артем, быть отцом, это то же самое, что и уметь играть на пианино. Не иметь пианино, а быть пианистом! А ты свое пианино вручил другому человеку, который умело играет сонеты, неизвестные для таких как ты.

Разговор зашел в тупик. Артем все еще пытался что-то доказать, но лишь зря потратил время. Переубедить Ангелину в своем искреннем желании общаться с сыном ему так и не удалось. Он ушел и больше не появлялся. Ангелине же потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя.

Стресс она снимала белым десертным вином массандровского винного завода.

Саша задал всего одни вопрос: «Мама, это был твой первый муж?». На что Ангелина положительно кивнула головой, а вслух сказала, что настоящие родители — это те люди, которые тебя вырастили и воспитали.

Остаток дня прошел для Ангелины в мыслях о прошлом. Воспоминания об Артеме она гнала прочь, о Леониде невольно задумывалась, а к Петру испытывала благодарность. И чувство долга к этому мужчине, заменившему отца для ее сына, не позволяло Ангелине идти на поводу у страсти и противоречивых желаний, разгорающихся в ее душе со скоростью пожара в сухом лесу. Соблазн поддаться влечению был велик, но Ангелина твердо решила, что будет сопротивляться изо всех сил, лишь бы ее совесть оставалась чиста. Она не послушалась советов подружки и не написала Лёне новое письмо, не позвонила и не пригласила прогуляться по набережной. Она решила не ломать ни свою, ни чужую жизнь, думая только о своем сыне.