Салют, пионерия!: Рассказы, стихи

А. Мусатов Ливень (Рассказ)

Первым, кого Гоша Шарапов встретил на улице, был Митька Кузяев. В мокром капюшоне, сделанном из мешка, он мчался, не разбирая луж, и едва не сбил Гошку с ног.

— Беда! Лагерь заливает… — хрипло сказал Митяй, — дед Афанасий меня за людьми послал.

Гошка с Митяем побежали будить свинарку Стёшу. Та была уже на ногах. Втроём они собрали ребят из школьной бригады.

Ливень не унимался, но стало чуть развидняться. Струи дождя, будто кнутами, секли ребятам плечи, лица, слепили глаза, перехватывали дыхание. Кто-то упал в лужу, кто-то, как с ледяной горки, проехался по скользкой дорожке.

Вот наконец и лагерь.

С холмов неслись потоки воды. Поросят под навесом не было. Они как ошалелые метались по лагерю, визжали, тыкались в изгородь. Откуда-то доносился истошный голос сторожа деда Афанасия.

Ребята бросились на голос.

Дед Афанасий бегал вокруг поросят и, охаживая их по спинам хворостиной, пытался отогнать от лазейки в изгороди.

— Пошли прочь, окаянные! Чтоб вас разорвало, бесовы дети!

Но «окаянных» уже ничем нельзя было остановить. Поросят у лазейки собиралось всё больше и больше. Они напирали на изгородь, визжали, грызлись.

— Заходи с другой стороны! — скомандовала Стёша.

Перемахнув через изгородь, ребята упёрлись в неё плечами.

Стёша, присев на корточки, попыталась руками загородить лазейку, но поросята проскальзывали мимо неё, как рыба из худого невода.

— Да разве так надо! — крикнул Гошка и, оттолкнув Стёшу, плюхнулся на землю и прижался спиной к лазейке.

Поросята свирепо затолкались пятачками в его сторону. Потом он почувствовал, что какой-то юркий поросёнок пролез мимо него с правого бока.

Гошка с силой дёрнул за руку Митяя:

— Закрывай амбразуру!..

— Скажешь тоже, — фыркнул Митяй. — Просто дыра! Ох, щекотно как… Спину кусают…

Лазейка была закрыта, но натиск поросят на изгородь усилился. Изгородь зашаталась и повалилась на землю.

Поросята ринулись вон. Мальчишки еле успели отскочить в сторону, и только Гошка с Митяем замешкались. Они было поднялись с земли, но поросячья орда сбила их с ног и перекатилась через них, как снежная лавина.

— Ой, мамочка! — закричала Стёша. — Их же затопчут…

Когда поросята скрылись в перелеске, Стёша бросилась к Гошке и Митяю. Мальчишки, не шевелясь, лежали на траве животами вниз. Только Митяй находился внизу, а Гошка — наверху и прикрывал дождевиком свою и Митькину голову.

Стёша помогла мальчикам подняться.

— Здорово досталось? — спросила она.

— Мне ничуть, — признался Митяй и подозрительно покосился на Гошку. — Ты чего на меня навалился? Спасать, что ли, задумал? Тоже мне — фронтовой товарищ…

Гошка вспыхнул:

— Совсем и не думал. Просто споткнулся и упал на тебя. — Он пошевелил плечами. — А мне тоже ничуть не больно. Это дождевик меня выручил.

— Да ты смотри, у тебя же все ноги в крови.

И верно, по голым Гошкиным ногам из царапин и ссадин, нанесённых копытами поросят, стекали тонкие струйки крови.

— Плаща не хватило ноги прикрыть, — буркнул Гошка. — А так всё ничего.

Подошёл дед Афанасий и, посмотрев на Гошку и Митяя, покачал головой:

— Удачно отделались. Поросята ещё полного веса не набрали, а то бы они вам насажали печаток. — И он уныло посмотрел в сторону перелеска. — И куда эта орда дикая ринулась…

Ребята вместе с дедом Афанасием отправились разыскивать поросят.

Никитку оставили около пролома в изгороди и поручили ему барабанить в железное ведро.

Дождь затихал, начинало светать.

Поросят нашли за перелеском, в картофельном поле. Они успокоились и пировали вовсю. Разрывали пятачком землю и с завидным аппетитом пожирали розовые клубни картофеля.

— Ну и прорва всеядная! — испугался дед Афанасий. — Да за такую потраву бригадир с нас головы поснимает!

Вооружившись хворостинами и палками, ребята зашли с противоположного конца картофельного поля и, растянувшись цепочкой, погнали поросят к лагерю.

«Всеядная прорва» не очень-то охотно расставалась с лакомой едой, но Никитка так призывно барабанил в железное ведро, что поросят в конце концов удалось заманить в лагерь.

Ребята только сейчас заметили, что стало совсем тихо — дождь кончился.

Рваная клочковатая туча, изредка погромыхивая, уползла за горизонт, а восточная сторона неба уже наливалась чистыми утренними красками.