Глава 21

Судя по тому, что сторож обходил территорию вразвалочку, можно было смело сказать, что к своим обязанностям он относится халатно. Взгляд его, однако, свидетельствовал об обратном: так тигр, прикрыв глаза, выслеживает добычу. Он замечал все, что происходило вокруг, и догадывался о том, чего не видел.

За три дня дежурства Ремингтон увидел столько воров и мошенников, обчищающих склады и пакгаузы, что даже сам этому удивился. Много раз он готов был схватить их, но всякий раз брал себя в руки, вспоминая о том, что он всего лишь ночной сторож, а не сыщик с Боу-стрит.

Капера между тем не было.

Интуиция подсказывала Ремингтону, что этот негодяй все еще в Лондоне, что он еще не ушел в море охотиться за очередной жертвой. Гришэму была превосходно известна психология подобных ублюдков: получив от Саммерсона деньги, он, несомненно, тратил их по каким-нибудь грязным кабакам и притонам, думая одновременно о том, как получить следующий кровавый заказ.

Ремингтон как раз заворачивал за угол дома, где размещался офис Андерса, как вдруг внимание его привлекла фигура крадущегося человека. Оглядевшись и удостоверившись, что его лично никто не заметил, Ремингтон прижался к стене дома и начал следить за незнакомцем. Очень скоро ему стало ясно, что это вовсе не ординарный воришка, который таким постыдным образом собирается обеспечить себе корку хлеба на утро.

— Это последние деньги за выполненную работу. После выполнения следующего задания получите еще.

Сомнений не было: голос принадлежал Артуру Саммерсону.

— Мне приятно иметь дело с вами, — монотонно проскрипел незнакомец. Товерс очень точно описал голос капера.

— А теперь, Фуллер, попрощаемся. В конце недели выходишь в море.

Фуллер.

Ремингтон скользнул рукой в карман и почувствовал холод рукояти пистолета. Он осторожно вернулся назад, прижимаясь к стене, и направился обычным путем сторожа, блюдущего интересы хозяина фирмы. Через несколько минут он увидел, как по дорожке удаляется фигура Саммерсона. А еще через несколько секунд мимо недотепы сторожа постаралась проскользнуть еще одна фигура. На этот раз Ремингтон не дремал. Доля секунды — и он мертвой хваткой за шею остановил бандита.

— Что-то… — попытался прохрипеть капер.

— Слушай меня, Фуллер, — голосом, от которого кровь стынет в жилах, прошептал Ремингтон, — у тебя есть выбор: или мы отправляемся в укромное место для частной беседы, или я сейчас же сверну тебе шею, а бренное тело твое скину в Темзу на съедение чайкам. Выбирай.

— Я… пойду… — Фуллер задыхался.

— Хорошо, — смилостивился Ремингтон, вынул из кармана пистолет и на всякий случай сунул его пленнику под лопатку. — Двигайся вперед. Если кто-нибудь попадется нам навстречу — мы пара мирно беседующих друзей. Дернешься — получишь пулю в спину. Ясно?

— Кто ты, черт бы тебя побрал?

— Я спрашиваю: ясно? — Чтобы придать значимость словам, Ремингтон подтолкнул бандита дулом пистолета.

— Черт, — поморщился от боли капер. — Хорошо. Твоя взяла.

— Тогда пошли.

Десятью минутами спустя Ремингтон втолкнул капера в помещение компании Баретта и крепко-накрепко закрыл за собой дверь.

— Нам надо о многом поговорить, — поведал каперу Ремингтон, не выпуская из рук пистолета. — Сядь так, чтобы я хорошо тебя видел.

— В такой темноте ты ничего не увидишь.

— Ты не совсем прав: я, например, прекрасно вижу, как твоя рука тянется за голенище. Продолжай, продолжай, — приказал Ремингтон, как только капер отдернул руку, — достань нож и брось его на пол. А теперь позволь дать тебе один совет: даже если бы я был безоружен, ты бы отдал Богу душу через секунду после того, как набросился бы на меня. Но если ты расскажешь мне то, что я хочу узнать, ты получишь в подарок жизнь.

Расслышав в ледяном голосе сторожа решительное намерение привести слова в исполнение, Фуллер выбросил на пол перед собой два остро отточенных ножа. Он, однако, не сел, а остался стоять прислонившись к стене.

— Хорошо. — Ремингтон поднял оба ножа и вместе с пистолетом сунул себе в карман. — А теперь я хочу услышать детальный рассказ о том, какие договоренности ты заключил с Саммерсоном.

У Фуллера подогнулись колени.

— Кто ты? — едва слышно прошептал он. — Чего ты хочешь?

— Расскажи мне все, что ты знаешь о Саммерсоне, его подельниках и о том, какую роль лично ты играешь в пропаже судов.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Видно, Фуллер, ты меня не понял. — Ремингтон достал из кармана один из кривых ножей и многозначительно взвесил его на руке. — Я не очень терпеливый человек. Если ты будешь продолжать не понимать меня, я перестану быть джентльменом и прибегну к другому способу уговоров. — Как бы в подтверждение его слов лезвие ножа угрожающе блеснуло.

— Ну ладно. Да, я работаю с Саммерсоном. Я занимаюсь его грузами.

— Ты имеешь в виду людей?

— Я никогда не причиняю им никакого вреда.

— Ты просто продаешь их. Итак, на кого ты работаешь?

— Я уже сказал — на Саммерсона.

— На кого еще?

— Не знаю — Через секунду острие ножа кольнуло Фуллера в шею. — Я не лгу. Он никогда не называл имен своих партнеров.

— Ты хочешь сказать, что единственный, кого ты видел и от кого получал деньги, это Саммерсон?

— Все правильно, — кивнул Фуллер. — Я встречаюсь с ним всегда в одном и том же месте. Он мне платит. Вот и все.

— На одном и том же месте?! Не смеши меня! Несколько дней назад, после того как ты потопил «Баунтифул», ты встречался с ним в порту днем, чтобы забрать часть причитающихся тебе кровавых денег.

Лицо Фуллера стало влажным от пота.

— У меня не было выбора. Мы должны были встретиться накануне ночью, но встреча сорвалась.

— Почему?

— Из-за погоды.

— Всю неделю стояла безоблачная погода.

— Мы заплыли намного дальше, чем я предполагал.

— Вероятнее всего, вы плавали в поисках капитана судна, которому удалось ускользнуть от вас. Скажите, вы успокоились, не найдя его? Вы решили, что он погиб, переплывая канал?

Глаза Фуллера были полны ужаса.

— Я не причинил ему никакого вреда. Он исчез. Если он утонул, это не моя вина.

— Тогда тебе будет приятно узнать, что он не утонул. Он жив, здоров и находится в Англии. Приятная новость, не правда ли?

— Вы лжете, — прошептал пират.

— Должен сказать, капитан Товерс описал тебя с завидной точностью. Его описания достаточно для того, чтобы вздернуть тебя, как только ты попадешь на Боу-стрит.

— Вы собираетесь меня повесить?

— Я уже дал тебе понять, что если бы я хотел твоей смерти, то мог бы похоронить тебя прямо здесь. Нет, Фуллер, я хочу, чтобы ты сделал мне одолжение.

— Одолжение?

— Да. Отправь Саммерсону записочку. Она должна насквозь быть пропитанной твоим беспокойством. Напиши, что все вы на крючке — ты, он и его партнеры. Подчеркни, что ты получил письмо с угрозой сдать вас всех и отправить в тюрьму Ньюгэйт. Убеди Саммерсона в том, что не позже завтрашней ночи вы должны собраться все вместе, чтобы обсудить, как избежать опасности. Убеди его в том, что это дело жизни или смерти, касающееся абсолютно всех участвовавших в этом предприятии, потому что один из вас — секретный агент, который всех и предал. Потребуй личной встречи со всеми. Письмо должно быть написано дрожащей рукой, чтобы даже Саммерсон понял, что, если он не выполнит твоих требований, ты наделаешь массу глупостей и выдашь всех с головой.

— Где должна быть назначена встреча?

— В офисе Андерса, завтра, в половине пятого, до рассвета.

— Как я понимаю, вы будете там.

— Последний совет, — не отвечая на вопрос капера, пригрозил Ремингтон. — Даже не думай предупредить кого-нибудь из них об опасности или скрыться самому. И в том и в другом случае я выслежу тебя в течение суток и убью на месте. Мои люди находятся повсюду. Им известно, что ты ешь, где спишь, с кем встречаешься и о чем разговариваешь. Ускользнуть от меня невозможно. Так что не пытайся. Ты понял меня? — подавшись в сторону Фуллера, спросил Ремингтон.

Тот неуверенно кивнул:

— Хорошо. А что потом? Что будет со мной после этой встречи?

— Твоя судьба мне безразлична. Если сделаешь, как я велел, может, и отпущу тебя. Но лучше бы тебе не браться за старое ремесло, понятно?

— У меня нет выбора, не так ли?

— Ты все понял правильно, — похвалил его Ремингтон. — А сейчас я достану перо и бумагу, и мы начнем сочинять письмо. Приятно было поболтать с тобой, Фуллер.


— Как вы провели время? — отрываясь от чтения очередного романа, спросила Саманта.

Щеки Синтии стали пунцовыми.

— Спасибо за то, что дали мне выходной. Нам с Бойдом действительно было просто необходимо поговорить. Саманта, я все сказала ему.

— И?

— И он поверил мне. По-настоящему поверил. По правде говоря, он пришел в ярость. Нет, он рассердился не на меня, а на моего хозяина, который бесчестным путем овладел мной. Бойд хотел отправиться в Суррей и убить моего насильника. Я едва отговорила его. Он хотел защитить меня и мою честь, Саманта. Он считает меня достойной защиты. — Синтия была счастлива. — Потом мы обсудили то, что пугает меня: то, что я не смогу удовлетворить его в постели. Знаете, что он ответил? — Синтия опустилась на кровать рядом с подругой. — Будем считать, сказал он, что все будет в первый раз. Он сказал, что меня использовали, но не любили. Поэтому он считает меня девственницей. Глядя мне в глаза, он сказал, что решительно настроен стать моим первым мужчиной. Бойд сказал, что любит меня и готов ждать, когда во мне прогнется ответное чувство. После этого мы поженимся, и он всю жизнь будет обожать меня.

— Синтия, я так рада за тебя!

— Кроме того, он хочет продать таверну и купить кондитерскую, — таким образом он намерен распрощаться со своим прошлым.

Саманта очень хорошо поняла, что имел в виду Бойд.

— Блестящая мысль! У вас будет самая лучшая в Лондоне кондитерская.

— Саманта… — Синтия замялась. — Я не сказала…

— Но скажешь, — улыбнулась Сэмми. — Что касается меня, то я буду очень скучать, но я отпускаю тебя. Ты должна выйти замуж за человека, которого любишь. Мое единственное условие заключается в том, чтобы ты всегда сопровождала Бойда, когда он будет наносить визиты в поместье Гришэма. Это два или три раза в неделю. В другие дни навещать вас будем мы с Ремингтоном. Я могу обойтись без тебя как горничной, но вовсе не намерена терять друга. Я люблю тебя, Синтия. — Голос Саманты дрогнул. — И Бойд тебя любит. Поэтому он сделает тебя счастливой.

— Ах, Господи! — вдруг всполошилась Синтия. — Бойд просил вам передать вот этот листок. Это от лорда Гришэма. — Протянув записочку госпоже, она тактично заметила: — У меня есть кое-какие дела. Вы позволите?

Сэмми не ответила: она была поглощена чтением. Чем долее она читала, тем более сосредоточенной становилась. В отличие от двух предыдущих нежных посланий, полных улыбок и любви, это было написано твердо и сдержанно. Так мог писать только Ремингтон Уорт, секретный агент. «Наступает время расплаты. Я приеду за тобой завтра ночью. До этого оставайся в Аллоншире в кругу семьи».

Аккуратно свернув листочек, Саманта принялась укладывать вещи.

В здании, где размещалась контора Андерса, было безлюдно. Высокий человек открыл дверь и вошел, потом зажег масляную лампу, очевидно ожидая еще чьего-то прихода. Едва помещение осветилось тусклым светом, как дверь скрипнула и в нее проскользнула еще одна тень.

— Андерс? Это вы?

— Конечно я, — хмыкнул виконт, прикручивая лампу так, чтобы свет не сочился в дверные щели. — А кого вы ожидали увидеть вместо меня?

Маркиз Хартли почесал затылок:

— Саммерсона.

— Он будет здесь через минуту. Я пришел пораньше, чтобы открыть дверь.

— Вам известно, зачем нас собирают?

— Мне известно то же, что и вам: Саммерсон получил записку от своего друга капера. Он просит нас всех собраться вместе, чтобы решить, действительно ли кто-то из нас предатель, или Фуллер решился на шантаж, чтобы вытянуть из нас деньги.

— А что если наши проделки действительно стали кому-то известны? — Хартли начал нервно расхаживать по темной комнате. — Господи, лучше бы я никогда на это не соглашался. Лучше бы я потерял свое дело, чем поддерживал его на плаву при помощи ворованных денег.

— Поздновато вы начали сожалеть о содеянном, не правда ли? — раздался голос Саммерсона. — Приступы угрызений совести сейчас неуместны.

Хартли не успел ответить, как дверь распахнулась и вошел Фуллер.

— Ну, все в сборе?

— Да, все мы здесь, — подтвердил Саммерсон. — А теперь объяснитесь, что все это значит и кто написал вам это письмо?

— Вот об этом я хотел бы спросить у вас. Это ведь мог быть кто-то из вас, не так ли?

— А может, это приступ твоей жадности, Фуллер? — взорвался Андерс и вынул пистолет.

Глаза Фуллера превратились в крошечные щелочки.

— Саммерсон, ты же сказал, что они и оружия-то в руках никогда не держали.

— Заткнись, Фуллер! — приказал Саммерсон.

— Интересно, — сощурился Андерс. — Игра закончена. Что еще сказал тебе Саммерсон?

— Ничего.

— Почему-то я тебе не доверяю Почему-то у меня возникло чувство, что за моей спиной что-то замышляют нечистое. Скажи-ка мне, Фуллер, ты с Саммерсоном частенько беседовал о нас?

— До настоящей минуты я даже не знал, сколько вас.

— Но теперь ты не только знаешь, сколько нас, но ты даже видишь нас всех в лицо. Очень удобно. А теперь, Фуллер, говори — только правду. Про письмо — это все выдумки, так? Во всем виновата твоя жадность и… возможно, договоренность с мистером Саммерсоном?!

— Это же абсурд, Андерс! — разозлился Саммерсон. — Уверяю вас, между мной и этим капером не может быть никакой предварительной договоренности.

— Отлично. Тогда почему бы нам не разрешить это недоразумение всего одним-единственным выстрелом в его голову?!

В одно мгновение Фуллер выхватил нож и метнул его в плечо Андерса. Пистолет выпал из рук виконта.

— Довольно! — крикнул Фуллер, перекрывая голосом стоны Андерса. — Я сыт вашими подозрениями по горло. Оставьте себе свои чертовы деньги — я в них не нуждаюсь. Найдите себе кого-нибудь другого, кто согласится торговать вашими людишками в Вест-Индии! Я больше с вами не работаю! Вы все сумасшедшие!

— Заткнись, Фуллер! — прогремел бас Саммерсона.

— Торговать нашими людьми? — не поверил своим ушам лорд Хартли, перевязывая Андерсу руку выше локтя. — Какими людьми? О чем он говорит?

— Я говорю о том, что вам было недостаточно того, что вы получали страховые вознаграждения за потопленные суда с несуществующим грузом! Вы хотели еще получать денежки за проданных в рабство матросов с этих судов! Все! С меня довольно! Вы поняли меня, Саммерсон? Похоже, что наконец надули и вас!

В руках Саммерсона сверкнул пистолет. Грохнул выстрел, и на полу распласталось мертвое тело Фуллера.

— Господи! — побелел Хартли. — Вы с ума сошли! Вы же только что убили человека!

— Очевидно, для наших партнеров человеческая жизнь ничего не значит, — вступил в разговор Андерс, поддерживающий раненую руку. — Верность и порядочность — тоже. Вы обманули нас, вы, сукин сын!

— Андерс, вы понимаете, в чем мы с вами замешаны? — спросил Хартли. — Жизнь проданных людей и на нашей с вами совести тоже.

— Ни у кого из вас не хватило характера сделать то, что сделал я. Вы оба с удовольствием верили в то, что «Атлантис» — это некая мошенническая страховая фирма. — С этими словами Саммерсон решительно переступил через бездыханное тело Фуллера. — Посмотрите на себя, — он сделал унизительный жест в сторону Хартли. — Вы дряхлый, больной, нервный старик, вы не стоите даже слова сострадания. А вы, — обратился он к Андерсу, — вы, низкий лицемер. Вы хотите получить все, но при этом не запачкать своих чистеньких аристократических ручек. Именно поэтому все дело сделал я. Рисковал я. Вся затея с «Атлантисом» — это плод моего ума. Тогда скажите, почему я должен делиться деньгами с вами? Кроме того, что вы их не заработали, вы выбросите их на ветер: потратите на женщин, проиграете в карты. Вы, Андерс, столь же бесполезное существо, как и Хартли.

Со стоном Андерс старался нагнуться и поднять пистолет.

— Оставьте его, — приказал Саммерсон, наводя свой пистолет на Андерса. — Одного я уже убил. Я не остановлюсь перед тем, чтобы убить второ…

Раздался выстрел — рука Саммерсона безжизненно повисла, из нее со стуком выпало оружие.

— Вы ошибаетесь, Саммерсон, есть сила, способная вас остановить. Это я!

В дверном проеме выросла высокая и плотная фигура Ремингтона. В руке он сжимал дымящийся пистолет.

— Прежде всего ты, безжалостное животное, испытаешь на себе то, что испытали моряки, которых ты продал в рабство. А с настоящего момента считай, что ты обречен на пожизненное заключение в тюрьме. Если, конечно, власти не приговорят тебя к смертной казни через повешение. Это наказание более соответствует тому преступлению, которое ты только что совершил на моих глазах. — Ремингтон указал рукой вниз, на труп Фуллера.

— Гришэм… — прошептал Андерс.

— Вы, виконт, негодяй, — уничтожил Ремингтон Андерса — Моя бы воля — я бы расстрелял вас на месте. К несчастью, Саммерсон в моем присутствии обелил вас, сделав очевидным тот факт, что лично вы не имеете отношения к торговле людьми.

— На кого вы работаете? Когда вы — настоящий? — исторг из себя вопрос виконт, зажимая рукой рану.

— Я тот, благодаря которому общество избавится от воришки и негодяя. Меня тошнит от вас.

— Так, значит, Саманта здесь ни при чем? — недоуменно произнес Андерс.

— Не смейте произносить вслух имя этой женщины! — воскликнул Ремингтон. — Не смейте даже мысленно произносить его! Если вы ослушаетесь, висеть вам на перекладине возле своего друга Саммерсона.

Мистер Хартли тяжело вздохнул. Ремингтон повернул голову на этот вздох и с отвращением взглянул на друга покойного Грейсона Баретта:

— Именно с вами, Хартли, связано мое самое большое разочарование. Неужели деньги так много значат для вас?

— Гришэм, я был на грани разорения, — с трудом выдохнул Хартли. — Фирма — это единственное, что у меня было и что я мог передать моим наследникам. Как бы я смотрел в глаза высшему обществу, если бы потерял все?

— Да, но теперь, совершив бесчестный поступок, вы опозорили себя и свою семью. К вам будут относиться хуже, чем если бы вы вмиг обеднели.

Пока Ремингтон был занят произнесением обвинительных речей, Саммерсон медленно и бесшумно продвигался к двери в надежде раствориться в темноте, исчезнуть.

— Куда вы, Саммерсон? — Невесть откуда выросла фигура Бойда. Он встал на пути Саммерсона и схватил его за горло. Бойд терпеливо ждал, пока Хэррис свяжет негодяя.

Сделав одно дело, Бойд направился в сторону Андерса.

— Я ранен, — взмолился виконт.

— Какая жалость, — съязвил Ремингтон. Схватив Андерса за воротник, он брезгливо подтолкнул его к Бойду: — Ради Бога, убери его отсюда. Иначе я разорву его на части.

— Правильно, Рем, он даже пули не стоит, — поддержал друга Бойд.

— Прошу тебя, отправь Саммерсона и Андерса на Боу-стрит. Я закончу свои дела здесь и прибуду туда с Хартли. Распорядись, чтобы Тэмплар вынес отсюда труп Фуллера.

Ремингтон взглядом проводил Андерса, Самерсона и Бойда.

— Что до вас, Хартли… — обратился он к лорду.

— Гришэм, не двигайтесь. — Старик целился в Ремингтона из пистолета. — И бросьте свою пушку.

Подавив удивление и ругая себя за то, что недооценил Хартли, Ремингтон повиновался.

— Вы собираетесь убить меня? — спокойно поинтересовался он.

— Только если вы вынудите меня. — Голос и руки у Хартли дрожали. — Гришэм, я старый человек. В тюрьме мне не выжить. Убивать вас я не хочу, но терять мне нечего. — Он нервно рассмеялся. — Это похоже на кошмар. Я все жду, что проснусь… Гришэм, мы не расстанемся с вами, пока вы не поможете мне скрыться. После этого я отпущу вас. Но если вы постараетесь задержать меня, я пристрелю вас.

— Нет, лорд Хартли, вы этого не сделаете!

Оба мужчины повернули головы на звук женского голоса.

— Саманта! — воскликнул Рем. — О Господи, нет! Что, черт возьми, ты здесь делаешь?! Выйди вон!

— Прости, Рем, не могу.

Сэмми, в одежде мальчика-садовника, приблизилась к лорду Хартли. На голове ее была знакомая лорду кепка.

— Саманта! — Хартли, не веря своим глазам, провел рукавом, стирая пот с лица. — Девочка моя, это тебя не касается. Тебе бы лучше…

— Еще как касается, лорд Хартли. Я люблю человека, которого вы собираетесь застрелить. Зная вас, я не могу поверить, что вы способны на убийство. Помню, когда был жив папа, он всегда говорил, что, если в его отсутствие мне и братьям понадобится помощь, мы всегда сможем обратиться к вам; что вы честный и порядочный человек. Приложимы ли эти определения к вам в настоящее время?

По дряблым щекам лорда Хартли потекли слезы.

— Саманта, вы еще ребенок. Вы не понимаете…

— Нет, я все понимаю. Я пришла сюда след в след за Стефеном, и я все теперь понимаю. Я понимаю, что в сговоре с Андерсом и Саммерсоном вы строили на заказ суда, грузили на них всякий хлам, топили их в море — и все для того, чтобы получить огромное страховое вознаграждение. Я понимаю также, что в отличие от других членов преступной шайки вы виноваты лишь в том, что получали деньги страховых компаний, не имея на то никаких оснований. Что могло подвигнуть вас, некогда честного и благородного джентльмена, на столь постыдный поступок, как воровство?

Хартли всхлипнул:

— Моя компания оказалась на грани разорения. Я подделал отчетные документы, так что никто бы и не заподозрил… Я не знал, к кому мне обратиться и что предпринять.

— Вы поступили как ребенок, а не как взрослый и ответственный человек, — прошептала Саманта. — Жаль, что страх потерять состояние и место в обществе привел вас к преступлению. Я вовсе не оправдываю вас, но надеюсь, что папа был все-таки прав и в глубине души вы остаетесь порядочным человеком. Пожалуйста, не доказывайте мне обратное. — И, обращаясь к Ремингтону, молодая женщина добавила: — Маркиз примет наказание с душевной твердостью. В свою очередь я поговорю с Дрэйком. Я уверена, что он сможет замолвить слово за бывшего друга покойного отца и уговорить суд помиловать лорда Хартли. Мой отец одобрил бы такое решение.

На лице лорда Хартли отразилось страдание.

— Саманта, вы были для своего отца лучом света. Вы остались такой же славной девочкой. Благослови вас Господь. — С этими словами маркиз передал оружие Ремингтону.

— Вы приняли мужественное решение, сэр. Знайте, что помощь моя была отчасти актом эгоизма. Через два месяца мы с Ремингтоном становимся мужем и женой. Я надеялась, что вы будете на свадьбе посаженым отцом. Сможете ли вы исполнить это мое желание, сэр?

Хартли выпрямился и расправил плечи.

— Это большая честь для меня. — Затем, внезапно оборвав свои слова, он направился к выходу, бросив Ремингтону: — Я готов, Гришэм.

Загрузка...