Самая лучшая жена

Глава третья

'Любовь толпы скоротечна, она словно ветреная девица готова отвернуться от того, кого еще совсем недавно носила на руках. И ладно бы это. Но ведь она в любую минуту готова выплеснуть свою ярость и мгновенно вспыхнувшую ненависть на голову несчастного,' — Лите вспомнила слова учителя, по пути от погребальной ладьи к алтарю. Все те люди, которые несколько минут назад славили ее в заходясь некротическом экстазе, теперь с презрением свистели и улюлюкали вслед бывшей княжьей невесте.

А Мелите было все нипочем. Чувствуя себя легким перышком, а может быстрокрылой ласточкой она не шла, летела к жертвеннику рядом с которым стоял он, Спаситель. Девушка не могла отвести глаз от высокой худощавой мужской фигуры, длинных черных волос, смуглой кожи и ярких как весеннее небо глаз своего будущего мужа. Она не искала недостатков в нем, хотя прикушенная словно от боли губа, высокий лоб, покрытый испариной, расширенные зрачки не укрылись от взгляда целительницы. Он жив! А с любой болезнью они справятся и трудности одолеют. Потому что будут вместе. Это пьянило.

— Именем Великой Саннивы ответь мне, Мелита, дочь Виттара, готова ли ты, презрев свой долг перед народом Адана, стать женой сардарца? — брачную церемонию вопреки традициям решил провести сам князь.

— Вчера, — звонкий голос девушки разнесся над долиной, — мою последнюю жертву приняли божественный супруги Пресветлой Матери… Я верю, что это они изменили мою судьбу. С благодарностью принимая волю Великих, я соглашаюсь быть верной женой этому мужчине, — Лита крепко ухватилась за руку сардарца, вызвав мимолетную улыбку на его лице.

— А как же Олаф? — чуть шевельнулись губы убитого горем отца. — Кто будет женой ему?! С кем мой мальчик спустится в нижний мир?! — голос князя дрогнул. Он с такой ненавистью глянул на Литу, что сардарец поспешил закрыть ее собой.

— Я! — послышался женский крик, и толпа расступилась, пропуская Лэйду.

— Выберите меня! — еще один молодой голос перекрыл одобрительный людской гул, и рядом с Лэйдой встала Лорея.

— Приветствуйте достойных дочерей Адана! — воскликнул князь, отворачиваясь от Литы. — Эгун, мой мальчик не будет одинок…

Пользуясь тем, что все внимание присутствующих обратилось к добровольным жертвам, один из филидов воинов быстро завершил обряд. И уже спустя пару минут запястья молодых украсились брачными татуировками.

— Не задерживайтесь, — таким было свадебное напутствие филида. — Нечего вам тут. Живое живым. Да и князь… Он не забудет, не простит. Спешите, дети. Да будет с вами благословение Отцов!

— Вот именно, — поддержал жреца незаметно подошедший огромный мрачный сардарец. — Пошли отсюда, скорее.

— Успеем, Пармен, — еще один черный встал рядом. — Я уже послал на корабль.

Чужаки заторопились, увлекая Литу за собой. Быстро покинув священную долину, они скрылись в небольшой рощице, где уже ждали оседланные кони.

— Шустрее, — торопил Пармен. — Больно уж криво улыбался князюшко вам в след, как бы не послал кого.

— Не обессудь, красавица, мы на тебя не рассчитывали, — сверкнули бесшабашным весельем глаза молодого сардарца, — с мужем поедешь, — он весело подмигнул. — Кстати, я Нэль.

— Мелита, — ответила девушка, и скачка началась.

Они и правда торопились так, словно за ними гнались все демоны преисподней. Поначалу Лита думала, что их путь лежит в посольский двор, но кавалькада, не доезжая города, свернула к порту.

— Сразу домой отправимся, — прокричал неугомонный Нэль, и Мелита улыбнулась в ответ.

— Прости, что не даю тебе попрощаться с родными перед отъездом, — над ухом девушки раздался хрипловатый голос мужа.

— Мы еще вчера распрощались… Навсегда… — Лита постаралась сдержать слезы. — Спасибо тебе, муж… От меня и от них, — она благодарно прильнула к мужчине и тут же забыла плакать, услышав хрипы. 'Вылечу, Отцами Небесными клянусь!' — пообещала себе целительница и покрепче обняла своего худющего избавителя.

— Рин, — в мужском голосе слышалась улыбка.

— Что? — не поняла девушка.

— Так меня зовут.

— А меня…

— Мелита, я помню. А дома как? Лита?

— Да.

— Красивое имя, такое же как ты.

Они достигли порта прежде, чем Лита справилась с удивлением. Надо же, этот странный мужчина считает ее красивой. Как же ей повезло, что у сардарца такой испорченный вкус. Ведь всем известно, что по-настоящему привлекательные женщины статные, рыжеволосые, обильные телом. Именно таких красавиц брали послушницами в храм Великой Матери. За пару лет служения они постигали необходимые каждой женщине науки и находили могущественных супругов.

Лита же была совсем не такой. Небольшого росточка, худенькая, беловолосая, она смотрела на мир широко распахнутыми серыми глазищами, искрящимися словно блики на воде. Она и Олафа смогла привлечь только своим редким целительским даром. Нравилось покойному княжичу обладать редкостями, даже если они имели неприглядный вид. Конечно родные называли Мелиту красавицей, но она им особо не верила, зеркало и собственые глаза не обманешь.

Осадив лошадей у самых сходней сардарцы поспешили на ладью, увлекая за собой Литу. Не успев испугаться, девушка пробежала по неширокой доске, перекинутой с судна на пристань.

— Вроде успели, — засмеялся Нэль. — Эх, хорошо-то как!

— Не зубоскаль раньше времени, княжич, — к ним подошел очередной сардарец.

И хотя растерянной Лите все они пока что казались на одно лицо, этого она пожалуй бы отличила. Здоровенный, как и, все черные, он был совершенно сед, хотя и те стар. Весен тридцати не более.

— Так вы из-за этой пигалицы сорвали нас с места? — он окинул аданку оценивающим взглядом черных глаз. — Одобряю! — вызвав улыбки на лицах команды, закончил он и тут же безо всякой паузы заорал. — Шевелись, бездельники! Отходим!

— Лита! — послышалось на пристани, и Мелита кинулась к борту.

— Папа! Папочка! — ласточкой она слетела по сходням прямо в родные объятия.

— Детка! Живая! Не чаял тебя увидеть, кровиночка моя! — всегда сдержанный Виттар сам на себя не был похож. Крепко прижав к себе чудом спасенную дочь, он торопливо продолжил. — Едва успел вас догнать, чуть коня не загнал. Вот держи! — в руки Литы лег тяжелый кошель. — Хотел по тебе отдельную тризну заказать старый я дурень! И еще, — отец снял с руки массивный серебряный браслет, с которым прежде никогда не расставался, — мужу отдашь. А теперь иди, дочка.

Виттар подтолкнул Мелиту к ладье, где все уже было готово к отплытию.

— Обживайся в Сардаре, детка! — махал рукой отец. — Мы с матерью и малыми через годик к тебе переберемся, а если Саннива будет милостива, то и пораньше! — заставив себя отвести глаза от любимой дочери, он посмотрел на зятя. — Спасибо тебе, парень! Век за тебя будем богов молить.

Поскрипывая снастями, корабль отвалил от пирса.

— Рин! Его зовут Рин! — перебежав на корму, кричала Лита. — Берегите себя! Я вас так люблю!

— Всем на весла! Навались! Поднять парус! — зычный голос седого перекрыл все звуки. — Иди отсюда, девка глупая. Рин, забери ее, скоро взлетаем.

— Активировать кристаллы! — послышалось спустя пару минут.

Корпус ладьи мелко задрожал, в воздухе что-то низко загудело, а потом корабль, словно быстрокрылый селезень оторвался от поверхности воды и взлетел, быстро набирая высоту.

— Эге-ге-гей! — заорали неугомонные сардарцы, оставляя позади пристань, на которой замер удивленный Виттар, погоню, на взмыленных лошадях ворвавшуюся в порт, да и весь неприветливый, прорезанный глубокими шрамами фьордов холодный берег Адана.

— Можно посмотреть? — стоя рядом с Рином возле мачты Лита, махнула рукой в сторону борта.

— Подожди, — остановил он, — сейчас включится защита, тогда и подойдем.

— На мужа нужно смотреть, — откуда-то справа вынырнул Нэль. — Вам там камору отгородили. Между прочим кормчего потеснили. Цените.

— Ценим, — отмахнулся Рин. — Отвали.

— Так я и поверил, — сделал вид, что расстроился этот балагур.

Тем временем над палубой распустился едва видимый защитный полог, похожий на огромный мыльный пузырь.

— Красиво, — восхитилась Лита. — А ветром не сдует?

— Он от ветра и ставится, — пояснил муж. — Ну и температуру поддерживает.

— И от падений страхует, — подсказал устроившийся неподалеку Пармен.

— Да, от них в первую очередь, — согласился Рин. — Ну что, пойдешь смотреть?

— Конечно, — энергично кивнула девушка и, крепко вцепившись в мужнину руку, подошла к борту. — Высоко-то как! — спустя несколько секунд раздался ее восхищенный голос. — Красиво!

— Не страшно? — Рин благоразумно обнимал забывшую обо всем Литу за талию.

Она не отвечала, жадно разглядывая проплывающую внизу землю.

— Обычно мы сначала морем идем, — к их компании присоединился седой. — До самой Умани вдоль побережья, а взлетаем только после того как минуем ваши заставы. Но в этот раз пришлось поторапливаться. Ничего, пусть аданцы полюбуются на мою птичку, — он любовно коснулся уключины весла, погладив ее словно любимую женщину. — Пойдем сразу над сушей, напрямки.

— Я в Умани была, — невпопад сказала Лита. — У дядьки там пасека. Его кедровый мед во всем Адане славен.

— Пасечница, стало быть, — усмехнулся кормчий. — Как же тебя в невесты княжеские занесло?

Тишина, наступившая после этих слов на палубе, заставила Литу поднять голову. Рассказывать, что она дочь молочного княжьего брата, которая росла вместе с Олафом, не хотелось. Хвастаться успехами в целительстве было не ко времени, а потому Мелита пожала плечами и ограничилась кратким: 'Не повезло.' После чего снова принялась рассматривать раскинувшееся внизу княжество.

— Через пару часов достигнем границы, — понятливо переглянувшись с друзьями, принялся объяснять Рин.

— Так быстро? — удивилась она.

— Можно и быстрее, — заверил седой. — Если активировать дополнительные кристаллы.

— А это разве не тайна? — Лита повернулась к сардарцам.

— Не от тебя, — отмахнулся кормчий. — Твой супруг эти самые кристаллы и делает.

— Он у нас особо ценный тип, — принялся зубоскалить Нэль. — Гордись!

— Обязательно, — без тени улыбки согласилась девушка.

— Эээ… — растерялся парень. — Ты что, мелкая, шуток не понимаешь?

Вместо ответа Лита прижалась мужу, заставив этой бесхитростной лаской, смутиться бывалых мужчин. Смутиться и позавидовать, больно уж чистое восхищение плескалось в серых глазах новобрачной.

— Ну вы это, — растерял все шуточки Нэль, — не скучайте. А мы пойдем.

— Да отстань ты от них, балаболка, — седой потянул за собой балагура. — Лучше скажи, все успели сделать?

Если бы не защитное поле Лита непременно перевесилась бы через борт, чтобы получше рассмотреть расстилающиеся внизу леса, переменчивые будто малахитовый узор, и струящиеся лазуритом реки, и пеструю яшмовую мозаику полей, и золотые ленты дорог. Поначалу она дивилась про себя на то, что сравнивает живую прелесть природы с мертвыми камнями, а после решила, что это близость сардарцев так влияет на ее аданское мировосприятие, меняет его. 'Может и неплохо видеть драгоценность в каждой малости? Да, определенно это хорошо,' — успокоилась целительница.

В памяти который раз за день всплыли слова Учителя. 'Адан и Сардар словно мужчина и женщина,' — любил повторять он. 'Такие разные, они тем не менее удивительно похожи друг на друга. Люди в них чтят одних и тех же богов, только очень уж по-разному. Мы на первое место ставим Великую Мать, а сардарцы ее божественных супругов. Оттого-то и магия, которой наделили нас бессмертные отличается. Саннива дала возможность общаться с природой, растворяться в ней, меняя себя. Сардарцы же воздействуют на неживую материю. Они — мастера артефакторы, заполняя своей силой кристаллы, заставляют работать непонятные нам механизмы. Адан продает Сардару лекарства, диковинных зверей, продукты, а Сардар Адану свои поделки, облегчающие жизнь да меняют утратившие силу кристаллы, привозя на смену новые. Вот и получается, что мы разные как ночь и день друг без друга пропадем. Оттого-то и принят закон, освященный богами, закон о вечном мире между нашими княжествами.'

— Лита, ты не устала?.. — приступ кашля не дал Рину договорить.

— Очень устала, — тут же откликнулась девушка, понимая, что муж гораздо больше ее нуждается в отдыхе. — Где там эта замечательна камора? — словно невзначай она подставила Рину плечо. — Я бы с удовольствием прилегла.

— На корме, — он без труда разгадал ее маленькую хитрость. — Пойдем, я покажу.

— Ага, — напоследок Лита глянула в сторону Самоцветного кряжа, который служил естественной границей между княжествами. — Мамочки!

— Драконы! Радужные, мать их! — возглас Мелиты прозвучал одновременно с криком впередсмотрящего.

Со стороны гор неотвратимо как сама смерть, взмахивая искрящимися на солнце крылами, летели два дракона, два чудовища, закованные в радужную броню, два свидетельства того, что жить команде осталось ровно столько, сколько времени потребуется этим монстрам чтобы догнать ладью. А потом они откроют глотки и полыхнут негасимым огнем, устроив покусившимся на небо людишкам огненное погребение.

Мелита застыла на месте, не в силах отвести глаза от завораживающих своей красотой проводников в царство мертвых. Она не слушала ласковых уговоров мужа, не обращала внимания на поднявшуюся на судне суету, потому что в голове отчаянным набатом билось: 'Думала уйти от судьбы, дура? Померла бы одна и ладно, сплошная польза всем! А теперь утянешь за собой ни в чем неповинных сардарцев! И Рина!' — почему-то мужа ей было жальче всех.

— Да убери ты свою девку с палубы! — так рявкнул седой, что Лита прекратила самобичевание и осмотрелась по сторонам.

На судне царила деловитая суета. Все были заняты. Кто-то опускал паруса, кто-то расчехлял непонятные конструкции, установленные на носу ладьи, кто-то очищал палубу сбрасывая все без разбору в трюм.

— Рин, твою маму я любил! — снова завопил кормчий. — Не спи!

— Не бойся, мы справимся, — не собирался пугать жену Аэрин. Вместо этого он склонился к ней и принялся ласково уговаривать. — Пошли, милая. Тут без нас обойдутся.

— Мы умрем? — девушка позволила взять себя за руку и пошла следом за мужчиной.

— Помрем, — весело откликнулся Пармен. — Но не сегодня. Сейчас мы этим пташкам перышки-то попортим!

— Правда? — Лита с надеждой уставилась на гиганта.

— Истинная, — передней вырос слегка охрипший капитан. — Могу еще добавить, что если ты не перестанешь мешаться под ногами сброшу тебя этим разноцветным курам на обед! Поняла?!

— Следом сам полетишь! — неожиданно вызверился на капитана Аэрин, ухватил жену под локоть и затолкал в ту самую камору, которой предстояло стать первым пусть и временным пристанищем для молодой семьи.

Крошечная лишенная окон комнатка могла похвастаться только наличием лежанки да сундука около.

— Лита, посмотри на меня, пожалуйста, — заговорил Рин. — Я сейчас уйду, а ты останешься здесь и подождешь меня.

— Нет, не оставляй меня! Возьми с собой!

— В другой раз, моя хорошая, — откинув крышку сундука, он доставал из него какие-то непонятные приспособы, быстро осматривал их, одни возвращал назад, а другие откладывал в сторону. — У тебя нет опыта полетов, да и с радужными тебе встречаться не приходилось. А мы с ними старые знакомцы.

— Не верю, — подойдя сзади, Лита обняла единственного близкого человека, прильнула к нему. — Не лги мне!

— Не буду, — выпрямился Рин и накрыл холодные женские ладошки своими руками, согревая. — Драконы встречаются редко, а радужные еще реже, но Ниаль — наш кормчий уже сражался с ними и даже побеждал. Так что если боги не оставят, и сегодня победит. А сейчас я должен идти. Ты же понимаешь это?

— Да, — она прижалась еще теснее, словно желая прорасти в своего негаданного мужа.

— Обещай, что останешься здесь, — развернулся лицом к Лите.

— Рин…

— Обещай, — тихо, но непреклонно велел он.

— Хорошо…

— А теперь целуй, — по его губам скользнула тень улыбки и пропала, будто померещилась.

Волнуясь, она встала на цыпочки и ткнулась губами в твердую гладко выбритую щеку.

— Не так, малышка.

— А как?

— Вот так, — накрывая губами трепещущие девичьи губы, шепнул он. Сразу углубив поцелуй, в следующее мгновение Аэрин уже выходил за дверь, не забыв напомнить. — Жди тут.

Прижав руки к пылающим губам, Мелита рухнула на койку. Некоторое время она рассматривала грубо сколоченную дверь, за которой скрылся муж, а потом пробежалась пальцами по запрятанным в поясе фиалам, вспоминая, проверяя, прикидывая что к чему. Посидев еще чуть-чуть, девушка скользнула к двери и, приоткрыв ее, прильнула к щелочке.

Видно было плоховато, но и того, хватило, чтобы охнуть и зажмуриться. Радужные махины были уже совсем близко. Гигантскими ястребами они с высоты падали на ладью и пытались закогтить ее, скрежеща серповидными когтями по защитному полю, которое стало совсем бледным, то и дело мигало, почти пропадая, но снова и снова вспыхивало после того, как Аэрин колдовал над непонятной штуковиной.

— Сколько еще простоит защита? — поинтересовался на диво спокойный Ниаль.

— Минут десять если нападения будут продолжаться в таком же режиме, — ответил Рин, и Пармен кивком подтвердил его слова.

— Тогда не будем тянуть до последнего, — принял решение кормщик. — По моей команде отключаете защиту, через десять секунд включаете и ждете. А я поприветствую пташек праздничным салютом.

— Давай, — одобрил Пармен. — Заодно поделишься впечатлениями, все-таки это наша экспериментальная разработка.

— Уж не сомневайтесь, — осклабился Ниаль. — По местам! — загремел его зычный голос. — Приготовиться! — кормчий склонился над какой-то хреновиной, которую Лите совсем не было видно.

От любопытства она даже рискнула высунуть голову из убежища, но все равно ничего не поняла.

— Отключай! — дал отмашку Ниаль, и защитное поле растаяло, оставляя судно беззащитным.

В тот же миг дракон, который был рядом с ладьей кинулся вперед и получил в грудь заряд какой-то сверкающей гадости. Синие искры побежали по шкуре ящера, заставляя его взреветь от боли. Сплетаясь в сеть, они за несколько секунд запеленали его, обездвижив, и продолжили свиваться в надежный канат, накрепко соединяя его с судном. Мигнуло радужным пузырем защитное поле, укрывая людей, но за мгновение до этого второй ящер как-то по-особому дернул крыльями, посылая в людей целый рой острой словно кинжалы радужной чешуи.

Большая часть ее была отражена заработавшим защитным полем, что-то угодило в корпус ладьи, и палубные надстройки, а несколько клинков нашло живые цели.

— Рииииин! Неэээээт! — закричала Мелита, кидаясь к мужу, медленно оседающему на палубу. — Рииииин!

— Ну и как это называется? — грозно осведомился раскатистый бас.

— Я виварий забыла закрыть! — в красивом женском голосе не хватало уверенности. — Сбежали особо ценные экспериментальные экземпляры.

— Да что ты говоришь, родная, — баритон просто сочился сарказмом. — Не печалься, я тебе помогу.

Облака над летучим суденышком раздвинулись, из них вынырнула огромная рука и сгребла оставшегося дракона, словно муху какую.

— Фу, пакость ядовитая! — возмутился тенор и посоветовал после паузы. — Заканчивала бы ты с вивисекцией, Санечка.