Самая лучшая жена

Глава девятая

Исполненный решимости помириться с братом и женой Вал спешил на завтрак. 'Извинюсь,' — думал он. 'И подарки отдам. И рожу кривить не буду.' С рожей правда все было нехорошо. Окаянные волдыри и не думали сходить, зато принялись чесаться. И каких трудов стоило не раздирать их в кровь, кто бы знал.

— Ешь, — послышался голос брата.

Валу до зарезу захотелось присоединиться к семье. И чтобы все было тихо и мирно, и чтобы нежная со сна белокурая красавица ласково улыбалась ему, и чтобы ее движения були бы наполнены негой, и губы зацелованы, и в глазах голод, который к еде не имеет никакого отношения, и…

— Не хочу, — в девичьем голоске слышалась легкая хрипотца, всколыхнув в Валмире острое чувство вины.

— Ешь, Лита, — не отступал Аэрин.

— Глотать больно, — пожаловалась та, и затаившийся в коридоре Валмир раздумал заходить на кухню.

'Повременю,' — решил он, превращаясь в слух.

— Это Вал? — негромко уточнил тихоня братец. И его голос мог обмануть кого угодно кроме близких. Те знали, что ради своих Рин пойдет на все.

— Это взвар. Я после купальни напилась холодного взвара, — прокашлялась белобрысая заноза.

'Вот кто знал, что в жены мне достанется ехидная ядовитая безумно привлекательная хульдра?' — моментом повеселевший Валмир, взялся за дверную ручку.

— Ты должна беречь себя, — не успокаивался Рин, и старший брат мысленно согласился с ним.

— Кому должна — я всем прощаю, — не уступала соблазнительная вредина.

— Лита, — мягко попенял младшенький.

— Рин, — пропела в ответ слегка осипшая сирена.

Звякнули столовые приборы и некоторое время в коридор не доносилось ни звука.

— А меня покормишь? — пошел в наступление Аэрин спустя минуту. — Ммм… Вкусно… Хочу тебя поцеловать.

Валмир отдернул руку от двери, словно она собралась его укусить.

— И я хочу… Но нельзя, ты же знаешь… — запинаясь призналась белокурая напасть.

На губы Вала против воли наползла кривоватая улыбка.

— Рин.

— Да, милая.

— Мне пора начинать сбор компонентов для лекарства, — дрогнул литин голосок, и Валмир хищно улыбнулся, представляя дни и ночи наедине с женой. Он, она и никого на мили вокруг, что может быть лучше?

— Боишься оставаться с Валом наедине? — младшенькому в проницательности не откажешь. — Ты же понимаешь, что он тебя и пальцем не тронет? Лита…

Валмир подобрался словно дикий зверь.

— Понять-ть я понимаю… — прозвучавшая неуверенность, больно резанула Валмира. — Рин, а помнишь, ты рассказывал о скальных львах?

— Только не говори, что собираешься устроить охоту на них, — как-то обреченно попросил младший.

— Не скажу, — послушно откликнулась белобрысая заноза.

— Лита! — вскрикнул Рин, и Вал едва удержал себя, чтобы не присоединиться к нему.

— Я собираюсь причесать одного из львов.

— Лита! Не шути так!

Валмир вспомнил габариты зверюшек, которых собирается причесывать его жена и безмолвно застонал, уткнувшись лбом в полотнище двери.

— Подслушиваем? — раздался жизнерадостный голос Сагари. — Или как это у вас называется? Проводим разведку на территории неприятеля?

— Теть, — от неожиданности он так ткнулся лбом в дверь, что та загудела.

— Войдите, — послышалось из кухни, и довольная тетушка проплыла мимо пойманного на горячем Вала, которому ничего не оставалось делать, как последовать за условно-покойной родственницей.

Поприветствовав домашних и получив два безразлично вежливых ответа, он приступил к завтраку.

— Детка, — Сагари не умела долго молчать, — мне думается, что внешний вид Валмира очень сильно ударяет по твоей репутации целителя.

— Может быть, — равнодушно пожала плечами Лита.

— Я это к тому, что Вал мучается, — не унималась тетка..

— Пусть к Ариме сходит, — посоветовала юная супруга, — она его с Мирари сведет.

— Лита, это уже несмешно.

— А по-моему смешно, — с удовольствием оглядев мирно поедающего вареное яйцо Вала, не согласилась Мелита. — Золотушный бугаина, — рассмеялась она при полном попустительстве Рина.

— Лита! — тетушку невозможно было сбить с толку.

— Ну не могу я сейчас лечить, — развела руками белобрысая вредина.

— А как же Тилс? — Сагари решила докопаться до истины.

— Ну вы сравнили, — возмутились целительница. — Это ж ребенок чистый. Он же страдает. Да я просить буду, чтобы он разрешил себя вылечить.

— Ты и просила, — вспомнил вчерашний визит соседей Рин.

— И еще попрошу. Ты пойми, хороший мой, мальчику одиннадцать лет, а он мало того, что мне не верит, так еще и стесняется.

— А ты начни с Вала, — подзуживала Сагари.

Лита так пристально оценивающе посмотрела на запасного мужа, что тому стоило большого труда сохранить невозмутимость.

— Все, вот все пользуются моей добротой, — пожаловалась девушка. — Никаких яиц! — распорядилась она. — Отварная говядина, зеленые фрукты и овощи, ничего сладкого острого красного. Растирку я дам, и если все будет хорошо, то твоя золотуха пройдет дней за пять, — договорив, Лита потянулась за малиной которую и принялась поедать с завидным аппетитом.

— Другое дело, — обрадовалась тетушка. — Давно бы так. А рута у меня все же знатная уродилась!

— Рин, — удостоверившись, что юная супруга закрылась в лаборатории, Валмир подступил к брату, — нам надо поговорить.

— Говори, — Аэрин отвернулся от окна.

— Я домой заходил, — Вал опустился на табурет. — Там плач стоит, — он немного помолчал, давая младшему высказаться, но, так и не дождавшись никакой реакции, продолжил. — Отец мать воспитывал, так увлекся, что глаз ей подбил. Как думаешь, Лита ей притирку какую-никакую даст?

— Сомневаюсь, — хмыкнул Рин.

— Вот и я сомневаюсь, — признал старший и снова замолчал, досадуя про себя, что беседа не клеится. — Ирати плачет, — предпринял он еще одну попытку оживить разговор.

— Чего так? Отец подарков ее лишил?

— Лишил, а еще семья Линаса хочет отложить свадьбу.

— Ноги ему вырвать, — вскинулся Рин.

— Это само собой, — согласился Вал. — Правда сестренке легче не станет, но самое неприятное в том, что она во всем винит Литу…

— Ну конечно! — Аэрин подхватился на ноги. — А ты чего?

— Я с Ирати поговорил, да где там… Она и слышать ничего сейчас не хочет. Сам понимаешь.

— Понимаю. Она ведь не одна плачет, а с подругой.

— Да, — вздохнул старшенький, — с Маритой… Надо будет виру ей выплатить, чтоб значит по-человечески разойтись…

— Вал, — Рин требовательно посмотрел на брата, — отступись от Литы, — и, не давая ответить, напомнил. — Я ведь отступился от Мариты.

— Ты не понимаешь, — опустил голову Валмир. — Мелита — та самая… Предсказанная…

— Она. Моя. Жена. И ты ее не получишь, довольно и того, что я отдал тебе свою любимую!

— Так иди утешь ее! — не остался в долгу Валмир. — В чем ты меня винишь? — он прямо посмотрел на сжимающего кулаки брата. — Марита тогда сама выбирала.

— Марита выбирала тогда, а я выбрал сейчас! Лита моя!

— Наша! — Вал сунул под нос разошедшемуся братцу брачный браслет. — Наша, — тише повторил он. — И с этим уже ничего не поделать. Вспомни бабку.

— Посмотрим, — набычился Рин.

— Увидим, — согласился Вал. — Но поговорить я хотел о другом. Утром я случайно услышал ваш разговор о скальных львах.

— Так уж и случайно? — не поверил Аэрин.

— Не важно, — миролюбиво сказал старшенький. — Как ты думаешь, лев обязательно должен быть диким?

— Не знаю, — растерял всю воинственность Рин и с уважением глянул на брата. — Ты имеешь в виду княжеского котика?

— Его самого. Надо бы тебе с Нэлем повидаться, пусть княжич узнает что нужно сделать, чтобы причесать любимого львенка его матушки, — Вал невольно передернулся, вспомнив габариты котейки.

— Не заходил еще Данэль. Видно занят…

— Стало быть появится скоро. Подождем пару дней, а если не выгорит так, я попробую подобраться к княжьему любимцу своими тропками.

— По рукам, — согласился Рин.

— И еще, — Валмир успокоился что все острые темы остались позади, — там отец гостинцы прислал.

— Вот скажи мне, племяшка, — Сагари заглянула в котел, в котором допревало бурое варево, вскипающее редкими крупными пузырями и распространяющее запах свежескошенной травы на всю лабораторию, — почему так получается, в Адане и Сардаре готовят вроде по одним рецептам зелья, а действия у них разные?

— Не то чтобы разные, — Лита оторвалась, отвлекаясь от своих записей, — наши сильнее, причем во много раз. Это из-за благословения Саннивы. Да и отличия в рецептуре имеются. И…

— Подарки от свекра и супругов примешь? — резко сменила тему разговора Сагари, прекрасно разбирающаяся в отличиях лекарских школ пограничных княжеств.

— Погожу пока, — Мелита снова уткнулась в тетрадку. — Пусть Рин сначала поправится.

— Может тебе в храм сходить? Гадальная неделя начинается.

— Боязно, — призналась Лита.

— Так-то оно так, а только держать мужиков в раскоряку тоже неправильно. Они тебе мужья божьей милостью.

— У алтаря я клялась только Рину, — Лита исподлобья поглядела на призрачную родственницу.

— Так что ты там говорила про Тилса? — мудро сменила тему разговора Сагари.

— Перелом у него неправильно сросшийся, — тут же откликнулась Мелита. — Застарелый. Неужели нельзя было нормально кости сложить?

— Ты не путаешь, милая? — посерьезнела тетушка. — Он ведь от рождения хроменький.

— От рождения говорите? А мать когда померла? — задумалась аданка.

— В родах. Не выдержала голубка.

— Не выдержала… — задумчиво повторила Лита. — Я конечно могу ошибаться, но пока что складывается вот какая картина. Видно Тилс шел ножками, хотя там всякое могло быть… Повитуха попалась смелая, но не слишком опытная. Она решилась сделать поворот за ножку… Мальчишечка выжил, отделавшись переломом бедренной кости, а мать истекла кровью… Да… Похоже, что от визита в храм мне не отвертеться…

— А в храм-то зачем? — растерялась Сагари. — Нет, я конечно не против. Да что там, я сама тебя отправляла в обитель, но вот ход твоих мыслей, племяшка… В общем удивила ты меня.

— Надо же, — развеселилась Лита. — Вот вам и еще одно отличие в методах лечения. Мне нужно будет благословение Саннивы.

— А Мать снизойдет к тебе после бегства? — уточнила ничегошеньки не понимающая Сагари.

— А причем тут это? — удивилась аданка. — Мать есть мать. Она всегда простит, пожалеет и силы даст. А мне силы ох как понадобятся. Уговаривать болезнь придется, не ломать же мальцу кость по-новой.

— Детка, поправь меня если что, — тетушка решила как следует разобраться в запутанных отношениях своей новой родственницы с божественным семейством. — Саннива отметила тебя как невесту покойного княжича.

— Да, — серьезно кивнула девушка.

— Ты воспротивилась этому и признала главенство Отцов.

— Верно.

— Потом сбежала с погребальной ладьи прямо замуж за моего племянника.

— Ага, — в серых глазах плясали смешинки.

— А теперь пойдешь просить помощи у Великой?

— Обязательно пойду, — подтвердила Лита.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Сагари.

— Конечно я прогневила Санниву, отказавшись от ее милости. — Мелита уселась поудобнее, понимая, что разговор затягивается. — Мать Всеблагая хотела забрать меня в свое царство, избавив от старости, горя и болезней. Путь в наш мир непрост для младенца невинного, так почему же обратная дорога должна быть безболезненной? Я оказалась к этому неготовой, отвергнув милость Великой Матери, но она простила меня.

— Откуда ты знаешь? Я перешла черту между жизнью и смертью, а о подобном судить не могу, — Сагари даже не пыталась скрыть волнение.

— Мой дар при мне, — просто ответила Лита. — Мой путь не окончен. Мое служение впереди.

— Служение?

— Лечить людей непросто даже у нас в Адане, где все любят таких как я. Что уж говорить о Сардаре, жители которого принимают меня за лгунью, за шарлатанку-разлучницу, бесприданницу, приманивающую несчастья. Это ли не наказание? Это ли не кара?

— Любили, а на костер отправили, — Сагари упрямо поджала губы.

— Так ведь они меня к Матери Всеблагой отправляли, — развела руками Лита.

— Ладно, пусть, — тетушка азартно подалась вперед. — А как же погоня? Что с тобой хотел сделать князь? Убить?

Веселый смех был ей ответом.

— Ну вы скажете! Разлучили бы с Рином, отправили куда-нибудь подальше, заперев в одном из отдаленных храмов, заставили бы посвящение принять…

— А ты? — перебила тетушка.

— А я обещала стать Аэрину самой лучшей женой, — Лита сжала губы. — Значит стану, только вылечу его для начала, а уж потом…

— У тебя два мужа, — не дала договорить Сагари.

— У меня, — начала Мелита возмущенно. — У меня много дел, извините, — уже спокойно закончила она, подвигая к себе тетрадь с записями.

— В храме разберутся, — обиженная тетушка, оставив за собой последнее слово, красиво растаяла в воздухе.

— Актриса, — усмехнулась Лита.

— Я все слышу! — громыхнул голос хозяйки дома.

— Великая актриса, — поправилась Мелита.

Оставшись в одиночестве, целительница вернулась к работе. Однако растревоженная разговорами с тетушкой, она то и дело сбивалась, отвлекаясь на невеселые мысли. В конце концов, с огромным трудом заставив себя записать четыре малоизвестных способа лечения осенней лихоманки, Лита едва-едва не запуталась, восстанавливая по памяти таблицу сродства ингредиентов, посадила две кляксы, испачкала пальцы чернилами и, наконец, сдавшись, со вздохом закрыла тетрадь.

Приходилось признать, что у нее проблемы. И не какие-то надуманные девичьи глупости, а настоящие взрослые сложности, разом свалившиеся на ее блондинистую голову. И хоть говорила Лита, что уверена во всепрощении Великой Матери, никакой убежденности у нее в этом не было. А вернее было ясное осознание того, что полоумная свекровь, капризная золовка, озлобившаяся лекарка, сумасшедший муженек, чуть было не отправивший ее к нижним людям — все это проявление недовольства отвергнутой богини. Да, Саннива не лишила свою дерзкую дочь лекарского дара, но нашла возможность по иному показать свое недовольство.

— Возможно я ошибаюсь, — Лита с тоской посмотрела на свои записи, будто надеялась найти в них ответы на мучающие ее вопросы и застонала тихонько. — Ладно, ной, не ной, а в храм идти придется. А еще эта гадальная неделя так некстати подошла. Может стоит переждать?

Она посидела еще немного, жалея себя маленькую и беззащитную одну-одинешеньку в этом дурацком Сардаре, населенном здоровенными чернявыми мужиками и их злобными женами жадными и неблагодарными, помечтала, что все невзгоды сами собой пройдут, а потом со вздохом поднялась на ноги, помешала в котле мазь от суставных болей, которую уже пора было выносить на холод и вспомнила хроменьких деда и внука.

Они пришли вчера вскоре после того, как Крайний дом покинул Дагарр. Робея и поминутно извиняясь, Ивер и Тилс поздравили молодых и подарили Лите совершенно замечательный вырезанный из рога нарвала черпак для зелий. И не было в их поведении ни капли неискренности, зависти или заискивания перед заезжей целительницей. Только доброта и спокойное достоинство. Мелиту опять больно резануло воспоминание о худеньком серьезном рано повзрослевшем мальчишечке. При все этом он был таким трогательным открытым.

— Нет уж, ждать нечего, — решилась Мелита, уступая своему дару, который требовал скорейшего исцеления Рина и Тилса. Так было надо, аданка чувствовала это. — Семь бед — один ответ. Пойду в храм. И будь что будет.

— Только Валмира с собой возьми, а то я чую, что Белочки на всех злобных недоумков не хватит, — подала голос вездесущая Сагари, медленно проявлялась посреди комнаты.

— На гадальной неделе в святилище семьей ходят, — напомнила неугомонной родственнице Мелита. — Так что с Рином идти нужно.

— С ним с родимым, а еще с Валом, — не уступала тетушка. — В общем, со своими мужчинами иди.

— Они не мои! — взвыла Лита, выскакивая за дверь.

— Как же не ее они, — беззлобно проворчала ей вслед Сагари. — А чьи тогда?

— Что за шум, а драки нет? — обнаружившийся в коридоре Валмир с удивлением смотрел вслед шарахнувшейся от него девушке.

— А чего ей тебе на шею кидаться? — из лаборатории показалась Сагари.

— Теть, ну ты чего опять? — обиделся Вал.

— Того, — не скрывала своего плохого настроения хозяйка дома, — я уже весь язык отболтала, уговаривая белобрысую упрямицу, что ты ее муж. А она и слушать ничего не хочет! Понял?!

— Чего ж тут не понять, — криво усмехнулся он. — Я тебе безумно благодарен, но притормози. Я сам разберусь.

— Ты уже разобрался!

— Теть, а призрачные мухи бывают? — прищурился Валмир. — Я это к чему, — пояснил он безмолвно разевающей рот Сагари, — какая муха тебя укусила?

— Шут гороховый, — окончательно обиделось приведение.

— Я тоже тебя люблю, — племянник мудро решил покинуть поле боя, оставляя его за хозяйкой дома.

Идя на шум голосов, Валмир думал, что призрачные мухи покусали не только тетушку, но и жену с братом заодно. А как иначе? Не могли же обычно невозмутимый брат и спокойная хульдра ни с того ни с сего орать друг на друга.

— А я говорю, что ты примешь дары! — горячился Рин.

— Сначала ты выздоровеешь, а твой брат уберется восвояси! — не уступала ему белобрысая пигалица.

— Какой тут здоровье?! — Аэрин решил зайти с другой стороны. — Ты говорила, что мне нельзя нервничать, а сама…

— Ошибалась, — почти пропела ехидная девчонка. — Выяснилось, что твоему проклятию скандалы, драки и прочая гадость нипочем! Оно пробуждается только, когда ты вспоминаешь о праве мужа!

Вал остановился, не заходя в комнату: 'Проклятие?! Хротгаровы ядра! О чем толкует моя хульдра?'

— А может ты дуришь мне голову?! — наступал на жену взбешенный братец. Может ничего такого и нет?! Может ты просто избегаешь меня?! Может ты как Марита?

— Какая еще Марита? — растерялась Лита. — Пусти меня! Пусти! Опять рана откроется, придурок сардарский. Что ты…

Заглянувший в комнату Валмир увидел самозабвенно целующихся Рина и Литу. Сидящая прямо на столе белокурая заноза обнимала младшенького. Тот, не будь дурак, задрал подол жениного платья до самого не балуйся и подхватил здоровой рукой красавицу под попку, вынуждая ее прижаться теснее. Хульдра пристанывала, Рин рычал, а Вал едва не задохнулся от жгучей смеси из возбуждения и ревности, накрывающей его с головой.

Тем временем младшенький уложил несопротивляющуюся супругу на столешницу и сумел задрать ее платье еще выше. Оказалось, что бессовестная аданка не носит под балахоном белья. И сейчас эта распутница ничуть не смущаясь, раздвинула стройные белые бедра, позволяя руке Аэрина ласкать ее лоно.

— Так что там с проклятием? — Вал настежь распахнул дверь. — Очень хочется услышать, — покривил он душой. Хотелось совсем другого. — Кажется я не вовремя, извините.

— Вал, — начал было Рин и замолчал. А в самом деле, что тут скажешь? Да, брат прервал их с Литой. Но, во-первых, он находится тут по праву. А, во-вторых, попросил прощения. Недовольно захлопнув рот, Аэрин постарался как можно лучше прикрыть жену, поспешно юркнувшую ему за спину.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

— Так почему я ничего не слышал о проклятии? — убедившись, что белокурая напасть привела себя в порядок, Валмир вошел в комнату.

— Разве мы тебе не говорили? — в голосе Рина прозвучало неподдельное удивление. — Лита?

— Не успели доложить, — прозвучал резкий ответ донельзя смущенной Мелиты. — То свои ушибы лечили, то вашу драку разнимали. А, кстати, кто такая Марита?

— Моя бывшая невеста, — признался Вал.

— Вы расстались? — выглянула откуда-то из мужниной подмышки Лита. — Почему?

— Я женился, — Валмир не спеша уселся на скамью.

— Понятно, — задумчиво протянула она. — Рин меня с ней сравнивал. С чего бы это?

— Кого из нас ты об этом спрашиваешь? — уточнил старший, не сводивший потемневших глаз с малышки.

— Рин? — проигнорировала нежеланного супруга Лита. — Почему ты молчишь?

— Я ее очень любил, — признался младший, будто в омут с головой бросился. — Давно и долго. Наверное всю жизнь. А она всегда любила Вала. Он вообще девкам нравится, — дернул уголком рта Аэрин.

— Я Марите никогда ничего не обещал, — не смолчал старший.

— Верно, — признал Рин. — Но ее это не останавливало. Марита так хотела быть рядом с тобой, что позволяла мне надеяться на взаимность. И я как идиот велся на это. Все знал, чувствовал, понимал, а отказаться от своей любви не мог. А потом от Ирати она узнала о предсказании для Вала. Ну то, которое делается при рождении, — пояснил он жене.

Голос Аэрина звучал ровно, его речь была спокойна, но Лите казалось, что каждое слово мужа раскаленной иголкой впивается прямо в сердце.

— Валмир прежде смотрел на Мариту как на девчонку несмышленую, но вечные алые оборочки в три ряда… Как же я ненавидел все эти полоски… Ненавидел, а все равно надеялся. Думал, что от такой любви как моя не отказываются. Ошибся. Поняв, что смогла привлечь внимание брата, Марита дала мне окончательный от ворот поворот. Вот так… А главное даже винить в произошедшем Вала не получается. Он просто пошел навстречу судьбе.

— Я же хотел отказаться, Рин. Ты помнишь?

— Конечно. Только к чему это? Она выбрала сама. Зато теперь у меня Лита… Лита, куда ты? Лита!..

Подхватив первый попавшийся под руку платок, один из тех, что во множестве прислал свекор, Мелита опрометью выскочила из комнаты и со всех ног кинулась прочь. Ей хотелось как можно дальше оказаться от Крайнего дома, от непонятных мужчин, живущих в нем. Подальше от Сардара.

Двери, двери, коридоры… Как испуганная птичка, влетевшая в распахнутое окно, Мелита металась в поисках выхода. И сжалившись над расстроенной девушкой, Крайний дом открыл ей дверцу в лес. Оказавшись в роще, она еще некоторое время бежала не разбирая дороги. Бежала бы и дальше, если бы один из вековых дубов не подставил ей подножку, будто нарочно выставив из-под земли узловатое корневище. Упав в шелковые травы, что выросли в древней пуще, Лита разрыдалась. Слезы все текли и текли, а на душе становилось легче и легче. Вот уже и высохли они. И стал слышен птичий щебет, и мятой пахнуло издалека, а еще прелью и грибами. И захотелось подняться и найти этих грибов. И чтобы непременно много.

'Все равно стану этому дураку самой лучшей женой,' — шмыгнула носом. 'Жены тоже разными бывают. Вот вылечу его и уйду! И пусть остается со своей Маритой!' — решила Лита и опять прослезилась теперь уже от собственного великодушия и душевной щедрости, полежала еще немного ничком, а потом перевернулась на спину, широко раскинула руки и улыбнулась упрямо.

Так хорошо было лежать на духмяной постели леса и любоваться переплетением крон деревьев, следя за игрой солнечных лучиков. Лита призналась себе, что устала от каменного плена сардарской столицы такой непривычной и чужой. Другое дело пуща, законы которой неизменны и понятны.

— Успокоилась, малышка? — послышался совсем рядом знакомый голос.

Безо всякого удивления повернув голову, Лита увидела привалившегося к дереву Валмира.

— Нашла из-за чего плакать, — по-доброму улыбнувшись, он присел рядом. — Да Рин с тебя глаз не сводит. Какая ему Марита?

— Ты это специально говоришь, — недоверчиво отодвинулась Мелита. — Хочешь меня успокоить.

— Само собой, — согласился Вал. — Но это никак не мешает мне сказать тебе правду. Втрескался в тебя младший по самые уши. Да и я…

— Вот только не надо! — вскинулась девушка.

— Ну как хочешь, — Валмир был на редкость благодушен. Привалившись спиной к развесистому дубу, он зажал в зубах травинку и улыбался мечтательно. — Пошли домой? Там Рин места себе не находит, тетушка волнуется…

— И коза…

— Язва белобрысая, — чему-то обрадовался он.

— Долдон — не осталась в долгу Лита. — А как ты меня нашел? — она села в траве, подтянула коленки.

— Егерь я, — глядя на нахохлившуюся словно птенчик девушку, неохотно признался он.

— Лесник? — оживилась она. — Это ж хорошо! И места вокруг знаешь? — и, дождавшись согласного кивка, продолжила. — А есть тут старые дубы?

— Выбирай, — предложил Вал и для наглядности показал на окружающих исполинов.

— Не, ты меня не понял, — азартом сверкнули серые глаза Мелиты. Она придвинулась поближе. — Я говорю про деревья со сквозными дуплами. Ну про дубы-колдуны? Понимаешь?

— А что мне будет, если покажу? — поддался куражу он.

— Начнем собирать компоненты для лекарства, чего еще? — Лита удивленно приподняла брови.

— С тобой неинтересно, — поддразнил Вал. — Торговаться не умеешь.

— Мне не по чину, — аданка гордо вскинула подбородок. — Это ты лесник, а я княжья невеста, гордость семьи, надежда княжества! Это вы с Рином вокруг Мариты прыгали, а…

— Зато теперь ты наша, — не дал договорить он.

— Это Марита ваша! — не выдержав, Лита вскочила на ноги. — А я в храме перед Саннивой повинюсь! Попрошу свободы! Вылечу Рина и уеду домой! К маме! А вы оставайтесь со своей лахудрой!

— Знаю я тут один такой дуб неподалеку, — Вал мудро сменил тему разговора. 'Совсем она еще девчонка,' — мелькнуло у него в голове.

— Правда? Идем тогда! — подхватилась Лита. — Ой, нет, — расстроенно остановилась она. — Хлеба с собой надо взять, сладостей и фляги.

— Не грусти, — посоветовал Валмир. — Хочешь быстренько вернемся домой, успокоим домашних и метнемся сюда?

— Нет, давай уж тогда завтра на заре, а?

— Тогда сегодня в одежную лавку пойдем. Дары ведь ты принимать отказываешься? — бросил пристальный взгляд на юную супругу Вал.

— И в обувную, — обрадовалась Лита. — Слушай, — остановилась она. — Аданские деньги у вас принимают?

— У нас менялы есть, а зачем тебе? — удивился он, послушно останавливаясь.

— Отец мне денег успел передать, — похвасталась Лита. — Только я одна на улицу пока ходить боюсь. Вокруг одни придурки! То есть не любят у вас приезжих, — поправилась она.

— Лита, давай ты пока не станешь тратить свои деньги. Подожди, — он поднял руки, без боя сдаваясь воинственно настроенной малышке. — Я понимаю твое желание быть независимой от нас, в свете произошедшего ничего другого и ожидать нельзя. Просто если ты начнешь тратиться сама, то совершенно опозоришь нашу семью.

— Да ладно? — не поверила Лита. — Столько лет живете с Аримой, а еще думаете, что вам есть куда падать?

Вал открыл было рот, чтобы осадить ехидную аданку, но подумал, что ни к чему хорошему это не приведет, и промолчал. Вместо этого он шагнул к ничего не подозревающей девушке, широко улыбнулся ей, подмигнул, а потом ловко подхватил ее и устроил у себя на плече.

— Сдурел, медведь сардарский?! Пусти! — затрепыхалась Лита. — Куда ты меня тащишь?

— Ты грибы любишь? — Валмир широко шагал в сторону дома, аккуратно придерживая свою драгоценную ношу и не реагируя на град весьма ощутимых ударов, которыми она его награждала.

— Смотря какие, — пропыхтела Лита.

— Боровики, — откликнулся Вал.

— Люблю, — тут же последовал ответ. — Только не сезон сейчас. Они все червивые.

— А если я найду отборные? — борясь с желанием погладить соблазнительную попку личной хульдры, поинтересовался мужчина.

— Не найдешь, — прикинув, что за последние три дня не выпало ни капли дождя, а жара стоит ого-го, уверенно заявила травница.

— Спорим, что найду? — подначивал он.

— Давай! Если проспоришь, я перееду к деду Иверу или в храм попрошусь!

— Идет, — согласился Вал. — А если выиграю, возьмешь у нас деньги на покупки.

— Договорились. Отпускай меня уже, сама пойду, — скомандовала наивная аданская целительница.

Вал на секунду задумался, выбирая чего ему хочется больше: наслаждаться довольно полным контактом с соблазнительным телом ерзающей у него на плече хульдры, или позволить ей спуститься. Пожалуй второй вариант был предпочтительнее, потому что появлялась возможность обнять строптивую красавицу, провести руками по ее тонкой спине, притиснуть…

— Уснул? — тонкий, но крепкий пальчик недовольной супруги больно ткнулся Валу между ребрами. — Пусти, говорю!

— Больно же! — взвыл насильно вырванный из сладкого плена фантазий мужчина. — Ты что творишь, злодейка мелкая?

— Привлекаю твое внимание, орясина, — с удовольствием пояснила Лита и ущипнула Вала за бок.

— Оса злющая! — с трудом сдержав желание наградить маленькую разбойницу парой вразумляющих шлепков по попе, Валмир аккуратно поставил ее на ноги.

— Пчела медоносная, — поправила Лита.

— Чего? — не понял он.

— Того. Мелита значит пчела. Это элидское имя.

— Не знал.

— Где уж тебе пеньку сардарскому, — Лита попыталась без потерь для себя выскользнуть из мужских объятий.

Валмир однако же держал хоть и нежно, но крепко.

— Злая ты, — попенял он. — Я к тебе со всей душой. На руках ношу, грибами снабжаю…

— Где они твои грибы?! — девушка возмущенно привстала на цыпочки, желая поближе оказаться к бесстыжим синим глазам, которые так и хотелось выцарапать.

— Да вот же они, — Вал развернул злющую хульдру спиной к себе, лицом к лесу.

— Ой, — восхищенно выдохнула она. — Грибочки! Какие красавцы! — и даже замерла на минуту, забыв о борьбе за свободу от загребущих лап сардарского медведя.

А посмотреть было на что. Вроде все время к дому шел Валмир, вроде и не сворачивал никуда, а только занес он Литу на поляну. Казалось бы, ну что здесь такого? Мало ли полян в пуще? Не счесть небось. Только вот эта была особенной. Не очень большая поросшая травой и цветами она служила границей между дубовой рощей и березовой. По одну сторону от цветущего разнотравья стояли кряжистые дубы, а по другую кокетничали стройные березы. А ближе к белоствольным красавицам, раздвигая шляпками звездочки калгана и розоватые соцветия кашки, росли боровики.

Складывалось впечатление, что они почему-то решили покинуть дубраву и перебраться под кружевную сень березок. Будто сговорились они и двинули разом, а тут пенек, то есть Валмир возьми да и застань их врасплох. Вот и замерли грибочки в траве. Одни прямо на солнцепеке, а другие почти скрывшись в тени деревьев.

— У тебя ножик есть? — нарушила молчание Лита.

— Имеется, — Вал потянулся за ножом. — Держи.

— Нет, — потребовала она. — Давай лучше сам, а я посмотрю

— Ну давай, — Валмир наклонился к первому боровику.

— Только бы не червивый! Только бы не червивый! — Лита прижмурилась и сжала кулачки.

А Валмиру вдруг стало грустно да что там, противно ему стало, и даже с какой-то обидой подумалось: 'Эх ты, пчела. Изображала из себя оскорбленную невинность, а оказалась такая же шкура как и все. Зачем спор затевала, если проиграть хочешь? Разве я сам тебе денег не предлагал?' И от этого открытия аж во рту у него кисло сделалось. Сглотнув тягучую слюну, он потянулся и сорвал гриб.

— Ну, — поторопила Мелита, — чего ты копаешься? Показывай!

Распахав боровик вдоль, он показал чистейший гриб аданке и чуть не оглох от ее счастливого визга.

— Ахарай! (боевой клич) Собирай еще! Чего ворон ловишь?

Валмир резко повернулся к корыстной хульдре чтобы сказать, что он о ней думает и пораженно застыл. Она плясала. И не какой-нибудь текучий словно вода в реке завораживающий обрядовый танец, в движениях малышки просматривался боевой марш из хротгаровых мистерий. 'Не собирается она меня завлекать. Да и никого не собирается,' — не в силах отвести глаз от облитой ярким светом фигурки понял Валмир. Солнце светило Лите в спину, от этого глухой теткин балахон стал почти прозрачным. Легкая материя не скрывала совершенную фигуру девушки.

Валмир любовался безукоризненно стройными ножками, тонкой талией, прелестной попкой. Вот худьдра развернулась и он успел рассмотреть совершенные полукружия груди с дерзко торчащими сосками. 'Боги мои, как же я буду ее соблазнять? Чем смогу привлечь эту ершистую девчонку, которая о кокетстве не имеет никакого представления?' — с тоской подумал он, а потом приободрился, сообразив, что и Рину теперь ничего просто так не обломится. Мысль о том, что это не очень-то справедливо мелькнула и пропала. 'Будем с младшеньким на равных, заключим пакт о ненападении и сотрудничестве,' — решил Вал и потянулся за следующим боровиком.

— Как же я люблю грибы — радовалась полчаса спустя Лита, то и дело поглядывая на платок, в который были увязаны белые. — Какой же ты молодец! Угодил!

— Давай я понесу, тяжело, — думая о том, что ради таких слов готов горы свернуть, а не то что грибов набрать, Вал забрал увесистый куль.

— Тут и на жареху хватит, и на похлебку, — не унималась хульдра и змейкой вилась вокруг довольного егеря. — И посушить можно…

— Еще найдем, — посулил Валмир. — Я знаешь какие места знаю!

— Лита, где ты была? — Рин поймал себя на мысли, что хочет совершенно по-бабьи всплеснуть руками, хорошо, что повязка, все еще стягивающая плечо этого не позволила. — Я с ума сходил, — не удержался он, подходя к жене. — Я должен извиниться перед тобой, Лита…

— А мы беленьких нашли, — отступая от Аэрина принялась тараторить Мелита. Она всегда была излишне многословной, когда чувствовала себя неловко. — Один к одному грибочки. Сейчас Карну найду, пусть научит меня с ними управляться. А ты тут как? — она почти добралась до двери.

— Лита, нам надо поговорить, — Рин сделал шаг к аданке. — Ты меня неправильно поняла. Марита…

— Да не волнуйся ты! — Лита почувствовала себя увереннее, ухватившись за дверную ручку. — Никуда она от тебя не денется! Вот выздоровеешь и люби ее на доброе здоровье, — она выскочила в коридор, судорожно выдохнула и поспешила на кухню.

— Но я же совсем не то имел в виду, — Аэрин растерянно посмотрел на брата. — Любовь к Марите осталась в прошлом.

— Ты не говорил об этом нашей хульдре, — напомнил Вал.

— Кому? — вскинулась молчавшая до этого тетушка. — Ты завязывай девочку обзывать, хулиган! Еще и брата плохому учишь!

— Я прямо сейчас ей все объясню, — Рин двинулся за женой.

— Постой! Погоди! — остановила его тетка. — Дай Лите покоя! А то раздумает в лавку идти. В чем тогда в храм ее поведете?

— Сглазили меня что ли при рождении? — Рин поглядел на брата и тетку. — Почему мне так с девушками не везет?

— Ты, мелкий, ошибаешься. Ты — везучий сукин сын! — хохотнул Валмир. — Тебя судьба наградила самой лучшей женой. Ну и меня заодно.

— Дошло наконец-то, хвала Отцам, — Сагари молитвенно сложила руки. — И недели не прошло. Уморите вы меня окончательно, племяннички.

— Мне все больше и больше нравится эта малышка, — почти промурлыкал низкий женский голос. — Все понимает, а в чем не разбирается — чувствует интуитивно.

— Только не говори, милая, что хочешь ее приютить в храме, — насторожился обладатель бархатного баритона.

— Как тебе будет угодно, милый, — игриво согласилась небожительница.

— Ну уж нет, родная! — громыхнул бас. — Подумай о ценностях брака! Не разлучай семью!

— Ты так великолепен в гневе, медвежонок, — в звучном контральто можно было услышать призыв и восхищение, но даже самый требовательный эксперт не обнаружил бы в нем и тени страха. — Грохочешь будто весенний гром…

— Санечка, а у меня подарок для тебя, — присоединился к разговору тенор.

— Опалы с огненных островов… Как это мило, любимый… Но мне хочется боровичков… Определенно! Маринованных! С чесночком, укропчиком и молодой картошечкой!