Самое дорогое

Ни единого облака нету,

Только солнце в плену синевы.

Зной июньского тихого лета

Напоен ароматом травы.

Пожелтев под сухими ветрами,

С жалким скрипом тележных колес,

Небеса подпирая стогами,

Зазвенел на полях сенокос.

В перешитой отцовской сорочке,

Русый чубчик прикрыв лопухом,

Целый день с водовозною бочкой

Громыхал я железным ведром.

Тесно в бочке воде на ухабах —

Без разбора гоню напрямик —

А вокруг только девки да бабы,

Я — единственный в поле мужик.

Копны сена беря по порядку,

И не ради какой похвалы,

Так воза понавьючат солдатки,

Еле с места потянут волы.

А меня, как подъеду, окружат,

Пот смахнув рукавами со щек,

Поосушат по парочке кружек

Да по кружке за ворот еще.

Ляжет солнце загаром на плечи.

И лишь только закат догорит,

Разнаряженный звездами вечер

Соловьями в садах зазвенит.

На дороге следы отпечатав,

По деревне без песен на луг,

В женихов нарядившись, девчата

На вечерки проводят подруг.

Сторож в шутку им бросит: «Эй хлопцы!

Не найдется ль у вас огонька?»

А потом сам себе улыбнется

И затылок почешет слегка.

Сядут в круг на крыльце у гадалки,

Полной верой себя окрыля,

Друг за дружкой гадают солдатки

На винового короля.

А гадалка, уж хочешь не хочешь,

Понаврать не считает за труд.

Нагадаются. И до полночи

Разговор про войну заведут.

Порассудят солдатскую тяжесть

И, простившись, уходят домой,

Но ни слова вдобавок не скажут,

Что им тоже не легче порой.