Самое жуткое приключение

24

Вздрогнув от испуга, я быстро поднес ко лбу ладонь.

Должно быть, на нем вновь выросла черная шерсть. И Кристина заметила это. Теперь и она, и Джеред поймут, что я превращаюсь в волосатое чудовище.

Я потер лоб дрожащей ладонью.

Лоб был гладким.

Совершенно гладким!

– Вот здесь, сбоку, – подсказала Кристина. Я бросился в коридор к зеркалу и уставился на себя. На правом виске расплылось оранжевое пятно.

– Это соус! – У меня отлегло от сердца. – Наверно, я испачкался за ужином!

Дрожа от пережитого ужаса, я быстро оттер злополучное пятно. Кристина перепугала меня до смерти! Столько шума из-за несчастного соуса к спагетти!

– Ларри, что с тобой? – спросила Кристина, подходя сзади и глядя на мое отражение в зеркале. – Ты сегодня какой-то странный…

– Пустяки, – поспешно отозвался я, пытаясь совладать с дрожью во всем теле.

– Только не вздумай заболеть! – предупредил Джеред. – Вдвоем у нас с Кристиной ничего не выйдет.

– Не заболею, – заверил я. – Не беспокойтесь, я буду с вами.

На следующий день все ученики школы набились в большой зал, где проводился конкурс: рок-групп.

Изнемогая от волнения, я стоял за кулисами и разглядывал зрителей через щель в занавесе. Свет в зале был включен, перед занавесом стоял директор, мистер Фосберг, и призывал всех успокоиться.

За моей спиной ребята из группы Хью Хервина настраивали инструменты, подключали усилители, разогревали пальцы. Марисса была, одета в очень короткое блестящее черное платье и черные колготки. Поймав мой взгляд, она снисходительно усмехнулась.

«Циркачам» тоже следовало бы приодеться, с запозданием спохватился я, глядя на Мариссу. Об этом мы даже кг, подумали и явились на конкурс в обычной школьной одежде – теннисках и джинсах.

Я долго разглядывал новый синтезатор Хью. Он был длиной с целую милю, с тысячей кнопок и регуляторов. По сравнению с ним, синтезатор Джереда и вправду казался детской игрушкой.

Хью заметил, что я разглядываю инструменты.

– Клевая техника, верно? – спросил он, расплываясь в отвратительной ухмылке. – Ладно, Ларри, не вешай нос: когда мы победим, я дам тебе автограф, так и быть! – Хью заржал. Вместе с ним засмеялись Марисса и остальные участники группы «Крикуны».

Я отвернулся и отошел к Джереду и Кристине, стоящим за кулисами.

– Мы проиграли, – упавшим голосом произнес я.

– Где же твой оптимизм, Ларри? – саркастически осведомился Джеред.

– Остается надеяться лишь на то, что от гигантского синтезатора Хью полетят все предохранители, – мрачно сказал я. – В этом наше спасение.

Кристина закатила глаза.

– Не понимаю, чем они лучше нас!

Но преимущество «Крикунов» было очевидным.

Свет в зале погас, занавес открылся. Осветители направили на сцену красные и синие софиты. Группа заиграла старый рок-н-ролл Чака Берри «Джонни Б.Гуд».

Играли они здорово, а выглядели еще лучше.

Платье Мариссы искрилось. Все музыканты пританцовывали и подпевали солистке.

А мы до этого не додумались, с горечью понял я, наблюдая за противниками из-за кулис. Во время исполнения мы просто стояли на месте и выглядели нелепо, словно настоящие клоуны из цирка!

Зрители неистовствовали. Вскочив, они начали хлопать в ладоши, размахивать руками и танцевать.

Все четыре песни «Крикунов» публика слушала стоя. С каждой песней музыканты прибавляли громкость и темп. Зрители изо всех сил топали ногами – странно, что под ними не провалился пол!

Когда Хью, Марисса и остальные поклонились, зал взорвался аплодисментами. Все скандировали:

– Еще! Еще! Еще-е-е!

Группе пришлось исполнить две песни на «бис».

Мы с Кристиной и Джередом обменивались настороженными взглядами. Успех Хью ничуть не прибавил нам уверенности.

Наконец «Крикуны» дружно поклонились и спрыгнули со сцены, торжествующе потрясая кулаками над головой.

– Теперь ваша очередь! – крикнул мне Хью и ухмыльнулся. – Где же твои музыканты, Ларри?

Я хотел было огрызнуться, но Джеред толкнул меня локтем в бок, и мы робко вышли на сцену.

Наклонившись, я подключил гитару к усилителю. Джеред быстро настроил громкость своего игрушечного синтезатора.

Гигантский синтезатор Хью остался на сцене. Он словно потешался над нами, напоминая, как хорошо – и громко! – играли «Крикуны».

Кристина неуклюже подошла к микрофону и скрестила руки на груди. Я взял несколько аккордов, пробуя громкость усилителя. У меня мгновенно вспотели ладони и пальцы заскользили по струнам.

Зрители переговаривались, с нетерпением ожидая начала выступления.

– Готовы? – шепотом спросил я у Джереда и Кристины. – Начнем с «Я хочу взять тебя за руку», а потом перейдем к песням «Роллинг Стоунз».

Мои друзья кивнули.

Я глубоко вздохнул и коснулся струн.

Джеред склонился над клавиатурой. Кристина подошла поближе к микрофону и сунула руки в карманы джинсов.

Мы запели песню «Битлз».

Ее мы исполняли все вместе. Но что-то не ладилось.

Моя гитара звучала слишком громко, заглушая голоса. Мне хотелось остановиться и убавить громкость, но, разумеется, это было невозможно.

Зал молча слушал нас. Зрители не стали вскакивать и танцевать.

Когда мы замолчали, раздались громкие аплодисменты. Но нам хлопали явно из вежливости. Никто не кричал и вообще не проявлял особого энтузиазма.

По крайней мере, мы не опозорились в первую же минуту. Мысленно подбадривая себя, я вытер потные руки о джинсы.

Я выступил вперед, и мы заиграли песню «Роллинг Стоунз». В ней мне предстояло исполнить длинное соло. Только бы не сбиться!

Кристина схватила микрофон обеими руками и наклонила его ко рту. Джеред заиграл вступление.

Затем вступил я со своим соло. И сбился на первых же аккордах.

Мое сердце заколотилось, во рту пересохло.

Я закрыл глаза и попытался отключиться от всего, кроме своих пальцев и музыки.

Внезапно в зале раздались восторженные крики, шум быстро нарастал. Кто-то зааплодировал.

Гул голосов набирал мощность.

От радости я открыл глаза. Несколько ребят стояли возле самой сцены, что-то выкрикивали и улыбались.

Слегка согнув ноги в коленях, я расслабился, и пальцы уверенно забегали по струнам.

Мне вдруг стало спокойно и по-настоящему хорошо.

Крики усиливались. Я вдруг понял, что ребята показывают на меня.

Что происходит? Я недоумевал.

Возгласы и смех были чересчур громкими. Вскоре уже все зрители подпрыгивали и указывали на меня пальцами.

– Вот это спецэффекты! – крикнул кто-то в первом ряду.

– Классные спецэффекты!

Да в чем дело? Какие еще спецэффекты? Но вскоре все выяснилось.

Как только Кристина запела, я поднял руку, чтобы вытереть пот со лба.

И в ужасе вскрикнул, почувствовав знакомое покалывание шерсти.

Все мое лицо было покрыто волосами – подбородок, щеки, лоб!

Мое лицо сплошь заросло густой черной шерстью.

А вся школа смотрела на меня и восхищалась.

Все до единого узнали мою страшную, позорную тайну.