Самоучитель контрразведчика

Когда произошла Февральская революция 1917 года, и перед восставшими распахнулись двери Департамента полиции, в его стенах была обнаружена картотека почти на два миллиона человек. В ней фигурировали не только деятели революционного подполья и представители либеральной оппозиции, но и совершенно далекие от всякой политики купцы, обыкновенные уголовники, даже министры. Откуда же черпала полиция столь обширную и разностороннюю информацию? Оказывается, одним из важнейших ее источников была разветвленная, пронизывавшая все слои общества система тайной агентуры. Накануне революции в этой системе было задействовано около сорока тысяч человек.

В данной связи немалый практический интерес представляют инструкции, определявшие деятельность тайной агентуры. Классическим образцом подобного документа является Инструкция московского охранного отделения о работе с секретными сотрудниками. Этот документ, который мы предлагаем читателям, не нуждается в комментариях. Достаточно лишь заменить в нем слово «революционер» на другое обозначение, например «фигурант», а «революционную организацию» на «организованную преступную группировку».

I

Единственным вполне надежным средством, обеспечивающим осведомленность розыскного органа, является внутренняя агентура.

Состав агентуры пополняется лицами, непосредственно входящими в какие-либо преступные организации, или прикосновенными к последним, или же лицами, косвенно осведомленными о внутренней деятельности и жизни, хотя бы даже отдельных членов преступных сообществ.

Лица, состоящие членами преступных сообществ и входящие в постоянный состав такой агентуры, называются «агентами внутреннего наблюдения» или «секретными сотрудниками». Лица, которые хотя и не входят в преступные организации, но, соприкасаясь с ними, постоянно содействуют делу розыска, исполняя различные поручения и доставляя для разработки материал по деятельности партии, в отличие от первых носят название вспомогательных агентов». Лица, доставляющие сведения, хотя бы и постоянно, но за плату за каждое отдельное свое указание на то или другое революционное предприятие или выступление какого бы то ни было сообщества, называются «штучниками».

В правильно поставленном деле последние — явление ненормальное и вообще «штучники» нежелательны, так как, не обладая положительными качествами сотрудников, они быстро становятся дорогим и излишним бременем для розыскного органа.

В деле розыска не следует пренебрегать никакими лицами и исходящими от них сведениями, не взирая ни на форму, ни на способ их доставки.

Откровенные показания, заявления, анонимы и проч. должны быть приняты, надлежаще оценены и подвергнуты тщательной и всесторонней проверке. К откровенникам и заявителям следует относиться с большой осторожностью, проверяя как лицо, дающее сведения, так и самые сведения, дабы избежать умышленного направления ими розыска на ложный путь.

Личности заявителей, именующих себя «бывшими сотрудниками», надлежит проверять путем сношений по телеграфу с Начальником подлежащего Управления или Отделения, прежде чем вступать с ними в постоянные деловые сношения; к сведениям их должно относиться весьма осмотрительно. О лицах, бывших секретными сотрудниками и зарекомендовавших себя с отрицательной стороны, немедленно сообщать в Департамент Полиции.

Секретные сотрудники должны быть постоянными, должны своевременно удовлетворяться определенным ежемесячным жалованьем, размер коего находится в прямой зависимости от ценности даваемых ими агентурных сведений и того положения, которое каждый из них занимает в организации. Весьма полезно поощрять денежными наградами тех сотрудников, которые дают определенные и верные сведения, способствующие удачам ликвидации.

Все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент наибольшего проявления их деятельности. Поэтому не следует, ради обнаружения какой-либо типографии или лежащего на сохранении склада оружия, «срывать» дело розыска. Изъятие этих предметов только тогда приобретает ценность, если они могут послужить изобличительным материалом против видных революционеров, дающим полные основания для привлечения их к дознаниям или следствиям, чем и будет достигнута конечная цель розыска — уничтожение организации.

Только в отношении террористов и грабителей в действиях по ликвидированию их не должно допускать излишнего промедления.

Лучшим показателем успешной и плодотворной работы лиц, ведающих розыском, является отсутствие в местности вверенной их надзору бомб, различных складов, типографий и пропаганды. Результаты эти могут быть достигнуты только при серьезной осведомленности и при умении систематически и разумно пользоваться этими знаниями.

Провалившихся сотрудников следует стараться устраивать на места, но не в розыскных учреждениях. До приискания ими мест, их надо поддерживать как нравственно, так и материально. Необходимо помнить, что сотрудники, дававшие ценные сведения и не тронутые ликвидациями, рискуют провалиться и, таким образом, стать совершенно бесполезными. В случае провала они бывают вынуждены вести скитальческую жизнь по нелегальным документам и находятся под постоянным страхом мести. Во избежание провала можно с их согласия включать их в ликвидацию и тем дать им возможность нести наравне с товарищами судебную ответственность, но при условии сохранения за ними права на получение жалованья за все время судебного процесса и отбывания наказания. Этим путем не только можно предупредит?» их провал, но возможно еще больше усилить к ним доверие со стороны партийных деятелей, благодаря чему в дальнейшем они будут в состоянии оказывать делу розыска крупные услуги.

Расставаясь с сотрудником, не следует обострять отношения с ним, но и нельзя ставить его в такое положение, которое давало бы ему возможность в дальнейшем эксплуатировать заведывающего розыском различными требованиями.

II

Приобретение секретной агентуры является постоянной заботой заведывающего розыском и всех его помощников. В силу этого нельзя упускать ни одного случая, могущего дать хотя бы слабую надежду на приобретение сотрудника или вспомогательного агента.

Каждое лицо, подающее надежду в смысле возможности приобретения в нем секретного сотрудника, надлежит расположить к себе и использовать в целях агентуры, не забывая, однако, что дело приобретения сотрудников очень щекотливое, требующее большого терпения, такта и осторожности. Малейшая резкость, неосторожность, поспешность или неосмотрительность часто вызывают решительный отпор.

Одним из наиболее практикуемых способов приобретения сотрудников является постоянное общение и собеседование с арестованными по политическим преступлениям.

Наиболее подходящими для склонения в работу по агентуре можно считать лиц следующих категорий: подозревавшиеся или уже привлекавшиеся к политическим делам, слабохарактерные революционеры, разочарованные или обиженные партией, нуждающиеся материально, бежавшие из мест высылки, а также предназначенные в ссылку.

Наметив из них наиболее склоняющихся на путь убеждения и, строго считаясь с наиболее заметными слабостями их характеров, все свои усилия должно направить на этих отмеченных, дабы расположить их к себе, склонить в свою сторону, вызвать их доверие и, наконец, обратить их в преданных себе людей.

В этих же целях и для распознания слабых сторон арестованных следует не упускать случаев для собеседований с родственниками и знакомыми их и вообще с лицами, приходящими по разным случаям в Управления, Охранные и Железнодорожные Отделения.

Каждый повод (дознание, расследование, заявление, жалобы и т. д.), дающий возможность заведывающему розыском войти в близкое соприкосновение с рабочею массою или со служащими какого-либо более или менее обширного учреждения, должен быть лично им использован в смысле подыскания в этой среде секретной агентуры.

В случае получения о каком-нибудь лице посторонним путем (секретные сведения или через агентуру) сведений о возможности приобретения его в секретную агентуру, таковое, под благовидным предлогом, с соблюдением проверки и осмотрительности, может быть приглашено для собеседования.

Приобретение сотрудников возможно из числа обвиняемых, раскаивающихся и дающих откровенные показания во время производства дознания или следствия. В таких случаях необходимо принять меры против оглашения этих показаний и занесения их в протоколы.

Могут быть использованы и материально нуждающиеся революционеры, которые, не изменяя своих убеждений, соглашаются доставлять агентурные сведения исключительно только за денежное вознаграждение.

Способ «подсаживания» в камеры к арестованным своего человека, но не сотрудника, неоднократно дававший крупные результаты, применяется как в целях склонения арестованных к откровенным показаниям, так и для приобретения среди них сотрудников.

Лицо, намеченное к приобретению в качестве сотрудника, рекомендуется секретно задерживать на улице и немедленно доставлять для собеседования непосредственно к заведывающему розыском. Способ этот наиболее применим тогда, когда имеются в наличности достаточные улики для дальнейшего задержания этого лица в случае его отказа от предложения сотрудничать. В последнем случае следует ликвидировать ту группу, в которую входит задержанный, и непременно, до освобождения его, ибо в противном случае группа эта будет им провалена.

Также могут быть приглашены для собеседования под каким-либо благовидным предлогом, но по предварительной проверке и с соблюдением необходимой осмотрительности, те лица, сведения о возможности приобретения которых в секретную агентуру были получены при посредстве агентуры или же путем совершенно секретных сведений.

Собеседование, в виде внимательного расспроса и серьезного разговора по различным вопросам, без запугивания, без излишних обещаний и откровенностей, всегда должны происходить с глазу на глаз.

При наличности несомненных улик обвинения, добытых по обыскам или по агентуре, склоняемое лицо можно заинтересовать материально или обещанием освобождения из-под стражи и, при возможности, даже от угрожающего ему наказания.

Действуя убеждениями, — для достижения цели по приобретению сотрудника, — можно воспользоваться известными партийными неладами, ссорами и неблаговидными поступками отдельных членов организации.

Лицу, склоняемому к работе по агентуре, следует убедительно разъяснить, что работа его будет совершенно секретной, что каждое данное им сведение будет подвергнуто строгой проверке, и что за дачу ложных сведений, кроме прекращения с ним работы, против него будет возбуждено законное преследование.

Обещания склоняемых лиц, что сведения ими будут доставляться впоследствии, не могут служить основанием к их освобождению из-под стражи.

Пока лицо окончательно не склонено к работе, не следует знакомить его с приемами и способами предупреждения провала и прикрытия внутренней агентуры.

Секретных сотрудников надлежит иметь в каждой из действующих в данной местности революционных организаций и, по возможности, несколько в одной и той же (но не в одной и той же группе), чтобы организовать проверочную — «перекрестную агентуру».

Весьма полезно заинтересовать приобретением секретной агентуры чинов полиции, начальников тюрем, жандармских унтер-офицеров и других лиц, которым, по роду их служебной деятельности, приходится сталкиваться с разнообразными элементами населения.

Чины полиции, тюремного ведомства и др. с готовностью помогают делу розыска, если дела, получаемые при их содействии, приписываются им и служат основанием для поощрительных представлений о них начальству.

Наличность хороших отношений у заведывающего розыском с офицерами Корпуса Жандармов и чинами судебного ведомства, производящими дела о государственных преступлениях, в значительной мере облегчает трудное дело приобретения и сохранения секретных сотрудников.

III

Для успешного руководства делом политического розыска, ведения и развития внутренней агентуры, необходимо знание программ революционных партий, знакомство с историей революционного движения, осведомленность о положении этого движения в данный момент и постоянное чтение вновь выходящей революционной литературы, дабы следить и за дальнейшим ходом его.

Ведение внутренней агентуры определенным шаблонам не подчиняется: в зависимости от местных условий, обстоятельств и сопоставления всех имеющихся в наличности данных, изменяются практикуемые приемы и вырабатываются новые.

Во всяком случае, заведывающий агентурой должен руководить сотрудниками, а не следовать слепо указаниям последних, а тем более подчиняться их авторитету.

Рекомендуется относиться весьма осторожно к сведениям об отсутствии революционных организаций в данном месте, так как нередко таковые /сведения/ являются или результатом добросовестного заблуждения со стороны сообщающего их, или же намерения отвести розыск на ложный путь.

Составив себе план расследования, заведывающий для осуществления его стремится, путем расспросов и поручений, извлечь из агентуры все необходимое, не разоблачая в то же время перед нею ничего со своей стороны. В противном случае, можно быстро и незаметно для себя оказаться в руках сотрудников, а при разрыве отношений с кем-либо из них, делу розыска и лицам, ведущим его, будет угрожать опасность.

Вообще излишняя откровенность с сотрудниками приводит к отрицательным результатам. Новому и еще неиспытанному сотруднику необходимо предоставлять самому высказываться о преступной деятельности как отдельных лиц, так и сообществ.

• К числу вопросов, по ответам на которые можно судить о степени партийной осведомленности нового сотрудника, относятся следующие:

1. В чем заключается программа той партии, в которую он входит и о которой он будет давать сведения?

2. Как сформирована местная организация и из каких отделов состоит она?

3. Какая литература этой партии распространялась и распространяется в данное время?

4. Кто был арестован из членов этой партии, кто остался на свободе и т. п.

• Приступая к работе с сотрудником, надлежит и объявить и внушить ему следующее:

1) безусловная необходимость полнейшей откровенности и правдивости с заведывающим агентурой, как по деловым, так и по личным вопросам;

2) решительно никто, кроме заведывающего агентурой, не должен знать об его работе по розыску. Принадлежность его к составу агентуры не может быть им обнаружена никому, ни при каких обстоятельствах и ни в коем случае;

3) что размер ежемесячного содержания ему, как сотруднику, определяется «такой-то» и время получения его «такое-то»;

4) с поступлением на службу в агентуру сотрудник не должен изменять ни образа своей жизни, ни обстановки, чтобы этими переменами и новыми даже мелкими расходами не вызвать зависти и подозрений товарищей по поводу источника денежных получений;

5) сотрудник не должен иметь ни при себе, ни в своей квартире, ничего такого, что при обнаружении могло бы послужить, хотя бы даже косвенным, указанием на принадлежность его к составу агентуры;

6) партийная работа сотрудника, по возможности, должна быть сведена к посреднической и исполнительной, отнюдь не созидательной, но в то же время к такой работе, чтобы при ликвидации членов группы, им обслуживаемой, в случае даже дачи откровенных показаний последними, сам сотрудник не мог быть изобличен в преступной деятельности;

7) без ведома заведывающего агентурой сотрудник не должен принимать к себе на хранение литературы, оружия, бомб, взрывчатых веществ и проч., а также предоставлять свою квартиру для сходок, собраний, и давать свой адрес для явок;

8) на каждую активную работу и поручение, возлагаемые на сотрудника сообществом, он, каждый раз, и до исполнения их, обязан испрашивать разрешения заведывающего агентурой;

9) сотрудники, состоя членами революционных организаций, ни в коем случае не должны подстрекать других на преступные деяния и, таким образом, подводить их под ответственность за сделанное по их же наущению;

10) все сведения должны доставляться заведывающему агентурою, по возможности, немедленно по получении и обязательно с таким расчетом, чтобы по ним можно было принять предупредительные меры;

11) в доставляемых сведениях должен быть точно указан источник их получения; кроме того, сотрудник должен всегда делать строжайшее разделение между слухами, различными передачами, почерпнутым им из газет или партийной литературы и теми событиями, очевидцем которых он сам лично являлся;

12) партийную литературу, письма, печати и другие документы и предметы, доверенные сотруднику на хранение, должны быть принесены им на первое же свидание с заведывающим, для обозрения их;

13) приходить сотруднику в учреждение, ведающее розыском, ни в коем случае не разрешается;

14) сотрудник не должен ради усиления своей осведомленности следить за членами организации, расспрашивать и угощать товарищей, а также переодеваться и гримироваться;

15) ложное заявление, искажение в ту или иную сторону добываемых сотрудником сведений и умышленное создание обстановки преступления, в видах получения вознаграждения, из мести или по иным соображениям личного характера, — является тяжким уголовным преступлением и наказуется на общем основании, согласно существующих на сей предмет Законов.

• Главнейшие вопросы, на которые сотрудник должен всегда стремиться иметь обстоятельные ответы, следующие:

1) какие лица являются самыми серьезными, активными и интересными работниками данного момента в обслуживаемой сотрудником организации или партии, где с ними можно встретиться и как, не возбуждая их подозрений, учредить за ними наблюдение;

2) как построена обслуживаемая сотрудником организация и партия вообще, начиная от «верхов» и кончая «низами»; каким организациям высшего порядка она подчинена, на какие низшие группы и ячейки распадается и с какими партийными учреждениями находится в непосредственных сношениях;

3) какие образцы партийной литературы известны сотруднику: издания повременные и периодические, революционно-подпольные и легальные, заграничные, местные и из других районов Империи; что составляет «злобу дня» и о чем вообще говорится в партийной литературе (легальной и нелегальной) данного момента;

4) положение партии и партийных организаций в настоящее время; к чему сводится активная работа текущего момента;

5) в чем может и должна в обследуемый период непосредственно проявиться преступная деятельность отдельных лиц, групп и организаций; особенное внимание должно быть обращено на готовящиеся террористические акты, экспроприации, забастовки и массовые выступления вообще, сведения о коих, в видах их предупреждения, должны быть заблаговременно сообщаемы, даже в форме маловероятных, общих и непроверенных Слухов;

6) кто из партийных и вообще интересных для розыска лиц приехал или выехал: когда, куда, с какою целью, на какой срок и по каким явкам, связям и адресам, места их ночевок, свиданий и т. п.;

7) какие известны сотруднику организации и группы, а равно и представители таковых, среди учащейся молодежи высших, средних и низших учебных заведений; каков характер этих учреждений (академический или с примесью политических тенденций); не имеют ли эти организации непосредственных сношений с чисто революционной активной средой и не готовятся ли к каким-либо самостоятельным или в связи с последней выступлениям и действиям;

8) какие имеются у сотрудника сведения о деятельности других партий (революционных, оппозиционных и крайних правых) и лиц, принадлежащих к таковым;

9) кого из вообще неблагонадежных лиц знает и может указать сотрудник;

10) кто в настоящее время подозревается или обвиняется партийной средой в сношениях с розыскными органами и чем эти подозрения и обвинения вызваны;

11) что известно сотруднику о предполагаемом употреблении и местах хранения кассы, библиотек, паспортов, типографий, разрывных снарядов, взрывчатых и ядовитых веществ, оружия, огнестрельных и боевых припасов, кинжалов, финских ножей, кастетов и т. п.;

12) каково настроение и к чему стремится в данный момент не революционная, но соприкасающаяся с ним среда;

13) какие имеются у сотрудника случайные сведения о деятельности и замыслах преступного элемента общеуголовного порядка: возможные грабежи, убийства, разбои и т. д.;

14) все сведения, добытые и сообщаемые сотрудником должны строго распределяться по следующим категориям: а) что известно ему, как очевидцу, и носит вполне достоверный характер; б) что известно от лиц определенно партийных и заслуживающих в своих сообщениях доверия; в) что почерпнуто из литературы, и г) что носит предположительный характер и стало известно из случайных разговоров, по непроверенным слухам и от мало осведомленных лиц и источников;

15) на всех указываемых сотрудником лиц, по мере возможности, должны быть даны следующие сведения:

а) имя, отчество, фамилия, партийная кличка или прозвище;

б) место жительства, род и место занятий или службы, родственные связи; в) приметы:

— возраст (хотя бы примерно);

— рост (высокий, выше среднего, средний, ниже среднего, низкий);

— телосложение (полный, плотный, среднее, худощавый);

— наружность и ее особенности (видный, представительный, невзрачный, сутуловатый, безрукий, горбатый, косой; знаки, порезы и следы ран на лице и теле вообще);

— лицо (продолговатое, круглое, заостренное вверх или вниз, полное, худощавое, с выдающимися скулами, бледное, смуглое, румяное);

— цвет, размеры и форма волос на голове, бороде и усах (светло-русый, темно-русый, брюнет, рыжий, черный как жук, длинные волосы зачесаны вверх, назад, с пробором, бобриком; борода брита, подстрижена, клинышком, лопатой, окладистая);

— походка (быстрая, медленная, «семенит», «с подпрыгиванием»);

— манера говорить (тенорком, отрывисто, шепелявя, с инородческим акцентом, картавя);

— тип (русский, поляк, кавказец, еврейский; рабочий, приказчик, купец);

— костюм (подробное описание головного убора, верхнего и нижнего платья, обуви), носит ли очки, пенснэ, трость, портфель;

— привычки (вертляв, осторожен, оглядывается и проверяет себя, относится ко всему безразлично);

г) с кем встречается и где чаще всего бывает;

д) настоящая и прошлая роль в организации или преступная деятельность указываемого лица вообще (подробно, без совершенно недопустимых лаконических определений: «агитатор», «видный работник» и т. п.);

16) образцы попадающей в руки сотрудника партийной переписки и нелегальной литературы должны быть доставляемы руководящему им лицу обязательно; экземпляры легальных партийных изданий — по мере возможности;

17) за две недели перед 9 января, 19 февраля, 18 апреля (1 мая) и другими днями, отмечаемыми постоянными революционными выступлениями, все сотрудники должны стремиться заблаговременно собрать полные сведения о предположенных и готовящихся беспорядках, а заведывающий агентурой в подобные периоды времени обязан иметь свидания с сотрудниками, по возможности, ежедневно.

Вновь принятого сотрудника следует с полной осторожностью незаметно для него, основательно выверить опытным наружным наблюдением и постараться поставить его под перекрестную агентуру.

Сотрудники ни в коем случае не могут посвящаться в сведения, даваемые другими сотрудниками.

Сотрудник должен быть поставлен заведывающим розыском в такое положение, чтобы он не имел возможности не только заподозрить, но даже и предположить, кто именно, кроме него, принимает участие в работе по агентуре.

С особой осторожностью следует относиться к ознакомлению сотрудника с ходом розыска, с деятельностью учреждения и с его личным составом, если в последнем, по местным условиям, является неизбежная необходимость.

Необходимо заниматься с сотрудниками и направлять их внимание и память на такие обстоятельства, которые, при производстве дознаний, могли бы быть подтверждены доказательствами, не затрагивающими самого сотрудника и в то же время могли использоваться как явно уличающие то или иное лицо.

В сотруднике, начавшем работу лишь по материальным расчетам, необходимо создавать и поддерживать интерес к розыску, как орудию борьбы с вредом революционного движения.

Необходимо всегда иметь в виду, что роль сотрудника нравственно крайне тяжела и, считаясь с этим, следует поставить его по отношению к себе в такое положение, чтобы он не чувствовал угрызений совести, шел бы охотно на свидания с заведывающим агентурой, находя во время последних душевный отдых, внимание, сочувствие и нравственную поддержку.

Сотрудник, стоящий в «низах» организации, постепенно может быть продвинут выше, путем последовательных арестов более сильных, окружающих его, работников.

IV

Свидания с секретными сотрудниками, уже достаточно выяснившимися и вполне заслуживающими доверия, должны происходить на конспиративных квартирах.

Последние должны быть выбраны в частях города, наименее населенных революционными деятелями, и в таких местах, где трудно установить за ними наблюдение.

Квартира должна состоять из нескольких комнат, так расположенных, чтобы было возможно разделить в них случайно сошедшихся нескольких сотрудников, без встречи их между собою.

Хозяином квартиры может быть надежный, семейный служащий, состоящий на такой должности, по которой обыватели города его не знают.

Желательно, чтобы при квартирах, в которых происходят частые свидания, не было бы швейцаров.

• Хозяину конспиративной квартиры должно быть внушено следующее:

1. У него не должны бывать гости и вообще частые посетители, хотя бы даже и его родные.

2. Прислуга не должна открывать дверей приходящим на квартиру.

3. Он не должен допускать встреч между сотрудниками.

4. Он не должен вступать в какие бы то ни было разговоры с сотрудниками, спрашивать их фамилии и вглядываться в их лица.

5. Он должен немедленно запирать за сотрудником двери и удаляться от дверей комнаты, в которой последний принимается.

6. Он не должен допускать в квартиру новых лиц, не имея на то предупреждения и разрешения заведывающего.

7. Он не должен выпускать сотрудника, не проверив, что последнему, по выходе, не угрожает встреча с кем бы то ни было.

8. По уходе сотрудника и заведывающего, он должен осмотреть комнату и, если бы в ней оказались, случайно ими оставленные, какие-нибудь вещи, а в особенности рукописи и записки, то таковые он должен сохранить и обязательно передать их заведывающему.

Что нарушение выше приведенных требований лишит его права на дальнейшее держание квартиры.

Конспиративных квартир, сообразно с числом сотрудников, следует иметь, по возможности, больше, дабы избежать посещений одной и той же несколькими сотрудниками одной организации.

Полезно иметь одну из них, специально предназначенную для свиданий с наиболее серьезными и ценными сотрудниками, которая не должна быть известна остальным.

Не следует назначать свиданий нескольким сотрудникам в один и тот же день и час, на одной и той же квартире, во избежание возможности встречи их друг с другом.

Если же после одного свидания необходимо иметь в той же квартире свидание с другим сотрудником, то после ухода первого необходимо проверить, не остановился ли он где-либо поблизости, с целью установить своего соработника. Большинство сотрудников, невзирая на их надежность, стремится к этому.

Свидания с сотрудниками в квартире заведывающего агентурой производить не следует; в квартире же сотрудников они совершенно недопустимы.

В прихожей квартиры никаких вещей, а тем более одежды сотрудника оставлять не следует.

В комнате, в которой происходит свидание, или где ожидает сотрудник, следует закрывать дверь на ключ.

У окон и зеркала сажать сотрудника нельзя; в сумерки следует закрывать ставни и спускать занавеси.

В комнатах, посещаемых сотрудниками, не должно оставлять никаких документов и записок, имеющих отношение к делу розыска.

По окончании свидания, первым из квартиры выходит заведывающий агентурой, чтобы предупредить встречу сотрудников.

Для проверки квартиры следует время от времени ставить за нею наблюдение, но людьми вполне надежными.

В случае подозрения в провале ее, необходимо немедленно прекратить свидания в ней и, в случае подтверждения подозрений, оставить квартиру совершенно.

Сотрудникам, начинающим работать, показывать квартиру нельзя. С ними свидания возможны в гостинице и т. п. местах, но каждый раз с соблюдением полной предосторожности, и с обязательной проверкой за собою, как со стороны заведывающего агентурой, так и сотрудников. Всякое подозрение должно быть тщательно, спокойно и лично проверено, хотя бы и с пропуском назначенного свидания.

Следует иметь в виду, чтобы при свидании в номерах гостиниц, прислуга не видала бы в лицо сотрудника.

Для облегчения сношений между заведывающим агентурой и сотрудниками необходим взаимный между ними обмен условленными или частными адресами и указанием друг другу мест, возможных для ежедневных встреч на улице, в проходных дворах или на лестницах.

Для вызова на экстренные свидания также должны быть выработаны условные сообщения, посылаемые по заранее намеченным адресам.

Показателем необходимости свидания может быть и как бы случайная встреча.

Свои письма и сообщения сотрудник должен составлять в третьем лице, с упоминанием в равной мере, среди перечисляемых лиц, также и своей фамилии или клички, если только он в действительности прикосновенен к описываемому им событию. Почерк должен быть совершенно изменен, а подпись заранее условленная.

Письма и записки заведывающего агентурой к сотруднику должны быть строго конспиративного содержания, написаны также измененным почерком и с условною подписью.

Рекомендуется выбирать для писем бумагу и конверты сообразно со средой, в которой вращается сотрудник, а также и способ изложения их.

Деловую часть письма следует воспроизводить химическими чернилами, в качестве каковых могут служить насыщенный раствор обыкновенной свинцовой примочки, щавелевая кислота, лимон и т. п. Проявление этих чернил достигается посредством нагревания (утюгом) или же смачивания 5 % раствором хлористого железа.

По прочтении писем, они должны быть вместе с конвертами лично и немедленно сожжены самим сотрудником.

Свои письма сотрудник должен лично опускать в почтовый ящик.

Условный адрес и пароли следует помнить наизусть, не внося их в памятную книжку.

V

Заведывающий розыском, направляя все усилия к предупреждению задуманных революционерами преступлений, в то же время должен заботиться о сохранении и прикрытии своих сотрудников.

Каждое агентурное сведение, даже маловажное по первому впечатлению, должно быть сохранено в строгой тайне.

Вообще агентурные сведения не могут служить темой для собеседования даже с избранными сослуживцами раньше, чем они не будут окончательно разработаны и ликвидированы.

Все материалы, имеющие отношение к делу розыска и к сотрудникам должны сохраняться в совершенном секрете, с наивозможной бережливостью и осмотрительностью.

Откровенные показания, заявления и анонимы, — если есть возможность склонить их авторов в агентуру, — оглашению и предъявлению не подлежат, а первые в протоколы не заносятся.

Необходимо, чтобы сотрудник работал в революционной среде или под псевдонимом, или под нелегальной фамилией, но отнюдь не под своей настоящей.

Надо иметь в виду, что иногда строго-конспиративные организации время от времени проверяют некоторых своих членов; для этого им ложно указывают места и время для явок или собраний, а затем устанавливается наблюдение за появлением филеров и полиции. Поэтому надо быть осмотрительным при постановке наружного наблюдения в таких местах, имея в виду, не производится ли организацией в данном случае розыск сотрудника.

Приобретая сотрудника из числа арестованных, необходимо обставить его освобождение так, чтобы оно не могло вызвать подозрений. При этом надо иметь в виду, что «побеги» арестованных вызывают в революционной среде недоверие.

В каждом случае, при возложении сообществом на сотрудника какой-либо активной работы или поручения, следует строго оценить действительную надобность принятия им последнего на себя, как в смысле прикрытия своего положения, так и в целях получения новых данных для розыска, причем следует иметь в виду, что постоянные уклонения сотрудника от поручаемой ему организацией работы могут неблагоприятно отразиться на его репутации.

Перед ликвидацией следует, — не знакомя сотрудника со временем производства ее, — установить, путем расспроса его, какие лица не могут быть ликвидированы в целях прикрытия и сохранения его положения в революционной среде.

В этих же целях, следует не вводить в ликвидацию нескольких, наиболее близких лиц к сотруднику из числа менее вредных по своей деятельности, дабы не оставить нетронутым в организации одного только сотрудника.

В случае крайней необходимости возможен и арест самого сотрудника, но по предварительному с ним соглашению. Освобождение его в таком случае возможно, но уже после освобождения группы лиц равного с ним партийного положения.

В ликвидационных записках не следует называть даже псевдонимов сотрудников, употребляя взамен их выражение «по имеющимся агентурным сведениям».

Сведения, известные лишь одному сотруднику или строго ограниченному кругу лиц, в записку вовсе не помещаются и являются достоянием исключительно лица, ведущего данного сотрудника, которое знакомит с частями этих сведений тех служащих розыскного органа, содействие которых по таковым необходимо для дальнейшей работы.

Секретные сотрудники, если они не живут на партийные средства, должны иметь какой-нибудь легальный заработок. Устраиваться на службу сотруднику следует без явного посредства заведывающего розыском.

Фамилию и адрес сотрудника должен знать только заведывающий агентурой; остальные же чины учреждения, имеющие дело с его сведениями, могут знать его номер или псевдоним.

Наружное наблюдение и чины канцелярии совершенно не должны знать сотрудника. Им он должен быть известен, но лишь по кличке, как действительный революционер, и только в том случае, если он вошел в сферу наблюдения.

Обучение филеров и надзирателей

Охраняя существующий государственный и общественный порядок, Департамент полиции пользовался, с одной стороны, «внутренней агентурой», а с другой — «наружным наблюдением». Наиболее ценные сведения доставляло Департаменту полиции именно «внутреннее наблюдение», осуществлявшееся при помощи «секретных сотрудников» разного ранга, иногда — весьма крупных провокаторов, проникавших в самую глубь революционных организаций. Конечно, рядом с материалами, добываемыми внутренней агентурой, не могли ставиться рядом те сведения, которые Департамент получал от агентов наружного наблюдения. Тем не менее, чины Департамента полиции не считали возможным пренебрегать подобными сведениями. Напротив, они прилагали все время серьезные усилия к тому, чтобы расширить круг деятельности агентов наружного наблюдения. Они утверждали, что именно благодаря умело поставленному наружному наблюдению, Департамент полиции мог во многих случаях достигнуть весьма успешных результатов в своей борьбе с революционными организациями. Одним только наружным наблюдением, без содействия внутренней агентуры, нередко раскрывались опаснейшие замыслы революционных кружков, захватывались тайные типографии и склады революционной литературы, мастерские взрывчатых веществ, в корне пресекались готовящиеся террористические акты и т. п. Столь плодотворные результаты становились возможными вследствие серьезной теоретической и практической подготовки агентов наружного наблюдения наиболее опытными руководителями политического и уголовного розыска. Во времена П.А. Столыпина (министра внутренних дел и премьер-министра России в 1906–1911 гг.) возникла даже идея создания специальной школы филеров. В процессе ее обсуждения начальники региональных Охранных отделений весьма обстоятельно развивали свои соображения на сей счет, а также характеризовали свою собственную практику. Одну из наиболее интересных записок такого рода представил начальник Московского охранного отделения Михаил Фридрихович фон Коттен (1870–1917). Он утверждал, что его отделение было настоящей «школой для филеров», так что его учеников разбирали нарасхват другие Охранные отделения.

При выборе людей, — докладывал фон Коттен, — я обращал главное внимание на их умственное развитие; затем обращал внимание на: 1) возраст, выбирая по возможности людей не старше 30 лет; 2) рост, безусловно не принимая людей высокого роста и отдавая предпочтение лицам ниже среднего роста; 3) зрение, выбирая людей с хорошим зрением (практика показала, что гоняться за особенно острым зрением бесполезно, так как и из лиц, обладающих довольно слабым зрением, выходили прекрасные филеры; 4) отсутствие каких-либо явно заметных физических недостатков, как, например, хромота, горбатость и т. п. Практика показала, что лучшие филеры вырабатываются из мелких торговцев, приказчиков и тюремных надзирателей. Набранных таким образом людей фон Коттен тренировал сначала в так называемом «комнатном обучении», которое он описывал следующим образом. Теоретическое обучение начиналось с заучивания того порядка, в котором я требовал указывать приметы, дабы не было беспорядочного изложения примет, вроде следующего: «шатен, в резиновой накидке, среднего роста, с бородою, в руках трость, лет 27-и, носит пенсне, худощавый». Я требовал, чтобы приметы излагались в следующем порядке: пол, возраст, рост, телосложение, цвет волос, национальность. Далее я требовал описывать сверху вниз сначала физические приметы, затем приметы одежды. А именно: длина и волнистость волос, лоб, брови, глаза, нос, усы, подбородок или борода; особые приметы — сутуловатость, горбатость, хромота, кособокость, беременность, и т. д. В одежде: головной убор, верхнее платье, брюки, ботинки или сапоги; особые приметы — пенсне, трость, зонтик, муфта, сумочка и пр. Для облегчения запоминания я применял таблицу большого формата, на которой указанный порядок был изображен с помощью наклеенных букв, а для облегчения усвоения — таблицы с характерными носами и ушами. При этом параллельно объяснял обучаемым примерную терминологию, которой следовало придерживаться при описании примет. Так, я требовал обозначать цвет волос словами «брюнет, шатен, блондин, рыжий, седой» и не допускал употребления слов «каштановый, темно-русый, светло-русый» и т. п.; обозначать рост словами «высокий, средний, малый» и не допускал слов «большой, низкий» и т. п. Далее я последовательно вызывал каждого из обучаемых на середину комнаты и заставлял остальных описывать письменно его приметы, причем добивался однообразия в оценке каждой из примет. То есть, если вызванный был, например, 27–28 лет, выше среднего роста, шатен, малоросс (украинец), то все обучаемые должны были обозначать его приметы именно этими терминами, а не называли его молодым человеком высокого роста, темным блондином, хохлом. После некоторой практики в письменном изложении примет я вызывал двух обучаемых и заставлял одного из них словесно описывать приметы другого, а затем предлагал кому-нибудь из остальных обучаемых указать на ошибки в сделанном описании. Это прием всегда вызывал очень живое и внимательное отношение обучаемых к делу. Далее я требовал описывать приметы кого-либо из отсутствующих лиц, принадлежащих к личному составу Охранного отделения, и теми же приемами добивался точного описания его примет. Затем я переходил к ознакомлению обучаемых с различными формами одежды, наиболее часто встречающейся при ведении филерского наблюдения, особенно с формой учащихся высших учебных заведений. Для этой цели у меня были изготовлены особые картонные таблицы, на которых были прикреплены кокарды фуражек, петлицы, наплечные знаки, пуговицы, а также написаны на ней цвета околышей, воротников, брюк и кантов. Наконец я приступал к так называемому «взятию по приметам». С этой целью я вызывал двух-трех человек в соседнюю комнату и приказывал им описать приметы того или другого обучаемого из числа оставшихся в общей комнате (каждому разного). Составленные ими описания я приносил в эту общую комнату и, прочтя какое-нибудь описание, предлагал одному из обучаемых решить, чьи приметы описаны. Кстати должен заметить, что при этом приеме я часто ограничивался описанием лишь физических примет, не допуская описания особенностей одежды, как примет переменных. Если вызванный пытался «угадать» по двум-трем первым приметам, я доводил его до такой приметы, которая резко не подходила к названному им лицу, и тем самым заставлял его признать ошибочность ответа. Первое время дело двигалось слабо, но через пять-шесть занятий некоторые из обучаемых стали безошибочно определять тех лиц, чьи приметы им зачитывались. Тогда я переходил к описанию таким же образом лиц, служащих в Охранном отделении, но в общей комнате не присутствующих, и вскоре добивался такого же результата. Иногда ответы бывали оригинальными. Так, отвечающий говорил, что «по-видимому, хотели описать такого-то, но в такой-то примете ошиблись». Рядом с «комнатным обучением» шла «практическая подготовка», которая тоже представляется достаточно любопытной. Практическую подготовку, — рассказывал фон Коттен, — я вел, посылая обучаемых наблюдать за за кем-нибудь из опытных филеров, причем последнему внушал первое время спокойно ходить по улицам, лишь изредка делая так называемые «проверки», т. е. внезапно поворачивать в обратную сторону, делать остановки за углами домов и т. п. После того, как обучаемые приучались ходить, не напирая на наблюдаемого, последнему приказывалось замешиваться в толпу, переходить с трамвая на трамвай, ездить на извозчиках, пользоваться проходными дворами и подъездами и т. п., постепенно усложняя приемы, используемые для «сбрасывания наблюдения». Все это проходилось лишь в общих чертах, преследуя цель только ознакомить обучаемых с наиболее характерными приемами наблюдения. А затем обучаемые посылались уже в настоящее наблюдение на вокзалы. При вечерних их докладах я разъяснял обучаемым, правильно ли они поступили в том либо ином случае; объяснял признаки, по которым можно было догадаться о месте жительства наблюдаемого и о том, приезжий ли он или постоянный столичный житель; как определить, случайная встреча произошла у него или заранее условленная; тяжел ли сверток в его руках; в каких случаях можно бросить своего наблюдаемого, и когда филер обязан сделать это; как поступать в случае потери наблюдаемого. Независимо от этого, я лично проводил проверку наблюдения на постах, а также через заведующего наблюдением и опытных филеров, и еще через наблюдение старых филеров за молодыми без ведома последних (это имело значение и для контроля над представляемыми счетами). Кроме того, так как мои надзиратели ежедневно обходили все свои гостиницы и меблированные комнаты, посещая таким образом большое число улиц, я установил порядок, что каждый из них при приходе в отдел давал справку, кого из филеров и где он видел, и при каких обстоятельствах (т. е. стоящим на одном месте, идущим или едущим, что также служило и для проверки денежных счетов. Для поддержания интереса к занятиям я широко практиковал систему мелких денежных наград, а иногда прибегал к штрафам. Понятно, что все перечисленные приемы обучения применялись не обязательно в такой последовательности, как здесь сказано. Комнатное обучение чередовалось с практическим; кроме того, к каждому последующему вопросу программы я старался переходить естественным путем, по мере встречи его на практике, хотя бы этим нарушалась вышеприведенная последовательность.

Аналогичная система педагогических приемов применялась для обучения иной категории агентов наружного наблюдения — полицейских надзирателей (предшественники нынешних оперативных сотрудников — А.Т.). Первоначально они проходили тот же курс обучения, что и филеры. Затем ради испытания их посылали в гостиницы и частные дома навести справки под видом частного лица. Предварительно они обязаны были доложить, каким способом предполагают получить требуемые сведения. Если эти способы представлялись удовлетворительными, то обучаемым разрешалось их применять. В противном случае им разъясняли недостатки избранного способа и указывали два-три других, более подходящих к данному случаю. Затем их посылали присутствовать при наведении справок агентами полиции. Надзирателям разъясняли, на какие стороны жизни наблюдаемого необходимо обращать особое внимание: объявленная цель приезда; надолго ли приехал; какие вещи привез с собой; уносит ли с собой ключ от комнаты; позволяет ли прислуге убирать комнату в его отсутствие; щедро ли дает на чай; кто его посещает; откуда получает письма, куда сам пишет; какие читает газеты и т. п. При этом объяснялись также признаки, на основании которых можно было составить свои ответы на эти вопросы. Наконец, по мере усвоения сущности дела, обучаемым поручалось уже наблюдение за определенными лицами, проживающими в гостиницах и наведение там справок. При этом надзирателям настойчиво внушалось наводить справки таким образом, чтобы расспрашиваемые дворник, швейцар, прислуга, официант, извозчик и прочие не могли догадаться, о ком наводилась справка. Или, точнее, чтобы они полагали, будто их расспрашивали об Иванове, тогда как справка наводилась о Петрове. В частности, это достигалось установлением дружественных отношений с гостиничной прислугой и приучением ее к ежедневным приходам надзирателя, благодаря чему прислуга охотно болтала с ним Умелой же постановкой вопросов и сообщением иногда по секрету, что «меня очень интересует такой-то (конечно, вымышленный) жилец», маскировка справок достигалась вполне. Особое внимание следовало уделять поддержанию хороших отношений с гостиничной прислугой и администрацией. Для этого прислуге давались мелкие чаевые, администрации оказывались мелкие услуги полицейского характера: справки в градоначальстве, бесплатные билеты, ходатайство перед приставом в случае мелких нарушений обязательных постановлений и пр. Хорошим отношениям всегда придавалось особое значение. Надзирателя переводили в другой район, если ему не удавалось их установить, или если установившиеся уже отношения случайно портились.

Придавая очень большое значение практическому обучению филеров и надзирателей (их «натаскиванию»), руководители Охранных отделений обращали также внимание на моральное воспитание данной категории сотрудников. Так, начальник Харьковского отделения Попов писал: «Помимо способов наблюдения крайне желательны занятия с филерами на тему о нравственной подкладке их службы. Необходимо внушать им, что служба их вовсе не позорна, а наоборот, спасает жизнь многих людей, предотвращает злодеяния преступных лиц. В особенности это необходимо оттенять, когда будут взяты при ликвидациях бомбы, оружие и другие предметы террористической деятельности. Следует воспитывать в сознании филеров чувство долга, полезности их работы, а не только материальные соображения, по которым ныне большинство из них служит». Несомненно, что все эти рекомендации до сих пор не утратили своей значимости.

Инструкция по организации наружного наблюдения

1. Для несения наружной службы выбираются строевые запаса унтер-офицерского звания.

2. Филер должен быть политически и нравственно надежен, твердый в своих убеждениях, честный, смелый, ловкий, развитой, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и сознательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям, крепкого здоровья, в особенности с крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, с такою внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы и затрудняла бы запоминание его наблюдаемыми.

3. Филерами не могут быть лица польской, еврейской и кавказской национальности.

Вновь поступившему филеру следует разъяснить:

— Задачи филерского наблюдения и связь его с внутренней агентурой.

— Серьезность принятых филером на себя обязанностей и необходимость безусловно-правдивого отношения к службе вообще, а к даваемым сведениям в особенности.

— Вред от утайки, преувеличения и вообще ложных показаний, причем ему должно быть указано, что только совокупность безусловно точно передаваемых им сведений ведет к успеху наблюдения, тогда как искажение истины в докладах и, в особенности, стремление скрыть неудачи в его работе, наводят на ложный след и лишают филера возможности отличиться.

4. Принимать филеров нужно с большой осторожностью, и в случае сомнений надлежит новичка испытать, для чего выдержать его при Отделении недели две без поручений по наблюдению, стараясь за это время изучить его характер, на основании общения его с другими служащими. Бывает, что филер, при всех своих достоинствах, обладает также чрезмерной нежностью к семье, или непростительной слабостью к женщинам, — эти качества с филерской службой несовместимы и вредно отражаются на службе.

5. Филеру за первый же день службы должно быть внушено, что все, что он слышал в Отделении, составляет служебную тайну и не в коем случае не может быть сообщено кому бы то ни было.

Во время испытания новичка нужно посылать для детального изучения города. Он должен знать части города, улицы, площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы; сколько последние имеют входов, выходов; время отхода и прихода поездов, пути трамвая, места стоянки извозчиков, таксу последних, расположение учебных заведений, государственных и частных учреждений, время занятий в таковых, фабрики, заводы, время начала и окончания работы в последних, виды формы чиновников, техников, учащихся и пр.

Полученные филером в этой области познания он должен представлять ежедневно в письменном виде заведывающему наблюдением. По этим письменным ответам можно судить до некоторой степени о пригодности его к филерской службе.

6. Удостоверившись в наличии у филера требуемых от него качеств, можно его посылать и в наблюдение за своими служащими, показывать ему некоторые приемы наблюдения. В дальнейшем можно уже можно будет переходить к настоящему наблюдению, для чего назначать новичка в помощь к старому, опытному филеру, который дает ему соответствующие практические указания и поправляет его ошибки. До этого же о служебных приемах, составляющих тайну, говорить не следует.

7. Так как филер полезен для службы только тогда, когда его мало знают в лицо и не знают его профессии, филер должен держать себя конспиративно, избегать знакомств, особенно в месте его квартирования, чтобы там не знали, что он служит в Охранном Отделении.

Каждому филеру должно быть внушено, что чем меньше посторонние знают приемы филерской службы, тем успешнее розыск. Квартиру следует избирать в таком доме, где нет учащейся молодежи.

Если филер живет один, то комнату подыскивает в таком семействе, где меньше интересовались бы его службой и поздним возвращением домой. Род занятий нужно указать такой, при котором можно поздно возвращаться домой (служба на железной дороге, в товарной конторе, трамвае, гостинице и т. п.), дав филеру возможность иметь у себя дома некоторые доказательства этого рода занятий.

8. Одеваться филер должен, согласуясь с условиями службы; обыкновенно же так, как одеваются в данной местности жители среднего достатка, не выделяясь своим костюмом вообще, и отдельными его частями (шапка, пальто, ботинки и пр.) в частности, из общей массы жителей.

9. Филеры ни под каким условием ни должны знать лиц, состоящих секретными сотрудниками и наоборот.

10. Наружное наблюдение устанавливается за известной личностью, с целью выяснения ее деятельности, связей (знакомств) и сношений. Вследствие этого недостаточно «водить» одно данное лицо, а надлежит выяснять тех лиц, с которыми оно видится и чьи квартиры посещает, а также и связи последних.

11. Дабы приобрести навык быстро (с первого же взгляда) запоминать наблюдаемого, филер должен пользоваться всяким удобным случаем для практики в запоминании на лицах ненаблюдаемых. Посмотрев на таковое, филер, отвернувшись в другую сторону, или закрыв на минуту глаза, должен представить себе все приметы этого лица и проверить, таким ли является это лицо в действительности.

12. Приметы должны быть замечаемы в следующем порядке: возраст, рост, телосложение, лицо (глаза, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове, цвет и длина волос, особенности в одежде, походке, или манерах.

Примечание: При описании цвета волос рекомендуется не употреблять мало понятные для филеров и не точно определяющие цвет выражения:

— «брюнет», «шатен», «блондин», а определять цвет так: 1. черный (брюнет), 2. темный (шатен), 3. темно-русый, 4. русый (блондин), 5. светло-русый, 6. седой. Рыжие цвета: темно-рыжий, рыжий, светло-рыжий.

Для более точного определения цвета волос, филерам должно. показать примеры на живых лицах.

13. При сообщении сведений о каждом наблюдаемом, в самом начале должно указывать, где он живет, если же в адресе нет уверенности, то писать: «по предположению в доме № по улице__________________». Если место жительство не установлено, то писать: «местожительство не установлено».

14. При посещении наблюдаемым домов и квартир, следует точно указывать, помимо улиц, еще и номер дома (или фамилию владельца, если нет номера), а равно и квартиру (подъезд, этаж, окно, балкон и т. п.).

15. Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз указывать, куда именно они ходят.

16. Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, равно и тем лицам, кои, по мнению филеров, представляют интерес или будут часто встречаться ими по наблюдению.

17. Кличку должно давать краткую, из одного слова; она должна характеризовать внешность наблюдаемого и выражать собою то впечатление, которое производит данное лицо.

18. Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится она к мужчине или женщине.

19. Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам. Каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку, данную ему впервые, когда его узнали.

20. Упоминая новое лицо под кличкой, должно в вечерней рапортичке сообщать подробно, когда, как и где оно появилось, описать его приметы, а также, кто из филеров его лучше знает.

Например: минский мещанин Лейба Ицков Фридман (кличка «Худой»), проживающий в доме № 29, квартира 3, по Златоустовской улице.

20-го сентября «Худой» вышел из дома в 9 часов 30 минут утра и направился на Спасскую улицу в дом № 26 (предположительно в квартиру № 5), откуда вышел с неизвестным, по виду рабочим (лет 20–23, среднего роста, плотного телосложения, рябой, русый, с маленькими рыжеватыми усиками, без бороды, коротко остриженный, одет в сероватый пиджак, такие же брюки, высокие сапоги, черная фуражка; при походке прихрамывает на левую ногу), коему дана кличка «Рабочий», сели в вагон трамвая и поехали к гостинице, где зашли в книжный магазин и т. д.

21. Определенное число филеров, назначенных для наблюдения за определенной личностью или домом, называется наблюдательным постом. На каждый наблюдательный пост назначается не менее 2 филеров.

22. Необходимо менять филеров при назначении на посты, с той целью, чтобы, во-первых, наблюдаемые не замечали одних и тех же наблюдающих за ними филеров; во-вторых, чтобы все филеры ознакомились со всей наблюдаемой группой и имели бы понятие о важности того или другого лица в наблюдении.

Последнее важно для того, чтобы стоящие на посту филеры, видя «серьезного» наблюдаемого без наблюдения (следовательно, утерянного), могли оставить свой пост, как менее важный, и взять его в наблюдение. Дабы не оставлять при этом свой пост без наблюдения, можно отделиться только одному.

Знать всех наблюдаемых нужно также для того, чтобы своевременно скрыть себя от случайно проходящего одного из наблюдаемых, так как он может невольно обратить внимание на стоящих филеров, а последним может быть завтра же придется за ним наблюдать.

23. Филеру, назначенному на пост, указывается то место, откуда нужно «взять» наблюдаемое лицо, описываются приметы последнего, дается (если есть) фотография, сообщается, если известно, время выхода или прихода, вообще дается вся сумма имеющихся данных, по которым можно узнать лицо, подлежащее наблюдению.

24. Во избежание провалов, рекомендуется иногда одевать филеров посыльными, торговцами, газетчиками, солдатами, сторожами, дворниками и т. п., смотря по местности и надобности.

25. На пост филер должен прийти не более, как за час до известного времени выхода наблюдаемого, если же время не известно, то нужно быть на посту ко времени начала общего движения в данном месте.

26. При осуществлении наблюдения, необходимо действовать так, чтобы не обратить на себя внимание, не ходить слишком медленно, на одном месте в течение продолжительного времени не оставаться.

27. В ожидании выхода наблюдаемого лица, филер становится на таком расстоянии от места выхода, чтобы только видеть последний (насколько хватает зрения) с тем, чтобы по выходе безошибочно определить по приметам данное для наблюдения лицо.

28. Позиция филера должна быть по возможности закрыта, чтобы он не бросался в глаза наблюдаемому лицу. Для этого нужно пользоваться для прикрытия калитками, углублениями в воротах, бульварами, скверами, подъездами, общественными и публичными зданиями и т. п. Удобными местами прикрытия являются находящиеся поблизости трактир или чайная, пивная, кафе и т. п. заведения, где, усевшись у окна, из которого видно место выхода, можно спокойно ожидать наблюдаемого.

29. Во время стоянки на посту, в ожидании выхода наблюдаемого, филеры становятся таким образом, чтобы один был к месту выхода лицом, а другой спиной; при этом они стараются по возможности изобразить из себя лиц, занятых деловым разговором, обращая в то же время внимание на окружение: один филер смотрит к месту выхода, а другой отдыхает глазами. Если нельзя стоять, то филер фланирует около места жительства наблюдаемого таким образом, чтобы как можно меньше оставалось места без присмотра, останавливаясь в пути под различными благовидными предлогами: рассматривая витрины, разговаривая с извозчиками, лавочниками, женщинами и проч. В случае неудобства стоянки и невозможности фланировать, надлежит занять концы улицы и брать наблюдаемого по пути.

30. При выходе наблюдаемого филер должен держать себя спокойно, не теряться, не срываться с места. Если наблюдаемый еще не увидел наблюдающего за ним филера, то последнему лучше укрыться, но если наблюдаемый заметил, то лучше оставаться, не изменяя положения и трогаться лишь тогда, когда наблюдаемый далеко отойдет или завернет за угол.

31. Заметив выход наблюдаемого в их сторону, филеры должны быстро сообразить, по условиям места, как избежать встречи с наблюдаемым. Последнее необходимо достигнуть всеми способами, но без суеты и торопливости; для этого филеры, зная проходные дворы, лавочку, калитку, скрываются туда и, дав пройти мимо них наблюдаемому, следуют за ним по одной с ним стороне улицы или по противоположной, что зависит от местных условий.

32. Следуя за наблюдаемым, филер должен изучить его походку, характерные. движения, обращать внимание на то, как наблюдаемый держит голову, руки, как ступает ногами и проч. Чтобы посмотреть в лицо наблюдаемому, нужно пользоваться людными улицами, базарами, перекрестками улиц, трамваем и проч., так как в этих местах можно видеть лицо наблюдаемого незаметно для последнего. На глухих улицах и в переулках совершенно нельзя смотреть в лицо наблюдаемому.

33. Если встреча наблюдаемого с филерами неизбежна, не следует встречаться взорами (не показывать своих глаз), так как глаза легче всего запоминаются.

34. Дистанция, которую нужно держать при следовании за наблюдаемым, зависит от многих причин. Например, если улица прямая, длинная, мало оживленная, — филеры держатся сзади на таком расстоянии чтобы только видеть наблюдаемого. При следовании по оживленной улице, дистанция сокращается, в толпе же нужно держаться близко.

35. Если наблюдаемый начинает оглядываться, то филер должен определить, почему именно он начал оглядываться: потому ли, что намеревается посетить какое-то конспиративное место и боится, чтобы его не заметили, или потому, что сам заметил наблюдение.

В первом случае нужно продолжать наблюдение с большей осторожностью (если место позволяет, то в обход или в объезд), если же есть основание предполагать, что наблюдаемый мог заметить даже осторожное наблюдение, то лучше прекратить таковое.

Если наблюдаемый вообще очень «строг» (часто оглядывается), то нужно чаще меняться филерам и вообще вести наблюдение как можно осторожней.

36. Проведя наблюдаемого в дом, филер должен обследовать двор, т. е. узнать, не проходной ли он, и если проходной, то обеспечить все выходы. Все проходные дворы в том городе, где филер имеет постоянное жительство, он должен знать наизусть.

37. Все места, куда заходил наблюдаемый, нужно твердо запоминать, и при первом удобном случае записывать время прихода и выхода, улицу, № дома, подъезд; если на доме (квартире) есть карточка (табличка), то запомнить ее и записать.

38. Если дом угловой, надлежит обязательно указать, под какими №№ он значится с обеих улиц и с какой улицы существует вход в этот дом.

40. В сведениях должно указывать те места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям (обеды, занятия, родственники и т. п.), если это уже ранее выяснено.

41. При посещении наблюдаемыми магазинов и мастерских, следует обязательно указывать фамилию владельцев таковых и улицы, на которых эти заведения находятся.

42. При посещении наблюдаемым какого-либо дома, желательно установить квартиру, в которую он зашел, что сразу удается сравнительно редко; поэтому на первых порах филер ограничивается тем, что узнает, каковы №№ квартир в том подъезде, куда зашел наблюдаемый, и кто там живет (по дверным карточкам).

При дальнейшем наблюдении можно иногда зайти несколько вперед наблюдаемого и пройти на самый верхний этаж, а когда наблюдаемый войдет, то, спускаясь, заметить квартиру, в которую он зашел. С той же целью можно заранее приготовить филера, одетого посыльным, или одному из филеров где-нибудь поблизости снять пальто, шапку, даже сюртук, выпустив цветную рубаху на выпуск, и зайти в парадное, словно здесь живущий человек.

43. Если наблюдаемый завернул за угол, нужно ускорить шаги, дабы видеть, как бы за углом наблюдаемый не зашел куда-либо. Если наблюдаемый будет утерян за углом, значит, он зашел в место, находящееся недалеко от угла. Рассчитав по времени то место, куда мог приблизительно зайти наблюдаемый, нужно вновь избрать себе место для стоянки и стать так, чтобы видно было несколько выходов.

44. В местностях, недоступных для стоянки пеших филеров (где они очень заметны), а также к наиболее важным наблюдаемым, для успешности наблюдения, назначается конное наблюдение, через филера, переодетого извозчиком.

В извозчики избирается филер более находчивый, знакомый с управлением лошадью, а также с правилами езды извозчиков. Если такового в Отделении нет, нужно его подготовить. Без выучки в наблюдение пускать нельзя, так как неумелый извозчик быстро «провалится». Филер-извозчик по внешности, костюму, равно как и его экипаж, ничем не должен отличаться от извозчиков-профессионалов и от кучеров собственных экипажей, если употребляется последний.

Извозчику-филеру нужно всегда помнить, что по внешности он прежде всего извозчик, а посему он должен исполнять бесприкословно требования полиции, не вступая ни в какие пререкания. Если требование чина полиции приносит вред наблюдению, то оно все равно должно быть выполнено.

При появлении среди других извозчиков, извозчику-филеру нужно прежде всего бояться «провала», так как появление нового извозчика сразу заинтересует его коллег, поэтому с посторонними извозчиками надлежит поменьше разговаривать.

Появление извозчика вне места обычной их стоянки обращает внимание дворников и сторожей, которые обыкновенно гонят их, чтобы не «гадили лошади». В этом случае продолжительность стоянки филера-извозчика на одном месте зависит всецело от находчивости филера. Он всегда должен быть готовым к ответам и быстро схватывать тип дворника. Одному он говорит, что выжидает доктора, приехавшего к больному, другому «по секрету» сообщает, что ожидает «барина», который находится у чужой жены и для поездок по этому делу всегда берет его, или рассказывает басню про такую же барыню, третьему предлагает угостить «по-хорошему», чтобы не гнал с «выгодного места» и т. п., — все это зависит от находчивости. На вопросы публики филер-извозчик отвечает: «занят».

Возить наблюдаемого во избежание провала считается неудобным, но иногда, вечером или в дождливую погоду, или близко к ликвидации, или если нет другого извозчика и филеру неудобно сказать, что он «занят», — это делается, но извозчик торгуется с наблюдаемым так же, как со всяким пассажиром.

45. Обязанности филера-извозчика те же, что и пешего. Он также должен выбрать позицию и оттуда наблюдать выход наблюдаемого. Пешие же, назначенные в помощь конному, обыкновенно скрываются в ближайшем прикрытии (трактир, чайная), расположение которого извозчик должен знать.

По выходе наблюдаемого извозчик, незаметно для наблюдаемого и посторонних, трогается с места, сажает пеших филеров (если они на улице) с такими же приемами, как обыкновенных седоков, и едет за наблюдаемым; если тот тоже поехал на извозчике или идет один. Если пешие филеры находятся в трактире, то извозчик, заметив направление наблюдаемого, быстро дает знать пешим посредством условного между ними сигнала, если они сидят у окна; или же входит внутрь трактира и говорит пешим что-нибудь вроде следующего: «Что же, господа, деньги давайте или поедем?» Пешие спокойно, но быстро выходят, садятся на извозчика, и последний догоняет наблюдаемого.

46. Когда наблюдаемый поехал на извозчике, пешие филеры должны также брать извозчика (хотя бы и. не филера) и ехать за наблюдаемым. Извозчику нужно только указать куда ехать. Заметив, что наблюдаемый оставил извозчика, и зашел в дом или пошел дальше пешком, нужно также оставить извозчика, свернув для этого за первый попавшийся угол, чтобы наблюдаемый не заметил, что ехавшие сзади его люди также оставили извозчика. После этого, рассчитав извозчика, подальше от места стоянки, надлежит продолжать наблюдение пешком.

Иногда (например, когда близко нет угла), дабы не упустить наблюдаемого из вида, один из филеров оставляет извозчика на ходу и занимает позицию, а другой едет дальше и затем возвращается. Необходимо всегда запоминать и записывать номер извозчика, на котором едет наблюдаемый, дабы, в случае утери, можно было навести справку у извозчика — куда он возил пассажира.

47. Если наблюдаемый садится в трамвай, то филер может также сесть с ним, но должен обратить внимание на то, не наблюдает ли наблюдаемый за тем, кто после него садится и слезает. Если наблюдаемый обращает на это внимание, то в следующий раз садиться в трамвай не следует, а нужно ехать на извозчике.

Так как извозчик не всегда успевает за трамваем и поэтому можно потерять наблюдаемого, одному из филеров можно сесть на извозчика, а другому в трамвай.

48. Если наблюдаемый отправился в театр, летний сад и т. п. общественные места, то одному филеру следует отправиться за наблюдаемым, а другому остаться оберегать выход, на тот случай, если филер, вошедший внутрь, утеряет там наблюдаемого.

Нужно иметь в виду, что наблюдаемые вообще редко заходят в увеселительные места для развлечения, а в большинстве случаев они пользуются этими местами для конспиративных свиданий, а потому, если в театре наблюдаемый с кем-либо виделся, имея продолжительный разговор, или избирал для разговора укромные места и, вообще, судя по конспиративным приемам, имел деловое свидание, то лицо, видевшееся с наблюдаемым, по выходе следует брать под наблюдение для установки.

Находясь в театре, филер ведет наблюдение так же, как на улице, и старается не встречаться с наблюдаемым лицом к лицу.

Если нет возможности быть в одном отделении с наблюдаемым (партер, балкон, галлерея), то филеру надлежит поместиться так, чтобы все-таки видеть наблюдаемого. Надлежит также заметить ту вешалку, на которой наблюдаемый оставил пальто.

Если филер почему-либо найдет неудобным для себя дальнейшее пребывание в театре, то, заметив хорошо приметы того лица, с которым виделся наблюдаемый, он выходит наружу, присоединяется к своему товарищу и они вместе ожидают выхода наблюдаемых.

49. При входе наблюдаемого в трактир или другое подобное заведение, нужно проникнуть туда и посмотреть, что делает там наблюдаемый. При этом нужно держаться очень осторожно: войти вместе с другими посетителями и под их прикрытием быстро понять расположение помещения, дабы занять удобный пункт для наблюдения и, заняв таковой, наблюдать.

Если заметно, что наблюдаемый зашел не для свидания с кем-нибудь, а просто поесть, напиться чаю и пр., то лучше всего поскорее уйти из трактира.

Если же заметно, что наблюдаемый кого-то ждет, то непременно нужно ожидать (заказать себе что-либо в трактире), кто к нему явится и затем, если пункт для наблюдения удобный, можно ожидать его выхода там же; если же наблюдать неудобно, то выйти на улицу и ожидать там. Если наблюдаемых несколько, и они выйдут порознь, то один филер ведет первого, а другой остается в ожидании выхода второго, и ведет его.

50. Если филеры осуществляют наблюдение, сидя в пивной, трактире и пр., то должны садиться у окна таким образом, чтобы видно было, когда войдет или выйдет наблюдаемый. Деньги за пиво, чай и т. п. должны быть всегда наготове. Разговоров с посторонними нужно избегать. Заметив наблюдаемого, нужно спокойно кончить чаепитие, спокойно встать и также спокойно выйти.

Если наблюдаемый сам находится в трактире, чайной и проч., то особенно важно не срываться с места вслед за ним. Нельзя говорить вслух фраз, относящихся к наблюдению, вроде следующих: «он вышел, пойдем». Собираясь уходить, нужно спокойно оказать: «не пора ли нам? пойдем», чтобы окружающая публика не имела ни малейшего подозрения, будто филеры за кем-нибудь наблюдают.

51. При встрече наблюдаемого с другими лицами, нужно запоминать их приметы (лицо, костюм), обращать внимание на характер встречи (условленная, случайная, сердечная, товарищеская, формальная и пр.), продолжительность разговора, передачу чего-либо и проч., и все это потом записать, а также записать, в какой час встретились, в каком месте, сколько времени говорили.

52. Если при наблюдении за одним лицом будет замечено свидание его с несколькими в конспиративной обстановке (в трактире, саду, сквере и т. п.) или сходка, то в этом случае один из филеров должен немедленно дать знать в Отделение, которое распорядится послать подкрепление (для этого, в случае недостатка филеров, последних снимают с менее важных постов). Присутствовавшие на свидании или сходке устанавливаются, т. е. их нужно водить до того места, где они по признакам живут (нужно «положить» наблюдаемого).

Признаками возвращения домой могут служить: уверенная походка, вход в подъезд без звонка, со своими ключами, выход на балкон, к окну в домашней одежде, зажигание света в темной квартире, выход за покупкой съестных припасов и т. п.

Если же подобных признаков нет, то иногда можно под благовидным предлогом завести осторожный разговор с дворником или прислугой и навести у них справки (не доктор ли возвратился? Кажется акушерка пришла? А, вот наконец, и сапожник пришел и т. п.)

53. При наблюдении за домом, куда зашел наблюдаемый, филер должен обращать внимание на то, нет ли около дома патруля, не проходят ли туда через короткие промежутки времени лица, знакомые наблюдению, или вообще подозрительные, которые ищут дом, не заходят в него сразу, а сначала проходят мимо, оглядываются и проч. Такое поведение заходящих указывает, что в означенном доме происходит сходка, о чем филер должен немедленно дать знать в Отделение.

54. Если при наблюдении за конспиративным свиданием или сходкой, число наблюдаемых будет больше, чем число филеров, несмотря на присланное подкрепление, то под наблюдение, для установки берутся наиболее «серьезные», преимущество отдается более пожилым и тем, которые при выходе конспирируют (т. е. оглядываются, осматриваются, прячут лицо и т. п.) или тем, которые имеют при себе какую-нибудь подозрительную ношу.

55. Если несколько наблюдаемых приведены в одно место и вследствие этого произошло в данном месте скопление филеров, то последние не должны группироваться, а должны немедленно распределить роли и оставить необходимый пост. Остальные удаляются в ближайшее укрытое место (пивную, чайную и т. п.), где ожидают сигнала о выходе.

Если оставшимися на посту неудобно зайти в трактир чтобы предупредить о выходе наблюдаемых, то можно филерам, сидящим у окна трактира, показать условный сигнал, например, пальцы, число коих означает выход первого, второго и прочих наблюдаемых; поэтому сигналу подлежащий филер выходит и ведет своего наблюдаемого.

56. Находясь в продолжительном наблюдении у дома, где живет наблюдаемый, филер должен изучать живущих в наблюдаемом доме, чтобы отличать живущих от случайно приходящих, взять под наблюдение интересующую личность.

57. Наблюдение за местами, где предполагается, что имеется лаборатория, склад и т. п., ведется с крайней осторожностью. В таких случаях обыкновенное пешее наблюдение часто ведет к провалу, а потому нужно наблюдать либо из квартиры (снимается напротив или поблизости) или ставить в наблюдение филера-извозчика или же если на бойкой улице, то переодетым торговцем, посыльным и др., в помощь которым даются пешие филеры.

Последние не становятся близко около наблюдаемого дома, а загораживают выходы из улиц и берут наблюдаемых по пути, ведут с большой осторожностью, остерегаясь малейшего провала. При возвращении таких наблюдаемых домой нужно идти как можно дальше от наблюдаемого. Входить во двор или в дом для установки квартиры можно только в бойких дворах и очень больших домах.

60. В случае потери наблюдаемого, филеры должны возвратиться к месту жительства наблюдаемого и ожидать вторично его выхода или возвращения, а также установить наблюдение в местах наиболее частых его посещений.

61. Вечером, на общем собрании в Отделении, филеры обмениваются приметами новых лиц, вошедших в отчетный день в сферу наблюдения и этим путем удостоверяются, не было ли данное лицо в этот же день в сфере наблюдения другого поста. В то же время сообщается о новых местах, посещенных наблюдаемыми.

62. Если филер находится на вокзале или пристани для наблюдения за приходящими и отходящими поездами и пароходами, то он должен приходить за один час до отхода поезда и за 15 минут до прихода, чтобы иметь возможность оглядеться в публике.

63. Если наблюдаемый явился на вокзал или пароходную пристань и имеет там свидание с отъезжающим пассажиром и может быть что-нибудь ему передает, то надлежит немедленно дать знать об этом (по телефону или лично) в Отделение и спросить, нужно ли ехать за этим пассажиром.

Относительно сопровождения наблюдаемых при выездах из города, нужно заранее дать указание филерам, чтобы они имели возможность всегда ехать с наблюдаемым, так как последние весьма часто являются для отъезда или свидания почти в самый момент отхода поезда.

На случай отъезда наблюдаемых стоящие при вокзале филеры должны иметь аванс, из которого они берут себе на дорогу.

Если наблюдаемый берет билет — постараться встать непосредственно за ним, чтобы узнать, куда он берет билет. Если это не удалось, то попробовать узнать у носильщика, который прислуживает наблюдаемому. На больших вокзалах можно узнать по кассе, в какой взял билет наблюдаемый: пригородный или дальний. Если не удалось узнать, куда взял билет наблюдаемый, то филер берет билет до первой большой станции.

В пути филер старается узнать, куда взял билет наблюдаемый. Это можно узнать путем наблюдения за кондуктором, контролером, которые при проверке билетов имеют обыкновение говорить вслух конечную станцию пассажира. Спрашивать самих кондукторов и контролеров нужно избегать, так как они могут сообщить наблюдаемому; во всяком случае, спрашивать нужно под благовидным предлогом. Если наблюдаемый держится спокойно, то филеру можно поместиться в одном с ним вагоне (в другом отделении), откуда и следить за наблюдаемым. Установку места следования наблюдаемого надлежит делать весьма осторожно и в случае неудачи брать билет до следующей узловой станции.

В пути один филер всегда бодрствует, другой отдыхает. При приближении к каждой остановке необходимо посмотреть, не приготавливается ли наблюдаемый к оставлению поезда.

66. При неожиданном, внезапном выезде с наблюдаемым, филеры обязаны при первой же возможности телеграфировать своему заведующему наблюдением условным языком о том, каким поездом они следуют, кого сопровождают, куда направляются, а также указать станцию (узловую), куда можно послать ему телеграмму до востребования, если потребуется дать ему какие-либо распоряжения относительно наблюдаемого.

Если место следования наблюдаемого установлено, то филеры телеграфируют, кроме того, заведующему наблюдением соответствующего Отделения, сообщая иносказательно, сколько наблюдаемых едут, каким поездом, кто именно сопровождает. Если после этого наблюдаемый изберет почему-либо другое направление, или пересядет в другой поезд, филер сообщает о происшедших переменах дополнительно.

68. При прибытии филеров и наблюдаемого из места постоянного жительства в другой город, филеры немедленно сдают свои вещи (если таковые имеются) на хранение и продолжают вести наблюдение.

В это время наблюдение нужно вести особенно энергично, дабы не упустить наблюдаемого, и беспрерывно до тех пор, пока не явится возможность определить, где именно поселился наблюдаемый.

Если представится возможным, то филерам полезно занять такую квартиру (в гостинице, частном доме и пр.), чтобы можно было видеть выход наблюдаемого.

В первые же свободные часы филеры должны заняться изучением города, то есть узнать его улицы, общественные места, трамвайные пути, узнать расписание поездов, переменить одежду и головные уборы, если таковые не соответствуют тем, которые носят в данное время в этой местности.

Если не удалось поселиться около наблюдаемого, то полезно останавливаться в гостинице около вокзала. Это необходимо потому, что часто приходится уезжать из города вслед за наблюдаемым, а потому, если филер живет близко от вокзала, то при отъезде наблюдаемого он успеет захватить свои вещи.

В случае потери наблюдаемого, необходимо одному из филеров явиться на вокзал к отходу поездов, дабы не пропустить отъезда наблюдаемого, а в городе производить розыск, возле того места, где наблюдаемый утерян, а также возле тех мест, которые он часто посещал.

69. Если наблюдаемый привезен в другой город и приезжих филеров встретили филеры местного охранного отделения, то приезжим надлежит немедленно же передать местным филерам наблюдаемого и отнюдь не ехать вместе с ними в наблюдение, так как наблюдаемый мог при отъезде или в пути запомнить филеров, и тогда наблюдение будет испорчено.

70. По прибытии в какой-либо другой город вне своего постоянного места жительства, филер немедленно телеграфирует свой адрес своему начальнику и письменно сообщает подробно результаты наблюдения ежедневно.

О всех выездах наблюдаемых лиц начальник охранного отделения письменно сообщает в особый отдел департамента полиции с краткой характеристикой лица, указывающей на причину сопровождения наблюдаемого.

71. В небольших провинциальных городах, где улицы пустые и филер, близко идущий к наблюдаемому, заметен последнему, практикуется способ «параллельного наблюдения» по смежной улице. При таком способе наблюдения один из филеров идет по улице параллельно той, по которой идет наблюдаемый и с той же скоростью движения, а другой — сзади наблюдаемого, но настолько далеко от последнего, чтобы его не было видно. Первый филер равняется с наблюдаемым на перекрестках, где филеры непременно должны зорко проверять проход наблюдаемого через пересекающую улицу.

Таким образом можно всегда (при ровных улицах) наблюдать без «провала» и видеть, куда заходит наблюдаемый. При наблюдении за очень серьезной личностью по параллельным улицам идут два филера: один с правой, другой с левой стороны от наблюдаемого, а третий далеко сзади, по одной улице с наблюдаемым.

72. При осуществлении наблюдения в небольшом городе, нельзя долго оставаться на одном месте на улице, не обратив на себя внимания жителей, поэтому наблюдаемых «берут» на ходу, то есть не от дома, а на пути его из последнего, а также из наблюдаемых квартир, с места прогулок и пр.

73. В продолжительных командировках в маленьком городе удобнее жить с семьей, так как меньше шансов на провал и кроме того, прогулки с женой или ребенком могут замаскировать наблюдение.

74. Письма по наблюдениям посылаются заказными, в двух конвертах, запечатанных сургучной печатью; причем в верхнем (большом) конверте на месте печати делается прорез (чтобы сургуч при запечатывании проник до внутреннего конверта и припечатал его к наружному). Письма рекомендуется сдавать на вокзалах или же опускать в почтовые ящики поездов.

75. Все письма из одной какой-нибудь местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указания, когда и где они составлены, в конце надо ставить подпись.