Самые хорошо продуманные планы

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Стило Фантом

«Самые хорошо продуманные планы»

Серия: Наемники (книга 1)

Автор: Стило Фантом

Название на русском: Самые хорошо продуманные планы

Серия: Наемники_1

Перевод: Татьяна Соболь

Редактор: Татьяна Соболь

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

План:

* Переправить контрабандой алмазы из Либерии в Марокко

* Уложиться в три дня

* Не попасться

* Не поубивать друг друга

* Не заниматься друг с другом сексом

* Не влюбиться друг в друга

* Придерживаться плана

Это история о том, что случается, когда между врагами возникает невероятная связь, вызывающая рост напряжения и воспламеняющая химию, которая грозит сжечь их обоих. Вместе, они поймут, что иногда даже самые хорошо продуманные планы могут потерпеть неудачу.

Примечание: если бы этот роман был фильмом, у него был бы рейтинг «R» по MPAA*. Содержит: насилие, жуткие образы, ненормативную лексику, обнаженку и сцены сексуального содержания.

* MPAA - Система рейтингов Американской киноассоциации

ЛИЛИ

«Шесть дней. Шесть дней. Еще всего шесть дней».

Лилиана Брюстер разрядила свой «Глок-22». Потянула затвор и высыпала пули из патронника. Разобрала пистолет. Сделала глубокий вдох. И, как можно скорее, снова его собрала.

«Еще шесть дней, и мне больше никогда не придется этого делать».

«Еще шесть дней. Еще шесть дней».

МАРК

«Три дня. Три дня. Еще всего три дня».

Марсель Де Сант легко скользил с одной ноги на другую, сильнее пробивая боксёрскую грушу. Так сильно, как только мог.

«Еще три дня, и я смогу убраться из этой страны».

«Еще три дня. Еще три дня».

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Марк невольно улыбнулся, пристегивая к голени правой ноги защитный щиток. Прежде чем ее увидеть, он всегда сначала чувствовал ее запах. Уже почти месяц этот аромат его искушал. Мучил его. Запах был слабым, возможно, просто в этот день она уже сюда заходила, но он так не думал. Марк был уверен, что она где-то рядом, и вот-вот появится.

Разумеется, через мгновение кто-то вошел в комнату.

— Эй! Я не знала, что ты здесь.

Лили. Забавно, но лилиями она не пахла — она пахла лавандой. Однако это были не духи. Может, лосьон? Запах был успокаивающим, и это очень выделяло ее на общем фоне. Они торчали в адской дыре, в одном из самых скверных городов мира, а тут вдруг богиня с золотисто-каштановыми локонами, цветущей кожей и пьянящим ароматом лаванды.

По крайней мере, она оживляла пейзаж.

— Да, — ответил Марк, выпрямившись и натягивая бронежилет. — Просто экипируюсь.

— А-а, точно, сегодня же тот самый вечер, — ответила Лили.

Она подошла к нему сбоку и затянула ремни на его бронежилете.

— Тот самый. А ты уезжаешь завтра? — спросил он, хоть это было совсем необязательно.

Марк прекрасно знал, что она уезжает утром. За прошедший месяц они провели вместе достаточно времени, чтобы выучить те роли, которые предстояло сыграть каждому из них в плане, задуманном Станковской Братвой. Однако он все-таки спросил, просто, чтобы услышать ее голос. Обычно Марк был одиночкой, но за несколько недель ему начала нравиться ее компания. Он не хотел в этом признаваться, но ему будет ее не хватать.

— Да. С утра пораньше. Без моих наездов твоя жизнь станет скучной, — поддразнила она, прочитав его мысли.

— Жизнь станет восхитительной. Завтра в это время я уже буду нежиться на побережье Греции, бороздя спальни женщин Санторини, — многозначительно вздохнул он. Лили сильно рванула ремень, и он захрипел.

— Ну, смотри, чтобы сифилис не сожрал весь твой мозг. Точнее, то, что от него осталось.

Покончив с его бронежилетом, она снова встала перед ним и стала наблюдать за тем, как он надевает на себя оставшуюся часть снаряжения. Набедренная кобура, наплечная кобура, ножная кобура; кобура была практически везде, где он только мог прикрепить пистолет. Когда он, наконец, взглянул на нее, она удивленно подняла брови.

— Что? — Марк внимательно осмотрелся, ища глазами, не упустил ли чего-нибудь.

— Многовато снаряжения, — прокомментировала она.

— Лишняя осторожность никогда не помешает. Сегодня у меня нет настроения умирать.

— Почему ты готовишься здесь? У тебя что, нет дома? — заметила Лили.

Он фыркнул.

— Милая, работа здесь начинается и здесь же заканчивается. Я не хочу, чтобы кто-нибудь проследил за мной до моей квартиры — даже эти долбо*бы. Никто не знает, где я сплю, — подчеркнул Марк.

Она надула губы.

— Жаль.

— Почему?

Она подошла к нему вплотную и, встав на цыпочки, почти коснулась губами его уха.

— Потому что я бы с удовольствием посмотрела, где ты спишь.

Прежде чем Марк смог ответить и даже переварить то, что она сказала, раздался стук, и они оба повернулись к двери. В комнату вошел крупный мужчина в черном пиджаке и черной водолазке.

— Пора, — произнес он с сильным русским акцентом.

Марк повернулся к Лили и подмигнул.

— Мне нужно идти. Полегче там, не поразбивай слишком много сердец, — предостерёг её он.

Она закатила глаза.

— Я буду стараться изо всех сил. Не поймай там пулю.

— Буду стараться изо всех сил.

Марк уже подходил к двери, когда внезапно остановился и обернулся. Лили нагнулась, чтобы забрать кое-какие оставленные на полу вещи. Он толком ничего о ней не знал. Марка наняла русская мафия, чтобы он совершил кражу. Очень специфическую кражу, не то, чем он обычно занимался, но ему нравились сложные задачи.

Обычно он работал на ЕС, Восточную Европу и Россию, поэтому звонок из Москвы не стал для него неожиданностью. Во встрече с их Паханом, или «крестным отцом», тоже не было ничего необычного — за годы своей работы с данной группировкой он уже несколько раз имел дело с этим человеком. Нет, необычным был сам заказ.

Украсть алмазы из Либерии.

В Африке велась добыча «кровавых алмазов», и все хотели урвать свой кусок. Но в Африке было небезопасно, особенно в тех местах, где эти самые алмазы добывались; одно то, что русская мафия на конспиративных точках занималась в Либерии грязными делишками, уже выходило за грани разумного. А украсть у либерийской банды? Это сразу развязало бы войну. Каждому находящемуся в Либерии русскому пришлось бы в серьёз опасаться за свою жизнь.

В этом-то и заключалась задача Марка. Украсть алмазы. Убедиться в том, что похищение невозможно отследить и как-то связать с конспиративной точкой и русской мафией. Отдать алмазы главному, а именно, человеку, который руководствуется прямыми указаниями большого босса из Москвы. Забрать деньги. Убраться из Африки.

Просто.

Но, наблюдая сейчас за движениями Лили, Марк прекрасно понимал, что это совсем не просто. Существовала весьма реальная вероятность того, что он умрет сегодня же вечером, а Лили вполне может умереть на следующий день.

Она появилась в Либерии через пару дней после прибытия Марка. Когда ее привезли, он как раз шел через большой задний двор, и это было все равно, что увидеть солнце после долгого, непрерывного дождя. Будучи американцем, он уже толком и не помнил, когда в последний раз разговаривал с американцами. А уж с красивой, умной женщиной и подавно. Кто она такая? Тогда он решил, что она либо эскорт высокого класса, либо агент ЦРУ под прикрытием.

Оказалось, ни то, ни другое. Она была транспортером, ее задачей было тайно вывезти из Африки те алмазы, которые ему предстояло украсть. Марк понятия не имел, как эта сногсшибательная шатенка из Кливленда стала транспортером русской мафии в столице Либерии. А она ничего об этом не рассказывала. Чтобы сюда попасть, она, должно быть, отлично справлялась со своей работой, поэтому он никогда не задавал вопросов.

Двое американцев, работающих на русскую братву в Монровии, неизбежно должны были встретиться. Он был умным и веселым, она была умной и веселой, они ладили. Она была привлекательной, он был привлекательным, они флиртовали. Они никогда не встречались за пределами конспиративной точки и никогда не говорили ничего конкретного о деталях своей работы.

Но они болтали, заигрывали друг с другом и увиливали от лишних вопросов. Они стали друзьями. Она ему нравилась, во всяком случае, так он считал. Ему вообще мало кто нравился.

«...я бы с удовольствием посмотрела, где ты спишь».

Марк развернулся и пошёл обратно. Лили выпрямилась и улыбнулась ему, даже попыталась что-то сказать. Но он не дал ей возможности договорить. Он схватил ее за затылок и, притянув к себе, поцеловал.

Лили была горячей штучкой, и он почти не сомневался, что она заедет ему по яйцам. Один из охранников уже допустил подобную ошибку, схватив ее задницу практически сразу, как она здесь появилась. За это она сломала ему запястье и три пальца.

К счастью, с Марком она так не поступила. Лили вцепилась в ремни его жилета, рывком притянула к себе и, опередив его, скользнула языком ему в рот. Они попятились назад и повалились на стену. Она застонала, и он почувствовал на своей нижней губе ее зубы, от такого ему страшно захотелось снова сбросить с себя все снаряжение.

— И ты столько ждал, чтобы это сделать?! — задыхаясь, проговорила она, когда Марк отстранился.

— Мне нравится оставлять людей в ожидании большего. Береги себя, — произнёс он, проводя большим пальцем по ее губам. Лили уже хотела было что-то ответить, но он развернулся и ушел, на этот раз окончательно.

Нет никакого смысла привязываться больше, чем сейчас; после этой ночи он, скорее всего, никогда ее больше не увидит.

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Лили сидела в своего рода приёмной и нервно грызла ноготь большого пальца. До этого она ещё никогда не задерживалась на конспиративной точке допоздна. Как правило, после наступления темноты, она предпочитала надежно укрыться в номере своего отеля, за охраняемыми воротами, кодовыми замками и множеством дверных засовов.

Она в принципе не любила находиться в доме, где базировалась русская мафия, но в особенности ночью. Похоже, некоторые мужчины уверены, что все женщины шлюхи, и находятся здесь исключительно ради их удовольствия и развлечения. Она, в общем-то, могла спокойно справиться с одним или двумя из них, но не со всем домом и не в одиночку, к тому же она не доверяла их главному, Олегу Иванову, который явно был не из тех, кого принято считать душевными и приятными личностями.

«Какого хрена я здесь делаю!?»

Снаружи послышался какой-то шум, и Лили повернулась к двери слева от нее. Она вела в коридор. Дверь справа вела в кабинет Иванова. Лили была у него всего один раз, в день своего приезда, и не ожидала, что когда-нибудь снова там окажется.

Шум стал громче, и вдруг дверь распахнулась. Лили подскочила на месте и с изумлением увидела, как в приемную хлынула процессия мужчин. Впереди всех шел Иванов, вразвалочку он проследовал к своей двери, держа в руке ключи. Позади него тащилось несколько громил. Телохранители. Тупые, как пробки, но невероятно верные. Они скорее умрут, чем позволят, чтобы с Ивановым что-нибудь случилось.

Между громилами и Ивановым шел Марк. Лили удивилась. Она совсем не ожидала снова его встретить. Когда он поцеловал ее пять часов назад, она решила, что это прощание.

Но вот он здесь. Марк был насквозь мокрым и весь в грязи. Его правая рука была в крови, которая сочилась из-под рукава черной футболки. Большинство из его кобур были пусты. Он тяжело дышал и выглядел крайне обозлённым — она его ещё никогда таким не видела. Никогда не видела его «за работой». Обычно он с ней заигрывал и подшучивал, но теперь в нем не осталось и намека на того человека. Марк взглянул на нее, на мгновение их глаза встретились, но он ничего не сказал. Только прошёл вслед за Ивановым к нему в кабинет. Охранники последовали за ним, и вскоре Лили снова осталась одна.

«Что случилось? Он достал алмазы? Это все? Я-то здесь зачем? Что за херня тут творится!?»

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Марк пробежал пальцами по волосам, смахнув капли пота. Когда он думал об Африке, то представлял себе пустыню. Либерия находилась в саванне. У него было ощущение, что он живет в сауне.

— За тобой никто не следил?

— Умаляю. Я как призрак. Давайте уже покончим с этим, — огрызнулся Марк на Иванова.

— Де Сант всегда так нетерпелив, — усмехнулся русский.

Марк вообще-то не был членом этой группировки, да и вообще какой бы то ни было группировки, но Пахан часто нанимал его для разного рода дел, поэтому он привык иметь дело с их организацией. Но с Ивановым он никогда раньше не работал, и после этого заказа, никогда больше и не собирался с ним работать.

Ему было плевать на этого скользкого коротышку.

— Ты опоздал, — погрозил ему пальцем Иванов, но затем улыбнулся, словно гордый родитель, который любит пошутить.

Марк нахмурился.

— Да, они оказались немного более живучими, чем я предполагал, и мне пришлось применить несколько увлекательных манёвров для ухода, — объяснил он.

— Живучими? За тобой следили? Де Сант, если они за тобой проследили…, — Иванов начал багроветь.

— Никто за мной не следил! — повысил голос Марк.

— Хорошо, хорошо, хорошо, очень хорошо. Очень хорошо. Дай же мне посмотреть, дай мне посмотреть! — нетерпеливо проговорил Иванов, помахав рукой, жестом призывая Марка подойти.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы отстегнуть со спины сумку для снаряжения, и с самого дна достать большой бархатный мешочек; в конечном итоге, на массивный деревянный стол рассыпалось море сверкающих камушков. Пока Иванов осматривал товар, Марк блуждающим взглядом скользил по комнате, разглядывая выцветшие обои и облупившуюся краску на потолке. Карты, которые, казалось, были повсюду, и лежащих на них кошек.

— Все там. Я не вскрывал упаковку, — заверил его Марк достаточно громко, чтобы услышали и остальные люди, находящиеся в комнате. Не сводя глаз с алмазов, Иванов кивнул.

— Да, да. Потрясающе. Просто потрясающе! Какая чистота! Ты уверен, что за тобой никто не следил?

«Этот парень что, шутит?»

— Это начинает меня оскорблять. Меня еще никому не удавалось выследить, и на этот раз, за мной определённо никто не следил. А теперь отдай мне оставшуюся часть моих денег, чтобы я мог, наконец, свалить из этой чертовой дыры, — выплюнул Марк.

— Конечно, конечно. Лев! — Иванов щелкнул пальцами. От стоящей в глубине комнаты группы отделился крупный мужчина и протянул ему небольшую спортивную сумку. Марк взял у него из рук сумку и был несколько удивлен ее весом.

— Что это? — спросил он.

Иванов по-прежнему неотрывно глядел на алмазы.

— Бонус. Ты так здорово справляешься, Де Сант. Никто бы не смог сделать этого лучше, чем ты. Незаметнее, чем ты. Безупречная работа. За это тебе большой бонус. Пожалуйста, наслаждайся. Возьми отпуск! Ты, несомненно, это заслужил, — пояснил Иванов.

Марк мгновенно насторожился. За все те годы, что он работал наемником, он никогда не получал бонусов, которые не оговаривались бы заранее. В криминальном мире, как правило, не особенно любят расставаться со своими деньгами — иногда саму оплату приходится выбивать силой. Лишних денег ему точно никогда не давали.

До этого момента.

Конечно, это была крупнейшая кража бриллиантов за все годы гнусной карьеры Марка и, наверное, за всю историю этой группировки, но тем не менее. Мафия оставалась мафией.

«Что-то здесь явно не так».

— Мы не говорили ни о каком бонусе. Я не сделал ничего особенного, чтобы его заслужить. Просто стандартная процедура, — заметил Марк.

Иванов только отмахнулся.

— Ты достал алмазы. Ты не привел за собой хвост. Это достаточно веский аргумент. А теперь иди, иди, иди, Марсель, наслаждайся. Хоть раз в своей никчемной жизни, получи от чего-то удовольствие!

Марк еще секунду помедлил, но от всей этой ситуации чувствовал себя не в своей тарелке. Ему просто хотелось поскорее отсюда свалить. Он улыбнулся, кивнул Иванову, затем начал проталкиваться сквозь толпу телохранителей.

Ему просто хотелось убраться. Хотелось пойти домой и посчитать свои деньги. Принять душ. Снять напряжение. А потом убраться как можно дальше от Либерии. И, бл*дь, как можно скорее.

Но выйдя из комнаты, он обнаружил в приемной Лили. Он о ней забыл. Последние пять часов представляли собой смертельную гонку на адских американских горках. В него стреляли, его преследовали, он не меньше двух километров бежал с предельной скоростью — он устал. Устал не то слово. Он был грязным, злым и сбитым с толку неожиданным «бонусом» Иванова. А теперь сама златокудрая богиня в недоумении смотрела на него своими широко распахнутыми зелеными глазами.

«Черт возьми, она просто потрясная».

— Что ты здесь делаешь? — одновременно сказали они.

— Иванов попросил меня о встрече, но, похоже, забыл. Твоё прибытие выглядело несколько... драматично, — проговорила Лили.

— Ты полагаешь? Хорошо, что тебя внизу не было, — ответил он.

— Почему?

— Потому что я вломился в заднюю дверь и, когда один из этих идиотов пытался меня остановить, то избил его до потери сознания прикладом своего пистолета.

Она даже не моргнула.

«Мне следует на ней жениться».

— Мило. У тебя кровь идёт, — заметила она.

— Знаю. Просто царапина.

Прихожая словно нагревалась. Он почувствовал жар.

— Возможно, стоит наложить швы.

— Не стоит.

— Перевязать?

— Пожалуй.

— Я могла бы сделать тебе перевязку.

И электричество. Казалось, будто комната переполнилась невероятным количеством энергии. Искрящей. Создающей предельное напряжение. Неизбежный взрыв.

«Мне хочется её сожрать».

— Ничего не изменилось? Ты по-прежнему уезжаешь завтра? — буркнул он, подходя к ней ближе.

Лили встала и кивнула.

— Насколько мне известно.

— Поезжай как можно скорее. То дерьмо, что я сегодня увидел... За свою жизнь я повидал немало самой разной херни, но... черт возьми. Либерийские банды не шутят, по сравнению с либерийцами, эти парни просто ручные котята, — Марк жестом указал на кабинет Иванова.

— Я так и поняла. Я намерена выехать в шесть тридцать и двигаться без остановок, — заверила его она.

— Хорошо. После того как закончишь здесь, жди меня в баре, что в конце улицы, — проговорил Марк.

Впервые она выглядела так, словно он застиг ее врасплох.

— Прости, что?

— Бар. В конце улицы. Неоновая вывеска. Будь там через час, — четко проинструктировал он.

— Зачем?

— Затем, что там буду я.

Марк увидел, как ее щеки загорелись румянцем. Она была такой красивой. Слишком чистой для такого места, как Монровия и Либерия.

— Ты полагаешь, что это... — начала было возражать девушка. В один миг он пересек оставшееся между ними расстояние и прижал ее своей грудью.

— Это не вопрос, — прорычал он.

Лили облизала губы и кивнула, ее пальцы принялись поигрывать с ремнями на его бронежилете.

— Хорошо. Хорошо, Марк. Я туда приду. Через час, — выдохнула она.

Он не выдержал. Она была слишком сексуальна, а он совсем на взводе. Марк наклонился, чтобы снова ее поцеловать, но внезапно у него за спиной открылась дверь.

— О, Боже мой. Я помешал?

Марк повернул голову в сторону, едва сумев подавить рык. В дверях стоял Иванов и очень внимательно их разглядывал.

— Один час, — сказал Марк Лили. Она кивнула.

— А я и не знал, что вы двое такие хорошие друзья, — съехидничал Иванов.

Марк не произнёс ни слова. Работа по контракту была завершена, он больше ничего этой группировке не должен и не обязан проявлять ни капли уважения к этому человеку. Он еще раз окинул выразительным взглядом Иванова, а затем вышел из комнаты.

«Да что за чертова ночь».

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Когда Марк вышел из комнаты, Лили повернулась к Иванову.

— Ты хотел со мной поговорить? — спросила она.

Лили чувствовала, что задыхается. Марк никогда раньше на нее так не действовал, но, с тех пор как он тогда ее поцеловал, она, казалось, всё никак не могла прийти в себя.

«Сосредоточься, Лилиана. Не отвлекайся от главной цели. То, что у тебя почти год не было секса, еще ничего не значит. То, что самый сексуальный парень на свете, явно хочет, во что бы то ни стало тебя трахнуть, еще ничего не значит».

— Вы с Марселем очень близкие друзья, да? — поинтересовался Иванов. Лили пожала плечами.

— Не совсем.

— Только что вы выглядели, как очень близкие друзья.

— Мы выглядели как два человека, которые хотят заняться друг с другом сексом, только и всего, — прямо сказала она. — Чего ты хотел?

Иванов громко рассмеялся.

— Мне нравится твой острый язычок, Лилиана! Я буду по нему скучать, — вздохнул он.

— Слушай, я ухожу. Вернусь завтра утром, — отрезала она, сделав шаг к двери.

— Лилиана!

Она повернулась к нему.

— Ты не придёшь сюда завтра утром, — сообщил он ей. Лили удивленно вскинула брови. — Мы сами заедем к тебе с товаром и всем оборудованием. Оставайся в отеле. И никому не открывай дверь. Никому, кроме меня. Ты поняла?

Это повергло ее в шок. Насколько она знала, Иванов никогда не выходил за пределы конспиративной точки. Но Лили не стала возражать. Это было слишком серьезное задание, и она слишком долго все планировала, чтобы теперь что-нибудь испортить.

— Я поняла. Никого.

— Хорошо. Я буду у твоей двери ровно в 06:00, — напомнил он ей.

— В 06:00.

— Спасибо.

Лили поспешно вышла из приёмной, а потом бросилась через весь дом на улицу. Ее разговор с Ивановым длился недолго, а конспиративная точка была большой, Марк мог еще находиться здесь. Девушка помчалась по коридорам, пробралась сквозь шумную толпу проституток. Когда она, наконец, вышла на улицу, то увидела его, но он был уже далеко. Крошечная фигурка в самом конце улицы, сбоку покачивается спортивная сумка.

Лили прикусила губу. Это было глупо. У нее была задача, которую она должна была выполнить. Обязана выполнить. Она планировала это целых пять лет. Она не могла рисковать всем этим, гоняясь за парнем. Она не могла...

— Эй! Откройте ворота! — закричала Лили, повернувшись к закрытой подъездной дороге, расположенной рядом с конспиративной точкой.

Было в нем что-то такое. Пять лет она фокусировалась исключительно на своей цели. Мужчины даже не принимались во внимание, она их просто не замечала. Секс являлся только оружием и применялся так же быстро и легко, как пистолет. Женщина из Америки не в одночасье стала транспортером Олега Иванова. Ей пришлось карабкаться, прогибаться и драться за эту возможность. Ей пришлось делать кое-что такое, чем она совсем не гордилась.

Может быть, настало время себя вознаградить.

Она скользнула за руль и включила двигатель. На месяц для поездок по Либерии ей дали машину — Мерседес 1977. Немного потрепанного вида, немного грубоватый внешне, у него явно была тяжелая жизнь. Но с задачей своей он справлялся, и чем хуже он выглядел, тем лучше. Излишнее внимание ей было совершенно не нужно, учитывая, что она повезет на нем всего через пару часов.

К тому времени, как Лили выехала на улицу, Марк уже скрылся из виду. Она добралась до того места, где видела его в последний раз, но это оказалась перекрестная улица. Она снова различила вдалеке очертания его фигуры. Он повернул налево, и она последовала за ним, но не успела проехать и половины пути, как он снова свернул налево. Когда Лили оказалась на этой улице, он исчез.

«Может, он решил, что я — один из членов выслеживающей его банды?»

В конце жилого блока было что-то вроде пансиона, и Лили посчитала, что это наилучший вариант. Её несколько удивило, что он остановился так близко от конспиративной точки, но опять же, может, именно в этом и заключалась вся суть. Тому, кто ищет Марка в полной уверенности, что он работает на русских, никогда и в голову не придёт искать его так близко. Она припарковала машину и поспешно вошла в большое здание.

— Есть кто? — позвала она, оказавшись в плохо освещенной прихожей. Всё выглядело словно, чей-то дом. В гостиной сидела куча людей, и все они смотрели старый черно-белый телевизор. Внезапно с кресла встала одна старуха и, не отрывая глаз от экрана, пошла к Лили.

— Комнату? — спросила она, по-прежнему глядя в телевизор.

— Нет. Я ищу своего друга, он…, — начала было Лили.

— Третий этаж, третья комната справа. Если остаетесь дольше двух часов, я взимаю дополнительную плату, — предупредила женщина.

— Как по мне, звучит справедливо.

Лили медленно поднялась к его комнате. Она не хотела показаться слишком нетерпеливой. Они целый месяц играли в кошки-мышки, при условии, что никто из них не попадётся. Теперь, когда пришло время поесть, она была не совсем готова стать мышкой.

Дверь в третью комнату справа была не заперта. Лили осторожно приоткрыла дверь, но первое, что бросилось ей в глаза, это черная сумка, с которой он ушел, а затем одежда, в которой он сегодня был. Она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.

Из ванной до нее доносился звук воды, поэтому Лили стала не спеша разглядывать помещение, в котором Марк жил последний месяц. Все было просто. Комната. Кровать, по размерам немного больше койки. Маленький столик. Одно небольшое кресло. На нижнем этаже было электричество, но, похоже, у него в комнате его не было. На столе горели три разномастные, толстые свечки, которые оказались единственным источником света.

Звук воды снизился до журчания в водостоке, и Лили вернулась к ванной. Только она обхватила ручку, как почувствовала, что ее повернули с другой стороны, и дверь начала открываться. Она улыбнулась.

«Секунда в секунду».

Но улыбка моментально сошла у нее с лица, когда её шею обхватила сильная рука. Не успела она взвизгнуть, как ее рывком развернули и швырнули к стене. Рука сменилась предплечьем, гораздо более эффективной частью тела для того, чтоб кого-нибудь придушить. Девушка сжала зубы и ударила по удерживающей ее руке.

— Это я! Это я!

Марк выглядел удивленным. И злым. Он немного отстранился, и она начала судорожно ловить ртом воздух. Его предплечье сместилось к ее ключице, все еще прижимая ее к стене. Она окинула его свирепым взглядом, борясь с желанием засадить ему коленом в мошонку.

— Какого хрена ты здесь делаешь!? Как ты меня нашла!? — прошипел он, а затем пробежал глазами по комнате, словно подумал, что она привела с собой людей.

— За тобой было не так сложно проследить, идиот. Ты шёл сюда пешком, — прорычала она.

— Я думал, ты разговаривала с Ивановым.

— Я и разговаривала. Беседа оказалась не долгой.

— Я же говорил, что никто не знает, где я сплю, — напомнил он ей тихим, низким голосом.

— Ну, я пришла сюда не для того, чтобы спать, так что всё в полном порядке.

Марк понял смысл ее слов и, наконец, улыбнулся. Давление от его руки ослабло, но он прислонился к ней всем телом, прижав ее бедрами.

— Я же сказал тебе встретиться со мной в баре, — заметил он и, опустив голову, легко коснулся своей щекой ее щеки, затем наклонился и потерся о ее шею. Она услышала резкий вдох, словно он вбирал в себя ее запах.

— Иногда я совсем не умею слушать.

— Через пару часов мне нужно отсюда убраться.

— Мне и нужно всего пару часов.

— Всего-то? А я возлагал на тебя такие большие надежды.

Она фыркнула и, опустив руки к его талии, сорвала с его бедер полотенце.

— Я тоже возлагала большие надежды на то, что твой язык сгодится на что-то, кроме разговоров. Пока в этом смысле сплошное разочарование.

Его губы обрушились на нее так, что их первый поцелуй показался церковным приветствием. Его язык настойчиво терзал ее рот, руки пробежали по ее телу и сильно сжали груди. Лили застонала, упиваясь ощущением его прикосновений. Непреодолимым желанием его прикосновений.

Она царапнула ногтями вдоль его бедер и устремилась в область между ними, но он оказался проворнее и, схватив ее за запястья, вскинул руки и прижал их к стене у нее над головой. Лили резко выдохнула и автоматически попыталась воспротивиться, но он только крепче сжал и сильнее надавил. Игра в кошки-мышки закончилась, роли распределились. Она не сможет двинуться, если он этого не захочет.

«Это значит, что я в мышеловке?»

Марк отпустил ее, но только для того, чтобы схватить за задницу и поднять над полом. Она обхватила его ногами и, пока он нес ее на кровать, сбросила с себя туфли. Она собиралась снять топик, но он подхватил её под бедра и в буквальном смысле швырнул на матрас. Лили немного отскочила, и, прежде чем смогла хоть как-то сориентироваться, Марк уже склонился над ней, уперевшись коленями в матрас.

— Боже, ты хоть представляешь, сколько раз я об этом думал, — простонал он. Марк потянул вверх нижнюю часть ее топика, а затем разорвал его ровно посередине. Она села, помогая ему сбросить с плеч ткань.

— Да? И сколько раз? — прошептала Лили, потянувшись к нему и посасывая мочку его уха.

— Постоянно.

— В этой кровати?

— Да.

— Ммм, ты это представлял?

— Да.

— Ты когда-нибудь…

— Хватит болтать.

Он не стал рвать ее брюки, как только что топик, но, не теряя времени, также стремительно сдернул их с нее. Затем провёл языком по внутренней стороне ее бедер, слегка покусывая, поднимаясь всё выше. Когда он добрался до трусиков, то с ними и вовсе не заморачивался, просто со всей силы прижался языком к ее пульсирующей плоти.

— Оооо, вау! — выдохнула она, закатив глаза и погрузившись пальцами ему в волосы.

Реальность стала слишком реальной. Или недостаточно реальной. Лили уже ни в чем не была уверена. За пять лет жизни в изощрённой лжи все совсем запуталось. Жизнь была сущим дерьмом. А это походило на рай. Ей было все равно, что завтра разразится война. В данный момент она пребывала во временном сладком забвении. Это все, чего ей хотелось.

Трение кружева о ее гладкую кожу стало почти мучительным. Его язык едва двигался, ее дыхание стало резким и прерывистым, оно вырывалось у нее из груди, словно поскуливание. Лили вцепилась пальцами ему в волосы. Потом потянула. Стиснула бедрами его голову.

«Когда в последний раз у тебя был оргазм? Когда в последний раз ты занималась сексом с тем, кого на самом деле хотела? От этого может разорваться сердце…»

— Вот так темперамент, дорогуша, — поддразнил ее Марк, когда в самый решающий момент отстранился от нее.

Она вскрикнула от досады и попыталась толкнуть его назад.

— Что это значит!? — раздраженно рявкнула девушка, когда он уклонился от ее руки и начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх по ее животу.

— Это значит, что, если бы все женщины кончали так же легко, как только что собиралась сделать ты, жизнь была бы значительно проще.

— Мы не виноваты в том, что, как правило, вы в этом не сильны.

Марк скользнул рукой ей под лифчик и сжал ее грудь, сильно ущипнув за сосок. Она пронзительно закричала, содрогнувшись всем телом.

— Никто не учил тебя, как надо себя вести, я прав?

С лифчиком также было покончено, и пока она пыталась его снять, он двинулся назад к ее трусикам. Марк вцепился в ткань с обеих сторон, а затем дёрнул, и на ней больше ничего не осталось. Он стоял на коленях между ее ног. Быстро сев на кровати, Лили обхватила его за бедра и прижалась губами к коже, покрывая поцелуями его грудь. Его руки скользнули к ее собранным в конский хвост волосам и потянули их вниз. Держа в одном кулаке каштановые локоны, Марк оттягивал их назад, ровно на столько, чтобы дать ей понять, что главный здесь по-прежнему он.

Лили отчаянно, словно последний раз в жизни хотелось узнать как можно больше того Марка, каким он был сейчас, хотелось делать это не спеша, но у него были другие планы. Выпустив из ладони ее волосы, он схватил ее за плечи и снова толкнул на матрас. Одна его рука сжала ей бедро, а другая скользнула между ними. Он был дерзким и, толкнувшись в нее, не сводил с нее глаз. Лили не хотела ему уступать, хотела быть сильнее, хотела смутить его пристальным взглядом. Но по мере того, как он дюйм за дюймом входил в нее, она не выдержала. Никто бы не смог противостоять этой невероятной интенсивности, этой предельной величине, противостоять ему. Ее веки дрогнули, и она закрыла глаза, скользнула руками по своему телу, проведя ногтями по бедрам.

— Почему мы не сделали этого месяц назад? — выдохнула Лили, когда он, наконец, вошел в нее, заполнив ее полностью.

— Тогда сейчас это не стало бы для тебя таким подарком. Видишь? Если со мной по-хорошему, это всегда окупается.

— Посмотрим.

Единственным словом, которое приходило на ум человеку, встретившему Марка впервые, было слово «грубый». Он производил впечатление грубого парня. С интересным типом красоты. Не совсем обычным. Нос в одном месте явно был сломан, сбоку на подбородке виднелся маленький шрам. Марк был высоким, но не чрезмерно. Наверно, где-то метр восемьдесят пять. У него были тёмные волосы и сильный загар, словно он целыми днями сидел на солнце. Это делало его нежно-голубые глаза неимоверно пронзительными. Вдобавок ко всему, у него были мускулистые руки, крепкое телосложение, он был вспыльчив и часто матерился — описание «грубый» подходило ему практически идеально.

Так что ее совсем не удивило, что секс с ним тоже оказался грубым.

Пока его бедра бились о ее бедра, у нее не было времени думать о том, как он с ней груб. Марк выколачивал из нее здравый смысл и способность рассуждать логически. Он проделывал какие-то особые манипуляции бедрами, — плавное движение, при котором он отстранялся, почти выскальзывал из нее, а затем дюйм за дюймом вколачивался обратно, но быстро. Очень быстро.

Ее спина начала выгибаться, все ее тело стремилось к небесам. Стремилось к блаженству. Лили обхватила ладонями груди, придерживая их, поскольку грудь тоже поднималась все выше и выше. Затем она почувствовала у себя на груди его руку, он резко пихнул ее вниз, вынудив всем телом прижаться к матрасу. Его рука не двигалась с места и так сильно давила сверху, что Лили даже пошевелиться под ней не могла.

— Куда-то собралась, дорогуша? Сегодня ночью ты вся моя, — прорычал он, наклонившись к ней, и его бедра увеличили темп.

— Да. Всю ночь. Пожалуйста, всю ночь, — отозвалась она.

Наконец его рука перестала давить ей на грудь, он схватил Лили за подбородок и, впившись пальцами ей в щеки, заставил ее посмотреть ему в лицо.

— Думаешь, ты выдержишь такое всю ночь?

— Думаю, я хотела бы попробовать.

Марк перестал двигаться, чем совершенно ее шокировал. Было такое чувство, будто он перекрыл ей кислород. Она все еще искала губами воздух, когда он схватил ее за ногу и, перекинув ее на другую сторону своего тела, вынудил перевернуться на бок. Решив, что знает, чего он хочет, она подняла ногу, собираясь встать на колени, но он не обратил на это внимания. Держась обеими руками за ее бедро, он стал вколачиваться в нее с еще большей силой. Она закричала, уцепившись за край матраса и держась из последних сил.

— Черт возьми, Лили. Бл*дь. Бл*дь, — простонал он.

Лили почувствовала, что полностью утратила какой бы то ни было контроль, ее насадили на невероятно огромный член и трахали так, словно за что-то наказывали. И это было самое крутое ощущение на свете. Она прижалась щекой к матрасу, немного приподняв бедра. У нее не осталось никаких рычагов воздействия, ничего из того, что она могла бы сделать в ответ, но она могла отдать ему всю себя без остатка. Постараться и, насколько это возможно, продлить его удовольствие.

«Он сказал «всю ночь»«.

Затем она почувствовала, как Марк снова наклонился к ней, его рука скользнула по ее бедру, следуя по изгибу к низу ее живота. Его грудь коснулась ее спины, и в тот же самый момент его пальцы дотронулись до влажной, ноющей плоти у нее между ног. Пробежав свободной рукой по ее лопаткам, он ухватился за ее плечо, и воспользовался ею в качестве опоры. Использовал ее же собственное тело для того, чтобы его бедра могли отбойным молотком долбиться об ее задницу, а пальцы в это время очень наглядно демонстрировали ей, кто здесь всё контролирует.

Когда Лили кончила, это было похоже на взрыв. Прошло так много времени с тех пор, когда у нее был последний оргазм, и, черт возьми, он просто офигительно ее трахнул. Она вкркнула, содрогаясь под ним всем телом, пальцы сжимались и разжимались, все до единой мышцы тела сокращались и вибрировали. И все же Марк не переставал двигаться. Он замедлился, почти массируя ее изнутри своим членом, но не остановился. Даже когда все её тело обмякло, и она хватала ртом воздух, безвольно свесив с кровати одну руку.

— Это было... всё, — удалось прошептать ей.

Марк засмеялся и поцеловал ее за ухом, а затем стал прокладывать дорожку из поцелуев у нее на шее.

— Милая, это были пустяки.

Он поставил ее на четвереньки, от чего она была вынуждена опереться руками о стену, и, трахая ее сзади, сильно потянул ее за волосы и шлёпнул по заднице. Затем она была лицом вниз, задницей вверх — мечта любого мужчины. Когда они снова начали менять позицию, и он лег на спину, Лили застала его врасплох и взяла его в рот. Она решила, что член, который доставил ей столько удовольствия, вполне этого заслуживает, и потому выдаивала его по максимуму, приложив все силы и умения. Но не успела она закончить, как он снова рванул ее за волосы. Было совершенно очевидно, что Марк понятия не имел, что значит «нежное прикосновение». Боль была резкой и очень ощутимой, и это заставило Лили отстраниться. Он притянул ее вверх на себя и, небрежно целуя, помог ей разместиться на нем, помог ей принять его в себя.

Она скакала на нем вверх и вниз. Марк приподнялся на одной руке и, наклонившись вперед, стал посасывать ее соски. Другой рукой он держал ее за задницу, задавая почти немыслимый ритм. Он был слишком глубоко, и это было слишком. Казалось, что он был создан для того, чтобы долбить ее прямо в точку G.

— Марк... я сейчас снова кончу, — предупредила его Лили, вновь почувствовав нарастающую в теле дрожь.

— Хорошо, хорошо, — хмыкнул он.

Марк ее опередил, испустив крик и кончив, чем очень ее удивил. Обхватив ее руками, он вцепился ей в плечи и рванул ее вниз, вплотную прижав к своим бедрам. Лили вскрикнула и кончила вместе с ним.

«А обстановка-то накалилась».

Конечно, после их разговора в той приёмной, она поняла, что они займутся сексом. Лили не испытывала стеснения относительно самого акта или своего тела, просто у нее слишком давно этого не было. Марк показался ей подходящим сексуальным партнером, тем, кто мог бы помочь ей снова войти в колею.

Это мягко сказано.

Он помог ей с него подняться. Измотанная на столько, что от усталости у нее слипались глаза, она потной массой рухнула на матрас, а он тем временем снова побрёл в ванную. До нее донёсся шум воды, потом девушка услышала, как он вернулся в комнату, но глаз так и не открыла. Раздался шуршащий звук, и вскоре Марк присоединился к ней, вытянувшись рядом на кровати.

— Обычно я приберегаю это до тех пор, пока не уеду из страны, — сказал он, и она открыла глаза.

Марк занимался тем, что раскуривал зажатый во рту косяк.

— Ты что, обкуриваешься в других странах? — попыталась уточнить она.

Он покачал головой.

— Нет. После того, как сделаю работу. В награду за то, что, наконец-то, сваливаю из очередной убогой страны, я выкуриваю один из них. Хочешь? — спросил Марк, протягивая ей косяк.

Лили зажала его между пальцами и сделала затяжку.

— Тогда почему ты куришь его сейчас? — поинтересовалась она, задержав дым в легких, от чего голос прозвучал гулко и хрипло.

Он забрал у нее косяк.

— После того, что мы только что сделали, мне определенно надо малость дунуть.

Лили расхохоталась, закашлявшись от дыма.

— Очень точно подмечено.

Они немного поболтали ни о чем, валяясь на кровати. С Марком ей всегда было так спокойно. На конспиративной точке и даже в собственном отеле, она всегда была как на иголках. Начеку. Готовая защищаться. С ним она чувствовала, что ей больше не нужно нервничать. Не нужно защищаться.

Это было здорово.

— Так из-за чего поднялся весь этот шум? — спросила Лили, вспомнив его появление в приёмной этим вечером.

— Что ты имеешь в виду?

— Все с ума посходили, ты в крови, в совершенном бешенстве. Будто вот-вот башку кому-нибудь проломишь, — пояснила она.

— Возможно, потому что именно это я тогда и сделал.

— Пришлось понервничать.

— Ты даже не представляешь как.

— Расскажи поподробнее. У меня был скучный месяц, — потребовала она.

Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и потёр глаза руками. Лили с трудом сдерживалась, чтобы не смотреть вниз — Марк тоже не стеснялся своего тела, и она была еще не готова к тому, чтобы снова «поддать жару». Вместо этого она сосредоточила внимание на его руке, на том месте, куда его ранили. Судя по всему, его представление о «перевязке» заключалось в том, чтобы несколько раз обмотать бицепс изолентой.

— Меня наняли, чтобы украсть те алмазы. Именно к этому я и готовился весь месяц, отслеживая все передвижения банды, изучая обстановку на территории их приисков. Честно говоря, я думал, что будет легко. Половина этих парней сидит на наркотиках, о которых я даже не слышал, а вторая половина до смерти запугана. У них куча дерьмовых мотоциклов и куча дерьмовых пушек. Я был уверен, что это будет быстрая работа, одна нога здесь, другая — там. Уйду оттуда еще до того, как они обнаружат, что я вообще там был.

— Но это был полный пи*дец. Черт возьми, то дерьмо, что я там увидел... Я прополз под забором и оказался в чём-то вроде гаража. Я увидел машины, которые постоянно то привозили, то отвозили, понял, что они их там разбирают, и решил, что это всего лишь гараж. Ошибся. Там были трупы. Трупы людей, которых они пытали. Людей, которых они убивали. На это мне плевать. Я и сам пытал и убивал людей. Но Боже, они их разделывали. Я имею в виду, буквально разделывали их, как коров. Готовили всё это дерьмо, чтобы поесть, — голос Марка стих.

Лили нервно сглотнула.

— Да, я читала, что здесь в некоторых бандах такое принято. Еда не в изобилии, — произнесла она.

— Я никогда не смогу стереть эту херню из памяти. Я выбрался из этого места так быстро, как только смог. Взорвал маслосборник, и когда все кинулись разбираться, в чём дело, я привел в действие электромагнитное устройство. Уничтожил их технику, освещение, все. Все карабкались вокруг, как муравьи, поэтому я спокойно проскользнул внутрь и забрал алмазы.

— Похоже на идеальную операцию.

— Правда? Только вот когда я полез обратно, началось настоящее светопреставление. Словно в один миг все меня обнаружили. Обычно я делаю такую работу без единого выстрела — а тут я выпотрошил два пистолета и четыре запасные обоймы. Мне, бл*дь, пришлось побежать через дом какой-то пожилой пары, спрыгнуть с крыши, я чуть ногу не сломал. Меня ранили. Просто пи*дец как ненавижу, когда в меня стреляют, это значит, что где-то на пуле осталась моя кровь, — прорычал Марк.

Лили подавила смех.

— Ну, я очень сомневаюсь, что там сейчас проводят оперативно-следственное мероприятие «Вест-Поинт, Монровия», поэтому, думаю, тебе нечего переживать.

Если Монровия в Либерии считалась одним из самых скверных городов на планете, то район Вест-Поинт можно было с уверенностью назвать эпицентром её деградации. Лили считала себя крепким орешком, но даже она туда бы не сунулась. Вторгнувшись на территорию либерийской банды, той самой, что находилась в Вест-Поинте, Марк стал для Лили не то самым храбрым человеком на свете, не то самым глупым.

— Я, бл*дь, глазам своим не мог поверить. Я не мог вернуться на конспиративную точку, пока не был на 100% уверен, что оторвался от них, и на то, чтобы в этом убедиться, у меня ушла целая вечность. Я пробежал всё это гребаное место. На полчаса залёг под мусорным контейнером. Ты хоть представляешь, какое количество людей я сегодня убил? Непомерное. Мне понадобились часы, только чтобы вернуться. И я знал, что чем больше на это уйдёт времени, тем сильнее взбесится Иванов, — добавил Марк.

Лили согласно кивнула. Главный у русских не отличался особым терпением и заботливостью.

— Звучит ужасно.

— Не то слово. Я никак не могу выбросить всё это из головы.

— Поэтому ты был таким рассеянным?

— Что ты имеешь в виду? Когда? — спросил он, посмотрев, наконец, на нее.

— Ну, я определенно не детектив, но проследить за тобой, пока ты сюда шёл, не составило особого труда, — заметила она.

Марк тяжело вздохнул и кивнул.

— Знаю. И этот факт меня немного напрягает; дело было сделано, деньги я получил, мне просто хотелось поскорее оттуда убраться. Я был в таком настроении, что почти надеялся, что кто-нибудь меня выследит и до*бается. Они бы очень пожалели, — его голос сорвался на рык, звучащий крайне зловеще и угрожающе.

Лили сглотнула и быстро решила про себя, что ей совсем не хотелось бы встретиться с не на шутку рассерженным Марком.

— Веселая выдалась ночка, Марсель Де Сант. Банды, людоеды, алмазы, убийства, спасительное бегство. Просто удивляюсь, как это у тебя ещё на меня какие-то силы остались, — поддразнила его Лили, решив разрядить обстановку.

Большую часть времени им обоим приходилось жить в атмосфере мрака и неопределённости. Ей хотелось, чтобы проведённое вместе время сделало мир немного светлее.

— Милая, если дело касается киски, у меня всегда найдутся силы.

— Жаль, что я не знала об этом месяц назад.

— Мне тоже. Боже, только посмотри на меня, — проворчал он, глядя себе на грудь. Лили тоже посмотрела на него и увидела, как блестит от пота его тело. — Хочешь принять душ?

— Видела я твой душ.

— И…?

— Это не душ. Это ведро с дырками, которое тебе постоянно нужно наполнять, — заметила она. — Та дама снизу приносит тебе воду, и Бог знает, откуда она ее берет. Нет, спасибо, я потерплю до своего отеля, где у меня будет водопроводная вода. Горячая водопроводная вода.

Марк наклонился и впился зубами ей в плечо, от чего она пронзительно взвизгнула.

— Я хотел заняться этим у тебя, отсюда «жди меня в баре» и прочее, — напомнил он ей.

— А ты ужасно самоуверен.

— Нет, просто не дурак.

— Наглец.

Его зубы продолжили движение и до боли сжали ее нижнюю губу. Лили вскрикнула и отпрянула от него, но он схватил ее за шею, удерживая на месте. Когда его пальцы сдавили ей дыхательное горло, она приподняла колени и, сжав бедра, потёрлась ими друг о друга.

— Готова сыграть по-жёсткому, принцесса? — выдохнул ей в губы Марк.

Она улыбнулась.

— Я уж думала, ты никогда не спросишь.

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Марк спал очень чутко, поэтому сразу услышал лёгкое шевеление на краю кровати. Не открывая глаз, он вскинул руку и вцепился в крадущегося мимо него человека.

— Куда-то собралась? — прохрипел он заспанным голосом.

Послышался лёгкий смех, вернувший его к мыслям о таких чудесных вещах, как груди и блаженство, а затем его снова окружил аромат лаванды.

— Мне пора, красавчик, — прошептала Лили, нежно поцеловав его в губы.

Он улыбнулся и открыл глаза, наблюдая за тем, как она выпрямилась и встала перед ним.

— Извини, я не заметил, как уснул, — Марк зевнул и, почесывая голову, сел на кровати.

— Не переживай. Я просто продолжала делать своё дело, — пошутила она.

— Мило. Разве тебе не следовало хотя бы подождать, пока я проснусь?

— Наверное. Но тебе понравилось.

— Наверное. К чему такая спешка? У меня в запасе еще целый час, чтобы продемонстрировать тебе кучу других трюков, — предложил Марк, взглянув на часы.

— Ни сколько в этом не сомневаюсь. Но до моего отеля почти сорок минут, а через час с небольшим ко мне должен заехать Иванов, — объяснила Лили.

Он кивнул, сняв с подоконника пепельницу и раскуривая оставшийся в ней косяк.

— Вау, мы так долго этим занимались? — удивился Марк.

Блуждая взглядом по ее линиям и изгибам, он потерял счет времени.

— Боже, не говори так, словно ты этим шокирован, — фыркнула Лили и полезла по его вытянутым ногам.

Он поднес к ее губам сигарету, и она сделала глубокий вдох.

— Не шокирован. Мне жаль, что на этом всё кончилось — ты отлично снимаешь напряжение. Так ты сразу же уезжаешь?

Лили выдохнула струйку дыма в пространство у него над головой.

— В шесть тридцать, — напомнила она, затем сделала еще одну быструю затяжку. — В шесть часов ко мне заедет Иванов, чтобы всё обсудить и передать товар.

— А, точно. Ну, тогда…, — Марк замолчал. Он не знал, что сказать.

««Спасибо за охуительный секс и за сиськи, о которых я грезил долгие годы». Потрясающе. Поэзия, да и только».

— Марсель Де Сант, — нараспев произнесла она его полное имя и, раздвинув ноги, села верхом ему на колени. — Я думаю, что возможно, тебе будет меня не хватать.

Он положил руки ей на ягодицы и, сильно их стиснув, приподнял ее и привлёк к себе, так, что ее груди вжались в его грудную клетку. Лили была сложена просто идеально, упругая плоть, так и просящаяся под его руки. И, как он теперь знал, совершенно гладкая, абсолютно везде.

— Я думаю, этого мне будет долго не хватать, — прошептал он ей в ответ, сжав свои пальцы.

Она поёрзала у него в руках.

— Мне тоже. Спасибо, Марк, за то, что сделал Африку более-менее сносной, — произнесла она.

Ее голос был лишён насмешливых интонаций — в нем слышалась искренняя благодарность и даже лёгкая грусть.

— Куда ты поедешь после этого? — неожиданно для себя самого произнёс он. Марк никогда не говорил о том, что будет «после», никогда. Ни с кем.

Лили улыбнулась.

— Куда ты поедешь после этого? — вернула она вопрос.

— Не знаю. На Крит. Миконос. В какое-нибудь красивое место, — честно ответил он.

— Оооу, звучит заманчиво. Может, когда я закончу с этим, то как-нибудь загляну к Вам, мистер Де Сант, — предположила она.

— Захвати бикини.

— Но мне нравится загорать обнаженной.

— Боже, ты удивительная женщина.

Лили подарила ему поцелуй, от которого Марк всерьез задумался о том, не уйдет ли она с его гландами, а потом слезла с него. Девушка надела всё, кроме топика, и он вспомнил, что вчера его разорвал. Она схватила со спинки стула футболку и развернулась с ней, выжидательно глядя на него. Он пожал плечами, и она скользнула в нее, завязав лишнюю ткань узлом у себя на пояснице.

— Это было весело. Надеюсь, когда-нибудь мы это повторим, — произнесла Лили, обувшись и подойдя к двери.

— Я тоже.

— Береги себя, Марк.

— Ты тоже.

— И…, — Лили открыла дверь, и ее голос дрогнул. Она повернула голову и взглянула на него через плечо. — И будь осторожен.

Его тронула ее забота. У Марка не осталось никого, кто мог бы беспокоиться о нем и его благополучии. Это было для него совершенно новым ощущением.

— Я всегда осторожен, милая. Полегче там, Африка не сахар, — предупредил он ее.

Она отвернулась.

— Я тоже.

Потом за ней захлопнулась дверь.

«Какая женщина».

Марк, не спеша докурил косяк, затем сел на край кровати. Взъерошил пальцами волосы. Он был под кайфом, и, откровенно говоря, под большим впечатлением. Это был лучший секс за долгое время. Единственное, о чем он жалел, так это о том, что еще накануне вечером был выжат как лимон. Если она считает, что это было хорошо, то, увидев его в лучшей форме, вообще бы, наверное, умерла.

В конце концов, Марк поднялся с кровати и потянулся, встав на цыпочки. Затем, натянув на себя трусы и джинсы, направился к столу. Возвращаясь вчера из конспиративной точки, он прихватил с собой снизу ведро воды, желая немедленно смыть с себя воспоминания прошлого вечера. Он только разделся и сразу залез в ванну.

Теперь настало время посмотреть, насколько на самом деле велик его «бонус». Он высыпал на кровать содержимое спортивной сумки, и его удивление от полученного накануне «бонуса» сменилось откровенным шоком.

Это выходило за рамки бонуса. В сумке оказалось почти в четыре раза больше оговоренной им ранее суммы. Деньги посыпались с кровати, заполонив собой весь пол от койки до обшарпанного стола.

«Что, чёрт возьми, происходит!?»

Пока он пялился на банкноты, снаружи до него донесся странный звук. К дому подъехал мотоцикл; грязный байк с хрипящим двигателем. За ним следующий. Марк повернул голову к окну, но не двинулся с места. К дому подтянулось ещё несколько, всё грязные байки и мопеды. Потом ещё. И ещё. Он сбился со счета. Когда в его комнате погасла последняя свеча, его разум озарила чудовищная догадка.

«Эта чёртова сучка…»

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Лили глубоко вздохнула и взглянула в зеркало заднего вида. За ней никто не ехал. Она находилась на самой отдалённой окраине Монровии. Скоро она останется совсем одна. Вокруг не будет никого, на сотни миль.

«Поверить не могу, что я здесь. Не могу поверить, что я это сделала. Все эти годы. У меня получилось».

Девушка съехала с дороги и остановилась возле обшарпанной бензоколонки. Не успела она вылезти из машины, как из стоящей рядом ветхой хижины выскочил мальчишка. Не сказав ни слова, он вытащил из ведра, полного мутной воды, тряпку и начал тереть ею лобовое стекло машины.

— Английский? — спросила Лили, сдвинув на макушку солнцезащитные очки.

— Да, немного английский, — ответил мальчик.

Кончиками пальцев она залезла под вырез майки, туда, где его касался верх ее лифчика, и вытащила пятидесятидолларовую банкноту

— Знаешь, что это? — спросила она у него, зажав банкноту между двумя пальцами. Глаза мальчика широко распахнулись, и он кивнул.

— Да, знаю.

— Это твое, если пообещаешь не трогать мою машину, — начала она. Если такое вообще возможно, глаза мальчика стали еще шире, и он снова кивнул. — И если пообещаешь, не подпускать к моей машине никого другого.

— Да, да, никто не тронет вашу машину, — он сразу же потянулся к банкноте.

Лили одёрнула руку.

— Э-э-э, разбежался. После. Если кто-то прикоснется к моей машине, даже посмотрит на мою машину, ты кричишь. Шумишь. Сигналишь. Поджигаешь дом. Что угодно. Понял?

— Да. Никто. Шумишь.

Лили наклонилась ближе и посмотрела ему прямо в глаза.

— Если ты залезешь в мою машину, если возьмешь что-нибудь из моей машины, я узнаю, и тебе очень не понравится то, что произойдет, — она понизила голос, и он стал похож на рычание.

Мальчик нервно сглотнул.

— Обещаю, я не буду трогать, — заверил он ее.

Она натянуто улыбнулась, но продолжала сверлить его свирепым взглядом.

— Хорошо. Не прикасаться, значит много денег.

Лили засунула деньги обратно в лифчик и пошла к хижине, которая служила чем-то вроде заправочной станции. На входе она наткнулась на дверь с порванной сеткой, которая, при первой же попытке ее открыть, слетела с одной петли.

Внутри было не лучше. На табуретке сидел беззубый мужчина с мутным глазом и смотрел черно-белый телевизор, на котором громоздилась V-образная антенна. Лили огляделась вокруг. Да, это, конечно, не супермаркет, тут и в помине нет стеллажей, заваленных полуфабрикатами в блестящих упаковках.

— Вода? — громко крикнула она.

Мужчина на нее даже не взглянул, но поднял тощую как жердь руку, и указал вглубь магазина.

У стены стоял большой, видавший виды холодильник. Холодильник громко дребезжал компрессором, а рядом с ним находился генератор, снабжавший его электроэнергией. Сначала девушка засомневалась, решив, что, скорее всего, он полон старых бутылок с обычной водопроводной водой, если не хуже. Но к её удивлению, в холодильнике лежали новенькие фирменные бутылки. Она не рискнула посмотреть на сроки годности, просто схватила столько, сколько могла унести и направилась к стойке у выхода.

— ООН? — спросил мужчина, соскользнув с табурета и шагая к ней.

Лили покачала головой.

— Нет. Глоба-Док. Еда?

Прикрытие было разработано задолго до того, как она взялась за эту работу для русской мафии. Выдать себя за инспектора ООН было неплохим вариантом, но сотрудники ООН все время перемещались по территории и за ее пределы, поэтому русские боялись, как бы она ненароком с кем-нибудь из них не столкнулась. Глоба-Док занималась программой на подобие «Врачи без границ» — врачи и медсестры из всех стран мира, специализирующиеся на вопросах питания и работающие в странах третьего мира. Недавно они развернули свою деятельность в Монровии, и город буквально кишмя кишел западными врачами, медсестрами, координаторами, менеджерами и перевозчиками. У Лили имелась вся документация и удостоверение личности, подтверждающее тот факт, что она специалист по финансовому планированию в организации Глоба-Док.

Мужчина предложил ей обед. Ему удалось объяснить ей, что его мать разделывает на заднем дворе курицу. Лили вежливо отказалась, но взяла у него упаковки вяленой говядины, которые он как-то умудрился раздобыть. Все этикетки были на корейском, но даты на них оказались не просроченными, упаковки герметично запечатанными, а это главное.

Он назвал ей общую сумму, и Лили положила на прилавок деньги, приплюсовав к ним небольшие чаевые. Когда она вышла из магазина, к ней подбежал мальчик и быстро выхватил у нее из рук покупки.

— Кто-нибудь..., — начала было она, но он ее перебил.

— Машину никто не трогал. Деньги, — выпалил он, подбежав к ее машине и забросив на заднее сиденье воду и упаковки с вяленым мясом.

Лили, не спеша подошла к нему, неотрывно сверля его пристальным взглядом.

— Обещаешь? — спросила она, снова доставая полсотни баксов.

— Обещаю, — ответил он, протянув руку.

Не успела она опустить купюру, как он подпрыгнул, выхватил деньги и, не попрощавшись, бросился к дому. Лили усмехнулась, наблюдая за тем, как он забежал за хижину и скрылся из виду. Он, наверное, впервые в жизни увидел такие большие деньги. Это почти ее огорчило.

Почти.

Она забралась на переднее сиденье, но не стала сразу заводить машину. Какое-то время Лили сидела, заново прокручивая всё в голове. Наступал кульминационный момент ее упорной пятилетней работы. Пять лет планирования. Один месяц подготовки к этой самой поездке. Ей необходимо сосредоточиться. Все ее внимание должно быть сконцентрировано на предстоящей дороге. На том, чтобы, не смотря на трудности, сделать всё чисто и безукоризненно.

Но она всё время вспоминала о прошлой ночи. Думала о Марке. Вспоминала его прикосновения, его язык. Его улыбку. То, как он двигался. Лили вздрогнула и закрыла глаза. Она не должна думать об этом, иначе поездка станет очень некомфортной. Он был великолепен. Именно это ей и было нужно, чтобы снять все то нечеловеческое напряжение, которое она испытывала.

Только теперь, похоже, всё это нечеловеческое напряжение сконцентрировалось у нее между ног.

— Ещё три дня, — вздохнула Лили, отъезжая от бензоколонки и похрустывая шеей. Это будет ее мантрой. Волшебными словами, оберегающими ее мысли от голубых глаз наемного убийцы. Хороший секс — это просто хороший секс, а это её жизнь. Это её цель. Это её всё.

Впереди растянулась пустая дорога. Очень скоро из зеркала заднего вида скрылась и заправочная станция. Лили охватил внезапный приступ паранойи, и она посмотрела в зеркало, чтобы ещё раз проверить, не увязался ли за ней кто-нибудь с заправки. Посмотрела, чтобы убедиться, что на дороге больше никого нет. Снова посмотрела, чтобы…

— Если дёрнешься хоть одной гребаной мышцей, я вышибу тебе чёртовы мозги.

Всего секунду назад она смотрела в заднее стекло своей машины. И уже в следующий миг встретилась взглядом с парой разъярённых ярко-голубых глаз. На неё было наставлено дуло пистолета, и от того, с какой силой оно толкнулось ей в висок, у неё запульсировало в правом глазу. Лили так крепко сжала руль, что у нее побелели костяшки пальцев.

«Нет! Нет! Мне нужно было всего лишь три дня!»

— Грёбаный мелкий врун, — сквозь зубы процедила она.

— Сто баксов больше, чем пятьдесят, дорогуша. Тормози, твоя остановка.

«Дорогуша».

— Марк?! — прошипела Лили. Она была так потрясена, что чуть вылетела с дороги.

— Я сказал, съезжай на обочину.

— Какого хрена ты делаешь!? Ты знаешь, что сделает Иванов, если…

Он взвёл курок, и всё вдруг стало очень серьезно.

— Съезжай, бл*дь, на обочину.

Что-то пошло не так. Когда она видела его последний раз, всего пару часов назад, Марк с ней заигрывал, был таким сексуальным. Сонным и полным приятных воспоминаний. Приглашал ее к себе в Грецию. Теперь он прижимал к ее голове взведённый и, без сомнения, заряженный пистолет, а сказанные им слова звучали просто убийственно. Лили сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, лихорадочно соображая.

«Что делать, что делать».

— Хорошо. Хорошо, — произнесла она, стараясь говорить тихо и спокойно. — Я тебя слышу. Ты можешь мне объяснить, что происходит? Что произошло с тех пор, как я видела тебя последний раз?

— Я думаю, ты знаешь.

— Я, правда, правда, не знаю.

— Грёбаная лгунья, — прорычал Марк.

Она начала злиться.

— Я никогда тебе не врала. Это ты ведёшь себя, как псих. Так почему бы тебе просто не…

Он ударил ее стволом по затылку, и она завизжала от боли, пытаясь от него увернуться. Лили почувствовала, как он схватил ее за волосы и притянул обратно, рванув с такой силой, что у нее заслезились глаза. Пистолет снова прижался к ее виску.

— Я не просил вести со мной чёртову беседу, я просил тебя остановить машину и свалить.

До этого Лили никогда не видела Марка в такой ярости; это было страшно, а она побывала во многих страшных переделках. Она сделала еще пару глубоких вдохов. О том, чтобы апеллировать к их отношениям, не могло быть и речи. Вчерашний Марк-Бог секса исчез без следа. В машине сидел наёмный убийца Марсель Де Сант, и он ей совсем не нравился.

— Ты собираешься вышвырнуть меня из машины? Знаешь, что происходит в Либерии с женщинами, оставшимися в одиночестве на обочине дороги? — проговорила Лили, пытаясь применить другую тактику, и пристально поглядела на него в зеркало заднего вида.

Он так тесно прижался к спинке ее сиденья, что у нее не было возможности толком разглядеть его лицо. Только нависающие над спинкой сиденья голубые глаза.

— Мне глубоко насрать на то, что происходит с женщинами в Либерии. Останови машину.

Каким бы нереально крутым ни считал себя человек, приставьте к его голове заряженный, взведённый пистолет и он сделает всё, что угодно. В этом смысле Лили мало чем отличалась от большинства людей, разве что тем, что никогда не переставала думать. У нее был целый месяц, чтобы подготовиться к этой особенной поездке. Месяц, чтобы продумать каждый ее аспект и каждую деталь. Чтобы отработать все возможные сценарии. Поэтому, естественно, она подумала о том, что будет делать в случае, если на нее нападут и угонят машину. Разумеется, она и представить себе не могла, что угонщиком станет мужчина, с которым она только что потрахалась, но решила, что, в общем, это не имеет значения.

«Поверить не могу, что он посмел воровать у Иванова. У меня. Переспал со мной, усыпил мою бдительность. Как он вообще меня нашел!? Должно быть, следил за мной. Глупо, Лили. Чертовски глупо. Никогда больше».

Она остановила машину на обочине дороги. Марк приказал ей сидеть смирно и, все время держа ее под прицелом, выбрался с заднего сиденья. У нее была всего доля секунды и практически никакой возможности двигаться, но в эту секунду ей все же удалось нажать на кнопку, расположенную сбоку на двери. Он не заметил. Он приказал ей опустить стекло, поднять руки так, чтобы он мог их видеть, и открыть дверь с помощью наружной ручки.

Лили делала всё, что ей говорил Марк, медленно поднялась с водительского сиденья и встала, заведя руки за голову. Он обошёл её и, приказав стоять к нему спиной, скользнул между ней и машиной. Затем сел на ее место. Она сделала глубокий вдох носом и закрыла глаза.

«У тебя получится. Ты к этому готовилась. Он ничего для тебя не значит. Секс — это просто секс. Он — ничто. Всего лишь автоугонщик. Какой-то кусок дерьма, лежащий у тебя на пути. Убери его с дороги».

— Там устройство для отключения двигателя, — отрывисто бросила она.

На мгновение у нее за спиной воцарилась тишина, потом Лили услышала, как он заёрзал.

— Зачем ты мне это сказала? — стал допытываться Марк.

— Я всего в шестнадцати километрах от той заправки. Возможно, мне удастся до нее добраться. Я хочу, чтобы ты уехал. Это просто работа, — ответила она, стараясь говорить спокойным и уверенным голосом.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть он на это купится».

— Где он?

«Спасибо».

— Под рулём, почти у педалей. Переключатель. Три щелчка. Вверх, вниз, вверх, — этот порядок действий Лили целиком и полностью выдумала прямо на ходу. Все это время она боковым зрением следила за задней частью машины. Прикидывала, сколько шагов потребуется, чтобы добраться до багажника. Она услышала, как Марк снова зашевелился. Могла в точности представить, что он сейчас делает. Вот наклонился вперед, прижался лицом к рулю, одной рукой шарит внизу у своих ног. Где у него пистолет? На коленях? В левой руке? Направлен ей на спину?

— Я ничего не нашел. У какой педали? — немного покряхтев, спросил он.

«Есть».

— Сцепление! — отрывисто крикнула она.

Как только она услышала, что он пошевелился, потянувшись к педали сцепления, Лили повернулась и бросилась к багажнику. Она не думала о пистолете. Не думала о Марке. Просто изо всех сил рванула к задней части машины. Она знала, что у нее совсем мало времени.

Кнопка на двери, которую ей удалось перед этим нажать, разблокировала багажник. Подбежав к задней части машины, девушка одним резким движением распахнула его и сразу же протянулась внутрь. Откинув двойное дно, она открыла кнопочную панель с цифровым экраном. В ушах раздавались бешенные удары сердца, но Лили не колебалась ни секунды. Даже когда услышала звуки приближающихся шагов, она не дрогнула. Она начала судорожно бить по кнопкам и успела нажать последнюю, как раз перед тем, как на нее накинулись сбоку.

— Перестань! — взревел Марк, обхватив ее за пояс.

Он бросился в нее всем своим весом, и они полетели на землю, основной удар от падения пришёлся на бедра Лили.

Она отрывисто выдохнула, когда он придавил ее своим телом. Какое-то время они катились замысловатым клубком из рук и ног, затем, наконец, замерли на горячем асфальте. Марк навис над ней, прижав ее спиной к земле.

— Ты и понятия не имеешь, что наделал. Русские тебе кишки выпустят. После этого либерийская банда покажется тебе летним лагерем, — пригрозила ему Лили.

— Какого хрена ты только что сделала!? — набросился на нее он, явно нисколько не испугавшись ее угроз.

— Ты долбанутый идиот. Ты только что, возможно, убил нас обоих. Если я не доставлю эту машину в определенное место, в определенное время, они…

Марк ударил ее наотмашь. Это не столько травмировало ее, сколько потрясло. Лили пять лет брала уроки по самообороне. Специализированные курсы боевой подготовки, а также рукопашного боя. Но она была абсолютно уверена, что ещё ни разу в жизни не получала по лицу наотмашь, и уж, тем более, от человека, которого она когда-то считала другом.

— Я задал тебе вопрос, тупая сука. Что ты сделала там, в багажнике? — спросил он. Лили осторожно подвигала челюстью туда-сюда. От звонкого шлепка и раздвоения личности Марка у нее голова пошла кругом — ее мозг отказывался это понимать. Всё изменилось буквально на сто восемьдесят градусов. Как будто она никогда раньше не встречала этого человека, так он отличался от Марка, которого она знала.

— Я что, сплю? — вслух спросила Лили.

Он резко с неё поднялся. Она медленно села, потирая ладонью щеку. Марк склонился над багажником, нырнув туда с головой. Раздался глухой стук, и он принялся яростно кричать.

— Нет! Твою мать! Какого хрена ты сделала!?

Но ответить она не успела. Лили все еще пыталась определить, на месте ли все ее зубы, когда Марк снова на нее набросился. Она сделала попытку от него уклониться, но он схватил ее за руку и, грубо подняв на ноги, потащил обратно к машине. Сначала Лили сопротивлялась, но, когда он протянул руку и сгрёб в кулак ее волосы, любое движение стало весьма затруднительным.

— Ты делаешь мне больно, — прошипела она, руки взметнулись к его ладони, крепко сжимающей ее волосы.

Она впилась ногтями ему в кожу, но от этого он только сильнее дёрнул.

— Вот это. Что это за хрень!? — спросил Марк, стукнув дулом пистолета по клавиатуре.

— Это сейф.

— Открой его.

— Нет.

— Открывай, я сказал.

— Нет.

На этот раз он приставил ствол к ее подбородку.

— Открывай его, мать твою, или я пристрелю тебя прямо здесь, — сообщил он ей.

Лили засмеялась. Как ни странно, она смеялась над ним.

«Ладно, Марк, давай сыграем по-жёсткому»

— Вперёд.

— Что ты сейчас сказала?

— Вперёд. Убей меня. И ты никогда его не откроешь. Я единственная, кто знает код.

Он убрал пистолет от ее подбородка и без всякого предупреждения выстрелил прямо в клавиатуру. Лили вскрикнула и, когда пуля срикошетила, попыталась вырваться. Марк и бровью не повел, его рука крепко держала ее за волосы.

— Ты что, бл*дь, сдурел!? Клавиатура пуленепробиваемая, козёл! — заорала она.

Он сердито зыркнул в багажник.

— Я могу взломать этот сейф.

— Без разницы.

— Или отвезти его в автомастерскую. Распилить.

— Попробуй.

Он рванул Лили за волосы, от чего ее голова запрокинулась назад. Она резко втянула носом воздух.

— Почему? Что произойдёт!? — продолжал допытываться Марк, потянув еще сильнее. Она поднялась на цыпочки.

— Взрыв! Сейф выложен взрывчаткой! Ты пытаешься его вскрыть, он взрывается. Распилить — он взрывается. Пытаешься вытащить его из машины, он взрывается. Сделай с ним хоть что-нибудь, и у всех, кто находится в пятидесяти метрах от него, будет чертовски дерьмовый день, а теперь убери от меня свою гребаную руку! — Лили начинала терять терпение и попыталась осторожно высвободиться из его руки. Руки, которая еще этой ночью была такой нежной, теперь, при свете дня, стала немыслимо грубой.

Он швырнул ее лицом в багажник. Нос Лили оказался в сантиметре от клавиатуры, и его рука с силой пихнула ее в шероховатую обшивку. Она стиснула зубы и, уперев руки в дно багажника, оттолкнулась назад, пытаясь выиграть хоть немного пространства.

— Слушай меня. Мне нужно то, что в сейфе, мне нужны эти алмазы. Они мне нужны. Ты должна его открыть. Сейчас же, — настаивал Марк.

Она не видела его лица, однако прищурила глаза.

— Зачем они тебе?

«Тяни разговор. Отвлеки его».

— Не твое собачье дело.

— Долбаный ворюга. Украсть алмазы у либерийцев. Украсть их у русских. У меня. Попробуешь сбыть их кому-нибудь ещё, а потом снова их сопрёшь? Настоящий рэкет, Марк, — крикнула она ему.

Он приподнял ее голову и снова ударил об обивку. Лили зажмурилась от боли.

— Не смей, бл*дь, со мной даже разговаривать. Только не после всего того, что произошло, двуличная ты сука. Открывай этот проклятый сейф.

— Ты не слишком-то к себе располагаешь. На самом деле, не думаю, что стану для тебя хоть что-нибудь делать. Валяй, попробуй его открыть. Слишком тут жарко для всей этой херни, — выпалила она и услышала его тяжелый вздох.

— Лили, так или иначе, я все равно заберу эти алмазы, — его голос стал тихим, что, на самом деле, было на много страшнее, чем его крики.

Она попыталась успокоиться.

«Получится у меня сделать это левой рукой? Надо было больше тренироваться. Может быть, мне удастся быстро переложить его в правую руку. Бл*дь. Как быстро он среагирует? Бл*дь! Он видел, как я пошевелилась?!»

— Как? Ты еще к тому же и взрывотехник? Подлый вор и сапёр? — почти задыхаясь, спросила она и незаметно скользнула левой рукой к краю багажника.

— Продолжай в том же духе, дорогая, у меня целых пятнадцать пуль, которым просто не терпится обрести цель в жизни. Может быть, я начну с того, что всажу одну из них тебе в правую ногу, потом перейду к левому колену. Возможно, когда я доберусь до твоей…

«Сейчас!»

Одним плавным движением Лили протянула руку под тканевую заслонку, под которой был спрятан пистолет и, одновременно изогнувшись, рванула вверх правый локоть. С громким треском она заехала Марку по лицу. Он выпустил из ладони ее волосы, она перекатилась на спину и, перекинув пистолет в правую руку, вскочила на ноги. В это же время Марк пришел в себя и, выбросив руку вперед, направил свой пистолет ей в лицо. Пистолет Лили ткнулся прямо ему в горло.

«Бл*дь, и что теперь»

Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга.

— У тебя ровно две секунды, чтобы уйти от этой проблемы, — выдохнула она, отходя от бампера и не сводя с него пистолет.

Марк следовал за ней нога в ногу, целясь стволом ей в лоб.

— Это вряд ли, принцесса. Может, это тебе стоит свалить? Ты слишком много на себя берешь, — предупредил он ее язвительным тоном.

Она усмехнулась и продолжала отходить, пытаясь увеличить дистанцию между ними и машиной.

— В самом деле? Эта «принцесса» только что обставила тебя дважды, менее чем за пять минут. Думаю, это ты слишком много на себя берешь, так что отвали, — прорычала Лили сквозь стиснутые зубы.

— Котенок с коготками, мне это нравится. Но сможет ли он нажать на курок? — склонив голову на бок, с сомнением в голосе спросил Марк.

Это бесило ее больше всего остального. Больше, чем его обман. Больше, чем его предательство. Больше, чем его жестокость. Пренебрежение. Он всегда относился к ней как к равной — теперь же он говорил и смотрел на нее так, словно на какого-нибудь таракана.

— Рискни, — огрызнулась Лили.

Еще секунду он пристально смотрел на нее, затем сделал это — опустил пистолет, шагнул вперед и, толкнув ее плечом, вернулся к машине. Она остолбенела.

— Я забираю эту машину! — выкрикнул Марк.

Лили развернулась, не спуская с него пистолета.

— Нет, не забираешь! А ну, стой! — потребовала она.

Он поднял вверх средний палец.

— Не стесняйся и ст…

Лили выстрелила из пистолета, едва не задев его голову. Он замер на полушаге, затем повернул голову и посмотрел на нее.

— Я тебя предупреждаю, — с угрозой в голосе произнесла она.

Марк усмехнулся, но все же не двинулся.

— У тебя яйца не выросли, чтобы в меня выстрелить.

Лили опустила пистолет на несколько сантиметров ниже и снова выстрелила, на этот раз, точно ему между ног. Пуля вонзилась в песок на краю дороги, прямо перед ним. Когда она вновь наставила ствол ему на голову, он уже не казался таким уверенным.

— Через две минуты у тебя тоже не будет яиц.

Лили совсем не хотелось в него стрелять, правда, не хотелось. Она никогда раньше никого не убивала и не хотела начинать с Марка. Она оставляла это жуткое деяние для кого-то очень особенного. Она не хотела обрекать свою душу на адские муки из-за какого-то говённого предателя. Какого-то мошенника. Вруна.

— Слушай, — тихо процедил Марк сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно то, что лежит в этом багажнике. Какую бы сделку ты ни заключила с Ивановым, я могу предложить тебе больше. Я должен забрать бриллианты, иначе я — труп.

— Только, если я позволю тебе их забрать, то трупом стану уже я. Ты меня не убедил, — ответила она.

— Нет, ты можешь просто исчезнуть. Уехать в закат, сесть на ближайший самолет, который отвезёт тебя в Лос-Анджелес, или откуда ты там. Куда-нибудь, где безопасно, — предложил он.

— Не из Лос-Анджелеса, и у тебя осталась всего минута, прежде чем я вышибу тебе мозги.

— Как такая конфетка, как ты, связалась с Ивановым?

— Эта «конфетка» только что грозилась отстрелить тебе яйца. Тридцать секунд.

— Хорошо! Хорошо, успокойся. Может, мы сможем договориться. Я согласен с тобой поделиться, пятьдесят на пятьдесят. Просто достань их, и мы их поделим.

— Неужели ты думаешь, я такая дура, чтобы на это купиться?

— Стоило попытаться.

— Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Лили начала отсчитывать, в надежде, что это его припугнёт. Это сработало, только не так, как она рассчитывала. Он резко метнулся в сторону. Она нажала на курок, но было уже слишком поздно. Пуля чиркнула по земле, где секунду назад стоял Марк, а сам он теперь лежал рядом с машиной.

Лили бросилась вперед, намереваясь бежать за ним, но тут на нее неожиданно обрушились выстрелы. Она выругалась и запрыгнула в багажник машины, свернувшись калачиком, чтобы стать как можно меньше. Раздался хлопок, затем протяжное шипение, и она почувствовала, как машина накренилась в сторону. Он прострелил шины. Снова грянули выстрелы, и до нее донесся звук рикошетивших под шасси пуль. Лили закричала и заколотила по дну багажника.

— Взрывчатка! Прекрати стрелять по чертовой взрывчатке! — завопила она на него.

Всё смолкло. Лили подождала секунду, потом подняла голову. Медленно вылезла из багажника, настороженно озираясь по сторонам и держа в вытянутых руках пистолет. Марк поднялся на ноги и тяжело дышал, его руки были опущены вдоль тела, ствол пистолета смотрел вниз.

— Ну? Счастлива? — спросил он, жестом указав на машину.

Лили полностью обошла Мерседес, оценивая масштабы нанесённого ущерба. Марк прострелил оба колеса со стороны водителя и, судя по всему, пальнул в бензобак и радиатор — из-под автомобиля одновременно вытекали вода и бензин. Лили застонала.

— Это было очень... глупо... — выдохнула она.

Все пространство багажника занимал сейф. Там не было запасных шин, хотя даже если бы и были, там уж точно не имелось запасного радиатора. Они находились в двадцати километрах от какой бы то ни было цивилизации.

— Эта машина никуда не поедет. Я никуда не уйду. У тебя нет выбора. Открывай сейф, — сказал ей Марк.

Лили почувствовала, как начинает разваливаться на части ее сознание.

«Три дня. Еще три дня, и все было бы кончено. Еще три дня. Ну а что произошло? Я трахнулась не с тем парнем».

— Ты хоть представляешь, что наделал!? — закричала она, чем сильно его удивила. — Хоть представляешь!? Пять лет! Пять гребаных лет, чёртову псу под хвост! Я за один этот день отдала пять гребаных лет своей жизни, а какой-то поганый кусок дерьма взял и всё это испортил!

— Да мне пох*й на то, что ты там отдала, мне нужно…

— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ НА ХРЕН!

— Кончай, бл*дь, орать, я…

— Пять лет! Ты думаешь, мне хочется быть здесь!? Думаешь, мне нравится работать на этих сволочей? Все эти дни, месяцы, годы! Мне приходилось…

— Господи, заткнись, мать твою, мне нужно, чтоб ты…

— ...Эти чертовы отвратительные свиньи, ты знаешь, каково это, каково женщине в их компании? Через какое дерьмо мне пришлось пройти, чтобы заслужить их уважение? Ты знаешь!? Нет, ты, бл*дь, просто появляешься, флиртуешь, лжешь, воруешь, вонзаешь мне нож в спину и…

— Если ты не прекратишь, я…

— ...А теперь оказалось, что всё это было впустую! Впустую! Из-за тебя всё это потеряло смысл! Я должна была тебя убить! Я должна была всадить пулю тебе в башку! Я должна была…

Лили смутно осознавала, что несёт несуразицу, но не могла остановиться. В тот момент ей казалось, что у нее больше ничего не осталось. Он забрал последнее, ради чего она жила, и всё разрушил. Теперь у нее остались только дурные воспоминания и опрометчивые поступки.

Она была так погружена в свои сбивчивые мысли, что не обратила внимания. В середине ее гневной тирады он вдруг резко выбросил руку вперед. Только что Лили стояла посреди африканской жары, но тут же погрузилась в кромешную темноту.

Что, в прочем, значительно улучшило ее день, если принять в расчёт то, каким он был до этого.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Марк стоял, скрестив на груди руки и широко расставив ноги, и пристально смотрел на костер, который он развел, когда зашло солнце.

«Бл*дь. Чертова сука. Бл*дь».

Он никогда не гадил там, где спал. Он никогда не смешивал работу с удовольствием. Один единственный раз. Один раз, и посмотрите, что случилось. Она прекрасно справилась со своей работой, ее, должно быть, наняли специально для него.

Привлечь его внимание. Флиртовать с ним. Трахнуться с ним. Усыпить его бдительность, заставить его потерять контроль.

А также привести к его входной двери гребаную банду либерийских людоедов.

«...Я пришла сюда не для того, чтобы спать...»

Умная сучка, она пришла туда для того, чтобы его подставить. Лили, привела их к нему. Иванов со своим «бонусом», таким огромным, что всё выглядело так, будто Марк сам продал алмазы.

Господи, да что стало с воровской честью!?

Русская мафия не хотела никаких проблем с либерийцами — одно их присутствие в Западной Африке уже было крайне нежелательно. Если бы стало известно, что кража таких редких алмазов была организована русской мафией, между двумя криминальными группировками непременно разразилась бы война. Но если бы русские, скажем, связались бы с либерийцами и сообщили им, что появился какой-то американец и попытался продать им алмазы, это посчитали бы проявлением доброй воли. Конечно же, они их не покупали, и это еще больше укрепило бы доверие. А уж если бы они зашли ещё дальше, и навели либерийцев на след грабителя, то и того лучше. Марк так и подумал.

«Либерийцы хотели меня убить, потому что русские сказали им, будто я украл, а потом продал их алмазы. Я сбежал. Либерийцы скажут об этом братве. Теперь обе криминальные группировки будут гоняться за мной, отчаянно желая моей смерти — одна, чтобы отомстить, а другая, чтобы сохранить в безопасности свою тайну. Как всё вдруг стало таким чертовски запутанным!? Ах, да. Эта рыжая с классными сиськами. Чтоб меня».

Бл*дь. Что делать. Что делать. Он решил, что самым оптимальным вариантом будет убедить либерийцев в том, что он никогда не пытался продать их алмазы, что его наняла русская мафия, и эта же самая русская мафия всех подставила. Столкнуть их лбами. И как все это сделать? Вернуть алмазы. А где алмазы?

Он не знал, что именно натолкнуло его на эту мысль. Марк был умным человеком, с хорошей интуицией. Это отчасти объясняло то, почему он так хорошо справлялся со своей работой. Он попытался поразмыслить. Что русские собираются сделать с алмазами? Естественно, они должны вывезти их из Либерии, это само собой — именно за этим приехала Лили; если, конечно, всё это не очередная уловка, и она не была всего лишь проституткой, нанятой, чтобы его надуть. Но ему так не показалось, он видел, как она взаимодействовала с Ивановым, он видел машину, которую ей дали. Он считал, что она действительно собирается вывезти из Либерии эти алмазы.

Было не похоже, чтобы кто-нибудь мог просто пересечь границу с мешком, полным драгоценных камней. Контрабанда «кровавых алмазов» давно стала полноценным бизнесом. Никто не мог просто сесть на самолет и переправить их из страны. Одним из самых лучших вариантов считалась транспортировка на машине. У Лили были неплохие шансы, потому что она выглядела как порочная библиотекарша, и никто не заподозрил бы ее в попытке какой-либо контрабанды. И всё же, они не стали бы рисковать больше, чем это было необходимо. Чтобы выбраться из Либерии, ей был необходим особый маршрут. Основных автомагистралей здесь нет, значит, вдоль береговой линии она не поедет. Она двинется на север? На юг? В какую страну, как именно?

«Думай, думай, думай, думай».

Когда он вернулся на конспиративную точку, и Иванов разглядывал камни, Марк блуждал глазами по комнате. Там было много карт. Куча подробных топографических карт Либерии, Гвинеи, Мали, Мавритании, Алжира и Марокко. Для чего? Зачем им понадобились такие подробности? Почему бы им просто не воспользоваться обычной дорожной картой?

А может, им нужны дороги, по которым больше никто не поедет…

Такое сложно даже представить. Марк мысленно сложил карты воедино, словно гигантский паззл. Север. Она направлялась на северо-восток, либо в Марокко, либо в Алжир. Туда, где есть морской берег и легкий доступ к судам внутреннего плавания. Легкий доступ к южному побережью Европы.

Русские собирались тайно вывезти «кровавые алмазы», переправив их через дебри Африки, царство беззакония с непроходимой местностью и суровым климатом. Это было чистым безумием. До этого дня Марк не мог и вообразить, кто рискнул бы совершить такой геройский поступок. Теперь он чётко представлял себе этого человека... Рыжая бестия со вздорным характером и изрядным запасом отборных ругательств явно не возражала бы против такой работёнки.

Он слышал, что сказала Лили на заправочной станции, когда притаился под окном, полный решимости её убить. Она сказала «Глоба-Док», имея в виду гуманитарную медицинскую организацию. Это было идеально. Это давало ей возможность свободно передвигаться по стране, на правах обычного волонтёра, помогающего людям.

Весь его план мог запросто рухнуть. Из города Монровии вело несколько дорог, а у Марка было не так уж много времени на раздумья. Дорога, на которой он ее перехватил, показалась ему наилучшим вариантом, она шла к старой заброшенной военной бетонке, которая в конечном итоге вела прямо в Гвинею. Это было хорошей версией, но все же только версией. Лили могла поехать и совсем в другом направлении.

Но она этого не сделала, и покой, наполнивший его душу при виде въезжающего на заправочную станцию побитого Мерседеса, сотворил чудо с его измочаленной нервной системой. Вчера ночью он отымел ее на кровати; сейчас он завалил бы её прямо на крыше этой грёбаной машины. Ей конец. Крышка. Это будет все равно, что отобрать у ребенка конфету.

Он ошибался.

Оказалось, что в жизни Лили не менее отчаянная, чем в постели, и, если захочет, вполне способна защитить все, что угодно. Она была шустрее его, он мог это признать, ещё она неплохо стреляла, хотя, пожалуй, не настолько хорошо, как он. И Лили уж точно не была такой сильной как он, именно поэтому она теперь лежала на заднем сидении своей машины, обмотанная цепью и без сознания.

«Я не хочу делать ей больно, но мне придётся. Я не хочу ее убивать, но буду вынужден это сделать. Видишь, Лили, что происходит, когда играешь с огнем? Я спалю всю твою чёртову обитель лжи».

Быть наемником всегда не просто.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Лили внезапно проснулась. Не было постепенного возвращения в сознание, просто бац, очнулась и открыла глаза. Какое-то мгновение девушка не могла понять, где находится. Она уставилась вверх на обитую тканью крышу. Автомобиль. Она в машине. В своей машине. Лили бросила взгляд на окно со стороны водителя, но висящая на нём кобура, оказалась пуста. Что происходит?

«Алмазы».

Она резко села и обнаружила, что обмотана вокруг пояса небольшой цепью. Не слишком сильно, но достаточно туго, чтобы цепь не сползла с бедер и не задралась к груди. Лили проследила глазами за ее направлением и поняла, что цепь свешивается из открытой двери прямо у ее ног, и тогда заглянула в переднюю часть салона.

На водительском сиденье спал Марк, а другой конец цепи был плотно намотан вокруг его правого запястья.

«Бл*дь! Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. БЛ*ДЬ».

И тут она всё вспомнила. Он сидел у нее на заднем сиденье. Пистолеты. Она стреляла в него. Он стрелял в ее машину. Она кричала. Он её ударил.

«Ублюдок».

Лили все еще никак не могла поверить. Увязать в голове ночь единения и умопомрачительного секса с тем, как он напал на нее и пытался угнать ее машину. Вот, что она получила, доверившись мужчине. Никогда не доверяй мужчинам, она знала это правило. Да она, можно сказать, сама его изобрела. О чем только она думала!?

Ей необходимо освободиться, забрать алмазы и удрать.

Лили осторожно встала на колени и перегнулась через переднее сиденье. Его голова откинулась назад и наклонилась набок, рот приоткрылся. Его руки были скрещены на груди, и прямо под ними она увидела рукоять пистолета, торчащего из-за пояса его штанов.

«Слава Богу»

Лили скользнула на заднее сиденье и распахнула дверь пошире. Двигаясь в невероятно замедленном темпе, она высунула из машины сначала одну ногу, затем другую. По счастливой случайности Марк отмотал достаточно много цепи, и перетянул её через открытые двери, благодаря чему она смогла беспрепятственно подойти к передней части автомобиля. Прежде, чем забраться внутрь, она положила излишек цепи на землю.

Марк все еще спал, поэтому Лили встала на колени на соседнем сиденье. Очень медленно она наклонилась к нему. Аккуратно поставила руку на край его сиденья. Посмотрела на его веки в поисках каких бы то ни было признаков пробуждения. Прислушалась к его дыханию. Затем нагнулась еще ближе к нему, так, что ее голова оказалась почти прямо перед ним.

Наверное, впервые с тех пор, как Лили вышла из его комнаты после прошлой ночи, у нее появилась возможность так подробно его разглядеть. Сбоку по его лицу, от виска к уху, тянулся след засохшей крови — видимо, в какой-то момент он ударился. Ему явно не мешало побриться. Он был грязным. Его ногти выглядели отвратительно. Всё в нем так отличалось…

«Отличалось от чего? Похоже, на самом деле ты совсем его не знала. Он всегда оставался этим мерзким типом, которого ты сейчас видишь перед собой, просто ему очень хорошо удавалось это скрывать».

Лили попыталась привести в порядок мысли, стараясь сдержать свой гнев. Все это было глупо, его предательство, в конечном счете, не имело никакого значения. Это был просто секс. У нее имелся план, который ей было необходимо осуществить. Если бы она только могла добраться до Марокко. Даже если опоздала, она все равно ещё может его провернуть. Она должна. Должна. И сексуальному киллеру-тире-похитителю алмазов-тире-предателю не удастся ей помешать.

Закусив губу, Лили очень медленно вытянула вперёд правую руку. Рука застыла у него над коленями. Двинулась на пару сантиметров и оказалась над его ремнём. Еще пару сантиметров и у нее будет пистолет.

Уже совсем было собравшись преодолеть эти последние сантиметры, она посмотрела вверх и встретилась взглядом с парой наблюдающих за ней голубых глаз. В мгновение ока он схватил ее за запястье и большой палец и так сильно выкрутил их вправо, что Лили издала пронзительный крик, чуть не свалившись с его сиденья.

— Ты думаешь, я такой дурак? — хриплым голосом спросил Марк.

— Да, — процедила она сквозь сжатые от боли зубы.

Он сильнее рванул ее за руку, и ей ничего не оставалось, как резко развернуться. Было такое чувство, что он сейчас сломает ей запястье. Она упала на бок, приземлившись ему на колени. Марк ухитрился обхватить одной рукой оба ее запястья и прижать их к её груди. Другой рукой он вцепился ей в горло, сдавив его так сильно, что у нее не возникло сомнений относительно серьезности его намерений.

— Я мог бы убить тебя вчера. Я мог бы убить тебя во сне прошлой ночью. Ты у меня в долгу. Я надеялся, что сегодня ты станешь посговорчивее, — проговорил он.

Лили извивалась под его мертвой хваткой.

— Ну, это вряд ли, — слабым шепотом произнесла она.

— Мне насрать на то, что у тебя появилось маниакальное желание поиграть в дружную семью с русской мафией, но я забираю эти алмазы, Лили. Мне нужны эти алмазы, — сказал он тоном, не терпящим никаких глупостей.

— Ты ни черта не знаешь о том, чем я занимаюсь, мне плевать на них всех. Мне нужны эти алмазы, чтобы попасть на корабль в Марокко, — парировала она.

— Мне все равно. Открывай этот сейф, или я выпотрошу тебя, как гребаную рыбу.

Так ничего не выйдет. Всё это уже было вчера, причём неоднократно. Ей нужно сменить тактику. Лили вспомнила проведённую вместе ночь и то, как он на нее реагировал. Даже если это было только аферой, затеянной исключительно ради того, чтобы подобраться к ней поближе, свой стояк он не подделал. Марк не притворялся, трахая ее так, словно дышать без этого не сможет. Ему нравилось ее тело, ее лицо. То, как она двигалась. Может, у нее получится повернуть это в свою пользу. Прекратив бороться с его хваткой, Лили расслабилась и потёрлась плечами о его колени.

— Послушай. Уверена, мы что-нибудь придумаем. Я могу здорово отблагодарить тебя, если ты просто уйдешь. Поверь, ты не пожалеешь, — сказала она ему, стараясь говорить чарующим голосом и не сверлить его взглядом.

— В самом деле? — спросил он, удивлённо приподняв брови.

— Мы неплохо повеселились, Марк. Почему бы нам ещё немного не повеселиться?

— Ммм, звучит неплохо. Сможешь для меня раздеться?

— О, да.

— Совсем раздеться?

— Полностью.

— Дашь мне трахнуть тебя в рот?

— Что угодно.

— А как на счёт твоей задницы? Кто-нибудь тебя туда уже трахал?

— Нет, но ты можешь стать первым.

Вдруг его рука сильнее сжала ей шею, и он рванул ее вверх. Лили задохнулась и на секунду подумала, что сейчас он её поцелует. Но Марк этого не сделал. Он с силой притянул ее к себе, так, что они оказались практически нос к носу.

— Если я захочу трахнуть тебя в задницу, я трахну. Если я захочу что-нибудь еще, мне достаточно будет просто это взять. Поэтому я не понимаю, почему ты мне себя «предлагаешь» — как ты могла заметить, ты теперь моя чертова собственность, а это значит, что, если у меня появится желание тебя трахнуть, это произойдет. Ты думаешь, это гребаная игра, Лили, но это не так. А теперь заткнись и открой этот чертов сейф, — прорычал он.

Глаза Лили заволокло алой пеленой, и она на мгновение задержала дыхание. Собственность!? Она твёрдо решила, что убьёт его. Может, не в эту минуту. Может, не в этот день. Но когда эта пытка, наконец, закончится, она из-под земли его достанет и всадит ему пулю череп.

«Вдох. Выдох. Терпение. Ты шла к этому целых пять лет. Сможешь подождать еще пару дней, пока от него не избавишься».

— Слушай. Нравится тебе это или нет, но мы друг без друга не справимся. Тебе нужны алмазы. Мне нужны алмазы. Я единственная, кто может их достать; ты единственный, кто может нас отсюда вытащить. Ты тоже должен в чём-то уступить, или я никогда не открою этот сейф, — выложила она.

— Я мог бы попросить кого-нибудь его распилить, — заметил он.

— Взрывчатка.

— Не думаю, что там на самом деле есть взрывчатка.

— Тогда вперед, иди, распиливай. Только сперва отпусти меня, пожалуйста, чтобы я могла отойти от тебя хотя бы на полтора километра.

Говоря о взрывчатке, Лили не блефовала. Основная часть сейфа была выложена довольно любопытным набором легковоспламеняющихся веществ, которые стали активными только, когда сейф заперли.

— Зачем тебе нужно попасть в Марокко? — спросил Марк.

Она глубоко вздохнула.

— Из Марокко, а именно из Танжера, идёт паром в Барселону. Как только я прибуду в Барселону, то сяду на самолет в Москву, где должна буду передать алмазы главарю русской мафии, Анатолию Станковскому. Не показав алмазы, я не смогу попасть на этот паром. Мне нужно попасть в Москву, — подчеркнула она.

Его пристальный взгляд сделался ещё серьезнее.

— Зачем тебе нужно…

— Я рассказала! Теперь твоя очередь! — воскликнула Лили.

Воцарилась долгая пауза, и она уже было решила, что Марк этого не сделает, но он вдруг заговорил.

— Зачем ты это сделала?

Это был очень простой вопрос, который она не поняла, но в его голосе было что-то, что заставило ее задуматься. С тех пор, как Марк остановил ее за день до этого, его голос был суровым. Грубым. Страшным. Сейчас он стал мягче. Словно он изо всех сил пытался что-то понять.

— Сделала что? — переспросила она, стараясь говорить с такой же интонацией.

— Ты знаешь, что ты сделала.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Я пытаюсь быть милым, Лили. Я могу снова стать злым.

— Ты можешь становиться злым, милым, счастливыми, печальным, а также испытывать любые другие эмоции, которые придут тебе на ум — я все равно не пойму, о чем ты говоришь.

Рука, что сжимала ей горло, обхватила ее челюсть, и пока Лили с ним боролась, Марк отпустил ее запястья и другой рукой скользнул к ее затылку. Погрузившись пальцами ей в волосы, он крепко за них ухватился.

— Я могу свернуть тебе шею. Ты слышишь, Лилиана? Я не из тех киллеров, у которых принципы не трогать женщин и детей. Если ты встанешь у меня на пути, я избавлюсь от тебя, предельно просто и прямо сейчас, ты, огромная гребаная помеха, и так уже разозлившая меня больше допустимого. Скажи мне то, что я хочу знать. Скажи мне, что за планы у Иванова на счет меня. Рассказывай всё.

Лили снова помедлила, уставившись на него. Марк был предельно серьезен. Она почувствовала это по тому, как он держал ее за голову. Один быстрый рывок и все кончится. Но она по-прежнему не понимала, о чем он ее спрашивает, и что, по его мнению, она должна знать.

— Хорошо, Марсель. Хорошо. Пожалуйста, выслушай меня, — произнесла она почти шепотом. — Честное слово, я не знаю, о чем ты говоришь. Я не знаю, что происходит. Последнее, что я слышала о тебе от Иванова, это то, что он сказал при тебе в той приемной. Последний раз, когда я видела тебя или думала о тебе, это той ночью, когда ушла из твоей комнаты. Вот и все. Я понятия не имею, о каком «плане» ты говоришь, и если такой «план» существует, я ничего о нем не знаю.

Боже, когда он злился, то производил просто жуткое впечатление. Лили почувствовала, как сжимаются у нее на затылке его пальцы, и подумала: «Вот и всё». Она слышала слухи, что ходили о нём на конспиративной точке. Как за определённую сумму он мог украсть что угодно. Убить кого угодно. Она задержала дыхание и уставилась прямо на него, не желая закрывать глаза. Если он ее убьет, то ему придется жить с памятью о ее последнем взгляде.

«Хотя вряд ли нечто подобное имеет значение для безжалостного убийцы».

— Я тебе не верю, — прошептал Марк.

Она выдохнула, больше не сдерживая дыхание.

— Не важно, во что ты веришь, это правда, — ответила Лили, а потом все же решилась. — На самом деле, я не думаю, что у Иванова есть какой-то план, и полагаю, тебе об этом известно. Думаю, это как раз твой план. Ты хочешь снова украсть эти алмазы и повесить это на меня. Тебе всё сойдёт с рук, а я останусь виноватой. Ты запудриваешь мне мозги в патетической попытке заставить меня открыть сейф.

Марк громко расхохотался, чем совершенно её потряс.

— Ты думаешь, что я путаюсь с тобой, чтобы снова украсть алмазы!? Ты пыталась меня убрать! Я уже один раз украл эти алмазы, что мне мешало забрать их прямо тогда!? — спросил он.

«Я пыталась его... что!? О чем он, бл*дь, говорит!?»

— Это ты мне скажи, Марк! Может, ты дожидался, чтобы всё выглядело так, словно это я их украла, или так, будто мы сообщники, да по множеству причин! Ты мошенник! — закричала она на него.

Ещё больше, чем его внезапный смех, её потрясло то, что он ее отпустил. Его руки разжались и, не мешкая ни секунды, Лили резко выпрямилась и рванула как можно дальше от него, насколько это позволяло переднее сиденье автомобиля.

— Так ты думаешь, я пытаюсь украсть алмазы, — повторил он.

— Это очевидно.

— А вот я думаю, что ты помогла им в попытке меня убрать.

— Я... подожди, что? Кто? О чем ты говоришь?

Марк закрыл глаза и откинул голову назад. Примерно секунду Лили за ним наблюдала, потом протянулась к пистолету. Не глядя, он выбросил руку в сторону, и его ладонь снова оказалась у нее на шее.

— Почему ты пришла ко мне вчера вечером? — спросил Марк, посмотрев, наконец, на нее. Лили дёрнула его за запястье, пытаясь высвободиться.

— Я решила, что меня пригласили, — буркнула она.

— Я никогда тебя к себе не приглашал.

— Чтобы трахнуться с тобой. Я больше, чем уверена, что намёк на секс был очевиден. Я туда пошла, чтобы с тобой потрахаться, понятно!? — огрызнулась она, вонзившись ногтями в кожу вокруг его пальцев.

— Иванов тебя не посылал?

— Нет. Он даже не знал, что я туда поехала, он сказал мне отправляться прямо в отель, — объяснила она.

Хватка на шее немного ослабла, однако он её не отпускал.

— Это он тебе так сказал?

— Да. Вот почему он задержал меня после разговора с тобой. Хотел сообщить мне, что планы поменялись. Он решил, что передача товара произойдёт не на конспиративной точке, а у меня в отеле. Он все время твердил мне, чтобы я отправлялась туда и не открывала дверь никому, кроме него, — проговорила Лили, подробно рассказав о ее разговоре с Ивановым.

— Он не хотел, чтобы это произошло рядом с конспиративной точкой, — пробормотал Марк, глядя на лобовое стекло.

— Видишь? Не было никакого заговора с целью тебя убить. Но ты… Как ты вообще узнал, что я заеду на эту заправку, а? И давно ты планировал меня обокрасть? До или после того, как со мной переспал!? — допытывалась Лили.

Марк взглянул на нее.

— Ничего я не планировал. Пока я прятался в мечети, думал обо всех этих картах в кабинете Иванова. Посмотрел на свою собственную карту. Эта дорога показалась мне самым оптимальным для тебя маршрутом. А эта заправка была последним местом, где ты могла бы купить воды. Если бы ты там не остановилась, я украл бы машину и последовал за тобой. Если бы ты поехала по другой дороге, я бы оказался в полной заднице. Мне повезло, — сказал он ей.

— А вот мне нет.

— Нет.

Возникла неловкая пауза.

— Убери от меня свою руку, — нарушила, наконец, тишину Лили.

— Будешь хвататься за пистолет?

— Рано или поздно, да, — честно ответила она.

Марк еще раз сильно сдавил ей горло, но потом отпустил.

— Я тебе не верю, — просто сказал он.

Она потерла кожу у себя на шее.

— Я тебе тоже не верю, — повторила его заявление Лили.

— Похоже, мы в тупике.

— Да.

— Мне нужно забрать эти алмазы, — осторожно произнёс Марк и ухватился за руль. — Я хочу вернуть их либерийцам — они думают, что я украл алмазы для себя и продал их другой банде. Именно это сказал им Иванов, и именно так всё и выглядело, когда они ворвались в мою комнату и увидели все эти гребаные деньги, которые он мне отвалил. Я хочу объяснить им, что это русские всех нас подставили. Хотели устранить меня и развязать новую войну между либерийскими бандами, отчего их маленькая кража осталась бы незамеченной.

— Ты хочешь напустить либерийцев на русскую мафию, — произнесла Лили. Она поняла, куда он клонит.

— Да.

— Зачем? Ты жив, ты свободен. Мы всего в паре миль от Гвинеи. Просто уезжай. И никогда не возвращайся. Никто и не заметит, — предложила она. Это казалось ей очевидным.

Он покачал головой.

— А затем, что кидалово остается кидаловом. Такое не пройдёт, не со мной, не в моём мире. Что, хрен теперь с моей репутацией? Я хочу, чтобы все они заплатили. Я хочу всё исправить и вывести Иванова на чистую воду. Мне нужно, чтобы либерийцы с этим покончили, чтобы они узнали, что происходит, — заявил Марк.

— Ничем не могу тебе помочь, — честно ответила она. — Ты хоть представляешь, как долго я к этому шла? Стала женщиной-курьером, перевозчиком алмазов для русской мафии? Думаешь, они сразу ко мне обратились? Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти, чтобы этого достичь. Без этих алмазов они не пустят меня на паром, так что эти камни останутся у меня.

Снова повисла долгая пауза. Она видела, как он пытается найти решение. Марк уставился в лобовое стекло, брови двинулись к переносице, пальцы еще сильнее сжали руль. Кожа на руле скрипнула и сместилась.

— Ты не помогала им меня убрать, — уточнил он.

Лили покачала головой.

— Нет.

— Алмазы нужны тебе, чтобы попасть на паром, — начал он.

Она кивнула.

— Да.

— А чтобы сесть на самолет тебе тоже нужно их показывать?

Лили поморгала. Она об этом не задумывалась.

— Я... Я не знаю. Не думаю. Это коммерческий самолет «Air Swiss».

— То есть, технически ты можешь попасть в Москву и без них. Тебе просто нужно их показать, чтобы выбраться из Африки.

— Да, полагаю, что так. Парень в доке должен их проверить, затем сказать об этом Станковскому, который распорядится, чтобы в Барселоне меня ждал билет на самолет.

— Мы можем заключить сделку, — произнёс Марк, и его пальцы соскользнули с руля. — Я тебе не верю. Даже если ты не помогала Иванову умышленно, я абсолютно уверен, что он все равно использовал тебя, чтобы до меня добраться. Ты все еще его пешка. Но я помогу тебе попасть в Марокко. С тем, что осталось от этой машины, ты без меня не справишься. Ты показываешь алмазы, садишься на свой паром, едешь в Барселону. Я забираю у тебя алмазы, возвращаюсь и натравливаю либерийцев на братву. Мы оба получаем то, что нам нужно.

Лили уставилась на него. Это может сработать. Это и впрямь может сработать. Они оказались в тупике — он не собирался ее отпускать, а она была единственной, кто мог достать алмазы. Он прав, без автомобиля положение усложнится. Ей, наверное, придется украсть машину, а это гораздо проще сделать с его помощью. И наличие рядом человека, на которого можно опереться, человека, который, явно, здорово поднаторел в стрельбе и грабеже, значительно облегчит дело.

— Почему я должна поверить, что ты действительно мне поможешь? — задала она самый главный вопрос.

Ни у одного из них не было причин доверять друг другу. После того, как сейф будет открыт, ничто не помешает ему делать все, что он захочет. Он вооружен. Он гораздо сильнее. Она привязана цепью к его запястью. У нее же не было ничего такого, единственным ее козырем был сейф.

— Ты и не должна. Но я даю обещание, и я его сдержу. Это максимум, что я могу для тебя сделать, — ответил Марк.

— Мне нужен пистолет.

Его рука снова обхватила ее горло.

— Я сказал, что выполняю свои обещания, а не то, что я идиот. Теперь открывай этот чертов сейф.

Он толкнул ее назад, выпихнув из машины. Лили упала на спину и, закашлявшись, перекатилась на колени. Из-за спины до нее донеслись звуки его шагов, затем он встал у нее за спиной и снова ее толкнул. Она зарычала и двинулась вперед, поспешно поднимаясь на ноги.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Марк повел ее вокруг машины к багажнику, на ходу наматывая на руку лишний остаток цепи. Перед тем, как выйти из машины, он его разблокировал, поэтому багажник легко открылся. На блестящей кнопочной панели замигали огоньки. Лили облизнула губы. Как только она его откроет, пути назад уже не будет. Взрывчатка раз и навсегда дезактивируется. Он достанет алмазы, и она будет полностью в его власти. Девушка повернулась лицом к нему.

— Марк, — выдохнула она его имя, и, кажется, это на него подействовало. Он нахмурился и отвёл от нее взгляд, продолжая просто смотреть на сейф. — Я тебе верю. Мне нужно попасть в Москву. Мне нужно попасть на паром. Ты, может, не вполне понимаешь... Я должна туда попасть.

Он лишь кивнул и указал на сейф. Лили глубоко вздохнула. В худшем случае Марк заберёт алмазы и оставит её здесь. Что ей тогда делать? Вернуться в Монровию, молиться, чтобы по дороге ее кто-нибудь не убил, и предупредить русских о его планах. Это было единственным возможным вариантом. Она больше не могла рассиживать с ним здесь и играть в манипулятивные игры.

— Открывай, — прорычал он, увидев, что она замешкалась.

— Сначала отойди, — приказала Лили. Наконец он снова посмотрел на нее. — Отступи назад. Насколько позволит цепь. Я возьму камни. Держи дистанцию.

Марк хотел было сильно с этим поспорить, но сделал, как она сказала. Он медленно отошел от нее, разматывая цепь и роняя ее на землю. Отступив так далеко, что цепь между ними натянулась, он красноречивым жестом положил ладонь на рукоять пистолета. Лили метнула на него враждебный взгляд и повернулась к багажнику.

Ей нужно было вспомнить и набрать определённую последовательность чисел, и через пару минут сейф открылся. Когда это произошло, она вздрогнула. Это было похоже на поминальный звон по ее плану. Теперь о возвращении к первоначальному плану не могло быть и речи. С этого момента все пустилось на самотек. Она уставилась в багажник, пытаясь подавить подступивший приступ паники. Еще никогда в жизни ей не приходилось действовать по наитию.

— Что так долго!? — недовольно прокричал Марк.

Лили полезла в сейф.

— Это откат! Для людей на пристани в Марокко! — отозвалась она, показав ему плотно скрученные пачки денег, и начала распихивать их по карманам своих брюк.

Спрятав все деньги, она, наконец, увидела их. Под спутниковым телефоном лежал завернутый в пашмину четырёхлитровый мешок для заморозки с застёжкой-молнией. Прочный. Водонепроницаемый. Герметизированный. Лили залезла руками в сейф, начала стягивать пашмину. Стали видны камни. Много, разных размеров, некоторые из них величиной в три или четыре карата, хотя большинство, конечно, поменьше. И все такой поразительной чистоты, какой она никогда не видела.

У нее затряслись руки, и снова охватило чувство паники. Вот и всё. Она достала алмазы. Марк мог просто выхватить их у нее из рук. Забрать их. Взять всё, что только пожелает. В конце концов, он мужчина, а все мужчины отвратительны. Мужчины хуже всех. Мужчины могут творить всё, что захотят.

Мужчинам нельзя верить.

Едва эта мысль пришла Лили в голову, как она тут же перешла к действиям. Взглянув на Марка, Лили принялась потрошить мешок. Вокруг было тихо, и звуки разносились очень быстро. Она не обратила на это внимания и зарылась пальцами в камни.

— Эй! Эй! Что ты делаешь!? — Марк кинулся к ней. — Мы же заключили сделку! Мы заключили сделку!

Лили выбрала несколько самых больших камней, какие только смогла найти, и, выпрямившись, запихнула их себе в рот. Как только алмазы коснулись ее языка, она их проглотила. Затем она резко наклонилась вперед, быстро засунула один из мешочков с камнями себе в штаны, протолкнув его в трусики. Как раз когда она вытащила руку из штанов, к ней подбежал Марк и, схватив за плечи, принялся ее трясти.

— Хватит! — закричала она, пошатнувшись на своих ногах и схватив его за футболку.

— Зачем ты это сделала!? Отдавай остальные! — потребовал он.

— Иди на х*й!

Он перестал её трясти, и на какой-то момент она обрадовалась, но затем его рука нырнула ей в штаны, и вся ее радость тут же испарилась. Лили вскрикнула и, схватив его за запястье, резко отвела бедра назад. Некоторое время они боролись, петляя туда-сюда. Марк вцепился в ее трусики и потянул за них, пакетик едва не выскользнул из своего укрытия. В надежде, что он отступит, она придавила его ступню ногой. Не сработало. Он издал сдавленный звук, а затем Лили поняла, что летит по воздуху. Ловким броском он швырнул ее на землю, едва не выбив из нее весь дух. Пока она пыталась прийти в себя, он встал над ней на колени и продолжил рыться у нее в трусиках. Наконец он вытащил пакетик у нее из штанов и поднёс его к свету.

— Тупая сука. Чертова тупая сука. Зачем!? Я думал, мы заключили сделку! — заорал на нее Марк.

— На хрен сделку, — задыхаясь, прохрипела она. Марк ударил ее наотмашь, затем схватил за подбородок, вынудив посмотреть ему в лицо. Свободной рукой он вытащил из-под штанины нож и приставил его к ее горлу.

— Ещё раз меня наеб*шь, и сделке конец. Я вырежу эти гребаные камни из твоего желудка, малышка, — прошипел он. Она плюнула ему в лицо.