Самый длинный день в году

Глава 19

Глава девятнадцатая

Динамо крутить не будем!

Белоруссия. 26 мая 1941 года.

Гуго устало закрыл глаза. Мысли никак не давали забыться, заснуть, задремать, мысли, тяжёлые мысли. Самолет подлетал к границе. Его доставили в Кенигсберг прямиком из тюрьмы в Дортмунде, где он томился уже чуть более двух лет. Все говорили, что его должны были перевести в Заксенхаузен. Как он проклинал тогда день, когда отказался перебраться в СССР по решению партии. Старый спартаковец[1] и участник антинацистского движения, Гуго Эберлейн[2] в марте 1936 года был депортирован в Швейцарию. Вместо того, чтобы поехать в СССР, он выбрал нелегальное возвращение в Германию, куда перебрался под именем Мартин Альберт. Ему не надо было возвращаться в Зальфельд. Да, это был его родной городок в Тюрингии, где он хотел встретить Марка Уберхоффа, своего старого товарища. Тогда он сумел уйти от гестапо, но его усилия на нелегальной ниве закончились в конце тридцать восьмого года. В его прошлом была профессия печатника-литографа, а потом только партийная деятельность, до Швейцарии, где пришлось заниматься всем, чем только удавалось заняться. Ему надо было кормить семью, и он делал все, что мог. В двадцать восьмом он был среди сторонников более тесных контактов, координации и даже слияния с немецкими социал-демократами. Вместе со своими единомышленниками, в первую очередь, Йоном Витторфом, был обвинен в растрате партийных средств, исключен из ЦК КПГ[3] и ИККИ[4] как «примиренец». Зачем же он в тридцать восьмом вернулся в Германию? Хотел восстановить связи между разрозненными ячейками партии, которые сумели выжить после гестаповского разгрома. Кое-что ему удалось. Но очень мало по сравнению с тем, что он хотел сделать. Он сменил несколько тюрем, последняя — в Дортмунде. И теперь он должен был отправиться в СССР. Ему сделали предложение, от которого отказаться было невозможно: пообещали отпустить его семью, которую смогли обманом вывезти из Швейцарии, отправить в любую нейтральную страну и оставить в покое. Гуго выбрал Швецию. Сегодня перед полетом ему передали фотографию его семьи на фоне Общественной библиотеки Стокгольма. Очень приметное и известное здание с весьма узнаваемой архитектурой. Кроме экипажа Ю-52, в состав которого, несомненно, был представитель гестапо, на борту самолета никого не было, только он, Гуго Эберлейн, человек, везущий секретный пакет с посланием Гитлера Сталину. Этот документ был передан посланнику самим Рейнхардом Гейдрихом. Именно он гарантировал Гуго безопасность семьи. Верить гарантиям этого типа? Гуго не верил. Но это был единственный шанс спасти семью. Скорее всего, после смерти семья будет гестапо не интересна. Это был их шанс. В своей смерти «посланник фюрера» был уже уверен.

— Мы уже над Белостоком, это СССР! — сообщил Гуго один из членов экипажа. — Скоро будем поворачивать на Москву.

Гуго мотнул головой. Ему дали четкое задание — добиться встречи с наркомом Берия и передать ему пакет, в котором был еще один пакет — уже лично для Сталина. Что хочет Гитлер? Мир? Но войны ведь нет! Почему эта миссия настолько важна, что послание не хотят передавать по обычным дипломатическим каналам? Разве потому, что даже факт передачи послания хотят сохранить в тайне. Следовательно, он участвует в каком-то очень грязном деле. Настолько грязном, что ему наложили искусный грим, сделав лицо совершенно неузнаваемым. Ребята Гейдриха мастера на такие штуки. Очень неприятная история. Очень. И меня используют в ней вслепую. Правда, дают призрачный шанс выжить. Интересно, что мешает Сталину убрать его в Москве? Его былые заслуги? Сомнительно. Есть дела, в которых нельзя, глупо оставлять свидетелей. Ничего личного. Просто так надо. Перед полетом Гуго принял успокоительное. Он боялся летать самолетами. Настолько сильно, что провожающие выдали ему несколько таблеток сильнодействующего препарата. Лекарство эффективно сработало: посланник несколько раз зевнул, а потом заснул, чем вызвал саркастическую улыбку одного из членов экипажа, кому и надлежало «присматривать» за «камрадом» Эберлейном.

Москва. 26 мая 1941 года

Что стоит поставить несколько новых постов ВНОС там, где их не было, но там, где должен был пролететь этот самолет? При должной сноровке — ничего не стоило. А по протянутым проводам информация из дополнительных, контрольных постов ВНОС шла не в штабы ПВО соответствующего уровня, а ответственному сотруднику НКВД. Так что мы могли контролировать этот полет сами по себе, важно было выяснить, кто и как подсуетиться, обеспечивая безопасный перелет Ю-52. Именно так, во время этой операции и были вскрыты последние неизвестные нам настоящие агенты Абвера. Тот самый человек в НКВД, имя которого так долго оставалось неизвестным. Просто оказалось, что этот гражданин перешел в другую структуру и стал возглавлять 3-е управление НКО СССР (фактически, военную контрразведку). Наше внимание старший майор госбезопасности Анатолий Николаевич Михеев привлек тем, что в начале мая собрал материалы по так называемому «делу авиаторов», обвинив Рычагова, Смушкевича, Пумпура, Лактионова и еще ряд руководителей ВВС в халатном отношении к делу и обвинил их в сознательном вредительстве, работе на иностранные разведки. 24 мая эти материалы легли на стол наркома Тимошенко, о чем тот тут же поставил в известность товарища Берию. Очень аккуратно выяснили, что Михеев подготовил дело и против Кирилла Афанасьевича Мерецкова, которое собирался предоставить своему наркому в ближайшее время. Обвинения против Мерецкова были тоже более чем серьезные. В МОЕЙ реальности Мерецкова арестуют, будут очень жестоко допрашивать, а потом вынуждены будут отпустить. Очень аккуратно исследуя связи Михеева, мы выяснили его тесные контакты с генералом Климовских, который к тому времени был уже начальником штаба Западного особого военного округа и с генералом Кирпоносом, который командовал Киевским округом. Получалась интересная картина: из самых важных западных округов, на которые приходится первый удар, накануне войны Мерецкова убирают, Кирпонос и Павлов (благодаря Климовских) практически вне игры, а в Одессу округ торжественно едет штаб Московского округа с генералом Тюленевым во главе. Зачем? Чем Тюленев был лучше Черевиченко? В общем, интересный бардак создавался, и было впечатление, что создавался вполне целенаправленно. Плюс обезглавленное командование ВВС, новое еще не успеет войти в работу, что тоже плюсик в копилку врага. Надо учитывать, что Блицкриг просто невозможен без подавляющего превосходства в воздухе! Интересная картина получалась, не правда ли? Окончательно все стало ясно, когда 25 мая Михеев встретился с военным атташе Германии в СССР Эрнстом-Августом Кёстрингом. Сразу же после этой встречи главный контрразведчик страны занялся обеспечением визита спецсамолета с представителем Гитлера в Москву. Михеев звонил Климовских, а тот уже надавил на штаб ВВС да и на самого генерал-майора Копеца, на штаб отдельной 4-й бригады ПВО Западного особого военного округа. А вот лично обрабатывал уже штаб ВВС, в частности, генералов Грендаля и Володина, сам звонил начальнику 1-го корпуса ПВО Тихонову. И только после этого 25-го вечером было поставлено в известность руководство СССР, через наркома Тимошенко. Конечно, Михеев в этом деле поспешил, слишком активно суетился, но ведь поджимало время, вот он и не смог подготовить все так чисто, как это было в МОЕЙ реальности. На этом и погорел.

В ТОМ, моем времени, Михеев достаточно успешно выкрутился. Именно он ведет дело Павлова и командиров Западного фронта, в том числе Климовских, которых быстро осудили и расстреляли. Вёл дело и советовал арестовать маршала Кулика, обвинив того в трусости, финалом его деятельности стал Киевский котел. Будучи начальником Особого отдела Юго-Западного фронта покрывал «деятельность» Кирпоноса, старался опорочить генерала Василия Ивановича Тупикова, который, будучи начальником штаба Юго-Западного фронта слал в ставку подлинные отчеты о состоянии дел, добивался эвакуации войск из Киевского мешка, но ничего сделать не смог. А вот предателю удалось при отступлении, при попытке вырваться штабу фронта из окружения, навести на отступающих немецкие войска. В том бою погибли Кирпонос, Тупиков, многие командиры 5-й армии. Михеев, как старший по званию, возглавил остатки отступающих, скорее всего, хотел сдаться, перебежать, но сначала был ранен в ногу, что мешало перейти на сторону врага, да и коллеги из Особого отдела бдили. Погиб от случайной пули в бою у села Жданы нежданно-негаданно.

Прочитав записанное мной по памяти обвинительное заключение по кулику, Сталин очень спокойно заметил:

— Этого быть не могло. Кулик, конечно, человек не самого великого ума. Это верно. Но храбрости ему не занимать. И шкуру свою он так спасать не будет. Не верю.

Очень неожиданным оказалось и то, как сотрудники Лаврентия Павловича сумели установить связь Михеева с Отто Куусиненом. Казалось бы, ну и что, что парень из Кеми, что в тех краях руководил тот самый Отто Виллевич… Тут и зацепки нашлись. Общие знакомые, интересные дела. Иначе никак не было ясно, почему молодой крепкий и вполне сознательный чекист пошел на предательство Родины. А тут, порылись, копнули поглубже, и за вполне лояльной, преданной делу партии и государства личностью открылся беспринципный карьерист, которого удачно прикрывали и тащили наверх, а ведь от беспринципности до предательства всего один шаг.

Москва. Кремль. 27 мая 1941 года.

Сталин проводил очередное совещание «теневого ГКО», в котором участвовали все, посвященные в проблему Писателя, точнее, в его иновременную природу. Сейчас анализировали письмо Гитлера. И Сталин удивлялся, как он мог этому поверить! А ведь в свое время почти что поверил. Потому что хотел поверить! Вот и немного успокоился. Время потерял! Нет, он не поверил тогда, как и не поверил сейчас ни единому слову, но… Все-таки было такое: самоуспокоился, расслабился. Он все равно отреагировал тогда на агрессивные действия Германии, но время было упущено. Слишком серьезной была катастрофа сорок первого года. Слишком большую территорию захватил враг. Слишком много надо было эвакуировать за Урал, и не все производства, критически важные для военной промышленности, удалось запустить в полном объеме. Наверное, главной его ошибкой было то, что письмо Гитлера он рассматривал вдвоём, вместе с Берия, но тут две головы не справились. Берия как аналитик, особенно по международным делам был не так уж и хорош. Иосиф Виссарионович отметил, что работа аналитических отделов как в НКВД, так и в Разведупре значительно улучшили не только ситуационный разбор, но и прогнозирование последствий тех или иных действий. Вот и сейчас, в ходе обсуждения Сталин очевидно увидел ловушки и несуразности, которые были в этом послании. И тут же сам себе признался: если бы не послезнание Писателя, скорее всего, нашел бы аргументы, чтобы поверить этому посланию. Очень уж оно соответствовало его главным желаниям. Эх! Что мешало ему собрать самых доверенных людей и рассмотреть это письмо, так, как он привык. А тут как будто сам Сатана толкал его под локоть, нашептывая про режим сверхсекретности.

— Мы видим, что никаких конкретных обещаний Гитлер нам не дает. Кроме того, что гарантирует не начинать войну между нами в сорок первом году. И предлагает решить все противоречия между странами серией переговоров, которые начнутся в первой половине июля сорок первого года. О том, что этих переговоров не будет говорит обещание Гитлера прислать с миссией мира товарища Тельмана. А его предложение купить у СССР 1200 бомбардировщиков средних и дальних плюс 500 истребителей, которые могли бы их сопровождать — это всего лишь попытка еще больше успокоить СССР, меня лично убеждает в этом обещание платить за самолеты золотом или, в крайнем случае, готовыми предприятиями в любой оборонной сфере. На мой взгляд, это попытка еще и прощупать наши возможности в области военной промышленности, если же мы согласимся, то Германия сделает вывод, что должна усилить свою ПВО на нашем направлении, не соглашаемся, следовательно, у нас такого количества самолетов нет, и мы к войне не готовы. — это выступает Молотов. Вячеслав Михайлович колотит предложение за предложением, как гвозди вбивает в гроб сталинских иллюзий. Высказались почти все. Молчит Виноградов. Правильно молчит, он письмо Адольфика умел предугадать почти точно, разве что нюанс про самолеты — не было. Это как раз его влияние на ткань событий. Мы осторожно подсовывали идею купить у нас самолеты, как раз во время разгара Битвы за Британию. Геринг тогда встал на дыбы, а потом, когда проиграл, получил серьезную нахлобучку от Гитлера. А жаль! Могла бы получиться хорошая комбинация: мы бы продавали Гитлеру бомбардировщики, а Британия получила бы от нашей «Форд Авиацион» новенькие истребители. И американцы были бы довольны. И нам денежки обломились бы! Но провалилась такая красивая операция. А жаль! Да, пора и мне сказать слово:

— Ну что же, товарищи! Подводя итог сказанному, мы можем сделать вывод, что предложения Гитлера свидетельствуют как раз об обратном — о твердом решении руководства Рейха начать вторжение в СССР летом этого года. Товарищ Виноградов, когда, по вашим данным, можно ожидать начало агрессии?

— Начало сосредоточения частей на передовых позициях, подготовительные мероприятия могут занять от месяца до полутора месяцев. Учитывая, что фюрер любит начинать войну в выходной день, когда часть офицеров противника в отгулах и отпусках, то мы выводим три наиболее вероятных даты: 29 июня, 6 или 13 июля. Наиболее вероятной нам кажется дата 6 июля. Сильно далеко откладывать момент вторжения Гитлер не рискнёт. Мы будем отслеживать события в приграничных районах с тем, чтобы уточнить эту дату вовремя.

Ну что же, хорошо говорит, не упоминает возможности разведки по уточнению даты нападения. Сам говорил, что дату переносили, допереносились до 22 июня. Что получается, что выиграли всего 2–3 недели? Это тоже хорошо! Но надо сделать больше! Необходимо!

— Как вы считаете, товарищи, пора уже принимать крайние меры по плану товарища Писателя? Или мы можем немного отложить наши действия?

Все присутствующие на совещании высказались за незамедлительное воплощение всех планов по защите границ СССР. Сталин понимал, что и это их единодушие строится на уверенности в том, что Гитлер нападет, что логика событий в этом мире такая же, как и в том, из которой появился Виноградов.

— Товарищ Василевский! Вы делаете первый ход — кадровые замены в округах согласно уточненным данным НКВД. Какие предложения генштаба?

— Заместителем к Мерецкову идет Рокоссовский. Мерецков займется активными действиями против Финляндии. Его задача — вывести финнов из войны в самые кратчайшие сроки. Рокоссовский будет руководить войсками на подступах к Ленинграду. Его главная задача — не допустить блокады города. Заместителем Павлова назначается Жуков. Его задача — нанести поражение войскам Германии, которые будут действовать в Прибалтике. Павлов будет руководить войсками, прикрывающими границу Белоруссии. В Киев замами Кирпоноса идут Штерн и Горбатов. Горбатов прикрывает границу Украины в районе Карпат, Штерн будет держать всю остальную границу до Молдавии. Одесса, мы предлагаем там вручить дела Коневу, Черевиченко отозвать на работу с Резервным фронтом. Таким образом, мы формируем семь фронтов и восьмой, Резервный. Соответственно и восемь управлений штабами, список их сотрудников готов, ждем согласования от НКВД.

— Вы решили все-таки поставить Горбатова, а не Тюленева? Почему? Не рано Горбатову фронт давать? Пусть и не самый важный, но все-таки фронт!

— У Генштаба есть уверенность в способностях генерала Горбатова. А знаний у него достаточно, на аттестации он был одним из лучших.

— Значит, вы настаиваете на назначении именно генерала Горбатова?

— Так точно, я настаиваю на назначении именно генерала Горбатова.

— Хорошо. Я лично не возражаю против такого назначения. Если товарищи поддержат такой план кадровых замен, то так тому и быть. Горбатов, так Горбатов!

Да, Василевский — не Шапошников, своё мнение отстаивает, идёт до конца, значит уверен, молодец! Ах, какой он все-таки молодец! Я из-за Горбатова про свое отношение к Штерну даже как-то позабыл. Хотя, говорят, что он в ПВО на своем месте. Чуть было не сорвал перелет Ю-52! Поднял в небо истребители. Хорошо, что мы тогда сумели вмешаться, а то сбили бы посланца фюрера нах… И посадили благодаря Штерну самолет не на «Динамо», ибо нечего ему там делать! Ладно, надо дать ему шанс. Сумеет продержаться, выполнить все по плану — его счастье, нет, будет только оловянными солдатиками командовать! А ведь прав Виноградов. Воспитать Гинденбургов можно только войной! Посмотрим, что из этого может получиться. Смотрю, стала ведь молодежь подрастать! Крепкая, клыкастая, это хорошо. Для войны это хорошо, да…

— Товарищ Василевский. Первого июля вы получите назначение Начальником Генштаба. Уже официально. Товарищ Шапошников будет назначен вашим заместителем. Я думаю, такая кадровая перестановка пойдет на пользу нашему общему делу. Продолжим совещание, а что у вас с операциями флота, товарищ Кузнецов?

[1] Движение «Спартак» было предшественником созданной Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом, Лео Йохигесом и др. в 1919 году Коммунистической партии Германии

[2] В РИ Гуго Эберлейн перебрался в СССР из Швейцарии в сентябре 1936 года. В несчастливом 1937-м году был арестован, получил 15 лет лагерей, дело было пересмотрено. В октябре 1941 года был расстрелян.

[3] Центральный комитет Коммунистической партии Германии

[4] Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала