Самый новогодний детектив

Дарья Калинина Парад наследников

Сегодняшний день выдался на редкость студеным и морозным. Но все равно на сердцах у людей было радостно и светло. Ведь это был не обычный день, а Рождество Христово — один из главных христианских праздников. Рождение Христа праздновалось по всей России с большим отрывом от всего остального христианского мира.

Но кому какое дело на Руси до иностранщины? Когда хотим, тогда и празднуем. И уж если взялись, то мы отпразднуем его, как ни чопорные англичане, ни сентиментальные немцы, ни высокомерные испанцы или шведы не умеют и никогда не сумеют. Никогда им не угнаться за шумной радостью, которая царит в этот день и на улицах, и в церквях, и в домах.

Примерно так думали разрумянившиеся от морозного воздуха люди, стоящие перед многочисленными открытыми в этот день храмами.

Однако у большой компании, которая подъехала к одному из родильных домов города на трех иномарках и длинном пронзительно синем лимузине, была сегодня еще лишняя причина для ликования. Это были друзья и родственники одной из рожениц. И сегодня, в Рождество, они не стояли на церковной службе, они приехали встречать мамочку и ее новорожденного сынишку.

К тому времени, когда кортеж остановился перед зданием родильного дома, погода улучшилась. Выглянуло солнышко — редкий гость зимой в наших широтах. И все сочли это добрым предзнаменованием.

— Видишь, даже природа нашему празднику радуется, — сказала Татьяна Владленовна — свекровь новоявленной мамочки, толкнув своего спутника в бок.

Ее спутником был отнюдь не муж. Тот пошел вместе с сыном, чтобы выяснить, скоро ли им отдадут долгожданного наследника. Место мужа в данный момент занимал молодой человек слоноподобного телосложения, однако с очень приятным и открытым лицом.

— И очень хорошо, — пробасил он уверенным голосом. — До дома добираться будет проще.

— Вечно ты, Еремушка, во всем рациональное видишь. Весь в своего дядю — моего мужа. Нет бы просто порадоваться.

— Я и радуюсь.

И молодой человек улыбнулся. Улыбка у него вышла чуточку застенчивая, но она только добавила ему очарования.

Тем временем, все родственники и друзья вывалились из машин и столпились у лимузина. Он притягивал их, и было от чего. Лимузин был хорош. С красивой надписью на боку, приветствующей новорожденного младенца, он нестерпимо сверкал в лучах солнца. Все его металлические детали были начищены так, что глазам становилось больно. Не сфотографироваться на фоне этой роскошной машины было бы просто непростительно глупо.

Остальные машины тоже были недешевыми. К тому же отец новорожденного распорядился украсить их шариками, лентами и букетами живых цветов.

— Орхидеи уже подмерзли, — заметила одна гостья, поеживаясь в своей коротенькой шубке. — Надо было брать розы. А то и искусственные цветы.

Ее слова услышала Татьяна Владленовна. Породистые тонкие ноздри ее тут же гневно раздулись. И, несмотря на дородность фигуры, она так резко повернулась к говорившей, что полы ее роскошной норковой, с теплым золотистым подшерстком, шубы взметнулись и задели ближайший сугроб. Тут же поднялось облачко снежной пыли, которая осела на других гостях, но Татьяна Владленовна не обратила на это ни малейшего внимания.

— Что вы такое говорите, милочка?! — сердито обратилась она к девушке. — Мой внук будет иметь все самое лучшее. Какие еще искусственные цветы? Зачем нам традиционные розы? Мы же не нищие какие-нибудь, слава богу!

И она была права. Ни у одного человека в мире не повернулся бы язык назвать мужа Татьяны Владленовны — Виктора Семеновича — нищим. Разве что эмир Дубая мог бы слегка скривиться, когда при нем озвучили бы сумму, в которую оценивалось состояние Виктора Семеновича. Но для нашей страны, да и для всего остального мира, Виктор Семенович был очень и очень богатым человеком.

Ему принадлежал контрольный пакет акций нескольких весьма преуспевающих банков. Парочка сталелитейных заводиков на Урале. Также ему принадлежали рудники и копи, в которых добывалось сырье для этих самых заводиков. Ну, и еще всякая мелочь вроде нескольких горнодобывающих комплексов, которые он поднял буквально с нуля, из разрухи. Он дал работу людям, построил школы, детские сады, магазины, поликлиники. Фактически Виктору Семеновичу принадлежал целый кусок Урала, который он опекал и использовал как рачительный и справедливый хозяин.

— Ну, скоро они там? — нетерпеливо спросила Татьяна Владленовна у мужа, который вышел в этот момент из ворот родильного дома.

— Да, дорогая. Идем. Пора встречать нашего внучка — нашего Павлика!

И, не удержавшись, Виктор Семенович прижал к себе жену.

— Дождались, мать! — громогласно провозгласил он. — Дождались, старушка!

— Какая я тебе старушка? — смеясь, высвобождалась из его объятий жена. — Нашел старушку! Да я младше тебя на целых пять лет!

— Ну, не старушка, так бабушка, — согласился Виктор Семенович. — На бабушку ты ведь, моя кошечка, согласна?

— Это дело другое! О внуке мы с тобой мечтаем вот уже почти пять лет. А где Сережа?

— Жену ждет.

— А Павлушка? Внучек?

— Его вынесут, когда все соберутся.

— Так чего же мы ждем! — воскликнула Татьяна Владленовна. — Не могу дождаться, когда увижу нашего крошку! Идемте! Все за мной!

И гости шумною толпою устремились за ней и ее мужем. Когда они вошли, в холле родильного дома мигом стало тесновато.

— Сколько же вас тут? — недовольно пробурчал охранник, но мигом заткнулся, увидев Виктора Семеновича и его жену.

От этих двоих за версту несло огромными деньгами. Появлению их в этом родильном доме предшествовала целая история. Разумеется, Виктор Семенович мог оплатить услуги любой самой лучшей европейской клиники. Но сын настоял на этом родильном доме.

— Тут отличные врачи, — твердил он. — И Аннушка будет рядом.

— Что за чушь! Врачи не волшебники. Нужно еще оборудование, медикаменты, квалифицированный обслуживающий персонал!

— Персонал тут получше, чем в клиниках Европы. И оборудование на уровне. А все медикаменты, которые могут понадобиться, мы купим.

Сергея поддержала его жена. И старшему поколению семьи Земляковых оставалось только уступить.

— Ну, дело ваше, — пробормотал Виктор Семенович. — Но если вы мне не родите здорового внука или с ним что-то случится в этом вашем роддоме, то…

Он не договорил, но глаза его яростно сверкнули. Сергей потупился. А его жена и вовсе съежилась. Они оба знали, что нрав у Виктора Семеновича крут. С теми, кто не выполнял его распоряжений, расправа у него была короткой. Вон, и без разговоров! Сумка, улица! Это касалось работников на его предприятиях, это касалось прислуги в доме, и это же правило распространялось также и на сына с невесткой.

Сергей отлично знал, что отец буквально зациклен на внуке. Только во внуке он видел продолжение своего рода. А лучше, чтобы внуков было несколько. И все мальчики.

— Девки мне не нужны! — много раз повторял он, сидя в кругу семьи. — Хватит с меня девок. От девок никакой пользы. Вырастут, выскочат замуж, сменят фамилию, и — прости-прощай родная семья. Если и вспомнят, так только если жареный петух в жопу клюнет или деньги понадобятся.

Татьяна Владленовна обычно в таких случаях кивала, а Сергей скромно помалкивал. Ему-то что? Он ведь родился мальчиком и являлся единственным наследником всего состояния Виктора Семеновича. Три его родных старших сестры были не в счет. Виктор Семенович выдал их всех замуж, обеспечив каждой солидное приданое. Но не скрыл от своих дочерей, что это и все, на что они и их мужья могут надеяться.

— Никакого наследства девки от меня не получат! Замужняя дочь что отрезанный ломоть. Была, и нету. Мужей я вам дал, приданое им за вас дал, пусть теперь ваши мужики о вас позаботятся. На то они и мужики, а вы лишь бабы. Мозгов у вас кот наплакал. Так что вам дома сидеть, хозяйство вести, детей воспитывать. Вот ваша бабская доля. Другой вам нет, и быть не должно!

И, провожая дочерей замуж, отец говорил им:

— Идите к мужьям, там ваша судьба. А в мой дом милости просим, но только в гости!

Одним словом, в огромном, построенном Виктором Семеновичем доме проживали лишь он сам, его жена, сын с невесткой и многочисленный штат прислуги, призванный обслуживать и угождать барам. На первом месте в табели о рангах стоял сам хозяин, потом его жена, сын, и на последнем месте была невестка — Аннушка. И ей не забывали об этом напоминать.

Впрочем, девушка была настолько невозмутимой, что ее это, казалось, совершенно не волновало. Даже сегодня, когда все гости приехали встречать Аню и ее новорожденного сынишку, свекровь и свекор быстро указали невестке ее место.

— Родила — молодец! — кивнул Ане свекор. — Мальчишка здоров, за это тоже тебя хвалю! Справилась!

— Хоть какая-то от тебя польза появилась, — добавила свекровь. — Сколько ты нам нервов истрепала, вспомнить страшно! Пять лет! Целых пять лет не могла родить!

— Я старалась.

— Молчи! — тут же прикрикнул на нее муж. — Маме лучше знать!

— Я старалась, — повторила несчастная женщина.

— Помолчи! Пусть мать скажет!

— Да что там говорить! — махнула рукой Татьяна Владленовна. — Все тут знают, сколько нам внука ждать пришлось. Другие бы уж давно бесплодную прочь прогнали. Только ради тебя, Сереженька, терпели неумеху!

Аннушку передернуло. Но она, верная своей обычной привычке молчать, промолчала и на этот раз. Она взглянула на мужа с откровенной ненавистью. И со скрытой издевкой — на роскошно одетых и буквально лопающихся от торжества свекра и свекровь. Но ни Сергей, ни Виктор Семенович с женой ничего не заметили.

— Где наследник? Где наш мальчик? — волновались они.

— Сейчас вынесут!

— Сергей, деньги приготовил? — послышалось из толпы. — За наследника выкуп полагается давать!

В этот момент в дверях появилась принарядившаяся по этому случаю акушерка и торжественно провозгласила:

— Земляков Павлик! Кто отец? Получите!

Сергей шагнул вперед. Вытянул дрожащие руки и взял голубое одеяльце с зайчиками, перевязанное такой же голубой лентой.

— Мальчик!

— Павлушка!

— Наследник!

Сергей сграбастал сына одной рукой. А второй неуклюже сунул акушерке пухлый конверт с деньгами, который ему еще дома передал отец. И когда акушерка, не удержавшись, заглянула внутрь, то чуть не упала от изумления прямо на ступенях. И было от чего пошатнуться бедной женщине. Такой суммы ей не отваливали за всю ее карьеру. Да что там ей! Никому в этом родильном доме и не снилось, чтобы за ребенка заплатили столько, что можно было купить вполне неплохую новую отечественную машину.

Когда она пришла в себя и огляделась по сторонам, то ни счастливого отца, ни новорожденного, ни гостей уже не было. Все они отправились отмечать знаменательное событие в дом Виктора Семеновича.

— Заедем в церковь! — кричал счастливый дед. — Всех озолочу!

Виктор Семенович в самом деле скупил чуть ли не весь запас самых толстых свечей и начал расставлять их перед всеми иконами без разбора. Он словно опьянел от ликования. Но никто не смел его остановить или как-то иначе помешать. Миллионер желал чудить.

— Когда я родился, папа тоже так себя вел? — шепотом спросил у матери Сергей.

— Он был счастлив.

— Но…

— Он был счастлив!

И Сергей замолчал. Он с детства привык, что его родители никогда и ничего никому из детей не объясняют. Родительское слово было законом в семье Земляковых. А ведь Сергей уже вырос из коротких штанишек, и отец мог бы поговорить с ним как со взрослым, но пока что этого не случилось ни разу.

— А теперь домой! Нет, сначала на Неву! Будем делать салют!

Гости изумленно переглянулись. Был белый день. Ярко светило солнце. О каком фейерверке может идти речь?

Но оказалось, что у Виктора Семеновича все предусмотрено. Дымовые шашки с яркими хвостами разноцветного дыма взлетели высоко в небо, выделывая там немыслимые пируэты.

Вж-ж-ж! Вж-ж-ж! Взлетали ракеты одна за другой. Гости таращились вверх, изумленно перешептываясь. Вот дракон с золотым хвостом, рассыпающимся на чешуйки. Вот сказочная огромная рыба. Вот запряженная вороными конями колесница с каким-то рогатым божеством на месте возницы. Картин было много. И у упитанного Еремея, несмотря на солнечный день, от их дыма стало на душе как-то тревожно.

— Должно быть, я просто проголодался.

Но на всякий случай Еремей огляделся по сторонам. Может быть, еще кому-то из гостей передалось его тревожное состояние? Нет, все они смотрели в небо с детским восторгом. Однако кое-что странное Еремей все же увидел. А именно, ему показалось, что невдалеке, возле ярко-красной «Ауди» с тонированными стеклами, мелькнула короткая беличья шубка, которая была на виновнице торжества — Аннушке.

— Что за… — начал изумленный Еремей, но в этот момент представление закончилось. И Виктор Семенович первым рванул к машине, таща любимого племянника под руку.

— Пойдем, племяш! Отпразднуем! По-нашему! По-русски! Двойной у нас сегодня с тобой праздник, светлое Христово Рождество и появление моего внука!

Еремей хотел напомнить, что внук у его дяди появился не сегодня, а пять дней назад. Но быстро прикусил себе язык. Дядя был не из тех, кто стал бы терпеть придирки даже от родного и любимого племянника.

В машине было шумно. Молодежь — друзья и коллеги Сергея — начала праздновать прямо в машине, где было припасено шампанское, водка, мартини и коньяк. Так что к дому все подъехали уже в изрядно веселом настроении. Быстро выгрузились. И быстро прошли за стол, потому что проголодались.

Вышколенная прислуга со всех ног бросилась обслуживать гостей.

— Горячего нам! — громогласно распоряжался Виктор Семенович. — Водки! Икры! Закусок!

На столе и так не было свободного места. А слуги тащили и тащили горячие закуски. А как же иначе? Хозяин изволил пожелать горячее!

Гости набросились на поросенка, на жареного гуся с яблоками, на мясо с трюфелями и прочие деликатесы русской и европейской кухни. Не остались в стороне и холодные закуски. Они отлично пошли под разлитую по хрустальным графинам водочку. Ветчина, семужка, белые маринованные грибочки, миноги под кисло-сладким соусом, свежая зелень и многое-многое другое было на этом богатом столе.

— Тост! Отец, скажи тост за нашего внука! — воскликнула наконец разрумянившаяся от выпитой водки Татьяна Владленовна.

Виктор Семенович кивнул и обвел глазами стол и гостей. Вот его сын. Вот три его старшие дочки. Вот любимый племянник Еремушка. Нет, кого-то все же не хватало среди них.

— А где же Анька? — с набитым ртом произнес Виктор Семенович, обращаясь к сыну.

— Что?

— Жена твоя где?

— А?

И Сергей с таким изумлением огляделся по сторонам, что сразу же стало понятно: до сих пор он про жену и думать не думал.

— Наверное, с Павликом, — произнес он.

— Вовсе нет! — вмешалась мать. — Павлика я лично с рук на руки передала Маргарите.

Маргаритой звали старшую экономку в доме. Когда-то она была взята в семью, чтобы нянчить маленького Сережу и его сестер. С тех пор она тут и осталась. Маргарита жила в семье Земляковых так долго, что вполне могла сойти за родню. Собственно говоря, она и была им родней. Правда, очень и очень дальней. И помнила об этом только она сама. Земляковы помнили лишь то, что платят Маргарите деньги и, следовательно, она обязана выполнять все их капризы и прихоти.

— Маргарита! — зычно кликнула Татьяна Владленовна. — Неси Павлушку! И Анну зови!

Уже через мгновение в дверях появилась высокая, дородная женщина в чистом белом переднике, с младенцем на руках.

— Вот ваш наследничек! — со странным выражением на лице произнесла она.

— Неси его сюда! — распорядился Виктор Семенович. — Хочу посмотреть на внука!

Он отогнул вышитый уголок с одеяльца и с гордостью посмотрел на смешное сморщенное личико внука. Татьяна Владленовна наклонилась над ним.

— А нос-то! — восхищенно произнесла она. — Большой какой. Сразу видно, что парень.

— Наш нос! Земляковых!

Все тоже захотели взглянуть на ребенка. Ведь в роддоме никто его толком не рассмотрел. Еремей тоже наклонился к ребенку. Лично ему тот не показался каким-то особенно выдающимся. И никаких характерных черт, присущих исключительно Земляковым, он тоже не заметил. Ребенок был не похож ни на маму, ни на папу. Но его дед был совершенно уверен, что мальчишка — вылитая копия он сам.

— Мой внук! — с гордостью повторял он. — Моя кровь! Ну, сынок! Ну, уважил! Угодил старику! Теперь я тебя награждать буду!

Сергей подался вперед с такой готовностью, словно только и ждал этой фразы отца. Но тот внезапно замер. Отдав ребенка верной Маргарите, он оглядывался по сторонам. Наконец его взгляд остановился на сыне.

— Э-э-э! — протянул Виктор Семенович. — А где же твоя жена? Куда делась? Почему до сих пор не явилась?

— Анька? Говорю же, не знаю!

В голосе Сергея слышалось плохо скрытое раздражение.

— Где твоя жена? Зови ее сюда!

— Ну, зачем нам Анька? — взбрыкнул Сергей и тут же втянул голову в плечи, ожидая бури.

Но отец его сегодня был в благодушном настроении и поэтому только рассмеялся.

— Зови Аньку, дуралей! Как же без жены! Она с этого дня мать этого крохи!

И он ткнул пальцем себе за спину, где все еще маячила величественная фигура Маргариты.

— Марго, — обратился Сергей к своей няньке, — где моя жена?

— А я знаю?

— Но… — растерялся Сергей. — Как же? Разве она была не с Павлушей?

— Мальчика мне отдала Татьяна Владленовна. А где Анна, я понятия не имею.

Сергей поднялся со своего места.

— Пойду поищу ее, — сказал он. — Может быть, Анька прилегла.

— Пойди, сынок, — кивнула Татьяна Владленовна. — Пойди, миленький. И если Анька снова свои фокусы начнет выкидывать, мол, устала или плохо себя чувствует, ты меня зови. У меня найдется что ей сказать.

Муж одобрительно кивнул. Ни любящему свекру, ни свекрови и в голову не пришло, что женщина всего на пятый день после родов вполне имеет право почувствовать себя усталой и прилечь ненадолго в кровать, вместо того чтобы сидеть с ними за праздничным столом.

Сергей ушел. Но вскоре вернулся с вытянувшимся лицом.

— Ее нигде нет.

Татьяна Владленовна перестала жевать.

— Как это — нет?

— Так. Нет. В доме ее нет.

— Ты, наверное, плохо искал, — предположила мать.

— Хорошо я искал. В нашу спальню заглянул. И в ванную. Всю прислугу опросил. Аньки нигде нет.

— Что за чушь? Ничего не понимаю!

— Сам не понимаю!

— Куда же она могла деться?

К этому времени все гости стали прислушиваться к разговору за столом. Тема показалась им захватывающей. И все шумно принялись обсуждать, когда и кто видел Аньку в последний раз. Оказалось, что когда они приехали домой, то Аньки никто уже не видел. Павлушу вынесла из машины его бабушка. А матери рядом не было.

— Но в роддоме она была?

— Была! Точно была!

— А в церкви?

— Вроде бы была. Да, была!

— А на Неве?

Там Аньку тоже кто-то видел. Но вот как она садилась в машину после отгремевшего фейерверка, не мог сказать никто. И тут Еремей снова вспомнил мелькнувший рядом с «Ауди» с тонированными стеклами краешек шубки из белочки. Вроде бы Анна садилась в «Ауди».

— Что же это такое? — изумленно произнес Виктор Семенович, выслушав племянника. — Мы потеряли Аньку? Кто мог ее увезти?

— Что за чушь? — вмешалась его жена. — Анна не невеста, чтобы ее похищать.

— Серега, звони жене на трубку!

Сергей позвонил. Но трубка молчала.

— Отключено.

— Что за бред? У Аньки труба всегда в порядке!

— Значит, она ее отключила специально!

— Или… Или ее заставили это сделать! — произнес Еремей, и все изумленно уставились на него.

— Заставили? Кто заставил?

— Тот человек или те люди, которые похитили Аннушку.

— Похитили?! Похитили нашу Аню?

Теперь за праздничным столом стало необычайно тихо. И вдруг в наступившей тишине заплакал маленький Павлуша.

— О-о-ой! — заголосила Маргарита. — Бедный мальчишка! Бедный сиротка! Мамка тебя бросила!

— Заткнись! — рявкнул на нее Виктор Семенович, и Марго послушно заткнулась.

— Еще ничего не известно, — заявил Виктор Семенович. — Мы будем искать Аньку и найдем ее!

Но оптимистичный прогноз Виктора Семеновича не оправдался. Пропавшая невестка упорно не находилась. Телефон ее был отключен в течение целого часа. А затем по нему неожиданно ответил какой-то мужик.

— Алло, — пьяным голосом произнес он в трубку. — Какая, на хрен, тебе Анька? Не знаю я такой! Труба в снегу валялась. Да, именно валялась. И я ее нашел. Так что теперь она моя! А вашу симку я выкидываю, на хрен!

— Где вы находитесь? — только и успел спросить Сергей.

— На Ваське! — произнес мужик и выключил связь.

Итак, все сходилось. Похитители увезли Анну со стрелки Васильевского острова, отняли у нее телефон и выбросили его в снег.

— Увезли на той самой красной «Ауди» с тонированными стеклами, — пробормотал Виктор Семенович. — Ерема! Вспомни номера тачки!

Но Еремей номеров не помнил. Он даже не был до конца уверен, что Анна уехала именно на той самой «Ауди». Но тут вмешалась Маргарита.

— Видела я эту тачку! — пренебрежительно заявила она.

— Когда?

— Сегодня и видела.

— Где?

— Возле нашего дома.

— Что же ты молчала? — возмутилась Татьяна Владленовна.

— А че такого? Откуда я знала, что они нашу Анну поджидают! Мало ли машин по городу ездит!

— Ладно, ладно. Затараторила. Номера запомнила?

— Нет.

— Ну и иди отсюда! Чего застыла? Ребенка кормить пора!

— А чем я его покормлю? Молока у меня нету. Я вашему младенцу не мать!

— Пошли девок за сухой молочной смесью!

— Буду я еще младенца порошком пичкать!

— А у нас другой выход есть?

— Кормилицу внуку своему найдите! С вашими-то деньгами, небось, все возможно!

Виктор Семенович буквально онемел от такой наглости. Какая-то прислуга смеет указывать ЕМУ, ЕМУ! — что делать! Он уже открыл рот, чтобы призвать нахалку к порядку, но тут в дверь зазвонили.

— Кто там еще? Может быть, Анечка вернулась?

— Нет, не Анечка, — доложила Татьяна Владленовна, выглянув в окно. — Какая-то другая молодая женщина стоит.

— И что ей нужно? Татьяна, выясни.

Выяснять была отправлена одна из служанок. Она вернулась очень быстро и доложила:

— Та баба говорит, что у нас в доме ее ребенок.

— Что? — побагровел Виктор Семенович.

— Говорит, что мы украли у нее ребенка. И милицией грозится.

Виктор Семенович взревел:

— Гоните в шею сумасшедшую!

— Она говорит, что в больнице ейного мальчика подменили на вашу девочку. Вот она и пришла за своим дитем.

За столом повисла гнетущая тишина. Только тяжело дышал Виктор Семенович. Сергей с тревогой глянул на своего отца и поднялся с места:

— Ты слышала, что велел тебе хозяин? — рявкнул он на прислугу. — Вызови охрану и гони дуру в шею!

— Нет! — неожиданно воспротивился Виктор Семенович. — Света, приведи эту женщину сюда.

— Папа!

— Я сказал, приведите ее сюда!

Ослушаться его никто не посмел. И незваную гостью привели в столовую. На вид она была совсем девочкой. Под глазами у нее были огромные синяки. И выглядела она так, словно в любой момент могла упасть в обморок. Но, увидев на руках у Маргариты сверток с младенцем, она кинулась к ней и сделала попытку отнять ребенка.

— Сыночек! Ромочка! — кричала она при этом. — Отдай его! Это мой ребенок! Отдай!

— Стоп! Вы кто такая?

— Наташа я! Наташа Малькова! Я из роддома к вам приехала. Мы там вместе с вашей невесткой лежали. И это мой сын!

И женщина ткнула пальцем в сверток на руках у Маргариты.

— Отдайте! — зарыдала она. — Отдайте, я передумала! Забирайте свою девчонку, а мне верните моего мальчика. И деньги свои заберите!

— Какие деньги?

— А вот такие!

И с этими словами полоумная выхватила из-за пазухи целую пригоршню смятых долларов и кинула их прямо на пол.

— Не нужны мне ваши деньги! Ребенка верните! Ромочку!

Все гости в полном изумлении смотрели на странную женщину. Виктор Семенович был уже не багрового, а просто фиолетового цвета, словно спелый баклажан.

— Что… Что происходит? — сдавленным голосом произнес он и рванул воротник рубашки.

Пуговицы с треском полетели в разные стороны, а Татьяна Владленовна кинулась к мужу.

— Не волнуйся, дорогой! Разве ты не видишь, эта женщина безумна! Только сумасшедшей могло прийти в голову, что наш с тобой внук — это ее ребенок!

Виктор Семенович повернул голову в сторону сына:

— Сергей! Что происходит?

Сергей был бледен. И косился куда-то в сторону.

— Чей это ребенок? — требовательно спросил у него отец.

— Я не знаю. Мой.

— Ты уверен?

— Да.

Но голос Сергея прозвучал так неуверенно, что даже родная мать ему не поверила.

— Сергей! — уже строже произнес отец.

— Ну что? Что — Сергей? Откуда я знаю, кто эта баба? Конечно, она сумасшедшая!

— А вот и нет! — закричала в ответ Наташа. — Я понормальней многих буду! Это не мне идея в голову пришла. Это вам! Вам и вашей жене!

— Какая идея?

— А такая! Подменить младенцев! У вас ведь девчонка родилась. А у меня парень. Здоровенький и красивенький. Врачи ему сразу же десятку поставили. Высший балл! А ваша девчонка едва на семерочку натянула!

Это было уже слишком. Виктор Семенович вскочил со своего места и заорал:

— Что происходит?! Черт подери, Сергей! Объясни нам, кто эта баба?

— Я не знаю! Первый раз в жизни ее вижу!

— Врешь! У меня и доказательства есть! — закричала на него Наташа. — Твоя жена мне не только долларов отсыпала. Но и еще кое-что дала.

— Что?

— Медальон! Вот!

И Наташа с торжеством вытащила из-за ворота тяжелую золотую цепь с подвеской в виде медальона, чья крышечка была густо усыпана рубинами.

— Это наш медальон! — ахнула Татьяна Владленовна. — Там частица святых мощей из Иерусалима. Только… Ничего не понимаю, как он попал к этой женщине? Я подарила его Анне, когда она забеременела! Специально привезла.

— А она отдала его мне!

— Зачем?

— Вместо платы. Небось, дорогая вещица! Уникальная! Вот она и отдала его мне вместе с деньгами, чтобы я согласилась своего Ромочку обменять на вашу девчонку.

В столовой наступила тишина. Все гости осмысливали услышанное. А Наташа продолжала говорить. Тараторила она быстро-быстро, явно опасаясь, что ее в любой момент могут остановить, а то и вовсе вышвырнуть из этого богатого и чванливого дома, куда она явилась незваной-непрошеной.

— Не знаю, что на меня нашло, когда я согласилась на этот обмен. Наверное, после родов у меня в голове что-то помутилось. Опять же, отец моего Ромочки нас бросил, когда я была в середине беременности. Привезли меня в родильный дом, а я лежу и думаю: вот рожу, а куда нам с сыном потом идти? Дома ни кроватки не приготовлено, ни коляски. Ни вещей детских. Ничего. Ни денег у меня, ни еды для младенца. Ведь умрем же!

— И что же?

— А тут жена его подошла ко мне! У вас, говорит, я знаю, мальчик родился. А у меня девочка. Мне девочка не нужна. УЗИ показало, что пацан будет. Родители мужа меня теперь со света сживут. Да еще и ребенок слабенький родился. Снова недовольны будут.

— И что? — хрипло спросил Виктор Семенович.

— И обменяться предложила.

— А ты?

— Ну, я два дня думала, а на третий согласилась. Уж я и не знаю, как ваш сын обмен совершил. Только все ему удалось. Небось, за деньги все купить можно. И справку, и молчание. Мне дали бумагу, что у меня девочка родилась. А вашей невестке, Анне, что у нее парень. Мой Ромочка! Вот! А теперь отдайте его мне!

И женщина снова потянулась к младенцу. Но Маргарита была начеку. И ребенка ей не отдала. Наташа залилась слезами и принялась истошно кричать:

— Отдайте! Отдайте! Отдайте!!

— Да у нее истерика, — брезгливо сморщилась Татьяна Владленовна. — Сделайте же что-нибудь!

Но Наташу удалось увести из столовой только после того, как оттуда ушла Маргарита с ребенком. Несчастная женщина пошла за ней, словно коза на веревочке, протягивая руки к свертку с ребенком. А оставшиеся принялись обсуждать сложившееся положение.

— Лично мне совершенно ясно, что эта женщина безумна.

— Да. Но откуда у нее в таком случае наш медальон?

— Украла! Украла у Анны, пока та лежала в роддоме.

— А ребенок?

— Павлуша — наш внук! Мало ли что там говорит эта ненормальная! Сами же слышали, она сказала, что у нее родилась девочка. Слабенькая и хиленькая. Небось, эта авантюристка тоже мечтала о сыне. Позавидовала, какой у нас классный парень. Вот у нее в мозгу и произошел сдвиг.

— Да, после родов у некоторых женщин крышу совсем сносит, — подтвердил кто-то из гостей. — Я об этом читал. Так и называется: послеродовый невроз или психоз.

Нашлись и другие, кто подтвердил, что такое у рожениц бывает. Не слишком часто, но все же случается. После родов обостряются психические заболевания. И некоторые женщины буквально сходят с ума. Виктор Семенович, послушав всех, слегка успокоился, отошел. Во всяком случае, цветом лица он уже не напоминал баклажан, а всего лишь походил на недозревший помидор. Вполне приемлемый цвет, говорящий о том, что он тоже постепенно успокаивается.

— И за что нам такое несчастье?! — воскликнула Татьяна Владленовна. — Что нам теперь делать с этой ненормальной? Подумать только, ведь сегодня Рождество. А она испортила нам весь праздник!

— И Аня пропала, — задумчиво произнес Еремей. — А ведь она одна могла бы объяснить, что происходит.

— А ничего не происходит! Сумасшедшую вон! А мы продолжаем праздновать.

Но едва Виктор Семенович произнес эти слова и, присев за стол, налил себе рюмку водки, как в дверь снова позвонили.

— А это еще кто?

Посланная разузнать служанка вернулась быстро.

— Мужик там какой-то, — сказала она. — С младенцем на руках. Говорит, чтобы мы забрали ребенка и заплатили бы ему за проезд. А то он целый день ждать не может. Он всего лишь таксист, а не гибрид детского сада и молочной кухни.

— Молочной кухни? — растерянно переспросила Татьяна Владленовна. — Что он имеет в виду?

— Ребенок есть хочет. Орет.

— Какой ребенок?

— Я так понимаю, которого эта сумасшедшая баба с собой привезла.

— Она оставила младенца на улице?

— Не на улице. В машине. С шофером.

— Все равно! Она ушла в дом, а ребенка оставила с незнакомым человеком?

— Да.

— Тогда она точно сумасшедшая! — решительно подвела итог Татьяна Владленовна.

Служанка нерешительно переминалась у входа.

— А что с ребенком-то делать?

— Тащи его сюда.

— А с шофером? Он денег требует! Говорит, что пассажирка обещала ему заплатить, когда вернется. И ребенка в залог оставила. Он ждал ее, ждал у себя в машине. Потом ему это надоело. И он к нам пришел.

— Господи! — вздохнула Татьяна Владленовна. — Вот еще не было печали! Ну, заплатите ему! Вон из этих денег и заплатите!

И она кивнула на доллары, по-прежнему рассыпанные по полу. Служанка подняла пару бумажек. Ушла. И вскоре вернулась с младенцем на руках. На этот раз одеяльце было совсем невзрачное, стираное-перестираное. А вместо розовой ленточки его украшал обычный медицинский бинт.

— И что мне делать с этим ребенком?

— Отнеси младенца Маргарите. Нет! Постой! Покажи мне сначала.

Татьяна Владленовна отогнула край одеяльца, взглянула на новорожденную, вздрогнула и вроде бы даже отшатнулась.

— Что, мама? — встрепенулась одна из ее дочерей.

— Ничего.

Голос Татьяны Владленовны звучал странно, словно из глухого погреба. Но затем она взяла себя в руки и, обращаясь к служанке, произнесла хотя и сдавленным голосом, но все же спокойно:

— Отнеси. Отнеси ее к Маргарите. Пусть, пока мы тут думаем, она позаботится об обоих младенцах. Покормит. Перепеленает. Ну, и всякое такое. Сама понимаешь.

Та кивнула. И унесла девочку.

— Продолжаем праздновать рождение моего внука! — твердо произнес Виктор Семенович, едва служанка со свертком скрылась за дверями. — Ровным счетом ничего не произошло! Сегодня Рождество. У меня родился внук. Всем ясно? Если понадобится, я позабочусь об этой несчастной женщине и ее младенце. С голоду они не умрут. Ясно?

Все дружно закивали. И склонились к своим тарелкам. Но прежнего веселья за столом уже не наблюдалось. Всех тяготила эта ситуация.

— Не понимаю, — произнес Еремей, — если эта женщина жаловалась на бедность, то откуда у нее доллары?

И он кивнул на рассыпанные по полу деньги.

— Тут не меньше пяти тысяч долларов.

— Ну и что? Она же сумасшедшая!

— А деньги откуда?

— Возможно, что она из богатой семьи. И просто придуривается.

— По ее виду этого не скажешь. Сама она одета очень плохо. А младенец вообще в казенных вещах, что ему в больнице выдали.

— Обувь, одежда, сумка и даже стрижка — все у этой женщины очень дешевое, — задумчиво добавила Татьяна Владленовна.

Виктор Семенович открыл уже рот, чтобы призвать племянника и жену к послушанию, но не успел. В дверь снова позвонили.

— Да что же это такое! — не выдержал мужчина. — Кто там?

Оказалось, что это еще одна гостья. Но на этот раз приятная.

— Там Анастасия пришла. Ваш секретарь. Поздравить хочет.

— Настя! — обрадовался Виктор Семенович, но тут же спохватился: — Она же уезжала?

— А теперь вернулась.

— Ну так, зовите ее сюда!

— Папа, — попытался остановить отца Сергей, — зачем ты зовешь ее? И потом… Ты же сам уволил Настю!

— Много ты понимаешь! Настя отличный работник! И я ее очень ценил. Ей пришлось уехать по семейным обстоятельствам, а иначе я бы ее никогда не отпустил. Зови-зови ее!

Настя вошла стремительно. Выглядела она довольно бледной. Но умело наложенный макияж и дорогая импортная одежда сделали свое дело.

— Поздравляю вас! — хорошо поставленным голосом произнесла Настя. — Поздравляю вас, Виктор Семенович. И вас, Татьяна Владленовна. И вас, Сергей Викторович, тоже поздравляю.

Сергей лишь сухо кивнул в ответ. А вот Виктор Семенович расплылся в радушной улыбке.

— Спасибо, Настенька. Присаживайся к столу. Отпразднуй с нами рождение внука.

— Внука?

— Ну да!

— Я, наверное, что-то не так поняла. Вы хотели сказать, внучки.

— Нет, дорогая, — счастливым голосом поправила девушку Татьяна Владленовна. — Ты не ослышалась. Именно внука!

— Внук у нас родился! Парень!

— Но…

Анастасия хотела что-то возразить, но замолчала. И лишь изумленно посмотрела на Сергея.

— Внук. Мальчик, — прошептала она. — Так вот в чем дело! Господи! А я-то думала…

— Что-то не в порядке, дорогая?

— Нет-нет! Поздравляю вас! Просто я почему-то думала…

— Что ты думала?

— Нет, это неважно! — словно отряхнулась от своих сомнений Анастасия и уже совсем другим, бодрым голосом закончила: — Поздравляю вас!

После прихода Анастасии гости недолго просидели за столом. Появились артисты, которых пригласил Виктор Семенович. Одни спели, другие исполнили несколько комедийных сценок, потом заиграла танцевальная музыка, и гости пустились в пляс. О пропавшей Ане никто и не вспоминал.

— Вот и славно, — кивал головой очень довольный Виктор Семенович. — Вот и славно! Ты не находишь?

Но жена, к которой он обращался, выглядела необычайно мрачной и задумчивой.

— Что с тобой?

— Все в порядке.

— Я же вижу, что ты недовольна.

— Просто меня тревожит, куда могла деться Анна.

Виктор Семенович хлопнул себя по лбу:

— Верно! Анька! А я совсем про нее забыл! Надо ее найти!

— Заявим в милицию?

— И испортим себе весь праздник? Ты хотя бы представляешь, что тут начнется? Допустим, у меня достаточно влияния и связей, чтобы они прислали к нам хоть генерала. Но что здесь начнется? Допросы. Выяснения. Праздник будет испорчен.

— Но, возможно, девочка сейчас в руках у бандитов.

— Если бы они хотели за нее выкуп, они бы нам уже давно позвонили. Звонка ведь не было?

— Нет.

— Тогда продолжаем веселиться.

Но на этот раз Виктору Семеновичу не удалось добиться от жены послушания.

— Пойду я, — сердито произнесла она, — прилягу. Что-то у меня голова разболелась.

— Приляг-приляг. А я пока тут с молодежью погутарю.

— Пусть меня Сережа проводит.

Но, оглядев комнату в поисках сына, Татьяна Владленовна убедилась, что того и след простыл. Не было также и Анастасии. Но этот факт Татьяну Владленовну ничуть не взволновал. Девушка ей была не нужна. Ей был нужен только ее сын. У нее был к нему серьезный разговор, который она хотела бы провести без свидетелей.

— Ты не видел Сережу? — обратилась она к своей старшей дочери.

— Только что был тут.

— Если увидишь, скажи, чтобы зашел ко мне.

И Татьяна Владленовна медленно покинула празднично украшенную комнату. Но теперь ее ничто не радовало. За грудиной кололо. В голове словно гудели церковные колокола.

— Господи, хоть бы не сердечный приступ! — простонала женщина, медленно бредя по коридору в направлении своей спальни. — И за что мне посылаешь такие испытания?

Проходя мимо одной из комнат, она услышала голос сына. И замерла на месте. Первым ее побуждением было войти и заговорить с ним. Но уже следующая произнесенная им фраза заставила ее передумать. Татьяна Владленовна стала чутко прислушиваться к доносящимся до нее словам.

— Настя, пойми, у меня не было другого выхода!

— Нет, я этого не понимаю. Просто не могу понять. Как ты мог так поступить?

— Да я же тебе говорю! Это у нас… У нас всех не было другого выхода. Ни у меня, ни у тебя, ни у Анны!

— Родной ребенок! — Анастасия заплакала. — Родной ребенок! Как ты мог? Изверг!

— Прекрати истерику!

— Я согласилась на это только при одном условии, что я буду видеть, как растет и развивается ребенок. Чтобы быть с ним! А ты что устроил?

— Я все прекрасно устроил. Кто же знал, что родится девчонка? Родителям позарез понадобился пацан. Ты же знаешь, у бати на этом деле пунктик. Девчонка ему не нужна ни под каким видом!

— Какая разница?! — горячо воскликнула Анастасия. — Мальчик! Девочка! Ребенок есть ребенок!

— Разница огромная. И знаешь… Пожалуй, ты сама во всем виновата!

— Я?! — задохнулась Анастасия. — Я — виновата?

— Конечно. Если бы родился парень, то все прошло бы как по маслу. А ты родила девку!

Услышав это, Татьяна Владленовна сдавленно ахнула. И почувствовала, как ледяная рука, которая уже почти целый час сжимала ее сердце, сдавила его еще сильней. Но двое за дверью не услышали ее тихого стона и продолжали увлеченно спорить:

— Я ни в чем не виновата! УЗИ показывало мальчика. Я была уверена, что родится мальчик!

— Мы с Анной тоже были в этом уверены! Но у тебя родилась девчонка! Вот мне и пришлось спешно искать бабу, которая согласилась бы на обмен.

— Как ты мог?!

— Лучше спроси, сколько мне это стоило!

— Мерзавец!

— Больше пяти тысяч баксов ей отдал. Да еще Аньке пришлось медальон с шеи снять. Та баба и его захотела. Цепочка, видишь ли, там толстая. Хапуга!

— Господи! Ты продал родную дочку за пять тысяч долларов!

— Не продал, а обменял. Между прочим, на отличного пацана.

— Ты просто урод!

— Эй! Выбирай слова! Когда-то ты была совсем другого мнения о моих данных. Или ты уже забыла, как стонала в моих объятиях? Тогда ты говорила совсем другое. Тогда я был и хорош, и могуч.

— При чем тут твои физические качества? Ты моральный урод!

— Ну, дорогуша, мораль нынче дешево стоит. А если бы я бате продемонстрировал вместо здорового пацана хилую девку, то никаких денег он бы мне не дал. Чуешь?

— Так ты все это затеял из-за денег? — презрительно произнесла Анастасия.

— Конечно! А из-за чего же еще?

— Я думала….

— Что?

— Я думала, что ты меня любишь! Поэтому и разрешил оставить ребенка, когда я забеременела от тебя.

— Я тебя люблю. И поверь, мне было нелегко решиться на эту подмену. Но у нас с тобой будут и другие дети. А денег батя обещал мне только за первенца и чтобы обязательно сын!

— Твой отец — самодур! А ты… Ты просто ничтожество! Где моя девочка? Где моя дочка?

— Тише ты! Не ори! Тут твоя девчонка. В доме.

— В доме? Но как…

— Очень просто. Ее мамаша притащила.

— Ее мать — я!

— Ну, оговорился. Прости. Не настоящая мать, а та баба, с которой мы обменялись.

— О! И ты ее спрятал?

— Как бы я ее спрятал?! Та чокнутая прямо при всех приперлась! Устроила тут разбор полетов. Чувствую, у меня с родителями еще будет серьезный разговор. Вроде бы они поверили, что та баба чокнутая. Но как знать, как знать… Да, ты еще всего не знаешь!

— И что еще?

— Анька пропала!

— Как — пропала?

— А я знаю? Пропала, и все. Вроде бы видели, как ее увозили на роскошной красной «аудюхе». Ты не знаешь, кто бы это мог быть?

— Твоя жена, тебе лучше знать.

— Прямо! Жена! Она мне давно не жена. А вы с ней такие подруги! Прямо неразлейвода! Признавайся, у моей жены кто-то есть?

Анастасия презрительно фыркнула.

— А ты как думал? Конечно, есть! Или ты хотел со мной роман крутить, ребенка завести, а чтобы твоя жена сидела дома и локти бы себе кусала?

— Могла бы и посидеть. Речь о миллионах идет! Да не паршивых рублей, а долларов!

— А Аньке столько и не надо! Она мне много раз говорила, что ее вполне бы устроил маленький домик где-нибудь у моря. Счет в банке, чтобы вести безбедный образ жизни. А миллионы или даже миллиарды твоего отца ей на фиг не нужны. Не создана она для такой жизни. Тяжко ей с вами.

— Скажите, тяжко! — хмыкнул Сергей. — Дура она, вот что! Но если она все это затеяла, чтобы меня подставить, то я…

Татьяна Владленовна решила дальше не слушать. Она и так наслушалась достаточно. Ее сын затеял скверную историю. И она считала своим долгом вмешаться в нее. Толкнув дверь, она вошла в комнату. Но ни Сергей, ни Анастасия ее даже не заметили. Сергей как раз в этот момент вцепился в свою любовницу и тряс ее за плечи.

— Говори! Говори, с кем Анька удрала?

— Не скажу! Не знаю! Не было у нее никого на «Ауди». Не ее это формат!

Сергей любовнице явно не верил. И тряс ее теперь уже с такой силой, что у бедной Анастасии голова моталась.

— Говори! Все говори, что знаешь!

— Сергей!!

Голос матери заставил Сергея встрепенуться и отпустить девушку.

— Мама? Что ты тут делаешь?

Сергея явно интересовал другой вопрос. Долго ли находится в комнате его мать. И много ли ей удалось услышать. А Татьяна Владленовна гневно воскликнула:

— Нет, это ты мне скажи, что ты делаешь? Ты что натворил? Если отец узнает правду, он тебя просто убьет! Уничтожит финансово! Выкинет на улицу без всякого содержания и довольствия. Не посмотрит, что ты его единственный сын.

Сергей побледнел.

— Мама! Умоляю! Не говори отцу ничего!

— Как это — не говори? В нашем доме подкидыш! Ты пытался выдать его за своего сына. И кого?! Мальчишку с непонятной генетикой! Про его отца мы вообще ничего не знаем. А мать явно неуравновешенная особа! Сумасшедшая!

— Ты веришь, что она сумасшедшая? — обрадовался Сергей.

— Конечно! Только сумасшедшая особа может торговать своим новорожденным дитем.

— Мама! Я тебе все объясню!

— Достаточно! Теперь вопросы буду задавать я. Говори, Павлушка не твой сын?

— Нет.

— А новорожденная девочка, которая сейчас находится у нас в доме?

— Она моя, — признался Сергей. — Ее родила от меня Анастасия уже неделю назад. Ты мне веришь?

— Верю.

— В самом деле?

— У девочки очень приметная родинка у правого виска. У всех моих дочек были точно такие же. У тебя ее нет. Но у твоей дочки и моей внучки она проявилась снова.

— Мы с Аней были уверены, что у Насти родится мальчик, — быстро заговорил Сергей. — Мой сын. Мы просто хотели, чтобы вы приняли внука как родного, рожденного в законном браке наследника. От меня и от моей законной супруги.

— Ну? А что вышло вместо этого?

— Мама! Я ни в чем не виноват! УЗИ показывало, что у Насти будет мальчик. Мы вам так и сказали, что у меня будет сын. Наследник. А родилась девчонка! Хилая да слабая!

— И ты решил сбагрить родную дочку, обменять ее на какого-то приблудыша?

— А что мне было делать? Мама, ты же знаешь отца! Его принципы! Он бы не дал денег за девочку.

— Не дал бы, — подтвердила мать. — Никогда бы не дал.

— Вот! А мне позарез нужны деньги! Надоело мне плясать под папенькину дудку! Я уже вырос! Я хочу самостоятельности! А этот старый идиот…

Сергей недоговорил. Сильная пощечина, влепленная ему материнской рукой, заткнула парню рот. Наказав сына, Татьяна Владленовна без сил прислонилась к стене.

— Молчи! Молчи, дурак! — прошептала она. — Что же ты наделал? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

Сергей подавленно молчал. А Татьяна Владленовна, не обращая уже внимания на все нарастающую боль за грудиной, спросила:

— А куда делась Анна?

— Понятия не имею. Честно!

— Как я могу верить твоему честному слову после всего того, что ты натворил? — грустно усмехнулась Татьяна Владленовна.

— Ну и не верь! А насчет Анны… Вот она знает! — Сергей мотнул головой в сторону Анастасии. — Знает, но не говорит! Они с Анной подружки — неразлейвода! Если кто и знает, куда делась Анька, то только Настя!

— Твоя жена и твоя любовница — подруги?

Татьяна Владленовна чувствовала, что у нее буквально подкашиваются ноги. Сколько нового она узнала за сегодняшний день о своей семье! Это просто в голове не укладывалось. Татьяна Владленовна призадумалась, как бы ей разговорить строптивую девчонку. Но Настя неожиданно заговорила сама.

— Ваш сын не знает всей правды, — глухо произнесла она. — Мы с Анной не только подруги. Мы с ней родные сестры.

— Сестры?

— Да. Могу показать свое свидетельство о рождении. И Анькино тоже. В графе «родители» у нас значатся одни и те же люди. Наши с ней мама и папа.

— Но Анна сирота! Она нам так сказала.

— Верно. Мама и папа уже давно оставили нас с сестрой и переселились в иной мир. Но это же не изменило того, что мы с Аней сестры? Верно?

Татьяна Владленовна не знала, что и сказать.

— Выходит, у меня — не внук, а внучка? И родилась она не от жены моего сына, а от ее сестры?

— Да. Все верно!

Эта коротенькая фраза почему-то показалась Татьяне Владленовне просто нестерпимо ужасной. Сердце болело так, что сил сдерживаться уже не было. Женщина схватилась за грудь и, застонав, упала на пол.

— Маме плохо! Вызывай врача!

Это были последние слова, которые слышала Татьяна Владленовна. Потом сильная боль заслонила от нее все происходящее вокруг. И она потеряла сознание.

Когда начался переполох возле захворавшей хозяйки, племянник хозяев Еремей тихо выскользнул из дома. За здоровье своей тети он не слишком беспокоился. В конце концов, он знал, что небольшой приступ вряд ли сведет Татьяну Владленовну в могилу. Приехавший семейный врач уже вколол женщине лекарство. Сделал ЭКГ и твердо поручился, что инфаркта у нее нет.

— Переволновалась, голубушка, — ласково приговаривал он, сидя рядом с больной в машине «Скорой помощи». — Но ничего. Полежите у нас в стационаре день или два. А ваше волнение, оно и понятно. Не каждый день в семье дети рождаются. Особенно мальчики, наследники. Поздравляю вас!

Татьяна Владленовна в ответ лишь молчала, что ничуть не смущало эскулапа, продолжавшего рассыпаться перед ней в любезностях.

Убедившись, что всем в доме не до него, Еремей тихо выскользнул за ворота. Холодный морозный воздух мигом отрезвил его. Он вдохнул полной грудью и быстрым шагом направился вперед. Он вышел из элитной зоны и очутился среди обычных панельных новостроек. На перекрестке возле него остановилась ярко-красная «Ауди» с тонированными стеклами. Дверь открылась. И изнутри выглянуло улыбающееся женское личико.

— Садись! — велела Еремею девушка.

Он послушно сел. И девушка порывисто кинулась к нему в объятия.

— Еремушка! Любимый мой! Наконец-то мы можем быть вместе! Ну, как все прошло? Рассказывай!

— Аня, Аня, — покачал головой Еремей. — Честное слово, ты поступила с ними очень жестоко!

— Жестоко! А они со мной как? Ты же помнишь, как они со мной обращались!

— Помню! Конечно, помню.

— Чем я больше старалась, тем было хуже! Они буквально вгоняли меня в могилу. Я похудела на двадцать килограммов. Врачи ставили мне уже дистрофию! Я едва ноги таскала. И просто чувствовала, как умираю. А им всем было на меня глубоко плевать. Если бы не ты, не твоя любовь, не твоя забота, я бы умерла!

— Сергей тебя очень любил.

— Всего два месяца. Потом увлекся какой-то танцовщицей, затем певичкой, после актриской, потом втюрился в Анастасию.

— В твою сестру?

— Вот именно. Но я уже его к тому времени не ревновала. И Настю с самого начала предупредила, что Сережа за фрукт. Только она меня не послушалась. Сказала, что если у меня не получилось удержать мужа, то у нее получится. Ну, я и освободила ей поле деятельности. Теперь все в ее руках. А я больше так жить не хочу. Вся эта бесконечная суета Сергея, погоня за миллионами его отца… Не надо мне их миллионов! Я хочу просто жить и радоваться жизни!

— Ты же специально убежала? Да?

— Конечно. И ту бабу, с которой Сергей договорился в больнице и которой отдал свою дочку, тоже я к ним подослала. Она в самом деле чуточку не в себе. Мне было достаточно лишь немного ее подтолкнуть. И она тут же изменила свое решение и помчалась требовать своего ребенка назад.

— Так вот откуда она узнала адрес. От тебя! А я все голову ломал, кто ей сказал.

— Я! — кивнула головой Аня. — И с Анастасией очень удачно получилось. Бедная, она мне еще не верила, что Сергей подменил ее дочку на чужого мальчишку! Но я ее уговорила пойти к Виктору Семеновичу и все там своими глазами увидеть.

— Твоя месть тебе удалась. Но Анастасия в самом деле была поражена, — покачал головой Еремей. — Хотя держалась до последнего! Лишь потом уединилась с Сергеем. А затем ушла и Татьяна Владленовна. И через полчаса ее увезли с сердечным приступом.

— Так им всем и надо! — сердито произнесла Анна. — Изображали из себя царей всемогущих. Сергей у них был наследным принцем. Идеальным мальчиком. А меня его родители постоянно гнобили. Но теперь это все в прошлом. Я утерла им нос. Показала, чего стоит их драгоценный сыночек.

Еремей вспомнил, что сейчас творится в доме Земляковых по вине его драгоценной невесты, и усмехнулся. Да уж, Ане удалось сделать невероятное. Еремею и самому много раз хотелось утереть нос самодуру дяде и высокомерной тетке, которые не признавали ничьих мнений и желаний, кроме своих собственных.

Что же, справедливость наконец-то восторжествовала. И он ничуть не жалеет, что Аня ткнула заносчивых свекра и свекровь носом в ту грязь, которую они сами же и развели. Пусть теперь живут дальше, как знают. А они с Аней будут очень счастливы без семьи Земляковых и их денег.

Еремей зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить жене и своим будущим детям вполне безбедное существование. И даже домик у моря у него имелся. Правда, не в Испании или Франции, а всего лишь на Черноморском побережье Кавказа, неподалеку от центра Сочи. Достался ему в наследство от бабушки. Но Аня уже там бывала. И маленький домик почти у самого моря одобрила.

— Мне с тобой будет хорошо и в избушке! — радостно смеясь, заверила она тогда Еремея. — А тут и вода имеется. И газ! И электричество. Да это же просто настоящий дворец! Для меня, для тебя, для нас и для наших с тобой детей. С тобой я не буду принимать контрацептивы!..

Вот в тот раз Еремей и поверил, что Анне действительно не нужны миллионы. А нужен только он сам, простой, чуточку полноватый и неуклюжий, но обожающий ее Еремей. И сердце его затопила горячая волна любви и жалости к своей невесте.

И вот спустя полгода Анина мечта сбылась. Она восстановила справедливость так, как она это понимала. И теперь была свободна. И от мужа, и от его семьи, и от своего прошлого. Они с Еремеем могли начать новую жизнь. И выбрали для этого самый подходящий день. Рождество. Праздник любви, обновления и света. В такой день хорошо начинать любое дело. А уж совместную жизнь и подавно.