Сатана. Биография.

8.1 Раннее постбиблейское объяснение: Сатана пал из-за Адама, Адам пал из-за Сатаны

До сих пор, исследуя Ветхий и Новый Завет, а также тексты, написанные в период собирания этих источников в единое целое, мы не обнаружили никаких предположений, откуда появился Сатана или как он занял свою позицию искусителя и обвинителя человечества. Во многом мы можем отнести это молчание на счёт того факта, что все ангелы и небесные чины в Библии появились неизвестно откуда. Они просто возникли.

Например, в Книге Иова нам просто говорят, что сыны Божии предстали перед Яхве и что «сатана» был среди них, по-видимому, также в качестве Сына Божия. Что с ними было до того: когда и где они были созданы? И как случилось, что один из них действовал в качестве инспектора и противника рода человеческого? Этого нам не сообщают, и, кажется, никого это не интересует.

В Евангелии от Иоанна, когда Иисус говорит, что Дьявол был лжецом и убийцей с самого начала, он сообщает о некотором соучастии последнего в братоубийстве Каина. Связь между Сатаной и неповиновением Адама и Евы не прослеживалась или, по крайней мере, не была обнаружена ни в одном из сохранившихся источников того времени.

Обратимся к ранним Отцам Церкви[21], чтобы увидеть, как они начинают по кусочкам создавать «сценарий», «историю жизни» Дьявола[22]. Мы начнём с Юстина Мученика, наиболее важного и влиятельного из «апологетов», или защитников, христианской религии во II веке. Юстин родился около 100 года н.э. в семье язычников в Неаполисе (ныне Наблус) в Самарии, где обучался философии. Около 130 года он обратился в христианство и около 165 года принял мученическую смерть.

Насколько я могу судить, Юстин был первым, кто постулировал ответственность Сатаны за склонение Адама и Евы к греху и падению, но он сделал это случайно, без какого-либо объяснения причин такого вывода. Юстин просто идентифицировал Сатану со Змеем и заявил, что Сатана-Змей искусил Адама и Еву не по обязанности испытывать человечество, но по какой-то неясной греховной причине, после чего был проклят за это («Диалог с Трифоном», гл. 45, 79). Падение, происшедшее с Дьяволом в это время, зафиксировано в псалме 82{ 126 }. В этом псалме (как мы видели в 5.2) Бог угрожает (другим) богам, которых определяет как «сынов Всевышнего» (предположительно как Своих собственных сыновей), и говорит, что, поскольку они пренебрегли вдовами и сиротами, находящимися под их защитой, они умрут, как люди, и падут, как всякий из князей. И Юстин делает вывод, что Сатана-Змей действительно пал таким же образом после того, как обманул Адама и Еву («Диалог с Трифоном», гл. 24). И не важно, что Бог произнёс эту угрозу задолго до того, как появились те самые вдовы и сироты, которыми можно было бы пренебречь.

Более того. Юстин верит, что Сатана падёт снова, после того как потерпит поражение от Христа, и что это окончательное падение предсказано Исаией (27:1). Это тот самый рассмотренный нами выше стих об изгибающемся Змее-Драконе, который будет убит Божиим мечом (см. 6.2). Но ему не будет ясно, какая катастрофа его ожидает, до тех пор, пока он не услышит речи Христа и Его Апостолов («Диалог с Трифоном», гл. 91, 112).

Более поздний автор — Иоанн, патриарх Антиохии, — сообщает, что, когда Юстин говорит о падении царя Вавилонского как Люцифера (у Исаии, 14), это также является аллегорией будущего падения Сатаны. Юстин (согласно Иоанну) говорит: «Исаия, создавая трагедию [ektragodon], создаёт целую детальную драматургическую разработку [dramatourgia] для Дьявола под маской [prosopon] ассирийца» (PG 6:1592-93).

Согласно «Второй Апологии» Юстина, другие согрешившие ангелы, которые разделят судьбу Сатаны, являются ангелами, согрешившими с женщинами до потопа. Они отнюдь не были удалены, дабы не совершить новых бед, но стали причиняющими столько беспокойства начальствами и властями из Посланий Девтеро-Павла; а ещё — хотите верьте, хотите нет — они же являются богами язычников. И, внимание! Они же — те самые маленькие грязные паразиты, овладевающие демоны [бесы], описанные в Евангелиях! («Вторая Апология», гл. 5-6).

Ничего себе! Это приводит всё «к одному знаменателю», не так ли? Удивительно, как быстро столь несопоставимые традиции оказались объединёнными в единую «систему» в рамках христианской традиции. Это достижение Юстина — если мы можем назвать это так — следует приписать главным образом его привычке философа видеть порядок и систему во Вселенной и во всём, что её наполняет. Надо сказать, что для построения такой системы ему пришлось проигнорировать некоторые факты. Но не стоит беспокоиться — главное, что в итоге всё сошлось и никто ничего не заметил! (Боюсь, это слишком похоже на правду.)

Другие греческие апологеты — а именно Феофил, ставший епископом Антиохии позже, во II веке, и ученик Юстина Татиан — разделяли убеждение Юстина в том, что Сатана впервые сбился с пути, искусив Адама и Еву. С этим немного позже согласился, как мы скоро увидим, североафриканский христианин Тертуллиан, писавший на латыни.

Это действительно вполне понятно — видеть Сатану, по меньшей мере, надзирающим за испытанием Адама и Евы, и не важно, осознавал ли он, что поступает неправильно. В конце концов, такой поступок полностью вписывается в изначальные «функциональные обязанности» Сатаны, какими мы их находили в книгах Иова и Захарии.

Возможно, единственной причиной, по которой связь между Сатаной и первыми людьми не была прослежена ранее, стало то, что первоначальная история уже предложила на роль подлого искусителя Змея, описанного в Книге Бытия как самого хитроумного из всех зверей, которых создал Яхве-Элохим (Быт. 3:1). Если Змей является всего лишь умным, но неприятным животным, каким образом он может быть также умным и неприятным ангелом? Но для Юстина нет проблем. Он просто проигнорировал тот факт, что в Книге Бытия сказано, что Змей был одним из созданных Богом животных.

Наконец, позвольте мне заметить, что Юстин, кажется, полагал, будто падшие ангелы, как и падшие люди, могут раскаяться, но Бог заранее знал, что некоторые из них окажутся непоправимо грешными. Поэтому Слово Божие предсказывает определённые наказания для некоторых ангелов и людей («Диалоги с Трифоном», гл. 141). Несомненно, Юстин считает Сатану одним из таких неисправимых падших ангелов.

Другим раннехристианским автором, считавшим, что «изначальный грех» Сатаны состоит в его обмане Адама и Евы, был Тертуллиан Карфагенский (ок. 160 — ок. 225), который дал более полную историю Сатаны.

Согласно Тертуллиану, Дьявол был помещён «на святой горе Божией» (Иез. 28:11-16); её он рассматривает как аллегорию Небес. Тертуллиан также считает, что сотворение животных в Книге Бытия является аллегорией создания ангелов. Дьявол был Архангелом, то есть наиболее высокопоставленным и самым мудрым среди ангелов; возможно, Тертуллиан имеет в виду описание Змея как «самого хитрого из всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт. 3:1). До того как он начал грешить, он был украшен ангельской славой, и его грех состоял в причинении вреда человеку, который был изгнан (ejectus) и лишён покровительства (obsequium) Бога. Бог свидетельствовал, что Сатана пал с небесных высот, будучи сброшен оттуда (dejectus), как молния (Fulgur), в соответствии, конечно же, со словами Иисуса у Луки (10:18) (Тертуллиан. Против Маркиона, 2:10).

Тертуллиан не размышляет о мотивации Сатаны. Он толкует diabolus как delator, то есть как «информатор», но не пишет ни о какой его деятельности в этой области. После того как Тертуллиан говорит о падении Сатаны, которое постигло того за причинение вреда человеку, он сообщает, что полное наказание Сатаны отложено до тех пор, пока он претерпит ещё более горькое наказание от того, кому он ранее причинил такой вред (то есть от человека).

В том же трактате против Маркиона Тертуллиан относит к Сатане слова, сказанные в Книге пророка Исаии (14:13-14) о Царе Вавилонском: «выше звёзд Божиих вознесу престол мой... взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Тертуллиан. Против Маркиона, 5:17). То есть Тертуллиан в действительности идентифицирует Сатану с Люцифером! Да, но сразу же после того, как Сатана перенёс своё первое падение с Небес, он обустроил штаб-квартиру ближе к Земле, приняв власть над Воздухом или Атмосферой (по поводу его присутствия в Воздухе Тертуллиан ссылается на Послание к Ефесянам (2:2); см. 5.2).

Хвастливые слова, отнесённые Исаией к Царю Вавилонскому, сказаны до того, как он пал, подобно Люциферу, Утренней Звезде. То же самое должно быть и в схеме Тертуллиана. Сатана уже пал, подобно молнии, и это было его частичным наказанием за искушение Адама, и потом он вновь падёт, на этот раз подобно Люциферу, после поражения, которое нанесёт ему Христос.

Св. Киприан, епископ Карфагена (ум. 258), хорошо знакомый с работами Тертуллиана, полагает хвастливые слова Царя Вавилонского принадлежащими не Сатане в прошлом, но «Духу Антихриста» в будущем. Он говорит, что Господь осудил Антихриста в Писании, там, где пророк говорит: «Ибо ты сказал в своём сердце: "взойду на Небо, выше звёзд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему"» (Киприан. Послание, 54:3).

Итак, по-видимому, Киприан думает, что будет только один Антихрист — в отличие от многочисленных антихристов Пресвитера Иоанна, создавшего данный термин (см. 6.3). Антихрист добьётся многого, но его ожидает падение. Киприан добавляет, что Бог давно говорил Антихристу (в следующем стихе пророчества Исаии), что его высокомерные ожидания не оправдаются и всё обернётся иначе: «Но ты низвержен в Ад, в глубины Земли{ 127 }. Видящие тебя всматриваются в тебя...» (Ис. 14:15).

В этом обращении к пророчеству Исаии случившееся только что падение Люцифера, Утренней Звезды{ 128 } («Как пал Люцифер!» LXX Ис. 14:12), не упоминается, так же как оно не упоминается и у Тертуллиана.

Что же Киприан думал о Сатане? Посмотрим, что говорится о нём в небольшой проповеди Киприана, посвящённой «ревности», то есть зависти:

Интересно увидеть, что, согласно Киприану, не только человек, но и Дьявол потерял бессмертие. То есть Дьявол страдает от потери («смерти») той жизни, которую он знал ранее. Но, конечно же, он продолжает существовать в наказанном состоянии — так же, как будут и все люди после своей смерти.

Киприан продолжает цитировать источник, вдохновивший его на эту интерпретацию падения Дьявола и человека, — Книгу Премудрости Соломона: «...но завистью Диавола проникла Смерть в сферу Земли{ 129 }, и испытывают её принадлежащие к уделу его» (Прем. 2:24). Далее он продолжает говорить о возревновавшем Каине и совершённом им убийстве Авеля (Киприан. О ревности, гл. 5).

Теперь понятно. Вместо Каина, считавшегося завистливым противником (diabolos), который привёл в мир Смерть (так интерпретировал отрывок из Книги Премудрости Соломона папа Климент I; см. 3.4), виновником этого определённо является Дьявол. В действительности Тертуллиан говорил в связи с Дьяволом о зависти (invidia), но в другом смысле. Он утверждал, что Дьявол солгал Адаму и Еве, будто Бог ревностно оберегал Своё положение и поэтому отказал им в даре быть божествами (Маркион, 10:1). Киприан же вместо этого относит ревность (она же зависть) на счёт Дьявола.

Однако Киприан не был первым, кто сделал Дьявола завистливым. Ириней, епископ Лиона во Франции, современник Тертуллиана (ум. 200), уже пришёл к этому выводу в своём трактате «Против всех ересей».

Понимание биографии Дьявола сформулировано Иринеем в его интерпретации следующего отрывка из Послания к Ефесянам: «И вас, мёртвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю Мира сего, по воле Князя, господствующего в Воздухе, Духа [Pneuma], действующего ныне в сынах противления...»{ 130 } (Еф. 2:1-2). Ириней разбирает грамматику этого отрывка не так, как даю его я, читая его как «Князя, господствующего в духе [pneuma] Воздуха». Иными словами, он принимает, что Дьявол был среди ангелов, изначально помещённых «отвечать» за Атмосферу (Ириней. Ереси, 5.34.4).

Подобная концепция ангелов присутствует и в работах ещё одного апологета, творившего немного ранее, — Афинагора Афинского. Правда, Афинагор при этом говорит, что ангелы, поставленные отвечать за исполнение Божественного Провидения, изначально были помещены на Первый Свод Небес. Большинство там и осталось, но некоторые из них по собственной свободной воле поддались нечистой любви земных дев и из-за этого пали с Небес в Воздух и на Землю и более не были способны подняться на Небеса (Афинагор. Прошение о христианах, гл. 24-25).

Ясно, что сделал Афинагор: он интерпретировал «узы мрака», в которые были заключены похотливые ангелы «Книги Еноха» (а также из Второго послания Петра и Послания Иуды в Новом Завете), как относящиеся к туманному воздуху земли! Такая интерпретация будет пользоваться успехом и получит продолжение, как мы увидим далее в сочинениях св. Августина (Афинагор. Прошение о христианах, гл. 9.2). Однако Афиногор выделяет для отдельного рассмотрения одного из этих «отуманенных» ангелов, а именно Дьявола. Он был назначен правителем, отвечающим за всё материальное, но «он стал с пренебрежением и нечестием относиться к управлению тем, что было доверено ему» (гл. 24).

Афинагор не определяет, почему именно Дьявол пошёл по неверному пути, но это делает Ириней: он позавидовал человеку и таким образом стал «отступником», то есть выпал из-под власти Божественного Закона, «поскольку зависть — это вещь, чуждая Богу». Вслед за тем Дьявол стал ещё больше завидовать человеку и его жизни (что, очевидно, относилось и к его жизни после изгнания из Эдема) и подчинил его своей отступнической власти (Ириней. Ереси, 5.24.4).

Ириней цитирует Юстина, говорящего, что, после того как Сатана сбил человека с пути с помощью Змея, он воздерживался от того, чтобы хулить Бога, потому что не знал о бедствии, которое постигнет его в будущем, поскольку эта информация была спрятана за притчами и аллегориями (вероятно, такими, как у Исаии). Но после пришествия Христа он понял из разговоров Иисуса и Его Апостолов, что для него уготован вечный огонь (Ириней. Ереси, 5.26.2). Это отсылка к Евангелию от Матфея (25:41), где Иисус говорит об огне, уготованном для Дьявола и его ангелов (см. 4.2).

8.2 Зависть Сатаны в «Жизни Адама и Евы»

Ириней не размышляет, почему именно Сатана вознегодовал в первую очередь по отношению к человеку, но, как мы только что видели, это делает Киприан. Он утверждает, что Дьявол возражал против того, чтобы человек был создан по образу и подобию Божию.

Сто или около того лет спустя, в IV веке, эта теория была инсценирована в псевдоэпиграфическом тексте под названием «Жизнь Адама и Евы», который стал важным источником для Мухаммеда. В нём Дьявол противится распоряжению Бога, чтобы все ангелы поклонялись образу Божию в только что сотворённом Адаме.

Нашей теме — то есть теме под названием жизнь Дьявола — был нанесён огромный урон учёными, которые датировали «Жизнь Адама и Евы» I веком н.э. Как дальновидно замечает Маринус де Йонге (Marinus de Jonge), причина популярности этой теории в том, что она даёт учёным возможность объяснить взгляд Павла на Адама как реакцию на современные ему иудейские воззрения[23]. То есть это ещё один пример случая, когда текст намеренно датируется более ранним временем, чтобы поддержать существующие предубеждения (слово «предубеждение» — prejudice — произошло от латинского praejudicium, означающего «преждевременное суждение», так что в данном контексте это слово подходит идеально).

«Жизнь Адама и Евы» включена современными авторами в состав псевдоэпиграфов Ветхого Завета, но, согласно большинству версий, она всё-таки не является псевдоэпиграфом, поскольку не существует никакой известной и заслуживающей внимания цели, ради которой могла бы быть создана эта история. Она просто рассказана неизвестным автором, как, например, Книга Бытия и другие «исторические» книги Ветхого Завета. Изначально то же самое казалось справедливым относительно греческой версии «Жизни Адама и Евы», однако кто-то присовокупил к её тексту предисловие, гласящее, что содержание этого рассказа было открыто Богом Моисею. Соответственно данный текст часто называют также «Апокалипсисом Моисея».

Согласно латинской версии «Жизни Адама и Евы», после того как Адам и Ева в результате дьявольского обмана были изгнаны из Эдема, Дьявол объясняет, что Адам стал причиной его собственного падения с небес. После того как Бог создал Адама по Своему образу и подобию, Михаил велел всем ангелам поклониться образу Божию. Сатана же отказался, заявив: «Я не поклонюсь тому, кто ниже меня и следует за мной. Я превосхожу его по порядку творения. Прежде чем он был сотворён, я уже был сотворён, и он должен поклоняться мне» (Lat. Life, ch. 14; OTP 2:262).

Когда это услышали ангелы, подчинённые Дьяволу, они тоже отказались поклониться Адаму. Михаил предупреждает их, что, если они продолжат отказываться, Господь Бог разгневается на них. Дьявол дерзко ответил: «Если он разгневается на меня, я выше звёзд небесных вознесу престол мой, буду подобен Всевышнему» (Lat. Life, ch. 15). Конечно, эта цитата взята из хвастливого монолога Утренней Звезды, Люцифера, из Исаии (14). Дьявол подводит итог:

Греческая и армянская версии «Жизни Адама и Евы» содержат интересное объяснение, как именно Дьявол соблазнил Еву. Сначала он соблазнил Змея! Дьявол спросил Змея: почему тот, будучи самым умным из животных, к тому же сотворённым до Адама, должен склоняться перед Адамом и питаться плохой пищей? «Давай, — говорит Дьявол, — сделаем через его жену так, что его изгонят из Рая, так же как мы были изгнаны через него». Змей готов, но боится Божия гнева. Дьявол вновь убеждает его: «Не бойся; ты станешь моим сосудом, и я буду говорить твоими устами те слова, которыми ты сможешь обмануть его» (Gr. Life, ch. 16; OTP 2:227).

Согласно греческой версии, Дьявол сначала обратился к Еве, приняв вид ангела, а затем вид Змея. Армянская и грузинская версии объясняют, что сначала Ева видит, как Дьявол поёт хвалу Богу, подобно ангелу, а затем слушает его под личиной Змея (Gr. Life, ch. 17-18).

8.3 История Иблиса в Коране

Мухаммед был настолько впечатлён историей о том, как Дьявол отказался поклоняться образу Божию в Адаме, что полностью пересказал её в Коране десять раз![24]

В Коране Дьявола называют Иблис, что является производным от греческого Diabolos. Как и в «Жизни Адама», Иблис отказывается выполнять повеление Аллаха ангелам поклониться Адаму. Причина, которую он приводит, похожа на высказанную Дьяволом в латинской «Жизни Адама», с поправкой на специфическую метафизику Мухаммеда — Иблис заявляет, что он был создан из огня, то есть из «высшего» элемента по отношению к праху земному, из которого был создан Адам (сура 7, стих 12).

В наказание Иблис был изгнан с небес, но при этом была удовлетворена его просьба — отложить окончательное наказание до Судного Дня. Затем он определяет своё предназначение — сбивать человечество с пути истинного. В этом обличье противника, искусителя Адама и Евы и их потомков он получает имя «Сатана» — термин, применимый и к другим, похожим на него (сура 7, стих 27) (при этом кто эти другие — не определено), но мы знаем, что он и его армия будут брошены в адский огонь до конца времён (сура 26, стих 95).

Иблис ясно определяется как один из ангелов, которые уже существовали, когда Аллах создал джиннов, низший разряд духов огня, до того, как Он создал из земного праха Человека. Но, с другой стороны, о самом Иблисе говорится, что он «из джиннов» (сура 18, стих 50), и, как и в других сурах, он хвалится тем, что создан из огня.

Это противоречие (Иблис как ангел, Иблис как джинн) стало причиной самых разнообразных объяснений и толкований, самые известные из которых принадлежат Мухаммеду аль-Табари, плодовитому автору и комментатору Корана, умершему в 923 году н.э.[25] Табари утверждает, что джинны изначально населяли землю. Когда они начали враждовать, Иблис, позже называемый Азазелем, был послан вместе с другими ангелами усмирить их.

Однако, по другой версии, также известной нам от аль-Табари, Иблис был одним из изначально созданных джиннов, а на небеса он был отправлен в качестве пленника. Затем он был назначен судьёй над джиннами и успешно справлялся с этой ролью на протяжении тысячи лет, но в течение следующего тысячелетия стал пренебрегать своими обязанностями. Он получил прощение — до тех пор, пока не ослушался приказа поклониться Адаму. Ещё одна версия, которую сообщает аль-Табари, состоит в том, что Иблис был одним из архангелов, который правил джиннами на земле и в нижних слоях небес до тех пор, пока не восстал.

Существуют и другие теории по поводу Иблиса, особенно в персидских суфийских кругах, где его называют «Эблис»[26]. Одно из мнений, восходящее к мистику аль-Халлаю (ум. 922), заключается в том, что, отказываясь поклониться Адаму, Эблис выполнял Божию волю. В результате получается образ Эблиса, «любящего Бога и не утратившего терпения перед лицом вечного изгнания». Согласно большинству суфийских традиций, Эблис будет вечно проклят, хотя отдельные мыслители сохраняют надежду на его реабилитацию.

Однако, согласно религии курдов-езидов, которую можно считать формой суфизма, гордый Ангел Азазел, отказавшийся поклониться Адаму, уже получил прощение и был возвращён на своё прежнее место. Всякий, кто признаёт его в новом, полученном после оправдания статусе (теперь его зовут Ангел Павлин), может рассчитывать на его особенное покровительство[27].

У езидов нет Сатаны, и даже употребление этого имени они считают оскорбительным. Обсуждаемый здесь Ангел далёк от того, чтобы быть причиной падения Адама, — он всего лишь заботился о нём, предоставляя сведения о биологических функциях его тела. Злые дела, согласно представлениям езидов, считаются неотъемлемой частью жизни; при этом предполагается, что совершающие их будут наказаны после смерти. Однако никакое сверхъестественное существо не является их причиной.

Очень иронично, что вселяющий трепет персидский дуализм оказывается в конечном счёте без Дьявола — по крайней мере, для курдов-езидов.

Хорошо. Теперь вернёмся к христианству и займёмся новой тенденцией, инициированной в середине III века Оригеном Александрийским и, возможно, ставшей реакцией именно на влияние со стороны современного ему персидского дуализма.

Идея, согласно которой Сатана впервые сбился с пути из-за зависти к Адаму, не станет играть заметной роли в христианской традиции. Действительно, Сатана будет часто изображаться завидующим человеку, но после того, как он уже падёт из-за греха гордыни. Тем не менее связь Сатаны с Эдемским Змеем — искусителем Евы или даже идентификация этих двух персонажей станет доминирующей тенденцией и фактически одним из пунктов христианской веры.