Сборник научных и публицистических статей

Постмодернистская психология или язык и алгоритмы искусства в психологии

В настоящее время современная психология пришла к такому рубежу, когда уже становятся предсказуемыми многие психологические процессы. Мы научились описывать и прогнозировать многие поведенческие, эмоциональные и мыслительные процессы. Но имеет ли всё это к истинной психологии, как к науке о живой, человеческой психике, в которой есть тайна, непредсказуемое творчество и интуиция — различные надсознательные процессы? С одной стороны, нас радует, что вроде уже разработана единая категориальная система фундаментальной психологии, и казалось бы, есть целостный подход к психике (см. А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский, Теоретическая психология, 2001). Но с другой стороны, эти и другие работы в области создания единой психологической системы, страдают детерминистской редукцией, некоей научной неуклюжестью, являющейся следствием желания загнать сложные психологические процессы в систему, которая, по сути своей, уже давно себя изжила. Этот страстный порыв объединить все психологические системы, и при этом, не изменить истокам нашей скромной отечественной психологии, которая длительное время была законсервирована, вполне оправдан, но не реален. Именно поэтому, на наш взгляд, разделы этих работ, касающихся надсознательных процессов, получились скомканными, и, не согласующимися с логикой предлагаемой целостной психологической системы. По видимому, психология надсознательного, всегда будет некоей тайной брешью, мешающей созданию единой законченной психологической системы. И это было бы прекрасно… Но, увы! В настоящее время мы всё больше и больше погружаемся в мир скучной предсказуемости, в котором всё меньше и меньше места для тайны, интуиции, истинному творчеству. Увы! Современная манипуляционная психология достигла такого уровня, что позволяет, воздействуя скрытым образом, получать различные реакции, угодные манипулятору. (Так, например, государство-манипулятор с помощью СМИ и других средств, всё больше и больше погружает социум в мир деструктивной предсказуемости). В результате психика всё больше и больше превращается в сложную психическую машину со своими регуляторами. Надсознательные же явления игнорируются, так как до сих пор нет понятий и принципов, которые хоть как-то могли бы описать эти явления. В результате, до сих пор, психология изучала психику, в которой было сознание и подсознание, но не было нечто, что делает психику живой и человеческой. Это нечто — тайна, которая, согласно нашим исследованиям, является основой и причиной психического (см. Р.Р. Гарифуллин, Непредсказуемая психология. О чём молчал психотерапевт, 2003, 384 с.). Были открыты различные психические механизмы, но из них не следовало то, что делает сознание живым-человеческим. Именно поэтому некоторые современные психологи, пришли к выводу о существовании не человеческой психики, а живого биокомпьютера. Такое понимание психики не может не сказаться на психическом состоянии личности. Не в этом ли причина самого большого удельного процента суицидов среди самих психотерапевтов, психиатров и психологов?!

Следовательно, современная психология научна (описывает и предсказывает), но в той только части, которая основывается, в частности, на психофизиологии. Один из тех, кто заложил основы этой научности в психологии, был В.М. Бехтерев. Это позволяет говорить лишь о некоей усечённой предсказуемости, основанной на психических автоматизмах, инстинктах, рефлексах. Даже современные социологи сейчас заговорили о социобиологических явлениях, хотя В.М. Бехтерев об этом уже писал в начале 20-го века!

Человек всё больше и больше организует себе предсказуемую среду обитания (жизненный мир по Хайдеггеру), и, поэтому, всё меньше и меньше остаётся места действительно непредсказуемым явлениям таким как интуиция, истинное творчество и др. Этому способствует и то, что с одной стороны человек научился программировать себя, с другой, потребительски упрощать среду обитания. Одной из таких искусственных сред является мир наркотических иллюзий. Таким образом, благодаря игнорированию феноменов надсознательного, современная психология приобрела лишь некую мнимую научность, не способную описать истинно человеческие психические процессы.

Отношение к психике другого как к нечто, в чём нет тайны и непредсказуемости, уничтожает феномен присутствия живой человеческой психики. В конце концов, человек, распространяя данное отношение на себя, разочаровывается в себе, превращаясь в вещь не только для других, но и для себя. (Не в этом ли лежит одна из причин безответственного отношения к собственной жизни: суицидов, алкоголизма, наркомании и др.) Такое отношение, в конце концов, привело онтологию многих добергсонианских мыслителей к философской интоксикации, и, как следствие к НИЧТО, как главной сущности всего. Это явилось, следствием того, что эти философии были по сути философией мёртвого нединамического мира, не способного творить психическую реальность. Последнее возможно только в акте непосредственного переживания, иррациональной интуиции.

Необходимо признать, что большинство теорий и моделей психики больше относятся к некоему офизиченному или овнешвлённому сознанию, которое больше говорит не о феномене сознания, являющимся «здесь и теперь», а о некоем психическом следе прошлого-бытия сознания т. е. не здесь-бытия сознания (по М. Хайдеггеру). Ведь психическая реальность — это всегда не то, что о ней говорят словами. Это нечто более ёмкое и никакая наука объяснить сущность сознания не сможет, но сможет приближать нас к ней (к здесь-бытию сознания). Говорить о сущности (не путать с его проявлениями) сознания в терминах некоей научной структуры всё сложнее и сложнее, и этот процесс, как показывает практика, не приближает нас к пониманию сущности сознания, а лишь запутывает и отдаляет. Необходимо вырваться из этой традиционной структуры науки о сознании, за её пределы и увидеть со стороны то, что есть сознание. Таким образом, необходим застструктурный или постмодернистский подход в психологии.

До сих пор мы изучали сознание в терминах внешней природы. Сейчас настало время изучать психическое в терминах самого же психического. Механическое перенесение законов природы на психическую реальность привело к тупику. Привело к изучению сознания, как некоего объекта с «мёртвой» структурой, который отделён от внешнего мира. Всё это никакого отношения к сущности сознания не имеет. В них не было феномена Человека, а была лишь сложная машина. Ведь никакая машина никогда не сможет пребывать в бытие, обладающем пониманием своего бытия и имеющим отношение к своему бытию. Настало время целостного подхода на психику из самой же психики. Даже психоанализ, согласно нашей точки зрения, больше занимается прошлым следом сознания, часто никакого отношения не имеющего к сознанию «здесь и теперь» т. е. к «здесь-бытию сознания» («dasein» по М. Хайдеггеру), к пониманию некоей целостности человеческого бытия — своей сущности (экзистенциальный подход). В русле вышеприведённых положений нами разработан постмодернистский подход в практической психологии, согласно которому, проблема настроения — это проблема восприятия окружающего «здесь и теперь», это проблема способности регулировать процессы спонтанного «сползания» сознания из «здесь и теперь» в будущее или прошлое. Этот подход получил название пограничного анализа (Р.Р. Гарифуллин, Пограничный анализ как постмодернистский подход в психотерапии наркозависимой личности, Сборник статей, Наркозависимость и медико-социальные последствия: стратегии профилактики и терапии, Казань, 2003, с.39)

Таким образом, необходимо признать, что большинство теоретических моделей в психологии преимущественно линейные или модернистские. Благодаря им психическая реальность (в т. ч. прогноз) определяется её прошлыми параметрами (например, психоаналитическая модель). Но имеет ли всё это к истинной психологии, как к науке об истоках живости психической реальности, в которой есть тайна, непредсказуемое творчество и интуиция — различные надсознательные процессы? Более того, в психологии, на наш взгляд, больше преобладает психотехнический подход, заключающийся в замене теории психики на теорию работы с психикой. Именно поэтому, по-видимому, В.М. Бехтеревым такой подход к психологии, был удачно назван объективной психологией.

Отношение к психике как к нечто, в чём нет тайны и непредсказуемости, уничтожает феномен присутствия живой человеческой психики. Поэтому психологическая свобода требует от нас признать, что настало время когда психология должна начать основываться на качественно иных принципах, далёких от различного редукционизма и детерминизма. Не пора ли изменить представления о психологии как о науке в основе которой главенствует интеллект, работающий на потребу человека? В психологию должны внедряться языки, алгоритмы и принципы, которые бы способствовали развитию живой человеческой психологии, способной творить психическую реальность. Именно это способствовало бы развитию постмодернистского подхода к психологии.

С наше точки зрения, постмодернистская психология может развиваться благодаря следующим подходам:

1. Применению постмодернистских подходов (текстологического, номадологического, симуляционного, нарратологического, шизоаналитического, синергетического и других) при описании и объяснении природы психической реальности. (Вышеприведённые подходы были преимущественно созданы на основе языка, алгоритмов, механизмов и принципов искусства.)

2. Непосредственное исследование языка, алгоритмов, механизмов и принципов искусства в психологии.

Именно второму подходу были посвящены наши исследования. Их результатом явилась научная монография (Р.Р. Гарифуллин, Иллюзионизм личности, как новая философско-психологическая концепция, 1997, 400 с.) Именно с данной работы, на наш взгляд, началось зарождение отечественной постмодернистской (нелинейной) психологии. Об этом было также отмечено ведущими специалистами (Петровым В.М. и др.) на международном конгрессе по креативности и психологии искусства (см. Р.Р. Гарифуллин, Язык, алгоритмы и принципы искусства в психологии, Сб. Международный конгресс по креативности и психологии искусства, “Смысл”, Пермь, 2005, 188с.)

Оказалось, что язык, алгоритмы и принципы искусства наибольшим образом совпадают с постмодернистским способом философствования (постмодернизм.) Иными словами, в постмодернистских проектах (текстологическом, номадологическом, симуляционном, нарратологическом, шизоаналитическом, синергетическом и других) наибольшим образом отражены язык, алгоритмы и принципы искусства. Поэтому, именно на этих проектах должна строиться постмодернистская (нелинейная психология).

Мы не в коем случае не призываем к переходу от одной крайности (естественнонаучной парадигмы в психологии, построенной в терминах внешней реальности) к другой (герменевтической, построенной в терминах психической реальности), но пытаемся синтезировать и организовать взаимодействие этих парадигм на основе постмодернистского мышления и подхода. Поэтому нами систематически была исследована прямая и обратная задача взаимодействия и распространения языка, алгоритмов и принципов иллюзионного, кинематографического, телевизионного, театрального, литературного, изобразительного, танцевального, музыкального и других искусств, на психологию.

Так например, анализ психологических исследований основоположника художественного и постмодернистского кинематографа С.М. Эйзенштейна, проведённый нами, показал, что основной принцип киноискусства (монтажный) является свойством художественного мышления, процессы которого подчиняются общим закономерностям диалектики. Взаимодействуя с окружающим миром, мы всегда соединяем разрозненные впечатления в единую, целостную картину. Эти монтажные принципы имеют место в литературе, живописи, театре и др. Иными словами, психологические закономерности проявляются в принципах искусства. И наоборот, в настоящее время, язык, принципы и алгоритмы искусства развились до такого уровня, что стали основательно влиять на форму и содержание нашего сознания и мышления (феномен клипового, виртуального, компьютерного, кинематографического, телевизионного сознания и др.). Поэтому нами была систематически исследована обратная задача: как проявляют себя принципы и алгоритмы иллюзионного, кинематографического, телевизионного, театрального, литературного, изобразительного, танцевального, музыкального и других искусств в психологии (практической психологии, психотерапии и др.)

В то же время, необходимо отметить, что сама идея кинематографа была открыта Анри Бергсоном в своей работе “Творческая революция”. Именно он открыл существование подвижных срезов психики или “образов-движений”. Открытие “образа-движения”, воспринимаемого вне рамок естественной перцепции, стало чудесной находкой. Следует ли полагать, что десять лет спустя, когда было открыто кино, Бергсон позабыл об этой находке? Эволюция кино, обретение им собственной сущности или новизны произошли благодаря монтажу, открытому Эйзенштейном, подвижной кинокамере и утрате зависимости съёмки от проекции. После этого план перестал быть пространственной категорией, превратившись во временную; срезы же сделались подвижными. Вот тогда-то кинематограф и обрёл те самые “образы-движения”, открытые Бергсоном (Ж. Делёз, Кино, Ад Маргинем, 2004, с. 42). Такова история становления самого великого заблуждения психики человека — кинематографа.

Кроме того, мы исследовали заблуждения и иллюзии, формируемые и другими искусствами. Так например, мы изучали проявление принципов и алгоритмов иллюзионного искусства (пальмировки, пассировки и шанжировки) в практической психологии, психотерапии и других сферах психологической деятельности (Гарифуллин Р.Р. Иллюзионизм личности как новая философско-психологическая концепция, Монография Казань, 1997, 400с.)

Эти исследования позволили нам выстроить концепцию иллюзионизма личности в качестве базового представления о существовании в человеке совершенно особого слоя его психики, активно участвующего во всех сферах его деятельности. Этот слой связан с продуцированием заблуждений. Именно в нём заложены истоки живости психической реальности, которая всегда была постмодернистской (нелинейной). Постмодернистская реальность всегда присутствовала в нашей психике, но только благодаря искусству (главным образом кинематографу и др.) она стала объектом восприятия, находящимся вне нас. Очевидно, что модернистская (линейная) психическая реальность, благодаря развитию классических текстов (в науке и искусстве), стремящихся к поиску истин, намного раньше оказалась объектом внешнего наблюдения. Постмодернистский слой психики, продуцирующий заблуждения, прямо противоположен модернистскому уровню психики, стремящемуся к поиску истин.

В силу ограниченности объёма статьи, автор не представляет аналогичных исследований касающихся телевизионного, театрального, литературного, изобразительного, танцевального, музыкального и других искусств на психологию.

Таким образом, рассмотрение процессов образования иллюзий, обманов и заблуждений не в качестве продуктов случайных сбоев нормальной познавательной деятельности, а в качестве активных элементов человеческой психики, представляющих собой продукты постмодернистских закономерностей, позволило нам по-новому взглянуть на многие проблемы когнитивной науки. Поиск истины (модернистская парадигма) и поиск заблуждений (постмодернистская парадигма), в соответствии с нашей концепцией, вполне сочетаются и в человеческом обществе и в человеческой психике, составляя своего рода диалектическое единство линейной и нелинейной составляющих психики. На основании проведённых нами исследований, мы пришли к выводу, что современная психологическая наука должна строиться на диалектическом единстве постмодернистских и модернистских подходов к психике.