Сборник "Этические уравнения"

Пираньи

АВИАБАЗА «ДИКС». ШТАТ ТЕХАС

4 июня, 6 часов 11 минут

Дональд Кларк пошевелил руками и ногами, проверяя, удобно ли сидит летный комбинезон. В левой стопе возникло ощущение, будто пальцы лизнул шершавый язык собаки. Кларк на секунду включил продувку, пискнули выпускные клапаны, ощущение «языка» прошло.

– Контроль функционирования – восемь минут, – раздался в наушниках голос начальника полетов. – Не слышу доклада, «охотники».

– К полету готов, – бросил Кларк и, покосившись направо, встретил взгляд первого пилота.

– Кончайте бодягу, Дон, – сказал тот, подмигивая командиру. – Колымага в порядке, давайте взлет.

Шеф полетов ценил юмор и обычно в предполетных переговорах вставлял шутку-другую, но сегодня он был почему-то официален и скучен, степень секретности полета, наверное, давила и на него.

– Майор Дейм, занимайтесь своим делом, вы сегодня слишком возбуждены.

– Это у меня от острой алкогольной недостаточности, – не удержался Дейм, вызывая улыбку на губах командира. – Есть заниматься своим делом.

– Пассажиры, как слышите? Через десять минут взлет, – напомнил Кларк.

– У нас все в порядке, – после небольшой заминки скрипнул в наушниках голос Бартлоу, старшего группы испытателей.

Дональд Кларк щелкнул пряжками карабинов, вдавил рычаг фиксатора, отсоединил кислородный шланг и вылез из кресла.

– Пойду посмотрю, как они там. Последи за дисплеем, пока «Джордж» будет проводить контроль.

«Джорджем» на жаргоне летчиков назывался главный бортовой компьютер, ответственный за работу систем управления. Всего на борту бомбардировщика «Грейт хантер» насчитывалось девять компьютеров, не считая вычислительных комплексов спецгруза.

Кларк вышел из просторной кабины в тамбур, раздраил дверь и шагнул в первый бомбовый отсек, приспособленный для силового оборудования «скорпиона». Радиоэлектронная аппаратура и компьютеры «скорпиона» находились во втором бомбовом отсеке, а в третьем, хвостовом, были установлены излучатель и корректор траекторий. Все три пассажира (военспецы сверхсекретной лаборатории Пентагона «ИИ» – «Икспложен инсайд») располагались во втором отсеке в своих удобных операторских креслах и все разом нервно оглянулись на звук открываемой двери.

Никогда раньше Кларку не приходилось летать со столь молчаливой и разношерстной компанией. За два месяца совместных полетов и подготовки к испытаниям «скорпиона» он полностью разобрался в характерах специалистов, хотя сначала ему показалось странным, что старшим группы назначен Бартлоу, а не сам творец «скорпиона» Дик Эрхарт. Но спустя какое-то время Дональд признался себе, что решение командования оправдано: аморфный и безразличный ко всему Эрхарт не годился в начальники, как и в друзья.

У Кларка были приятели в штабе базы, по его просьбе они сделали осторожные запросы в управление кадров, пытаясь добыть информацию о деятельности троицы в прошлом. Но запросы остались без ответа, а через два дня обоих приятелей Дональда перевели на другую авиабазу, на Аляску.

Такая реакция спецслужб Кларка не удивила, он знал степень засекреченности «черных программ», но на сей раз дело касалось его личного участия в одной из них, и это обстоятельство отнюдь не повышало настроения командира бомбардировщика перед полетом, в ходе которого предстояло испытать «скорпион» в действии.

– От вас требуется только неукоснительное исполнение приказов и профессионального долга, – сказал ему шеф базы генерал Крейг. – Вы – летчик, Кларк, и только, и ни во что не должны вмешиваться, даже в критических ситуациях, кроме тех, которые считаются штатными. Карты полетов вас тоже не касаются. Они введены в компьютер и будут обрабатываться автоматически. Таким образом, вам остается лишь взлетать и сажать самолет, поэтому экипаж усечен: вместо четырех человек будут летать двое. Сделано это в интересах соблюдения секретности. Справитесь?

– Да, сэр!

– Кого возьмете вторым?

– Майора Дейма, сэр.

– Он молод, – поморщился Крейг. – И, кажется, симпатизирует черным?

– Он прекрасный летчик, надежный и смелый.

– Ну хорошо. В конце концов, за полеты отвечаете вы, Кларк. Надеюсь на вас, полковник.

Генерал Крейг не отличался тактичностью и вежливостью...

Кларк встретил взгляд Блейка Милфорда, улыбнулся против воли и получил в ответ улыбку человека, способного на все. Во всяком случае, так ему показалось. Скулы свело, словно от глотка лимонного сока.

– Хэлло, парни! Как устроились?

– Превосходно, – буркнул Бартлоу. – Но глоток-другой джина не помешал бы.

– Помогите ему, полковник, – сверкнул металлическими зубами Эрхарт, возбужденный и потому излишне разговорчивый. – Думаю, пара баррелей горючего у вас найдется.

Шутка была неудачной, но Кларк заставил себя рассмеяться.

– О’кей, найдем.

Он вернулся в кабину в плохом настроении.

– Контроль РЭС закончен, – доложил Дейм. – Все в норме. Джефф дал «добро» на пуск двигунов.

– Запускай, – сказал Кларк, втыкая штекер радиосвязи комбинезона в панель, затем подсоединил штуцер кислородного шланга. – Кресла на старт! Электропитание пуска включить!

Сначала тихо, потом громче и громче взвыли турбины двигателей, перекрывая все посторонние звуки.

Кларк захлопнул прозрачное забрало шлема, автоматически проверил герметичность и газообмен: норма.

– Ветер девяносто шесть градусов, двадцать футов в секунду, нижний край облачности тысяча сто. Помоги вам Бог, «охотники»!

Голос диспетчера отдалился, стал неразличимым в нарастающем гуле. На тела летчиков медленно наползала мягкая, «бархатная» тяжесть ускорения.

По экранчику командирского дисплея поползли световые строки: «Длина пробега тысяча четыреста, скорость отрыва пятьсот, отрыв на четырех, тангаж в норме, подъем сорок и пять».

– Тяжеловато, – со смешком проговорил Дейм. – Видно, переел вчера за ужином.

На двенадцатикилометровой высоте самолет лег на курс, пресс ускорения исчез, дышать стало легче. А еще через несколько минут «Джордж» взял управление на себя и отшлепал на дисплее: «Продолжаю полет в режиме «инкогнито», экипаж на контроль, прошу не вмешиваться в программу».

– С прибытием, – сказал своим пассажирам Кларк. – Можете начинать.

Самолет-бомбардировщик «Грейт хантер» со спецгрузом на борту начал секретный полет по программе «Укол скорпиона».

ЭЛЬ-СЕГУНДО,

ШТАБ-КВАРТИРА ИНСТИТУТА

ТЕХНОЛОГИИ

ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИХ СИЛ (ИМТ)

(ретроспектива)

Директор ИМТ Роберт Джарвик, доктор физики, профессор университета в Майами, преждевременно располневший и облысевший, вошел в свой кабинет в хорошем расположении духа.

– Хэлло, Майк, – приветствовал он заместителя по науке, приятельски хлопнув его по спине. – Ты, как всегда, раньше всех? Весьма похвальная точность. Как Лора? Не жалуется на плохую память мужа?

Сухопарый, в безукоризненном синем костюме, уверенный в себе Майкл Грэхем улыбнулся, обнажая ровные фарфоровые зубы.

– По-моему, если жены жалуются на мужей, их надо менять. Ты сегодня в хорошем настроении, Боб, это меня пугает.

– Пусть тебя это не волнует, просто Лиззи принесла потомство – пять маленьких чистокровных колли.

Директор института военной технологии любил собак, и поэтому его дом в Бэкъярде, пригороде Эль-Сегундо, напоминал псарню: собаки всех пород бродили из комнаты в комнату, лаяли, играли и грызлись, доставляя прислуге массу хлопот.

– Где наши законодатели? – Джарвик бросил взгляд на часы и сел за стол, совершенно пустой, если не считать чернильного прибора в виде скульптуры борзой и селектора с телеэкраном.

– Они весьма пунктуальны, – сказал Грэхем, – особенно Хадли. Держу пари, он заявится ровно в десять.

Джарвик пари не принял, зная о пунктуальности и педантичности заместителя министра обороны по научным исследованиям и разработкам генерала Джилберта Хадли.

Без трех минут десять попросил разрешения войти Фрэнк Дэвис, заведующий лабораторией «Икспложен инсайд» – тонконогий, узкогубый, с кислым выражением на длинном лице анахорета. Он был самым молодым доктором физики в институте и очень самолюбивым, не терпящим никаких возражений человеком. Правда, дело свое он знал отлично. Вслед за ним робко переступил порог кабинета Ричард Эрхарт, «блаженный», как назвал его однажды директор ИМТ.

Без одной минуты десять явился Тони Галдеано, полковник АНБ[9], отвечающий за секретность исследований лабораторий института, брюнет с острым носом и некрасивым, каким-то жеваным подбородком.

Джилберт Хадли вошел в кабинет ровно в десять. Был он тучен, рыхл и бледен, с вечно оттопыренной в брезгливой гримасе нижней губой. Маленькие прозрачные глазки, упрятанные между складками век и набухших подглазных мешков, смотрели умно и холодно.

– Садитесь, господа, – кивнул Джарвик, и вся компания уселась в низкие кресла вокруг длинного стола из полированного черного дерева. – Начну без предисловий. – Джарвик сложил на груди пухлые руки, заросшие густым белым волосом. – «Скорпион» практически готов к работе. Доктор Эрхарт только что вернулся с авиабазы «Лайс», где в условиях повышенной секретности ведутся работы по подготовке «скорпиона» к испытаниям на реальных объектах. Он установлен в бомбовом отсеке. Полеты с ним уже начались, экипаж бомбардировщика «Грейт хантер» привыкает к необычному грузу. Срок проведения боевых испытаний – четвертого июня – остается без изменений.

– Каким образом обеспечивается секретность? – спросил Хадли, вытирая шею платком.

– Летчики, как и руководство базы, уверены, что испытывается новый лазер, – сказал Галдеано резким визгливым голосом. – В наших людях, я думаю, вы не сомневаетесь?

– Экипаж знает, по каким целям будет работать «скорпион»? – Заместитель министра был настойчив. Его острый прицеливающийся взгляд заставлял Джарвика поеживаться.

– Экипаж состоит всего из двух летчиков: командира и первого пилота. Это обычные работяги, хотя и на хорошем счету. О конкретных объектах и задачах испытаний знают только сам доктор Эрхарт и Сандерс Бартлоу.

– Последний – ваша кандидатура?

Галдеано пожал плечами.

– Он хороший инженер и профессиональный агент. Парень знает свое дело и вполне подходит для заданий такого рода. Ну, а доктора Эрхарта представлять, надеюсь, не надо?

– Никаких политических убеждений, – улыбнулся Джарвик. – Фанатик чистой науки, в чем я уже убедился. Для него результат изысканий – высшая цель жизни.

– Неплохая характеристика, – кивнул Хадли, разглядывая Эрхарта, на которого речь директора ИМТ не произвела никакого впечатления, будто речь шла не о нем. – Теперь поговорим о координации наземных служб и ВВС во время испытаний. В шесть утра я дам готовность объединенному командованию воздушно-космическими силами Техаса, а Крейг поднимет в воздух на границы квадрата эскадрилью АВАКС. Очень хочу верить, что утечки информации не произойдет.

– Утечка исключена, – отрезал Галдеано. – Разрабатывал операцию я, а не господа из ЦРУ.

– ЦРУ работает грязно, – усмехнулся Хадли, – но себя оправдывает.

– Хочу напомнить старую спортивную истину, – процедил Дэвис. – Проигрывает не тот, кто играет плохо, а тот, кто играет хуже. ЦРУ работает хуже контрразведки стран Содружества, и об этом надо помнить всем.

Заведующему «ИИ» был свойственен своего рода кэмп, снобистское пристрастие к поучениям, и это больше всего отталкивало от него людей.

Хадли поморщился, засовывая в карман мокрый платок, но сказал не то, что думал:

– Боб, ты невнимателен, мог бы предложить хотя бы тоник со льдом... Ну что ж, давайте обговорим детали?

Директор ИМТ вызвал по селектору секретаря, и через минуту в кабинете появился столик, заставленный бокалами с соком и вазочками с колотым льдом.

БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»

4 июня, 6 часов 30 минут

Кларку никогда не нравилась роль «дежурного на подхвате». Но хотя в этом полете ему была уготована именно эта роль, он привык подчиняться приказам и ничем не выдавал своего недовольства, в отличие от пилота, выражавшего недовольство в оригинальной манере: Дейм начинал разговаривать сам с собой, ругаться и петь.

Молчаливая троица специалистов из «Икспложен инсайд» работала четко и быстро. Наблюдая за ними по телекоммуникатору, Кларк отметил, что не ошибся в своих выводах относительно профессиональной подготовки каждого, а также доминантных сторон характеров.

За время совместной работы стало понятно, что Сандерс Бартлоу – натура сильная, эгоистичная, а Дик Эрхарт равнодушен ко всем и ко всему, кроме работы, рыхл, но способен на грубость и злую шутку, в общем, натура редкая, первобытная – по выражению Дейма. И лишь Блейк Милфорд, доктор технических наук, фигура одиозная, с характером сдержанным и ровным, оставался для Кларка «темной лошадкой», или чемоданом с двойным дном – по оценке все того же Дейма. Милфорд был безусловно умен, и Кларк, в свободную минуту любивший пофилософствовать, решил даже сойтись с ним поближе. Его влекли загадочные, непрямолинейные характеры – было интересно разгадывать их, добиваться полной ясности, но если бы об этом его «хобби» узнало командование, «Грейт хантер» повел бы другой командир.

Правда, с Милфордом они так и не подружились, не вышло. Была-таки какая-то червоточина, которую инстинктивно чувствовал Кларк, хотя до истины докопаться не мог. Впрочем, Дональд и сам знал, что он психолог средней руки, ему не всегда удавалось разгадать человека, и примером этому была Шарлотта.

Кларк не раз вспоминал, как они познакомились.

Однажды после шести лет безупречной службы на полигоне Невады ему, как единственному пилоту, не допустившему ни одной аварии в полетах повышенной сложности и секретности, был дан трехнедельный отпуск. Дональд решил навестить отца, владевшего фермой в Техасе, в пятнадцати милях от Джэксонвилла. Отцу было за шестьдесят, но старик всю жизнь работал, не знал, что такое болезнь, и выглядел очень молодо. После смерти жены второй раз «вешать хомут на шею» он не собирался и все свободное время отдавал сыну, воспитывая его в спартанском духе.

Когда молодой Кларк, закончив в Джэксонвилле частную привилегированную школу волевой и физической подготовки, решил поступить в летное училище, отец ему не препятствовал, но высказал соображение, что с этих пор он не будет принадлежать себе и что только дура пойдет за военного летчика, хотя, с другой стороны, отсутствие семьи еще не последнее из несчастий в этом мире. Как бы там ни было, Дональд закончил училище, стал лейтенантом ВВС и, прослужив всего лишь год на авиабазе «Мак-Дилл» и проявив выдержку, силу воли и великолепное знание матчасти, был повышен в звании.

Отец оказался прав: Дональд так и не женился. Женщины у него были, но расставался он с ними без сожаления, поскольку большинство из них обладали лишь хорошими внешними данными при полном отсутствии того, что мужчины романтического склада называют духовным миром.

Однажды, приехав к отцу в отпуск, Кларк решил повидать кое-кого из старых знакомых в Джэксонвилле. В ресторане «У нас все есть» он вдруг встретил Шарлотту, дочь Рекса Кинга, у которого снимал комнату, когда учился в школе. Раза два он видел ее мельком – то с родителями в кабине «Пежо», то в магазине, – но лишь теперь смог оценить Шарлотту по достоинству. Она была красива, стройна, женственна, а ее низкий смех мог зажечь кого угодно, даже майора ВВС.

Они познакомились повторно, но это не понравилось парням из ее компании. Поскольку они были неучтивы в обращении, Кларк вынужден был предупредить их, после чего последовала короткая потасовка, и троих парней пришлось срочно госпитализировать: Дональд владел кунг-фу школы барса и в свои тридцать пять был в расцвете сил.

С этого времени у него началась странная дружба с женщиной, умевшей быть ласковой и нежной, хитрой и изворотливой, жестокой и грубой. Чем все это закончится, не знали ни Дональд, ни Шарлотта, но их тянуло друг к другу, и, приезжая на побывку к отцу в очередной раз, Кларк тотчас мчался к ней. Он никак не мог понять, любит она его или просто играет с ним, как с большой, дорогой и самой желанной игрушкой, которую можно обидеть, чтобы потом обласкать...

– О чем замечтался, кэп? – Стивен Дейм уже полчаса терроризировал «Джорджа», пытаясь выжать из компьютера какие-то сведения. – Не пора ли обедать?

Кларк машинально посмотрел вниз. Бомбардировщик шел над плато Эдвардс на высоте четырнадцати километров, облачный слой под ним не был сплошным, и в разрывах облаков изредка показывались знакомые ориентиры.

– Потерпи, Стив. Пожуем после сеанса связи...

Пилот снова занялся терминалом «Джорджа», а Кларк стал наблюдать за действиями пассажиров по телекому. Один из них, облачившись в герметичный костюм, возился в третьем бомбовом отсеке. Двое других хлопотали у пульта управления «скорпионом», изредка перебрасываясь малопонятными словами.

Кларку все время казалось, будто он упустил что-то из виду, что-то важное и неприятное, но ему никак не удавалось «сфокусировать» это подсознательное чувство, облечь его в конкретную мысль. И все же Кларк знал наверняка: тревога эта связана с работой испытателей. Конечно, ощущение «забытой дома вещи» могло возникнуть и по вполне безобидной причине, случайно, но не случайным было полнейшее неведение командира относительно главного задания: «скорпион» будет работать по реальным целям, но что за цели, где они будут располагаться и когда начнутся испытания – Кларк не знал.

И еще. У него давно возникло подозрение, что «скорпион» является вовсе не рентгеновским лазером, как утверждал генерал Крейг, а каким-то более новым оружием, наделенным свойствами, которые требовали совершенно беспрецедентного режима секретности. Что же это за штука – «скорпион»?..

Между тем наступило время сеанса связи. Кларк коротко доложил о самочувствии экипажа и переключил передатчик на систему дейтел: уже в течение двух месяцев пассажиры передавали на базу закодированную информацию о своих экспериментах и о работе отдельных устройств «скорпиона». Раскодировать эти передачи было невозможно, как и перехватить. Шеф закончил сеанс по обыкновению бодрым «С вами Бог!», и Кларк выключил рацию.

– Говорят, Джефф любит пропустить за обедом стаканчик «бумеранга», – буркнул Дейм, стягивая с головы наушники. – Мне бы сейчас тоже не помешал стаканчик чего-нибудь покрепче, чем тоник. Ты знаешь, что такое «скорпион»? – спросил он вдруг безо всякой связи.

Кларк с удивлением посмотрел на пилота.

– Тебя-то почему это беспокоит?

– Противно, когда тебе не доверяют гражданские крысы, даже если они «яйцеголовые»[10]. Так вот, «скорпион» вовсе не лазер, как утверждал этот вонючка Бартлоу... От него на милю разит духом ЦРУ! Да и Эрхарт... Одного поля ягода, нутром чую...

– Короче, экстрасенс. Откуда ты узнал, что такое «скорпион»?

– Я долго ломал голову, как влезть в компьютеры бомбовых отсеков, и догадался спросить об этом нашего «Джорджа» напрямую. А он, как оказалось, связан с ними в единую систему управления и бомбометания. Сейчас все восемь бортовых компьютеров переориентированы на этих психов из «ИИ», но никто не догадался заблокировать выходы их терминалов на «Джорджа».

– Молодец, – сдержанно похвалил Кларк. – И что же ты выяснил?

– Смотри.

Непривычно хмурый пилот щелкнул тумблером, и на экране дисплея поплыли зеленые строчки...

АВИАБАЗА «ДИКС»

4 июня, 6 часов 45 минут

Хадли вошел в кабину спецсвязи диспетчерского пункта в сопровождении генерала Крейга, жующего «чуингам», и свиты из трех офицеров охраны.

– Хэлло, Фрэнк, – приветствовал он заведующего лабораторией «ИИ», сидевшего на стуле возле одного из трех пультов, над которым слабо светился экран телесвязи. – Что слышно? Как дела у наших бравых летчиков?

– Норма, – ответил Дэвис, поправляя наушники. – Они на дуге разворота к району испытаний. Минут через сорок начнем отсчет. Цели уже в полете.

В кабине связи находились всего пять человек: два оператора (агенты АНБ), Галдеано, Дэвис и начальник полетов. Вместе с прибывшими они составили солидную компанию, с трудом разместившуюся между аппаратными шкафами и пультами. Кондиционеры кабины зашипели сильнее.

– Что-то мне тревожно, – признался Хадли стоявшему рядом Галдеано, но так тихо, что никто больше его не услышал. – Секретность испытаний должна быть стопроцентной. Даже двухсотпроцентной. Если кто-нибудь пронюхает, на каких объектах мы собираемся испытывать «скорпионов»...

Галдеано неторопливо закурил «Джекпот».

– Нервишки пошаливают, генерал? Все будет о’кей. Разрабатывали программу трое, причем один из них решал эту проблему как чисто механическую задачу трех тел, вторым был я, а третьим – большой компьютер Агентства.

Хадли нервно потер щеку.

– Меня волнуют летчики. Было бы спокойней, если бы после полета они... забыли бы об испытаниях.

Галдеано поймал его взгляд, выпустил клуб дыма.

– Все продумано, Джил. Мы не упустим их из виду. В случае малейшего подозрения об утечке информации... все забудут. Но не думаю, что они догадаются о целях испытаний и об истинном назначении «скорпиона».

Заместитель министра грузно сел в специально для него приготовленное кресло, достал платок.

– Тони, прикажи принести чего-нибудь выпить, в глотке пересохло. «Бумеранг» тут у вас не водится?

Галдеано поманил офицера охраны, шепнул что-то на ухо.

– Даниэл! – громко позвал Хадли, с удовольствием отхлебывая любимый коктейль из запотевшего бокала, моментально принесенного офицером, взяв с бумажной тарелки сандвич с икрой. – Просвети-ка нас по части охраны базы. «Скорпион» находится у вас два месяца, этого вполне достаточно для любой разведки...

Низенький толстый генерал Крейг улыбнулся.

– Этой любой разведке надо иметь невидимок и неощутимок, чтобы они могли к нам проникнуть. База имеет четыре системы охраны: радиолокационную, акустическую, электронно-оптическую и сейсмическую. Мы контролируем даже птиц и кротов!

Хадли доел сандвич, допил «бумеранг» и вздохнул.

– Мне бы вашу уверенность...

– Внимание, «Грейт хантер» на приеме! – сказал начальник полетов.

Один из операторов вывел канал связи на общие динамики, и в кабине зазвучал голос командира бомбардировщика. Речь его была суха и лаконична: фраза о самочувствии экипажа и две – о работе систем самолета.

– Вас понял, – сказал начальник полетов. – Давайте дейтел-информацию, продолжайте работу.

– Есть, сэр, – сказал Кларк и замолчал. Через три минуты автоматика пульта сообщила о поступлении кодированного сообщения, и сеанс связи закончился.

В это время оператор центрального пульта подозвал к себе Галдеано:

– Вас к телефону, сэр. «Красная линия».

Полковник кивнул и в ответ на вопрошающий взгляд Хадли ответил, пожимая плечами:

– Меня требует на трубку кто-то из руководства, сейчас приду.

Его проводили в центральный пост диспетчерского пункта и вручили наушники с микрофоном. В наушниках заскрипел противный голос начальника второго отдела научно-технического управления АНБ адмирала Бурша:

– Тони? Кажется, люди Бешеного Билла пронюхали об испытаниях.

Галдеано сразу вспотел: Бешеным Биллом в Агентстве называли Уильяма Бейси, директора ЦРУ.

– Ты слышишь? Шеф в тихой панике. Как это могло случиться?

– Не знаю. Мы учли каждую деталь операции, проверили всех людей... Разве что Джарвик или Дэвис? Может, они служат сразу двум хозяевам?

– Приезжай сразу после испытаний, с отчетом.

Галдеано сбросил наушники и пробормотал заклинание:

– Избавь нас, Боже, от злого взгляда, большого зноя, ненастья тоже...

БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»

4 июня, 6 часов 55 минут

Кларк зажмурил глаза и тряхнул головой: светящиеся зеленые строчки на сером экране были обильно разбавлены цифирью и математическими символами, но, чтобы в них разобраться, не требовалось специального образования.

«Скорпион» не был ни рентгеновским лазером, ни ультрафиолетовым, ни лазером светового диапазона, он вообще не имел к лазерной технике никакого отношения. Хотя справедливости ради стоило отметить, что лазер, разработанный фирмой «Вестингауз», в оборудовании «скорпиона» присутствовал – для пристрелки.

Если бы описание «скорпиона» встретилось Кларку в научном издании, он счел бы эту публикацию за шутку физиков, такие шутки встречались в серьезных журналах. Но «скорпион» существовал в металле, он был материален и вещественно зрим и готовился показать все, на что был способен. Он мог на любом расстоянии инициировать спонтанный ядерный распад любых простых элементов, которые в естественных условиях не радиоактивны и могут существовать миллиарды лет! На сей раз «скорпион» был запрограммирован на возбуждение атомного распада железа.

Кларк и пилот молча смотрели друг на друга. Командир очнулся первым.

– Но ведь это прекрасно! Ты понимаешь, что у нас, американцев, создано оружие, способное поставить на колени любого противника? Или же установить на земле вечный мир!

– Не присваивай чужие идеи, – мрачно сказал Дейм. – Это идея президента – установить мир с помощью силы. Ты еще не знаешь, на каких целях будет испытан «скорпион».

Возбуждение Кларка поутихло.

– Не все ли равно на каких? Главное – он существует и работает. Это открытие колоссального значения для всей науки, а не только для «медных касок». Тот, кто его сделал, наверное, получит Нобелевскую.

– Это Дик Эрхарт, что ли? Может быть, и получит. – Пилот криво улыбнулся. – Я ему не завидую. Но неужели тебе безразлично, что «скорпион» будет стрелять не только по специальной мишени?

– Что ты этим хочешь сказать?

– Читай дальше.

И Дейм заставил компьютер выдать остальную информацию.

Кларк прочитал и пожал плечами. «Скорпион» должен был сделать выстрелы по четырем целям: по космической – отслужившему свой век спутнику, по высотной цели – стратегической ракете, по воздушной – беспилотному самолету-мишени и по наземной...

Дальше шел ряд цифр и знаков, координаты цели и ее кодовое название – «Индеец Джо». Насколько Кларк помнил, так звали одного из персонажей романа Марка Твена «Приключения Тома Сойера».

– Ну и что?

– А то... – Дейм убрал запись с экрана. – Наземная цель – это индейская резервация!

Кларк зачем-то расстегнул клапан шлема.

– Ты в своем...

– В своем, в своем! Я родился и вырос в тех краях, рядом с резервацией, милях в десяти, и знаю, что говорю.

– Это какая-то ошибка...

– Компьютер не ошибается, да и название цели говорит за себя. Проверь сам, если хочешь. Вот карта, а вот координаты...

Дейм развернул на дисплее карту Техаса, и красный огонек в перекрестье визирных меток накрыл точку с указанными координатами. В правом углу экрана выскочила надпись: «Гранд-хоум».

– Ну, что я говорил?

Кларку стало жарко, но он сдержал готовое сорваться с языка проклятие.

– Что будем делать, Дон? – продолжал пилот. – Ты понимаешь, во что нас втравили? Это же убийство! Индейцы ничего не подозревают... да и белых в Гранд-хоум хватает.

– Успокойся, – пробормотал Кларк. – Попробуй установить точное время стрельбы и порядок следования целей. Что-нибудь придумаем.

ФОРТ-МИД, ШТАБ-КВАРТИРА АНБ

9 часов 05 минут

Адмирал ВМС Дэвид Бурш, похожий на Чарли Чаплина в старости, ходил по кабинету, заглядывая за тяжелые портьеры из майлара, словно искал шпионов. Погуляв из угла в угол, он сел за длинный стол, накрытый серебристым пластиком, положил на него ноги в мокасинах. Но отдыхал он недолго – ожил динамик селектора на столе:

– Дэвид, зайдите ко мне.

Бурш коснулся сенсора связи.

– Есть, сэр.

Директор Агентства Сирилл К.Форбрайт был белобрыс, малоподвижен, с лицом боксера-профессионала – если судить по расплющенному носу и тяжелому квадратному подбородку, доставшемуся ему от какого-то гориллоподобного предка. Не верилось, что под этой довольно уродливой маской кроется умный и дальновидный политик, сумевший сработаться с двумя президентами и сохранить директорское кресло.

– Что будем делать, Дэвид? – сказал Форбрайт низким приятным голосом, совершенно не гармонирующим с его внешним видом.

Бурш сел напротив, побарабанил пальцами по столу.

– Президент знает об испытаниях «скорпиона» в реальных условиях?

– Пока нет, хотя спит и видит, как Ближний Восток поднимает руки вверх, узнав о нашем новом оружии.

– Еще не поздно отменить испытания.

– Что это изменит? Секрет «скорпиона» уже не секрет, раз о нем знает Бешеный Билл. Твой любимчик Галдеано не может служить сразу двум фирмам?

– Не думаю. Просто у Бешеного Билла тоже есть профессионалы. Конечно, кто-то из наших опростоволосился, от Форт-Мида до Лэнгли какие-нибудь двадцать миль...

– Мне одно непонятно: как Билл узнал об испытаниях?

– Не вижу оснований для паники, – пожал плечами Бурш. – Он узнал только о факте испытаний, но ни условий проведения, ни целей, ни возможностей «скорпиона» не знает.

– Стоит ему сопоставить вылет «Грейт хантера» со взрывами спутника, ракеты и самолета-мишени и особенно с тем, что произойдет в Гранд-хоум... Билл недалек, но у него есть хорошие эксперты и специалисты по анализу ситуаций.

– Что касается воздушных целей – согласен. Но чтобы сопоставить уничтожение Гранд-хоум с полетом бомбардировщика в пятистах милях от него... Для этого надо быть гением. Или сумасшедшим. Я не благодушен, просто уверен в успехе. Но для страховки кое-что предпринял. После... э-э... катастрофы в Гранд-хоум ответственность за взрывы возьмет на себя несуществующая террористическая группа «Свободная Америка», а все газеты министерства – «Армитаймс», «Эйр форс таймс», «Фор командорз» и другие – поместят обзоры об испытаниях нового лазера. Но я посоветовал бы еще вызвать сюда Билла и постараться привлечь его на свою сторону. Время говорить вслух, что у нас есть «скорпион», еще не пришло, и Билл должен это понять.

– Я не ошибся в тебе, – сказал Форбрайт с удовлетворением. – Эта мысль пришла в голову и мне. Я вызвал Билла Бейси на девять, но он опаздывает. Подумай, как мы сможем на него повлиять.

Бурш не мог понять, чем Бейси так понравился президенту, что тот посадил его в кресло центральной разведконторы, но зато хорошо знал самого Уильяма Неряху, косноязычного и недипломатичного мужлана, место которого разве что в охране тюрьмы, а не в ЦРУ. Вместе с тем он не мог – объективности ради – не отметить такие положительные качества Бейси, как решительность и патологическую ненависть к мусульманам всех мастей.

– К вам направляется Уильям Бейси, – прокаркал динамик селектора голосом офицера-секретаря.

– Итак, наша линия поведения, Дэвид?

– Кнут и пряник, – буркнул Бурш.

– Иначе говоря, лесть и угроза? Что ж, подыгрывай.

Через минуту в кабинет вошел директор ЦРУ – грузный краснолицый здоровяк с грубым бульдожьим лицом, на котором хитро поблескивали маленькие прозрачные глазки. Одет он был в рубашку цвета хаки с короткими рукавами, мятые брюки морковного цвета и желтые ботинки.

– Хэлло, парни. Ты меня вытянул прямо из постели, Сирилл, в чем дело?

– Садись, Билл, – сказал Форбрайт. – У нас к тебе только один вопрос: зачем твои люди суют нос не в свои дела? Ведь мы, кажется, четко разграничили сферы нашей деятельности.

Бейси плюхнулся в кресло, задрал ноги и по очереди оглядел хозяев кабинета.

– Не устраивайте мне суд «кенгуру», джентльмены, я ведь могу и обидеться.

– Никто тут не собирается устраивать комедию, – сказал Бурш, сдерживаясь. – Нам стало известно, что кто-то из ваших мальчиков узнал об испытании «скорпиона».

– А что это такое? – осклабился Бейси.

– То, о чем тебе доложили утром, – сказал Форбрайт. – Синяя папка с тремя нулями.

– Уважаю профессиональную работу! Мы, оказывается, подстраховываем друг друга. – Директор ЦРУ отнюдь не был ошарашен известием.

– Билл, шутками здесь не пахнет, – медленно проговорил Форбрайт. – Если информация об испытаниях «скорпиона» просочится за пределы Лэнгли...

– Я все учел, парни. Но все же надо было ввести меня в курс дела сразу.

– Учти еще то, что ты подчиняешься Совету национальной безопасности.

Бейси выдержал прямое попадание взгляда Форбрайта с широкой улыбкой, обнажавшей золотые коронки.

– Я вижу, к чему ты клонишь, Сирилл. Но у меня вопрос к вам обоим: если я выполню ваши... м-м... будем говорить, пожелания, – на сколько нулей вырастет мой счет в «Чейз Манхэттен»?

Бурш и Форбрайт переглянулись.

– Не знаю, – решительно отрубил Форбрайт. – Ничего обещать не могу, все мы сидим на одном шестке.

– Предпочитаю сидеть отдельно. О национальных интересах я пекусь не меньше вашего.

Бурш усмехнулся, но снова сдержался.

По кабинету поползло молчание, холодное, неприятное и обманчиво спокойное, как ядовитая змея.

Директор ЦРУ хлопнул себя по ляжкам и захохотал.

– А здорово я вас прижал, коллеги! Ладно, говорите, что вам от меня надо.

Форбрайт поправил галстук.

– Какое ведомство у тебя занято... сбором информации о работе физических лабораторий?

– Второе, группа «Ф».

– Сколько исполнителей в группе знают о «скорпионе»?

– Четверо.

– Эти люди... должны исчезнуть, хотя бы на время. Вся добытая информация...

– Будет у вас завтра утром. Все?

– Да.

Форбрайт посмотрел на Бурша, но адмирал молчал.

– Тогда до связи, парни. А где же ваш любимец, итальянец?

Речь шла о Тони Галдеано, и невинный с виду вопрос свидетельствовал о том, что Бейси знает, где в настоящий момент находится помощник Бурша.

– В командировке, – после паузы ответил директор АНБ.

– Передавайте ему привет.

Директор ЦРУ вышел, насвистывая марш «зеленых беретов». Несколько минут в кабинете было тихо.

– Как ты думаешь, Дэвид, он сделает, что обещал? – спросил наконец Форбрайт.

– Сделает, но не уверен, что не оставит себе копии. Да шут с ним! Давай поговорим лучше о возможных последствиях и о том, как их контролировать. Информация об испытаниях «лазера» будет передана на базу «Дикс», а реальная – в Шугар-Гроув, на нашу станцию связи. Все готово, через час-два мы получим видеоролики от всех наблюдателей.

Директор АНБ кивнул, подвигал челюстью и сказал:

– Ты веришь в предчувствия? Я – нет, воображения не хватает, но у меня с утра болит живот. К чему бы это?

– К поносу, – серьезно ответил Бурш.

БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»

4 июня, 7 часов 45 минут

Кларк вошел в бомбовый отсек, переоборудованный для установки электроники «скорпиона». Трое специалистов из «ИИ», занятые своим делом, не обратили на него внимания.

– Сандерс! – крикнул Кларк. – Вы знаете, по каким целям будет... работать ваш «скорпион»? – Из-за гула двигателей приходилось напрягать голосовые связки.

– Конечно, – коротко отозвался Бартлоу, не поднимая головы. – «Скорпион» будет работать по четырем целям – в космосе, в воздухе и на земле. Вас что-то беспокоит, полковник?

– Меня беспокоит, знают ли об этом обитатели Гранд-хоум?

Бартлоу выронил штекер со шнуром и рывком обернулся.

– Откуда вы...

– Это секрет. Но вы не ответили на вопрос. После испытаний вас будут судить как обыкновенных убийц. Вас это не волнует?

– О чем вы, Дональд? – обернулся Милфорд.

– О том, что наземная цель «скорпиона» – индейская резервация, – раздался сзади Кларка голос пилота. – Можно подумать, что ты этого не знал.

– Я – нет. – Милфорд посмотрел на Бартлоу. – Это правда, Сандерс?

Бартлоу пожал плечами, искоса глянув на продолжавшего молчать Эрхарта.

– Ну и что? Индейцем больше – индейцем меньше...

– О, гнилым душком потянуло! – проговорил Дейм, принюхиваясь. – Ну конечно, это же речь нашего дорогого министра обороны! Надо же, какая у тебя память, Сандерс!

Бартлоу сжал кулаки.

– Полегче, приятель! Наш министр – парень что надо! Чем он тебе не нравится?

– Не нравится? Да я просто без ума от него! Если ты к нему вхож, передавай мое искреннее восхищение цветом его лица.

Милфорд рассмеялся.

– Горячий ты парень, Стив. Какая муха тебя укусила?

Гладко выбритое тонкогубое лицо Бартлоу пошло пятнами.

– Этот пес смеет обвинять лучших людей...

Кулак Дейма врезался в квадратный подбородок специалиста по лазерам. Бартлоу отлетел к вогнутой панели индикации одного из аппаратных шкафов.

– Перестань, Стив! – Кларк сжал плечо пилота. – Иди в кабину!

Тем временем Бартлоу вскочил на ноги и бросился к пилоту, но Кларк заступил ему дорогу.

– Спокойно, капитан, иначе вас могут высадить раньше пункта назначения. Пилот у меня один.

– Хорошо, Стив, – сказал Бартлоу, кривясь в бледной улыбке, взгляд его был полон ненависти, и пилот понял, что нажил себе смертельного врага. – Мы сквитаемся на базе. Обещаю, майором ты пробудешь недолго.

– Ладно, ладно, – проворчал Дейм, быстро остывая. – Я не против повышения. Не выношу, когда мне грубят. – И он вышел из отсека.

– Парень очень импульсивен, – сказал Кларк, – но ведь он высказал свое отношение к происходящему. Военная программа? Хорошо! Безопасность страны? Отлично! Испытания нового оружия? Великолепно! Я знаю, что такое воинский долг и дисциплина, но речь идет о плохо замаскированном убийстве! О целях «скорпиона» мне стало известно двадцать минут назад, Стив хорошо знает возможности наших бортовых компьютеров. До этого момента я колебался, не знал, что делать, но вы помогли мне сориентироваться. И вот что я вам заявляю: мы не позволим провести испытания «скорпиона» на живых людях. Не думаю, чтобы Крейг и вообще командование базы были замешаны в этом грязном деле. Так вот, как только пройдут выстрелы по спутнику и по воздушным мишеням, я отключу «Джорджа» и разверну самолет на базу...

– И подпишете свой смертный приговор! – воскликнул Милфорд.

– Возможно. Тем не менее я сделаю так, как сказал.

– Интересно, каким же образом вы узнаете, когда «скорпион» выстрелит по воздушным целям? – вкрадчиво осведомился Бартлоу.

– Это мое дело.

– Что ж, успеха вам, полковник, – засмеялся Бартлоу, уверенный в том, что никто не в силах помешать испытаниям.

– О’кей, Сандерс, я вас предупредил.

Кларк вернулся в пилотскую кабину.

– Ну что, Дон? – повернулся к нему Дейм. – Что ты собираешься делать?

– Заткнись! – зло бросил Кларк. – Займись лучше маршрутом. Учти: как только «скорпион» начнет поиск наземной цели, я разворачиваю самолет.

Дейм покачал головой.

– Попробую, но гарантии, что смогу определить момент пуска, дать не могу. «Джордж» после наших допросов и так работает не в расчетном режиме.

– Сделай, что можешь.

Последующие десять минут ушли у пилота на переговоры с компьютером, а у командира – на поиски ориентиров и определение местоположения бомбардировщика.

Дейм сдался первым.

– Проклятье, они перехитрили нас! Выход всей бортовой вычислительной системы работает прямо на передатчик, а не на терминал «Джорджа». Единственное, что я узнал, – чередование целей запрограммировано случайным образом. То есть неизвестно, в какой последовательности будет стрелять «скорпион».

Пилот и командир встретились глазами.

– Сколько осталось до пуска?

– Минут двадцать. Что будем делать?

– Не знаю. Может быть, повернуть сейчас?

Помолчали, глядя на плывущие внизу облака. Гул турбин был так привычен, что мозг его не воспринимал – казалось, улитка самолета ползет по облакам в абсолютной тишине, лишь голоса из бомбовых отсеков, изредка пробивавшиеся в наушниках ларингофонов, нарушали эту вязкую «тишину».

– Разворачиваю, – сказал наконец Кларк. – И будь что будет!

Пилот молча показал ему большой палец.

Но у них ничего не вышло. «Джордж» сухо выдал на дисплей: «Отказываюсь выполнять ручной режим до финала программы «0». И зажег над штурвалом ручного управления аварийный индикатор.

Кларк пощелкал тумблерами, пытаясь отключить компьютер, но, поняв бесплодность своих попыток, откинулся в кресле и рассмеялся:

– Все предусмотрели, собаки! А мы с тобой погорели, пилот. Команда записана в память «Джорджа», и на базе все равно станет известно о нашей самодеятельности, даже если мы умудримся стереть разговор. Знаешь, у меня мелькнула мысль: что, если с помощью «Джорджа» подать шумовой сигнал на вход компьютера, управляющего «скорпионом»?

В глазах пилота загорелся огонек надежды.

– Мы же не знаем порогового значения сигнала, способного стереть программу.

– Дай команду «Джорджу», пусть поищет...

Дейм лихорадочно прошелся пальцами по клавиатуре терминала, застыл на мгновение, всматриваясь в экран дисплея, и ликующе возопил:

– Есть, командир! Мы им запустим такой алгоритм, что никакому компьютеру не переварить! Есть такая детская игра «Испорченный телефон». Знаешь? Слово переврать можно так, что получится сущая абракадабра...

– Идея неплоха. Но как ты собираешься ее осуществить?

– Даром я, что ли, имею диплом военного программиста? – самодовольно сказал пилот. – Через пять минут мы запустим «испорченный телефон» в их компьютерный блок, пусть поднатужит свои кристаллические мозги.

Кларк еще несколько раз попробовал перейти на ручное управление – безрезультатно. Его усилия прервал голос пилота:

– Готово, командир, я запустил «телефон»! Теперь подождем немного...

Голоса пассажиров в наушниках неожиданно смолкли, потом разразилась буря криков и восклицаний, команд и ругани.

Пилот хихикнул:

– Я же говорил! Их компьютер проглотил команду и сошел с ума.

Вдруг на панели «Джорджа» зажглись красные окошки с надписью: «Перегрузка».

– О черт! – Пилот защелкал кнопками и тумблерами, пытаясь выяснить, в чем дело.

На экране дисплея всплыли светящиеся строки: «Смысловая перегрузка! Нерасчетный режим! Отработка команд исключена. Во избежание срыва программы вынужден передать управление контролирующему звену. Конец».

Зеленый глаз компьютера потух, зажглось табло: «Неисправность УС».

– Все, – горестно сказал Дейм. – Бери управление на себя, кэп. «Джордж» накрылся – обратная связь, черт бы ее побрал!

– Полковник, – раздался в динамике голос Бартлоу, – что случилось? У нас отказала автоматика.

– Все в порядке, – невозмутимо ответил Кларк. – Мы поворачиваем домой. Я же предупреждал, что не допущу испытаний вашего «насекомого» на людях.

– Ты с ума сошел!

– Чистая работа, не правда ли, Сандерс? – вмешался Дейм, и в его голосе вместе с удовлетворением и вызовом вдруг прозвучал страх.

– Ну и ну... – пробормотал динамик голосом Милфорда. – Это называется хитростаунс. Самоотсечение головы...

– Что? – переспросил Дейм. – Что ты сказал?

– Я сказал, что все мы после случившегося – покойники!

КОНСТИТЬЮШЕН-АВЕНЮ,

ПЕНТАГОН, КАБИНЕТ 2-Е 880

4 июня, 7 часов 50 минут

Заместитель министра обороны по научным исследованиям и разработкам взял замороженный стакан с мартини и выцедил его стоя, глядя поверх головы вышколенного полковника-адъютанта.

– Еще, – сказал он, опускаясь в свое сделанное по особому заказу кресло: при необходимости оно превращалось в кабину из пуленепробиваемого материала. – И пару сандвичей.

– Обед ждет, сэр, – почтительно прошелестел адъютант.

– Отставить обед.

Адъютант выскользнул за дверь, принес второй стакан мартини и сандвичи с кроличьим мясом на бумажной тарелке.

Хадли выпил, запихнул в рот сандвич и принялся сосредоточенно жевать, будто ничего, кроме собственного аппетита, его сейчас не волновало.

Телефон грянул на третьем сандвиче. Звонил Крейг, в его голосе звучали панические нотки:

– Джил, они отказались от испытаний! Кларк повредил компьютерный блок «скорпиона», и сейчас они летят назад! Мало того, Кларк пообещал разогнать «лавочку», как он выразился, и сообщить всем о цели испытаний. Что делать, Джил?!

Хадли прошиб пот, и в течение минуты он вытирал с лица то, что пил перед этим.

– Скотина! – пробормотал он наконец и передразнил: – «Лоялен, дисциплинирован...» Вот тебе и лояльность! Это ты его рекомендовал? Теперь сам и расхлебывай.

– Джил, твое ворчание до одного места! Что делать? Если полковник сообщит вниз...

– Не сообщит. У него есть жена, дети?

– По-моему, нет. Есть отец...

– Свяжись с экипажем, объясните ситуацию. Если Кларк начнет болтать, с его отцом случится... инфаркт или что-нибудь похуже. Убедите полковника совершить посадку тихо, без эксцессов.

Хадли положил трубку, посидел, бессмысленно глядя на жалюзи окна, придвинулся к селектору.

Пользуясь черным телефоном чрезвычайного положения, он вначале объявил тревогу авиабазам «Эглин» и «Хилбурт-Филд», затем – готовность техасским радарным постам наблюдения за воздухом, чтобы те не проморгали маневр «Грейт хантер», посмей Кларк пойти на нештатную посадку. И наконец вновь соединился с «Эглин».

– Джо, – сказал он генералу Фареру, командиру базы, представив на миг его неподвижное лошадиное лицо. – Подними в воздух эскадрилью перехвата. Цель укажу позднее. Пуски ракет – боевые.

– Есть, сэр, – меланхолично ответил Фарер. – Мы всегда готовы. Жду сигнала.

Хадли нажал клавишу отбоя и подумал, что не все потеряно, если существуют генералы Фареры, готовые без рассуждений выполнить любой приказ.

Через четверть часа по «красной линии» позвонил Бурш.

– Все в порядке, Джил. Крейг пообещал Кларку разобраться на месте и «наказать» виновных в постановке задач для «скорпиона». Если полковник будет молчать – придется его наградить.

Хадли помимо воли усмехнулся.

– Видимо, придется. Но я не хочу рисковать.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Можно подумать, вы со своим шефом знаете лучшее решение. Как говорится, знакомый черт лучше незнакомого. В этом случае я хоть знаю, что меня ожидает, а если Кларк не удержит язык за зубами – только дьявол знает, чем все это кончится.

– Но «скорпион» стоит два миллиарда! Да и свидетелей много: тот же Крейг, Билл, разработчики программы. Слухи имеют свойство просачиваться сквозь запертые двери. Дело может дойти до того, что конгресс с подачи любого демократа, да хоть того же сенатора Вартана, назначит какую-нибудь комиссию, вроде той, что изучала последствия войны во Вьетнаме.

Хадли побагровел, но сдержал готовое вырваться ругательство, только голос его стал хриплым:

– Что ты предлагаешь конкретно?

– Ничего, – после паузы ответил адмирал Бурш. – Посоветуюсь с Форбрайтом и позвоню.

– Поздно советоваться, надо действовать.

Бросив потную трубку, Хадли расстегнул ворот мундира, затем переключил канал прямой связи и вызвал Фарера:

– Генерал, запишите приказ: сбить цель по данным постов из Шугар-Гроув. Как поняли?

– Сбить цель, станция наведения III-Г.

– Кто у вас в воздухе?

– Эскадрилья подполковника Моргана.

Что за цель ему предстоит сбить, командир авиабазы «Эглин» так и не спросил.

– Жду сообщений, – сказал Хадли и дал отбой.

В течение последующих десяти минут он проглотил еще один мартини, принял душ, но потел все так же немилосердно, впервые проникнувшись ненавистью к своему телу, доведенному до абсолютной неспособности к саморегуляции.

А потом зазуммерил «тревожный» телефон, и трубка, скользкая как лягушка, проквакала голосом Фарера:

– Сэр, подполковник Морган отказался сбить цель, о чем сообщил в эфир открытым текстом. «Грейт хантер» после этого сделал азимутально-высотный маневр и произвел посадку в районе озера Вьюкенен, где-то там река Льяно в Колорадо впадает.

Хадли несколько секунд сидел в оцепенении, ломая голову над тем, каким образом летчик самолета-перехватчика узнал, что его цель – бомбардировщик «Грейт хантер», потом длинно и сложно выругался и снял трубку телефона «красной линии».

– Сирил, – сказал он глухо, услышав голос директора АНБ, – «Грейт хантер» только что сел в бассейне Колорадо. Скорее всего экипаж попробует скрыться. Они знают, что мы...

– Вы генерал, – перебил его Форбрайт. – Вы, а не мы! Надо же быть таким идиотом, чтобы отдать приказ сбить самолет! Вы представляете, какую кашу заварили бы? Слава Богу, что все обошлось. Прилетайте немедленно ко мне, будем вместе думать, как вылезать из этого дерьма, пока не узнал президент.

БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»

4 июня, 8 часов 00 минут

Самолет летел назад к базе.

Слова Милфорда насчет того, что они все здесь уже покойники, не выходили из головы Кларка, и чем больше он об этом размышлял, тем очевиднее был вывод: специалист из «ИИ» прав. Они стали нежелательными свидетелями для политической и военной верхушки, проникнув в тайну, которую не должны были знать и гораздо более влиятельные люди, и теперь никто не мог дать гарантии, что они останутся живы или, в лучшем случае, на свободе. Пентагон таких фортелей никому не прощал, Кларк сам был свидетелем суда над лейтенантом ВВС Кроуфордом, отказавшимся сбить кубинский пассажирский самолет, заблудившийся над Мексиканским заливом. За нарушение воинской присяги – расстрел!.. А они, по сути, рассекретили операцию Пентагона по испытанию нового оружия. За это их даже не расстреляют, а бросят в аквариум с пираньями, и эти звери с плавниками в несколько минут сделают из них кровавый бифштекс!..

– Выше голову, – бросил Кларк, глядя на удрученную физиономию пилота, занятого контролем навигационной аппаратуры. – Что сделано, то сделано. Мы с тобой чисты перед совестью и страной, на остальное наплевать.

– Есть наплевать, кэп! – повеселел Дейм. – Подключаю метеосводку. Похоже, погода меняется в худшую сторону, слушай...

Голос с земли монотонно сообщал метеоусловия на аэродромах ближайших баз. Диспетчеры советовали произвести посадку в ближайшие двадцать минут, иначе «Грейт хантер» попадет в зону ненастья: ливень и ветер со скоростью двести футов в секунду! Но Кларк решил тянуть до своего аэродрома, а там попытаться спасти все, что можно, в том числе и жизнь.

– А вы все-таки камикадзе, полковник, – сказал Милфорд, заявившись в кабину и с проснувшимся любопытством глядя на суровое лицо Дональда. – Никогда бы не подумал, что вы способны на такое.

Кларк не ответил. В наушниках как назойливая муха жужжал голос Крейга, продолжавшего увещевать их «не предавать национальные интересы».

Бомбардировщик миновал Сан-Анжело, вскоре на юго-востоке показалась желто-коричневая полоса – край плато Эдвардс. И в это время ожил приемник общих каналов ВВС и гражданской авиации, настроенный на «блуждание» по диапазонам. На командной волне ВВС заговорил кто-то открытым текстом, голос был хриплый и низкий:

– Я подполковник Морган, вызываю борт сорок пять «Грейт хантер». Полковник Кларк, вас хотят сбить. Моя эскадрилья «Игл» отказывается выполнять приказ. Предупреждаю...

Голос уплыл из зоны слышимости – автомат перешел на другую частоту, но Кларк вернул канал обратно.

Неизвестный ему подполковник повторил информацию и пожелал нормальной посадки.

– Кажется, еще один камикадзе, – пробормотал Дейм, оглядываясь на изумленного Милфорда, а Кларк с невольным восхищением подумал, что мужественные и честные парни все же встречаются иногда на пути, и пожалел, что судьба не свела его с этим Морганом раньше.

– Вернитесь к себе! – резко приказал Кларк военспецу, и Милфорд безмолвно повиновался. – Стив, будем сажать самолет немедленно, не то найдется команда посговорчивей.

– Я готов.

– Тогда вперед!

Кларк отжал штурвал от себя и с помощью пилота сделал маневр, озадачивший операторов радиолокационных комплексов на плато Эдвардс: на высоте шести миль самолет отклонился к северу и вошел в густой слой облачности, затянувшей весь северо-восток Техаса. Снизившись до тысячи футов, тангаж и рысканье тяжелой машины достигли максимальных амплитуд.

Кларк взмок от напряжения. Он чувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя человек на утлом паруснике, застигнутый штормом посреди океана.

– Гро-ба-нем-ся, – выговорил в четыре приема пилот.

Кларк выругался в ответ, ибо тут же отказал прибор контроля тяги левого двигателя. Самолет ощутимо поволокло вбок.

– Господи... пронеси! – раздался в наушниках голос Эрхарта. Судя по всему, его рвало.

Внизу проглянула речная долина, левый берег реки зарос лесом, правый был полузатоплен.

«Колорадо! – обрадовался Кларк. – Теперь проскочим!»

С трудом повернув, он повел громоздкий бомбардировщик над речной долиной, моля Всевышнего, чтобы не напороться на линию электропередачи. Он неплохо знал этот район, потому что полгода стажировался на базе ВВС «Эдвардс» и помнил все ориентиры на плато. Примерно через семьдесят миль река должна была вильнуть на север. В этом месте в нее впадала другая река – Льяно, и левобережье Колорадо напротив устья Льяно, называемое «Лысиной старины Билла», было единственным удобным для посадки местом.

– Сварьируй дроссельными, – процедил сквозь зубы Кларк, чувствуя, что и его желудок просит «открыть шлюзы».

– Имеем высокую вероятность сварьировать на несколько футов под землю, – буркнул пилот.

Дейм тоже был весь мокрый от пота, из его прокушенной нижней губы тянулась струйка крови.

– Бери на себя левый и корму, я взял правый и нос. Закрылки вниз! Шасси!

– Взял!

Самолет вздрогнул.

– Дроссельные на максимум! Форсаж маршевым!

Взвыли турбины, мощно нагнетая топливо к гондолам двигателей. С гулом и грохотом «Грейт хантер» вломился в широкое ущелье между «Щеками старухи», вырвался на теснины над «Лысиной старика Билла» и, резко снизившись, запрыгал по неровностям каменистой почвы, разбрызгивая фонтаны грязи и проделывая широкий проход в зарослях чаппараля.

– Отстрел топлива!.. Парашют!.. Стоп турбины!

Удар, визг, свист сжатого воздуха, дикие толчки, от которых из носа хлынула кровь... Наконец затихающий гул, тряска, словно самолет ехал по стиральной доске, последний толчок – и бомбардировщик остановился с сильным креном на левый борт.

– Поздравляю с удачной посадкой, господа, – слабым голосом произнес Дейм, отдышавшись. – Прошу записываться в очередь к зубному врачу.

– Сволочи, – прозвучал в наушниках голос Эрхарта. – Сандерс, помоги снять скафандр... Не хватало еще утонуть в собственной блевотине.

Кто-то засмеялся – Милфорд скорее всего. За ним – Дейм, потом – Кларк и последним Бартлоу. Смех на несколько мгновений сблизил их, но не мог же он длиться вечно.

– И что теперь, полковник? – спросил Милфорд.

Кларк посмотрел на левую прозрачную стенку пилотской кабины, сквозь которую была видна часть «посадочной площадки» с редкими купами кустарника. Горизонт скрывался в мутной пелене дождя.

Не торопясь, Кларк снял шлем и, встретив вопросительный взгляд Дейма, сказал:

– Предлагаю выработать план действий. Но не в самолете. Рассуждать долго некогда – через полчаса оперативные вертолеты будут уже здесь. Ситуацию вы знаете...

– Ты все это затеял – ты и расхлебывай! – крикнул визгливым голосом Эрхарт. – Черт возьми! Чего ради я должен бежать отсюда?! Я не ломал автоматику управления...

– Дик прав, – раздался голос Бартлоу. – В случившемся виноват прежде всего полковник Кларк, и если мы отдадим его в руки правосудия как опасного маньяка, связанного с террористами, то выйдем сухими из воды. Кто «за»?

Кларк дал знак пилоту, и они проследовали в бомбовый отсек. Там горели белые панели и было довольно светло.

– Я всегда знал, что ты вонючка, Сандерс! – сказал Дейм из-за плеча Кларка. У пилота был такой вид, будто он проглотил живую гадюку. – Попробуй возьми меня, я тебе размозжу голову, скунс вонючий!

– Я что-то не пойму, – обернулся Бартлоу к специалисту по управлению, не глядя на вошедших летчиков, – ты с нами или...

– Предпочел бы нейтралитет, – ответил Милфорд нехотя. – Твой вариант неплох, но едва ли шкура полковника Кларка стоит так дорого, что за нее нам даруют свободу и жизнь.

– Значит, отказываешься?

Милфорд молча выдернул личный ящик и быстро оделся в рабочий костюм.

– Откройте люки, командир, – решительно сказал он, останавливаясь перед Кларком.

Пилот вернулся в кабину. Милфорд поднял руку, раздвинув указательный и средний пальцы.

– Желаю удачи, парни. Она еще всем нам понадобится.

– Ты куда, Блейк? – заволновался Эрхарт.

– В пампасы, – усмехнулся специалист по управлению.

Кларк посторонился, пропуская его к люку.

Бартлоу покосился на Эрхарта и махнул рукой:

– Проваливай и ты с ним. Я остаюсь.

Кларк вернулся в кабину и коротко бросил:

– Уходим.

Ему очень хотелось догнать Милфорда и спросить, что тот намеревается сделать, ибо сам Дональд находился в абсолютном неведении относительно своих планов на будущее, но было уже поздно. И еще одно осталось загадкой: отношение Милфорда к происшедшим событиям. Почему он не встал на сторону Бартлоу? Испугался? Не похоже. Втроем у них еще были шансы задержать его и пилота. Быть может, сквозь каменный панцирь души проклюнулся росток совести? Едва ли это возможно после закалки в такой питательной среде, как военная лаборатория...

Тогда что заставило его предпочесть нейтралитет?

Они вскрыли аварийный шкаф, сбросили сидкотты[11], напоследок включили приемник. С минуту они слушали радиопередачи: мир вокруг жил своей жизнью, и никому не было дела до того, что бомбардировщик В-IС «Грейт хантер» совершил вынужденную посадку далеко в стороне от штатных аэродромов.

– Порядок, – сказал удовлетворенный Дейм, – а теперь...

И замер с открытым ртом: автомат перещелкнул частоту приема, и в кабине зазвучал резкий голос известного комментатора. В его сообщении говорилось, что в районе озера Вьюкенен при посадке потерпел аварию бомбардировщик B-IC. Экипаж погиб. Ведется следствие и поиск причин катастрофы.

Пилот, очнувшись, присвистнул:

– Прав Блейк! Нас уже списали с довольствия, мы «погибли в катастрофе». Ловко придумано! Осталось только сесть в кресло и пустить себе пулю в лоб. Эй, вонючка, ты еще здесь? Не хочешь пулю в лоб? Ты ее вполне заработал.

– Идиоты! – прохрипел в ответ Бартлоу. – Какие же вы кретины!

Кларк взглянул на часы. С момента посадки прошло уже десять минут.

– Пора, Сандерс, не советую оставаться. Полиция не будет разбираться, кто прав, кто виноват. Вас просто пристрелят. – Он вдруг ударил себя по колену. – Пожалуй, нелишне вооружиться! Я никогда не пользовался этим раньше, но сейчас, кажется, самое время.

Дональд нашел пристегнутый к ремню замысловатой формы ключик и вскрыл бронированный кубик сейфа, замаскированный ложной приборной панелью.

– Итак, что мы имеем?

Командир стал разбираться в содержимом сейфа: вытащил армейский «кольт», пистолет «магнум», автоматическую винтовку «М-20», автомат «узи», несколько обойм с патронами.

Пилот хмыкнул.

– Можно отбиться от взвода солдат! Мы что, все это заберем с собой?

– Не все, но кое-что захватим. Держи-ка.

Дейм взял из рук командира странной формы пистолет.

– Что это еще за пугач?

– Ультразвуковой пистолет, потом объясню, как им пользоваться. Пойди посмотри, ушел ли Бартлоу.

Кларк рассовал по карманам обоймы, плоские коробочки, пакеты. Винтовку и «кольт» засунул обратно в сейф.

Вернулся пилот.

– Там никого. А это я нашел под пультом, там у них тоже нечто вроде арсенала.

И Дейм протянул Кларку пистолет еще более необычной формы, чем ультразвуковой. Черный пупырчатый ствол прятался в «воротнике» из длинных игл, дуло имело пять отверстий диаметром не более двух миллиметров каждое, кроме того, казенник пистолета был украшен блестящими штырьками и гнутыми скобами. Рукоять у пистолета была двойная и тяжелая, хотя курок-гашетка лишь один. Возле штырьков Кларк заметил выгравированные цифры – от единицы до семи, а на второй рукояти под матовым окошечком светились римскими цифрами пять кнопок.

Кларк повертел «пистолет» в руках.

– Черт его знает, может, это и не оружие вовсе, а сварочный аппарат. Возьмем на всякий случай, авось пригодится.

Дейм открыл люк пилотской кабины, выглянул наружу.

Самолет стоял в небольшой ложбине между пологими холмами, упираясь носом в... изгородь! За изгородью начиналось поле, на котором стояло небольшое бунгало с загородкой для скота. Из-за колючих веток тсуги на летчиков смотрел, открыв рот, пожилой фермер в оранжевой куртке с капюшоном.

Несколько секунд длилась немая сцена, потом Дейм сказал:

– Привет, приятель.

Он спрыгнул на землю с десятифутовой высоты, утонув в грязи по колено. Кларк молча последовал за ним.

С неба, затянутого серой мутью, сыпалась мелкая водяная пыль, и уже в пятистах футах ничего нельзя было разглядеть. Куда делись Милфорд, Эрхарт и Бартлоу, угадать было невозможно, да Кларку и не хотелось этого знать. Он только мимолетно подумал, что за посадку в таких условиях ему в иные времена дали бы орден Вашингтона и объявили национальным героем.

– Что, отец, ты такого еще не видывал? – спросил он, подходя к фермеру.

– Э-э... а-а-а... Так вы не... шпион?

Дейм засмеялся и тут же умолк, предостерегающе подняв руку. Ему послышался отдаленный рокот моторов.

– Нет, не шпионы, отец. Мы летчики, вынужденная посадка. Не помог бы, а? Нам надо срочно добраться до ближайшего города.

– Как не помочь? Почему не помочь добрым людям? – заулыбался старик. – Надеюсь, не забудете старину Билла. Пойдемте, дам вам свой автофургон. Дикий вепрь, а не машина!

Они прошлепали по грязи за старожилом, на которого вдруг напал «говорун».

– Ехать вам всего час. Ближайший город Бернет, в пятнадцати милях от моей фермы. Выедете на грунтовку, по ней мили три вдоль Колорадо, а потом – на шоссе... Поставите фургон на стоянке у Перкинса, он меня знает... А я слышу – гудит что-то! Думаю, дай выгляну, а это ваш, значит, гроб летит, прости Господи...

Кларк оглянулся на самолет, уже едва видный сквозь космы дождя, сглотнул вязкую и горькую слюну. «Грейт хантер» выглядел внушительно и гордо и вместе с тем был до боли сиротливым, словно его бросили на произвол судьбы. Да так оно, в сущности, и было...

В бунгало «старины Билла», оказавшегося, по его словам, потомком того самого Билла, именем которого была названа некогда пустошь на левом берегу Колорадо, они задержались ровно на три минуты: надели предложенные разговорчивым фермером броуги – грубые рабочие ботинки, анораки – куртки с капюшоном, и, отдав взамен свою обувь, хлебнули горькой рябиновой настойки «Седьмое небо» и влезли в кабину машины, пообещав «замолвить словечко» за старину Билла мэру Бернета.

– Кто бы за нас замолвил словечко? – пробормотал Дейм, когда бунгало фермера скрылось за пеленой дождя. – Куда теперь, кэп?

– Пока подальше отсюда, а потом видно будет. Старик дал неплохую идею: доедем до Бернета, сядем в поезд и через четыре часа будем в Джэксонвилле.

– А потом?

– В пятнадцати милях от Джэксонвилла ферма отца. Там подумаем, что делать дальше.

Они замолчали. Дождь не прекращался, и дорога превратилась в грязевой поток, по которому старый, видавший виды фургон плыл, как по реке, взревывая и плюясь синим дымом.

Повезло, подумал Кларк, повезло дважды: при посадке и теперь – идет дождь. Локаторы, наверное, потеряли нас из виду, иначе вертолеты поиска были бы уже здесь. Заварил кашу... Стоило ли? Если бы знать наверняка, что цель оправдывает средства... Но была ли цель? Как бы там ни было, теперь поздно давать задний ход...

Кларк покосился на пилота: интересно, о чем сейчас думает Стив? Что касается лично его, то все правильно: он не смог бы стать соучастником убийства, причем убийства с кондиционерами и прочими удобствами. Увы, дражайший полковник Риган, главный военный психолог училища, ваша «теория выживания сильного и слепого» не помогла сделать из желторотого Дона Кларка «настоящего мужчину», готового выполнить без размышлений любой приказ. Не то воспитание, не та голова, не тот материал...

Повернув с грунтовой дороги на шоссе, связывающее Льяно и Бернет, они услышали нарастающий гул и выскочили из машины. Где-то в стороне, невидимые из-за дождя, прошли над дорогой вертолеты...

ЭЛЬ-СЕГУНДО,

ВИЛЛА ДИРЕКТОРА ИНСТИТУТА

ВОЕННОЙ ТЕХНОЛОГИИ РОБЕРТА

ДЖАРВИКА

4 июня, 15 часов 40 минут

Джарвик, одетый в китайский халат с драконами, сидел в кресле, закинув ноги в ковбойских сапогах на журнальный столик, и держал на коленях щенка колли. Щенок лизал его пальцы, потом дотянулся до губ, и четверо гостей, молча глазевших на эту идиллию, прореагировали каждый по-своему: Майкл Грэхем отвернулся, Фрэнк Дэвис сделал умильную рожу, отчего стал похож на старуху, Тони Галдеано сплюнул, а начальник охраны виллы, наоборот, слюну проглотил.

– Ну иди, иди. – Джарвик опустил щенка на пол и подтолкнул. – Где же ваш друг, Тони?

– В туалете, – буркнул Галдеано.

В гостиную вошел Стэнли Вильямс, помощник директора ФБР по специальным операциям.

– Вот и я, джентльмены. Что произошло? Почему у вас такой похоронный вид?

Внешне Вильямс был так же сер, как и его костюм для повседневной носки, но в глазах его прятались ум и опасная, сродни угрозе, сила.

– Садитесь, – сказал Галдеано, сдерживаясь. – Не надо шутить, Стэн, вы прекрасно знаете, о чем речь.

Вильямс сверкнул улыбкой и бесшумно сел в пустующее кресло.

– Разве мистеру Хадли не удалось... посадить самолет, как требовали обстоятельства?

Джарвик посмотрел на часы и встал.

– Посидите без меня несколько минут, я сейчас вернусь.

Он вышел, и в гостиной установилась тишина. Галдеано усмехнулся про себя, подумав, что директор, по-видимому, до сих пор не представляет масштабов катастрофы, которая вот-вот разразится, если не уничтожить источники нежелательной информации, то есть в первую очередь экипаж бомбардировщика «Грейт хантер».

– Я не знаю всех подробностей, джентльмены... – Вильямс замолчал, вопросительно взглянув на Галдеано.

– Они сели на левобережье Колорадо, напротив устья Льяно, – буркнул Галдеано. – Из-за плохой погоды радары не смогли проконтролировать посадку... Когда вертолеты поиска нашли самолет, в нем уже никого не было.

– К сожалению, – вздохнул Дэвис, – погода в данном случае не может быть принята во внимание как форсмажор[12].

– Фрэнк, ты же не дилетант в технике! – взорвался Галдеано.

– Радары не всесильны, тем более что над плато Эдвардс хватает облаков не только дождевых.

И без того длинное лицо заведующего лабораторией «ИИ» еще больше вытянулось.

– Не ссорьтесь, коллеги, – сказал, появляясь из-за портьеры, Джарвик. – Мы все заинтересованы в этом деле, и надо объединить усилия, а не наоборот. К сожалению, открылось одно весьма печальное обстоятельство: этот кретин Эрхарт, не без вашего, кстати, ведома, уважаемый Фрэнк, сделал миниатюрную копию «скорпиона» и взял ее с собой в полет. При обыске самолета этой штуки, «мини-скорпиона», так сказать, не обнаружили. Кто взял его с собой – неизвестно. Если сам Эрхарт, это одно дело, но если...

– Летчики?

– Гарантий нет, но подозревать надо всех. А это значит, что никого из беглецов щадить нельзя, при обнаружении – немедленно уничтожить! У кого есть план действий, Майкл?

Помощник директора посмотрел на шефа, потом на Галдеано.

– Это не моя епархия, пусть решает Тони.

Полковник АНБ озабоченно потрогал свой мятый подбородок.

– Прежде всего надо определить, куда они могут направляться...

– Прежде всего надо оцепить район посадки, – перебил его Дэвис. – И прочесать окрестности.

– Ценное замечание, – с иронией сказал Галдеано. – Особенно для непрофессионала. Все уже сделано. Крейг выбросил в район посадки группу спецназначения. Кроме того, в операции задействован вертолетный полк. Оцепление в радиусе десяти миль тоже выставлено.

– Но за те сорок минут, что вы искали самолет, летчики могли уйти из этой зоны, – сказал Вильямс. – Необходимо рассчитывать на худший вариант. Итак, куда они могли пойти?

– Я плохо знаю Кларка, – сказал Джарвик, – тем не менее думаю, что он не дурак и разделит экипаж. Они пойдут либо поодиночке, либо парами. Кстати, что заставило наших людей бежать с летчиками?

– Дурной пример заразителен, – буркнул Дэвис.

– Скорее всего они слышали сообщение радио, – покачал головой Джарвик. – Хадли поторопился давить на кнопки своего аппарата дезинформации. Сопоставив предупреждение этого сукиного сына Моргана и заявление Агентства, летчики поняли, что шансов у них нет, и...

– Тони, я могу полистать досье на членов экипажа? – напомнил о себе Вильямс.

Галдеано взял из рук Грэхема черную папку и передал помощнику директора ФБР.

– Очевидно, они изберут одно из трех направлений, – сказал он. – Авиабаза, Нью-Йорк или Вашингтон. Первое понятно без объяснений. Нью-Йорк – это ООН и общественные организации типа «Женщины в борьбе за мир», «Ассоциация американских негров против войны» и так далее, Вашингтон – это Белый дом.

– Ну и шли бы к себе на базу, – буркнул Дэвис, скучая. – Да, это было бы неплохо, но они, если уйдут из силков на месте посадки, могут покатить и в Вашингтон, к президенту, а этого допустить нельзя.

– Послушайте, он же белый! – воскликнул вдруг Вильямс. – Этот ваш Кларк – белый! Я думал, он негр, от черномазых можно ждать все, что угодно, но от белого...

Присутствующие переглянулись.

– К сожалению, существа дела это обстоятельство не меняет, – вздохнул Галдеано. – В досье учета кадров почти ничего нет о характере Кларка, кроме стандартного «мужественен». А вот в нашем досье отмечено, что он честен, правдив, излишне бескорыстен, бескомпромиссен и независим. Достаточно, чтобы подозревать его в симпатиях к нашим потенциальным врагам.

– Этого мало. – Вильямс захлопнул папку с документами. – Поищем материал у себя. Психология потенциальных смутьянов и неблагонадежных – наша сфера. Однако какую роль в игре с ними вы даете нашей фирме?

– Вы пока в резерве, Стэн, – сказал Галдеано. – Пусть поработают люди Хадли и полиция, мы дали предупреждение по округу. Если беглецы выберутся из ловушки «джи-ай» и минуют лапы полиции, тогда придет время Бюро. И наше.

– Не оказалось бы поздно...

– Ну-ну, не следует недооценивать силы военных профи. К тому же ваша контора не всегда гарантирует успех операции.

– Вы не учитываете, что нам придется считаться с мнением общественности, – напомнил Джарвик. – Все эти антивоенные организации поднимут вой, узнав о существовании «скорпиона».

– Мы займемся прессой, – пообещал Вильямс. – Попробуем дать по «скорпиону» специальное уведомление. Иначе эти досужие правдолюбцы такой раздуют пожар...

– Летчики могут обратиться и в конгресс, – сказал Джарвик. – Надо учесть и этот вариант.

– Учтем, – наклонил голову помощник директора ФБР. – Наши люди в сенате и госдепе будут предупреждены. Учтем и то, что беглецы попытаются пересечь границу.

Джарвик взял с тележки-бара бутылку виски «Чивас-Ригал», налил в стакан и бросил туда два кубика льда.

– Вообще-то ваша суета мне непонятна. С чего вы все занервничали? В первый раз, что ли, мы экспериментируем со «скорпионом»? Три стендовых испытания прошли удачно, и ни одной утечки информации! Даже президент не знает, что такое «скорпион». К тому же мы в своем доме и делаем, что хотим. Мы – американцы, и этим все сказано!

– Не передергивайте, Боб, мы не на пресс-конференции. Приберегите свое красноречие для телевидения. «Скорпион» – не обычное оружие. Он откроет, вернее, уже открыл совершенно новую страницу в истории создания оружия первого удара. Страна, обладающая им, непобедима! Но об этом говорить еще рано. Не надо было привлекать для испытаний «скорпиона» ВВС и вообще военных. Полковник Кларк достоин уважения и электрического стула – за выкинутый им трюк!

– А что там случилось с этим майором? – спросил Дэвис, откупоривая жестянку с кока-колой.

– С каким майором?

– Не с майором, а с подполковником, командиром звена «эф-пятнадцатых» Морганом, – поправил Джарвик. – Я уже говорил: он отказался сбить Кларка. Пока сидит в бункере на своей базе. Возможен вариант, что нам придется его наградить.

– Это за что же? – изумился Вильямс.

– Если информация о «скорпионе» все-таки просочится в прессу. А офицера наведения публично разжалуем.

– Джентльмены! – Джарвик посмотрел на часы. – Времени у нас мало, но кофе-брейк необходим. – Он взял белую телефонную трубку с одним микрофоном. – Джойс, кофе и тосты в гостиную.

РЕКА КОЛОРАДО

4 июня, 22 часа 00 минут

Эрхарт первым бросил весла и, выругавшись, лег на дно лодки.

– К дьяволу! Эта гонка не по мне.

Милфорд подумал и тоже перестал грести.

С момента посадки прошло уже около трех часов. Из района их поисков они выбрались благополучно, помогла погода: гул вертолетных двигателей был слышен хорошо, видимо, высаживался армейский десант, но их лодку не заметил никто.

– Миль двадцать отмахали. – Милфорд подул на свои липкие от сорванных мозолей ладони и тоже лег.

Тучи разошлись, небосвод был усеян звездами, по восточному его краю пролегла Дорога Душ. Оба берега реки были темны и глухи, лишь однажды справа мелькнул огонек да изредка слышались крики какой-то ночной птицы.

– Ты так и не сказал, куда мы направляемся, – напомнил Эрхарт.

С минуту слышалось только хлюпанье воды о днище лодки, потом раздался голос Милфорда:

– Через пару миль будем у Остина. Там у меня есть друзья. Переоденемся... а дальше загадывать нечего.

Эрхарт хмыкнул, но продолжать разговор не было сил – устали они изрядно. Снова и снова вспоминал он злополучный полет, терзаясь сожалением, что не прикончил Кларка.

– Напрасно мы не последовали советам Сандерса, – не выдержал Эрхарт. – Надо было взять полковника и передать кому следует. Я за собой никакой вины не вижу. Может быть, еще не поздно вернуться? – Эрхарт приподнялся на локтях. – Слышишь, Блейк?

«Дурак – это зародыш конца мира», – вспомнил Милфорд изречение Тэффи, а вслух сказал:

– Поздно. Ты же слышал: «Погибли при посадке». Неужели не понятно, что мы теперь свидетели, которых надо заставить молчать?

– Но я-то при чем?! – взорвался Эрхарт. – Я делал свое дело и не собирался срывать задание. Откуда я мог знать, что в голове у этого психованного человека? Подполковника?

– Вот тут ты прав, полковник Кларк оказался сильнее и решительнее, чем мы предполагали. Уважаю таких парней.

– Все равно. – Эрхарт все-таки не унимался, видимо, не зная, как себя успокоить. – Надо было свернуть ему шею за это! И вообще, я тебя не понимаю: ты что, одобряешь его действия?

– Он заставил меня кое-что переоценить. Не думал, что такие люди еще встречаются среди нас.

– Я твоих восторгов не разделяю. Из-за него мы теперь находимся в положении дичи. Не хочешь ли ты сказать, что Кларк прав?

– Прав? Не знаю. Мне с детства вдалбливали в голову идею, что всегда прав тот, кто сильнее. В данном случае Кларк тоже был сильнее, но источник его силы не такой, к какому я привык.

– По мне главный источник силы – деньги. А поcле полета, кстати, у меня была бы в кармане кругленькая сумма. Черт бы побрал этих индейцев!

Милфорд тихонько присвистнул.

– Они-то здесь при чем?

– Из-за них разгорелся весь этот сыр-бор. И Кларк наверняка тайный агент Ирака, иначе не пошел бы на такой безумный шаг.

Милфорд покачал головой.

– Неплохо над тобой поработали попмены, – пробормотал он. – Ты всерьез веришь в «козни Саддама»?

– Мне до него нет никакого дела. Я собирался испытать свое изобретение, остальное не в моей компетенции. Почему я должен куда-то бежать? Я ничего не сделал, только разработал принцип работы «скорпиона». Зачем я здесь? Это ты меня втянул! – Последние слова Эрхарт выкрикнул, и эхо принесло с берега очередь «нул-нул-нул...» – Будь ты проклят вместе с...

– Заткнись! – тихо процедил сквозь зубы Милфорд, и было в его голосе нечто такое, от чего физик почувствовал неприятный озноб. «Ладно, – подумал он. – Еще поглядим, кто окажется умней. Надо было остаться на борту, но еще не все потеряно. Физики такого класса, как я, на дороге не валяются...»

Милфорд в это время думал над тем, что ему делать дальше. Если он принимал какое-то решение, то выполнял его без колебаний. Единственное, о чем он пожалел, что не взял с собой НЗ. Эрхарт напомнил ему об этом, проворчав миролюбиво:

– Пожрать бы сейчас...

Милфорд посмотрел на светящийся циферблат часов.

– Пора к берегу, дальше пойдем пешком.

Они взялись за весла и повернули лодку к левому берегу.

Сразу за отмелью начинался лес, по-ночному угрюмый и таинственно-ждущий: сосны, флоридский тис, тсуга, ива и можжевельник. Под его пологом пахло ладаном и медом, видно, где-то неподалеку пряталось тюльпанное дерево.

Милфорд, не оглядываясь, углубился в чащу, Эрхарту пришлось ускорить шаг, чтобы не потеряться в темноте. Под ногами у них то шуршали прошлогодние опавшие листья, то чавкала насыщенная водой дернина, то путался луизианский бородатый мох. Несколько раз подавал голос волк, совсем близко пробежал какой-то крупный рогатый зверь, скорее всего олень, изредка кричала танагра и ухал филин.

– Заповедник здесь, что ли? – спросил запыхавшийся, исцарапанный Эрхарт.

Милфорд не ответил, следуя только ему одному известному направлению. Спустя полчаса они вышли на узкую дорогу, сложенную из бетонных плит. Дорога казалась заброшенной, но идти по ней было гораздо легче, хотя приходилось напрягать зрение, чтобы не попасть ногой в довольно широкие щели между плитами.

Они миновали наблюдательную вышку лесничего, в амбразуре окна которой блеснуло стекло объектива телекамеры, включаемой для определения координат пожара, обошли два штабеля каких-то брикетов с едким запахом – кажется, это были удобрения для лесных посадок – и неожиданно очутились на опушке леса. Дальше следовало изрытое траншеями и ямами поле, за которым вставало электрическое сияние города.

– Остин! – сказал Милфорд, блеснув глазами и зубами. – Хочу тебя предупредить, Дик. – Голос его был спокоен, но Эрхарт вновь ясно почувствовал в нем скрытую угрозу. – Или ты будешь выполнять все, что я скажу, или здесь наши пути расходятся.

Доктор физики из «Икспложен инсайд» поежился, прикидывая соответствие возможностей своим желаниям, вытер потную шею рукой. От его одежды шел пар.

– У нас нет ни транспорта, ни одежды, ни денег. Нас схватит за шкирку первый же коп[13]...

Милфорд смерил взглядом грузную, рыхлую фигуру Эрхарта и пожалел, что сразу не предложил ему идти своей дорогой. Но решений своих он не менял.

Еще через полчаса они вышли на окраину Остина в районе речного порта. Шел второй час ночи, когда Милфорд отыскал на одной из тихих, едва освещенных улиц телефон-автомат и набрал номер, несмотря на отсутствие монет. Эрхарт сделал вывод, что звонил Блейк в одну из аварийных служб города, но куда именно – не расслышал. Милфорд разговаривал тихо, загородив телефон широкой костистой спиной.

– Порядок, – сказал он, повесив трубку. – Через четверть часа нас подберут. Подождем.

Они уселись под оградой на кучу мусора и стали ждать, прислушиваясь к звукам, долетавшим из центра города, – сигналам автомашин, музыкальным аккордам, резким звонкам и свисткам... Вскоре они здорово продрогли: ночь была холодной, а одежда – мокрой от пота. Пришлось подниматься и делать разминку.

Им повезло: на улице так никто и не появился. Лишь однажды проехал старый «Форд» с погашенными фарами.

Обещанный Милфордом автомобиль появился только спустя сорок минут – спортивный «Ягуар» с откидным верхом. Человек за рулем молча подождал, пока они сядут, потом погнал машину с бешеной скоростью, не обращая внимания на испуганные возгласы Эрхарта.

Вскоре подъехали к двухэтажному особняку за кружевной железной решеткой. Водитель вышел, повозился с воротами, открыл, но заезжать в них не стал. Махнул рукой – шагайте, мол, за мной.

По мусору на газонах и неподстриженным шпалерам кустарника Милфорд определил, что в доме давно уже никто не живет, но ошибся: внутри все было прибрано, свет в настенных бра включался автоматически.

Водитель остановился посреди холла, окинул взглядом своих пассажиров. Эрхарт только сейчас разглядел, что это... офицер полиции! От внезапного страха его колени стали ватными, и, чтобы не упасть, он сел на роскошный диван.

– Нам нужно скрыться, – сказал Милфорд. – Лучше в Мексику. Как скоро это можно сделать?

Неразговорчивый, ничему не удивляющийся лейтенант задумался.

– Придется ждать решения босса. – Голос у него оказался звучным и выразительным, как у актера кино.

– Сколько?

– День-два...

– Много. Придется побеспокоить босса раньше, где бы он ни был. У меня важная информация.

Полицейский пожал плечами.

– Попробую. Оставайтесь здесь. Выходить не рекомендую. Ванная, бар и кухня к вашим услугам. Кормить будут регулярно. Ждите сигнала.

Он ушел. Щелкнул входной замок, и беглецы снова остались вдвоем.

– Он в самом деле... полицейский? – выдавил из себя Эрхарт.

В глазах Милфорда вспыхнули искры смеха.

– Испугался? Он член нашей «семьи», третье лицо после босса и его заместителя... Располагайся, а я пошел в ванную. Только не вздумай смыться: дом охраняется.

«Какой семьи?» – хотел спросить Эрхарт, но прикусил язык, вдруг сообразив. Привезший их лейтенант полиции принадлежал к одной из «семей» мафии! Значит, Блейк Милфорд тоже имел к ней отношение, если сказал «нашей семьи»?!

– Выпей, – посоветовал Милфорд, стаскивая с себя комбинезон, – и успокойся. Мы в полной безопасности.

Эрхарт исподлобья наблюдал за ним.

– И давно ты... – начал он и умолк, надеясь, что Милфорд поймет.

Оставшись в одних плавках, Милфорд собрал в кучу одежду. Тело у него было угловатым, жилистым, мелкие шрамы на предплечьях походили на следы кошачьих когтей, но на самом деле – об этом знал только сам Милфорд – это были шрамы от гиббереллиновых шприцев. Блейк «сел на иглу» с десяти лет, а в девятнадцать по настоянию босса прошел курс лечения, проявив недюжинную силу воли. Но шрамы остались на всю жизнь.

– И давно ты в «семье»? – закончил Эрхарт со второго захода.

– С детства, как и все нормальные люди. Я родом из этих мест, из-под Кервилла. Начинал рассыльным, работал «тенью» букмекера, потом закончил колледж.

– А кто у вас босс?

Милфорд покрутил пальцем у виска.

– Детские вопросы будешь задавать на телевидении. Пошли мыться. И не забивай себе голову чепухой.

Эрхарт посмотрел ему вслед, и вдруг до него дошло, что все это с ним произошло наяву: посадка вдали от аэродромов, бегство, знакомство с той изнанкой жизни, с которой он, стопроцентный американец, был незнаком, поскольку обитал в тесном футляре деловых отношений с предельно узким кругом специалистов. До сих пор он жил оторванным от общественной жизни, замкнувшись на технических проблемах «Икспложен инсайд». Беспомощный, безвольный, но фанатично преданный делу, он жил в созданном собственной фантазией мирке, равнодушный к любым проблемам, не затрагивающим его лично, равнодушный к сотрудникам, начальникам, к людям вообще.

Но стоило только каким-нибудь образом вырвать его из этого мирка, как он становился другим человеком. Как любая физическая система стремится к положению равновесия, к состоянию покоя, так и Эрхарт в критические минуты начинал искать любые пути к достижению личного комфорта, утраченного душевного равновесия. И тогда верх брала его скрытая натура – грубая, коварная и злобная, способная на любой шаг, неразборчивая в средствах к достижению цели.

Пока что Эрхарт следовал в кильватере чужой воли, так как не сумел сразу перестроить себя, избрать собственный вариант действий. Но приключения, в которые он был вовлечен помимо своего желания, кончились, и он, очнувшись, оказался в вакууме ничегонеделания, поставленный де-факто в условия, которые абсолютно не соответствовали его понятию покоя.

«Ладно, – подумал Эрхарт, – посмотрим. В такой компании можно не бояться полиции, а продать их я всегда успею».

С этой мыслью он пошел искать буфет с баром.

ОСТИН, УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ

4 июня, 22 часа 20 минут

– Дай ему еще раз по морде и отпусти, – сказал Дуглас.

На лице сержанта отразилось сожаление, но лейтенант не стал ждать развязки событий, бросил последний взгляд на негра, которого приволокли агенты, заподозрившие его в попытке ограбления газетного киоска, и вышел из комнаты.

В коридоре Дугласа остановил Торнтон, предложил голубую «Бенсон энд Хеджес», щелкнул зажигалкой.

– Тебя искал Гарри.

– Зачем?

– Не сказал. Он у шефа, подойди. Я слышал, случилась какая-то заваруха с военными летчиками, посадили бомбардировщик не куда надо. Может, поэтому?

Дуглас кивнул и направился на второй этаж управления, в кабинет под литерой «А».

– Тебя ждут, – сказал ему розовощекий, похожий на куклу секретарь, единственным достоинством которого была привычка к лаконичной речи. Дуглас тоже обладал этим достоинством, предпочитая обходиться минимумом слов и даже жестов.

– Давно?

– Четверть часа.

Лейтенант сделал последнюю затяжку, бросил сигарету в урну, одернул мундир и вошел в кабинет Луиса Маклеода, шефа полиции Техаса.

Шеф беседовал с бригадиром Гарри Тернером, демократически сидя рядом с ним на диване. Маклеод был тощ и узкоплеч, на его аскетическом лице выделялись близко посаженные к орлиному носу черные пронзительные глаза. Тернер, наоборот, был тучен, плешив, с лицом плоским как блин. Он то и дело вытирал лысину платком.

– А-а, вот и Джи-Пи, – встал навстречу лейтенанту Маклеод, ловко избежав при этом рукопожатия. – Наш герой Джи-Пи, гроза преступного мира Техаса. Гарри, мне кажется, он давно заслужил повышение по службе.

– Возможно, сэр, – прохрипел Тернер. – Кое-какие задатки у него есть.

– Вот и займитесь этим, представьте рапорт по команде. – Шеф полиции сел за свой необъятный стол из красного дерева. – Садитесь, лейтенант, не надо демонстрировать мне свою отличную выправку. Вы знаете, что произошло? В нашем районе произвел посадку бомбардировщик B-IC «Грейт хантер» с пятью членами экипажа.

– Да, сэр. – Дуглас ничем не выдал своих чувств.

– Так вот, со мной только что говорил заместитель министра национальной обороны Джилберт Хадли. Эти парни – преступники! Они устроили диверсию, уничтожили какую-то уникальную установку и решили бежать к русским.

«Зачем же тогда они садились у нас, сели бы в Мексике», – подумал Дуглас, но сказал другое:

– Понял, сэр. Но я слышал обращение к населению, что при посадке произошла катастрофа и летчики погибли...

Начальник управления улыбнулся одними губами.

– Вы умный человек, Джи-Пи. Они живы... пока. Этих парней надо во что бы то ни стало найти. Они сбежали – погода, к сожалению, им благоприятствовала – и теперь где-то прячутся. У вас есть... э-э... друзья... которые... э-э...

Шеф полиции знал, что Дуглас работает на гангстеров, и это знание увеличивало вероятность его избрания в мэры города на ближайших выборах.

– Да, сэр, я понял.

– Вы назначаетесь координатором операции под кодовым названием «Охота». Вся полиция штата будет подчинена вам... и Гарри, конечно.

Дуглас поймал взгляд Маклеода и понял, что шеф перестраховывается на случай провала операции, то есть не хочет рисковать ни местом, ни жизнью, и заботится о своих добрых взаимоотношениях со столь серьезной организацией, как мафия Техаса, и в то же время не забывает об официальных органах власти.

– Вводные вам даст Гарри, – продолжал Маклеод. – Я надеюсь на ваш талант... комиссар Дуглас. Вперед, парни!

В кабинете бригадира, провонявшем табаком и потом, Тернер плюхнулся в свое кожаное кресло, кивнул на алюминиевые стулья у стены.

– Садись. Виски?

– Нет.

– Черт бы побрал твою манеру разговаривать! Не знаю, за какие такие заслуги шеф счел возможным присвоить тебе очередное звание, это его дело, может, ты его родственник. Но за провал операции я тебя уничтожу! Учти.

– Учту, сэр.

Тернер долго разглядывал бесстрастное лицо Дугласа, потом вытер лысину. Он ненавидел лейтенанта всеми фибрами души, справедливо видя в нем соперника по службе. Дуглас не был ни богат, ни родовит, тем не менее шагал вверх по служебной лестнице гораздо быстрее остальных инспекторов полиции, проявив себя в нескольких делах с наркотиками и ограблениями. Никто не знал, что эти дела были специально инспирированы мафией для упрочения положения лейтенанта в полиции, разве что шеф полиции догадывался об этом, но молчал. Тернер же не догадывался ни о чем.

– Комиссар! – саркастически проговорил бригадир. – Черта с два, сначала закончи дело!

– Вводные, – коротко сказал Дуглас.

Тернер снова посмотрел на него долгим взглядом, расстегнул пуговицу на френче и закинул ноги на стол.

– Начало ты слышал. Они сели на левобережье Колорадо. Военные выбросили десант, но поздно – птички улетели. Прочесывание местности тоже ничего не дало. Дурак фермер, владелец ранчо, видел двоих, дал им сухую одежду и свою машину – фургон «Транспортер ФБ». Говорит, они подались в Бернет, но в Бернете их не видели. Военные патрули перекрыли дороги – никого...

– Мне понадобятся их фотографии и описание.

– Вот папка... Уйти они не должны. Есть приказ – стрелять без предупреждения. Кстати, они вооружены...

Тернер не знал, чем вооружены летчики, как не знал этого и начальник полиции. Заместитель министра обороны не счел нужным сообщить им, что в сейфах, кроме обычного оружия, находилось и экспериментальное.

– Разрешите действовать, сэр? – вытянулся Дуглас.

– Действуй, – кивнул бригадир с кислым видом, – инспектор Джи-Пи Дуглас.

– Старший инспектор, – уточнил лейтенант и вышел.

В кабинете Хобарта Уинфилда, заместителя начальника полиции по связи с прессой, он встретил инспектора Буша.

– Пошли ко мне.

Меланхоличный, бледный, словно мучимый болезнью, Буш молча повернул вслед за Дугласом.

В своей комнатушке Дуглас бросил бювар на стол, достал из бара закрытые пластмассовые стаканчики с кофе, протянул один Бушу, затем достал пакетики с криспсом.

Пока инспектор пил кофе и хрустел жареным картофелем, Дуглас рассказал ему о задании, потом спросил:

– Понял?

– Понял, что Гарри хочет тебя слопать.

Дуглас усмехнулся, посмотрел на часы.

– Итак, Буш, тревога по штату уже объявлена, поиск начался. Что дальше?

– Досье. Надо знать их характеры и привычки. Прикинем, куда они могут податься, потом решим. Похоже, спать не придется.

Зазвонил телефон, Дуглас снял трубку. Звонил дежурный.

– Джи-Пи, вас спрашивает какой-то сумасшедший, назвал себя «Блейк-специалист».

Дуглас метнул взгляд на Буша.

– Соединяйте.

В трубке зазвучал голос Блейка Милфорда. Дуглас выслушал его внешне спокойно, сказал «ждите» – и положил трубку.

– Кто это звонит тебе по ночам? Женщина?

– Губернатор штата, – хладнокровно пошутил Дуглас. – Я отлучусь ненадолго, а ты приготовь свежий кофе, только, чур, мне санка, не люблю капуччино. Полистай досье...

Буш пожал плечами.

– По мне лучше выпить баррель «Будвайзера»[14], чем стакан кофе. А листать стоит только «Скру», а не какое-то паршивое досье.

Лейтенант, в свою очередь, пожал плечами и вызвал машину.

Вернулся он через час, не потеряв ни грана своей невозмутимой сосредоточенности.

По кабинету витали запахи ароматного капуччино, Буш сидел, закинув ноги на стол, и жевал бутерброд, прихлебывая кофе.

– Я потерял надежду увидеть тебя до утра, – сказал он с набитым ртом. – И, чтобы не уснуть, сварил кофе во второй раз. Наливай себе сам.

Дуглас молча налил кофе, взял бутерброд.

– Есть новости?

– Почти никаких. Приходил Хобарт, принес фотографии, сказал, что на место посадки самолета прибыло командование базы. Заваруха приличная, если наши забегали, как тараканы от огня. По всем городам штата усилено патрулирование, но наши друзья как в воду канули.

– Всплывут. – Лейтенант подтянул к себе досье. – Читал?

– Листал, любопытная информация. У меня такое впечатление, что экипаж «Грейт хантер» подобран без должного анализа их послужных списков. Этот полковник Кларк, командир бомбардировщика, единственный, кто симпатичен мне из всей пятерки. Летчик экстра-класса, пять тысяч часов налета за спиной, и вдруг – преступник!

– Не думал, что после двух лет службы в полиции ты еще не потерял способность удивляться. Придется занести тебя в списки неблагонадежных.

Буш меланхолически дожевал бутерброд, вытер губы, но сказал не то, о чем подумал:

– Только психи могут устраивать кофе-брейк ночью!

Дуглас усмехнулся, взял фотографию Дональда Кларка, всмотрелся. Лицо лобастое, правильное, с жесткой складкой губ. В этом лице угадывался характер волевой и решительный. Гладиатор, подумал лейтенант. Жаль, что полковник попал в эту компанию. Оплошал...

Быстро просмотрев остальные фотографии и внимательно прочитав документы, Дуглас задумался.

– Если они не дураки, – сказал он, – то примут единственно верное решение – слиняют в Мексику.

– Они могут быть умными и тем не менее выберут другой путь, потому что непрофессионалы.

– Исходя из этого и будем действовать. В любом случае они не могли из точки посадки уйти дальше чем на двадцать-тридцать миль. Очерчиваем круг с таким радиусом, перекрываем дороги, наглухо закрываем в этой зоне вокзалы, аэропорты, автостанции, мотели... Что еще?

– Пока хватит. Если до вечера не найдем следы – поищем другие пути. Скажем, засады дома, надзор над переговорами с базой, конгрессом и тому подобное.

– Далеко пойдешь, – прищурился Дуглас. – Пожалуй, я не ошибся, взяв тебя в помощники. Тебя давно пора снимать с мелких краж и переводить в отделение уголовных преступлений. После операции подскажу шефу.

Буш пришел в полицию рядовым полисменом, закончив университет в Сан-Антонио. Что послужило толчком к такому решению для безусловно неглупого парня, никто не знал, но Буш начал с нуля и за два года достиг чина второго лейтенанта и должности инспектора. Только Дуглас имел сведения, проливающие свет на секрет появления Клайда Буша в управлении полиции Остина: Буш хотел раскрыть тайну убийства отца, учителя русского языка в колледже. Клайд был честен, умен и наивен, чем умело пользовались все старшие инспекторы управления.

– Я в диспетчерскую, – сказал Дуглас. – А ты бери вертолет и жми в Бернет. По крайней мере двое из нашей пятерки крутятся где-то там. Да, возьми у Хобарта свидетельство АА, чтобы на месте не доказывать на пальцах свои полномочия.

Лейтенант спустился в диспетчерский зал, наполненный пением пультов, звонками, стрекотом печатающих устройств, поговорил со старшим дежурным по управлению и в два часа ночи покинул здание. Сделав по привычке две петли по слабо освещенным улицам и не обнаружив «хвоста», Дуглас направил свой черный «Порше» в район Колорадо-Ривер, где находился самый фешенебельный ресторан города «Блю стилл». Припарковав машину на стоянке у западного входа в ресторан, он спустился по незаметной лестнице в подвал, показал охраннику безобидный значок с надписью «Голливуд». Миновав коридор, он толкнул дверь с надписью «Энергосеть» и очутился в небольшой комнате с тихо гудящими шкафами и электропанелями. Плотный молодой человек с цепким взглядом, сидевший за столом, заваленным бумагами, протянул к нему руку.

Дуглас молча отцепил ремень с пистолетом, положил на стол и открыл железную дверь с трафаретом «Аккумуляторы». За нею был тамбур и еще одна дверь. Здесь-то и располагался второй, неофициальный, кабинет босса.

В кабинете находились двое: сам Чезаре Паркано, по кличке Гурон – из-за орлиного носа и прямых блестящих черных волос, – и его заместитель, он же шеф безопасности «семьи» Бак Хьюлам, похожий на крокодила, подвергнутого вивисекции с целью очеловечивания.

Паркано спрыгнул с полированного стола, на котором сидел, пожал руку Дугласу.

– Кажется, ты влип, малыш? Сэр Гарри сделает все, чтобы ты провалил дело.

Осведомленность босса когда-то потрясала не только молодого Дугласа, лейтенанта полиции, а также «лейтенанта» в иерархии «семьи» техасской мафии, но с опытом пришло подозрение, что информацию Паркано добывает из первых рук, то есть из источников вплоть до правительственного аппарата.

– Что будем делать с Блейком? – продолжал босс, белозубо улыбаясь, словно телекомментатор из раздела светской хроники. – Он засветился?

– Судя по его рассказу – нет. Он неглуп и понимает, что стал мишенью, хочет уйти за пределы «охотничьего загона».

– За границу? В Мексику? Мысль неплохая. Но что, если его там случайно опознают? Молодчики сэра Форбрайта умеют выкачивать правду даже из мертвых, когда это требуется.

– Их надо убрать, обоих, – подал голос Хьюлам, неприятно выпятив челюсть. – Не стоит связываться с компанией Хадли, они нас в лепешку раздавят.

– Ты тоже такого мнения, малыш?

Дуглас выдержал взгляд Паркано.

– Блейк нам еще пригодится, он говорил, что обладает важной информацией об испытании какого-то нового оружия. Можно по нашим каналам отправить его в «круиз» на год-полтора, а потом вернуть под другим именем в какую-нибудь лабораторию ЦРУ.

– Да, жаль. – Босс прошелся по кабинету кошачьей походкой гимнаста. – Жаль, что у нас порвался контакт с «ИИ». Лаборатория действительно разработала какое-то супероружие, но характеристик Милфорд не сообщал. Хочет продать подороже? Посмотрим... Что ж, коллеги, – улыбнулся он, останавливаясь перед Хьюламом и Дугласом, – чрезвычайно вам признателен за советы. Судьбу Специалиста я решу позже, как и его соратника Эрхарта. Этот второй может сгодиться хотя бы в качестве трупа, – Паркано снова безжалостно улыбнулся, – для того чтобы инспектор Дуглас получил повышение по службе. А сэра Гарри ты не бойся, малыш. Мы ему напомним историю с продажей его виллы. Все, что надо, получишь обычным путем. Вперед, малыш.

Дуглас четко повернулся и вышел. Паркано смотрел ему вслед с той же улыбкой, только глаза его были холодными как лед.

– Способный парень, – сказал он задумчиво. – Жаль, слишком умен... Или я преувеличиваю? Но – к делу. Надо помочь ему найти остальных. Это не значит, что мы тут же сплавим их в руки полиции. Но я должен знать о каждом шаге летчиков. Ты понял, Бак?

– Сделаем, босс, – коротко ответил Хьюлам.

ПРИГОРОД ДЖОРДЖТАУНА

5 июня, 5 часов утра

Кларк притормозил, свернул с дороги в кусты, подождал минуту и заглушил двигатель.

– Приехали? – промычал Дейм, поднимая голову с заднего сиденья.

Кларк вместо ответа открыл дверцу и вышел из кабины в мглистое, сырое и холодное утро.

Небосвод на востоке из беспросветно-черного стал серым и светлел с каждой минутой. В лесу, начинавшемся прямо за бордюром автострады, проснулись птицы, в их перекличке Дональд узнал крикливые голоса сойки и басовитое уханье лугового трупиала.

Где-то далеко послышалось пение мотора, потом оно вдруг оборвалось. Насторожившийся Кларк сделал знак вылезавшему вслед за ним пилоту. Но звук не повторился, и Кларк успокоился.

Утро рождалось тихое, росистое и светлое, призывающее к любви и доброте.

– Устал? – спросил пилот. – А я зверски хочу есть! Может, в машине что-нибудь отыщется?

Кларк оглянулся, пошутил:

– Наверняка там сыщутся не только сандвичи, но и пара жестянок пива.

Машину они увели под Бернетом у ротозея маклера по продаже недвижимости, который согласился подвезти их к мэрии. До этого они утопили свой фургон в реке, когда чудом не попались полицейскому патрулю у въезда в Бернет. Уповая на удачу, проголосовали темно-синему «Порше-928» и на нем миновали полицейский пост.

Маклер – рубаха-парень, успевший рассказать о себе почти все за четверть часа, что они колесили по городу, – оставил машину возле почты, попросив их подождать, пока он позвонит, и Кларк не стал искать другого случая, убедив совесть клятвой, что вернет долг и маклеру, и старику Биллу.

За город они выехали не по междугороднему шоссе, а свернули на грунтовую дорогу, где наверняка не было патрулей. Поехали на восток, в сторону Остина, достигли государственной дороги №63 и по ней через три часа, по расчетам Кларка, доехали до предместий Джорджтауна, ползя со скоростью черепахи: шоссейку чинили в последний раз лет десять назад, и была она разбита до безобразия.

– Ну теперь-то ты скажешь, куда мы едем? – Дейм, зевая, рылся в багажнике, потом открыл блок-шкаф на передней панели. – Мчимся вслепую, как зайцы... О, смотри-ка!

– Не вслепую, – возразил Кларк. – Что ты там отыскал?

– Ты как в воду глядел! «Будвайзер». Держи!

Кларк поймал банку с пивом, сорвал колечко с крышки и с наслаждением выдул половину содержимого.

– Нормально! С непривычки даже голова закружилась. А как насчет сандвичей?

– К сожалению, только пиво.

– И на том спасибо.

Кларк сел на место водителя, допил пиво и включил приемник. Кабина наполнилась голосами комментаторов, обрывками мелодий, шумом моторов и выстрелов, воплями Майкла Джексона. В эти ранние утренние часы мир уже сходил с ума.

Дональд прошелся по шкале КВ-диапазона, потом перешел на УКВ и сразу наткнулся на передачу, адресованную «стопроцентным благонадежным американцам».

– ... «Грейт хантер». Экипаж погиб, выполняя свой долг. Все граждане Соединенных Штатов склоняют головы перед мужеством этих парней. Вот их имена...

Кларк выслушал некролог самому себе и выключил приемник.

– Нашел! – вдруг завопил Дейм, торжествующе извлекая из багажника авоську, заполненную банками с яркими наклейками. Потом пригляделся и сплюнул. – Чтоб ты лопнул!

– Что там еще? – поинтересовался Кларк, с трудом одолевая неожиданный приступ апатии.

– Собачьи консервы, – буркнул пилот. – То-то я никак не мог определить, чем пахнет в кабине. Оказывается, псиной!

Дональд через силу рассмеялся.

– Бедный пес, ему теперь придется туго. А консервы, кстати, не мешало бы захватить с собой: кто знает, не придется ли нам голодать...

– Разве мы собираемся идти пешком?

– До Джорджтауна около мили, на дорогах наверняка пикеты, нас теперь ищут по всему Техасу. Жаль, что погода перешла на службу к полицейским.

Дейм поднял недоумевающий взгляд, не сразу поняв шутку командира.

– Ты прав, в дождь было бы легче пробираться. Как гласит неписаная пословица: «Хороший полицейский тот, кто в плохую погоду не высовывает нос на улицу».

– Сам придумал?

– А что, плохо?

Кларк допил пиво из второй банки, выбросил жестянку и тоже принялся осматривать машину. Закончив осмотр, разочарованно хмыкнул:

– Парень, видать, дошлый, ничего лишнего не возил. А переодеться нам не мешало бы.

– И чтобы в карманах кое-что звенело в придачу. Если ты хочешь добраться до Вашингтона, без денег ничего не выйдет.

Кларк кивнул в знак согласия.

– В Вашингтоне делать нечего, там нас живо слопают парни ФБР. Сначала доберемся до Джэксонвилла, встретимся с отцом. Экипируемся – и в Нью-Йорк.

– Сразу к федеральному прокурору?

– Нет. – Дональд не поддержал шутку. – В ООН. Это единственное место, где мы можем сохранить шкуру.

Дейм задумчиво поковырялся в ухе.

– Что ж, ты командир, тебе и решать. Ну а если мундироносцы устроят засаду в доме твоего отца?

– Я это предусмотрел.

Кларк достал из кабины номер «Остин таймс», расстелил на траве и стал выгружать на газету содержимое карманов: черный цилиндрик, похожий на баллончик из-под аэрозоля, два серебристых пакета, коробку с прозрачной крышкой, под которой виднелись коричневые продолговатые предметы, напоминающие грецкие орехи, пистолет необычной формы, еще один поменьше, но с оптическим прицелом.

– Вот именно, – сказал Дональд, встретив взгляд пилота. – Мы с тобой уже не существуем, и спецкомандам наверняка дан приказ стрелять без предупреждения. Так что придется драться. Или ты иного мнения?

Дейм отвел взгляд.

– Придется – буду. Я тоже не горю желанием стать покойником. – Он подумал. – Но и первым начинать стрельбу...

– Успокойся. – Кларк улыбнулся. – В нашем арсенале нет оружия, поражающего насмерть. Разве что та машина, которую принес ты? Например, эта штуковина – ультразвуковая. – Он взял в руки самый большой из пистолетов. – Тот, что поменьше, с прицелом, – пневматический, стреляет ампулами яда «Черный лист». Суточный паралич двигательных центров. В коробке – газовые гранаты, в баллоне – спецжидкость, вызывает припадки эпилепсии и называется подходяще – «Валькирия». В пакетах – порошок, вызывающий ожоги при добавлении его в воду. А это – пневмошприц со снотворным. Я мог бы взять еще «Тезер» – аппарат электрошока, но он слишком тяжел.

Пилот удивленно присвистнул.

– И это все было на борту нашей лайбы?!

– Было. «Для защиты экипажа», как гласит инструкция, которую учат только командиры. Все эти штучки прошли испытания в Сент-Олбансе и рекомендованы к применению на земле и в космосе. Знать бы, что за штуковину ты прихватил, не видел ничего подобного. – Дональд взвесил в руке ультразвуковой пистолет и протянул пилоту. – Это тебе. Применять только по моему сигналу. Обращаться так же, как с обычным пистолетом. Прицельная дальность стрельбы – до пятидесяти футов. Остальной арсенал у меня в сумке. Эх, нам бы еще пуленепробиваемых жилетов парочку...

Дейм поупражнялся с пистолетом, выхватывая его из кармана с гримасой, должной, по его мнению, принадлежать супермену вроде Рэмбо, и в это время над лесом послышался нарастающий рокот мотора.

– Под дерево! – неприятным голосом приказал Кларк, подталкивая Стива к ближайшей сосне. – Вертолет!

Вертолет с опознавательными знаками ВВС летел над дорогой на высоте пятисот футов. Дональд возблагодарил Бога, что загнал машину в кусты, а не оставил ее на шоссе.

– «Чинук СН-27С», – сказал он, провожая глазами металлическую стрекозу.

– Это «Апач», – возразил Дейм. – У «Чинука» нет боковых подвесок с ракетами, а у этого шестнадцать штук, у меня зрение двухсотпроцентное.

Кларк не стал спорить.

– Идем, здесь нам ждать больше нечего.

Они тщательно замаскировали машину ветками чаппараля и вышли на дорогу, по которой за это время проехал всего один автомобиль – молочный фургон. Какое-то время шли молча, прислушиваясь к звукам лесной жизни. Пилот несколько раз споткнулся и раздраженно сказал, ни к кому не обращаясь:

– И почему это государственные дороги, черт побери, всегда хуже частных?

Стивен Дейм принадлежал к «реактивным», деятельным натурам. Он не боялся попасть в калейдоскоп событий, сменяющих друг друга с бешеной скоростью. Это была его жизнь, торопливая и жадная на приключения, зачастую ставившая его на край пропасти, имя которой вечность. Дейм всегда спешил, спешил любить и ненавидеть, радоваться и мучиться от неудач; последние, правда, с ним случались редко. Рев мотора, мелькание сцен, головокружительное бегство в неизвестность – все это было для него скорее делом обыденным, нежели отклонением от нормы. Внезапная остановка, идиллическая тишина леса вдруг заставили его почувствовать иной ритм, ритм угрозы, скрытой вокруг опасности. Хорошее настроение покинуло пилота, и он наконец осознал, что играет в прятки со смертью. Однако природный оптимизм брал свое. Дейм не умел долго хмуриться и размышлять о последствиях своих действий, предпочитая действовать. Только одна мысль не давала ему покоя, и он ее высказал:

– Дон, мы все время летали с этим арсеналом в сейфе?

Кларк оглянулся и свернул в лес.

– Все время. Вспомни, где мы только не были. Вынужденная посадка в любом горячем районе без оружия равносильна глотку яда, как говорил инструктор. Не отставай.

Дальнейший путь продолжали в молчании, под шорох листьев и треск сухих веток, и через полчаса вышли к огороженной колючей проволокой городской свалке. Когда-то здесь была балка глубиной в тридцать и шириной в триста футов, по дну которой тек ручей. Теперь почти вся она до краев была заполнена мусором. Спектр запахов свалки был обширен: от бензина и ядохимикатов до мерзостных трупных миазмов.

Дейм принюхался, забавно сморщив нос, и широко повел рукой:

– Меню на дисплее, кэп.

Кларк не ответил на шутку, выглядывая, нет ли поблизости роющихся в отбросах людей, но было еще слишком рано, к тому же мусор из города начинали вывозить после обеда. Это было им на руку, потому что у Дональда родилась идея – «приодеться» именно здесь.

– Следи за въездом. Увидишь кого-нибудь – свистни.

– Ты хочешь туда пробраться? Зачем?

Кларк, не отвечая, быстро зашагал вдоль колючей изгороди, вскоре нашел дыру и пролез сквозь нее на территорию свалки. Вскоре он скрылся за горами мусора, а Дейм принялся терпеливо наблюдать за дорогой, готовый в случае чего бежать на помощь.

Время текло медленно. Заря гладила горизонт розовыми пальцами. Лишь карканье ворон нарушало утреннюю тишину. Вспугнутые Кларком, они поднялись в воздух и закружились над балкой, похожие на летящую по ветру тучу пепла.

Командир вернулся через полчаса с каким-то тюком под мышкой.

– Снимай все с себя, кроме нижнего, и переодевайся.

– Вот в это?! – Пилот брезгливо развернул тюк.

– Не крути носом, это некондиция с местной фабрики, нам повезло.

– Но тут только спортивные костюмы.

Кларк молча сбросил с себя куртку, выданную фермером, брюки из майлара и, оставшись в одних трусах, натянул спортивный костюм с эмблемой фирмы «Спиди».

– Тесноват, да и штанины разные, но сойдет. Я даже кроссовки нашел, почти новые. Надевай, время не ждет.

Кларк перекинул через плечо ремень своей сумки, а пневмопистолет сунул в карман.

Дейм с неохотой снял с себя одежду и проделал ту же процедуру с переодеванием.

– Ну вот, теперь мы спортсмены из местного спортивного клуба «Синие блузы». В город войдем со стороны северного бидонвилля[15], там полицейских пикетов быть не должно. Если нас и ждут, то на больших южных дорогах.

Они зарыли костюмы в песке и рысцой направились в обход свалки. Вскоре выбрались на узкую асфальтированную дорогу, ныряющую в трущобы бидонвилля. Кларк поздно сообразил, что дорога ведет к бензоколонке. Он совсем забыл о ней. Возле правой стойки маневрировал зеленый «Бьюик» с открытыми дверцами, а чуть поодаль стояла «Панда» – полосатая машина полицейского патруля.

– Хэлло, парни, – приветствовал их лениво широкий, как комод, капрал, выплевывая жвачку. – Футболисты, что ли?

– Бейсбол, сэр, – ответил Кларк, останавливаясь. – Тренируемся по утрам.

– Что-то я вас раньше здесь не видел.

– А мы в клубе недавно, сэр, – улыбнулся Дейм. – Вы нас еще оцените. На поле.

Полисмен осклабился.

– За кого играете?

– Не приставай к людям, Чарли, – проворчал второй полицейский из машины. – В таких костюмах тренируются только «Синие блузы». Это парни из команды Кроули.

– Вы настоящий детектив, капитан, – с уважением сказал Дейм.

– Сержант, – поправил полицейский.

– Не хотите ли чашечку кофе? – сказал пожилой негр, владелец заправки. – Я болею за «Синих».

Летчики переглянулись.

– С удовольствием, – сказал Кларк. – Хотя завтракаем мы обычно позже.

Провожаемые взглядами полицейских, они зашли в «аквариум» бензозаправки, где стоял блещущий никелем кофейный автомат. Хозяин налил им горячего кофе в широкие чашки и соорудил трехэтажные бутерброды: хлеб, сыр, колбаса, кетчуп.

– Нам нечем заплатить, – сказал Дейм с набитым ртом, – бумажники остались дома.

– О-о, это бесплатно! Джо Рислинг не берет платы с игроков любимой команды.

С улицы донесся сигнал, и хозяин поспешил к колонке. Кларк видел, как капрал что-то буркнул по рации – и подошел к негру.

– Стоят? – спросил, не оборачиваясь, Дейм.

– Стоят. Кажется, мы таки влипли, они уже предупреждены о нашем возможном появлении.

– Мы их слегка сбили с толку. – Пилот вдруг хихикнул. – «Спортсмены»... Я сроду в бейсбол не играл. У меня уже щетина выросла, так что я больше похож на менеджера в запое.

Краем глаза Кларк наблюдал за подъезжавшими машинами и думал, как выйти из создавшегося положения. Полицейские не уезжали, тоже следя за автомобилями, и поглядывали в их сторону. Потом капрал все-таки решил перестраховаться и направился к «аквариуму».

– Эй, приятель! – окликнул он Кларка с порога. – А где вы живете? Прошу извинить мое любопытство, но в этом районе я всех знаю, а вас вижу впервые.

– Я живу на Джексон-стрит, – сказал Кларк первое, что пришло в голову. – А он – на Десятой улице...

Дейм поставил стакан на стойку и нагнулся, словно для того, чтобы завязать шнурки.

На лице капрала отразилось легкое удивление, глаза его сузились, рука потянулась к поясу. В ту же секунду пилот выхватил свой внушающий уважение ультразвуковой пистолет и навел на полицейского.

– Стоять! – негромко сказал Кларк, не сводя глаз со второго полисмена. – Ни звука! Уложим на месте!

К его удивлению, на лице капрала вместо растерянности и страха появилось удовлетворенное выражение. Он с облегчением вздохнул:

– Вот теперь все понятно, а то я боялся, что напрасно ломаю себе голову.

Кларк встал за стойку, достал второй пистолет.

– Револьвер на пол! Живо! Зовите напарника. Один неверный жест – стреляем!

Полисмен бросил свой «смит-и-вессон» в угол, толкнул дверь и позвал:

– Лон, зайди-ка, эти парни кое-что знают.

– Теперь три шага вперед, – приказал Кларк. – Лицом к стене.

Пока второй полицейский обходил подкативший «Форд», Дейм почти ползком подкрался к двери и, когда та отворилась, рукоятью пистолета свалил вошедшего на пол. Быстро расстегнул кобуру и достал длиннорылый «магнум».

Кларк вытащил из пакета пневмошприц со снотворным, подошел к капралу, следившему за ним широко раскрытыми глазами.

– Что вы хотите делать, парни? У меня жена, трое детей...

– Не волнуйтесь, вы просто уснете на три-четыре часа, а проснетесь отдохнувшими и крепкими.

– Наркотик? – спросил капрал, облизнув пересохшие губы.

– Нет, снотворное без всяких побочных действий.

– Напрасно вы это делаете, все равно вас поймают или подстрелят. Весь Техас на ногах.

Шприц, приставленный к оголенному локтю полицейского, слабо пшикнул, капрал обмяк и мягко осел на пол. Та же участь постигла и его молчаливого напарника, не успевшего прийти в себя после удара Дейма.

– А как быть с негром?

Кларк посмотрел сквозь прозрачную стену помещения.

– Поредеет поток машин – усыпим. Переодевайся, пока он занят. Спортивная форма опасна.

Они натянули мундиры полицейских, их самих уложили за стойкой так, чтобы не было видно с улицы.

– Эй, хозяин! – окликнул пилот владельца бензоколонки.

– Слушаю, мистер, – возник негр на пороге и замер с открытым ртом, глядя на пистолет в руках Дейма.

Кларк приставил шприц к его шее, и через секунду негр спал, не успев как следует испугаться. Оттащив его к полицейским, летчики повесили на двери заправки бирку: «Не работает. Ближайшая станция на 17-й улице», быстро влезли в кабину полосатого пикапа, и Кларк завел мотор.

Он понимал, что на станцию им теперь нельзя и носа сунуть – там наверняка дежурят патрули. Аэропорт отпадал по той же причине. Оставались автодороги, всюду перекрытые и проверяемые с воздуха, но у беглецов не было выбора.

И снова им повезло. Насколько повезло – Кларк понял только час спустя, а сначала он просто подумал: хорошо бы зафрахтовать чей-нибудь частный самолет. И тут увидел на обочине дороги – они уже выехали за город – небольшой двухместный вертолет почтовой связи «Сикорский». Дверцы его были открыты, кабина пустовала. Видимо, пилоты завтракали: за шеренгами каштанов и акаций виднелся небольшой одноэтажный мотель с огороженным паркингом.

Кларк остановил пикап, посмотрел на пилота. Тот сразу все понял:

– О’кей! Прячем машину и...

Дональд свернул с шоссе, загнал пикап за акации, чтобы не увидели с дороги, да и из мотеля, и первым подошел к вертолету.

Ключ зажигания оказался в приборной доске, и беглецам ничего не оставалось делать, как влезть в кабину.

Хозяева «Сикорского» выскочили на лужайку, когда вертолет был уже в воздухе.

– Если Господь будет помогать нам так же и дальше, – сипло проговорил пилот, глядя вниз, – то мы выкарабкаемся.

Кларк взял штурвал на себя, и машина послушно полезла в небо...

ЭКСПРЕСС ЛЬЯНО – ШРИВПОРТ

5 июня, 10 часов утра

Разносчик ловко набросал из спецтермоса в тарелку из фольги жареных сосисок, полил их кетчупом и сунул Бартлоу.

– Приятного аппетита, сэр. – Похватал свои суповницы и термосы, подвешенные на специальном коромысле, и ретировался из купе.

Сандерс закрыл за ним дверь и с минуту рассматривал себя в зеркале. Он нашел, что в этом костюме похож на биржевого дельца. Коренастый, с квадратным «бульдожьим» лицом, тусклыми пепельными волосами, круглыми совиными глазами и жестким, почти безгубым ртом, говорившим о жестокости, властолюбии и заносчивости, Бартлоу в свои сорок три года выглядел на тридцать с небольшим.

По служебной лестнице он продвигался довольно медленно, пройдя путь от «синего воротничка» до «белого» за пятнадцать лет, да и то благодаря не уму, а неистовой ненависти к «цветным» и коммунистам. Вожака рабочих на заводе металлоизделий в Виргинии, умело использующего черную пропаганду, не скрывающего намерений попасть в истеблишмент, заметили в полиции, и Бартлоу стал ее нештатным осведомителем. Карьера Бартлоу быстро пошла в гору, поскольку он был умнее стандартного агента с «чугунным лбом, железным сердцем и оловянным взглядом».

Бартлоу закончил сначала колледж, потом, не без помощи новых друзей, – Ричмондский университет, принадлежавший к «Айви лиг» – «Бархатной лиге». К этому времени он работал уже на Федеральное бюро расследований, проявив недюжинные способности по выявлению неблагонадежных в студенческой и профессорско-преподавательской среде.

После окончания университета Бартлоу пригласили в Роудский исследовательский центр фирмы «Вестингауз», где он спустя два года защитил степень доктора технических наук. Ему было всего тридцать шесть, а он работал уже не только на ФБР, но и на Агентство национальной безопасности, о чем не знал никто, кроме шефа отдела Ц-1 команды «гамма».

Хорошо владея «кольтом» калибра одиннадцать и сорок три, боксом и дзюдо, Бартлоу быстро преодолел путь от рядового сотрудника до руководителя «файвз» – пятерки, выполнявшей в отделе особо важные поручения. При этом, оставаясь лояльным сотрудником лаборатории, он участвовал в разработке системы РЕМБАСС – сети датчиков для радиоэлектронной разведки.

Наконец Бартлоу попал в сверхсекретные списки Пентагона. В них включали ученых и инженерно-технических работников, активно работающих на министерство обороны. Так он стал участником программы «Альфа» по разработке высокоэнергетического боевого лазера, потом – программы «Лодэ» (система зеркал на околоземной орбите для наведения лучей лазера) и, наконец, программы «Сейнт» – «Святой», по которой Пентагон разрабатывал спутники-перехватчики и противоракетные системы. Через шесть лет после этого Бартлоу вошел в состав группы испытателей «скорпиона» – секретнейшего из новейших военных изобретений и... благодаря непредвиденным обстоятельствам оказался государственным преступником. Разом обрушились те невидимые лесенки, по которым он столько времени карабкался вверх, не жалея ни себя, ни других.

После посадки, когда напарники по команде Милфорд и Эрхарт вдруг отказались противодействовать сумасшедшим летчикам, Бартлоу испытал прилив отчаяния и растерянности. Но сильная и эгоистичная натура вскоре взяла верх, и у него созрел план дальнейших действий. Вины за собой за совершившееся он не чувствовал, но заявление ЮСИА о гибели экипажа бомбардировщика «Грейт хантер», переданное по официальному каналу, не оставляло сомнений, что их «списали» с довольствия на этом свете, независимо от заслуг и притязаний каждого. Однако у Бартлоу оставалась надежда оказаться полезным настолько, что ему подарят жизнь и свободу, хотя бы и под другим именем.

План был прост: захватить Кларка, а то и его добровольного помощника Дейма и передать их в руки специалистов АНБ или Пентагона. Сделать это можно было двумя способами: незаметно следовать за ними до тех пор, пока не представится случай застать врасплох, или устроить засаду в месте их предполагаемого появления. Бартлоу выбрал второй способ, веря в то, что Кларк сумеет избежать столкновения с полицией. Он уже понял, что полковник будет искать путь на север, в Вашингтон или в Нью-Йорк, но до этого он должен был найти средства для достижения цели. А средство это мог ему предоставить только отец-фермер, владелец ранчо под Джэксонвиллом, или... его девушка, Шарлотта, проживающая в самом Джэксонвилле. Полиция наверняка устроит засаду на ферме, но о Шарлотте знают очень немногие. Сам Бартлоу узнал о ее существовании чисто случайно, перед полетом, во время шутливого разговора о женщинах. Поэтому у Бартлоу был определенный шанс опередить полковника и пилота и встретить их в Джэксонвилле. Миновать этот городок Кларк просто не мог.

До того как командир и пилот покинули самолет, Бартлоу лихорадочно собрал свои личные вещи, натянул спасательный жилет из аварийного комплекта, хорошо защищавший от дождя, и направился в сторону реки. Он чудом избежал встречи с Милфордом и Эрхартом, за минуту до его появления нашедших лодку, и, услышав гул вертолетных двигателей, не раздумывая прыгнул в воду. Спасательный жилет автоматически наполнился воздухом из специального баллончика, и таким образом Сандерс превратился в кокон-лодку, не боясь, что утонет.

Полтора часа он плыл по реке, невидимый из-за дождя и тумана, потом, продрогнув, выбрался на берег и сбросил жилет.

Бартлоу сопутствовала удача: в двух милях от берега он наткнулся на пустовавшую сторожку лесничего, который уехал куда-то по своим делам. Переодевшись в сухое, Бартлоу поел сыра, найдя его в погребе, затем закопал свой летный костюм и обшарил сторожку. Он нашел велосипед, ящик пива, ружье, зажигалку и портмоне, набитое бонами. Взял только то, что нужно было прежде всего, – велосипед и портмоне.

Спустя три часа после вынужденной посадки Бартлоу выбрался из леса на дорогу №23 и к утру доехал по ней до Льяно, отмахав в общей сложности около восемнадцати миль.

Шел уже восьмой час утра, когда он обменял боны на доллары в утреннем банке «Корнел и Ко», купил билет на поезд и ровно в восемь сел в вагон. Никто не остановил его, не спросил, кто он и откуда, и Бартлоу наконец позволил себе расслабиться.

Мысли Бартлоу углубились в прошлое, оживили далекое детство, прошедшее в захолустном городишке Квинсли на юге Виргинии. Он рос без отца, дважды бросал школу, но мать все же смогла на прежние сбережения довести его образование до среднего. Ему приходилось утверждаться во всем и везде самому, и эта школа самоутверждения развила в нем хитрость, жестокость и равнодушие к чужому горю. Он знал свои возможности, но претендовал на большее, чем очередь на биржу труда и раздача бесплатного супа.

Идеалом восемнадцатилетнего Сандерса, чудом не скатившегося на самое дно преступного мира, стал знаменитый киноактер Ричард Бартон. Особенно нравился он ему в роли ковбоя Кита Карсона. Сандерс пытался подражать своему кумиру, но товарищи жестоко высмеяли его: квадратная фигура юноши, его короткие ноги и тяжелое бульдожье лицо никак не напоминали высокого, широкоплечего красавца актера. Тогда Сандерс стал мстить обидчикам и в драках достиг совершенства. Его не мучили угрызения совести, когда после стычек с ним противники получали увечья и травмы, – дрался он умело замаскированными свинчатками и признавал только один закон – закон силы и шел вперед к одному ему известной цели...

Бартлоу уснул и спокойно проспал пять часов до Джэксонвилла, пока его не разбудил проводник.

Покинув вокзал, кишевший полицейскими патрулями, Бартлоу первым делом побрился, затем посетил греческий ресторанчик, где съел сувлаки и бифштекс на салатном листе, запив обед кока-колой, и сел в скверике на площади Маккарти. Следовало обдумать, что делать дальше.

Все пока складывалось удачно: он сыт, свободен, погоня потеряла его след. Казалось бы, можно спокойно укрыться в любом городке типа Джэксонвилла и жить припеваючи, сменив имя и род деятельности. Но Бартлоу слишком хорошо знал своих коллег из АНБ, чтобы чувствовать себя в безопасности. Пройдет какое-то время, и его найдут, и тогда едва ли ему помогут дзюдо, пистолет, деньги и старые связи.

Надо иметь хорошие козыри на руках, крупные козыри, чтобы перешибить ими карты ищеек ФБР и полиции. Кларк, пилот и Шарлотта – вот эти козыри! Получив их, можно звонить в Агентство и, таким образом, сохранить шкуру целой...

Мимо скамейки прошествовал констебль, помахивая дубинкой. Он посмотрел на беглеца и тут же равнодушно отвернулся. Потом подошел бродяга в потрепанной куртке, с красными глазами кокаиниста и предложил билет в бар «Дикие гуси» с девицами легкого поведения. Бартлоу машинально взял билет и кинул никель в подставленную ладонь. Бродяга сгинул, прежде чем Сандерс успел спросить, где находится бар.

Он посидел еще несколько минут, затем зашел в аптеку, разменял доллар на даймы и позвонил в контору шерифа. В Джексонвилле, как и во многих других городах, у него были адреса и телефоны законспирированных агентов ФБР и АНБ, которые должны были в случае надобности выполнять его распоряжения как старшего по линии.

Трубку поднял помощник шерифа.

– Хопкинс на проводе.

– Хэлло, Джим. Мне нужен «омар в укропной воде».

Трубка помолчала.

– Вы обратились не по адресу. Кто говорит?

– Вашингтон-21.

– О’кей: слушаю вас.

– Нужен адрес девицы по имени Шарлотта.

Помощник шерифа подождал продолжения.

– Это все? Только имя?

– Да, все. Имя французское, не думаю, что у вас в городе много Шарлотт. Даю три часа, управитесь?

– Постараюсь, сэр. По-моему, у моего шефа тоже есть знакомая девица с таким именем. Куда сообщить?

– В бар «Дикие гуси», позовешь Александра. Кстати, где этот бар находится?

В трубке прозвучал смешок.

– Местечко вы себе выбрали... Это на углу Семнадцатой и Десятой улиц, двухэтажный желтый особняк, увидите.

Бартлоу повесил трубку и, посвистывая, ринулся в указанном направлении.

ОСТИН

5 июня, 10 часов утра

Офис уважаемого в городе бизнесмена Чезаре Паркано, занимавший двенадцать акров земли на Колорадо-Ривер, был выстроен в колониальном стиле и стоял в глубине сада, окруженный яблонями, гикори, каштанами и буками. Цветущее тюльпанное дерево наполняло окрестности густым ароматом, который хотелось намазывать на хлеб и запивать горячим кофе.

Паркано, известный в среде мафиози под кличкой Гурон, расхаживал по спальне в роскошном вьетнамском халате, держа телефонную трубку возле уха.

– Они только что угнали вертолет, – бурчал в трубке мужской голос. – Двухместный «Сикорский» с почтовой блямбой на корпусе.

– Милый, какие могут быть дела в такую рань? – томно напомнила о себе, нежась в постели, черноокая танцовщица из кабаре «Услада», подстриженная под знаменитую Брук Шилдс.

Пользуясь дистанционным управлением, она включила телевизор. Паркано бросил косой взгляд на красотку. Та мгновенно убавила громкость передачи и снова уставилась на экран, где знаменитый хоккеист старательно жевал котлету фирмы «Беджер Кинг». Шла обычная утренняя реклама пищевых королей.

– Держите их за хвост, – сказал Паркано. – Не упускайте из виду. У нас же есть связи в сельскохозяйственной авиации, поднимите пару машин...

– Поздно, босс. Но мы будем знать, где они сядут, я дал команду эйраскаутам метеослужбы – там есть наши люди, – чтобы включили радары в округе Джорджтауна. Как только сядут, мы поведем их дальше.

– О’кей. Но я слышу в твоем голосе нерешительность, Тэдди. Тебя что-то смущает?

– Руки чешутся, босс, – признался Тэдди. – Если бы не ваш приказ, давно отправили бы их к праотцам. Хорошо, что они не профи, иначе учуяли бы слежку.

– Пусть тебя не волнуют мои приказы, мой мальчик, – ласково проговорил Паркано. – Ты «кнопка»[16] и обязан их выполнять, не забивая себе голову вопросами – зачем да почему.

– Так точно, сэр.

Паркано положил трубку и, улыбнувшись лежавшей женщине так, что она поежилась, сказал:

– Ты свободна, крошка. Продолжим наш разговор вечером.

Девица в мгновение ока оделась и упорхнула из спальни. Паркано надавил кнопку селектора:

– Кофе и Бака.

Через минуту японец-телохранитель внес поднос с кофе и тостами, за ним вошел крокодилоподобный Хьюлам.

– Кларк и Дейм угнали вертолет, – сказал Паркано, принимаясь за кофе. – Мне только что звонил Тэд. Как остальные?

Хьюлам опустился на жалобно скрипнувший стул.

– Специалист и этот... второй, Эрхарт, еще спят. Пятый из их команды, Бартлоу, едет в поезде Льяно – Шривпорт.

– Ты не находишь, что им колоссально везет? Проделать такой кунштюк и жить после в течение суток – это как-то неестественно. Куда смотрит полиция, хотел бы я знать.

– И РУМО, и ЦРУ, – добавил Хьюлам. – И ФБР. Олухи!

Паркано покачал головой, с наслаждением вдыхая запах капуччино после каждого глотка.

– Военная разведка и ЦРУ ими пока не занимаются. Не надо ругаться, Бак. Просто коллеги из ФБР долго раскачиваются. Но рано или поздно ребята из этих весьма уважаемых контор нападут на след наших подопечных, и нам придется вырабатывать стратегию поведения в этом деле.

Хьюлам пожал квадратными плечами.

– По-моему, лучшая стратегия – держаться от них подальше, у этих господ длинные руки.

Паркано улыбнулся своей вежливо-ледяной улыбкой.

– Ты меня обижаешь, Бак. Техас – зона моихстратегических интересов, и я не позволю хозяйничать в ней кому бы то ни было. Мы утрем нос этим господам, если позволим беглецам пожить чуть дольше, чем рассчитано кем-то сверху.

– Но Специалист засвечен, – сказал Хьюлам. – Если люди Хадли узнают, что мы прячем «яйцеголовых» из «ИИ»...

Паркано допил кофе и хлопнул в ладоши. Японец-слуга бесшумно убрал поднос.

– Не узнают, – сказал бизнесмен. – Разве что ты им расскажешь? Безопасность «семьи», кстати, – твоя забота. Но Специалиста пока не трогайте, да и его напарника тоже. Я еще не решил, что с ними делать. Не упусти остальных. Всех, кто попытается задержать летчиков, убрать!

Хьюлам шире открыл свои глазки.

– И копов?

– А чем полиция лучше остальных? У Тэда руки чешутся, вот и пусть поупражняется. Недаром же он получил кличку Стрелок. Вместе с Бородой Сэмом они составят отличную команду.

Шеф безопасности хмыкнул и безмолвно покинул спальню, подчиняясь взгляду Паркано, – тот стал переодеваться.

Через двадцать минут бизнесмен вышел из дома в сопровождении телохранителей. Одним из них был все тот же японец, владевший карате в совершенстве, трое других – профессионалы, служившие в свое время в морской пехоте.

Паркано сел в бежевый «Опель-монца» и поехал инспектировать свои заведения в Остине: итальянскую тратторию «Пиццерия», ресторан «Блю стилл», кондитерскую фабрику, трест аптек, через который мафия успешно сбывала наркотики, оружейный магазин и несколько дешевых забегаловок. К обеду он очутился в своем тайном кабинете в подвале ресторана и вызвал на доклад «лейтенантов». Выслушав руководителей групп, Паркано остался доволен: доходы «семьи» возросли, авторитет среди других «семей» Штатов – тоже.

Босс отпустил «лейтенантов» и, оставшись наедине с Хьюламом, стал диктовать тому список тех, кто мешал ему работать, делать бизнес. Начальника полиции в этом списке не было.

– С кого начать и в какой степени? – поинтересовался шеф безопасности «семьи», пряча «паркер» с золотым пером.

– С Морриса, – сказал Паркано. – Этот пивной бочонок отказался с нами сотрудничать. Начнем с подкупа, не клюнет – раскопай материал, сделаем из него козла отпущения... А Люка Дарнета придется убрать – слишком много позволяет себе этот писака. Что делать с остальными, пусть подумает Коупер. Как там наши дорогие летчики? Все еще держатся?..

– Бартлоу вышел в Джэксонвилле, ему повезло больше всех. Полковник и пилот посадили вертолет в районе Тринити, это между Баффало и Палестайном. Вероятно, тоже направляются в сторону Джэксонвилла. Медом он намазан, что ли?

– Ну, почему туда стремится наш бравый полковник, понятно. Недалеко от Джэксонвилла ферма его отца. – Паркано уже ознакомился с досье на летчиков, доставленными ему сотрудником ФБР, который также состоял в «семье». – А вот что ищет там Сандерс Бартлоу?

– Мистер Вильямс подозревает, что он работает на Агентство.

– Тем более непонятно его бегство. Позвонил бы с ближайшего телефона и был бы в безопасности. Агентство своих функционеров, как правило, не бросает, даже если армия жаждет их крови. А если эти ребята кинулись врассыпную, значит, случилось нечто такое, что оценивается только высшей мерой. С Бартлоу глаз не спускать... Где, говоришь, сейчас полковник?

– Посадку они совершили вынужденную – кончилась горючка. К тому же их застукали военно-воздушные патрули, под Баффало расположена какая-то база ВВС, там, видимо, были предупреждены. Наши люди не рискнули сунуться к месту посадки и... В общем, след временно потерян, босс.

Паркано несколько секунд молчал, яростно раздувая ноздри, потом стукнул ребром ладони по столу так, что свалил пепельницу.

– Вызови Джи-Пи, немедленно. Если военные захватят полковника, нам останутся объедки. И кто ведает, что этот Кларк расскажет о Специалисте. Лучше избавиться от него и труп передать полиции. Жаль, конечно, теряем хорошего работника.

Хьюлам улыбнулся.

– Сделаем, босс. Мало у нас других специалистов?

– Он был одним из лучших. Мне еще нужна раскладка сил в этом деле: кто охотится за летчиками, кроме полиции, и какими силами.

– Будет сделано, босс.

Хьюлам исчез.

Через четверть часа в кабинет вошел Дуглас, хладнокровный, подтянутый, с немигающими голубыми глазами.

– Что нового, Джи-Пи?

– Полиция Джэксонвилла опознала Александра Бартлоу. Я направил туда Торнтона. Хобарт сообщил мне полчаса назад, что радары базы ВВС «Дайс» засекли вертолет, угнанный из Джорджтауна неизвестными лицами. Скорее всего это те, кого мы ищем: полковник Кларк и майор Дейм. Дальнейший их след потерян, но ВВС бросили в район посадки вертолета десант.

– По твоему виду я заключаю, что ты не понял, чем это грозит тебе и нам всем.

Дуглас выдержал взгляд босса.

– Понял. Под угрозой моя карьера в полиции и наши связи с... некоторыми лицами в госаппарате. Бартлоу надо брать, а Специалиста и этого второго... выдать полиции как можно скорее.

– Правильно, – сказал довольный и несколько удивленный Паркано. – Ты не по годам умен, малыш, и это меня радует и огорчает. Радует потому, что из тебя выйдет толковый советник, а огорчает, так как я знаю о твоих, будем говорить, сомнениях в правильности некоторых моих распоряжений.

Дуглас остался спокойным.

– Это в прошлом, босс.

– Вот как? – Паркано задержал на полицейском внимательный взгляд. – Хорошо, коли так. А не жаль Специалиста? Он ведь, кажется, твой друг?

Лейтенант на мгновение растянул губы в улыбке.

– У меня один друг – «Арвен-37»[17].

– Хорошо сказано. Иди, малыш.

Дуглас четко повернулся, словно был в кабинете у шефа полиции, и вышел.

В машине он достал трубку рации, связался с конспиративной виллой, где отсиживались Милфорд и Эрхарт, и сказал негромко, изменив голос:

– Джигс, это Бак, дай мне Специалиста на провод.

Через три минуты ответил Милфорд:

– Слушаем.

Дуглас усмехнулся про себя: Блейк на всякий случай давал понять, что разговор прослушивается.

– Все отлично, Блейк. Совсем скоро вы будете в самом надежном месте. Ждите с минуты на минуту сигнала.

Выключив рацию, он с места рванул свой «Порше» в разворот. Милфорд сразу понял, что имел в виду анонимный доброжелатель (скорее всего это был Дуглас). Мгновенно ожили сторожевые центры тела, отзывающиеся, как у хищного зверя, на любую тень опасности.

Не показывая вида, что встревожен, Милфорд вышел из комнаты привратника, служившего одновременно и сторожем, и начальником охраны виллы. Поскольку предупреждение было передано не лично или запиской, а по телефону, времени у них не было. Милфорд представил физиономию Эрхарта, который оккупировал бар и пил не просыхая, и ему стало противно. Однако уходить надо было вдвоем, в любом случае они – кандидаты в покойники. Интересно, с чего это вдруг босс решил ими пожертвовать? В угоду полиции или испугавшись более крупных хищников?..

Эрхарта Блейк нашел в гостиной. Отобрал у него бокал с виски и быстро написал на полях газеты: «Уходим, нас продали. Уберут!» Эрхарт соображал, несмотря на опьянение, очень быстро.

– Что будем де...

Милфорд прижал ладонь к его губам и махнул другой рукой: за мной.

Никакого оружия, кроме кухонного ножа, у них не было, но Милфорд знал, где его достать.

Они вышли из гостиной и спустились вниз, в холл. Милфорд открыл дверь привратницкой, где охранник продолжал нести службу у пульта.

– Дай-ка связь с лейтенантом, – указал на телефон Милфорд.

– Не веле...

Охранник не успел докончить фразу, как Милфорд, владевший приемами таиландского бокса, ударил его ногой в подбородок.

Теперь у них были автомат и «кольт» тридцать восьмого калибра плюс холодная ярость Милфорда, который не хотел умирать и решил драться за жизнь до последнего, хотя понимал, что они обречены.

Второго охранника, сторожившего подвальный гараж, пришлось связать. И тут преподнес сюрприз Эрхарт. Когда они выгнали «Форд» в сад, он вдруг ударил прикладом автомата напарника и, если бы Милфорд в этот момент не нагнулся, – проломил бы ему голову. В первое мгновение Блейк опешил, но, поймав злобно-трусливый взгляд изобретателя «скорпиона», понял, чем, а вернее, кем тот решил заплатить за свою жизнь.

– Выродок! – Блейк выстрелил, видя, что Эрхарт поднимает автомат, и вытолкнул его из кабины.

Отголоски выстрела разнеслись по саду, и тот сразу наполнился шумом, голосами людей и топотом.

Милфорд выехал со двора на улицу. В тот же момент рядом затормозил серый длинный, похожий на динозавра «Шевроле» Хьюлама. Блейк успел выстрелить раз и другой, дал газ, но в следующее мгновение очередь автомата прошила его насквозь. «Нельзя долго играть на двух инструментах сразу, – сказал кто-то с сожалением внутри него. – Давно надо было уйти из «семьи», Дуглас предупреждал, что Гурон коварен... Жаль, не успел...»

Голос умолк, и Милфорд умер, сжимая в руке пистолет и не слыша перестрелки: отец «скорпионов», раненный в плечо, отбивался от людей Хьюлама с отчаянием приговоренного к казни, ранил двоих, но потом в автомате кончились патроны, и Хьюлам, подойдя к Эрхарту вплотную, трижды выстрелил ему в лицо.

– Убрать, быстро! – приказал он и процедил сквозь зубы: – Интересно, кто же успел их предупредить?

ЭЛЬ-СЕГУНДО,

ИНСТИТУТ ТЕХНОЛОГИИ

ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИХ СИЛ

5 июня, 16 часов 00 минут

Время ленча для Джарвика было священным, он никогда никого не принимал в это время, не говорил и не думал о политике и о научных исследованиях и даже любимого пса изгонял из кабинета, чтобы не мешал вкушать обед.

Он доедал омара, сваренного в укропном бульоне, жмурился от удовольствия, предвкушая битву с нежнейшим филе из слоновьего хобота, и в этот момент в кабинет вошел озабоченный заместитель.

Джарвик, у которого омар сам собой проскочил в пищевод, с грохотом бросил вилку на стол.

– Какого дьявола, Майк?! Война?! Русские идут?!

– Не кричи, Боб, счет меняется не в нашу пользу...

– Какой счет? Что ты мелешь?

– Двое с «Грейт хантер» убиты в Остине. Сопротивлялись полиции...

– Так бы сразу и сказал. – Джарвик снова принялся за еду. – Кого же ухлопали?

– Милфорда и Эрхарта. Хорошо, хоть «скорпиона» успел доделать. Остались летчики и Бартлоу.

– Эрхарта жаль. Он, как никто другой, знал нюансы работы «скорпиона». Дэвису будет трудно довести дело до конца. А где остальные?

– Летчиков, по сведениям Тони, видели в Джорджтауне, но потом потеряли в районе Тринити, между Баффало и Палестайном. С базы «Дайс» подняты вертолеты, ищут. А вот Бартлоу как в воду канул!

Джарвик задумчиво выцедил бокал сока манго, пососал кубик льда, наконец изрек:

– Это мне не нравится. Уйти они не должны. Не понимаю, почему Тони так спокоен. С момента посадки самолета прошло уже больше трех суток, а найдены только двое! Конечно, мы не сможем долго удерживать в секрете эту историю, так надо успеть хотя бы подготовиться к атакам этого черного сенатора, Вартана, и его окружения.

– Федеральное бюро не в состоянии контролировать все органы печати и передачу информации, тем более у общественных организаций вроде студенческих, рабочих и женских ассоциаций за мир и разоружение.

Джарвик вытер губы салфеткой и резко отодвинул от себя столик с обеденным прибором.

– Нам явно не хватает организации типа «Мардер инкорпорейтед»[18], которая существовала при Маккарти.

Грэхем усмехнулся.

– Ну почему же? В ЦРУ профессионалов хватает.

В это время заблеял телефон на столике из черного дерева.

Джарвик взял трубку.

– Сэр, вас спрашивает председатель комиссии по делам вооружений сенатор Вартан, – сказал секретарь директора. – Будете говорить?

– Соединяйте.

– Здесь Вартан, – раздался в трубке голос сенатора. – Добрый день, Боб. Извини, что начинаю с неприятных вопросов, но попасть к тебе на прием даже мне почти невозможно. Мы тут хотели бы знать правду о посадке бомбардировщика «Грейт хантер». Общественность взбудоражена слухами о новом оружии на его борту. Парни из Эй-би-си имеют информацию о том, что летчики вовсе не погибли.

– Чушь! – перебил сенатора Джарвик. – У меня сведения из первых рук – от поисковой группы с базы «Эдвардс». Экипаж самолета погиб, и тела их находятся сейчас на базе, с ними работает медицинская комиссия Колдемана. Подробности и результаты вскрытия будут известны сегодня вечером. А что касается оружия... Вы же знаете, Рон, мы от вас ничего не скрываем. Можете хоть сию минуту получить допуск в оцепленную зону и все проверить на месте.

– Спасибо, я воспользуюсь твоим советом, Боб.

Джарвик положил трубку с отвращением, будто держал в руке змею.

– Слышал? Павиан индейский!.. Хитер, как иезуит! Но ничего, у Тони есть кое-что для охлаждения сенаторского пыла. Майк, самолет должен быть пуст! «Скорпион» немедленно размонтировать и увезти на базу. Понял?

Грэхем кивнул.

– Ступай.

В пять часов порог кабинета директора ИМТ переступили Вильямс и Галдеано. Помощник директора ФБР казался невозмутимым и спокойным. Полковник, напротив, был угрюм и озабочен. Оба сели в кожаные кресла с высокими спинками. Джарвик подождал своего заместителя и только после появления Грэхема сел на краешек стола, почесывая за ухом громадного сенбернара.

– Господа, я пригласил вас, чтобы наметить конкретные пути испытаний «скорпиона» – нашей надежды на власть, равной которой не было ни у одного президента. Предлагаю испытать «скорпион» в Северном Ледовитом океане на айсбергах. Дэвис уже сделал необходимые расчеты.

Вильямс и Галдеано переглянулись.

– Боб, это... м-м... неплохая мысль, – осторожно начал Галдеано, почесывая подбородок. – Но давай сначала решим наши насущные проблемы, а потом станем думать о будущем.

Джарвик шлепнул сенбернара по морде.

– На место, Кук! Майк, – он посмотрел на своего заместителя, – что со «скорпионом»? Сильно поврежден?

– Я разговаривал с Дэвисом. Повреждены прицельные антенны и блок питания, а также собственный компьютер «скорпиона». Устранение всех неисправностей и доводка потребуют месяца три и, разумеется, дополнительные ассигнования.

– Ну это понятно. «Скорпион», кстати, и так обошелся нам в два миллиарда долларов! А что с тем подполковником, который отказался сбить «Хантер»?

– Пришлось наградить медалью, – сказал Вильямс. – За правильное решение не подчиняться «ложному» приказу наземной ЭВМ наведения. Наградили и отправили на Аляску с повышением.

– Правильно сделали, – сказал Джарвик, – пусть послужит там, пока уляжется вся эта шумиха. Стэнли, из Тринити никаких сообщений? Где летчики?

– Нуль. – Помощник директора ФБР хрустнул сухими пальцами. – Там скалы и пещеры и болото с запада, спрятаться можно в любом месте. Час назад нашли «Сикорский», который они увели. Утонул в болоте по самый винт. Потом накрыли залпом с вертолетов каких-то разинь, оказавшихся газовиками. Но с этими двумя можно не беспокоиться – головорезы Шувальда оцепили весь район и живыми их не выпустят. Проголодаются – выползут на свет Божий. Меня больше тревожит пятый, Бартлоу. Он ведь ваш протеже, дорогой Тони?

– Был, – сказал Галдеано. – Бартлоу – профессионал и хороший технический специалист, но не думаю, что он сумеет уйти от ваших парней и сделать заявление в прессу. Скорее попытается уехать из Штатов, связей у него хватает. Либо затаится в надежном месте. Но, повторяю, он профессионал, и все его действия можно рассчитать. Бартлоу никуда не денется, будьте спокойны.

– Может быть, подключить ЦРУ? – предложил Джарвик. Галдеано презрительно скривился.

– То, что штат конторы в полтора раза больше, чем у Агентства, еще не говорит о ее преимуществе.

– Ладно, Тони, не лезь на стенку, – примирительно сказал Джарвик. – Я хочу иметь стопроцентную гарантию успеха. Давайте-ка подумаем, как нейтрализовать конгресс и госдеп в случае утечки информации. Вот тут без вашей службы не обойтись, дорогой Стэнли, у вас самые полные досье на конгрессменов и сенаторов. На кого мы можем опереться в сенате и в палате представителей?

– Подождите, – хмуро сказал Галдеано. – По нашим данным, Бешеный Билл начал свою игру в истории с «Грейт хантер». Не знаю, как вы, а я не хочу терять свой портфель.

– Ты повторяешься, Тони. Боишься потерять портфель – перестрахуйся.

– Пусть Хадли даст команду сбросить на район, где прячется полковник, пару вакуум-бомб, – предложил Грэхем не моргнув глазом.

Галдеано снова поморщился.

– Майк, не думал, что ты дилетант в таких вопросах. Во-первых, чтобы накрыть беглецов с гарантией, потребуется не пара, а пара сотен бомб, легче дать два-три залпа дивизионом реактивных систем. Во-вторых, в оцепленном районе расположены поселок и база газовиков, всего человек семьсот. Но этих парней – полковника и майора – стоит опасаться. Оба неплохо вооружены всякого рода штучками из Сент-Олбанса, да и физически не уступают парням из морской пехоты. Они могут наделать много шума... особенно если доберутся до ООН.

Слова Галдеано разбудили в душах оруженосцев Сатаны – так за глаза называли специалистов-разработчиков новых вооружений – растерянность и беспокойство. По кабинету растеклось тревожное молчание...

ЛЕВЫЙ БЕРЕГ ТРИНИТИ

5 июня, 19 часов 00 минут

Вертолетный рокот ушел на север и вскоре совсем стих. В ущелье вернулся посвист ветра и плеск речной воды.

– Ушли, – сказал Дейм, прислушиваясь. Полицейский мундир на нем превратился в лохмотья, сквозь маску грязи блестели голубые глаза, в которых еще не утих азарт схватки.

Кларк был знаком с Деймом уже три года и знал его, казалось, достаточно хорошо, но последние события показали, что впечатлительный, великодушный и общительный пилот способен также и на решительные действия, вплоть до авантюры, и на самоотверженные поступки, а также готов бороться до конца. Раньше он казался Дональду аристократом, по случайной прихоти затесавшимся в ряды военных летчиков, веселым, не всегда тактичным болтуном, знающим тем не менее свое дело на удивление хорошо. Однако события, произошедшие за последние сутки, заставили Дональда взглянуть на товарища по-иному – с уважением и удовлетворением, так как пилот показал себя как настоящий мужчина.

Дейм подождал еще с минуту и выглянул из пещеры, в которую они забрались, спасаясь от военных вертолетов.

– Никого как будто не видно... Вылезем?

– Отдохни, – посоветовал Кларк. – Район наверняка оцеплен. Скорее всего придется ждать ночи. Если нас сейчас заметят – можем петь отходную. Я для них покойник вдвойне, потому что нарушил приказ. Пристрелят без разговоров.

– Меня тоже, – улыбнулся Дейм. – Но отходную петь рано, хотя на базе, наверное, уже объявлен траур по всем пятерым: сообщение о нашей гибели не могло миновать Крейга. Нам жутко везет, ты не находишь?

Кларк согласно кивнул, прислоняясь спиной к каменной стене и не открывая глаз. Вся его жизнь была подтверждением формулы: удача делается своими руками. Он относился к тому редкому типу людей, действия которых тем эффективнее, чем серьезнее ситуация. Именно поэтому ему многое удавалось, хотя и в ВВС уже проникли щупальца коррупции, корыстолюбия и протекционизма и пробиться сквозь толпу адъютантов, сынков и родственников толстосумов было очень трудно, особенно таким бескомпромиссным и независимым натурам, как Дональд.

Конечно, он понимал, что в условиях армейской дисциплины его независимость – фикция, но все же ухитрялся поступать так, чтобы совесть хотя бы не вступала в острый конфликт с характером. На базе у него были ровные дружеские отношения практически со всеми летчиками и руководителями служб. Если Дейма побаивались за острый язык, то Кларка уважали за прямоту и манеру поведения – мягкую, располагающую и одновременно решительную, не терпящую возражений при явной неправоте собеседника.

Дональд давно уже понял, что социальная определенность лучше сложного винегрета симпатий и антипатий, и со всеми держал себя одинаково.

– Знаешь, я бы сейчас с наслаждением искупался, – сказал пилот, деятельная натура которого не терпела пассивного ожидания.– А потом съел бы пару пятиэтажных бутербродов и мороженое. Ты любишь мороженое? Я обожаю, особенно в кафе «У Говарда Джонсона».

Пилот снова выглянул наружу и стал ползать по пещере на коленях, что-то бормоча себе под нос. Через несколько минут он издал приглушенное восклицание:

– Дон, поди-ка сюда! Здесь лаз, я попробую разведать, куда он ведет.

– Не застрянь, – равнодушно ответил Кларк, но потом все же подобрался к пилоту.

Вдвоем, один за другим, они проползли полсотни футов по узкому наклонному и петлявшему лазу и очутились в просторном, освещенном сверху гроте с зеркалом воды в центре.

– Что я говорил! – Дейм оглянулся, в его глазах были восторг и изумление. – Если уж везет, то везет! Здесь нас никто не увидит...

– Инерция удачи, – пробормотал Кларк. Пилот понял мысль командира: они все еще были в ловушке, хотя удача действительно сопутствовала им с самого начала.

Грот соединялся с речной заводью узкой расселиной, не видной ни с самой реки, ни с противоположного берега. Летчики сбросили полицейское обмундирование, пришедшее в негодность после двухчасовой гонки сначала по болоту, а потом по скалам, и с великим наслаждением погрузились в прозрачную до самого дна, чистую и холодную воду.

После купания почувствовали себя бодрее, хотя есть захотелось еще больше. Подкрепились остатками галет, пачку которых Дейм прихватил с собой из вертолета, но только раздразнили аппетит. Пилот стал вспоминать блюда, съеденные им в Бакстере во время подготовки к полету, но Кларк его остановил:

– Одевайся, пора уходить.

– Во что? – Дейм пнул ногой жалкие лохмотья, в которые превратились его брюки. – Надо все бросить и дальше путешествовать нагишом, тем более если по реке...

– Нет, мундиры нам еще пригодятся, особенно в городе. Доберемся до Палестайна, а там что-нибудь придумаем. Плавать, надеюсь, умеешь?

– Как дельфин.

Они свернули форму и обувь в тючки, помогли друг другу закрепить их на спинах и по расселине спустились к реке. Примерно с четверть часа летчики прислушивались и вглядывались в молчаливые скалы по обоим берегам Тринити, потом бесшумно погрузились в быстрый поток.

День выдался знойным, но к вечеру жара спала, и поначалу плыть было приятно. Они держались «своего» берега, почти вплотную прижимаясь к скалам, пока позволяла глубина. Через полторы мили река повернула на юг, вырвавшись на холмистую равнину, поросшую буком, ильмом, каролинской тсугой и белым дубом.

Стемнело, но небо оставалось чистым и, пройдя красно-оранжевую гамму заката, предвещало холодную ночь.

Изредка из лесных зарослей, подступавших иногда к самой воде, доносились крики койотов и птиц, возня каких-то мелких зверьков. Ни одного человека пловцы так и не заметили, хотя чуть ли не кожей чуяли, что где-то близко всматриваются в скалы чужие внимательные глаза. Только однажды над рекой низко пролетел вертолет с опознавательными знаками ВВС, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь плеском волн и шумом ветра.

Когда пилот замерз настолько, что руки и ноги стали казаться деревянными, впереди неожиданно показался мост. Он был железнодорожным, трехпролетным и освещался двумя прожекторами. Еще три прожектора буравили воду опорами.

– Приплыли, – проговорил сквозь зубы Кларк. – Быстро к берегу – это по нашу душу!

Они выбрались на берег в пятистах ярдах от моста и, скрывшись в густых зарослях ивы, натянули мокрые мундиры, стуча зубами от холода.

– Это железная дорога из Баффало в Палестайн, – шепотом сказал Кларк. – Попробуем сесть в какой-нибудь товарняк.

Дейм вместо ответа начал ожесточенно махать руками и приседать в надежде согреться. Дональд последовал его примеру. Минут пять занимались гимнастикой, стараясь не шуметь: мост был так близко, что доносились голоса расхаживающих по нему солдат.

Наконец кровь веселее побежала по жилам, зубы перестали стучать, и Кларк махнул рукой: за мной.

Они продрались сквозь прибрежный кустарник к полосе молодого леса и углубились в него, чутко вслушиваясь в доносившиеся отовсюду звуки. Отойдя от моста примерно милю, приблизились к железной дороге и услышали приглушенный говор. Кларк дал знак пилоту оставаться на месте, а сам осторожно двинулся на голоса.

Возле железнодорожной колеи стоял бронетранспортер, двумя прожекторами освещая путь в обе стороны. По шпалам шагали двое солдат с автоматами через плечо, еще двое разговаривали у транспортера, и один из них держал в руках звукоулавливатель. Кларк похолодел: стоило солдату направить прибор на лес, и он услышал бы биение его сердца. Но патрулю, очевидно, надоело вслушиваться в жизнь ночного леса, солдаты лениво перебрасывались словами и жевали «чуингам».

Кларк вернулся к Дейму и поведал пилоту о создавшейся ситуации.

– Надо действовать, – шепнул в ответ Дейм. – Подойдем ближе, выберем момент и нападем. Потом подождем поезд и сядем.

Дональд покачал головой.

– Слишком просто у тебя все получается.

– А иначе нам не сесть на поезд. Линия идет как раз по границе оцепленного участка, они не дураки, понимают, что мы когда-нибудь выползем и попытаемся прорваться. Нет, надо выходить там, где нас ждут меньше всего.

Кларк подумал.

– Уговорил. Но сначала проверим, когда сменяются посты, дождемся поезда и только тогда нападем...

Они спрятались в яме всего в двадцати ярдах от бронетранспортера и час пролежали не шевелясь.

В бронетранспортере оказался еще офицер, державший по рации связь с командованием базы. Он вызвал патруль, выслушал рапорт и снова залез внутрь машины.

«Плохо дело, – подумал Кларк, – с тремя нам не справиться без шума. Этот капитан услышит возню и поднимет тревогу. Придется пробиваться с боем».

Пилот, очевидно, подумал о том же, потому что тронул командира за рукав и показал на свой тяжелый ультразвуковой пистолет.

Прошел пассажирский двенадцативагонный «метролайнер» из Палестайна, потом «флэксивен» из Баффало. Каждый раз солдаты настороженно поглядывали в обе стороны, а офицер вылезал наверх к пулемету. Наконец в одиннадцатом часу ночи послышался шум тяжелого состава: шел грузовой «пиггибэк».

Кларк сжал руку Дейма.

– Подберись поближе и возьми на мушку капитана, целься в голову. Нажмешь курок, когда я сниму солдата у левого прожектора.

Пилот исчез в траве.

Поезд приближался, машинист дал два гудка. В тот же момент Кларк выскочил из кустов, в три прыжка достиг бронетранспортера и, выстрелив в солдата возле левого прожектора, с размаху ударил второго рукоятью пистолета в висок. Офицер оглянулся и вдруг схватился за голову. Глаза его полезли из орбит, он захрипел и сполз на броню.

Второго солдата пришлось связать – удар у Кларка не получился, чему он был даже рад. За первого он не беспокоился: трехмиллиметровая игла-ампулка с ядом сделала свое дело мгновенно, солдат был парализован минимум на сутки.

– Стив, скорее!

Кларк выглянул из-за бронетранспортера, но оба патруля на полотне, видимо, ничего не заметили из-за света прожектора, бьющего им в лица.

Летчики перебежали дорогу прямо перед локомотивом, пропустили несколько вагонов-холодильников и один за другим взобрались на платформу с громадами контрейлеров.

– Порядок, – сказал Кларк, немного отдышавшись.

– Чисто сделано, – отозвался Дейм, сосредоточенно слизывая кровь с ладони: цепляясь за борт платформы, он содрал порядочный шмат кожи. – Не думал, что сам когда-нибудь стану главным действующим лицом чиллера[19]. А если они начнут проверять платформы?

– Спрыгнем.

Пережитое нервное напряжение давало о себе знать, и они надолго замолчали, приходя в себя.

Уже у Палестайна над составом протарахтел легкий двухвинтовой «Сикорский». Он завис на некоторое время над головными платформами и отвалил в сторону. Спустя еще несколько минут Дейм и Кларк соскочили на землю, порядком набив себе шишек при падении. Спустившись с насыпи, наткнулись на ручей, напились, промыли ссадины.

Ночь была звездная, темная и холодная.

– Бег «нон стоп» продолжается? – В темноте блеснули зубы пилота.

– Поищем дорогу, – не отозвался на шутку Дональд.

– Зачем искать? Пойдем по шпалам – быстрее доберемся. У города свернем...

Беглецы выбрались на железнодорожную насыпь, но не успели пройти и полмили, как вдруг впереди справа в трехстах ярдах от них вспыхнул прожектор и раздалась команда, усиленная мегафоном:

– Не двигаться! Буду стрелять! Бросьте оружие!

Им снова повезло: из Палестайна показался электропоезд. Кларк и Дейм одновременно прыгнули с насыпи влево, трассирующая пулеметная очередь прошла над ними запоздало, а потом от преследователей их загородил поезд, машинист которого, испугавшись стрельбы, сыграл экстренное торможение.

Не сговариваясь, летчики рванули к городу, чье электрическое сияние вставало на горизонте. У преследователей не было собак, иначе бы погоня закончилась быстро.

Летчики пересекли кукурузное поле и выбежали на окраину Палестайна. Кларк свернул в первый же неосвещенный переулок и резко остановился, так что пилот едва не свалил его с ног, ткнувшись в спину.

Мимо них в полном молчании шествовала процессия в белых балахонах с остроконечными капюшонами. В руках у этих мрачных ночных призраков горели факелы.

Кларк невольно отступил к ограде: они наткнулись на куклуксклановцев!

От процессии отделились два человека и направились к ошеломленно замершим летчикам.

– Кто такие? Бродяги? – резко спросил тот, что шел впереди, поднимая факел повыше. В другой руке у него блеснул кастет. – Полиция?! Какого чер...

Договорить он не успел: Кларк ударил его ногой в живот. В ту же секунду Дейм выстрелил во второго куклуксклановца из ультразвукового пистолета.

Все произошло мгновенно и без шума, к тому же от процессии их отделяли ограда и кустарник. Но исчезнувших могли хватиться в любой момент, и у Кларка мелькнула безумная мысль.

– Снимаем с них балахоны, живо!

Быстро переодевшись, беглецы оттащили тела потерявших сознание куклуксклановцев к ограде и, надвинув капюшоны пониже, догнали процессию. Никто не поинтересовался у них, куда они отлучались.

Тем временем полуночники с факелами повернули на более широкую улицу и промаршировали мимо военного джипа, набитого жандармами. Тучный фельдфебель, сидевший рядом с водителем, что-то спросил у вожака процессии, выслушал ответ и махнул рукой: вперед. Джип уехал.

Кларк услышал довольный смешок пилота и незаметно показал ему кулак. «Странно, – подумал он, – этим выродкам дают возможность спокойно проводить свои оргии! Это в наше-то время! Где же полиция? Тоже в сговоре с ними?»

Вскоре показалась площадь, почти не освещенная, в центре которой торчал громадный крест. Возле креста стояли трое в белых балахонах и один в черном. Со всех сторон на площадь стягивались такие же колонны, как и та, в которую затесались беглецы.

Пора уходить, подумал Кларк и сделал знак Дейму. Они замедлили шаг и, стараясь не обращать на себя внимания, вошли под арку ближайшего дома.

– Друзья, единомышленники, соратники! – раздался сзади звучный голос. Говорил, очевидно, тот, в черном балахоне, самый главный. – Я рад, что вы собрались отметить наш юбилей. В мире еще много зла, и первое зло – негры и цветные!..

– Смываемся? – шепнул пилот.

– Подождем, пока зажгут крест, – отозвался Кларк.

– ...Мы всегда говорили, что Америка – для американцев, для белых американцев, – продолжал свою речь главарь. – Давайте же бороться за чистоту расы, за многонациональную Америку без негров и коммунистов...

Кто-то из куклуксклановцев поджег крест, остальные стали бросать к его подножию пылающие факелы. Взметнувшееся пламя бросило на зловещие фигуры кровавые отблески.

– Хорошо, что сегодня у них нет жертв. – Кларк отступил в глубь арки, скидывая на ходу балахон. – Не лови ворон, Стив, уходим.

Сзади вдруг раздался крик:

– Кто здесь? Братья, среди нас чужие!

Летчики бросились во двор, темный и мрачный, вихрем промчались мимо деревянного барака, шеренги автомашин, завернули за угол и вбежали в первый подъезд трехэтажного кирпичного дома.

– А что дальше? – спросил Дейм, облизывая пересохшие губы. Вместо ответа Кларк указал вверх, и они на цыпочках поднялись на последний этаж.

Лестничная площадка здесь была выскоблена до блеска, на нее выходили три двери. Чердачного хода, на который надеялся Кларк, не было. Не мешкая, он нажал кнопку звонка на самой чистой из дверей, выкрашенной в голубой цвет. За дверью послышались шаги.

– Кто там?

Голос принадлежал женщине.

– Полиция, – негромко сказал Кларк, прислушиваясь к шуму во дворе: там кто-то отдавал команды, раздавался топот, хлопали дверцы машины.

Женщина помолчала, видимо, внимательно разглядывая непрошеных гостей в дверной глазок. Потом звякнули запоры, дверь приоткрылась.

– Входите...

Они оказались в чистой и уютной комнатке со старинной мебелью викторианской эпохи. У низкого журнального столика горел торшер, негромко бормотал телевизор.

Перед летчиками стояла худенькая девушка, закутанная в плед. Лицо у нее было узкое, бледное и не то чтобы красивое, но очень милое.

– Полиция прячется от бандитов? – улыбнулась вдруг хозяйка. – Я успела выглянуть во двор.

– Не совсем так, – покачал головой Кларк. – Но и не так уж далеко от истины.

– И вы не побоялись нас впустить, мисс? – спросил удивленно Дейм.

– Меня зовут Дженни. – Девушка распахнула плед, и беглецы увидели в ее руке пистолет. – Не думайте, что я беззащитна.

Кларк засмеялся. Пилот молча переводил взгляд с пистолета на лицо девушки и обратно.

– Не бойтесь, мисс, – сказал наконец Дональд. – Мы не полицейские, но и не грабители. Мы... в общем...

– Если это секрет, я не настаиваю. – Дженни спрятала пистолет в тумбочку возле кровати. – Я верю в свою интуицию, она меня пока не подводила. А как вас зовут? Или это тоже секрет?

– Нет, – сказал Кларк. – Это – Стивен Дейм, пилот, майор воздушных сил. Мое имя – Дон Кларк.

– Садитесь. – Девушка уменьшила звук телевизора. – Или лучше сделаем вот что: вы пойдете в ванную, а я пока поищу для вас сухую одежду.

Летчики молча последовали ее совету и, оказавшись в уютной, стерильно чистой ванной, хотя и наскоро, но с удовольствием приняли душ.

– А ты говоришь... – шепотом начал Дейм, но Кларк прервал его, поняв, что пилот хочет порассуждать о везении.

– Не сглазь, думай лучше о том, как нам отсюда выбраться. Долго оставаться здесь мы не сможем.

– Дженни поможет, – пожал плечами Дейм, уверовавший вдруг в свою счастливую звезду. – Она как ручеек видна насквозь. Ну и девочка, не встречал таких ни разу! Надо же – не побояться открыть ночью двум громилам. У меня, говорит, пистолет... Как она на твой вкус?

Кларк молча поднял большой палец.

Когда они снова появились в комнате, Дженни уже все приготовила. Дональду достались потертые джинсы, майка с надписью «Лав ми», куртка «Фор лайф» и теннисные туфли, а Дейму – темно-зеленые твидовые брюки, рубашка и джемпер.

– Это вещи брата, – улыбнулась Дженни, заметив ревнивый взгляд Дейма. – Он служит в армии...

В гостиной их ждали холодные цыплята, кофе и бутерброды с сыром и вареным мясом.

– Мир не без добрых людей, – пробормотал пилот, бросая красноречивые взгляды на Дженни. Кларк невольно ему позавидовал: с таким легким характером никакие невзгоды Дейму были не страшны, он просто не желал их замечать.

– Я не спрашиваю, что вы намерены делать дальше, – сказала Дженни, присаживаясь на краешек дивана, – но все же любопытно, почему летчики ВВС разгуливают в мундирах полицейских и от кого они прячутся?

Дейм посмотрел на командира, испрашивая разрешения, тот кивнул.

– Понимаешь, Дженни, нас пытались втянуть в грязную историю... это связано с военными испытаниями, тебе лучше не знать... С этого момента мы и оказались вне закона. Для Пентагона мы теперь преступники, которых надо уничтожить во что бы то ни стало.

Пилот промокнул губы, подошел к окну, отодвинул штору.

– И часто у вас разгуливают эти молодчики в белом?

– Ку-клукс-клан? Почти каждую неделю. Этот район полиция не навещает, так что им приволье. А почему вы от них прячетесь?

– Долго рассказывать. Джен, ты нам поможешь?

Девушка с улыбкой пожала плечами.

– Чем может помочь слабая девушка, которая работает лишь дизайнером на ковровой фабрике?

Только теперь летчики обратили внимание на то, что стены комнаты увешаны акварельными рисунками в дешевых рамках: пейзажи, цветы, натюрморты, портрет какого-то сурового мужчины и рядом – автопортрет художницы, написанный маслом.

Дейм сначала с недоверием, а потом с восхищением начал рассматривать картины, бросая на Дженни взгляды, смысл которых был бы понятен даже роботу.

– У вас есть телефон? – спросил Кларк.

– В мастерской. – Девушка указала на дверь в соседнюю комнату. – Пойдемте провожу.

– А машина?

– «Дацун» последней модели, – с гордостью произнесла Дженни. – Подарок фирмы. Я выиграла конкурс реклам!

– У меня нет слов, – развел руками Кларк.

Дженни проводила его в крохотную мастерскую, заставленную мольбертами, подрамниками, пачками картона, и вышла, прикрыв за собой дверь. Снимая трубку, Дональд вдруг почувствовал, как забилось сердце. Посмотрел на часы – первый час... Спит или еще нет? Вдруг она поверила сообщению о его смерти? Впрочем, звонить все равно надо, без ее помощи не обойтись...

Кларк набрал две семерки. Ответил женский голос:

– Коммутатор, двенадцатая.

– Мисс, соедините меня, пожалуйста, с Джэксонвиллом, эйби сорок два – триста восемь.

– Соединяю...

Длинные гудки. Никого... Но когда Кларк уже собрался положить трубку, на том конце провода раздался сонный голос:

– Вас слушают...

Шарлотта!

– Привет, – сказал Кларк, сдерживая дыхание. – Это я, Дон...

– Дурная шутка, мистер! Дональд погиб...

– Лота, вспомни уик-энд в Джаспере... Ну, узнаешь?

– О, Господи... Дон! Живой?

Шарлотта поняла, что звонит действительно Кларк. Уик-энд в Джаспере был поводом для их объяснения, и хотя ничего решено не было, все же эта встреча запомнилась обоим на всю жизнь как самая счастливая и радостная.

– Я вижу уши, торчащие из телефона, – торопливо сказала она, невольно понизив голос.

– Понял. Ты можешь приехать туда?

– Да, могу. Когда?

– В пять утра.

– Хорошо, буду ждать возле...

– Там, где я тебя впервые поцеловал. Помнишь?

Кларк положил трубку. Они разговаривали меньше минуты, но если телефон Шарлотты прослушивался, то установить абонента будет несложно. Стало быть, скоро жди гостей и надо уходить.

Кларк открыл дверь в гостиную, где Дейм, очевидно, превзошел себя самого по части юмора, рассмешив Дженни до слез.

– Собираемся, – сказал Кларк, взглянув на пилота. – Дженни, вы разрешите ему взять вашу машину? Если у вас есть друзья в Джэксонвилле, мы бы могли оставить ее у них.

Девушка задумалась.

– Друзей в общем-то нет, но... – Она оживилась. – Есть старая школьная подруга, живет на Джефферсон-стрит, дом... сейчас, у меня где-то записан ее адрес. – Дженни нашла записную книжку, лихорадочно перелистала ее. – Вот, дом тридцать один. Тут и телефон записан.

– Прекрасно. Как только мы уедем, позвоните ей, предупредите. Хотя лучше позвоните утром, раньше мы туда не попадем.

– Зачем? Я и так вам верю, приедете и поставите машину у Мэриэм, она сама мне потом позвонит.

– Но никому ни слова о том, что мы были у вас.

Дженни пожала плечами.

– Кому какое дело до тех, кто у меня гостит.

– Это грозит в первую очередь вам, – нахмурился Кларк.

Дженни с очаровательной улыбкой сделала красноречивый жест, давая понять, что последствия ее мало волнуют. Дейм смотрел на нее влюбленными глазами, и Кларк вдруг подумал, что в иной ситуации это было бы началом романа. Впрочем, все еще, может быть, кончится благополучно?.. Он переложил в спортивную сумку, которую тоже одолжила хозяйка, весь свой арсенал. Нашлось там место и для пары бутербродов.

Убедившись, что молодчики из охраны расистской мистерии убрались восвояси, летчики в сопровождении своей спасительницы сошли вниз. Девушка открыла гараж и завела машину.

Прощание было коротким: Кларк пожал тонкую и нежную руку Дженни, а пилот, набравшись храбрости, обнял ее и получил в награду поцелуй.

– До встречи, – прошептал он ей на ухо. – Будешь ждать?

Дженни молча кивнула.

Они выехали со двора, не зажигая фар, и спустя двадцать минут были уже за городом.

– Она не замужем? – спросил Кларк, глянув на Стива, сидевшего с глуповато-осоловелым видом.

– К счастью, нет, – буркнул тот. – А если бы и была, я бы ее отбил.

Ни Кларк, ни Дейм не заметили, что следом за ними, примерно в полумиле, мчался черный «Хамбер».

ЛЭНГЛИ, ШТАБ-КВАРТИРА ЦРУ

6 июня, час ночи

Уильям Бейси вошел в свой роскошный кабинет, все еще не поборов раздражение и злость. Посещение оперативного центра выбило директора ЦРУ из равновесия: почти все операции в Азии и в Центральной Америке срывались или оказались на грани провала, а детский лепет руководителей служб и групп, объяснявших неудачи «происками иракской разведки», только усиливали у Бейси приступы язвы и «предчувствие апокалипсиса», то есть скорой отставки.

Три года назад президент кровно обидел Бейси тем, что не ввел его в узкий круг своей неофициальной команды, предпочтя ему директора Агентства национальной безопасности. Это настолько глубоко уязвило грубую, но самолюбивую натуру шефа ЦРУ, что он чуть ли не с первого дня повел настоящую войну с Белым домом, саботируя решения президента и даже Совета национальной безопасности.

Попытки президента поставить ЦРУ под контроль госаппарата ни к чему не привели, но Бейси пришлось себя обуздать: представители военно-промышленного комплекса весьма определенно намекнули ему о возможных осложнениях не только с бюджетом ЦРУ, но и с его собственным. Нынешний глава Белого дома вполне устраивал заправил американского бизнеса, и директор ЦРУ, этого «государства в государстве» при любых президентах, вдруг оказался в тисках высшей финансовой политики. Бейси пришлось скрепя сердце сделать вид, что он подчиняется обстоятельствам, но злоба требовала выхода, и Бейси отвел душу на ожесточенной травле коммунистов и негров, привлекая к тайным операциям всякое отребье и подонков, не имевших ни родины, ни идеалов. В душе же он жаждал мести и любой факт против президента и его команды, любой их промах старался превратить в бомбу замедленного действия, ожидая только случая, чтобы взорвать ее.

Ограниченный, мстительный, раб необузданных страстей, он не понимал, что копает яму прежде всего самому себе, потому что смена администрации автоматически влекла за собой и смену директора ЦРУ, но продолжал «войну», организуя все новые и новые провокации и диверсии.

Сев за стол, Бейси первым делом вызвал секретаря:

– Тимоти, найди Кросса и подай кофе. И не забудь глоток моей любимой.

Любимым алкогольным напитком директора был «Гусар», который он принимал за настоящую русскую водку.

Дэвид Кросс, специальный помощник директора ЦРУ, был белобрыс, тих и незаметен, как моль. Он возник в кабинете бесшумно, словно привидение, заставив Бейси в сердцах хлопнуть себя по ляжкам.

– Я же просил, Дэв, входить погромче!

– Простите, шеф, – прошелестел Кросс. – Проклятая забывчивость. Вы, кажется, не в духе?

Кросс был тактичен и не стал намекать, что его подняли с постели во втором часу ночи.

– Не в духе... – Бейси опрокинул в рот рюмку водки и стал прихлебывать кофе. – Эта жирная свинья Хадли снова подложил нам свинью... – Он замолчал, обдумывая неожиданный каламбур. – Его разведка унюхала канал сбыта белого снадобья через Пакистан. Жирная свинья! – повторил еще раз директор ЦРУ и вытер рот ладонью. – Хочешь выпить?

– Спасибо, сэр. – Кросс тихонько уселся на краешек дивана, накрытого шкурой барса. – Если позволите – мартини.

– Этой синей травы? – презрительно буркнул Бейси и нажал клавишу селектора. – Тимоти, бокал мартини и глоток моей.

Вышколенный секретарь тут же принес водку, коньяк, тосты и сифон с содовой.

– С вами хотел встретиться директор Агентства национальной безопасности Форбрайт, – сказал Кросс, пригубив бокал. – Просил позвонить.

– Не хватало, чтобы я звонил этому дегенерату! – взорвался Бейси. – Этому ирландскому выродку, поменявшему сельскохозяйственную мафию на электронную!

Кросс промолчал, хотя мог бы напомнить шефу, что ЦРУ имеет давние и прочные связи с гангстерами всех мастей и стран.

– Что ему от меня надо? – спросил директор ЦРУ, чуть поостыв.

– Подробностей я не знаю, но дело касается бомбардировщика «Грейт хантер».

– Ха! Я так и знал! Я их заставил все-таки занервничать. Старая лиса Бурш опять хотел заманить меня в Агентство, но я сослался на дела. Черта с два я туда пойду! Пусть они идут ко мне... Тимоти, вызови Билла-два и дай прямую связь с Остином, с бизнесменом Чезаре Паркано. – Директор подождал, держа трубку возле уха. – Хэлло, Гурон. Извини, что разбудил... Ах, ты не спишь? Государственные дела? – Бейси захохотал. – Я тоже по государственному делу. Что там с летчиками? Твои люди сидели у них на «хвосте».

– Двоих мы уже сдали полиции, – прозвучал в трубке зловеще спокойный голос босса техасской мафии. – Еще двое сейчас едут в «Дацуне» из Палестайна в Джэксонвилл. Пятый пока выпал из поля зрения, но к утру найдем и его.

– О’кей, Гурон. Тебя подстрахуют мои люди, только не перестреляйте там друг друга. Эти двое должны быть живы. Пока...

– Мои парни от них в восторге, – засмеялся Паркано. – И профессионалы не сработали бы так круто, как они! Нам почти не пришлось вмешиваться.

– О’кей! – еще раз повторил Бейси. – Из сферы армии они, кажется, выбрались, но теперь следует ждать деятелей из «гаммы» АНБ ФБР. Есть у них такая команда по расследованию внутреннего саботажа.

– Мы готовы, Билл, спи спокойно.

– И тебе спокойной ночи, Гурон.

Директор ЦРУ положил трубку.

– Все идет нормально, Дэв. Хадли выбыл из игры, не будет же он объявлять военную тревогу по всему штату! Остались люди Форбрайта и Вильямса.

– И полиция, – напомнил Кросс.

Бейси пренебрежительно отмахнулся.

– Она работает на привязи, что от нее толку? К тому же у нас имеется любопытный компромат на шефа полиции Техаса, и он это знает. Нет, полицейских я не боюсь, это статисты... Но Форбрайт...

Зазвонил телефон.

– Здесь Билл-два, – раздался голос заместителя директора ЦРУ. – Не мог дождаться утра, Билл? Приспичило?

– Ты пока не президент, – сострил Бейси. – Спать будешь, когда я разрешу... Звонил этот ублюдок Форбрайт, свяжись с ним, а я не могу, у меня операция по уничтожению. Потом звякни, чего он хочет. И еще: подготовь информацию для прессы. Летчики, мол, живы, их видели и так далее. Пусть журналисты попрыгают. У нас же есть свои парни в Ассошиэйтед Пресс? Вот и дай им задание...

– Хорошо, – сказал заместитель, и Бейси прервал разговор. – А ты, – повернулся он к помощнику, – немедленно пошли две группы на шоссе Палестайн—Джэксонвилл. Пусть подстрахуют Гурона.

– Позволю напомнить: у Форбрайта накоплен довольно опасный материал на вас, шеф. В случае нужды он не замедлит им воспользоваться, и тогда...

– Чепуха! – Бейси хлопнул ладонью по столу. – У меня тоже накоплен кое-какой материал, плюс эта история с «Хантером». Главное – умело подсунуть все это конгрессу. Я думаю, мы предложим его сенатору Вартану, и тогда всей этой дохлой компании придется туго!

Помощник с удивлением посмотрел на директора ЦРУ.

– Перри Вартану? Он же черный! И баллотируется в президенты!

– Будь он даже серо-буро-малиновым, нам до этого нет никакого дела. Вартан послужит завесой для затуманивания мозгов избирателей, но и сам никогда не получит достаточного количества голосов.

Кросс снова промолчал, хотя его прогноз был прямо противоположным мнению шефа.

– Президент думает, – Бейси вдруг хихикнул, резко изменив ход мыслей, – что адъютант с ядерным кейсом – гарантия единовластия при решении вопросов о войне. Знал бы он, что этот кейс проходит через руки его верных друзей!.. Двигай, Дэв, – подвел итог разговору директор ЦРУ. – Да учти, что летчики захватили образцы секретного оружия. Проинструктируй парней.

– У нас тоже этих штучек хватает, – улыбнулся бескровными губами Кросс. – Не волнуйтесь, шеф.

Бейси остался один. Походив по кабинету, он улегся на диван, приказав секретарю принести фрукты. Вспомнив о провале операции с наркотиками, снова помрачнел.

– Жирная свинья! – пробормотал он. – Имей я возможность применить крайнюю меру... – Подумал: у каждого человека есть «кнопка». Жадность, как у Хадли, честолюбие, как у Форбрайта, эгоизм, как у Джарвика, жажда власти, как у Вильямса, деньги и женщины, как у них всех. А у президента? Может, мы плохо искали его «кнопку»? Впрочем, поздно искать, пора действовать...

Бейси не знал, что у него тоже есть «кнопка», используемая другими весьма эффективно, – его фантастическая глупость.

ШОССЕ ПАЛЕСТАЙН – ДЖЭКСОНВИЛЛ

6 июня, 2 часа ночи

«Дацун» съехал на обочину дороги, накренился. Кларк подумал, затем развернулся и сдал машину назад в неглубокую балку. Фары он не включал.

– Ты что? – спросил Дейм. – Зачем остановились?

– Подождем. У меня ощущение, будто за нами «хвост».

Полковник вышел из машины, прислушался. Где-то далеко шел поезд, теплоэлектростанция Палестайна выпускала пар. Через минуту эти звуки стихли и наступила глубокая, прозрачная тишина.

– Тихо? – подал голос из кабины Дейм.

Кларк молча занял место водителя, тронул «Дацун» с места и по дну балки повел ее в объезд холма. Балка оказалась дорогой к заброшенному песчаному карьеру. Снова остановились. Кларк посмотрел на светящийся циферблат часов.

– Часа два можешь поспать. В Джэксонвилл не поедем, поедем в... то место, где нас будут ждать. Милях в семи мост через Нечес, за ним свернем налево и через десять минут будем на месте.

– Интересно, где остальные? – задумчиво проговорил пилот. – Судьба этого вонючки Бартлоу меня не волнует, но Милфорд оказался неплохим парнем.

Кларк тоже думал об экипаже бомбардировщика. Он вдруг впервые почувствовал сомнения в правильности своих действий. По сути дела, он приговорил к смерти четверых – собственная не в счет. Имел ли он право так поступить? И почему он вообще это сделал? Что послужило причиной? Разве военное ведомство впервые испытывает секретное оружие на людях? Без их ведома? Что получилось в результате? «Скорпион» поврежден, но не уничтожен, на базе его починят, и испытания все равно состоятся. Чего он добился? Ничего! Так стоило ли заваривать кашу?..

«Не паникуй, – сказал внутри Кларка суровый голос, – ты все сделал правильно. Никто не виноват, что совесть твоя проснулась именно в тот момент. Сомневаться надо было раньше. Ты прекрасно видел, где ложь, а где правда, но сознательно закрывал глаза, ставя себя выше политики и социальных отношений. Слишком рано ты спрятался в скорлупу постороннего наблюдателя, ждущего любой развязки, чтобы потом воскликнуть: «Я же говорил!» Вспомни школу. В класс пришел новый учитель русского языка, в детстве он перенес полиомиелит и сильно хромал. Верзила Риган подставил ему ногу, и учитель упал, и в классе не засмеялись только трое, в том числе и ты. Потом, после уроков, ты набил морду Ригану и плакал у отца на плече, и был виден твой дальнейший путь. Почему же сейчас ты вдруг начал искать себе оправдания? Ты же всегда поступал так, как велел долг, не долг командира – долг души...»

– Слушай, давай обратимся к журналистам, а? – сказал вдруг Дейм. – У меня есть знакомые парни в «Вашингтон пост».

Кларк вздохнул.

– Мы подвергнем риску ни в чем не повинных людей.

Внутренний голос сделал свое дело и умолк. Мысли повернули в иное русло, и Кларк вспомнил свою последнюю встречу с Шарлоттой в Джаспере. Это было четыре месяца назад, зимой.

Обыкновенный греческий ресторанчик рядом с мотелем Джаспера в восьми милях от Джэксонвилла также называли «Джаспером», хотя его хозяин носил греческую фамилию Пасхалидис. Они поехали туда рано утром, поставили машину, съели горячие сувлаки – блинчики с наперченным фаршем – и, надев лыжи, отправились на холмы, с которых Шарлотта мечтала покататься со времен своей юности.

День пролетел незаметно. Голодные и усталые, они вернулись в мотель, пообедали внизу, причем блюда им подавал сам хозяин ресторана Кассиматис Пасхалидис, наговоривший кучу комплиментов Шарлотте, и уединились в комнате для особо почетных гостей на втором этаже. И тут Шарлотта, раскрасневшаяся от прогулки, восхитительно красивая, вдруг стала рассказывать о себе.

Шарлотта приехала в Джэксонвилл с родителями из Нью-Йорка после громкого скандала, связанного с фирмой «ДРГ пластикс». Отец девушки, репортер «Нью-Йорк таймс», француз по национальности, раздобыл материалы, свидетельствовавшие о том, что фирма консервных банок делает эти банки из дешевой пластмассы, отрицательно влияющей на содержимое. Виновником серии отравлений консервами оказалась не фирма «Литтон продакс», производящая начинку, а «ДРГ пластикс». Скандал получил огласку, так как в дело были замешаны высокие чины из госдепартамента, и ретивого репортера убрали подальше, в провинцию, пригрозив пустить в ход машину иммиграционной службы. Но в Джэксонвилле Франсуа Ажен не смог остаться в стороне от политики и социальной несправедливости. Очередное скандальное дело, которое он раскрутил, коснулось мэра и шефа полиции, и в один прекрасный день трупы Ажена и его жены выловили в водах Анджелины.

Шарлотта, без памяти любившая родителей, – ей тогда было девятнадцать лет, – заболела и целый год провела в клинике нервных заболеваний, главврач которой дружил с семьей Ажен. За это время она привязалась к своему спасителю, и уже поговаривали об их свадьбе, как вдруг машина, на которой ехал главврач, разбилась, врезавшись в военный тягач. От потрясения Шарлотта снова слегла в постель, а когда вышла из клиники, это был другой человек, патологически боявшийся малейшей привязанности.

На шоссе послышался шум моторов: шла колонна грузовиков. За ней проследовала моторкада – кортеж легковых машин, сопровождавших роскошный «Кадиллак». И снова все стихло.

– Хорошо бы...

Дейм не закончил. Сзади, на грунтовой дороге, ведущей в карьер, вспыхнули фары и раздался голос, усиленный мегафоном:

– Эй, парни! Сдавайтесь, вы окружены! Выходите по одному.

Кларк мгновенно завел мотор и рванул по дороге вниз, к карьеру. Вслед загремели автоматные очереди, изрешетив багажник и разбив заднее стекло.

Уклон стал круче и на время скрыл их от не слишком расторопных преследователей, полагавших, что птички попали в клетку.

И тут Кларк увидел узкую дорожку, ответвившуюся от дороги влево. Не раздумывая, свернул на нее.

– Держись!..

Машина ударилась правым боком в стену обрыва и встала на два колеса. Кларк наугад бросил ее влево и попал – легкий «Дацун» вписался в поворот и в несколько секунд вскарабкался на глинистый карниз, нависший над карьером. Справа был глубокий кратер карьера, слева – овраг, и Кларк погнал машину вперед, надеясь только на еще не изменившую им удачу. Фары зажигать он не стал, увеличивая одновременно риск сломать шею и шанс уйти от погони.

Сзади все еще раздавалась громкая стрельба, и однажды даже грохнул взрыв гранаты.

Дейм засмеялся:

– С кем это они воюют?

«Действительно странно, – подумал Дональд. – Кто это был? Полиция? Почему же она не окружила карьер? И почему напали так поздно? И в кого они до сих пор стреляют?..»

«Дацун» скатился под уклон, продрался сквозь кусты и выбрался на шоссе. Кларк оглянулся. Шоссе было пустынно, однако со стороны Палестайна плыли светляки фар.

– Нам явно кто-то помог, – невнятно проговорил Дейм.

Кларк тоже думал об этом, а еще он подумал, что дорога к Джэксонвиллу может быть перекрыта.

– Приготовься на всякий случай к новой встрече, – сказал он пилоту и дал газ.

Помятый «Дацун» резво устремился на север. До моста через Нечес оставалось две мили, когда на повороте Кларк заметил впереди радарный пост и полицейский пикет. Дорога была перекрыта фургоном «Трансконтиненталь», перед которым скопились машины: две легковые – «Лендровер» и «Роллс-Ройс», пустой тягач-платформа для перевозки морских контейнеров. Поодаль стояли полицейский фургончик и черный «Мерседес» с мигалкой.

Думать было некогда, их заметили, и Кларк решился на трюк, подобный которому он выполнил однажды при спецподготовке к полетам. Тягач-платформа имел сзади пологий пандус для въезда на него погрузчика, и козырек над кабиной, также плавно опускающийся на платформу. Кларк включил фары, разогнал машину и направил ее на пандус.

Дальнейшее произошло в течение трех секунд: удар, второй – и «Дацун» взмыл, как прыгун с трамплина, в воздух, перелетел через легковые автомашины и фургон и, грохнувшись на крышу «Мерседеса», со скрежетом соскользнул с него на шоссе.

Удар был так силен, что Кларк получил настоящий нокдаун, врезавшись головой в потолок кабины. Но ремни выдержали, спасли, а инстинкты работали в нужном направлении, и рука сама переключила скорость, а нога вдавила педаль газа. «Дацун» с разбитыми фарами, виляя колесами, устремился в спасительную темноту...

Когда Дейм очнулся от беспамятства – ему досталось больше, чем Кларку, – машина тихонько катила между шпалерами высокого кустарника по песчаной проселочной дороге.

– Я жив? – слабым голосом спросил пилот.

Дональд молча сунул ему флягу с виски. Дейм дважды отхлебнул, потом вытер подбородок.

– Где мы?

– Подъезжаем к мотелю.

– А полиция?

Кларк промолчал.

Стив снова приложился к фляге. Дональд отобрал у него виски и завинтил пробку.

– Как говорят мудрецы: алкоголь хорошо укрепляет нервную систему, если его не употреблять.

Дейм улыбнулся разбитыми губами, смеяться у него не было сил. В голове трещало и пекло так, словно его мозги поджаривали на сковороде.

Машина выехала на более широкую автостраду, покрытую гравием, и вскоре остановилась перед двухэтажным домиком, окруженным старым, запущенным садом.

Кларк вылез, прислушался, но все было тихо. Тогда он сам открыл деревянные ворота и загнал «Дацун» под навес, спрятав его за штабелем бочек.

– Ты же говорил, что едем в мотель, – пробормотал Дейм.

Дональд посмотрел на часы.

– Еще рано.

Пилот обошел машину, пощелкал языком.

– Разделали под орех! Придется покупать Дженни новую машину... Слушай, а если полиция нагрянет сюда?

– Не беспокойтесь, – раздался вдруг из темных кустов тихий голос, и на дорожку в джинсовом костюме и ковбойской шляпе с высокими полями вышел человек. – Мы ее спрячем.

Летчики одновременно выхватили пистолеты, а из-за кустов вслед за ним появилась девушка в таком же, как у него, наряде.

– Дон, это я!

– Шарлотта, – очень спокойно сказал Кларк и спрятал пистолет. – А я ждал тебя только к утру.

Вместо ответа девушка шагнула к полковнику и ткнулась ему лицом в грудь. Плечи ее задрожали. Кларк обнял Шарлотту, легонько погладил по спине и отстранил, но она снова прижалась к нему, не говоря ни слова.

– Пойдемте, мистер, – окликнул Дейма ковбой.

– Меня зовут Стив, – машинально ответил пилот и вздохнул, вспомнив о другой девушке, которая обещала его ждать.

Уютно потрескивали дрова в камине, пахло сосновыми поленьями и лампадным маслом. Мебель в комнате стояла старинная, в стиле итальянского ренессанса: гнутые ножки столов и стульев, инкрустация, фиолетовый бархат обивки...

Дейм, залепленный пластырем, доедал бифштекс на салатном листе, запивая его вином из зеленого графина.

Кларк воспротивился намерению девушки заклеить его ссадины и кровоподтеки и походил на грабителя, помятого при задержании. Он сидел с Шарлоттой на диване и молчал, как и она.

Кроме них, в комнате находились еще двое: тот самый мужчина в джинсах, уже успевший отогнать куда-то «Дацун», и толстяк во всем сером, с хитрым лисьим лицом. «Ковбоя» звали Арчибальдом, и работал он местным шерифом, второй, Кристиан, был владельцем оружейной лавки в Джэксонвилле.

Шарлотта представила их как своих друзей, и этого Кларку было вполне достаточно, хотя он и не воспылал к ним особой симпатией.

Разговор шел вяло: гости не были расположены к откровениям, а хозяева тактично не напоминали об их положении.

Дейм наконец насытился и отвалился от стола.

– Ф-фу-у! – выдохнул он, с блаженной улыбкой вытирая вспотевшее лицо. – Теперь можно идти сдаваться полиции.

Все засмеялись.

– Зачем же куда-то идти? – сказал толстяк Кристиан. – Шериф уже здесь.

– Не обращайте на него никакого внимания, – сказала Шарлотта. – Крис добрый малый, но циник и бабник.

– Ло-о-т-т-а, – с укоризной протянул толстяк. – Что обо мне подумают эти молодые люди?

– Они уже подумали, – вмешался шериф, с любопытством посматривавший то на Кларка, то на девушку. – Сам говорил: ум скрыть можно, глупость – никогда.

– С такими друзьями не быть циником невозможно, – развел руками Кристиан и повернулся к Дональду. – Полковник, вы можете не выдавать свои профессиональные тайны, но все же хотелось бы знать, как вы попали в эту передрягу?

– Расскажу, – кивнул Кларк. – И пусть представитель закона судит, кто прав, кто виноват.

– Если разрешу судить я, – добавила Шарлотта с легкой улыбкой, и Дейм вдруг понял, что шериф Арчибальд находится в ее полном подчинении. Девушка была красива, как бывают красивы, пожалуй, только француженки, описать ее красоту точными мазками мог бы только художник.

Кларк встретил взгляд шерифа, но не увидел в нем вызова, только грусть и сожаление: Арчибальд уже смирился с положением друга и не видел в нем соперника, а это значило, что Шарлотта сделала выбор еще давно...

– Я расскажу, – повторил Дональд.

Его рассказ занял четверть часа, еще столько же аудитория переваривала услышанное.

Вдруг к дому подъехала машина. Хлопнула дверца. Все застыли, прислушиваясь. Потом шериф достал из нагрудного кармана свой знак власти – жестяную звезду и, расстегнув кобуру, вышел. Шарлотта погасила бра, подошла к Дональду и положила ему руки на плечи.

Толстяк вдруг достал из-под мышки «кольт» и ловко проверил в нем обойму. Встретив заинтересованный взгляд Дейма, подмигнул:

– Что, по виду рохля и тюфяк? Не вы первый ошибаетесь. Я воевал во Вьетнаме, имею награды и призы за меткую стрельбу.

– Тихо, Крис, – сердитым шепотом проговорила Шарлотта. – Успеешь похвастаться.

Арчибальд вернулся минут через десять с сухоньким старичком греком, хозяином ресторана, сморщенным и смуглым, как апельсиновая корка.

– Полиция? – спросил Кристиан.

Шериф отрицательно покачал головой.

– ФБР, политический сыск. Но ищут вас. – Он посмотрел на Кларка. – Здорово вы их расшевелили, приятель. Обычно агенты Бюро не участвуют в оперативном захвате вместе с полицией.

Пасхалидис, вежливо улыбаясь, убрал посуду и пообещал через полчаса принести кофе. Говорил он с небольшим акцентом, вставляя в речь греческие слова. Шарлотта смотрела на него с любовью, этот старичок тоже входил в круг ее друзей, и Кларку даже захотелось сказать ему что-нибудь приятное, но привычка сдерживать чувства взяла верх, и он промолчал, подумав, что Шарлотта, сама того не сознавая, ухитрилась собрать вокруг себя самых честных, великодушных и преданных людей, готовых ради нее даже на смертельный риск. В душе вдруг шевельнулась колючка ревности, но Дональд тут же вырвал ее с корнем. Не верить Шарлотте значило не верить самому себе...

– Что будем делать? – спросил шериф и этим вопросом окончательно расположил Кларка к себе, потому что мог бы спросить иначе: «Что вы собираетесь делать?»

– Предлагаю пойти в полицию и там все рассказать, – пробурчал Кристиан, открывая жестянку кока-колы; все молча смотрели, как он пьет, пока толстяк не рассердился: – Что вы на меня уставились? С кем хотите воевать? Подумали? С Пентагоном? Плюс ЦРУ, ФБР и АНБ? А полиция? – Он запрокинул голову и одним духом выпил вторую банку. – Бороться с ними – самоубийство, даже если мы вооружимся гранатометами из моей лавки. Поэтому я и предлагаю пойти и сдаться и прихватить с собой журналистов. Авось не прихлопнут при свидетелях.

– Он прав, – сказал Дейм, мрачнея. – Мне нравится идея с журналистами. А, Дон?

– Крис забыл, что существуют школы убийц, вроде «Длинных кинжалов» в ЦРУ, – сказал Арчибальд. – Журналисты не помогут. Вы уже «погибли», все пятеро, так что приговор подписан и обжалованию не подлежит.

– Арчи прав, – сказала Шарлотта. – Надо придумать что-то еще. Хотя журналисты все же могут пригодиться.

– Вообще-то мы думали заявить в ООН, – признался Дейм.

– Вы туда не попадете, – уверенно сказал Арчибальд. – Наверняка Ист-Ривер будет оцеплен агентами всех мастей. Но идея неплохая... Можно сделать так: я позвоню в Капитолий, у меня есть знакомые в сенате, и они попытаются связать вас с генеральным секретарем...

– И по дороге их ухлопают всех вместе, – ядовито подхватил Кристиан. – Идеальным вариантом считаю только бегство за пределы Штатов, куда-нибудь в Азию.

– Вы забываете, что для этого нужны немалые средства, а их у нас нет, – предупредил Дейм.

– Средства не проблема, – вмешалась Шарлотта. – Дон, что ты решил?

– Подождите, – медленно произнес шериф. – У меня возникла прекрасная идея... Что, если рассказать обо всем Перри Вартану?

– А кто это? – равнодушно спросил пилот.

– Арчи, ты гений! – обрадовался Кристиан. – Сенатор Вартан выдвинул свою кандидатуру на пост президента. В черной и желтой прессе его называют «черным ястребом», «агентом Африки». Все это чушь, хотя и мне непонятны его симпатии к неграм, но этот парень не боится лезть в драку. По-моему, в сложившихся условиях это лучшее решение.

Помолчали, поглядывая на задумавшегося Кларка.

– Что ж, – сказал тот наконец. – Может быть, это действительно подходящий вариант. Но я совсем не знаю Вартана.

– И не надо, – хохотнул толстяк. – Он далеко не идеал, такой же бабник, как и я. – Кристиан снова рассмеялся. – Каюсь, люблю красивых женщин... Но вы мне покажите такого идиота, кто их не любит. Человек соткан из противоречий, и только тогда он интересен. Не люблю упрямых ослов, дураков и однолинейных и простодушных добрячков.

Шарлотта махнула рукой.

– Не слушайте его, на самом деле он умнее, чем хочет казаться. – Толстяк расплылся в довольной улыбке. – Арчи, поехали! Привезем все, что им надо для путешествия.

Шериф с готовностью поднялся.

– Стоп! – вскинул руки Кристиан. – А если сюда снова нагрянет полиция, пока вы будете ездить? Боюсь, я не сумею объясниться с копами и агентами ФБР.

Шарлотта поцеловала толстяка в лысину.

– Я же говорила, что он умный. Правильно. Арчи, ты останешься. Крис, поехали!

Дональд тихонько засмеялся, за ним остальные. Шарлотта подошла к нему, наклонилась. Шериф отвернулся, толстяк заговорил с Деймом о своей лавке, пообещав привезти «кое-что интересное».

Кларк встал. Шарлотта провела рукой по его небритой щеке.

– Никогда не видела тебя таким колючим, полковник, – сказала она со слезами на глазах.

– Побреюсь, – пообещал Дональд и осторожно поцеловал ее в губы, – немедленно. Приезжайте быстрей.

Шарлотта постояла несколько секунд, улыбаясь так, что Кларку стало больно и радостно одновременно, и резко повернулась к двери.

– Не отставай, Крис.

Они ушли.

– Я сейчас, – сказал шериф и поспешно вышел вслед за ними. Сонный Дейм разлепил глаза.

– Ты знаешь, мне его жаль...

– Кого?

– Шерифа. Хороший парень и по уши влюблен в Шарлотту. И немудрено, даже этот хитрый любитель женского пола смотрит на нее как на богиню, а не как на кандидатку в любовницы. Пожалуй, Дженни не так эффектна... а?

– Мне тоже, – невпопад ответил Кларк, думая о своем.

Арчибальд вернулся через несколько минут.

– Пока все спокойно. Они вернутся через час-полтора, а вы пока звоните Вартану.

– Сейчас? Не поздно?

– Поздно будет звонить утром. Вот вам телефон отеля «Плаза», Вартан сейчас в Нью-Йорке, собирается выступать перед избирателями штата.

Кларк взял клочок бумаги с номером и сел к телефону.

– Отель «Плаза», – прозвучал в трубке мужской голос.

– Соедините меня с номером сенатора Вартана, – попросил Кларк. Последовала трехсекундная заминка, после чего Кларка спросили:

– Кто говорит?

Арчибальд ткнул себя пальцем в грудь, прошептал:

– Скажи – Норман.

– Шериф Норман.

– Его нет в номере, сэр. Сенатор еще вечером уехал в «Клуб-21». Что передать?

– Я позвоню позже. – Кларк повесил трубку. – Он в «Клубе-21».

Шериф прищелкнул языком.

– Шикарное заведение! Самый фешенебельный ресторан в Нью-Йорке, только для миллионеров. Тогда звоните в «Клуб». Вот справочник телефонов Нью-Йорка...

Через минуту Дональд нашел номер ресторана, набрал его, и в трубке зарокотал роскошный бас:

– Вас слушают.

– Здесь шериф Норман, – сказал Кларк. – Срочно к телефону сенатора Вартана.

– А что произошло, шериф? – полюбопытствовал бас. – Боюсь, сенатору сейчас не до государственных дел.

– По запросу президента, – сухо сказал Кларк.

Трубка хмыкнула.

– Позвоните ему в... Запишите номер.

Кларк записал и тут же набрал новый номер, не поблагодарив информатора.

Сенатор Перри Вартан снял трубку только после десятого звонка.

– Здесь Вартан. Какого дьявола вы разыскиваете меня ночью? Я не знаю никакого шерифа Нормана. Если хотите поговорить, приезжайте в девять утра в офис Палстрема на Пятой авеню.

– Не вешайте трубку, – сказал Кларк. – С вами хотят встретиться по поводу самолета.

– Самолет? Что за чушь!

– Бомбардировщик В-IС «Грейт хантер» позавчера потерпел...

– Стоп! – Сенатор, видимо, прикрыл рукой микрофон и отдал какое-то распоряжение. – С этого надо было начинать, дружище. Остальное не по телефону. Откуда вы звоните?

– Издалека.

– Понятно. Вы можете назвать какое-нибудь ядовитое насекомое, которое вам особенно досадило?

– Ну, скажем, скорпион. Вас устраивает?

– Вполне. Вам придется добираться ко мне своим ходом. Буду ждать. Как только здесь объявитесь – звоните в отель из автомата, мои люди будут предупреждены. Все.

Сенатор повесил трубку.

Арчибальд вопросительно посмотрел на полковника.

– Не хочет рисковать, – сказал Кларк устало. – Будет ждать звонка в Нью-Йорке...

Кларк оглянулся на спящего Дейма, и его самого вдруг непреодолимо потянуло прилечь.

Арчибальд понял его состояние, похлопал по плечу:

– Прикорните и вы до их приезда. Я покараулю внизу...

Кларк прошелся по комнате, осторожно выглянул наружу из-за шторы. Небо перед рассветом уже очистилось от туч и начинало бледнеть. Потом он сел в кресло, и его подхватила и понесла река сна, наполненная ощущением тревоги и счастья...

ОСТИН

6 июня, 4 часа утра

Здание управления полиции в этот неурочный час светилось огнями, как на Рождество. Внутри царила атмосфера плохо скрытого раздражения и напряженной деятельности.

Лейтенант Дуглас вернулся в управление ровно в четыре часа и сразу же был вызван к начальнику полиции.

Луис Маклеод вышел из-за стола, что было неотъемлемой частью введенного им «ритуала наглядной демократии», и, взяв лейтенанта за руку, усадил в кресло, что означало неслыханную честь.

– Мой мальчик, поздравляю! Я уже сообщил президенту о твоем успехе, считай, что диплом комиссара у тебя в кармане! Конечно, Гарри прав, ты мог бы взять этих двоих живыми, но... – Маклеод развел руками. – Что сделано, то сделано. Какие новости?

– Хочу спросить...

– Да, мой мальчик? Не стесняйся, говори.

– Разрешите докладывать о ходе операции вам лично, минуя бригадира Тернера?..

– Это будет нарушением субординации, мой мальчик. Гарри, не скрою, и так не слишком тебя... м-м... будем говорить, жалует. Но если ты считаешь, что это необходимо...

– Бригадир Тернер отдает приказы, мешающие работе оперативных патрулей. По его вине на дороге Баффало—Палестайн были упущены оба летчика.

Шеф полиции нахмурился, походил по кабинету и вновь уселся за свой стол размером с футбольное поле.

– Сиди, сиди, – остановил он вскочившего было Дугласа. – Я и не знал... Как это произошло?

– Бригадир без моего ведома выслал группу резерва, приказав стрелять при любой попытке оказать сопротивление. Группа приняла за террористов устроенную инспектором Бушем засаду и открыла огонь. В результате беглецы ускользнули, а мы потеряли троих парней.

Маклеод был плохим актером, по всему было видно, что ему давно известно об этой стычке.

– Хорошо, я разберусь, Джи-Пи. А пока держи связь с Хобартом.

– Слушаюсь, сэр. У меня еще вопрос. Так ли уж необходимо привлечение к операции других служб?

Маклеод сделал непроницаемое лицо.

– Твой вопрос граничит с непростительной вольностью, мой мальчик, но ты сегодня герой, и я прощаю твою дерзость. Привлечение к операции... м-м... других служб санкционировано сверху. Кроме ФБР и ЦРУ, в этом деле заинтересованы еще и военная разведка, и Агентство национальной безопасности. Да-да, не удивляйся, руководители этих служб расстроены создавшейся ситуацией, и нам придется сделать все, чтобы оправдать их доверие.

Дуглас был и в самом деле удивлен масштабами операции, но отлично усвоил правило: дольше живет тот, кто меньше знает. Поэтому он ничего больше не спросил.

– Разрешите идти?

– Иди, лейтенант, – по-отечески улыбнулся Маклеод. – Все будет зависеть от того, как мы сработаем по этим негодяям.

Шеф сказал «мы», подразумевая «ты», и Дуглас это понял.

В своем кабинете он увидел Клайда Буша. Тот цедил из стакана какую-то светлую жидкость. Дуглас отобрал у него стакан, отхлебнул и скривился.

– Что за бурду ты пьешь? Блюруин?[20]

– Сам виноват, трезвенник чертов! В твоем баре подохли даже пауки. Эту гадость я выпросил у Торнтона.

Дуглас, несмотря на протесты инспектора, выплеснул джин в распахнутое окно.

– Ты мне нужен трезвым. Кстати, Клайд, почему ты здесь, а не в Палестайне?

– Там сейчас Тернер со своими гориллами. Устроил повальный обыск гостиниц и кемпингов. К утру он выдохнется, и можно будет работать более или менее спокойно.

– Ладно, и здесь пригодишься. Кто сейчас там вместо тебя?

– Два «Э».

«Двумя Э» в управлении называли инспекторов Эдварда Глоу и Эрнеста Джойса, похожих друг на друга как близнецы.

– О’кей. Давай атлас.

Буш достал карту Техаса.

– Как ты думаешь, куда эти парни могли смыться после перестрелки у карьера?

Инспектор оживился, бледное лицо пошло пятнами.

– Ох и лихие парни! Если бы ты видел, как классно они ушли! Перепрыгнули на своем «Дацуне» две автомашины, фургон...

– Ты, кажется, рад этому?

– Не рад, но я всегда уважал рисковых парней. Жаль, что они преступники, хотя я и не понял, из-за чего весь переполох. Этот полковник не похож на...

– Заткнись, – коротко сказал Дуглас. – Это не наше дело. Тот, кто отдает приказы об их поимке, знает, что делает. Так куда они могли направиться?

Буш насупился, помолчал.

– Если бы я был на их месте, то рванул бы в Джэксонвилл. Там есть где укрыться.

– Они не появлялись в Джэксонвилле, ты же знаешь.

– А гарантии? Парни не дураки, может быть, остановились где-то неподалеку. Я выбрал бы три-четыре ориентира рядом с шоссе, далеко они не могли уйти. Вот смотри... Вилла Грэхема – в семи милях, гражданский аэропорт – в десяти, ферма Максвелла-младшего – в четырнадцати, ипподром – в шести милях и мотель Джаспера – в четырнадцати. Там же рядом ресторанчик этого грека... забыл, как его...

– Пасхалидиса.

– Во-во, его самого.

– А не могут они податься на ферму отца Кларка?

– Я же говорю, парни не дураки, они наверняка догадываются, что там засада.

Дуглас подумал.

– Резонно. Бери Шэпа с его командой в вертолет и через час доложишь... – Лейтенант не договорил – зазвонил телефон.

– Здесь Гурон, – сообщила трубка голосом Паркано. – Малыш, ты мне нужен. Срочно. – В трубке зачастили гудки.

– Кто это среди ночи? – полюбопытствовал Буш. – Знаешь, я бы с удовольствием поспал пару часов, никуда они не денутся...

– Клайд, – прервал его Дуглас странным голосом, о чем-то размышляя. – Ты хотел бы увидеть убийцу своего отца?

С лица Буша сползло сонно-ленивое выражение, он побледнел, хотя и прежде не отличался смуглостью.

– Что... что ты сказал?

– Что слышал. Собирайся.

Дуглас принял какое-то решение, и глаза его стали холодными и угрожающими. Он набрал номер:

– Мисс, соедините меня с Форт-Мидом: Уотер четыреста сорок два – двести сорок. Да, подтверждаю. Да, кодовая.

Форт-Мид ответил через полминуты:

– Дежурный Адамс. Кто говорит?

– Остин, управление полиции, Джордж Питер Дуглас. Мне нужен «второй».

– Не кладите трубку.

Проверяет, откуда я звоню, подумал лейтенант равнодушно. Интересно, какое звание у этого «дежурного Адамса»? Майор, полковник, адмирал?

В трубке замурлыкал женский голос:

– «Второй» занят, мистер Дуглас, с вами будет говорить «серебряный». Только покороче.

Снова смена голоса. Это был бас, и принадлежал он начальнику отдела оперативной информации АНБ генералу Курту Дорфману.

– Здесь «серебряный», говорите.

– Здесь Корсар. Гурон наметил акцию «Кровь». Разрешите контрмеры?

– Не рано? Всполошим лидеров.

– Смена босса не означает смену фамилии. Предлагаю пока сыграть в рингера – «темную лошадку».

Молчание, потом – короткое напутствие:

– Сохрани вас Бог.

Дуглас положил трубку и посмотрел на Буша, пятнистого от сдерживаемого волнения.

– С этого момента ты мой личный телохранитель. Я выведу тебя на убийцу отца, но не дай Бог тебе ошибиться!

Буш кивнул, пропустив мимо ушей скрытую угрозу в голосе лейтенанта.

Они взяли пистолеты с глушителями, переоделись. Дуглас захватил с собой подслушивающий аппарат, похожий на кинокамеру, и оба спустились к машине.

Ехали молча. Лишь остановившись у ресторана «Блю стилл», Дуглас сказал:

– Пойдешь сзади с аппаратом. Охрану я уберу. В «предбаннике» будешь слушать разговор, а войдешь, когда я скажу: «Хватит». Постарайся обойтись без шума и войти вовремя.

– Надо было взять бригаду, – проворчал Буш.

– Справимся.

Дуглас спустился в знакомый подвал, не вынимая руки из кармана, выстрелил первому охраннику в живот. Второй получил пулю в грудь возле электрощита и все же схватился за автомат, но Дуглас выстрелил еще раз.

Открывая дверь в «предбанник», он вдруг почувствовал опасность, но в следующий миг его рванули за руку, втащили в комнату и ударили по голове чем-то тяжелым. Когда к Дугласу вернулась способность видеть и слышать, он понял, что лежит на полу лицом вверх. Рядом топтались чьи-то ноги, и одни из них принадлежали Баку Хьюламу, носившему башмаки сорок восьмого размера.

– Очнулся, малыш? – ласково спросил Хьюлам, нагибаясь. – Вставай, босс хочет тебя видеть. Игрушку твою мы забрали, так что не ищи.

Дуглас с трудом сел, ощупал гудящую голову. Шишки на голове вопреки ожиданиям не было, наверное, ударили «чулком» – полиэтиленовой трубкой, набитой песком. Мастера! Не оплошал бы Клайд... Лейтенант вдруг покрылся холодным потом, сообразив, что попал в ловушку.

Паркано стоял у стола, поставив ногу на стул, и разговаривал по телефону.

– А-а, малыш Джи-Пи! – радостно сказал он. – Наконец-то! Извини, что пришлось прервать твой отдых. Что это у тебя помятый вид? Мои парни были невежливы?

Хьюлам хрюкнул сзади, оценив плоскую шутку босса.

– Он в порядке. Все было тихо.

– О’кей, Бак, я тобой доволен. Итак, малыш, расскажи-ка нам, зачем ты предупредил Специалиста? Ведь ему звонил ты?

– Звонил, – сказал Дуглас, у которого все еще было зелено перед глазами и тянуло на рвоту. – Милфорда не следовало убирать, его связи в Агентстве и в «ИИ» могли нам пригодиться.

– Нехорошо, малыш. Я уж и не говорю о таком «пустяке», как омерта[21]. Но ты снова забыл, что всего лишь «лейтенант», даже не «советник», и что отдаю приказы я. – Голос Паркано был по-прежнему обманчиво ласковым. – Нехорошо обманывать старших, дружок. Вчера ты говорил, что твои колебания в прошлом, и я тебе почти поверил, но сегодня все изменилось. На что же ты рассчитывал?

– Да что вы с ним разговариваете, босс, – пробурчал Хьюлам.– Здесь неподалеку контора Соммана строит причал, зальем его в яме бетоном – никто никогда не догадается.

– Успеешь, Бак. Пусть он все же скажет, чего добивался. Или, малыш, ты уже решил, что я не босс?

– Босс, – проговорил Дуглас. – Пока я не решил иначе.

Паркано изумленно посмотрел на лейтенанта полиции.

– И после таких заявлений ты всерьез надеешься уцелеть?

Хьюлам вытащил из-под мышки длинноствольный «магнум».

– Разрешите, босс, я потренируюсь.

– Заткнись, – сказал Дуглас. – Дерьмо собачье! Я не только надеюсь, но и уцелею. К сожалению, редко кто из глав «семей» уходит в отставку сам. Время требует, чтобы «семьей» руководил умный, активный, жесткий и дальновидный босс. Вам же, повторяю, всегда недоставало последнего – дальновидности, умения работать на будущее. Хватит, – остановил лейтенант попытку Паркано вставить слово. – Это ваш приговор.

Сзади открылась дверь.

– Кто там еще? – недовольно рявкнул Хьюлам и медленно сложился пополам с дырой во лбу.

У Гурона была отличная реакция, и он успел выстрелить в Дугласа, но пуля срикошетила от груди лейтенанта полиции, а в следующее мгновение Буш вырвал из рук босса пистолет.

– Ну так кто из нас дальновиднее? – Лейтенант распахнул куртку. – Это «сейфмен», пуленепробиваемый жилет, выпускается только для полиции ЕМДО. Лучшей рекламы не придумаешь. Знакомься, Клайд. – Дуглас повернулся к Бушу. – Это босс техасской мафии по кличке Гурон, и он же – убийца твоего отца.

Ошеломленный Паркано перевел взгляд на инспектора.

– Кто это?

– Мой помощник Клайд Буш, сын учителя Буша, которого вы приговорили к смерти два года назад, хотя я и возражал. Надо уметь быть милосердным, Гурон, чтобы в нужный момент получить милосердие в ответ. А теперь у тебя нет пути назад.

– Это правда? – спросил Буш неизвестно кого так, что Гурону показалось, будто по комнате прошелестел ледяной ветер.

– Нет! – заорал он, швырнув в полицейских пресс-папье и одновременно выдвигая ящик стола, где у него был еще один пистолет.

– Нет...

Буш выстрелил четыре раза.

Дуглас сел на стул, помассировал затылок.

– Здорово они меня долбанули. Я боялся, что ты не успеешь.

Буш расстегнул верхнюю пуговицу и посмотрел на Дугласа долгим странным взглядом.

– А это правда... о чем они тут с тобой?..

– Правда, Клайд.

Помолчали.

– Выходит, я теперь как бы ангел-хранитель нового босса?

– Не как бы, а на самом деле.

Снова помолчали.

– А если я откажусь?

Дуглас усмехнулся.

– Поздно, дружище. А чтобы тебя не мучила совесть, скажу, что прошли времена, когда в мафию стекались только подонки. Без них, конечно, не обойтись, но «мозг» нашей «семьи» составляют лучшие люди Америки! Даже в госдепартаменте есть наши парни, и в сенате, и в Белом доме тоже! Я уж не говорю о спецслужбах...

Буш улыбнулся, покачал головой.

– Это еще более отвратительно, чем я думал... Ну и ну! – Он снова улыбнулся. – Гурон умер, да здравствует Гурон! Вот почему ты говорил о рингере – двойнике на скачках, «темной лошадке»... Теперь ты – Гурон?!

– Соображаешь. Правда, если ты слушал внимательно, меня знают и под кличкой Корсар.

– Где знают? В конторе, куда ты звонил?

– Что с тобой, дружище? – забеспокоился Дуглас.

– А мне ты уже приготовил кличку?

Дуглас нахмурился.

– Мне не нравится твое настроение, Клайд. Пора убирать трупы. Скоро приедет смена, и мы должны успеть предупре...

Щелчок выстрела раздался неожиданно. Буш упал на спину, роняя пистолет.

Дуглас секунду смотрел на него, не понимая, откуда раздался выстрел, потом увидел дыру в спине инспектора и сказал только одно слово:

– Кретин!..

В дверь неслышно проскользнул телохранитель Гурона – японец. Несколько секунд длилось молчание, потом телохранитель проговорил с акцентом:

– Не стреляйте, мистер. Я вам еще пригожусь.

– А что так? – спросил Дуглас, не снимая пальца с курка. – Ты не любил босса?

Лицо японца не дрогнуло.

– Я не знаю, что такое – любить.

Лейтенант подумал и поставил пистолет на предохранитель.

– Годится. Помоги убрать эту мертвечину...

– Эх, если бы я был боссом! – мечтательно произнес Тэд Опоссум по кличке Стрелок.

– Ну и что бы ты сделал? – хмыкнул его сосед, заросший мощным рыжеватым волосом чуть ли не до бровей.

Оба сидели в кабине «Форда» четвертой модели с потушенными фарами, который был надежно замаскирован в кустах совсем недалеко от двухэтажного ресторана Пасхалидиса.

На востоке начинала светлеть полоса небосвода, звезды, проступившие сквозь облака только под утро, побледнели.

– Махнул бы на Багамы... или в Японию...

– Почему в Японию?

– Там, говорят, девочки – высший класс! Гейшами называются.

Волосатый верзила хмыкнул.

– С воображением у тебя туговато, парень. Гейш хватает и в Америке, разве что называются по-другому. Ты всего-навсего «солдат», «кнопка» и забудь свою «голубую мечту»: будешь делать то, что прикажет босс. Бери пример с президента – никуда из Белого дома не вылезает. А почему? А потому что знает: везде то же самое...

– Знаешь, Сэм, будешь говорить о президенте в таком тоне, я тебе врежу! Я вполне лояльный гражданин Штатов, такой же американец, как и он, простой парень и горжусь этим. Три года назад я за него голосовал.

– Может, ты хочешь сказать, что наш босс не лояльный гражданин Штатов и не стопроцентный американец?

Тэд подумал.

– А иди ты к...

Москитом прозвенел сигнал рации.

– Тэд, что слышно?

– Все тихо. Двое, в том числе баба, уехали. Трое остались.

– К вам направляется полицейский патруль на двух тачках и следом авто с висконсинским номером, вероятно фэбээровцы. Гурон приказал в случае осложнений помочь нашим подопечным скрыться.

– Стрелять можно? – оживился Тэд.

В динамике раздался смешок.

– Можно, только не очень громко. Все равно потом спишут на беглецов. Кстати, по слухам, босс уехал куда-то очень далеко и надолго. Бак вместе с ним и вся охрана тоже. Понял?

– Нет. Куда он уехал?

– Ты всегда отличался сообразительностью. Сэм рядом?

– Куда он денется?

– Вот он все и объяснит. Конец связи.

Тэд выключил рацию.

– Что тут объяснять? – засмеялся волосатый Сэм. – Похоже на смену власти. Кто-то укокошил босса и всех его «родственников», вот они и «уехали» очень далеко. Смелый, видать, парень это сделал! Ну не наше дело. Зови остальных, надо подготовиться к встрече гостей, хотя я и не люблю связываться с полицией, а тем более с ФБР. И чего это босс решил лезть на рожон?

Тэд снова включил рацию и оповестил вторую группу наблюдателей, что приближаются машины с полицией.

– А ловко мы сработали там, у карьера? – сказал он, доставая «Арвен-37» и несколько рожков-обойм. – Эти дуралеи с ходу открыли огонь по своим. Бери автомат, с ним удобнее.

Волосатый Сэм покачал головой и вытянул из-под сиденья винтовку с оптическим прицелом.

– Если ты просто Стрелок, то я – Охотник. А забавно. – Он вдруг хрюкнул. – Охотник будет охранять парней с бомбовоза «Грейт хантер». Лучше бы наоборот.

– Да, парни подходящие, годятся для компании. Жаль, если бы не приказ босса... Просто уважаю профессионалов, а в том, что они профи, не сомневаешься даже ты со своими поросячьими мозгами.

– Почему не куриными?

– Ну куриными. Если ты закончил колледж, это еще не значит, что место губернатора тебе уже обеспечено. Тихо... Едут?

– Сюрреалист, – пробормотал Сэм с презрительной ухмылкой.

– Ну, ты!.. – озлился Тэд. – Выбирай выражения! Не посмотрю, что ты любимчик Бака.

– Ладно, не бузи, – миролюбиво протянул Сэм, зная, что Стрелок скор на расправу и страшен в ярости. – Я пошутил. Кажется, и в самом деле едут. Пошли?

Тэд молча открыл дверцу «Форда», но снова запищала рация.

– Стрелок, к вам направляются еще две тачки из города, похоже, ребята из Ай-Пи.

Сэм присвистнул.

– Это меняет дело. Если они едут сюда, я сматываю удочки. Что я тебе, смертник?

Сэм был трусоват и не скрывал этого. Тэд подумал.

– Не паникуй раньше времени. Посмотрим, кто едет. Будет жарко – слиняем. Руки зудят – так пострелять охота! Я полицейских с детства не люблю.

ПРИГОРОД ДЖЭКСОНВИЛЛА

6 июня, 5 часов утра

По телевизору показывали программу МТВ – оркестр Стивена Голдмена в бешеном аллегро исполнял рок-кантату Нормана «Пепси-кола».

Кларку надоело мерцание цветных пятен и непрерывный вой саксофонов, он дотянулся до пульта дистанционного управления и переключил канал. На экран выплыло лицо диск-жокея Виллиса Конновера, ведущего передачу «Музыка США».

– Надо же, как быстро нас похоронили! – Дейм со злостью ударил ребром ладони по столику. – Неужели эксперты на месте посадки не могли разобраться и доложить президенту правду? Куда смотрит ФБР?!

– ФБР... – протянул с усмешкой шериф и щелчком поднял свою ковбойскую шляпу на лоб. – Вам, как и всем обывателям, вешают лапшу на уши, а вы верите. Искоренение организованной преступности, пресечение злоупотреблений корпораций... Как же, держи карман шире! На деле ФБР занимается политическим преследованием инакомыслящих, слежкой, составлением досье на неблагонадежных и тому подобными «операциями во славу нации». Удивительно, что вы этого не знаете.

– Удивительно другое. – Пилот с любопытством посмотрел на шерифа. – То, что вы работаете в полиции. По-моему, вам там не место.

Арчибальд пожал плечами.

– Кто знает, где мое место? Каждый отстаивает свои идеалы, как может и где может. Служба шерифа в этом отношении не хуже других.

– Но вы ведь не можете не знать, как дискредитировала себя полиция в глазах общественности, рядовых американцев, – не унимался Дейм. – Напомню одно изречение: «Если на вас напали грабители, ни в коем случае не кричите – вы рискуете привлечь внимание полиции».

Шериф негромко засмеялся.

– Очень верно подмечено, хотя...

Он не закончил: Кларк предостерегающе поднял руку.

– Тихо! Я слышал звук мотора...

Все трое замерли, обратившись в слух. Потом шериф проверил, легко ли вынимается «кольт» из кобуры, и, сделав всем знак оставаться на местах, вышел.

С минуту было тихо, лишь где-то снаружи за деревьями фыркнул мотор еще одной подъехавшей автомашины. Затем с первого этажа донеслись громкие голоса и среди них голос Арчибальда.

– Кажется, на этот раз без драки не обойтись, – прошептал Дейм. Кларк погасил свет в комнате и, кивнув пилоту, чтобы тот встал в нишу за дверью, сам спрятался за портьеру.

По коридору затопали шаги, хлопнули двери соседнего помещения, малого зала напротив, и тут же рывком распахнулась дверь их комнаты. Порог переступил высокий молодой человек с пистолетом в руке, за ним другой, похожий на него, как брат-близнец.

– Дьявол, темно! Где тут у них выключатель?

Вспыхнул свет.

– Здесь кто-то был, камин горит и на столе остатки трапезы.

– Наверное, тот малый, шериф.

На первом этаже что-то упало, раздался болезненный вскрик и вслед за ним выстрел.

Парни замерли, обернувшись к двери.

– Узнай, что там у них, – сказал один. – А потом дуй сюда, перекусим.

Второй парень кивнул и по-кошачьи бесшумно выбежал в коридор.

Кларк подождал, пока оставшийся агент повернется к нему боком, и выстрелил в него ампулой с ядом. Агент уснул, не успев коснуться пола. Дональд ногой загнал его пистолет под диван и с помощью пилота оттащил тело за камин. С первого этажа донесся шум: крики, грохот бьющейся посуды и выстрелы.

– Пошли вниз, Стив.

– Лучше подождем их здесь и поснимаем...

– Там шериф, слышишь? Отвлекает их на себя. Надо помочь.

Они выбежали в коридор, с опозданием сообразив, что сначала надо было проверить, пуст ли он: с двух сторон на них выжидательно смотрели трое агентов с пистолетами наготове. Эти парни знали свое дело и тоже поняли, зачем шериф внизу поднял стрельбу.

Немая сцена длилась всего несколько долей секунды. Потом Кларк и Дейм одновременно нажали на курки, но и агенты в штатском выстрелили не позже, только стреляли они иначе, имея задание брать летчиков живыми. Пуля одного из них вырвала у Кларка пистолет, а пилоту раздробило указательный палец. Зато ампула Дональда и ультразвуковой луч Дейма имели более эффективное действие, и два агента распростерлись ниц. Оставался еще третий, и он, конечно, легко справился бы с беглецами, но произошло неожиданное: вдруг со звоном разлетелось окно в торце коридора, и агент без звука упал лицом вниз с раздробленным затылком.

Стреляли с улицы, это Кларк понял сразу. Подобрав упавшее оружие, он бросился к лестнице. Дейм, ругаясь от боли, схватил пистолет левой рукой и заторопился следом. Внизу перед ними предстала живописная картина в духе кинобоевиков былых времен.

Шериф забаррикадировался на кухне и вел редкий огонь то из окна раздачи, то из-за двери. Агенты полиции прятались в зале ресторана за столами и стойкой бара и отвечали дружной пальбой. Двое из них лежали неподвижно, в коридоре скопились еще четверо. Командовал полицейскими здоровяк с квадратным отекшим лицом.

– Стив, к черному ходу!

Пилот бросился к двери, выходящей во двор, но навстречу ему выскочили двое, выбили у него пистолет. И снова в схватку вмешался кто-то чужой: выстрелов слышно не было, но оба агента попадали замертво. Работал стрелок экстра-класса, профессионал, это было видно невооруженным глазом.

И тут только Кларк обратил внимание, что бой идет и вне дома: крики и выстрелы раздавались в саду, и в пристройках, и на лужайке под окнами, причем треск пистолетных выстрелов то и дело глушили автоматные очереди и даже хлопки «брызгалок» – специальных полицейских гранат, начиненных гравием и битым стеклом.

Кларк выглянул из-за дверного косяка в зал, выстрелил трижды по агентам, затем бросил в них газовую гранату и крикнул:

– Арчи, уходим!

Шериф не заставил себя долго ждать, вылез в окно раздачи, зажав нос и рот рукой, и очутился в коридоре.

– Что за гадость ты бросил? Ну и заваруха, ничего не понимаю! Кто с кем воюет?

– Потом разберемся, пора уносить ноги, пока есть шанс. На шоссе нас тоже кто-то выручил, отвлек полицейских. Куда бежать? Командуй.

– Во двор!

Шериф нырнул в дверь помещения на другой стороне коридора, оказавшегося комнатой хозяина. Перепуганный Пасхалидис, две его служанки и кухарка жались в углу за комодом.

Шериф на бегу крикнул им что-то успокаивающее и, выглянув в окно, выходящее во двор, распахнул раму пошире.

Они перебежали открытое пространство до летней кухни и скрылись в кустах, образовавших естественную изгородь. Здесь переждали минуту, вслушиваясь в постепенно затихавшую перестрелку. На дороге горел полосатый полицейский «Лендровер», освещая чьи-то рыскающие кругом фигуры.

– Дьявол, хоть бы Шарлотта не влипла в эту мясорубку! – прошептал шериф. – Ничего не понимаю! Их было человек пятнадцать, не поверили, что в доме никого нет, вот и пришлось пошуметь, чтобы предупредить. Но шансов уйти, честно говоря, было мало. Удивительно, что мы живы до сих пор!

– Нам помогли. Если бы не этот неизвестный стрелок...

– Я, кажется, знаю кто: парни из ЦРУ. «Плащ и кинжал». Одного из них я видел, по-моему, в Лэнгли, пришлось однажды получать там инструктаж.

Кларк отрицательно покачал головой.

– Что-то плохо верится в «защитников» из этой конторы.

– Да я и не утверждаю, что так оно и есть. Надо убираться отсюда подальше. Э-э, что у тебя с рукой? – повернулся он к пилоту.

– Палец задело. – Дейм пытался забинтовать руку, кривясь от боли. – Вернее, начисто отшибло. Боюсь, Дженни разлюбит, слышишь, Дон? Ладно, потом перевяжу лучше...

– Кровью изойдешь.

– У меня ее почти и нет.

Друг за другом они углубились в сад, держась кустарника, и наконец выбрались к пустырю, заросшему чертополохом и высокой травой. И тут все трое одновременно замерли, услышав человеческие голоса.

В полусотне ярдов от них в неглубокой низинке стоял автомобиль с погашенными фарами. Возле него возились двое верзил в хаки, торопливо бросая внутрь оружие. Потом один из них достал рацию, щелкнул кнопкой:

– Лу, смываемся. Через час встречаемся у Старого. Конец.

Рацию незнакомец спрятать не успел: Кларк всадил ему ампулу в шею. Второй верзила, заросший волосами, как обезьяна, успел вскинуть карабин. Шерифу пришлось стрелять не целясь. Беглецы не знали, что своим спасением обязаны именно этому волосатому убийце-профессионалу.

– В машину!

Они нырнули в кабину «Форда», шериф сел за руль и погнал машину через пустырь прочь от ресторана Пасхалидиса.

Волосатый Сэм, раненный в плечо, дотянулся до рации и принялся вызывать Лу и Тэда, перемежая речь стонами и ругательствами. Поэтому он не слышал, как на пустырь выбежали прибывшие к шапочному разбору агенты ФБР из бригады оперативного задержания. Им ничего не оставалось делать, как «блестяще» провести операцию по задержанию «террористов», один из которых спал, а другой был ранен...

Беглецы тем временем выбрались на автостраду в миле от Джаспера, и Арчибальд погнал машину с максимальной скоростью, рискуя не вписаться в поворот на «клеверном листе» – транспортной развязке перед въездом в город. Кларк перевязал руку Дейму, бледному от боли и потери крови. Потом проверил ультразвуковой пистолет пилота и бросил его под ноги.

– Все, села батарея... Держи эту дуру. – Кларк достал пистолет с пятью дырами на дульном срезе. – Может, это какой-нибудь лазерный излучатель?

– Давно хотел спросить, что это у вас за странные пушки? – поинтересовался шериф, не потерявший, как и Кларк, присутствия духа.

– Экспериментальные, – ответил полковник. – Этот стреляет ядом, тот ультразвуком, но быстро разряжается. А вот этот... Мы и сами не знаем, что это за штука, подобрали в самолете.

– Посмотрим, – попытался улыбнуться Дейм. – Только я плохо стреляю с левой.

Проскочили мост через железнодорожную линию, Арчибальд проверил, не увязался ли кто-нибудь следом, и свернул.

– Впереди на шоссе наверняка пикеты. Поедем вокруг, зато без риска нарваться на полицию. Я бы отвез вас в свой офис, но помощник давно ждет случая занять мое место, к тому же он работает, как я подозреваю, не только на ФБР. Сейчас модно служить двум-трем хозяевам сразу. Он может и ночью заглянуть в контору.

– Едем к Лотте.

Кларк хотел добавить, что он обеспокоен ее долгим отсутствием, но шериф и сам беспокоился по этому поводу.

Почти рассвело. На дорогу выполз из-за редколесья туман.

Промелькнули мимо какие-то убогие строения, потом цистерны за колючей проволокой. Впереди показались одноэтажные домики окраины Джэксонвилла.

Шериф, почти не снижая скорости, повернул в первый проулок направо, чуть не сбив молочника на мотоколяске. Вырвались на узкую Парк-авеню, промчались мимо здания мэрии, миновали церковь и выехали на Тринадцатую улицу, ведущую к центру города. Здесь уже действовали светофоры, но шериф притормозил лишь раз возле школы: дорогу перебегали дети.

– За нами идет какая-то машина, – сказал вдруг Кларк. – Уже минуты две, я засек.

Арчибальд посмотрел в зеркальце заднего обзора, но ничего не сказал. «Форд» снова увеличил скорость.

– Это «Опель-монца», – определил Дейм и принялся клацать затвором автомата, лежащего на заднем сиденье. – Отобьемся, тут у них целый арсенал.

Шериф посмотрел на часы, притормозил, не отвечая на вопросительные взгляды летчиков, и свернул в боковую улицу. Двигавшаяся за ними длинная серая «монца» послушно свернула следом. В ее кабине сидели четверо.

Шериф постепенно стал наращивать скорость, «монца» не отставала. Шериф, знавший город как свои пять пальцев, ориентировался в нем великолепно и мгновенно. Когда они выехали на центральную автостраду, он резко повернул руль вправо, свернув под арку дома. Преследователи тоже знали город, но Арчибальд сбил их с толку, увеличив скорость у перекрестка. К тому же улица, по которой они ехали, поворачивала на последних двухстах ярдах под углом в двадцать градусов, и тем самым обзор сокращался; серая машина на полной скорости влетела в стадо красных стоп-сигналов, скопившихся под светофором. Раздался лязг, грохот, а затем взрыв, но беглецы были уже далеко и от перекрестка, и от полицейского патруля, перекрывшего соседние улицы как по мановению волшебной палочки: полиция Джэксонвилла действовала расторопно.

К пятиэтажному зданию, где жила Шарлотта, подъехали спустя десять минут. Рядом с домом стояли старый желтый «Паккард» и приземистый черный «Роллс-Ройс» с дипломатическим номером, на котором уехали толстяк Крис и Шарлотта.

– Странно... машина здесь. Что они, до сих пор собираются?

Арчибальд вышел из машины первым, огляделся, зашел в подъезд и через минуту махнул рукой из двери. Летчики не торопясь обошли «Роллс-Ройс». Тревожное предчувствие кольнуло Кларка. Он посмотрел на окно квартиры Шарлотты на четвертом этаже, но оно было зашторено.

Летчики нырнули в подъезд. Шериф уже поднялся по лестнице и ждал их на площадке.

– Внутри тихо, я звонил. Не по душе мне это. Неужели они уехали в Джаспер на другой машине и по другой дороге? У Криса есть старенький «Фольксваген»...

– Гадать излишне, – сказал Кларк. – Сначала посмотрим здесь, потом кто-нибудь съездит в Джаспер. Ключ есть?

Шериф выдержал его взгляд, смысл вопроса был понятен обоим.

– Нет.

– Придется ломать.

Дейм толкнул дверь ногой, та отворилась. Мужчины изумленно переглянулись. Шериф взвел курок пистолета и вошел первым. Стенной шкаф был полуоткрыт и почти пуст: на плечиках висели халат и плащ, на верхней полке лежала спортивная вязаная шапочка и кепи с маркой «Спиди».

Дверь в гостиную была закрыта, а на кухню распахнута, но кухня казалась безжизненной и блистала стерильной чистотой.

Шериф ударом ноги открыл дверь в гостиную и прыгнул в проем, слегка пригнувшись. Но и гостиная оказалась пустой. Оставалась спальня, но Арчибальд, решив, что в квартире никого нет, без опаски толкнул дверь из голубого пластика.

– Смелее, – раздался чей-то знакомый голос. – Заходите, не стесняйтесь.

Посреди спальни сидела привязанная к стулу Шарлотта с повязкой на губах, а сзади стоял... Сандерс Бартлоу! В руках он держал два пистолета: один смотрел на гостей, дуло второго упиралось девушке в висок.

– Не делайте резких движений, – продолжал Специалист-исследователь из «ИИ». – И просьба: свои грозные игрушки бросьте на пол. Живо!

Летчики и шериф повиновались без слов, ошеломленные непредвиденной встречей.

– Вы задержались, я ждал вас раньше. Садитесь, джентльмены, и поговорим.

Дейм наконец обрел дар речи.

– Мразь! Вонючка! Падаль тухлая!..

– Ну-ну, полегче, – нахмурился Бартлоу. – Не забывай, с кем имеешь дело. Я терпелив, но до определенного момента.

– Дерьмо! – с ненавистью ответил пилот. – Ценой наших жизней хочешь купить индульгенцию за собственную шкуру?

– А вот в этом ты прав, – согласился Бартлоу. – Именно так все и будет.

Шериф вдруг издал восклицание. Кларк посмотрел в ту сторону, куда был устремлен взгляд Арчибальда, и увидел ботинки, выглядывающие из-под тахты. Это были ботинки Кристиана.

По щекам Шарлотты поползли слезы, она что-то промычала. Бартлоу, улыбнувшись, сдвинул повязку.

– Он... его убил, – запинаясь, выговорила девушка онемевшими губами. – Он... в спину... стрелял...

– Не люблю рисковать, – пожал плечами Бартлоу. – Стоять! Эй, мистер, кому сказано! О-о, да это, кажется, шериф? Теплую компанию вы себе подобрали, нечего сказать, шериф Норман. Ваш помощник многое о вас рассказывал, но то, что вы заодно с государственными преступниками, для меня новость.

– Зачем? – тихо спросил шериф странным голосом. – Зачем ты его убил?

– Кого его? Толстяка, что ли? Он не расслышал слов «брось оружие».

– Врет, – покачала головой Шарлотта. – Ты же знаешь, Арчи, Крис был болен...

– Он страдал нарколепсией, – подтвердил шериф. – Человек при этой болезни может внезапно уснуть в любом положении.

– Крис не уснул, но встал, как в ступоре, а он выстрелил...

– Подонок, – без всякого выражения вымолвил шериф.

Глаза Бартлоу яростно блеснули.

– Потише, мистер, мне недолго отправить вас вслед за приятелем, хотя вы и здоровы. Прошу быть повежливее. И давайте о деле.

Шериф покачал головой, полузакрыв глаза.

– За немотивированное убийство по закону...

– Заткнись! – потерял терпение Бартлоу. – Плевать я хотел на законы и на тех, кто их создает и выполняет! Сейчас я диктую законы! Вы должны знать аксиому прав: тот, кто пришел первым, пользуется законным преимуществом. Не забывайте – жизнь девушки в моей власти.

Кларк вдруг на несколько мгновений потерял ощущение реальности: такое с ним уже было однажды при посещении театра абсурда, но тогда тому ощущению соответствовала обстановка, а сейчас... Он смотрел на Шарлотту, видел страдание в ее глазах и не верил, что все это с ним происходит наяву, и голову мутило от сознания жестокого и оглушающего бессилия – жизнь девушки зависела от ничтожного движения пальца на курке пистолета...

– Подонок! – снова взорвался Дейм. – Зря я тебя не пришиб в самолете! Но ничего, мы еще...

Раздался тихий хлопок пистолета с глушителем. Бартлоу выстрелил! Пилота отбросило к стене. Он с удивлением посмотрел на свою грудь, где появилось маленькое красное пятнышко. Глаза Дейма расширились, и он мягко, как в замедленной киносъемке, осел на пол.

– Стоять! – гаркнул Бартлоу, губы его тряслись.

Кларк и шериф замерли, загипнотизированные пальцем на взведенном курке. В одно мгновение в душе Кларка сгорел добрый и великодушный человек, знавший цену слова «гуманность», сгорели понятия о человечности и чуткости, доброжелательности и гордости, сгорел тот идеал мужской силы, который он создавал всю свою сознательную жизнь; душа превратилась в обугленную пустыню, в центре которой оставался крохотный оазис по имени Шарлотта.

Девушка плакала беззвучно, закрыв глаза, слезы оставляли мокрые дорожки на щеках, скапливались в уголках губ.

– Я мог бы сдать полиции и ваши мертвые тела. – Бартлоу показал зубы в зловещем оскале. – Но цена живых больше. Сейчас вы сделаете следующее. Шериф возьмет веревку, вот она, я приготовил. Он свяжет моего друга Дональда во избежание недоразумений. Потом он ляжет лицом вниз, и я свяжу его. И будьте благоразумны, мне не хотелось бы причислять впоследствии к «жертвам террористов» и эту красотку.

– Убийца! – снова равнодушно сказал Арчибальд, но Кларк понял, что кроется под маской этого равнодушия.

– Бери веревку!

Арчибальд бросил косой взгляд на Дональда, улыбнулся жуткой, мертвой улыбкой принявшего решение человека и шагнул к тахте, на которой лежал моток тонкой бечевки. Кларк напрягся, готовый к броску. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.

Шарлотта вдруг с силой откинула назад голову, Бартлоу от неожиданности спустил курок – пуля прошла в миллиметре от лба девушки, потом не глядя выстрелил в шерифа, который, отвлекая, бросил в него моток бечевки, и тут в дело вмешался Кларк. Преодолев в прыжке двенадцать футов, он вцепился в Бартлоу. Они свалились на пол вместе со стулом, на котором сидела Шарлотта, одновременно вскочили, и Кларк выбил оба пистолета из рук Бартлоу.

Инженер, видимо, когда-то серьезно занимался боксом, но Кларк знал приемы карате. Он уклонился от прямого удара в голову и с намеренной жестокостью ударил Бартлоу в пах и тут же ногой в голову. Инженер рухнул на пол, а Кларк все бил и бил бесчувственное тело до тех пор, пока его не остановил шериф.

– Перестань, помоги лучше перевязать...

Пуля инженера пропахала ему глубокую борозду на плече. Кларк сделал наскоро перевязку, потом разрезал бечеву, глубоко врезавшуюся в тело Шарлотты, помог ей подняться на ноги. Подошел к Дейму, словно уснувшему на полу, взял его за руку и, не нащупав пульса, отпустил.

– Ребят надо похоронить...

– Я займусь этим сам, – проговорил Арчибальд. – И этим вашим инженером тоже. – Он посмотрел на Бартлоу. – Вам надо уходить, Дональд. У меня есть связи в аэропорту, вас доставят на частном самолете в Нью-Йорк, а дальше... действуйте сами. До аэропорта доберетесь на машине с дипломатическим номером, ее не остановят. Я привезу паспорт. По-французски разговариваете?

– Немного.

– О’кей. Переоденьтесь и...

– Я поеду с ним, – сказала вдруг Шарлотта.

Шериф запнулся, посмотрел на нее удивленно и осуждающе.

– Что за глупость? Ты понимаешь, чем это грозит? Впрочем, здесь решают мужчины. – Он повернулся к Дональду: – Вы согласны со мной?

– Я поеду с ним, – тихо, но твердо повторила девушка. Ее глаза наполнились слезами, но она сумела подавить слабость.

Кларк повернулся к ней, взял за плечи, хотел сказать, что пробраться в Нью-Йорк незамеченным мало, что его дорога слишком опасна и рискованна, что она должна ждать и все обойдется, но девушка не дала ему времени собраться с мыслями.

– Я с тобой, Дон. И не возражай, прошу тебя, я решила. Хочу разделить твою жизнь, какой бы она ни оказалась... Не перебивай! Хочу быть с тобой вместе, и не говори: «Нет», иначе я просто умру.

Она улыбнулась сквозь слезы, и крохотный оазис в душе Кларка омылся теплым дождем любви и великой верности, хотя вокруг была все та же пустыня – внутри и вовне и им предстояло идти по ней в неизвестность.

– Собирайтесь, – сказал шериф, все понявший еще до того, как Шарлотта начала свою речь. – Я приду через час. Хотя нет, берите-ка вещи и отправляйтесь к Юлиусу, Лотта знает куда. Мой помощник вполне может нагрянуть сюда, этот ваш мерзавец откуда-то его знает, и мне такая осведомленность не нравится. Свяжите его, по-моему, он только потерял сознание.

Кларк и Шарлотта остались вдвоем.

– Мне страшно, – прошептала Шарлотта, протягивая руки к молча стоявшему Кларку.

«Глоток кислорода перед прыжком в зловонное болото», – подумал Дональд, крепко обнимая ее...

ЛЭНГЛИ, ЦРУ

6 июня, 7 часов утра

Селекторное совещание длилось недолго. Начальники управлений коротко доложили о планах на декаду, и директор управления отпустил их, сделав лишь одно замечание в адрес научно-технического отдела, не справившегося в срок с анализом и оценкой информации по Центральной Америке. Рабочий день в официальной конторе ЦРУ начинается рано.

В кабинете, кроме Бейси, находились незаметный Дэвид Кросс и заместитель директора Билл-два – Билл Нортвуд, молодой, щеголеватый, безукоризненно одевающийся, знаток вин и женщин. Директор управления и его заместитель настолько отличались друг от друга, что казалась чудом их дружная работа в «упряжке» разведуправления, но они прекрасно уживались, дополняя друг друга отрицательными чертами характеров и сходясь в одном – в стремлении к власти и к наживе. Если Бейси был нагл и жесток прямолинейно, то Нортвуд обладал жестокостью изощренной, иезуитской, что признавали не только его враги, но и друзья.

– Я вас пригласил вот по какому поводу, – хмуро сказал Бейси. – У нас появился новый «глаз» этого недоноска лейтенанта. Форбрайт знает о нас больше, чем может дать ему старый осведомитель. Завтра я должен знать, кто еще из моего аппарата работает на Сирилла.

– Будет сделано, – наклонил Нортвуд голову с ровным пробором. – Найдем и обезвредим.

– А вот уничтожать его не следует, – тихо проговорил Кросс, возникая из воздуха за спиной Бейси. – Сирилл внедрит нового, и мы можем не раскрыть его вовремя. Пусть работают оба, а мы будем контролировать их доступ к документации конфиденциального характера.

– Ты прав, Дэвид. Форбрайт – хитрая лиса, с ним надо играть его картами, тонко.

Директор ЦРУ поморщился.

– По мне, так лучше прямой атаки нет ничего. Смотрите не перехитрите друг друга. Дэвид, я недоволен работой отдела специальных операций и группы ТСС-5. Работу по Хадли надо форсировать, эта жирная свинья слишком часто перебегает дорогу перед самым носом.

Кросс нырнул в кресло и почти растворился на его фоне.

– Хадли – орешек крепкий, к тому же у него много друзей в конгрессе и госдепе. Почти все председатели комиссий по расследованию злоупотреблений государственного аппарата – его родственники. Но мы работаем. Думаю, эта история с бомбардировщиком заставит их вести переговоры с нами под нашу диктовку.

Бейси оживился.

– Да, эту операцию надо держать под контролем, средств не жалеть. Если не Хадли, то его ковбойская команда должна понимать, что публикация материалов по «Грейт хантер» – это удар по президенту. Кстати, не забудьте нажать на службу Харриса, опрос общественного мнения должен, как и раньше, проходить под нашим контролем. Я еще покажу этому пентагоновскому выскочке, на что способен!

Нортвуд едва заметно усмехнулся.

– Да, шеф, президент вас не оценил, и это выйдет ему боком.

Ни Бейси, ни Кросс не знали и даже не догадывались, что Нортвуд давно подготовил свою личную операцию под названием «Переворот» и ждет только удобного случая переметнуться на сторону президента и сменить директора ЦРУ на его посту.

Бейси нажал на клавишу селектора:

– Завтрак, Тимоти.

Секретарь принес завтрак: куриные котлеты, кофе, бутерброды с икрой. Бейси с жадностью принялся за еду, забыв на время о подчиненных. Насытившись, вытер губы тыльной стороной ладони, откинулся в кресле.

– Как прошла операция по Вуду?

– Нормально, – сказал Кросс. – Поупирался немного и принял взятку. И сразу сообщил кое-что интересное о Хадли.

Вуд был пресс-секретарем Белого дома. Бейси стало известно, что он нечист на руку, и директор ЦРУ решил привлечь его на свою сторону с помощью элементарного подкупа, чтобы иметь свое око в стане президента. Расчет оправдался, и теперь следовало ждать результатов.

Бейси потер руки, настроение его улучшилось.

– Это удача, Дэв. Первым делом дайте ему такое задание: на очередной пресс-конференции в Белом доме прокомментировать историю с бомбардировщиком с пользой для нас.

– Президент тут же учует неладное, – сказал Нортвуд, затягиваясь, он курил только «Лаки страйк».

– Надо сделать так, чтобы не учуял. Дэв, ты мастер на подобные дела, привлеки специалистов из отдела информации. Нам полезен шум вокруг самолета, который затеяли Вартан и его друзья, он отвлечет внимание общественности от деятельности наших лабораторий в Канаде, Латинской Америке и на Ближнем Востоке.

Прозвонил колокольчик телефона. Бейси взял трубку.

– Генерал, – зарокотал в трубке голос начальника отдела специальных операций Курта Шмидта. – Мне нужен Дэвид. Он у вас?

– А что случилось?

– В Остине убит Гурон, его место занял «лейтенант» «семьи», он же лейтенант полиции Дуглас. Он был у нас на примете, но оказался проворнее. Правда, есть подозрения, что ему кто-то помог свыше.

– ФБР? Или Агентство?

– Пока не знаю.

Бейси подумал.

– Жаль Гурона, он был нам полезен. С этим лейтенантом надо установить контакт в ближайшее время. Это все?

– Нет. Сенатор Вартан ждет гостей. Мы тоже готовы к встрече... с соответствующей аппаратурой. Но парни Форбрайта и Вильямса сели на «хвост» нашим летчикам в Джэксонвилле.

Бейси дал знак Кроссу взять вторую трубку.

– Как они себя ведут?

В трубке послышался хрип – Шмидт смеялся.

– Я бы с удовольствием зачислил летчиков к себе в отдел. Без нашей помощи им, конечно, не удалось бы уйти далеко, но и сами они трюкачи под стать каскадерам!

– «Хвост» можно обрубить?

– Боюсь, Сирилл уже понял, что кто-то мешает его людям взять летчиков. Будут осложнения...

– Это не твоя забота, действуй. Летчики должны пока жить.

– Да их осталось всего двое, причем один почти не жилец.

– Кто именно?

– Пятый, Бартлоу. Он, идиот, укокошил пилота, но и сам...

– Остался командир бомбардировщика полковник Кларк, – вмешался Дэвид Кросс. – Курт, я сейчас зайду, помозгуем вдвоем.

– О’кей. – Шмидт отключился.

– Интересно, куда направляется этот парень, Кларк? – буркнул директор ЦРУ. – Неужели к президенту?

Нортвуд понял Бейси по-своему.

– Даже если этот полковник доберется до Белого дома, он не годится для роли Бута[22].

– Никто не говорит, что он попытается проникнуть в Белый дом, чтобы прихлопнуть президента, – сказал Кросс. – Не тот тип психологии.

– Стоп! – ударил ладонью по столу Бейси. – Мне надоело жевать кэнди флосс[23] о тонкостях психологии и прочей ерунде. Давно пора понять: чем грубее ложь, тем она убедительнее, чем грубее мы работаем – тем весомей результат. То же относится и к людям: интеллигенты с «тонкой нервной организацией» никогда не занимали важных постов надолго. Американский дух должен жить в здоровом теле без всяких предрассудков вроде совести, долга и благородства. – Бейси рассмеялся. – Иначе нация не выживет. Возьмите эту доктрину на вооружение и будете обеспечены до конца дней. Вы свободны, парни.

Нортвуд и Кросс покинули кабинет. Директор ЦРУ замурлыкал песенку утенка, взглянул на часы и, поколебавшись, снял трубку телефона «красной линии» связи. Президент Макмиган забаррикадировался в Белом доме наглухо, но был доступен прямой связи, и Бейси решил доставить себе удовольствие напомнить ему о рейсе бомбардировщика «Грейт хантер». Появилось вдруг желание поторговаться еще раз и предложить сделку, в результате которой президент получал живых летчиков, а директор ЦРУ – необходимую «для сохранения здоровья» сумму и политическую рекламу «борца за права человека».

ПЕНТАГОН,

КАБИНЕТ МИНИСТРА ОБОРОНЫ

6 июня, 9 часов утра

Министр обороны США Джеймс Хейсом ткнул пальцем в сенсор видеотелефона. На экране телемонитора возникло лицо Хадли, багровое, отекшее, в каплях пота.

– В чем дело, Джил? – В голосе министра явственно прозвучало раздражение. – Что у тебя случилось в Техасе? Мне звонил президент, он дьявольски зол. Ему звонил Бешеный Билл и наговорил такого, что после разговора едва успел добежать до туалета.

– Твои шутки плохо пахнут, – буркнул Хадли, находившийся в дурном расположении духа. – Говори конкретней.

– В этом случае плохо пахнут шутки президента. Билл предложил ему обменять летчиков на крупный счет в банке и кампанию рекламы ЦРУ в масштабах Штатов, а президент об истории с самолетом не знал ничего.

Хадли помолчал.

– Билл что же, знает, где скрываются беглецы с «Хантер»?

– Остался один беглец, но самый опасный из всех: командир бомбовоза Кларк. Остальные... изолированы. Что мне теперь отвечать Бобу?

– Холера его задави!

– Президента?

– Билла! Нас ждут более серьезные дела: перевооружение армии, поставка ракет в Европу и Азию, подготовка флота в Карибском бассейне к активным действиям и так далее, а мы вынуждены отвлекаться на чепуху!

– История с бомбардировщиком не чепуха, ты прекрасно понимаешь, чем мы рискуем. О «скорпионе» знают только его разработчики, кое-кто из команды Форбрайта и мы, это положение должно сохраниться до тех пор, пока «скорпион» не пройдет боевых испытаний. Президенту надо подбросить правдоподобный материал, займись этим немедленно. Кстати, Вартан в разговоре с председателем комиссии по делам законопроектов намекнул, что скоро будет обладать полной информацией по «Грейт хантер».

Хадли почувствовал сухость во рту и откашлялся.

– Вартан становится слишком опасен. По данным службы Харриса, он ненамного уступает Бобу в популярности. А если всплывет случай с самолетом...

– Не читай мне проповеди. Что делать с Вартаном – пусть решает Форбрайт, его служба имеет связи со всеми «семьями» мафии, и ему найти нужных специалистов не составит труда. Меня же больше волнует...

– Билл?

– Нет, Бешеный мне тоже не страшен, он на крючке. Мои парни накрыли его людей в пунктах передачи наркотиков. Поэтому он и торопится, шантажируя Боба. Сегодня я напомню ему кое-какие факты его биографии. Мне звонил Барни Кроули...

Хадли проглотил ком в горле и подумал, что нервы в последнее время стали ни к черту. Барни Кроули был председателем совета директоров компаний, финансирующих Пентагон, то есть краеугольным камнем той мощной платформы, на которую опиралась администрация США.

– Он обеспокоен слухами об аварии с бомбардировщиком и потребовал отчета. И успокоить его будет труднее, чем Вартана, Билла и сенат вместе взятых.

– Успокоив Билла и Вартана, мы успокоим и Кроули.

– Не уверен. Я займусь Кроули, а ты попробуй с сенаторами из комиссии Вартана. Подключи к этому делу Вуда, вся пресса в его руках, в том числе и телевидение. В двенадцать жду у себя с докладом.

Экран погас.

Хадли выключил канал связи, помассировал желудок, отозвавшийся резью на нервное напряжение, и стал переодеваться в гражданский костюм для выездов за город.

Ровно в полдень Хадли вошел в кабинет министра обороны разбитым, как после болезни. Он дотащился до стола и рухнул в кресло, роняя полотенце, которое дал ему адъютант Хейсома.

В кабинете присутствовали директор АНБ Форбрайт и Дэвид Бурш, начальник научно-технического управления Агентства. Форбрайт вертел в руках небольшой платиновый ключ от противоядерного бункера, который он всегда носил с собой. Ключ висел на платиновой цепочке, накинутой на шею доктора, и походил на крестик.

– Все идет не так уж плохо, – сказал Хадли. – Вуд заверил меня, что никакая информация о «Грейт хантер» не просочится в печать. Вартан что-то знает, но разговаривать не хочет. Что докладывать президенту, я не знаю.

– Его в данную минуту волнует растущий дефицит бюджета, – с улыбкой сказал Форбрайт. – Потому что план уменьшения дефицита, предложенный госдепартаментом, и мне представляется нереальным. Чиновники госдепа считают, что надо просто сократить «помощь демократическим режимам», то есть нашим друзьям в Чили, Гондурасе, Израиле, Пакистане, Сальвадоре и другим.

Хадли и Хейсом переглянулись.

– Кроме того, они предлагают уменьшить ассигнования Пентагону, а ежегодные суммы из фондов Карнеги, Форда и Рокфеллера на «исследовательские работы» пустить на социальные нужды. Как вам это нравится?

– Чувствуется влияние Вартана и его друзей-демократов, – проскрипел Бурш, поправляя галстук.

– Но президент не может просто так взять и наложить резолюцию на этот план: «Отставить! Невыгодно!»

– Тем не менее он не может последовать и их «советам». Перечисленные фонды дают нам возможность активно бороться за права человека везде, где нам это необходимо.

– Подождите, джентльмены, – прервал начинающийся спор министр обороны. – Не уклоняйтесь от темы. Я считаю, что отмахнуться в данной ситуации от истории с бомбардировщиком не только неумно, но и вредно. Все ли мы взвесили? Что можно ждать от полковника Кларка? Какой вред он может нанести?

– Но Вуд уверял... – начал Хадли.

– Не знаю, какой информацией обладает Вуд, но я имею достоверные сведения, что слухи о событиях с самолетом просочились в бульварную прессу. Некоторые газеты Техаса готовы выйти с материалами, указывающими на прямую утечку информации из нашего стана. Центральную прессу мы пока действительно держим под контролем, но стоит какому-нибудь досужему ловцу сенсаций узнать правду...

– Не пугай, Джимми, – буркнул Форбрайт. – Есть много средств заставить замолчать любого крикуна-репортера. Дэвид, ты умеешь успокаивать меня, успокой и остальных.

Бурш прекратил манипуляции с галстуком и пощипывание усиков, в глазах его неожиданно всплыл лед неприязни, но тут же снова утонул в непроницаемой воде равнодушия и скрытности.

– По моим сведениям, полковник трижды уходил от моих людей, причем не без помощи Бешеного Билла, пытающегося, где можно, подставить нам подножку. Так что вероятность дальнейшей утечки информации упала в пять раз. В настоящий момент Кларк в Джэксонвилле. К вечеру буду знать, у кого именно.

– Надо было взять его отца, у него ферма под Джэксонвиллом.

– Мы так и сделали, но старик либо действительно не знает, где его сын, либо упрям, как носорог.

– А если Кларк снова улизнет?

– Надо закрыть город, – сказал Хадли, прислушиваясь к ворчанию в желудке. – Заблокировать наглухо. В крайнем случае сбросить туда десант «джи-ай».

Хейсом поморщился, но промолчал.

– Надо учитывать, что губернатор Техаса тоже демократ, – проговорил Бурш. – Он дружен с Вартаном и может подложить нам свинью на выборах. К сожалению, у него есть своя спецслужба, неподконтрольная нашему аппарату, и я боюсь, что он даже имеет информацию о самолете, тем более что тот сел на территории его штата.

– Наши парни хлеб едят не даром, – сказал Форбрайт. – Губернатор знает не больше, чем обыкновенный обыватель. Поскольку наши доблестные военные – не хмурься, Джимми, это правда – не смогли управиться с таким пустяковым делом, как задержание экипажа, то им теперь занимаются профессионалы. Провал операции исключается. Одно то, что из пятерых четверо уже никогда никому ничего не расскажут, говорит о нашей оперативности.

Форбрайт не стал уточнять, что двое из экипажа бомбардировщика были убиты и переданы полиции мафией Техаса, а еще двое были найдены мертвыми в Джэксонвилле, в квартире Шарлотты Ажен, давней подруги Кларка.

– Хорошо, Сирилл. – Хадли дотянулся до столика, налил из сифона шипучки. – Если твои люди на самом деле хорошие специалисты, то опасаться удара с этой стороны нам не следует. Хотя, может быть, лучшим выходом из положения был бы десант «джи-ай». Да и нашим ребятам из корпуса быстрого реагирования в Техасе необходимо тренироваться. – Он оживился. – Я продумаю этот вопрос.

– Но корпус оптимизирован для ведения войны, – осторожно сказал Бурш. – Неизбежны паника и жертвы, пусть и случайные.

Хадли махнул рукой.

– Общественность все простит, когда мы выложим на стол утку о террористах, ведь мы все делаем для ее блага. Зато у прессы появится новая возможность поговорить о «руке Москвы», дотянувшейся до сердца Техаса. Давайте вызовем Джимми Вуда, пусть помаракует, как все это состряпать.

Директор Агентства мгновенно оценил мысль Хадли.

– Отличная идея, Джил! Все будет говорить о том, что никакой авиакатастрофы не было, сам полковник Дональд Кларк и есть виновник всего случившегося и убийца своих товарищей, и он же – давний агент Москвы. Великолепно! И тогда ему не поверит даже Вартан, доберись Кларк до него. Кому же охота связываться с таким типом?

Хейсом захлопал в ладоши.

– Браво! Джил, Сирилл, вы гении!

– Наконец-то оценил, – пробурчал Хадли.

– Но остается еще Бейси, – напомнил Бурш. – Бешеный Билл трудно идет на уступки, если ему не заплатить. Президент в свое время сделал ошибку, назначив его директором «конторы».

– И вторую – когда не велел ввести его в наш круг, – скрипуче засмеялся Форбрайт. – А ведь он – двоюродный брат твоей жены, Джимми, и рассчитывал на большее в ответ на поддержку на предыдущих выборах. Но давайте поговорим о главном. На закрытом полигоне в Сент-Олбансе закончена подготовка к проведению наземных испытаний «скорпиона».

– Не получилось бы, как с «Грейт хантер», – вздохнул министр обороны. – Я уже начинаю бояться. Хорошо, что этот полковник посадил самолет на территории Штатов. Он мог сесть в Мексике и рассказать там, на каких объектах планировалось испытать новое оружие...

– Нам повезло, что полковник патриот, – криво усмехнулся Хадли. – К сожалению, честные и благородные дураки еще встречаются в армии. Прискорбно, что один из них оказался допущенным к государственным и военным тайнам. Нам надо быть требовательнее при отборе кандидатур для таких дел, как испытания сверхсекретного оружия. Но давайте прервемся – время ленча. А потом поговорим о более интересном и важном, чем судьба полковника Кларка.

Хейсом позвонил адъютанту и велел подать обед.

ДЖЭКСОНВИЛЛ

6 июня, 16 часов 15 минут

Профессионалам стратегической службы из команды «гамма» Агентства национальной безопасности понадобилось семь часов, чтобы установить предполагаемое местонахождение полковника ВВС, командира бомбардировщика «Грейт хантер» Дональда Кларка в Джэксонвилле. Старший группы специального поиска капитан Руперт нашел офис шерифа на Блаумер-стрит, предъявил удостоверение и позвонил в Эль-Сегундо временному шефу, которым стал Галдеано.

– Здесь Руперт. Из всех знакомых Шарлотты Ажен остался непроверенным только Юлиус Триммер, бывший адвокат. Сейчас не практикует, живет на сбережения и небольшую пенсию. Снимает квартиру на окраине, в районе старого лесопильного завода.

– Не понял, – сухо ответил Галдеано насморочным голосом, – зачем вы мне докладываете об этом?

Руперт помолчал.

– Я думал...

– Не надо много думать, действуйте. Не перекладывайте решение по таким пустякам на плечи начальства, это может повредить вашей карьере. Удостоверьтесь, что Кларк у этого... Триммера, потом доложите обстановку. Больше действуйте самостоятельно.

– Слушаюсь, – коротко ответил капитан, одетый в повседневный штатский костюм, как и люди его группы.

– Может быть, нужна моя помощь? – спросил заместитель шерифа, хладнокровный и суровый молодой человек в фирменном костюме, не снимавший «стэтсон» даже в помещении.

– Спасибо, обойдемся, – буркнул Руперт.

В кабине пятиместного «Хамбера» он сказал помощнику:

– Поехали к лесопилке. Может, Кларк у этого адвоката? Потом решим, что делать дальше.

– А девочка, судя по фотографиям, первый сорт, – заметил один из агентов, листавший на коленях семейный альбом Шарлотты.

Еще утром они посетили ее квартиру, оказавшуюся открытой, обнаружили там два трупа – Александра Бартлоу, инженера лаборатории «ИИ», и пилота Стивена Дейма, но поняли только одно: полковник Кларк снова ускользнул. Что произошло в квартире Шарлотты Ажен, знали только двое – сам полковник и его девушка.

Водитель группы завел мотор. Но Руперт вдруг остановил его. Капитан увидел, что из офиса вышел шериф, быстро огляделся и сел в спортивный «Ситроен».

– Ты что? – спросил помощник. – Это же шериф Норман.

– Я, кажется, сделал глупость – звонил шефу из его кабинета.

– При нем?

– Нет, но подслушать разговор было, наверное, несложно. Куда это он заторопился? – Руперт включил рацию и дал команду второй машине следовать в кильватере. – А ну, Пит, за ним!

«Ситроен» шерифа рванул с места и сразу развил бешеную скорость. «Хамбер» смог удержаться за ним только несколько минут, а потом потерял из виду.

– У него триста десять «лошадей» и знание города, – виновато развел руками Пит. – А у нас только двести и мигалка на крыше.

– Черт с ним, – махнул рукой капитан. – Жми, куда сказал.

Спустя четверть часа они подъехали к кварталу трехэтажных домов, сгрудившихся возле старого лесопильного завода, работавшего только летом. Руперт послал к адвокату помощника и агента, а сам решил объехать квартал кругом, чтобы составить о нем впечатление. На углу Пятнадцатой и Сороковой улиц водитель внезапно свернул вправо и остановился за деревянным забором с квадратными окошечками, огораживающим какую-то стройку.

– Там возле акаций стоит «Ситроен».

Руперт молча достал бинокль и вылез из машины. Обойдя забор, выглянул из-за будки строителей на соседнюю улицу. Синий «Ситроен» не был машиной шерифа. Его номер был заляпан грязью, а в кабине сидели четверо мужчин, один из которых держал в руках аппарат, напоминавший портативную телекамеру. Ствол аппарата смотрел на старый двухэтажный кирпичный дом с просевшей крышей и шелушащимися стенами. Все четверо сидели совершенно неподвижно.

Руперт хмыкнул и вернулся к машине.

– Кажется, кто-то еще интересуется нашими друзьями с бомбардировщика.

– Разве это не шериф?

– Нет. Генри! – Капитан вызвал по рации помощника. – Ты не обратил внимания на «Ситроен» на Тринадцатой улице?

– Я его не видел, мы шли параллельно. Зато на Тридцать восьмой стоит «Кадиллак» с местным номером, в нем пятеро.

– Похоже, нас опередили, и за Кларком следят люди из другого департамента.

– ФБР?

– Не уверен. Осторожнее с проверкой, я для подстраховки отправляю за вами Лури и Карла. Конец.

Потянулись минуты ожидания.

Дважды Руперт выходил из машины и наблюдал за синим «Ситроеном», но ничего не менялось, четверо в кабине «Ситроена» сидели все так же неподвижно. Аппарат дистанционного прослушивания, направленный Рупертом на чужую машину, фиксировал только скрип кожаных сидений да шорох одежды изредка шевелившихся мужчин. Капитан не удивился такой сдержанности, ему было хорошо знакомо терпение профессиональных агентов.

Помощник вернулся через час.

– Порядок, полковник там! В квартире на втором этаже, она точно над квартирой Триммера, прослушали пол. Кларк у адвоката вместе со своей бабой. Можно брать хоть сейчас.

Руперт покачал головой.

– Мы не одни. В «Ситроене» четверо да в «Кадиллаке» пятеро, и не исключено, что где-то рядом прячутся еще группы. А чьи это люди, я не знаю. Доложу шефу, пусть решает, хотя это ему не понравится. Ждите здесь, наблюдайте за всеми подозрительными, но ничего сверх того.

Руперт уехал. Вернувшись в десятом часу вечера, когда начало темнеть, он обнаружил на месте стоянки своей второй машины четыре трупа: агенты вместе с помощником были убиты выстрелами в голову из винтовки с оптическим прицелом – Руперт определил это профессиональным глазом мгновенно.

– Назад! – бросил он негромко, в то время как агенты в кабине «Хамбера» быстро готовили к стрельбе пистолеты бесшумного боя.

«Хамбер» рванулся с места. Его никто не преследовал.

ДЖЭКСОНВИЛЛ

6 июня, 22 часа 5 минут

Кларк и Шарлотта весь день провели у Юлиуса Триммера, старого друга семьи Ажен, и узнали многое из печальной истории государственных спецслужб – ФБР, ЦРУ, АНБ и разведуправления министерства обороны.

Триммер, по виду меланхолик со склеротическим румянцем и апоплексическим носом, начинал свою карьеру делового человека в сороковых годах капралом ВМС. Пережил Пирл-Харбор. В пятьдесят первом уволился из армии в чине второго лейтенанта. Пробовал свои силы в журналистике, работал синхронным переводчиком в ООН, потом благодаря наследству прорвался в мир бизнеса, стал заместителем директора Агентства по охране демократических свобод, работающего на Эн-би-си, но запил, быстро промотал состояние, растерял друзей и в конце концов, получив патент адвоката, превратился в язвительного брюзгу, не боящегося никого и ничего.

Имя Триммера связывали с несколькими громкими скандалами в госдепартаменте, он прославился как жестокий и неподкупный защитник закона, блестяще выиграл ряд процессов, пока в его судьбу не вмешались могущественные силы – представители крупного бизнеса.

Юлиусу пришлось уехать из Нью-Йорка в Джэксонвилл вслед за семьей Ажен. Правда, адвокатом он уже больше не работал, окончательно разуверившись в справедливости закона.

Собеседник он был прекрасный, и Кларк слушал его с удовольствием.

Юлиус был лично знаком со знаменитой поэтессой Эмили Дикинсон, которая покончила с собой, не вынеся иезуитской травли литературного истеблишмента. Он выразительно прочитал несколько ее стихотворений, полных тоски и силы.

– Может быть, в нужный момент рядом с ней просто не оказалось друга, – хрипло басил Юлиус, – но главная причина известна – немилость власть имущих. Правда, у нас это называется иначе – защита демократии. Как только кто-то раскопает это зловонное болото под названием коррупция, тут же появляются болотные духи ФБР и начинается травля. И эта реакция практически неодолима. Я не вижу социальных сил, способных ее приостановить, а тем более нейтрализовать. Ваш случай тому подтверждение. Вы, полковник, заставили всколыхнуться весь государственный омут, и я просто поражен, что вы еще до сих пор живы.

– Может быть, с нами решили поиграть в кошки-мышки? – пробормотал Кларк, поглядывая на Шарлотту.

Триммер покачал лысой головой.

– Пентагон не стал бы так рисковать, ведь вы теперь – что бомба замедленного действия, вернее – один из компонентов бинарного боеприпаса, если употребить военные термины.

– Второй компонент – журналисты?

– Правильно, журналисты. Или демократы из лагеря Вартана, члены конгресса по делам разведки и представители Совета Безопасности ООН. Вы даже не представляете, каких размеров скандал может произойти, соединись вы со своими «компонентами»! Если подробности дела просочатся в печать, а тем более за океан, – под угрозой окажется вся программа СОИ. Ведь Пентагон теперь делает ставку именно на «скорпион». Конечно, налогоплательщик – обыватель и дурак, но и он не захочет за свои собственные деньги получить выстрел в спину, да еще из нового секретного оружия.

Кларк усмехнулся.

– С таким образом мыслей вы можете попасть в списки неблагонадежных.

Юлиус меланхолически кивнул.

– Я давно занесен в эти списки. Я старик, мне уже нечего ждать от жизни, а вот вам...

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – прервала старика Шарлотта. – Я сварю сосиски, и мы поужинаем.

Триммер закурил трубку, расслабленно двинул рукой.

– Возьмите все в холодильнике, а нам принесите пива.

Пока Шарлотта готовила ужин, Юлиус в перерывах между затяжками и глотками пива сообщил Кларку кое-что интересное о шерифе Арчибальде Нормане.

– Парню всю жизнь не везло, несмотря на то, что он из богатой семьи и закончил университет. Мать умерла рано, отец женился на другой, мачеха невзлюбила пасынка – обычная история. В университете кто-то ограбил квартиру профессора, а свалили на него. Скандал замяли, но репутацию парню испортили. Девушка, на которой он хотел жениться, отвернулась от него. Вдобавок и отец под давлением новой жены перестал финансировать сына, и тому пришлось заканчивать университет, перебиваясь с хлеба на воду. А как только он получил диплом, тут же переехал в Джэксонвилл и стал шерифом. Что в нем нравится, так это его неиссякаемая вера в лучшее в человеке. Я-то, положим, имею прямо противоположное мнение на сей счет, но уважаю чужие убеждения, завоеванные такой ценой.

– Мне он тоже нравится, – кивнул Кларк, не покривив душой, и посмотрел на часы: Арчибальд обещал уладить дела, разузнать все, что можно, и вернуться к десяти.

Триммер допил пиво и вытер губы.

– Он парень видный, и мне жаль, что Лотта раньше повстречала тебя. Тебя я не знаю, – Юлиус шевельнул рукой, словно извиняясь, – хотя против ничего не имею. Если Лотта выбрала, значит, достоин. Правда... – Старик посмотрел сквозь стакан на свет, – любят иногда и не за достоинства...

Кларк промолчал.

Хозяин включил телевизор. Шла передача «Женщины и быт». Сначала президент, сверкая улыбкой, сделал несколько комплиментов очередной «Мисс Америка», потом, прерываемая рекламой спичек, электрозажигалок, кофемолок, термоплит, электронных кухонь, началась рок-вакханалия, перемежаемая, в свою очередь, профессиональными советами женщинам, вложенными в уста популярной киноактрисы Фей Даноуэй, как и из чего приготовить завтрак, обед и ужин.

Триммер послушал с минуту весь этот винегрет, выругался и выключил телевизор.

– Женщины, – пробурчал он. – Для быта, для семьи, для политики – все вранье! По мнению моего бывшего друга, прокурора Монтесквью, женщины создают в коллективе атмосферу сексуальной озабоченности, именно поэтому их не следует вводить в мужские коллективы.

– Дон, – позвала из кухни Шарлотта, – помоги.

Триммер сморщил лицо в улыбке.

– Иди, иди... Надоело, наверное, слушать мое брюзжание.

Кларк запротестовал, но старик махнул рукой.

– Не трать слов, я привык. Вижу, ты молчун, значит, умеешь сдерживать порывы. И все же нельзя ли было сделать иначе – не ломать этот ваш «скорпион»?

Кларк встал.

– Да я уже и сам не знаю. Погиб мой друг... и с ним еще трое, не лучшие из людей... Хотя имею ли я право судить других? Не знаю...

Юлиус кивнул, глаза его закрылись – старик задремал.

Дональд на цыпочках пошел на кухню, где его встретили объятия Шарлотты.

– Сколько можно говорить о политике? – шепнула она, целуя его в подбородок. – Юлиус способен заговорить любого, политика – его конек.

– Но он действительно много знает.

Кларк обнял девушку с такой силой, что она ойкнула, засмеялась.

– Раздавишь!..

– И вообще у тебя хорошие друзья.

– Правда? – обрадовалась Шарлотта. – А я боялась, что тебе они не понравятся. Я видела, как ты смотрел на Арчи... – Темное облачко легло на ее лицо, в глазах набухли слезы. – Крис был... он добрый, всегда помогал...

Кларк молча погладил ее по щеке.

– Корми нас, вот-вот явится Арчибальд.

Шарлотта улыбнулась сквозь слезы и принялась сервировать передвижной столик.

Они поужинали и не успели убрать со стола, как пришел шериф.

– Собирайтесь и побыстрей. Я думаю, что все обойдется, хотя помощник и пытался мне помешать.

– Ты его... – Шарлотта зажала рот рукой.

– Связал и запер в конторе. Оказалось, он работает не только на ФБР, выболтал в запале. Да, забыл сказать и прошу прощения: я успел похоронить только Криса, а когда вернулся за пилотом и Бартлоу, в квартире уже были какие-то люди. А полчаса назад ко мне в контору зашел капитан стратегической службы АНБ Руперт. Я подслушал его разговор с начальством: они уже знают, что вы здесь. Кстати, Дон, вам приписывают все убийства после посадки самолета, в том числе и убийство остальных членов экипажа. Так что, по словам пресс-секретаря Белого дома, вы теперь «агент Ирака», узнавший все тайны лаборатории «ИИ». Боюсь, к Вартану идти после этого заявления нет смысла, он не станет рисковать. Лучше всего было бы спрятаться на время в какой-нибудь норе, пока все не стихнет.

– В словах Арчи есть резон, – подтвердил Юлиус. – Но сейчас у меня не осталось друзей, которым я доверил бы вас без опасений в такой ситуации.

– Тогда надо идти к Вартану. Или в ООН. Я позвоню в Нью-Йорк, вас встретят и проводят. Остальное будет зависеть от обстоятельств, на которые я не в силах повлиять.

Кларк встал, ощутив прилив энергии и желание сопротивляться до конца. Ему было за что бороться.

– Спасибо, Арчи. Мы воспользуемся твоей помощью. У меня в Нью-Йорке есть знакомые, как-нибудь выкрутимся.

– Возьмите одежду, – посоветовал Триммер. – Пойдете ли вы к Вартану в отель «Плаза» или на Ист-Ривер, в здание ООН, вы везде должны выглядеть миллионерами, собравшимися на фрачный прием высшего разряда, а не участниками парти[24].

Шериф предложил:

– Может, переодеть их полицейскими?

Триммер покачал головой.

– Как ты собираешься доставить их в Нью-Йорк?

– Я договорился с владельцем частной авиакомпании «Аэросэйв», он мой давний должник. Посадит самолет в аэропорту Кеннеди.

Триммер предложил:

– Вот и переодень их в летчиков. Хорошо, если бы они знали авиационный жаргон.

Кларк невольно улыбнулся.

– Вы забыли, что я летчик.

– Решено! – Арчибальд взглянул на часы. – Странно, что эти молодчики медлят. Мне показалось, что я видел их машину возле стройки. Юл, выведи нас тихонько.

Старик, кряхтя, выбрался из кресла.

– Проклятый ревматизм! Старость – не радость, хотя наш уважаемый президент утверждает обратное...

Когда-то квартира, которую снимал бывший адвокат, соединялась дверью, запиравшейся на обычную задвижку, с соседней, имевшей выход на пожарную лестницу. С улицы лестница, скрытая углом дома, не была видна, а со двора ее маскировал платан, росший вплотную к стене. Поэтому беглецы, пройдя по чужим комнатам – соседи, к счастью, отсутствовали, – попрощались с Юлиусом, спустились по лестнице во двор и через минуту были на территории старой лесопилки.

Идти приходилось почти на ощупь, пока глаза не адаптировались к ночной темноте.

Шериф вздохнул с облегчением лишь тогда, когда миновали корпус лесопилки.

– Идиоты, не поставили здесь пост, – шепнул он Кларку.

В ту же секунду совсем недалеко от них вспыхнул огонек зажженной сигареты. Беглецы замерли. Послышался плевок и чей-то гнусавый голос:

– Они досидятся, пока коллега Руперт не вернется с подкреплением. Пойти, что ли, посоветовать, что делать?

Невидимый курильщик снова плюнул.

– Потуши сигарету, – отозвался приглушенный баритон; говорили, судя по всему, из машины, спрятанной между штабелями бревен. – У нас четкая инструкция: наблюдать и не вмешиваться, пока полковнику с девочкой не грозит опасность.

– Интересно, кто же убрал людей Руперта? Выстрелов я не слышал.

– Не забивай голову ненужными вопросами. Тихо!

В кабине машины пискнул сигнал рации.

– Слушаю. – Обладатель баритона снял трубку, с минуту помолчал, потом сказал: – Есть, сэр. Барни, зови остальных. Приказано без шума взять полковника и поскорее доставить своим ходом в Лэнгли.

Шериф оглянулся на застывших в разных позах беглецов, прижал палец к губам и показал рукой влево, где на фоне чистого, без облаков неба виднелись развалины какого-то строения.

Все трое бесшумно спустились в мелкий ров, заросший лопухами и крапивой, вышли к забору, но тут их ждал неприятный сюрприз: на улочке, уходящей в лес, стоял черный «Паккард» с горевшими подфарниками. Возле него неторопливо прохаживались две темные фигуры.

– Влипли, – прошептал шериф едва слышно. – Полчаса назад их не было. А я оставил машину в конце улицы...

Они крадучись, замирая после каждого шага, двинулись вдоль забора в сторону стройки, соседствующей с лесопилкой. И буквально наткнулись на брошенную кем-то машину. Шарлотта наступила на что-то «живое», как ей показалось, и еле удержалась от испуганного возгласа.

Кларк вернулся к ней, ощупал «живое» рукой, подозвал шерифа.

– Похоже, труп...

– Здесь лежат еще двое. Кажется, это люди Руперта. Помнишь разговор из машины? Кто-то их ликвидировал, когда они следили за нами. Машина должна быть на ходу, рискнем?

– А далеко до твоей?

– Ярдов триста.

– Поехали. Подъедем и пересядем, если будет время.

Они забрались в кабину «Даймлера», прежде освободив салон от четвертого покойника. Арчибальд сел за руль и, не включая фар, вывел машину на дорогу, огибавшую котлован. Им повезло, потому что, во-первых, мотор «Даймлера» работал очень тихо, а во-вторых, в момент его запуска где-то на станции вдруг громко зашипел выпускаемый под давлением пар.

«Ситроен» шерифа стоял за деревянной будкой молочника, скрытый кустарником. Быстро пересели в него, все время ожидая окрика или выстрела в спину.

С той стороны, где находился дом Триммера, вдруг донеслись выстрелы, крики и рычание собак. В одно мгновение квартал оказался залитым светом автомобильных фар. Кларк понял, что они чудом вырвались из западни.

Арчибальд дал газ и повел «Ситроен» прочь, не пытаясь успокоить заплакавшую Шарлотту: она решила, что Юлиус специально открыл стрельбу, чтобы спасти их от погони. И Кларк уже не в первый раз подумал, что цена его социального бунта, а точнее – бунта совести, слишком, может быть, велика, потому что из-за него гибнут как друзья, так и совершенно посторонние люди, и, возможно, толстяк Кристиан был прав, предлагая летчикам сдаться властям и попытаться оправдаться...

На выезде из города стоял полицейский пост.

Кларк снял пистолет с предохранителя, но шериф жестом остановил его. «Ситроен» замедлил ход и остановился возле полосатого полицейского пикапа, перед полисменом, державшим карабин на изготовку. Еще двое полицейских стояли по обочинам дороги, четвертый выглядывал из будки поста. Полисмен-негр, широкий, как шкаф, шагнул к машине. Шериф высунул голову в приоткрытую дверцу.

– Привет, Люг. Все тихо?

– Шериф? – удивился негр, бросив два пальца к козырьку. – Что это вашей службе не спится? Здесь только что проехал на «Хонде» ваш помощник.

Кларк и Шарлотта переглянулись.

Шериф сказал спокойно:

– Что поделаешь, Люг, работа.

– А кто это с вами? Нам приказано задерживать всех подозрительных лиц, выезжающих из города. Ищем двоих мужчин-террористов и женщину.

Шериф улыбнулся.

– Думаю, ваш приказ не распространяется на меня? Эти двое – мои будущие родственники, отвезу их в Шорен и отдохну в каком-нибудь мотеле. Надеюсь, вы мне позволите вернуться утром?

Полисмен в затруднении поскреб затылок, потом нехотя козырнул.

– Да поможет вам Бог, сэр. Кстати, вы не знаете, что это за стрельба возле лесопилки?

Шериф выжал сцепление, равнодушно пожал плечами.

– Юнцы, наверное, балуются. По-моему, туда уже выехал ваш патруль, у вас же есть рация – свяжитесь с управлением.

Полисмен махнул рукой сопровождающим.

– Пропустите их.

«Ситроен» снова устремился вперед. Шериф смахнул пот со лба, украдкой посмотрел на Шарлотту. Он был чужд рисовке, как и Дональд, но все же не хотел выглядеть в глазах любимой девушки рохлей. Кларк молча показал ему большой палец.

– Дьявол! – выругался шериф сквозь зубы. – Как все неудачно складывается. Я же его связал.

Не поняв, Шарлотта спросила:

– Кого?

– Значит, плохо связал, – сказал Кларк, понявший, что шериф говорит о помощнике. – Куда это он рванул?

– Сам удивлен. Не приготовил бы нам какой-нибудь сюрприз.

– Мы в самом деле едем в Шорен?

– Конечно, нет. Пусть ищут нас там, если захотят меня проверить. Минут через двадцать свернем к аэродрому. Вы подождете в машине, а я попробую раздобыть для вас форму.

Дальнейший путь проделали молча. «Ситроен» с ревом мчался сквозь ночь по неосвещенному и пустынному шоссе, кренясь на поворотах. Стрелка спидометра дрожала на цифре «140». Кларк подумал, что не стоило преодолевать столько препятствий, чтобы в конце концов погибнуть в автомобильной катастрофе. Но все обошлось.

Спустя четверть часа машина подъехала к воротам в проволочном заборе. На воротах висел жестяной круг с надписью: «Частное владение. Вход и въезд запрещены!».

– Ждите, – коротко бросил шериф и вылез.

Кларк огляделся.

Слева за забором светились окна какого-то одноэтажного металлического барака, полускрытого деревьями. Справа лес становился гуще, дорога ответвлялась и шла вдоль изгороди, исчезая в темноте. Дональду показалось, что оттуда за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. Он поудобнее перехватил рукоять пистолета, оглянулся и встретил взгляд Шарлотты.

– Боишься?

– Немного... хотя вру, боюсь до дрожи в коленках.

– Глотни виски.

Шарлотта покачала головой.

– Не хочу. У тебя найдется для меня какое-нибудь оружие?

– Зачем?

– Для храбрости.

Дональд подумал и протянул ей громоздкий пистолет с пятью отверстиями в дуле.

– Для храбрости можно. Удержишь?

– Тяжелый какой... удержу. А как им пользоваться?

Кларк хотел сказать «как дубиной», но вместо этого взял пистолет, нажал наугад несколько кнопок на наборном поле, сдвинул красный рычажок и передал Шарлотте.

– Осторожнее, осталось нажать на гашетку.

Кларк не знал, что своими манипуляциями ограничил дальность действия излучателя «мини-скорпиона» и установил предел критического сечения реакции распада. Теперь после нажатия спускового механизма в поле действия аппарата могли распадаться только атомы железа.

Шериф в это время дважды нажал кнопку звонка. Из динамика на воротах послышался голос Чарли – ночного сторожа:

– Кого еще несет?

– Шериф Норман. Мистер Джордан предупрежден.

– Ждите, – проговорил сторож через минуту.

Потянулись минуты ожидания. Наконец из барака показалась громоздкая фигура. Привратник-индеец с темным неподвижным лицом осветил «Ситроен», потом шерифа.

– Трое? Заезжайте. Мистер Джордан ждет в коттедже. Вас проводят.

Шериф хотел было запротестовать, но передумал.

Заехали в загон для автомашин и припарковали «Ситроен» возле роскошного лимузина и двух полуфургонов. Привратник исчез, вместо него появился второй индеец, вооруженный пистолетом. В отличие от первого он был худ как гончая. Жестом приказал прибывшим следовать за ним.

Пошли по асфальтовой дорожке в обход барака, за которым стояли еще три таких же, свернули, миновали рощицу хилых тополей, свернули еще раз и оказались перед двухэтажным каменным коттеджем, в котором светились верхние окна.

Проводник жестом дал понять, что Кларку и Шарлотте надо остаться снаружи, и пропустил только шерифа. Снова потянулось время ожидания, заставляя сердца беглецов сжиматься в тревоге.

Где-то недалеко взревывал и затихал мотор легкого самолета. За деревьями виднелась освещенная прожектором площадка с бензозаправщиком, а за ней – темный ангар. Ветер приносил запахи бензина и масел.

В той стороне, откуда они приехали, послышался нетерпеливый сигнал автомобиля. Шарлотта вздрогнула, прижалась к спине Дональда. Тот напрягся, прислушиваясь, но ничто больше, кроме ночных шорохов, не тревожило тишину.

Шериф появился минуты через три, угрюмо-спокойный, как и всегда. В руках он держал два свертка.

– Одевайтесь. – Повернулся к индейцу-сторожу. – Дама пусть переоденется в холле?

Индеец остался невозмутим.

Летная форма преобразила Шарлотту в прелестную стюардессу и сидела на ней как влитая. Кларку пиджак жал под мышками, а брюки оказались коротковаты, но выбирать не приходилось.

– Быстрее, – поторопил их шериф. – Я слышал, как Джо разговаривал с полицией. Они могут быть здесь с минуты на минуту.

Индеец-провожатый ушел в коттедж, видимо, получать инструкции и, вернувшись, повел их к ангару. От ворот снова долетел шум автомобильных моторов.

– Далеко еще? – спросил шериф у провожатого.

Вместо ответа тот свернул к ангару и, подумав, сделал знак подождать.

– Похоже, по наши души? – тихо спросил Кларк.

Шериф выругался сквозь зубы и решительно направился к ангару. Но не успел он пройти и десятка шагов, как навстречу ему из боковой двери вышел... его помощник! Он был вооружен: рукоять «кольта» выглядывала из расстегнутой кобуры. Арчибальд остановился. Его пистолет тоже находился в кобуре.

Кларк растерялся, но не потому, что появление помощника застало его врасплох, – он не знал этого человека, но шериф вдруг сказал тихо:

– Не стрелять! Я сам.

И Кларк опустил пистолет.

– А здорово я вас вычислил, – усмехнулся помощник. Был он молод, смугл, красив, взгляд его был таким же уверенным, как и движения. – Что же ты молчишь, Арчи? Не ожидал? К сожалению, ты не умеешь обращаться с наручниками, да и связывать людей как следует не научился. Нет подготовки.

За его спиной неожиданно появился еще один человек с пистолетом в руке.

– Возьми на мушку шерифа, Эйв, – сказал ему помощник. – А с летчиком я поговорю сам. Брось пистолет, парень, – обратился он к Дональду. – Не то Эйв случайно попадет в даму.

Кларк помедлил и бросил оружие на землю. Шагнул вперед, загораживая собой Шарлотту. «Где же индеец? – подумал он. – Неужели заодно с ними?»

Эйв повел стволом.

– Не дергайся, мистер, я этого не люблю.

Вдали снова раздался резкий клаксон автомобиля.

– Это по моему вызову, – спокойно сказал помощник. – Итак, шеф, вы оказались в настолько неподходящей компании, что вам не позавидовал бы даже осужденный пожизненно. Как же вы оправдаетесь?

Шериф странным голосом спросил:

– Ты готов?

Помощник перестал улыбаться, растопырил локти, лицо его стало хищным и жестким.

– Готов.

Кларк не успел ничего понять, мысли его были заняты поиском выхода из критической ситуации и не находили его: впереди – ловушка, сзади – полиция и агенты спецслужб.

Дальнейшее произошло в течение долей секунды.

Шериф и помощник в лучших ковбойских традициях одновременно выхватили револьверы, прозвучало два выстрела. Арчибальд схватился за левую руку, помощник шерифа покачнулся и упал. В то же мгновение детина с пистолетом, направленным на Кларка, растворился в бело-голубой вспышке света. Тугая воздушная волна ударила Кларка в грудь, сбила с ног Шарлотту. Режущий слух визг прокатился над полем, и наступила тишина...

Дональд поморгал, ожидая, пока перед глазами перестанут мелькать цветные пятна, помог подняться ошеломленной Шарлотте.

– Что случилось? – спросил Арчибальд, зажимая ладонью рану на плече, из-под пальцев вытекла на ткань куртки струйка крови. Помощник шерифа лежал без движения, у его ног начиналась борозда, разрезавшая асфальт и упиравшаяся в ворота ангара; в воротах зияла громадная звездообразная дыра. Эйв исчез, как будто его здесь и не было.

– Ничего не понимаю! – Шериф посмотрел на Кларка. – Куда делся его напарник? – Он кивнул на убитого.

Кларк оглянулся на Шарлотту и увидел в ее руках тот самый несуразный пистолет, который он сунул ей полчаса назад.

– Ты... стреляла?

– Не знаю, – растерянно отозвалась Шарлотта. – Нажала на гашетку... и все... он не выстрелил, а...

Кларк встретил взгляд Арчибальда и еле удержался от восклицания. Он все понял.

Оказывается, это был вовсе не пистолет, а модификация либо уменьшенная копия «скорпиона». Это дьявольское оружие поражало не пулями, а сгустком поля, в котором, видимо, мгновенно начиналась цепная реакция распада какого-то элемента. Какого в данный момент? Что он там накрутил, передавая Шарлотте эту штуковину?..

Кларк взял из руки девушки «пистолет», но понять что-либо в россыпи всевозможных рычажков и кнопок было невозможно.

Шериф наконец опомнился.

– Быстрей! Выстрелы наверняка услышали, сейчас здесь будет вся свора. Самолет в ангаре!

Кларк бросился к ангару, распахнул ворота и сразу увидел тело индейца, плавающее в луже крови. Судя по всему, его ударили по голове гаечным ключом, валявшимся возле убитого. Кларк быстро расчехлил спортивный «Си-эр», освободил шасси, вскочил в кабину.

Пять лет назад ему приходилось летать на таких машинах, достигающих скорости пятьсот миль в час. До Нью-Йорка, конечно, на нем долететь было нельзя, не хватило бы топлива, но унести беглецов из разбуженного осиного гнезда он мог.

Двигатель завелся через считаные секунды – все-таки содержали самолет заботливые руки.

Кларк вывел самолет из ангара, чудом не обломав крыло о косяк ворот.

Шарлотта уже закончила перевязывать Арчибальда и что-то кричала ему, но из-за рева двигателей Кларк ничего не слышал. Он выпрыгнул из кабины.

– Садитесь, быстрее!

Девушка крикнула:

– Они едут сюда!

– Успеем. Арчи, в кабину!

– Улетайте, я остаюсь, – сказал шериф твердо. – Там места только для двоих.

– Уместимся. Они же...

– Спасай Лотту, Дон! Я найду способ оправдаться. Да быстрее же! Когда-нибудь встретимся...

Кларк молча обнял его, потом отвернулся и полез на крыло. Шарлотта поцеловала шерифа в губы и последовала за Дональдом.

Шериф отбежал в сторону, подняв вверх правую руку, сжатую в кулак, левая, раненная дважды, висела безжизненно вдоль тела.

– Помоги вам Бог, ребята, – пробормотал он глухо, с тоской.

Кларк закрыл фонарь и дал газ. Самолет, подпрыгивая на неровностях и стыках бетонных плит, покатился к взлетной полосе.

«Думаю я, что мы на крысиной тропинке, куда мертвецы накидали костей», – вспомнил вдруг летчик строки Элиотта. Его руки крепче сжали штурвал...

В этот миг на площадку перед ангаром вылетел черный «Мерседес», за ним – полицейская «Панда» и желтый «Ягуар». Захлопали дверцы, из кабин стали выскакивать вооруженные люди. К шерифу подбежал капитан полиции.

– Норман? Какими судьбами? Или вы тоже участвовали в операции? Что здесь произошло? Ваш помощник позвонил, но ничего толком не объяснил...

Высокий мужчина в штатском отстранил полицейского.

– Возьмите его под стражу, капитан. Он помог преступникам бежать. Эй вы, двое, за мной!

Высокий – это был капитан Руперт – нырнул в кабину «Ягуара». Машина помчалась вслед за самолетом. За ней рванулся и полицейский пикап.

Они догнали самолет уже на полосе. Агенты выставили в окна автоматы.

– По команде, – приказал Руперт. – Цельтесь по кабине!

Но летчик вдруг сделал то, чего от него не ожидали: самолет, почти не снижая скорости, сделал разворот на месте, проскрежетав концом крыла по бетону, и помчался прямо на преследователей! Водитель «Ягуара» затормозил, хотя делать этого было нельзя, и агентам ничего не оставалось, как выскочить из машины. И вдруг она вспыхнула пронзительно-голубым пламенем, превратилась в облако света, исчезла!..

Самолет пронзил это облачко, подпрыгнул и взлетел. Агенты были профессионалами и открыли огонь, несмотря на вмиг ослепшие глаза и дождь мелких осколков, но было уже поздно: самолет растаял в ночи.

На месте, где стояла машина Руперта, в бетоне чернела неглубокая воронка.

Капитан поднялся с земли, отряхнулся, подошел к воронке.

– Хотел бы я знать, из чего он стрелял! Гранатометом здесь, во всяком случае, не пахнет.

Рядом притормозили машины полиции, опоздавший «Линкольн» ФБР, целый кортеж с отрядом агентов ЦРУ.

К Руперту подошел угрюмый шеф джэксонвиллской полиции и задал целую кучу вопросов:

– Кто бросил гранату? Летчики? Упустили?!

Руперт покачал головой и махнул рукой подчиненным.

– Поехали. – Повернулся к комиссару полиции и насмешливо сказал: – Вы – да, упустили, мы – нет. Ведь улетели они не в космос? И где-то сядут? А гранату никто не бросал, поверьте мне на слово.

В темном небе мигнули и пропали алые габаритные огни самолета беглецов, уносящего их в неизвестность.

Шериф, ослабевший от потери крови и нахлынувшего безразличия, сидя в машине полиции, в сотый раз повторил про себя: «Помоги вам Бог!»

Но он-то знал, что Бог не поможет. Человек, упавший в реку с пираньями, обречен, и его друзьям остается лишь молиться его душе: человек, помоги себе сам!

Человек, помоги себе...

Человек, помоги...

Человек...