Сборник "Роберт Шекли в иллюстрациях"

Роберт Шекли Специалист

Фотонный шторм разразился без предупреждения, обрушился на Корабль из-за гряды красных звезд-гигантов. Глаз едва успел подать с помощью Языка второй и последний сигнал тревоги, как шторм уже бушевал вовсю.

Язык не на шутку перепугался. Однако тотчас же страх уступил место сильнейшему возбуждению. «Чего бояться, — подумал Язык — разве меня не подготовили как раз к таким аварийным ситуациям!»

Тончайшие, похожие на нити провода, составляющие большую часть Языка, были протянуты по всему Кораблю. Язык быстро втянул их в себя — все, кроме тех, что связывали его с Глазом, Двигателем и Стенками. Теперь все зависело от них. Пока не уляжется шторм, остальным придется рассчитывать только на свои силы.

Пользуясь Глазом, Язык наблюдал за штормом. Глаз измерял силу волн. Язык сообщал Двигателю и Стенкам информацию. Двигатель вводил Корабль носом вперед в очередную волну, а Стенки смыкались между собой еще плотнее, чтобы не распасться под ударами.

Увлекшись стремительной и слаженной работой. Язык и думать забыл о собственных страхах. Думать было некогда.

Спустя каких-нибудь несколько минут шторм утих.

— Отлично, — сказал Язык. — Посмотрим, есть ли повреждения.

Во время шторма его линии спутались, но теперь он протянул их по всему Кораблю, включив каждого в свою цепь.

— Двигатель!

— Самочувствие превосходное, — отозвался Двигатель. Застигнуть врасплох такого астронавта не удавалось никакой буре.

— Стенки?

Стенки рапортовали по очереди, и это заняло уйму времени. Их было больше тысячи — тощих прямоугольных созданий, сомкнувшихся в оболочку Корабля. Шторм, естественно, заставил их поджать стыки, но все-таки в одной или двух появились пробоины.

Доктор заявил, что он цел и невредим. Этот субъект, состоящий основном из рук, цеплялся во время шторма за какой-то Аккумулятор. Теперь он снял с головы провод, тянущийся от Языка, отключился от цепи и занялся изрешеченными Стенками.

— А теперь давайте-ка побыстрее, — сказал Язык, не забывая, что предстоит еще определить, где находится Корабль. И включил в цепь сразу четыре Аккумулятора.

— Ну как вы там?

Ответа не было. Аккумуляторы сладко спали. Во время шторма их приемные устройства были открыты, и теперь все четверо раздулись от избытка энергии. Язык подергал свои ниточки, но Аккумуляторы не шелохнулись.

— Пусти-ка меня, — вызвался Питатель.

Конечно, перед штормом он опять не прикрепился и Стенкам и успел хлебнуть горя. Но от этого его самоуверенность ничуть не пострадала. Питатель был единственным из всех, кто никогда не нуждался в услугах Доктора: его тело восстанавливалось самостоятельно.

Он торопливо пересек Корабль на своих двенадцати щупальцах (может быть, сейчас их было чуть меньше, но это неважно) и лягнул ближайший Аккумулятор. Хранитель энергии, конусообразный верзила, приоткрыл один глаз, но тут же закрыл его снова. Питатель вторично лягнул его, на этот раз вовсе безрезультатно. Тогда он дотянулся до клапана в верхней части Аккумулятора и выпустил немного энергии.

— Сейчас же прекрати, — буркнул Аккумулятор.

— Тогда проснись и рапортуй по форме.

Аккумуляторы, один за другим, раздраженно сообщили, что они вполне здоровы и что любому дураку это ясно. Ведь на время шторма их притянули к Стенкам болтами!

Поверка заканчивалась быстро. Мыслитель был здоров и бодр, а Глаз восторженно расхваливал красоту шторма. Но несчастье все-таки произошло!

Погиб Ускоритель. На своих двух ногах он не был так устойчив, как остальные. Шторм швырнул его на Стенку, которая в этот момент уже многократно увеличила свою жесткость. Ускорителю переломало какие-то жизненно важные части, и теперь даже Доктор был не в силах ему помочь.

Некоторое время все молчали. Смерть — дело нешуточное. Корабль — это единое целое, состоящее исключительно из Команды. Гибель одного — удар по всей Команде. Особенно сейчас. Корабль только что разгрузился в порту за несколько тысяч световых лет от Галактического Центра. Теперь после шторма координаты Корабля были совершенно неизвестны.

Глаз подполз к Стенке. Стенки пропустили его зрительный орган и тотчас сомкнулись снова. Высунувшись из Корабля, Глаз обозревал звездную сферу. Язык докладывал о ней Мыслителю.

Мыслитель — огромная бесформенная глыба протоплазмы — лежал в углу каюты. В нем хранилась память всех его предков, испокон веков бороздивших Космос. Он мгновенно сравнил информацию со всеми другими сведениями, запечатленными в его клетках, и сообщил:

— В пределах досягаемости нет ни одной планеты, находящей в Галактическое содружество.

Язык машинально перевел каждому сообщение, которого они опасались больше всего на свете. Каждый хорошо понимал, что это означает. Без Ускорителя, который разгоняет Корабль, им никогда не вернуться. Обратный перелет без Ускорителя продлится дольше, чем их жизнь.

— Что ты предлагаешь? — спросил Язык,

Но для Мыслителя этот вопрос был слишком туманным. Он потребовал изменить формулировку.

— Какова будет оптимальнее линия поведения, — послушно переспросил Язык, — если мы хотим добраться до какой-нибудь галактической планеты?

Мыслителю понадобилось несколько минут, чтобы перебрать нее варианты и рассчитать вероятности. Тем временем Доктор успел залечить Стенки и теперь просил чего-нибудь поесть.

— Немного погодя все подкрепимся, — пообещал Язык, нервно шевеля усами-линиями. Он был почти самым юным — только Питатель еще моложе, — но ответственность лежала в основном на нем. Ситуация оставалась аварийной, и Язык обязан был координировать информацию и руководить действиями.

Одна из Стенок предложила напиться. (Такое решение весьма характерно для Стенок. Они отличные работники и хорошие товарищи, но совершенно безответственные существа. Вернувшись на свои планеты. Стенки, скорее всего, тотчас спустят весь заработок в отчаянном кутеже.) Разумеется это неделовое предложение было сразу же отвергнуто.

Но тут уже включился Мыслитель.

— Ближайшая известная галактическая планета находится на расстоянии четырехсот пяти световых лет, — сообщил он. — Мы можем выбрать один из двух вариантов. Первый: направить Корабль, приводимый в движение Двигателем, к этой планете. Путь займет приблизительно двести лет. Может быть, двигатель и доживет до конца пути, но остальные наверняка не доживут. Второй вариант: найти поблизости от Корабля отсталую планету, населенную существами, в которые заложены способности ускорителей. Взять одного из них и научить разгонять Корабль.

Мыслитель отключился.

Голосование показало, что все склоняются в пользу второго варианта. По правде говоря, только он и оставлял хоть какую-то надежду на возвращение.

— Хорошо, — сказал Язык. — А теперь поедим. Полагаю, все мы это заслужили.

Тело погибшего Ускорителя опустили в топку Двигателя, который тут же поглотил его и преобразовал атомы в энергию. Чтобы накормить остальных, Питатель поспешил зарядиться от ближайшего Аккумулятора. И только после этого стал готовить из своих веществ блюда для остальной Команды.

Глаз, например, питался только хлорофиллом. Питатель скормил Языку углеводороды, а Стенкам — хлористые соединения. И, наконец, создал точные копии кремниевых плодов, к каким Доктор привык у себя на родине.

Трапеза окончилась, и Корабль был приведен в порядок. В углу сном праведников спали Аккумуляторы. Глаз расширял свое поле зрения насколько мог и заодно сочинял поэму. Поскольку никто не желал ее ни видеть, ни слышать. Глаз ввел поэму в Мыслителя, который сберегал в памяти решительно все, хорошее и плохое, истинное и ложное. Двигатель никогда не спал. По горло полный энергией, полученной из праха Ускорителя, он вел Корабль вперед со скоростью, в несколько раз большей, чем скорость света. Стенки спорили о том, кто из них сильнее напился в последнем отпуске. Язык расположился поудобнее, повиснув в воздухе на своих проводах. Корабль несся мимо солнц галактической окраины по спиральному маршруту поисков, проложенному Мыслителем.

Спираль прошла мимо множества мертвых миров, мимо миров, слишком молодых для возникновения жизни. Неделю спустя им повстречалась планета первобытных Стенок. Было видно, как тощие прямоугольные существа греются под лучами своего солнца, ползают по камням, сплющиваются в тоненькие широкие простыни, чтобы их подхватил ветерок. Все корабельные Стенки тяжело вздохнули, охваченные тоской. До чего похоже на их родную планету!

Корабль стремительно несся по неисследованной окраине, мимо длинной вереницы бесплодных миров. Еще солнца, еще планеты. Двигатель начал перегреваться. Обычно он работал на старте и посадке, при маневрах в планетных системах.

С помощью Доктора Питатель взялся за охлаждение. Грубое средство, но приходилось довольствоваться и малым. Доктор предупредил, что бравый ветеран не выдержит и недели такого напряжения.

Поиски продолжались, но настроение Команды постепенно падало. Все понимали, что Ускорители встречаются редко — не то что расплодившиеся Стенки. И вдруг…

Ускорители! Примитивные Ускорители! Эта информация, полученная Глазом, переданная Языком и осмысленная Мыслителем, вызвала такой прилив чувств, что Корабль на трое суток вышел из строя. Хуже всех пришлось Питателю, который перепробовал все 23 зелья, приготовленные им для товарищей, — от йода до эфира. Трезвыми остались только Мыслитель и Двигатель. Мыслитель пить не любил, а Двигатель — не умел.

Рассмотрев поверхность планеты при помощи Глаза, который обнаружил там металлические сооружения, Мыслитель выдвинул устрашающую гипотезу, будто Ускорители на этой планете создали у себя механическую цивилизацию.

— Так не бывает, — категорически заявили три Стенки, и большинство согласилось с ними.

— Ты думаешь, будто они делают что-то из металла? — осведомился Язык. — Прямо из обыкновенного металла? А что из него можно сделать?

— Ничего нельзя сделать, — решительно вмешался Питатель. — Все, что из одного металла, беспрерывно ломалось бы. Металл мертв и не чувствует, когда он разрушается.

Но прав оказался Мыслитель. Глаз увеличил изображение, и каждый узнал, что Ускорители понаделали из неодушевленного металла большие укрытия, быстроходные экипажи и многое другое. Причину такого странного направления цивилизации трудно было определить сразу, но было ясно, что это — недоброе предзнаменование.

Как бы там ни было, самое трудное осталось позади. Планета Ускорителей найдена. Осталось сравнительно легкое дело — уговорить какого-нибудь туземного Ускорителя. Едва ли это будет так уж сложно. Язык знал, что даже среди примитивных существ главные принципы Галактики — сотрудничество и взаимопомощь — священны.

Команда решила опуститься в малонаселенной области: связаться с этим миром в целом — дело Отряда Контактёров. Кораблю же нужен только один Ускоритель.

Посадку совершили, как только намеченное место окутала ночь. И почти сразу обнаружили одиночного Ускорителя.

Глаз адаптировался, чтобы видеть в темноте, и все стали следить за движениями Ускорителя. Через некоторое время тот улегся возле костра и перестал двигаться. Мыслитель разъяснил, что это — отдых.

Перед самым рассветом Стенки раздвинулись, и Питатель, Язык и Доктор вышли из Корабля. Питатель похлопал туземца по плечу одною из своих трубок. Вслед за ним протянул усик связи и Язык.

Ускоритель раскрыл органы зрения и сделал странное движение органом поглощения пищи. После этого он вскочил и бросился бежать.

Три члена Команды были ошеломлены. Ускоритель даже не дал себе труда выяснить, чего хотят от него! Язык быстро протянул провод и ухватил бегущего Ускорителя за конечность. Ускоритель упал.

— Обращайся с ним поласковее, — посоветовал Питатель. — Возможно, его испугала наша внешность. — Он даже затряс трубками при мысли, что Ускоритель — одно из самых смешных существ в Галактике, наделенное множеством органов, — может испугаться чьей-либо внешности.

Питатель и Доктор подняли упавшего и внесли в Корабль. Стенки снова сомкнулись. Язык отпустил свой провод, и Команда приготовилась к переговорам.

Едва освободясь, Ускоритель вскочил на конечности и метнулся к тому месту, где только что сомкнулись Стенки. Он неистово забарабанил в них кулаками, вибрируя открытым органом поглощения пищи.

— Перестань, — возмутилась Стенка. Она напружинилась, и Ускоритель упал. Язык протянул ему линию, сделав обычный знак установления связи. Однако Ускоритель продолжал вести себя странно: отпрыгнул в сторону и принялся размахивать каким-то куском металла.

— Как вы думаете, что он хочет делать с этой штукой! — спросил Питатель.

— Оставьте его в покое, — сказал Язык. — Дайте ему время утихомириться.

Пятясь, Ускоритель уперся в Стенку — и в этот момент Язык воткнул ему в мозговой центр связи один из своих проводов.

Ускоритель рухнул без чувств.

Иллюстрация CALLE

— Мне кажется, я понял, в чем беда, — заявил Глаз на третьи сутки, вскарабкавшись на Аккумулятор. — Здешние ускорители создали механическую цивилизацию. Но вообразите только, как они принялись за дело! Они развили свои пальцы, как Доктор, чтобы изменять форму металла. Они пользовались своими органами зрения, как я. Вероятно, они пользовались бесчисленным множеством прочих органов. — Глаз выдержал эффектную паузу. — Здешние Ускорители утратили специализацию!

…Все они знали, что разумное существо без специализации немыслимо. В Галактике таких нет. Однако факты были налицо — города Ускорителей, их экипажи… Этот Ускоритель, как и остальные, по всей видимости, умел многое.

Он умел делать все, только не Ускорять.

— По-моему, он нуждается в пище, — сказал Питатель.

Все вспомнили, что Ускоритель находится на борту Корабля почти трое суток. Питатель изготовил одно из стандартных блюд для Ускорителей и подал его чужаку.

— Бифштекс! — воскликнул Ускоритель.

По переговорным цепям Языка вся Команда испустила радостный клич. Ускоритель произнес первое слово!

Язык проанализировал его и покопался в памяти. Он знал сотни две наречий Ускорителей. Этот говорил на смешанном, но понять его можно.

Поев, Ускоритель огляделся по сторонам, а Язык перехватил его мысли и разнес их всей Команде. Ускоритель воспринимал окружающее как-то необычно. Перед ним находилось нечто вроде гигантского черно-зеленого паука, чья паутина опутала весь Корабль и протянулась к головам остальных невиданных существ. А это был просто Язык. Глаз привиделся Ускорителю чем-то средним между освежеванным кроликом и яичным желтком (впрочем, что это за диковинки, никто в Корабле не знал).

Языка сразу покорила эта новая точка зрения. Никогда до сих пор не ощущал он мира в таком свете, но теперь не мог не признать, что у Глаза и вправду нелепая внешность.

Перешли к общению.

— Что вы за создания такие, черт вас возьми? — спросил успокоившийся Ускоритель. — Зачем вы схватили меня? Или я свихнулся?

— Нет, — успокоил его Язык, — твое восприятие вполне нормально. Перед тобой грузовой Корабль Галактики. Штормом нас занесло в сторону, а наш Ускоритель погиб.

— Допустим, но при чем тут я?

— Нам бы хотелось, чтобы ты присоединился к нашей Команде, — ответил Язык, — и стал новым Ускорителем.

В мыслях Ускорителя они уловили смятение: он не мог решить, реально ли происходящее. Наконец, он пришел к выводу, что не сошел с ума.

— С удовольствием выручил бы вас, ребята, — сказал Ускоритель, — но с чего вы взяли, будто я могу ускорить такую махину? Да ведь я ее с места не сдвину. Тут нужен танковый батальон!

Язык запнулся на «танковом батальоне» и попросил Мыслителя еще раз проанализировать информацию. «Эти Ускорители пустились в междоусобные распри», — таково было авторитетное заключение.

— Сдвинешь! — снова энергично включился Язык, обращаясь к Ускорителю. — Ты просто не знаешь об этом.

— Неужто? Интересно послушать.

— Вы, здешние Ускорители, слишком долго развивались вдали от центра Галактики, — объяснил Язык. — У вас есть специализация — Ускорение, но вам нечего ускорять. И поэтому у вас нет настоящего дела. Вы занимаетесь неодушевленными предметами, но не находите в этом подлинного удовлетворения. Лишенные истинного призвания, вы воюете. Как только вы займете свое место в галактическом Содружестве — и, смею тебя уверить, почетное место — ваши войны прекратятся. К чему воевать — ведь это противоестественное занятие — когда можно Ускорять!

Ускоритель покачал головой — жест, который Язык истолковал как признак недоверия.

— Ты хочешь сказать, что этим и должен заниматься каждый житель нашей планеты?

— Безусловно, — подтвердил Язык. — Это ваша великая Специальность.

Ускоритель задумался. А Язык уже воспринял колебания Ускорителя, в мыслях которого появилась особа женского пола. Нет, две, три. И чувство одиночества, отчуждения. Ускоритель был преисполнен сомнений. И страха.

— Когда мы попадем в Галактику, — воскликнул Язык, надеясь, что нашел нужные доводы, — ты познакомишься с другими Ускорителями. И с Ускорительницами. Вы все похожи друг на друга, и ты непременно с ними подружишься. А одиночество на Корабле — так его просто не существует. Ты еще не понял, в чем суть Содружества. В Содружестве никто не чувствует себя одиноким!

Ускоритель надолго задумался о существовании Ускорителей в других мирах. Язык силился понять, отчего эта идея настолько поразила собеседника. Галактика кишит Ускорителями, Питателями, Языками и многими иными видами разумных существ в бесконечных вариантах и повторениях.

— Все же не верится, что кто-нибудь способен покончить со всеми войнами, — пробормотал Ускоритель. — Откуда мне знать, что это не ложь? У нас есть пословица: «Истину найдешь разве что на дне колодца».

Надеясь убедить его. Язык подключил Ускорителя ко всем цепям. Он открыл ему грубоватое добродушие Двигателя, сорвиголовий юмор Стенок, показал поэтические склонности Глаза и дерзкую доброжелательность Питателя. Он распахнул настежь собственный мозг и продемонстрировал Ускорителю свою планету, семью и даже дерево, которое собирался купить, когда вернется. Он развернул перед Ускорителем историю каждого из членов команды — представителей разных планет, но объединенных общими узами.

Ускоритель молчал.

Немного погодя он качнул головой. Жест сопровождался мыслью — неуверенной, смутной, но явно отрицательной.

И тогда Язык приказал Стенкам открыться.

— Ты свободен, — сказал Язык. — Отключи только линию связи… и ступай.

— А как же вы?

— Будем искать другую планету Ускорителей.

Ускоритель покачал головой.

— Марс? Венеру? Это бесполезно…

Он посмотрел в проем между раздвинутыми стенками. Потом снова на членов Команды.

— То, что вы мне показывали, — правда?

Отвечать не пришлось.

— Ладно, — внезапно закричал Ускоритель, — поеду. Я, конечно, круглый дурак, но я поеду!

Язык сознавал, что в решимости отчаяния Ускоритель потерял контакт с действительностью и думает, будто действует во сне, где решения принимаются легко и беспечно.

— Осталось лишь совсем маленькое затруднение, — продолжал Ускоритель с истерическим легкомыслием. — Будь я проклят, если умею ускорять! Вы, кажется, упоминали о сверхсветовой! Да я не пробегу больше мили в час!

— Уверяю тебя, ты умеешь Ускорять, — убеждал его Язык, сам не вполне веря в свои слова. Он хорошо знал способности Ускорителей, но этот… — Ты только попробуй!

— Обязательно, — успокоил его Ускоритель. И про себя добавил: — После этого я уж проснусь!

Стенки сомкнулись. Двигатель поднял Корабль в Пространство. Глаз и Мыслитель задали курс.

— Теперь ты участник Содружества! — воскликнул Язык. — Вот курс. Ускоряй!

Ускоритель не двигался с места. Он медленно стряхивал с себя оцепенение, начиная понимать, что все это ему действительно не приснилось. Он ощутил спаянность Глаза с Мыслителем, Мыслителя с Языком. Языка с собой и всех четверых со Стенками, друг с другом.

— Что это? — растерянно спросил Ускоритель, проникаясь незнакомым чувством единства Корабля, близости, достигаемой только в Содружестве.

Он попытался ускорять. Ничто не изменилось.

— Попробуй еще раз, — взмолился Язык.

Ускоритель заглянул в себя. Он увидел бездонный колодец неуверенности и страха. И в глубине, как в зеркале — свое искаженное лицо.

Мыслитель осветил ему этот колодец.

Там, на самом дне… Так вот что нужно для Ускорения! В приливе гордости за себя — Человека, Специалиста, Ускорителя — он понял, что должен безраздельно слиться с Командой.

Он мысленно обнял за плечи Мыслителя и Языка.

Корабль рванулся вперед с восьмикратной световой скоростью. Ускорение все возрастало.