Сбой Хранителя Горта: Голем

Глава 4. Правильный босяк

Статус: бродяга.

Дислокация: город Олат, королевство Фора.

Период: двадцать лет после активации комплекса.

Состояние: копия, носитель типа 'тройка'.

Директива: экспансия.

Мероприятие: картель.

Акция: босяк.

В сознание я пришел о того, что кто-то вылил на меня с полведра ледяной воды. Голова болела, как после жесткого перепоя. Что за гадости я вчера напился?.. Охх… Не зря же говорят, что от плохого хвосторуба можно не то что отравиться, а и ослепнуть легко…

Под ребра внезапно прилетел несильный удар, скорее, пинок сапогом. Таким меня уже давно не удивишь…

Медленно сживаясь с запульсировавшей в висках болью, я обратился в слух…

— Ха! Да я говорил, что он ещё нескоро сможет в себя прийти, — раздался рядом со мной сиплый мужской голос. Говоривший цыркнул слюной сквозь зубы, сплюнул на пол и продолжил, — мало того, что тяжеленный, как наковальня моего тестя, так от него ещё и сивухой разит, дышать нечем! Всё, меня уже воротит, как будто сам вчера набрался! Пошли, Лоти, лучше наверх. У меня ещё кувшинчик свежего пива припасен…

— Медового? — деловито осведомился второй мужчина, видимо, тот самый Лоти.

— А как же! — самодовольно крякнул первый, — моя знает, что я только такое люблю, я тебе говорю…

— Балует она тебя, Пио, — произнес Лоти, — медовое это хорошо… Только, слышь… Дино приказал с этого бродяги допрос снять…

— Ой, Лоти, я тебя прошу…, - протянул Пио, — когда это квартальный надзиратель что другое приказывал? Достал уже этот надутый индюк. Пошли, говорю, пока медовое ещё холодненькое… Дино сегодня уже не вернется, я тебе точно говорю. Так что допрос с утра по-быстрому снимем…

Послышались шаги, скрип давно несмазанных петлей, стук захлопнувшейся двери. После того, как хлопнул засов, до меня долетели уже приглушенные слова Лоти:

— А медового только один кувшин?

— Вот ты наглый, Лоти, я тебе говорю, — отозвался Пио, — один, один. Второй с тебя будет…

— Не, Пио, — серьезным тоном ответил Лоти, — сначала выпиваем твое пиво, а потом каждый свое…

Через секунду в коридоре раздался дружный мужской смех, потом где-то скрипнула и захлопнулась дверь, и голоса Пио и Лоти окончательно пропали.

Как ни странно, но боль постепенно стала проходить. Боясь спугнуть это ощущение, я даже не делал попытки пошевелиться. Никогда такого не было… Уж если хвосторуб тебя вырубил, то жестокое похмелье быстро не исчезает. По крайней мере, тот дрянной хвосторуб, что мне достается…

Как меня могло занести в участок квартального надзирателя? Напряженно пытаясь вспомнить события предыдущих суток, я совершенно неожиданно крепко заснул…

…Я стоял над массивным столом в хорошо освещенном кабинете, рассматривая проекцию чертежа какого-то сложного механизма. Что-то в этом чертеже мне не нравится. Вот чувствую, что где-то есть ошибка, но никак не могу её найти. Придется запустить процесс проверки всех расчетов заново. Но лучше это сделать сейчас, потому что исправление даже малейшей ошибки на стадии производства потребует дополнительных ресурсов и материалов. И времени.

В дверь осторожно постучали.

Клод. И не один. Помощники и големы охранения сопровождали его до резервного портала от самой границы. Незапланированный визит, значит, что-то случилось. Непредвиденное. Ладно, необходимое плетение активировано, проверка расчетов запущена, а я могу поговорить с человеком.

— Входи, Клод.

В проеме дверей появился крепкий мужчина средних лет. Его обветренное и покрытое шрамами лицо выдавало в нем опытного и закаленного поисковика. Мужчина держал за руку испуганную девочку лет пяти или шести. Никогда не мог точно определить возраст человеческих, хммм…, детей. Нет, скорее удивленную, а не испуганную. Её широко распахнутые зелёные глаза внимательно, с чисто детской непосредственностью, разглядывали меня и обстановку в кабинете.

— Это Мика, моя дочь, Хранитель, — сказал вместо приветствия Клод.

— Ага, догадался, — ответил я и указал в сторону столика и удобного дивана, — проходите, сейчас принесут перекусить.

Клод сдержанно кивнул, подвел и усадил девочку на диван.

Я сел в свое любимое кресло напротив них.

В кабинет прошмыгнул рабочий голем и быстро расставил на столике несколько разогретых пайков, стаканы и запотевший кувшин с водой.

Клод подвинул дочке кашу и налил ей воды. Потом налил воды в свой стакан, с наслаждением выпил.

— Доченька, ты поешь, — сказал он девочке, — а папе надо ненадолго выйти. Я скоро вернусь, хорошо? А пока дядя О'Нос присмотрит за тобой. Будь умницей.

Клод чмокнул дочку в щеку, на секунду нежно прижал её к себе, затем встал и быстро направился к дверям.

Девочка проводила его встревоженным взглядом, а когда за дверь за Клодом закрылась, опять посмотрела на меня.

— Ты ешь, — улыбнулся я ей, — это вкусно. Не волнуйся, папа скоро вернется. А я пока расскажу тебе немного о себе…

Мелкий камешек, впившийся мне прямо в щеку под левым глазом, не дал досмотреть сон до конца. Приснится же такое… Какой кабинет, что за ребенок? Яркие впечатления от сна по мере моего пробуждения постепенно размылись. Вот бред…

Осторожно подвигав руками и ногами, я убедился, что вполне способен двигаться. Боль ушла бесследно. Перевернувшись на спину, я пару секунд прислушивался к своим ощущениям и к обстановке в камере. Тишина и спокойствие, только в дальнем углу кто-то копошится. И попискивает. Бррр… Только крыс мне не хватает.

Сквозь небольшое оконце, забранное толстой решеткой, в камеру проникал воздух и слабый, вроде как подвижный свет. Точно, видно, где-то на улице рядом с оконцем факел горит.

Упершись руками в каменный пол, я рывком сел и осмотрелся.

Может встать? А почему бы и нет? Тело слушается не то, чтобы нормально, оно чувствуется вообще как-то непривычно легко…

Что за дряни я вчера напился?

Все ещё не веря, что последствия хвосторуба совершенно покинули мой организм, я осторожно поднялся и двинулся к стене, в которой виднелось окошко.

Ага, вот и соломка на полу валяется, значит, здесь у окошка с чистым воздухом и будем остаток ночи коротать.

Писк в дальнем углу внезапно усилился, послышались звуки борьбы, что-то прошуршало и всё стихло.

М-да… Какие-то непонятные у меня соседи по камере образовались. Если я не ошибаюсь, сейчас кто-то только что убил крысу.

Я ещё несколько минут с тревогой вслушивался в тишину, но все было спокойно.

Делать нечего, спать совершенно не хочется…

Вчерашний день, да и вся прошедшая жизнь вспоминается как в тумане. Многое уже и так совершенно стерлось из памяти. Сколько я уже так пью? Два, три года? Да нет, уже явно больше. Днем, подрабатываю грузчиком, где придется, вернее сказать, где заплатят. Люди разные, видят, что бродяга просится подзаработать, и многие норовят обмануть, денег недодать. Но не все. Чего скрывать, некоторые, кроме договоренных денег и поесть вволю давали, глядя, как я с работой раньше срока укладывался. А все потому, что здоровьем я с детства не обижен… Вот только по характеру я слабак, и все вокруг это знают… Чувствуют такое люди…

…Пить надо бросать. Говорили мне, что хвосторуб до добра не доведет… Но как бросить, если уже каждое утро меня жестко трусит, пока не сделаю пару глотков хвосторуба… Хммм… А сейчас почему я не испытываю привычной ломки?..

За окном начал медленно разгораться рассвет. С первыми лучами солнца на улице послышались шаги, кто-то потушил факел.

В камере постепенно посветлело. Глянув в дальний угол, откуда ночью раздавались звуки крысиной возни, я невольно содрогнулся. Часть стены была забрызгана кровью, а на полу валялись несколько крупных тушек крыс, перекусанных кем-то практически пополам. Это что ж за хищник, который легко расправился с крысами, но оставил их тушки нетронутыми?.. Что-то мне такое соседство не нравиться все больше…

Я встал и, разминаясь, прошелся по камере, стараясь не наступать в подозрительного вида кучки мусора, в изобилии покрывавшие грязный пол. На стенах камеры были нацарапаны многочисленные послания кому-то от кого-то. Узнать их содержание мне не грозило, читать и писать я так и не научился.

Слегка размяв затекшие мышцы, я вернулся к стене с окошком и опять уселся на грязную солому. Сколько меня продержат в этот раз? Правда, в таком большом городе как Олат, втором по величине после столицы королевства, я к надзирателям ещё не попадал.

А по другим городам, где меня неоднократно задерживали за бродяжничество, обычно что? Подержат, пока я в сознание после очередного перепоя не приду, выяснят, что оштрафовать меня не получится, денег нет, и выбросят за городскую черту. Обычно. Иногда вместо штрафа на исправительные работы привлекают. Но чаще, в виде мер воспитательного характера, как стражники любят выражаться, били меня…, сильно.

Почки, как будто предчувствуя беду, тревожно заныли…

Мой взгляд, блуждающий по противоположной стене, невольно натолкнулся на огромные, по сравнению с другими, символы, явно отличающиеся от корявых букв остального наскального творчества.

Я непроизвольно всмотрелся в них, и тут случилось нечто неожиданное. Символы внезапно расплылись, затем преобразовались во вполне читаемую надпись… И я, который за всю свою жизнь не держал в руках ни одной книги, а газеты рассматривал исключительно ради подвижных, созданных магами, картинок, вдруг понял смысл написанной на стене фразы!..

"Первый схрон с необходимыми тебе вещами найдешь в порту под девятым пирсом. Поторопись…".

Кому адресовано это послание? И как я смог его прочитать? Первый схрон, значит, есть и другие…Голова просто кругом идёт… Привычной ломки нет, впервые в жизни осознанно прочитал надпись…

Странности на этом не закончились. Символы опять расплылись перед моим удивленным взглядом, а потом и вовсе исчезли. Не веря своим глазам, я подошел к стене и осторожно пощупал участок, где только что проступила надпись. Шероховатая поверхность не дала мне ничего, кроме испачканных пальцев, которые я, по давно сложившейся привычке, потянулся было вытереть о свою не первой свежести одежду… Но, что-то меня остановило.

Нет, это всё неправильно… Что со мной происходит?

В коридоре хлопнула дверь, послышались приближающиеся шаги.

Отбросив ненужные сейчас мысли, я неслышно юркнул на облюбованное мной место под оконцем.

Шумно отодвинулся засов, дверь распахнулась, и в камеру заглянул грузный стражник. Окинув меня внимательным взглядом, он сипло сказал:

— О, бродяга, ты пришел в себя? Я тебе говорю, буянить не будешь?

Я отрицательно покачал головой. Пио, а это был явно он, продолжил:

— Ну, смотри, я тебе говорю. Давай, вставай, пошли…Квартального надзирателя нелегкая чего-то пораньше принесла… Он сам тебя допрашивать будет. Что-то ты слишком свежий после такого перепоя… По почкам хочешь? — дыхнув в мою сторону густым пивным перегаром, деловито осведомился стражник, когда я вышел в коридор и прижался к стене, пока он запирал за мной камеру.

— Нет, — коротко ответил я.

— Вот и хорошо, я тебе говорю, — добродушно хмыкнул Пио и подтолкнул меня короткой дубинкой в сторону окованных металлическими полосами дверей в конце коридора.

— Двигай, — продолжил он и добавил угрожающим тоном, — будешь такой бодрый на допросе, обещаю, по почкам прилетит, я тебе говорю… Понял?

— Понял…, - тихо ответил я сквозь зубы. Пио мне явно не нравится…

— Ну, так помни, я тебе говорю, что ты после перепоя, — добавил стражник, пока мы поднимались по лестнице.

Показывая, что правильно осознал наставления стражника, я начал немного пошатываться, изображая походку похмельного человека.

Пио удовлетворенно хмыкнул.

Когда мы поднялись на первый этаж, к нам присоединился ещё один стражник. Они о чем-то пошептались, а затем, умело направляя тычками коротких дубинок, довели меня до одного из кабинетов.

Сидевший в приемной помощник, брезгливо осмотрев мою грязную одежду и поморщив носом, сообщил:

— Заводите, господин Дино ждёт. Сами то, чего допрос не сняли?

— Так он, это, — запинаясь, ответил второй стражник, судя по голосу Лоти, — когда его доставили, совсем невменяемый был…

Помощник ещё раз окинул нас подозрительным взглядом, шумно выдохнул и кивнул в сторону дверей.

Лоти двинулся вперед, открыл дверь и доложил:

— Господин Дино, задержанный доставлен!

— Заводите…, - донеслось из кабинета.

Не дожидаясь очередного тычка дубинкой, я зашёл в кабинет.

Сидевший за столом дородный мужчина в форменной одежде квартального надзирателя, скептически осмотрел меня, а потом сказал, обращаясь к стражникам:

— В приёмной подождите.

Стражники за моей спиной замешкались, пропуская друг друга на выходе и закрывая за собой дверь.

Квартальный надзиратель недовольно поморщил лицо, ещё раз оглядел меня с ног до головы, затем встал и подошел к широкому окну. Широко его распахнув, он вернулся к своему креслу и опять пристально уставился на меня.

— Рассказывай, бродяга, — наконец сказал он.

— Чего рассказывать-то? — заплетающимся языком спросил я и, следуя полученным от стражников указаниям, слегка покачнулся.

Надзиратель опять недовольно поморщился.

— Ну-ка, возьми стул у стены, садись, — распорядился он.

Дождавшись, когда я уселся, он продолжил.

— Имя?

— Бруно.

— Где родился?

— Не знаю, — подтверждая свои слова, я пожал плечами и добавил, — сирота…

Надзиратель хмыкнул.

— Откуда у меня в квартале взялся?

— Вчера прибыл из Плиса, — ответил я и нагло почесал густую щетину на подбородке, — это небольшой город в южном…

— Я знаю, где находится Плис, — перебил меня надзиратель, — чего у нас забыл?

— Как бы в Плисе меня не особо встретили…, - ответил я.

— Понятно, выкинули из города, значит…, - кивнул надзиратель.

— Вроде того…, - согласился я.

— Род занятий? — продолжил надзиратель.

— Поденщик…, - неуверенно ответил я.

— Живешь где?

— Пока нигде…

— Бродяга!? — утвердительно уточнил надзиратель.

— Вы что? — сделав удивленные глаза спросил я, — какой бродяга? Просто временные трудности с деньгами…

— Гляди ты, — удивился надзиратель, — временные трудности… Где так изъясняться научился?

— Люди разные встречаются…, - не нашелся я с ответом.

— Здоровенный чего такой?

— Так это, грузчиком в основном работаю…Говорят, от тяжелого труда мышцы укрепляются…

Господин Дино замолк и буравил меня пристальным взглядом. Я тоже молчал, боясь пошевелится. Наконец он, очевидно приняв какое-то решение, кивнул сам себе и спросил:

— Ты знаешь, что бродяжничество в Олате карается штрафом или исправительными работами?

— Как везде, — со вздохом согласился я.

— Ну да, знаешь, — кивнул надзиратель, — а что полагается за хранение запрещенных амулетов знаешь?

— А зачем? — удивился я, — у меня никаких амулетов сроду не было…

— А затем, — наставительно произнес надзиратель, доставая из ящика и выкладывая на стол какой-то небольшой предмет, — что при тебе был обнаружен амулет. Огненного кнута. Кстати, запрещенный к хранению и ношению простолюдинами. За такой амулет светит тебе порядочный срок на каторге…

— Вы что, господин квартальный надзиратель? — возмутился я, — не мой это амулет! Да я бродяга, да пью потихоньку, но амулетов, да ещё и запрещенных, в руках никогда не держал!..

— Не перебивай меня! — повысил голос надзиратель, — я не закончил! Ишь ты, смотри, как протрезвел быстро… Амулет, это не всё… Говоришь вчера прибыл в город? И как это тебя стражники пропустили… Совсем страх потеряли, уже оборванцы их подкупают… Так вот, рядом с тем местом, где тебя вчера подобрали, было обнаружено обгоревшее тело нашего горожанина. Такого же забулдыги, как и ты, но, заметь, горожанина…Всё указывает на то, что он погиб именно от твоего амулета. И даже к магам обращаться не надо, чтобы они подтвердили, что амулет активировал именно ты. Доказательств, найденных на месте преступления, более чем достаточно.

Надзиратель достал из того же ящика стола какой-то медальон и на вытянутой руке показал мне его.

— Жена погибшего медальон опознала, — внушительно сказал надзиратель, — и знаешь что?..

— Медальон вы тоже обнаружили у меня, — опустив голову, тихо ответил я.

— Смышленый ты какой… Все верно, медальон был найден у тебя при досмотре…Очень удачно для следствия, согласись…, - усмехнулся надзиратель.

— Так у меня и карманов то целых нет! — уцепился я за последнюю возможность, уже понимая, как безнадежно влип…

— А кто сказал, что медальон и амулет в одежде обнаружились? Ты так и лежал, пьяный до потери чувств… Медальон был зажат в одной руке, амулет в другой… Банально, но кто вас пьяниц, поймет. Запрещенный амулет, убийство почтенного горожанина, уважаемая семья лишилась своего кормильца, всё это, по меньшей мере, на пожизненную каторгу тянет. А на королевских рудниках долго не живут…, - протянул надзиратель, — ну что, признаваться будешь?

— Не было такого, — твердо ответил я, подняв глаза на надзирателя, — я не то что на убийство не способен, я в драках никогда не участвовал…

— Безобидный ты, значит…, - кивнул надзиратель, — не хочешь с повинной идти…

— Не было такого, — повторил я, — чего мне себя оговаривать…

— Понятно, — согласился со мной надзиратель.

Его тело слегка вздрогнуло, как будто он сделал какое-то движение ногой под столом.

Через пару секунд дверь в его кабинет распахнулась, и внутрь влетели оба уже знакомых мне стражника.

— Уведите его, — кинул им надзиратель, — пусть посидит в третьей камере. Борзый очень… Не хочет сотрудничать с представителями власти…

— Так там же эти…, - неуверенно протянул Лоти.

— Я сказал в третью, — отрезал надзиратель.

— Понятно, господин Дино! — мгновенно отреагировал Пио, почти незаметно подтолкнув своего товарища.

Оба стражника, действуя с завидной сноровкой, сдернули меня со стула и потянули в приемную.

Из кабинета вслед нам раздался голос надзирателя:

— И стражников, которые этого бродягу доставили, пусть ко мне вызовут…

В приёмной на меня уставились три хорошо одетых господина. Бросив на них мимолетный взгляд, я невольно задержал его на трости одного из них. Что-то пошевелилось внутри меня, но я так и не смог понять, чего эта, с виду вполне обычная трость, привлекла моё внимание. Стражники просто вытолкали меня в коридор.

Лоти и Пио угрюмо молчали, конвоируя меня опять вниз, но уже по другой лестнице.

Нехорошие предчувствия полностью завладели мной. Чудовищное обвинение в убийстве, которое я, уверен, не совершал, а теперь ещё и третья камера… Ох, не зря мои почки тревожно болели…

В отличии от того подземного крыла с камерой, где я пришел в себя, в этом нам по пути попались несколько постов охраны.

— Куда его? — указав в мою сторону, поинтересовался один из стражников, пока открывал нам металлическую решетку, преграждавшую коридор.

— В третью, я тебе говорю, — ответил мрачный Пио.

Спросивший стражник окинул меня удивленным взглядом и посмотрел на Пио.

— Дино распорядился, — сказал вместо него Лоти.

— Ну, ну, — с сомнением покачав головой, стражник распахнул перед нами решетку.

Мы прошли вперед.

Позади глухо лязгнула закрываемая решетка.

— Ребята, — не выдержал я, — а что это за третья камера?

— Ты рот свой закрой, я тебе говорю, — оборвал меня Пио, — посидишь, узнаешь. И думай, чего это господин Дино на тебя так осерчал…

Пришлось заткнуться…

Третья камера встретила меня смрадом давно немытых тел и вонью, исходящей от, хммм…, не закрытых крышкой удобств в углу.

Помещение было сравнительно большим, вдоль стен стояло несколько двухъярусных нар, на которых лежали пару задержанных.

Когда Лито и Пио втолкнули меня внутрь, а мощная, усиленная металлом дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, я на несколько мгновений стал предметом всеобщего обозрения.

Будучи бродягой, я не раз попадал в участки надзирателей в разных городках и городах королевства. Но всякий раз дознание и следствие в отношении меня заканчивалось достаточно быстро. Что с бедного бродяги возьмешь? Исправительные работы или сразу на улицу, так что в таких камерах, где во время дознания содержались опасные преступники, я ещё не был ни разу.

Украдкой осмотрев помещение, я довольно быстро догадался, почему Дино отправил меня именно сюда. За деревянным столом у стены с зарешеченным окном сидела группа из пяти крепких мужчин. Их обнаженные по пояс тела были покрыты уродливыми шрамами, у многих были переломанные и неправильно сросшиеся носы, а у двоих сплюснутые от участия в многочисленных драках губы. Было и нечто общее у всех пятерых, что сразу навело меня на мысль, что они все являются членами какого-то сообщества. И явно не того, что занимается благотворительностью. У пристально изучающих меня бандитов, у кого на плечевом суставе, у кого на груди красовались татуировки в виде хищно растопыривших лапки красных пауков.

Внутри меня всё рухнуло. Я даже немного сгорбился от страха, моментально представив, насколько жестоки могут быть эти люди…

Бандиты же, поглазев на меня с полминуты, переглянулись, и, так и не обменявшись ни словом, вернулись к игре в кости. А лежавший рядом с ними абсолютно лысый человек указал мне пальцем в дальний от окна угол…

Переборов панику, я коротко кивнул и двинулся в указанное мне место. Там, на одних из нар лежал высокий худощавый парень, который, в ответ на мой вопросительный взгляд, молча указал на соседний лежак.

Кое-как поправив на нем тюфяк с прогнившей соломой, я решил, что ложиться будет слишком нагло в свете моих впечатлений от сокамерников. Поэтому, быстро усевшись на краешек лежака, я уныло сложил руки на коленях и замер. И начался отсчет тревожного ожидания…

Я настолько сам себя извел, что каждый раз, когда деревянный стаканчик с игральными костями опускался на стол, я непроизвольно вздрагивал.

Тррууруух!.. Бух!..

Я вздрагиваю.

Тррууруух!.. Бух!..

Я вздрагиваю…

…Надо взять себя в руки, а то, того и гляди, заикой ещё до вечера стану. Хотя, какая разница, стану заикой от внутреннего напряжения или от того, что тем же вечером сделают со мной эти люди, время от времени бросавшие цепкие взгляды в мою сторону… Да ещё и этот сосед не перестает изучающее смотреть на меня. Хоть я и уставился на выщербленный пол, но я же чувствую!..

Наверное, где-то около получаса я так и просидел без движения, обуреваемый самыми худшими предположениями о своей дальнейшей судьбе. За это время в камере, так никто и не сказал ни слова. Они что, немые все?..

Наконец, всеобщее молчание было прервано скрежетом, раздавшимся от входа.

— Бездельники! Есть будете? — спросил мужичек с красным лицом, выставивший на порог большое деревянное ведро, от которого поднимался слегка видимый пар. За ним, в открытую дверь виднелись раздраженные лица двух дюжих стражников с дубинками в руках.

При упоминании о еде, мой желудок судорожно сжался, а рот наполнился слюной. Я невольно сглотнул. Что-что, а аппетит у меня будь здоров!

В это время мужичек, смело нарушивший относительную тишину в камере, встретился взглядами с игроками в кости, развернувшихся к нему лицом. Краснота на лице разносчика еды, видимо, также задержанного и попавшего на исправительные работы, быстро сменилась мертвенной бледностью.

Явно испугавшись, он, запинаясь, гораздо тише переспросил:

— Я, это…, завтрак принес, господа…

— Чего там сегодня? — громко спросил человек, лежавший рядом с бандитами.

— Каша…, - промямлил мужичек.

— А мясо? — нагло продолжил расспросы тот же самый мужчина. Скорее всего, он тоже бандит, решил я, и относится к группе игроков. Чего бы тогда они почтительно молчали, не делая никаких попыток перевести разговор на себя?

— А мяса нет…, - со страхом почти шепотом ответил разносчик.

— Завтра чтобы было! — веско отозвался бандит.

Стражники делали вид, что разговор их никак не касается. Понятное дело…

— Так я, это, завтра уже освобождаюсь, — побледнев ещё больше, ответил ссутулившийся мужичек.

— Вот и прекрасно! Будет возможность добыть для нас свежего мясца! — сказал и засмеялся лысый мужчина. Бандиты за столом дружно поддержали его таким же наглым смехом.

Видно было, что разносчик окончательно упал духом и теперь стоял, затравленно уставившись в пол…

Лысый же, отсмеявшись, вдруг приподнялся на лежаке, повернулся в мою сторону и сказал:

— Эй ты! Бугай недоделанный! А ну-ка, метнись, принеси нам поесть!

Поняв, что он обращается ко мне, я испугался не меньше трясшегося от страха разносчика. Ну вот, началось…

Я начал было приподыматься, но внезапно услышал шепот соседа, занимавшего нары рядом со мной:

— Не делай этого… Сядь обратно! Пойдешь у них на поводу, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь…

Как это мне удалось замереть в странной позе, совсем немного приподнявшись над лежаком? Не понимаю… Моя перепуганная натура, вся сжавшаяся от страха, рвалась немедленно выполнить приказ лысого. Но что-то внутри остановило меня, убеждая, что сосед по нарам прав…

Бандиты бурили меня своими взглядами, ставшими крайне угрожающими и жестокими… А, будь, что будет…

Я медленно присел обратно на тюфяк.

Лысый, на моё удивление, удовлетворенно хмыкнул и опустился обратно на лежак.

Остальные бандиты перестали избивать меня своими взглядами и потянулись по одному с мисками к раздатчику.

Вслед за ними начал подниматься и мой сосед.

— А ты чего застыл, есть не хочешь? — совсем негромко спросил он, в то время как раздатчик, нервно стуча деревянным черпаком по стенкам своей посудины, уже начал накладывать кашу в подставленные миски бандитов.

— А у меня миски нет…, - тихо ответил я, — да и ложки тоже…

— Понятно…, обездоленный ты у нас…, - хмыкнул парень и направился к раздатчику, возле которого уже не осталось ни одного из бандитов.

Хоть я и старался не смотреть в их сторону, но все же краем глаза видел, как самый первый из бандитов подставил мужичку с черпаком не одну, а две миски. И после того, как раздатчик их безропотно наполнил, сразу же отнес первую миску тому самому лысому, так и не вставшему с лежака.

Теперь они, негромко переговариваясь, с удовольствием поглощали кашу, а я захлебывался от слюны, активно выделявшейся во рту.

Мой сосед, наполнив свою миску до краев, тоже вернулся на нары, а раздатчик, вытащив ведро в коридор, шустро вернулся и поставил возле дверей большой кувшин с водой. Или не с водой? Да с водой, не с пивом же…

Дверь за раздатчиком еды захлопнулась, а я остался без завтрака и без всяких перспектив в этом страшном месте…

От безнадежности я закрыл глаза и старался не слышать, как мои сокамерники поглощают свой завтрак.

Так прошло несколько минут, во время которых основным занятием для меня стало энергичное самоедство в связи с попаданием в участок квартального надзирателя Дино. Судя по предполагаемым событиям, вполне возможно, что в этом участке все мои проблемы и закончатся… Вместе с жизнью… Либо я погибну здесь от побоев, либо на каторге за убийство, которое я не совершал….

Легкий толчок в плечо вывел меня из состояния легкой прострации.

Открыв глаза, я поднял понурую голову и встретился взглядами с усмехнувшимся соседом по нарам.

— У тебя что, — улыбаясь, спросил он, — приступ кататонии случился?

Я отрицательно махнул головой.

— А я уже думал, что ты вот-вот слюни пускать начнешь. Есть будешь? — неожиданно спросил парень?

— Будешь, — энергично подтвердил я и тут же добавил, — только денег у меня нет…

Парень презрительно фыркнул.

— В жизни не все измеряется деньгами, — сказал он, протягивая мне свою миску, в которой оставалось не меньше половины его порции, — ешь, давай, потом поговорим, скупщик арестантской каши, — усмехнулся парень, глядя, как я расправляюсь с его завтраком.

— Спасибо! — закончив с едой, первым делом поблагодарил своего спасителя.

— Ричи, — почему-то ответил он.

— В смысле? — не понял я.

— В прямом, — ответил парень, — зовут меня так.

Ричи вопросительно смотрел на меня, а я, не понимая, чего он ждет, молча смотрел на него в ответ.

Парень тяжело и разочарованно вздохнул.

— А…, - догадался я, давно отвыкнув, что людям интересно как меня зовут, — Бруно! Меня зовут Бруно! — радостно добавил я. Разговор начинал клеится…

Ричи улыбнулся и, немного передвинувшись на своем лежаке, чуть поближе склонился ко мне и перешел на шепот.

— А ты за что здесь, Бруно? — тихо спросил он.

— Безвинно…, - сразу же отреагировал я.

— Ты что…, - отмахнулся он, — невиновных людей не бывает. Ладно, — добавил он, видя, что я помрачнел, — обвиняешься в чем?

Я понурил голову.

— Хранение, ношение и использование запрещенного амулета, убийство горожанина… Хммм… Надзиратель ещё что-то говорил про лишение семьи кормильца, не знаю, отдельное это обвинение или так…, - медленно, вспоминая слова господина Дино, перечислил я свои преступления.

— Не слабо! — даже слегка присвистнул Ричи, — и ты, конечно, не сознался?

Я отрицательно покачал головой.

— Надзиратель хотел повинную, но я эти преступления не совершал, чего мне признаваться?

— Тогда понятно, чего ты у воспитателей оказался, — ответил Ричи.

— У каких воспитателей? — опять не понял я.

Парень незаметно указал движением глаз в сторону стола, за которым все та же компания уже во всю играла в кости.

— Стражники так называют их, — пояснил он, — красных пауков.

Я опять с непониманием посмотрел на Ричи после этой фразы.

Он воздел свои глаза вверх, потом уныло глянул на меня и вздохнул.

— Что, тоже не слышал? — спросил парень.

Я прямо физически ощутил, что внутри меня что-то изменилось.

— Видишь ли Ричи…, - я неожиданно ощутил, как начинаю потихоньку злиться… От того, что этот, вроде вполне нормальный парень, начинает считать меня, мягко говоря, за умственно отсталого человека… Правда, тут же сам себя успокоил. Ричи не причём, это я себя так веду. Но у меня же есть объяснения!..

…Дело в том, — продолжил я, — что последние несколько лет я был несколько оторван от жизни и не владею последней информацией о жизни общества и тенденциях его развития…

Парень с удивлением посмотрел на меня.

Что скрывать, я и сам был впечатлен собственным ответом…

— Ну, ты даешь…, - тихо сказал Ричи, — а я уже думал, что ты последние несколько лет был оторван от жизни бутылкой с хвосторубом.

— Тогда правильнее будет сказать, — с видом знатока поправил я Ричи, — кувшином с хвосторубом.

— Это почему же? — не согласился парень, — хвосторуб же идет в бутылках?

— В бутылках только тот, который выпускается под контролем и с разрешения королевской канцелярии. На них ещё печать особая стоит, магическая, которая подтверждает качество напитка. А дрянной и самопальный хвосторуб можно достать только в кувшинах…, - пояснил я.

— Ладно, — согласился Ричи, — пусть будет кувшином с хвосторубом… Вернемся к паукам. Ты обратил внимание, что у у всех этих людей есть наколки с изображением красного паука?

Я утвердительно кивнул головой.

— Это означает, что все они относятся к столичному картелю красных пауков. А эти пауки, которые сейчас сидят с нами в одной камере, это их полный кокон, пять боевиков и командир. У командира под нательной рубашкой тоже паук, только на татуировке он изображен с небольшой сетью из паутины…

— Командир тот, который лысый? — уточнил я.

— Ага, — подтвердил Ричи, — именно он. Это звери, а не люди, беспредельщики. В последнее время красные пауки хотят расширить сферу своего влияния на другие крупные города королевства, поэтому они и появились в Олате. В городе уже было несколько крупных и мелких стычек между пауками и местными картелями, вроде, даже погибшие есть с обеих сторон… В общем, нам с тобой очень не повезло… А воспитателями их называют за то, что к ним обычно подсаживают тех людей, которых надо избить, покалечить или, люди так поговаривают, даже убить…

Ну, вот. Все мои самые худшие опасения подтвердились…

— А ты, Ричи, здесь за что? — воспользовавшись короткой паузой, уточнил я у парня.

— Скрывать не буду, — он пожал плечами, — за сопротивление при задержании… А вообще, вольный шулер я по жизни, кости там игральные и многие другие промыслы, с помощью каких у доверчивых горожан с тугим кошельком деньги взять можно… И надо было мне так попасть, что денег снял с одного из городских чиновников. Как это узнал, пытался сбежать из города, но сам видишь, — Ричи тяжело вздохнул.

Мы немного помолчали, а потом Ричи спросил:

— Спину прикрыть сможешь?

— Не знаю…, - честно признался я, поняв, что имеет в виду парень.

— Ты смотри, — полушепотом продолжил Ричи, — они не посмотрят, что ты такой здоровый. Накинутся все месте и всё… А у двоих, у нас ещё будет какой-то шанс отбиться…Хотя и очень маленький…

— Ричи, — я продолжал цепляться за каждую соломинку, — но как же стражники? Неужели они допустят избиение или убийство здесь, в участке?

— Да легко, — отмахнулся парень, — слухи ходят, что Дино каким-то образом с красными пауками замазан. Или ты сомневаешься после разговора с надзирателем?.. Стражники просто сделают вид, что ничего не заметили или поздно отреагируют на шум. Такое в этом участке уже случалось…

— А люди, прошедшие через третью, они что, молчат? — спросил я.

— Те, кто в живых остались, пробовали воспитателей в чем-то обвинить, но кто им поверит? У Дино всё схвачено…, - уныло ответил Ричи, — один из пауков утверждает, что жертва в невменяемом состоянии на него напала, а он всего лишь защищался… Остальные воспитатели, — хмыкнул парень, — подтверждают его слова. А Дино в это верит… Так что всё у них чисто выходит…

— Мрачно…, - поделился я.

— Ты даже не представляешь себе, как…, - согласился Ричи.

Наш разговор был прерван неким оживлением за столом игроков в кости.

Лысый, наконец, оторвался от своего лежака и встал. Командир боевого кокона пауков сделал несколько взмахов руками, разминая мышцы, потом стянул через голову рубашку, обнажив татуировку в виде красного паука, раскинувшего небольшую паутину с крупными ячейками по бугрящейся мышцами спине.

Один из его подчиненных пересел к потеснившимся на лавке товарищам, освобождая стул для главаря. Лысый, бросив многообещающий взгляд в нашу сторону, уселся, задумчиво почесал плечо, а потом хлопнул широкой ладонью по столешнице.

— Скучно! — громко объявил он на всю камеру.

"Угу, сейчас будет веселье", — сразу пришло мне в голову.

Один из бандитов, уловив взгляд командира, резво повернулся к нам с Ричи.

— Эй, ты, бродяга! Плыви сюда! — выкрикнул он, — не бойся, будем поговорить за жизнь…

Его дружки нагло заулыбались.

Ричи стиснул губы.

— Давай, давай, — продолжил паук, — или ты хочешь, чтобы общество пришло к тебе?

Ричи взглядом давал мне понять, что этого делать не стоит, но я, оглушенный вернувшимся страхом, медленно встал и двинулся в сторону бандитов.

— Садись, — паук указал мне на нары рядом со столом и продолжил, когда я аккуратно умостился на самый краешек лежака, — как зовут?

— Бруно…, - тихо ответил я.

— Ребята, смотрите, чтобы этот дылда от страха не обделался, — захохотал главарь, а бандиты его дружно поддержали.

Отсмеявшись, лысый мгновенно посерьезнел и спросил:

— Погоняло какое? Имя твое никому не интересно…

В памяти неожиданно всплыло детское прозвище, которым меня наградила одна из компаний беспризорников, с которыми я был какое-то время.

— Голем…

Новый взрыв хохота.

— Ну, ты дебил… — протянул главарь, утирая выступившие от смеха слёзы, — Кулак, проверь его шлем на прочность…

Сидевший рядом со мной бандит почти без замаха резко влепил мне увесистую затрещину.

Я покачнулся и вжал голову в плечи, страх и предчувствие беды парализовали меня окончательно.

— Точно, металлический, — заявил улыбающийся паук, подув на покрасневшую от удара ладонь.

— Ага, — подхватил главарь, — а раз так, то будешь, Бруно Голем нашим…

— Не трогайте его!.. — внезапно прозвучал сбоку от меня разраженный голос Ричи. Не поднимая головы, я увидел, как он встал рядом со мной, почему-то держа правую руку вне поля зрения бандитов…

— Опа! — обрадовался лысый, — у бродяги заступник из местных объявился…Тоже, наверное, из големов… Плоский, разберись…

От стола быстро встал один из бандитов, череп которого был действительно причудливым образом приплюснут, расправил широкие плечи, набычился и быстро двинулся на Ричи.

Красный паук в пару шагов преодолел расстояние до моего соседа и с громким выдохом ударил его кулаком. Ричи непостижимым образом удалось увернуться от удара, кулак бандита рассёк пустой воздух в том месте, где только что была голова моего защитника, а Ричи, воспользовавшись тем, что бандита по инерции слегка повело вперед, полоснул паука каким-то тонким предметов поперек груди. На теле бандита появился длинный порез, а паук взревел от боли и неожиданности. Вместе с тем, он не растерялся и ударом второй руки сбил Ричи на пол.

— Да у него нож! — выкрикнул ещё один бандит, подскочивший к своему товарищу из-за стола и сразу же начавший вместе с ним избивать Ричи ногами.

— Бруно!.. — хрипло выкрикнул Ричи, содрогаясь под ударами пауков.

"Нет, я не могу…", — подумал я, зажимая свою голову руками и ожидая порцию ударов для себя…

"Тогда через минуту бандиты расправятся с тобой…", — прозвучало где-то внутри меня…

Внезапно я ощутил, как неизвестно откуда взявшаяся ярость и бешенство волнами прошлись по моему телу… Ну, пауки…, ну, погодите…

Меня всего затрясло… Как со стороны я видел, как удивился главарь, видя, что я встаю с лежака…

Течение времени замедлилось…

…Перехватив со спины руку одного из бандитов, избивающих Ричи, я слегка разворачиваю его к себе и резким ударом левой ноги в голову отбрасываю его прямо на стол опешивших от моей наглости и скорости пауков. Стол с треском ломается под весом его тела…

…Фиксирую левую ногу на полу, переношу на неё вес своего немаленького тела. Синхронно с подкрутом правой ноги мой правый кулак наносит мощный удар по почкам второму бандиту, ещё не заметившему, что его товарищ выбыл из игры. Используя инерцию своего тела, сразу же пробиваю повторный левой по многострадальным почкам того же паука и, как завершение отличной серии, удар правой в голову. Бандита отбрасывает на дальние нары…

… Я разворачиваюсь к остальным членам кокона в тот самый момент, когда они только начинают вставать из-за стола. Вижу, как удивленное лицо лысого сменяется гримасой бешенства. Он, пропуская вперед своих боевиков, бросается вслед за ними на меня…

… Делаю шаг навстречу несущимся на меня паукам. Резкий прямой удар в голову первому из них. Бандита отбрасывает назад, а мелкие брызги крови из его смявшегося лица веером накрывают оказавшегося рядом бандита…

…Принимаю удар боевика на плечо, защищая свою голову. Сразу же пробиваю в ответ короткую серию мощных ударов. Бандит с хеканьем улетает в сторону. Удар прямой ногой в солнечное сплетение третьего паука сбивает его с ног…

…Свет из окна отражается на тонкой металлической полоске в руке главаря, быстро приближающейся ко мне. Блок, перехват на замок, движение на излом и, как следствие, хруст ломающегося локтевого сустава… Крик боли командира кокона пауков резко обрывается после мощного удара коленом в его голову…

Время вернулось в обычное русло…

Пелена ярости медленно спала с моего разума. Я стоял, слегка покачиваясь, и не верил, что всё это случилось со мной. На полу зашевелился Ричи и я, обратив внимание, что мои руки мелко подрагивают, помог ему подняться.

Сплюнув на пол кровь из разбитой губы, Ричи болезненно поморщился, оглядел лежавших без движения пауков, забрызганные брызгами крови стены и сломанные нары, и сказал, тяжело переводя дыхание:

— Ну вот…, мог и не таиться…, - парень закашлялся, потер свою грудь, опять сплюнул кровавый сгусток на пол и продолжил, — а вот я сразу понял, что правильный ты…

Громко лязгнул засов. В резко распахнувшуюся дверь в камеру ворвались четверо рослых стражников. Ошарашено осмотревшись, они, по короткому знаку старшего, сняли с пояса дубинки и решительно двинулись на нас…

Мы с Ричи переглянулись…