— Война! Господа, война! Объявлена война на дворе в большую перемену! — раздается звонкий голосок Янко, разом наполнивший все углы и закоулки огромного класса.
— В одних куртках можно пойти! На дворе сегодня совсем тепло. Солнышко светит. Дедушка в одних куртках позволил! — перекрикивает его Калмык и, как волчок, кружится на одном месте.
Счастливчик и Голубин стоят и с аппетитом завтракают Счастливчиковой булкой с начинкой. Сегодняшний печальный случай с единицей еще свеж в душе Счастливчика. Но что же делать? Нельзя же изменить дело, нельзя ожидать чуда, чтобы кол вдруг превратился волею судьбы в пятерку! Счастливчик достаточно грустен и даже как будто похудел и осунулся со времени злополучного урока.
Но весть о предстоящей снежной войне, по мановению волшебной палочки, преображает Счастливчика.
Последняя война! В эту зиму, по крайней мере. Скоро стает снег и его рыхлые комки, которыми так легко и весело бросаться, исчезнут вовсе, и тогда нельзя будет уже играть в веселую игру.
— Идем! — решительно заявляет Счастливчик Голубину и хватает его за руку.
— Я не пойду, — мнется с минуту на месте маленький Аля, — у меня что-то горло болит.
— Пустяки, — говорит Счастливчик, — завтра принесу тебе конфеты от кашля, их у бабушки много, а сейчас бежим на двор.
— Как?! В одних куртках? — ужасается Аля.
— Нет, для тебя принесут одеяло! — хохочет Янко, пробегавший мимо и услышавший эти слова.
— Ведь ты слышал? Дедушка позволил не надевать пальто, — уже нетерпеливо роняет Кира, которому очень хочется быть, как и все другие мальчики, в одной куртке.
— Вот бы наши узнали — была бы буря! — вихрем проносится в голове Счастливчика быстрая мысль.
— Ну, катим во двор, что ли, братцы! — и, не ожидая ответа, Янко, со свойственной ему живостью, подхватывает на руки Голубина, сажает его на плечо и тащит на лестницу.
Развеселившийся, оживленный, Счастливчик мчится за ними.
На дворе война уже в самом разгаре. Комки рыхлого, липкого снега так и носятся с одного конца на другой. Бомбардировка идет по всем правилам военного искусства. Мальчики разделились на два лагеря и дерутся, залепляя друг другу снегом носы, уши, глаза…
— К нам! К нам, Лилипутик! — неистово кричит Помидор Иванович, хватая за руку Киру и втаскивая его в свою толпу, которой он командует, как настоящий предводитель.
Янко с Голубиным очутились в противоположном лагере. Они сейчас Счастливчиковы враги.
— Ну, берегись!
Белые снаряды летят теперь с удвоенной быстротою. Визг, шум, хохот, крики!..
— Братцы, в рукопашную, — кричит Янко, — и первый налетает на Курнышова. Снежные бомбы забыты.
По всей линии идет настоящий бой.
— Господа! Пленников в дровяной сарай! — раздается над головами борющихся голос Курнышова. И Помидор Иванович тащит куда-то в угол двора высокого упирающегося Версту, отчаянно отмахивающегося от него руками и ногами.
Но — бац! Вывернулся Верста и налетает на Подгурина… Новая схватка, и оба с хохотом валятся в сугроб.
Счастливчик, как вихрь, носится по двору… Схватывается то с тем, то с другим, борется, хохочет… Пусть другие больше, сильнее его… Он зато такой увертливый, быстрый, подвижный и ловкий… Ему весело и любо… Любо, как никогда… Глаза горят, щеки тоже. Жарко ему, точно в печи… Ах, если бы можно было снять куртку!
— Пленников в сарай! — слышен снова чей-то веселый выкрик.
На минуту перед Счастливчиком мелькает худенькое, маленькое, но порозовевшее от возни личико. Это Голубин. Вот с этим справиться легко. И, не рассуждая слишком много, Счастливчик, не помня себя от охватившего его веселья и задора, хватает за руку Алю, протаскивает его через двор и силою вталкивает в открытую дверь пустого сарая, не обращая внимания на испуганные крики Голубина, на его молящие глаза.
— Один пленник у нас есть! — кричит он, поворачивая свое оживленное личико к товарищам, и, быстро захлопнув дверь сарая, запирает ее на задвижку.
— Ах, инспектор!
Действительно, инспектор. Его лицо показывается в раскрытую форточку учительской. Он недовольным голосом кричит:
— Назад, в класс! Не умеете себя вести! Слишком шалите на дворе!
И сконфуженные мальчики спешат в класс.