Счастливый шанс для Араминты

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Брискетт вручил доктору накопившуюся почту и сообщил, что множество телефонных звонков требуют немедленного ответа. Потом взял у мальчиков куртки и пригласил Араминту пройти с ним. Он покажет ее комнату.

— Мальчикам отведена их обычная комната, — сказал он. — Им лучше, мисс, пойти с нами. Доктора пока не стоит беспокоить. Вы хорошо провели время? Надеюсь, у босса нашлась минутка показать вам интересные места.

— О да. Мы ездили во Фрисландию.

— Приятно снова видеть вас, мисс. — Приветливое крысиное лицо Брискетта расплылось в широкой улыбке. — Вот ваша комната. Чувствуйте себя как дома.

Трудно в такой комнате не чувствовать себя как дома, подумала Араминта. Кровать из красного дерева, высокий комод, туалетный столик. Белые с желтым шторы и постельное белье из вощеного ситца. И кто-то поставил на тумбочку у кровати вазу с фрезиями. Окно выходило в длинный узкий сад, отгороженный от соседей высокой кирпичной стеной и деревьями.

Она пошла в комнату близнецов, проследила, как они умывались, причесала их. Потом они все вместе спустились вниз.

Дверь в кабинет, где доктор первый раз разговаривал с ней, стояла открытой. Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и говорил по телефону. По-голландски, уловил острый слух Араминты.

— Проходите в гостиную, — оторвался он от разговора. — Там Брискетт будет ждать с чаем. Я скоро присоединюсь к вам.

Мальчики провели ее по холлу, и они оказались в очень маленькой и очень уютной комнате. Там Брискетт заканчивал накрывать стол для чая.

— Чай лучше пить за столом, — сказал он. — Мне не нравится, когда эти шпингалеты балансируют с тарелками на коленях. Садитесь, мисс, а я дам знать доктору.

Доктор скоро пришел, выпил великолепный чай и встал, извинившись, что у него много работы.

— Сейчас я должен уйти, — объяснил он мальчикам. — И вернусь, вероятно, когда вы будете спать. Но завтра у меня свободное утро, и мы пойдем в парк кормить уток. — Он посмотрел на Араминту. — По-моему, мисс Помфри будет рада освободиться часа на два, чтобы распаковать вещи. — И небрежно добавил: — Наверно, вы хотели бы сообщить родителям, что вернулись в Англию. Позвоните им, если хотите.

Араминта поблагодарила.

Удивительно, как он успевает работать, размышляла девушка. Бесконечные светские развлечения. Она понимала, что упрек несправедлив: он работает по многу часов и добился успеха в своей профессии. Потом она с нежной заботливостью подумала: хоть бы он не задерживался слишком поздно, ведь ему надо выспаться...

Араминта вздохнула. Весь день ей удавалось не думать о нем. Этому помогала его манера поведения. Он держал ее на расстоянии. Но она ничего не может поделать с собой: она любит его, хотя и понимает, что это безнадежно. Но никто не умирает от разбитого сердца. Люди живут и даже добиваются в чем-то успеха. Вот и она — уйдет из его дома и постарается забыть о нем...

Они прожили в Англии три дня, когда доктор сообщил, что родители мальчиков приедут через два дня.

— Не будете ли вы так добры остаться еще на день-два после их возвращения? Сестре захочется поговорить с вами. К тому же надо распаковать вещи. Она будет рада, если вы поможете ей.

Еще пять-шесть дней, подумала Араминта, и я больше не увижу его.

— О, конечно, я останусь, если этого хочет миссис Ингрэм.

— А потом поедете домой? Родные ждут вас?

— Да. — Араминту удивили его вопросы. Родители, наверно, еще не вернулись, но тетя, конечно, дома. И тут она решилась: — Вы говорили, что поможете мне устроиться практиканткой в больницу...

— Ах да, там действительно есть вакансия. Одна из девушек по болезни оставила занятия. Если вы можете начать сразу же и готовы к тяжелой работе, чтобы наверстать упущенное, — вас примут.

— Я очень благодарна вам, — сказала Араминта. — Надо ли мне еще что-то предпринять?

— Нет, нет. Через день-два вы получите письмо. И, пожалуйста, не чувствуйте себя обязанной. Вы замечательно помогли мне. Мальчики будут скучать по вас.

Доктор говорил с ледяной вежливостью, от которой ей стало не по себе. А он в этот момент думал: и я тоже. Да, он будет скучать без этой маленькой неутомимой девушки, без ее спокойного голоса, который временами становился резким и раздраженным. Вдруг он вспомнил, как она плакала у него на плече, и обнаружил, что думает об этом с нежностью...

Сентиментальный дурак, одернул он себя. Мисс Помфри в течение нескольких недель выполняла необходимую работу. Он благодарен ей за это, но, когда она уйдет, забудет о ней.

Как и ожидалось, мистер и миссис Ингрэм прибыли ближе к вечеру. Стоял промозглый октябрьский день с моросящим дождем. Араминте пришлось сосредоточить все свое умение, чтобы мальчики хорошо себя чувствовали, не выходя на прогулку. Наконец они закричали со своего наблюдательного пункта у окна, что приехала дядина машина и в ней мама с папой.

— Бегите вниз, мои дорогие, только будьте осторожны.

Дети моментально исчезли. Араминта подошла к окну и увидела, как мистер и миссис Ингрэм входят в дом. За ними неспешным шагом следовал доктор. Сейчас они все будут пить чай, решила она и спокойно села в ожидании, когда Брискетт принесет ей поднос с чаем. Девушка еще утром обсудила с ним этот момент, и он согласился, что, наверно, правильно, если она во время первой встречи останется у себя.

Вскоре пришел Брискетт с чаем.

— Скоро они пошлют за вами, мисс. Когда уляжется первое возбуждение, — заверил он ее. — Босс хочет, чтобы вы обо всем рассказали.

Араминта выпила чай и лениво жевала печенье. Куда девался ее прекрасный аппетит? Сегодня вечером, уложив близнецов спать, она начнет собирать вещи. Так, чтобы, выполнив все, о чем попросит миссис Ингрэм, можно было немедленно уехать.

Араминте наливала вторую чашку чая, когда открылась дверь и вошел доктор.

— Я не слышала, как вы стучали, — заметила она голосом мисс Помфри.

— Мои извинения. Почему вы не спустились к чаю?

— Это семейная встреча.

— Вы закончили пить чай? Можно уже идти вниз?

Она стрельнула в него взглядом и встретила равнодушное выражение. Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Она спустилась вместе с ним в гостиную. Там ее тепло встретили родители мальчиков. Миссис Ингрэм усадила ее рядом с собой.

— Как они вели себя? — озабоченно спросила она. — Питер и Пол иногда бывают настоящими исчадиями ада... — голосом, полным любви проговорила она.

— Они не были исчадиями ада. Замечательные мальчики. Очень послушные, всегда хотели помочь мне и совершенно не надоедали.

— Чудесно. Наверно, вы мечтаете поскорее попасть домой? Не могли бы вы задержаться еще на день и помочь мне распаковать вещи?

— Да, конечно. Мальчики будут счастливы оказаться дома. Хотя им очень нравилась жизнь в Утрехте. Для них это как бы второй дом.

— Да, они любят Маркуса. И с младенчества говорят по-голландски, поэтому не чувствуют себя там чужими. Уверена, им будет что рассказать мне. Вам понравилось в Голландии?

— О да. Я получила огромное удовольствие...

— Маркус сказал, что вы скоро начнете учиться, на медсестру. Хотите посвятить себя этой профессии? — Миссис Ингрэм улыбнулась. — У вас нет друга?

— Нет. Я собираюсь сделать карьеру.

Вскоре Араминта увела мальчиков ужинать и ложиться спать. Родители пришли пожелать близнецам спокойной ночи. Это продолжалось довольно долго. Со смехом, разговорами. Наконец, взволнованные и усталые, мальчики почти моментально заснули.

Когда на следующий день Араминта с мальчиками спустилась к завтраку, за столом никого не было. Доктор уже уехал, а мистер и миссис Ингрэм еще не выходили. Они пришли, когда дети уже кончали завтракать. Девушка оставила близнецов с родителями и по просьбе миссис Ингрэм отправилась укладывать вещи мальчиков: Ингрэмы собирались вернуться к себе домой сегодня же вечером.

Помогая ей, Брискетт заметил, что после отъезда детей дом опустеет, станет скучным.

— И вы уедете, мисс, — вздохнул он. — Мы будем без вас скучать.

— По-моему, доктор будет рад остаться наконец в доме один.

— М-м, в этом позволю себе не согласиться с вами, мисс. Босс любит детей. А вы подошли, как перчатка к руке.

Она мрачно поблагодарила его. Он добрый человечек, несмотря на свою крысиную внешность. И очень предан доктору.

— Может быть, вы еще вернетесь, мисс, — к ее удивлению, сказал он.

— Я? Ох, не думаю, Брискетт. Вы имеете в виду в качестве гувернантки, когда доктор женится и у него появятся дети? К тому времени я буду медсестрой с дипломом и, наверно, в десятках миль отсюда.

Прощание заняло много времени. Мальчики целовали и обнимали Араминту, потом молча вручили ей старательно завернутый в красивую бумагу пакет. Увидев выражение детских лиц, она попросила разрешения открыть подарок прямо сейчас.

— Они сами это выбрали, — извиняющимся тоном сказала миссис Ингрэм.

В пакете была коробка в форме сундучка с кремом для лица, пудрой, помадой и флакончиком духов. У Араминты вырвался возглас восторга, а Питер сказал:

— Знаешь, эти вещи сделают тебя красивой. Так сказала леди за прилавком.

— Это именно то, что я всегда хотела, — заявила Араминта. — Замечательный подарок! Спасибо вам большое! Я буду пользоваться этим каждый день. И конечно, очень скоро стану красивой.

Она обняла их и попросила быть хорошими мальчиками. Все улыбались и махали руками. Кроме доктора, конечно. Лишь отъезжая, он небрежно поднял руку, даже не повернувшись в ее сторону.

Араминта уложила свои вещи, в одиночестве поужинала и решила лечь спать. Никаких признаков доктора. Наверно, останется ночевать в доме сестры. Она уже поднялась до середины лестницы, когда появился доктор. Он посмотрел на Араминту:

— Мисс Помфри, вы не уделите мне несколько минут?..

Она вошла с ним в кабинет и села на предложенный стул.

— Вы получили письмо из больницы? — Девушка кивнула, и он продолжал: — Брискетт утром отвезет вас домой. Думаю, вы с тревогой ждете начала занятий. Не хотите ли узнать какие-нибудь подробности об условиях для медсестры-практикантки? Вы получили инструкции?

— Да, спасибо. Брискетту совсем не надо отвозить меня...

— Будьте добры, мисс Помфри, скажите ему, когда будете готовы, — невозмутимо перебил ее доктор. — Утром до вашего отъезда мы еще увидимся. Я вас больше не задерживаю. Должно быть, вы устали.

— Да, да, устала. — Она быстро встала. — Спокойной ночи, доктор.

Его ответ прозвучал очень тихо.

Всю ночь не сомкнув глаз, Араминта спустилась к завтраку и узнала, что доктора вызвали к больному.

— Он не знает, когда вернется, мисс, и просил не ждать его. Как только вы закончите завтракать, я подам машину.

Девушка рассеянно надкусила тост и выпила несколько чашек кофе. Значит, ей не суждено попрощаться с доктором. Наверно, он уехал пораньше, чтобы избежать последней встречи. Ее бросало то в жар, то в холод. Неужели он догадался, что она влюбилась в него? Ее охватила паника. Надо поскорей уехать из его дома... Как жаль, что ее родной Хэмблдон не за тысячу миль от Лондона.

Ближе к полудню Брискетт притормозил машину. Достав из багажника чемодан, он проводил ее по дорожке к парадной двери.

— Похоже, дом пустой, — заметил он. — Они ждут вас?

— Мать и отец в Уэльсе, у них лекционный тур. Пока меня не было, за домом присматривала тетя.

Брискетт взял у нее ключ и открыл дверь. На половике лежали письма, в прихожей на столе — какой-то листок. Его острые глаза успели прочесть записку раньше, чем Араминта ее заметила: «Уехала на пару дней с Мод. Желаю удачи на новой работе».

Пока она читала, он склонился над чемоданом.

— Куда мне поставить его, мисс? Я отнесу наверх.

— Спасибо, Брискетт. Там комната налево от лестницы. Вы подождете, пока я приготовлю чай? Я бы предложила вам ланч, но не уверена...

— Чашки чая достаточно, мисс.

Брискетт взял чемодан и пошел наверх. Симпатичный маленький домик, решил он. И мебель совсем неплохая. Хорошие старомодные вещи, не современное барахло. Но дом выглядит нежилым, будто никто особенно о нем не заботился. Брискетту не хотелось оставлять мисс Помфри одну. Но она ничего не сказала о записке, и он не знал, как быть.

Он спустился в кухню, тоже старомодную, но хорошо оборудованную. Араминта готовила чай.

— Я нашла немного печенья, — весело сообщила она. — Вы успеете вернуться домой к ланчу?

— Конечно, мисс. На шоссе не должно быть много машин. — Он увидел Херувима — кот влез в окно, которое девушка для него открыла, и терся возле нее, урча и мяукая. — Симпатичный кот. Ваш?

— Да. Я нашла его. Возьмите еще печенья...

Когда Брискетт уехал, Араминта распаковала вещи. Потом она их рассортирует и снова уложит, чтобы быть готовой завтра же отсюда уехать...

Когда вечером вернулся доктор, Брискетт вышел в холл.

— Немного поздно, вы не находите? — заметил он. — У меня для вас готов легкий обед.

— Спасибо, Брискетт. Вы отвезли мисс Помфри домой?

— Симпатичная маленькая леди, — кивнул Брискетт. — У меня не вызвала восторга необходимость оставить ее в пустом доме. — Он взглянул в неожиданно затуманившиеся глаза доктора и продолжал: — Ее родители в Уэльсе. Там есть еще тетя, но она тоже уехала на несколько дней. Единственное живое существо, встретившее ее, — старый ободранный кот. А дом ничего, симпатичный. Только какой-то нежилой. Солидная, хотя и старомодная мебель, есть немного серебра и фарфора...

— Мисс Помфри сказала вам, что тетя уехала?

— Ни слова. Я прочел записку на столе.

— Ну и как девушка? Рада была возвращению домой?..

— М-м, босс, мне бы не хотелось рисковать, выражая свое мнение. — Он в нерешительности помолчал, озадаченный выражением лица доктора. — В общем, будь моя воля, я бы привез ее назад.

— Нет, Брискетт, вы все сделали правильно. Завтра мисс Помфри отправится в Сент-Джулс. И смею предположить, что тетя скоро вернется.

Доктор прошел в кабинет, сел за стол и невидящим взглядом уставился в бумаги. Я скучаю по ней, подумал он. И не могу понять почему: неприметная внешность, невзрачно одевается. Но остра на язык. И голос у нее восхитительный, она добрая, терпеливая и разумная. А какие у нее глаза!..

Потом он в одиночестве ужинал, согласившись с Брискеттом, что приятно, когда в доме снова тишина. Теперь он сможет подготовить материалы к свой монографии, и его не будут отвлекать от работы детские голоса... И голос Минти, утихомиривающий мальчиков...

После ужина он снова вернулся в кабинет, но не написал ни слова. В голову лезли мысли об Араминте, как она сидит в пустом доме и ее единственный компаньон — кот. Он решил пойти на короткую прогулку, а потом лечь спать. Но и уснуть не удалось.

Араминта сварила яйца и нашла довольно черствый хлеб. Потом покормила Херувима, поставила тарелки в посудомоечную машину и начала укладывать вещи. Ей надо быть в больнице завтра к двум часам. Тетя в записке не упомянула, когда вернется, поэтому девушка прошла через лужайку к маленькому коттеджу миссис Томас и попросила ее кормить Херувима.

— Я оставлю для него еду в сарае. Если не трудно, кормите его два раза в день. Хорошо? Я даже не представляю, когда вернется тетя.

— Не беспокойтесь, дорогая. — Миссис Томас с сочувствием слушала ее. — Я присмотрю за ним. У него же есть лаз, так что он может войти в дом, правда?

— Да. Мне очень неприятно оставлять его, но ничего не могу поделать.

— Ну, она уехала только вчера утром. Я видела машину... И позволю себе предположить, что ваши мать с отцом скоро вернутся.

Вечером позвонила мать.

— Я подумала, что ты уже дома, — неуверенно проговорила она. — Надеюсь, ты довольна, что начинаешь учиться и работать в Сент-Джулсе. Видишь, дорогая, мы были правы: твоя поездка ничего не изменила, просто начнешь на несколько недель позже. Уверена, что тебе не составит труда наверстать упущенное. Мы с отцом скоро вернемся, но не могу точно сказать, когда. Тур проходит с таким успехом, что мы можем его продлить. Моя кузина там?

Араминта хотела было сказать, что нет, но мать уже рассказывала о каких-то замечательных кельтских документах, которые попали в их руки. Она долго объясняла, что это за документы, а закончив, поспешно распрощалась.

— У меня еще много дел, — сообщила миссис Помфри. — Когда вернемся, я пошлю тебе открытку.

Больница Сент-Джулс была очень старая, хотя ее регулярно латали и подновляли. Потемневшее от времени здание мрачной громадой нависало над узкими улицами. Но вестибюль был красивый, с портретами медицинских светил на деревянных панелях, с великолепной парадной лестницей. Никому не разрешалось пользоваться этой лестницей, кроме самых высокопоставленных сотрудников.

Араминте предложили отправиться с чемоданом в общежитие для медсестер. Туда вел довольно темный туннель, заканчивавшийся дверью. Осторожно открыв ее, Араминта оказалась в маленьком коридоре, прямо перед ней была лестница, а сбоку дверь с табличкой «Офис».

Девушка подумала, что разумнее всего постучать. Ей предложили войти. Она открыла дверь.

За маленьким столом сидела средних лет женщина в темно-бордовой униформе с бледным лицом и бесцветными волосами.

— Араминта Помфри? Входите и закройте дверь. Немного погодя я отведу вас в вашу комнату. Там вы можете оставить верхнюю одежду и чемодан, прежде чем пойдете к директрисе, ведающей средним медперсоналом. — Женщина порылась в кипе бумаг на столе. — У нас есть список правил. Пока вы здесь живете, вы должны соблюдать их. После первого года обучения вам будет разрешено жить вне больницы. Нельзя курить, пить, принимать мужчин-визитеров, если они приходят не по уважительным причинам. — Она вытащила из кипы бумаг формуляр. — Я проверю ваши данные. Вам двадцать три? Вы намного старше, чем другие студентки. Не замужем? Родители живы? Британка по рождению? — Прочитав вопрос, женщина галочкой отмечала его. — Это ваш чемодан? Идите за мной.

Они поднялись по лестнице, потом еще на этаж выше. Женщина открыла ключом дверь с лестничной клетки в длинный коридор.

— Конечно, у вас будет собственный ключ. Вы должны убирать постель и поддерживать в помещении чистоту.

Комната была маленькая и довольно темная, потому что окно выходило на другое крыло больницы. Но мебель вполне приличная, занавески и постельное белье приятные. В углу виднелась раковина для умывания, в стене — встроенный шкаф. Женщина вручила ей ключ.

— Как мне вас называть? — спросила Араминта. — Вы медсестра?

— Я заведующая. Мисс Джефф. — Она посмотрела на часы. — Через десять минут приходите в мой офис, и я отведу вас на собеседование.

Оставшись одна, Араминта повернулась спиной к окну, сняла куртку и пригладила волосы. Она надеялась, что выглядит вполне подходяще. Юбка намного длиннее, чем требует мода, блузка прекрасно отглажена, туфли начищены. Она вышла из комнаты, заперла дверь и положила ключ в сумку, которая висела на плече. Потом спустилась к мисс Джефф.

Директриса, ведающая средним медперсоналом, занимала просторный элегантный кабинет с большими окнами, окаймленными плюшевыми шторами, с ковром на полу и великолепным письменным столом. Сама она выглядела столь же элегантной — высокая, еще привлекательная, в прекрасно сшитом костюме. Она пожала Араминте руку, сказав, что ей очень повезло, потому что неожиданно открылась вакансия.

— Я могла бы тотчас заполнить ее, имея не меньше двенадцати кандидатур на выбор, но доктор ван дер Брег, наш старый друг, пользуется непререкаемым авторитетом в нашей больнице. Он сказал мне, что вы отказались от места у нас ради того, чтобы помочь справиться с чрезвычайными обстоятельствами в его семье. — Директриса улыбнулась. — Вам повезло, что у вас есть такой влиятельный поручитель. — Она изучала лицо Араминты. — Надеюсь, вам здесь понравится. Не вижу причины, почему бы вам не понравилось. Конечно, придется много работать, но у вас появятся друзья. Вы старше других студенток, но не думаю, что это что-нибудь меняет.

Директриса дружески кивнула, отпуская Араминту. Та вернулась в свою комнату и стала раскладывать вещи. На кровати лежала униформа. Хлопчатобумажная, в белую и синюю полоску, с жестким поясом. Рядом она заметила небольшую карточку со своим именем, которую надо носить, приколов к груди.

Заведующая сообщила, что Араминте надо в четыре часа быть в столовой, где подадут чай. Спустившись вниз, девушка вошла в подвальное помещение, где находилась столовая — просторный зал со множеством столов, большинство которых уже были заняты. Она взяла поднос, на котором лежали хлеб, масло и маленькая баночка с джемом, налила себе чай и в нерешительности остановилась, ища глазами, куда бы сесть. У девушек здесь была разная униформа, и она искала тех, у которых синие и белые полоски, как у нее.

— Новенькая? — Кто-то сзади слегка подтолкнул ее. Это оказалась крупная девушка, к радости Араминты, тоже в униформе в синюю и белую полоску. Она кивнула, и девушка продолжала: — Пойдем со мной. Полагается сидеть среди своих. Темно-синие — это сестры, светло-голубые — помощницы врачей. С ними никогда не садись.

Девушка повела Араминту в дальний конец зала, где за столом сидели несколько студенток.

— Это наша новенькая, — объявила крупная девушка. — Как тебя зовут?

— Араминта Помфри.

Девушки улыбнулись, а одна сказала:

— Как длинно, во рту не умещается. Вряд ли это понравится сестре-наставнице.

— Все зовут меня Минти.

— Ну, это уже лучше. Садись и пей чай. Знаешь, в какое отделение тебе идти завтра утром?

— Нет. У кого надо спросить?

— Ни, у кого. Это будет написано на доске за дверью столовой. После чая можешь посмотреть. Ты уже распаковала вещи? Ужин в восемь, если ты не на дежурстве. Какой у тебя номер комнаты? Я зайду за тобой.

— Спасибо.

— Меня зовут Молли Бекетт. — Крупная девушка усмехнулась и помахала рукой. — Это Джин, это Сью, в углу... — Она перечислила имена всех сидевших за столом.

— Мы все в разных отделениях. Но не весь день. Ведь есть еще лекции и наглядное обучение. Ты будешь топать по отделению все дежурство, не приседая. И не дай Бог, если старшая сестра тебя невзлюбит. — Молли встала. — Сейчас мы все на дежурстве. Но я в шесть часов освобожусь. Тогда зайду к тебе. Пойдем с нами, посмотрим, куда тебя назначили.

Они столпились вокруг доски объявлений, искали ее имя и вдруг огорченно зашептались.

— Отделение Бакстер, — проговорила Молли. — Старшая сестра там Спайсер. Не хочу пугать тебя, Минти, но держи ухо востро. У нее язык, как бритва, и если она кого невзлюбит, то можно сразу уходить.

Араминта вернулась в свою комнату, поставила на туалетный столик семейные фотографии, на маленькую полку у кровати — книги и стала думать. Она понятия не имела, как у нее сложится жизнь в больнице. И надо признать, слова Молли о старшей сестре Спайсер звучали не особенно обнадеживающе.

Девушки вроде бы встретили ее дружелюбно. Каждый день у нее будет несколько свободных часов. И каждую неделю можно ездить домой. Интересно, что делает сейчас доктор? — вдруг подумала она. Хоть немножко скучает по ней? Едва ли. Забудь его, приказала она себе. Повседневных забот будет больше, чем достаточно. Так что не останется свободного времени, чтобы думать о нем.

Вскоре пришла Молли. До ужина еще оставалось время, и она устроила Араминте экскурсию по зданию больницы, объясняя, где какое находится отделение и какая жизнь ей предстоит.

— Каждую неделю у тебя будет пара вечеров, свободных от дежурства. Но беда в том, что ты к этому времени так вымотаешься, что делать ничего не захочешь. Случается, высвободится час утром или во второй половине дня. Выходные — это как повезет. Мы в самом низу списка. Хотя если ты попадешь к приличной сестре, то она прислушается к твоему желанию иметь свободные дни.

Во время ужина столовая была переполнена, стоял страшный гомон. Араминта съела солонину с салатом, печеное яблоко с жидким заварным кремом и запила ужин чашкой крепкого чая. Потом пошла в гостиную для самого младшего персонала. Молли ушла, у нее был свободный вечер. Девушек, с которыми она познакомилась за чаем, Араминта не нашла. Она вернулась в свою комнату, приняла ванну и легла спать.

Араминта убеждала себя, что утром все будет в порядке. Просто у нее внезапно и круто поменялся образ жизни, поэтому и возникло такое горькое чувство. Она лежала и думала о докторе, успокаивая себя тем, что, когда начнутся занятия, она перестанет его вспоминать.

Маркус ван дер Брег обедал с друзьями. Делая вид, будто внимательно слушает своих компаньонов, он размышлял о Минти. Интересно, что она сейчас делает? Он сомневался, что быть медсестрой — ее призвание. И сильно опасался, что окажется прав. Может быть, поэтому его мысли так часто возвращались к ней.