Счастье по соседству

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Вероятно, будет лучше, если я пойду к себе? — спросила Дженнифер тихо.

Ной, который несколько минут после отбытия сержанта Шербрука простоял в полном молчании и неподвижности, резко повернулся на ее голос. Взгляд его выражал непонимание.

— К себе домой, — пояснила она.

— Нет, не нужно, — ответил он.

— Думаю, родителям твой жены будет неприятно застать меня здесь, — предположила женщина.

— Они тут ни при чем. Останься, — натужно проговорил Ной.

Дженнифер опустилась на диван и похлопала ладонью рядом с собой.

— Не стой так. Садись. О чем ты сейчас думаешь?

— Не знаю, Дженни. Наверное, ни о чем. Мне просто не по себе от этого известия, — признался Ной.

— Могу представить, — кивнула Дженнифер.

— Нет, это другое, — возразил он. — Почти три года я терялся в догадках, клял себя, честил ее. А все оказалось так подло. Одинокая женщина на проезжей части, сбитая безрассудным водителем, которого трусость заставила избавиться от тела таким отвратительным способом… Дженнифер, какая же это мерзость! Мать моих детей убили, а я могу думать только о собственных переживаниях.

— Ной, не суди себя. Это непроизвольная реакция. Новость стала для тебя шоком. То, что тебе лезет в голову сейчас, вовсе де обязательно отражает твои истинные чувства, — заверила его Дженнифер и обняла за плечи.

— Ты хочешь успокоить меня, — раздраженно отозвался Ной.

— Просто я знаю тебя, — уверенно произнесла Дженнифер. — Скажи, чем я могу тебе помочь?

— К сожалению, ничем. Я в растерянности, Дженни. Что я скажу Тимоти, Питеру и Джен?

— А что они тебе скажут, Ной? Это общая потеря. Они сейчас в такой же растерянности, как и ты. Не существует таких слов, чтобы можно было утешить человека в горе. И не старайся их подбирать. Все напрасно. Пройдет еще немало времени, прежде чем все вы до конца осознаете, что же произошло три года назад и во все последующие годы. Это придется сделать каждому для себя в отдельности. Ибо у родителей своя скорбь, у ребенка своя, не похожая на твою.

— Ты права, дорогая, спасибо, — обессилено кивнул он.

— Я оставлю тебя ненадолго. Сейчас приедут дети. Их нужно будет покормить.

— Не уходи, Дженни, — попытался задержать ее Ной.

— Так надо, дорогой. Сейчас тебе лучше побыть одному, — убежденно проговорила она.

— Дженнифер! — вновь окликнул ее Ной.

— Что?

— Я не понимаю, что происходит. Пытаюсь понять, но у меня ничего из этого не получается. Мою жену убили, сожгли, сокрыли ее тело. А я ничего не чувствую. Я все еще злюсь на нее.

— Инерция? — предположила Дженнифер.

— Нет… это другое, — возразил он. — Если бы она не отправилась на эту дурацкую прогулку, а пошла, как и собиралась, по магазинам, у ее детей была бы мать.

— Ты обманываешь себя, Ной. Но не позволяй себе и своем детям утвердиться в этом представлении. Чувства, которые сопровождают потерю любимого человека, всегда эгоистичны. Да и как может быть иначе, если чувствовать что-либо может только тот, кто остался жить, тот, кто вынужден хоронить своего любимого. Я тоже досадовала на Коди за то, что он родился таким, а не другим, унаследовал гены, которые нельзя было наследовать. Знаешь, какими были его слова перед смертью? «Я устал, мамочка, я больше не могу», — сказал мой сын. А я надеялась, что он позволит мне продолжить борьбу за его жизнь. Он же предпочел закрыть глаза и перестать дышать. Ты представить не можешь, как я была зла. Слабый ребенок, как он мог не поверить мне, что я его спасу?! — негодовала я. Каждому из вас, Ной, следует помнить то, что у вашей трагедии только один виновный. И это не Белинда, которая вышла на незапланированную прогулку, и не ты, который был якобы нечуток к ее переживаниям. Виновен подлый водитель. Он не только отнял у Белинды жизнь, но и сокрыл это, ввергнув вас всех в трехлетний ад… А зол ты только потому, что любил ее и не готов даже спустя три года смириться с этой потерей. Поэтому не внушай себе, будто ничего не чувствуешь. Ты чувствуешь достаточно для овдовевшего супруга… Пойду сделаю тебе кофе… Просто подумай, как правильнее объяснить случившееся Тимми. Потому что этот день он будет помнить до конца своей жизни, — посоветовала Ною Дженнифер, поднимаясь с дивана.

— Может быть… — глухо отозвался Ной. — Все смешалось в голове. Я не знаю, как объясню это сыну.

— Ты увидишь его, и слова сами придут, — проговорила Дженнифер и поцеловала Ноя в щеку.

Ной удержал ее за руку и обнял, снова усадив возле себя.

— Теперь ты мне нужна больше, чем когда бы то ни было, — признался ей он.

— Хорошо, я останусь, — тихо согласилась Дженнифер.

Ной стиснул ее в своих объятьях и начал осыпать поцелуями лицо ошеломленной женщины. Затем впился губами в ее шею, проводя ладонями по полной груди.

— Пойдем, — повлек он ее за собой, поднимаясь.

— Куда?! — недоуменно воскликнула Дженнифер.

— В спальню, — сипло ответил Ной.

— В спальню?! — еще сильнее удивилась она.

— Да. Я хочу этого.

— Но сейчас… не самый подходящий момент, Ной. Мне лучше уйти, — благоразумно отстранилась от очередного поцелуя Дженнифер.

— Я не отпущу тебя, Дженни. Никогда, — клятвенно пообещал мужчина.

— Но дети могут с минуты на минуту вернуться, дорогой, — напомнила она.

— Ладно, любимая… Тогда до вечера. Обещаешь? — требовательно спросил он.

— Мы не знаем, что будет через пять минут. Как получится… — рассудительно парировала она, понимая, что в этот миг Ной не в себе.

— Не уходи, Дженни. Я знаю, ты опасаешься, что, застав тебя здесь, Тимоти, или Питер, или Джен поведут себя не корректно по отношению к тебе. Не бойся, любимая, я этого не допущу, — пылко заявил Ной. — Я все решил и не изменю свое намерение. Рано или поздно Тимми все поймет, я в этом уверен.

— Хорошо-хорошо, Ной. Я останусь, если ты так на этом настаиваешь, — утихомирила его Дженнифер.

В это время к дому Бренниганов подъехал большой семейный автомобиль Питера и Джен, и из него высыпали Сцилла и Роуди, затем вышел более хмурый, чем обычно, Тимоти.

— Возможно, Питер и Джен останутся здесь переночевать, — тихо оповестил Дженнифер Ной, направляясь к двери.

— Папочка, мы дома! — напевно объявила Сцилла. — Деда с бабушкой говорят, что есть новости о маме?! — с сомнением изрекла девочка, кинувшись на руки к отцу.

— К сожалению, не самые приятные, детка, — отчеканил Ной, дождавшись, пока и тесть с тещей покажутся из машины. — Полицейские установили, что ваша мама скончалась три года назад. Все то время, что мы ее искали, она нигде не пропадала, она уже была мертва. Так что, дети, ваша мама не оставляла вас. Она стала жертвой несчастного случая, так объяснила ее смерть полиция.

— Нет! Нет! Ты снова все мне врешь, отец! — прокричал Тимоти.

— К великому сожалению, это так, — хрипло объявил дед и сжал плечи Тимми. — Нашей Лини больше нет.

— Вам все уже рассказали, Питер? — спросил тестя Ной.

— Да. Нам позвонили из агентства. Сказали, что это был банальный наезд и бегство с места дорожно-транспортного происшествия. Но нужно же было этим извергам спрятать тело так, что его три года не могли найти. Надеюсь, им за это воздастся! — гневно прохрипел старик, в то время как его пожилая супруга тихо роняла слезы.

Один Роуди пребывал в приподнятом настроении, оказавшись дома…

Семья медленно и скорбно вошла со двора в дом.

Дженнифер стоя поприветствовала всех и принесла свои соболезнования.

Сцилла, которая быстро поняла, что известие печально, подошла к Дженнифер и позволила той себя пожалеть. Дженнифер погладила дипломатичную девочку по голове, украдкой наблюдая за Тимоти и родителями погибшей матери детей.

Она присела на кресло в дальнем углу комнаты, и Сцилла, утомленная дорогой, почти тотчас уснула, примостившись у нее на коленях.

Ной был весь внимание к Тимоти. Он потрепал сына по плечу и проговорил:

— Ты должен усвоить одно, сынок: мама очень тебя любила и никогда не оставляла. Во всех наших подозрениях на ее счет мы виноваты сами.

Тимоти опустил голову и тяжело вздохнул. Мальчик мужественно крепился, но не выдержал и взорвался слезами. Ной поднял его как маленького и крепко прижал к своей груди. Тимоти покорно уткнулся мокрым лицом в отцовское плечо и обнял Ноя за шею.

— Папа, папочка, — причитал Тимоти. — Прости меня, ты ни в чем не виноват. Дженни, моя мама мертва! — прокричал он, повернув заплаканное лицо к Дженнифер, и вновь прижался к отцовскому плечу.

— Я знаю, дорогой, — тихо произнесла Дженнифер.

— Что здесь делает эта женщина? — брезгливо проговорила мать Белинды, но Ной, утешавший сына, проигнорировал ее вопрос.

— Ты нам объяснишь, что она здесь делает? Эти сцены не для посторонних, Ной, — гневно повторил вслед за своей супругой Питер.

— Дженнифер Марч не посторонняя, а мой самый близкий друг. Она была со мной, когда я узнал о случившемся с Белиндой. А еще она воспитатель Сциллы и Роуди. Им с ней комфортно, — сухо проговорил Ной Бренниган.

— Я требую, чтобы она ушла! — властно заявила пожилая женщина.

— Требовать будете у себя дома. Не забывайтесь, — пресек дальнейшие возражения Ной. — Я любил вашу дочь с тринадцати лет, я на все готов был ради нее. Вы же категорически отказывались смириться с ее выбором, даже когда Белинда стала моей супругой. За те годы, что мы жили вместе, вы даже подстрекали ее на развод. Я же стремился уважать ваше родительское мнение и ни разу не высказался вразрез ему. Теперь у вас нет права голоса. Запомните это. Если вы станете настраивать своих внуков против моих друзей и знакомых, я запрещу вам видеться с ними, — исчерпывающе высказался Ной.

— Ты только час назад узнал, что твоя жена мертва, а уже привел в дом другую женщину! — поднялся со своего места Питер. — Что за срам ты разводишь на глазах у моих внуков! А если бы Белинда была жива и вернулась, как бы ты объяснил эту, с позволения сказать, дружбу?

— Если бы Белинда вдруг вернулась после многолетнего отсутствия, я бы ей вообще ничего не стал объяснять, — процедил Ной. — А что касается наших отношений с мисс Марч, она вошла в мою жизнь и жизнь моих детей задолго до того, как я узнал о трагической гибели Белинды. Она ладит с Тимоти, ее полюбили Сцилла и Роуди…

— Зачем ты приучил мальчика к этой собачьей кличке — Роуди? — вновь вскипел Питер, перебив Ноя. — Белинда нарекла его Джесси!

— Это ничего не меняет, — спокойно продолжал Ной. — Каждый из моих детей знал свою мать и запомнил ее. А со временем Роуди, или, если хотите, Джесси, тоже узнает, что она была замечательной доброй женщиной. Ни Дженнифер, ни я никогда не покусимся на место Белинды в сердцах детей, но подменять настоящее прошлым никто из нас не станет, — твердо проговорил Ной, после чего мать Белинды вновь разразилась потоком слез.

— Гляди-ка, как заговорил, — презрительно фыркнул Питер, глядя на зятя.

— Достаточно! — оборвал старика Ной. — Эта тема закрыта. Три года вы безнаказанно обвиняли меня во всех смертных грехах, а я молчал из уважения к вашим переживаниям. Вы за моей спиной вбивали ложные надежды и измышления в голову моего сына. Теперь, когда все прояснилось, я намерен положить этому конец. Либо вы начнете соблюдать приличия, либо мы не сможем больше общаться, — поставил ультиматум Ной.

— Джен, мы уходим, — объявил Питер.

— Но… дорогой… — пролепетала заплаканная старушка.

— Нам нужно возвращаться в Сидней, — категорически объявил Питер.

— Дети, попрощайтесь с бабушкой и дедушкой, — сказал Ной, хладнокровно провожая спесивых стариков до двери.