Счастье приходит летом

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Они с Кэйси вернулись домой не так уж и поздно, но Джойс уже уехала, а Майкл лег спать. Сон, скорее всего, пошел ему на пользу, потому что наутро Джоанна проснулась под стук пишущей машинки. Стараясь не шуметь, она накормила Кэйси завтраком, и они отправились к Мэг, чтобы вместе с ней и ее детьми поехать на пляж.

Вернулись они к вечеру, и Джоанна с облегчением заметила, что Майкл все еще у себя в комнате. События вчерашнего вечера мучили, терзали ее. Как она могла позволить себе так забыться? После того, каким унижениям и боли он ее подверг, после всех этих лет, наполненных еле сдерживаемым негодованием, как она может по-прежнему испытывать к нему какие-то чувства?

Очевидно, он тоже не совсем к ней равнодушен. Поцелуй стал неожиданностью для них обоих, и Джоанна еще ощущала его жар.

Но разве это что-то значило? Ведь Майкл мужчина и всегда им был. Наверное, он реагирует так на любую женщину, оказавшуюся рядом. И с ней все ясно — она просто слишком долго обходилась без мужской ласки.

Вчера вечером они совершили ошибку, которую нелегко забыть, но зато теперь она будет настороже. Если быть повнимательней, то этого больше никогда не произойдет, она уверена.

Джоанна осмотрела содержимое холодильника, думая, что бы приготовить на ужин, как вдруг услышала веселую болтовню Кэйси из комнаты Майкла. Она тяжело вздохнула и отправилась за сыном наверх.

— Извини, Майкл, — сказала она, когда Кэйси медленно вышел в коридор.

— Ничего страшного, — продолжая печатать, ответил Майкл.

— Ты не собираешься сделать перерыв? — спросила она, остановившись в дверях.

— Никак не могу. Вчера вечером Джойс прочитала мне такую нотацию!..

— Да, у этой дамы крутой характер.

Майкл отодвинулся от машинки, и перед Джоанной открылся беспорядок, царящий у него на столе, — гора смятой бумаги, кофейная чашка и два подноса от обедов-полуфабрикатов.

— Знаю, — сказал он. — Но мне подходит.

Она права. Тот поцелуй действительно ничего не значил для него. Джоанна вышла, не произнеся больше ни слова.

Она еще раз заглянула в холодильник, а потом взяла ключи от машины и отправилась на ближайший рыбный рынок. Конечно, покупать лангустов — это расточительство, но Джоанне до ужаса надоело экономить. Как здорово иногда шикануть, это позволяет получить психологическую разгрузку. Вот и сейчас она это чувствовала — пора дать себе полную волю.

Возвращаясь в коттедж, она не могла не вспомнить, что Джойс предложила ей готовить Майклу еду. А на заднем сиденье в толстом бумажном пакете лежали и угрожающе вытягивали клешни три больших лангуста. Три, а не два.

Но Джоанна немедленно выбросила из головы слова Джойс, ведь она еще до ее приезда пришла к выводу, что готовить еду раздельно — это толко потеря времени и сил. Кроме того, она это делает не ради Майкла, а ради себя.

Когда Майкл наконец спустился вниз, потирая уставшую шею, стол был уже накрыт — печеный картофель, хрустящий салат, теплый чесночный хлеб, холодное белое вино, растопленное масло и блюдо дымящихся красных лангустов.

Майкл остановился как вкопанный.

— У вас что, гости?

— Нет. Иди ешь, пока не остыло, — резко ответила она, не желая, чтобы он делал ненужные выводы из ее стараний.

Поколебавшись, Майкл приблизился к столу, словно все еще не веря своим глазам.

— Какой чудесный сюрприз!

Он улыбнулся, и с его лица исчезли и озабоченность, и усталость.

Джоанне показалось, что лучшего ужина она еще не готовила ни разу. Каждый кусочек был вкусен и ароматен. Она съела свою порцию всю без остатка. Майкл и Кэйси, видимо, разделяли ее мнение. Джоанна была этому рада и, хотя долго не хотела себе в том признаваться, наконец поняла: ей приятно доставлять ему удовольствие, и пусть Джойс идет к черту. Это не просто преисполненное человеколюбия беспокойство о его здоровье и успехах в работе. Ей это очень приятно, и все тут.

Наконец они насытились и откинулись на спинки стульев, улыбаясь друг другу поверх горок пустых красных скорлупок. В комнате воцарился покой.

— Спасибо за великолепный ужин, — произнес Майкл, наклонившись вперед, чтобы вытереть ей уголок рта салфеткой. Джоанна засмущалась, когда вдруг поймала себя на том, что подвинулась навстречу ему, полная желания продлить этот миг.

Она постоянно ощущала его присутствие и не могла думать ни о чем другом. Временами она ловила себя на том, что слушает не столько его слова, сколько звук его голоса. Она постоянно вглядывалась в лицо Майкла, находя в нем все новые выражения, — силой свой личности он полностью подчинял ее себе, она будто таяла в нем.

— Далекое эхо нашего субботнего ужина. — Она содрогнулась, вспомнив о маслянистом курином супе и волокнистой тушенке.

Уголки его рта приподнялись в чарующей улыбке.

— Как много может измениться за неделю!

— Да, вообще-то…

Она неловко отвела взгляд. Неужели прошла только неделя? Действительно, как много изменилось! Сколько нового она нашла в своей душе… и в его тоже.

— Пойду-ка я собираться. Сегодня вечером мы с Нейтаном идем на концерт.

В глазах Майкла, оттененных длинными темными ресницами, вдруг появилось беспокойство.

— Сегодня Сэнди снова придет посидеть с Кэйси.

Он кивнул, прочерчивая, пальцем на скатерти какие-то невидимые узоры.

— Тогда иди, а я уберу со стола.

— Спасибо. — Она быстро поднялась, испугавшись, что если задержится еще хоть на мгновение, то вообще никуда не пойдет.

Нейтан поцеловал Джоанну уже у самых дверей, когда они прощались. Джоанна весь вечер чувствовала, что он это сделает, и не отвергла его. Ей было интересно, как она сама на это отреагирует. Впрочем, не стоило и гадать — хоть Нейтан и с умением ухаживал за ней, все его знаки внимания оставляли Джоанну равнодушной. И как только он уехал, ее сердце наполнилось страхом.

К большому облегчению Джоанны, в последующие несколько дней ничего особенного не произошло. Она никак не могла забыть о поцелуе Майкла и была уверена, что он тоже не забыл. Одно воспоминание об этом вызывало у Джоанны невыносимую дрожь, и чем сильнее вскипали эмоции, тем труднее было скрыть их от Майкла. Очевидно, Майкл тоже решил вести себя так, будто ничего не случилось. Даже если он и думал об этом — а, судя по взглядам, которые он иногда бросал на Джоанну, он действительно думал, — то все равно не сказал на эту тему ни слова. И постепенно у Джоанны стало намного легче на душе.

Однажды утром она увидела Майкла в гостиной. Лицо его было изможденным и задумчивым.

— У тебя перерыв?

Майкл медленно поднял на нее взгляд. Под глазами у него появились темные круги.

— Не знаю, смогу ли закончить книгу.

В последнее время регулярно звонила Джойс, но эти беседы приводили только к тому, что Майкл становился взвинченным и долго ходил взад-вперед по комнате.

Она присела рядом с ним на диван.

— А если не закончишь?

— «Гейтуэй» будет иметь полное право расторгнуть контракт.

— Ну что ты! Разве они сразу прибегают к крайним мерам?

— Может, и нет, но доверие к Джойс будет поколеблено. Она уже и так из-за меня в дурацком положении.

— Если бы тебя так же волновало собственное будущее!

Он устало откинулся на обтянутые ситцем подушки.

— Волнует, в том-то и дело. Сомневаюсь, удастся ли мне вообще закончить. Просто… просто у меня не выходит. — Последние слова были произнесены в полном отчаянии. Он прикрыл глаза.

Джоанна взглянула на Майкла. Она уже несколько дней убегала от своих чувств, но теперь перестала бороться с ними, поняв, что испытывает непреодолимое желание дотронуться до него, обнять, прижать к себе…

Но она не осмелилась, а сказала только:

— По-моему, ты слишком усердствуешь.

— Думаешь?

— Ты постоянно заставляешь себя. Тебе нужно отдохнуть, дать себе физическую нагрузку.

Он приоткрыл один глаз.

— Что именно ты предлагаешь?

— Ну… Бег, плавание, гребля. Знаешь, на этой неделе я вытащила на воду старую лодку отца.

— Черт возьми! — Майкл щелкнул пальцами. — А мне показалось, ты придумала что-то поинтереснее.

Якобы рассердившись, она шлепнула его по ноге, хотя в душе была рада, что у него поднялось настроение. Майкл поймал ее руку и прижал к губам. Их взгляды встретились, и от нахлынувшего чувства у Джоанны закружилась голова.

— Может, ты и права. Во всяком случае, советы Джойс мне явно не подходят.

Она неловко отдернула руку, потому что от этого прикосновения всю ее охватила мелкая дрожь.

— Майкл…

— Что?

— Удобнее всего работать за обеденным столом. Там гораздо больше места. И потом, мне легче будет присматривать за Кэйси, пока я печатаю.

Майкл широко раскрыл глаза.

— Что ты сказала?

— Я, конечно, не чемпион по машинописи, но печатаю намного быстрее тебя.

У него сразу просветлело лицо, а в синих глазах появилась улыбка.

— Правда?

— Правда.

— Я сейчас. — Он взбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Их сотрудничество началось в тот же день. Джоанна не могла разобраться в том, что печатает, потому что начала с семнадцатой главы, но то, как писал Майкл, ошеломляло ее. После ужина она пошла на веранду и стала читать с самого начала. Джойс права: Майкл и вправду одаренный писатель, а повесть просто необыкновенная — забавная, лиричная и в то же время захватывающая. Прочитав примерно половину, Джоанна ощутила комок в горле, который никак не исчезал.

Это была интроспективная история, современная драма о молодом разведенном мужчине, пытающемся наладить свою запутанную жизнь. Может, это сам Майкл? Главный герой, между прочим, учитель!

Майкл зашел на веранду, когда Джоанна читала главу, напечатанную в этот день. По щекам у нее катились слезы.

— Что, неужели настолько плохо? В это мгновение Джоанне показалось, что она никогда в жизни не испытывала такой меланхолии, такого вдохновения, такой гордости. Она попробовала что-то сказать, но губы дрожали, а из глаз продолжали литься слезы. Она смогла только протянуть к нему руку.

Он приблизился к ней, и Джоанна обвила его руками за талию. Майкл наклонился, поцеловал ее в волосы, потом обнял и стал покачивать в своих объятиях, будто хотел утешить.

Знает ли он, что она чувствует? Понимает ли, как она потрясена его манерой письма, его проницательностью, как ощущает силу его характера? Наверное, понимает, должен понять. Для Джоанны прочитать его повесть стало чем-то очень личным — все равно что жить внутри него, думать его умом. Никогда еще она так остро ничего не воспринимала, не переживала — каждую секунду, каждое мгновение. Она может больше не прятаться за стеной гордой независимости или злости, она теперь чувствует себя… покоренной!

Майкл слегка отстранился и пригладил ей волосы. Прикосновения его рук казались теплыми и надежными. Он улыбался, его устремленные на Джоанну глаза сияли — словно он наконец почувствовал себя победителем. Он по очереди поцеловал ее веки, привлек к себе еще ближе и поцеловал в губы. Джоанна была как в невесомости, у нее закружилась голова. А потом возникло ощущение восхитительной, расслабляющей теплоты, и она еще крепче прижалась к Майклу…

Но внезапно все это кончилось — Майкл отпрянул, глубоко вздохнул, собираясь с духом, и отвел взгляд.

— Тебе пора спать. Завтра нужно начать пораньше.

Джоанну точно холодной водой окатили. Но все же ей удалось выдавить из себя слабую улыбку и кивок, прежде чем она ушла к себе в комнату.

В последующие дни все было как обычно. По утрам, а иногда и до двух-трех часов дня Майкл работал у себя в комнате, потом ходил по веранде взад-вперед, потом снова писал, а Джоанна сидела за большим столом и печатала. Ближе к вечеру они устраивали перерыв и водили Кэйси купаться, кататься на лодке или просто гулять. А иногда все вместе садились в машину Майкла и ездили по окрестностям. Вечером, после ужина, который они обычно готовили вместе, Джоанна мыла посуду и стирала, а Майкл сидел в своем любимом уголке на веранде, перечитывая и выправляя сделанное за день. Джоанна и не представляла, что написание книги — такой утомительный процесс.

Как ни странно, Майкл намного продвинулся вперед по сравнению с тем временем, когда он долгие часы просиживал за работой один. К тому же его кожа приобрела ровный золотистый загар, которому Джоанна так завидовала в юности, а от соленого морского воздуха у него был зверский аппетит.

Пока Майкл с Джоанной работали, Кэйси вел себя безукоризненно. Обычно он сидел во дворе, там, где его было видно в окно, и с головой погружался в разные игры — строил на песке дороги и мосты для своих машин и грузовиков. А однажды Майкл, не сказав им ни слова, поехал куда-то и вскоре вернулся с небольшим надувным бассейном.

Джоанна засмеялась, ведь пляж был так близко. Но если учесть, что Кэйси не мог ходить туда один, покупка была очень разумной. Иногда казалось, будто в бассейне Кэйси нравится больше, чем в море. У этого океана были как раз подходящие размеры для флотилии игрушечных корабликов. Мальчик чувствовал себя необычайно хорошо. Если он и вспоминал об отце, то говорил в прошедшем времени. Он ни разу не заплакал после того случая с раковиной. Возможно, это остров проявлял свою волшебную целительную силу, и Джоанна поняла, что на нее она тоже подействовала. Если быть честной, за все эти годы ей никогда не было так хорошо.

Нейтан звонил чуть ли не каждый вечер, но, когда он куда-то приглашал Джоанну, она вежливо извинялась и отказывалась. Не то чтобы у нее не было времени, просто она боялась, что Нейтан может прийти к неверным выводам. Видимо, все из-за их последнего свидания, которое кончилось поцелуем, думала Джоанна, чувствуя укоры совести. Нейтан Трент был завидным женихом. Приятный и располагающий к себе, он имел собственный бизнес — причем очень удачный, у него был красивый дом, и к тому же он хотел создать семью. И все же он не подходил ей. Бывают шестеренки, которые просто-напросто не сцепляются друг с другом.

Только один раз в жизни с ней такое случилось — только однажды она испытала это глубокое ощущение постоянной гармонии…

Были моменты, когда Джоанна переставала печатать и размышляла о том, вспоминает ли Майкл о тех временах. Похоже, что да. Иногда в его глазах появлялось тепло, приводившее ее в замешательство. А когда он проходил мимо, то дотрагивался до нее…

Что же значат эти почти непроизвольные и мимолетные проявления любви? — гадала она. Но мысли эти коварные, опасные, ведь Майкл встречается с Джойс Стерлинг — женщиной, которая ни к чему не относится небрежно, тем более к своей личной жизни.

Однако, даже если его отношения с Джойс всего лишь временная связь, разве можно строить какие-то планы насчет самой себя и Майкла? К сожалению, она по собственному горькому опыту знает, что он собой представляет, и прошлого назад не вернешь. Главное в том, что Майклу нельзя доверять.

Беспокоило ее только одно: что она снова полюбила Майкла. Нет, не снова. Наверное, ее любовь никогда и не исчезала, любовь жила в ней, скрываясь где-то в глубине. Но почему она до сих пор так болезненно переживает обман Майкла? Ведь это давно не имеет смысла. Значит, она испытывает такую ярость и опустошение как раз потому, что любит его и любила все шесть лет.

Ясно только одно — ей нужно это тщательно скрывать. Если Майкл узнает, что она еще любит его, трудно даже представить себе, что он сделает. Один раз он уже использовал ее — а для нее одного такого раза хватит на всю жизнь.