Счастье приходит летом

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сквозь сон Джоанна услышала частые негромкие постукивания и решила, что это дождь стучит по крыше ее дома в Нью-Хэмпшире. Но, открыв глаза, она увидела жалюзи на окне, сквозь щели которых пробивались солнечные лучи, освещая незнакомую комнату неровным бледным светом, как на полотнах импрессионистов. Толчком к ней вернулось сознание, и она вспомнила, где находится.

Снова донеслись те самые негромкие постукивания. Не шевелясь, Джоанна вслушалась. Стук раздавался откуда-то со стороны гостиной, это стучала пишущая машинка Майкла. Накануне он говорил ей что-то о работе, которую должен закончить этим летом и ради которой приехал на остров, хотя и не объяснил, что это такое. Наверное, диссертация. Или статья для научного журнала.

Джоанна зевнула и прогнала эти мысли из головы. Какое ей дело до занятий Майкла Мелоуна! Несмотря на крайнюю усталость, вечером она едва смогла уснуть. Несколько часов она пролежала, слушая ночные звуки; Майкл ходил взад-вперед по комнате на первом этаже, булькал газ в баллоне под окном, едва слышно дышал Кэйси на соседней кровати. Около одиннадцати она услышала, как Майкл вышел из дома. Она понятия не имела, куда он пошел, но, когда он вернулся — несколько часов спустя, — еще не спала. И все это время вспоминала, что они говорили, а особенно то, о чем не говорили. Ирония ситуации была в том, что их последнее лето занимало в его мыслях не меньшее место, чем в ее, она была уверена в этом, по-другому просто быть не могло. И все же ни один из них не осмелился затронуть эту тему. Что ж, так, наверное, даже лучше. Она и сама предпочитает не вспоминать о том времени. У нее и так полно забот, и не хватало еще заново переживать прошлое!

Джоанна стянула с волос длинную сетку и взглянула на часы. Господи! Уже без четверти девять! Кэйси обычно встает в семь.

Она обернулась и посмотрела на его кровать. Пусто! На полу валялись его игрушки, но самого Кэйси не было. Джоанна выскочила из постели и, даже не надев халат и тапочки, бросилась вниз, в гостиную.

— Кэйси! — позвала она, стараясь не поддаться охватившей ее панике. Кэйси, где ты?

Она никогда не простит себе, если он потеряется или с ним что-нибудь случится из-за того, что она проспала. Сразу за забором был обрыв, по склону которого шла вниз деревянная лестница — прямо к лагуне, где у мостков стояли причаленные лодки. Для пятилетнего мальчика нет более привлекательного места — и более опасного, если он не умеет плавать.

Джоанна бросилась к черному ходу. Сердце ее бешено колотилось — и вдруг будто оборвалось. В том уголке двора, где неухоженная лужайка переходила в пустырь, поросший жимолостью, сидел на корточках Кэйси и играл со своими машинками. Джоанна подошла и присела рядом.

— Кэйси, ты меня до смерти напугал. Я не слышала, как ты ушел из спальни. Почему ты меня не разбудил?

Мальчик пожал плечами. На нем все еще была пижама. «Др-р-р-р» — и его грузовичок с натужным ревом полез на песчаный холмик.

— Если в другой раз раньше меня проснешься, разбуди меня обязательно, ладно?

Он кивнул ей в ответ.

— И вот еще что: никогда не уходи без меня со двора, ты слышишь?

— Ага. — Он поглядел на нее с ангельской улыбкой, и Джоанне ничего не оставалось, как прижать его к себе и расцеловать в гладкие щечки.

— Бедненький мой ягненочек, ты, наверное, умираешь с голоду. Ведь вчера вечером ты даже не поужинал.

— Я уже съел два печенья.

— Печенье? На завтрак? — Джоанна застонала и с гневом поглядела в окно на втором этаже. Там колыхалась занавеска, как будто ее только что опустили. Никто не просил Майкла кормить ребенка, но разбудить-то ее он мог? Послушай меня. Я сейчас приготовлю роскошный завтрак. Ты, если хочешь, побудь пока тут и поиграй. Минут через пятнадцать я тебя позову.

После завтрака они взяли с собой бутерброды и отправились на пляж, оставив дом в полное распоряжение Майкла. Погода была чудесная, ярко сияло солнце, и уже становилось жарко. Они поехали в Катама-Пойнт.

Кэйси никогда раньше не видел океана, и шумные волны прибоя сначала напугали его. Но вскоре он освоился и плескался в воде, как будто всю свою жизнь только и делал, что жил на этом острове и купался в океане. Вместе с Джоанной он строил замки из песка, вместе они искали красивые камушки и ракушки. Потом они перекусили и снова пошли купаться.

К полудню, однако, мальчик выглядел утомленным. Дело было не только в том, что палило солнце. Кэйси заскучал без сверстников, не зная, чем еще заняться на пляже.

Однако Джоанне не хотелось возвращаться в коттедж. Слишком неуютно ей там было, и, как ни боролась с собой, она ничего не могла с этим поделать. Чувствуя себя беглянкой, она села за руль и поехала в Ок-Блафс.

В начале века это был респектабельный курорт, но теперь все заполонили сувенирные лавки, кафе и бары, и городок потерял былую элегантность. Но Джоанна все же любила Ок-Блафс — живописные домики, красивые, как пряники, смотревшие на кривые улочки сквозь готические окна; ей нравились крошечные балкончики и цветы в ящиках под окнами. Кэйси тоже пришел в восторг от этих домиков, они казались ему сказочными.

Мальчуган весь сиял от удовольствия, когда они наконец добрались до аттракциона, который Джоанна приберегла напоследок: «Летучие кони» — ярко раскрашенная карусель, старейшая в стране.

Усадив Кэйси на одного из коней и убедившись, что он не упадет, Джоанна уселась на другого коня рядом с ним. Они катались под звуки музыки, потом музыка кончилась, и карусель остановилась. Потом снова играла музыка, и они опять катались круг за кругом, и казалось, их путешествие не кончится никогда.

Джоанна слушала смех своего сына и радовалась за него. И в то же время никак не могла прогнать непонятную грусть. Боль утраты за несколько месяцев, прошедшие после смерти Фила, поутихла, хотя изредка она вдруг снова испытывала страдание. Но сейчас причина ее грусти явно другая. Она как-то связана с… каруселью. Конечно: именно Майкл впервые привел ее сюда, когда ей было шестнадцать лет и когда она ничего, кроме отвращения, к нему не испытывала. И, однако, сегодня у нее такое чувство, будто она безвозвратно потеряла что-то дорогое… На следующий год Майкл, свесившись с карусельного коня, читал ей стихи Байрона — по строчке всякий раз, когда проносился мимо нее, — а она стояла и смеялась… И снова здесь Майкл посадил ее на коня тем последним летом — и по-рыцарски целовал ей кончики пальцев, вручая уздечку… Глаза у Джоанны вдруг словно заволокло туманом, а кони все продолжали свой бег в никуда.

Только когда карусель остановилась, Джоанна почувствовала облегчение. Она повела Кэйси на набережную, и там они нашли ресторанчик со столиками под открытым небом. Они заказали аппетитные гамбургеры и жареную картошку, однако, едва Джоанна вспомнила, что скоро придется вернуться в коттедж и встретиться там с Майклом, у нее пропал аппетит. Наклонив голову, она стала массировать заболевшие вдруг виски, но это не помогло. Да и разве могло помочь?

— Джоанна? Джоанна Скотт?

Джоанна подняла голову, по давно забытой привычке откликнувшись на свое девичье имя. К ней приближалась полногрудая, рыжеволосая, невероятно веснушчатая женщина лет двадцати пяти.

— Мэг?

Женщина кивнула и приветливо засмеялась.

— Боже, кого я вижу! Я думала, что обозналась. Как ты, Джо?

Мэг была местная жительница, ее дом стоял на берегу той же лагуны, что и коттедж отца. Джоанна подружилась с ней, когда приезжала сюда раньше.

— Ничего. А как ты?

— У меня все хорошо. Что ты тут делаешь?

— Отдыхаю в доме у отца. Он на лето поехал с Вив в Калифорнию.

— Вот здорово! — Мэг просто сияла от радости, а ее волосы, такие же неугомонные, как и она сама, рассыпались на ветру огненными локонами. — Джо, а это твой сынишка?

Джоанна гордо кивнула:

— Да. Кэйси, это моя старинная подруга Мэгги Трент.

— Я уже пять лет как Макгонигл. Какой же он очаровашка! Здравствуй, Кэйси, — обратилась она к мальчику. На губах Кэйси, измазанных томатным соусом, появилась улыбка. — Тебе, наверное, столько же лет, сколько и моему Полу. Тебе четыре года?

Кэйси покачал головой:

— Пять!

— Скажите пожалуйста! Совсем большой.

— Мэг, а я и не знала, что ты замужем. Значит, твоему сыну уже четыре года?

— Точно. А второму сыну — три. А самой младшей дочке — девять месяцев.

Джоанне стало смешно: Мэг с видом крайней усталости перечисляла своих детей.

— Ты помнишь Стива Макгонигла? Вот именно за него я и вышла. Мы с ним уже встречались, когда ты с Май… — Голос у нее вдруг осекся, а румяные щеки стали пунцовыми.

— Что-то я не могу его вспомнить, — быстро заговорила Джоанна. — А ты до сих пор живешь здесь?

— Да. Мы со Стивом купили дом рядом с домом моих родителей. Знаешь, здорово, когда есть кому подкинуть детей.

Мэгги на мгновение устремила взгляд на океан, до горизонта усеянный лодками. Лицо ее стало задумчивым.

— Можно я с вами посижу?

— Ну конечно.

— Я недолго. Жду своего брата, Нейтана. — Она качнула головой в сторону магазинчика рядом с рестораном: — Это его магазин. У него еще один есть, в Эдгартауне. Ты ведь помнишь Нейтана?

— Конечно, — улыбнулась Джоанна.

— Я так и думала. В те годы он был от тебя без ума. — Мэг помолчала, улыбаясь. — Хотя, помнится, ты с ним и здороваться-то не хотела.

Их глаза вдруг встретились.

— А как там Майкл, слышала что-нибудь о нем?

— Ты не поверишь, но вчера я увидела его впервые за все эти годы. Оказывается, он тоже приехал сюда на лето.

Мэг округлила глаза, но, к великому облегчению Джоанны, ничего не сказала.

— Джо, я слышала, ты недавно овдовела. Это случилось зимой?

— Да, в ноябре. — Джоанна переключила свое внимание на рассыпанную на столе соль и стала пальцем чертить по ней фигуры.

— Я так тебе сочувствую. Нелегко тебе пришлось, — прошептала Мэг.

Джоанна пожала плечами и изобразила улыбку.

— Ничего, сейчас уже легче.

— Извини, если это тебе неприятно, но от чего он умер?

— Лейкемия.

Мэгги покачала головой, горестно поцокала языком.

— Так, значит, это не было для тебя неожиданностью? Это ведь не то что несчастный случай.

— Ты права. Он пролежал в больнице половину всего времени, что мы были женаты.

Мэг протянула через стол руку и сжала пальцы Джоанны, глядя на нее полными сочувствия глазами.

— Ты все еще живешь в Нью-Хэмпшире?

— Да.

— Работаешь?

Джоанна терпеть не могла говорить о своей жизни. Лучше бы Мэг ни о чем не спрашивала. В таких разговорах все было не так. Ведь после смерти Фила вся ее жизнь пошла кувырком.

К счастью, в этот момент Мэгги замахала рукой, избавив ее от мучительного разговора:

— Иди сюда, Нейтан!

Джоанна проследила за взглядом Мэгги. Ее ждала новая встреча.

— А сама ругаешь меня, что я громко разговариваю, — улыбаясь, заговорил он. Но тут заметил Джоанну и застыл, пораженный. — Что?.. Джоанна?

Она с улыбкой смотрела на Нейтана.

— Как поживаешь?

— Вот теперь — здорово!

Нейтан был симпатичным мужчиной, хотя невысоким и плотным. У него были темно-рыжие волосы, аккуратно подстриженная бородка, теплые карие глаза и пухлые губы. Все вместе это напомнило Джоанне плюшевого мишку.

— Какими судьбами?

— Она приехала сюда на все лето, — вклинилась Мэгги. — И остановилась в доме своего отца.

— Здорово!

— А вы так и живете на острове? — спросила Джоанна.

— Да, так и живем. Я вот себе только что новый дом построил.

— Если ты еще не поняла, могу подтвердить, что дела у моего брата идут хорошо.

— Это заметно. Значит, у тебя два магазина…

— Да. Я продаю одежду.

— И я тоже работаю в магазине одежды.

— Вот как? Да, мир тесен. — Его глаза излучали тепло.

— А ты, наверное, женат? Как поживает миссис Трент?

— Да нет, я так и не женился. — Он помолчал, глядя на Кэйси. — Была тут одна девушка, на которой я хотел бы жениться, но она досталась другому.

Джоанна со смехом отмахнулась от него.

— Нейтан, это мой сын, Кэйси. Кэйси, это еще один мой старый друг Нейтан Трент.

Ребенок отправил в рот последний кусок и протянул руку:

— Здравствуйте. Рад с вами познакомиться, сэр. Прищурившись, Нейтан посмотрел на него.

— Я тоже рад с тобой познакомиться, Кэйси.

— Ну что, Нейт, не пора ли нам? — сказала Мэгги. — Мы отвлекаем Джоанну от обеда. К тому же тебе надо еще сегодня попасть во второй магазин. Ты хотел посмотреть, как там справляется с делами новая продавщица.

— Да, пожалуй. Мэгги встала.

— Джо, я так была рада увидеть тебя. Мы обязательно еще встретимся. Если не с кем будет сынишку оставить, не стесняйся, заходи, я почти всегда дома. Если даже я сама не смогу помочь, найду еще кого-нибудь.

— Спасибо.

— В самом деле, заходи. Всегда рада буду вас видеть.

— Я и не сомневаюсь, — засмеялась Джоанна.

— До свидания, — помахал ей на прощание Нейтан, все еще не пришедший в себя от неожиданной встречи. — Пока, Кэйси.

Как только они ушли, улыбка на лице Джоанны погасла. Оттягивать возвращение в коттедж она больше не могла.

Когда они вернулись, уже настал вечер. Лучи заходящего солнца золотом отливали на поверхности воды, на верхушках деревьев, на потемневшей от времени обшивке просторного дома. Джоанна отвела Кэйси в летний душ, устроенный рядом с домом, и они вместе встали под прохладные струи, повизгивая от холода.

— Смывай, смывай с себя песок! — со смехом воскликнула Джоанна, обращаясь к сыну.

Когда они ввалились в дом, мокрые, дрожащие от холода и завернувшиеся в полотенца, Майкл сидел за маленьким столиком на кухне, уткнувшись в газету. Перед ним стоял ужин, приготовленный из полуфабрикатов. Глаза у него были воспаленные, и выглядел он устало.

— Зд-дравствуйте, д-дядя М-майкл, — стуча зубами от холода, приветствовал его Кэйси. — А м-мы сегодня б-были н-на ок-кеане.

— Вот как? — Майкл даже не оторвался от газеты.

— Я к-купался в-в ок-кеане, — рассказывал мальчик, все еще стуча зубами.

Майкл наконец поднял глаза, привлеченный его забавным заиканием. Джоанне стало не по себе. Если она сама могла избегать контактов с Майклом, то предотвратить общение с ним Кэйси было совсем не просто. Мальчик был так доверчив и общителен, что она боялась, как бы это не обернулось против него. Ведь Майкл предупредил, чтобы Кэйси не путался у него под ногами.

— Там, где мы живем, океана нет, — продолжал Кэйси. Ему не терпелось поделиться впечатлениями, и он не замечал очевидного безразличия Майкла.

— Ты в первый раз купался?

— Д-да, в ок-кеане — в первый раз, — ответил Кэйси, все так же дрожа от холода. Мокрые волосы маленькими рожками торчали у него во все стороны. — У нас недалеко от дома есть речка, в ней я много раз купался. Но там плавать плохо.

С видимым раздражением Майкл отложил газету.

— Вот как? И отчего же?

— Вода очень холодная. Папа говорит, что она течет с гор, где лежит снег.

Майкл бросил на Джоанну быстрый вопросительный взгляд, как бы спрашивая ее, почему Кэйси говорит о своем отце в настоящем времени.

— Пойдем, Кэйси, — сказала Джоанна. — Видишь, Майкл ужинает, а мы ему мешаем.

— Пока, дядя Майкл, — попрощался мальчик.

— Пока, малыш, — ответил Майкл и снова углубился в чтение.

Поднимаясь по лестнице, Джоанна сказала:

— Не нужно называть его дядей Майклом, Кэйси. На самом деле он тебе не дядя.

Мальчик недоуменно посмотрел на нее:

— А кто же он тогда?

— Ну, он… — В груди у Джоанны словно огонь загорелся. — Так, никто. Ну, пойдем скорее. Почитаем перед сном твои любимые истории.

Солнце уже давно закатилось и на горизонте оставалась лишь бледно-фиолетовая полоска, когда Джоанна наконец уложила Кэйси. Он уснул лишь после трех прочитанных ею рассказов и стакана теплого молока.

Джоанна приняла душ, теперь ей хотелось отдохнуть, почитать какой-нибудь журнал. День прошел не так уж плохо — возможно, потому, что она провела его вдалеке от дома… и от Майкла.

Надев зеленое шелковое кимоно, она босиком вышла на веранду. По другую сторону лагуны светились окна домов. Она стояла в темноте и смотрела, даже не подозревая, что не одна, пока вдруг не услышала покашливание. Джоанна вздрогнула, сердце бешено заколотилось.

Майкл развалился в плетеном кресле в дальнем конце веранды, положив ноги на перила. Его длинные пальцы обхватили стоявший у него на животе бокал. Майкл пристально смотрел на Джоанну, и ветер шевелил прядь волос у него на лбу. Где-то далеко в ночи прогудела сирена.

— Уложила мальчика спать?

Бедный Кэйси! Похоже, Майкл действительно невзлюбил его.

— Да. — Она отвернулась и стала снова смотреть на тихую воду, откинув волосы на одну сторону, чтобы закрыть от него лицо.

— Долго же ты возилась, — пробормотал Майкл. — Не слишком ли ты его балуешь? Не проще ли положить его в постель, пожелать спокойной ночи и уйти?

Джоанна резко повернулась.

— Тебе-то какое дело? — И тут же замолчала, упрекая себя за то, что попала в подстроенную им западню.

— Не надо, не заводись, — произнес он с таким спокойствием, что она еще больше разозлилась. — Я просто так спросил.

— Сделай одолжение, держи свои вопросы при себе.

— Ну да, ты сама по себе, я сам по себе. Как и договаривались.

— Вот именно. Да, кстати, утром я использовала еще кое-что из твоих съестных припасов. Но не беспокойся, я все записываю. Как только поеду за покупками, все тебе верну.

— Хорошо. — Он продолжал смотреть на нее таким пристальным взглядом, как будто у него были не глаза, а два обжигающих лазера.

Джоанне стало не по себе, она нервничала и не могла найти нужных слов. Вдруг зазвонил телефон.

— Удар гонга спасает спортсменку от неминуемого поражения, — насмешливо возвестил Майкл.

Джоанна бегом бросилась в гостиную.

— Алло!

— Привет, Джоанна. Это Нейтан.

— Привет. Как дела? — Она включила настольную лампу.

— В общем, ничего, хотя и чувствую себя не в своей тарелке.

— И почему же?

Он тяжело вздохнул.

— Ну, когда сегодня днем я вдруг тебя увидел, то даже не принес свои соболезнования. Я знаю, что у тебя зимой умер муж, но в тот момент от неожиданности у меня из головы все вылетело.

— Да ладно, Нейтан, Бог с тобой. Я даже об этом и не думала.

— Все же нехорошо получилось. Пожалуйста, не сердись на меня.

— Что ты, конечно, нет. — Она оглянулась и увидела в дверях загорелую, мускулистую фигуру Майкла.

— Надеюсь, ты не будешь сердиться, если я спрошу… — продолжал Нейтан. — После смерти твоего мужа уже прошло много времени, так что я подумал… У тебя уже кончился траур?

— Ты имеешь в виду, бываю ли я в обществе мужчин? — напряженно спросила она.

— Ну не марсиан же! — рассмеялся Нейтан своим грудным голосом.

Она тоже рассмеялась, но под пристальным взглядом Майкла смех прозвучал фальшиво.

— В обшем-то, нет.

— А может быть, стоит?

— Мне как-то неловко. Как только подумаю о том, что надо выходить на люди, с кем-то встречаться, так сразу чувствую себя старой, перезрелой матроной. Даже страшно становится. Нелепо это все.

Она видела, как сжались губы у Майкла, и это вызвало у нее раздражение.

— Какая же ты старая и перезрелая? Ты что, шутишь? Я серьезно тебе говорю: давай как-нибудь встретимся.

Джоанна посмотрела на свою руку, лежащую на перилах лестницы. На безымянном пальце не было кольца. Она сняла его еще в апреле, но до сих пор не позволяла себе никаких развлечений. Возможно, надо принять предложение Нейтана. Она собрала все свое мужество и сказала:

— Давай. Я буду рада.

Майкл вернулся на веранду и исчез в темноте.

— Если ты смущаешься, я приглашу еще свою сестру с мужем.

Джоанна почувствовала облегчение.

— Очень хорошо. Когда же мы встретимся?

— Может быть, завтра вечером? Или это слишком скоро?

— Нет, меня устраивает.

— Хорошо. Я зайду за тобой в семь.

Голова у Джоанны шла кругом. Она повесила трубку и вышла на веранду. Майкл стоял в дальнем углу и был мрачнее тучи.

— Значит, завтра идешь на свидание?

— Да. Меня Нейтан Трент пригласил. Помнишь его?

Смех Майкла звучал как приглушенный раскат грома.

— Как же, помню. А ты, однако, зря времени не теряешь.

Джоанна разозлилась:

— Не припомню, чтобы спрашивала на этот счет твое мнение.

— Ты права. — Он поднял руку в знак согласия. — Можно, я спрошу у тебя одну вещь? Куда ты денешь своего сына?

Джоанна упала в плетеное кресло, быстрым движением поправила зеленые шелковые складки.

— Как — куда? Найму на вечер няньку.

— И как же ты собираешься найти няньку за такой короткий срок? Ты же никого тут не знаешь.

У Джоанны вдруг перехватило дыхание, но все же она изобразила улыбку:

— У меня есть кое-какие знакомства.

Майкл едко посмотрел на нее:

— Это неплохо. А то я уж начал бояться, что ты решила сбагрить ребенка мне, раз уж я согласился оставить тебя здесь.

— Что?! — Джоанна ошеломленно смотрела на него, не в силах найти нужные слова. — Знаешь, Майкл, давай-ка сразу договоримся: мне от тебя ничего не нужно. Ничего!

Майкл сверху вниз смерил ее холодным, яростным взглядом.

— Естественно. И никогда ничего не было нужно. — Он повернулся и ушел.

Джоанна так и осталась сидеть, бессильно уронив голову на руки и закрыв глаза. Было слышно, как в столовой Майкл звонит куда-то по телефону.

— Станция? — услышала она нервный голос. — У меня с телефоном что-то не в порядке. Я звоню в Нью-Йорк, но ничего не выходит. Не могли бы вы меня связать с номером…

Джоанна не собиралась подслушивать, это получилось само собой.

— Джойс? Привет. Это Майкл.

Джоанна открыла глаза. Ну конечно, Майкл теперь снова один и снова стал таким же повесой, как и был.

— Хорошо долетела? Я беспокоился, что ты летишь частным самолетом. В следующий раз бери билет на рейсовый. Это гораздо надежней…

Голос его зазвучал глуше, и Джоанна даже не отдала себе отчет в том, что встала и подошла поближе к двери. Они уже говорили о каком-то водопроводчике. Как она поняла, соседка по Винъярду просила его найти водопроводчика и починить кран. Кто такая эта Джойс? Говорил он с ней так запросто, что Джоанна ощутила внезапную тревогу.

Она отчаянно ругала себя за то, что так воровски прячется в темноте и подслушивает. И тут же оправдывалась: в конце концов, Майкл первый начал, он самым бесцеремонным образом слушал, о чем она говорила с Нейтаном! Через несколько минут с непринужденным видом, мало соответствовавшим ее состоянию, она вошла в гостиную и стала перебирать старые пластинки, стоявшие в тумбочке у проигрывателя.

— Да, это все, что я хотел тебе сказать, — продолжал Майкл своим проникновенным, зовущим голосом. — И еще хотел поблагодарить за вчерашний вечер. — И он негромко засмеялся в ответ на ее слова.

Вчерашний вечер? Вот откуда он вернулся в три утра!

— В выходные увидимся, Джойс.

Джоанна бросила на проигрыватель исцарапанную пластинку с увертюрой «1812 год» Чайковского. Жалко, что Кэйси уже спит, а то она включила бы звук на полную громкость.