Счастье приходит летом

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Джоанна проснулась на заре. Было прохладно и сыро. Она обернулась и взглянула на Майкла и Кэйси — они все еще спали, освещенные тусклым утренним светом. Внезапно сердце Джоанны захлестнули чувства, и она перестала бороться с ними. Как это хорошо — снова быть вместе с Майклом, как это чудесно — просыпаться и видеть, что он рядом, а не за сотни миль отсюда, осознавать, что сегодня она сможет с ним говорить, видеть его лицо, глаза, улыбку, слышать этот глубокий, волнующий голос.

Длинные черные ресницы Майкла вздрогнули. Он открыл глаза и прошептал:

— Доброе утро.

Она дружелюбно улыбнулась, встретившись с ним взглядом. Больше они ничего не говорили — только прислушивались к порывам ветра на пляже.

Джоанна думала, что так и не заснет этой ночью. Она долго лежала, повернувшись к стене, снова и снова повторяя про себя слова Майкла и пытаясь найти в них смысл, но это было все равно что складывать мозаику, когда не хватает множества составных частей.

Неужели он действительно любил ее так сильно? Возможно. Но, допуская это, Джоанна неизменно оказывалась в тупике. Если он любил ее, то как мог встречаться с Банни? Ведь она даже забеременела от него.

С другой стороны, Майкл сказал, что, если бы она не вышла за Фила, он никогда бы не женился на Банни. Но она вышла замуж только через месяц после отъезда, почему же за все это время Майкл не попытался с ней связаться? Если он ее любил, то почему даже не позвонил? А как же ответственность перед Банни и ребенком, которого она ждала?

В его оправданиях было много нестыковок, значит, он просто хотел очистить совесть, и глупо с ее стороны думать по-другому.

Наконец Джоанна заснула, устав от вопросов, на которые не было ответов. Не было ответов? Но она ведь даже не спрашивала его ни о чем. Майкл хотел поговорить, и если бы она его просто спросила… но она повернулась к нему спиной и притворилась спящей. Она нарочно пресекла все попытки общения. Но тогда она просто растерялась и не знала, что делать.

Теперь страсти улеглись, и, возможно, ей снова удастся затронуть эту тему.

— Джоанна, — нарушил молчание Майкл.

— Что? — Она выжидающе смотрела на него.

— О нашем вчерашнем разговоре… — Он повернулся на спину, чтобы избавиться от ее взгляда. — Извини, если я говорил о том, чего не должен был касаться. Ночью я все обдумал — наверное, ты права. Так говорить о Банни было неуместно, и спрашивать о Филе я не имел права. Наверное, некоторые веши лучше оставлять в прошлом. Я думал, что разговор сможет устранить непонимание между нами, что нам станет легче, если мы кое-что проясним. Но, похоже, тебе лучше не говорить о неприятном. Вот и хорошо. По-моему, это больше не имеет значения. Все уже в прошлом, и, как говорится, дело с концом. Да и разговоры ничего не изменят, правильно?

— Правильно, — с трудом выдавила она из себя, глядя на его точеный профиль. «И дело с концом».

— Отлично. Я больше не буду заводить об этом разговор. Только вот… Майкл повернулся к ней. — Давай не будем больше ссориться, Джо. Нам с тобой просто необходимо провести это лето спокойно.

— Да, не будем больше.

Он протянул руку, перегнувшись через Кэйси, и осторожно заправил ей локон за ухо. Пальцы Майкла прикоснулись к ее щеке, и Джоанна ощутила, как ее сразу наполнила приятная теплота. Это и озадачило, и встревожило ее, и, когда он отстранился, Джоанна почувствовала облегчение.

— Я знаю, между нами не все гладко, а может быть, и всегда так будет. Но, как я уже сказал, это неважно. Мы сможем соблюдать перемирие и мирно уживаться.

— Во всяком случае, не убивая друг друга.

— Надеюсь на это, — рассмеялся он. — Мы даже можем снова стать друзьями. Когда-то мы ими были, ведь правда?

Джоанна откинулась на спину и закрыла глаза, вспоминая.

— Я останусь в коттедже и попробую не ругаться с тобой. Но слишком много всего произошло между нами, чтобы вернулась дружба.

Майкл беззвучно пошевелил губами, а потом сказал:

— Понимаю.

Вдруг сверху послышалось зловещее постукивание. Они замолчали, прислушиваясь. Через несколько секунд дождь с оглушающим шумом забарабанил по крыше.

— Только этого не хватало! — воскликнула Джоанна. — Майкл, дождь пошел!

— Да еще какой!

— Что же нам делать?

— Понятия не имею. Думаю, мы здесь надолго застрянем.

— О Боже!

— Сколько у тебя с собой еды?

— На завтрак хватит, но…

— Ой! Что… Дядя Майкл! — вдруг выпалил Кэйси.

— Доброе утро, малыш, — улыбнулся Майкл.

— Как вы сюда попали? — взволнованно спросил мальчик. — Ой, дождь идет. А здесь, подо мной, все мокрое. Мам, это не я, честное слово!

Энергичный поток болтовни рассмешил Джоанну. Она засмеялась, и, к ее удивлению, Майкл засмеялся тоже.

— Как это детям удается так быстро просыпаться? — произнес он. — Мне обычно требуется две чашки кофе, чтобы взбодриться.

Кэйси выбрался из спального мешка и, прежде чем его успели остановить, расстегнул вход в палатку. Внутрь ворвались струи дождя. Все взвизгнули, и Майкл бросился застегивать молнию. Джоанна думала, что он рассердится или, во всяком случае, нахмурится, но ошиблась.

— Вот здорово! — воскликнул он. — Там ливень, а мы будем завтракать.

— Ты с ума сошел! — рассмеялась Джоанна, удивляясь тому, как быстро изменилась атмосфера в палатке.

— Нет, я просто умираю от голода. У вас тут есть что-нибудь съедобное?

— Бананы.

— Кэйси, представляешь? Бананы! — В этот момент на его покрытое щетиной лицо упала капелька воды. Все взглянули наверх и увидели, что на потолке расплывается влажное пятно. Кап — и еще одна капля попала Майклу прямо в глаз. Где-то вдалеке сердито пророкотал гром.

Джоанну внезапно начал разбирать смех. Какое нелепое положение оказаться в маленькой, промокшей палатке за целую милю от коттеджа! Она упала на спину и засмеялась еще громче.

Майкл попытался не обращать внимания на капли, которые все чаще падали ему на голову, и с величавым спокойствием осведомился:

— Что это ты, интересно знать, смеешься? Джоанна показала пальцем, потому что ответить не могла.

— Это ты надо мной смеешься? — с видом оскорбленной невинности спросил Майкл, украдкой роясь в корзине с продуктами. Спустя несколько мгновений он уже размахивал огромным бананом, стараясь стукнуть Джоанну по плечам.

— Перестань! Перестань! — воскликнула Джоанна, громко смеясь, схватила свой рюкзак и надела его Майклу на голову.

Их с Майклом игривое настроение передалось и Кэйси, он вскочил, чтобы найти «оружие» и для себя.

— Не надо, Кэйси… — встревоженно крикнула Джоанна, но было слишком поздно. Крыша их маленькой палатки вдруг прогнулась, стены не выдержали, и палатка обрушилась.

— Как ты думаешь, Джоанна, мы когда-нибудь научимся что-то делать правильно? — Приглушенный голос Майкла едва доносился откуда-то из-под кучи, в которую превратилось, их еще недавно уютное жилье.

Наконец они вернулись в коттедж — замерзшие, промокшие, со скрипящим на зубах песком. Но все же им было весело. Казалось, они пережили чудесное приключение, и им не терпелось кому-нибудь о нем рассказать.

Дождь шел все утро, но хорошее настроение не покидало их. Приняв горячий душ, все трое переоделись в сухую одежду и выпили по чашке горячего шоколада.

Джоанна калачиком свернулась на кушетке, потягивая напиток, а Майкл и Кэйси подкладывали дрова в камин.

— Вот так-то лучше, — сказал Майкл, глядя на потрескивающее пламя. Отогреемся, и все будет в порядке.

— Мам, можно, я посмотрю телевизор?

— Конечно, скоро начнется «Сезам-стрит». Майкл отряхнул с ладоней пепел.

— «Сезам-стрит»… Знаете, я никогда не видел этой передачи, хотя много о ней слышал.

Джоанна пронзила его взглядом, который обычно приберегала для Кэйси, когда он уклонялся от уборки в доме.

— Разве тебе не надо работать?

Майкл засунул руки в карманы и по-мальчишески кивнул.

— Так чего же ты ждешь?

— Иду, иду, — вздохнул он.

Джоанне нравилась эта новая атмосфера покоя и уюта. Казалось, всем стало как-то легче. И все же она подозревала, что это спокойствие продлится недолго. Тем вечером и вправду было покончено со множеством неприятных воспоминаний, но Джоанне казалось, будто она плавает на поверхности, забывая о том, что вода под ней все так же темна и опасно глубока.

На следующий день рано утром Джоанне позвонил Нейтан. По пути на работу он заехал к сестре, и та напомнила ему о концерте, на который они купили билеты еще несколько месяцев назад.

— Концерт будет в субботу. Не хочешь пойти?

Джоанна колебалась. В понедельник вечером Нейтан пригласил ее поужинать, во вторник возил на яхте. Сейчас только четверг, а он снова приглашает ее. Неужели Майкл прав и Нейтан действительно влюблен в нее?

— Можно, я тебе отвечу завтра? — заискивающе произнесла она.

Нейтан ждал объяснения причины, но она молчала. Наконец он сказал:

— Конечно. Завтра я позвоню снова. Подожди, моя сестра хочет с тобой поговорить.

Мэг взяла трубку и спросила, какие у Джоанны планы на этот день.

— Я очень хочу съездить в Эдгартаун, погулять, походить по магазинам…

— Отлично. Сделай мне одолжение — привези своего сына. Они с Полом тогда так хорошо играли вместе, что у меня не было никаких забот.

Джоанна приняла предложение. Несмотря на тон Мэг, Джоанне было ясно, что подруга оказывает ей услугу.

— Хорошо, но в ближайшее время я тебя за это отблагодарю.

Джоанна долго бродила по магазинам и улицам Эдгартауна. Стояла чудесная теплая погода, после вчерашней грозы воздух был свежим и ароматным.

Хоть Эдгартаун был основан еше в 1642 году, но расцвел он только в середине девятнадцатого века. Это было золотое время для китобоев. На улицах, выходящих на пристань, стояли величественные дома, построенные ими. Просто нельзя было не удивиться их красоте: живые изгороди, усыпанные розами, веерообразные дверные проемы, площадки с перильцами на крышах домов… Джоанна истратила две пленки, фотографируя достопримечательности. И все же к обеду ей захотелось вернуться домой. Хотя Мэг и предлагала ей оставить сына пообедать у нее, Джоанна не хотела злоупотреблять гостеприимством подруги.

— Мэг! — позвала она, войдя в дом через кухню. — Скажи Кэйси, что я пришла.

— Его здесь нет, — ответила Мэг, споласкивая посуду. — Давай заходи.

— То есть как? Где же он?

— С Майклом.

— С Майклом?!

— Да, это тот парень с красивым глубоким голосом и манящим взглядом, который живет в твоем доме, — смеясь, пошутила подруга. — Он зашел за Кэйси с полчаса назад. Сказал, что они вроде бы пойдут на рыбалку.

Зеленые глаза Джоанны расширились.

— Куда они отправились?

— По-моему, на лагуну.

— Спасибо.

— Послушай, выпьешь чаю со льдом? Но Джоанна уже была в машине.

Не успела она добраться до коттеджа, как увидела Майкла и Кэйси. Они сидели на дощатом причале и болтали ногами. Для защиты от солнца они надели одинаковые матросские шапочки из голубого поплина, принадлежавшие Вивьен и отцу Джоанны.

Она выскочила из машины и помчалась к ним через двор. Она сама не понимала, что на нее нашло: одновременно и злость и страх. Что это еще Майкл придумал? Она не возражала против того, чтобы он соблюдал перемирие и вел себя вежливо, но зачем заходить так далеко?

Джоанну переполнило лишенное всякой логики чувство собственности. Она бежала вперед, стремясь уберечь Кэйси от опасности. Она сама не могла определить, в чем эта опасность заключается, но чувствовала ее всем своим существом. И вдруг она услышала смех Кэйси. Преодолевая гнев, Джоанна остановилась.

Все это ужасно напоминало картинку в календаре: мужчина и маленький мальчик сидят на краю старого деревянного причала, а поплавки их удочек лениво покачиваются на голубоватой поверхности воды, покрытой рябью. Эта сцена словно была иллюстрацией к произведению Нормана Рокуэлла — ее следовало бы назвать «Летняя идиллия».

И тут она заметила что-то еще: сходство в линии плеч и спины. У Кэйси были точно такие же волосы, как у Майкла, и такие же темно-синие глаза, и его фигура с годами обещала стать такой же.

В это мгновение Майкл наклонился к Кэйси, и Джоанна снова услышала смех сына, несмотря на разделявшее их расстояние. Ее глаза внезапно наполнились слезами. Летняя идиллия расплылась, и Джоанне понадобилось минут пять, чтобы взять себя в руки.

— Черт побери! — со злостью выругалась она, вытирая щеки ладонью.

Когда Джоанна взошла на мостки, у нее на лице уже не осталось ни следа сантиментов.

— Майкл, ты мог бы поставить меня в известность! — Она приближалась к ним резким, агрессивным шагом, а цветастое платье из мягкой ткани развевалось вокруг колен.

Майкл спокойно обернулся и, сощурившись, взглянул на нее из-под козырька. Какие же у него синие глаза, особенно здесь, у воды, под открытым небом! Какую глубокую личность выдают мелкие морщинки, расходящиеся от их уголков. У Джоанны предательски быстро забилось сердце, а страх только усилился.

— В чем дело? — спокойно спросил он. Кэйси тоже обернулся. Поля его шапочки были заколоты булавкой, чтобы не мешали смотреть.

— Мама, я поймал рыбу! — торжествующе воскликнул он, вскочив на ноги.

— Да что ты? — Из-за Кэйси ей сразу же пришлось сдержать свои эмоции.

— Ага. — Сын так энергично кивнул, что у него даже съехала шапка.

— Давай я подержу твою удочку, Кэйси, — предложил Майкл.

Кэйси отдал ему удочку и поднял тяжелое ведерко.

— Вот, видишь?

Она увидела маленькую серебристую рыбку, холодно смотревшую на нее одним глазом.

— Отлично! — рассмеялась Джоанна. Но тут она встретилась взглядом с Майклом, и ее улыбка потухла. Он отдал Кэйси удочку, и они с Джоанной отошли, чтобы ребенок их не услышал.

— Извини, если заставил тебя беспокоиться. Но я подумал, что Кэйси не будет возражать. Там полно незнакомых ему людей, ужасно шумно и…

— Не надо извиняться, — прошептала она с горячностью, которой даже сама от себя не ожидала. — Просто мне пришлось проехать несколько лишних миль. Ты не сделал ничего плохого, только вот…

— А что я должен был сделать?

— Ты должен был сказать мне!

— Каким образом? Что я, телепат? Ведь мне это пришло в голову, когда вы уже уехали.

Он так близко наклонился к Джоанне, что она ощущала тепло его тела и свежий, пряный аромат лосьона после бритья. Сердце у нее сладко заныло.

— В любом случае ничего плохого ведь не случилось. Подумаешь, большое дело.

— Случиться могло все что угодно. — Она смотрела вокруг, чтобы найти подтверждение своим словам. — Нельзя куда-то вести пятилетнего ребенка вот так, ни с того ни с сего. Вот ты вспомнил о том, что его надо намазать кремом от загара?

— Джоанна, он уже успел загореть сильнее, чем я! — ответил Майкл. В его синих глазах забегали искорки.

— А он ходил в туалет?

— Мальчишкам незачем беспокоиться о таких вещах. Кроме того, коттедж совсем близко.

— Ну… а ты понимаешь, что скоро уже два часа? Ты взял ему что-нибудь поесть? А что, если я сама собиралась с ним куда-то сходить пообедать? Как я теперь уведу его отсюда, когда ты… ты…

— В чем дело, Джо? Что тебя так раздражает? До сих пор я не услышал от тебя ни одного разумного довода.

Она молчала, не зная, что ответить, и понимала только, что какой-то внутренний страх заставляет ее придираться.

— Я-то думал, что окажу тебе услугу, если возьму его на рыбалку. Знаешь, у меня ведь есть дела и поважнее.

— Вот и занялся бы ими и оставил нас в покое. — Джоанна сама не ожидала, что это прозвучит так грубо. Настроение Майкла тоже изменилось к худшему — у него напряглись желваки на скулах.

— В чем дело, Джо?

— Ни в чем, — угрюмо ответила она.

— Неправда. Тебе не нравится, когда он проводит время со мной. Так?

— Да. Нет. То есть… — Джоанна запнулась и вдруг поняла — все верно.

Майкл кивнул с сознанием своей правоты.

— Конечно. Я это по твоим глазам вижу. Хоть ты и отрицаешь, но на самом деле ты твердо намерена делать все, чтобы мальчик не забыл об отце. И поэтому не допускаешь даже мысли о его общении с другим мужчиной.

Джоанну ошеломило такое объяснение ее действий.

— Нет! Все совсем не так!

Но он ее не слушал и продолжал:

— Неужели ты не видишь, что это бесполезно? К тому же это ужасно глупо и принесет больше вреда, чем ты думаешь. Малышу нужно общаться с мужчинами.

— Да что ты?! Откуда такие познания в области воспитания детей?

— Просто здравый смысл.

— Майкл, сделай одолжение, перестань придумывать проблемы, которых не существует.

— Если ты и дальше будешь изолировать ребенка, они появятся.

— Я его не изолирую! — резко возразила Джоанна. — Мы раньше очень хорошо обходились без твоих мудрых советов и дальше будем без них обходиться.

— Сам не понимаю, почему меня все это так заботит, — медленно произнес Майкл.

— Заботит? Тебя? Майкл, ведь до вчерашнего дня ты ему и двух слов не сказал, как будто он заразный.

— Это не так.

— Именно так! В чем дело, Майкл? Чем тебе так не угодил Кэйси? Все потому, что твой сын умер, а Кэйси живет? Ты презираешь его потому, что твой сын был бы сейчас в том же возрасте? Он напоминает тебе о том, что ты потерял?

На этот раз ошеломлен был Майкл. Его лицо залилось густой краской.

— Что за глупости ты несешь? — озадаченно прошептал он.

Увидев его реакцию, Джоанна сразу почувствовала всю свою нетактичность. Как она могла?

— Если я держал Кэйси на расстоянии — признаюсь, вначале так и было, то только потому, что он был живым напоминанием о том, что ты бросила меня и вышла за другого. Этот ребенок появился у тебя от другого, ты жила своей жизнью, в которой для меня места не было. — Голос Майкла звучал хрипло от переполнявших его чувств. — Джоанна, я не презираю Кэйси, зачем так говорить? По-моему, он отличный парень. Я презираю только себя — за то, что в молодости был таким идиотом. А теперь, с твоего позволения… — Майкл хотел отстраниться, но Джоанна удержала его. Ее пальцы задрожали, коснувшись его теплой руки, покрытой жесткими волосками.

— Значит, выкидыш Банни здесь ни при чем? Майкл провел рукой по своим густым, непослушным волосам и сощурился, глядя на воду.

— Никакого выкидыша не было, — с горечью ответил он.

Джоанна изумленно посмотрела на него.

— К-как?

— Джоанна, я думал, ты хочешь все оставить в прошлом. Мне казалось, мы больше не будем говорить на эту тему.

— Но как же… Что ты сказал?

Он обернулся к ней. В глазах у него стояла печаль.

— Выкидыша не было. Банни притворялась. Она вышла из ванной, плакала и казалась такой обессиленной, но, когда я отвез ее в больницу — она очень этого не хотела, — врач сказал, что у нее все в порядке. На самом деле она и беременной-то никогда не была.

Джоанна подумала, что сейчас упадет в обморок.

— Но… твоя мать сказала, что она ходила на обследование…

— Это Банни ей сказала. Родители ей поверили, проверять никто не стал, и все признали это как факт.

— Беременности действительно не было?

— Чем еще тебе это доказать? — холодно спросил он. — Забавно слышать, как со мной расправились, правда? А я-то думал, что здорово умею управляться с женщинами! Меня прижали к стенке и заставили заплатить за чужую ложь. Ну что, ты этому рада?

Несколько долгих мгновений Джоанна безмолвно смотрела на него. Потом, оправившись от шока, сказала:

— Нет, забавным мне это не кажется, и я не рада, это точно.

Как он мог такое подумать? Она ощущала только грусть и невыразимую муку. Все их несчастья, все эти потерянные годы! Только из-за лжи! Джоанну переполняла печаль, и она даже не в состоянии была злиться на Банни.

— Наверное, она тебя очень любила, если сочинила такую историю, даже не боясь позора, только чтобы ты на ней женился.

— По-твоему, заманить в ловушку невинного человека — это любовь?

— Невинного?

— Вот именно. — Майкл резко отстранился и стал смотреть на воду.

— Майкл, что ты хочешь этим сказать?

— Забудь, Джо. — Было видно, как у него под рубашкой напряглись плечи.

Она протянула руку, чтобы коснуться его, но тут же передумала.

— Мне очень жаль, что ты такое пережил. Это, наверное, ужасно. — Майкл на нее даже не взглянул, и Джоанна его в этом не винила. Она не могла выразить и десятой доли тех чувств, что были у нее на душе.

Продолжать разговор явно не имело смысла, и она сказала только:

— Ну давайте, рыбачьте дальше. Когда закончите, приведи Кэйси домой.

Майкл кивнул. Уходя, Джоанна обернулась и увидела, что он, гордо выпрямившись, стоит на причале. Но все же выглядел он далеко не так самоуверенно, как прежде.