Счастье Рейли

Глава 4

Солнце стояло высоко, белые облачка, которые раньше плыли по небу, исчезли, жара на дне каньона становилась невыносимой. Апачи не высовывались. Пять оставшихся лошадей, пристегнутые упряжью к перевернутому дилижансу, стояли свесив головы. Они не могли убежать, потому что одна пристяжная цепь выдержала удар и не лопнула. Апачам, вероятно, нужны были лошади, поскольку в них никто не стрелял. Индейцы попрятались в скалах, не решаясь снова испробовать на себе огневую силу ружей путешественников, притаившихся за дилижансом. Однако они знали, что у оборонявшихся нет воды. Первые же выстрелы продырявили бурдюки, висевшие за дверцей кареты. Поэтому апачам оставалось лишь ждать, а уж кто-кто, как не они, умели быть такими же терпеливыми, как стервятник.

Пит погиб. В этом ни у кого сомнений не возникло. Старателя, которого звали Иган Кейтс, задело двумя пулями.

Вэл заряжал винтовки старателя и подавал их ему.

— Молодец, парнишка, — похвалил его Кейтс и обернулся к Уиллу: — Ты знаешь индейские уловки, Рейли?

— А что?

— Там есть вода. — Он махнул рукой на север. — Течет ручей, да и в скалах скапливается влага.

— И не пытайтесь, — остановил его Бриджер. — Вы до нее не доберетесь. Как только стемнеет, они нас окружат плотным кольцом. У нас нет ни единого шанса.

Медленно тянулся час, затем другой. Прозвучал лишь один выстрел — со стороны апачей.

Спонселлер молчал. С их позиции его не было видно. Жив он или погиб, оставалось только догадываться.

Жара постепенно спадала. От скалистых обрывов потянулись тени. Вэл лежал на земле, чувствуя, как бьется сердце, и прислушиваясь к звукам. Выберутся ли они из этой переделки? Он попытался припомнить истории, которые рассказывали об индейцах. Немногим удавалось отбить нападение апачей, но такое все-таки случалось.

Во рту его настолько пересохло, что он почти не мог глотать. Уилл нашел в песке камушек и протянул мальчику.

— Пососи его, Вэл. Это уменьшит жажду.

Камешек оказался прохладным, почти холодным. Стала выделяться слюна, и мальчик почувствовал себя лучше.

На небе появилась звездочка, в ночном воздухе разливалась прохлада.

Уилл повернулся к женщине.

— Мэм, у вас есть еда?

— Да, у нас есть хлеб, кофе и немного вяленого мяса.

— У меня есть, — сказал старатель. — Мешок привязан снаружи, до него легче добраться, чем до продуктов в дилижансе. Но без воды еда плохо пойдет.

Вэл подумал о кувшине, висящем под навесом на дилижансной станции, о восхитительно вкусной воде. И тут же постарался забыть о ней и подумать о чем-нибудь другом. Теперь он вспоминал Майру, но единственное, что зазвучало в голове — ее голос, хриплый и грубый, как в ту последнюю ночь.

Высыпали звезды. Они казались маленькими кострами на темном поле ночного неба, словно там, далеко и высоко, встала лагерем огромная армия.

Рейли сел, обхватив руками колени.

— Не горюй, Вэл, — подбодрил он. — Мне приходилось бывать и в худших переделках. Хотя таких было немного, — добавил он глухо. — По крайней мере, индейцы не нападут ночью. Когда все кончится, поедем на Восточное побережье.

Вэл подумал и произнес:

— Я, пожалуй, смогу добраться до воды.

Уилл строго взглянул на него.

— И не пытайся.

— Да, сэр.

— Не стоит рисковать. Такое мероприятие опасно даже для индейца.

— Я маленький, сэр. Меня труднее заметить, чем вас или остальных. Когда я жил у Шмиттов, мы все время играли в индейцев. Я ползал и прятался лучше других.

— Нет.

— Нам нужна вода, сэр. Я знаю, что там индейцы, но они ждут взрослого человека.

— Нет, — отрезал Уилл.

Потом Вэл уснул и проснулся от холода. Он поглубже закопался в песок, поднял повыше воротник куртки и долго лежал, думая о скалах, где, как сказал Иган Кейтс, бежал ручей. Рядом тянулся крутой склон, отвесный как стена, но стена эта была покрыта широкими трещинами и изломами, подножие ее устилали осыпавшиеся камни. Здесь мальчишке пробраться — раз плюнуть. У взрослого же действительно нет ни единого шанса.

Вэл никогда не позабудет эту ночь. Звезды казались ярче и ближе, чем обычно, за всю свою жизнь он больше не увидит таких звезд.

Неожиданно послышался шорох, а затем шум ожесточенной борьбы. Когда все стихло, мальчик уловил тяжелое дыхание и тихий голос Бриджера.

— В бок… Кажется, не тяжело. Он решил сделать то же самое, что и я.

— Ты его прикончил?

— Прикончил, хотя он был крепким и скользким. Всадил в меня нож с быстротой молнии, но я успел перехватить его руку и держал, а другой колотил по голове. Потом ухватил его за горло, изо всей силы сжал пальцы и разбил его башку о скалы.

— Как лошади?

— Похоже, в порядке, но им нужна вода.

Наконец Вэл снова заснул и проснулся от выстрелов. Он увидел, что Уилл держит одну из новых винтовок, а бизнесмен заряжает другую.

— Я решил, что не помешает продемонстрировать наше умение стрелять, может, это их отпугнет.

Левой рукой Рейли прикурил окурок сигары.

— Апачей так просто не испугаешь, — сказал он. — Хотя у них есть предрассудки.

— Предрассудки?

— Выискивай их вождя. Если убьешь вождя, они не нападут, пока не выберут другого. Могут даже уйти.

Индейцы не нападали, они вообще исчезли. Вэл испытывал нетерпение. А что, если индейцы ушли? Во рту пересохло, кожа пылала, но он не жаловался. Никто не жаловался, и Вэл решил, что первым ни за что не станет хныкать.

Они ждали, спали по очереди. Около полудня Уилл растолкал Даунса.

— Они приближаются.

— Уверен?

— Уверен. Апачи постепенно спускались со скал, подбираясь к лагерю. По-моему, они собираются напасть.

Иган Кейтс приподнялся, лицо его было бледным и напряженным. Старатель потерял много крови, а отсутствие воды не улучшало его самочувствия.

Уилл повернулся к Вэлу.

— Вы с Доби заряжайте. Старайтесь работать побыстрее, не делая лишних движений. Похоже, подходит решающая стычка.

Апачи кинулись в атаку, подобравшись ярдов на тридцать. Казалось, они выпрыгнули прямо из скал. Индейцы дали залп и бросились вперед.

Все винтовки были заряжены, и апачей встретил кинжальный огонь. Мужчины стреляли быстро, едва успевая передергивать затвор. Вэл понимал, что атаку надо отбить во что бы то ни стало, иначе они не выживут, и он тоже стрелял так быстро, как только мог.

Трое индейцев напали с тыла. Огромный краснокожий выскочил из-за скал и с ножом в руке бросился к Уиллу, который лежал к нему спиной.

Не имея времени подумать, Вэл швырнул ему под ноги винтовку. Тот споткнулся и упал на колени. Оба мальчика прыгнули на него.

Апач отшвырнул их и вскочил. Они схватили его за ноги, и он полоснул ножом по спине Вэла. Уилл, услыхав позади шум схватки, обернулся и в упор выстрелил в индейца.

Пуля попала ему в грудь и отбросила на спину. Уилл снова выстрелил, повернулся и прикладом двинул врага, который отчаянно боролся с раненым Кейтсом. Старатель мог пользоваться лишь одной рукой и оказался внизу. Удар пришелся в основание черепа, индеец обмяк с переломанным позвоночником.

Два апача лежали на камнях. Третий попятился, уперся спиной в скалы, и сейчас же ему в живот воткнулось дуло винтовки Даунса.

— Держи его, Бриджер, — крикнул Рейли. — Нельзя, чтобы он предупредил остальных. Наши ребята еще не окружили их по ту сторону перевала. Если он уйдет и расскажет, сколько у нас винтовок и патронов, индейцы поймут, что мы подготовили им западню.

Тут же отозвался бизнесмен:

— Надо дать сигнал к атаке. А что касается его, — он показал рукой на пленного и вынул нож, — мы сейчас дадим ему ретироваться. — Индеец неожиданно кинулся в сторону, вспрыгнул на вершину невысокой скалы и исчез из виду. Рейли выстрелил в воздух. — Будем надеяться, что наша дезинформация сработает, — улыбнулся бизнесмен. — Он кинул взгляд на Даунса. — Полагаю, вы знаете, что значит «ретироваться», а индеец наверняка не знал.

Бриджер сплюнул и исподлобья посмотрел на бизнесмена.

— Я знаю, что значит слово «ретироваться», на твоем месте не забывал бы его значения.

Тот усмехнулся:

— Конечно. Но мы же друзья, не так ли?

Внезапно раздался стук копыт, и они увидели облако пыли, поднявшееся за ускакавшим отрядом апачей. Уловка сработала.

— Пошли, — поднялся Рейли. — Пора ехать, пока есть возможность.

— На всякий случай надо развести костер, — предложил Кейтс. — Индейцы примут его дым за сигнал, он их вроде как подгонит.

Из скал спустился Спонселлер. Его царапнула пуля по ребрам, но, если не считать этой раны, он был целехонек и сразу взялся готовить лошадей к дороге. Теперь три лошади везли по два всадника.

До Ральстона оставалось пятьдесят миль с лишним. И это путешествие верхом и пешком никогда не забудется Вэлу.

Из Силвер-Сити Вэл и Билли, сын хозяйки пансиона, где они остановились, выехали верхом. С ними отправился и Доби. Мальчики галопом мчались из города к близлежащим холмам.

— Вы будете у нас жить? — спросил Билли.

— Нет, — ответил Доби. — Мама собирается в Лас-Вегас. Там живет ее сестра — моя тетка. Мы переезжаем с места на место с того времени, как умер папа.

— Хорошо, что твоя мама не вышла снова замуж, — заметил Билли. — Моя вот вышла, а он пьет с утра до вечера. И бьет меня, когда поймает, — правда, это случается нечасто.

— А мы едем в Эль-Пасо, — сообщил Вэл. — Потом, возможно, в Новый Орлеан.

Они объехали город и вернулись в него с другой стороны, делясь впечатлениями о встречах с индейцами.

— Я никогда не видел настоящего живого индейца, — пожалел Билли. — В Канзасе ходил один. О нем говорили, что он когда-то был диким, но в Колорадо все индейцы только тем и заняты, что слоняются без дела по городу.

После ужина они стояли напротив Энтрим-Хаус, когда к ним подошел Эш Апсон.

— Как приятно, — сказал он, — побеседовать с Уиллом Рейли. Нечасто можно встретить человека с такими познаниями в литературе. Он такой же почитатель Вальтера Скотта, как и я.

Новые друзья Вэла понятия не имели, кто такой Скотт, но оба с уважением смотрели на своего приятеля.

Через некоторое время появился Рейли.

— Мы завтра уезжаем, Вэл, — предупредил он.

Неделю они провели в Эль-Пасо, три дня — в Сан-Антонио, потом плыли на пароходе из Индианолы, что в Техасе, в Новый Орлеан. Для Уилла Рейли наступило время удач. Ему везло в карты, и он прибыл в Новый Орлеан на три тысячи долларов богаче, чем был в Тусоне.

После этого они посетили Мобиль, Саванну, Чарльстон, Филадельфию и Нью-Йорк.

Потом провели год в Европе. Вэл стал выше и сильнее, научился говорить по-французски и изъясняться по-немецки и по-итальянски. Рейли играл во всех городах, где они останавливались. Однако мог и по нескольку недель подряд не притрагиваться к картам и даже не заходить в игорные дома, хотя никогда не отказывался от пари.

Он подходил к ним осторожно, во время разговора. Часто на пари наводило упоминание какого-нибудь исторического факта или генеалогического дерева. В генеалогии Рейли тоже хорошо разбирался. Иногда сам факт, что он американец, придавал его собеседникам уверенность в своей правоте. Этому способствовали и манеры Уилла — мягкие, почти извиняющиеся, хотя он бывал и достаточно тверд, когда требовалось. Каким-то образом — Вэл этому очень удивлялся — на пари всегда вызывали Уилла. Рейли постоянно поддерживал свою физическую форму. Он боксировал, фехтовал, ходил в тир, ездил верхом и боролся.

Однако Уилл заметно изменился. Они жили в Инсбруке, и однажды вечером он вернулся домой в плохом настроении. Войдя в комнату, с раздражением или даже с отвращением швырнул на стол пачку денег и посмотрел на Вэла.

— Почему не спишь? Ты слишком молод, чтобы засиживаться допоздна.

— Я не устал.

Уилл глянул на книгу.

— «Фауст»? Где ты ее достал?

— Мне дала одна леди. Та самая, с которой вы разговаривали днем. По-моему, ее зовут Луиза.

— Она с тобой говорила?

— Да, сэр. Спрашивала о вас. Не сын ли я вам.

Уилл помолчал, затем пробормотал себе под нос:

— Значит, мне не поверила. А с какой стати она должна мне верить? Ведь я игрок. — Его голос был наполнен презрением к себе, и Вэл с удивлением посмотрел на него. Он никогда не видел своего друга в таком настроении.

Уилл показал на книгу.

— Прочти ее, а потом прочти «Манфреда» Байрона. Вот единственный Фауст, который вел себя как настоящий мужчина. Все остальные — кучка хнычущих слабаков, которые не научились ничему стоящему.

Вэл не знал, почему Уилл так сказал, но он понял, что его друг в беде.

— А вы научились чему-нибудь стоящему? — спросил мальчик.

Рейли кинул на него быстрый тяжелый взгляд, а потом рассмеялся.

— Да, хороший вопрос, один из лучших, которые я слышал. Я многому научился, но есть ситуации, в которых все твои знания не могут помочь. Вэл, я чертов идиот. Я влез туда, где мне дороги нет.

— Что вы собираетесь делать?

— Играть до конца… насколько возможно. Я взял карты и не собираюсь их бросать.

— А если проиграете?

Уилл подарил Вэлу свою знаменитую ирландскую улыбку, которая озарила его лицо.

— А тогда мне понадобится удача и быстрый конь.

«Ну, — подумал Вэл, — нам не впервой уносить ноги из города». И спросил себя, действительно ли Уилл подумывал о быстрых лошадях.

Вэлу было чуть больше десяти, но он прошел тяжелую, опасную школу. На следующее утро, увидев, что Уилл сел на коня и отправился в одиночестве в сторону леса, он пошел на конюшню, где продавались или сдавались внаем лошади. Вэлу и раньше приходилось разговаривать с конюхами и владельцами лошадей. В конюшне стояли два серых коня, которые особенно ему нравились, и теперь, любуясь ими, он спросил:

— Вы продадите этих коней, если я уговорю дядю купить их?

— Продам, — пообещал конюх-итальянец, с симпатией относившийся к Вэлу и Рейли. — Все продается, надо только назвать правильную цену.

Итальянец подождал, пока ушел второй конюх, немец, и шепнул:

— Твоему дяде надо быть поосторожней. Он заработал себе опасного врага.

— Вы наш друг?

Итальянец пожал плечами.

— Мне симпатичен твой дядя. Он настоящий мужчина.

— Тогда продайте мне коней и ничего никому не говорите.

Конюх уставился на него.

— Твои намерения серьезны? Ты же совсем ребенок.

— Сэр, я долго путешествовал с дядей. И знаю его очень хорошо. Он разрешает мне вести дела.

— Да, я заметил. — Конюх потер подбородок. — У тебя есть деньги? Эти кони стоят недешево.

— Да, сэр, я могу достать сколько требуется.

Они немного поторговались, но скорее для проформы. Вэл знал, что чуть-чуть переплатил, но не огорчился. Уилл часто повторял: «Цена вещи определяется тем, насколько она тебе необходима».

— А где ты будешь держать лошадей? — спросил итальянец.

— Отведите их завтра пораньше, когда еще никого не будет на улицах, в красный сарай. Оседлайте и подготовьте к путешествию.

Конюх еще набросил цену за услуги, но для Вэла это маленькое осложнение не представляло проблем. Он рос среди крутых мужчин. Им с Уиллом не раз приходилось срочно свертывать дела и быстро сматывать удочки.

В старом кирпичном заброшенном сарае итальянец частенько встречался со своей девушкой. Иногда Вэл провожал его туда, и до ее появления они сидели, разговаривая и любуясь видом на долину. Потом Вэл оставлял их одних.

Как-то раз, устроившись на траве в прохладной тени сарая и любуясь снежными вершинами Альп, Вэл предположил, что такие высоченные горы невозможно перейти и попасть в Италию или Швейцарию. Конюх возразил.

— Контрабандисты все время ходят через них, знают тайные тропы. Между прочим, — похвастался он, — у меня есть знакомые контрабандисты, и я ходил их тропами.

Припомнив тот разговор, Вэл спросил:

— Почему вы считаете, что мой дядя в опасности?

Луиджи пожал плечами.

— Тут все очевидно. Твой дядя сильный и красивый мужчина. Женщина, которую он полюбил и которая, по-моему, влюблена в него, русская из очень знатной семьи. Говорят, что она приехала сюда, чтобы выйти замуж за человека старой аристократической фамилии. Сосватал ее двоюродный брат, князь Павел. Все складывалось хорошо. Но вдруг появился твой дядя.

Русская леди едет верхом. Они встречаются. Твой дядя восхищается живописной местностью. Леди отвечает. Вот так все и началось.

Однажды я ее сопровождал, и когда мы с ним разминулись, она спросила, кто он. Затем они встретились снова. Случайно? Не думаю. На сей раз беседовали о горах — об Урале, о Рокки-Маунтинс, об Альпах. У твоего дяди язык подвешен, он умеет поддержать беседу.

Они встречаются снова и снова. Кто-то, кому нечего делать, докладывает об этом ее двоюродному брату. Князь Павел приходит в ярость. Он хочет, чтобы его сестра вышла замуж за богатого и знатного немца и предупреждает ее. Я точно знаю, хоть и не присутствовал при их весьма бурном разговоре. Княжна не послушалась. Они опять встретились. И тогда предупредили твоего дядю.

«Предупредили Уилла Рейли? Они не ведают, что творят, — подумал Вэл. Уж ему-то хорошо известно, какой гордый и яростный человек скрывается под маской вежливости и сдержанности. — Они предупредили Уилла Рейли! Да он на дуэлях отправил на тот свет троих и еще одного уложил ножом в темной комнате, где они дрались не на жизнь, а на смерть! А сколько стычек с сиу и апачами выиграл он?»

И тут Вэл испугался. За Уилла он всегда волновался, когда ему грозила опасность, но сейчас его больше беспокоила судьба того, кто так опрометчиво задел человека, о возможностях которого не имел понятия.