Счастье рядом, или няня с довеском

Глава 31

Кира

Стала дожидаться гостей. Прошла на кухню и решила приготовить, что-нибудь вкусненькое, дело было к обеду. У кого-то соскучился по мне желудок! Стала готовить, на скорую руку тесто для творожных кексов. А когда зазвонил домофон, кексы были уже в духовке, рыбка тушилась в мультиварке, а гарнир доходил на плите. После вчерашнего, в этот раз, я спросила в домофон:

— Кто?

— Это мы! — голос Ярослава вперемежку с детскими.

Приоткрыла дверь тамбура и ждала у двери в квартиру. Пришли с мороза все такие розовощекие и радостные. Первая выдала Василиса:

— Сейчас меня накормят! Привет Кира!

— Привет мам!

— Здравствуй Кира.

Когда дети наелись, а взрослые не насмотрелись друг на друга. Василиса и Кирилл ушли играть, мы переместились в зал, не до конца закрыв двери, чтобы слышать детей. Я видела по глазам Ярослава, что он рассчитывает сейчас на большее, чем я ему могу предложить. Мы сели рядом на диване и развернулись друг к другу лицом, разговор был серьезный. Поговорить нам было очень нужно, поэтому не стала тянуть:

— Ко мне вчера приходила твоя мама… с Ольгой.

— Что?… Это я виноват, когда она мне звонила, сказал, что ты у себя. Она просила твой адрес, сказала, что хочет извиниться. Я ей поверил, думал, что вопрос исчерпан. Прости.

— Извинений от нее не было. — устало усмехнулась вспоминая вчера. — Была просьба уйти из вашей жизни, навсегда. Что ты об этом думаешь?

— Прости. Я не отпущу тебя!

— Я сказала, что не буду тебя держать. И что нам теперь делать?

— Я поговорю с мамой. Или давай вместе поговорим с ней.

— Я ей предлагала поговорить в твоем присутствии. Даже не знаю, стоит ли?! Я больше не хочу проходить через этот ад снова, теперь с твоими родственниками! Мне хватает «теплых» отношений со свекром по сегодняшний день.

— Знаю. Наверно для тебя это уже слишком.

— Слишком. Как ты видишь наше совместное будущее?

— Ну, я как-то не загадывал? Но вижу рядом с тобой.

— Я серьезно! Как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь с детьми?

— Мы рядом, дети наши рядом с нами и счастливы. Что еще?… Ты что-то еще хочешь услышать от меня?!

И тут просовываются две любопытные головки в дверь и говорят:

— Скажи, что любишь! — говорит Василиса.

— Что будете жить долго и счастливо! — присоединяется Кирилл.

Похоже, что дети слышали часть нашего разговора, а мы наивные полагали, что они играют тихо в детской.

— Василиса! Старших нельзя подслушивать и перебивать! Это не прилично! — говорит строго Ярослав.

Дети открывают дверь и входят в комнату. Василиса так лукаво смотрит на меня, а потом, глядя на Ярослава, говорит:

— Извините. Больше так не будем. Пап, а вы мне подарите сестренку? Я очень хочу сестренку!

Моя челюсть упала, Ярослава тоже. Но Василиса решила добить:

— Знаешь, как я вижу наше будущее? Мы все вместе, счастливы и у вас будет еще она девочка, моя маленькая сестренка! Представляешь, как нам будет весело! Здорово, же пап!

— Нет! Братик! Братик нужен! — перебивает её Кирилл, смотрит на меня и добавляет. — Ну, ладно, согласен на сестренку!

— Так детки, вы прямо уж сильно размечтались! Что хотели? — спрашивает Ярослав.

— Сестренку!

— Братика!

Я молчу. Смотрю на эти хитрые мордашки и понимаю, что дети пытаются нас так помирить и сблизить. Просто улыбаюсь им, а Ярослав говорит:

— А теперь по существу? Слушаю?

— Кексы с какао. — говорит Василиса. — Очень вкусные!

И тут зазвонил телефон Ярослава.

— Да, мама! — говорит жестко Ярослав. — Что? Я здесь причем? Если она тебе дороже сына и внучки, то, пожалуйста, сиди у её кровати сутками, я тебе не запрещаю. До свидания мама.

Разговор прошел немного в напряженной обстановке: мне все еще не до конца обсудили, Ярослав говорил жестко со своей мамой, дети прислушивались. Но то, что он не ушел в другую комнату, говорило о многом.

— Звонила мама, Ольга с отравлением, лежит в больнице. Просит приехать к ней.

— Я тебя не держу. Решай сам. Уговаривать и ждать не буду. — поворачиваюсь к детям. — Кто тут хотел какао с кексами?

Я с детьми отправилась на кухню, оставив Ярослава подумать. А что собственно думать. Если он едет к ней, значит, уходит от меня. Вот эта его заминка, после, говорит о многом, сомневается в себе или во мне. Не хочу, и не буду молчать! Лучше сейчас все высказать и отпустить, а не когда будет поздно и больно, от иллюзии семьи.

Спустя минуту, на кухню заходит задумчивый Ярослав и говорит:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я никуда не собирался. Просто растерялся. Думаю, моей мамы там будет достаточно, а мое присутствие, лишь даст ей ложную надежду. Я не уйду!

— Я тебя не держу. Не знаю как тебе, но мне нужно время, чтобы подумать. Эти два дня не в счет, мне даже с мыслями собраться не дали.

— Хорошо, думай, я тебя не буду торопить.

— Кира, а ты с Кириллом пойдете к нам ночевать, сегодня? — спрашивает Василиса.

— Даже не знаю, милая, но завтра все точно, по расписанию. Я тебе обещаю.

— Это из-за бабушки, да?

— Василиса, понимаешь, иногда взрослым требуется время и немного личного пространства, чтобы подумать и принять правильное решение. Бабушка, очень любит тебя и папу. Если хочешь, оставайся у меня.

— Я хочу, чтобы все остались в одном доме, и никто не уходил.

— Никто не от кого не уходит. — сказал Ярослав.

Вот уже становимся заложниками детей, как супружеская пара в кризисе отношений. Как поступить? Как не травмировать детскую психику? Поиграли месяц в семью и разбежались, а только дети так не думают. Что ж, надо обговорить детали совместного сосуществования с главой семейства. Ночь будет длинной, за разговорами.

— Мне надо завершить домашние дела здесь и собрать вещи на следующую неделю. Пойдем к вам домой. — отвечаю Василисе.

Я посмотрела на Василису, которая не скрывала своей улыбки, затем на Ярослава, который в удивлении приподнял бровь. Проходя мимо него, шепнула тихо, чтобы только он расслышал:

— Я тебя не простила. Нам надо о многом поговорить.

Ярослав

Кира ушла укладывать детей, а я весь извелся в ожидании её. В глазах рябило от картинок нашего страстного примирения, а Кира все не шла. Я решил принять душ в ожидании её, и ванной меня преследовали картинки нашего воссоединения семьи. Закончив водные процедуры, зашел в спальню и увидел Киру, сидящую в позе лотоса, на кровати. Жаль, она оказалась в спортивном костюме, а не в неглиже или без него. Она посмотрела на меня своими карими глазами и я понял, разговор предстоит серьезный. Присел напротив нее и заговорил:

— Я приму любые твои условия!

Кира прищурилась и спросила:

— Прямо таки любые?!

— В пределах, разумного.

— Я бы хотела больше ясности принести в наши отношения. Определиться, кто и что ожидает от нашего союза.

— Согласен. Продолжай.

— Хочу доверия, ведь на нем как на фундаменте строятся отношения. Может, повторюсь, никакой слежки и контроля. Лучше сразу скажи, что все закончилось, чем изводить себя и окружающих.

— Что значит, сразу скажи, что все закончилось?

— Так и скажи. Если ничего не чувствуешь. Или не готов к отношениям, к ответственности. Лучше все закончить сейчас, а не когда дети окончательно привыкнут к ощущению полной «семьи».

— Что ты такое говоришь?! Я готов к отношениям и к семье. Это мое собственное решение, никем и ничем не навязанное. Я готов тебя выслушать и прийти к компромиссу в спорных вопросах. В вопросе доверия, я полностью с тобой согласен. Что еще на повестке?

— Твои родные, я не буду против твоего общения с родственниками. Если они меня не принимают, то не надо навязвать меня им. Я не хочу быть униженной, только из-за того, что меня, «няню с довеском», приняли в уважаемую семью.

— Я смогу тебя защитить от мамы. Нас больше, она никуда не денется от мнения большинства. Остальные приняли тебя, без претензий к качеству и количеству. Ты моя женщина с ребенком! А я твой мужчина с ребенком! Мы в равном положении.

Она смотрела на меня выразительно своими темными глазами, закусив губу, что-то тщательно обдумывая.

— Ты что-то ко мне чувствуешь? Или это чисто физиологический, мужской интерес?

— Ты мне очень нравишься, Кира. — сразу же ответил я. А про себя добавил: как мать, как подруга, как любовница. — А что чувствуешь ты?

— Ты мне симпатичен как мужчина, адекватный отец и работодатель. И мне немного страшно. Я впервые в таких отношениях с большим количеством неизвестных.

— Что тебя пугает?! Почему впервые?

— Пугает неизвестность, неопределенность. А впервые, это первые отношения с мужчиной вне брака.

Я открыл и закрыл рот. У нее, что вообще не было отношений до брака и после? Или она так шутит? В монастыре что ли росла? Нет, Кира таким шутить не станет.

— Ты ни с кем не встречалась до брака?

— Как-то времени не было. Дальше поцелуев не доходило.

— Получается, что кроме мужа у тебя никого не было.

— Получается так.

Даже как-то гордость взяла, что эта женщина моя, только моя.

— Кира, обещаю тебе приложить максимум усилий, чтобы тебя не разочаровать. Я не ветреный юнец, для меня семья очень важна.



— Ага, и погода в доме тоже. Не буду спрашивать, сколько партнерш у тебя было. Только прошу, принеси мне справку от врача. — смущенно, улыбаясь, говорит Кира.

— Это шутка?

— Нет, я вполне серьезно. Это важно. Ты ведь не придерживался целибата, все годы после развода?

— Кира, это совсем не смешно.

— А я и не смеюсь. Речь идет о моем здоровье. О здоровье семьи! Без чехла можешь ко мне не подходить.

Немного пребывая в шоке от её последних слов, суть потихоньку стала до меня доходить. Она чистюля, а я у нее вообще второй мужчина. Интересно, а с мужа она тоже справку просила перед этим?

— Хорошо. Я тебя услышал. Я принимаю твое наказание. Теперь ты меня простила?

— Теперь спать. Доброй ночи Ярослав.

Доброй ночи?! Что за динамо?! Она с грацией кошки поднялась с кровати и начала раздеваться. Все, что упало после разговора, стало набирать силу. Сейчас буду выбивать прощение! Так, где мои чехлы?

Кира

Ярослава я простила, но моя доверчивость и наивность, могли опять выйти мне боком. Вспоминаю слова Наташи: «Пора учиться быть эгоисткой!». Я просто промолчала, на его вопрос о прощении. Интересно, на что готов пойти мужчина ради прощения?

Я уже не та наивная девчонка без жизненного опыта, за моими плечами опыт брака более десяти лет, теперь есть с чем сравнить, да и родственники мужа внесли свой вклад. Да, может я и поставила себя перед ними изначально не правильно, это мой жизненный урок. Теперь буду думать, прежде чем сделать. Что ж, если он настоящий мужчина, то сделает первый шаг ко мне на встречу. Если ляжет попой ко мне, то у нас разные дороги.

Я начинаю раздеваться, медленно, остаюсь уже в одном белье, не самом красивом, спортивный лиф и трусы-слипы черного цвета. Меня просто загребают в горячие объятия, как в кокон, со словами:

— Куда ты собралась малышка?

— Спать.

— Я думаю заняться чем-нибудь более приятным. — разворачивает меня и целует, так по собственнически, при этом снимая с меня белье и разоблачаясь сам.

Все, я утонула в этом голодном взгляде мужчины, он очень долго меня целовал. И в моменты наслаждения спрашивал: «Ты простила меня? А сейчас, простила меня? Я заслужил твое прощение?» Я отвечала: «Простила». Я даже чуть не сказала больше ему, сама испугалась… А вдруг, Ярослав не готов это слышать, я ведь ему только нравлюсь. Но выглядело это примерно так: меня выгибает дугой, я говорю, задыхаясь:

— Я… тебя…(хочу уже сказать, люблю, но в последний момент) прощаю…

Это была какая-то сладкая пытка, но Ярослав старался, про чехлы не забыл. Значит, слушал меня внимательно! Раньше тоже не забывал. Но мало ли? Лучше пока перебдеть, пока наши отношения не устаканятся и я не увижу справку. Третий ребенок это серьезно! Здоровье родителей, отразиться на здоровье плода! Нам уже не по двадцать с хвостиком, а больше.

Уснули в обнимку, уставшие, но счастливые. Ярослав выглядел довольным, как кот нанюхавшийся валерианы, засопел уткнувшись в мою макушку.

Просыпаюсь от пристального взгляда, думаю, что капут, нас спалили дети. А это Ярослав лежит, голову подпер рукой и смотрит на меня.

— Спи еще рано, до будильника еще полчаса.

— А ты что не спишь?

— На тебя любуюсь.

— Спи.

— А ты хочешь спать? Или можем заняться утренней йогой… вдвоем,… на кровати или в душе как пожелаешь?

— Ммм…

Сон как рукой сняло, мне даже внятно не дали ответить, подминая меня под себя.

