Счастье рядом, или няня с довеском

Глава 32

Кира

Декабрь, скоро Новый год. Прошло три дня, тихой семейной идиллии, никакого вмешательства из вне. Ярослав был не много нервный, говорил, что работы много, конец года все-таки, иногда задерживался на работе.

Сейчас дети в садике, сегодня нет дополнительных, у меня в планах, тренажерка. Я задумалась, моя посуду, глядя в зимний пейзаж, пиликнуло сообщение в вайбере. Вытерла руки и посмотрела, от Ольги фото с алыми розами и комментарий. «Он мой! Даже не надейся!» Это просто галлюцинация, чуть телефон из рук не выронила. Еще раз перечитала, ошибки нет. Слез тоже нет, только привкус горечи во рту. Выпила стакан воды, собрала сумку и отправилась пешком в спорткомплекс. Не хочу сидеть в доме одна, в ожидании и накручивая себя! Лучше вечером поговорим, чем по телефону выяснять отношения. Теперь, главное, продержаться до вечера!

Пришла, отзанималась, поговорила о нашем девичьем с тренером Оксаной. Узнала, что здесь тоже открыли занятия на пилоне, решила зайти и посмотреть, может знакомых встречу.

Слышу знакомую песню listen to me, looking at me lalo project и ноги меня несут в студию пилона.

Заглядываю, в студию и вижу своего тренера Кристину, мою ровесницу. И тройку еле двигающихся учениц. Ну, до чего народ ленивый пошел! Не прилагая усилий, хотят научиться, красиво двигаться на пилоне. Меня замечает Кристина, машет мне рукой. Я захожу в студию.

— Привет Кристин!

— Привет, Кир! Хочешь вернуться в группу? Как твой карапуз? Расписание тебе скинуть?

— Просто соскучилась. Вот на музыку и заглянула. Карапуз скоро в школу пойдет.

— Так быстро время летит. Хочешь попробовать? Наверно все уже забыла.

— Этот танец я помню хорошо. Включишь сначала?

— Давай, покажи, на что ты способна!

Скидываю легинсы и футболку, оставаясь в спортивном комплекте белья. Вслушиваюсь в такт и слова и растворяюсь в воспоминаниях.

Почти пять лет назад…

Я уже семь месяцев хожу вместо йоги на занятия на пилоне. Если бы муж узнал, устроил бы грандиозную головомойку. Но мне нравится, ощущение протеста и свободы, пока я в студии. Это мое время!

Накрывает ощущение дежавю… как и пять лет назад. Я просто вышла на другой остановке после работы, а мимо меня проехал муж с женщиной на переднем сидении с охапкой розовых роз. Больно! Как будто ржавым ножом в груди прокрутили. Тем вечером он мне подарил хризантемы, просто так, без повода, а я не сдержалась, не взяла в руки этот букет и сказала:

— Я похожа на учительницу или бабушку? Или может у нас финансовые проблемы, ты не можешь позволить себе купить розы?

Ответ мне был лишь:

— Ну, раз не нравится.

Думала, что сейчас он впервые поднимет на меня руку, но нет, букет благополучно полетел в мусорное ведро. Вот так с роз на хризантемы, а затем на гвоздики и мимозы перейдет.

Отдаюсь танцу, вспоминая все связки и элементы, скольжу по пилону, как будто и не было перерыва. Оттанцовываю, свою боль. Забыться, закрутиться, обстрагироваться.

Мысли, как бешенное стадо бизонов несутся в голове. Это не со мной! Это плохой сон! Он так не мог поступить! Он бы мне обязательно сказал. Сказал бы?! Неужели он это сделал за моей спиной? Что со мной не так? Почему в моей жизни все так сложно? Неужели меня нельзя просто любить и заботится? Может я бракованная?

Да, с такими мыслями, можно хорошенько приложиться об пол около пилона. Так надо собраться! Я сильная! Я все переживу!.. Я… я — эгоистка!.. Я люблю себя! Если я люблю себя, меня любят и окружающие!.. Надо задать вопрос в лоб и посмотреть на его реакцию. Зачем себя изводить догадками? Слышу сквозь вату:

— Молодец! Покажи класс! — подбадривает меня Кристина.

— Это ваша ученица? — кто-то робко спрашивает.

— Это моя лучшая ученица! — с гордостью говорит Кристина.

— Вау! Как здесь горячо!

— А можно посмотреть?

— Слюной не закапайте порог, мальчики!

— Камеры убрали! А то носы прищемлю! — говорит уже строго Кристина.

— Твоя коллега?

— Нет! Ученица.

— А жаль. Но как горяча!

— Слюни подобрали! И варежки прикрыли! На имбецилов похожи, честное слово.

Музыка заканчивается, я возвращаюсь в себя. Останавливаюсь у пилона, в позе красиво сломанной куклы, ощущаю себя так же. Обвожу глазами студию и вижу собравшихся зрителей. Я стою перед ними в одном спортивном белье, щеки мгновенно вспыхивают. Парни показывают класс, пальцами вверх. Я мечтаю провалиться сквозь пол, под землю. Пытаюсь спрятаться за своими волосами, хватаю одежду и пытаюсь скрыться в раздевалке. Кидаю на ходу Кристине:

— Созвонимся или спишемся! Пока.

Меня догоняют слова одного из тренеров тренажерного зала:

— А ты совсем не ледышка, а огонь!

Отвечать даже не стала. Про себя думаю, «не огонь, а головешки с углем», все, что от меня осталось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ярослав в тот же день

Мама как с цепи сорвалась, звонит мне каждый день, сообщает о самочувствии Ольги, уговаривает меня приехать к ней. Не оставила надежд свести нас снова. Первый раз это звучало, примерно так:

— Ты в курсе, что Кира выпивает. Видел бы ты её подруг! У Киры дома, Ольга пригубив алкоголь отравилась. Или эти ролы были не свежие. (опять же у Киры!)

— Мама, прекрати! Или мы тебя не допустим к внукам и не пригласим на свадьбу.

— Что ты такое говоришь сынок?! Эта Кира, беременна!?

— Возможно! (резиновыми человечками, думаю про себя) Вот только, не надо ей звонить и угрожать. Я тебе этого не прощу.

— Это не проблема, сейчас медицина, очень продвинута во всем. Этот вопрос решаем.

— Что ты такое говоришь мама? Ты себя слышишь?

На этом я сбросил вызов, а так хотелось отправить телефон в полет о стену. Нет! Этого и добиваются, выбить из равновесия. Почувствовать вину.

На второй день что-то похожее:

— Оля уже стабильна, к ней пускают посетителей. Ты должен перед ней извиниться, Ярослав!

— Мама, я ничего и никому не должен!

— Сынок ты не прав, скоро все осознаешь, но будет поздно. Одумайся! Пока Оля готова тебя принять!

— Мама, у меня рядом Кира и дети. Мы счастливы!

— Вот увидишь, ты ей не нужен! А Оля любит тебя!

— Мам, я люблю Киру! Не звони мне больше по поводу Ольги.

Третий день мама решила взять меня измором:

— Сынок навести Олю! Неужели тебя не мучает совесть? В том, что с ней произошло, есть и твоя вина.

— Мама ты утрируешь.

— Сынок, ты совершаешь большую ошибку!

— Может тебе пора удочерить Ольгу? По твоим речам, я для тебя, сын-балбес! Не теряй время на перевоспитание! И не звони мне с подобными просьбами!

Мозги кипели, отдавая болью в висках. Хотелось побиться головой о стену, как контуженый дятел.

Отпросился с работы пораньше, решил сходить в бассейн, оставить там негатив последних трех дней. Вода бодрила, не хуже хорошего кофе, негатив прошедших дней отступал. Через час вышел из воды, как заново рожденный, мышцы приятно ломило от напряжения. Потом решил зайти в качалку, немного позаниматься, присел попить. И тут до меня доносится разговор мужчин-тренеров, стоящих возле администратора, разглядывающих один телефон всей толпой:

— Смотри как, горяча! Я бы с такой зажег!

— И не скажешь, что она приходила сюда, как ледышка, запакованная под горло, «мне, пожалуйста, женщину-тренера».

— В тихом омуте, черти водятся.

— Смотри, как двигается! В постели, точно огонь!

Поднимаюсь и подхожу к парням, неприятное предчувствие скручивается, как змея вокруг груди. Подхожу и заглядываю на экран телефона, видео, длится всего тридцать секунд, а я понимаю, что это Кира. Что за день-то сегодня? Не одно, так другое. Парни на меня смотрят и спрашивают:

— Хороша?

— Хороша! Моя жена! Скинь мне видео.

Парень немного бледнеет и выполняет мою просьбу. Я добавляю:

— Удали у себя. Есть еще видео, матери моих детей?

Парни отрицательно мотают головой:

— Нам Кристина запретила снимать, попросила убрать телефоны. Леха вот успел снять начало. Больше нет.

— Ну и хорошо. — сказал и отправился в раздевалку.

Хотелось уже все вокруг крушить и ломать в щепки… Хотелось почесать кулаки, об лица этих сопляков. Злоба застилала глаза, бешенство кипело в крови, но здравый смысл, перевесил ярость и обиду. Я собрался и пошел на выход из спорткомплекса. Может мама права, я поторопился. Четыре месяца это мало или достаточно, чтобы узнать человека?

Или просто сегодня не самый удачный день? Все разом навалилось! Надо остыть и спокойно поговорить с Кирой. Не буду рубить сгоряча! Решаю немного прокатиться по городу, остыть. Где-то спустя час, голова немного прояснилась, бешенство улеглось, не заметил как остановился рядом с круглосуточным магазином цветов, что яркая вывеска режет глаз. Может купить моим девочкам цветы? Давно их не баловал цветами. Точно, куплю им цветы, порадую.

С двумя букетами белых роз, захожу домой, чувствую запах жаркого и выпечки. Пока раздеваюсь и переобуваюсь, ко мне выбегает Василиса и спрашивает:

— Пап, ты, что как долго? Мы уже без тебя поужинали, не дождались.

— А где Кирилл и Кира?

— На кухне: Кира посуду моет, а Кирилл рассказывает ей стихотворение.

Протягиваю один букет Василисе и говорю:

— Это тебе милая. Я тебя люблю, доченька!

— Спасибо, папа! Очень красивые! А второй Кире?

— Да.

— Как здорово, папа! Он ей обязательно понравится!

Прохожу на кухню, Василиса следует за мной зарывшись носом в букете. Кира поворачивается ко мне с намыленной тарелкой в руках, внимательно смотрит на букет… тарелка срывается с её рук и разбивается в мелкое крошево.

— Я куплю новую. — тихо говорит Кира, таким голосом, что вот-вот заплачет.

— На счастье.

Кирилл достает веник и совок, Кира опускается на корточки и берет из рук сына веник с совком, начитает сметать осколки. Внимательно наблюдаю за её манипуляциями, замечаю, как на пол начинает, что-то капать. Кладу букет на столешницу, рывком поднимаю Киру и усаживаю к себе на колени. Она, зарываясь волосами, тихо плачет и пытается выбраться с моих колен.

— Дети, поиграйте в детской, нам надо поговорить. Василиса, не подслушивать взрослых!

— Пап, Кире не нравятся розы?!.. Кира поранилась?… Хорошо пап. — вижу беспокойство в глазах дочери.

Дети выходят из кухни, убираю волосы от лица и смотрю на эти мокрые от слез глаза и вижу боль.

— Что-то случилось? — спрашиваю я.

— Да. Сейчас покажу. — она тянется за своим телефоном и показывает мне сообщение в Вайбере. — Это случилось. Есть что сказать?

— Не понял?! При чем здесь, я? Я ничего не покупал, и даже с ней не разговаривал. Мне только мама звонила.

— Пусти. Хочешь сказать, что ты ей ничего не дарил? — держу крепко мою малышку.

— Ничего. Может это был кто-то другой. А ты мне не хочешь ничего рассказать? Как прошел твой день?

— Почти как в тумане, как увидела это. Пыталась занять себя физическими упражнениями в спорткомплексе.

— И все? Моя почти звезда ютуба.

— В смысле?

— Тебя успели, снять на видео, как ты извиваешься на пилоне, женщина-огонь! — я немного поморщился, вспомнив как внимательно, рассматривали видео и обсуждали, мою Киру.

— Не может быть! Кристина запрещает снимать без согласия!

— Хочешь посмотреть видео?

— Оно уже на ютубе? — глаза Киры становятся как блюдца.

— Нет, только у меня на телефоне. — достаю телефон и включаю запись.

Кира прикрывает рот ладошкой.

— Прости, я не знала, что меня снимают.

— Красиво двигаешься… Зачем ты полезла на пилон?

— Просто вспомнить захотелось. Мне было так плохо сегодня, не знала, куда себя деть. Это фото меня выбило из колеи… а теперь еще и ты с цветами.

— Этим видео любовались мужчины-тренеры в качалке, пока я не прекратил это безобразие. Не позволю, чтобы какие-то левые мужики смотрели на мою женщину и мать моих детей. Причем здесь цветы?

— Что?… Оденешь в паранджу и посадишь дома под замок?

— Нет! Не хочу, чтобы другие смотрели на мою женщину. Надеюсь, этот танец предназначался мне?

— Возможно. Я хочу опять, посещать занятия. Что касается букета, я думала цветы, подарил, как и Ольге, чтобы не чувствовать себя виноватым. Раз ей, то и мне. Что я должна была подумать? Тебе звонить? Устраивать допрос по телефону?

— Вот это ты себя накрутила за день! Я никому сегодня, кроме Василисы цветов не покупал и не дарил. Кира, я никогда бы так с тобой не поступил!

— А что я должна была подумать? Как бы ты сам поступил на моем месте.

— Может так же. Только на пилон бы не забрался. — улыбаюсь Кире и вижу робкую улыбку в ответ. — Мы разобрались в этой ситуации?

— Да. Ужинать будешь?

— Буду! Чем меня накормят?

— Жаркое по-домашнему, на десерт кексы «Зебра».

— Почему «Зебра»?

— Это жизнь: то белая, то черная полоса. Просто так получилось. Если бы были шоколадные кексы, я была бы в отчаянии.

— Надеюсь, ты не слезами солила еду и десерт?

— Аккуратно сцеживала слезы в миску. — Кира делает руками пасы, показывая свои действия, по сбору слез.

Кира суетится около меня, накрывая поздний ужин, а я не могу удержаться, хватаю ее за талию и усаживаю к себе на колени. Целую в висок, затем за ушком, вдыхая аромат моей женщины, и говорю:

— На десерт можно тебя! Я очень голоден, Кирра!.. Ох уж этот твой пилон,… не оставит равнодушным.

— Не забудь, сегодня сказку детям читаешь ты.

— Давай вместе?

— Я подумаю.

