Счастье рядом, или няня с довеском

Глава 39

Ярослав

После семейного обеда все вернулось на свои места: мы жили своей жизнью, родители своей. Кира занималась домом и детьми, а я работал, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. В награду за мой труд, вечером дома меня ждала моя семья: любимая женщина, дети и вкусный ужин с десертом. Дети рассказывали о своих достижениях, и мы вместе радовались этим успехам. Играли в разные настольные игры, даже Твистер с семьей после рабочего дня, доставляли несравнимое удовольствие мне, а дети визжали от восторга, когда мама с папой падали на коврик. Я чувствовал себя молодым и полным сил мужчиной, у которого детство в одном месте не отыграло. Так, мы растворялись в повседневности, после долгого рабочего дня, во внимании и любви.

Во время игры с детьми, касания, взгляд, улыбка, все эти действия меня будоражили, как подростка в пубертатный период, а отмена чехлов и вовсе срывала крышу. Без футляров… без барьеров… Я едва дожидался ночи, когда дети заснут, чтобы время было только для нас. А его всегда казалось, так мало.

Дни сменялись неделями, закончился январь и наступил февраль.

Все было замечательно, только одной ночью я проснулся от тихих всхлипов Киры. И её тихого шепота.

— Прости, прости…(всхлип)… мама…(всхлип)… не уходи…(всхлип)… Игорек…(всхлип)… я помню…(всхлип)…

Я обнимал её, гладил по спине и волосам, стирал губами её слезы, просто осторожно будил.

— Все хорошо. Я рядом. Не плач, любимая. Что тебя тревожит?

— Просто сон плохой приснился… Спи, тебе завтра на работу.

Я продолжал её гладить по волосам, и мы вновь засыпали.

Бывало такое, что я просыпался один, а через некоторое время Кира возвращалась в постель со стаканом воды в руках. Что я мог сделать в этой ситуации? Она просила не давить на нее. Что же тогда её так мучает по ночам?

Так днем обычная Кира, по ночам просыпалась в слезах, рыдала на моей груди.

— Кошмар? — спрашивал я осторожно.

Она только кивала и всхлипывала. Малышка ты просто рвешь мне сердце в клочья. Я же вижу, как ты страдаешь? Что надо сделать или сказать, чтобы ты со мной поделилась? Мне так больно видеть, как ты истязаешь себя? Я старался обнять её надежнее, гладить ласковее, чтобы прогнать эти кошмары.

Дом она не забросила, все так же выполняла, только это больше было похоже на работу робота, если смотреть со стороны. Выпечки дома прибавилось, что за вечер мы не успевали её съесть, на следующий день была новая. Куда девалась вчерашняя выпечка, я боялся задать вопрос? Неужели она съедала всю оставшуюся выпечку сама? Не может! Она таяла на моих глазах. Не может такого быть! Кира иногда грустила, но я старался отвлечь её от грустных мыслей, как и дети. Иногда вечером, вернувшись с работы, я замечал покрасневшие глаза, будто она недавно плакала. Так прошла неделя, Кира похудела, выглядела уставшей, улыбалась редко, была задумчива.

Я уже собирался найти номер телефона Ульяны и попросить о помощи. Я обещал её беречь! Полез в шкаф переодеваться, заметил, что вещи в шкафу немного сдвинуты и выглядывает коробка из-под детской обуви. Странно, как детская коробка от обуви попала во взрослый шкаф в нашей комнате. Я решил убрать её, но заглянул внутрь и просто на автомате сел на кровать, стал разглядывать содержимое…

Это были воспоминания из прошлой жизни Киры. Детский альбом, судя по имени её первого сына с фотографиями и записями, которые обрываются.

А так же просто фотографии, всей семьи на каком-то празднике. Дети улыбаются, обнимают маму и папу, семейный праздник или просто счастливый момент. Фотография пожилой пары, в чертах которых вижу Киру, значит, её родители. Пара моделей автомобилей красного и синего цвета.

В коробке были в основном фотографии старшего сына, значит, вот что её мучает. Не отпускает, все еще переживает и вспоминает. Я сидел, задумавшись, не заметил, как в комнату тихо вошла Кира.

— Я… я отнесу в свою квартиру… просто… — начала она с порога.

— Поговори со мной. Поделись, что тебя, так тревожит, что ты ночью не можешь спать, малышка?

— Через три дня годовщина смерти родителей. А через неделю год, как не стало Игоря и Стаса. — говорит тихо и смотрит на коробку в моих руках.

— Ты из-за этого так себя мучаешь? — держу коробку, как ядовитую гадюку.

— Не только,… мне свекр звонил… напомнил. Понимаешь,… я почти обо всем забыла, словно и не со мной было… Я счастливая эгоистка, а их больше нет… Живу, люблю… Я их забыла… Понимаешь?

- ***! Ты живой человек, Кира, должна жить, дышать, чувствовать. Ты правильно сказала, их больше нет! Ты можешь их вспоминать, но ты должна жить дальше. Ты о Кирилле подумала? Зачем ты себя так накручивала? Кому стало от этого лучше?

— Не знаю… Прости… Может, мне пока пожить с Кириллом в квартире?…

— Чего ты еще надумала?! Выброси все эти мысли из головы! Мы пройдем через это вместе! Помянем, если требуется! И ты не останешься одна! — откладываю коробку, встаю и обнимаю её и чувствую, как её колотит дрожью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Спасибо, что рядом и терпишь мои заскоки. Не знаю, как бы я пережила все это одна?!.. Пошли, я тебя покормлю.

— Скажи, ты всю выпечку съедала сама? Вину заедала?

— Нет. Ты что, я бы лопнула… Я… я относила её в церковь… Ты не злишься?

— Зачем?

— Для поминовения усопших, так надо.

— Хорошо, не буду вникать. Тебе от этого, легче стало?

— Да, немного. Наташа говорит, что скоро отпустит, главное игнорировать свекра, а лучше занести его в черный список.

— Я полностью с ней согласен. Мудрая у тебя подруга, слушайся её.

— А как же Кирилл? Я не буду ему запрещать общаться с дедушкой.

— Какая ты у меня добрая, что мне страшно за тебя. Коробку можешь оставить, как память. Вины твоей ни в чем нет! Такова судьба. Просто отпусти, не держи в себе. Пойдем, покормишь меня, умираю от голода. И дай мне на всякий случай номера своих подруг.

— Зачем?

— Я чуть с ума не сошел, ломая голову, не понимая, что с тобой происходит. И спросить не у кого.

— Хорошо.

Мы пришли на кухню, где нас ждали притихшие дети. Они уже закончили ужинать, грязная посуда лежала в раковине. В их любопытных глазах читался вопрос: «Что-то случилось?»

— Мы пойдем в квартиру, мам? — спрашивает Кирилл.

— Что?… Нет. — отвечает растерянная Кира.

— Не знаю, кто что услышал, но все остаются здесь, если куда-то собрались, можете разобрать сумки. Наша мама Кира устала, ей нужен отдых. Так что, не шуметь и слушаться без пререканий — объявляю детям.

Остаток ужина проходит тихо, Кира встает, чтобы помыть посуду, я подсекаю её и она оказывается в моих объятиях.

— Сегодня посуду мою я! — говорю ей, прям как муж на восьмое марта. Начинаю загружать посудомойку, оставшуюся посуду мою под присмотром Киры, дети внимательно на меня смотрят.

— Так, дети можете пойти поиграть. А я пока нашей маме приготовлю ванну.

Иду в ванну, роюсь в шкафчике, где-то должна остаться настойка пиона и детская пенка с лавандой от Василисы, она тоже где-то с год назад плохо засыпала. Нашел, хорошо, что не выкинул. Когда ванна готова, зову Киру, она так робко берет меня при детях за руку, и я увожу её.

Как только она залезает в ванну, я присаживаюсь к изголовью и запускаю руки под пену на плечи. Она вздрагивает, смотрит на меня и говорит.

— Ярослав, я сейчас не в том состоянии, я не…

— Расслабься, я попробую сделать тебе массаж. Только массаж Кира. — перебиваю её.

Она расслабляется под моими руками, я стараюсь нежно, не причинить боли моей женщине. Она прикрывает глаза, значит я на верном пути, через минут пятнадцать заканчиваю свой сеанс массажа.

— Тебе полежать десять минут, ополоснуться, я буду ждать тебя на кухне. Хорошо?

— Хорошо.

На кухне готовлю, успокаивающий чай с травами и чайной ложкой ликера. Появляется Кира, кажется, что стала как прежде. Протягиваю ей чашку.

— Надо выпить до дна и можешь идти спать. Детей сам уложу. Отдыхай.

Она так смотрит на меня, глазами полными благодарности и слез, губы слегка подрагивают. Ставит чашку на стол и подходит ко мне и обнимает, утыкаясь мне в грудь.

— Спасибо, Ярослав. Ты так много для меня сделал. Спасибо, что понимаешь меня. — тихо шептала моя малышка.

— Я люблю тебя, а значит, должен, заботится о тебе. Давай договоримся, больше не молчи.

— Хоршо.

Дети уснули, после трех сказок. Иду в комнату, чтобы обнять мою малышку и наконец-то выспаться. Кира спит крепким сном, что меня радует, даже не чувствует, как я лег рядом и обнял сзади. Эту ночь мы спали без кошмаров, не просыпаясь, как и следующие ночи.

Кира

Все началось после короткого звонка от свекра. Я порхала как бабочка по дому, была абсолютно счастлива и вдруг, мне оторвали оба крыла. На меня навалилась вина, за то, что я счастлива, а их больше нет. Меня опять закинуло памятью, в год назад, в пучину боли и печали. Забрала из квартиры коробку с фотографиями и любимыми игрушками Игорька. Смотрела на них и ела себя поедом, что забыла, что смеюсь, дышу, живу… без них. А вот они больше не смогут…

Как между сном и явью, прошла целая неделя. Ночью мои кошмары меня выматывали, вина давила, как удавка на шее. Кажется, я почти перестала спать, готовила, а есть толком не могла, кусок в горло не лез. Ярослав выдернул меня из этого состояния: он отнесся ко мне заботливо, с пониманием, когда я его застала с коробкой в руках, думала, что выставит нас с Кириллом за порог своего дома. Сама предложила уйти тихо. А он завел диалог, спросил и выслушал мою исповедь, сразу стало легче. Затем ванна, массаж, успокаивающий чай из рук любимого. Я поняла, что не одна, мне есть ради кого жить. А собственно в чем моя вина? Ярослав стал мне спасательным кругом в океане вины и печали. Все, кошмары отступили, я поняла, что больше не одна, у меня есть сильная опора.

В этот день все девочки заехали ко мне в обед. Они тоже переживали за меня. Этот месяц принес мне столько боли и потерь, что дышать было трудно, они прекрасно это знали. Я тяжело переживала, как всегда руки мои творили отдельно от головы, напекла много пирогов и разной выпечки.

— Кира, мне страшно, ты вообще спишь? — спросила Наташа.

— Теперь сплю, хорошо сплю.

— Кира, ты опять пытаешься забыться готовкой? — смотрит на меня сканирующим взглядом Эльза.

— Есть немного.

— Любить себя надо, а не замуровывать на кухне! — изрекла Лиза.

— Лучше скажи нам, родная, тебе звонил свекр? И ты себя накрутила после этого? — спросила Уля.

— Да. Он просто мне напомнил о них. Я уже почти забыла. Я плохая? — спрашиваю я.

— Нет Кира, ты не плохая, это он плохой человек! Давно пора его занести в «черный список»! — сказала Лиза.

— Ты живая! У тебя есть Кирилл, Василиса, Ярослав! — сказала Эльза.

— Да девочки. А еще у меня есть вы. Спасибо.

— Кира, мы очень рады за тебя, что ты встретила такого хорошего мужчину, как Ярослав. Думаю, все со мной согласятся, что ты достойна женского счастья и любви. Пока рано ставить на себе крест и идти по святым местам, замаливая грехи. — говорит Уля.

— Пожалуйста, не забивайся в угол, делись своими переживаниями с нами, с Ярославом. Не держи в себе! Пропусти и отпусти! Забывать боль — это нормально! — говорит Наташа.

— Хорошо. Спасибо, что вы рядом в этот день.

— Так, нас ждет работа! По машинам! — поднимается Эльза.

— Не забывай наши слова! — говорит Наташа.

— Не забывай о своем мужчине и детях. — говорит Уля.

— Живи и люби! — говорит Лиза.

— Девочки, обед не резиновый! — подгоняет всех Эльза.

Девочки уезжают, я с облегчением вздыхаю, что почти всю выпечку пристроила, осталось немного, домашние с ней справятся. И я справлюсь, буду помнить их, без слез, просто хорошие стоп-кадры из жизни. Только хорошее…