Счастье в подарок

Глава 9

Увидев машину перед студией Миранды, услышав наверху возбужденные голоса, Дариус насторожился. Разговаривали две женщины: одна, как он теперь понял, Тиа Белами, почти кричала, Миранда сдержанно отвечала ей.

Войдя, Дариус сразу заметил неестественную бледность Миранды, ее потемневшие от страдания зеленые глаза. У Тиа, наоборот, горели щеки, а направленный на Миранду угрожающий взгляд сверкал, как осколки синего стекла.

— Дамы? — повторил он, хотя из присутствующих Тиа Белами, как ни старалась, вряд ли заслуживала такого обращения.

Балерина с усилием взяла себя в руки. Кинув на Миранду злобный взгляд, она с кокетливой улыбкой повернулась к Дариусу.

— Пустяки, — легко отмахнулась она. — Опаздываю на репетицию. Мы с Энди продолжим нашу беседу в другое время… Что вы делаете? — испугалась она, когда Дариус резко схватил ее за руку выше локтя, не давая двинуться с места. Он не ослабил хватки. — Миранда? — тихо окликнул он.

Энди с трудом перевела дыхание и покачала головой:

— Отпусти ее.

— Уверена? — Дариус чуть сильнее сжал пальцы и свирепо взглянул на Тиа. — Поостерегись приходить сюда и оскорблять Миранду.

Та неохотно кивнула и быстро выскочила за порог, громко хлопнув дверью.

— Ты в порядке? — Дариус подошел к Миранде и, приподняв подбородок, заглянул в испуганные глаза.

У Миранды задрожали колени, а через секунду дрожь охватила все тело. Тиа только что призналась, что четыре года назад умышленно столкнула ее со сцены, подтвердив страшные подозрения, и минуту назад снова угрожала ей, если Энди не откажется от участия в концерте.

Была ли Энди в порядке? Конечно нет!

— Давай присядем, пока ты не упала. — Дариус сильной рукой подхватил ее за талию и, опустившись на скамейку, усадил себе на колени.

Энди больше не могла сдерживать слезы. Теперь она точно знала, что крах заветной мечты завоевать мировую славу — дело рук злобной, завистливой конкурентки. Вдобавок, встретив утром Дариуса в доме его матери, она призналась себе, что отчаянно влюблена в него без всякой надежды на взаимность. На коленях у Дариуса, в кольце обнимавших ее рук, Энди долго не могла справиться с переполнявшими эмоциями. Наконец она успокоилась. Как ни велик соблазн доверить Дариусу решение своих проблем, Энди знала: у нее достаточно сил, чтобы самой победить своих драконов.

Всхлипнув в последний раз, она смахнула слезы и выпрямилась, решив, что хватит проявлять непростительную слабость.

— Извини за срыв, я немного перенервничала, — пробормотала она, но ей, как всегда, не удалось провести Дариуса.

Он продолжал обеспокоенно хмуриться.

— Не хочешь рассказать?

Энди прикусила нижнюю губу, соображая, что успел услышать Дариус из их с Тиа разговора и чем она готова с ним поделиться.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она для начала.

Дариус невесело улыбнулся:

— Я так или иначе собирался зайти к тебе после разговора с матерью.

— Зачем?

— Не переводи разговор на другую тему, — предупредил он. — Еще в прошлую субботу из вашей беседы я понял, что вы с Тиа не ладите. Так с какой целью она приходила? И кто дал ей право запрещать тебе выступить у матери на концерте?

— Пустяки, не заслуживающие внимания, — отвела глаза Энди.

— Тем не менее она довела тебя до слез, хотя ты далеко не плакса.

Энди вздохнула, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. Сидя на коленях у Дариуса, она наслаждалась ощущением близости его горячего тела, одурманенная лимонно-пряным ароматом.

— Знаешь, у меня только что закончился урок. Я потная и липкая. Давай поднимемся наверх, я приму душ, а после сварю нам кофе. Тогда и поговорим.

— Предпочитаю остаться здесь, — неожиданно заупрямился Дариус.

— Почему это? — насторожилась Энди.

— Меня преследует навязчивая фантазия заняться с тобой любовью в окружении всех этих зеркал, — хрипло пробормотал он, обнимая ее.

После такого комментария Энди не рискнула бы встать на ноги, не то что подняться по лестнице на второй этаж. Значит, Дариус фантазировал о том, как занимается с ней сексом в этом зале? Когда же эта навязчивая, как он сказал, идея овладела им? Единственный раз он приходил сюда для того, чтобы пригласить на благотворительный прием. Неужели с тех пор? Его горящие глаза подтвердили догадку. Энди вдруг осознала, как мало на ней одежды: только обтягивающие лосины и туника, повторяющая изгибы тела. Кончиком языка она облизнула пересохшие губы:

— Это… интригует.

— Правда, заманчиво?

— Пожалуй… — протянула она. Какой смысл притворяться, если реакция тела выдала ее с головой.

Дариус крепче прижал ее к себе.

— Значит, ты готова простить меня за то, что не звонил тебе всю неделю? — тихо рассмеялся он.

— Как раз думаю об этом, — поддразнила Энди.

— От чего это зависит?

Энди откинулась назад, чтобы видеть его лицо, и снова подумала, до чего он красив, когда не сдерживает улыбку.

— Зависит от причины, по которой ты не позвонил, — не было желания или ты хотел, но запретил себе?

Момент истины. Дариус не был уверен, что готов к нему сейчас или будет вообще готов когда-нибудь. Двадцать лет он строил защитный барьер, не позволявший никому, кроме брата-близнеца, подойти слишком близко и нанести сердечную рану, как это сделала мать, вдруг отвернувшись от него. События последней недели раскрыли болезненную причину отчуждения и положили начало сближению, но для этого потребуется время. Ему еще предстоит объяснить все перипетии семейных отношений Миранде. Впрочем, рассказ не будет для нее шоком — кое-что она могла понять из их разговора с Ксандером в больнице.

— Пожалуй, нам все-таки стоит подняться к тебе в квартиру и выпить кофе, — с непроницаемым лицом вдруг заявил Дариус. Он поставил Энди на ноги и легко встал со скамейки. Энди внимательно посмотрела, не понимая причины резкой смены настроения. Минуту назад Дариус был весел и шутил и вдруг нахмурился, ушел в себя. Она была разочарована тем, что он явно передумал заниматься с ней любовью здесь и сейчас, и безуспешно пыталась сообразить, чем вызвала его недовольство.

— Ладно, — кивнула Энди и пошла вперед, всем существом ощущая рядом его присутствие. — Хочешь, послушай музыку, пока я в душе, — кивнула она на стереосистему и поспешила к лесенке наверх в ванную комнату. Энди избегала глядеть на него, чтобы не выдать растерянности и разочарования.

— Миранда?

Она настороженно оглянулась.

— Я… мы… — Он тряхнул головой. — Ты единственная женщина, способная всего парой фраз привести меня в замешательство. — Дариус смущенно запустил пальцы в густые пряди.

Напряжение немного отпустило Энди, и она усмехнулась:

— Позволь считать твои слова комплиментом.

— Они больше чем комплимент, — согласился Дариус.

Энди оценила признание, зная, как трудно этому гордому и упрямому мужчине признаться в слабости перед женщиной.

— Будь как дома, я сейчас вернусь. — Она легко взбежала по ступенькам и скрылась за дверью, прихватив из шкафа джинсы и майку.

Дариус выбрал диск и включил музыку, снял пиджак и галстук, расстегнул верхние пуговицы сорочки. Меряя шагами комнату, он размышлял, как ему поступить. Больше всего ему хотелось присоединиться к Миранде в душе, если она позволит, но рассудок твердил, что еще не время: сначала нужно обсудить серьезные вопросы, от которых зависит будущее.

Прежде всего надо узнать истинную причину визита в студию Тиа Белами, а потом объяснить Миранде причины отчужденности с матерью и внутренний конфликт в семье, столь тяжело отразившийся на Ксандере. Дариус не загадывал, что произойдет дальше: он был слишком эмоционально встревожен, чтобы мыслить логически.

— Как дела у Ксандера?

Дариус глубоко задумался и не заметил, как вернулась Миранда. Влажные волосы струились по ее плечам, глаза сияли, а щеки после душа слегка порозовели. Джинсы и черная футболка облегали стройную фигурку. Дариус усмехнулся, увидев, что она опять босиком.

— Я заметил, ты не любишь носить обувь?

— Слишком долго приходилось стягивать ноги балетными туфлями. Предпочитаю, чтобы ноги отдыхали, — объяснила Энди. — Сварить кофе?

— Нет пока.

— Как твой брат? — спросила она через паузу, прерывая затянувшееся молчание.

— Как тебе это удается?

— Что именно? — подняла брови Энди.

— Угадать, о чем я думаю, и задать вопрос прямо в лоб?

— Я не хотела… — Она вдруг обратила внимание на непривычную бледность его лица и тень озабоченности в глазах. — Утром я спросила Катерину. Она считает, что Ксандер скоро поправится.

— Согласен, если говорить о физических травмах, — тяжело вздохнул Дариус. — Но, к сожалению, он больше страдает от душевных ран, которые не так просто залечить. Мы еще вернемся к этой теме. Прежде я хочу узнать, зачем приходила Тиа Белами и почему тебя так расстроил ее визит.

В очередной раз Дариус проявил свойственные ему проницательность и настойчивость, которые нервировали Энди, потому что ей никогда не удавалось уйти от ответа.

— Не знаю, сказала ли тебе мать, что я согласилась выступить на ее концерте в следующем месяце?

— Сказала, но я решил подождать твоего подтверждения прежде, чем выскажу свое мнение. — Дариус одобрительно улыбнулся. — Ты не представляешь, как я горжусь тобой.

У Энди замерло сердце.

— Правда?

— До такой степени, что решил в тот вечер присоединиться к матери и Чарльзу в их театральной ложе.

Неужели он будет среди зрителей, когда она впервые после четырехлетнего перерыва появится на сцене?

— Тиа требует, чтобы я отказалась от участия.

— Кто дал ей право командовать тобой, да еще в таком важном, как я понимаю, для тебя вопросе?

— Она угрожает, Дариус, — опустила голову Энди.

Дариус замер в ледяном спокойствии.

— Ее сегодняшний визит только продолжение старой истории, правда?

Энди кивнула и прерывисто вздохнула.

— Давай сядем, и я все расскажу.

Дариус непроизвольно сжимал кулаки, слушая повествование Миранды о событиях четырехлетней давности и о том, какой ценой Тиа получила главную партию в «Лебедином озере». Его глаза опасно сузились и сверкнули холодным янтарным пламенем, когда он узнал о том, что Тиа умышленно столкнула Миранду со сцены, а теперь вновь угрожала ей в случае, если та не откажется от выступления.

Когда Энди закончила рассказ, Дариус в ярости вскочил.

— Я не изменю своего решения, — категорически заявила Энди.

— Я не позволил бы, даже если бы ты передумала, — процедил он сквозь зубы. — Господи, как подумаю, что она чуть не убила тебя! — Дариусу потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. — Ты должна заявить в полицию, Миранда.

— Что я скажу? У меня нет доказательств — только мое слово против ее.

— Как ты не понимаешь? У этой женщины нет совести, нет раскаяния. Она не видит разницы между добром и злом. — Он схватил Энди за руки, глядя на нее горящими глазами. — Если в угоду амбициям она так поступила с тобой, не исключено, что в прошлом за ней тянутся похожие грехи. Где уверенность, что она не выкинет подобного в будущем и не просто разрушит карьеру, а действительно убьет кого-то?

Энди даже в голову не приходила такая страшная мысль. Но Дариус был прав: то, как Тиа разговаривала с ней сегодня, подтверждало его мнение — у нее ни стыда ни совести. Ради собственных амбиций она способна на преступление.

— Мы сделаем это вместе, — решил Дариус. — Гарантирую, что полиция выслушает тебя, если я выступлю свидетелем сегодняшних угроз, — мрачно добавил он. — Этого будет достаточно, чтобы Тиа Белами вызвали на допрос.

— Почему ты решил поддержать меня?

И снова момент истины, отметил Дариус. Но сначала он должен посвятить Миранду в тяжелое прошлое своей семьи, которое по-прежнему угрожает им. Без искреннего признания нечего даже думать о совместном будущем. Возможно, услышав исповедь, она больше не захочет видеться с ним. Дариус понимал, что нельзя дольше откладывать важный разговор, но не мог сразу справиться с потрясением от рассказа Миранды.

— Не могу поверить, что Тиа Белами нарочно подстроила твое падение четыре года назад. — Дариус только сейчас осознал ужас возможных последствий: он никогда бы не встретил Миранду, не говорил бы с ней, не целовал бы ее. Он никогда не полюбил бы ее!

За несколько последних дней, когда Дариус запрещал себе звонить и встречаться с Мирандой, он окончательно понял, что любит ее больше всего на свете — больше, чем брата-близнеца или других членов семьи. Дариус любил ее больше жизни.

— Готов задушить эту злодейку Белами собственными руками, — прорычал он, сжимая кулаки в бессильной ярости.

— Но ты не сделаешь этого, — решительно остановила его Энди. — Моя жизнь с тех пор совершенно изменилась, Дариус, и она ничуть не хуже прежней. — Энди не лукавила: ей нравилось учить детей балету. У нее все больше крепла мечта открыть и воспитать новый талант, вырастить новую Марго Фонтейн. — Кроме того, я подумала, что и сама вполне могу танцевать, хоть и не профессионально. Короткий номер, как на концерте твоей матери, мне вполне по силам — если, конечно, меня будут приглашать.

— Можешь не волноваться: мать не отступится от тебя, — пробурчал Дариус.

— Мне этого достаточно, — удовлетворенно кивнула Энди.

— Уверена? — вопросительно взглянул Дариус, зная, что мечтает о большем для нее и для себя, если только Миранда не отвергнет его.

Теперь он был готов к моменту истины. Дариус твердо сжал губы.

— Настал твой черед сесть и выслушать меня.

Не сводя с него внимательных глаз, Энди опустилась на диван. Дариус был непривычно взволнован: под глазами залегли тени, углубились складки возле губ. Он беспокойно мерил шагами комнату.

— Что ты хочешь сказать, Дариус? — не выдержала она затянувшегося молчания. — Что бы ты ни поведал, твоя история вряд ли будет ужаснее моей. — Энди надеялась, что легкая ирония немного успокоит его.

— Поверь, все гораздо хуже, — нахмурился он. — Хотя кое-что ты уже знаешь из моего разговора с Ксандером в прошлое воскресенье.

Энди понимающе кивнула. Всю неделю она размышляла над тем, что случайно услышала в больнице, но у нее не было уверенности, что Дариус захочет посвятить ее в подробности семейной драмы.

Дариус мрачнее сдвинул брови:

— Это касается моего отца.

Став свидетелем грубого замечания Ксандера о Ломаксе Стерне, Энди сделала вывод, что супружеская жизнь Катерины была несчастливой. Но вряд ли Катерина и Ксандер одобрили бы намерение Дариуса посвятить в семейную тайну постороннего человека. С другой стороны, если Дариус хочет рассказать об отце, она будет только рада выслушать его. Почему нет?

Дариус отличался невероятной, почти болезненной скрытностью. Он не был равнодушным и холодным, как показалось Энди в начале их знакомства. О какой холодности можно говорить после его страстных поцелуев и объятий в прошлое воскресенье! Однако Дариус всегда сохранял сдержанность, воздвигнув надежный барьер между рассудком и эмоциями. И вот теперь, когда они начали проводить больше времени вместе, барьер дал трещину, более того, готов был рухнуть. Дариус, похоже, сам стремился сломать преграду, поделившись с ней историей семьи. Неужели причины его отчужденности лежат в прошлом? Энди понимала, что, только выслушав исповедь, она сможет приблизиться к пониманию этого человека.

Устроившись на диване, она терпеливо ждала, пока Дариус соберется с мыслями и начнет говорить.

— Я послушался твоего совета и вечером в прошлое воскресенье заставил Ксандера все мне рассказать. Теперь, я знаю… — Он замолчал, качая головой. — Впрочем, придется вернуться к началу истории, чтобы ты поняла, — вздохнул он. — Мои родители познакомились на конференции. Ломакс Стерн представлял собственную компанию, а Катерина была личным помощником крупного бизнесмена. Взаимная симпатия вспыхнула мгновенно, и они провели романтический уик-энд. Два месяца спустя моя мать обнаружила, что беременна Ксандером и мной, и сообщила об этом Ломаксу, но эта новость пришлась некстати: он забыл сказать ей, что помолвлен с другой женщиной — дочерью делового партнера.

Энди содрогнулась, представив себе неловкую ситуацию.

— Моя мать отказалась делать аборт, хоть Стерн настаивал, обещая оплатить расходы. Он не собирался жениться на ней и попробовал откупиться, не оставляя при этом намерения взять в жены прежнюю невесту. Но беременность, особенно если ожидается двойня, быстро становится заметной. — Дариус мрачно нахмурился. — Обстоятельства стали известны отцу невесты, и помолвка была расторгнута. Тогда Ломакс Стерн все-таки решил жениться на моей матери.

Энди слушала затаив дыхание.

— Он понял, что любит Катерину? — с надеждой спросила она.

— Нет. Он решил превратить ее жизнь и жизнь ее сыновей в ад за то, что она, как он считал, сломала его судьбу!

— Ему удалось? — У Энди болезненно сжался желудок.

— Еще как! — подтвердил Дариус. — Он оказался монстром. Катерина осознала это слишком поздно. К тому времени она уже была за ним замужем и до смерти боялась его: он мог что угодно сделать с ней и сыновьями. Даже речи не могло быть о том, чтобы развестись с Ломаксом. Представляешь, внешне я очень похож на него, — смущенно добавил Дариус.

Глядя на его темные кудри и завораживающие глаза цвета топаза, Энди предполагала, что он пошел в отца, ведь Катерина была блондинкой и Ксандер унаследовал ее светлые волосы.

Дариус вздохнул:

— Чтобы скорее закончить эту гнусную историю, скажу главное: в ту ночь, когда отец умер, Ксандера в очередной раз увезли в больницу и мать поехала с ним. У брата было сотрясение мозга и перелом ключицы, якобы после падения с лошади.

— Но Ксандер не падал с лошади? — уточнила Энди дрожащим голосом.

— Отец зверски избил его, — произнес Дариус сдавленно. — Может, если бы он врезал мне несколько раз, то не был бы так жесток по отношению к Ксандеру и матери. Я был бы рад разделить их участь.

Казалось, Дариус все еще страдает от глубокого чувства вины. Энди почувствовала это в разговоре между братьями еще в больнице.

— Но из-за моего внешнего сходства с ним, — продолжал Дариус, — он был уверен, что сможет сделать из меня копию его самого.

— Он ошибался! — с силой произнесла Энди.

— Да, — впервые улыбнулся Дариус. — Характером я пошел в мать — у меня такая же, как у нее, способность отстраняться от чуждых мне людей, демонстрируя миру внешнее равнодушие и спокойствие. Но Ксандер, хоть внешне похож на мать, по природе…

— Дважды я ненадолго встречалась с твоим братом, но он не показался мне ни жестоким, ни грубым, — нахмурилась Энди. Дружелюбный, харизматичный Ксандер ничем не напоминал монстра-отца, которого описывал Дариус.

— Ты права, он не такой, — охотно согласился Дариус, — но думает, вернее, очень боится, что характером повторяет отца.

— Уверена, тебе удастся переубедить его, — заверила Энди.

— Спасибо за высокое мнение о моих способностях. Поверь, я приложу к этому все силы.

Энди внимательно взглянула на него.

— Но это еще не конец истории… правда? — догадалась она.

Дариус обреченно кивнул.

— До того как Ксандер обмолвился в разговоре, мне в голову не приходило, что все эти годы и он, и мать почти не сомневались в моей причастности к смерти отца. Они были уверены, что это я столкнул отца с лестницы в ночь его смерти, хотя он упал сам в состоянии пьяного ступора. Не буду отрицать, такой план довольно часто приходил мне в голову, когда я был свидетелем унижений матери и брата, — дрогнувшим голосом признался Дариус, — но что-то всегда останавливало меня…

— Потому что ты не похож на отца и не способен, подобно ему, на жестокость!

Дариус пристально посмотрел в сияющие искренностью зеленые глаза, уверенно выдержавшие его взгляд, и вздохнул с облегчением:

— Спасибо тебе.

— Даже не сомневайся, — твердо заявила Энди. — Мы наследуем родительские гены, но не копируем наших родителей, а в большой степени сами творим себя. Посмотри на меня: никто в моей семье не интересовался балетом или даже просто танцами. Моя сестра выбрала профессию бухгалтера, черт возьми!

— Кстати, я, кажется, не понравился твоей сестре.

— Она не знает тебя, — отмахнулась Энди и тут же вернулась к главной теме: — Скажи, Ксандер и Катерина теперь знают правду?

— О смерти отца двадцать лет назад? Да, на этой неделе я говорил с каждым из них.

— Отношения с матерью изменились после разговора? Вы стали ближе?

Дариус улыбнулся, отметив про себя, что Миранда точно определила причину конфликта в семье.

— Придем к этому со временем. К сожалению, мы с ней очень похожи — предпочитаем эмоционально замыкаться в себе. Двадцать лет она не задавала мне опасного вопроса потому, что боялась узнать правду, и в результате мы почти перестали общаться.

— А Ксандер? Несчастный случай на прошлой неделе действительно был случайностью?

— Он утверждает, что да, — покачал головой Дариус.

— Ты веришь ему?

— До некоторой степени. Дело в том, что он вызывал мое беспокойство без особых, казалось бы, причин: в последнее время слишком увлекся азартными играми, стал терять чувство меры не только в работе, а ведь он проводил в офисе по десять часов в день.

— Как и ты.

— Пожалуй, — усмехнулся Дариус и снова сдвинул брови. — Знаешь, мне казалось, мы с Ксандером очень близки, но я не догадывался, какие демоны терзали его все эти годы и страх, что он станет монстром, похожим на отца.

— Ему нужен близкий человек, который поверит в него. Ты и Катерина не в счет — вы и так безоговорочно преданы ему. Хорошо бы ему встретить любящую и заботливую женщину.

Дариус посмотрел с любопытством:

— Откуда в тебе столько мудрости?

Энди вовсе не была мудрой — просто делилась собственным опытом.

Сестра Ким и зять Колин от всей души поддерживали ее все четыре года, но только благодаря Дариусу и его несокрушимой вере она нашла в себе мужество появиться на публике и согласиться на участие в концерте. Конечно, она никогда не достигнет прежнего высокого профессионального уровня и ей предстоит упорно тренироваться в оставшиеся несколько недель, чтобы достойно выступить перед зрителями, но Энди никогда бы не рискнула, если бы не Дариус.

Маленькая искра надежды затеплилась в сердце Энди, когда она слушала исповедь Дариуса о драматическом замужестве матери, жестокости отца, о несчастливом детстве и сложных отношениях в семье. Она знала о скрытном характере Дариуса и о том, что он никогда не делился с посторонними эмоциональными переживаниями. Для того чтобы открыться ей, требовались совершенно особые причины…