Сдаюсь, любовь!

Джордж приносит два кувшина... чего-то и два раунда шотов текилы.

─ Выпейте это, девочки, и танцуйте так, как будто вам за это платят. ─ Он толкается в меня промежностью.

─ Я выпью, если ты перестанешь тыкать мне этим в глаза. ─ Молли отмахивается от него, когда он приближается своей промежностью ближе к ней. ─ Джордж! Ты отвратителен, ─ смеётся она.

Я выпиваю два шота. Боже, текила никогда не может быть ещё лучше, независимо от того, сколько раз ты её пьёшь. Она определённо производит желаемый эффект. Жидкость обжигает мне горло, принося с собой привычное успокоение, комфорт гарантированного онемения. Это бесплатный билет к хорошему времяпровождению. Оставь за дверью свои неприятности вместе со своим достоинством.

Я вставляю соломинку в кувшин и делаю глоток. Понятия не имею, что пью, но этот напиток даже лучше, чем текила. Я хватаю за руку Молли, оглядывающую клуб.

─ Кого ищешь, Мол? ─ поддразниваю я её.

Она поворачивается и смотрит на меня.

─ Никого. ─ Боже, она такая очевидная.

─ Угу. ─ Я ловлю взгляд Джорджа, когда он улыбается и начинает жестами имитировать минет сзади Молли. Я смеюсь. Он как ребёнок. Я осматриваюсь и замечаю, что нигде не вижу Гарри. ─ А где Гарри?

─ Он подцепил возле бара какую-то цыпочку и пошёл «танцевать». ─ Он пожимает плечами. ─ Ну, знаешь, тот танец, когда трахаются в одежде. ─ Он скользит в кабинку рядом с Молли и кладёт руку на спинку сиденья позади неё.

─ Это. Мой. Брат, ─ медленно говорю я.

Он пожимает плечами.

─ Я уже говорил тебе, Лиллс, я не виноват в том, что твой брат сексуальный, и, разумеется, не виноват в том, что он шлюха. ─ Молли закрывает рот рукой, пытаясь скрыть смех.

─ Он не шлюха, ─ ворчу я. Джордж недоверчиво смотрит на меня. ─ Ладно, он шлюха. Чёрт, это отвратительно.

─ Если ты говоришь обо мне, то большое спасибо. Я горжусь этим, ─ говорит Хьюго, плюхаясь на сиденье рядом со мной, и двигается ближе, прижимаясь ко мне голым бедром. Да, голым, потому что он одет в одежду медсестры, ну знаете, ту, что можно купить в секс-шопе, с вырезанными отверстиями для сосков. Это Хьюго, я могла ожидать от него таких вещей, и всё же... ему всё ещё удается шокировать меня.

─ Хьюго, шлюха — слишком мягкое слово для того, кто ты есть, ─ говорю я ему. Я смотрю на Молли, которая с каменным лицом рассматривает наряд Хьюго.

─ Здорово, спасибо, красавица, ─ радуется он. Серьёзно? Думаю, что у него поехала крыша.

─ Честно. Что на тебе надето? ─ Я качаю головой.

Он усмехается и начинает потирать соски через прорези в платье. Боже, в этом весь Хьюго. ─ Это тебя заводит, Лилли? ─ Он хлопает ресницами.

─ На самом деле, думаю, что меня слегка подташнивает.

Он откидывается на спинку сиденья.

Просто я слишком большой мужчина для тебя. Ничего страшного, ты можешь думать, что Тео настолько близок к совершенству, насколько это возможно, пока не попробуешь настоящего мужчину. ─ Он проводит рукой вдоль своего тела, и я не могу удержаться от смеха.

─ Вау, Хьюго, просто вау. ─ У меня буквально нет слов. Он ухмыляется.

─ Я знаю, что ты в восторге от моей мужественности. ─ Он качает головой. Джордж и Молли смеются. Нужно отдать должное Хьюго, рядом с ним не бывает скучно. ─ В любом случае, вы, дамы, выглядите отпадно. ─ Он скользит взглядом по телу Молли, и я внезапно чувствую необходимость отвести взгляд. Он практически трахает её глазами. ─ У меня почти вылезли глаза из орбит. ─ На её губах появляется кривая усмешка.

─ Так ты смотрел на её лицо? ─ бормочу я.

─ Хм, а как же я? ─ щебечет Джордж.

─ Чувак, расслабься... Я не собираюсь залезать в твои штаны.

Джордж смеётся

─ Но пытаешься попасть в трусы Лилли?

Хьюго пожимает плечами.

─ Ну, если б я смог… ─ он ухмыляется и изгибает бровь в мою сторону.

─ Я скорее дам обет безбрачия на всю оставшуюся жизнь. ─ Я слегка отодвигаюсь от него. Он следует за мной, обнимает меня за плечи и притягивает ближе к себе.

─ Лилли, тебе действительно нужно справиться с неприязнью, которую ты испытываешь ко мне. ─ Он подмигивает мне с дерзкой усмешкой.

─ Никогда, ─ качаю я головой. Я перевожу взгдяд с Молли на Хьюго и обратно. Думаю, пришло время нам с Джорджем исчезнуть. ─ Джордж, пойдём, потанцуем, пока меня не стошнило от вида ног Хьюго.

─ Конечно. ─ Джордж, смеясь, встаёт. Мне удается освободиться из объятий Хьюго и выйти из кабинки.

─ И для информации, Лилли. ─ Я перевожу взгляд на Хьюго. ─ На мне нет нижнего белья. ─ Он изгибает брови и начинает задирать халат.

─ Пойдём! ─ кричу я Джорджу. Не могу удержаться от смеха. Хьюго такой козёл.

Пока мы пробираемся сквозь толпу движущихся тел, Джордж наклоняется к моему уху.

─ Он последний человек, которого я бы ожидал увидеть рядом с Молли, ─ говорит он. Я фыркаю.

─ Можешь даже не рассказывать мне об этом. ─ Я всегда представляла, что рядом с Молли будет идеальный парень, а их отношения будут идеальным воплощением книжных любовных романов. Хьюго настолько далёк от такого образа, насколько это вообще физически возможно. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что они сидят рядом. Хьюго обнимает её за плечи, его губы прижаты к её уху. У Молли на лице сверкающая улыбка, она выглядит по-настоящему счастливой. Полагаю, что иногда счастье приходит к нам в неожиданных упаковках.

Как только мы подходим к танцполу, звучит «Триллер». Джордж визжит, как девчонка. Клянусь, этот парень знает каждое движение. Я так сильно смеюсь, что у меня болят бока, пока я смотрю, как он изображает Майкла Джексона, его танец зомби и всё такое прочее.

Мы с Джорджем танцуем целую вечность. Он кружит меня по танцполу и поднимает вверх, а я визжу, потому что весь грёбаный клуб может видеть мою задницу в этом подобии платья. Прошло так много времени с тех пор, как я танцевала с ним. У меня в последнее время вообще не было времени для танцев, и теперь я чувствую, как напряжены все мои конечности. Танцы — это моя терапия.

Один час и четыре шота текилы спустя, моя голова плывёт, я на танцполе с Гарри, Молли и Хьюго. Джордж отправился в поисках маленьких приключений. Между Хьюго и моим братом происходит странное противостояние. Ни для кого не секрет, что Молли неравнодушна к Гарри, ну и, по словам Джорджа, мой брат не имеет ничего против общества девушек... и парней. Молли танцует с ними обоими, по-видимому, под влиянием тестостерона она совершенно не подозревает о происходящем. Каждый раз, когда кто-то из них прикасается к ней, это становится всё более чувственным, с каждым толчком бедра или более смелым прикосновением губ. Ох уж эти мужчины! Молли кажется совершенно не в курсе. Самое забавное наблюдать за Хьюго, который пытается вести себя как альфа-самец, при этом одетый в платье с выставленными наружу сосками. В конце концов, я пытаюсь положить этому конец и толкаю Гарри локтём по рёбрам. Он поворачивается ко мне, и я предупреждающе хмурюсь на него. Он показывает мне палец и продолжает делать то, что делал раньше: пялиться на задницу Молли.

Он знает Молли так же долго, как и я. Их отношения почти родственные, но не совсем. Гарри сделает всё для неё, и во многом они похожи на брата и сестру. Проблема в том, что это не так, и их обоих всегда тянуло друг к другу. Это всегда было совершенно ясно. Гарри не ввязывается в серьёзные отношения, хотя у него их никогда и не было. Я люблю его, но не хочу, чтобы он добавил мою лучшую подругу в свой список завоеваний и последующих разбитых сердец. Это сделало бы наши отношения... напряжёнными. Ясно, что Хьюго собирается сделать то же самое, но этот процесс уже запущен, и он не мой брат. Ужасно.

Я оставляю попытки убить Гарри взглядом и решаю уйти и попытаться найти Джорджа. В конце концов я нахожу его танцующим с очень сексапильным парнем, высоким, тёмноволосым и красиво сложенным. Он худощавый, в отличие от мускулистой фигуры Джорджа. Джордж демонстрирует все свои лучшие движения, и не собираюсь лгать, если бы я была этим парнем, то сейчас растеклась бы лужей по полу. Джордж хватает меня за руку и затаскивает между ними. Чёрт, я не собираюсь жаловаться на то, что меня зажали два горячих парня. Джордж прижимается ко мне спереди, а его друг сзади. Я пьяна и смеюсь, когда Джордж разворачивает меня к себе спиной. Потом он отпускает меня, и я делаю несколько шагов вперёд. Воздух покидает мои лёгкие, когда пара сильных рук хватает меня за талию, а затем ко мне прижимается твёрдое горячее тело. Мою кожу покалывает от узнавания, потому что моё тело инстинктивно тянется к нему. Чувствую, как жар от его груди проникает в моё тело даже сквозь платье. Я улыбаюсь, когда его губы приближаются к моей шее, даря самые нежные поцелуи. Он поворачивает меня и прижимает к своей груди.

─ Здравствуйте, офицер, ─ я широко улыбаюсь. На меня смотрят сверкающие в удовольствии синие глаза Тео. Он одет в костюм полицейского, как будто моим внутренностям нужна ещё одна причина, чтобы заработать инсульт от его присутствия. Трахните. Меня. Он выглядит так горячо. Тео ухмыляется и опускает губы к моему уху.

─ Как ты догадалась, что это я?

Мне требуется некоторое время, прежде чем чувствую, что ко мне вернулась способность говорить.

─ Я всегда чувствую тебя. В противном случае ты бы уже познакомился с моей коленной чашечкой в ​​паху.

─ В самом деле? ─ он улыбается своей дразнящей улыбкой. Я смеюсь.

─ Чёрт возьми, нет, я никогда не смогла бы нанести удар тому, кто выглядит так же шикарно, как ты сейчас.

─ На самом деле? ─ Он притягивает меня ближе к себе и продолжает танцевать, вжимаясь в меня бёдрами так, что моё тело умоляет о продолжении. ─ Ты и сама выглядишь сногсшибательно, Сладкая, ─ говорит он мне на ухо так, что я слышу его сквозь музыку. Его зубы прикусывают мою мочку, а потом скользят по шее, прикусывая и посасывая чувствительную кожу. Святое дерьмо. ─ Я очень…, ─ щетина на его челюсти трётся о мою шею, ─ …очень хочу трахнуть тебя прямо сейчас, ─ говорит он. Его голос похож на раскат грома, который касается моей кожи, как открытое пламя, заставляя моё тело гореть желанием.

О боже, кажется, я перегрелась. Кожу покалывает от перевозбуждения. У меня не было секса в течение недели. Недели! Конечно, у меня есть вибратор, но разве Боб может сравниться с Тео? Я пыталась дать ему пространство, чтобы он мог решить свои проблемы, но теперь моя вагина имеет другие планы. Клянусь богом, если он не трахнет меня в ближайшее время, я изнасилую его.

Тео медленно скользит руками вдоль моего тела, пока его ладони не обхватывают мою задницу, и мы начинаем двигаться синхронно. Я обнимаю его за шею, прижимаясь к нему всем телом. Это похоже на изящную и эротическую форму прелюдии, когда его тело движется в такт с моим. Он снова кружит меня и прижимает спиной к своей груди. Его рука обнимает меня, скользя от живота к вершинкам грудей, пока не сжимает моё горло в нежном объятии. Я откидываю голову на его плечо, полностью отдавшись его прикосновениям, его власти. Другая рука Тео сжимает моё бедро, прижимая мою задницу к его жёсткому члену. Всё в нём кричит о доминировании, безудержном и грубом. Я впиваюсь пальцами в его затылок, слегка царапая ногтями нежную кожу. Его зубы дразнят моё ухо, заставляя меня дрожать. Я вращаю бёдрами, ещё сильнее вжимаясь задницей в его промежность. Низкое рычание в моём ухе заставляет меня улыбнуться. Женщина должна сохранять свою силу, и для этого она использует своё самое сильное оружие — своё тело. Тео отпускает меня, хватает за запястье и тащит по переполненному танцполу. Я едва могу удержаться на высоченных каблуках. Он ненадолго останавливается и о чём-то говорит с Хьюго. Хьюго что-то протягивает ему и исчезает в толпе. Тео практически тащит меня на буксире. Он ведёт меня вверх по лестнице к VIP-секции, потом направляется к двери, на которой написано «Только для персонала». Он вытаскивает ключ и открывает дверь. Я захожу внутрь вслед за Тео, похоже, что это офис клуба. Из мебели здесь только письменный стол и диван. И больше ничего.

─ Зачем мы здесь? ─ спрашиваю я застенчиво.

Тео похотливо сужает на меня глаза. Он весь воплощение животной агрессии и сексуальной энергии. Я чувствую его потребность отсюда, чувствую, как сильно он хочет меня.

─ Ты не можешь так танцевать со мной и ожидать, что я не отведу тебя куда-нибудь, чтобы трахнуть.

Я отхожу от него, медленно обходя комнату, будто действительно заинтересована в отвратительных произведениях искусства, висящих на стенах. У Хьюго нет вкуса.

─ Не думаешь, что грубо покидать вечеринку Хьюго?

Он сверкает мне насмешливой «я погублю тебя» ухмылкой, которую так обожаю.

─ Нет, не думаю. ─ Он сокращает пространство между нами, но я не двигаюсь. Сердцебиение учащается, пока он преследует меня, как чистокровный альфа-самец. Тео хватает меня за волосы, откидывает мою голову назад, открывая доступ к моей шее. ─ Я тебя хочу. Прямо здесь, прямо сейчас, ─ рычит он у моего горла, его губы ласкают мою кожу. Я улыбаюсь.

─ Как сильно ты хочешь меня? ─ поддразниваю я Тео, наклоняясь и поглаживая его выпуклую ширинку. Я знаю, что он нетерпеливый человек, и не помню, чтобы когда-нибудь видела его таким сексуально возбуждённым, но мне нужно держать всё под контролем. Тео — человек, от которого я бы легко могла стать зависимой.

─ Слишком сильно, ─ стонет он.

─ Хорошо. ─ Я сдвигаю молнию вниз и засовываю руку в его боксеры. Всё его тело напрягается, когда я беру в руку его член. Он ещё сильнее тянет меня за волосы и стонет мне в шею. Я двигаю рукой вверх и вниз, наслаждаясь ощущением бархатистой кожи под моей рукой. У него перехватывает дыхание, а зубы смыкаются на моей шее. Я задыхаюсь от боли, всё моё тело покрывается гусиной кожей.

─ Бл*дь, ─ шипит он.

Тео хватает меня за плечи и резко разворачивает от себя. Затем толкает меня вниз, наклоняя к спинке дивана и удерживая меня в этой позе. Его движения безумны и отчаянны. Он задирает мою юбку, отодвигает в сторону нижнее бельё и легко скользит в меня. Я настолько мокрая, что моё тело просто поглощает его, чёрт возьми, оно практически умоляет. Он отодвигается, а потом сильно толкается вперёд, его бёдра врезаются в мою задницу. Я кричу, и он громко стонет. В этом нет ничего романтичного, только животная потребность, простая и чистая.

Он всё ещё внутри меня, когда его рука обвивает мою грудь, выгибая меня назад. Другая рука скользит по моему бедру, сжимая меня за колено и поднимая его, пока оно не упирается в спинку дивана, широко распахивая мои бёдра. Он опускает вниз лямки платья, практически срывая материал, чтобы обнажить мою грудь. Тео повсюду, его член с каждым ударом всё сильнее проникает в меня. Одна рука сжимает мой сосок, посылая покалывание по всему телу. Другая рука потирает клитор, в то время как его губы, зубы и язык целуют, кусают, посасывают мою шею, вызывая полный переизбыток эмоций и чувств.

Он неустанный и ненасытный. Он трахает меня, как животное, как одержимый человек. А я принимаю каждый дюйм того, что он может предложить. Моё тело начинает дрожать и сжиматься под его натиском.

─ Кончи для меня, Лилли, ─ рычит он мне на ухо. Его палец сильнее давит на мой клитор, а зубы впиваются в ключицу. Я взрываюсь, не в силах больше терпеть. Всё моё тело сжимается и дрожит, когда он снова и снова вонзается в меня. И когда уже уверена, что больше не смогу, он стонет мое имя и кончает. Его мышцы напрягаются, прежде чем он толкается в меня один раз, второй, а затем останавливается, и низкое рычание вырывается из его горла. Я опускаю ногу, едва в состоянии стоять даже на двух ногах. Наклоняюсь вперёд и опираюсь локтями на диван, пытаясь успокоить сердцебиение. Тео обнимает меня и кладёт свою голову между моих лопаток. Он дышит, как загнанная лошадь, и я не удивлена. Не помню, чтобы меня когда-либо так трахали.

Тео прижимает губы к моему позвоночнику и встаёт. Я возвращаю на место своё нижнее бельё, которое теперь пропитано жидкостями наших тел, и опускаю юбку.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Тео наблюдает за мной, изучая каждое крошечное движение.

─ Ты в порядке? ─ спрашиваю я, поправляя платье. Он посылает мне лёгкую улыбку.

─ Да уж. Я скучал по тебе на этой неделе.

Я скольжу пальцами по щетине на его челюсти.

─ Я тоже скучала по тебе. ─ Он берёт мою руку и целует мою ладонь.

─ Прости, что меня не было рядом. ─ Я пожимаю плечами.

─ Ничего страшного, Тео. Даже тебе иногда приходится работать.

Он не отвечает, просто притягивает меня в свои объятия и нежно целует в губы.

─ Я люблю тебя, никогда не забывай об этом.

Я хмурюсь.

─ Тео, что-то случилось? Ты странно себя ведёшь.

Он улыбается, но улыбка не затрагивает его глаз.

─ Ничего. ─ Он снова целует меня. ─ Тебе нужно освежиться? ─ Он вскидывает бровь и улыбается, как грязный развратник.

Я закатываю глаза.

─ Да. Где здесь туалет? ─ Он указывает на дверь в углу, и я иду туда, чтобы позаботиться о неприятных последствиях.

Мы спускаемся по лестнице и проходим мимо Молли и Хьюго. Я наблюдаю за аккуратным обменом служебным ключом. Боже мой, почему я вдруг чувствую себя одной из дешёвых шлюшек-поклонниц?! По крайней мере, это была не туалетная комната или что похуже.

Мы пьём и тусуемся с Гарри и Джорджем, но Тео снова отстранился. Он не касается меня, как обычно, и большую часть времени он, кажется, совершенно не в себе. Джордж смотрит мне в глаза и хмурится. Я пожимаю плечами, потому что действительно не знаю, что с ним происходит. Мне нужно поговорить с Тео, но я не могу сделать это здесь, музыка настолько громкая, что я сама едва могу думать, не говоря уже о серьёзном разговоре.

Я хорошо провела время, но беспокойство о Тео, о нас испортило мою ночь. Я наклоняюсь к его уху.

─ Я собираюсь уходить. ─ Надеюсь, он слышит меня сквозь музыку. Тео кивает и встаёт, протягивая мне руку. Он обнимает меня за талию и ведёт на улицу. Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо. В ярком свете за пределами клуба вижу, что он выглядит измученным. ─ Что с тобой происходит? ─ прямо спрашиваю я.

Он пристально смотрит мне в глаза, как будто пытаясь что-то отыскать в них.

─ Ничего, просто разбираюсь с кое-какими довольно сложными проблемами. Всё будет хорошо. ─ Он выдавливает из себя настолько жалкую улыбку, что ему и пытаться не стоило. Я подхожу ближе и обхватываю его лицо обеими руками.

─ Я думала, что мы поддерживаем друг друга в любых неприятностях? ─ Он кивает.

─ Да, я просто… просто сначала мне нужно всё обдумать, хорошо?

─ Ладно, ─ шепчу я. Такое ощущение, что между нами огромная высокая стена, и на этот раз это не я её возвожу. ─ Пообещаешь мне кое-что? ─ Тео кивает. ─ Если я буду тебе нужна, то ты придёшь ко мне. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что не можешь получить мою поддержку, только потому, что у меня есть свои проблемы. Ты помогаешь и поддерживаешь меня, позволь мне сделать для тебя то же самое. Когда я говорила, что буду поддерживать тебя, я имела в виду во всём. ─ Он мягко улыбается и прижимается ко мне губами.

─ Обещаю.

─ Поедем ко мне? ─ спрашиваю я.

─ Конечно, Сладкая.

* * *

Я снова просыпаюсь с криком. Мне требуется время, чтобы понять, где я нахожусь. Ненавижу это дерьмо. Во сне чувствую на себе их руки, и мне становится плохо. Почему я не могу освободиться от этого? Моё тело скользкое от пота, дыхание сбивается. Я втягиваю в лёгкие воздух, пытаясь успокоиться.

Дверь моей спальни открывается, впуская через всю комнату полосу света. Там стоит Тео, одетый в тренировочные штаны и толстовку. Он подходит и садится на край кровати с обеспокоенным лицом.

─ Ты в порядке, Сладкая? ─ Он нежно гладит меня по лицу. Его глаза смотрят на меня, они полны беспокойства. Что-то во мне хочет наброситься на него и отвергнуть любую жалость.

─ Я в порядке, ─ говорю я, поднимаясь с кровати. Потом быстро вхожу в ванную и закрываю за собой дверь. Мне не нравится, когда он видит меня в такие моменты. Никогда. Одно дело признать, что у тебя есть демоны, но позволить кому-то увидеть, как они преследуют тебя, ну... я не могу с этим справиться.

Я включаю свет и кладу руки на край раковины. Поднимаю глаза вверх и смотрю на своё отражение. Вижу призраков, затаившихся в моих глазах. Не хочу их видеть. Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к стеклу, просто вдыхая и выдыхая, вдох и выдох.

─ Лилли, ─ доносится голос Тео от дверного проёма, низкий и слегка властный, он делает его силой, с которой нужно считаться.

Я выпрямляюсь и смотрю на дверь. Он опирается на дверную коробку, скрестив руки на груди. Я вдруг чувствую себя загнанной в угол. Грудь словно сдавило тисками, не могу дышать. Хочу, чтобы он отступил. Прямо сейчас мне нужно побыть одной.

Тео не двигается, просто смотрит на меня. Мне стыдно. Знаю, что это неразумно, но я чувствую себя испорченной и не хочу, чтобы он видел меня прямо сейчас, пока я слаба.

─ Пожалуйста, подожди снаружи, ─ говорю я, едва сдерживая себя. Не знаю, почему я такая развалина. Думаю, что это должно быть нехватка сна и кошмары, преследующие меня. Это уже третья ночь подряд, когда мне снятся кошмары, и мой мозг чувствует, что он на грани срыва.

─ Нет, ─ тихо произносит он.

─ Пожалуйста, ─ отчаянно говорю я.

─ Не отталкивай меня, Лилли, ─ тихо просит он.

─ Так же, как ты это сделал со мной? ─ срываюсь я, слёзы вот-вот брызнут из глаз. Чёрт, почему он не может просто уйти?

Несколько секунд его глаза внимательно смотрят на меня. Потом, молча, сокращает расстояние между нами и тянет меня в свои объятия. Тео обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать.

─ Нет, ─ снова шепчет он мне на ухо.

Хочу наброситься и оттолкнуть его, потому что, с одной стороны, он заставляет меня чувствовать себя уязвимой и отвратительной, но я этого не делаю. Я вдыхаю его аромат, насыщенный мужской запах, который присущ только Тео. Прячу своё лицо в тепле его груди и позволяю обнять меня. Несмотря на испорченную защитную часть моего мозга, кричащего, что мне не нужна помощь, часть моей души, которая нуждается в нём, побеждает и идёт к Тео. Он приносит с собой чувство умиротворения, душевное равновесие, которое я не могу создать сама. Он обладает такой безмолвной силой, которая присутствует во всём, что он делает. Тео заставляет меня чувствовать, что он может завоевать весь мир. Что мы останемся в таком состоянии навсегда. В конце концов, я отстраняюсь от него.

─ Мне нужен душ, ─ бормочу я и опускаю глаза, смущённая своим поведением. Уверена, наступит момент, когда я перестану чувствовать себя так ужасно.Он берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.

─ Я люблю тебя, ─ говорит он, прежде чем повернуться и выйти из ванной. Три слова. Три слова, которые заставляют меня чувствовать себя непобедимой вместе с ним. Три слова, которые стирают мои вопросы и сомнения.

* * *

Когда я выхожу из ванной, Тео лежит у меня в постели с ноутбуком на коленях. Он закрывает его, когда видит меня. Я надеваю чистую пару шорт для сна и новую майку.

Забираюсь в кровать, и Тео раскрывает объятия, приглашая меня свернуться калачиком рядом с ним. Потом выключает свет. Я прижимаюсь щекой к горячей коже его обнажённой груди. Его рука гладит мои волосы.

─ Почему ты раньше не лёг спать? ─ спрашиваю я.

─ У меня была работа, которую нужно было доделать.

─ Я думала, ты платишь за это другим людям.

Он фыркает от смеха.

─ Некоторые вещи могу сделать только я сам. Есть только один Тео Эллис.

─ Слава богу, ─ бормочу я.

─ Иначе, это было бы несправедливо по отношению ко вселенной. ─ Я чувствую улыбку в его голосе.

─ Ага. Продолжай повторять это сам себе.

Он долго молчит, и я думаю, что Тео уснул.

─ Какие у тебя планы на завтра? ─ внезапно очень серьёзно спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

─ Ничего особенного. Мне нужно ненадолго сходить в офис, но я буду свободна во второй половине дня.

─ Сможешь освободить для меня пару часов в какой-то момент? Это важно. Если возможно, Гарри тоже должен присутствовать. ─ Я хмурюсь. Гарри?

─ Это как-то связано с делом?

─ Да, это так, ─ бормочет он.

─ Хорошо. Только я должна узнать, сможет ли Гарри сделать это. Он собирался уехать завтра утром.

─ Это действительно важно, Сладкая, ─ подчёркивает он.

─ Хорошо, посмотрю, что могу сделать, ─ обещаю я.

─ Спасибо, ─ тихо говорит он, и его рука возобновляет свой путь, поглаживая мои волосы.

─ С тобой всё в порядке? ─ спрашиваю я, вычерчивая пальцами круги на его груди.

Он отвечает не сразу.

─ Да, Сладкая. У меня всё хорошо. ─ Он прижимается губами к моим волосам и притягивает меня ближе. Я так устала, мои глаза так болят. Я засыпаю под звук его размеренного сердцебиения, который эхом отдаётся в моих ушах.

* * *

На следующее утро я звоню Гарри из моего офиса. Этим утром у меня не было возможности ещё раз поговорить с Тео. Он был в полной отключке, поэтому я оставила его спать в своей кровати. Вчера он выглядел измученным. Не знаю, что не даёт ему спать по ночам, так что мне обязательно нужно это выяснить. Может быть, это Кэсси? Необходимо снова поговорить с ним о ней. Такое ощущение, что мы барахтаемся в бассейне с дерьмом, и проблемы, которые нужно решить, только прибавляются. Я волнуюсь, что затаскиваю свои проблемы в наши отношения, но мы уже пытались решить это в одиночку. Есть одна вещь, которую знаю точно: мы лучше, когда мы вместе. Я помогаю ему, даже когда он этого не хочет, а взамен он помогает мне. Вероятно, может показаться, что я извлекаю большую выгоду, но, в ситуации с Кэсси, на данный момент я справляюсь в одиночку. Он рад помочь мне с моими проблемами, но не может справиться со своими, по крайней мере, пока.

Гарри поднимает трубку после второго звонка.

─ Привет.

─ Привет. Где ты? ─ спрашиваю я. Этим утром наш диван, на котором спал Гарри, пустовал, что означает, что прошлым вечером он кого-то подцепил.

─ Хм, я точно не знаю, подожди. ─ Я слышу голоса на заднем плане. ─ Я в доме Бритни в Тутинге.

─ Отлично. Я звоню, потому что Тео сказал, что ему нужно поговорить с нами, и это действительно важно.

─ Я так не думаю. ─ Его тон становится ледяным.

─ Чёрт возьми, Гарри, ты должен смириться с этим. Он помог тебе выйти под залог, ─ взрываюсь я.

─ А ещё он мудак, который изменил моей сестре, плюс я думаю, что он придурок, как и его дружок, ─ ворчит он.

─ Серьёзно? Ты собираешься приплести сюда Хьюго только потому, что он трахается с Молли?

─ Ты моя сестра, и Молли мне как сестра. Никто не шутит с таким. ─ Я смеюсь. Сильно. ─ Я серьёзно!

─ Ни на одну грёбаную секунду не притворяйся, что у тебя есть какие-то братские чувства по отношению к Молли, потому что ты залезешь в её трусики в то же мгновение, как только она позволит тебе, и под этим подразумеваю, если я позволю ей, ─ фыркаю я.

─ Я когда-нибудь говорил тебе, что ты самая большая обломщица? ─ ворчит он.

─ Ага. В любом случае, ты будешь на этой встрече, и это будет очень вежливый Гарри, хорошо? ─ Он молчит. ─ Клянусь богом, я подвешу тебя за яй…

─ Ладно! Ладно! Чёрт возьми, если бы я захотел таких проблем, то бы просто завёл девушку...

─ В два тридцать, ─ прерываю я его нытьё.

Я остаюсь в офисе ещё на несколько часов. До сих пор пытаюсь наверстать упущенное после своего вынужденного перерыва в работе и думаю, что сейчас я почти у цели. В полвторого я ухожу с работы и направляюсь домой.

Клянусь, я задушу его. Гарри выделывается и скулит, как пятилетний ребёнок. Я не знаю, какую часть фразы «Тео помогает», он не понимает. Я паркую Мазерати на подъездной дорожке Тео.

Гарри тихо присвистывает.

─ Это его дом?

─ Да, бабушка оставила его ему по завещанию. ─ Не знаю, почему чувствую необходимость оправдать богатство Тео. Предполагаю, что это рефлекторная реакция. Я хочу, чтобы за фасадом известного миллионера Гарри увидел настоящего Тео. Когда дело доходит до моего брата, я хочу, чтобы он увидел Тео таким, каким его вижу я. Я хочу, чтобы мой брат понял, что Тео — порядочный парень, который более чем достоин меня. Увы, это Гарри, и в его глазах сам Иисус не будет достаточно хорош. Я обожаю его заботу, но иногда это бесит.

Я выхожу из машины и звоню в дверь. У меня есть ключ, и обычно просто захожу сама, но не хочу делать этого сейчас, когда рядом со мной Гарри.

Тео распахивает дверь. На нём джинсы и футболка с длинными рукавами, которая обтягивает его грудь и руки.

─ Привет, Сладкая, ─ тихо говорит он. В его голосе сквозит такая печаль, что я начинаю испытывать всё больше и больше беспокойства.

─ Эллис, ─ коротко здоровается Гарри в ответ. Я закатываю глаза и бью его по руке.

─ Ой! ─ крякает он.

─ Будь милым, ─ шиплю я. Гарри просто морщится в ответ.

Мы идём за Тео по дому и поднимаемся по лестнице в гостиную.

─ Вау, ─ тихо произносит Гарри рядом со мной. ─ Возможно, я мог бы понять, почему ты с ним.

─ Послушай, Гарри, ещё один такой комментарий… ─ выплёвываю я.

─ Хотите что-нибудь выпить? ─ вежливо спрашивает Тео. Эта роботизированная версия Тео действительно начинает меня бесить. Он не делает ничего плохого, не ведёт себя как мудак. Но, бл*дь, в этот момент я была бы счастливее, если бы он просто вёл себя как обычная задница.

─ Нет. Спасибо. ─ Гарри выдаёт фальшивую улыбку.

─ Нет, мне тоже ничего не нужно, ─ отвечаю я.

Тео кивает и, кажется, он держится из последних сил. Он показывает нам на диван, и я сажусь рядом с Гарри. Тео садится на другой стороне L-образного дивана, лицом к нам. Он скользит руками по своим тёмным волосам, его движения нервные и дёрганные.

─ Тео, что происходит? ─ осторожно спрашиваю я.

Он делает глубокий вдох, прежде чем поднять глаза.

─ Мне нужно кое-что сказать тебе. Не злись. Я работаю над тем, чтобы решить эту проблему, как мы и договаривались с тобой. ─ Я молчу. Звучит зловеще. ─ Как ты знаешь, на прошлой неделе я ездил в Монако. ─ Я киваю. ─ Только на самом деле это была не настоящая командировка. ─ Мой ум мчится с бешеной скоростью, когда представляю дикие вечеринки Хьюго с армией проституток, но потом вспоминаю, что рядом со мной сидит Гарри. Я почти уверена, что он не позвал бы сюда моего брата, чтобы сделать такое признание. ─ Я разыскал вашу мать.

Повисает тишина. Я слышу, как рядом со мной Гарри шумно втягивает воздух в лёгкие. Я сижу между ними, и почти могу потрогать руками напряжение, исходящее от обоих мужчин.

─ Зачем? ─ шепчу я сквозь внезапно одеревеневшее горло.

─ Чтобы заставить её забрать своё заявление и развалить дело против Гарри.

Он солгал мне. Его глаза умоляют меня понять. Я смотрю в сторону. Не знаю, что чувствовать. Почему он намеренно обманул меня таким образом?

─ Ты не имеешь права лезть в наши дела, ─ говорит Гарри сквозь стиснутые зубы.

─ Возможно, и нет, но я сделаю всё, чтобы уберечь Лилли от любой боли, а твой возможный арест стал бы причиной её боли, не говоря уже о реальном приговоре. Я знаю, что это с ней сделает, и поэтому пытался не допустить этого, ─ судорожно объясняет он.

─ Пытался? ─ спрашивает Гарри.

Тео закрывает глаза и сжимает пальцами переносицу.

─ Теперь она шантажирует меня.

─ Блестяще, ─ саркастически комментирует Гарри.

─ Что за хрень? Как? ─ спрашиваю я.

Тео открывает глаза, настолько ярко-синие, что не могу отвести от них взгляд. Я смотрю в них, когда он произносит слова, которые заставляют мой и без того запутанный мир взорваться.

─ Она говорит, что вы убили Шейна, и у неё есть доказательства. ─ О. Боже. Мой.

Некоторые секреты невозможно похоронить, независимо от того, сколько прошло времени или какое расстояние ты проложил между собой и своим прошлым.

ГЛАВА 10

ТЕО

Тяжелая тишина повисла в воздухе. Гарри взял Лили за руку. Она застыла и не смотрит на меня. Часть меня не хочет верить в это, просто потому что не хочу втягивать ее в это.

— Какого рода доказательство? — напряженно спрашивает Гарри. Он злится и пытается защищаться. Его тело напряжено, и он задвигает Лили за свою спину. Он готов защищать ее, если нужно будет. Он не знает ничего другого. Зная то, что я знаю сейчас, я действительно понимаю отношения Лили и Гарри. Они движутся на абсолютном доверии, общих секретах и ужасном прошлом, которое им пришлось пережить. Ради нее он готов на все, как и я.

— Скорее всего это видео, на котором вы избавляетесь от чего-то, что должно являться телом, — говорю я тихо. Джейн не показывала мне видео, но оно у нее. И, конечно же, она понимает, что я не заплачу ей пять миллионов, не увидев его.

— Лилс, — говорит тихо Гарри.

— Я в порядке, — мямлит она. Черт, я не хотел заставлять ее проходить через настолько болезненное дерьмо. Вот почему хотел сам разобраться с Джейн.

— Прости меня, Лили. Я хотел оградить тебя от этого. Я думал, что смогу справиться с ней сам, что дело твоего брата просто развалится, и ты никогда об этом не узнаешь, — я пытаюсь объяснить. Она не отвечает, она находится в состоянии шока, напряжена, как струна. — Лили?

— Чем она тебя шантажирует? — ее голос груб. Она не смотрит на меня, вместо этого ее глаза зафиксированы на кофейном столике.

— Она говорит, что если я не заплачу ей пять миллионов, то она пойдет в полицию, расскажет, что знает и отдаст им доказательство. Но если же заплачу ей, то она отдаст доказательство мне. — Она не отрицает убийство. Я знаю, что очень велики шансы, что они действительно так и сделали в тех обстоятельствах. И я рад, что они это сделали. Единственное, что меня действительно беспокоит, так это то, что убийство было совершено четырнадцатилетней девочкой, и только потому, что ее регулярно избивали и насиловали. Я не представляю, как человек может вынести такое.

— Почему сейчас? — добавляет Гарри, — Если у нее действительно есть доказательство, то почему не ранее, а сейчас?

— Потому что она не могла найти нас, — шепчет Лили. — Подумай об этом, она нашла нас, потому что увидела мою фотографию в газете с Тео, так что знала, что я с Тео и что у него есть деньги. Он покупает ее в мгновение ока полутора миллионами фунтов, и она исчезает, но выдвигает обвинения против тебя, и она точно знала, что он придет за ней…

— Снятие наличных… — мямлю я. Гарри смотрит на меня вопросительно. — Майлз отследил ее по снятию наличных в банкомате, — объясняю я. Взгляд Лили все так же прикован к кофейному столику. — Было слишком просто. Если ты действительно прячешься, то не будешь настолько опрометчив. А потом я привез ее обратно, просто дав ей время, чтобы привести план в действие.

— Я говорил, что он не должен откупаться от нее! — Гарри тычет в меня рукой. — Мы должны были справиться с этим сами.

— Это все не из-за денег… — говорит тихо Лили. Я трясу головой.

— Когда она со мной говорила, то была почти в истерике. Честно, я могу заплатить эти пять миллионов, но думаю, что все не только из-за денег, я думаю, что все дело в мести, что значит, даже если заплачу, она все равно отдаст это доказательство, — отвечаю я. — Эта женщина сумасшедшая. О, и для справки, мне плевать что вы делали, а чего не делали, — говорю я Гарри. — Лили рассказала мне о ее прошлом, и я бы убил его собственноручно, если бы у меня была возможность. — Глаза Лили впервые встречаются с моими. — Мои ребята занимаются этим, и в зависимости от вашей истории, я думаю, что смогу повесить это убийство на нее.

— Это была самозащита, — отвечает Лили. Она смотрит сквозь меня и запускает свою руку в волосы. Ее руки трясутся, а лицо белое, как мел.

— Я знаю, Лили. Я знаю. Мне нужно знать, что случилось, — говорю я мягко.

— Нет, ты не должен знать, — говорит Гарри. — Нам не нужна твоя помощь. — Он встает и тянет Лили за собой. Она в шоке, и такое ощущение, что она просто не способна двигаться.

— Слушай, Майлз думает, что может повесить это на нее. Я могу повесить это на нее, сфабриковать улики…

— И пока ты делаешь это, рискуешь тем, что выставишь все прошлое Лили напоказ. Нет. Мы уходим. — Гарри идет через гостиную, таща Лили за собой. Он зол и защищается. Я не виню его. Он провел всю свою жизнь, защищая свою сестру от всего, что может причинить ей вред. Он просто пытается защитить ее снова. Проблема в том, что они убегали последние восемь лет, а я только что разворошил осиное гнездо. Черт, я должен исправить это.

Лили смотрит на меня через плечо и пытается вытащить свою руку из хватки Гарри. Его пальцы сжимают ее запястье, и меня это злит.

Я делаю шаг и встаю между ними, он все еще не отпускает ее, и это злит меня еще больше.

— Отпусти ее, — рычу я.

— Пошел ты. Отвали от моей сестры, — говорит он, толкая меня. Я чувствую, как злость растет во мне, и я сжимаю своей рукой его запястье.

— Гарри! — кричит Лили.

— Я не сделаю этого, — говорю я. — А теперь отпусти ее руку.

Он отпускает ее, только для того, чтобы попытаться обойти меня, но я стою на месте ровно, и задвигаю Лили за спину, чтобы она не попала под перекрестный огонь.

— Ты говоришь, что любишь ее, но пока что все, что ты принес — это боль…

— Гарри! — кричит Лили и пытается встать между нами.

— А потом ты пытаешься влезть в ее прошлое, в то прошлое, от которого я пытаюсь оградить ее. И сейчас ты привел это прошлое прямо к нашей двери. Не лезь в ее жизнь! — кричит он. Его кулаки сжаты, а плечи напряжены. Я остаюсь спокоен. Все, что он говорит, правда. Я пытался помочь, но из-за секретов, спрятанных по всем углам жизни Лили, откуда я могу знать, что лучше? Я думал, что она мне рассказала все. Черт, ей следовало сказать мне об этом. Я бы защитил ее. Что самое отвратительное, так это то, что ее мать знала, что Лили не расскажет всего мне. Иначе ее шантаж бы не сработал.

— Гарри, хватит! Дай мне принять это решение. — Лили берет его руку, и их глаза встречаются, и в этот момент они понимают друг друга, полностью, безоговорочно. Его взгляд теплеет, и гнев уходит.

— Я только хочу защитить тебя — это все, что я пытаюсь делать. Он просто погубит нас обоих. — Он отворачивается от нас и запускает руки в волосы. — К черту все. Лили, мы восемь лет убегали от этого, а сейчас он просто привел ее к нашему порогу. — Я понимаю, правда. Если бы это была Кэт и я в такой же ситуации, и у Кэт был парень… что ж, я был не таким понимающим, каким является Гарри. Он может ее оградить от всего этого и может защитить, если бы не мог, я думаю, что она бы не была тем человеком, коим и является сейчас. Он пожертвовал многим ради нее, и я действительно уважаю это.

— Послушай, я знаю, что это не хорошо, но… — говорит она ему в спину. Он истерически смеется.

— Не хорошо… все, ради чего мы старались, все в дерьме. Нам придется сбежать опять. — Он оборачивается — Нам опять придется менять наши имена.

— Что? — я почти кричу, он же шутит. — Вы не бежите, я могу с этим справиться.

Лили, не произнося ни слова, просто идет к бару, берет бутылку водки и делает из нее большой глоток. Дерьмо. Она не может сбежать, не сейчас, не после всего того, что мы прошли вместе.

— Лили, я могу с этим справиться, — говорю я, умоляя. Я становлюсь перед ней. Она ничего не говорит, только делает еще глоток из бутылки. И одинокая слеза стекает по ее щеке. — Лили, пожалуйста, — шепчу я. Ее поразительные зеленые глаза встречаются с моими.

— Я его убила, — выпаливает она. — Гарри просто помог мне избавиться от трупа. Я не могу позволить ему сесть в тюрьму за мое преступление. — Я провожу большими пальцами под ее глазами, стирая слезы.

— Детка, он насиловал тебя, — шепчу я. — Любой бы на твоем месте сделал бы то же самое. — Она закрывает глаза, и свежие слезы стекают по щекам.

— Ты моя безопасная гавань Тео, я тебя люблю, но ты не можешь защитить меня от этого, и я не стану просить тебя об этом. Гарри может сделать это, она делает это уже многие годы, — плачет она.

Я не могу просто принять это. На какой-то промежуток времени я знал Лили Паркер, она перевернула мой мир, она — это все, что мне нужно, я чувствую себя богатым только в том случае, если рядом со мной Лили. Я знаю жизнь без нее, и больше не хочу к ней возвращаться. Это пытка.

— Ты хочешь сбежать, Сладкая? Я сбегу с тобой, — говорю я серьезно. Она поднимает глаза на меня.

— У тебя бизнес, твои дома и деньги, ты не можешь…. ты не можешь сбежать и бросить это все, — отрезает она. Я улыбаюсь и убираю прядь волос за ухо.

— Помнишь, я как-то сказал, что готов на все ради тебя? — Она кивает. — Я не лгал, Лили. Все перестает иметь смысл, если нет тебя. — Я брошу все и отдам свое сердце ей. И если она не хочет его, то пусть просто вырежет его.

— У тебя все еще есть ребенок, о котором нужно заботиться, ты помнишь? — хрипло шепчет она.

— Я не могу сделать это без тебя, ты нужна мне. — Я беру ее лицо в руки и целую. Она запрокидывает голову, ее губы открываются, и она хватается за меня.

— Ты серьезно думаешь, что сможешь все бросить ради моей сестры? — Я почти забыл, что Гарри тоже здесь. Он ходит по гостиной.

— И глазом не моргну, — говорю я, смотря в глаза Лили. Маленькая улыбка появляется на ее губах. Я люблю эту женщину и не собираюсь позволить ей просто исчезнуть из моей жизни.

— Проблема вся в том, что в бегах ты прячешься, а ты не такой уж и незаметный. — Я пожимаю плечами.

— Нет, но у меня счета в банках по всему миру и достаточно денег, что бы вы сбежали хоть сейчас, но я также могу с этим справиться, если вы дадите мне шанс.

— У нас нет времени. Ты пытаешься с этим справиться неделю и только сейчас рассказал нам, так что наше время истекло, — отвечает Гарри. Я трясу головой.

— Я откупился от нее, купил нам немного времени. Я сказал ей, что я не заплачу ей, пока Лили не подтвердит, что это правда. Она в Монако. — Я сосредоточен на Лили. — Поверь, нет ни одной границы, который я бы не переступил ради тебя, Лили. Я мог бы от нее избавиться, но она сказала, что если ее друг не будет получать сообщения от нее каждый день, то он отправит все в полицию, это может быть и ложью, но я не стал рисковать.

— Тео, это сделало бы тебя убийцей, — говорит она медленно. Я киваю.

— Я так же и убью за тебя, Сладкая.

— Да, да, да, мы поняли, сделаешь, что угодно… — ворчит Гарри

— Гарри, хватит, — отрезает Лили. — Мы не убегаем, а дадим Тео шанс исправить все это.

— И ты серьезно доверяешь ему в этом? — Он поднимает брови.

— Он не подводил меня, — говорит она.

— О, давай вспомним, он трахнул другую женщину, и она забеременела, — ворчит он. И я не могу отрицать это. Он прав. Я подводил ее столько раз, но это не один из них. Я сделаю все для того, чтобы она была счастлива.

— Черт, Гарри. Ты думаешь, я не знаю это? Это все не только про меня и Лили. Это все о том, чтобы ты и Лили не попали в тюрьму, о том, чтобы вы, наконец, разобрались с вашей чокнутой мамашей и стали жить, не оглядываясь назад! — Гарри ничего не говорит, и напряжение не покидает его лицо. — Я пожертвую всем, чтобы помочь вам, но я должен знать, что произошло, я не смогу справиться с этим, если не знаю подробностей. — Гарри нервно смотрит на Лили и выдыхает.

— Это будет на твоей совести, — бросает он.

— Что ты хочешь знать? — спрашивает Лили натянуто.

— Все, с самого начала. — Она медленно вдыхает и выдыхает.

— Шейн был монстром, а мать пьяницей. Она проводила большую часть времени в отключке, а он пользовался этим временем, чтобы творить со мной и Гарри все, что хотел. — Гарри подошёл к Лили и взял ее за руки. — В ту ночь она была в отключке, а Шейн избил Гарри настолько сильно, что Гарри был без сознания, — говорит она тихо. — Он убедился в том, что никто не сможет помочь мне. Он пытался изнасиловать меня, но я к этому уже привыкла. — Меня уже тошнило. — Но Гарри помог мне. — Лилли грустно улыбается своему брату. — Он ворвался в мою комнату, истекающий кровью и еле стоящий на ногах, и помог мне. — Слезы текут по ее щекам. — Но Шейн был действительно взбешен и так сильно ударил Гарри и бил его снова и снова, что я закричала. — Я хотел подойти к ней и обнять, но Гарри притянул ее к своей груди. Тихий всхлип вырывается из ее груди, когда она обнимает Гарри. Она смотрит на меня через плечо, и я чувствую отчаяние за них обоих.

— Эй, все хорошо, Сладкая, ты больше не должна мне рассказывать, — говорю я тихо.

— Нет, ты должен знать все. — Она отпускает брата и оборачивается ко мне. Ее глаза удерживают мой взгляд и не отпускают, пока она говорит следующие слова. — И я схватила нож, который лежал у меня под подушкой и ударила его им. Я хотела этого столько, сколько себя помню. — Ее глаза пустеют. — Я хранила нож под подушкой месяцами, просто на всякий случай, но ни разу им не воспользовалась, не была настолько храброй, чтобы воспользоваться им. До того момента, когда он почти убил моего брата, — говорит она без тени сомнения и угрызения совести. — Я ударила его один раз и не смогла остановиться, я ненавидела его так сильно, — выплёвывает она. — Он отнял у меня все. Он сломал меня. Он сломал Гарри. Я действительно хотела, чтобы он умер. — Она смотрит на меня. — Нам пришлось сбежать после этого. Один удар ножом был бы самозащитой… — Она трясет головой. — Но их было так много… столько крови. — Ее глаза умоляли понять ее. — Ты считаешь, что я монстр? — спрашивает она надломленным голосом. Я трясу головой.

— Нет, конечно нет. — И я раскрываю объятия для нее, она обходит брата и обнимает меня. — Никогда. — Яя глажу ее по голове и целую ее волосы. — Никогда.

— Теперь ты доволен? — спрашивает Гарри и стирает слезы со своего лица.

— Что вы сделали с телом? — спрашиваю я, несмотря на его враждебность.

— Там есть мост через реку Стур, недалеко от места, где мы жили. Я отвез тело на машине Шейна на мост, и мы сбросили тело в реку, — говорит он.

— И ты думаешь, что ваша мать блефует на счет этого видео? — Он пожимает плечами.

— Я не знаю. Я даже не знаю, как бы она могла получить его, мы были осторожны, — выдыхает он. — Ну, или хотя бы настолько осторожны, насколько могут быть осторожны четырнадцатилетние дети.

— Ты говорила, что она была в отключке, она могла видеть?

— Этого не может быть, — бормочет Лили в мою грудь, она смотрит на меня. — Она была без сознания. — Я киваю.

— Хорошо, с этим я могу работать.

— Ты думаешь, что сможешь помочь нам? — спрашивает Гарри. Лили оборачивается к нему.

— Не с этим, Гарри.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — хмурится он.

— Нет никаких нас. В этот раз в этом только я. — Он начинает трясти головой еще до того, как Лили закончивает говорить.

— Нет, всегда были мы, и так будет и впредь. — Она улыбается.

— Ты всегда говорил мне, что я не жертва, но сейчас ты ей являешься. Я не хочу, чтобы ты, Гарри, был жертвой моих действий.

— Тебе было четырнадцать, Лили! — кричит он. — Тебя насиловали, продавали и избивали. И его убийство не было мерой предотвращения того, что он сделал с тобой — это было правосудие, — зло выпаливает он. Он зол не на нее, он зол на то, что произошло с ней. Она зол из-за того, что она сейчас в этом положении спустя такой промежуток времени.

— Я знаю, но я сделала то, что сделала, и не позволю тебе за это платить.

— Да к черту все! — кричит он.

— Такой упрямый! — ворчит она. Нравится ей это или нет, он никуда не уйдет. Гарри остается, чтобы защищать ее, он умрет за нее, это видно по тому взгляду, которым он смотрит на нее. Я всегда думал, что Гарри тихий и спокойный, но теперь понятно, что эту маску он носит ради нее. Она ненавидит сочувствие, и встречается со всеми проблемами лицом к лицу. Я помню, когда видел их вместе, он всегда надевает маску задиры рядом с ней только для того, чтобы защитить ее и потому что любит ее.

Гарри уходит спустя некоторое время после нашего не совсем приятного разговора. Я провожаю его и возвращаюсь обратно. Лили сидит на диване, пьет кофе. Бутылку водки я у нее отобрал.

— Лили. — Я сажусь возле нее. Она поднимает на меня взгляд, и маленькая улыбка появляется на ее губах.

— Да, — отвечает она.

Я оборачиваю руку вокруг нее и тяну ближе, она прижимается ко мне.

— Ты в порядке, Сладкая? — Она долго не отвечает.

— Извини, что не рассказала тебе.

— Что ж, это не разговор на каждый день.

— Я знаю, просто… это много. И все еще есть Гарри, — объясняет она. Я беру ее за подбородок и поднимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.

— Ничего, вы с Гарри всегда защищали друг друга, потому что были единственными друг у друга, я бы поступил так же со своей сестрой.

— Но теперь у меня есть ты, — шепчет она. — И впервые в жизни мне не достаточно Гарри. Быть в безопасности не достаточно. Я хочу жить, Тео, не выживать, я хочу чувствовать, а не защищаться. — Она закрывает глаза, — Я хочу тебя. — Я провожу пальцами вдоль ее челюсти.

— Я у тебя есть. — Грустная улыбка появляется на ее губах.

— Но как надолго?

В эту ночь я не мог спать. Лили спит и даже не шевелится, она истощена. Я держал ее в объятьях, настолько сильных, как будто она в любой момент может исчезнуть, и, честно сказать, она могла. И если я не справлюсь со всем этим дерьмом, то ей придется это сделать, и как бы мне не было тяжело бросить всю свою жизнь, от нее отказаться намного тяжелее.

Мне просто нужно что-то, что я смогу повесить на Джейн в убийстве Шейна. Если у нее действительно есть видео, как они выбрасывают тело, то можно сказать, что они были четырнадцатилетними детьми, которые выполняли поручение агрессивной и избивающей их матери. Есть даже школьные записи о том, что они были в синяках, и медицинские записи, что у Гарри были сломаны кости, и не один раз. Есть и записи службы опеки, но очевидно, что их мать может быть убедительной, когда ей это нужно. Я своими глазами видел, как она может сыграть мать, которая жаждет прощения своей дочери. Она патологическая врунья.

Есть неоспоримые доказательства, которые покажут, что она агрессивная и неуравновешенная. Был так же отчет одного социального работника о том, что у Джейн был синяк под глазом. Может самооборона вследствие домашнего насилия? Кто вообще поверит в то, что два подростка убили взрослого мужчину? Чем больше я об этом думаю, тем отчетливее понимаю, что у нее нет ничего. И это кажется слишком простым, Джейн должна была продумать все наперед.

Следующим утром, пока Лили спит, я делаю несколько звонков. Кажется, как будто я могу слышать, как часы тикают, и что над нами нависла угроза. Я должен с этим разобраться. Не знаю, сколько еще Лили выдержит. Мои глаза болят от недосыпа, и голова жутко раскалывается. Я пью третью чашку кофе, когда Лили появляется в дверях.

— Привет, Сладкая, — я улыбаюсь ей. Она обходит стол, я отодвигаю мой стул, и она садится на мои колени, одетая только в мою футболку и пару боксеров.

— Привет. — И она целует меня, — Почему ты так рано встал в воскресенье? — она ворчит.

— Нужно было разобраться с парой дел, — отвечаю я. Она хмурится.

— Спать — это тоже важное дело. — Утренний свет, струящийся через окна, падает на ее волосы и превращает их в пожар. Темные круги под глазами ушли, и она набрала немного веса. Лилли осталась всей той же конфеткой, в которую я влюбился.

— Ты хорошо спала? — спрашиваю я. — Никаких кошмаров? — Я думал о том, что ночь будет беспокойной, после того, что она рассказала. Обычно, когда ее прошлое возвращается — это провоцирует кошмары.

— Нет, — она трясет головой.

— Хах, — это все, что я говорю. Она наклоняется, берет мою чашку и делает глоток кофе.

— Ммм, лучший кофе, что я пила. — Я думаю, что она немного влюблена в мою кофе машину.

— Поосторожнее, а то я начинаю думать, что ты со мной только изза моей кофе машины, — ухмыляюсь я. Она быстро улыбается. — Что такое, Сладкая? — Она вздыхает.

— Мне просто нужно, что бы ты знал, что все, что ты для меня делаешь… я ценю это. — Ее глаза удерживают мои, я киваю. — И даже несмотря на то, что нас шантажируют, я чувствую себя свободной. — Она начинает говорить быстро: — Я имею в виду, что куда бы не бежала за столько лет, я нигде не чувствовала себя так хорошо, чтобы остановиться, а с тобой — это действительно хорошее место, чтобы остановиться.

— Ты не попадешь в тюрьму, Лили! — восклицаю. Она качает головой.

— Может да, а может, нет, но ты все знаешь, в этом и заключается свобода.

— Ты уверена? — я ухмыляюсь. — Может у тебя есть где-то спрятанный ребенок? — Она закатывает глаза.

— Это, мой дорогой, в твоей компетенции.

— О, вот как. — Она ухмыляется.

— И не надо притворяться, что это не правда. — Поднимает она бровь, бросая мне вызов, но, к счастью, сменяет тему. — Итак, в чем причина твоего отсутствия всю эту неделю?

Я хмурюсь.

— Отсутствия?

— Ты был так отстранён. Я думала, что в Монако у тебя была интрижка… — выдыхает она. Я смеюсь.

— Интрижка. Черт, женщина, я еле справляюсь с тобой. Мой член чувствует себя обделенным этим утром.

— Я думаю, что в этом только твоя вина. Ты не должен быть так груб с ним, — ухмыляется она. Я беру ее затылок и тяну ближе к себе, ловя ее нижнюю губу зубами.

— Ты любишь грубо, — шепчу я в ее губы. Она медленно отодвигается.

— Мне нужен кофе, пока твой член не получил свое, — говорит она и медленно соскальзывает с моих колен.

Майлз занимался делом Джейн на протяжении двух дней. Не так быстро, как мне бы хотелось. Майлз предлагал двух надежных парней в помощь, но я просто не могу рисковать этим. Я доверяю ему безоговорочно и знаю, что он защитит Лили так же, как и меня. И думаю, что в тайне ему нравятся такие мои поручения. У нас есть все, кроме одной вещи, которая опровергнет все. У нее также нет конкретных доказательств, но чтобы расправиться с ней, у нас должно быть что-то получше.

Я много думал об этом. Джейн не видела, как Лили и Гарри сбросили тело, и полиция не нашла тело, иначе они бы были на моем пороге. Изменят они имена или нет — их все равно выследят. И это значит, что у нее нет чего-то конкретного, а она просто складывает кусочки головоломки. Даже если у нее есть видео, оно единственное заставило ее подумать, что это они убили его. Но у меня есть идея, рискованная, но чем черт не шутит. Я не буду угрожать Джейн, я сделаю кое-что лучше.

Я заставлю ее поверить, что это она его убила.

ГЛАВА 11

ЛИЛИ

— Лили, прошло три дня. — Гарри сказал это уже тысячу раз. Я знаю, что с какой-то стороны он прав, но все же, это не помогает!

— Я сказала, что мы дадим ему шанс.

— Я знаю, что он хочет быть суперменом, но тебе и мне достанется, если он облажается.

— Он не облажается! — огрызаюсь я.

Он бьет ладонью по барной стойке.

— Когда ты уже вытащишь свою голову из своей влюбленной задницы и увидишь очевидное?! — восклицает он. Какого черта? Гарри никогда так не разговаривал со мной.

— Уже. Гарри, если мы сейчас сбежим — мы будем бегать всю жизнь, я наконец нашла место, где хочу остаться и ради кого-то остаться, не упрекай меня в этом! — Он сжимает губы.

— Я не хочу, Лили, но для некоторых людей спокойная жизнь на одном месте просто не возможна. Дети, брак, стабильная жизнь — это то, что мы иметь не можем. Может в будущем, но не сейчас. У нас хорошо получалось последние несколько лет, но мы все равно знали, что рано или поздно это настигнет нас, — говорит он мягко. — Тео, он любит тебя. Я не сомневаюсь в этом. И он никогда этого не поймет. У него другая жизнь. Мы же живем опасной жизнью, и я говорю это не потому, что я жесток, а просто потому, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Я знаю, — шепчу я.

Он прав? Я живу во сне? Жить с Тео — звучит как самая больная фантазия. Черт! И правильно ли делаю, доверяя ему? Может Гарри действительно прав, Тео никогда не узнает, что такое жить с демонами, которые преследуют тебя всю твою жизнь. И мне это нравится в нем, вокруг него есть аура свободы и безмятежности. Его мир не загрязнен такими отвратительными вещами, и это делает его таким. Когда я с ним, он окунает меня в свой мир, где я чувствую себя защищенной, любимой и в безопасности. Я слепа насчет этого, но его любовь? Возможно, Гарри прав, и безопасность — это роскошь, которой у меня никогда не будет. Черт! Я не знаю. Мой мозг просто взрывается от мыслей, которые конфликтуют одна с другой. Я просто надеюсь, что Тео справится с этим, я хочу верить, что он может это сделать, потому что, если же нет, то мне придется принять самое ужасное решение в своей жизни — остаться или уйти. Смогу ли я просто взять и пожертвовать всем, рискнуть всем ради свободы, ради любви? Мы нашли с Тео именно ту любовь, которую некоторые люди не находят за всю жизнь, но я рискую попасть в тюрьму, если останусь здесь и попытаюсь сохранить ее. Либо же могу сбежать и жить свободно, но без любви. Черт! Я не могу принять такое решение. Слишком многое поставлено на карту и слишком о многом придется сожалеть.

Я знаю, что Тео сказал — он сбежит со мной, эта самая романтичная идея, но в тот же момент самая глупая. Ему придется слишком многое оставить здесь, и я никогда не позволю ему оставить Кэсси и его ребенка. Он думает, что все, что нужно ему — это я. Но он не жил без всего, когда даже такая элементарная вещь, как открыть счет в банке, проблематична. Честно, я не думаю, что он сможет это сделать.

Я могу только надеться, что он сумеет выкрутиться. Забавно, ведь на прошлой неделе я желала никогда не знать Теодора Эллиса. И у него есть ребенок от другой, а теперь это превратилось во что-то незначительное. Теперь бы отдала все за то, чтобы Кэсси была нашей единственной проблемой.

— Слушай, я всегда делал все, что будет лучше для нас, для тебя, не так ли? — Глаза Гарри умоляют меня. Я киваю. Он всегда это делал, и это позволяло нам жить более-менее нормальной жизнью. Я не буду притворяться, что не провела последние годы, оглядываясь, потому что так и было, но я также стала адвокатом, и учитывая обстоятельства — это удивительно.

— Я забронировал нам самолет на завтра в Норвегию.

— Норвегия, почему Норвегия? — Он пожимает плечами.

— Мой друг владеет там домом. — Ну конечно нам понадобится дом где-то в глуши. Гарри всегда готов бежать. Когда ты помогаешь кому-то убить человека и спрятать его труп — ты будешь готов ко всему, у него есть счета в банках по всему миру, не такие деньги, конечно, как у Тео, но достаточно, чтобы залечь на дно не пару месяцев и отстроить нашу жизнь заново. И он прав — нам везло. Чертовски везло.

— Но это слишком быстро, мы даже не дали Тео…

— Если он все еще не может с этим справиться, значит и не сможет.

— Но Гарри, я не могу просто уехать, а что с моей работой?

— Лили, ты понимаешь, что попадешь в тюрьму, если все пойдет не так, как нужно? Твоя работа не будет стоить ничего, когда ты за решеткой! — кричит он, я пытаюсь ответить, но поднимает руку и затыкает меня. — Я улетаю завтра ночью.

— Ты нарушишь условия своего выкупа, нет. — Он останавливает меня.

— Мой друг Билл пилотирует частные рейсы, я напишу тебе время и место для побега, и это больше не обсуждается, просто будь там. — Он смотрит мне в глаза, прежде чем встает и уходит с кухни, хлопнув входной дверью.

Какого черта сейчас произошло? Мой брат сейчас просто поставил меня перед выбором?

Весь день я была занята на встречах. Я погружаюсь в работу, чтобы отвлечься, Тео написал, что хочет поговорить со мной, мы встретимся за ланчем. Мы не афишируем то, что вместе, да и я думаю, Симонс не приветствует то, что кто-то из его сотрудников кувыркается с его клиентом, с другой стороны, пока Тео отстегивает ему огромные чеки, я думаю, ему будет все равно.

Моя последняя встреча с Джошем, который ухмыляется мне с другой стороны стола. Намечается огромная сделка со старым другом Симонса, но просто убьёте меня, потому что ему, наверное, восемьдесят, и он чертовски скучный и говорит он целую вечность. Джош готов убить сам себя, когда мы почти закончили. Но это огромная мульти миллионная сделка, с которой я получу хороший процент, так что, кто я такая, чтобы жаловаться?

К обеду моя голова просто раскалывается. Я прихожу раньше всех и ухожу позже всех, мои коллеги думают, что я супер стерва.

Тео встречает меня в «Арома», маленькой кофейне недалеко от офиса. Он сидит на одном из высоких стульев, и я улыбаюсь, он не любит окна, но знает, что я люблю, люблю наблюдать за людьми.

— Привет. — Он нежно целует меня в щеку. Затем тянется поцеловать меня в губы, но я отодвигаюсь. Последнее, что мне нужно, это фото в прессе. Никогда не знаешь, на что пойдут люди, а рядом с ним люди ведут себя странно, как будто он рок звезда, а не просто горячий бизнесмен. Я видела, как они фотографируют нас, и на следующий день эти фото будут в интернете, а сейчас у нас просто бизнес встреча.

— Я взял тебе кофе, — говорит он с развратной ухмылкой на губах. На нем пиджак, брюки, подходящие к нему, и рубашка без галстука, с расстёгнутой пуговицей, женщины сходят с ума от такого, я чувствую, что немного перегрелась.

— Спасибо. — Я беру стаканчик и делаю глоток, пытаясь игнорировать этот пошлый, как грех, взгляд на его лице. — То, что мне нужно. — Кофе дает мне силы жить, это действительно как глоток жизни, да, у меня зависимость.

— Как твой день? — спрашивает он вежливо. Я пожимаю плечами.

— Скучные встречи, богачи — стандартно.

Он ухмыляется:

— Очень похоже на мой.

— Ты имеешь в виду, что ты наконец появился в стенах собственной компании? Показушник, — дразнюсь я.

— Вообще, да. Потом я вспомнил, почему ненавижу работать и пришел сюда. Ты намного привлекательнее, чем тот старый мужик, с которым я провел все утро. — Он кладет руку на мое колено и ведет вверх, я останавливаю его руку своей.

— А как же та часть про «не афишируем наши отношения»?

Он ухмыляется:

— Детка, поверь мне, никто не поверит в то, что я не трахаю тебя.

— И почему же? — спрашиваю я тихо. Он наклоняется, пока наши лица не оказываются в сантиметре друг от друга.

— Все из-за тебя, я бы никогда не смог быть другом с тем, кто выглядит, как ты. Мой член не понял бы меня. И к тому же люди не слепые. Ты смотришь на меня так, будто хочешь сделать со мной все те плохие вещи, — он ухмыляется, — Двое, выглядящие, как мы, не могу не трахаться, Сладкая. Это просто ужасное упущение.

Я спрашиваю:

— Ты ведь не сказал это?

— Не притворяйся, как будто это не правда. — Он кладет руку на спинку моего стула и придвигается ближе. Он такой наглый, но черт, это так привлекательно.

— Без комментариев, — ворчу я в свою чашку кофе, а он смеется. Я поднимаю на него глаза.

— Ты в хорошем настроении.

— Так и есть, хочешь знать, почему?

— Ты все равно расскажешь мне… — говорю я. Он пожимает плечами

— Правда. Мы собираемся в Монако завтра, и я думаю, знаю, как уладить ситуацию, но это потребует твоих актерских способностей.

Я сжимаю губы, мысль о том, что я увижу свою мать, не греет меня. Так что мне придется сделать выбор до завтра — Монако или Норвегия. Тео или Гарри. Как я могу бросить своего брата? Как я могу не дать Тео даже шанса сохранить все то, за что борюсь? Я лучше попаду в тюрьму, чем буду жить с осознанием того, что даже не попыталась.

— Играть — это я могу.

Я еду на взлетную полосу с тяжелым сердцем и осознанием, что приняла верное решение. Я дам человеку, которого люблю, шанс все исправить, потому что не смогу жить с мыслью о том, что не сделала этого.

Охранник впускает меня на взлетную полосу, здесь несколько небольших самолетов, и огромный самолет Тео выглядит не к месту.

Я смотрю на свои часы, я должна встретить Гарри в шесть. Но так и не сказала ему, что не полечу в Норвегию. Я просто могу вылететь туда не из Лондона, а из Монако. Все держится в хрупком балансе.

Я паркую свою машину около Рэндж Ровера Тео, он стоит, опирась на машину, ноги скрещены, а руки в карманах. Я все еще одета в свою рабочую одежду, и цокот моих каблуков разносится по всему ангару. Он улыбается, когда я подхожу ближе.

— Ты готова? — спрашивает он. Я поднимаю мою небольшую сумку.

— Я не брала с собой много, одна ночь, так? — Он кивает.

— Одна ночь, и все закончится, если, конечно, все пойдет по плану.

— Ты просветишь меня на счет своего плана? — Он смотрит на меня с маленькой улыбкой на губах.

— Я все расскажу тебе по пути, но сейчас… — Он отталкивается от машины и подходит вплотную ко мне. — Я еще не получил свой поцелуй.

— Я не видела тебя сегодня, — смеюсь я. Он развратно улыбается, прижимая меня к себе.

— Один для меня, Сладкая, — говорит он и не двигается. Я улыбаюсь, встаю на носочки и прижимаю свои губы к его. Он прикусывает мою нижнюю губу, и его руки сжимаются на моей талии. Я улыбаюсь. Быть с ним, это как прыгать в черную дыру. Не важно, какое дерьмо не происходило, когда я с ним, я могу сфокусироваться только на нем — его поцелуях, прикосновениях. Он отпускает меня и отступает.

— Этого стоило ждать. — Он забирает мою сумку и предлагает мне свою руку, которую я принимаю, и мы идем к самолету.

Я всегда беру с собой рабочие бумаги в путешествия. До Монако пару часов, и я собираюсь выслушать план Тео. Он сказал, мне нужно будет играть, я просто надеюсь, что мне не нужно будет притворяться, что люблю свою мать. Это единственная вещь, которую не смогу сделать.

Я прошу стюарда принести мне крепкий кофе, это был длинный день, а точнее — неделя, и мне нужны силы, Тео берет виски.

— Итак, план — расскажи мне, — требую я. Он поднимает глаза и смотрит на стюарда, который убирает бар.

— Джо, это все, спасибо, — говорит он голосом начальника. Мальчик улыбается и покидает кабину. Когда Джо покинул кабину, он наклоняется вперед и упирается локтями в колени.

— Это рискованно, и это может не сработать, но если сработает… — он смотрит мне в глаза, чтобы передать всю важность разговора, — если сработает, то вы с Гарри не только будете свободны, но и будете теми, у кого преимущество.

Я киваю.

— Хорошо, скажи, что я должна сделать.

Мы приземляемся в Монако, и здесь слишком жарко для моего жакета, даже поздним вечером. Я снимаю его, как только мы сходим с самолета, и Тео благодарит Джо и пилота. На взлётной полосе нас ждет машина.

Тео открывает для меня пассажирскую дверь, и я проскальзываю в прохладный салон машины. Ставлю кондиционер на ледяной обдув.

— Жарко? — спрашивает он, когда садится за руль.

— Я действительно не думала, что будет так жарко в ноябре. — Он улыбается.

— А почему ты думаешь, большинство богачей имеют здесь дома?

— Налоги? — Очевидно.

— Это идеальное место для жизни, нет налогов и много солнца.

— Это переоценено, — дразню я. Он поднимает бровь.

— Не знаю, я начинаю ненавидеть это место.

Мы останавливаемся в отеле в Монте-Карло. Тео говорит, что в прошлый раз они останавливались в доме Хьюго на берегу, я более чем счастлива остаться там, но он сказал, что никогда, возможно из-за того количества проституток и выпивки… и даже если думать об отеле, люди занимаются сексом на этих простынях, никто не застрахован от этого.

Эрмитаж Отель кричит о роскоши, куда бы ты ни посмотрел: картины, потолок или пол. Будучи до конца честной, это не для меня, и я никогда к этому не привыкну. Тео же, кажется, все равно, он привык к такому окружению.

Лифт увозит нас в один из пентхаусов, и Тео прикладывается ключ-картой к тяжелым дубовым дверям. Я иду к окну и открываю его, я действительно могу чувствовать аромат океана.

Я чувствую, как Тео подходит сзади, кладет руки на мои плечи и ведет ими по моим рукам, его дыхание согревает мою шею.

— Ты в порядке, Сладкая? — спрашивает он. Он продолжает спрашивать это постоянно, как будто я развалюсь. Я в порядке, все прекрасно, у меня есть он. Поэтому просто киваю.

— Так красиво, мне нравится пляж. — Он оборачивает руки вокруг моей талии и кладет подбородок на мое плечо.

— Я думал, ты больше городская девушка. — Я улыбаюсь.

— Никогда я не была городской девушкой. — Гарри и я выросли в более тихой части Кента. Наш отец был бизнесменом, но его семья была фермерами. Он любил открытое пространство, он говорил, что открытое пространство — это его рай вдалеке от города. Мысли о моем отце заставляют меня улыбаться, он бы никогда не подумал, что такое может стать с его семьей.

У меня есть всего сутки в Монако, я должна бы гулять и исследовать город, но я слишком устала. Огромная кровать зовет меня. Тео не против.

— Как ты хочешь, Сладкая, — говорит он. — Я закажу нам еду, и затем можешь пойти поспать. — Он смотрит на свои часы. — Ты ведь понимаешь, что еще только восемь? — Хмурится он. Я киваю.

— Все равно.

В конечном итоге он соблазняет меня принять с ним ванну, и я сижу между его ног, моя спина прижата к его груди, и мое сердце болит от того, что если завтра все не получится, то мне придется покинуть его, он не может пойти со мной.

— Ты же понимаешь, что, если все не получится, ты не можешь сбежать со мной? — говорю я тихо.

— До этого не дойдет, — говорит он быстро. Я оборачиваюсь и смотрю на него через плечо.

— Может, и ты это знаешь. — Он делает глубокий вдох и сжимает челюсти.

— Мы пересечем этот мост, если доберемся до него. — Он такой упрямый. Я не позволю ему пожертвовать всем, что он имеет. Гарри был прав, Тео не может пойти с нами, он не поможет нам, если нужно будет залечь на дно.

— Тео, — говорю я тихо. Он не смотрит на меня. Я поворачиваюсь, пока не оказываюсь на коленях перед ним. — Тео. — Я беру его лицо в свои руки и заставляю посмотреть на меня. — Ты не можешь уехать, ты слишком многое потеряешь. — Он хмурится.

— Ты не права. — От него исходит напряжение. Я понимаю, он пытается быть позитивным, но нужно понимать и то, что реально. Он не может пойти со мной, слишком многие зависят от него. Не говоря уже о его компании. Я качаю головой.

— Нет, это не так. Твой ребенок нуждается в тебе. — Он убирает свое лицо из моих ладоней.

— Я не буду говорить с тобой об этом снова, Лили, — говорит он жестко.

В такие моменты я отступаю, но сейчас не могу. В свете того, что может случиться, я не всегда буду рядом, и хочу, чтобы он заботился о своем ребенке. Я вполне уверена, что смогу убедить его в этом, но не хочу, чтобы он делал это ради меня. Это была я, та, кто отвез Кэсси на реабилитацию, и я та, кто посещал ее.

— Мне жаль, но я дала тебе время. Я приняла ситуацию и приглядывала за Кэсси в твое отсутствие и поддерживала ее, как могла. И вытащи свою голову из задницы, это ребенок, невиновное дитя, Тео! — Он сжимает челюсть и смотрит на меня с опаской.

— Скажи, как ты себя чувствуешь на самом деле? — сквозь зубы спрашивает он. Я выдыхаю.

— Я не знаю, что сказать, Тео. Я думаю только о том, что если я смогла принять это, то сможешь и ты. — Он не отвечает. — Просто подумай об этом, пожалуйста? — Его взгляд встречаются с моим и смягчается, но напряжение не уходит.

— Просто подумай, иметь ребенка, создать жизнь. Тебе нужно принять эту ответственность. — Напряжение между нами становится слишком сильным.

В прошлом в такие моменты мы бы ссорились, но я не хочу этого, они не должны разделять нас. Мы вместе во всем, что бы это ни было. Он может думать, что я нападаю на него, но я всего лишь пытаюсь подтолкнуть его, и он в этом нуждается. Я нежно прижимаюсь рукой к его щеке, и наши взгляды не отпускают друг друга.

— Я говорю это, потому что люблю тебя, и я хочу знать, что если мне придется уйти…

— Ты не уйдешь! — ворчит он. Боже, он настолько упрям. Я прижимаю свои губы к его в нежном поцелуе, чтобы снять хоть немного напряжение. Он медленно отвечает на мой поцелуй. Его губы движутся медленно и руки прижимаются к моей спине. Он кладет руку на затылок и прижимает меня ближе к себе.

Мои колени по обе стороны от него, но я не сажусь на него. Мой живот напротив его груди, а грудь напротив его рта, голова Тео запрокинута назад, и я опираюсь на его плечи. Я смогу уговорить его только одним способом, и я знаю, как. Наши отношения строятся так, что секс решает большинство наших проблем. И мы не знаем другого способа. Мы просто пытаемся справиться со всем вместе, это возможно не правильно, но это работает. И если секс сделает нас сильнее, то кто я такая, чтобы жаловаться.

Он отрывается от меня, и его губы жадно следуют все ниже и ниже по моему телу, и когда он достигает моих грудей, то втягивает чувствительный сосок в рот и перекатывает его между зубами, моя голова безвольно запрокидывается назад от шквала эмоций. Мои пальцы вплетаются в его волосы, притягивая его еще ближе, он хватает меня за запястья, удерживая, не позволяя двигаться. Мое дыхание сбивается, я дышу урывками, когда на моем соске оказывается его язык.

Черт, с ним я теряю себя так быстро. Его рука следует вокруг моей талии, по моему животу, и мои мускулы дрожат от его ласковых прикосновений. Он открывает глаза и встречается со мной взглядом, он хочет меня, и его глаза говорят, что я нужна ему больше, чем следующий вздох. Его глаза наблюдают за мной в тот момент, когда его рука скользит между моих разведенных бедер и щиплет за клитор, он кусает меня за губу, ловя стон удовольствия. Ногтями я впиваюсь в его бицепсы и буквально сгораю в синем пламени его глаз. Я бы не смогла отвести глаза, даже если бы хотела, напряжение между нами необыкновенно. Он удерживает мое тело, точно так, как ему нужно. И все, что я могу делать — это наслаждаться тем прекрасным чувством во мне, что он пробуждает. И когда его палец проскальзывает в меня, мои глаза закатываются от удовольствия.

— Посмотри на меня, Лили, — говорит он хриплым голосом, с примесью той самой власти.

Мои глаза открываются и встречаются с его пристальным взглядом, его пальцы движутся во мне, а я пытаюсь сфокусироваться на нем. Его вторая рука движется к моему лицу, и палец проскальзывает мне в рот, и когда я его облизываю, глаза Тео темнеют. Его пальцы сильнее толкаются во мне, а вторая рука удерживает меня так, чтобы я могла смотреть на него, и я начинаю терять чувство реальности. Все мое тело дрожит и содрогается под его тлеющим взглядом. Слишком много контроля — он, наблюдающий за мной, когда сам же заставляет мое тело дрожать и распадаться на кусочки. Черт! Я набрасываюсь на его губы, и он отвечает незамедлительно, его язык сплетается с моим. Его пальцы прижимаются к противоположной стенке моей вагины, и он тянет меня ближе к себе. Вот, черт! Я стону, когда наши влажные тела скользят друг об друга. Я теряю контроль, пытаясь двигаться напротив него и получить хоть какое-то облегчение. Я хватаю его запястье, вытаскивая из моей истекающей киски, и прижимаюсь раскрытыми бедрами к его длине, трусь об него своим клитором и стону напротив его губ. Он шипит и кусает меня за губу, черт, он чувствуется так хорошо. Рука, удерживающая мое лицо, оборачивается вокруг моей шеи, его хватка прочная и одержимая.

Он удерживает меня на одном месте, пока находит своим членом мой вход, мои бедра дрожат, пока я удерживаю себя навесу и опускаюсь на него медленно, миллиметр за миллиметром, и к тому моменту, когда я вобрала всего его в себя, он выглядит, как будто готов сорваться. Мышцы на его шее напряжены и дрожат, пока он пытается взять все под контроль. Он удерживает меня за бедро, фиксируя и не позволяя двигаться, его глаза закрыты, а дыхание тяжелое, ненавижу, когда Тео пытается все контролировать, ведь я обожаю, когда он теряет контроль.

Я наклоняюсь ближе к нему и шепчу ему в ухо:

— Я хочу трахнуть тебя, Тео. — Его глаза открываются.

— Так трахни, — рычит он.

Его руки перемещаются на мои бедра, и он приподнимает меня, тут же опуская обратно. Моя голова откидывается назад, когда его член ударяет о шейку матки. Вода повсюду, и мы продолжаем ее расплескивать, но мне все равно, я стремлюсь к своему освобождению и сосредоточена на возбужденном мужчине напротив меня.

Он удерживает меня, прижимая мои бедра к его, и это самое восхитительное трение о мой возбужденный клитор. Остались секунды, когда Тео подведет меня к моему оргазму. Я на грани, вот-вот взорвусь, но каждый раз, когда думаю, что вот мое освобождение — он останавливается. И как только мое тело начинает дрожать, он снова останавливается, прижимая мои бедра к своим так, чтобы я не смогла двигаться. Он меня бесит, я хватаю его за волосы и запрокидываю его голову, встречаюсь с его глазами. Целую жестоко, вонзаясь зубами в его губу. Он стонет мне в рот и, наконец, мы двигаемся, пока прохладный воздух ванной обволакивает мое тело.

Он хватает меня за талию, переворачивает меня, его член все еще во мне, и перемещает нас на туалетный столик. И он начинает двигаться, клеймя мое тело до одержимости, только так, как может он, со всем, что у него есть. Он удерживает мои бедра широко открытыми и наклоняется вперед, наблюдая за тем, как наши тела соединяются. Я наклоняюсь и тру свой клитор, он закусывает губу, и глубокий стон срывается с его губ. Его движения становятся быстрее, и он теряет контроль. Все становится просто фантастично, когда Тео стремится с своему освобождению и тянет меня с собой.

Я откидываю голову назад, и волны оргазма проходят через мое тело, одна за другой. Он зарывается головой в мою и грудь и стонет, все еще оставаясь между моих бедер. Черт! И мы остаемся в такой позе довольно продолжительное время, я опираюсь на зеркало, а он на меня. Чувствую его горячее дыхание на своей груди, как он переводит дыхание. Я закрываю глаза, дрейфуя в послеоргазменной неге. Спустя какое-то время он двигается, но я не могу. Все мои конечности похожи на желе, и я чувствую себя тряпичной куклой.

— Ты в порядке, Сладкая? — спрашивает он.

— Мммм. — Это самый честный ответ, что я могу дать на данный момент.

Я чувствую, как его пальцы движутся по моей груди с такой лаской. Он убирает влажные вьющиеся волосы мне за ухо, вообще сейчас они все влажные и вьющиеся. Я открываю глаза и встречаюсь с его взглядом.

— Я люблю тебя, Сладкая, — говорит он. — Нет ничего, что бы я ни сделал для тебя, я бы пошел на все, только чтобы удержать тебя. — Выражение его лица — жесткое и решительное. Тео — целеустремленный человек, он не сдается и не отступает. Вот что делает его таким влиятельным и успешным. Он прижимает свой лоб к моему и нежно гладит щеку. Я вдыхаю его запах, дышу им глубоко.

— Я никогда тебя не отпущу, — шепчет он.

И мое жалкое маленькое сердце трепещет в груди, потому что я не хочу, чтобы он отпускал меня. Жизнь стоит того, чтобы ее прожить, если у меня есть он. Как вообще люди живут без любви, единожды почувствовав ее? Мое сердце и моя душа не выживут без него, и я это знаю. Мой мозг и тело будут существовать, но чего ради? Я доверяю ему свое сердце, душу и тело, потому без него жить не смогу.

— Я не хочу, чтобы ты отпускал меня, — шепчу я в ответ. Я редко говорю ему подобные вещи. Я не открываю свое сердце нараспашку, так, как делает это он. Я только пришла к тому, что могу признаться себе, что чувствую такое, но сказать об этом вслух для меня тяжело. Есть часть меня, которая просто кричит и пытается защитить меня, но даже она понимает, что уже слишком поздно. Я увязла в любви — по уши.

Позже, вечером я лежу в кровати, и моя голова покоится на груди Тео. Я слушаю его дыхание и рассеянно глажу его руку, что обернута вокруг меня.

— Я думал, что ты устала. — Я слышу улыбку в его голосе.

— Так и было, но теперь я не могу не думать о завтра. — Он целует меня в макушку и прижимает ближе.

— Детка, я когда-нибудь подводил тебя? — Я не отвечаю, потому что это не одно и тоже. Я просто боюсь, что его слепой оптимизм исходит из страха потерять меня. Я не могу быть не реалистичной сейчас.

ГЛАВА 12

ТЕО

Я пригласил Джейн встретиться с нами в отеле. Мне нужно безлюдное место, я действительно не могу обсуждать убийство на публике.

Она придет в десять, Лилли ходит туда и обратно со своим телефоном в руке. Он звонит все утро, и каждый раз она отправляла звонки на голосовую почту. Она дергается и нервничает, но черт… у нее есть на то причины. И по правде сказать — это будет чудо, если мы сможем это провернуть. Я не могу показать ни намека на сомнение, этот план сработает, только если Лилли на сто процентов верит в это.

В дверь стучат, и глаза Лилли встречаются с моими, он полны неуверенности, и все написано на ее лице. Я останавливаюсь на пути к двери. Я оборачиваю руку вокруг ее плеч и целую в висок.

— Ты сможешь это сделать. Держись за гнев. Помни, у нее нет ничего. Она у тебя в кармане. Власть у тебя, не у нее. — Она делает глубокий вдох и кивает головой, оборачивается и садится на диван в гостиной.

Я открываю дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с Джейн Самсон. Ее внешность стала лучше, без сомнений, благодаря ее финансовому положению, но отпечаток той жизни, что у нее была, ничем не скрыть. Никакие деньги не скроют ту гниль, что под красивой обложкой. На ней платье, что достает до лодыжек, и выглядит оно не к месту с угловатыми чертами ее лица. Ее губы складываются в одну линию, когда она обследует глазами номер позади меня. Я открываю дверь, но ничего не говорю. Она заходит в номер, и ее глаза немедленно натыкаются на Лилли.

— Ты сказал ей? — насмехается она.

— Конечно, — киваю я.

— А я-то думала, что ты слишком благороден, чтобы причинить своей прекрасной Лилли хоть какую-то боль и заставить пройти ее через нечто подобное. — На ее губах появляется садистская улыбка. Я ухмыляюсь ей:

— Ты совсем не знаешь свою дочь, не так ли? — Ее глаза мечутся между нами двоими, и она молчит. Лилли удерживает ее холодным взглядом, там нет эмоций. Она смотрит на свою мать, как бы человек смотрел на абсолютно бесполезный объект.

— Джейн, — приветствует она, ее голос холоден. Она не отвечает.

— Присаживайся, — предлагаю я, указывая на диван напротив. Она садится, я сажусь возле Лили. Я не дотрагиваюсь до нее, Джейн должна видеть Лилли как сильного противника. На данный момент она видит ее как ребенка, которого знала когда-то, со всей той жалостью и милосердием к людям. Джейн думает, что Лили нужна моя защита, которая, конечно, у нее уже есть. Ее ошибка не в том, что она думает, будто Лилли нуждается в защите. Да, я мог бы заплатить ей и заставить ее исчезнуть, но Лили не хотела, чтобы я так сделал. Она хочет, чтобы с ней было покончено, она хочет, чтобы она исчезла навсегда.

Тяжелая тишина повисла между ними, пока они пытаются оценить друг друга. Потускневшая внешность Джейн не сравнится с блистательной красотой Лилли.

— Твоя жизнь всегда была жалкой, но шантажировать кого бы то ни было и делать из своих детей убийц… это низко даже для тебя. — Лилли смотрит на нее сверху вниз, как на кусок дерьма. Джейн ничего не говорит, просто смотрит на Лилли, сидя через кофейный столик.

— Вот, что произойдет… — продолжает Лилли. — Ты исчезнешь вместе с теми деньгами, что уже так безвозмездно тебе были предоставлены Тео, и никогда не вернешься, и ты забудешь, что у тебя есть дети, не то чтобы это было трудно для тебя. — Ее голос холоден и максимально лаконичный.

Джейн смеется, как сумасшедшая гиена.

— И с какой стати я это сделаю? Я могу прикончить тебя, а он заплатит любую цену, чтобы защитить тебя. Я не дурра, — отвечает она. Лилли ей ухмыляется.

— Ты думаешь, что ты сможешь повесить на нас с Гарри то, что сделала сама? — Тишина.

Можно услышать, как летит муха. Лилли удерживает свой взгляд, не отступая. Вот в этом месте план становится под вопрос. Сможет ли Лилли убедить свою мать, что это сделала она… одно неверное слово и все просто рухнет. Лилли должна просто поселить семя сомнения. Джейн просто должна признать возможность того, что это могло случиться, и она уйдет. Она не сможет обвинить в этом Гарри и Лилли, если есть шанс, что она это сделала.

Шок отображается на лице Джейн, и она начинает краснеть.

— Да как ты смеешь! Я не убивала его! Я любила его! — Лицо Лилли искажает отвращение.

— Это не меняет того факта, что ты убила его и заставила нас с Гарри избавиться от его тела. Ты заставила своих детей-подростков избавиться от тела, так почему ты думаешь, мы сбежали?

— А ты не думаешь, что я бы помнила, если бы убила кого-то? — спрашивает она уверенно. Лилли смеется.

— Ты серьезно? Я могу поспорить, что ты не помнишь и половины из того, что происходит в твоей жизни. Ты напивалась и отключалась на часы, иногда на дни, и когда трезвела, начинала все заново, — выплёвывает Лилли. Ее тело застыло, как камень, и это только потому, что она пытается сдержаться и остаться на месте.

— Я бы это запомнила! — кричит она, практически впадая в истерику. Лилли слышит это и приступает к убийству.

— Так ты говоришь, что не помнишь убийства Шейна, совсем? — потрясенно говорит она. Она хороша. Джейн молчит. — Я просвещу тебя, не против? Он избил тебя, как и всегда, только в этот раз ты дала сдачи. — Лилли смотрит на свои руки и выглядит расстроенной. — Я слышала, как ты кричала. Она бил тебя, и ты убежала на кухню. Он схватил тебя за волосы и был готов расплющить твое лицо о столешницу. Скорее всего, ты поддалась инстинкту. Ты схватила нож, что был на столе, и просто стала махать им. Он отпустил тебя, и ты ударила его в живот. — Лилли поднимает голову и встречается глазами с пристальным взглядом своей матери. Джейн сжимает свои губы, наблюдая за Лилли, как ястреб.

— Ты думаешь, что такая умная? Я видела, что в твоей комнате пропал ковер, я видела кровь на полу, не так хорошо убралась, так ведь? — отвечает она. Лилли не ведется.

— Нам нужен был ковер, чтобы завернуть тело, и ковер из моей комнаты был нужного размера. Там было много крови. Мы вымыли кухню, но кровь было не вымыть из деревянных досок. — Я вижу, как сомнение поселяется в ней, бинго!

— Я бы не стала убивать его! — кричит она.

— Он бил тебя. Он собирался навредить тебе, и в один прекрасный день он бы убил тебя. Это была самозащита, и именно поэтому мы с Гарри помогли тебе избавиться от тела.

— И почему вы мне помогали? — Закатывает она глаза. Глаза Лилли наполняются слезами.

— Потому что ты все еще была моей матерью, и я тебя любила. — В ее голосе столько чувств, что я бы никогда не подумал, что она играет. Несмотря на всю ненависть к своей матери, она все-таки ее когда-то любила. — Я могу тебя ненавидеть сейчас, но все равно во мне есть та часть, которая хочет верить, что однажды ты станешь нашей матерью, снова. Но что я могу сказать, дети глупы. — Лицо Джейн меняется.

— Почему вы сбежали? — Лилли срывается.

— Ты что не слышала все то, что я сказала? А ты, бл***дь, как думаешь? Посмотри на себя!

— Ты думаешь, что ты намного лучше меня? — Ее лицо искажает уродливая маска.

— Я думаю, что ты провал, провал, как мать, и более того, ты провалилась, как человек.

— Ты и понятия не имеешь, через что я прошла! — кричит она.

— Ты, бл***дь, серьезно? Через что ты прошла? Гарри годами терпел побои Шейна. Я была изнасилована и продавалась его друзьям. И все из-за тебя! — Ее голос дрожит, она не расстроена, она зла. Джейн опускает глаза в пол.

— Я не знала.

— Тебе было похер! — отвечает Лилли.

Я кладу руку на ее колено, она поворачивает голову ко мне и закрывает глаза, пытаясь собраться. Она делает глубокий вдох, и ее лицо возвращается к безразличной маске.

— Послушай, было то, что было. Я рада, что ты убила его. Ты сделала всем одолжение, у нас с Гарри своя жизнь, а у тебя своя. — Она встречается взглядом со своей матерью. — Если ты когда-нибудь любила нас и любила отца, то ты исчезнешь из наших жизней и позволишь нам жить дальше, точно как и сама будешь жить свою жизнь. — И в тот момент, когда она упомянула своего отца, что-то щелкнуло. Эти воспоминания являлись общими и были болезненны для обеих.

— Твой отец бросил меня. — Слеза стекает по изнеможённому лицу Джейн.

— Нет, его отняли у нас слишком рано. — Лилли качает головой. — И вся ответственность за нас перешла к тебе. Теперь я понимаю, что его потеря сделала с тобой. — Глаза Лили встречаются с моими. — Это как вырвать твою душу. — Джейн кивает.

— Он был любовью всей моей жизни. — Джейн превратилась из бешенной, на все готовой женщины, в женщину с разбитым сердцем — это странно.

Лилли запрокидывает голову и смотрит в потолок, делает глубокий вдох, опускает голову и встречается глазами со своей матерью.

— Ты была нашей матерью. Ты должна была быть сильной. Ты не была, но теперь я могу понять, что не все люди могут быть сильными по одному. Я ненавидела тебя годами, я винила тебя в том, что произошло со мной и Гарри. Ты обязана была нас защищать. — Ее голос ломается.

Лицо Джейн меняется, маска бледнеет перед кровоточащим сердцем ее дочери.

— Мне жаль! — с сожалением говорит Джейн. — Мне так жаль!

Лилли долго смотрит на свою мать. Она кладет свою руку на мою, и мы переплетаем пальцы.

— Я прощаю тебя, — говорит она едва различимым шепотом. Я поворачиваю голову и ищу взгляд Лилли, никогда бы не подумал, что она скажет что-то подобное. Ненависть к ее матери сидит глубоко.

Между ними повисает долгая пауза. Мать и дочь, незнакомцы друг для друга. Мы приехали сюда, чтобы встретиться с врагом, но все не так. Жизнь сыграла с ними дерьмовую шутку. Джейн не справилась как родитель, это была ее ответственность. И некоторые вещи никогда не буду прощены, позволить чудовищу изнасиловать свою дочь — такое допустить может не каждый. Я ненавижу ее за то, что она позволила этому случиться с Лилли. Это грустно, Джейн — жертва того, что с ней сделала жизнь, и они обе будут всегда связаны этой потерей.

Простить свою мать… это много для Лилли.

Джейн встает и вытирает слезы под глазами.

— Я сниму обвинения с Гарри, — говорит она быстро. Не говоря ни слова, она идет к двери и открывает ее. Она бросает последний взгляд на Лили.

— Присматривай за ней, — говорит она мне. Я киваю, и она уходит.

И как только щелкает дверной замок, Лилли выдыхает. Она откидывается на спинку дивана и выглядит полностью измотанной.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. Она кивает.

— Да, как ни странно, я в порядке.

— Я должен сказать, Сладкая, ты достойна Оскара за такое исполнение. — Она кивает и смотрит на свои пальцы.

— Ты думаешь, ей действительно жаль? — Она встречается со мной глазами, и небольшой луч надежды теплится где-то внутри.

— Я хочу так думать. — Она кивает.

Я вижу, как она сомневается. Я не виню ее. С ненавистью не так просто справиться, а прощение — еще сложнее.

— Мне нужно позвонить Гарри, он будет в ярости, — говорит она. Я хмурюсь.

— Почему? — Она встает и берет свой телефон.

— Я должна была улететь с ним еще вчера в Норвегию.

— Что? — восклицаю я. Она улыбается.

— Он думает, что ты не справишься с ситуацией.

— Какого черта? И ты собиралась сбежать? Ничего не говоря мне? — Она качает головой.

— Нет, я решила остаться с тобой. Он выдвинул мне ультиматум. Он сказал, что я обязана быть на рейсе, даже зная, что хотела дать тебе время. Ты просил меня выбрать, Тео. — Вот черт. Она печатает на ходу к спальне, заходит в нее и закрывает за собой дверь. Я могу только представить, что скажет ее брат на то, что она полетела в Монако со мной. И если Гарри не ненавидит меня сейчас, то возненавидит. Я знаю, что Лилли любит меня, но защита и безопасность настолько важны для нее, что я думал, что ничто не сможет перевесить это, но она бросила своего брата ради нашего будущего.

Она находится в спальне долгое время, я прижимаю ухо к двери и не слышу голоса, так что стучу и толкаю дверь.

Она сидит на кровати и ее руки обернуты вокруг ее коленей, телефон лежит рядом, и она смотрит на него, не отрываясь.

— Лилли? — Лилли поднимает лицо, она бледная, и ее глаза полны слез. Я сажусь напротив нее. — Что случилось? — Она закрывает руками лицо.

— Он исчез, — шепчет она. — Он улетел в Норвегию.

— Но он же вернется. — Почему он не вернется? Она качает головой.

— Он сказал, что там все устроено на пару месяцев, так что он побудет там какое-то время. — Она всхлипывает, когда новая волна слез накатывает. — Ему было так больно, Тео, он думает, что я выбрала тебя.

— Он знает, что это не так, — уверяю я. Она трясёт головой.

— Но это так, он всегда был рядом со мной, он всегда был готов бросить все ради меня, и когда был готов сделать это снова, я выбрала тебя вместо него.

— Лили, ты выбрала попытаться иметь жизнь, он это понимает. — Я в этом не уверен, Гарри ненавидит меня. Он думает, что я не подхожу его сестре, возможно, он прав. Он видел все мои провалы и всю ту боль, что я причинил Лили. Я очень сомневаюсь, что он понимает. Она кивает.

— Он говорит, что понимает, почему я это сделала. И говорит, что не поэтому остается там, но я знаю его, я действительно сделала ему больно. — Она в шоке.

— Все будет хорошо, Сладкая, все образуется.

— Черт, он последний человек, которому я хотела причинить боль. — Я пододвигаюсь ближе и оборачиваю руку вокруг ее плеч, прижимая к своей груди. Лилли обнимает меня и плачет на моем плече. Почему жизнь такая тяжелая? Она не может просто взять перерыв. С одним дерьмом разобрались, и вот следующее выбивает ее из колеи.

Полет обратно в Лондон проходит быстрее, почти весь полет Лилли спит, и когда мы приезжаем домой, она идет спать. Я не пытаюсь будить ее. Я заношу наши сумки в дом, и ее мобильник начинает звонить, я достаю его, просто чтобы посмотреть, может быть, это что-то важное. Это Молли. Я нажимаю зеленую кнопку.

— Привет Молли, Лилли спит.

— О, — выдыхает она. — Извини, я… я позвоню ей позже. — Она действительно расстроена.

— Подожди, ты в порядке?

— Да, просто передай ей, что я звонила, — говорит она через слезы.

— Конечно, — говорю я, это видимо из тех девчачьих вещей, кто знает?

Я нажимаю красную кнопку и вижу сообщение от Гарри, в первой строчке написано: «Мне жаль, я люблю тебя, детка».

Кладу ее телефон обратно и иду в спальню, Лилли свернулась на своей половине кровати, я не раздеваю ее, не хочу разбудить. Снимаю джинсы и футболку и ложусь под одеяло, притягиваю ее в свои объятия, она расслабляется в моих объятиях, и впервые за долгое время мне кажется, что все будет хорошо, мы сделали это.

Джейн сдержала свое слово, не прошло и двадцати четырёх часов после нашего возвращения из Монако, как позвонила Клаудия и сообщила, что все обвинения сняты, даже без заявления Джейн, нет улик, чтобы обвинить Гарри. К счастью, никто не заметил того, что Гарри нарушил условия своего залога. Облегчение немного омрачено отсутствием Гарри, которое сильно бьет по Лилли. И как всегда она пытается показать, что все хорошо, но я вижу моменты, когда она теряется в своих мыслях, погружаясь в горе. Я знаю — Гарри вернется, он никогда не бросит Лилли.

Кроме отсутствия Гарри — все хорошо, почти. И это странно. Лилли меняется. Настороженная и напряжённая женщина, которую я встретил, уступает место более расслабленному человеку. Она больше улыбается и смеется свободно, говорит без сдержанности в голосе и не задумывается о том, что говорит. Она свободна.

Среда, время обеда и она пришла на «бизнес обед», который подразумевает да все, что угодно, что она сможет интерпретировать как работу, это нужно спросить ее босса. А вообще, я просто краду немного ее времени, а она получает плату за работу. Все в выигрыше.

— Вот видишь, вот за что я тебя люблю? — она ухмыляется.

— Потому что я приношу тебе сэндвичи? — Я киваю

— Помимо всех остальных вещей, которые я, к сожалению, не могу сейчас вспомнить. — Она закатывает глаза, и я улыбаюсь. — Я обожаю твои сэндвичи, но ты пытаешься сделать так, чтобы я потолстел? — Я поднимаю бровь.

— Нет, я уверена в том, что ты съешь свой сэндвич и будешь пялиться на меня, пока я не отдам тебе свой. — Она наклоняет свою голову.

— Я такое не сделаю. — Я невинно улыбаюсь.

— Ты хуже попрошайки. Но тебе лучше не толстеть, потому что я с тобой только из-за твоего тела, о, и твоего лица, без всего этого… — она указывается на всего меня, — у тебя нет ничего. — Она посылает мне развратную улыбку.

— Ты продолжай себе говорить это, Сладкая. — Я указываю на свой член. — Ты просто хочешь то, что у меня в штанах. — Я двигаю бровями, и она смеется, откидывая голову назад.

— Хорошо, просто остановись, пока это все не зашло слишком далеко.

— Позже. — Машу я ей. — Как бы то ни было, я думаю, что нам нужно запланировать что-нибудь на эти выходные, — говорю я, пока разворачиваю самый божественный сэндвич.

— Что именно? — Ее глаза становятся серьезными.

— Не «покажи и расскажи», — подмечаю я, в ее глазах пляшут черти.

— Жаль! — Она отламывает кусок своего сэндвича и кладет его в рот.

— Не дразнись, Сладкая.

— Мистер Эллис, вы предлагаете свидание, настоящее свидание?

— О, да? — Да хрен его знает. Я кусаю сэндвич, как же он хорош.

— Вау, кто бы знал, что в тебе это есть?

— Извини? Если ты правильно помнишь, то я позвал тебя на свидание еще после первого раза, когда мы переспали, и ты мне отказала, — говорю я.

— О, конечно, я же хотела только то, что у тебя в штанах, — ухмыляется она, сексуально закусывая свою губу.

— А сейчас? — спрашиваю я.

— А сейчас, я думаю, что мы могли бы пойти на свидание. Чем ты хочешь заняться? — Да без понятия.

— Я удивлю тебя. — Она щурит глаза.

— Если я закончу в стрип-баре, клянусь…

— Эй, доверяй мне, хотя бы немного, я не Хьюго, — говорю я, обороняясь.

— И слава богу! — ворчит она. — Ты слышал о его последнем приключении? — Я качаю головой

— Их так много, что я перестал следить.

— Что ж, он трахал Молли… — Я киваю и улыбаюсь.

— Да, это я не упустил, детка.

— Я не имею понятия, что там происходит, но, видимо, он пригласил ее к нему на ночь, и когда она добралась туда, то застала его в кровати со шлюхой, которая была связана, — говорит она с отвращением. — Кто так делает? — Я пожимаю плечами.

— Это Хьюго. Никто не понимает его поступков. Вообще я думал, что они просто трахаются? — Хмурюсь я. Она пожимает плечами.

— Я думаю, что все просто вышло из-под контроля.

— Детка, Хьюго — не я. Я подниму свои руки и просто признаю, что был шлюхой, но Хьюго…

— Хьюго определяет это слово.

— Вот почему это не может быть ничем, кроме как обычного траха, за который Хьюго заплатил. Я люблю Хьюго, но Молли достойна лучшего, — решительно говорю я.

— Я знаю, но Молли позволила этому зайти слишком далеко.

— Она звонила тебе в пятницу. Она была расстроена… — Она кивает.

— Да, теперь она в порядке. Моя девочка выше того, чтобы сохнуть по такому кобелине, как Хьюго, — говорит она авторитетно.

— Твои обвинения, детка, чистое золото, — ухмыляюсь я.

Я не знаю, как я позволил Лилли втянуть себя в это. Мне не комфортно и это чертовски серьезное заявление. Все только улеглось, и сейчас она хочет разворошить другое осиное гнездо? И последний человек, которого я хочу видеть сейчас — это чертова Кэсси.

Лилли думает, что ребенку нужна мать. Да никакому ребенку не нужна мать-стриптизёрша. Я очень надеялся на то, что Лилли не привяжется к этому ребенку, моему ребенку. Может быть это дико, но я даже не могу сказать ей этого. Я так боюсь того, что она не захочет этого, и в свете того, что она не может иметь детей, это может быть жестоко, и я наконец-то высказал все соображения по этому поводу. Те самые соображения, которые я боялся ей сказать из-за страха ранить ее. Теперь она знает, что я хочу получить опеку над ребенком, но она не знает, что я не хочу, чтобы Кэсси была рядом с ребенком или в наших жизнях. Я уже попросил Клаудию подготовить документы, которые позволят мне получить опеку немедленно, когда начнется слушание. И учитывая ее зависимость, это не должно быть сложно. У неё нет денег, нет работы, нет дома, и она стриптизерша. И суд собирается позволить ей быть опекуном ребенка? У меня такое ощущение, что я хожу по краю и пытаюсь сделать как можно лучше для всех, но как бы ни пытался прыгнуть выше головы, все равно облажаюсь. Черт, я действительно на неизведанной территории, в смысле, я редко чувствую себя не в своей тарелке, даже в самых критичных ситуациях, но это… я просто топчусь на месте.

Лилли держит меня за руку, пока ведет по коридорам реабилитационного центра. Это место больше похоже на современный отель, чем на реабилитационный центр.

Она продолжает бросать на меня пристальные взгляды, как будто я могу сбежать, я хочу, уж поверьте мне. У меня нет никакого желания разговаривать с этой женщиной, она практически уничтожила все самое важное для меня.

Мы заходим в комнату, которая, опять же, выглядит как комната в современном отеле, Кэсси сидит на стуле в углу и печатает на ноутбуке. Под ее футболкой заметен небольшой живот. Она выглядит намного лучше, нежели в последний раз, когда я ее видел. Она набрала вес и выглядит здоровее.

— Привет, Кэсси, — Лилли приветствует ее, как старого друга. Кэсси смотрит на меня осторожно, ее глаза исследуют меня и опускаются на наши сплетенные руки.

— Привет, — говорит она тихо.

— Я привела Тео, я подумала, что вам двоим нужно поговорить. — О чем???

Я затыкаюсь. Я здесь ради Лилли, она хочет этого. И хрен знает, почему. Она одна из самых взрывных личностей, что я знаю, но в этом вопросе она решила быть мягкой. Оказывается…

Кэсси встает и садится на диван возле окна. Лилли ставит два стула напротив нее, и мы садимся.

— Я слышала, что тебя выпускают завтра? — спрашивает Лилли у нее. Глаза Кэсси все время обращены на меня, даже когда Лилли разговаривает с ней. Я убираю руку и кладу ее на спинку стула Лилли и поглаживаю пальцем ее плечо. Глаза Кэсси следуют за этим движением. И наконец она кивает.

— Да я направляюсь в безопасный дом, где буду жить одна, но все еще у меня будет поддержка.

— Это прекрасно! — убеждает ее Лилли. И я поворачиваюсь к ней, я никогда не слышал такого ее голоса, никогда.

— Вам, ребята, нужно обсудить то, что произойдет…

Я ничего не говорю, и она толкает меня локтем. Я прочищаю горло…

— Эм, да. — Лилли облегченно вздыхает.

— Может быть, мне стоит выйти… — говорит она, я хватаю ее за плечо и опускаю обратно на стул.

— Нет, тебе следует остаться. — Ее глаза встречаются с моими, и я просто умоляю ее не бросать меня здесь.

Она закатывает глаза.

— Тебе нужна помощь, Кэсси, и Тео будет тебе помогать, так ведь? — Я киваю.

— Все, что тебе потребуется. У меня уже есть квартира в том же доме, где живет Лилли, я уже уведомил арендаторов, что они обязаны выехать к концу месяца. — Мы обсуждали это с Лилли ранее, и представьте себе — все это было ее предложением. Она думает, что Кэсси будет лучше, если она будет рядом. Я ненавижу то, что Лилли с ней дружелюбна только из-за того, что она думает, будто Кэсси это сложно, но я знаю, что это тяжело для Лилли. Наши жизни движутся вперед, и то, что я чувствую к Лилли, это как из одной из тех женских книг, невероятная история двоих. И каким-то образом, посреди этого всего, мы пришли к консенсусу… ну кроме Кэсси. Она как заноза в этом прекрасной хаотичной вселенной, что мы с Лилли создали, и я ненавижу ее за это. Я признаю это, она очень неудобна для моей жизни. И она была моей ошибкой, с которой мне придется иметь дело всю мою оставшуюся жизнь. И в этом смысле я так благодарен Лилли, ее желание помочь Кэсси — доказательство того, каким прекрасным человеком она является, и в свете этого я чувствую себя еще большим дерьмом за то, что причинил ей боль.

Кэсси избегает контакта глаз с нами обоими.

— Спасибо тебе. И могли бы вы уйти, — шепчет она. Я смотрю на Лилли — слова Кэсси причиняют ей боль.

— Кэсси, Лилли просто пытается… — Лили кладет свою руку поверх моей, что все еще лежит на ее плече, и качает головой.

— Хорошо, мы придем завтра. Я приеду и заберу тебя, хорошо? — говорит она крайне успокаивающе. Мне бы толику ее терпения, и я испытываю горечь по поводу Кэсси, и это не изменить.

Лилли обеспокоена моими намерениями по поводу ребенка, у меня нет проблем по поводу мысли о том, чтобы иметь ребенка, мне даже нравится эта идея. Единственная проблема, которая у меня есть — это Кэсси. И если я получу опеку над ребенком, то Кэсси больше не появится в нашей жизни. Лилли будет в десять раз лучшей матерью, чем Кэсси, и мы сможет создать свою версию идеальной семьи.

Мы идем к машине в тишине. Лилли сжимает мою руку, понимая, как некомфортно мне сейчас. Да какого черта моя девушка лучше справляется с последствиями моего развлечения на одну ночь, чем я?

— Мне жаль, — говорю я, как только мы садимся в машину. Она откидывает голову на спинку сиденья с маленькой улыбкой на губах.

— За что ты просишь прощения?

Я тоже откидываю голову на спинку сиденья и тяжело выдыхаю.

— Я не могу иметь с ней дело, Лилли.

Следует длинна пауза, прежде чем она отвечает:

— Она носит твоего ребенка, тебе придется иметь с ней дело, Тео. — Я трясу головой.

— Я не могу смотреть на то, как ты справляешься с этим. И меня убивает мысль, что тебе приходится это делать. Это просто… — Она тянется и берет мою руку с мягкой улыбкой на губах.

— Не стоит, Тео, правда. Честно, несмотря ни на что, я знаю, как сильно ты меня любишь. Я знаю, что то, что случилось с Кэсси, было просто пьяным дебошем. — Она кивает, и ее улыбка меркнет. — И я знаю, что никогда не смогу дать тебе ребенка, и тебе нужно держаться за эту возможность, потому что, если ты будешь со мной, ты никогда этого не получишь.

— Лили, никогда не говори никогда. И запомни, нет ничего, чтобы я не сделал, чтобы ты почувствовала себя счастливой, нет тех денег, что бы я не потратил, и если ты хочешь ребенка, так тому и быть.

— Я знаю, — шепчет она. — Но это не значит, что ты сможешь уйти от этого ребенка. — Я трясу головой.

— Я никогда не смогу уйти от моего ребенка. Не с ребенком у меня проблемы, проблема — это Кэсси.

— Она мать, Тео…

— Какая мать, Лилли? — спрашиваю я слепо. Она пожимает плечами, ее руки падают на ее колени.

— Сладкая, посмотри на меня. — Она не делает этого, и я вижу ту неуверенность, которую не видел на ее лице никогда.

— Я никогда не узнаю, — тихо говорит она.

— Ты знаешь, ты знаешь, какой мать не должна быть, — быстро говорю я.

— Та, рядом с которой ты чувствуешь себя в безопасности, — говорит она тихо. — Та, которая защитит тебя ценой своей жизни и будет любить тебя всегда, несмотря ни на что, и так сильно, как не сможет никто. — Я улыбаюсь, потому что у нее на столько чистое и доброе сердце, несмотря на то, сколько зла ей причинили.

— Кэсси едва ли сможет защитить себя, и ей повезет, если социальная служба не заберет этого ребенка в ту же секунду, когда он родится. Реабилитационный центр признает ее матерью из высокой зоны риска в ту же секунду, как она пересечет их порог. — Я могу отдать этого ребенка на удочерение или же могу взять всю опеку. — Тишину в машине можно резать ножом.

— Ты хочешь, чтобы я была матерью твоего ребенка. — Ее тихий голос звучит потерянно. Я трясу головой.

— Нет, я никогда не смогу взвалить такую ответственность на тебя, но я был бы счастлив, если бы ты смогла принять этого ребенка.

— Тео, что ты знаешь о детях? — спрашивает она. Я пожимаю плечами.

— Я просто найму няню. — Она откидывается на свое сиденье и прижимает ладонь ко лбу.

— Когда я решила быть с тобой, я приняла тот факт, что у тебя будет ребенок. Но также я думаю, что исключать Кэсси из уравнения неправильно.

— Ты будешь лучшей матерью, чем Кэсси когда-либо сможет стать, — выпаливаю я и вижу, как ее лицо застывает, и краска сходит с него.

— Но я никогда не буду ему матерью, — говорит она.

— Я только что спросил, что значит мать. И каким образом генетическое родство имеет к этому отношение? — спрашиваю я. — Майк и Кэт были для меня большими родителями, чем моя мать и отец. И ты лучше, сильнее, и в тебе море любви — это то, чего Кэсси никогда не сможет дать.

— Тео, ты не знаешь Кэсси, ты не можешь так говорить.

— Она принимала чертовы наркотики, пока была беременна, Лилли! — повышаю я голос. Черт, мне нужно справиться с эмоциями. Я не могу втягивать в это Лилли, мне просто нужно, чтобы она поняла. Поняла что? Что сможет вырастить ребенка от чужой женщины? Да какого черта? Она на такое не подписывалась, как и я. И видимо в этой непонятной и странной ситуации я ищу просто лучший выход из нее. Я просто хочу, чтобы эта непростая семья была просто семьей. Черт, как будто кто-то просто отрезал мои яйца. Я Теодор Эллис, говорю о детях, кто бы мог подумать?

Лили смотри на меня очень долго, и выражение ее лица меняется.

— Она сделала ошибку…

— Она сделала выбор. Она выбрала сохранить этого ребенка, она сделала выбор, когда сознательно принимала наркотики, зная, что это причинит вред ребенку.

— Она одна, Тео. У нее нет никого. Люди идут на отчаянные поступки, когда они в отчаянии, Тео! Ей нужна поддержка. — Она сжимает губы. — Она думает, что ты поддержишь ее.

— И с какого перепугу она так думает? Ей повезло, что я не повел себя как мерзавец. Куча парней, оказавшись в моей ситуации, сказали бы ей отвалить…

— Она влюблена в тебя! — кричит она.

— Да у нее бред! — стою я на своем. И никогда мне не будет ее жаль. Лилли закатывает глаза.

— Может быть, она и бредит, но она думает, что влюблена в тебя. И когда ты отказал ей, она вернулась к единственной вещи, которая заставляла ее чувствовать себя хорошо — наркотики.

— Не прикидывайся ни на минуту, что это оправдывает ее действия. Я знаю тебя. И ты, скорее всего, вытаскивала ее из этого. — Она хмурится.

— Да, я вытащила ее из этого, и нет, этому нет оправдания. Я говорю о том, что возможно, если бы ты поддержал ее, до этого бы не дошло.

— То есть — это моя вина, что она зависимая шлюха?

— Конечно, нет. Боже, ты так раздражаешь.

— То есть, нельзя ни согласиться, ни отрицать это? — говорю я самодовольно.

— Я приму этого ребенка, чертов засранец. Ты очевидно не совсем повзрослел, чтобы сделать это. — Я принимаю это заявление, как положительный ответ, и завожу машину.

Я чувствую себя победителем, несмотря на то, что она назвала меня ребенком.

Нам приходится заехать к Хьюго, чтобы отдать ключи от его дома в Монако, он дал мне их на всякий случай, если мы захотим там остановиться, но, увы. И я очень надеюсь, что в воскресенье у него нет голой шлюхи дома.

— Тебе тоже нужно подняться, детка. Хьюго хочет поговорить, — говорю я Лилли. Хьюго всегда рассказывает мне все сплетни, несмотря на то, хочу я их знать или нет, включая череду его завоеваний на этой неделе.

Лилли поднимается со мной, и я достаю ключи.

— Подожди, ты не собираешься постучать? — шепчет она.

— Нет, поверь мне, зная Хьюго — это бесполезно. Важные для него люди имеют ключи — это я, и была еще девушка, Тиффани, ну, какое-то время.

— Подожди, Хьюго дал свои ключи девушке? — Когда она произносит эти слова, звучат они дико. Я смеюсь.

— Она была его любимой шлюхой. — Она закатывает глаза.

— Ну конечно, — ворчит она. Я вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваюсь к Лилли.

— Две вещи. Первое — не будь удивлена ничему, что ты здесь видишь. Сегодня воскресенье, и это будет жестоко, и второе — не говори ничего Молли… пожалуйста? — говорю я серьезно.

— Поверь мне, последняя вещь, о которой я хочу говорить с Хьюго — это как не использовать чужих лучших друзей, как запасной аэродром… — ворчит она. Я пытаюсь не смеяться.

— Да уж, справедливо. И третье, у Хьюго в доме правило «без одежды». — Она поднимает брови. — Давай запомним, что женщины, которые приходят сюда, довольно просты… — Она ухмыляется.

— Думаешь?

— В общем, Хьюго скорее всего голый. И нет смысла говорить ему одеться, так что не выказывай страха. — Я кладу руку на ее плечо и делаю невозмутимое лицо.

— Я думаю, что просто брошу в него чем-нибудь, — говорит она. — И почему я вообще не могу подождать в машине? — Я смеюсь.

— У меня есть пара дел, которые я должен с ним обсудить, и я не оставлю тебя в машине.